"Рубиновый рыцарь" - читать интересную книгу автора (Эддингс Дэвид)

9

Улэф подошел к Тиниэну, сидящему на земле, обхватив голову руками.

— Как ты? — спросил талесианец. Спархок подумал, что раньше не замечал в огромном рыцаре такой заботливости к своим компаньонам.

— Устал немного, вот и все, — слабо ответил Тиниэн.

— Больше тебе этого делать нельзя, сам понимаешь.

— Я смогу еще немного.

— Передай мне заклинание, — сказал Улэф. — Я смогу побороться с мертвыми не хуже, чем с живыми.

Тиниэн бледно улыбнулся.

— Держу пари, что у тебя и правда получится. Ты всегда был такой, самый сильный?

— Да нет, лет с семи, — откровенно признался Улэф. — С тех пор, как я сунул своего старшего братца головой в деревянный горшок. Отец вытаскивал его оттуда два часа. С тех пор у него, в смысле у брата, огромные уши. Он второй среди лучших в сражениях с ограми, — Талесианец взглянул на Спархока. — Ну, что теперь?

— Ну мы не сможем обыскать всю Пелозию и Дэйру, — сказал Келтэн.

— Само собой, — отозвался Спархок, — у нас нет столько времени. Нам нужно получить какие-нибудь более точные сведения. Бевьер, может ты подскажешь что-нибудь?

— Об этой части битвы было написано немного, Спархок, — ответил Сириник. Он улыбнулся Улэфу: — Наши Генидианские братья несколько небрежны в составлении летописей.

— Писать рунами слишком утомительно, — ответил Улэф. — Особенно на камне.

— Надо поискать какую-нибудь деревню, или город, — сказал Кьюрик.

— И что?

— У нас много вопросов, а там есть кого порасспросить.

— Кьюрик, битва была пять сотен лет назад, — напомнил Спархок. — Вряд ли мы сможем найти какого-нибудь живого очевидца ее.

— Конечно нет. Но может быть, есть какие-нибудь предания, байки… Например, названия горы, или ручья может оказаться ключом.

— Стоит попробовать, Спархок, — серьезно сказала Сефрения.

— Все это очень эфемерные надежды, Сефрения.

— А у нас есть что-нибудь другое.

— Ну, например, пробираться на север.

— И, возможно, оставить все эти попытки выкопать здесь что-то. Все поле и так перекопано, так что вряд ли есть надежда найти здесь Беллиом.

— Ну ладно. Мы едем на север, и если узнаем что-то обещающее, Тиниэн может поднять еще одного призрака.

Улэф с сомнением покачал головой.

— Надо бы быть с этим поосторожнее. Он поднял двоих и уже на ногах не стоит.

— Со мной все будет в порядке, — слабо запротестовал Тиниэн.

— Конечно, если у нас случится возможность дать тебе поваляться в постели несколько дней.

Они помогли Тиниэну взобраться в седло, сели на лошадей сами и отправились на север под непрекращающимся дождем.

Город Рандера, окруженный высокими стенами с огромными мрачными башнями по углам, стоял на восточном берегу озера.

— Ну? — сказал Келтэн, с подозрением посматривая на лэморкандский город.

— Пустая трата времени, — проворчал Кьюрик, указывая на комья развороченной земли, которую постепенно размывал упорный дождь. — Мы все еще идем по перекопанным местам, нам надо дальше на север.

Спархок критически посмотрел на Тиниэна. Краска возвращалась на лицо Альсионца, но все же медленно, слишком медленно.

Минул полдень, и наконец истерзанная кладоискателями земля осталась позади.

— Сэр Спархок, там внизу что-то вроде маленькой деревни, — сказал Берит.

— Ну что ж, сойдет для начала, — согласился Спархок. — Посмотрим, может там найдется трактир? Пора уже нам поесть горячего и посушиться.

— В трактире наверняка есть люди, и они не прочь поболтать, и среди них наверняка найдутся такие, которые гордятся тем, как они хорошо знают историю здешних краев, — добавил Келтэн.

Они спустились вниз, к берегу озера и въехали в деревню. Мощеная разбитая улица сбегала под уклон к берегу, облепленная кое-как кособокими домишками. На берегу было несколько пристаней и на шестах, воткнутых в песок сушились сети. Вся деревня была пропитана запахом рыбы. Деревенский житель, окинув их подозрительным взглядом, указал на дорогу к единственному постоялому двору в деревне — старинному каменному строению с черепичной крышей.

Во дворе Спархок спешился и вошел внутрь. Бритый толстяк с широким красным лицом катил по полу бочонок.

— Найдутся ли у тебя свободные комнаты, приятель? — спросил его Спархок.

— Весь верхний этаж пуст, мой господин, — уважительно ответил толстяк. — Но мое заведение — для простого люда, захотите ли вы остановиться у меня?

— В любом случае это будет лучше, чем ночевать под открытым небом в дождливую ночь.

— Ваша правда, мой господин, да и я буду рад принять у себя таких гостей. В это время года не так уж много посетителей. Если бы не пивной зал, я бы давно разорился. Этот бочонок я качу как раз туда.

— Есть там сейчас народ?

— Сидит с полдюжины, мой господин. Дело идет вовсю, когда рыбаки возвращаются с озера.

— Нас десятеро, — сообщил ему Спархок. — Так что нам понадобится несколько комнат, и найдется ли у тебя кто-нибудь, кто присмотрит за нашими лошадьми?

— Мой сын позаботится об этом, сэр Рыцарь.

— Скажи ему, чтобы был осторожен с большим чалым жеребцом. Он довольно игрив и все время норовит пустить в ход зубы.

— Да, мой господин, я предупрежу его.

— Я позову своих спутников, и мы поднимемся наверх, посмотреть твой свободный этаж. Да, кстати, вели принести бадью, мы долго были в дороге и нам нужно помыться.

— На заднем дворе у меня есть баня, мой господин, хотя ей не так уж часто пользуются.

— Тогда пусть твои люди затопят печь и нагреют воду, а я сейчас вернусь, — сказал Спархок и вышел под дождь.

Комнаты во втором этаже, хотя и несколько пыльные, оказались на удивление уютными. Белье в постелях было чистым и, на первый взгляд, по крайней мере, не давало приюта клопам и прочей живности. В одной стороне этажа имелась большая общая комната.

— Совсем неплохо, — сказала Сефрения, оглядываясь.

— Тут есть еще и баня, — сообщил Спархок.

— О, это просто чудо, — счастливо вздохнула она.

— Иди первая, Сефрения.

— О, нет, дорогой, я не хочу, чтобы меня подгоняли. Вы, господа, идите вперед, — фыркнула Сефрения. — И не бойтесь использовать мыло, побольше мыла. И не забудьте помыть головы.

— После бани, я думаю нам стоит одеться в обычную одежду, — предложил Спархок остальным. — Нам придется расспрашивать здешних людей, а вид доспехов всегда отпугивает.

Пятеро рыцарей сняли свои доспехи, прихватили свою обычную одежду, и вместе с Кьюриком, Беритом и Телэном спустились на задний двор.

Они мылись в больших деревянных лоханях, и постепенно их охватывало блаженное чувство свежести и чистоты.

— Первый раз я согрелся за всю эту неделю, — сказал Келтэн. — Не пора ли теперь заглянуть в пивной зал?

Телэну было поручено перенести наверх их грязную одежду и он был очень сердит по этому поводу.

— не корчи рожи, — сказал ему Кьюрик. — В любом случае, в пивную ты с нами не пойдешь. Я обещал это твоей матери. Скажи Сефрении, что она с Флют могут теперь идти. И посторожи дверь, пока они будут мыться.

— Но я хочу есть.

Кьюрик угрожающе взялся за ремень.

— Ну, ладно, ладно, не надо так распаляться, — сказал мальчик и побежал наверх по ступеням.

В пивном зале было сумрачно и дымно, а на полу опилки смешивались с серебристой рыбьей чешуей. Рыцари с Кьюриком и Беритом тихо вошли и сели за свободный стол.

— Эй, мы хотим пива, — крикнул Келтэн подавальщице. — Много пива!

— Не перестарайтесь, — прошептал Спархок. — Больно ты тяжел, неохота тащить тебя потом вверх по лестнице.

— Не бойся, друг мой, — ответил Келтэн. — Я прожил в Лэморканде десять лет и еще не разу не был пьян от здешнего пива.

Женщина, принесшая им пиво, была типичная лэморкандка: светловолосая, широкобедрая, с обширной грудью. На ней была короткая крестьянская блуза и юбка из тяжелой красной ткани. Она подошла, стуча по полу грубыми деревянными башмаками и глуповато хихикая. Пиво было разлито в огромные деревянные кружки.

— Эй, милка, не спеши уходить, — сказал Келтэн, осушив залпом свою кружку. — Ну-ка, наполни ее снова, — он шлепнул ее по заду. Подавальщица рассмеялась и поспешила к стойке.

— Он что, всегда такой? — спросил Тиниэн Спархока.

— Всякий раз, когда есть возможность.

— Ну вот, — возгласил Келтэн на всю комнату, — я все же ставлю серебряную полукрону, что битва никогда не заходила так далеко на север.

— А я ставлю две, что заходила! — проревел Тиниэн, подхватывая хитрость.

Бевьер озадаченно посмотрел на них, но потом, догадавшись, в чем дело, вступил в разговор:

— Я думаю, узнать будет нетрудно, наверняка кто-нибудь здесь может нам подсказать.

Улэф отодвинул свой табурет и встал. Треснув огромным кулаком по столу, он обратил на себя внимание.

— Господа, — воззвал он к другим посетителям пивной. — Два моих друга спорят уже два часа, и поставили немалые деньги на кон. Говоря откровенно, они мне уже порядочно надоели, — Улэф усмехнулся. — Может быть кто-то из вас разрешит этот спор, и даст, наконец, отдых моим ушам? Дошла досюда битва пять столетий назад или нет? — он указал на Келтэна. — Вот этот, с пивной пеной на подбородке, говорит, что битва не заходила так далеко на север, а этот, круглолицый, говорит, что заходила. Кто из них прав?

Наступила тишина, потом розовощекий седой старик прошаркал через комнату к их столу. Румянец его был вызван, видимо, пивом, и вблизи стало видно, что голова его трясется на тонкой шее, а одет он в какую-то рванину.

— Я думаю, что смогу разрешить ваш спор, господа, — прошамкал он. — Мой дед рассказывал мне немного чего об этой самой битве.

— Дорогуша, принеси-ка этому малому кружечку пива, — сказал Келтэн, подмигивая подавальщице.

— Келтэн, — прикрикнул Кьюрик. — Держи руки подальше от ее задницы.

— Но я просто по дружески…

— Так вот это у тебя называется, хмм.

Раскрасневшаяся девица снова отправилась за пивом, не забывая при этом стоить глазки Келтэну.

— Быстро ты заводишь себе подружек, — сухо сказал Улэф. — Но не пытайся извлечь из этого преимущество на людях, — он взглянул на старика, — ну, присаживайся, старый хрыч.

— Спасибо, хозяин. Я по вашему лицу понял, что вы из Северной Талесии, — старик присел на скамью.

— Ты понятлив, — похвалил его Улэф. — Так что же тебе рассказывал твой дед?

— Ну-у, припоминается мне, что он, что он говорил мне… — старец замолчал, жадными глазами наблюдая за подавальщицей, принесшей ему пиво. — Спасибо, Нима, — сказал он.

Девица улыбнулась, подталкивая пышным бедром Келтэна.

— Как ты насчет… — она подмигнула и наклонилась к нему.

Келтэн неожиданно покраснел.

— А-аа, да, прекрасно, дорогуша, — запинаясь проговорил он. Ее прямота застала Келтэна врасплох.

— Ты дашь мне знать, когда тебе захочется, — заявила Нима. — Все, что хочешь, я все время здесь.

— Нуу, сейчас я занят, — сказал Келтэн, — может быть, потом, позднее.

Тиниэн и Улэф обменялись взглядом и усмехнулись.

— Вы, северяне, смотрите на мир немного по другому, чем ты, — смущенно сказал Бевьер.

— Ты хочешь получить несколько уроков? — спросил Улэф.

Бевьер покраснел.

— Он хороший малый, — широко ухмыльнулся Улэф, хлопая Бевьера по плечу. — Нам пришлось бы долго держать его подальше от Арсиума, чтобы они смогли немного испортить его. Бевьер, дорогой брат, ты слишком церемонен. Постарайся немного освободиться.

Спархок посмотрел через стол и беззубого старого лэморкандца.

— Так скажешь ты наконец что-нибудь, старик? Заходила битва так далеко на север или нет?

— О, да, конечно, так и было, господин, — прошамкал старик. — И даже дальше, как говорят. Дед говорил, что сражение доходило аж до самой Пелозии. Целая армия талесианцев проходила с верхнего конца озера и с тылу напали на земохов, только вот земохов было гораздо больше. Ну вот, господа, земохам пришлось малость отступить. Да-аа, — он отхлебнул из своей кружки. — Да, сэр, потом земохи опять начали наседать, их ведь было много более, и битва чуть было не кончилась их победой, но потом на лодках с севера приплыли еще талесианцы и так всыпали… — старик поглядел на Улэф. — У вас, талесианцев крутой характер.

— Да, наверно это из-за климата, — согласился Улэф.

Старец печально посмотрел на дно своей опустевшей кружки.

— Не позволят ли добрые господа еще пивка старому человеку?

— Конечно, дедушка, — отозвался Спархок. — Келтэн, позаботься.

— Почему я?

— Ну, у тебя прекрасные отношения, пока на словах, правда, с местным пивным начальством. — Ну, старик, продолжай, продолжай.

— Хорошо, сэр, очень благодарен, сэр. Так вот, говорят дело было в паре лиг отсюда на север. Подоспевшие талесианцы, увидели, как много перебито их друзей и родичей, и набросились на земохов со своими топорами. Здесь теперь много, очень много могил, и крестьяне, когда пашут по весне, до сих пор находят в земле кости, старые мечи, копья, топоры.

— А твой дед не говорил, случаем, кто вел армию талесианцев? — осторожно спросил Улэф. — У меня в этой битве пропало несколько родичей, и никто так и не знает, что с ними сталось. Может их вел сам король Талесии?

— Никогда не слыхал об этом, — покачал головой лэморкандец. — Местные жители все попрятались тогда, чтобы не оказаться посреди смертоубийства.

— Короля не так уж сложно было разглядеть и узнать. Старые легенды говорят, что в нем было семь футов росту, а на короне его красовался огромный голубой камень.

— Нет, сэр, ничего такого не слыхал. Но местный народ оставался в стороне от битвы, так что сами понимаете.

— Как ты думаешь, слышал кто-нибудь еще здесь об этой битве что-то интересное? — спросил Бевьер.

— Может быть, сэр, но мой дед был из лучших рассказчиков в наших местах. Когда ему было лет пятьдесят, его переехала телега, и сломала ему спину. И вот с тех пор он часто сиживал перед этой таверной и рассказывал эти истории дни напролет, а на что он еще годился, со сломанной спиной-то? Вот и мне он рассказал все это, а я бывало приносил ему пиво отсюда. Нет, сэр, никогда я не слыхал ни о каком короле, но драка-то была огромная, да и народ старался держаться подальше от нее. Может статься, что и был здесь этот король, да только мне про это никто не рассказывал.

— Ты говорил, что битва эта происходила в двух лигах отсюда? — переспросил Спархок.

— Может быть и в семи милях, сэр, — ответил старик, отхлебывая из кружки. — Последнее время я что-то одряхлел, кости ломит, да и ноги не могут уж ходить подолгу, так что я давно не хаживал в те края, — старик прищурился, — простите, господа, но у вас, как я понял проснулось большое любопытство на счет того, был здесь король Талесии или не был.

— Все очень просто, дед, — сказал Улэф. — Короля Сарека почитают в Талесии, и если я разузнаю, что с ним случилось, нынешний король Воргун может наградить меня за это графством.

Старик хихикнул.

— Я слыхал о короле Воргуне. Он и правда такой пьяница, как говорят?

— Может даже и больше.

— Так значит говорите графство? Да, ради этого стоит поискать. Стоит поискать, я говорю. А у этого человека, которого вы ищите — он был король, говорите — у него наверно были богатые доспехи, верно? А вот у нас здесь живет фермер, по имени он будет Ват, так земля его как раз там, где была эта битва, да и сам он любит поболтать о том, что бывало в старину. Может у него вы что-то разыщите?

— Так, ты говоришь, Ват? — как бы между прочим переспросил Спархок.

— Да, молодой господин, не упустите этот случай, — старик с сожалением покачал головой, глядя в свою опустевшую кружку.

— Эй, пышка, — позвал Улэф, выкладывая на стол несколько монет их кошеля. — Не забывай приносить пиво нашему старому приятелю, как только увидишь, что кружка его пуста!

— О, благодарю вас, господин граф, — обрадовался старик.

— Это после, дед, рассмеялся Улэф. — Мое графство прячется где-то в вашей округе.

— Никто не смог бы сказать лучше, мой господин.

Они оставили старика наслаждаться дармовым пивом, а сами пошли к себе наверх.

— Сработано неплохо, — сказал Кьюрик.

— Нам повезло, — отозвался Келтэн. — Что, если бы этого старика не оказалось сегодня вечером в трактире?

— Ну, тогда кто-нибудь направил бы нас к нему. Простой народ любит помочь путешественнику, особенно если путешественник угощает его пивом.

— Стоит запомнить историю, которую сочинил Улэф, — сказал Тиниэн. — Если мы будем говорить, что разыскиваем останки короля Сарека, чтобы вернуть их в Талесию, любопытство здешнего народа будет удовлетворено.

— Но разве это не то же самое, что и ложь? — спросил Берит.

— Не совсем, — ответил Улэф. — Мы ведь и правда можем перезахоронить его, когда найдем корону.

— Конечно.

— Ну вот, видишь, все в порядке.

Берит смотрел с некоторым сомнением.

— Пойду-ка я позабочусь об ужине, — сказал он, — но мне все же кажется, что в вашей логике есть пробел, сэр Улэф.

— Да? — с удивлением переспросил Улэф.

Утром следующего дня по-прежнему лил дождь. Ночью Спархок заметил, как Келтэн ускользнул из комнаты. По-видимому дело не обошлось без пышной и дружелюбной подавальщицы Нимы. Однако он ничего не стал выяснять, потому что был прежде всего Рыцарем, а значит умел в нужных случаях молчать.

Они ехали часа два на север, пока не добрались до широко раскинувшегося луга, сплошь покрытого заросшими травой могильными холмиками.

— Интересно, какой из них я должен испытать первым, — сказал Тиниэн, когда они спешились.

— Выбирай, — ответил Спархок. — Конечно, этот Ват, мог бы указать поточнее, но попробуем для начала обойтись без него. Может быть это сэкономит наше время.

— Ты все время думаешь о своей королеве, Спархок? — спросил Бевьер.

— Конечно, это же мой долг.

— Я думаю, что это нечто большее, чем долг. Твое отношение к королеве не ограничивается им, мой друг.

— Ты неисправимый романтик, Бевьер. Она же еще совсем ребенок. Перед тем как начать, давайте толком оглядимся, — сказал он, неуклюже переводя разговор. — Ничего не будет хорошего, если за нами подсматривают земохи, и уж совсем плохо будет, если на нас за нашим занятием нападут эти пустоголовые Ищейкины вояки.

— Да мы запросто расправимся с ними, — уверенно заявил Келтэн.

— Возможно и так, но не забывай, каждый раз, убивая их, мы сами сообщаем Ищейке о нашем местонахождении.

— Оттовское насекомое все больше и больше раздражает меня, — сказал Келтэн. — Как мне надоели все эти бесконечные разведки и дозоры.

— Все же стоит свыкнуться с этим на время.

Они обшарили округу, но не нашли никаких признаков чьего-либо присутствия, вернулись назад.

— Как насчет этого? — сказал Улэф, указывая Тиниэну на невысокий земляной холмик. — Похоже, здесь похоронен талесианец.

— Не вижу, чем он отличается от других, — пожал плечами Тиниэн.

— Не переусердствуй, — предупредил его Спархок. — Если начнешь уставать, лучше отпусти призрак.

— Нам нужно что-нибудь узнать, Спархок. Не беспокойся, со мной все будет в порядке, — Тиниэн снял шлем, взял веревку и принялся раскладывать ее на холмике, как и в предыдущий раз. Затем он выпрямился, отбросил свой голубой плащ и начал связывать заклинание. Наконец он резко сомкнул руки.

Холмик лихорадочно затрясся, через мгновенье из под земли словно вырвалось нечто — и это был не человек.

— Тиниэн! — закричала Сефрения, — отошли его назад!

Тиниэн, однако, стоял скованный ужасом, не в силах пошевелиться.

Огромная тварь выскочила из магического круга и, сбив словно пораженного громом Тиниэна с ног, накинулась на Бевьера, царапая и кусая его доспехи.

— Спархок! — закричала Сефрения Пандионцу, схватившемуся за меч. — Не это, от этого не будет пользы! Бери копье Алдреаса!

Спархок бросился к Фарэну и принялся в спешке отвязывать от седла древнее короткое копье.

Тем временем чудовище словно перышко подняло Бевьера и с ужасной силой бросило его оземь, и, бросившись на Келтэна, вцепилось огромными лапами в его шлем. Улэф, Кьюрик и Берит бросились на помощь, но их тяжелые топоры и огромная булава Кьюрика отскакивали от чешуйчатого тела твари, извлекая лишь снопы искр.

Спархок наконец отцепил копье и бросился в гущу свалки. Келтэн, словно кукла болтался в лапах чудища, весь шлем его был измят, как будто был сделан не из закаленной стали, а из тонкой жести.

Не раздумывая долго, Спархок всадил копье в бок твари. Чудище пронзительно взвизгнуло и повернулось к нему. Снова и снова Спархок всаживал копье в его тушу, чувствуя как руки его наполняются силой, истекающей от вдруг словно ожившего орудия. Почувствовав это, Спархок сделал ложный выпад, и, собрав все силы, на полдревка утопил копье в груди чудовища. Удар разворотил в теле твари огромную дыру и оттуда выплеснулась какая-то черная слизь. Спархок провернул копье в ране, тварь снова пронзительно завизжала и упала навзничь. Спархок выдернул оружие из туши, а чудовище все выло и выло и раздирало когтями ужасную рану на груди. Судорожно дергаясь, оно доползло до могильного холма и исчезло там так же неожиданно, как и появилось.

Тиниэн стоял на коленях в грязи и рыдал, обхватив голову руками. Неподалеку лежал на земле бездвижный Бевьер, а Келтэн, постанывая, сидел рядом.

Сефрения быстро подошла к Тиниэну и взглянув ему в лицо, произнесла несколько слов по стирикски, сопровождая заклинание короткими жестами. Рыдания начали утихать и через какое-то мгновение он тяжело вздохнул и повалился набок.

— Мне пришлось усыпить его, пока он не поправится, — сказала она. — Если это конечно вообще произойдет. Спархок, ты помоги Келтэну, а я посмотрю, что с Бевьером.

Спархок подошел к своему беззаботному другу.

— Что у тебя?

— Похоже, эта гадина сломала мне несколько ребер, — задыхаясь, пробормотал Келтэн. — Что эта была за тварь, а? Я чуть было не вывихнул себе кисть, когда рубанул по ней мечом.

— Об этом поговорим потом. А сейчас давай снимем с тебя латы и перетянем потуже сломанные ребра. Мне совсем не хочется, чтобы какое-нибудь из них воткнулось в легкие.

— Да, пожалуй, — прокряхтел Келтэн. — У меня такое впечатление, как-будто меня два дня подряд дубасили здоровенными бревнами и не до раздумий о чем-то другом. Как там Бевьер?

— Еще не знаю. Сефрения осматривает его.

Бевьеру пришлось хуже, чем Келтэну. Туго перевязав грудь Келтэна и осмотрев его на случай других повреждений, Спархок прикрыл его плащом и отправился к арсианцу.

— Как его дела? — спросил он у Сефрении.

— Дела серьезные, Спархок. Никаких сильных ран нет, но у него, боюсь, внутреннее кровотечение.

— Кьюрик, Берит! — крикнул Спархок. — Ставьте палатку! Надо унести их с дождя, — он огляделся вокруг и увидел Телэна, куда-то скачущего галопом. — И куда это он отправился? — рявкнул он.

— Я послал его посмотреть, нельзя ли где поблизости найти телегу, — ответил Кьюрик. — Возможно нашим друзьям понадобится лекарь и их нужно будет доставить к нему, а как?

Улэф нахмурился.

— Как тебе удалось проткнуть копьем шкуру этой твари, Спархок? Даже топор отскакивал от него.

— Я сам, вообще-то, не знаю как ответить, — замялся Спархок.

— Это кольца, — объяснила Сефрения, не поднимая глаз от Бевьера.

— Мне казалось, что я ощутил какую-то силу, когда я втыкал копье в это чудовище, — сказал Спархок. — Но раньше я как-то не замечал за ними подобной силы.

— Потому что кольца были разделены. А теперь одно из них у тебя на руке а другое — в копье. Соединенные вместе, они обладают огромным могуществом, они ведь сами — часть Беллиома.

— Ну хорошо, что же произошло не так? — спросил Улэф. — Тиниэн пытался поднять дух талесианца, как же он пробудил эту тварь?

— Наверно, он по ошибке открыл не ту могилу, — ответила Сефрения. — Некромантия — опасное искусство. Когда земохи вторглись в Эозию, Азеш послал с ними своих тварей, вот Тиниэн и поднял одну из них.

— Что с ним теперь случилось?

— Магическое соприкосновение с этой тварью повредило его мозг.

— Но он поправится?

— Не знаю, Улэф, я действительно не знаю.

Берит и Кьюрик закончили раскидывать палатки и Спархок с Улэфом перенесли пострадавших в одну из них.

— Нам нужно развести огонь, — сказал Кьюрик. — А это сегодня боюсь будет не просто, и сухих дров в запасе почти совсем нет. А они промокли и замерзли.

— Ну, и что же нам делать? — спросил Спархок.

— Что, что? Вот, думаю.

К полудню возвратился Телэн, везя за собой расхлябанную двуколку.

— Это самое лучшее, что я смог найти.

— Ты что, украл ее? — спросил Кьюрик.

— Нет, купил, зачем мне нужно, чтобы крестьяне гонялись за мной.

— На какие деньги?

Телэн лукаво взглянул на кожаный кошель, висящий на поясе отца.

— У тебя сбоку не полегчало, Кьюрик?

Оруженосец выругался и взглянул на кошель, на дне которого был сделан небольшой надрез.

— А вот это то, что мне не понадобилось, — добавил Телэн, подавая ему небольшую горстку монет.

— Ты что, и правда обокрал меня?

— Ну подумай хоть немного, Кьюрик! Ведь Спархок и все остальные в доспехах и их кошельки там внутри, только до твоего я и мог добраться.

— А что там, под этим тряпьем? — спросил Спархок, указывая в кузов телеги.

— Сухие дрова, — ответил мальчик. — У этого фермера их огромные залежи в сарае. И еще я прихватил с собой несколько кур. Я не крал тележки, приходится с сожалением это признать, но я постарался скомпенсировать это дровами и курами. Да, кстати, имя этого фермера Ват. Когда я был за дверью пивной прошлой ночью, мне показалось, что кто-то говорил о нем, что он мол, может оказаться зачем-то нужным.