"Самозванка" - читать интересную книгу автора (Джойс Бренда)

Глава 21

Виолетта была смертельно напугана. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, полностью раздавленной. Ее прошлое стало известно всем. Самое главное, что правду знает Блэйк.

Она была сражена обвинением в убийстве человека, которого она считала своим другом, человека, который кардинально изменил ее жизнь, который был ей почти отцом. Она была невиновна. Наверное, Блэйк знает об этом. Она искоса бросила взгляд на молодого человека. Он сосредоточенно смотрел в окно экипажа. С того момента как они вышли из магазина леди Алистер, Блэйк не проронил ни слова. Леди Алистер великодушно предложила Виолетте временный отпуск, чтобы она могла уладить свои дела. Девушка боялась потерять работу.

Неужели судебный процесс неизбежен?

В тюрьме Виолетта не была никогда, хотя работный дом, где ей пришлось провести девять месяцев, очень напоминал тюрьму. В детстве она наслушалась рассказов о лондонских тюрьмах, о тюрьме Нью-Гейт и Флит-стрит. Это были чудовищные места, где заключенных плохо кормили и заставляли работать до изнеможения. Большинство узников до освобождения не доживали.

— Если процесс неизбежен, значит, я попаду в тюрьму? — неожиданно для себя спросила Виолетта.

Взгляд Блэйка был суров.

— Надеюсь, что никакого процесса не будет. Я постараюсь найти вам адвоката.

— Спасибо. — Еще неделю назад она бы не усомнилась в великодушии своего друга, но теперь, когда Джон лежал наполовину парализованный… — Блэйк? Мне очень жаль, что с Джоном случилось такое… Если бы я смогла изменить ход вещей, я бы это сделала.

— К несчастью, мы не властны над прошлым, — отвел взгляд Блэйк.

Виолетта принялась сосредоточенно изучать собственные ладони. После происшествия с Джоном Блэйк начал неприязненно относиться к ней. Виолетте хотелось умереть. Возможно, это и случится. Девушка с детства усвоила, что справедливость — это понятие, применимое только к богатым. По обвинению в убийстве ее могут приговорить к повешению.

— Леди Гудвин, — прервал течение ее мыслей Блэйк. — А что с вашим другом Ральфом?

В тоне Блэйка было что-то странное.

— Что вы имеете в виду?

— Полицейские его допрашивали?

— Не знаю. Сегодня утром он, как и я, ушел на работу.

— Скажите, — не отрывая от нее взгляда, спросил Блэйк, — это Ральф убил сэра Гудвина?

— Ральф не убийца. Как вы могли такое подумать? — с негодованием ответила Виолетта.

— У меня всегда были сомнения в порядочности этого человека. Разве не вы поведали мне, что именно Ральф предложил вам скрыться из Тамраха сразу после похорон сэра Томаса?

— Ральф человек вздорный и вспыльчивый, он ревнив, но это не значит, что он убийца.

— Значит, вы давали ему повод для ревности? — поинтересовался Блэйк.

Виолетта чувствовала подвох, но не вполне понимала скрытый смысл вопроса.

— Я вас не понимаю, — созналась она. — И вообще… зачем вы приехали сегодня в магазин? Почему вы продолжаете помогать мне?

Блэйк отвернулся. Задумался.

— Не знаю, — наконец сказал он. — Я сам себя не понимаю.

Как выяснилось, Блэйк привез ее в Хардинг-Хаус, а вовсе не к себе домой. Хардинг-Хаус был тем местом, где Виолетте хотелось быть менее всего.

Талли провел девушку на третий этаж. Открыв дверь, она замерла на пороге комнаты для гостей. В просторной бело-малиновой комнате царила четырехместная кровать, задрапированная бело-малиновым атласом. Пол был покрыт алым ковром. Напротив мраморного камина, выполненного в бело-золотых тонах, стояли кресла и диван с малиново-белой обивкой.

— Если вам что-то понадобится, — важно сказал Талли, — позвоните в колокольчик, и горничная тотчас придет. Хардинги обедают в семь.

Виолетта молча кивнула. Она довольно быстро сообразила, что ей не следует присоединяться к Хардингам во время еды — она должна вызывать у них ненависть.

— Леди Гудвин, могу ли я что-нибудь для вас сделать? — услужливо спросил Талли. — Не хотите ли прохладительных напитков? Скажите, вы уже успели пообедать?

— Нет, спасибо, — отказалась Виолетта. — Я вовсе не голодна.

— Тогда желаю вам приятно отдохнуть. — Талли улыбнулся и вышел.

За дворецким закрылась дверь, и леди Гудвин углубилась в изучение роскошной кровати. Покрывала были оторочены кружевами. Приподняв покрывало, девушка обнаружила внизу атласное одеяло цвета слоновой кости.

Потом Виолетта обошла всю комнату, изумляясь богатству и изысканности ее убранства. Если это комната для гостей, то какова же тогда спальня хозяев дома?

Осмотрев свою комнату, Виолетта уселась на кровати и принялась вспоминать прошедший день. Ее угнетали мысли о предстоящем суде и о том, что Джон остался парализованным на всю жизнь. Поведение Блэйка ставило ее в тупик, она никак не могла понять, почему после горя, причиненного его семье, он все-таки помогает ей.

Жизнь, которая всего неделю назад казалась ей сказкой, превратилась в адскую повесть. Ей хотелось убежать из Лондона, скрыться, исчезнуть, уйти подальше от полицейских, от Хардингов, от непонятного Блэйка. Она могла бы нанять лодку и добраться до Франции. Сумма, полученная от Блэйка, оставалась почти нетронутой.

Нет, конечно, сбежать она не могла, это было бы бесчестно по отношению к Блэйку. Он поручился за нее, и она не могла его подвести. Кроме того, скоро состоится вскрытие тела, и Виолетта молила Бога, чтобы было установлено, что сэр Томас умер во сне. По крайней мере это сняло бы с нее подозрение в убийстве.

В дверь постучали. Виолетта вся сжалась.

— Войдите.

В дверь протиснулась Катарина. Улыбнувшись, она устроилась на диванчике возле Виолетты.

— Вы уже пришли в себя после того, что случилось? Блэйк мне все рассказал.

— Не совсем. — Девушка пристально вглядывалась в лицо подруги, пытаясь понять, что та думает о случившемся. — Вы не сердитесь на меня? Вы так добры ко мне? Вы не начали меня ненавидеть? — Виолетта опустила глаза. — Я знаю, что виновата в несчастье, которое постигло Джона. Я знаю, что он никогда не захочет меня видеть. Блэйк тоже. Я не осуждаю их. Честно говоря, я не понимаю, как вы можете испытывать ко мне дружеские чувства.

— Я не виню вас, Виолетта, просто я волнуюсь за Джона. — Катарина разрыдалась.

Не выдержав, Виолетта заключила подругу в объятия.

— Возможно, он поправится. Чудеса случаются.

— Я молюсь за то, чтобы слова ваши оказались пророческими. — Вытерев глаза и высморкавшись, Катарина снова взглянула на Виолетту. — Блэйк рассказал мне об утреннем допросе. Я беспокоюсь о вашем будущем. Он — тоже. Поймите, Виолетта, я не виню вас ни в чем. В несчастье Джона я виню себя. — Прикрыв глаза, она прошептала: — Боже, прости меня.

— Катарина, вы не должны обвинять себя ни в чем! — обняв подругу, прошептала Виолетта.

— К сожалению, этим Джону не поможешь. — В голосе Катарины была обреченность.

— Катарина? Тогда… как вы считаете?.. не могу ли я повидать Джона? Я должна его увидеть. Для меня встреча с ним будет едва ли не самым трудным делом в жизни, но виновата я именно перед Джоном. Я буду на коленях умолять его простить меня.

— Джон в отчаянии. Сейчас он отказывается видеться с кем-либо, даже со мной, хотя я его лучший друг. После последнего визита доктора Брамана он полностью отказался от встреч с родными. Он не малодушный человек. Он самый великодушный из всех, кого я знаю. И я прекрасно знаю, что сам Джон не винит вас ни в чем. — Она помолчала. — Если теперь он не ждет вас или меня с распростертыми объятиями, это не значит, что в будущем он не будет рад нас видеть. Даже если он не сможет двигаться, он наладит отношения с близкими, я в этом не сомневаюсь.

«Хорошо бы», — подумала Виолетта.

Блэйк никак не мог избавиться от воспоминаний об утреннем допросе. Он содрогался при мысли о предстоящем судебном разбирательстве. Даже несмотря на то, что девушка полностью невиновна, ее будет нетрудно обвинить в убийстве, поведав во всеуслышание о ее прошлом и о том, что накануне смерти мужа она купила в аптеке крысиный яд.

Блэйк уже написал письмо одному из лучших адвокатов Лондона, Джорджу Доджу. Молодой человек был уверен в том, что, будучи связанным с самыми лучшими юристами города, Джордж сможет сделать для Виолетты больше чем кто-либо.

Прежде чем отправиться к себе домой, Блэйк решил подняться наверх и навестить брата. Это было трудным делом, и Блэйк мысленно готовился к встрече. Ради выздоровления Джона он был готов на все. Он с радостью бы продал душу дьяволу, если бы это помогло Джону подняться на ноги. Он готов был даже поменяться с Джоном судьбами.

Когда Блэйк вошел в спальню Джона, тот сидел, прислонясь спиной к высоким, только что взбитым подушкам. На голове брата была белоснежная повязка. Джон в отчаянии смотрел в окно. Увидев брата, он не улыбнулся, как обычно.

— Привет, — заставил себя весело поздороваться Блэйк, — рад видеть тебя в добром здравии.

— К несчастью, я не могу спать весь день напролет, — пожаловался Джон.

— Тебе скучно, — заметил Блэйк. — Я бы тоже скучал на твоем месте. Позволь, я перенесу тебя вниз, там тебе будет веселее.

— Нет, — твердо отказался Джон. — Я вовсе не желаю, чтобы меня переносили с места на место, как младенца.

— Тебе следует приспособиться к этому, ведь до тех пор, пока ты сам не начнешь ходить, тебе понадобится посторонняя помощь.

— Пожалуйста, не говори мне об этом. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не буду ходить сам.

— Ты обязательно встанешь на ноги, — начал было Блэйк, но в это время Джон нащупал возле себя на тумбочке тяжеленную книгу и запустил ею в брата. Блэйк не успел увернуться, и книга больно ударила его по плечу. Он выпрямился и ошеломленно посмотрел на брата.

— Ступай прочь, — сквозь зубы процедил Джон.

Блэйк не верил собственным ушам.

— Джон, ради Бога… я твой брат, и я хочу помочь тебе.

— Убирайся, — повторил Джон.

Блэйк застыл на месте. Он никогда не слышал, чтобы Джон разговаривал в таком тоне. Он был безукоризненно вежлив даже с недругами. Джон находился в таком потрясении, что не знал, что ему предпринять.

— Черт подери! — взорвался Джон. — Я не могу встать, следовательно, не могу вышвырнуть тебя из комнаты! Поэтому я прошу: убирайся! Сию же секунду!

Блэйк онемел. Он никогда не чувствовал себя более скверно, чем теперь. Тихо добравшись до двери, он обернулся и сказал как можно естественнее:

— Я зайду вечером.

Джон не ответил. Блэйк, ни слова больше не говоря, вышел.