"Сентиментальная история" - читать интересную книгу автора (Паскаль Фрэнсин)

Глава 1

— Ой, Лиззи, какой кошмар! Как я ужасно сегодня выгляжу! — простонала Джессика Уэйкфилд, взглянув на себя в зеркало, перед которым только что встала, слегка отодвинув сестру. — Просто уродина! Только посмотри. Все не так. Во-первых, толстая как корова…

С этими словами она повертелась перед зеркалом, демонстрируя великолепную фигуру; в ней не было ни грамма лишнего веса.

Она снова застонала, на этот раз вытянув бронзовую от загара, совершенной формы ногу:

— Ну, что это такое? У меня самые худые ноги в Америке, это уж точно. И самые острые коленки. Что мне делать? Не могу же я идти в школу, когда так выгляжу. И именно сегодня!

Джессика смотрела на себя в зеркало, и сердце ее готово было разорваться от отчаяния. На самом же деле из зеркала на нее смотрела самая прелестная, самая восхитительная шестнадцатилетняя девушка, которую только можно было вообразить. Но когда у Джессики Уэйкфилд было такое настроение, остановить ее уже ничто не могло.

— Ну почему у меня не овальное лицо? Как будто на шее тыква. А волосы! Какие-то тусклые желтые лохмы с посеченными концами. Терпеть не могу!

Жестом, полным безнадежности, она приподняла свои шелковистые светлые волосы, встряхнула ими и смотрела, как они мягко рассыпались по плечам.

— Глаза, правда, еще хуже. Только посмотри, Лиз, какой ужасный цвет. — Она сунула свое лицо прямо под нос сестре и захлопала длинными ресницами. Глаза у нее были миндалевидные, зеленовато-голубого цвета волн Карибского моря. — Фу!

Не дожидаясь, что скажет Элизабет, Джессика снова вернулась к своим печалям.

— Я такая уродина, что, кажется, в мою пользу пора проводить благотворительный телемарафон. Смотреть на себя больше не могу! — И с этими словами она бросилась на аккуратно застеленную кровать сестры.

— Вот уж спасибо, — сказала Элизабет, притворяясь рассерженной.

— А при чем здесь ты? — донесся голос Джессики, приглушенный подушкой.

— Как это при чем? Ведь ты сказала, что ты — самая большая уродина в Ласковой Долине. Фигура у тебя ужасная, ноги — палки, коленки костлявые, а самое главное — лицо. Сказала?

— Да.

— Но так уж случилось, что мы — близнецы, похожие как две капли воды. Так кто же я после этого — Мисс Америка? — проговорила Элизабет и решила хорошенько посмотреться в зеркало. Если с Джессикой все так плохо, может, у нее самой тоже проблемы? Но отражение в зеркале никак не могло служить причиной беспокойства.

У обеих девушек были светлые, слегка выгоревшие на солнце волосы до плеч, сияющие зеленовато-голубые глаза, прекрасная кожа. Даже маленькая ямочка на левой щеке Элизабет была точно такая же, как у ее младшей сестры — Джессика была младше на четыре минуты. Они были одного роста — метр шестьдесят восемь, и природа щедро наградила обеих дарами яркой, истинно американской красоты. Они носили одежду одного размера, но никогда не одевались одинаково. Исключение составляли только одинаковые изящные кулончики на золотых цепочках — подарок родителей к шестнадцатилетию.

Различить их можно было только по маленькой родинке на правом плече Элизабет. Друзья могли заметить также, что Элизабет носит часы, а Джессика — нет. Джессику незачем было знать, сколько времени. Ей всегда казалось, что, пока она не придет, ничего важного произойти не может. А если она опаздывает — ну что ж, пусть подождут. Каким-нибудь другим способом отличить прелестных двойняшек Уэйкфилд друг от друга было невозможно. Но сходство было только внешним. В зеленовато-голубой глубине глаз Джессики притаились и то вспыхивали, то угасали коварные искорки, в то время как глаза Элизабет всегда смотрели прямо и открыто.

Когда в прихожей раздался резкий звонок телефона, Джессика бросилась снимать трубку в абсолютной уверенности, что звонят именно ей.

— Джессика? Лиз? — Юношеский голос звучал вопросительно.

— Ну, конечно, Джессика. А это кто? — потребовала она ответа.

— А, привет, Джессика. Это Тодд. Тодд Уилкинз. Лиз дома?

Он хочет говорить с ее сестрой! Глаза Джессики сузились, что не предвещало ничего хорошего. Один из самых симпатичных парней в школе и звонит Элизабет! Тодд Уилкинз был восходящей звездой школьной баскетбольной команды, Джессика часто видела его в спортзале, где проводила репетиции команды болельщиков, и он ей очень нравился. Мысль, что он может предпочесть ей Элизабет, взбесила Джессику, но она постаралась не подать виду.

— Тодд, — замурлыкала она, — ну, конечно, это ты. Я должна была узнать тебя по голосу. Я так рада, что ты позвонил. Знаешь, я все хотела тебе сказать: тот мяч, что ты вчера забил, — просто фантастика! Я была потрясена.

— Э-э, ну спасибо, Джессика. — Было почти слышно, как он вспыхнул. — Я не знал, что ты смотришь.

— Я всегда смотрю на самых лучших игроков. «И на самых красивых», — добавила она мысленно. — Знаешь, Тодд, если бы ты захотел, то скоро мог бы стать профессионалом. — Она громоздила лесть на лесть в надежде отвлечь его от настоящей цели звонка.

Но Тодд не забыл.

— Спасибо, мне очень приятно это слышать, но, наверное, судить еще рано. — Он замялся. — Слушай, Джессика, я рад был с тобой поговорить, но можно Лиз?

— А она, кажется, в ванной, — нахмурилась Джессика.

— Может, я подожду? — с надеждой спросил Тодд.

— Ждать придется долго. Она в ванной готова сидеть часами.

— Ну, тогда попробую перезвонить минут через десять. — Было ясно, что он разочарован.

— Позвони, конечно, но ее, наверное, уже не будет дома. Нам пора убегать, мы опаздываем в школу. Сегодня большой день — прием в члены «Пи Бета». Если нас не примут, мы с Лиз просто умрем.

— Ерунда, примут, — сказал Тодд. — Но на всякий случай, ни пуха ни пера.

Джессика испытала легкий укор совести оттого, что не дала Тодду поговорить с сестрой, но тут же успокоила себя: никому ничего плохого она не сделала. Ведь он не поклонник Элизабет. Может, Лиз и знать не знает о его существовании.

В этом Джессика ошибалась. Как раз когда она вешала трубку, дверь в прихожую открылась и из нее выглянула Элизабет.

— Кто это был? — спросила она.

— Да так, Тодд Уилкинз, — ответила Джессика, посылая сестре ослепительную улыбку, маскируя обман. — Пожелал мне ни пуха ни пера на сегодняшнем собрании. Очень мило с его стороны, правда?

Сердце Элизабет упало, но она постаралась скрыть от Джессики свое огорчение. Она ждала звонка Тодда. На днях, стоя в очереди в буфете, она почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась и увидела высокого стройного Тодда. Его чудесные карие глаза смотрят прямо на нее. Она вспыхнула и быстро перевела взгляд на свой поднос. Знает ли Тодд, как сильно он ей нравится? На уроке химии мистера Руссо он сидит недалеко, и, хотя они ни разу не разговаривали, она всегда ощущала его притягательное присутствие. Тогда в буфете она еще раз взглянула на него через плечо, и глаза их снова встретились. Он улыбнулся. И Элизабет словно током ударило.

В тот день он ждал ее после уроков. Тодд стоял, прислонившись к перилам, воротничок светло-голубой рубашки расстегнут, так что видна загорелая мускулистая грудь. Когда Элизабет заметила его, сердце ее бешено заколотилось. Увидев ее, он улыбнулся неуверенно и застенчиво. Тоже волнуется, догадалась она.

— Привет, Лиз. Я… я хотел переписать у тебя домашнее задание по химии. Забыл записать.

— Задание по химии? — Элизабет не могла оторвать глаз от его ослепительной белозубой улыбки. — А, ну конечно, оно у меня где-то было…

Она бросилась перетряхивать учебники в поисках задания, которое второпях нацарапала на каком-то листке.

— У тебя во всем такой порядок? — поддразнил Тодд. Его кофейного цвета глаза смеялись.

— Нет, только когда дело касается химии. — Она засмеялась, думая о тех химических реакциях, которые идут между ней и Тоддом, и надеясь, что он не замечает ее волнения.

По дороге домой после встречи с Тоддом она не шла — летела, едва касаясь земли.

А теперь, когда выяснилось, что Тодд предпочитает Джессику, Элизабет показалось, что огромная тяжесть придавила ее к земле. Не желая выдавать истинных чувств к Тодду, она быстро сменила тему.

— Кстати, о собрании «Пи Бета», — сказала она. — Ты уже решила, в чем пойдешь?

В полдень сестры-двойняшки Уэйкфилд должны были узнать, приняли ли их в «Пи Бета Альфа» — «самое лучшее общество старшеклассниц в школы в Ласковой Долине, по словам Джессики. Элизабет же считала, что в нем одни задавалы.

— В чем пойду? — заверещала Джессика, и ее мысли мгновенно переключились с Тодда на то, как ужасно она сегодня выглядит. — Мне не в чем, ну совершенно не в чем идти!.

— Похоже, придется одолжить тебе мою новую блузку со стоячим воротничком, — предложила Элизабет. Она мечтала надеть ее сама, чтобы произвести впечатление на Тодда, но теперь это вдруг потеряло смысл.

— Мне ничего уже не поможет, — хныкала Джессика.

— Было бы предложено, — пожала плечами Элизабет и принялась собирать учебники.

— Но это уже кое-что, — быстро проговорила Джессика. — А брюки можно взять?

— Бери, конечно.

— И галстук-бабочку?

— При одном условии, — заявила Элизабет. — Чтобы в конце недели весь костюм, чистый и отглаженный, висел у меня в шкафу.

— Даю честное слово.

— Все, пропал костюм, — вздохнула Элизабет.

— Элизабет Уэйкфилд, ты самая лучшая на свете сестра! — Джессика бросилась к шкафу Элизабет. — Теперь, по крайней мере, в самый ответственный день в моей жизни я не буду абсолютной уродиной.

— Да брось, Джес, — возразила Элизабет. — Прием в «Пи Бета» — не такое уж великое событие. По правде говоря, я начинаю жалеть, что поддалась на твои уговоры и подала заявление.

— Ну что ты говоришь! — закричала Джессика. — Ты же знаешь, как важно быть членом клуба девушек, тем более такого. Все лучшие девочки там.

— Может, и лучшие, но слишком воображают. Это был отголосок споров двухнедельной давности. Джессика тогда умоляла сестру вступить вместе с ней в «Пи Бета Альфа». И Элизабет в конце концов сдалась. Преимущественно потому, что они с Джессикой все всегда делали вместе и ей не хотелось нарушать это правило из-за таких пустяков, как школьный клуб.

Джессика уверяла Элизабет, что испытания, которые им придется пройти перед вступлением, будут совсем легкие.

— Да ерунда всякая! — убеждала она. Ерунда! Первое испытание — заказать у Гвидо в «Пицца Палас» пиццу с доставкой, чтобы ее принесли прямо в класс мистера Руссо во время урока химии.

— Ни за что! — воскликнула Элизабет. От одной мысли о том, какова будет реакция мистера Руссо, ей делалось дурно. Боб Руссо был одним из самых умных и требовательных учителей. Но легко впадал в гнев, и язык у него был острый как бритва. Сморозишь какую-нибудь глупость, он так на тебя посмотрит, словно ты — ничтожная козявка. Все в школе его боялись. И вот им придется заказать пиццу…

— Просто обхохочешься, — сказала Джессика. Обхохотались, это точно. Разносчик в переднике, заляпанном томатным соусом, и со стереонаушниками ввалился прямо в кабинет, держа блюдо с огромной дымящейся, остро пахнущей пиццей с перцем, и остановился, вопросительно глядя на мистера Руссо, который увлеченно выписывал на доске какую-то сложную формулу.

— Что такое?

— Пиццу заказывали? — спросил разносчик, и весь класс застыл, как будто всех разом хватил удар. Кто-то фыркнул, стараясь подавить приступ смеха. Кто-то захихикал. Лицо Элизабет залилось краской под стать пятнам на переднике разносчика.

— Что вы сказали? — все еще не понимая, в чем дело, переспросил мистер Руссо, увлеченный своей формулой. Тут класс не выдержал и разразился хохотом.

— Двойная порция пиццы с перцем для… — Разносчик заглянул в заказ, — Элизабет Уэйкфилд.

Лицо Элизабет горело. Все уставились на нее, не веря своим ушам. Элизабет Уэйкфилд, всегда такая серьезная и уравновешенная в отличие от своей сестры, — и вдруг выкинула такое! Только Элизабет знала, кто в действительности заказал пиццу и воспользовался ее именем.

— Так-так, — сказал мистер Руссо. — Элизабет, может быть, вы заказали пиццу из любви к науке? И это какой-нибудь важный эксперимент?

Все опять засмеялись.

Элизабет была в полном смятении. Что же сказать? Бросив взгляд на Джессику, она поняла: помощи ждать неоткуда. Лицо сестры светилось ангельской невинностью стороннего наблюдателя.

— Э-э… вот именно, сэр… — пробормотала Элизабет, стараясь нащупать почву под ногами. — Э-э ., мы хотели выяснить, сколько тепловой энергии теряет пицца по дороге от пиццерии до школы и… э-э…

Тут даже мистер Руссо не выдержал и улыбнулся. Покопался в ящике стола и достал термометр.

— Понятно, — сказал он. — Ну что ж, давайте измерим температуру пиццы до того, как в ней произойдут химические реакции, в быту именуемые пищеварением.

Первое испытание сошло с рук. С двумя другими тоже как-то обошлось. Благополучно послали музыкальную телеграмму директору школы, напыщенному чудаку мистеру Куперу, которого все звали Медный Лоб. И свели с ума всю столовую, подсыпав лиловой краски в картофельное пюре.

И вот настал решающий день. В двенадцать им сообщат, приняты ли они в клуб «Пи Бета». Элизабет это не очень волновало, но Джессика отметила этот день у себя в календаре красным фломастером. Настоящий праздник! Если, конечно, их примут, но в этом она почти не сомневалась.

А для Элизабет этот день был испорчен с самого утра. Она все думала о звонке Тодда, на душе было тяжело, и к глазам подступали слезы. Но она ни за что не покажет Джессике, как переживает из-за Тодда. К чему? Ведь совершенно ясно, кого из сестер Тодд предпочитает. Все правильно, так и должно быть. Какая другая девушка может соперничать с неотразимой Джессикой Уэйкфилд?