"Пираньи" - читать интересную книгу автора (Роббинс Гарольд)Глава 3Под залом, где проходил прием, находился гигантский игровой зал. Огромные стеклянные раздвижные двери открывали доступ в помещение, заполненное последними новинками фирмы «Наутилус». Здесь была зеркальная стена, отражавшая все достижения и промахи тех, кто занимался аэробикой. В окно была видна широкая дорожка, ведущая к плавательному бассейну, такому же большому, как игровой зал. Холл был заполнен артистами, которых Шепарды наняли, чтобы развлекать гостей. В помещении сильно пахло марихуаной, которую докуривали до последней крошки. Большинство музыкантов не только кайфовали от травки, но и хлестали шампанское, как воду из-под крана, некоторые нюхали снежно-белый перуанский кокаин, от которого щипало в носу. Рэйнбо сидел в углу, охраняемом двумя телохранителями-гигантами, как его частное владение. Рядом с ним сидела красивая негритянка в огромном белокуром парике, почти полностью закрывавшем ее лицо. Она аккомпанировала Рэйнбо на электромандолине. Ее сестра, почти точная ее копия, только еще темнее, играла на бас-гитаре. С ними сидел ударник Джексон, его бледное, почти белое лицо застыло в кокаиновом экстазе, и пианист Блу Бой, как будто сошедший с полотен Гейнсборо, только черный. Эта компания сидела отдельно от остальных, они ни с кем не разговаривали, ни на кого не смотрели. Три их видеоклипа входили в первую десятку, и они могли позволить себе не суетиться. Кроме того, Рэйнбо злился, что его наняли развлекать публику, а не пригласили в качестве гостя. Масла в огонь подливал тот факт, что в этой ситуации у него не было выбора. Договор, заключенный о Даниэлем Пичтри, давал ему право выбрать ту песню, которую он захочет, они полностью оплатили стоимость видеоклипа, а это стоит больших денег. Почти столько же стоит художественный фильм. Еще не видя ее, он узнал голос. Ни у кого больше не было такого голоса. Рэйнбо поднял глаза. Она стояла невдалеке. – Тайм! – воскликнул он, – иди сюда. Телохранители подвинулись, чтобы она смогла подойти ближе. – Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Создаю веселую атмосферу. Ты тоже? Она была озадачена. – В общем-то, нет. Я прилетела с Пичтри на его личном самолете. – Так ТЫ гость? – спросил Рейнбо. – Наверно, – ответила девушка. – Я не очень-то понимаю. Я видела Микаэла и Брука Шилдсов там, наверху. – Микаэл не работает на Пичтри, – он взглянул на Тайм. – И ты тоже, ведь правда? – Проверь. – Он выложил нам сто тысяч за это развлечение. – И все равно это неправильно, – заметила она. – Может быть, ты сделал бы все это бесплатно, если бы он попросил тебя как джентльмен. Рэйнбо кивнул. – Некоторые люди еще не доросли до понимания таких вещей, – изрек он и сменил тему. – Что вашей душе угодно? У нас все есть. – Я хочу спеть вместе с тобой, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Но мы никогда не пели вместе и даже не репетировали. Кроме того, ты здесь гость, а я обслуга. – Ерунда, – возразила она. – Мы за пять минут придумаем что-нибудь для нас двоих. – И ты сделаешь это для меня? – В его голосе слышалось удивление. – Мы одного рода-племени, разве не так? Неважно, что я негритянка, а ты пуэрториканец, – мы выросли на одной и той же улице, в одной и той же округе. Он молча смотрел на нее некоторое время, потом спросил: – Как ты нас здесь разыскала? – Один из придурков-охранников решил, что я из тех, кого наняли развлекать публику, и запихнул меня сюда. – Ну и дела, – заметил он. – А где же был Пичтри? – Наверно, тискал где-нибудь своего приятеля, склоняя его к любви. Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Ты действительно хочешь этого? Я о том, чтобы спеть вместе. – В любое время, в любом месте. У нас вместе отлично получится. – У меня идея. – Давай расскажи. – Ты помнишь мою песню, ну ту, первую, которая мне удалась: «Я просто парень». – Помню от начала до конца. – Хорошо. Ты ее споешь, только вместо слова «парень», ты будешь петь «девчонка». А я спою твою песню «Парень, которого я люблю». И тоже изменю слова. Музыку я помню, а аранжировка будет – просто пальчики оближешь. Она крепко обняла его. – Малыш, я тебя люблю. Правда. Он поцеловал ее в щеку. – А теперь давай займемся делом. Ровно в полночь под рокот барабана на середину сцены вышли Брэдли и Чарлина. Зал притих. Шепард взял микрофон. – Друзья, уважаемые гости, – начал он. Микрофон подчеркивал медлительность и легкую тягучесть говора, свойственную жителям Среднего Запада. – На протяжении многих лет в Оклахоме мы с Чарлиной ежегодно устраивали праздник в честь нашего первенца. В этот день в 1955 году мы стояли у подножия буровой вышки на нефтяной скважине Шепарда номер один – нашем первенце. В небо ударил фонтан, и потекла нефть, обдавшая нас с ног до головы черным золотом. Мы обнимались, что-то кричали друг другу. Но из всего того, что мне тогда говорила Чарлина, я запомнил только одно: «Теперь, Брэдли, ты сможешь купить себе костюм в магазине». Волна смеха и аплодисментов прокатилась по залу, гости встали со своих мест. Брэдли поднял руки, прося тишины. Все снова уселись. В знак признательности Брэдли взял Чарлину за руку и улыбнулся. – Заканчивая историю, скажу вам, что через два года я наконец-то купил себе костюм в магазине. После того как на свет появилась скважина номер 100 нефтяной компании Шепарда, мне понадобился костюм, чтобы поехать в банк, так как теперь у меня были деньги и мне нужно было занимать еще деньги, чтобы заплатить налоги. Все снова засмеялись и захлопали. – Большое спасибо всем за то, что пришли, чувствуйте себя свободно и проводите время в свое удовольствие, наслаждайтесь представлением и ужином. Чарлина и Брэд подняли руки и помахали на прощание гостям. Заиграла музыка, сцена начала поворачиваться, как на шарнирах, и Чарлина с Брэдли вместе с оркестром, который сидел на сцене, постепенно уплывали из поля зрения; свет начал меркнуть, и наконец наступила полная темнота. Когда снова зажегся свет, на сцене стояли другие музыканты, зазвучала мелодия рок-н-ролла. Затем свет прожектора высветил молодого человека на площадке перед оркестром. Его полуобнаженное тело было раскрашено и переливалось блестками. В руках он держал микрофон. Когда публика узнала неповторимый облик Рэйнбо, она разразилась громом аплодисментов. А через мгновение на сцене появилась еще одна фигура. Публика заволновалась. Рядом с Рэйнбо стояла Тайм в воздушном белом платье, под которым угадывалось ее обнаженное черное тело. Когда они запели и начали танцевать, Рид Джарвис, стоявший у мраморной колонны, прошептал что-то себе под нос. Он почувствовал неловкость и желание. – Это почти порнография. Не могу поверить, что это происходит на таком вечере. У него за спиной появился Даниэль Пичтри. – Рид, – сказал он, – это тебе не Виннипег, штат Онтарио, это Голливуд. Рид оглянулся. – Ты что-то не очень хорошо выглядишь. Что произошло, с лестницы ты что ли свалился? Даниэль отрицательно покачал головой. – Я случайно споткнулся о кипарисовую изгородь в саду, пока искал твою девицу. Он взглянул на Рида. – Кто такой Джед Стивенс? Он говорит, что вложил в твое дело двести миллионов долларов. – Ну, может быть, он и вложил какие-то деньги, – ответил Рид, – но не свои собственные, а дядины. – Так он не твой партнер? – Вот еще! Нет, конечно, – ответил Рид, не отрывая глаз от Тайм, которая исполняла сольный номер. – У меня нет партнеров, и этот тоже не будет иметь к нам никакого отношения через день. – Даже так? – спросил Даниэль саркастически. – А я слышал, что Брэдли не намерен так просто сдаваться завтра. По крайней мере, мне так не показалось. Рид пожал плечами, продолжая смотреть на сцену, потом обернулся к Пичтри. – Я все еще хочу, чтобы эта красотка оказалась у меня в постели. Ты с ней уже поговорил? – Я ее искал, но споткнулся о живую изгородь. А сейчас она поет. Рид окинул его взглядом. – Все, что меня интересует, можешь ты организовать это для меня или нет? Даниэль перестал улыбаться. – Я не знаю. Цена договора – деньги. И если деньги ее не заинтересуют, то сделка не состоится. – Я заплачу, сколько бы это ни стоило. Ты только договорись. Наверху, в библиотеке, судья Джитлин устало расположился в кресле и взглянул на Брэдли. – Для вac здесь, в Калифорнии, всего два часа ночи, а для меня уже пять часов утра. Брэдли дал ему стакан виски, наполненный на четыре пальца. – Это тебя взбодрит. Судья согласно кивнул и выпил до дна. – Налей еще. Брэдли кивнул и наполнил его стакан. На этот раз судья смаковал напиток. Он посмотрел на Брэдли. – У тебя здесь большое веселье, большие дела. – Обычное голливудское дерьмо. Кое-что необходимо сделать. – Да это, наверно, стоит больших денег? У тебя есть деньги, чтобы заплатить? – Это зависит от тебя. – Брэдли налил себе виски. – У меня не только неважные дела с нефтью, местные пираньи рвут меня на части. – Ну а как же те деньги, которые ты уже должен банку? Двенадцать миллионов? И еще мои личные двадцать пять миллионов долларов? – Не осталось ни гроша, – криво усмехнулся Брэд. Судья долго смотрел на него. – Я хорошо знаю тебя. Ты ведь спекулянт. Как же я могу достать тебе деньги, если ревизоры штата уже подбираются ко мне? – «Страна Грез». Помнишь те восемь акров земли, которую я купил на противоположной стороне залива и права на которую доверил тебе? Эти права так и не перешли к студии. Между прочим, мы с Джарвисом никогда не затрагивали вопрос о «Стране Грез», обсуждая соглашение по студии и телевидению. В то время его это не интересовало. Он заговорил со мной об этом, только когда Дисней заявил, что они открывают увеселительный комплекс во Франции. Судья бросил на Брэда проницательный взгляд. – И ты никогда не использовал деньги студии, чтобы привести в порядок территорию? – Нет. Я вообще ничего с ней не делал, оставил все как есть. Судья на минуту задумался. – Таким образом, теперь она стоит миллионов пятьдесят – шестьдесят. И, как мне представляются твои дела, у тебя нет выбора. Так что бери у него четыреста миллионов и брось все это. Возьми опционы, которые он тебе предлагает, это тебе ничего не будет стоить. Если все пойдет гладко – хорошо, нет – пусть заткнет их себе в задницу. – Меня как будто вывозили в дерьме, – признался Брэдли. – А я-то собирался показать всем, как надо вести дела в кинобизнесе. – Ну, с другими бывало и похуже. У тебя хоть остается четыреста миллионов. А ведь могло так случиться, что ты потерял бы все. Так что сиди и не дергайся. Рано или поздно дела с нефтью пойдут на лад, а цена на землю в районе залива, ту, что для «Страны Грез», только вырастет. Так что пострадает только твоя гордость. Брэдли посмотрел на судью. – Так ты говоришь, что пострадает только гордость? – В нашей семье еще никто не оказывался посрамленным, – улыбнулся судья. – Так что просто скажи этому Джарвису, что ты возьмешь его деньги, и пожелай ему удачи. А сам занимайся тем, в чем ты лучше всего разбираешься – нефтью и землей. – Наверно, ты прав, – согласился Брэдли, – но, Господи, как же интересно всем этим заниматься! – Потом еще раз попробуешь, – рассудительно заметил судья. – Кто тебе сказал, что у этого Джарвиса получится лучше, чем у тебя? Он тоже может запросто сесть в лужу. Возможно, тогда ты вернешь все. – Хорошо. – Брэдли кивнул головой. – Я свяжусь с Джарвисом и скажу ему о своем решении. – Ни черта ты ему не говори, – раздраженно буркнул судья. – Пусть подождет до совета директоров завтра. А пока налей-ка мне еще виски. |
||
|