"Поиски любви" - читать интересную книгу автора (Паскаль Фрэнсин)

Глава 3

Брюс Пэтмен раздраженно швырнул полотенце в свой шкаф в мужской раздевалке.

— Я не верю, что тренер Шульц заставит нас бежать в дождь.

Капельки воды стекали с его темных волос на красно-белые (цвета Ласковой Долины) спортивные трусы.

— Да, я рад, что мы играли в зале, — сказал Джон Пфайфер. Они с Тоддом Уилкинзом только что закончили играть один на один в баскетбол. — Но я понимаю, почему тренер хочет, чтобы ты был готов к завтрашнему забегу Барта.

— Надеюсь, что завтра небо прояснится, — отвечал Брюс. — Месить грязь — это не то, о чем я мечтал всю жизнь.

— Ты хочешь сказать, что не побежишь, если будет дождь? — Как истинный журналист, а он был редактором спортивного отдела «Оракула», Джон почуял возможную сенсацию. Уже несколько недель Брюс похвалялся, что на соревнованиях опередит всех. Он был настолько полон решимости победить, что даже тренировался с легкоатлетической командой школы, не говоря уже о постоянных забегах на дополнительные дистанции. И если сейчас он не доведет дело до конца — это будет настоящей сенсацией.

— Нет, конечно, я побегу, — сказал Брюс. — Я все-таки собираюсь доказать, что я лучший спортсмен в школе и уж конечно лучше этих клоунов из команды по легкой атлетике. — Тут он быстро оглянулся и, убедившись, что ребята, с которыми он сейчас тренировался, все еще в душе и не могут его слушать, сказал:

— Я имел в виду то, что если придется бежать по грязи, то мне вряд ли удастся побить четыре минуты.

— Можно подумать, что на идеальных дорожках ты можешь приблизиться к этим четырем минутам, — заметил Тодд.

Брюс посмотрел на баскетболиста, как на червяка.

— Кто бы говорил, Уилкинз. Может, ты сам быстро бегаешь? Я что-то об этом не слышал.

— Я, по крайней мере, и не претендую. Ты, наверное, единственный, кто утверждает, что всех переплюнет, не говоря о том, что тебя очень привлекают все почести, которые достанутся победителю.

Вообще-то Тодд не был таким раздражительным, напротив, он считался одним из самых покладистых учеников Ласковой Долины. Но он не терпел нахалов — тут он всегда давал решительный отпор. Кроме того, у него были особые причины иметь зуб на Брюса. Не так давно сладкоречивый Брюс пытался воспользоваться слабостью Элизабет Уэйкфилд, подруги Тодда, когда та после одного неприятного случая была наиболее уязвима и в течение нескольких недель не находила себе места. К счастью, у Брюса ничего не вышло. Но это была не единственная причина.

— Слушай, Уилкинз, а ты-то что думаешь, кто победит? Эстебан? Но ведь ты знаешь, что он стал лучшим бегуном только потому, что больше не было желающих. Рили? Но он только спринтер. А у остальных из команды вообще кишка тонка. — Брюс усмехнулся. — Признай, Уилкинз, я — единственная надежда школы. Могу поспорить, что белю ничуть не хуже, чем парни из других школ. И в следующую субботу приз будет у меня.

— И, как я понял, тебя нисколько не волнует, что твоя победа лишит кого-то возможности учиться в колледже? — Тодд имел в виду тот факт, что победивший вместе с призом получит и полную стипендию колледжа Ласковой Долины.

— Да ладно тебе, Уилкинз-Сроду никто не бегал на этих соревнованиях, чтобы получить стипендию.

— А ты еще не решил, может, тебе тоже попробовать? — спросил подошедший Джон.

— Еще не знаю. Но в отличие от некоторых мне эта стипендия была бы не лишней. — Тодд холодно посмотрел на Брюса, снимавшего мокрую майку. — По-моему, у меня шансов не меньше. Мои ноги неплохо работают на баскетбольной площадке. А ты, Джон?

— Не-а, с меня хватит того, что я буду делать репортаж для «Оракула». И вообще, стипендия стипендией, но мучиться на тренировках у Шульца я не буду. Это какой-то садист, а не тренер.

— Не знаю, — сказал Тодд, направляясь к душевым. — По-моему, это один из лучших тренеров, какие когда-либо были в этой школе.

— Правда, Джон, он не так уж плох, — произнес вышедший в этот момент из душа Тони Эстебан, — особенно для футболистов. Все свое мастерство он приберег для них. А когда доходит до нас, бегунов, он превращается в сержанта и натаскивает нас, как солдат на учениях.

— Да уж, из бегунов он выжмет все, — добавил Джон. — За последние годы наша школа не выиграла ни одного соревнования по бегу. Ты посмотри на него как-нибудь — у него глаза горят, как у голодного тигра. Прямо огонь!

— Это не огонь, Джон. Это страх, — сказал Брюс. — Мне кое-что известно. Думаю, что его дни как тренера сочтены. Так что победа в этих соревнованиях тут ни при чем.

Джон резко повернулся и с бешенством взглянул на Брюса:

— Ты о чем это, Пэтмен?

— Я о собрании персонала школы на той неделе. Отец сказал, что никогда не видел тренера таким взбешенным. Кажется, ему отказали в прибавке, а он пригрозил, что уйдет.

— Да он, наверное, блефовал, — насмешливо сказал Джон.

— Не думаю. Раньше отец никогда не рассказывал об этих собраниях. А в этот раз он пришел таким расстроенным. Клянусь, парни, эти соревнования — лебединая песнь тренера.

Тони захохотал. Он был в легкоатлетической команде, самой слабой команде школы, и ему приходилось терпеть изматывающие тренировки и бесконечные поучения Шульца гораздо большие, чем хотелось. — Могу лишь пожелать ему счастливого пути!

— Послушай, Тони, — заметил Джон, — если позавчера он тебя заставил пробежать десять лишних кругов, это не значит, что нам его не будет не хватать.

— Он не должен тренировать легкоатлетов. Ведь он мог бы нанять кого-нибудь. А сам бы занимался своим футболом, — упрямо настаивал Тони. — И меня никто не заставит тренироваться больше положенного.

— И правильно, — сказал Брюс. — Это как раз увеличит мои шансы на победу.

— Плевать, — заявил Тони. — Ведь это не бег на длинные дистанции, а стало быть — не мой вид спорта. Лично для меня самая интересная часть забега Барта — танцы после него.

— Я с тобой солидарен, — согласился Брюс, — но только после того, как выиграю.

— Еще бы, — добавил Джон, — тогда ты сможешь изображать из себя героя. Ты хорошо справляешься с этой ролью. А с кем ты пойдешь?

Брюс пожал плечами:

— Еще не решил. А ты?

— Не знаю. Может быть, с Энни Уитмен. Все присвистнули.

— Ты уже договорился? — спросил Тони. — Говорят, у нее все расписано на недели вперед, и она не успокоится, пока не перевстречается со всеми ребятами из нашей школы.

— Да, она успешно с этим справляется, — заметил Брюс. — В субботу Чарли Кэшмен ездил с ней на Миллерс-Пойнт, и, по-моему, они недурно провели там время. Я встретил вчера Чарли, его вид говорил сам за себя.

— Ну, а ты сам, Брюс? Она собирается испытать свои чары и на тебе? — спросил Тони.

— Ну, если ей повезет. В тот же день Джессика уверенной походкой вошла в адвокатскую контору отца.

— Привет, миссис Келли, папа здесь?

— Он говорит по телефону, — ответила секретарша. — Он просил передать тебе, чтобы ты рас полагалась поудобнее.

— Прекрасно, — бодро ответила Джессика, усаживаясь в одно из серых бархатных кресел для посетителей. На стеклянном столике перед ней лежала стопка журналов. Взяв один из них, Джессика принялась перелистывать его. Но мысли ее были заняты заманчивыми перспективами, открывавшимися перед ней. Джессика была рада, что решила стать юристом. «Это восхитительное поле деятельности, — думала она, — особенно для женщины». На секунду ее мысль задержалась на Джойс Дейвенпорт, которая была общественным защитником по нашумевшему делу «Хилл-стрит Блуз». Вот образец, достойный подражания. Очаровательная, увлеченная своей работой, отстаивающая права других и все-таки находящая время для любви. «Вот таким адвокатом я хотела бы быть», — думала Джессика. Правда, через секунду ее мысли потекли уже в другом направлении. Одно дело просто брать на себя безнадежные дела, но совсем другое — защищать опасных матерых преступников. Нет, лучше заниматься гражданскими делами, как отец, может, даже пойти несколько дальше его — к такому выводу пришла Джессика. Сотрудничать с другими юристами, в числе которых много красивых мужчин, было не менее увлекательно и гораздо безопаснее.

Интересно, какое первое дело поручит ей отец? Она уже видела себя незаменимой помощницей отца, вместе с ним вырабатывающей линию защиты.

Отец проводил много времени в окружном суде, и Джессика с нетерпением ждала того дня, когда отец возьмет ее с собой. Она вспомнила, что как-то за обедом отец рассказывал, что ведет дело по иску против Джорджа Фаулера, отца Лилы. Фаулеры годами попирали права многих беззащитных горожан, и отец был из числа тех жителей, которые начинали противостоять могущественному семейству и бороться с ним. И Джессика была готова помогать ему в этом. Она представляла себе, как с ее помощью восторжествует справедливость, и не без злорадства предвкушала победу над отцом Лилы. Хотя они были подругами, между ними всегда существовало незримое соперничество.

Появление отца прервало мысли Джессики.

— Ну что, Джессика, готова приступить к работе? — Отец улыбался, гордясь дочерью.

Нед Уэйкфилд всегда втайне надеялся, что кто-нибудь из его детей заинтересуется его профессией, но в самых смелых своих мечтах он не мог и предположить, что это будет Джессика. Его лицо светилось счастьем, когда Джессика, улыбнувшись в ответ, утвердительно кивнула.

— Ну, пойдем, дорогая, — сказал он. Джессика поднялась и пошла за ним. Она удивилась, что они не повернули налево к маленькому холлу перед кабинетом отца, а пошли в глубь конторы, в подсобное помещение. Входя в ярко освещенную комнату, отец произнес:

— Джес, познакомься с Труди Ромак, моей управляющей. Она тебе все объяснит. Труди, это Джессика, моя дочь. А теперь я вас оставлю; у меня полно работы. Действуй, Джессика, а если будут вопросы — смело спрашивай. Хотя я знаю, что ты не из тех, кто молчит, если его что-то интересует, — добавил он с улыбкой.

Он ушел, закрыв за собой дверь.

Джессика огляделась. Раньше она заходила к отцу на работу, но эту комнату она совершенно не помнила. Да и не было в ней ничего достойного внимания. Одна из стен была полностью уставлена серыми металлическими стеллажами, набитыми папками и документами. У другой стены находился ксерокс, рядом с которым на низком столике стоял большой компьютер.

Труди подошла к Джессике, держа в руках толстую, в несколько дюймов, пачку бумаг.

— Джессика, нужно сделать по четыре экземпляра каждого из этих документов, проверить их и отсортировать, — заявила она.

Слова ее звучали отрывисто, а тон был почти прокурорским.

— Что за документы? — спросила Джессика.

— Это резюме дел, — ответила Труди. — Они срочно нужны твоему отцу. Ты ведь умеешь обращаться с ксероксом?

— Конечно, — уверенно произнесла Джессика, — это пара пустяков.

— Ну и отлично, — сказала Труди. — У меня есть дела в другом месте, так что ты здесь будешь хозяйкой. Если понадоблюсь — я в конференц-зале.

Вздохнув, Джессика начала закладывать бумаги в машину. Интересно, Джойс Дейвенпорт тоже начинала с этого? Хотя Джессика работала с ксероксом отца впервые, она знала, как с ним обращаться, потому что уже десятки раз размножала спортивные приветствия в кабинете директора школы. Работа была настолько монотонной, что уже через пять минут Джессика была готова лезть на стенку. Нет, не к такому делу она стремилась. Посмотрев вокруг, Джессика увидела на одной из полок маленький приемник и включила его. Местная радиостанция передавала рок. Все-таки с музыкой легче вытерпеть эту скуку.

Но, увы! Не прошло и минуты, как на пороге появилась Труди.

— Чем это вы занимаетесь, мисс Уэйкфилд?

— Размножаю документы, как вы просили, — ответила Джессика, не пытаясь скрыть скуку. Труди выключила радио.

— Но только не с помощью этого шумового аппарата. Ваш отец просил напомнить вам, что здесь офис, а не дискотека. — Все это Труди произнесла очень торжественным тоном. — Вам стоит вернуться к работе.

— Деловая, — прошипела Джессика, едва дверь за Труди закрылась. — Как смеет эта женщина командовать! Интересно, что заставило папу нанять эту мегеру?

На всю работу у Джессики ушло полтора часа. Прежде чем отдать все это Труди, Джессика решила взглянуть на некоторые из документов. Вероятно, отец хотел, чтобы именно таким образом она входила в курс дела. Судя по первым фразам, можно было предположить, что в документах речь шла о какой-то недвижимости, хотя чем дальше Джессика читала, тем меньше была в этом уверена. Документы были написаны вроде бы по-английски, но так заковыристо, что Джессика ничего не могла понять. Попытка разобраться наводила на нее еще большую тоску, чем чтение учебника по ненавистной ей химии.

«И это юриспруденция, — думала она. — Где же волнующие душу речи, бросающие вызов обществу, о которых так много рассказывал отец?» Нет, здесь не было ничего интересного. Вся эта работа, обернувшаяся такой скукой, да еще перспектива быть на побегушках у Труди сделали мысль о еще одном дне в этой конторе совершенно невыносимой.

Джессика отнесла пачку документов в конференц-зал.

— Я закончила, — сказала она Труди. — Что еще сделать?

— Сходи вниз на склад и принеси еще коробку таких бланков. — Вытащив из ящика бланк, Труди протянула его Джессике.

Не слишком торопясь, Джессика направилась по узкому коридору к лифту. Пожалуй, папе будет не очень приятно, когда она, проработав всего день, скажет ему, что сыта по горло этой работой. Поджидая лифт, Джессика обдумывала, как бы осторожнее сообщить ему об этом. Она была уверена, что сумеет придумать благовидный предлог. Ей всегда это удавалось.

— Ты что, новенькая?

Джессика вздрогнула: задумавшись, она ничего не замечала. Она повернулась, чтобы посмотреть на говорящего, и то, что увидела, ей определенно понравилось. Перед ней, небрежно прислонясь к стене, стоял высокий красавец с золотистыми волнистыми волосами. Его карие глаза светились улыбкой.

— С чего ты взял, что я здесь работаю? — спросила Джессика.

— Ты не читаешь книжку, — сказал он, подходя ближе. — Не видел здесь ни одной девчонки без книжки, а если уж она стоит без книжки — значит, засунула ее в какой-нибудь ящик у себя в офисе.

— Откуда тебе так много известно о женских привычках? — поинтересовалась Джессика. — Не иначе, как ты сам держишь книжку у себя в ящике.

Он засмеялся.

— Когда поработаешь здесь немного, начнешь замечать все это, — ответил он. Тут подошел лифт, и галантным жестом юноша пропустил Джессику вперед. — Только после вас, мисс…

— Джессика, — сказала она, входя в лифт. — Джессика Уэйкфилд.

— Не может быть! Та самая Джессика Уэйкфилд, дочь адвоката Неда Уэйкфилда.

— Значит, ты читаешь таблички на офисах. Я под впечатлением, — иронично заметила Джессика. Вообще-то работа в конторе отца имела свои преимущества. Она почувствовала легкое волнение при мысли об объятиях этого юноши. Но ему незачем об этом знать, по крайней мере, пока она сама не убедится в его заинтересованности.

Стараясь не выдать своего волнения, она вежливо спросила:

— А тебя зовут?.. Он протянул руку:

— Деннис Крейтон. Я работаю неполный день в агентстве своего отца, наш офис как раз напротив вашего. Как же я не встречал тебя раньше?

— Сегодня мой первый рабочий день, — сказала Джессика и подумала: «И последний!» Но что-то помешало ей произнести это вслух. Это «что-то» было блеском в глазах Денниса. Уж она-то знала, что значит такой взгляд, и могла безошибочно сказать, что произвела впечатление на Денниса.

«Ну и хорошо», — думала она, с каждой минутой все больше ощущая собственную привлекательность. Пожалуй, из-за такого парня можно еще немного помучиться на этой работе.

— Я иду на наш склад, — сказала она, показывая Деннису образец бланка. Лицо Денниса сияло. Уже не только в глазах, но и на губах его играла легкая улыбка.

— Ну и каково быть работающей женщиной? — спросил он. — Учишься на секретаря?

— Нет-нет, — ответила Джессика, сверкнув зеленовато-голубыми глазами, чтобы придать больший вес своим словам. — Я собираюсь стать юристом.

Это определенно произвело впечатление на Денниса.

— Ты честолюбива, такие девушки мне нравятся. Терпеть не могу девчонок, у которых все жизненные планы сводятся к тому, чтобы выбрать новый купальный костюм к очередному уик-энду, — сказал он. Они уже приехали на нужный этаж.

— Я тебя понимаю, — многозначительно произнесла Джессика, выходя из лифта. — Таких девушек очень много, и единственное, что их интересует, — это они сами. — И, не колеблясь, Джессика добавила:

— Естественно, мне они неинтересны.

Она не хотела, чтобы Деннис хоть на секунду мог предположить, что она сама из таких. Деннис вышел за ней из лифта.

— Еще бы; мне и в голову не придет, что такая девушка, как ты, будет терять время на подобную ерунду. Ведь ты еще и работаешь! Как тебе твоя новая работа?

— Прекрасно! — солгала Джессика. — Я так счастлива, что отец дал мне эту возможность.

— Да, — согласился Деннис, — этим отцы хороши.

Джессика обернулась. Они шли к складу.

— Как же я тебя никогда не видела в школе?

— Может, не очень внимательно смотрела? — ответил он неожиданно осипшим голосом.

— Да нет, я всех знаю в нашей школе. А, догадалась! Ты учишься в колледже, да? Я там почти никого не знаю, кроме Джорджа Уоррена, приятеля Инид, подруги моей сестры. Ты его знаешь?

Во время их разговора был момент, когда Джессика, чтобы произвести впечатление, готова была соврать и сказать, что учится в колледже. Но у нее уже был подобный опыт с одним мальчиком, и это принесло ей лишь неприятности. Она не стала повторять ошибки. Возраст, считала Джессика, был одной из немногих областей, где лучше говорить правду.

Деннис ответил не сразу:

— Нет, я учусь не в колледже. Я хожу в Эль Карро.

— А, так мы соперники! — поддразнила его Джессика, правда, при этом медленно и внимательно оглядывая его.

Деннис смотрел в ее аквамариновые глаза. Он пытался понять, заслужил ли ее одобрение.

— Я тебе больше скажу. Я мечтаю учиться в Ласковой Долине.

— Слушай, моя работа так и не сдвинется с места, если я не получу эти бланки. — оживленно сказала Джессика. — Как-нибудь увидимся. — И она быстро пошла к складу.

— Да! — восхищенно глядя вслед, проговорил Деннис. — Очень надеюсь, что увидимся.