"Пираньи" - читать интересную книгу автора (Роббинс Гарольд)Глава 4Граппа – хитрый напиток, может быть, она и обжигает все внутри, когда ее пьешь, но она же и вышибает весь туман из головы. Она превратила мой мозг в компьютер «64-К». Я сидел на высоком стуле у бара и наблюдал, как дядя Рокко говорит по телефону. В комнате вокруг нас сновали уборщики, мыли, чистили, приводили все в порядок. Дядюшка Рокко говорил по-итальянски. Я плохо понимал, но моя голова работала, как компьютер, и ВТО позволяло мне понять, о чем он говорит. Он сказал человеку, с которым разговаривал, что все они идиоты, что никто из них не может играть по правилам. А если они не будут уважать правила, то утонут в дерьме. Наконец он улыбнулся, сказал: «Чао» – и положил трубку. – Альма с девочкой сейчас поднимутся сюда, – сказал он мне. – Хорошо. Я должен хоть немного поспать. Мне нужно успеть на челночный рейс в Нью-Йорк, чтобы оттуда лететь в Лос-Анджелес. – Ты никуда не едешь, – твердо заявил он. – У меня состоится более важная встреча здесь. – Я уже договорился, мне надо закончить работу над контрактом с «Аэроспациале» завтра утром, у меня в офисе. У меня на них поставлено полмиллиарда долларов, и, если я не подпишу контракт, могу все потерять. – Ты ничего не потеряешь, – доверительно сообщил он. – А вот если ты не будешь на этой встрече завтра, то действительно можешь много потерять. Компьютер «64-К» в моей голове, возникший под влиянием граппы, снова заработал. – Дядя Рокко, я думал, что ты просил меня приехать по семейным обстоятельствам, но это не так, не правда ли? Он молча долил граппы себе и мне. – Выпей, – сказал он. – Ты мой дядя, – сердито продолжал я, – сегодня ночью я пришел тебе на помощь и был готов умереть за тебя, если бы пришлось. Но ты не до конца честен со мной. Ты просто играешь роль крестного отца. – Крестных отцов больше нет, – спокойно заметил он, – мы всего лишь честные бизнесмены. – На чем же строится ваш бизнес? – спросил я с долей сарказма, – на смерти? – Я не накликивал на себя смерть. Эти люди – просто мальчишки, играющие в детские игры. Они просто насмотрелись фильмов. Я смотрел на него. – Не понимаю тебя. Какая связь между завтрашней встречей и моим договором с «Аэроспациале»? – Встречаться будем с европейцами, – объяснил он. – И они могут оказать большее влияние на «Аэроспациале», чем ты, американец. А твой основной конкурент – датская компания, которая тоже хочет заключить договор с нами. – Я знаю об этом, – коротко заметил я, – ты лучше скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю. – Датчане попытаются перехватить у тебя этот договор за три миллиарда долларов наличными. – Через два года моя фирма будет стоить пять миллиардов. – Волшебная фраза «отсутствие регуляции» удвоила число авиакомпаний за последние три года. У тебя хорошо шли дела, потому что ты им всем был нужен. Но теперь цены на рабочую силу, ремонт и запчасти сильно возросли, – серьезно проговорил дядя Рокко. – Семьдесят процентов новых авиакомпаний нуждаются в дополнительном финансировании, они выпускают ценные бумаги, которые ничего не стоят, берут займы под огромные проценты. Они уже начали наперегонки снижать цены за свои услуги, только чтобы как-нибудь удержаться на плаву. Один отказ от договора с их стороны, даже не крупный, – и у тебя на руках окажутся никому не нужные самолеты. – Такого не случится, – ответил я. – Рынок еще не насыщен. И все экономические прогнозы в этой области показывают тенденцию роста. – Я прожил долгую жизнь, – сказал он тихо. – И одно я усвоил крепко. Жизнь похожа на американские горки. Сперва ты летишь вверх, а потом падаешь вниз. – Но, рано или поздно, ты все равно взлетишь вверх. Изучая историю, я понял это. – Правильно, – согласился он. – Но нужно быть очень осторожным, чтобы на нижнем повороте тебе яйца не оторвало. Он залпом допил свою граппу, потом спросил: – Если ты раздобудешь три миллиарда для своей компании, сколько ты надеешься заработать? Я быстро перемножил в уме цифры. – От шестисот до шестисот пятидесяти миллионов после уплаты налогов. Он по-новому, с большим уважением, взглянул на меня. – А ты богат! – Ну, до тебя мне еще далеко. – Пожалуй, но у тебя лучше получается, – тяжело вздохнув, проговорил он. – Тебе не нужно было с пятнадцати лет разгребать дерьмо, тебе не пришлось переживать тяжелые времена – долгие одиннадцать лет, или убивать, чтобы спасти собственную жизнь и добиться уважения своих. И тебе никогда не мерещились покойники, как только ты закрывал глаза. Я положил свою руку на его, сухую и морщинистую. – Все это было давным-давно, дядя Рокко. Тогда было другое время, и мир был другим. – Но я все еще жив, – тихо отозвался он, – и для меня мир остался тем же. Вот поэтому я и хочу выйти из игры. Теперь наступила моя очередь разливать граппу. – Salute, – сказал я. И мы выпили до дна. Открылась дверь, и четверо мужчин в спецодежде внесли большой ковер и расстелили его на полу взамен испорченного. Я уставился на ковер, потом посмотрел на дядю Рокко. – Кажется, ты сказал, что в мире всего два таких ковра. Он улыбнулся и кивнул. – Все правильно. Я подумал: а вдруг что-нибудь произойдет с моим ковром, поэтому и купил оба. – А что ты будешь делать с первым? – Отошлю его в Пакистан. Его соткали там более двухсот лет назад, и до сих пор только пакистанцы умеют их чистить и чинить. Я поднялся со стула. Ноги не слишком крепко держали меня. – Я иду спать, – заявил я. Тут появилась Альма, уже одетая. Она подошла к дяде Рокко. – С вами все в порядке? Тот кивнул головой. – Все о'кей. Она повернулась ко мне. – Анжела уже спит. – Вот и хорошо. – Девочка без ума от тебя, – проговорила она. – Она считает тебя героем. Я рассмеялся. – Она всего лишь ребенок. Когда вырастет, будет считать меня болваном. Тут вмешался дядя Рокко. – Ты на самом деле герой. Ты пришел и спас мне жизнь. – Я был просто дураком, – возразил я, – тебе не нужна ничья помощь. У меня внезапно разболелась голова. – Я лучше отправлюсь спать, а то у меня голова кружится. – Я провожу тебя, – быстро сказала Альма. – Спасибо, не надо. Я как-нибудь сам. Она повернулась к дяде Рокко. – Вы сказали ему, что я собираюсь в Лос-Анджелес? Я посмотрел на дядю. – Ты мне этого не говорил. – Я забыл. – Черт вас всех подери! С горем пополам я выбрался из комнаты и чуть было не скатился кубарем с лестницы. Трое охранников, чей пост находился на этом этаже, помогли мне добраться до постели. Потолок ходил ходуном у меня перед глазами, я отключился. Граппа. Я не мог в это поверить. Я проспал до полудня следующего дня. Дядя Рокко сидел на краю моей постели, когда я открыл глаза. – Как ты себя чувствуешь? Я сощурился от света. Казалось, голова вот-вот разорвется. В рот как будто напихали ваты. – Отвратительно, – пробормотал я. Он потянулся к ночному столику, взял чистый стакан и кувшин с каким-то красновато-коричневым напитком, в котором плавали кубики льда. Он наполнил стакан и протянул его мне. – Пей. Тебе станет легче. Я поднес стакан ко рту. В нос ударил отвратительный запах. – Что за гадость? – Это «Кровавая Мери» и «Ферне Бранка». Глотай. Я быстро выпил. К горлу подкатила тошнота. – Ну и дрянь! Он снова наполнил стакан. – Пей еще, – приказал он. Я автоматически подчинился. И вдруг почувствовал, что снова могу дышать, с глаз спала пелена, головная боль исчезла. – Господи! – воскликнул я. – Кто дал тебе этот рецепт? Он рассмеялся. – Это моя мама придумала лекарство против граппыgt; – Оно помогает, – подтвердил я. – Пойду приму душ и оденусь. Когда, ты сказал, у нас встреча? – Она уже состоялась. Я никак не мог тебя добудиться, – ответил он. – Ну и как? – Все в полном порядке, – улыбнулся он. – Я сказал им, что ты этим займешься. – Чем? Дядя продолжал улыбаться. – Получишь контрольный пакет акций «Милленниум Филмз». – Но я совсем не разбираюсь в этом. Что я буду делать с этой компанией? – Передашь ее им. Я на минуту задумался. – А что будет, если я решу оставить ее себе? – Именно так и хотел поступить Джарвис, – ответил дядя. – В таком случае у меня нет выбора. – У меня тоже, – добавил дядя Рокко. – Я патрон в этом деле. Нас прикончат обоих. |
||
|