Горохов АлександрПовязанные кровью

Александр ГОРОХОВ

Повязанные кровью

повесть

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

глава 1

Светофор переключил огни на желтый, но Денис терпеливо дождался зеленого и только тогда тронул машину, миновал перекресток и Фарид проговорил нервно.

- Вон она, местная почта. Стой.

Денис проехал мимо почты, на ближайшем углу свернул, загнал автомобиль под деревья и остановился.

- Ты что почту проехал? - спросил Фарид.

- Меньше рискуешь, дольше живешь. Ты пойдешь, или я?

- Ты. Я более приметный.

- Да? - с некоторым сомнением спросил Денис, глянул в лицо друга и пришел к выводу, что тот прав - Фарид, унаследовавший отцовскую татарскую кровь, прихватил кое-что и от русской мамы - на темном и тонком лице густые сросшиеся брови. Но глаза вовсе не черные, а ясно-голубые, красив понятно.

- Ладно, - сказал Денис. - Тот редкий случай, когда ты прав.

Он вышел из автомобиля и зашагал назад, к почте. Строго говоря, и он был достаточно приметен на улицах этого небольшого Подмосковного поселка чуть выше среднего роста, немного грузный для своих двадцати двух лет, но не оплывший от обжорства, а налитый от мощной шеи до крепких ног упругой, тренированной силой.

Он вошел в помещение почты, тут же нашел окошечко кассы и подал в него деньги, сказав нейтрально.

- Три жетона под телефон-автомат в Москву.

Девушка за окошком бросила на него беглый взгляд, отметила длинные и светлые глаза, высокий гладкий лоб и выкинула на стойку три металлических жетона с прорезями.

- Аппарат в коридоре. - с легким нажимом сказала она и уже внимательней посмотрела ему в лицо.

Денис кивнул, отвернулся и покинул почту.

Он вернулся к тому месту где оставил свою синюю "шкоду", но автомобиля не нашел. Зная нелепые шуточки, которыми любил забавляться взбалмошный Фарид, он оглянулся и тут же увидел, как синяя "шкода" задом выкатилась из-за угла и остановилась возле него.

Он сел рядом с Фаридом и буркнул.

- Лишние фокусы нам ни к чему.

- По твоей теории! - засмеялся Фарид. - Меньше риска! Не позвонил?

- Нет. Эта кассирша на почте могла меня запомнить. Едем в Мытищи. Это рядом.

Фарид тронул машину и снова засмеялся.

- Много ты все-таки напускаешь туману, Ден! Кто там отследит сюда наш телефонный звонок?

- Тот, кому надо - отследит. Сейчас прямо и выйдешь на Ярославское шоссе. Левый поворот.

- Знаю.

Они проскочили поселок, имени которого так никогда и не узнали, на выходе из него вывернули влево и влились в густой автомобильный поток.

Трасса была густо забита автомобилями, но движение в три полосы все же позволяло сохранять высокую скорость.

Фарид покосился из-за руля.

- Как тебе в армии служилось?

- Как всем. - безразлично ответил Денис.

- Деды по первому году били?

- Не очень.

- Черт тебя возьми, Ден! Я ж тебя всего-то считай четыре года не видел! Где ты до армии два года прятался?

- Прятался. - сдержанно ответил Денис. - Сидел, как мышь.

- Ну и напрасно! Я тоже , конечно, афишу себе не делал, но меня никто не трогал.

- Это и плохо.

- Почему еще?

- Потому, что тебя засекли и поставили на контроль.

- Да брось ты! Всех амнистировали через полгода, из тюрьмы выпустили, генералы в Государственной Думе сидят, сошки поменьше похваляются, что они Белый Дом от танков защищали, один ты в щель забился, сам себе срок наказания назначил.

- Крути баранку и молчи, - раздражаясь сказал Денис. - А то вышибу из машины.

Фарид обидчиво примолк - он знал, что старый друг из машины не выгонят, даже если и очень разозлится, но добрую оплеуху заработать можно было быстро - на руку Денис Черешков был легок со школьных лет.

- Где будем звонить? - спросил Фарид минут через пять.

- В Мытищах. Дорогу не спрашивай, найдем отделение почты сами.

Фарид не стал спорить и, когда они вкатились в Мытищи, принялся неторопливо кататься по улицам, пока не наткнулся на почту. Копируя действия друга, Фарид проехал мимо и остановился.

- Кто будет звонить, Ден?

- Я. Ты все напутаешь.

Он вновь вышел из машины, добрался до почты и вошел внутрь.

Народу по будничному дню было немного, он быстро нашел кабинку междугороднего телефона, вошел в неё и прикрыл за собой дверь, тут же прислушавшись. Нет, голоса сюда почти не доносились, следовательно - и его никто не услышит.

Инструкция на стенке объясняла, как звонить в Москву, но Денис и без того знал её. Он сунул жетон в прорезь автомата, набрал номер и через десяток секунд ожидания ему ответили уверенно.

- Мэрия Москвы. Секретариат.

- Добрый день, - пытаясь изменить голос проговорил Денис. - Мне нужен телефон человека, который принимает сведения по покушению на убийство вице-мэра Москвы Рекунова.

- Можете дать их мне. - тут же ответили из мэрии.

- Нет. Мне нужен человек, который отвечает и ведет это дело. И не тяните.

- Хорошо, записывайте телефон. Лактионов Михаил Борисович номер... Вы записываете?

- Я запоминаю. Быстрей, пожалуйста.

Ему сказали номер и он впечатал цифры в мозг. Тут же повесил трубку и опустил в автомат второй жетон. По первоначальному плану следовало этот звонок делать уже из другого аппарата, но Денису казалось, что времени у него достаточно - если даже звонок и фиксируется спецслужбами мэрии, то стремительных, надлежащих мер принять не успеют.

В трубке произнесли резко.

- Мэрия Москвы. Лактионов.

- Я по поводу покушения на Рекунова. Вице-мэра.

- Слушаю вас.

Текст разговора у Дениса был отработан и он заговорил быстро, но отделяя каждое слово.

- У меня есть сведения об убийцах и я...

- Извините, - оборвал его Лактионов. - Вице-мэр не убит, а находится в тяжелом состояние. Не накаркайте лишнего.

- Хорошо. Вчера мэр Москвы Лужков выступал по телевизору и сказал, что за сведения о преступниках , за АНОНИМНЫЕ сведения обещана награда. Так?

- Абсолютно. Что вы можете сообщить?

- Сегодня в газете написали, что сумма награды будет в СТО ТЫСЯЧ долларов. Это газетная "утка" или правда?

- Абсолютная правда, но только в случае если вы предоставите полные сведения с указанием имен, фактов и прочих доказательств. За частичную информацию, сами понимаете, - частичное вознаграждение, но так же достаточно высокое.

- Убийцу я выложу вам на тарелочке. Но ведь для мэра Москвы, всех вас важен больше заказчик?

- У вас есть сведения и по заказчику? - тень недоверочивого удивления прозвучала в голосе собеседника.

- Я - спросил?

- Тогда я вас не понял.

- Будет удваиваться сумма награды, если я выведу вас на заказчика покушения?

- Конечно. Награда будет составлять двести тысяч долларов.

- Хорошо, запишите. Мое имя, для вас, будет - Георгий... Георгий Победоносец, покровитель столицы.

- Записал. - слишком быстро ответил Лактионов. - Когда я вас услышу?

Денис взглянул на часы - он торчал в будке уже больше двух минут.

- Не так быстро. Я сдам вам качественный товар. Тогда и поговорим об остальном.

- Но все же? Неделя? Две?

- Около того. Всего доброго.

Он положил трубку и вышел из кабинки весь мокрый от напряжения. На улице проверил карманы своей легкой куртки, скинул её, свернул в ближайший двор, разорвал куртку пополам и бросил в мусорный контейнер.

Фарид ожидал его, сидя за рулем машины - мотор не выключался и едва Денис уселся, как разом тронулись.

- Где куртку потерял, Ден?

- Я её выбросил. - сухо ответил он.

Фарид улыбнулся, но уже не стал говорить, что предосторожности друга принимают маниакальные формы.

- По кругу и назад. - приказал Денис.

Фарид переложил руль, описал круг по кварталу и остановил машину ввиду почты, где звонил Денис. На углу оказался ларек, а возле него киоск с вывеской "КВАС", но судя по толпе мужчин, прилипшим к пенным кружкам, торговали пивом.

- Попьем пивка. - сказал Денис и вышел из машины.

Как и предполагалось, квасом здесь не торговали последние годы, вывеска сохранялась со времен борьбы с алкоголизмом, а теперь, летом 1997 года бойкий азербайджанец навел торговлю словацким пивом. Фарид встал в короткую очередь, а Денис прошел к ларьку, взял бутылку немецкого безалкогольного пива.

Они отошли чуть в сторону от компании мужчин, где, по обыкновению обсуждались футбол и погода - хорошая погода, солнечный идет июль, но в прежние времена была лучше.

Они молча пили пиво и Денис не сводил глаз со здания, в котором размещалась почта. Фарид смысла этого распития прохладительных напитков не понимал, но знал, что к другу, когда он в таком по деловому ожесточенном настроение - лучше не обращаться.

- Приехали. - неожиданно сказал Денис. - Четырнадцать минут. А ты говоришь.

- Про что ты? - удивился Фарид.

- Промой глаза.

Фарид взглянул в указанном направление и увидел, что к почте подкатилась черная, потрепанная "волга", из неё вылезли два парня в штатском и быстро прошли в здание почты. Фарид засомневался.

- Ты думаешь это по нашу душу?

- Не думаю, а вижу. Пойди проверь, если хочешь. Только не засветись.

- Совсем ты стал трус, пока четыре года прятался. - насмешливо ответил Фарид, вернул в ларек кружку и пошагал к почте.

Денис допил пиво и сел за руль.

Друг вернулся через пару минут, губы у него были поджаты и он молча уселся рядом.

Денис тронул машину и Фарид сказал озабоченно.

- Они прошли сразу внутрь... Потом вызвали кассиршу... И позвали старуху, которая писала письмо... Похоже ты прав.

- Вот именно. Старуха меня не видела.

- Вот черт... Такого я не ожидал, Ден!

- Не каждый день взрывают автомобиль вице-мэра Москвы. И заработать двести тысяч баксов не так просто, как ты думаешь?

Фарид встрепенулся.

- Откуда двести? Градоначальник обещал сто тысяч!

- А ты за четыре года не поумнел, - насмешливо ответил Денис. - Сто тысяч - за сведения о преступнике. А за преступника и заказчика, за полные сведения - двести.

Фарид поежился.

- Ты думаешь такие деньги дадут? Не продинамят?

- Лужков - даст. Он крепкий мужик и в дешевой игре не будет мазаться. Ты что думаешь, он о себе не подумал, когда его вице-мэра в машине взорвали и он только чудом ещё жив?... Я думаю, что и больше получим, если найдем точно и киллера и заказчика. - он выдержал паузу. - Найдем и ещё поторгуемся.

- Это уж слишком, - неуверенно сказал Фарид. - Двести тысяч баксов хорошие деньги.

- Но не на всю жизнь. А потом двести на троих, это меньше семидесяти кусков на рыло. Не хватит даже на "мерседес" последней модели.

- А мы Борьке Кожанову его доли не дадим! - захохотал Фарид. - Ну его к черту, все равно от него проку в деле никакого!

Денис покосился на него, помолчал и ответил.

- Ты не думай, что нам эти башли так просто достануться. И Борька нам ещё сгодится, а к тому же...

- Да я же пошутил! Ты что поверил, будто я Борьку обману? Ты за это время вовсе чувство юмора утерял!

- Да. Наверное.... Расскажи ещё раз всю нашу исходную информацию.

- Да три раза уже докладывал! - вспыхнул Фарид. - Ничего нового не будет!

- В деталях расскажи. - упрямо повторил Денис.

- Ну, что... Пришел я утром на фирму, пошел к шефу, к Тарасову, зашел в приемную, секретарши нет...

- Почему?

- А хрен её знает, почему? Опоздала! Мне вечером секретарша велела лампу в кабинете у Тарасова сменить - новую он захотел, модную, под старину. Я лампу достал, но вечером опоздал, офис уже закрыли. Ну и пришел утром... Секретарши в приемной нет, а дверь в кабинет открыта, она вообще не запирается. Вошел в кабинет, а там ещё комната для отдыха, про то все знают. Меня все интересовало - кровать там есть или нет? У нас все об заклад бились, где Тарасов со своими дамами кувыркается - на даче или на работе? Ну, я заглянул - кровать стоит и бутылка виски с черной наклейкой, я такой не видел, решил глотнуть, вошел, за бутылку схватился, и слышу что шеф, Тарасов, вошел и ещё с ним его заместитель, Горин. И они тут же телевизор включили... А я со страху словно закаменел... По телевизору дают сообщение о том, как утром рано машину вице-мера подорвали. Ну, а когда сказали , что он в тяжелом состояние отправлен в больницу, Горин и вопит, что за это денег не дадут.

- Точно скажи, как он выражался. - остановил его Денис. - Вспомни каждое слово.

- Черт тебя дери... Горин говорит: "Ах, ты черт, он же живой остался! Тарасов отвечает. "Неизвестно. Может ещё и до больницы не довезут". Тогда Горин снова психанул: "Так если он живой останется, мы же ничего не получим? Ни копейки." А Тарасов в ответ: "За плохую работу не платят. Ладно, переживем, наша доля маленькая" Вот и все.

- А ты?

- Что я?! Стою, как вчерашний покойник! Застукает шеф в своей спальне, так считай кранты! Ты ж Тарасова знаешь.

- Знаю. - помедлив, ответил Денис.

- Ну, они, по счастью, тут же ушли и я оттуда свалил, даже виски глотнуть не успел. Я думаю, Ден, что они б меня на месте убили.

- Вряд ли.

- Убили бы верняком! - убежденно возразил Фарид. - Тарасов вовсе озверел, потому как все не может найти, кто его брата тогда застрелил. Ну, тогда, при обстреле Белого Дома.

- А он все ищет? - помедлив спросил Денис - Ищет, я думаю. Ну, так как считаешь, Ден, хватит нашей информации, чтоб свои двести тысяч баксов получить?

Денис улыбнулся ему через зеркало заднего обзора и Фарид сокрушенно пришел к выводу самостоятельно.

- Нет... За такую пургу нам двести тысяч не дадут. Вообще ничего не дадут.

Денис не ответил - соскользнул с дороги и провел обгон тяжелого трейлера справа, по обочине, в рискованное нарушение всех правил.

Они уже вкатились в Москву и скорость упала - автомобильные пробки образовывались уже даже на Ленинградском проспекте, при его четырех полосах движения в обе стороны, а пока доехали до Арбата, останавливались и торчали в застывшей колонне чадящих машин раз пять. Потом развернулись возле ресторана "Прага" нырнули под эстакаду, втиснулись в узкую улочку и оказались в родном Филипповском переулке, остановились неподалку от маленькой церкви святого Филиппа.

- Зайдем к Борьке? - спросил Фарид. - Может он на халтуре?

Денис кивнул.

Они подошли к церкви - крошечная, недавно отремонтированнная, и через триста лет от своего рождения она уютно притулилась между высоких домов, прочно занимала свое место и казалась среди старых, посеревших домов новенькой игрушкой: темно-красные стены, белые оконные рамы, позолоченные аккуратные купола с крестами.

Дубовые двери были открыты, но внутренняя железная решетка - на замке. Однако изнутри доносилось негромкое пение и Фарид, ничем не смущаясь подергал замок.

Мальчишка-служка, кудрявый парнишка лет тринадцати, подскочил к дверям, хотел было что-то сказать, но узнал обоих и отомкнул замок на решетке.

- Борька там? - спросил Фарид.

- Отпевает, - ответил парнишка и перекрестился.

Следом за Фаридом Денис прошел внутрь, окунулся в непередаваемую атмосферу старой православной церкви, в её полусумрак, подсвеченный тоненькими свечками, матовый проблеск позолоты на окладах икон и той благостной тишины, которую стены церквушки отсекали от ревущего вокруг города - уже более трехсот лет.

В правом пределе служили заупокойную и молодой голос священника звучал ровно, порой сбивчиво, в меру громко.

- И по окончанию жизненного пути, перед тем как войти в Царствие небесное, душа мается, ей предстоит Страшные Суд. Потому они - мытари, маются. И в этот час Господь призывает их к себе, чтобы до Страшного суда воздать им по грехам и праведности..

Денис подумал, что отпевание только началось и торчать здесь около часа ему не хотелось. С высоты своего роста, через макушки поникших перед гробом людей он поискал Борьку и увидел того, как всегда, на месте. Круглоголовый, русоволосый Борька стоял поникнув между двух девушек в скромной одежде и темных платках. Одна из них продавала свечки, вторая крестилась на каждом втором слове священника. А тот примолк и Борька в компании своих девушек тут же запели. Девушки - высокими и тонкими голосами, а Борька вторил им своим крепким, юношеским тенором.

А в прежние времена у Борьки был голос кастрата, но он едва ли уже не в десятом классе пел в этой церкви, отчего среди сверстников считался самым состоятельным человеком. Добрая душа - кормил-поил всех друзей, давал в долг и забывал испросить обратно свой кредит, не обижался, когда подсмеивались над видом его заработка, но ревностно отстаивал и порой даже в драку лез, когда дело касалось Веры. Денис был уверен, что религиозность Борьки была закалена и усилена именно этими шуточками и издевками друзей. Не будь этой внешней преграды он бы не стал таким фанатиком.

Денис тронул Фарида за плечо, наклонился к его уху и сказал.

- Дождись его и приходите ко мне.

- Давай.

Фарид вертел головой, присматриваясь к интерьеру Дома Божьего, но это было скорее любопытство оценщика скупочного магазина, чем восхищение верующего, или восторг любителя искусств. Отец Фарида в свое время попытался приучить его в мечети, русская бабушка таскала в церковь и в заключение из Фарида получился лютый язычник, запутавшийся между Христом и Аллахом.

Денис вышел из церкви, миновал с полдюжины домов, прошел под арку подворотни, поднялся по темной лестнице на четвертый этаж и оказался у себя дома, в старой, пропахшей характерным и неистрибимым запахом старомосковской квартиры. Он был представителм четвертого поколения Черешковых, которые здесь обитали. Первое поколение, по семейной легенде, пришло в Москву в 1862 году, по времени отмены крепостного права, и тот далекий первый Черешков явился в белокаменную столицу обутый в лапти, с котомкой за плечами, явился из Ярославской губернии, а потому тут же стал половым, сиречь официантом в каком-то Московском трактире. Памяти об остальных поколениях - не сохранилилось, никто этим не интересовался, поскольку ЧЕТВЕРОТЕ звено в цепочке рода Черешковых в 1924 году уничтожило все документы. Этот дедушка Дениса был столь рьяным комсомольцем, что в период революционных преобразований постенялся своих предков, выбившихся в купцы, что и выразилось в уничтожении родословных документов.

Денис скинул в прихожей туфли и постучал в двери боковой комнаты, негромко окликнув.

- Папа, ты обедал?

В ответ прозвучало неопределенное бормотание, которое Денис понял и столь же громко произнес.

- Я сделаю обед, папа, выходи.

Он прошел на кухню, открыл холодильник и быстро пришел к выводу, что кроме как сварить пельмени из пакета - более роскошного обеда не придумать.

Отец появился в дверях бесшумно и внезапно - очень маленький, в длинной до полу ночной рубашке женского покроя, тонкий и сухой. Его голый череп покрывали стариковские коричневые пятна, левый глаз был закрыт, правый подернут мутной влагой, а худое лицо дергалось влево в какой-то постоянной ухмылке, отчего казалось, что он пребывал в перманентно веселом настроение старого и усталого клоуна.

- Добрый день, папа. - сказал Денис. - Садись.

Старик кивнул и с неожиданной для его облика суровостью произнес.

- Сегодня ты должен прочесть все, что я успел написать о неизвестных и известных тебе событиях.

- Зачем?

- Я могу ошибиться в датах и фамилиях. Работа должна быть точной по фактам. Это документ истории.

- Хорошо. Пообедаешь и сходи погуляй. А я все прочту.

- Мне некогда гулять! - с вызовом сказал отец. - Мое время жизни уже сосчитано! А сделать ещё надо многое! Ты сомневаешся в необходимости моей работы?!

- Нет, нет, папа Садись.

Старик сел, но не угомонился.

- Пройдут десятилетия, Денис, может даже столетия и для наших потомков о моем времени останется пошлое вранье, искажение действительности, которое уже началось. А я не могу этого позволить. Врут уже сейчас, врут по всем фронтам. Врут о Великой Отечественной войне, искажают светлый образ нашего Генералиссимуса товарища Сталина, рассказывают сказки про маршала Жукова. И сказать правду - мой долг.

- Да, папа. Конечно.

Отец сел, лицо его все так же искажала ерническая гримаса, которая категорически не увязывалась с высокой патетикой слов и жестокой убежденностью в тональности речи.

- Я расскажу всю правду трагедии. О том, как генсек Никита Хрущев первым вбил осиновый кол в сердце коммунистического движения. И как его сокрушили враги, как был убит агент международного империализма Берия... Это было на моих глазах, сын и я не имею права унести то, что знаю, с собой в могилу.

- Да, папа. - Денис вывалил пельмени из дуршлага на тарелку.

- И как был убит последний, настоящий вождь коммунизма Андропов, я тоже уже написал.

- И его убили? - спросил Денис.

- Да. Его убили. У меня есть факты.

- У тебя получается настоящий исторический документ. - серьезно сказал Денис.

- Да. - горделиво ответил отец. - Я не из тех лживых генералов, которые сегодня ради сенсации и дешевого злата пишут мемуары. Они просто ябедники и кляузники, они ждут платы за свои труды и славы. А я не жду ничего. Только после моей смерти ты все опубликуешь.

- Конечно.

Отец выдохся к концу своей речи, судорога ещё сильней задергала его лицо, трясущейся рукой он взял ложку и принялся подхватывать ей пельмени и, не жуя, проглатывать. Потом, не глядя на Дениса единственным открытым глазом, сказал столь же уверенно.

- Ты сильно изменился за эти четыре года, сын. Тебе жестоко досталось в скитаниях?

- Больше, чем мне того хотелось.

- Ничего. Ты прошел горнило испытаний. - убежденно заявил старик.

- Лучше бы - без них. - с неожиданной для себя резкостью ответил Денис, а отец вскинул голову и спросил с вызовом.

- Ты обвиняешь в этом меня?!

- Оставь. Никого я не обвиняю.

- Ты должен был пройти закалку в борьбе! И я рад, что ты в свои юные горды оказался участником исторического события! Рад, что ты защищал Белый Дом, наш советский парламент от сокрушительного нападения врагов. Ты ещё поймешь, что был участником переломного момента нашей Истории.

- Мне было тогда восемнадцать лет, папа. И я ничего не понимал. А сейчас...

Он примолк, потому что понял, что если скажет отцу, что сейчас он не пойдеть защищать парламент ни в Белом Доме, ни в желтом и ни в каком ином отец разволнуется, пойдет красными пятнами и прийдется вызывать "скорую помощь"

Отец проглотил ещё несколько пельменей и сказал тоном ниже, но с прежней убежденностью человека, сквозь всю жизнь пронесшего одну, сжигающую душу идею.

- Бой ещё не кончен, Денис. Коммунизм, как идея, не погибла. перерожденцы её извратили, негодяя убили практическое воплощение, но идея жива и бессмертна.

- Конечно, конечно. Тебе чай или кофе?

- Кофе. Я ещё поработаю до вечера.

Спорить было бесполезно - если бы у старика отняли возможность царапать по бумаге старой чернильной авторучкой каждый день с утра до вечера, то он бы тут же ушел из жизни - так говорили все врачи. И быть в семьдесят три года жизни охваченным страстной идеей - не так уж плохо, во всяком случае это позволяло сохранять высокий настрой души и не обращать внимания на дряхлость умирающего тела... Сознание у него, с точки зрения Дениса сохранялось ясным, и смещалось только в одном вопросе: он был уверен, что Денис его родной сын, что он зачал его в пятидесятилетнем возрасте от молодой жены (после смерти первой, с которой прожил тридцать лет) - хотя было это совсем не так: молодая жена родила Дениса от такого же молодого мужчины, в чем и призналась уже перед своей собственной кончиной, когда Денису было тринадцать. Отец в признание не поверил и не ставил законность рождения своего единственного наследника никогда. Денис тоже не делал из этого трагедии и считал Владлена Тимофеевича Чарушкина своим родным отцом - вполне искренне и без колебаний.

Старик взял большую чашку кофе, ушел к себе, но вернулся через минуту со стопкой исписанной бумаги в руках. Положил рукопись на стол с такой осторожностью, словно это была хрустальная ваза.

- Прочти, это последние главы. Они касаются и тебя. Проверь точность хронологии и имен.

- Хорошо, папа.

Денис искоса глянул на рукопись - отец писал и переписывал её уже долгое время, лет пять, писал и переписывал раз десять, боясь в чем-нибудь ошибиться, и многие главы из неё Денис знал чуть ли не наизусть, но каждый раз делал вид, что получает сей труд для прочтения - впервые.

Он перемыл посуду, взял со стола отцовский труд и прошел в свою комнату - узкую, темную, окнами во двор, уютную не потому, что там было тепло и привычно, а просто от того, что была обставлена по своему вкусу, была "своей" от рождения. Он лег на диван и пролистнул страницы, отыскивая в них новые записи. Как ни странно, почерк у отца был каллиграфический, не требовалось и пишущей машинки, хоть сейчас неси в издательство. Страница номер 749 начинался с главы №44

"А теперь я, покорив горечь своего сердца, приступаю к СВОЕМУ описанию тех последних исторических событии, непосредственным и прямым участником которых я являлся. И не наша вина, что в этот грозный час враг оказался сильней, а наш славный - добрый и пьяный народ был обманут и не подержал нас в роковую минуту.

Вместе со мной в рядах защитников правого дела встал и мой сын комсомолец Денис Владленович Черешков, достойный продолжатель дела своего деда и отца. В свои неполные восемнадцать лет, он как и дед, взял в руки оружие и..."

Зазвонил телефон, Денис оторвался от рукописи и взял трубку.

- Ден? - голос Фарида был бодр и свеж как всегда. - Ден, Борька закончил свои ритуалы! Мы погребем к тебе. Что взять по дороге?

- Пива.

- Некоторые любят погорячее! Борька осип, пока изображал плакальщика. Хочет водки.

- Возьмите себе, что хотите.

- Ладно, мы идем... Да! Ты знаешь, вся эта история с нашей затеей насчет приза в сто тысяч баксов Борьке не нравится. Он уже труса празднует!

- Не по телефону об этом говорить.

Он положил трубку и решил, что прочтет рукопись до конца вечером. Или и вообще читать не будет, поскольку то, о чем писал отец касательно этого периода истории - и сам помнил достаточно хорошо, и теперь имел на события весьма отличную точку зрения. Или не имел никакой, что было бы точнее.

Правильно, все началось в конце октября, ранним утром. Отец постучал в дверь...

глава 2

Ранним октябрьским утром отец постучал в дверь комнаты Дениса, а в постели у него лежала Анька Семенова, официантка из кооперативного кафе на Арбате - девушка двадцати семи лет, толстая и круглая, как туго надутый воздушный шар.

- Ты что, пап? - спросил Денис хриплым с просонья голосом , а Анька накрылась одеялом с головой.

Отец появился на пороге строгий и подтянутый, в старенькой военной форме с капитанскими погонами на плечах. Форма уже вылиняла, но была тщательно отглажена, сверкали медали на груди, левый глаз у отца дергался в мелкой судороге, но был открыт и ясен.

- Я иду в Белый Дом, сын. - сказал он твердо. - Ты со мной?

Отцовский тон не допускал никаких возражений, наличие каких-то посторонних тел в постели сына его не смущали.

- Да, пап. Я оденусь и прийду.

- Ровно в девять я жду тебя у девятого подъезда. Я звонил, он ещё не блокирован.

- Хорошо.

Отец аккуратно прикрыл за собой двери, а Денис вернулся в постель и Аня вылезла из-под одеяла.

- Ты действительно туда попрешся?

- Отец рассердится, если я не прийду. - он обнял её жаркое тело и подумал, что выходить на улицу попросту не охота.

- Там ведь начнется кровавая бойня. Ну их к черту, Дениска!

- Ничего. Паду смертью героя, а ты принесешь на могилку цветочки.

- Тебе хоть двадцать лет есть?

- Есть. - соврал Денис, накинув себе два года.

- Врешь. Мне девчонки сказали, что я вовсе с младенцем спуталась. Хотя выглядишь ты старше. Отец такой карлик, а ты в кого вымахал?

- В дедушку.

Родословная Дениса Аню не интересовала, мысли её, как всегда перескакивали с одной темы на другую и она спросила.

- Пойдешь в наше кафе вышибалой? То есть швейцаром. Работа вечерами, до полуночи иногда позже. Хорошие деньги и навар будет. Из тебя знатный вышибала получится.

- Только этого и не хватало. Внук чекиста, сын защитника Родины служит в вышибалой!

Он перевернул её на спину и улегся сверху, тут же загораясь в ответ на сонную теплоту её упругого тела.

Это была его четвертая женщина, а с первой тройкой все было как-то не так - молодые соплюшки, которые более всего боялись забеременеть, все время повизгивали, но не от страсти, а от страха, сами не получали радости и Денис никаких особых восторгов не испытывал - ничуть не больше, чем от онанизма, которым он занимался года три в ранней юности. Аня забеременеть не боялась, поскольку чем-то предохранялась, была темпераментной до стонущих криков, царапалась и кусалась а в критические минуты начинала ругаться матом так, что Дениса охватывал смех в самый неподходящий момент.

Он потянул с её горячих бедер ночную рубашку, а она тихо засмеялась.

- А ты не опоздаешь на свою войну? А то ведь папочка розгами выпорет!

И через секунду запыхтела, заохала, тут же включаясь в резкое движение тел.

Еще минут через сорок она ушла, напомнив, что место вышибалы в кафе остается вакантным и его, Дениса, туда примут - что много лучше, чем торговать на улицах газетой "Правда", которую никто уже не покупает, кроме окончательно замшелых пенсионеров.

Денис наскоро позавтракал, накинул джинсовую куртку и спустился на двор, где Фарид махал метлой, продолжая дело своего деда - отец тоже числился в дворниках и жили Хомятовы на первом этаже этого дома с довоенных времен.

- Ты куда так рано? - подивился молодой дворник - Следом за Анькой бежишь? Сперва выгнал, а теперь повиниться решил, да?

Жизнь этого дома мимо Хомятовых не проходила ни в одной детали уже много десятилетий.

- Да нет, - ответил Денис. - Другие дела.

- Да ты же следом за отцом в Белый Дом двинул! - догадался и засмеялся Фарид. - Ну и припарадился твой старик! Как то ему не по возрасту капитанские погоны. Какого черта он их напялил?

- До каких дослужился, - буркнул Денис.

- Слушай, а я с тобой пойду! Подожди, только инструмент отнесу и кроссовки надену.

Денис присел на сломанную скамью и закурил - отец не был против его курения, запрещалось дымить только на кухне. Фарид появился через несколько минут с большой сумкой в руках и весело сообщил.

- А я и Борьку с нами зазвал! Сейчас выскочит.

- Зачем эту торбу взял?

- Так понимаешь, мой двоюродный брат вчера ночью из этого Белого Дома телевизор попер.

- Телевизор?

- Ну да! И парочку телефонов!

- Ну, ты даешь...

Они вышли со двора и через пять минут встретили Борьку Кожанова, (щупленького, остроносого), который ждал их возле ресторана "Прага", был возбужден и тороплив, едва приметив друзей тут же закричал.

- Мужики, пошли скорей! Мне Виталька звонил вечером, он там уже в какой то отряд записался, сказал, что дадут оружие!

- Автомат? - радостно спросил Фарид.

- Да черт его знает! Ему какую-то форму выдали, говорит чтоб приходили.

Денис плохо знал Витальку Соколова, помнил лишь, что это был вздорный крикун, в школе все больше устремлялся в политику, что не мешало ему не без успеха заниматься стрельбой.

Не было ещё семи, когда они вышли на Новый Арбат и продуваемый ветром проспект был, как всегда, холоден, неуютен, людей на тротуарах было мало и никто никакого волнения не проявлял.

Зато когда они перешли через мост Москва-реку и увидели плоскую коробку Белого Дома, то оказалось, что здесь всю ночь не прекращалась жизнь. Нечто вроде оцепления окружало здание парламента, кое-где виднелись металлические барьеры, но сплошного кольца не было, милиционеры и солдаты толпились группками, теснясь возле грузовых автомобилей. В отдалении кто-то надсадно кричал в мегафон, но старался напрасно - громе хриплых звуков ничего различить было нельзя.

Денис помнил, как добраться до входа №9 - отец дорабатывал здесь несколько лет назад вахтером и он часто забегал к нему после школы. Теперь в дверях, вместо прежних заслуженных стариков, стояли два крепких молодца, с красно-белыми при какой-то эмблеме повязками на руках. Один из них спросил мрачно.

- Кто ещё такие?

Нашелся Фарид, ответил нахально.

- А такие же как ты!

- Входи. - проворчал страж, у которого на поясе болталась длинная милицейская дубинка.

В вестибюле толпился народ - в штатском, военной форме и пятнистом камуфляже, но отца Денис не приметил. Зато из темного угла вывернулся Виталик Соколов, радостно прокричавший.

- Ребята и вы пришли?! Вот не ожидал!

- Чего не ожидал? - спросил Фарид.

- Да что вы встанете в наши ряды! У нас уже электричество отключили и воду! Враг наседает, но нас голыми руками не возьмешь!

- Кого - нас? - спросил было Борька. но возбужденный Виталик его кажется не расслышал.

- Тут скоро стрельба начнется, да уже идет! Пойдемте я представлю вас командирам! Форму выдадут.

Денис заметил, что сам Виталик уже приодет в пестрый комуфляжный комбинезон, который , кажется, скрипел от новизны.

- Каким командирам? - подозрительно спросил Фарид.

- Да мы же обороняться будем! - удивился Виталик. - Ты зачем сюда пришел?

- Оборонятся. - заверил Фарид, а Виталик уже потащил их к лестнице и по неосвещенным переходам они поднялись наверх, Витали осторожно приоткрыл двери и сверху Денис увидел зал заседания Парламента, который до того видел только по телевизору.

Почти в полной темноте, подсвеченной фонарями и какими-то лампами на сцене и в зале бродили люди, дюжины три мужчин. Некоторые спали в креслах, трибуна была пуста а за столом президиума несколько человек перекусывали, разложив бутерброрды на газетках, а чай пили из термосных крышек.

- Мы до конца держаться будем. - шепотом сказал Виталик. - До последней капили крови!

- Так дадут автомат? - быстро спросил Фарид.

На мгновение Денису показалось, что возле сцены мелькнула фигура отца, но потом понял что ошибся - такой же старик в военной в форме принес к столу президиума большой армейский чайник.

- Идем, - сказал Виталий. - Я представлю вас в штабе.

Опустившись на несколько маршей по лестнице, Денис понял, что они оказались в подвале, потом долго шли по едва освещенным пустым переходам с бетонными стенами, пока не оказались в холле, посреди которого нелепо стоял большой стол за которым сидело несколько мужчин.

Виталий неожиданно начал чеканить солдатский шаг, остановился перед столом и зазвеневшим голосом прокричал.

- Товарищ командир, докладывает рядовой Соколов!

- Ну? - поднял голову мужчина около сорока лет, лобастый, с покатыми, мягкими, женственными плечами, но в них чувствовалась тяжелая сила штангиста, так же как и в короткопалых руках, лежавших на столе.

- Товарищ командир, я привел пополнение! Мои друзья по школе! Я за них ручаюсь.

- Даже так? - Денис почувствовал на себе внимательный взгляд лобастого мужчины, а потом отметил презрительную насмешку в его круглых глазах.

- Кто нибудь из вас в армии служил? - спросил он резким, металлическим голосом.

Денис и Борька замялись, а Фарид и здесь нашел ответ.

- Прошли военную подготовку в школе! Стреляли в тире, товарищ командир!

Что-то в услужливой торопливости Фарида Денису не понравилось и вообще все здесь не нравилось - этот подвал, солдатская манера общения, люди сидевшие за столом.

- Автомат собрать-разобрать сможете?

- Так точно! - заорал Фарид и даже покраснел от усердия.

Командир повернулся к соседу и спросил.

- Тарасов... Возьмешь к себе пополнение?

В слабом свете фонаря Денис разглядел что Тарасов более походил на кадрового военного, чем сам командир. Сухое лицо, берет на голове, жесткий рот и прямой нос, развернутые плечи. Он сказал без выражения.

- Если других нет... Подготовим наскоро и этих, Горин. Что поделаешь.

Денис понял, что главного командира зовут Горин, а второго - Тарасов, он привычке повторил эти фамилии про себя: при знакомствах он тут же забывал имена, отчего часто попадал в неудобные положения. А затем сообразил, что впервые в жизни попал под команду настоящих боевых офицеров - что в Горине, что в Тарасове, в каждом по отдельности, а ещё более того, когда стояли вместе - чувствовалась мощная внутрення сила, способность принять самое беспощадное решение и любыми способами добиться его исполнения. Горин был низкоросл, приземист и в военной раскладке сошел бы за танк новой модели. Тарасов высок, тонок и жилист истребитель-перехватчик, пожалуй так.

Мои первые командиры, подумал Денис, но особой радости при этой мысли отчего-то не испытал.

- Хорошо, - уверенно сказал Горин. - Создадим новый взвод. С баркашовцами их не мешай, у них своя команда. С этой троицей сколько у тебя получится?

- Человек десять, пятнадцать.

- Проведи с ними курс молодого бойца. Ускоренного типа. Через пять часов должны уметь стрелять, укрываться и все такое.

Денис вдруг понял, что перспективы, обрисованные командиром Гориным, его решительно не устраивают. Защиту Парламента он представлял себе в несколько ином виде, был не против участвовать в этой обороне, но категорически не собирался заниматься строевой подготовкой. Но оказалось, что обратного пути уже не было. Тарасов встал из-за стола и не повышая голоса произнес.

- Построится по росту!

Денис оказался на правом фланге, за ним Фарид, замыкал шеренгу Борька, по лицу которого видно было, что ему в этих играх и вовсе не хочется принимать никакого участия.

- На пра-во! - скомандовал Тарасов. - За мной, шагом-арш!

Они двинулись следом за Тарасовым и вновь миновали темные переходы, освещаемые только фонарем в руках своего командира.

- На месте стой!.

Остановились и оказалось что стоят в темном помещение, в углу которого горой были навалены какие-то тярпки, а на полу валялись шнурованные армейские ботинки.

- Подобрать форму! Десять минут! - прозвучал опять голос Тарасова и Денис понял, что неведомая сила потащила его неизвестно куда.

Через полчаса он обнаружил, что стоит на улице, с задней части Белого Дома, стоит правофланговым в шеренге таких же парней, как и сам, все однообразно приодеты, числом в дюжину, а Тарасов командует.

- По порядку номеров - расчитайсь!

Денис оглянулся, заметил дома за рекой, лица людей в окнах этих домов, услышал отдаленный гул толпы и чьи-то голоса.

- Расчитайсь! - раздражаясь крикнул Тарасов. - Правофланговый, ты что - заснул?!

- Первый! - крикнул Денис, опамятовавшись.

- Второй! - - Третий!

Окончилось на тринадцатом и Тарасов сухо улыбнулся.

- Со мной - четырнадцать. Так что суеверные пусть не боятся.

Около двух часов с небольшим перекуром они занимались строевой подготовкой, били сапогами в асфальт и Денис отупел от этого занятия настолько, что вообще ничего не соображал.

Потом Тарасов в несколько секунд собрал и разобрал автомат Калашникова и жизнь пошла поинтересней - начали по очереди разбирать собирать оружие, по одному автомату на двоих, которые после этого учебного курса отобрали.

Где-то около полудня перекусили засохшими бутербродами и "фантой", но все это время были под контролем Тарасова и толком не понимали, ни что творится в самом громадном здании, ни что происходит снаружи. Но не успели перекурить, как появился Тарасов, и быстро всех построил.

- Так, командос! Сейчас всему миру продемонстрируем свою молодецкую выправку, бодрый вид и несгибаемую волю к борьбе!

Кто-то хихикнул было, но Тарасов выдержал паузу и сказал четко.

- Я не шучу и не преувеличиваю. Наруже установлены телекамеры, которые транслируют события через спутник на весь мир. Так что строй держать твердо, шаг печатать гвардейский, кислых рож не строить! Вы бойцы, защитники парламента, защитники нашего строя! Напра-во!

Они вновь оказались перед Белым Домом, день был светел, хотя и без солнца, серенькие облака покрывали высокое небо и Денис увидел, что за барьерами ограждения, за шеренгой милиционеров толпятся любопытные несчетным числом.

По площадке уже маршировали парни в камуфляже, с повязками на руках, в беретах и эти - были не то что отряд Дениса, шагали действительно слаженно , вымуштровано и браво, а для полного парада, как понял Денис, им не хватало только оружия на плече.

- Ну, новобранцы, - негромко сказал Тарасов. - Покажем, что мы не хуже баркашовцев. Построились по двое!.. Шагом марш!

Следом за отрядом, уже маршировавшим на асфальте - они вышли на линию движения и Денис, кося глазами влево-вправо все время пытался разглядеть те телекамеры, которые на весь мир транслируют это событие, но так ничего и не разглядел. А тяжелые ботинки, оказавшиеся не по размеру, скручивали пальцы на ногах в болезненный жгут и Денис понимал, что долго так нет выдержит.

Но они прошли перед Белым Домом дважды, вернулись в холл на первом этаже, Тарасов куда-то исчез, а потом вернулся и сообщил.

- Час политзанятия! Проводит депутат Верховного Совета товарищ Афонин Максим Иванович!

- Только этого и не хватало, - пробурчал Фарид. - Пора смываться, Ден.

Денис ответа на разумное предложение - не имел. Во всей этой суете он так и не понимал, по делу ли сюда его занесло, или лучше действительно, последовать совету Фарида. Общая напряженная атмосфера возбуждала его, казалось, что впереди ждут активные, радостные действия, но смысл происходящего, да и попросту понимания, на кой черт он здесь оказался - так до сознания и не доходил. Отец не появлялся и куда он пропал, здесь или уже дома предположить было невозможно.

Депутат Афонин оказался моложавым мужчиной сорока лет, усатый, очень энергичный, с небольшим брюшком и очень быстро, привычно и умело говорящий. Он был подтянут, в очень хорошем костюме - темно-синий с искрой.

- Так, товарищи! - начал он резво, словно только что прервал подобную же речь. - Я хочу , чтоб вы уяснили общую обстановку, а через неё поняли, что вам предстоит. Я знаю, что только забота о судьбах Отечества привела вас сюда. Так же как и ваших командиров и нас - депутатов Верховного Совета нашей родины. На Россию надвигается диктатура, которой мы будем противостоять! Позволить арест или разгон депутатов - это означает хаос, неуправляемость и крах Государства! За спиной каждого из вас...

Выступление депутата продолжалось минут пятнадцать и Денис не прислушивался к нему, страдая от тесных ботинок. Но закончил депутат на высокой ноте.

- Мы все теперь, на всю жизнь, товарищи, повязаны этими минутами! Что бы ни случалось, что бы не произошло, на всю жизнь мы будем как братья! Запомните эти минуты. И я на всегда ваш брат.

Борька прошептал из-за плеча Дениса.

- Мы с тобой одной крови, ты и я...

Депутат исчез, а Тарасов вновь построил свою команду и увел её в небольшой зал, где кроме длинного стола и стульев не было ничего, если не считать исторических портретов вождей на стене.

- Отдыхать! Никуда не расходится! - приказал Тарасов и опять исчез.

Зато появился Виталик Соколов - с пистолетом в кобуре на поясе. И наличие оружия придало его голосу покровительственный тон.

- Вы не туда попали, мужики! Надо было к Баркашову просится! Это же передовой отряд, а вы - так, резерв.

- Резерв так резерв - ответил Фарид и по глазам его Денис понял, что дружок уже ищет пути отступления, а ещё лучше - полного бегства.

- Ничего, - в полголоса заговорил Виталий. - Через несколько часов мы начнем бомбить Кремль, потом возьмем штурмом здание мэрии, захватим Останкино, тогда связь будет в наших руках!

- А зачем все это? - спросил Фарид.

- Да как зачем? - в глазах Виталия замелькало удивление и осуждение одновременно. - Ты бы, Фарид лучше домой шел, если случайно здесь!

Денис прошел к окну, но кроме реки и части набережной, на которой замечалось обычное, ничем не тревожимое движение транспорта - не увидел ничего.

До вечера они слонялись по залу, курили, но выпускали их только в туалет в конце коридора и то появлявшийся главный командир Горин, то Тарасов, заскакивали в зал, сообщали, что события развиваются запланировано и их час скоро настанет. Нужно быть ко всему готовым, а пока можно отдыхать.

События рванулись вперед пришпоренным жеребцом, когда за окном стемнело.

Тарасов влетел в зал с десятком автоматов на обеих плечах и закричал.

- Подьем! Быстро! Получите оружие.

Он срывал автоматы с плеча и швырял их не глядя в толпу, Денис перехватил оружие и вместе со всеми, следом за Тарасовым побежал коридорами, потом по лестнице и оказался перед бортом крытого грузивика. Времени на размышление не было и он взлетел в кузов, ударился грудью о скамейку, подталкиваемый сзади - пробрался к кабине и грузовик тут же заревел мотором, рванулся с места.

- Фарид! - позвал Денис, не различая в темноте лиц.

- Здесь я! - бодро ответил дружок. - А Борька где?

Борьки - не оказалось.

Кренясь на поворотах грузовик набирал скорость, за ним следовал такой же, который видно было через незакрытый полог заднего борта.

Машины двигались в общем потоке по улицам и Денис сориентировался только тогда, когда они оказались на проспекте Мира.

- Внимание! - негромко прозвучал голос Тарасова. - Мы едем на штурм останкино. Без команды - никакой самодеятельности. Стрелять только по приказу.

Все , что происходило в дальнейшем вспоминалось обрывками. Денис помнил, как выскочил из кузова и перед ним светился освещенными стенами длинный куб здания Телевидения Останкино, вокруг гудела толпа, потом впереди что-то грохнуло - тяжелый грузовик протаранил стеклянную стену и тут же началась стрельба. Он упал на асфальт, прижав к груди автомат и не видел ни Фарида, ни своего командира и что ему делать - тоже не имел понятия.

- Огонь! Огонь по гадам! - прозвучало откуда-то сзади и Денис выбросил перед собой автомат, прицелился в освещенное пятно и нажал на спусковой крючок, охваченный непонятной радостью и злостью.

Автомат молчал, сколько Денис не нажимал на спусковой крючок, и он выдернул рожок, убедился, что тот набит патронами, тут же понял, что не снял оружие с предохранителя, сбросил его и снова нажал на крючок.

Автомат затрясло и в почти непроглядную темноту, в направление светящегося здания - пошла очередь пуль неизвестного направления.

Из темного проема в здании Останкино засверкали, словно искры, огни трассирующих пуль, звонко ударились об асфальт и ушли через голову Дениса. Он попытался поймать в прицел стрелявшего, но мушки своего автомата не разглядел и опять его короткая очередь ушла неизвестно куда. Он слышал крики вокруг себя, за спиной что-то грохнуло, похожее на взрыв. Никакого страха он не ощущал, потому что не ощущал ничего.

Впереди неожиданно упал человек и застыл на земле, а из здания к нему метнулся другой, схватил за руки и поволок бесчувственное тело в темноту неосвещенного пространства.

Потом сбоку послышался густой и мощный гул моторов и Денис, обернувшись, увидел что из темноты выдвигается колонна бронетранспортеров мощные, и молчаливые, как слона, бредущие на водопой, неторопливые и никакими силами не остановимые.

- По машинам! - прокричал кто-то в темноте и Денис вскочил, бросился к своему грузовику, тот ли это был или другой не разобрал, но вскочил в кузов, разом упав на чье-то тело, перебрался через него, освобождая место тем, кто вскакивал следом за ним.

Машина тут же рванулась и затряслась на дороге. Обратный путь не отложился в памяти. Денису вообще её отшибло на какое то время, в тот момент, когда грузовик остановился, свет уличного фонаря проник под тент кузова и Денис различил, что вдоль кузова лежит Виталик Соколов, грудь его залита кровью, глаза закрыты, нос заострился, а правая рука подвернулась под поясницу. Машина снова дернулась, прокатились ещё минут десять, остановились, кто-то незнакомый отдал команду и Виталика перебросили через борт кузова, после чего снова поехали и вернулись к Белому дому.

Выскочив из кузова, Денис столкнулся с Тарасовым и тот спросил быстро.

- Ты - мой?!

- Да.

- А да, ты наш правофланговый... Где остальные?

- Не знаю...

- Стой на месте.

Денис остался стоять, а Тарасов исчез в темноте.

Вокруг ревели моторы автомобилей, кто-то метался, кричал, но общего руководства не было и оставалось только стоять, подчиняясь последнему приказу. автомат все так же висел на шее Дениса и он ощущал его не остывший, теплый ствол. Он вспомнил, что в рожке АК - тридцать патронов, а выпустил он не более пятнадцати, так что боезапас оставался.

Появились два парня и один, глянув на Дениса спросил.

- Это ты , правофланговый?

- Я.

- А это мы. Тарасов сказал на тебя ориентироваться. Курить есть?

- Есть.

Денис достал пачку сигарет, но они не успели и прикурить, как появился Тарасов, позвавший всех за собой.

Они оказались в том же зале, где провели весь день. Свет с улицы высвечивал лица, и Денис разглядел Фарида, который кинулся к нему и прошептал.

- Ты живой, Ден?

- Кажется.

- А Борьки нет. Может быть убили! Ты где был?

- Возле Останкино.

- А я возле мэрии оказлася. Черт знает что! Ты... Стрелял?

- Нет. Не пришлось.

- Я тоже...Такой шухер! Надо рвать когти, Ден, отсюда... Пришибут.

От дверей прозвучал окрик.

- Эй, татарин, ко мне!

Фарид чуть не подпрыгнул и ринулся на голос Тарасова.

- Остальным - отбой! - приказал Тарасов и исчез, увел за собой Фарида.

Денис присел на столу. Все кто вернулся в этот зал - курили и перебрасывались репликами, трое топились у окна, пытаясь что-то разглядеть. Низкорослый парень прокричал.

- Окружают! Окружают нас со всех сторон, конец, ребята!

- Не паникуй. - оборвали его, но без особой уверенности.

На кой черт я здесь торчу? с какой-то игривостью подумал Денис. Кто здесь прав, кто лжив разобраться было невозможно. В последние года все вообще перемешалось, все те, кто считался многие годы врагами Родины "белые" офицеры прошлой Гражданской войны оказались ничуть не хуже "красных", все подвиги и успехи Советской власти - уже вовсе и не подвиги, а даже совсем наоборот, отец заявлял о "контрреволюции", но его здесь не было, а самое дикое, что сам-то он Денис, торчит на опасном рубеже огня и если сейчас, как Виталька, получит пулю в лоб, то так и не поймет, что он , к чертям собачьим, защищал, и во имя чего положил свою жизнь. И потому получалось. что во всей этой путанице единственно ценным была его собственная жизнь, а поскольку подавляющее большинство населения Москвы думало так же - толпилось вокруг Белого Дома, но никакого участия в боях не принимал, то и они, устав от неразберихи и передряги события, придерживалось того же мнения. Другое дело, скажем, интересы Фарида, собравшегося из событий извлечь какую-то личную пользу, а у него , Дениса, и таковых намерений не было...

Денис тихо поднялся и вышел из зала. С трудом ориентируясь в длинном коридоре, освещенном лишь светом из окон он припомнил, где переодевался в эту форму, но разобраться в хитросплетении коридоров не сумел.

Выход е девятому парадному подъезду был где-то вниз и налево. Но теперь не имело значения, будет ли он девятым или десятым. Нужно было выбраться из этой мышеловки, иначе Денис её и не расценивал. Он был здесь ненужным, ничто ему "не светило" кроме такой же пули в грудь, которая убила Виталика Соколова. Но тот хоть стремился под эту пулю, знал чего хотел. Во всяком случае - так казалось.

Денис вышел в темный и просторный холл, увидел две запертые двери перед собой, никто их не охранял и никого в холле не было видно.

Он добрался до дверей и попытался разобраться в замке, отодвинул бронзовый запор и вздрогнул от негромкого оклика в спину.

- Ты куда, парень?

Денис обернулся и увидел, как из темноты в полосу слабого света вывернулся мужчина среднего роста, стройный с голым черепом и усталой улыбкой на полном лице. Кобура пистолета у него на поясе была расстегнута от оттдуа торчала рукоятка пистолета Стечкина.

- Я... Ничего. - острожно ответил Денис - Надоела война? - улыбнулся мужчина. - Ну, и правильно. Только выходить надо осторожней, а то можно на пулю дураков нарваться. Автомат брось, опасно с ним таскаться.

Мужчина прислушался, склонив голову, потом подмигнул Денису и принялся острожно открывать дверь.

Внезапно из глубины холла прозвучал громкий истеричный крик.

- Бежите дезертиры?! Бежите, крысы?! Ну, гады, получай свое!

- Беги! - крикнул мужчина и пригнулся, выдергивая из кобуры пистолет.

Денис повернулся и побежал к лестнице.

Грохот выстрелов слился с одновременной короткой болью в бедре, Денис упал животом на свой автомат, пули звонко бились о мрамор колонны где-то над головой Дениса. Он выдернул из под себя автомат, сдернул предохранитель и ткнув ствол себе за спину нажал на спусковой крючок. Пламя вырвалось из дула, Денис не отпускал пальца на крючке и оружие тряслось в руках, звенели выбрасываемые на каменный пол гильзы, бесконечная очередь уходила куда-то в потолок, оружие лязгнуло, смолкло и тишина обрушилась внезапно, словно захлопнули дверь в бушующий кинозал.

Денис приподнялся и через секунду различил в десятке шагов перед собой неподвижное тело. Волоча за собой автомат, он подполз поближе и увидел запрокинутую на полу голову, открытый рот, и блестящую лысину мертвого человека, который секунду назад открывал ему дверь спасения. Ни на груди, ни на голове мужчины Денис ничего не разглядел, только увидел как вокруг застывшего тела расплывается густое, темное пятно.

- Это не я! - шепотом прокричал Денис. - Это не я!

Неподвижный человек ему не ответил, пухлые губы его были растянуты в оскале улыбки, пятно под его телом продолжало медленно расплываться.

Я застрелил или не я?! - металась в мозгу Дениса лихорадочная мысль и упрямо не искала оправданий, хотя он явственно помнил, что стрелял наобум, ствол автомата задрал вверх, отчего и сыпалась на мраморный пол штукатурка.

Откуда - то из глубины холла послышались торопливые шаги и встревоженные голоса, Денис вскочил, стараясь не топать метнулся к лестнице и побежал по ней, через две ступеньки.

Достигнув площадки, он бросился в темноту коридора, на торце его увидел дверь туалета с буквой "М", вбежал в него и забился в кабинку. Он опустился на стульчак, чувствуя, что его бьет судорожная дрожь, мозг отказывается хоть что либо осмыслить, не говоря уж о том, чтоб принимать какие-то решения.

По коридору, а потом туалете послышались шаги, кто-то влез в соседнюю кабинку и неожиданно Денис сообразил , что это - Фарид, его сопение, дыхание, и натуженный хрип.

Он выждал несколько минут и позвал.

- Фарид, это ты?

- Ага. Ты что ли , Ден?

- А я уж испугался, куда ты пропал! Вылезай!

Денис поднялся со стульчака и вышел из кабины. Фарид вывалился из кабины, подтянул брюки и зашептал возбужденно.

- Такие дела, что от страха из сортира не вылазишь! Подождем часок другой и будет делать ноги! Я тут телевизор присмотрел японский! Припрятал до удобного случая.

- Какой телевизор, - ответил Денис, хотя не контролировал ни голоса своего , ни слов. - Тут не до того!

- Брось. Сейчас надо вернуться. Пошли.

Денис двинулся следом за ним и неожиданно боль в правом бедре кольнула его так, будто приложили раскаленный прут.

- Борьки так и не видел? - спросил Фарид.

- Нет.

- Значит, сгиб!

Фарид уже легко ориентировался в дверях и они оказались все в том же зале, на столе стоял аккумулятор и ярко светила автомобильная лампа-переноска.

Денис прошел к стене и сел так, чтобы его правое бедро не было никому видно. Он провел по ноге рукой и почувствовал, что брюки мокрые, надо было понимать, что кровь просочилась сквозь ткань.

Двери скрипнули и Тарасов быстро вошел в зал, бросив на ходу.

- Раненые есть?

Денис колебался несколько секунд.

- Мне ногу задело...

- Когда?

- Возле Останкино.

В руках Тарасова вспыхнул фонарь, он шагнул к Денису, направил луч в лицо и проговорил.

- А, правофланговый... Покажи рану.

Денис повернулся, выпрямил ногу. В свете фонаря обнаружилось , что от середины бедра до колена брюки залиты чем-то темным.

- Сгибается, разгибается? - бегло спросил Тарасов.

- Да.

- Значит по касательной задело. Счастлив твой Бог. Но перетяни как нибудь. - он подошел к столу и сел на подвернувшийся стул. - Сколько нас осталось?

Пересчитали - осталось восемь человек. Сам Тарасов - девятый.

- Все парни, через час будем уходить. Кончились игры. - произнес Тарасов и поднял голову на неуверенный ропот от окна.

- Будем уходить. - твердо повторил он. - Наши вшивые командиры сдадутся не позднее чем через двенадцать часов. И сдадут в первую очередь нас, будьте в этом уверены. И не один из этих трусливых шкурников ни пули себе в лоб не пустит, ни в тюрьму не сядет. Но если кто из вас хочет ещё пострелять, а потом в лагерях на нарах клопов кормить - я не удерживаю. он выдержал паузу. - Есть желающие?

Никто ему ничего не ответил, по худому лицу Тарасова проскользнула улыбка и он снял с пояса кожаный офицерский ремень.

- Но я хочу , ребята, чтоб у каждого из вас осталась память об этих днях... Мы теперь повязаны кровью. Не в зависимости от того, убил ли кто вас кого-нибудь или нет. Кровь на вас всех. До конца жизни.

Он снял с ремня кинжал в ножнах, выдернул тонкое и длинное лезвие и принялся резать ремень на неровные куски.

Сквозь открытые двери в зал вошел Горин, быстро огляделся и наклонился к Тарасову.

- Финиш, Валерий?

- Да, командир. Я ради этих баранов ни свою башку не подставлю, ни парней не дам. Пошли они к черту, пусть Баркашов своих кидает в мясорубку.

- Да и он не торопится... Выходите спокойно, через восточную сторону. Оцепление пропустит, только оружие с собой пусть не волокут. Пойдем, я тебе ещё пару слов скажу.

Оба командира вышли, Тарасов вернулся через минуту, лицо его осунулось и помрачнело, голос зазвучал неестественно, словно он преодолевал внутреннюю боль.

- Ждать не будем. Последнее "прости" и расходимся. Сегодня же исчезайте из Москвы. Сразу же. Заскочили домой, переоделись и чем дальше от столицы, тем лучше.

Он присел к столу и быстрыми, сильными движениями дорезал ремень, потом поднял голову.

- Так сколько нас осталось? Восемь?

- Да...

Он отбросил кинжал, вытащил из кармана фломастер и быстро что-то чиркнул на куске кожи, потом спросил.

- Правофланговый?

- Я. - ответил Денис.

- Получи на память. Кто следующий по росту?

От окна ступил тонкий парень.

- Я.

- Значит, номер второй...

Денис глянул на кусок кожи, который зажимал в руке - на ворсистой его стороне было твердо выведено: "№ 1" и короткая роспись, различить в которой можно было только букву "Т".

Последним получил свой кусок кожи от ремня широкоплечий коротышка и Денис понял, что у него на этом символе минувших событий начертана цифра № 8 с росписью командира. Тарасов свернул остатки ремня с пряжкой в кольцо и засунул его себе в карман.

- Все, мужики. Оружие оботрите как следует, чтоб не оставалось отпечатков пальцев, валите все на стол и проделываем без паники самый главный боевой маневр - отступление.

Рукавом комбинезона Денис обтер свой автомат везде, где его касался и аккуратно положил на стул.

- За мной.

Следом за Тарасовым все вышли в коридор и долго бродили по переходам здания, Тарасов останавливался, заглядывал в кабинеты, перекидывался с невидимыми собеседниками непонятными словами, потом они прошли длинным подвальным коридором и оказались на воздухе. Где-то впереди виднелся парапет набережной, несколько армейских грузовиков перед ними и отдельные фигуры солдат.

- Идите между первой и второй машиной справа. - негромко сказал Тарасов. - Если будут останавливать - не убегайте. Пропустят. Помните, что я вам сказал. быть может когда встретимся. Сразу после оцепления - все в разные стороны, по одиночке. Домой и на отрыв. Правофланговый?

- Я. - ответил Денис.

- Принимай команду... Выводи дивизию из вражеского окружения.

Денис махнул рукой и все двинулись за ним следом неуверенной толпой. Фарид поравнялся с ним и зашагал рядом, слегка прихрамывая.

- Тебя что, в ногу ранили? - спросил Денис.

- Да так, колено зашиб.

Уже издали Денис увидел, как из желтого УАЗа синей полосой милицейского отличия, вышел армейский офицер, сделал несколько шагов, никакой команды не подал, и встал не на пути "отступающей дивизии", а чуть в стороне, не заграждая проход.

Денис пытался идти ровно, хотя боль в ноге становилась горячей.

Когда они поравнялись с офицером, тот прошипел громко и презрительно.

- Ш-шапана дристучая. К стенке бы вас поставить, солляков.

Но несколько солдат, стоявших в оцеплении, не сказали ничего, все были вооружены и лишь молча смотрели на проходивших мимом.

За линией оцепления они беспрепятственно дошли до набережной и в этот момент Дениса начало мутить, силуэты домов в темноте осенней ночи вдруг поплыли у него перед глазами и он с трудом переставлял ноги не зная куда бредет, пока не услышал взволнованный старческий голос.

- Мальчики, вы оттуда, из Белого дома?

- Оттуда, - ответил Фарид, оказавшийся рядом.

- Вы ранены, да?

- Умираем. - буркнул Фарид.

- Тогда в машину, в машину ко мне! Она вот тут, рядом.

Денис даже не разобрался, в легковшуку какой марки залез, старик продолжал возбужденно что-то бормотать и по приказу Фарида остановился невдалеке от ресторана "Прага".

- Спасибо, дед. - попрощался Фарид, а Денис вообще что-либо понимал плохо, боль в ноге раскалялась и от бедра достигла уже живота.

Но даже сквозь эту боль и туман перед глазами он поразился безмятежности ночного Арбата, когда Фарид вытащил его под сияние фонарей. Для людей, которые бродили по улице - ничего не происходило! Кто-то бренчал на гитаре, у волосатого парня орал в руках портативный магнитофон. Все события, которые за минувшие сутки десятки людей сто раз называли "историческими и судьбоносными" - как оказалось, замыкались небольшим кольцом оцепления вокруг Белого дома, а остальной столичной публике они были просто "до фонаря".

Они добрались до своего переулка и перед подворотней Фарид сказал.

- Подожди, Ден... Возми у меня эту штуку. А то отец хай устроит. Потом отдашь.

- Какую штуку?

- Да эту. - Фарид растянул комбинезон, покопался в нижней одежде и вытащил автомат.

- Все-таки уволок? - у Дениса уже не хватало сил на удивление.

- А то? Какого хрена мы страдали? Я его завтра спрячу, а сейчас , если отец накроет, так голову мне откусит.

Денис перекинул автомат через плечо, они прошли под арку, пересекли двор и расстались на первом этаже.

Отца дома не было.

Денис прошел в ванную комнату, содрал с себя комбинезон и осмотрел рану на правом бедре. Кровь уже присохла и содрав красную корку , он обнаружил, что пуля лишь сорвала ему кожу, след от неё был короткий, но широкий и неглубокий. Кровь вновь тут же начала сочится снова и, не долго размышляя, Денис достал пузырек с йодом и вывернул его на рану, от боли едва не потеряв сознание. Он нашел в аптечке бинты и уже туго затянул ногу, когда услышал в коридоре звонок телефона, дохромал до него и Борька Кожанов спросил шепотом.

- Денис, это ты?

- Я...

- Ты тоже оттуда подмыл?

- Получается так.

- А я ещё в Останкино, как эта катавасия началась! Железяку бросил и садами - огородами домой! Ну и страху натерпелся! Эти игры не для меня, Денис, я не создан для войны. Фарид как?

- Дома... Витальку Соколова убили.

- Господи, спаси и помилуй! Ну, он получил по своей вере.

- Как это?

- Виталик и в школе идейным коммунякой был, но все равно жалко...Денис, я утром уеду из Москвы. Надо схоронится на время.

- Давай.

- Тебе тоже советую. - ещё тише заговорил Борька.

- Ладно.

Денис прошел в комнату отца, нашел в буфете початую бутылку коньяка, выпил полстакана и заснул на своей кровати, а проснулся лишь днем от боли в бедре.

Рана распухла, по краям её появилась белая окантовка гноя и Денис снова залил все йдом, потом допил коньяк и включил телевизор.

По всем программам мелькнула одинаковая картинка: верхние этажи Белого дома густо дымились высоким столбом дыма, оставляющим на фасаде черный след, на мосту стоял танк, время от времени вздрагивающий от выстрела.

Меня там нет, равнодушно подумал Денис.

Комментарий к происходящему не было, никто ничего по телевизору не говорил, на экране было видно, как толпы бесстрашных любопытных окружили Белый дом, мальчишки сидели на крышах соседних домов, милиция едва сдерживала толпу , готовую вскарабкаться на стреляющий танк и все это напоминало какое-то кино, но Денис знал, что все происходящее - реальность, из которой он вырвался почти без потерь.

Он нашел в холодильнике бутылку прокисшего пива, выпил её и снова заснул, чтобы проснуться от того, что его трясли за плечо.

Отец смотрел на него испуганно, левый глаз его дергала судорога, он почти не открывался, одного погона капитана на плече не было, медали были вырваны из гимнастерки так, что остались дыры и клочки ткани.

- Ты жив, Дениска, жив?!

- Жив, папа.

- Ну хорошо, хорошо. А что с ногой?

- Ничего. Оцарапал, когда убегал.

- Ходить можешь?

- Да...

- Тогда убегай. Убегай, Денис! К тетке в Сталинград. Схоронись там. Тебя искать будут!

- Кто?

Не отвечая отец метнулся к телевизору, включил его и Денис увидел, как из парадных ворот, по широкой лестнице спускаются к автобусу группа людей, комментатор сообщил, что это депутаты, покидают Белый дом, а потом появились и главные зачинщики - генерал шагал к автобусу шевеля усами и с шинелькой через руку, спикер парламента улыбался своей кривой улыбкой и печали на его дородном лице не примечалось.

- Трибунал! - прошептал отец. - Всем им трибунал и расстрел в двадцать четыре часа! Беги, Денис, сейчас же беги!

- Да зачем, папа?

- А затем, что всех нас засекли, всех сфотографировали и на телевизоре записали! Я же сам видел. как ты в штурмовых отрядах маршировал! Ночь, Денис, ночь спускается на Государство! Всех будут отлавливать и безо всякого суда - на Колыму. Беги, я тебя прошу. В Сталинград. к тетке.

Он метнулся в свою комнату и пока Денис вяло, без желания одевался вернулся назад с маленькой сумочкой в руках.

- Здесь все деньги, что есть в доме. звони мне раз в месяц. Говори осторожней. И не возвращайся, пока я тебе не разрешу.

Отец был так испуган и столь настойчив, что у Дениса не хватило сил сопротивляться. Словно запрограммированный автомат он оделся, попрощался с отцом и пришел в себя только в тамбуре поезда, который увозил его в Волгоград.

Когда сошел с поезда на перрон местного вокзала, то почувствовал вдруг впервые ветер свободы - отец не опекал, вся прежняя жизнь была отринута из сознания и возврата к ней, казалось не было никакого, попадать под контроль злющей и сквалыжной тетки не хотелось и он добрался до берега Волги, постоял дивясь простору реки, ощутил в себе такой же простор, нашел причал и взял билет на первый же теплоход до Астрахани.

В Астрахани его никто не ждал. Но на рыбоперерабатывающем заводе тут же приняли грузчиком и помогли за недорого снять комнатушку в старом деревянном доме при стариках хозяевах. Чем дальше тем больше он убеждался, что жизнь российская далеко как не ограничивается кольцом Московской окружной дороги, что она здесь в значительной степени иная и столичные проблемы в своей основной массе население громадного государства волнуют постольку поскольку, если не волнуют вовсе. Он звонил отцу раз в месяц и тот каждый раз сообщал, что обстановка все более становится напряженной и думать о возвращение рано. Прискучав в Астрахани, Денис добрался до океана, полоскался во Владивостоке, и по окончанию второго года скитаний собрался было домой, но отец сказал, что его усиленно разыскивает Военкомат, и это , конечно же, не стремление поставить его под ружье, а скрытый арест, потому что просто так никому из защитников Белого дома - это дело с рук не сойдет, хотя все зачинщики мятежа давно выпущены из Лефортовской тюрьмы и большая часть их проживает легально, вновь заняли руководящие и комфортные посты в той или иной сфере общественной деятельности.

Во всем этом Денис путался, газет не читал, сам разобраться не мог и в конечном счете, скитания ему надоели, информация отца казалась чересчур панической и он позвонил Фариду, который сказал, что никто ни его, ни Борьку Кожанова не трогает, нужно возвращаться и не валять дурака.

Денис так и сделал, пасмурным ноябрьским днем сошел на платформу Курского вокзала, явился домой, открыл двери сохранившимися ключами, но отца дома не оказалось - соседка сообщила, что он вторую неделю лежит в больнице. Денис не обратил внимания на то, что в глазах соседки при этом разговоре метался страх, и она не расспрашивала его, куда он исчезал почти на два года. Денис позвонил в больницу, ему сказали, что приемный день только завтра, и он решил собрать к вечеру друзей, чтоб отметить свое возвращение.

Праздника встречи не вышло. Вместо друзей в семь часов прозвонил звонок, Денис открыл двери, а на порог вступил участковый милиционер и два прапорщика.

Участковый спросил по домашнему.

- Явился Черешков?

- Явился.

- Нехорошо от военной службы уклонятся. Будешь дергаться, или просто соберешь вещички и отправишься послужить родине, как то положено?

Дергаться было бессмысленно - вид у прапорщиков был достаточно красноречивый и готовы они были явно на все - вплоть до того, чтоб повязать веревками уклонявшегося от воинского долга гражданина Черешкова Д. В.

- Да я только что из командировки вернулся! - заорал было Денис. Два года дома не был.

- Я же говорил, что он дергаться будет. - печально сказал участковый.

Всякое сопротивление, равно как и просьбы о пощаде, были бессмысленны и единственно что удалось - на пути к поджидавшей во дворе машине, Денис заскочил к Фариду на первом этаже, отдал ему все заработанные деньги и наказал не тратить, а ждать распоряжения. Или - тратить, но вернуть беспроцентно по возвращению его, Дениса, из-под знамен Вооруженных Сил.

Перед тем как сесть с прапорщикам в машину, Денис спросил участкового, как это он проявил такую сноровку, что застукал его через несколько часов, как объявился дома. Тот хитро прищурился, но не смог удержаться от самопохвальбы.

- Служба у меня такая бдительная. Агентов имею. - и кивнул при этом головой куда-то вверх и вбок, отчего Денис без затруднений смекнул, что настучала на него соседка, которую он помнил с детских лет.

Через двое суток пассажирский поезд повез Дениса в компании таких же парней за Урал, в артиллерийский, как оказалось, полк.

Еще почти два года - кошке под хвост.

А всего получалось, что улетели, словно их и не было, четыре года молодости. Вернувшись в Москву, он оказался точно в том же положение, что и уехал из неё - ни специальности, ни места в жизни, ни планов.

Родная столица поразила его, едва он вышел из под крыши Курского вокзала. Это был другой город - и не в непривычной рекламе дело, ни в коммерческих ларьках и пестрых витринах с обилием неведомого ему товаров. Изменился сам дух города, ритм его жизни. Иномарки на дорогах оказались обыденным явлением, транспортные пробки - тоже. Центр - перерыт и чуть ни в каждом переулке вынырнули золотые маковки неприметных доселе церквей Денис даже не подозревал ранее об их существовании.

Город изменился и внешне и по внутреннему содержанию. И Денис напугался, что места в нем для него не найдется.

Отец постарел, одряхлел до того, что на него больно было смотреть левый глаз вовсе уже не открывался, весь он скособочился в левую сторону, а глумливая гримаса так и не соскальзывала с лица и Денису пришлось привыкать к ней несколько дней.

Ритуал встречи был короток - сходили в Сандуны, выпили дома по рюмке коньяка и старик тут же принялся рассказывать, что пишет мемуары, потому что он сам, Владлен Тимофеевич Черешков, ничуть не хуже тех генералов и прочих политических деятелей, которые нынче "засоряют мозги народа беспардонным враньем, искажая историю", а что он Черешков Владлен Тимофеевич напишет о прожитом времени истинную правду, ту которую мог видеть на фронте (декабрь 1944 - май 1945), на службе в охране Кремля (46 54) и на других своих службах, которые проходили при мелких занимаемых должностях, но тем не менее - позволяли видеть то, что происходит в эшелонах власти.

- Я свидетель и отражатель времени. - талдычил отец. - И не имею права уйти из жизни не оставив своего мнения о прожитых днях.

Денис не понимал величия цели, поставленной отцом и, выпив приличную порцию коньяка, спросил с солдатской прямотой.

- Ты что, батя, в КГБ что ли служил? Стукачом?

- Не смей говорить со мной таким тоном! - капризно ответил отец и решительно закончил. - Я работал без награды, только из соображений идеи.

- Твое дело, - ответил Денис, решив сохранить отношения прежними и отцу не возражать, пусть тешит себя мыслью, что перед ним все тот же мальчик, который нуждается в наставлениях. Пусть. Хотя мальчик был уже молодым мужчиной, повидавшим кое-что в жизни, решительным, волевым и жестким.

Друзья, явившиеся по первому телефонному звонку, казалось ни в чем не претерпели изменения. Фарид был все таким же горластым и напористым, а Борька тихим, умным и хитрым, улыбался елейно и церковная халтура с пением на заупокойных службах - облику его соответствовала полностью. Оба какими-то хитроумными способами умудрились обезопасить себя от службы в армии, оба пристроились настолько удачно, что заботами о хлебе насущном душу свою не бередили, а Денису сказали, чтоб и он не волновался непыльная работа найдется. Фарид тут же заверил, что может вернуть деньги, оставленные ему на хранение, а может на ту же сумму предложить автомобиль "шкода" - два года, как с завода, 28 тысяч пробега, растоможенная, практически новая. Денис выбрал "шкоду".

Вот и все. Жизнь начиналась если не с нуля, то с начала.

Однако, командир его батареи гаубиц, на прощанье сказал, надо полагать, правильно.

- Период жизни твоего воспитания, Денис, твоего рабского подчинения всем и каждому - кончился. Теперь, старина, живи своей головой. В целом она у тебя варит неплохо.

глава 3

Его выдернул из легкой дремоты настойчивый звонок в двери. На миг показалось, что он ещё в казарме, дежурит по батарее, но тут же сообразил, что уже дома, он соскочил с дивана и пошел в прихожую.

Фарид и Борька, от которого сильно пахло ладаном и свечами церкви, шумно ввалились в квартиру.

- Спит твой старик или можно орать? - осведомился Фарид.

- Ори. Все одно тебя не укротишь.

Борис поставил на стол большую сумку, набитую пивными бутылками и улыбнулся лукаво.

- Денис, тебе понравилась наш регент в церкви?

- Кто? - не понял Денис.

- Регент, которая руководит нашим пением. Ты ей приглянулся.

- Я её на заметил - Мужики. - закричал Фарид. - Давайте хоть первый спокойных вечер за баб говорить не будем! Потолкуем как мужчины, успеешь Борька свою монашку в нашу кровать притащить!

Болтая о материях праздных и незначительных, они сварили креветки, быстро разделали вяленых лещей и все это время даже не заикались о главной теме разговора, которой было не миновать, ради которой, собственно, и собрались сегодня.

Начал - Борис, отхлебнул пива, кончиком языка облизнул губы и спросил рассеяно.

- Денис... Что тебе сказали в мэрии? Сам понимаешь, Фарида понять сложно.

- Они будут платить.

- Если мы сдадим преступников?

- Если укажем и докажем, что это они.

Борис улыбнулся, помолчал, снова облизнулся и сказал легко.

- Мэрия оплатит такую работу... Если будет кому платить.

- Ты про что? - спросил Фарид, хмурясь.

- Бросьте, ребята, - по лицу Бориса гуляла все таже рассеянная улыбка и говорил он, словно отстраненно от компании. - Вы же знаете, кто такие Тарасов и Горин. Имели счастье с ними познакомится. За эти годы они не стали нежнее. И если они примешаны к делу покушения на вице-мэра, то будьте уверены - нам они головы оторвут и не чихнут. Оторвут, едва мы шевельнемся.

Денис налил пиво из бутылки в высокую кружку и спросил.

- Фарид... Как ты устроился на эту фирму?

- Проще простого! Отсидел за хулиганку в Матросской тишине около года, на суде мне этот год засчитали, как срок отсидки, вышел и податься некуда! Случайно наткнулся на обьявление - строительная фирма "Фазенда-ИКС" строит под ключ коттеджи. И указаны имена фирмачей - Тарасов-Горин. Я пришел, он меня тут же узнал и без разговоров принял как старого соратника по борьбе!. Это год назад было.

- Кем ты там?

- Дежурный в офисе и отеле по электрике, канализации и тому подобное. Да кем прийдется, я сам не знаю. Я думаю, мужики, что наша фирма убийствами не занимается. Тарасову это ни к чему.

- Подожди. - оборвал его Денис. - Если ты правильно передал разговор своего начальства, то они очень даже занимаются покушениями...

- Да нет же! Они просто промежуточное звено! Ну, может принимают заказы, но ведь цепочка такого заказа, Денис, от заказчика до исполнителя длинная! Чем длиннее, тем она безопасней!

- Но тем больше шансов, что она порвется, - негромко заметил Борис. Слишком длинной она быть не может. Но вы не о том говорите, господа. Или говорите преждевременно.

- Сам говори понятно, а не бормочи, как в своей церкви! - рассердился Фарид.

- Я говорю понятно. Прежде чем начинать разговоры технического порядка, нужно решить главный вопрос - будем ли мы вообще искать этого опасного приза?

Они замолчали - до этого все казалось забавой: не поднять ли с дороги ничейные деньги? А теперь задача становилась не сказочной, а реальной и следовало принимать решение. Денис уставился в стол и заговорил ожесточенно.

- Ребята, у нас с вами - ничего нет. Ни денег, ни толковой профессии, ни образования... Мы - на обочине жизни, на задворках мира... Все сейчас что-то делают, у всех бизнес, есть завтрашний день, а мы только хрюкаем от зависти и на что-то жалуемся. Жаловаться не на кого, кроме самих себя... Нам очень скоро ничего другого не останется, как воровать, а на это идут только клинические дураки. Воровать, грабить - я не хочу, да и вы тоже вряд ли... Мы трое вроде бы не глупые люди, но у нас нет трамплина, стартовой площадки.

- Капитала для начала, - вставил Борис. - Финансового капитала.

- Да... Нам надо открыть свое дело... Хоть мусор собирать, хоть какую-то лавочку открыть. - он вскинул голову и заговорил резко. - Надо быть если не хозяевами жизни, то хотя бы хозяевами своей судьбы, черт нас побери! Хватит существовать исполнителями и чего-то от кого-то ждать! Есть реальная возможность вполне легальным путем заработать приличные деньги! И мы можем их заработать! А потом решим, что делать!

Фарид заколебался, улыбнулся и сказал негромко.

- Да... Отец мой недавно выпил немножко водочки и сказал: "А знаешь, мой дорогой сын, ведь я тебе, когда помру, ничего не оставлю, кроме метлы и лопаты".

- Ты к чему отца цитируешь? - спросил Борис.

- К тому, что сказал Ден. - просто ответил Фарид.

Борис быстро глянул на Дениса, но тот молчал - сказал все, что хотел. Борис улыбнулся как всегда двусмысленно и заговорил тихо.

- Надеюсь, что вы понимаете сложность задачи. Этих сотни тысяч баксов или даже двухсот попросту не возьмешь. - Вы же соображаете, надеюсь, что организация, которая рискнула подложить бомбу в машину вице-мэра Москвы не побоится свернуть наши куриные шейки.

- Риск, конечно, есть. - ответил Денис, а Борис тут же поправил.

- Значительный риск, Денис, не обольщайся. И у меня есть менее опасное предложение, если уж вам не терпится этот приз Московского мэра получить. Предложение и его реализация больших денег не даст, но дело можно провернуть много проще.

- Ну - ну? - с любопытством спросил Фарид. - Давай, проверни, что ты там опять придумал, пока очередного покойника отпевал?

Борис и не подумал обижаться на друга, он вообще никогда не обижался от чувства своего превосходства над величайшими умами современников, а не то что уж там над способностями дружка Фарида.

- План таков... Мы можем каким-то способом намекнуть Тарасову и компании, что состоим в курсе их дел. Даже допустимо слегка припугнуть... И за свое молчание - получить отступного. - он повернулся к Фариду и сказал с неожиданной резкостью. - Прикрой пасть! Дай договорить!... В этом случае кому-то из нас прийдется вести прямые, очные переговоры, дать гарантии в своем оплаченном молчание, получить суммы и...

- Бред. - прервал Денис. - Это ещё опасней, Боря. Это попросту называется - шантаж. А Тарасов и Горин - мужики битые, хлебнули побольше нашего. К тому же Фарид работает на фирме, тут же окажется под ударом. Нет. Все надо проворачивать анонимно. Если, конечно, проворачивать вообще.

Борис повернулся к Фариду и спросил, едва приметно улыбаясь.

- А тебе не жаль своего шефа сдавать? Он все-таки тебе работу подкинул. И в свое время, как я понимаю, тебя даже спас. Из Белого дома?

- Он свою шкуру спасал, а не нас с Денисом! А жалеть мне этих бандитов нечего! Отец весной двор подметал утром, так машина банкира Василькова в десяти метрах от него взорвалась, Васильков без пересадки на небо вспорхнул.

- М-да. - Борис причмокнул. - Ну что ж, сойдемся на мнение, что моральная часть нашего мероприятия нас не волнует. Тем более, что если не принимать во внимание отдельные детали, мы сделаем святое дело... Сдадим властям опасных бандитов.

- Хитро ты плетешь, Борька. - с надсадой сказал Фарид. - Я тебя уж полтора десятка лет слушаю, а ни хрена иногда не понимаю, что ты сказать хочешь!

- Помолчим пять минут. - Денис оборвал закипающую было ссору. - И пусть каждый решит, начнем игру или сдадим не начиная. Пять минут засекаю.

Он глянул на часы, а потом взялся за креветки. Фарид извлек из сумки бутылку водки, глазами спросил друзей, не желает ли кто перейти с пива на напиток посерьезней, оба отказались и он вернул бутылку в сумку.

- Пять минут. - сказал Денис. - Ну?

- Сыграем. - ответил Фарид и более ничего не добавил.

- А ты, Боря?

- Я не хочу... Но... Но кто-то должен страховать вас, хотя бы со стороны.

- Ну, никогда просто не скажет - да или нет! - захохотал Фарид. - Что ты себе отходные пути выстраиваешь? Погорим, так все вместе, чтоб ты сейчас не бормотал.

- Я думаю, что отдаю себе в этом отчет значительно больше, чем ты.

- Достань свою бутылку, - Денис глянул на Фарида. - И прикинем, с чего начнем.

- А я уже начал! - весело ответил Фарид.

- Как?

- Да просто! Ведь какие бы тайны мой шеф не скрывал, как бы осторожен не был, а все равно следы останутся. Кто поймает след? Секретарша. Так что я с ней уже второй день второй день любовь кручу.

- Денис. - Борис поднял голову - Я уверен, что этот дуролом нас погубит. Я уверен, что он уже засветился перед этой секретаршей со всех сторон.

- Ты меня доведешь, ты меня доведешь, зараза! - закипел, но без крика Фарид. - Честное слово, клянусь памяти бабушки я тебе однажды набью опять морду, как в школе бил!

- Попробуй, - негромко предложил Борька, но до драки опять не дошло, Фарид демонстративно повернулся к Денису, сдержался и сказал ровно.

- Я к ней подкололся в понедельник, хотя честно говоря, она сама уже пару месяцев глазками стреляла. С Тарасовым она не спит, с его помощником Гориным - тоже. У них закон - на фирме не гадить. Девка смачная и глуповатая. Работает на фирме два года, наверняка что-то может знать! Кто звонит, кто приходит, кто уходит! У неё же целая книга телефонов по связям фирмы.

- Было бы лучше, если б твоя секретарша спала с Тарасовым. - заметил Борька. - Тогда бы мы действовали просто, быстро и беспроигрышно.

- Как это? - не поворачиваясь к нему спросил Фарид.

- А пригласили бы её в долю, да и все. Через день знали бы всех и все. Кто заказывал покушение, кто исполнял.

- Вот ведь гад! - в полном восхищение завизжал Фарид. - Ведь только законченному мерзавцу прийдет в голову такая мысль! А может у меня любовь с Ольгой начинается?!

- Ты любишь деньги и автомобили, больше ничего. - равнодушно заметил Борис. - А после этого ты любишь меня и Дениса.

Фарид секунду тупо смотрел в лицо Борьки, потом размахнулся и открытой ладонью ударил в его в лоб, отчего Борька слетел с дивана, но поднялся и невозмутимо занял прежнее место.

- Ладно, - сказал Денис и открыл бутылку водки. - Выпьем и прикинем план первых шагов.

- Ден, этот полудурок прав. - безнадежно сказал Фарид. - Я один на фирме не справлюсь. Тебе надо устроится работать туда же. Вдвоем нам будет проще. Тарасов тебя вспомнит и возьмет, как меня. Только просись работать не в строительную контору, а в отель. У нас маленький отель "Олимп-Россия" в Замосковоречье. Там же и офис. На втором этаже.

- Во сколько он приезжает в офис?

- Ровно без четверти восемь. Секретарша приходит в девять. Будь у дверей, накроешь его тепленьким.

- Подожди, - напрягся Денис. - Я одного не понимаю... Тогда, четыре года назад главным был Горин... А теперь фирмой руководит Тарасов. Это как понять?

- А что Горин умеет, бывший мент? Он в бизнесе ни хрена не смыслит, ответил Фарид. - Я думаю, что он "крышу" фирмы держит через свои старые милицейские связи.

Разговоры затянулись за полночь, выпили водку, добили пиво, Фарид ушел к себе вниз, а Борька расположился на раскладушке и спал так тихо, что моментами Денис даже сомневался - жив ли друг, или уж и помер от чрезмерной дозы пива.

глава 4

Утро выдалось солнечным - уже неделю в Москве стояла устойчивая июльская погода.

В половину восьмого Денис прошел мимо отеля с бронзовой табличкой возле красивых дверей "Олимпа - России". С другой сторны была вывеска не менее броская.

"СТРОИТЕЛЬНАЯ ФИРМА "ФАЗЕНДА-ИКС"

Особняк был древней постройки, но крепкий, купеческий, а реставрация и ремонт проведены так, что сомнений в высоком уровне деловых качеств фирмы не оставалось. Европейский класс - суппер-люкс.

Денис прошел мимо, на перекрестке повернул и прошел почти целый квартал, полка не приметил открывшееся по раннему часу небольшое кафе. Время у него оставалось и он зашел в тесное, уютное помещение, взял у стойки чашку кофе с булочкой и уселся возле окна, наблюдая за неторопливой жизнью утренней улицы.

Здесь было тихо и уютно, через крышу низкого дома Денис видел островерхую колокольню недалекой церкви, а потом на другом стороне проезжей части улочки перед кафе остановилась белая "ауди" - судя по блеску крыльев, приобретенная совсем недавно, и Денис подумал, что его "шкода" с этой сказкой никакого сравнения не тянет.

Тарасова - выбравшегося из салона "ауди" он узнал сразу. И в штатском костюме он сохранял стройность и военную выправку, был так же коротко стрижен и четок в движениях. Он обошел автомобиль, приоткрыл дверцу и оттуда вытянулась женская рука, которую Тарасов поцеловал, улыбнулся, перехватил кейс и пошел вдоль улицы мимо кафе, судя по всему, - на свою фирму.

Денис собрался было вскочить и догнать его, но непонятно что его удержало - видимо то, что женщина - рослая и яркая, явно крашенная блондинка, пересела к рулю и начала разворачиваться непривычно - задним ходом, что, в общем, в Москве не принято. Оказалось - нет, она не разворачивалась, а пересекла улицу и остановись возле кафе, оставив машину "мордой" вперед , в направление, куда ушел Тарасов. Что-то во всех этих маневрах Дениса насторожило, он подошел к стойке, взял ещё одну чашку кофе и уже вернулся на свое место, когда женщина из белого "ауди" вошла в кафе и присела к столику с левой стороны от Дениса.

Оказалось, что для определенных посетителей здесь существуют официанты - игривая девушка в изящной униформе тут же подскочила в посетительнице и сказала весело.

- Здравствуй, Оля! Как всегда?

- Да. - кивнула та.

"Оля!" - промелькнуло в голове Дениса. Это как понимать - секретарша Тарасова? А все эти мелкие события шифровать как ошибку Фарида - секретарша все же была в какой-то связи со своим шефом, если в столь раннее утро они расстались в двухстах метрах от офиса?

Он скользнул взглядом по Ольге и отметил, что женщина - красива, эффектна, Фарид явно обольщался, обещая закрутить с ней Большую Любовь. Она была достаточно "высокого полета", чтоб не прельщаться даже знакомством с простецким по натуре, нищим, хотя и красивым Фаридом. Он мог только мечтать о таких женщинах, когда кувыркается под одеялом с девочками с дискотек и студентками.

Эта красавица - знала, чего хотела от жизни, и меньше всего её интересовали бесперспективные электрики отеля "Олимп-Россия", в этом Денис был готов руку дать на отсечение Ей принесли кофе и стакан сока. Сок она выпила единым духом, словно противное лекарство, а кофе принялась прихлебывать мелкими глотками, потом закурила. У неё был тот рассеянный, безразличный взгляд, каким красивые женщины скользят по окружающим предметам и лицам, кажется что им на всех наплевать, но примечают они всех и все.

Пепельниц на столах не было, в кафе явно не положено было курить, но блондинке никто замечаний не делал. Она глянула на часы, с раздражением и резко поднялась, оставила на столе деньги и вышла.

Денис видел, как она пересекла тротуар, села в машину, плавно тронулась с места и исчезла из зоны видимости.

Он вышел из кафе, закурил, сделал несколько шагов и увидел перед собой всполохи яркого пламени. Он ускорил шаги, услышал крики людей, побежал и разглядел внутри полыхающего огня белую, с голубыми линиями раскраски "ауди". На какую-то секунду ему показалось, что внутри салона он может разглядеть мечущуюся фигуру и даже различает женский крик, но глухо взорвался бензобак, в пламени метнулись синие языки и различить внутри этого костра уже ничего не было возможно.

Из резко тормознувших желтых милицейских "жигулей" выскочили двое молодых офицеров, метнулись было к огню, но разом отскочили. Один из них вырвал из кармана пенал радиостанции.

Пламя опало быстро, почерневший остов машины трещал, краска отскакивала с бортов, стекла частью потемнели, а частью не выдержали жара и осыпались. Со стороны казалось, что в выгоревшем салоне никого не было, но присматриваться Денис не решился, он и так достаточно хорошо знал, что за рулем сидела крашенная блондинка, звали её Ольгой, и, быть может, она была секретаршей на фирме "Фазенда-ИКС".

Волнения и крики улицы продолжались, он быстро прошел мимо, хотя один из офицеров милиции громко позвал.

- Свидетелей попрошу задержаться!

Пусть задерживаются те, кому нечего делать. Ускоряя шаги Денис добрался до отеля "Олимп-Россия" и рванул дверь.

Вежливый старик швейцар приподнялся с кресла и спросил.

- Куда, молодой человек?

- В офис, назначено Валерием Дмитриевичем.

- Второй этаж, направо.

Краем глаза Денис приметил, что службу швейцара дублировал парень-шкаф, развалившийся в кресле и ещё не проснувшийся толком после сторожевой ночи.

Он поднялся на второй этаж, прошел пустым коридором и шагнул в приоткрытые двери, ориентируясь на голос Тарасова.

Тот боком сидел за столом секретарши, с кем-то говорил по телефону, при появление Дениса вскинул голову и сделал короткий жест свободной от телефона руки - "присаживайся". И таким же жестом указал на сигареты и зажигалку, лежавшие возле его локтя.

Денис достал свои сигареты.

Разговор Тарасова перешел в систему односложных ответов и продолжался недолго. Он положил трубку и прищурился.

- Мы с вами встречались... Это так?

- Не знаю. - ответил Денис.

- Пусть так. По какому делу?

- Я демобилизован из армии. Неделю назад. Ищу работу.

- С какой стати вдруг к нам? - на сухом лице его промелькнуло удивление. - Живете рядом?

- Нет. Живу на Арбате.

Денис положил ладонь на стол и стряхнул пепел сигареты в пепельницу Парень. - Тарасов внимательно смотрел ему в лицо. - По моему ты затеял какую-то опасную игру... Будь острожен. Рекетир? Пришел вымогать?

- Никогда этим не занимался. Мне нужна работа.

Тарасов продолжал внимательно смотреть ему в глаза, потом скользнул по всей фигуре, спросил.

- Что у тебя под ладонью на столе? Пистолет?

- Нет.

- Открой руку.

Денис так и сделал. Секунду Тарасов смотрел на кусок кожи, открывшийся из-под ладони Дениса, потом взял его в руки, всмотрелся и рассмеялся.

- Номер первый! Да ты же мой правофланговый! Память меня не подвела! Ах, ты зараза, ну и спектакль разыграл! А я уже ногой на кнопку давлю, охрану вызываю! Ну, артист!

Дверь в приемную резко распахнулась и Тарасов гаркнул.

- Отбой тревоги! Ложный сигнал.

Двое рослых охранников попятились из дверей, не сводя с Дениса настороженных глаз.

- Отбой. - спокойно повторил Тарасов и охрана исчезла - Так, правофланговый. Время у меня считано, будем коротки. Воспоминаниям о минувших битвах предадимся как-нибудь потом. Что умеешь делать?

- Все! - нахально ответил Денис.

- Следовательно - "ничего". - утвердил Тарасов и улыбнулся дружески. - Ладно, если мечтаешь о большой деньги, иди на стройку. найдем тебе поначалу маленький руководящий пост. Через полгода научишься воровать и будешь богат.

- На стройку? - Денис поморщился.

- А! - Тарасов его понял. - Ясно, после армии да в бардак стройки, это понятно чересчур. Ну, в охранники тебя засунуть, так не подойдешь, потому как излишне интеллигентен, сразу видно... Барменом тоже не выйдет, подучится надо, да и слишком здоров, бармен должен быть изящен... Официантом в наш ресторанчик своего боевого товарища я не могу устроить...

Под рукой его звякнул телефон, Тарасов взял трубку, ответил через секунду.

- Нет, Ольга пока не пришла. С минуту на минуту будет...

Денис изо всех сил пытался уловить хоть какое-нибудь волнение в голосе Тарасова при упоминание об Ольге, хоть тень напряжения - нет, ничего, Тарасов был сосредоточен на поисках работы для него, Дениса.

- Автомобильные права у тебя есть?

- Любительские.

- Это дело поправимое. Фирма за свой счет переделает их тебе на профессиональные за два часа... Однако, личного шофера я не держу... Послушай. - взгляд его неожиданно стал острым и настороженным. - Что-то я тебе вдруг поверил. без всяких на то оснований. Со мной это редко бывает. Скажи. как у тебя с криминалом? Были на твоем жизненном пути криминальные истории? Срок часом не мотал?

- Перед Законом - чист. - твердо ответил Денис, но Тарасов засомневался.

- Недостаточный ответ...

- После тех событий, в октябре девяносто третьего.. Я два года мотался по стране...

- Прятался, скажем так.

- Да. По вашему совету. И пришлось сталкиваться с разными компаниями.

- Чуть подробней, но быстрей.

- Охотился с браконьерами за "грязью" на Каспии, потом...

- "Грязь" - это черная икра?

- Правильно. Один летний сезон искали изумруды на Урале, но без успеха Рабатал на подпольном заводе - водку делали прохиндеи из бензина, можно сказать. Но - не привлекался, не судим, приводов в милицию не было.

- Ловкий парень. Мне такие иногда и нужны. - одобрительно сказал Тарасов. - И полезно то, что имеешь кое-какой жизненный опыт. Род войск?

- Артиллерия.

- Солидно.

Телефон снова зазвонил и Тарасов, дернув от раздражения ртом, взял трубку. А через несколько секунд обидчиво крикнул.

- Как рейс отменяется?... Послушай, Горин, если он вовсе отменятся, то сдай билет и беги на железнодорожный вокзал!... Да пойми ты, Михаил, ты должен быть в Екатеринбурге завтра к вечеру. И ты обязан там быть, мы потеряем на этом деле миллионы. Ну, всего.

Он положил трубку, нахмурившееся было лицо его прояснилось , взглянул на Дениса и пробормотал.

- Помошнички хреновы. Кстати, а ты Михаила Горина не помнишь?

- Он был нашим командиром. Вашим тоже.

- Правильно... Теперь роли поменялись, был командиром, а потом так захирел, что пришлось его из канавы вытаскивать Это уж планида у меня такая - всех своих друзей за уши тянуть из канавы. - он взял в руки кусок кожи от ремня, повертел его и откинул Денису. - Это знак, друг мой, для меня много значит. Мы с тобой кровью повязаны.. Ну, так какую тебе работенку подыскать?.. Начнем с того, что будешь ты у нас в отеле... Главным пожарным!

- Кем?!

- Пожарным! Ответственным за огненную безопасность! - Тарасов словно ребенок обрадовался, что нашел должность. - У нас все время пожарчики бывают! То гость заснет с сигаретой, то на кухне! Отличная должность, жалованье, как начальнику отдела! Но - работа круглосуточная, жить - в отеле! Это ж сказка, а не должность! Пожарник должен уметь спать круглые сутки, а чуть дымком потянуло - тут же принять боевую стойку!

Денис сказал строго.

- Эта должность мне на роду написана!

- Что?

- Мальчишкой я был летом в лагере... Весь сезон числился главным пожарным. Все инструкции знаю. - и засмеялся.

Тарасов подхватил смех и закончил.

- Значит, договорились. Завтра в девять выходишь на работу.

- Сегодня в девять. - настойчиво возразил Денис. - Вечером.

- Что так? Совсем сидишь без денег?

- Вроде того. Но больше надоело без дела сидеть.

- Дать подьемные? - Тарасов полез в карман.

- Продержусь, спасибо.

Вновь зазвонил телефон, Тарасов с раздражением глянул на него, трубку не снял, а лишь пробормотал.

- И куда это Ольга подевалась?... Аккуратная обычно девочка, не опаздывала. - он вскинул глаза на Дениса. - Ну, договорились?

- Да.

- Приходи в девять, напишешь заявление, прочих формальностей у нас нет. Вперед.

Денис кивнул, поднялся, дошел было до дверей, но Тарасов сказал ему в спину.

- Да... Тормозни на минутку.

Денис повернулся и едва не вздрогнул - за столом сидел другой Тарасов. Ни капли дружелюбия не было заметно в его лице, ни улыбки, ни лукавства в глазах - звероватый взгляд и выражение их такое, будто сейчас ударит.

- Правофланговый... Я даже не спросил, как тебя зовут?

- Денис. Денис Черешков.

- Фарид...

- Это мой друг. У него такой же знак от вашего ремня.

- Ты знаешь, что в ту ночь... Убили моего брата?

Денис ответил не сразу, заставил себя произнести спокойно - Фарид сказал на днях. Когда мы вспоминали то время. Но я вашего брата не знал.

Тарасов замолчал, отвел взгляд с лица Дениса, склонил голову, сказал негромко.

- Я ищу убийцу. Давно ищу. Если ты можешь что-нибудь сказать по этому поводу...То уедешь отсюда на моей машине. На "мерседесе"... Правда, он сейчас в ремонте. Но "мерс" - твой.

- Я никогда не знал и не видел вашего брата. - сдержано произнес Денис.

- Извини. - Тарасов отвернулся. - Иди. Вечером встретимся.

Денис прикрыл за собой дверь и подумал, что понимает дрессировщиков диких зверей, когда они после работы с голодными тиграми выходят из клетки и так же закрывают за собой двери.

Мало того, что Тарасов был опасен - он был ещё сложен по натуре, непредсказуем и умен. Плюс опыт более чем тридцатилетней жизни, явное военное и даже боевое прошлое - справится с таким зверем крайне тяжело.

И все же, при всем при том, Денис не мог не признать, что его новый босс был ему симпатичен, и, при прочих равных условиях, иметь такого человека своим старшим другом было бы не только лестно, но и по человечески - прятно, достойно, хорошо.

Жесткое напряжение сознания - покинуло Дениса, когда он миновал охранника фирмы и оказался на улице. Но окончательно он пришел в себя, лишь когда отошел от своего нового места работы до угла. Он тут же понял, что визит его на фирму не закончен - в свете развернувшихся событий. В идеале надо было бы посмотреть, как воспримет Тарасов известие о гибели своей секретарши. То что это известие прийдет к Тарасову через час-другой сомнений не было. Денис припомнил, что как ни яростно полыхал белый "ауди", но номера его сохранились, а ныне наша доблестная милиция любит работать по "горячим следам", так что секретаршу, как бы она не обгорела, быстро вычислят. А может на неё наведет и персонал кафе, где её все знали.

Уходить отсюда было рано, во всяком случае следовало собрать хотя бы внешнюю информацию Денис припомнил, что вертикальные жалюзи в кабинете Тарасова были открыты, следовательно - если найти какой-то наблюдательный пункт из которого просматривался кабинет Тарасова, то, быть может, в ближайшее время можно будет что-то, если не услышать, то увидеть.

Денис вернулся к особняку, не приостанавливаясь прошел мимо него, свернул в первую же подворотню и оказался во дворе. Внутри двора высился новый кирпичный дом элитарной архитектуры, дом с бешеными ценами за квартиры, недавно отстроенный, но ещё не заселенный - он стоял точно напротив особняка, где располагался отель "Олимп - Россия".

Входные двери дома были заколочены, но проникнуть через кое-как прикрытые оконные проемы оказалось несложно.

По уже вымытой, чистой лестнице Денис поднялся на площадку второго этажа, выглянул в окно и убедился, что наблюдение лучше будет вести с площадки третьего этажа.

Денис ступил на ступеньки очередного марша лестницы и услышал, как над головой, парой этажей выше, захлопотали голуби, послышался громкий и характерный хлопок крыльями, при котором тяжелая птица срывается в полет.

Денис бегло подумал, что голуби успеют загадить дом до его заселения.

Он поднялся на площадку третьего этажа, подошел к окну, лег животом на подоконник и выглянул наружу. Как и предполагалось, пункт наблюдения за кабинетом Тарасова оказался идеальным. Худо ли бедно, но сквозь жалюзи был виден почти весь кабинет, Тарасов сидел за столом и работал на компьютере, щелкал по клавиатуре правой рукой, а в левой держал чашку кофе.

Денис понял, что придется подождать. Может быть, это ничего и не даст, но ему очень хотелось увидеть реакцию Тарасова на сообщение о гибели его секретарши. Позвонят ли ему поначалу по телефону, или милиция явится в персональными порядке, но как среагирует Тарасов на эту новость - Денису казалось крайне важным. Все мы сейчас так подкованы детективными сериалами и гангстерской литературой, что основы сыскной работы знает и дряхлая старушка, если она любит телевизор, да ещё не настолько ослепла, чтоб не могла читать детективы.

Тарасов поставил чашку с кофе на стол и взялся за телефон, поднес трубку к уху, нахмурился и тут же положил трубку на апппарат.

Это можно было понять так, что секретарши на месте все ещё не было. А могло быть и другое заключение по мизансцене.

Денис попробовал занять позицию поудобней и неожиданно увидел, что на подоконнике, с которого он вел наблюдение, лежат несколько окурков, обертка от жевательной резинки. И один из окурков - ещё ДЫМИЛСЯ!

Он не успел подивиться этому открытию, как услышал легкий шорох за своей спиной, но не успел обернуться.

Удар по затылку он ощутил лишь на долю микросекунды, боль не успела по настоящему достигнуть нервных центров, тьма застлала глаза. и, оглушенный до состояния нокаута, он повалился на лестничную площадку.

Зато именно острая боль в затылке и вернула ему сознание. Опираясь руками о стенку он поднялся на ноги и потряс головой. Некоторая ясность в оценке происшедшего - вернулась. Во всяком случае настолько, что он смог сообразить, исходя из своего армейского опыта боев на боксерском ринге, что провалялся в нокауте не больше десяти, от силы - пятнадцати секунд. А может и меньше. Но этого было достаточно, чтоб нападавший бесследно исчез.

Денис метнулся к окну, выглянул наружу - на дворе все так же никого не было. Тарасов в своем кабинете продолжал работать на компьютере.

Окурок сигареты продолжал едва приметно дымится, был ещё теплым. Обертка от жевательной резинки, когда Денис развернул её, оказалась была "Свежестью", которой по настоянию назойливой рекламы пользуются сотни тысяч москвичей. Никаких следов на лестнице - не было. И на собственном затылке тоже, поскольку когда Денис пощупал свой ещё гудящий череп, то крови на руках не обнаружил, а шишка вскочить несколько попозже. Заключение получалось несложным - ударили либо тяжелым, но не острым предметом, либо, следовало предполагать, что кулачище у нападавшего был тяжким, словно гиря.

Оставаться на этом пункте наблюдения теперь было безопасно, да настроения на подобное действия не хватало.

Денис спустился вниз, голова все более прояснялась, шум в мозгах прекратился и он прикинул, кому бы могло не понравится его наблюдение за кабинетом Тарасова? официальная наружная охрана фирмы, если б такая существовала, не ограничилась бы просто ударом, а в соответствии с должностью - начали бы дознание: зачем господин Черешков заглядывает в окна чужих кабинетов. Такового не произошло и следовало понимать, что нападавший придерживался тех же целей, что и Денис - тоже вел наблюдение за Тарасовым, увидел его, Дениса, на подходе к дому. занял позицию этажом выше (вспугнул гобубей, черт возьми - надо же было насторожится, обратить внимание!) а затем провел эффектную атаку. Но опять же - каков её смысл?! Отсиделся бы, переждал визит и ушел незамеченным. Нет, мерзавец подал знак, сделал предупреждение - "не суй свой длинный нос в чужие дела, сиречь кабинеты".

Денис уже вышел на улицу, всякие желания продолжать наблюдения у него пропали и он уже пошел было к остановке автобуса, когда приметил, что возле дверей отеля "Олимп-Россия" остановилась серенькая "волга", но что более существенно, впритык к заднему бамперу "волги" тормознул милицейский УАЗ. желтого цвета.

Денис замедлил шаги.

Из "волги" неловко выкарабкался толстый майор милиции и пара мужчин в штатском. Из УАЗа не вылез никто, но он представлял из себя вполне очевидное сопровождение "волги"

Майор и штатские уверено прошли в двери отеля. Денис решил, что прерывать наблюдение рановато. следовало посмотреть, чем все кончится. хотя бы во внешнем порядке.

Все кончилось минут через десять - из отеля вышла вся компания: впереди майор и Тарасов. сзади - штатские. Тарасов был мрачен и сосредоточен, майор равнодушен, штатские безразличны. На арест это не походило. во всяком случае наручников на руках Тарасова не наблюдалось. Вся группа села в "волгу" и она укатилась - УАЗ следом.

глава 5

Фарид подавленно молчал, а Борис почмолкал, взглянул на Дениса и спросил.

- И какой ты сам сделал вывод?

- Пока никакого. - признал Денис. - Самое примитивное - Тарасов уничтожил свою секретаршу. Собственноручно. Можно допустить, что она его шантажировала. Или - закончилась любовная связь и она стала мешать.

- Не было связи, черт вас дери! - сдавленно сказал Фарид. - Ну, я ж там круглый день кручусь! Все знаю! Ольга со мной встретиться хотела, глазки строила... Теперь... Теперь мне кажется...

- Фарид, - мягко остановил его Денис. - Ты , понятно, красавец-мужчина. И девочки с дискотеки, официантки и студентки едва увидев тебя, падают, раскорячив ноги. Но эта Ольга - не по тебе. Вернее ты для неё - ноль! Не обижайся. У неё был другой класс, другая весовая категория. К тому же, женщине двадцать восемь лет. Да она не о жеребце под одеялом мечтала, а о своей будущей жизни. Молодость - то уходит? Что она могла с тебя получить? Я ж её в кафе видел. Это же охотница Диана! В ней тревога была.

- Ты мне договорить не даешь! - закричал Фарид и тут же осел. - Я же сказал, она хотела со мной встретится... А теперь, когда все вспоминаю, то... Ты, наверное, прав, Ден... Она со мной ПО ДЕЛУ хотела встретиться... Такие вот намеки были...

- В какой момент? - спросил Борис.

- Момент?... А! Я ей рассказал, как на меня три сопляка напали, куртку кожаную хотели снять, так я их и уложил.

- Возможно допустить, что она собиралась использовать тебя в качестве своей охраны или просто грубой силы... Но это все пустое. - заметил Борис. - Но неясно одно. Чтобы Тарасов так примитивно сжег свою секретаршу в машине... Он, насколько я его помню, производил впечатлениен более тонкого человека.

- Она могла его шантажировать. - сказал Денис.

- Допускаю. Секретарши, если работают на фирме долго, то со временем накапливают очень много фактов о деятельности своего шефа. Опасных фактов. Секретарша - эта бомба замедленного действия, а потому умный фирмач часто меняет своих секретарш.

- Мы рассуждаем на голом месте. - сказал Денис. - Строим такую схему, которая нам удобна. А в жизни её может и не быть. А хуже того то, - он примолк, пытаясь поймать мысль, а Борис подхватил.

- Хуже того то, друзья мои, что мы проигрываем время.

- В каком смысле?

Борис вытащил из кармана газету.

- А в том, невежды, что нужно читать прессу. И следить за собственными делами с другой стороны. А в газете написано, что пресс-атташе мэрии заявил, что они ВЫШЛИ на след преступников, которые покушались на вице-мэра. А мэр Лужков, давая интервью по поводу подготовки Москвы к юбилею "Столице восемьсот пятьдесят лет", походя заметил, что бандитам, покусившимся на его вице-мэра, он лично ноги переломает. Это в его стиле.

- А кто мог трахнуть тебя по черепу, Ден? - спросил Фарид - Да откуда я знаю?!

- Но ты же засветился, Ден! Это наш враг!

- Получается так...

Они помолчали, было слышно, как по коридору прошелестели негромкие шаги - Владлен Тимофеевич прошел на кухню.

- Денис, - напряженно спросил Борька. - Когда ты разговаривал с Тарасовым... Он ждал свою секретаршу? Ты меня понимаешь? Он - ждал?

- Ждал! Ждал в нормальном состояние! Сердился, что она опаздывает и ждал! Ему незачем было передо мной играть! Он не сжигал Ольгу в машине.

- Тогда, господа, - Борис выдержал паузу. - Логично заключение, что в автомобиле стремились не столько уничтожить секретаршу, сколько самого босса. Или - обоих разом.

- Подожди, подожди. - напрягся Денис. - Тарасов заметил по ходу дела, что его "мерседес" в ремонте. И тогда можно допустить, что он вызвал Ольгу, чтоб она подвезла его на работу... Чтобы не приезжать вместе и не вызвать сплетен он покинул её возле кафе, а она должна была придти позже... Машина загорелась...

- Странно она загорелась. - вставил Фарид.

- То есть?

- Как механик скажу - если ставишь взрывное устройство, которое срабатывает на включение зажигания, то оно и срабатывает сразу. Она должна была вспыхнуть ещё на стоянке, когда она начала движение.

- Правильно, - кивнул Денис. - Но тут мог произойти технический сбой. Тот кто установил бомбу, плохо знал свое дело.

- Черт возьми! - Борис чуть не подскочил. - Да ведь по сообщениям прессы машина вице-мэра Рекунова тоже сперва загорелась, а потом грянул взрыв! Это же аналогичное устройство, господа! Телохранитель сгорел в машине потому, что включил мотор при виде своего начальника! А Рекунов не успел в неё сесть, не дошел до автомобиля и его посекло осколками!... Кстати, сообщают, что состояние его тяжелое, но надежды есть.

Денис взглянул на часы и сказал решительно.

- Мне пора на службу. Подводим итоги. Фарид - начинай.

- Нет у меня итогов. Ольгу жалко. Смачная была баба, чего уж там. Она бы ещё лет десять под одеялом была прима-балерина.

- Боря?

- Итог один - мы подобрались к людям, которые нас... Интересуют, скажем так. Это - почти наверняка. А потому, пять раз осмотрите свою "шкоду", прежде, чем на ней поедете.

- Поддерживаю оба мнения. Совещание закрыто.

- Мне тоже пора, - поднялся Фарид. - С Кавказа один клиент должен приехать, выгодное дело предлагает. Для фирмы.

... Солнце уже клонилось к закату, Москва затихала, словно уставший от тяжкой работы барабанщик, длинные тени ложились на реку, по которой скользил катер на подводных крыльях и государственный триколор развевался на ветру.

Денис прошел над рекой по Каменному мосту и углубился в переулки. Он прикидывал со всех сторон, в чем же, собственно говоря, будут заключаться его обязанности Главного пожарного, пришел к выводу, что взят он на эту выдуманную должность только из милости Тарасова, пробудет на ней недолго, пока не проявит себя. А проявить себя следовало и, пока он добирался до фирмы, пытался вспомнить все, что он знает о технике службы инспекторов противопожарной безопасности. Но так или иначе, перед персоналом фирмы надо было разом поставить себя не прихлебателем шефа, а его доверенной правой рукой.

Немолодой швейцар (он дежурил и утром) приметив на крыльце Дениса услужливо распахнул перед ним дверь и почтительно улыбнулся.

- Добрый вечер, господин начальник.

Добрый знак! Служащие фирмы уже в курсе дел.

- Добрый вечер. - ответил Денис. - Шеф у себя?

- Да , но...

Швейцар не договорил, а Денис не стал ждать. Он уже миновал было притененный холл, но остановился, заметив внимательный взгляд портье, стоявшего за стойкой. Тот явно хотел либо поздороваться, либо познакомится. Ему было около шестидесяти, смахивал скорее всего на дворецкого из замка английского герцога, каким их играют в кино - седоват, строен, бледные глаза, но Денису показалось, что он моложе, чем выглядит.

Он сделал несколько шагов к стойке.

- Здравствуйте, я новый ответственный за противопожарную...

- Знаю, господи Черешков. - вежливо перебил его портье. - Нам часто прийдется общаться. Я работаю по ночам... Эггерс Яков Александрович с вашего позволения.

Денис пожал узкую и сухую руку портье.

- Денис Владленович. Мне бы не помешал поэтажный план здания, подвалы...

- Все подготовлено. - Эггерс наклонился под стойку и выложил перед Денисом несколько папок. - Поэтажный план, система электропроводки, система сигнализации. Если позволите добавить от себя - работа у вас будет спокойная. В отеле всего двенадцать номеров класса сверх-люкс. Предприятие не дает дохода, что не волнует хозяев. В основном останавливаются клиенты фирмы, большинство из которых оплачивать проживание не считают нужным. В иных условиях отель представлял бы из себя золотое дно.

- Пожары были?

- Бог миловал, Денис Владленович. Ваш служебный и бытовой номер три, на первом этаже. Можете обустроить его по своему вкусу. - он протянул ключи. - Если я потребуюсь вам, всегда к услугам, я тоже живу при отеле, внизу.

Денис смекнул, что обязанности ночного портье несколько шире, чем ночные дежурства - скорее всего, он был здесь старшим, среди своих коллег. Эггерс ему понравился своей чопорностью и хорошо поставленной, выверенной речью, если б он сейчас заговорил на французском или английском, это бы не удивило.

Денис сгреб со стойки папки и спросил.

- Босс у себя в кабинете?

- Да. Но я бы не рекомендовал вам визита. Убедительно не рекомендовал.

Сказано было так, что дополнительные вопросы исключались. Денис подхватил папки и ключ, кивнул и пошел по коридору, пока не нашел двери с цифрой №3

Комнатка оказалась небольшой, но с туалетом и душем. Письменный стол с двумя телефонами, деревянная кровать. Окна - во двор. Короче - каюта капитана корабля: круглосуточная работа и отдых, чтоб всегда быть на месте, начеку, чтоб судно благополучно пришло в порт.

Он сел в кресло, открыл папки и нашел поэтажный план здания. Присмотрелся к нему, потом с планом в руках вышел в коридор и добрался до холла, делая вид, что всматривается в раскрытый лист плана и сверяет его с действительностью.

Портье бросил на него косой взгляд и углубился в свои бумаги. Швейцар столбом стоял в дверях. Охранник, молодой парень в штатском костюме, сидел под пальмой и читал журнал.

Денис оглянулся прошел холл насквозь и толкнул стеклянную дверь в ресторан. Зал оказался небольшим, не более десятка столиков, занято всего два - немолодые, спокойные люди. Никакой музыки, никаких танцев-переплясов и прочего разгула здесь явно не предусматривалось.

Денис прикрыл двери и все так же глядя в план, двинулся к лестнице.

- У нас не бывает дебошей, Денис Владленович. - услышал он себе в спину негромкий голос Эггерса. - А кухня изысканная и для персонала очень недорогая.

- Спасибо, - кивнул Денис, изображая крайнюю озабоченность в работе с планом.

Он поднялся на второй этаж и быстро свернул в коридор, где располагалась фирма.

Дверь в приемную оказалась открытой, в кабинет Тарасова - нараспашку.

Денис сделал два бесшумных шага и ступил в кабинет.

Тарасов сидел за столом, опустив голову на сложенные руки. Денис остановился.

- Чего тебе, пожарный? - глухо спросил Тарасов, не поднимая головы.

- Знакомлюсь с территорией ответственности.

Тарасов разогнулся. Денис не приметил ни бутылок, ни бокалов на столе, но его босс был тяжело и мутно пьян. Глаза ясные, но лицо закаменевшее.

- Садись, пожарный. - он кивнул на кресло. - Уже знаешь, что у нас случилось?

- Погибла секретарша?

- Погибла! - саркастическая гримаса передернула его лицо. - Убили её , сволочи! Убили по наглому. Такую бабу загубили, скоты!... Давай выпьем. Я тебе разрешаю. Даже - приглашаю.

Он протянул руку и нажал кнопку на письменном приборе, отчего столешница неожиданно разошлась и наверх вытолкнулся скрытый столик с парой бутылок, бокалами и лимоном, присыпанном кофе и сахаром. Тарасов щедро плеснул в бокалы коньяк.

- Хватайся... Светлая память Ольги.. Каких бы детей ещё могла нарожать!

Отказываться было нельзя, хотя пьянство с начальством всегда чревато непредсказуемыми последствиями - поутру устыдиться и шуранет со службы. Но - пришлось пить.

- Вы её любили? - осторожно спросил Денис, а Тарасов дернулся.

- Любил, не любил, какое это имеет значение? Не спал я с ней, если это тебя интересует. Она не в моем вкусе. - он наклонился над столом и прошипел сквозь зубы. - Ты что, дурак, не понимаешь, что не её хотели погубить, а меня!

- Я пойду, - сказал Денис. - Надо осмотреть здание.

- Сиди, если шеф приказывает! Сидит и пей, пока не свалишься.

- Вы свалитесь первый.

Тарасов окинул его взглядом и криво ухмыльнулся.

- Да... Ты, наверное, прав, ты многолитражный. Но скажи другое - ты умный?

- Не уверен.

- Хороший ответ. Даже прекрасный ответ! Однако, умный человек - не полез бы защищать в Белом доме этих последышей коммунистов, этих жлобов, которые хотят все повернуть вспять и загнать нас опять в рабство.

- Вы тоже там были.

- Вот я и говорю, что мозги у нас с тобой хоть и ясные, но не дальновидные.. Но, в конечном счете, мы правильно поняли обстановку... А могли потерять свою жизнь за благо ублюдков. Как мой брат... А теперь Ольга. Ну, ладно. Еще скажи - а верить тебе можно? Ты надежный человек?

- Попросту не знаю.

- Тоже хорошо. Но главное, что ты человек со стороны... Интереса у тебя шкурного здесь ещё нет. А потому будет разговор. Да.

Он резко встал и, на ходу скидывая пиджак, вышел в свою комнату отдыха. Денис слышал, как там заплескалась вода из рожка душа.

Денис встал, подошел к окну, слегка отодвинул жалюзи и посмотрел на двор. Незаселенный корпус здания напротив стоял темен и тих.

Тарасов вернулся в кабинет с мокрой, но причесанной головой, при сухой рубашке и подтянутом галстуке.

- Сядь. - приказал он. - Там не на что таращится.

Денис послушно вернулся в кресло, а босс присмотрелся к бутылкам, нашел сухое вино и расплескал его по бокалам.

- Это освежает. Но не хочешь, не пей. А дело заключается в том, что в ряды фирмы затесался враг. Опасный враг.

- Мне это надо знать? - спросил Денис. - Возможен поджег фирмы?

- Все возможно. Но главное заключается в том, что я хочу, чтоб ТЫ ЕГО ВЫЯВИЛ!

- Кого? - опешил Денис. - Врага?

- Да!

- Но почему я?!

- А потому что больше я никому не верю. - уверенно произнес Тарасов. - Не верю старым , проверенным кадрам. Они могут быть подкуплены, могут войти в сговор.

- Да и меня могут к вам подослать в таком случае!

- Могут. Но ты на такую роль не годишься. Подослали бы человека постарше, поопытней.

Зазвонил телефон, Тарасов поморщился, ткнул пальцем в аппарат и сказал.

- Возьми и скажи, что меня нет. Если это не Горин из Екатеринбурга.

Денис снял трубку, женский голос спросил требовательно и капризно.

- Валерий Дмитриевич, это вы?

Тарасов услышал голос и отрицательно замахал руками.

- Нет. - проговорил Денис. - Президента фирмы сегодня не будет. Он в Екатеринбурге.

- Улетел вместе с Мишей Гориным?

- Да.

- Тем лучше. - и связь обоорвалась - Точно ответил. Молодец. одобрил Тарасчов. - Это наша партнерша по строительству. Богата и дело знает, но а бабами работать, лучше дрессированого медведя в парнерах иметь... Ты мне все больше нравишся, хорошо реагируешь на обставновку. Быстро ориетируешся, все схватываешь на лету. Будем работать.

- Я все-таки не понимаю, что мне теперь надо делать? - заколебался Денис.

- Я же сказал ясно! Вытащить крысу из норы! А уж как я с ней расправлюсь, не твоя забота.

- Но у меня же никаких исходных данных нет!

- Тем лучше, дурень! Начнешь все с чистого листа. Присматривайся к персоналу. Ты же - пожарный, имеешь право лезть куда угодно. Жалованье твоя я тебе удвою... И через месяц... Нет, через два - выгоню с треском, если не выдашь результатов.

- А если выдам?

Тарасов внимательно и трезво посмотрел ему в глаза, спросил.

- Я тебе обещал свой "мерседес"?

- Да...

- Он будет твой. На нем и поедешь... На похороны крысы.

- Мы обязательно и хоронить будем эту крысу? - попытался улыбнуться Денис, а Тарасов ответил серьезно.

- Конечно, все чин по чину будет.

- Надо понимать, что вы уверены: крыса из вашего ближайшего окружения?

Тарасов помолчал, вновь "освежился" сухим вином и сказал решительно.

- Я сразу понял, что ты с этим делом справишся. Слушай и запоминай исходные данные...

Снова зазвонил телефон и Тарасов повторил свой жест - Денис взял трубку.

- Отель "Олимп-Россия".

Он едва из кресла не вывалился, когда услашал голос Фарида.

- Босс, это Фарид говорит! Я вам домой звонил потому, что дело срочное, но там трубку не взяли.

- В чем дело, Фарид?

- Ко мне приехал клиент с Кавказа, мой старый кунак. Он промышляет скобяным товаром, ну, там дверные ручки, каминные решетки. Но товар очень оригинальный! Все куют настоящие кузнецы, в настоящих кузнях, такие грубые, но очень красивые штуки из железа и меди! Вы же сами говорили, что у нас вся арматура убогая и стадратная, как в сортире на вокзале.

Денис покосился на Тарасова, тот слышал разговор, но никакого знака не подавал.

- Что еще, кроме дверных ручек, Фарид?

Поразительно, но друг не узнавал его голоса!

- Очень красивые люстры, босс! Такое круглое кованное кольцо и на цепях.Босс, мы можем завтра все привезти и показать! Все недорого, для этих деревенских ремесленников каждый доллар, как золотой.

Денис заметил, как Тарасов кивнул и сказал твердо.

- Хорошо, Фарид. Приезжай с товаром завтра в полдень. Посмотрим.

- Заметано, босс!

Денис положил трубку.

- Фарид? - вопросительно начал Тарасов.

- Он мой друг со школьной скамьи, я уже говорил.

- Да, помню... Шустрый парень. Тем лучше. У тебя будет помошник, но проверь его, с кем он связан, с кем он успел подружится на фирме.

- У нас с ним... Как и у вас.. Один этот знак крови от вашего ремня.

- Да это же игра, Денис! - он глянул удивленно - Просто я хотел, чтоб вы, ребятишки, запомнили момент, вот и все. Вы, щенята, влезли в грязные игры политиков. Вас использовали эти недобитые деятели вчерашнего дня, чтоб попытаться повернуть все вспять, а больше там ничего у Белого дома не было. Это все тот же трюк обмана молодежи, которому тысячи лет.... Этот фокус проделали и в семнадцатом году. Для вас, мальчишек, важна форма, громкий лозунг, псевдо-романтика, а не содержание. Адольф Гитлер это хорошо знал. Все эти факельные шествия, парады. А форма какая у эсэсовцев? Ритуалы закачаешься. Адольф значения таких постановок высоко ценил... Даже свою ставку назвал "Волчьим логовом". Я бы тоже... - он рассеяно глянул в окно и примолк.

- Чтобы вы тоже? - не удержался Денис - Я бы тоже.. При желание мог тысячи сопливых молокососов повести за собой куда угодно. Предельно легко... Молодежь, как правило, - голодна, тщеславна и энергична. Все ей подавай сразу и в безмерных количествах...Деньги, славу... И толковый Вождь играет на этом грубо и не церемонясь... Вот и весь секрет власти... Все революции устраивали только молодые и голодные.. Сытого и умного на бунт не подымешь, мысль не новая...

- Только руками молодежи мир не перевернешь, - засомневался Денис. Нужны и опытные люди, профессионалы...

- Всех легко обмануть. - покривился Тарасов. - Очень даже просто. Баламутишь, к примеру, арабов, так говори им, что все беды от евреев. Для хохлов - москали виноваты, что у них все сало зьили! Наших русаков раз плюнуть призвать бить всех басурманов и святотатцев, покусившихся на святую Веру. И всегда найдутся тысячи дураков, которые голову положат в борьбе за эти идеалы, в которых ни хрена не понимают, а главное - победа им лично ни хера не даст, кроме кровищи и ещё более паршивой жизни, чем была до борьбы, так то вот... Ну, ладно, слушай исходные данные.

- Слушаю.

Тарасов вновь "освежился" и начал сосредоточенно.

- Значит, вчера вечером у меня на дороге забарахлил мой "мерседес". В двигателях я ни хрена не понимаю, вызвал нашего механика и машину угнали в гараж, а я доехал до дому. Поздним вечером позвонил Ольге - она из Теплого Стане едет мимо меня на работу. Утром она подхватила меня возле дома и повезла в офис. Я вышел за квартал...

- Почему?

- Две причины. Первая - появляться утром вместе с секретаршей в её машине, значит создавать на работе дурную атмосферу сплетен: Президент спит со своей секретаршей. Хоть и традиционно, но я этого не люблю. Вторая причина: Ольга всегда в этом кафе пила перед работой кофе, своя традиция. Дальше.. Я пришел на работу, тут , кстати, ты появился, а ещё через час ворвались работнички МУРа, подхватили меня под белы рученьки и отвезли куда следует. Промурыжили до шести вечера и в лоб заявили, что я - первый подозреваемый в смерти своей секретарши. Первый и единственный. Взяли подписку о невыезде и дали пинка под зад. Конец главы.

- И это все?

- Не совсем. Час назад мой "мерс" пригнал во двор механик. Сказал, что мотор в полном порядке, но пришлось промывать весь бак и карбюратор, потому что в бак была залита какая-то липучая дрянь, как слизь, которая забила все пробками. Вот и делай вывод.

- Я попробую. - без уверенности ответил Денис. - Но... Чтобы приняться за такую работу, я не смогу круглосуточно сидеть в отеле. Пожар..

- Не будет никаких пожаров, пока Яков Эггерс внизу торчит. Не волнуйся!

Гуляй где хочешь, если для дела надо. Только за зарплатой не забывай приходить... Жалованье твое удваивается. Но если через два месяца не найдешь крысы, то вышибу с работы так, что кувырком полетишь.

- А если найду крысу?

Тарасов глянул из под лобья.

- Я тебе, кажется, свой "мерс" дважды обещал. Или мало?

- Нет.

- Вот его и получишь. И поедем на нем торжественно хоронить крысу. По первому разряду похороним. Теперь иди, я спать хочу, замучили меня мильтоны.

- Спокойной ночи.

Денис прихватил свой поэтажный план и вышел из кабинета.

Обстоятельства требовали немедленных действий, да он не мог понять каких? В полном сумбуре мыслей не выделялось отдельного, целенаправленного направления, а все проходило по фону того, что Денис никак не мог поверить, что Тарасов был завязан в жестоком криминале, связанным с покушением на вице-мэра Рекунова.

Конечно, современный русский бизнес почти полностью тем или иным боком к криминалу прижат. Но строительная фирма Тарасова, как уже понял Денис, процветала достаточно успешно, чтобы Президент мог себе позволить содержать убыточный отель, кататься на "мерседесе", секретарша - - на "ауди". Тарасов достаточно плотно занял место в своей экономической нише, чтобы не искать дополнительных доходов в такой опасной сфере, как терроризм, или заказные убийства.

Понятно было и то, что доминанта характера Тарасова позволяла допустить, что он способен на убийство. Его военное прошлое и то же участие в октябрьских событиях 93 года, были, однозначно, у него и связи достаточно скользкие. И все же на роль заказчика покушения на вице-мэра, либо исполнителя - он никак не подходил.

Денис добрался до своего кабинета, уселся в кресло и понял, что в данный момент ему не хватает друзей. Не хватает взбалмошного и неожиданного в своих парадоксах Фарида, не хватает витиеватого мышления Борьки, который наплетет такие кружева, что и сам в них не разберется, но все же - подчинен стройной логике.

Он взялся за телефон и начал с Фарида, но трубку сняла его сестра Ада.

- Ой, Денис! Ты что же к нам не зайдешь! Ты же знаешь, как наши мамаша-папаша тебя любят! Ты ж для них, как второй сын!

- Ладно. Заскочу. Как у тебя в школе?

- Какая школа, Денис! - она захохотала. - Я уж её давно кончила! Я теперь готовлюсь на московский конкурс фото-моделей!

Вот те раз - оказалось, что за это время девчонка с мышиными хвостиками косичек выросла на столько , что устремляется на престижные конкурсы!

- Хорошо, посмотрим, как ты там покрасуешься. Желаю успеха. Фарид дома?

- Нет. К нему приехал с Кавказа кунак, он его повел упаивать в кабак.

- Это надолго...

- Не думаю. В одиннадцать приедет машина, чтоб увезти мусорный бак с железом и стеклом. Папа попросил Фарида присмотреть. К одиннадцати брат будет.

- Да, конечно.

Так быстро от Ады отделаться не удалось и ещё минут пятнадцать она рассказывала, как уже заняла второе место на конкурсе "Красотки Москвы", (но это такая дешевка, Ден!) какие у неё клевые поклонники, но она всех презирает, поскольку все мужчины для неё - ничто, звери бездуховные.

Борис оказался дома и сказал, что если надо, то он подъедет через четверть часа.

- Надо.

- Какой - нибудь кабачишко в твоей конторе есть? Или бар?

- Есть. - ответил Денис и положил трубку.

Он вышел из отеля, миновав швейцара с таким рассеянным видом, словно собрался полюбоваться на закат. Так и сделал по началу, постояв на крыльце и покурив. Потом отодвинулся от дверей в сторону и быстро прошел во двор.

Светло-коричневый "мерседес" Тарасова стоял под окнами, Денис прошел мимо, незаметно дернул крышку бензобака, она оказалась запертой на ключ. Просто так, кроме хозяина, залить что-либо в топливный бак было невозможно. Ничего другого Денис и не ожидал - это лет десять назад машины выпускались в России без запора на бензобаке. И бензина было много и воров - мало. Здесь все было ясно, но какая-то другая деталь, проскользнувшая во время беседы с Тарасовым настойчиво билась на периферии мышления и Денис никак не мог ухватить её за хвост. Не в замечаниях и словах Тарасова было дело, а в чем-то ином...

Денис вернулся к отелю и дождался, пока из подкатившегося такси вылез Борис, франтовато приодетый, на служащего религиозного культа никак не похожий.

Они прошли в ресторан отеля, который на сей раз уже почти заполнился публикой, но прежнюю атмосферу солидности сохранил - разговоры в полголоса, никакой музыки, младше двадцати лет - никого.

- Респектабельное местечко. - одобрил Борис, когда они уселись за столик. - Какие у тебя новости?

Денис рассказал о беседе с Тарасовым, стараясь ничего не опустить. Прервался он лишь дважды, когда официант, всем своим видом подчеркивая, что обслуживает своего человека - принял и принес заказ.

Борька выслушал все не перебивая, потом по лицу его заскользило обычное снисходительное к собеседнику выражение и он сказал.

- Раздвоение, Денис.

- В чем?

- Раздвоение задачи. Насколько я понимал, вы пригласили меня на охоту за вполне легальной наградой. Которую легально, пусть анонимно, выплатят за сведения о покушавшихся на вице-мэра. Зачем тебе заниматься ещё более рискованными делом - поисками крысы, затесавшейся в ряды фирмы? Тут ещё больше шансов свернуть себе шею.

- Это может быть одно и тоже лицо.

- Минутку. Мы выходили на цель, имея ввиду, что по сведениям Фарида, именно Тарасов является если не заказчиком, то соучастником террористического акта. Так?

- Так.

- А по твоим словам, Тарасов никак не причастен к убийству секретарши. И это истина - глупо нанимать человека, чтоб он тебя изобличил. Ведь так получается.

- Подожди, Борис. - торопливо прервал его Денис. - . У меня появилась одна идея. Я не сразу смекнул в чем дело. Вот как может быть...

- Как? - подхлестнул Борис.

- Ты с Фаридом учился в одном классе. Параллельно со мной...

- Имел такую сомнительную честь.

- Скажи-ка, Фарид играл на гитаре, пел?

- Кто? Фарид? - Борис улыбнулся. - Наш Фарид - чудесный парень, редкой души человек. Но когда он пытается петь, то от его ослиного рева дохнут носороги. Он не может взять правильно ни одной ноты.

Денис взглянул на часы и нервно поднялся.

- Выйдем на минутку.

Они встали из-за стола и Денис сделал знак официанту, что они вернутся через минуту. В ускоренном темпе Денис провел друга в свой кабинет и подтолкнул к креслу, возле телефона.

- Звони Фариду, он должен подойти. Звони вот как. Немного постарайся говорить моим голосом. Как сможешь.

- Ясно. Октавой ниже. Попробую.

- Не очень старайся, но как выйдет.

- Что ему сказать?

- Позови сюда, говори, что хочешь.

- Задача не понята, но будет выполнена.

Борис набрал номер и почти сразу заговорил.

- Ада? Привет красавица. Это я. Фарид дома? Позови его.

Денис придвинулся к Борису так, чтобы слышать ответы Фарида, тот через минуту гаркнул.

- Я!

- Фарид, - хрипловато произнес Борька. - Это Денис говорит,.

- Привет, дорогой. Что-нибудь случилось?

- Ничего особенного. Не знаешь, где Борька?

- Да наверное в церкви воет по очередному покойнику, хотя уж и поздно.

- Ладно. Я его разыщу. Он должен подъехать ко мне на фирму, а ты тоже приезжай.

- У меня тут мусорное дело, Ден... Слушай, можно я твою "шкоду" возьму? Не выпить правда, но зато буду быстрей.

- Я же дал тебе доверенность и ключи, зачем ты спрашиваешь. - нашелся Борис до знака Дениса. - Приезжай поскорей. Я жду.

- Заметано, Ден. Я мчусь. Мусор Ада примет, ни черта с этой фото-моделью не случится. Пусть не забывает, что папа у неё дворник.

Борис положил трубку и взглянул на друга.

- Можно было бы обойтись и без эксперимента, Денис.

- Да?

- Да. Когда Фарид звонит ко мне, то всегда по телефону путает меня с братом, с отцом даже с матерью. У него никакого музыкального слуха. И он вполне мог перепутать голоса...

- Подожди. Тут много боковых моментов. Он залез в комнату отдыха Тарасова, польстился на бутылку виски. В кабинет кто-то вошел. Двое. И заговорили. Тугие уши Фарида, плюс страх...

- Он был просто уверен, что в кабинет вашего Президента никто, кроме него войти не мог.

- Борька... Тарасов ВНЕ этой игры. На фирме действительно действует крыса. С очень широким полем деятельности.

- Не торопись. Во-первых, в кабинете по словам тугоухого Фарида было двое. Тут он ошибится не мог. Был и второй.

- Да. Горин Михаил Афанасьевич... Наш первый командир.

- Помню. И голосишко у него металлический, его и Фарид отличит.

- Кто его знает. Пошли, а то шницеля остынут.

Через четверть часа Фарид появился в зале и замер на пороге с кислой миной на лице - явился в куртенке, джинсах и футболке, разрисованной ковбойскими символами.

Денис помахал ему рукой и Фарид прошел к столу, уселся, пробурчал.

- Ты бы предупредил... Такие девки шикарные сидят и точка приличная, а я как босяк явился.

- На фоне Борьки сойдешь. - заверил его Денис. - Фарид. Начинай сначала рассказывать, как ты услышал разговор в кабинете. Только не ори.

- Да как я услышал, так и услышал. - сильно зашептал Фарид. - Вошел в спальню, там в кабинете дверь стукнула, я со страху под кровать залез...

- Так ты ещё и под кровать залез?! - восхитился Борис.

- А то? Я ж раньше не сказал, стыдно было, но - залез.

- Подожди. Фарид, подумай, вспомни и скажи - ты уверен, что в кабинете были именно Тарасов и Горин?

Поначалу Фарид возмущенно дернулся, потом засомневался, взял чистый бокал, налил вина и выпил в один глоток.

- Черт его знает, мужики.. То что там Горин был - наверняка. Он же визжит, а не говорит. Но если вы меня так, как в гестапо допрашиваете, то касательно Тарасова... Я часто по телефону голоса не узнаю. И по радио певцов путаю...В детстве уж как хотел на пианино хоть бренчать научится.. Ада тут же все играет, а я... Слушайте, мужики, у меня ведь тоже идея появилась! Я не пустой пришел!

- Ого! - насмешливо заметил Борис.

- Ты сперва послушай, а потом "огокай" Тебе до такого не додуматься.

- Ну?

- Слушайте. - Фарид так навалился на стол, что губами едва не касался скатерти. - Секретарши теперь у Тарасова нет. Так? Значит, будет искать новую И я рекомендую ему свою сеструху. Адку!

- Аду? - Борис уставился на друга. - Ты рехнулся?

- Да вовсе я не рехнулся! Девка без работы сидит, весь день у зеркала крутится. Отец уже общается её выпороть! А опасного ничего нет! Тарасов не тот мужик, чтоб на работе секретарш клеить, это я точно знаю! И ещё он как-то сказал, что фирме надо участвовать в каком-нибудь шумном шоу! Лошадь на ипподроме хотел купить.

- Лошадь и сестра - хорошая компания. - заметил Борис.

- Да заткнись ты! Тарасов выставит Адку на конкурс этот, она же без поддержки! Двойная для всех будет польза! И к тому же все под нашим контролем! Ну, если взялись за дело, так надо добивать!

- Вопрос в том, насколько Ада будет посвящена в наши дела. - заметил Борис.

- Это моя забота. - возразил Фарид. - Пусть она только устроится, войдет в дело, осмотрится. Если над ней с колотушкой стоять, то она хорошо работать будет, хоть и лентяйка.

- Сменим тему. - настороженно и быстро сказал Денис. - Босс на горизонте.

Тарасов вошел в зал в черном смокинге, "бабочке", - подтянутый и свежий, будто сделал утреннюю гимнастику и принял ванну. Чуть не весь зал радостно приветствовал его, он вежливо отвесил общий поклон, рассеяно скользнул глазами по лицам и спокойно подошел к столику парней.

- Добрый вечер, Фарид. - он тронул за плечо Бориса. - Это твой кунак с Кавказа?

- Нет. Это мой друг, Борис. А тот будет здесь завтра. С товаром.

- Хорошо. Хотя лицо тоже знакомое. Но вот в чем дело, господа. Мне нужна секретарша. Я не хочу выбирать её из круга знакомых. Сразу попадешь в зависимость. Найдите девушку сообразительную, внешность особого значения не имеет. Ну, уж не совсем кривобокую.

- У вас уже есть секретарша. - бухнул Фарид - Да?

- Моя сестра. - он торопливо сунул руку в карман, извлек пухлый бумажник и подал фотографию. - Папа, мама, я и сестра.

Тарасов всмотрелся в изображение.

- Красивая семья. Чем твоя сестра сейчас занимается?

- Готовится на конкурс фото-моделей.

- Тоже любопытно. Весьма любопытно. Опыта работы...

- Никакого. Тунеядка.

- Поправимо. Пусть зайдет завтра. И вот что, Фарид. - он наклонился к его уху, что - то прошептал, хлопнул по плечу и отошел к стойке бара.

- Что он тебе сказал? - с любопытством спросил Борис.

Фарид покраснел и буркнул.

- Замечание сделал. На работе ходят в джинсах, в кабак - по форме. Вы, придурки, виноваты.

Официант принес чистый прибор Фариду, принял заказ и ушел.

Борис мелкими глотками выпил полный бокал минералки и сказал неторопливо.

- Пожалуй, Денис, наше дело принимает запутанный характер. С твоего разрешения, я забью всю информацию в компьютер, возможно, для пользы дела.

- У тебя есть компьютер? - подивился Фарид.

- Нет. Компьютер есть в моем Храме.

- И ты...

- И мне разрешено на нем работать. Я создам шифрованный файл, загоню его поглубже, и буду на нем работать.

- Черт знает что, - буркнул Фарид, но к чему относилось это замечание осталось неясным.

Не сговариваясь, они больше не возвращались к основной теме своего сегодняшнего бытия, Денис рассказал историю, как он тонул на Каспии при конробандном промысле икроносной рыбы - и если б не две здоровенные рыбачки, то и лежал бы до сих пор на дне моря.

В первом часу пополуночи он вывел своих друзей из отеля, синяя "шкода" стояла неподалеку и Денис, по обыкновению владельцев, бросил на машину беглый взгляд, который тут же перехватил Фарид сказал обидчиво.

- Да не бойся ты! Никаких царапин! Я езжу осторожней, чем беременная женщина.

- Езди, как тебе нравится. - ответил Денис, мельком отметив, что не вид машины его насторожил.

- Когда возвращается Михаил Горин? - неожиданно спросил Борис.

- Не знаю. А что?

- Логично рассуждая, именно на его личности требуется сконцентрировать усилия. Будь здоров.

Не дожидаясь ответа Борис нырнул в машину, Фарид дал короткий сигнал в знак прощания и синяя "шкода" скользнула по улицам, исчезая в прозрачной ночи июльской ночи.

Денис вернулся в отель, решил что посидит и и подумает в своем кабинете и почти дошел до него, когда застыл на месте. Он вспомнил, отчего задергался в момент отъезда друзей. Может краем глаза, а может вообще "третьим глазом" он приметил в тот момент, как из-под подворотни выскользнула фигура в темной ветровке, кепке и джинсах. Мужчина принял сразу резко в сторону от подворотни и более его Денис не видел. Но вопрос заключался в том, что делать ему во дворе было нечего, если учитывать, что новый дом ещё не заселен, а подходов к другим, дальним - просто не было, из-за ещё сохранившихся заборов стройки. Единственный интерес во дворе мог представлять из себя только шоколадный "мерседес" Тарасова.

Денис повернулся и прошел в ресторан. Тарасова он нашел возле стойки бара, беседующим с мужчиной "на девятом месяце беременности", а то и одиннадцатом, если б он мог таковым быть - живот его был непомерных размеров. Денис тронул Тарасова за локоть.

- Извините. Валерий Дмитриевич, дайте мне ключи от своей машины.

Тарасов бросил на него быстрый взгляд, повернулся к толстяку и сказал легко.

- Ладно, Вася, проблемы твои яйца выеденного не стоят! Копи деньги, а коттедж я тебе построю хоть во Флориде, хоть на Чукотке. Извини.

Он быстро пошел к дверям, Денис поспешил за ним

На улице Тарасов тоже не задавал никаких вопросов. Они прошли под аркой подворотни и оказались во дворе. Свет из окон ресторана и отеля давал достаточно освещения, чтобы автомобиль можно было разглядеть со всех сторон. Ничего необычного - не наблюдалось. Автомобиль стоял смирно, готовый тут же рвануться, ежели пожелаешь.

Тарасов вытащил из кармана ключи и поднес их к замку дверей. Денис сказал ровно.

- Я не удивлюсь, если машина сейчас взорвется.

- Но двери... Редко минируют.

- Правильно. Но если открывать, то лучше сначала правую.

- Тоже правда.

- Дайте мне ключи, босс. Вы мне платите за эту работу.

- Ты что-нибудь соображаешь в подрывных устройствах?

- Немного. - соврал Денис.

Тарасов подал ключи, и отошел на десяток шагов, которые вряд ли его спасли, если б машина взорвалась по настоящему.

Денис осторожно провернул ключом замок правой дверцы и медленно открыл её.

- В бардачке есть фонарь. - Тарасов подошел вплотную.

Денис открыл перчаточный ящик, нащупал цилиндр бытового фонаря и включил его. Наклонился ниже руля и водил световым лучом, однако ничего подозрительного не разглядел.

Он вылез из салона и подал фонарь Тарасову.

- Взгляните вы. Я тут ничего неприметного не примечаю. Только никаких резких движений.

Тарасов повторил его маневр, стоя на сиденье на коленках, задом кверху,и по тому как этот зад вдруг замер - Денис понял, что в машине не все в порядке.

Тарасов выбрался наружу и сплюнул.

- Два проводка. Оба красных. Под замком зажигания. Раньше их не было. Да и болтаются не по заводскому.

- Больше ничего?

- Не охота лезть под торпедо. Маленькое удовольствие. Пойду вызову специалистов.

Денис уже был готов к этому и ответил.

- Мы рассекретимся.

- В каком смысле?

- Мы дадим знать крысе, что знаем о её существовании. Специалисты устроят следствие, поднимется шум...

- Это мои специалисты, - неуверенно сказал Тарасов.

- Все равно. Лучше самим снять взрывное устройство.

- С ума сошел?

- Да нет. Если оно включается от замка зажигания, то пока он не включен, ничего не случится. Перекусим провода и поищем, что там есть.

Думал Тарасов недолго.

- Инструменты в багажнике.

В плоской инструментальной сумке Денис нашел никелированные к4усчаки, вооружился фонариком и снова полез в салон машины. На этот раз он сразу увидел. что два тонких красных проводка неестественно болтаются их под замка зажигания - такую проводку аккуратные немцы никак не могли допустить.

Патентованные кусачки без труда перерезали оба проводка, Денис смелее заглянул под торпедо и тут же увидел картонную коробку, приклеенную широким лейкопластырем. Он неторопливо отодрал пластырь и с коробкой в руках выбрался из машины.

- Специалистам можно сказать, что вы нашли её на улице.

Тарасов искоса взглянул на него, аккуратно взял коробку и ответил.

- Я не жалею, что назначил тебе королевское жалованье.

Он помолчал и сказал просительно.

- Будь любезен, принеси из кабинета мой кейс. У меня ноги трясутся. Я домой поеду. думаю, что теперь не опасно.

- Да. Пожалуй.

Денис сходил за кейсом и вернулся назад.

"Мерседес" мерно и едва слышно стучал мотором, Тарасов стоял от машины метрах в пятнадцати, при виде Дениса стеснительно улыбнулся.

- Проверяю на всякий случай.

- Я бы сделал так же , босс.

- Прекрати меня так называть, это холуйское обращение.

- Хорошо, Валерий Дмитриевич.

- Так то лучше. До завтра.

Тарасов сел к рулю и резко, в спортивной манере рванул со двора резину шин он не жалел, средства позволяли.

Денис вернулся в отель и, когда пересекал холл, Эггерс спросил с легкой озабоченностью - Что-нибудь случилось, Денис Владленович?

- Нет. С чего вы так решили?

- Общая суета. Плюс интуиция. Не более того. Президент убыл?

- Да, - ответил Денис и прошел к себе, убедившись, что пока Эггерс несет ночную вахту, в отеле ни только пожара не случится, но и вампиры непримеченными не влетят.

Он достал из под кровати свою сумку, извлек из неё будильник и поставил на два часа. Отчего-то ему казалось, что сегодня ночью в границах отеля что - то должно произойти, а потому спать беспробудно было бы грешно.

Он открыл створки встроенного в стенку шкафа, чтоб положить туда сумку, но оказалось, что это вовсе и не был шкаф - на стене светились шесть экранов, пульт управления располагался на уровне бедер. Поразмышляв над клавиатурой управления и припомнив, что всякие устройства, какой бы электроникой они не были напичканы, но всегда рассчитаны на дурака в управлении, - Денис нажал почти наугад на кнопки, потом присмотрелся к английским надписям под другими кнопками и все шесть экранов весело замигали, а затем выдали изображение. Три верхних дали картинку коридоров отеля всех этажей. Один из нижних высветил холл, второй - панораму улицы перед отелем, следующий - непонятную стальную дверь, которую Денис поразмышляв, определил входом в кассу, или бухгалтерию, во всяком случае дорогу туда, где деньги лежат.

Около часа он играл клавиатурой, понаблюдал, как почтенные посетители покидали ресторан, мог с точностью до доллара определить, сколько чаевых сунули в лапу-лопату швейцару, проводил до дверей номеров немногочисленных жильцов отеля, опять же убедившись, что толстенный до беременности приятель Тарасова потащил в номер двух проституток разом. Но проституток столь высокого класса, что в ресторане он, Денис, их за таковых и не принял Устраивать засаду в каком-нибудь чулане, в коридорах отеля теперь не было никакой нужды, и Денис упрямо таращился в экраны почти до рассвета, но ничего не произошло сверхординарного. Когда все окончательно успокоилось, швейцар, охранник и портье выпили кофе, здобрив его рюмочкой коньяка. Швейцар повалился на диван, прикрывшись форменным пальто, охранник достал неизвестно откуда помповое ружье и развалился в кресле, положив оружие на колени, Эггерс исчез с экрана - тоже где-нибудь прикорнул, но не в поле видимости камеры.

В шестом часу по рассвету, Денис встал с кресла, скинул кроссовки и в одних носках вышел в коридор, выглянул в холл и убедился, что там все спокойно и сонно. Швейцар храпел, охранник дремал вполне бдительно - оружия из рук не выпускал, портье видно не было.

Денис бесшумно поднялся по лестнице и через мгновение оказался перед дверьми кабинета Президента, которые он оставил незапертыми, когда ходил за кейсом. Он вошел в кабинет, плотно закрыл жалюзи, снял со стола лампу и поставил её на пол, после чего включил.

Он не собирался здесь что-нибудь искать, но надеялся что-нибудь найти. Неизвестно что - хоть какой-то знак, предмет, намек. Сколько ни старался - ничего не обнаружил, на что стоило обратить внимание. За рамой морского пейзажа обнаружился небольшой сейф, но не вскрывать же его. В спальне тоже ничего любопытного не обнаружилось, кроме очень старенького и потертого пневматического ружья в шкафу. Кровать - как кровать и Фарид вполне мог под неё залезть.

Денис уже собрался покинуть кабинет, когда приметил, что в углу его встроена дверь - не так чтоб потайная, но по дереву обшивки несколько отличная от остальных панелей. Ручка этих дверей оказалась выдвижной, заперто не было.

Денис прихватил с собой настольную лампу, в темноте нашел выключатель в этом втором кабинете, осветил его и поначалу было обрадовался и огорчился одновременно - подумал, что обнаружил запасной, тайный кабинет Тарасова, где тот принимал подозрительных посетителей и все таки, получается крутил-таки темные, криминальные делишки.

Но на табличке, стоявшей на письменном столе значилось четко:

ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ СТРОЙФИРМЫ "ФАЗЕНДА-ИКС"

ГОРИН МИХАИЛ АФАНАСЬЕВИЧ.

Обстановка этого кабинета отличалась некоторым своеобразием. Над столом владельца во всю ширь стены висел шелковый Российский флаг. В углу икона Богородицы. Одну стену украшал портрет Его Величества Государя Императора Российского Николая Второго, а на другой, столь же почетно, красовалось изображение товарища Сталина. В белом мундире, при широких погонах генералиссимуса Из - под края флага виднелась белая полоска бумаги и Денис подумал, что там, прикрытый триколором висит ещё один портрет, который поможет разобраться в идеологической ориентации хозяина кабинета, поскольку в одном сознание совместить Императора и Генерального секретаря компартии было бы как-то противоестественно,. Денис обошел стол, и приподнял край флага, но там оказалась всего навсего крупномасштабная карта России, а когда Денис присмотрелся то обнаружил на ней некоторые отметки. выполненные разноцветными фломастерами. Шифровалось все просто - Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Нижний Новгород и Кострома - были отмечены красным кружком, что означало наличие в этих крупных городах филиалов стройфирмы "Фазенда-Икс" Синие кружки были разбросана в основном по Подмосковью - штук пять, один на берегу Финского залива, неподалеку от Петера, и ещё один у Н-Новгорода, на берегу Волги. Эти отметки тоже секрета из себя не представляли - именно в указанных районах. насколько уже знал Денис, велось масштабное строителтьство дорогих и престижных коттеджей (фазенд! - хотя фирма не пренебрегала возводить летние строения и для среднего класса, который индивидуальных дворцов по финансовой своей немощи - не тянул.)

Непонятным было лишь то, что эта схема прикрывалась флагом, ею бы гордится следовало, хотя бы из рекламных соображений.

Неторопливо и методично осматривая кабинет, Денис обратил внимание на японский телефонный аппарат с автоответчиком, портативный компьютер и нефритовую пепельницу на столе с изображением разьярившегося медведя.

Денис убедился, что шторы на окнах в этом кабинете не декоративные, как у Тарасова. а плотные. настоящие и после того - уверенно включил свет под потолком. И тут же , кроме портретов высокопоставленных исторических лиц на стене, увидел большую цветную фотографию Он присмотрелся к ней и сразу даже не понял, отчего испугался.

Фотография была выполнена мастерски. Четыре человека стояли на фоне Белого Дома, где-то на заднем плане виден был бронетранспортер, фигуры солдат, а чтоб не оставалось никаких сомнений в историчности момента сьемки, по нижнему ранту фотографии тянулась запись выполненная старославянским шрифтом. "СЕНТЯБРБ-ОКТЯБРЬ - 1993"

Все четверо мужчин в одинаковой комуфляжной форме были Денису знакомы. Все четверо - улыбались, у троих через плечо висели автоматы. С троими из них Денис был, можно сказать знаком : Тарасов, Горин, и депутат Госдумы Афонин. Четвертый мужчина, обнявший правой рукой Тарасова, улыбался в фотообъектив, растянув свои пухлые губы.

ОН УЛЫБАЛСЯ ПОЧТИ ТАК ЖЕ, КОГДА УЖЕ МЕРТВЫЙ, ЛЕЖАЛ НА МРАМОРНОМ ПОЛУ В ХОЛЛЕ БЕЛОГО ДОМА.

Денис навсегда запомнил лицо мертвеца - не нужно было и ХАРАКТЕРНОЙ УЛЫБКИ. А то , что это брат Тарасова, понял уже очень давно. А уже совсем недавно пришел к выводу, что рано или поздно - но эта тема между ним и Тарасовым возникнет, не может не возникнуть.

Он вздрогнул, когда приглушенно зазвонил телефон и даже испугался, когда зазвучал голос с металлическим оттенком.

- Говорит автоответчик Я уехал в краткосрочную командировку. После сигнала оставьте запись вавшего сообщения или ждите возвращения. Виват России!

Почти тот час прозвучал ответ - Миша, нужна личная встреча. Приедешь поговорим. Лукин беспокоил. Виват, Россия.

Аппарат щелкнул и смолк.

Денис подошел к аппарату и взглянул на него с такой подозрительностью, словно это был живой человек. Японский телефон-автоответчик человеком никак не мог быть, но человеческую информацию мог донести. Как с ним управляться Денис знал, отмотал пленку назад, и включил её на воспроизведение И попал сразу в нужное место.

- Уезжаю в командировку, аппарат на автоответчике.

Через несколько минут оказалось, что всего за это время Горину поступило шесть звонков.

1. - Мишка, пошел к черту! Никогда тебя нет, когда хочется выпить!

2. - Приедешь - потолкуем. Виват, Россия 3 - Михаил Афанасьевич, фирма не проплатила охрану коттеджей на Клязьме. Нажмите на Тарасова, это же несправедливо. Семенчук говорил.

4. - Мишуленька-а! Я жду тебя в своей постельке! Догадайся кто!

5. - Михаил Афанасьевич, мы исправим свой недочет и завершим работу по нашему проекту в ближайшие сутки. Подготовьте финансовые расчеты.

6. - Михаил, просто хочу сообщить, что у нас все в порядке. Приезжай. Виват, Россия.

Седьмую запись Денис слышал уже непосредственно и это раздражающее "Виват, Россия!", девиз Петровских времен казался диким и неестественным, словно "Хайль Гитлер, которым фашисты (в кино) обменивались при любом подходящем случае. С другой стороны, если это попросту корпоративный клич, вроде пионерского "Будь готов! - Всегда готов!" то ничего уж особенного в этом нет, если не задаваться вопросом, чем эта корпорация "Виват, Россия!" занимается. Строит фазенды, или взрывает автомобили вице-мэров Москвы?

Денис вновь прослушал все шесть записей разговора и вернулся к пятой - получалось, что она была сделана совсем недавно, вечером ушедшего дня. Он вслушался в глухой. уверенный голос.

- Михаил Афанасьевич, мы исправим свой недочет и завершим работу по нашему проекту в ближайшие сутки. Подготовьте финансовые расчеты.

Голос был глуховатый, требовательный и извиняющийся одновременно. Качество слышимости - лучшее из всех. Через несколько секунд он понял, о чем идет речь. Или - может идти, во всяком случае правильность догадки составляла на его взгляд не меньше 90%..

Он выключил свет, подхватил лампу, занес её в кабинет Тарасова, поставил на место, а затем оказался в коридоре. Тишина в отеле была полная, лишь где-то гулко пробурлила по трубам вода.

Денис спустился по лестнице в холл - и здесь все сохранялось без изменений, все на своих постах: швейцар выводил носоглоткой рулады, охранник вцепился в помповое ружье, дверь за конторкой портье была приоткрыта, там светилась притененая лампа, следовало понимать, что Эггерс так же бдел службу.

Денис быстро добрался до своего номера и сел было к телефону, но потом заколебался. Теперь пришло в голову, если в его кабинете была смонтирована подсматривающая телеустановка, то неизвестно какими чудесами был напичкан и весь этот сказочный отель, допустимо было предположить, что в какой-то ещё неведомой Денису комнате кто-то сидит у подслушивающего аппарата и фиксирует все звонки. Во всяком случае, береженного Бог бережет. как сказала монашка, натягивая на свечку презерватив.

Денис надел кроссовки и шумно вышел в холл, не таясь.

Охранник сел в кресле.

Швейцар перестал храпеть, но не пробудился.

За конторкой портье - мелькнула тень.

Денис уверенно прошел к дверям и охранник поднялся.

- Откройте, - небрежно бросил Денис и брякнул первое, что пришло в голову. - Я вернусь через минуту. Мне надо встретить женщину.

Охранник был молод и с понятием. Подавил улыбку и в три движения отомкнул два запора, заметив.

- Я подожду.

Денис выскочил на улицу - бледно - розовый рассвет уже заливал небо, высвечивал крыши домов. Стороной прокатилась поливальная машина и где-то впереди мелькали две фигуры.

Нащупывая в кармане жетоны под таксофон Денис прошел полтора квартала, уже начал беситься, но автомат наконец обнаружился. Он быстро опустил жетон в прорезь аппарата, набрал номер и совершенно ясный голос тут же ответил.

- Мэрия. Приемная.

- Лактионова, пожалуйста. - сдержанно потребовал Денис.

- Послушайте Рабочий день начинается...

- Это очень срочно и очень важно. - Денис говорил внятно и так громко, что голос его казалось отскакивал от стен в пустоту улицы. - Вы можете переключить телефон на Лактионова, или найдите другой способ связи. Скажите, что его просит Георгий Победоносец.

- Попробуем...

Судя по всему, человек свое дело знал и был ответственным за свою службу - меньше чем через минуту в трубке потрещало и далекий, но ясный голос сообщил без удивления и без недовольства.

- Лактионов у аппарата.

- Это говорит Георгий Победоносец. Слушайте меня внимательно.

- Конечно, Георгий. У вас конкретные имена и факты.

- Нет, пока не то. Но есть уверенность, что в ближайшие часы известную вам персону будут... Добивать. Быть может, уже поздно.

- Пока я думаю не поздно. Насколько вы уверены в своем сообщение.

- На девяносто процентов. Могу, конечно, ошибаться, но ...

- Я понял вас. Георгий Победоносец... мы примем меры. Звоните вечером. Все?

- Да.

Денис положил трубку, приметив, что пальцы у него трясутся. Он повернулся и двинулся назад к отелю, через минуту сообразив, что его возвращение без дамы может, показаться подозрительным, тем более, что и вообще-то встреча с дамой около шести утра - дикость изрядная. Но молодой секс - допускает все, а потому была необходима дама.

Он повертел головой и выругался - по утверждению прессы и телевидения в сегодняшней Москве проституток больше, чем вшей на кадровом бомже. Правда, речь, как правило, шла о Тверском бульваре, пятачке возле Госдумы и вокзальных площадях. Но все равно, когда надо - так ещё вспотеешь и там их разыскать.

Но Москва - она на то и Москва, чтобы вовеки и присно оставаться городом чудес и свершением всех желаний. Денис не дошел до отеля шагов ста, как возле него притормозила потрепанная "Волга" покатилась рядом, из окошка машины высунулась свежая мордашка в кудряшках и весело осведомилась.

- С ночной вахту идешь, мальчик?

- Вылезай, - сказал Денис. - Я на тебя гляну.

Машина тут же остановилась, девчонка выскочила на тротуар и если не считать двух грубо намалеванных пятен на щеках, то выглядела она вполне прилично.

- Отправь своего сутенера и пошли.

Парень за рулем выказал было строптивость, глянул на Дениса через крышу машины, но его весовая категория ни в какое сравнение с обидчиком не шла и он снова плюхнулся к рулю, подавил обиду, но не уехал.

- Я долларами беру. И с презервативом. - сообщила утренняя фея.

- Договоримся. Сотри краску со щек.

Она послушно полезла в сумку, достала косметичку с большим зеркалом и за минуту справилась со своим портретом - школьница, да и только.

Швейцар услужливо распахнул дверь и поклонился.

- Доброе утро, Денис Владленович.

Охранник сидел в кресле и глядел в сторону.

Ночной портье Эггерс у конторки делал правки в своих книгах и глаз не поднял.

Вышколенный персонал, а главное - тактичный. Кто из них будет наушничать начальству?

Денис завел свою даму в номер, она испуганно глянула на шесть экранов мониторов, которые продолжали давать панораму интерьера и наружного вида отеля и сказала робко.

- Слушай, ты не мент?

- Нет, не мент.

- Но ты ведь не хочешь меня, да? Я же вижу.

- От страсти не сгораю. И долларов нет.

Она неожиданно легко засмеялась.

- А я в этой гостинице уже была однажды! Такой толстенный дядька затащил вместе с подругой. Здесь ресторанчик шикарный. Давай завтраком меня накормишь и разбежимся, а? Я так устала... И спать хочу.

- Ложись.

Девчонка тут же выскочила из своего платья, как горох из стручка, нырнула под одеяло, уткнулась носом в стенку, глубоко вздохнула и затихла.

Денис тоже церемониться не стал - разделся и подвалился к ней под бок, спина к спине, хотя если уж быть до конца честным, лирическая мысль в его голове мелькнула, но остановил лишь страх - СПИД, зараза, по последним научным данным, прошибает все презервативы, витает в воздухе, так что лучше уже и не дышать рядом с подозрительной соседкой Он ещё глянул на часы и отметил, что засыпает в 06.08.

... Примерно в 07.10 начались и быстро закончились события, которые затем нашли никакого отражения ни в прессе ни в радио-телевизионном эфире. По непонятным причинам случившееся не отметила ни одна криминальная программа, ни одна бульварная газетенка. Даже вездесущие репортеры из "вестника паталогоанатома ("Московский комсомолец") и те ничего не разнюхали.

Денис и его друзья так же никогда не узнали, что в указанное время по аллеям парка, что в Северо-Восточном округе Москвы, на средней скорости прокатилась машина марки "лада", ничем не примечательная. Она обогнула довольно высокий бетонный забор, за которым высился светлого кирпича корпус больницы, в столице известной тем, что в прежние годы в её палаты мог попасть человек, занимающий пост не ниже зам.министра или, скажем, секретаря райкома КПСС. Плюс к ним, конечно, - родственники и челядь. Больница и теперь сохраняла свой высокий статус, но прошибиться через тщательно охраняемые ворота можно было и простому человеку, если в виде тарана он мог использовать пачку банкнот, предположим - пару тысяч баксов, а может и поменьше. Участникам последней войны и Бородинской битвы делалась скидка-поблажка.

"Лада" докатилась до угла бетонного забора, а затем слегка отодвинулась в глубину парка и остановилась. Из неё выбрался человек в легком и длинном плаще, при широкополой, настоящей ковбойской шляпе на голове. Водитель остался у руля, а Ковбой двинулся к забору, при чем в руках у него был предмет более всего похожий на толстую трубу около метра длинной. Ковбой не добрался до забора, остановился возле толстой березы с раздвоенным стволом, пошарил в траве и нашел там короткую лестницу, но она помогла ему легко вскарабкаться на березу, а там опять же счастливая случайность . между стволов были натянуты веревки, так что ковбой устроился в этом гнезде даже с некоторыми удобствами. Поначалу он скинул шляпу и бросил её вниз, потом из глубокого кармана достал второй предмет - очень похожий на большую грушу и вставил эту грущу в трубу. Все вместе представляло из себя вполне работоспособный гранатомет.

В тот момент, когда Ковбой уставился на корпус больницы и начал считать этажи и окна - ему требовался 4-ый этаж, пятое окно справа - снизу раздался жесткий окрик.

- Не двигаться! Брось оружие!

Блеснув профессиональной реакцией, Ковбой тут же выстрелил из своей трубы на голос, разрыв гранаты прозвучал с такой силой, что завалил парочку молодых деревьев, а пятеро человек, уже окруживших двуствольную березу пали на землю По счастью никто из них не был ни ранен, ни оглушен, однако Ковбой оказался более сноровист - одним скачком прыгнул на макушку соседней, тоненькой березы, согнул её тяжестью своего тела и упруго оказался на земле. После чего, виляя между стволами - ринулся к автомобилю, забыв и шляпу и свое оружие.

Но шансов уйти у него не было никаких, хотя водитель "лады" - тоже профессионал не из последних - уже подавал свою машину задом навстречу беглецу. А то что с трех сторон его зажимают четыре автомобиля, водителя, кажется, не пугало Ковбой с разбега, головой вперед, прыгнул в распахнутую дверь автомобиля, "лада" рванулась вперед и - толком ни одна экспертиза не объяснила, по каким причинам через три секунды "лада" взорвалась изнутри с такой силой, что самое близкое колесо нашли потом в шестнадцати метрах от точки взрыва, а самое дальнее - в сорока трех.

Первые любопытные, привлеченные грохотом, прибежали через двадцать шесть минут и не обнаружили ничего! Ни этих колес, ни остатков машины, ни тем более тел Ковбоя и его водителя. Ничего - кроме черного пятна на земле. Несколько позже, около полудня, спаниель одной из женщин, отыскал в траве ковбойскую шляпу, хозяйка спаниеля подарила её своему мужу,( он носил её с большим фасоном и утверждал, что купил в Далласе, штат Техас) а лестницу не нашли, потому что её здесь уже и не было.

глава 6

Первой проснулась юная подруга и едва она зашевелилась, едва прижалась грудью поплотнее, как Денис вывалился из постели, встал на ноги и обнаружил, что уже полдень, на всех экранах мониторов обозначилось движение жизни, а на улице сияло солнце.

- Завтрак будет? - промурлыкала подруга.

- Будет, будет. - заверил Денис. - Только одевайся побыстрее, ванну примешь в следующий раз.

Подъем девушка провела по системе солдатской тревоги - нырнула в платье с такой же ловкостью, как и выскочила из него.

- Я готова.

Они вышли в холл, швейцар, охранник и портье уже сменились, но на это Денис внимания не обратил. Более его привлекал фигура молодой женщины, сидевшей к нему в профиль, нога на ногу. Сказать, что она была красива, означало бы лишь банальность, поскольку определения таким лицам и фигурам попросту нет. Дело не в скульптурной фигуре, стройной и в положение "сидя", и не в стройных ногах, а скорее во всем общем облике , который охватывается мужским взглядом сразу, не дробится на детали, где возможно, и есть дефекты. Понятно, что красавица смотрела в пустоту, не обращая ни на кого внимания, но когда Денис повернул к дверям ресторана, ему показалось от чего-то, что эта дива смотрит ему в спину. Впрочем, мужское самобольщение вещь обычная.

Часы завтрака в ресторане уже закончились, но старший официант заверил, что в этом деле "нет проблем", подруга Дениса заказала себе полный обед с икрой и бокалом шампанского, смела со стола все в считанные минуты и спросила деловито.

- Что мне лучше своему придурку сутенеру сказать, что я в ментуру с тобой попала, или что ты меня побил и не заплатил?

Денис к этому моменту уже думал о сложностях надвигающегося дня, не сразу понял вопрос, потом ответил.

- Скажи, что я мент, в штатском.

- Правильно. А пироженое ещё можно?

- Можно.

Расплатится за этот завтрак Денис не мог, но официант укоризненно сказал, что опять же и в этом вопросе "нет проблем" и Денис вывел свою даму через холл в двери, опять же отметив черноволосую красавицу, которая уже не сидела, а с некоторой нервностью, словно чего-то ожидала, прохаживалась от лестницы к пальме. Походка у неё была спортивной, не смотря на высоченные каблуки.

Насытившаяся и очень повеселевшая подруга более своего общества Денису не навязывала, отошли от отеля на десять шагов и она сказала.

- Ну, бывай. Так я и не поняла, на кое хрен тебе понадобилась? Эту чернявую бабу в холле подколоть захотел?

- С какой стати? - опешил Денис.

- Да она ж меня своими зыркалами аж насквозь прожгла! Ну и сука!

На этом и расстались.

Денис вернулся в отель, вошел в холл и заметил, что "сука" стоит у стойки портье, уже выпросила у него телефон и набирает номер, хмуря густые брови. Денис решил, что ему не мешает побриться и направился было в свой номер, когда в спину его окликнули.

- Эй! Уважаемый!

Он повернулся И убедился, что красавица уже положила трубку, смотрит на его вполне определенно и никакой приветливости на её лице заметно не было, а чего она хотела было решительно непонятно.

- Вы меня ? - спросил Денис.

- Тебя, тебя. Застыдился своей шлюхи и старых друзей не узнаешь?

Денис всмотрелся повнимательней в её лицо и спросил.

- Ада... Это ты?

- Не кривляйся. Я, конечно. Не может быть, чтоб ты меня не узнал.

Он ответил что-то настолько невразумительное, что сам себя и не понял, и не услышал.

- Так теперь я тебе не нравлюсь?

Она чересчур кокетничала, сама это понимала, но остановится не могла.

- Нравишься.

- А ты помнишь, что ты женится на мне обещал?

Давным давно была какая-то детская игра на эту тему.

- Перестань. Что ты здесь делаешь?

- Вот те раз! Да вы же с Фаридом сговорились меня на работу приткнуть?!

- Да правильно...

- Послушай, кофеечку здесь можно где-нибудь выпить? Знаешь, я тебя тоже как - то не узнаю. Ты и, вроде бы, не ты. Здоровый, грубый мужик и вовсе даже не интересный.

- И слава Богу.

Вторичное появление Дениса с дамой в зале ресторана сопровождалось категорически иной реакцией - если в первый раз старший официант был попросту служебно-услужлив, то теперь он вылетел из недр подсобных помещений весь сияющий от счастья, за ним тут же выпорхнула стайка официанток, у каждой из которых нашлось какое-то неотложное дело в зале, впритык к столику за который Денис уселся с Адой. То, что теперь он в глазах своих коллег навеки приобрел репутацию неуемного кобеля - Денис уже не сомневался. Окончательно добил его шеф-повар - вышел следом за официантом, молодой розовощекий, толстый, в накрахмаленном колпаке, уставился на Аду, но проговорил.

- Денис Владленович, если вы будете сегодня у нас обедать, то я бы предложил свое коронное блюдо - Согласен, - ответил Денис, в первый раз увидев местного короля кухни.

- Я буду счастлив, - он сладко улыбнулся кулинарной улыбкой и спросил. - Вы новый секретарь босса, девушка?

- Да. - ясным голос ответила Ада и от этого нахальства Дениса пошатнуло.

- Чудесно, чудесно, первый обед от моего имени и за мой счет. пообещал шеф-повар и с величественностью авианосца во главе эскадры уплыл на кухню - Ты здесь важная фигура. - заметила Ада. - Фариду сигареты вынесли через дверь.

- Это ты здесь уже успела стать важной фигурой. А я - пожарный. И не более того.

- А меня спонсируют на конкурс фото-моделей? Ты поможешь?

Денис вздохнул и сказал терпеливо.

- Ада, тебе просто предлагают работу. Может быть, ещё и не примут. А что касается твоих конкурсов, это разговор отдельный.

- Но Фарид обещал...

- Ни Фарид, ни я ничего тебе обещать не можем.

- Ладно, - неожиданно спокойно и твердо сказала она. - Я пробьюсь сама. Толку от вас мало.

- Куда пробьешься?

- На мировой подиум. - она произнесла не свои, где-то подслушанные слова.

- А что это значит? - спросил Денис.

- Это значит, что через месяц-другой меня будут возить в белом "кадиллаке", а ты, в лучшем случае, будешь удостоин чести открывать мне дверцу автомобиля.

- Тебе будет приятно видеть меня в холуях?

- Нет. - резко ответила она. - Хотя разве сейчас у вас с Фаридом здесь не холуйская работа?

Она все время держала себя в наигранной манере - это Денис чувствовал. Все время говорила даже не своим голосом - но он мог ошибаться, четыре года назад она была всего лишь взбаламошной девчонкой, неизвестно как и для неё утекло это время, поскольку как бы ни был строг татарин-папа Булат Аббасович Хомятов, как бы не наставлял на путь истинный её брат Фарид - но девчонка двинулась своей женской дорогой в самостоятельном направление, что видно было без всякого микроскопа.

Они не успели допить кофе, как в зал влетел Фарид и обрадованно выкрикнул.

- Вот вы где! Чего расселись, босс ждет! Он у моего кунака всю арматуру деревенскую купил! Дверные ручки, люстры! Пошли!

- Идите. - сказал Денис. - Я тут не при чем.

- Может быть и не при чем, но босс тебя зовет. - на полтона ниже, но весьма внушительно сказал Фарид.

Тарасов, при их появление в кабинете встал из-за стола, уставился на Аду и почти пропел.

- И эту даму вы предлагаете мне в секретари?

- Да, - смущенно сказал Фарид.

- Крыша у вас поехала! Да у меня в приемной базар-вокзал начнется! Все линии связи будут круглосуточно забиты! Секретарша , понятно, желательна посимпатичней, это вывеска фирмы. Но не до такой же степени, мальчики и девочки!

- Я вам не нравлюсь? - наивно спросила Ада.

Денис видел, как чертова девчонка хлопнула длинными ресницами ярких глазищ, изобразила растерянность девочки пятого класса средней школы, якобы огорчилась до того, что на левый глаз навернулась слеза, но Тарасов тоже был не лыком шит и засмеялся.

- Детка! Ты - царица-императрица! Фирма возьмет тебя под свое отеческое крыло, только надо подумать в каком качестве. Сейчас мы этот вопрос решим, но мне надо сказать Денису Владленовичу несколько секретных слов производственного содержания.

Он кивнул Денису и прошел в свою спальню, Денис - следом и прикрыл за собой дверь.

Улыбка разом соскользнула с лица Тарасова, он сказал тихо.

- Правофланговый... Мой эксперт-сапер сказал, что это весьма серьезная бомба. Он определил её - "фосфорной бомбой" Упаковка кустарная, а внутри вполне профессиональная, заводская начинка. Он высказал предположение и убеждение, что нечто вроде того американские командос использовали во время войны во Вьетнаме.

- Это должно нас успокоить? - спросил Денис.

- Нет. Это должно повысить нашу бдительность... Я не могу придумать ничего умней, как нанять телохранителей, хотя один Бог знает, как мне не хочется этого делать. Ведь от них никакого толку.

- Вам решать, Валерий Дмитриевич.

- Решу. У тебя есть какие-нибудь успехи в поисках крысы?

- Нет... Хвалится нечем.

- Копай, Денис, копай! Если мы не поторопимся, то она, крыса, нас сожрет в этом уж будь уверен.

Тарасов весело глянул на него.

- А эта девчушка - она на кого сейчас играет? На меня или на тебя? Она же тут цирк собирается устроить!

Денис пожал плечами и не ответил, а по возвращению в кабинет убедился, что Тарасов оказался прав.

Теперь Ада изображала из себя холодную, сдержанную даму. В изящной позе при слегка переплетенных ногах сидела в кресле, встретила Тарасова ледяным взгялядом, а брат её, изрядно растерянный простак - топтался возле кресла явно потеряв командные высоты в общение с сеткой.

И Тарасов сразу понял правила предлагаемой игры. Сел в кресло и сказал по деловому, строго.

- К выполнению каких служебных обязанностей вы прошли обучение , Ада Булатовна?

- Могу работать дворником. - тут же прозвучал четкий ответ. - Более я ничему не училась - Вакансии на эту должность нет.

- Уборщицы?

- Уже трудятся старушки.

- Я заканчиваю автошколу...

- Вожу машину сам.

- Какие у вас будут предложения?

- Предложение будет такое. Насколько я понимаю, вы намерены принять участие в конкурсе фото-моделей, имеющем место быть в дни празднования юбилея Москвы. Я не ошибаюсь?

- Нет.

- Отлично. Тогда фирма берет на себя материальную, финансовую и моральную ответственность за помощь вам в этом начинание. Если мы найдем согласие, то при соблюдение некоторых условий подпишем соответствующий договор.

- Мы найдем согласие.

Игра продолжалась и оба умудрялись даже не улыбаться, а Денис и Фарид представляли из себя декорацию в лучшем случае.

- Не торопитесь. Условие первое, но не важнейшее. Победите вы на конкурсе или нет, в любых случаях вы не подписываете никаких договоров, не даете никому никаких обещаний, не отправляетесь в соблазнительные заграничные турне без согласия фирмы, что будет зафиксировано юридически.

- Принято.

- Условие последнее и главнейшее. Договор вступает в юридическую силу после того... После того, как я побеседую с вашим батюшкой и вашей матушкой.

Игра кончилась и сорвавшаяся актриса завопила.

- Мне семнадцать с половиной лет! У меня паспорт есть и я свободный человек, в свободной стране!

- Это нам с вами только кажется, Ада Булатовна. - спокойно возразил Тарасов. - Я не свободен от бизнеса своей фирмы, от обязательств перед друзьями, от прошлого своей жизни, но объяснять вам все это сейчас не время. Предъявите на переговоры своих родителей.

- Фарид?! - закричала она, поворачиваясь к нему, брат смущенно почесал в затылке и сказал.

- Родители наши, Валерий Дмитриевич люди старого закала... Но ведь эта задрыга все равно все сделает по своему!

- Без согласия с родителями я ни в какие договорные отношения вступать не буду. - уже безо всякой игры категорически сказал Тарасов. Что такое эти конкурсы моделей я знаю достаточно хорошо.

Ада встала и приняла позу отдаленно напоминающую стойку боксера на ринге. только поизящней.

- Так. А разрешения моего мужа вам будет достаточно?

- Вы замужем? - удивился Тарасов.

- Я прошу ответить на вопрос!

- Разумеется. При наличии мужа необходимость в родителях отпадает.

- Муж будет. Через неделю. До встречи. - и она принялась плавным движением так поднимать правую руку, что Тарасову ничего не оставалось, как привстать и эту руку поцеловать.

Не глядя ни на брата, ни на Дениса, вскинув голову и впечатывая в пол каждый звонкий шаг высоких каблуков она вышла из кабинета и мужчины набрались сил засмеяться только через минуту.

- Она плохо себе представляет, что её ждет на пути к звездам. сказал Тарасов. но Фарид возразил уныло.

- Она все себе прекрасно представляет, босс. И на все готова. Пори её ремнем по заднице. не пори - все одно из дому сбежит, черт знает на что пойдет, ничего не поделаешь.

- Грустно. - подвел итог Тарасов и спросил. - Еще вопросы есть?

Вопросов не было и Денис с Фаридом покинули кабинет, а затем и отель, нашли в переулках ларек, выпили по кружке пива и Фарид подвел итог.

- Не вышло дело. Не учли, что для должности секретарши хоть какие-то мозги, но нужны.

- Не в мозгах дело...

- А в чем еще? Не видать нам никаких наградных денег. Или надо ковать новый план.

- Надо. Забегай вечером ко мне. Часов в восемь и Борьку захвати. У меня должна быть новая информация.

Но на ознакомление со схемой электропроводки во всем здании, со средствами противопожарной безопасности в отеле у Дениса ушло времени значительно больше, чем он предполагал и домой он добрался только к десяти часам. Так устал, что всю дорогу к дому не мог вспомнить, что у него планировалось непременного ещё на сегодняшний день. И вспомнил только тогда, когда уже ступил в прихожую своей квартиры - следовало позвонить в мэрию, Лактионову. Но выходить на улицу, чтобы искать автомат уже не было сил и, плюнув на всякие предосторожности, он решил, что позвонит из дому.

И это не удалось сделать сразу, потому что из кухни доносились громкие голоса, а когда Денис вошел туда, то увидел, что Борька и Фарид пьют пиов, к ним пристроился и отец, который был уже возбужден, стучал сухим кулачком по своей рукописи и говорил резко, словно с трибуны.

- Эта работа написана для вас, молодые люди! И для будущих поколений! Скверно, что вы не разобрались в сущности даже тех исторических событий, в которых принимали участие.

Борька улыбнулся всей своей хитрой рожей и сказал примирительно.

- Вы ошибаетесь, Владлен Тимофеевич, мы прекрасно разобрались и в том , что вы написали и прекрасно понимали, что тогда происходило у стен Белого Дома. Но у нас разные позиции. У нас точка зрения нашего поколения, а у вас - вашего!

- Простите, Борис. - старик выпрямил и без того прямую спину. - Но вы говорите сейчас как деревенский дьячок, как сельский попик! вы же сами защищали Белый Дом!

Фарид весело захохотал.

- Да он первым удрал оттуда, дядя Владлен! Борька у нас профессиональный предатель! А никакой точки зрения у нас просто нет, дядя Владлен! Знаю только одно - дураки всегда проигрывают, а мы были на стороне дураков!

- Вы были участниками. - начал было Владлен Тимофеевич, но замолчал, заметив, наконец в горячке дискуссии Дениса, который присел к столу и взялся за бутылку.

- Денис! У тебя такая же буржуазная точка зрения, как у твоих верных друзей?

- Хуже папа, ты же знаешь.

- Ничего не знаю.

- У меня вообще никакой точки зрения нет. Мне попросту плевать.

- На кого, Денис? - оскорблено выкрикнул отец и от волнения у него закрылся и правый глаз.

- Да на всех и на все.

- Так не бывает, сын! На кого ты плюешь? На политику, общество, все человечество, религию? Это должно быть определено! Нельзя жить, не зная точно своего места и своего преданного окружения!

- Вот тех, кто сидит сейчас здесь на кухне - мне и достаточно.

- Совсем достаточно?! И больше ничего не надо?

- Надо. Немного денег и чтоб меня никто не трогал.

Отец молча поднялся, собрал со стола листы рукописи и вышел из кухни, ни сказав более ни слова.

- Зря ты так, Ден. - укорил Фарид. - Ударил ниже пояса.

- Да... Конечно. Но у меня, действительно, ничего больше нет, кроме вас, придурков. Посидите, я сейчас позвоню в одно место, получим, может быть ориентировку.

Он вышел в коридор, остановился возле телефона и прислушался к тому, что делается в комнате отца. Тишина Денису не понравилась, он осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Отец сидел у стола и нервно писал чернильной авторучкой, - он даже не слышал, как приоткрылись двери - старый боец не сдавал своих позиций и продолжал составлять правнукам послание о Единственной Абсолютной Истине Времени - послание правнукам, поскольку в сыне он разочаровался окончательно и навсегда.

Денис взялся за телефон, но опомнился - звонить из дому было опасно. Пришлось одеться, выйти на улицу и только на Арбате он нашел работающий таксофон.

Казалось на другом конце провода его звонка ждали, поскольку тут же прозвучал уже знакомый голос.

- Мэрия. Лактионов.

- Это Георгий Победоносец...

- Отлично, Георгий. Ваша информация оказалась точной и ко времени. Необходимые меры мы успешно приняли. Спасибо. И кроме того, на вас счет переведено десять тысяч долларов, что вас больше интересует , чем благодарность, не так ли?

- Да...

- Вы можете получить свою награду любым способом, каким придумаете. Можем выплатить по курсу в рублях, как вам удобно. Хотите - получайте сразу, а если не желаете рисковать, то получите потом. Когда дадите нам очередную информацию, надеюсь столь же точную?

- Я вам не вру...

- Да, мы поняли и поверили вам. Куда доставить деньги?

- Пусть лежат пока...

- Георгий... Ведь вы одиночка? Мы можем вам помочь. Вы, скорее всего, - не профессионал. Вы понимаете, что можете погибнуть не получив более никакого вознаграждения - Все может быть.

- Мы можем дать вам профессионального помощника. В случае успеха, клянусь - весь приз будет ваш. Полностью. Услуги профессионала мы оплатим сами. От имени мэра, он разрешил мне это вам сказать, все деньги заслуженные вами будут вручены без вычетов и налогообложения. У вас будет опытный. знающий дело профессионал при техническом оснащении.

- Я провалюсь с ним в первый же день.

- Почему?

- Потому что и противники у меня профессионалы. И выиграть дело может только дурак.

- Логика в этом есть... Георгий. поймите меня правильно, я не хочу вас потерять. а вместе с вами и то, что вы накопали по делу. Дайте хоть намек на персоналии. Приблизительно - кто фигурирует? Бизнесмены? Политики?

- И те и другие, как я думаю.

- Высокого уровня?

- Вплоть до депутата Государственной Думы.

- Мы так и полагали. Договоримся так. Деньги мы кладем в банк и они ваши в любой момент. О всех своих действиях оставляйте какой-то знак и передайте его доверенному лицую В случае, если вы, мы говорим прямо, как солдаты - погибнете, мы должны знать, как идти вашим путем. Вы меня поняли?

- Да. На моих похоронах вам представится Георгий Победоносец-Второй.

- Отлично. Вопросы?

- Нет.

- Удачи.

- К черту.

Денис вернулся домой, прошел на кухню и вид у него был такой, что оба друга сразу примолкли и глянули ему в лицо тревожно. Денис сел, посмотрел на Фарида.

- Водка есть?

- Ну, если особый случай, дома найду..

- Беги.

Фарид вскочил и предупредил.

- Без меня ни слова!

- Молчим. - сказал Борис и они действительно выдержали паузу на две минуты. пока Фарид вихрем не сбежал вниз до своей квартиры и вернулся назад, притащив полуторалитровую бутыль импортной водки.

- Разлей. - приказал Денис.

Фарид выполнил команду, Денис поднял стакан и сказал.

- Мы заработали десять тысяч долларов. Предварительно.

- Можно получить? - еле слышно спросил Фарид.

- Можно. Но не нужно.

- Почему?

- Получать надо один раз. И сразу всю сумму. Меньше риска.

- Ты правы и выпили. А потом поведай, что произошло.

Выпили и за четверть часа Денис неторопливо и старательно рассказал все, что с ним произошло, что он узнал, о чем догадывался. Он примолк, по лицу Фарида гуляла гримаса недоверия, а Борька, как всегда, взялся за построение логической модели.

- Значит, получается по твоим словам, что мы имеем какую-то группу людей, которая прилипла к фирме "Фазенда-ИКС" и под её крылом осуществляет разные делишки, как то: прием заказов на убийства, подрыв автомобилей конкурентов и...

- Ничего такого я не говорил! - возразил Денис.

- Но это же вытекает из всех твоих слов! Кто-то из служащих фирмы принимает заказ на убийство, судя по всему, это Михаил Горин и Тарасов передают его в нужный адрес, получает свои комиссионные, и дело идет по уложенным рельсам.

- Тарасова я бы исключил. - без уверенности сказал Денис.

- Почему.

Фарид сказал сердито.

- Да капитальный он мужик! И на работу нас взял и вообще за людей считает.

Опять таже улыбочка, от которой Дениса уже трясло, исказила лицо Бориса.

- Ребятки... Он вас кровью повязал. И не верьте данайцам, дары приносящим.

- Его самого хотели подорвать. - сказал Денис.

- Не доказано.

- Секретарша же сгорела?

- Но не он.

- Но он бы сел в "мерседес" и взорвался! Сгорел на фосфорной бомбе!

- Откуда ты знаешь, кто должен был сесть в это "мерседес"? Может он собирался тебя попросить машину в гараж перегнать, а? Из "ауди" он тоже выскочил за минуту до взрыва, как - я понимаю. И почему он, подозреваемый в убийстве, не сообщил официально в милицию о бомбе в своей машине? Это же козырь в защиту его собственной невиновности!

- Ты, Борька. как-то всегда с ног на голову...

- Не на голову, а на ноги. - решительно произнес Борис. - Я же сказал. что в нашей команде буду страховать вас со стороны. И со стороны я вижу, что вы на коленках перед Тарасовым ползаете, он вам приличное жалованье платит, вы и плывете от счастья. А мне со стороны видно иное.

- Что тебе видно? - проворчал Фарид.

- Идет опасная двойная игра. Ясно, что "Фазенда-ИКС" террором не занимается. Но цепочка Тарасов - Горин - депутат ... Существует, это ясно. И так же ясно, что у наших бывших командиров есть в запасе опытные специалисты по стрельбе в цель на поражение, по взрывам мостов тоннелей и людей, насколько "Фазенда-ИКС" увязла в этом деле, я ещё не знаю.

- Сильно увязла. Ровно налоловину. - сказал Фарид.

- Как ты это вычислил?

Фарид приложился к пиву и сказал задумчиво.

- Я как-то спросил Тарасова, что означает "ИКС" в название фирмы, а он засмеялся и сказал. что "ИКС" - знак тайны, прилеплен для рекламы, для соблазна заказчиков . Может под знаком "ИКС" они проворачивают иные вещи, нежели строительство коттеджей?

- Слишком романтично, - поморщился Борис. - Ваши хозяева народ прагматичный, насколько я понимаю. Прилепили "ИКС", потому что где-нибудь есть ещё одна фирма "Фазенда", вот и сделали знак отличия. Будем рассуждать дальше.

- Остановись. - обрезал Денис. - Проясняем задачу. Нам надо сдать Исполнителя и Заказчика, есть кандидатуры?

- Заказчик может быть депутат Афонин... Тогда это идут политические игры, - неторопливо проговорил Борис.

- Или сам Тарасов? - округлил глаза Фарид.

- Вице-мэр Рекунов, насколько я знаю, занимается в Москве жилищными проблемами, социальным бытом и финансами...Игры скорее экономические. заметил Борька. - Хотя действий Тарасова я до конца не понимаю. Он видный бизнесмен, с деньгами, со связями, с широким кругом возможностей...

- Да что тебе непонятно?! - спросил Фарид.

- Хотя бы то, почему он доверил все расследования по убийству секретарши и поискам крысы - Денису? Вот что странно и непонятно.

- Сейчас поймешь . - внятно сказал Денис. - Я убил его брата.

Фарид потянулся к бутылке водки, при полном молчании разлил её по стаканам и еле слышно выдохнул.

- Когда, Ден?

- Четыре года назад. В Белом доме.

- Хорошо, что ты мне тогда об этом не сказал,

- Почему?

- Я бы сон со страху потерял.

Борис спросил, не подымая глаз.

- Тарасов знает об этом?

- Мне кажется, знает. Догадывается.

- Тогда, Денис, все становится на место. Все ясно.

- Что тебе ясно? - сдавлено выкрикнул Фарид.

- Тарасов создает ситуацию, чтобы безопасно для себя уничтожить Дениса. В порядке мести.

- Да опять ты тень на плетень наводишь, все через свою кривую задницу рассматриваешь, сам себя понять не можешь! - в отчаянии выпалил Фарид. - На кой черт такие сложности боевому офицеру, чтоб прихлопнуть нас всех троих словно мух?!

- Ты видишь мир упрощенно, а я по иному. - ровно возразил Борис, но ясности в ситуации и это замечание не навело и они выпили водку без тоста и без вкуса. Потом до полуночи бились в сетях своих проблем, но ни к какому разумному выводу не пришли.

- По домам. - в конце концов устало сказал Фарид и поднялся.

- Пора, - кивнул Борис и повернулся к Денису. - А ты ночуешь дома?

- Да.

- Я бы на твоем месте поехал в отель.

- Зачем?

- А мало ли что за день записал автоответчик в кабинете Горина. Не мешало бы проверить.

Денис встал, следом за друзьями прошел в прихожую и заглянул в комнату отца. Старик все так же продолжал работать у стола в конусе света лампы под зеленым абажуром.

- Я уезжаю на работу, папа.

- Хорошо. - не оборачиваясь ответил отец.

Фарид простился с друзьями на первом этаже, а Денис с Борисом открыли ворота гаража, выкатили "шкоду" и Денис подкинул на два квартала до дому Борьку, развернулся и покатил в отель.

То что он выпил и сел за руль - вспомнил только в момент, когда увидел в темноте прижавшуюся за тяжелый МАЗ машину ГАИ. но - пронесло, он вкатился на мост и ещё через пять минут остановился у дверей отеля, где и оставил машину.

Ресторан на этот раз сдержанно шумел, в холле звучала музыка, танцевало несколько пар, среди них вращалась тоненькая девушка в подвенечном платье. Несколько удивило Дениса то, что перед невестой, в качестве то ли жениха, то ли гостя свадьбы выкаблучивался все тот же толстяк с огромным беременным животом, который прошлой ночью ублажал двух проституток разом. На жениха в своем канареечном блейзере он никак не был похож, но плясал от души: раскраснелся. вспотел, будто из ванны вышел, повизгивал и смотрел на невесту алчными глазами.

Эггерс стоял у своей стойки - прямой и строгий, сохраняя снисходительный, но отстраненный от веселья вид. Он поздоровался с Денисом с обычным достоинством вышколенного служащего и, не ожидая вопроса, сказал.

- Час двадцать минут назад Президент уехал в загородную резиденцию на отдых. Если вас, Денис Владленович, это интересует.

- Телефон резиденции существует?

- Конечно.

- Еще новости есть? - спросил Денис только ради того, чтоб послушать, как изъясняется ночной портье.

- Не существенные, Денис Владленович. Около девяти вечера вернулся из междугороднего вояжа заместитель президента господин Горин. После непродолжительного ужина с президентом в отдельном кабинете ресторана господи Горин так же убыл В неизвестном направлении.

- Вы все держите под наблюдением, Яков Александрович? - улыбнулся Денис.

- Естественно. Все что входит в границы отеля и на пять метров по тротуару. Остальное вне моей компетенции и ответственности. Я не выходу из отеля месяцами.

- Цены вам нет.

На этот комплимент портье лишь вежливо склонил голову, а Денис поначалу подошел к музыкальному центру, который установили под пальмой, а потом незаметно прошел к лестнице и поднялся на второй этаж.

В коридоре фирмы никого не было, неярко горел дежурный свет и Денис беспрепятственно добрался до кабинета Президента, он оказался опять же не заперт, как повелось в последние дни. Денис вошел в кабинет, толкнулся полускрытую дверь и в комнате Горина включил свет.

Ничего не изменилось, если не считать, что на столе стоял солидный кожаный портфель с медными пряжками.

Денис подошел к телефону, поставил аппарат на прослушивание записи, но пленка выдала лишь запись №1

- Мишка, пошел к черту! Никогда тебя нет, когда хочется выпить!

Все остальные сообщения, включая возможные звонки сегодняшнего дня были стерты с магнитной ленты. Зачем Горин стер все остальные записи было непонятно - скорее всего освобождал место на катушке с пленкой.

Ничтоже сумняшеся, Денис взялся за кожаный портфель. Открыл его , но поначалу там ничего ,кроме обычного багажа командировочного не просматривалось - журнал "СПИД-инфо", пара газет, несессер, теплые тапочки и складной нож, допустимых законом размеров, без стопорного прилива у корня лезвия. Во втором отделение, застегнутом на "молнию" оказался тонкий бумажник, в котором покоились десять долларов и два документа - картонки, закатанные в пластик. Один сообщал, что предъявитель сего числиться помощником депутата Госдумы Афонина М.И. - Гориным Михаилом Афанасьевичем. Второй документ был позабавней, разноцветным, с изображением Ильи Муромца на коне и девизом сверху "Виват, Россия". А кроме того, славянской вязью было выведено лишь имя все того же Горина Михаила Афанасьевича, без определения, что он из себя и где представляет этой разноцветной картонкой.

Денис поколебался и измял оба документа, оставив на месте доллары и восстановив в портфеле прежний порядок.

После этого Денис ещё раз внимательно оглядел кабинет, словно теперь мог увидеть его иными глазами, всмотрелся в фотографию четырех мужчин на фоне Белого дома и обратил внимания на фото поменьше, стандартного размера, выполненной фотокамерой "Поляроид", которая выдает, как известно, снимок через минуту, после шелчка затвора. На ней опять же сидели в креслах, на берегу моря знакомые лица: Горин, депутат Афонин, а от третьей персоны, густо замазанной черной пастой фломастера, торчали только босые ноги и рука с бокалом. Троица , судя по всему, "отрывалась" на побережье теплого моря, пили шампанское, но почему личность третьего персонажа безобидного веселья была законспирирована казалось крайне странным и категорически непонятным. Не хочешь видеть себя в неприличной компании, так не вешай покалеченную фотографию на стенку. Но с другой стороны, можно было предположить, что те люди, которым это необходимо и для которых фотография может представлять интерес - могут узнать третий персонаж и по волосатым ногам и рукое при бокале.

Скорее всего в этом кабинете с диким наборов портретов, знамен и фотографий было ещё много тайн, но к ним требовался ключ, которого у Дениса не было. Был он у Горина, был, конечно, и у Тарасова, но последний - хоть и поручил ему, Денису, выявить подлую крысу в рядах фирмы, ничего не сказал про своего ближайшего помощника, который явно вел двойной образ жизни, посвящая определенное время делам бизнеса фирмы не касающимся.

А может его деятельность и касалась этих дел, если допустить, что Тарасов занимался тем, что определялось на вывеске фирмы символом "Фазенда", а вот приставка "ИКС" была в ведение Горина. "ИКС" - знак тайны. Оперетта есть - "Мистер ИКС".

Но только ни Тарасов, ни Горин на опереточных героев никак не были похожи, хотя если вспомнить некоторые рассуждения Тарасова - то он отдавал должное внешней атрибутики и мрачному романтизму того же фашизма: ритуалы, красивая форма, символы и корпоративные знаки.

Денис вышел из кабинета Тарасова и тут же, у дверей не то чтоб сам попал в просак, но решил, что оконфузил влюбленную пару. Невесту в подвенечном платье припер животом к стенке толстяк в блейзере канареечного цвета, тискал девушку почем зря, уже задрал до пояса белое платье, шарил руками по груди, потел, хрипел, а новобрачная повизгивала, хихикала и никакого сопротивления не оказывала, не говоря уж о призывах к помощи.

- Извините, - бормотнул Денис и шарахнулся в сторону, а толстяк ответил, не смущаясь.

- Пшел вон! - чувствовал он здесь себя по хозяйски.

Денис спустился в холл, где все так же продолжались танцы и отсутствием невесты никто не обеспокоился.

В своем номере Денис открыл шкаф и включил мониторы и через минуту убедился, что события в коридоре на втором этаже перешли в иную фазу, достаточно своеобразную - толстяк, стоя на четвереньках, словно борзой конь скакал по коридору, а невеста сидела на нем верхом, вцепилась руками за уши своего скакуна и судя по всему, управлялась с ним при ловкости профессионального жокея.

У каждого свои развлечения, с этой тривиальной мыслью Денис выключил мониторы. Он взглянул на часы, определил что времени набежало уже без десяти час пополуночи и решил, что заслужил глубокий отдых.

... На Аду напали в час тридцать ночи, когда таксист отказался заехать во двор и она вышла из машины возле подворотни. Под аркой она прошла без происшествия, а как только вышагнула во двор, с двух сторон на неё навалились два парня и от первого удара по голове они упала на землю, ногой ей попали точно в горло, так что она не смогла и крикнуть. Били методично, в ускоренном темпе, но умело - в лицо ногами, в живот и между ног. Она долго не теряла сознания, пыталась вертеться на земле, как собака с перебитым автомобильным колесом хребтом, пыталась крикнуть, но ничего не получалось.

При всем своем умении выполнять подобную работу, бандиты допустили тактико-психологическую ошибку. К тому времени, когда один из них схватил её за груд и, оторовав от земли, закричал в лицо: "Ну, ты ещё посмеешь? Ты ещё будешь? Ты ещё полезешь куда не надо?" - Ада к этому моменту совершенно не понимала смысла угроз и чего от неё хотят. Рассудок был парализован страхом перед изнасилованием и чем ей угрожали, чего она не должна была делать - Ада не могла понять, лишь пыталась согласно кивать разбитой головой. Потом её ударили в грудь так, что она потеряла сознание и мутно пришла в себя неизвестно через какое время. Кое-как сообразила, что лежит в мусорном баке и счастье еще, что у бака не было крышки, а то бы и задохнулась от вони.

Она перевалилась на землю, опять сильно ударилась, но не заплакала, а поначалу ползком двинулась к дому, к окну на первом этаже, которое светилось - окно спальни родителей.

Возле стены ей удалось подняться на ноги и она прошла мимо освещенного окна - появляться перед отцом в таком виде было равносильно действительной смерти. Ада кое как доковыляла до следующего окна, вытянулась во весь рост и постучала в стекло ногтями - Фарида часто так будили по ночам друзья и он должен был проснуться.

...От вежливого, но настойчивого стука в дверь номера Денис проснулся не сразу, а потом сел в постели. включил свет и прошел к дверям.

Эггерс сказал сдержанно.

- Я вынужден извинится перед вами, Денис Владленович, это не моя вина. Вас настойчиво просит к телефону Фарид и, как я понимаю, дело действительно срочное и серьезное. Я позволил себе...

Денис вспомнил, что телефона своего в номере отеля Фариду не давал, поблагодарил в изысканных выражениях ночного портье, влез в джинсы, накинул рубашку и прошел в холл.

От свадьбы не осталось уже ни следа.

Денис взял со стойки портье трубку и спросил.

- Фарид?

- Машина при тебе? - нервно спросил тот.

- Да.

- Гони ко мне. Сестру искалечили.

Денис бросил трубку на аппарат, быстро вернулся в номер, нашел документы и через несколько минут уже миновал мост над Московой-рекой, нажал на педаль газа и оказался во дворе родного дома, при ещё не прогретом как следует двигателе.

Из темного угла появился Фарид и проговорил нервно.

- Ее чуть не до смерти забили., скоты.

- Дышит?

- Кажется. Хоть одежда цела, убью гадов.

- При чем тут одежда? - не понял Денис.

- Да не изнасиловали её, чего тут понимать! Другая задача была. Ох, лихо. Ну, разыщу я их.

- Успеешь.

Денис прошел в угол двора и на перекосившейся скамейке обнаружил Аду, которая лежала на спине, плевалась, стонала и ругалась.

- Не так плохо. - заметил Денис. - Но все равно - гоним в Склиф.

Когда её укладывали на задние сиденья автомобиля, Ада заорала было, но тут же закрыла свой рот руками Когда они оказались в просторном, гулком и сумрачном приемном отделении у Склифасовского, то выяснилось, что там буйствовала компания шумных кавказцев, орали, метались и в чем тут было дело понять было категорически невозможно.

Фарид толкнулся в регистратуру, потом вовсе исчез, но быстро вернулся, подхватил сестру и увел её неизвестно куда.

Кавказцы продолжали вопить, перемешивая родную речь с добротным русским матом, один из них буйно плакал, но Денис посчитал за лучшее в южные проблемы не встревать - своих хватало.

Фарид вытолкнулся из толпы минут через десять и радостно сказал.

- Через полчаса отпустят! Ничего вроде бы страшного.

- Отпустят? - удивился Денис.

- Ну да, тут чернозадые разборку какую-то , как обычно устроили, все отделение забито порезанными пострелянными, приличному человек и лечь негде. Ну, дает моя сестрица! Я думал Аллаху душу подарит, а женщины как кошки, по ним хоть трактором прокатись, встанут и запляшут.

Плясать Ада не могла, когда появилась перед ними. Голову ей забинтовали, из под повязки торчал нос и светился правый глаз. Хромала она на обе ноги, а голос был достаточно жалобный.

- Домой не поеду, как хотите.

- А куда тебя везти? - обозлился Фарид.

- Хоть на кладбище - Едем ко мне в отель. - решился Денис, хотя и понимал, что репутация его от появления в отеле избитой девушки у него значительно снизиться.

Около трех часов ночи Денис подошел к стойке портье своего отеля и Эггерс тут же появился в дверях, на ходу надевая пиджак. Дело уладилось в две минуты - ни лишних вопросов, ни назойливого любопытства: отдельный номер на третьем этаже зарегистрированный на имя инспектора пожарной службы отеля Черешкова Д.В. - по служебной надобности.

Фарид ругаясь, как пьяный таксит, без всяких колебаний содрал с сестры всю одежду и вместе с Денисом сунул её в горячую ванну. На тело девушки смотреть было страшно - синие потёки переливались бурыми оттенками, поперек спины царапину заклеили пластырем.

Они оставили Аду в ванной , вышли в номер и Фарид сказал озабоченно.

- Возьму твою машину и поеду домой. Старики рано просыпаются, заметят. что Адки нет, с ума сойдут.

- А что ты им скажешь?

- Скажу, что у тебя в отеле осталась. Банкет был и осталась.

- Чего? - спросил Денис, вытаращив глаза.

- А что? Ты ж у моих родителей как свой-родной! Папаша и не вздрогнет. Все путем. Тут другая сложность, но не сейчас решать.

- Какая?

- Кто её бил, она не видела толком. А вот за что били, хрен его поймет.

- Не изнасиловали и то хорошо.

- С одной стороны хорошо, а с другой - плохо. - озабоченно заявил Фарид.

- Что ты мелешь?

- А то. Если б изнасиловали, то все было бы ясно. А сейчас полный туман. Она не поймет, почему избили. А я думаю, что причины две. Либо её предупредили, чтоб на этом конкурсе фото-идиоток не выступала... Либо дали понять, чтоб не лезла на пост секретарши в нашей фирме. Есть претенденты. Что-то не очень я теперь рад всей этой нашей гонкой за долларами от мэра, Дэн.

- А ты считаешь, что...

- А ты не считаешь? Начали подонки с Ады, а потом и до нас очередь дойдет.

Возразить на это было нечем и Денис проводил Фарида до машины и тот укатился объяснять поутру строгому отцу, что сестра, хоть впервые и не ночевала дома, но находится под надежным, можно сказать - родственным покровительством.

Денис вернулся в номер Ады и едва открыл дверь, как она закричала из ванны.

- Денис, это ты?!

- Я.

- Вытащи меня из воды! Мне холодно!

Он ступил в номер, среди разбросанного белья нашел её платье, встряхнул его и на ковер выпал твердый прямоугольник картонки. Он поднял его с полу, всмотрелся и поначалу даже не понял, что перед собой видит.

На картонке был изображен Илья Муромец и славный девиз. в старославянском шрифте: "Виват, Россия!" Более - ничего. Визитная карточка на предъявителя.

С платьем в руках он вошел в ванну и оказалось, что побитая жертва уже скрутила с головы часть бинтов, оба глаза сияли бодростью и лукавством, а распухшие губы капризно улыбались - Ты зачем платье притащил? Тащи меня в постель! Да рубашку же сними, промокнешь.

- Не твоя забота. - буркнул он, наклонился, подхватил её тело обеими руками, выдернул из ванны, она хихикнула, обняла его за плечи и таким образом добрались до постели.

- Принести чего-нибудь? - он был уверен, что у портье найдется все, хоть чай, хоть кофе, а швейцар Кирилл расщедрится и на выпивку.

- Ничего не хочу. Сиди со мной. До утра.

Он поразился выживаемости женской натуры - всего лишь час назад в кровь до костоломства избитая, не в состоянии удержаться на ногах - Ада уже улыбалась, как ни в чем не бывало, и, если б не ссадины и фингалы на лице да не бинты на голове, то можно подумать, что сегодня деточка закончила веселый праздник, приустала конечно маленько, но на ночь желает послушать сказку от доброго дедушки.

- До утра?

- Ну да, береги мой сон. А если хочешь, то тоже ложись и спи, я тебя беречь буду.

- Только этого и не хватало.

- Ишь ты какой! А прошлую ночь с этой мерзкой девкой спал? Ты же её из своего номера вывел, я видела.

- Это другое дело. Она проститутка. - ответил Денис, не сразу оценив дикость собственного ответа.

- А я про что говорю? Тебе не стыдно? Неужели не мог приличной девушки найти?

- Не в том дело. Мне по службе надо было, чтоб она у меня ночевала. И вообще замолчи, а то уйду.

- Молчу, молчу. Но ты не уходи. А вот чисто теоретически, скажи. Ты бы мог на мне жениться?

Денис наконец сообразил, что в Склифе ей влепили из своих медицинских соображений какое-нибудь тонизирующее лекарство, что в данный момент она не совсем в нормальном виде, несет ахинею, а может, словно у пьяница под газами, поверх затуманеного сознания прорывается что - то скрытое, упрятанное под коркой головного мозга, сиречь: "что у трезвого на уме, то у пьяного на языке".

- Нет. - сказал он серьезно. - Женится на тебе я бы никогда не мог.

- Почему? - быстро спросила она.

- Потому, что меня не интересует жена фото-модель. Меня не интересует твоя жизнь - Я знаю, - тихо сказала она. - Тебя интересуют только деньги... Сто тысяч долларов. За то, что ты найдешь бандитов, которые взорвали машину вице-мэра.

Денис отшатнулся.

- Откуда ты проведала?

- Ты бы сказал своему дружочку Фариду, чтоб он научился по телефону разговаривая не орать на всю квартиру. А хочешь я скажу, какие вы оба гады? И Борька Кожанов, святоша церковная, вместе с вами?

- Ну?

- Вы меня подставить хотели! - с удовольствием произнесла Ада - В секретари к Тарасову. Может быть, за это меня и избили. Так что я тоже свою долю от ста тысяч баксов имею, правда?

- Правда, - ответил Денис и достал из карман визитную карточку Ильи Муромца.

- Ты знаешь, что это такое?

Она чуть прищурилась и отрицательно помотала забинтованной головой.

- Первый раз вижу. А что это?

- Было у тебя в кармане платья.

- А-а! Так платье-то не мое! Я его у подружки одолжила, чтоб утром выглядеть в вашей конторе, как леди. Хотя подожди... Я гладила платье, в карманах ничего не было! Это точно! Да и карман - то там какой - одна видимость.

Около минуты Денис не слышал, что она говорила, но быстро просчитал, что визитка доблестного русского витязя оказалась в кармане Ады как знак того, кто её избил, чтоб не забывала, чтоб при случае - напомнить. Вторая такая же метка лежала в кармане рубашки Дениса и была извлечена из портфеля Горина. Кое-какие звенья цепи начинали спаиватся.

- Замужем быть на этих тусовках все равно лучше, - донеслось до него. - Больше возможностей. Чуть что, можешь заявить, что ты верная жена. А при иной ситуации, сказать, что развод ещё не оформлен, хотя ничего уже с мужем нет, и ты свободна, как ласточка.

- Противно мне тебя слушать! - обрезал её Денис и тут же осекся, прозвучало слишком грубо возле ложа пострадавшей. - Кто тебя этому научил?

- Сама додумалась... Да нет, конечно. Знаешь, там возле приемной комиссии на конкурс откуда только девчонки не приезжают. Кривые, косые, задницы, как паровоз, и с чего только нахальства набираются в Москву приезжать? А наслушаешься всего. Одна там есть, толстая клюшка, так уж третий год повсюду ездит на конкурсы каждый месяц. И в Киев, и в Хабаровск, со всем составом жюри спит, а ни разу никакого приза не получила! Ну, упрямая зараза. Я так не смогу!

- А как сможешь?

- Не знаю. Я же тебе сказала - мне замуж надо. От родителей освободится. И Тарасов сказал, что...

- Он с тобой шутил. Попросту врал.

- А ты? - настороженно спросила Ада.

- Что я?

- Врешь, что не хочешь на мне жениться?

- Ты для меня как была сопливой девчонкой, так и осталась.

Она замолчала, посмотрела на него внимательно, потом спросила медленно.

- Ну, а если без ЗАГСа и... Не охота с любым согласным на мне женится первый раз ложится. Только ради того, чтоб замуж...

- Замолчи, - оборвал Денис.

- Подожди С детства... . Дома я помню сперва мать с отцом ... Потом м Фарида, а потом...потом...

Глаза у неё закрылись, она коротко и резко вздохнула и затихла так, что Денис испугался. Но дыхание Ады пошло ровным и тихим и он понял, что нервная система девчонки - отключилась, сработала защита организма, сдобренная нужными медикаментом, и она попросту заснула.

Он поднялся с постели, сильно потянулся и неожиданно почувствовал легкость освобождения - оказалось, что этот пустяковый разговор потребовал большого напряжения. Совершенно непроизвольно пришло внезапное и острое желание лечь в постель, где его уже дожидается трепетная женщина, не Ада, конечно, и что у него уже не было никого больше месяца, после прощальной ночи с башкиркой Байра, (полностью и не выговоришь - Байрамбика) да и та ночь получилась ни к черту, поскольку замужняя тридцатилетняя женщина при двух детях до утра тряслась не от жгучих желаний, а от страха, чтоб муж механизатор не вернулся с дружеского пира, на который уехал в соседнее село. Но у неё была гладкая кожа, цвета оливок и все было не так уж и плохо, если не считать того, что когда Денис покинул её дом и добрался до своей части, то при преодоление забора, огораживающего родной артиллерийский полк, был совершенно случайно перехвачен разводящим караул сержантом Остапенко, мужиком рьяной службы, болваном и подхалимом пред командирами. Схлопотал пять суток полковой гауптвахты за самовольную отлучку из расположения части и на неделю задержали отправку домой.

Денис спустился к себе в номер, присел к телефону и вспомнил, что Фарид держит аппарат возле подушки, родители телефоном не пользуются принципиально, так что - можно позвонить, тем более, что друг вряд ли ещё и спит.

Так и оказалось.

- Нормально у сестры?

- Спит.

- Я ж говорю, что они кошки.

- Фарид... Те, кто её избил, оставили свою визитную карточку.

- Какую?

- Портрет Илья Муромца с картины Васнецова и девиз "Виват, Россия!" Сборная солянка, сказочный витязь и боевой клич времен Петра Великого.

- Виват , Россия? ... Подожди-ка... В конце зимы тут у нас на Арбате два урода устроили нечто вроде митинга. Этим "Виват, Россия!" он и и начинали говорить и кончали, орали так, что в глотке сипело... Ага! И один недоносок размахивал картонным бутафорским мечом, словно Илья Муромец!

- За что они агитировали?

- Ден, да разве я помню? Ты посчитай только , сколько разных идиотов таскается по Арбату и в Центре! Это же обезьянник! И каждый выпендривается, кто во что горазд! Ты что, не центре родился? Не на плешке?

- Фарид, припомни, о чем толковали эти ребята. - настойчиво сказал Денис.

- Погоди.. А! Ну, конечно ! Бей жидов и инородцев! Да здравствует царь батюшка Николашка, Ден, ты же знаешь, я в политику не лезу! Это Борьку интересовало, а я дал одному дурню ногой под зад и пошел пиво пить.

- А дурень что?

- Дурень?... Ага, он загоношился, пришлось ему и по роже дать, у него каска с чердака слетела! Точно - Какая каска?

- Да немецкая солдатская каска с крестом! И молниями, как у СС.

- Ты все перепутал. Илья Муромец не может таскать на башке фашистской каски!

- А у этих была, Ден!

- Фарид, когда мы с тобой, как дураки, защищали парламент, там перед Белым Домом, если помнишь, тоже маршировали всякие орлята..

- Ну да, отряд Баркашова, ещё всякий народец...

- На Арбате были не из той компании?

- Да хрен его знает, Ден! Что ты пристал ко мне с этими уродами?!.

- Фарид Слушай внимательно. Такую же визитку я нашел в портфеле Горина. Можешь спать до утра, а можешь подумать, что это значит.

... Поутру оказалось, что отель "Олимп-Россия" по сути своей представляет из себя шкатулку фокусника, из которой постоянно вылетают самые неожиданные сюрьпризы - то голуби, то пестрые ленты, а то и ядовитая змея.

Во всяком случае, в тот момент, когда Денис брился - заговорившая вдруг над его головой невесть откуда трансляция внутренней связи отеля оказалась для него сюрпризом - ни в одной схеме эта трансляция в здании не была указана.

- Повторяю, говорит вице-президент компании Михаил Горин. Все служащим ночной смены собраться в ресторане. Все кто с десяти вечера и до семи утра работал в отеле. Все без исключения. Через пятнадцать минут.

Денис быстро добрился, одновременно разглядывая стенки и потолок туалета - то что он принимал за решетку вентиляционного окошка, оказалось динамиком трансляции. Чем ещё заряжен этот отель? Подслушивающими в каждом номере устройствами? Все может быть, во всяком случае ко всему следовало быть готовым.

Голос Горина по трансляции прозвучал достаточно официально и Денис посчитал за необходимое надеть свой костюм - ещё довоенный, который оказался несколько тесноват, и мелькнуло соображение, что свое парадное одеяние следовало бы обновить.

Когда он вошел в ресторан, то возле стойки бара уже толпилась вся ночная смена. Швейцар Кирилл, охранник, имени которого Денис не знал, две пожилые тетки-уборщицы, (они пришли в шесть утра и тоже попали под указанное для разборки время) усталый от бессонной ночи шеф-повар Паша Терешков (в обязательном белом халате и крахмальном колпаке) и, конечно, Эггерс, который из чувства повышенного самодостоинства с общей компанией мешаться не поделал и независимо стоял у стойки в сторонке, пил кофе, изящно удерживая чашку с блюдцем на весу.

Спиной к стойке, в центре, стоял Горин.

Денис не видел его четыре года, но Горин за это время мало изменился - и в штатском костюме, в двубортном пиджаке туго сидящем на крепком теле, - он напоминал маленький боевой танк: коротконогий, с покатыми женскими плечами, сильными руками борца и лобастой головой. При появлении Дениса он коротко кивнул в ответ на приветствие и впился в него настороженным взглядом круглых глаз.

Посмотрел? - в ответ на это спросил глазами Денис. - Ну и что скажешь, крыса?

Но Горин заговорил не сразу. Дождался пока в ресторан войдет ещё один, маленький и верткий мужичонка, - Денис не знал, чем он занимался по ночам в отеле.

- Все? - спросил Горин.

Молчание послужило положительным ответом.

- Тогда начнем. И не думайте, что я рад этому совещанию... Господа, сегодня ночью в моем кабинете было совершено хищение. Я не буду никого обвинять, не буду никому предъявлять претензий. Мне не нужен виновный. Пусть он сам уйдет потом из отеля. Я требую, чтобы мне были возвращены документы и оружие! Мой законный пистолет. Деньги, уважаемый вор, можете оставить себе.

Денис ещё не успел оценить смысла заявления вице-президента, (хотел было крикнуть: "Какой ещё пистолет? Не было такого!) как услышал сдержанный и нейтральный голос Эггерса.

- Если мне будет разрешено сказать..

- Разрешаю, Яков Александрович, - вставил Горин. - Только выражайтесь попроще и короче.

- Как сумею, с вашего разрешения. - пропустил грубость между ушей портье. - Я хочу сказать, Михаил Афанасьевич, что нам было бы проще выполнить ваше задание, если бы вы в двух словах пояснили суть происходящих событий, как бы они не были таинственны.

- Хорошо. Вчера в семь вечера я вернулся из командировки в отель. В девять у убыл из отеля и оставил свой портфель в своем кабинете. Я пришел сегодня на службу двадцать минут назад. У меня похищены документы, значительная сумма денег и боевое оружие, на которое я имею разрешение. Мне противно это докладывать, поскольку одному из вас все это достаточно хорошо известно. И повторяю. Деньги, уважаемый - оставь себе. Оружие и документы прошу вернуть.

Эггерс демонстративным жестом поставил чашку на стойку и сказал холодно.

- Разрешите, Михаил Афанасьевич, написать заявление об увольнении?

- Вы отдаете мои вещи?

- Вы прекрасно знаете, что у меня их нет. Но работать под таким подозрением я не намерен. Я оскорблен тем, что приглашен на это дознание. Или я тот час же ухожу, или пишу заявление.

- Не злись, Яков. - сбавил тон Горин. - Не пузырись. Ты человек гордый. Пойми меня правильно. На тебе подозрения нет и быть не может. Но если я освобождаю от экзекуции тебя, то оскорбляю других неповинных людей. Кроме одного, конечно. Я извинюсь перед тобой и оплачу моральный ущерб. Так же как извиняюсь перед всеми. Даже перед вором. И когда он будет увольняться через безопасное время - не понесет наказания Охранник сказал вызывающе.

- Так. что, прям вот так, думаете, вам сейчас и выложат вашу ксиву и пушку?

- Нет... Я даю вору возможность сделать это анонимно... Предупреждаю. Последнюю возможность, потому что в известной степени я знаю, кто это сделал и есть свидетели... Я обращаюсь последний раз.... Господин вор! Не покрывайте своего имени позором. Сейчас вам будет предоставлена лазейка.

Обе уборщицы заголосили в один голос.

- Михаил Афанасьевич, да мы-то тут при чем? Мы ж пару часов назад пришли., где ваш кабинет даже не знаем, никакого портфеля не видели. Батюшки, да кто ж на такое пойдет, такое место хорошее, чтоб ещё руки марать и гадить.

Горин остановил женское выступление властным движением руки, уборщицы смолкли, но неожиданно обиделся повар Паша.

- Это просто свинство. Я же по вашему указанию всю ночь готовил к утру хаш, у огня сидел, с кухни не вылазил, не спал, а теперь меня мордуете? Ладно, Михаил Афанасьевич, я хоть и повар, но с дипломом и наградами на конкурсах.

- Перестань, Паша! - рявкнул Горин. - Я сказал. что всем оплачу моральные издержки! Даже вору! Только верните оружие и документы!... Схема будет такая. Через пятнадцать минут ровно, мы собираемся внизу, в финской бане. Затем все проходим через парилку и выходите к бассейну. В парилке не будет включен свет, никто там не подсматриваете. Все проходят сквозь неё и вор оставляет там похищенное. Собираемся в бассейне и если вор оставил в парилке украденное - все забыто. Расходимся. Никто ни за кем не следит. Господин вор, прошу вас извлечь похищенное из тайника. Даю слово офицера, что обыска перед баней не будет. Мне нужны мои вещи, а не наказание. Начинаем операцию - Мы со швейцаром не отходили от дверей, - начал было охранник, но Горин резко присек.

- Начинаем операцию , Леша! И ты со швейцаром не отличаешься от всех! Я прав, Яков Александрович?

Ночной портье подумал, потом отвесил нечто вроде поклона.

- Не могу сказать, чтобы все мне это нравилось. Не могу утверждать, что нам всем не насено оскорбление. Но отель не может функционировать при наличии подозрения служащих друг к другу. Эту унизительную процедуру мы вынуждены пройти. пусть так.

Денис перехватил на себе взгляд швейцара - борода его тряслась, смотрел он жалобно и с испугом и Денис понял, что этот начнет выдавать все первым - и про проститутку позапрошлой ночью и про Аду, которая , наверное, спит ещё в своем номере.

- Прошу разойтись. Засекаю время.

Разошлись кто куда, с подчеркнутой неторопливостью. Повар Паша шумно затопал на кухню, Эггерс принялся заваривать на автомате вторую чашку кофе, остальные пошли к дверям. Маленький мужичонка метнулся к Горину.

- Так баню больше не топить? Не понадобится?.

- Держи температуру. Мои друзья приедут в десять.

Денис понял, что мужичонка служит при бане в подвале, но это ничего не давало в том смысле, что НИКАКОГО ПИСТОЛЕТА И КРУПНОЙ СУММЫ ДЕНЕГ в портфеле Горина не было, когда он, Денис, в него залез! Но ситуация все равно сложилась напряженной, поскольку ясно было, что у Горина имеются дополнительный козыри в этой игре, и данный эксперимент - только начало. Странно, что при этом не было Тарасова.

Следом за остальными Денис вышел в холл и не считая нужным таится, тут же поднялся на третий этаж, постучал в номер Ады (чисто автоматически) и вошел в него, не дожидаясь разрешения.

Побитая до синюшных разводов на теле - красавица, как ни в чем не бывало, абсолютно голая, вертелась перед высоким зеркалом, ревниво разглядывая свое гибкое, стройное тело - подсчитывала понесенные потери.

- Привет, Ден! - с веселой озабоченностью бросила она. - По моему я отделалась малой кровью! Ты не считаешь?

- Оденься, черт тебя побери!

- Ты чего это разьярился? Ты же видел, как меня маленькой в ванной купали!

- Я сам тогда маленький был! Напяливай шмотки и ровно через двадцать минут выметайся отсюда. Постарайся, чтоб на тебя не очень обращали внимания.

- Как ты со мной разговариваешь?! Выметайся! И к тому же, Я - нигде не могу пройти незаметно.

- Ада, - взмолился Денис. - Я попал в скверную историю и не хочу втягивать тебя...

- Да ты уже втянул меня в скверные истории! Я даже урон понесла, а ты стоишь свеженький, как майская роза! На утренний туалет у меня уходит... Надо ещё гимнастику сделать, ванну принять.

- Одевайся! - Денис вышел из себя и шлепнул её по голому заду. Одевайся и исчезай через двадцать минут.

Она почесала ягодицы и заявила.

- Странно, но было приятно. Наверное, я мазохистка. Ведь мазохисты любят , когда им больно, правда?

Она наивно глянула ему в лицо и тут же заторопилась.

- Ладно, ладно, не бесись. Я исчезну, раз так надо.

Денис развернулся и вышел из номера.

...В комнате отдыха и развлечений при финской бане в подвале они собрались в прежнем составе и при прежней форме одежды - кроме портье, который сменил служебный смокинг на светлый летний костюм.

Помещение было низким, но отделанное с большим вкусом - широкие топчаны, накрашенный, но хорошо прошлифованный длинный стол, натуральный камин, короче сказать стандартный набор предприятия подобного рода парься, выпивай, грейся у огня, а что касается широкого топчана, так это уж как тебе и с кем тебе повезет, можешь и просто так полежать, после парилки и прохладительного бассейна.

- Пятнадцать минут. - сдержанно, но многозначительно произнес Эггерс, глянув на часы. - Все в сборе, а...

- Я здесь, - прозвучал голос Горина в дверях и он вошел твердым шагом, окинул всех взглядом, убедился, что никто не сбежал, следовало понимать.

- Еще раз извиняюсь, поймите меня правильно. Семен, ты выключил свет в парилке?

- Да, - ответил маленький мужичонка.

- Повторяю схему действий. Заходите в парилку, считаете до трех и выходите насквозь к бассейну. Я начинаю первый.

Он толкнул дверь в парилку, закрыл её за собой и оттуда послышался его громкий голос.

- Раз! Два! Три!

Колебание среди присутствующих не заняло и нескольких секунд - в парилку твердым шагом двинулся Эггерс, затем Паша - скинул перед дверью свой колпак с головы - твердо пропечатал шаг охранник, вздохнул и протопал швейцар, юркнули за дверь обе уборщицы, а за ними и банщик Семен. Как каждый из подопытных в эксперименте отчитывал время своего пребывания в парилке - стоило записи на магнитофон. Эггерса не было слышно - орать, конечно же, казалось ему унизительным. Швейцар гаркнул так, что двери едва не вышибло, одна из женщин провизжала свое "раз-два-три", вторая еле пискнула.

Денис оказался последним - не торопился, все происходящее и смешило его и настораживало. Он уже шагнул к дверям в сауну, когда в комнату вошел Тарасов.

- Доброе утро. - сказал Денис.

- Не очень-то оно доброе, как считаешь?

- Смотря с какой стороны посмотреть.

- Когда это кончится, позвони мне и зайди в кабинет. Если я буду один.

- Хорошо. Но надо, чтоб и в соседнем кабинете никого не было.

- Ты имеешь в виду Горина?

- Его самого.

- Хорошо. Его не будет. Он сегодня с утра принимает наших клиентов. В этой сауне, кстати.

- С девочками? - попытался улыбнуться Денис.

- Это уж не твое дело. В бизнес фирмы не лезь. - он тут же поправился. - Если это не диктуется выполнением твоего основного задания. Иди и пистолета с документами не отдавай.

- У меня их нет.

- Это просто совет.

Денис шагнул в сауну, прикрыл за собой дверь и его слегка пошатнуло не даром предусмотрительный Паша скинул свой колпак: банщик постарался от души: не продохнуть. Сильно пахло раскаленным деревом с легкой примесью каких-то трав.

Противоположенная дверь была чуть приоткрыта - щель в сантиметр, чтоб модно было различить хоть что-нибудь. Света не доставало, чтоб, скажем, проводить сьемку на телекамеру, если не учитывать, что эту сьемку можно вести специальной аппаратурой, в инфракрасных лучах, но такой ход казался уж излишним, черезчур. Другое дело, что кто-то мог приникнуть глазом к соответствующей дырочке, но тоже вряд ли. Горину нужны были документы и оружие, не более того - личность вора его не интересовала и, следовало признать, для своих целей он применял неплохую выдумку.

- Раз! - выдал Денис на басовой октаве.

- Два! - завизжал резаным поросенком.

- Три-и! - пропел тенором, словно Борька в церкви.

Затем толкнул дверь и оказался в прохладе небольшого помещения с маленьким бассейном, не больше чем три на три метра и площадки перед ним, на которой и теснились все, прошедшие эксперимент.

- Больше никого? - спросил Горин.

- Как видите, - ответил Денис. - Но там ещё Президент, он сейчас тоже проверится.

Горин покосился на него, обошел и исчез в сауне.

Через минуту Паша спросил раздраженно.

- Так и будем стоять, словно дураки?

Эггерс молча прошел в двери и исчез в сауне. Но вернулся через несколько секунд и пригласил.

- Прошу в зал, господа.

Свершили обратный путь, сквозь уже освещенную парилку и вновь оказались в комнате отдыха. Тарасов сидел у камина и баловства ради - жег в очаге мелкие щепки. Горин стоял спиной к круглому столу с самоваром и каждого входящего встречал недобрым взгядом из под лобья. Банщик Семен плотно закрыл дверь в сауну и Горин произнес.

- Садитесь, господа... К сожалению , я вынужден продолжать.

Никто не спросил, удачно ли закончилась попытка выявить похитителя и так было ясно, что хитроумный ход оказался ошибочным.

- Ну что ж, - угрожающе произнес Горин. - Я дал ворюге возможность сохранить хотя бы свое честное имя. Не захотелось - пусть так, будет изгнан с позором и волчьим паспортом. Нигде не устроится на работу.

Швейцар Кирилл привстал - борода его уже была орошена слезами - и заголосил на высокой ноте.

- Да за что ж такая пытка, всем господин Горин! За что меня мучите, я у дверей стоял, мне не положено отходить даже! Ну, спал, так не видел ничего! Но я знаю, кто нынешней ночью по коридорам шастал! Знаю и не побоюсь!... Вот он - он! - Кирилл ткнул пальцем в Дениса. - Он таскался по отелю, он и в кабинет залез!

К чему либо подобному Денис уже был готов, а потому постарался изобразить снисходительную улыбку, а швейцар входил в покаянный раж.

- Он и вчерашнюю ночь какую то проститутку привел, и сегодня у него девка на третьем этаже лежит! Он ворюга всех позорит! Через него подозрения все принимаем.

Кирилл захлебнулся, пал в кресло и стих.

Горин произнес неторопливо.

- Господину Черешкову положено по его служебному положению обходить здание ночью, и он ответственно отнесся к своей работе. Это ещё не показатель. Однако, что вы скажете, господин Черешков?

- То, что сказали вы. - ответил Денис.

- Так. Что касается женщин, это не наша забота, господа, нарушений в этом нет, в личную жизнь своих служащих мы не лезем, она неприкосновенна.... Если дело не доходит до прямого подозрения и обвинения.

Эггерс проговорил с легким вызовом.

- Позволю себе встать на защиту нашего ответственного за противопожарную безопасность Прошу учесть, что молодой человек, вернувшийся с воинской службы, где он в суровых условиях исполнял свой долг, не может быть обвинен в том, что, извините, обладает на данный момент несколько повышенным половым влечением. Его дамы были вполне достойны и я бы отстранился от этой темы, Михаил Афанасьевич. Она не входит в круг дозволенного.

- Я вас понял. - раздраженно остановил ночного портье Горин. Хорошо. Еще раз говорю вору - повинную голову меч не сечет и через минуту приступаем к очной ставке. То есть, свидетель будет проводить опознание.

Шикарно сказано, подумал Денис, но непонятно, что это означает? И тут же сообразил, что будет из себя представлять следующий этап дознания.

Минута прошла в неловком молчание, все старались не смотреть друг на друга.

Горин подошел к дверям и приоткрыл их, позвал.

- Войдите, Василий Сергеевич.

В двери протиснул свой громадный живот уже очень приметный Денису веселенький толстяк - не в канареечном блейзере, на этот раз, а в рубашке, прижатой к телу широкими подтяжками, которые кое-как удерживали штаны под свисающим брюхом. Был этот Василий Сергеевич насуплен, насторожен и обидчиво сердит на все происходящее - Василий Сергеевич, - с подчеркнутым уважением и негромко сказал Горин. - Извините ещё раз за то, что вас беспокою, дело минутное. Кого вы видели в эту ночь возле кабинета Президента?

Оказалось, что толстяк знал методику такого опознания и, мало того, относился к ней серьезно. Он не ткнул в преступника пальцем прямо с порога, а ступил в комнату и замедленно, всматриваясь в лица, стал вышагивать от стены к стене, каждый раз приостанавливаясь возле опознаваемой личности. Лицо свое при этом он сохранял насупленным и даже грозным.

Но когда очередь дошла до Дениса, когда он, Денис взглянул прямо в глаза толстяка, тот неожиданно едва приметно, но лукаво прищурил правый глаз, по мокрым губам скользнула улыбка, прошел мимо, развернулся в дверях и заявил.

- Здесь его нет!

Общий вздох облегчения простонал в комнате.

- Вы уверены в этом? - растерялся Горин.

- Абсолютно, Горин. Ищи в другом месте.

С этим толстяк и удалился, но Денис понимал, что его подмигивание означало предложение встретится и потолковать - не иначе.

- Хорошо , господа, - сказал Горин. - Мне остается только предположить... К своей радости, кстати, что вор был посторонним лицом. Быть может, кто-то из наших клиентов отеля. Все могут быть свободны... Денис Владленович задержитесь, прошу вас на минуту.

Денис почувствовал, что во рту пересохло, подошел к самовару, нашел возле него чашку и налил в неё теплой воды.

- Провал дознания, Михаил? - спросил Тарасов насмешливо.

- Затаился, гад! - огорченно ответил Горин. - Пистолет жалко, документы конечно, мне теперь у депутата новый просить неудобно. Ну это ещё понятно, что украл мое удостоверение депутатское, по нему проезд в метро бесплатный и прочие льготы, но понять не могу, на кой хрен он с катушки автоответчика телефона все записи стер?! Это зачем?

- С чего ты решил что запись стерта? - спросил Тарасов.

- Ну, как же, Валерий! Меня нет три дня, и всего один звонок записан! Этого же быть не может, сам понимаешь! Я сегодня пришел, так с утра уже три звонка и ночью записано два. Ну, ладно, докопаюсь до истины. - он повернулся к Денису. - Ты, конечно, вне подозрений. Ты был тогда в Белом доме, Валерий мне сказал?

- Да. Я вас помню.

- А потом - Останкино или мэрию штурмовал?

- Останкино. - Денису показалось, что все эти детали его биографии Горину прекрасно известны.

- Не ранили тебя?

- Ранили. В ногу. Царапина.

- Как уходил? Танк уже стрелял?

- Нет. Валерий Дмитриевич вывел наш взвод до стрельбы.

- Да, конечно, это я помню. Потом тебя за жабры не взял?

- Я прятался. два года. А потом загремел в армию.

- Ну и славно. В каких войсках?

- Артиллерия. Гаубицы.

- Солидно. - одобрил Горин. - Ну, что ж, будем продолжать нашу службу. Понравилось у нас?

- Да.

По губам Горина скользнула улыбка.

- Скажи спасибо Президенту. Он не забывает друзей, с которыми прошел через горнило боев.

- Спасибо. - через плечо Горина сказал Денис Тарасову.

- Кушай на здоровье, - ответил тот и сделал жест рукой в потолок, напоминая о договоренной встрече.

- Можешь быть свободен.

Денис вышел из сауны в некотором сметении мысли - подтвердилось окончательно, что кроме него самого, в портфель Горина той же ночью забрался ещё один любопытный. И этот же любопытный из непонятных соображений, к тому же стер все записи на автоответчике, что уж вовсе было непонятным. Похищение пистолета и денег - могло быть провокацией Горина. Документы украл он сам, Денис. Но как там ни крути - существование ещё одного вора было однозначно. И проник он в кабинет Горина - до Дениса.

Уже у себя в номере Денис пришел к выводу, что похититель № 1 (себя он скромно поставил на второе место) - попросту незаметно проживает в отеле. В составе ночной дежурной смены он не мог быть - все они торчат в холле, присматривают друг за другом совершенно невольно, туалет - тоже в зоне их видимости, повар Паша - должен был выйти из ресторана и пересечь холл, чтоб добраться до кабинета вице-президента и так же не миновал бы холл и банщик Семен. Так что в данной ситуации служащие ночной смены про такой эпизод вспомнили бы на допросе и тут же выдали предполагаемого преступника, выдали бы с головой - потому что все очень ценили свою хорошую, шикарно оплачиваемую работу в отеле и держались за нее, как за задницу любимой женщины.

Конкурент Дениса по воровским увлечениям - жил в отеле. И следовало как-то неприметно просмотреть соответствующие книги регистрации надежде наткнуться там на что-нибудь интересное.

Но первое, что под рукой - лихой сексуальный маньяк Василий Сергеевич, который дал ложные показания в грозный час опознания!

Денис был уверен, что брюхастый любитель женщин ждет с ним встречи и околачивается где-то поблизости, вот только непонятно, что он замыслил.

Он оказался прав - едва ступил в холл, как тут же увидел толстяка, который сидел в кресле под пальмой и якобы читал журнал, дожидался кого-то. Но приметив Дениса, кивнул головой на выходную дверь, откинул журнал на стол и тут же вышел из отеля.

Выждав минуту, Денис двинулся следом, на улице оглянулся и заметил, что Василий Сергеевич уже стоит неподалеку возле зеленого "опеля" и призывно машет толстой рукой.

Денис подошел, и залез в машину сквозь уже открытую нараспашку дверь. Василий Сергеевич тут же тронул с места, пробормотав.

- Подальше от гадюшника, там слишком много имеющих уши.

Ехали недолго, свернули за поворот и остановились.

Василий Сергеевич выключил мотор, неловко повернулся к Денису и тот увидел перед собой яркие буравчики глазенок, едва пробивавшие толстые щеки.

- Как тебя зовут? - живо спросил он.

- Денис.

- Меня Васькой кличут, для тебя Василии Сергеевич Вящев. Ты, похоже, парень умный, а в какие игры здесь играешь, меня не касается. Но и ты меня не трогай.

- Не собираюсь - Не выдашь?

- Вы же меня не выдали.

Толстяк облегченно перевел дух.

- В общем, если дойдет до всяких расспросов , кое-что ты должен знать.. В скверную историю я влип, очень неприятную историю. Главное запомни, что ты меня ночью в коридоре с этой стервозой невестой не видел.

- Да? - нажав на ироничность тона, спросил Денис.

- Вот именно "да", засранец! Эта невеста, паскуда вонючая, дочь моего старинного друга и партнера по бизнесу! Он её едва столкнул замуж! А ночью сегодня, под утро - скандал в сортире! С кем-то она там трахалассь, и до супружеской кровати потерпеть не могла, сука!

- Что ж вы-то её упустили?

- Да вот так получилось! - закручинился толстяк. - Не повезло...Разгорелся я , конечно, браслет ей с алмазами подарил, подтяжки уже отстегнул, а она, задрыга вонючая, смылась! И нашли её расхристанную, ноги врозь - совсем в другом месте! Однако я виноват, получаюсь и от этого может не только дружба пострадать, но и дело... Понял меня?

- Куда уж ясней. - Денис с трудом удерживался от смеха.

- Резать меня будут - на скажу , что видел тебя у кабинета Тарасова!

- Вешать меня будут - не скажу, что видел вас с невестой!

- Лады. Катись колбаской, может ещё встретимся.

- Не к чему.

Денис вышел из машины и "опель" рванулся с скоростью вовсе не соответствующей грации владельца.

Денис остался на тротуаре, с минуту постоял на солнце, подумав, что при такой погоде было бы весьма славно махнуть куда-нибудь к реке или на Медвежьи озера, искупаться, поиграть в волейбол, подхватить какую-нибудь девчонку в купальнике и...

Он приметил, что стоит в нескольких метрах от знакомого кафе. Того кафе, в котором первый и последний раз видел секретаршу Ольгу, через минуту после их встречи, если можно её так назвать - сгоревшую в "ауди" Он припомнил, что официантка кафе принимала Ольгу, как постоянного посетителя, оказывала ей знаки дружеского внимания, но что из этого могло следовать?

Денис сообразил, что ему попросту не хочется возвращаться в отель, поскольку там предстояла беседа с Тарасовым и она, судя по всему, тоже не входила в разряд приятных.

Он вошел в кафе, посетителей не было, а официантка оказалась той же девчонка в кокетливом платьице и приветливой улыбке на губах.

Денис не пошел к стойке, а плотно уселся, желая показать, что требует обслуживания. Она тот час метнулась к нему, выдернула из кармашка записную книжку и сказал.

- Здравствуйте. Чего желаете на завтрак?

- Чего-нибудь... Пару яиц, кофе. А что, эта красивая блондинка, которая по утрам приходит и курит у вас, уже ушла?

- Что? - растерлась девушка.

Денис улыбнулся, изображая неловкость.

- Да знаете, я иногда утром её здесь видел... Красивая женщина. С утра приятно посмотреть и полезно, как гимнастика на весь день.

- Это Оля... Но она больше никогда не придет. - улыбки отклеилась от лица официантки.

- Как так?

- Так. Она в машине сгорела.

- В машине? Сгорела?!

- Да. Прямо вот здесь. Десять метров не отъехала. Значит два яйца и кофе?

- Да.

Она упорхнула в глубины кафе и тут же вернулась с заказом.

- Простите, что я спрашиваю Как - то меня это оглушило.. Таких красавиц не взрывают. Она что - банкиршей была? Или большой бизнес делала?

Официантка оглянулась - посетители не появлялись и за стойкой бара тоже никого не было видно.

- Честно вам сказать, я вот лично так считаю, что без дела никого не убивают! Никого! Я читала, что без причины даже кирпич на голову не падает! Ну, откуда у неё такая шикарная машина была? То одна, то другая! То на "форде", то на "ауди", а зимой так на "плимуте" каталась.

- Вы в марках разбираетесь? - улыбнулся Денис.

- Муж увлекается. Ну, и я... Какова машина, таков и клиент, нам это знать надо.

- Марка машины ещё ни о чем не говорит. Вопрос в том, кто её возил, она же сама управляла.

- А не всегда! Весной да и летом её на черном "чероки" подвозили. "Гранд-чероки". - поправилась она.

- А на шоколадном "мерседесе"?

- Нет, такого не было. - и тут же она мгновенно насторожилась. Слушай, ты из милиции? Так я тебе ни хрена не говорила!

- Нет, что ты. Это у меня шоколадный "мерс". Хочешь, покатаемся.

Она засмеялась.

- Если б ты мне его по дешевке продать предложил - другое дело. А кататься у меня есть с кем. Рассчитайся сразу, чтоб я к тебе лишний раз не бегала.

Денис рассчитался, накинул в меру на чай, за что получил дополнительную информацию, которой не спрашивал.

- А в "чероки" крепкий мужик сидел, настоящий, сюда не заходил, но я его видела. Ты ведь все-таки мент? Это дело расследуешь?

- Да. - ответил он и официантка отскочила от греха подальше.

Информация мало что дала - и так было понятно, что официальной работой секретраше не подсилу зарабатывать настолько, чтобы менять иномарки. И никакого греха в том Денис не видел, что Ольга эксплуатировала свои Богом данные высокие качества тела. Не она первая, ни она последняя. И ничуть не хуже тех, кто так же продают свои мышцы или мозги. Однако и "чероки" машина приметная.

Через четверть часа он подошел к отелю "Олимп-Россия", миновал его, свернул в подворотню и оказался во дворе. Всего здесь стояло теперь пять машин, включая шоколадный "мерс" Тарасова. Но любопытней оказался тот факт, что Президент фирмы - принял кое-какие меры, после всего случившегося. Возле этой стоянки прохаживался охранник в униформе при дубинке и крайне раздраженной мине на упитанном лице.

- Ого! - радостно сказал Денис. - У нас и здесь охрану поставили?!

- Торчу как болван. - сердито ответил парень. - Ни сегодня завтра сюда телекамеру для обзора выведут. Не на улице же зимой мерзнуть. ты наш пожарник, вроде?

- Ага.

- Тоже работа не пыльная. Машины нет?

- Есть. Синяя "шкода"

- Видел.

- А этот "чероки" чей? Что-то я его не примечал раньше.

- Хозяин в командировке был. Горин, вице-президент. "Мерс" Тарасова. На "форде" шеф-повар Пашка катается. А на "восьмерке" Володька официант. Покурим?

Покурили. Потолковали о своей службе. Признали, что место клевое и хозяева люди порядочные. Воруют, конечно, от налогов укрываются - но как иначе, при таком бардаке вокруг? Главное - "меру знать и не зарываться, потому что жадность - она фраера и губит"

А то что господин Горин подвозил иногда секретаршу Президента Ольгу в кафе, после предполагаемых ночных развлечений, мало доказывало, что тот же господин Горин эту официантку в дальнейшем и погубил. Другое дело, что через секретаршу Олю господин Горин мог держать под контролем любое движение, любой чих самого Президента. И если в конечном счете секретарша Оля засекла этот момент. если сообразила, что выдает тайны своего шефа - то могла бы и потребовать дополнительную плату за свои побочные услуги. За что и поплатилась. Вот такая возможная схема причин её смерти.

Денис отдал охраннику сигареты, оставшиеся в пачке и пошел в отель Вас наш Фарид-татарин искал. - сказал ему в дверях отеля охранник.

- Спасибо.

Денис прошел к стойке портье - дежурил незнакомый ему молодой парень - подтянул к себе служебный телефон внутреннего пользования и набрал "О1" И тут же едва не выругался, едва услышал бодренький голос Ады.

- Приемная Президента фирмы "Фазенда-ИКС"!

- Соедините с Тарасовым.

- Денис! - веселый смешок - Соединяю!

Через несколько секунд в трубке щелкнуло и Тарасов спросил спокойно.

- Денис? Заходи, я один.

Он поднялся на второй этаж, вошел в приемную и тут же спросил.

- Ада, как ты тут оказалась?

- А тебе-то что? - с вызовом спросила она. - Я сама теперь свою дорогу строю! Валерий Дмитриевич попросил на телефоне посидеть пару дней, пока секретаршу не найдут!

- Фарид меня не искал?

- Я его не видела.

Денис ступил в кабинет Тарасова и тут же натолкнулся на внимательный, настороженный взгляд. Тарасов казался отстраненным и жестким, ничего дружеского в нем не было видно. И первые его слова тоже ничего доброго не предвещали.

- Ну, правофланговый... Пожалуй, пришел час истины, когда надо говорить в открытую. Для тебя это важно в первую очередь.

- Может быть, - уклончиво ответил Денис. - Мы одни?

- Одни, как видишь.

Денис ткнул пальцем в стенку.

- А в том кабинете?

- Горина нет.

- Я бы проверил.

- Проверь.

Денис неторопливо прошел к замаскированным дверям открыл их и убедился, что кабинет вице-президента пуст.

- Что должны означать твои подозрения?

- То, что они означают.

- Садись.

Денис погрузился в мягкое кресло и будто ударился о жесткий взгляд Тарасова.

- Ну, что скажешь, правофланговый?

- По какой теме?

- Начни... Начни с результатов осмотра кабинета моего вице-президента Горина. Пошарил ночью?

- Да.

- И прихватил пистолет с деньгами? Это зачем?

- Пистолета там не было. Денег - десять долларов.

- Пятьсот!

- Десять.

Тарасов помолчал и сказал, словно сдался.

- Над выпить. Иначе разговор не заскользит.

Он нажал кнопку и сервированный столик послушно появился на поверхности.

Выпили молча по рюмке водки. Денис достал из кармана свой бумажник и выложил перед Тарасовым обе визитные карточки Горина.

Тарасов внимательно ознакомился с ним, откинул в сторону.

- Дальше - что?

- Горин - крыса.

- Доказательств существенных, как я понимаю, у тебя нет? И быть не может.

- Есть косвенные. Но достаточно весомые. Он копает под вас яму.

- Как понять?

- Прежде он был вашим командиром. Потом, вы сами сказали, что вытащили его из канавы. На фирме - он второе лицо. - Денис прилагал все усилия, чтобы излагать свои мысли коротко и четко. - Такое положение вещей для него унизительно. Он намерен перехватить у вас руководство фирмы. Из этих целей - его действия. Он уехал в командировку, а его подручные взорвали вашу секретаршу Тарасов помолчал.

- Слова твои были бы весомые, дитя мое. Но они чепуха, поскольку ты не знаешь наших отношений. Наших давних отношений. В трудах и боях.

Особой твердости в голосе Тарасова все же не было и Денис ответил резко.

- В бизнесе прежние отношения ничего не значат. Он вам завидует и этого достаточно.

- Чтобы убить мою секретаршу? - неприязненно усмехнулся Тарасов.

- Она наушничала на вас Горину. У неё тоже была лопата в руках для вашей могилы, фигурально выражаясь.

- В известной степени, угадал... Она намекала... Наплевать на что она намекала! - он снова криво усмехнулся. - Не пойму, правофланговый, почему я склонен тебе доверять, хотя ты этого и не заслуживаешь. С моей позиции ты заслуживаешь совсем другого отношения.

Денис почувствовал, что у него похолодело в животе, в мозгах послышался гул надвигающейся горной лавины, которая сокрушает на своем пути - и скалы, и дома. Он понял, что разговор пошел без увиливаний и двусмысленностей.

- Вы просили меня искать крысу, и что мог, то я и нашел. Доказательства слабые, но если продолжать работу, они отыщутся - Может быть. Но дело в том, правофланговый.... Дело в том, что и у Горина есть на тебя обвинение... ДАВНО есть очень серьезное, доказательное обвинение.

- У Горина? - усылашал свой голос Денис. - Против меня?

- Да.

- Я знаю. - через паузу сказал Денис.

- Ну?

- Он сказал вам... Он сказал, вам, что я убил вашего брата... Тогда, в Белом доме... Вы поручили ему отыскать убийцу и он нашел.

- Значит, нашел? - тяжело спросил Тарасов.

- Да. Это я.

- Ты, значит...

- Я не могу оправдаться. Нет ни свидетелей, ни фактов. В нас стреляли. И я - стрелял. Вслепую. Может быть, я попал в вашего брата... Но он хотел выпустить меня из Белого Дома! И получается... В любых случаях, он погиб из-за меня.

- Жалкие слова.

- Конечно.

- Значит, так...

- Так. - с вызовом ответил Денис. - И вы знаете это давно. Все давно вычислено. Вы собрали под крыло фирмы всех, кому дали кровавый знак из куска своего ремня. И начали с Фарида. Но меня не было, а когда я вернулся...

- Притормози.

Денис замолчал и тупо смотрел, как Тарасов наполняет рюмки снова.

- Искать мне тебя долго не пришлось. Я просто вспомнил , что у тебя была свежая рана на бедре. А в пистолете брата не хватало несколько пуль. И убит он был из автомата. У тебя была рана тогда , у единственного из взвода. Свежая рана. Ты её пытался спрятать. Прав ты и в том, что я за тобой не бегал. А просто ждал, пока ты сам ко мне явишься. Мне торопится не к чему. Брат тоже потерпит. Мир его праху.

Снова выпили и Денис вкуса напитка не почувствовал.

Тарасов поставил рюмку на стол, слегка пристукнув ею.

- Ну, и что мне теперь с тобой делать?

Денис пожал плечами.

- Убить, наверное.

- Правильно мыслишь. Я мог давно это сделать.

- Да. Конечно, - согласился Денис. - Но...

- Что "но"... Договаривай.

- Вы - солдат. И знаете, что такое бой...Боевая обстановка. Один нападает, другой защищается. Часто попадают в своих... Я испугался. И стрелял наугад.

- Но попал?

Денис не ответил.

- Что ж... Действия для кошмара боевой ситуации логичные...

- Я просто убегал, Валерий Дмитриевич. Можете сказать - дезертировал. А потом вы сами нас оттуда вывели. Это же хотел сделать со мной и ваш брат. А в нас стали стрелять из темноты.

- Да... Он первым понял, что вся оборона Белого Дома - бордель не нашей игры... Но ты виноват в его смерти, правофланговый. Не знаю, что с тобой делать, сучий потрох. Равно, как не знаю, что делать и с Мишкой Гориным. Ему копать под меня яму - глупо. С руководством фирмой, с управлением - он не справится.

- Вам знать лучше.

Тарасов замолк , потом сказал требовательно.

- Смотри мне прямо в глаза!

Денис и без того не сводил с него взгляда.

- Смотрю.

Пересмотр продолжался секунд двадцать, потом Тарасов прищелкнул рюмкой о столешницу.

- Ладно, правофланговый. Живи!... Но помни, что ты навеки мой должник.

Денис слабо подхватил.

- А долг выкупается кровью?

- Правильно говоришь... Может быть и так. Ищи настоящую крысу. Или докажи, что уже нашел этого зверька. Найди крысу и - убей.

- Горин был связан с Ольгой. Тесно связан! По утрам на своей машине возил её в кафе. - нажал Денис. - От неё он мог получать информацию о любых ваших действиях!

- Каких?... Да и плевать мне на это...Ты запомни, Денис, я не только вытаскиваю своих друзей из канавы... Но и не отказываюсь от них до конца Тогда я отказываюсь от вашего задания!

- Не имеешь права. Ты что, меня не понял?... Не имеешь. Копай глубже. И вот на что обрати внимание... Зачем кому-то потребовалось стирать запись на автоответчике Михаила? Вот что в разум не возьму.

- Получается, там было что-то опасно. - заметил Денис.

- Получается... Но что?

- Горина надо спросить.

- Спрошу, не волнуйся. Я его о многом спрошу. Но это уж наше личное дело. Иди, ты свободен.

Денис вышел из кабинета и Ада торопливо попыталась его остановить.

- Денис, ты только не... В общем, подожди.

На мгновение он увидел её испуганные глаза, она цеплялась за его руку, но разбираться сейчас ещё и в её проблемах у него не было сил. Он вырвался и сказал.

- Потом. Мне не до тебя.

- Денис! - крикнула она уже в след. - Тебя ищет Фарид, он...

Она не договорила, замялась да и слушать её Денис не хотел. Он прошел по коридору, вышел из отделения офиса и заметил, что в крыле, возле одного из номеров пожилая горничная собирает грязное белье. Денис прошел мимо горничной, вошел в номер, тут же заперся в ванной, включил холодную воду и сунул голову под струю.

Когда голова заледенела, он выключил воду и вытер волосы насухо подвернувшимся полотенцем.

Ладно, решил он, просишь копать глубже, так будет тебе глубже. Собственно говоря, эта производственная задача теперь явно совпадала с охотой за наградой мэрии, Денис был уверен в этом почти без колебаний. Он вышел из ванны и горничная взглянула на него в недоумении но ничего не сказала.

Дежурный портье посмотрел на Дениса и сказал с непонятной осторожностью и неуверенностью.

- Вас ищет наш слесарь Фарид Хомятов, Денис Владленович.

- Я знаю. У нас есть книги по учету гостей?

- Конечно.

- Дайте я на них взгляну.

- За какой месяц? - услужливо спросил розовощекий плечистый парень, которому впору было молотобойцем служить.

- За три последних Портье тут же нырнул под стойку, потом выложил затрепанные книги и заметил сдержанно.

- Слава Богу, что так - Что именно?

- Что в краже у нашего вице-президента подозревают не своих, а гостей. Тоже конечно, не в радость, но хоть мы в стороне.

Денис не стал комментировать догадку парня и бегло пролистал ту книгу, что была отмечена текущим июлем. Все три книги были ещё старого, напечатанного во времена СССР образца - существовали даже графы: "Основания для поселения" и "Прописка по постоянному месту жительства". Теперь времена изменились и надобность , как таковая, в этих графах отпала, так что их заполняли формально..

В графе, которая требовала оснований для поселения, гости упражнялись в меру своего остроумия. Один заявил попросту; "сбежал от жены, хочу отдохнуть". Чаще всего значилось: "по рекомендации президента фирмы "Фазенда-ИКС". Но в основном ограничивались простым заявлением: "основания имеются". Так же чаще всего обходилось и со сведениями о месте постоянного жительства. Что ни говори, а работа милиции явно усложнилась Беглый просмотр и за июль, и за июнь мало что дал. Регулярно появлялась фамилия Вящяева В.С., но Денис и без того уже знал, что игривый толстячок обитал в отеле, словно дома. Денис хотел было уже отдать книги, но в записях за май вдруг промелькнула строка.

"Депутат Государственной Думы Афонин М. И., рекомендация вице-президента фирмы Горина М.А., прописка в городе Екатеринбурге"

- Можно я поработаю с книгами пару часов у себя? - спросил Денис.

- Конечно, но домой уносить не разрешено.

- Я понял.

Он пошел к себе в номер, пытаясь вспомнить депутата Афонина, таким, каким он его видел четыре года назад в Белом доме. Ни черты лица, ни даже фигура память не восстанавливала. Чудилось что-то легко и умело говорящее, звенел в ушах хорошо поставленный баритон, вспоминался отличный темно-синий костюм, аккуратные усы и не более того.

Денис вставил в замок дверей ключ и заметил клочок бумаги, торчащий над дверной ручкой. Кто-то оставил записку и Денис выдернул её, открыл дверь и вошел в номер.

Он развернул бумажку и обнаружил запись, сделанную торопливыми буквами - автор пытался писать стандартными квадратными буквами, маскируя свой почерк.

"ПОЛУЧИЛ ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ГАДЕНЫШ? ТАК ЧТО - НЕ РЫПАЙСЯ. А ТО И ТЕБЕ БУДЕТ ХУДО! ЖИВИ НА ЗАРПЛАТУ, ИЛИ ВОРУЙ, ОСТАЛЬНОЕ НЕ ДЛЯ ТЕБЯ"

Подписи, конечно не было, а смысл записки был бы в чем-то ясен очередное предупреждение прекратить охоту за призом в сто тысяч долларов, так скорее всего следовало понимать, однако категорически непонятно, что за первое предупреждение Денис уже получил? То, что Аду избили? Вовсе глупость...

Додумать Денис не успел. В дверь стукнули, открыли и Фарид ступил в номер - растерянный и какой-то даже пришибленный. Едва улыбнулся и проговорил, заикаясь.

- Целый час тебя ищу... Ты сядь, Денис.

- Что еще?

- Ден, очень плохие вести... Очень. Ты сядь.

- Не тяни, зараза! Что случилось?

- Ден, твой отец... Владлен Тимофеевич... Умер.

На минуту из тела Дениса изчезли все чувства и мозг - ощущалась лишь бездонная пустота. Потом он обернулся и бессмысленно принялся шарить глазами по номеру. Наткнулся взглядом на свою застланную постель и вдруг принялся пинать матрас и подушки ногами. Каждый удар он сопровождал резким выдохом, как выкриком. Покрывало, одеяло, потом подушки слетали с кровати и падали на пол.

- Хватит, Ден, хватит. Не круши мебель, толку от этого мало.

Фарид охватил его сзади руками, толкнул в кресло и Денис разом обессилел.

- Как это произошло?

- Отец утром пошел двор поливать... А Владлен Тимофеевич лежит на лестнице. И сумочка тут же... Он, наверное, в магазин пошел. Ну, отец его на руки, к нам занес, на диван положил.. Но он уже мертвый был, только мы "скорую "вызвали а сейчас его уже увезли. У него сердце остановилось, Ден. Сердечная недостаточность, сказали. Вроде так.

- Может быть. Едем. - Денис встал, потом приостановился и потянулся к телефону.

- Я скажу Президенту, что...

- Не надо, Ден, я уже сказал только что. Тебе не надо приходить на работу, сколько потребуется.

- Да. Хорошо, едем.

- Что это, Ден?

Денис не понял вопроса, посмотрел на Фарида, а тот вытаращил глаза на развороченную постель.

Денис оглянулся - на металлической сетке постели, открывшейся после его буйства - лежал вороненый пистолет с рукояткой, аккуратно замотанной синей изоляционной лентой.

- Что это? - следом за Фаридом повторил Денис.

Фарид наклонился над оружием.

- Это пистолет "ТТ".

Денис отодвинул друга в сторону, взял оружие в руки, привычно извлек обойму - она была укомплектована всеми патронами.

- Во время мне подарили игрушку. - пробурчал Денис.

- Выкини его к чертовой матери! Это же тот, который сперли у Горина, ты что не понимаешь? Тебя подставить хотели!

- Ты уже об этом знаешь?

- Весь отель знает! Пойдем и выбросишь дуру в Москва-реку!

- А ты тот автомат выбросил?

- Он - чистый! А из этого может половину Москвы перестреляли! И я свой автомат так заховал, что...

- Откуда ты знаешь, что автомат "чистый"? Может и из него сто человек поубивали, пока он до тебя дошел. Ладно, о чем мы говорим. Поехали в больницу.

- В морг, Ден. - негромко поправил Фарид. - В морг пятьдесят первой больницы.

- Да, конечно.

Денис снял с вешалки свою спортивную сумку, уложил в неё пистолет и они вышли из номера.

ПОЛУЧИЛ ПЕРВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, ГАДЕНЫШ? - неизвестно кем задаваемый вопрос стучал в голове Дениса. Так что, следовало понимать, что теперь это первое предупреждение было определено конкретно, и ломать голову над его смыслом не приходилось.

- Сколько было точно лет Владлену Тимофеевичу, Ден? - услышал Денис голос Фарида, поднял голову, обнаружил, что его синяя "шкода" катится уже в районе Филевского парка, почти никогда не балующийся табаком (отец запрещал) Фарид - курит за рулем, а день все такой же солнечный и ясный.

- Жития ему было семьдесят три года. - ответил Денис.

- Ну, все же пожил...Более или менее.

- Пожил бы еще. Если б не помогли умереть.

Фарид ответил не сразу.

- Нет, Ден. Я тоже сначала об этом подумал. Аду избили, а теперь Владлен Тимофеевич. Нет. На теле ни царапины, одежда аккуратненькая.. Он на лестнице калачиком свернулся и тихо так, наверное, отошел. Нет. Его не убивали.

- Да много ли надо , чтоб убить старика? - ожесточенно ответил Денис. - Да ещё с больным сердцем?! Его достаточно испугать, за грудки потрясти, чтоб из него дух вылетел! И почему он на лестнице оказался, когда у нас лифт работает? А по лестнице ему и не подняться!

- Отец тебе расскажет, как его нашел. И врач тебе сейчас все объяснит.

Через полчаса немолодой врач в коридоре больницы сказал с нормальной, непреувеличенной мерой сочувствия в голосе.

- Картина достаточно типичная, Денис. Но мы обязаны провести вскрытие - Не надо...

- Мы обязаны. Человек погиб не в своей кровати после хронической болезни, ты уж извини.

- Если у вас будет другой диагноз...

- Конечно, тебе сообщат.

В отдельном одноэтажном здании морга, коренастый и угловатый старик санитар попросил Дениса и Фарида немного подождать, а потом выкатил в фойе каталку, покрытую простыней, быстро глянул в лица парней и откинул простыню в изголовье.

Отец лежал голый, худой, костлявые руки сложены на спине, рот открыт - вставную челюсть у него не вынимали. Глаза не были закрыты полностью, даже левый. Между ресниц поблескивало что - то темное и мутное. Но почему - то он казался Денису непривычно совершенно седым, белым как снег, хотя будучи живым оставался при серо-стальных волосах. Тех, что ещё были.

- Закрой ему глаза, сын. - негромко сказал санитар. - Это твой долг.

Денис попытался закрыть отцу глаза и, кажется, это не очень получилось.

Санитар накинул на тело простынь, Фарид финтом фокусника сунул ему в карман халата деньги.

Перед моргом зеленела тенистая роща - старые, высокие деревья, трава под ними и несколько неторопливых фигур гуляющих здесь, - в стороне от страшного здания.

- Посидим, покурим? - спросил Фарид.

- Давай.

Они прошли в глубину парка, нашли скамью, Денис достал сигареты, протянул их Фариду, а взамен получил плоскую фляжку водки.

- Хлебни, Ден.

Он так и сделал, и спросил.

- Как хоронить-то, Фарид? С чего начинать? И денег, черт возьми нет, придется занимать.

- Ничего тебе не придется. Фирма оплачивает все расходы по похоронам Владлена Тимофеевича.

- Какая фирма?

- Наша фирма. Так сказал Тарасов. И дал мне уже кое-какие деньги. Все хлопоты я сам проверну, не дергайся. Это сейчас просто, Ден.

глава 7

Квартира сразу опустела, хотя отец в ней и без того занимал в ней очень мало места. До вечера Денис покопался в отцовских бумагах, никаких указующих записей, завещания не нашел, да и нечего было завещать, кроме семейных реликвий, которые на рынке ничего не стоили. В записной книжке отца - почти все имена с номерами телефонов были вычеркнуты: многие друзья его уже ушли в иной мир. Денис выбрал тех, кого знал или слышал о них от отца и до поздна сидел у телефона в коридоре, сообщал грустное известие и дату похорон - в субботу, в десять.

В двух местах не поняли о чем идет речь, в одном попросту сообщили , что Николай Петрович и сам уже умер.

К полуночи пришли Фарид с Борисом и Борька сказал с порога.

- Денис, все слова ничего не значат. Все, что я чувствую, считай уже сказано. Англичане в таких случаях отделываются одной фразой : "ай эм сори" Означает, что "весьма сожалею." И говорят они её всегда - наступил тебе на ногу, плюнул даме в лицо, или сочувствуют смерти твоей бабушки: "ай эм сори". Чихать на англичан. Владлен Тимофеевич был славный старик, прожил жизнь с напором, с идеей, мир его праху Через час, когда принялись на кухне за вторую бутылку, Борис спросил осторожно.

- Денис, если хочешь, то моя церковь отпоет твоего батюшку по торжественному чину. Тебе это, практически, ни во что не обойдется.

- Не надо, - ответил Денис. - Никакого завещания он не оставил, отпевания не заказывал, да и вообще убежденным коммунистам ритуала не положено.

- Не скажи. У нас в церкви только коммунисты в последнее время косяками и идут. В мае работали по полковнику КГБ. На груди звезда Героя Советского Союза. на крышке гроба провославный крест. Представляешь, сколько они душ христианских загубил? А перед смертью - испужался, надеется в Рай попасть и отмолить себе Царствие Божие и вечное.

- Все-таки, Борька, ты подонок. - сокрушенно сказал Фарид. - Ты хоть на грамм веришь сам-то в Бога, если в церкви халтуришь?

- Как тебе сказать, - с тихой улыбкой ответил Борис. - Бог-то может быть он там где-то и есть. В качестве высшей силы. Но жизни в загробном мире, вечного блаженства в Раю, я бы лично не хотел.

- А это ещё почему?

- Так видишь ли, ты туда попадешь в компании со своими современниками, иначе ж не получается? И околачиваться там с ними - вечно! Представляешь, вечно тусоваться с такими душами, как Гитлер, Сталин, Берия, бандит Володька из тридцать третьего дома, да ещё Наполеон и тот же полковник КГБ - мне не охота. Ну , к дьяволу. Лучше в небытие. Из тьмы вышел, во тьму уйду. А ты, Фарид, будешь в раю своего Аллаха развлекаться с гуриями и подглядывать в щелочку, как грешники горят в Аду. Так, кажется, Коран трактует загробный мир правоверных.

- Мою душу пополам разорвут, - мрачно заметил Фарид. - Часть к вам, часть к мусульманам.

- Попросись лучше в Ад, мы с Денисом тебя там на какой-нибудь раскаленной сковородке встретим... Отставим тему, ни к месту... Денис, ты мне не подаришь мемуары Владлена Тимофеевича на память о нем?

- Зачем тебе?

- Так... Все-таки, какая нинаесть, а точка зрения очевидца на события истории...Он там про конец войны любопытно пишет... Принципиально говоря, всякий разумный человек желает оставить свое понимания мира и времени, в котором жил. Один для этого строит Храм Василия Блаженного, другой изобретает велосипед, третий выигрывает Аустерлиц и проигрывает Ватерлоо... Гитлер уничтожил восемь миллионом евреев, а партайгеноссе товарищ Сталин тоже не отстал - пятьдесят миллионов россиян смел с лица земли. Чингиз-хан...

- Не вали всех до одной кучи, - сердито прервал Фарид. - Сравнил! Это разные вещи, кто колесо изобрел, кто людей убивал Борька ехидно засмеялся.

- В том-то и дело, Фарид, что каждый из людоедов считал, что глубоко прав в своих поступках! Что действовал если не на благо всего человечества, то на благо нации! Я же говорю про людей идейных. И Владлен Тимофеевич был человеком Идеи... У него свой взгляд на происходящее, мы можем выслушать, но не судить... Мне это чисто теоретически интересно, Денис.

- Возьми, если надо.

- Но ты не...

- Возьми. - твердо повторил Денис. - Отец убит, а то, что он писал только ему и надо было.

Фарид наклонился над столом.

- Ден, перестань. Владлен Тимофеевич умер своей смертью.

- Да? А почему он лежал посреди лестницы, а сумка с хлебом наверху, на площадке? Почему он вообще на лестницу пошел?

- Ден, лифт мог не работать. А Владлен Тимофеевич поднялся на площадку, почувствовал себя плохо, выронил сумку, падая - попятился, а потом сел и умер. Отец же его ещё теплого застал! И никого вокруг не было!

- И белый, седой он в морге лежал. - пьяно и упрямо возразил Денис. Он серый был, как матерый волк. А говорят, что люди от страха и переживания могут вмиг побелеть.

- Это сказки, Денис. - заметил Борис. - Это литературные сказки. За несколько дней поседеть, за неделю - ещё куда ни шло. Но за несколько секунд - нонсенс.

- Ладно, можете верить в то, что вам приятней. И безопасней, а я предупреждение получил, что отец первый, я - следующий.

- Это ещё что за новость? - спросил Борис.

Денис поднялся, прошел в свою комнату, нашел в джинсах записку, которую вытащил из дверей своего номера в отеле и вернулся с ней на кухню Можете почитать. Бандит уже знал, что отец умер. Он его уже убил. И оставил мне это сообщение.

Борис передал записку Фариду и сказал.

- Ну, по пьяному моменту ты не торопись делать заключения такого рода. Это может быть так, а может и нет. Я бы предположил другую версию, как я её вижу.

- Какую? - глухо спросил Денис.

- Насколько Фарид рассказал мне состав событий, он прибежал на фирму, начал разыскивать тебя и, мы нашего молчуна Фарида знаем, всему свету по секрету поведал между делом о твоей трагедии Все в отеле уже знали, что твой отец умер. А тебя в номере не было. И неизвестная персона, вложила тебе эту записку, чтобы ЕСТЕСТВЕННУЮ смерть Владлена Тимофеича разыграть в свою пользу, для твоего устрашения. Вот так.

Фарид тяжело охнул.

- Ну, опять ты, кривоумный трепач так все закручиваешь, что в припадке белой горячки не померещится! Я, конечно, разволновался, у человека отец умер, я его найти не могу... Некоторым сказал, в чем дело...Ты думаешь, это приятное дело, такие вещи другу сообщать?

- Я бы перепоручил это дело другому. - спокойно ответил Борис. - Но вопрос в другом, и вопрос серьезный. Если Денис расценивает эту записку как предупреждение, то ему следует принимать решение: продолжаем мы охоту за несметными сокровищами из казны Московской мэрии, или закрываем... Денис, ты мотор всего дела, тебе и решать.

- Продолжаем, - тяжело сказал Денис. - Теперь тем более продолжаем.

- Хорошо, - просто согласился Борис. - Что делать лично мне?

- Тебе? - Денис сосредоточился, стараясь справится с опьянением. Тебе вот что... Ты помнишь по нашим боевым временам депутата Афонина?

- Туманно. Нечто усатое, болтливое, крикливое и, как показали события - лживое. Он и теперь заседает в Думе.

- Да... Он в друзьях Горина. И Тарасова. Пощупай его за вымя.

- В системе свободной охоты или дашь указания?

- Сам разберешься Доберись до него, попроси помощи, скажи, что ищешь работу, что тебя за те дела у Белого дома преследуют до сих пор, а он тебе должен помочь, потому что тоже выступал, а сам процветает. Разъясни его, но будь острожной.

- Денис, - улыбка у Бориса получилась нехорошей. - Уж я найду, что ему сказать.

Фарид одобрительно засмеялся.

- Это дело нашей гадюке самый раз по плечу, не обижайся, Боб.

Борис взглянул на друга кротко и сказал.

- Я уже привык пропускать твои глупости между ушей. А с учетом их количества, я тебя не слышу неделями, друг мой.

- Пришибу я тебя когда-нибудь. Честно говорю - доведешь, и пришибу.

- Только учти - ты всегда начинаешь первым.

Все, понял Денис, тризну по отцу сыграли, память его уходит в забвение. Живым - жить и отмеривать свои страдания по умершим в дозах, которые покойники заслужили. Перебор столь же лицемерен, как и равнодушие. Смерти боятся все - смерть ближнего и твоя смерть, это лишь вопрос времени и очередности, которую выстраивает Судьба. Сегодня - не ты. И радуйся этому, оплакивая покойного.

... Хоронили Владлена Тимофеевича в субботу, через три дня. От фирмы прислали венок, провожающих было немного, уместились в один автобус фирмы "Ритуал" - вместе с гробом.

Во втором зале Хованского крематория без долгих слов прощания свершили положенный ритуал при помощи специально к этому действу приставленной женщины, которая все знала и подсказывала, когда близкие усопшего ошибались в деталях - после чего закрытый гроб покатился на роликах по черной дорожке в арку и за ним закрылся черный занавес. Денису на миг показалось, что гроб с телом отца словно ракета разогнался по взлетной полосе и теперь оторвется от земли взмоет в космос.

Когда садились в автобус - из короткой и толстой трубы крематория густо валил черный дым.

Стариков, собравшихся на поминки, Денис не узнавал, они больше кушали, чем пили да и то, - какое там "кушали"! - клевали, точнее сказать.

Крепко выпил только отец Фарида Булат Аббасович Хомятов, но молчал все грустное застолье, лишь перед уходом домой положил свою тяжелую лапу на плечо Дениса и сказал.

- В Раю душа твоего отца, моего друга. Ты нам всегда как сын.

С самого начала похорон и до поминок Денис с нарастающим раздражением пытался определить - чего ему не хватает, в чем дискомфорт происходящего. Принимая во внимание, что голова его трещала от трехдневного пьянства, разобраться сразу в своих ощущениях он не мог. И лишь когда последний старик вечером покинул квартиру, Денис спросил.

- Фарид! Черт меня побери! А где Борька?!

- Не знаю.

- Как не знаешь?

- Я не могу найти его второй день.

- Ты что, смеешься?!

- Абсолютно не смеюсь, Ден. Его нет второй день ни дома, ни в церкви, ни у Евгении - нигде.

- Кто такая Евгения?

- Она поет с ним в церкви. Он её хотел тебе подарить, а ты отказался.

- Не помню... Фарид, мать твою так, где Борька?!

- Оттянемся пивом, отоспимся и начнем искать. - рассудительно решил Фарид.

Проспались к полудню понедельника, кое-как встряхнулись и поехали на работу.

Появление Дениса в офисе сопровождалось многоступенчатым ритуалом.

Первым, в дверях фирмы к нему шагнул швейцар Кирилл, виновато улыбнулся и сказал.

- Денис, я тебе сочувствую, батюшка умирает, это ужас как тяжко. А на меня ты не обижайся, что я на том допросе в тебя пальцем тыкал. Знаешь , пенсия у меня - крохи, а тут работа такая хорошая. Я прямо здесь и умереть хочу.

Затем официантка позвала Дениса в ресторан и из глубин кухни появился повар Паша, в руках держал поднос, на нем две рюмки и без лишних слов помянули покойного Ада перехватила его возле кабинета и сказала, что Тарасов зовет к себе.

Босс встретил его на пороге кабинета, молча похлопал по плечу, усадил в кресло и - опять же нажал на кнопку, после которой автоматический столик вынес на поверхность опять же положенную выпивку. После чего Тарасов задал несколько рассеянных вопросов о жизни отца Дениса, а потом спросил задумчиво.

- Денис... А тебе не кажется, что твоего отца...

- Кажется.

Тарасов вскинул брови.

- Вскрытие делали?

- Да. Но диагноз первоначальный. Сердце отказало.

- Ну, должен тебе заметить, что при современной химии и фармакологии симуляция сердечной недостаточности это...

- Я это и имею ввиду.

- Хорошо. - резко оборвал Тарасов. - Хватит тебе ходить в пожарных. Назначаешся начальником службы безопасности отеля. Я восстанавливаю эту должность. Попробуем выхлопотать тебе разрешение на оружие. Принимай дела.

- У кого?

- У меня.

- Понятно. А кстати, кто занимал мой номер в отеле до меня?

Тарасов улыбнулся.

- Тебя мониторы испугали? Твой номер занимал бывший начальник службы безопасности. Я его выгнал за предательство. Он из кладовок ресторана воровал спиртное. Понравились мониторы?

- Да, удобная штука.

Тарасов вручил ему папку с документами, где были перечислены все охранники, техника самообороны отеля, внутреннего и наружного наблюдения, но работать с документации не было настроения и Денис ушел из отеля, побродил по улицам, пообедал на веранде открытого кафе, даже вздремнул в парке на скамье и к вечеру вернулся в отель, и прошел в свой номер, где его терпеливо поджидал Фарид, сообщивший, что и сегодняшние его усилия по розыску бесследно пропавшего Борьки Кожанова успехом не увенчались.

- Пойду домой. - закончил Фарид. - А то мы с тобой ничего лучше не придумаем, как снова напьемся.

- Пить не будем. Посиди у меня немного.

- Зачем?

- Не знаю... Мне кажется, что мы сегодня ещё получим сообщение о Борьке. Я так чувствую.

- Оставь, Ден . - усмехнулся Фарид. - Я в эту экстра-пара-сенсорику и всякие гороскопы не верю. Хлеб и водка - есть хлеб и водка. Ни в какой виртуальной реальности, мать её в зад, они не отражаются.

Словно в ответ ему зазвонил телефон под рукой Дениса, он снял трубку и незнакомый, гнусавый женский голос потребовал.

- Господина Черешкова, будьте любезны!

- Я у телефона.

- Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Ваш друг сидит у нас. Пока жив и здоров. Ультиматум следующего порядка. Пока вы будете сидеть спокойно и не станете заниматься внеслужебными делами, его жизнь в безопасности. При вашей очередной попытке заработать известные вам призовые деньги, мы будем резать вашего приятеля по частям, а кусочки отправлять вам почтой. Эта часть ультиматума понятна?

- Вполне, - наливаясь злобой, ответил Денис.

- Далее. Ориентировочно, он просидит здесь полгода. За его содержание вы заплатите имеющиеся у вас на счету десять тысяч баксов. Расчет по окончанию наших отношений.

- Через полгода?

- Быть может несколько больше. Или меньше. В зависимости от вашего поведения. И от того, насколько быстро будет затухать следствие по известному вам делу.

- Вы блефуете, мадам. - выдавил Денис.

- Отнюдь. Сейчас будут доказательства.

В трубке что-то пощелкало, постукало и по обыкновению негромкий голос Бориса, с легкой смешинкой в интонации, при очень хорошей слышимости зазвучал словно где-то рядом.

- Денис, во-первых, никаких денег не плати. Пусть эти ублюдки кормят меня за свой счет. И не верь, пожалуйста, ни в какие сроки. Они меня, конечно же, убьют. Сейчас они попросту врут, что бы выиграть время. Дави их , Денис, и ничего не бойся.

- Подожди, Боря...

- Да нет. Не прерывай меня. По нашей договоренности с господами заговорщиками я имею право говорить тебе все, что хочу. Кроме определенных конкретных имен лиц, и без того тебе известных. Так что не имен, ни моих успехов в расследование нашего дела я тебе выдать не могу, поскольку дал этим джентльменам честное слово. Итак, Денис, я сижу в подвале, как сюда попал - не знаю. Где находится этот подвал - тоже не знаю. Иногда слышу гудок электрички, но очень далеко. Иногда мычат коровы, поют петухи. Все нормально. Не бойтесь этих говнюков, если удастся меня найти и вытащить попробуйте, а так... Ну, вот, моя дама и джентельмены разволновались... Будь здоров, Денис,. Поклон Фариду.

После краткой паузы снова загнусавила женщина.

- Надеюсь, вам все понятно и я не спрашиваю, согласны вы или нет.

- Дайте ещё раз Бориса. - жестко потребовал Денис.

- Зачем? Он вам все сказал. Мы ему все разрешили и достаточно.

- Не делай из меня дурака, падла гнусавая! - заорал Денис. - Вы уже давно убили Борьку! А запись его слов сделали на магнитофон! Ты что думаешь, я щелчка включения аппарата не слышал?

- Рехнулся, парень...

Сжимая трубку до боли в руке, Денис слышал приглушенные голоса кто-то совещался нивесть в какой дали отсюда, на другом конце линии связи. Потом послышался смех Бориса и он заговорил вновь.

- Денис, ты молодец! Эти уроды просто обосрались! Они думают, что на дураков нарвались, а дураки, ты ж помнишь - всегда проигрывают. Но мы им ещё вмажем! Всей команде вмажем! Что ты от меня хотел?

- Что говорить твоей матери?

- Я ей уже звонил отсюда , опять же по разрешению... Сказал, что совершаю паломничество на святую землю Иерусалима. Чтобы приклонить колена у креста Господня. Путешествие, сам понимаешь, длинное... Если не бесконечное. Отбой?

- До встречи, Борис...

Денис услышал его смех и гнусавая женщина снова сказала.

- По моему обеим сторонам все ясно?

- Ясно. - ответил Денис и с невероятным трудом сдержался, чтоб не заговорить на старом, честном и прямом солдатском языке, но она неожиданно сказала мягко.

- Все будет хорошо, мальчики, только не трепыхайтесь, не лезьте в игры взрослых.

Больше не было сказано ничего, Денис положил трубку, оглянулся, увидел побледневшее и напряженное лицо Фарида, спросил.

- Ты все слышал?

- Да.

- Что будем делать?

- Ден... Борька стоит дороже, чем сто тысяч баксов... И двести тоже... Возьми и получи эти десять штук, и мы...

- Очнись. Ты ничего не понял. Десять штук мы отдадим за его содержание, когда все кончится.

- Да... У меня мозги свихнулись... Подожди, Ден! Борька же все знает и видит врага! Он вернется и..

- Он не вернется, - остановил Денис. - Не вернется, потому что видит врага и все знает. Это блеф, Фарид. Они тянут время. А время играет на них.

- Да каким образом?

- Простым. Вице-мэр Рекунов пережил кризис и идет на поправку... Следствие, скорее всего, как у нас принято, начнет затухать. Вице-мэр вернется на работу и..

- Ден, ты не думаешь, что этим уродам было проще всего разом убить нас всех троих? Не так уж и сложно.

- Согласен, - задумчиво кивнул Денис. - Но все же это хлопотливое занятие... И быть может, они не могут сделать это по каким-то другим соображениям. Быть может, у нас есть защита, о которой мы не подозреваем. Или они боятся, что мы уже приняли какие-то контрмеры.

- Ты знаешь, если мы притихнем и не будем рыпаться, наверное все и сойдет на тормозах? Они же, Борька сам сказал - джентльмены. Позвонить ему дали...

- Фарид! Джентльмены взрывают молодую женщину и убивают старика?! А до этого убили охранника вице-мэра и самого Рекунова покалечили?! И твою сестру - они же избили!

- Не думаю, - заколебался Фарид. - Это все с этим конкурсом фото-красавиц. Там ведь тоже сплошное зверье, хоть и женского рода... Знаешь, как они друг друга ненавидят? Нет, это мимо кассы.

- Дай Бог, что б так! Но они не джентльмены. Борьку - убьют. В любых ситуациях!

- Тогда... Тогда я пойду домой и достану из загашника автомат. Начнем искать! Один черт и..

- Нет. Нет. Не начнем искать... Мы возьмем тайм аут. Они должны уверовать, что их условия приняты. Сидим, как мыши в подполе, недели две...И будем старательно наблюдать за теми - КТО НАБЛЮДАЕТ ЗА НАМИ... Первый кандидат - Михаил Афанасьевич Горин, поскольку по моему разумению, побоявшись своего характерного голоса дребезжащего саксофона он и подсадил к телефону эту гнусавую, неизвестную нам бабу. Второй кандидат - депутат Афонин, поскольку Борис именно на него выходил в поисках и там погорел...

- Афонина нам не достать.

- Само собой. Там посмотрим... Третий кандидат, как это ни грустно, наш благодетель - Тарасов Валерий Дмитриевич... Ты не приметил в словах Борьки какого-нибудь намека? Скрытого сигнала? Он же хитрый, как бес.

- Ден, он мудрый, как змий... Его заточили где-то в Подмосковье, это понятно Коровы мычат... Петухи поют... Коровино? Петушково? Петушки? Есть такие места под Москвой?

- Ну - ну, крути дальше! - нервно подогнал Денис. - Он же сказал точнее, Фарид! Он нас мордой ткнул в место где сидит!

- Иерусалим? Новоиерусалим получается? Где-то там?

- Черт меня дери, - еле слышно произнес Денис. - Да я же точно знаю, как его найти. Знаю, Фарид! Я укажу на карте точку его тюряги с точностью до ста метров...

- Как?

- Не скажу. - решительно ответил Денис. - Выдержим тайм-аут. Если я тебе скажу, ты тут же бросишься в атаку. Все-таки выдержим тайм-аут.

Фарид прокашлялся, что выражало у неё крайнюю степень обиды, но сказал деловито.

- Хорошо. Я в этот перерыв займусь чисткой автомата. Не помешает?

Денис задумался, вздохнул и невесело ответил.

- Может быть...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЭТИ - БУДУТ УБИВАТЬ!

глава 1

Время тянулось медленно, а может быть, и вообще остановилось. В подвале было перманентно темно, только через крошечную вентиляционную дырку, под самым потолком можно было определить: светиться - день, не светится - ночь. Керосиновая лампа на ящике тоже давала мало света сквозь закопченное стекло, зато нещадно воняла и поддавала жару в дневные часы.

Но Бориса Кожанова более всего удивляло то, что он не страдал до изнеможения в своем заключении. Он умел управлять своим настроением и психикой, умел "уйти в себя" в мир своих мыслей и чувств. Ему хватало для спасения от скуки материала опыта двадцати двух лет жизни и громадного количества прочитанной литературы. Можно сказать, что он был прирожденным сидельцем в одиночке.

Сам себя он в эти часы сравнивал со знаменитым Шлиссельбругским заключеннным народовольцем Николаем Александровичем Морозовым, который томился в каземате двадцать один год, вел там активную научную работу, вышел несгибаемым и известным ученым и потом жил ещё долго, общего жития его было девяносто один год; с 1854 до 1946.

Научной работы Борис вести не мог, поскольку бумагу ему не давали, книг выписывать не позволяли, кормили два раза в день, и через день выносилось ведро параши. Часами напролет он лежал на надувном матрасе, неторопливо проворачивал в мозгу набегающие мысли, унынию не предавался, а все случившееся с ним воспринимал со смешком. Быть может, он был фаталистом, а потому считал, что с роком и судьбой спорить бессмысленно, что случится, то и должно случится.

Во всяком случае, такого порота событий, который произошел при его встрече с депутатом Афониным предвидеть он не мог, а потому и предохранительных мер никаких не принял - даже не сказал друзьям как собирается найти и поговорить с депутатом.

Логово депутата Борис нашел без ухищрений и затруднений. Попросту приехал в Крылатское, нашел депутатский дом, возле дверей расспросил скучающих бабуль, где таковой-то избранник народа проживает, вечером нажал на соответствующую кнопку домофона и энергичный голос спросил.

- Кто там?

Ответ у Бориса был подготовлен.

- Ваш соратник, Максим Иванович, по борьбе в октябре девяносто третьего года.

- Кто именно? - прозвучал настороженный ответ.

- Рядовой солдат.

Замок щелкнул, Борис поднялся на лифте на двенадцатый этаж, Афонин встретил его в открытых дверях - плотный, усатый, внимательный, с незначительной трусоватостью в глазах. Первый вопрос , когда не приглашая в комнату, Афонин усадил гостя в просторной прихожей, прозвучал едва ли не на лакейский манер.

- Чем я вам могу служить?

- Я вернулся из бегов... Сами понимаете, прятался после тех событий... Мне бы нужна работа.

Борис собрался разыграть простачка, хотя и понимал, что быстро сорвется, и выдаст себя с головой.

- Четыре года прятался? - на розовом лице депутата вспыхнуло удивление. - Да ведь через полгода всем была амнистия! Я сам вышел из заключения! И все забыто!

- У вас дело проще... А на моих руках кровь.

- Даже так?

- Получается так.

- И где же вы скитались четыре года?

Борис вспомнил, что рассказывал Денис и ответил уклончиво.

- Ловил рыбу на Каспии... Изумруды искал на Урале...Потом в Тихом Океане ноги мочил. По разному.

- Криминального следа не оставили? - строго осведомился Афонин.

- Что вы! Я бы к вам не пришел.

Афонин демонстративно призадумался, потом спросил сухо.

- Что вы умеете делать? Профессия есть?

- Какая ж профессия, если меня мотало по стране буйным ветром?

- А чего бы вы хотели?

- Не знаю. - поежился Борис. - Устроиться в Москве, к делу прилепится.

Он уже видел, что чем дальше, тем больше не нравился Афонину и поначалу решил сменить свою роль.

- Но почему вы пришли именно ко мне? - капризно спросил Афонин. - Для меня события тех дней кончились, я теперь на другой платформе, или почти на другой. И боюсь, что мы уже не поймем друг друга.

Борька понял, что никакой другой роли не сыграет и пора быть самим собой.

- Я понимаю, что вы лично перекрасились и утроились с комфортом. ехидно начал он. - Ну, хоть какое-то занятие вы и мне можете подыскать.

- Я не перекрасился! Я остался на прежних и даже более крайних позициях!...Не обижайтесь. - круто ответил Афонин и встал. - Но я не смогу вам помочь...

- Значит так. - Борька не шевельнулся в кресле. - А ведь я не ответил вам "не могу", когда вы погнали меня штурмовать мэрию. И мой друг не отказался напасть на Останкино. А один очень глупый, но идейный мальчик по имени Виталик Соколов получил пулю в лоб потому, что послушался вашего призыва, Максим Иванович... У вас знатная квартира, вы опять в парламенте, а Виталик - в сырой земле.

- Сколько ты хочешь, чтоб убраться отсюда? - сердито нахмурился Афонин.

И в этот момент Борис совершил ошибку, как оказалось в дальнейшем. Совершенно автоматически ответил.

- Сто тысяч долларов.

- Сколько?! Сто тысяч?! Почему именно столько?

- Ну, Максим Иванович, именно столько пообещал мэр Москвы за сведения о людях, покушавшихся на вице-мэра.

- Да я-то тут при чем? - откровенный страх метнулся в глазах депутата. - Ты что, парень, чердак у тебя поехал?

- Так моя - то покалеченная жизнь, Максим Иванович, не хуже чем вице-мэра. - попытался вывернуться Борис. - Я её и оцениваю во столько же.

Оказалось, что в квартире они не одни - хуже того: получилось, что их подслушивали, в двери с витражом постучали и Афонин торопливо извинился.

- Подожди минутку, это жена, мы на дачу собираемся, сейчас договорим.

Он нырнул за стеклянные двери, из-за них не доносилось ни звука и Борис понимал, что всю игру провел из рук вон плохо, и что самое лучшее было бы сейчас ретироваться, не прощаясь.

Но Афонин вернулся неожиданно в приподнятом и дружеском настроение.

- Знаешь, Борис, а ты мне понравился, черт тебя дери! Нахальный ты, конечно, и беспринципный парень, но такие тоже нужны в борьбе! Мы так сделаем. Мне надо уехать на дачу, поедешь со мной и завтра мы там на природе обо всем спокойно потолкуем. Место я тебе найду. Сейчас жена соберется и едем!

Борька понимал, что предложение это скорее всего пахнет ловушкой, но присутствие жены его несколько успокаивало.

Тем более, что жена Ляля оказалась ещё моложе, чем сам Борька веселенькая вертихвостка, которая и на дачу отправлялась, вся увешанная золотыми цепочками, браслетами и кольцами на каждом пальце. Афонин вызвал свою машину, они спустились вниз и по дороге депутат прошептал Борьке на ухо, что о делах при супруге говорить не следует - она, видите ли, сущий ребенок.

О делах не говорили ни в машине, ни на даче, где уже были готовы шашлыки, которые откушали в узкой компании, а Борька быстро сомлел и его препроводили во флигель, где уложили на пышную, деревенскую перину, на которой он мгновенно заснул.

А проснулся - в подвале, на надувном матрасе, и как произошло это перемещение, как он даже его не ощутил, Борька осмыслить не мог. Да и не пытался он что-либо осмысливать, поскольку исходная позиция была очевидна; его вычислили ещё в московской квартире депутата, на даче чем-то опоили и без всяких затруднений заточили в подвал. И едва он это осмыслил до конца, как двери подвала раскрылись и ничего не успев увидеть, Борька почувствовал, что его ударили ногой, обутой в сапожище - точно в грудь. Он слетел с надувного матраса и заверещал.

- Не бейте меня! У меня очень низкий порог болеустойчивости! Я могу умереть от укола иголкой!

- Не подохнешь! - пообещал ему из темноты один мужик , а второй радостно засмеялся и Борю взяли в крутой оборот, досталось так, как ни разу в жизни не доставалось, на что уж в пятом - восьмом классе у них случались жестокие драки с Фаридом. Били его и руками и ногами, прикладывали головой о стенку, но в конце концов мордобойцы притомились и ушли.

А Борька тихо засмеялся - все было как раз наоборот. Неизвестно какая была у него нервная система, непонятно какой у него был организм, но вот как раз физической боли он боялся меньше всего, безтрепетно ходил к зубному врачу, едва не помер в тринадцать лет потому, что не замечал боли воспалившегося аппендикса, а однажды на спор проткнул ляжку вязальной спицей и при этом пел "Легко на сердце от песни веселой!", не ошибившись ни в одной ноте, ни в одном слове и не потеряв ритма. Но секрета этого не знал никто - Фарид в первую очередь.

Борис понимал, что он получил первичную обработку, стандартное начало для подавления воли и выучке к послушанию. По гестаповско-чекистской логике, теперь должны были последовать пытки голодом и жаждой, угрозами и повтором избиений, пока человек не превратится в животное, или категорически в другую личность, поскольку первую из него - выдавили; о системе допросов с пристрастием Борис тоже читал литературу. Однако, читал и как ей противостоять - надо отключаться и заставить себя смотреть на себя же будто со стороны. А ещё советовали опытные авторы соответствующей литературы, можно так настроить свою психику, чтоб от боли и бессильной ярости истязателей - получать удовольствие. При тренировках - добиться этого можно был, да жаль, что Борис не предусмотрел фатального поворота в своей судьбе и к этому моменту необходимых тренировок не проводил. Короче сказать при втором разминочном избиение, он уже вопил по настоящему, без игры, поскольку его били плетками-нагайками, но опять же кости остались целы, кровища не хлестала и Борис смекнул, что убивать его не собираются, а готовится Большая Беседа, которую проведут люди солидные, обличенные возможностью принимать кардинальные решения.

До пыток голодом и жаждой дело не дошло.

Дырка вентиляции едва светилась, (что означало вечер) когда все те же мордобойцы, изображая вежливость носорога, пригласили Бориса выйти из камеры, подняться по короткой лестнице и представиться в зале с камином мужчине сидевшем в глубоком кресле и - поздороваться с Афониным.

- Здравия желаю, товарищ командир! - гаркнул Борис. - Ваш солдат из взвода Тарасова по вашему приказанию прибыл!

И лихо отдал честь. А Горин смотрел на него внимательно, не улыбался и голосом , отдающим в медь треснувшей трубы, произнес уверенно.

- Значит, ты меня знаешь. Я так и думал.

- Так точно, товарищ генерал! Под вашим руководством четыре года назад я был готов сложить голову в борьбе за высокие идеи! Теперь, простите, подвергся гестповским пыткам, по вашему приказанию!

Горин покривил губы.

- Не юродствуй и садись. Это ещё не пытки.

- Служу Советскому Союзу! - закончил Борис солдатское вступление и сел.

- Значит боролся за идеалы... Но потом передумал и сбежал, как я понимаю? Передумал?

- Как и вы. - просто ответил Борис.

- А теперь решил поохотится за сто тысяч долларов?

- За ста тысячами долларов. - поправил Борис. - Ну, да. Деньги, сами понимаете, солидные.

- Вроде бы, ты не глуп. - Горин внимательно смотрел ему в лицо. - А занят таким бездарным делом.

- И вы не дурак, судя по всему. Только зачем вице-мэра убивать? Все равно другого назначат.

- Нет, голубчик, - усмехнулся Горин. - Я вице-мэров пальцем не трогал. Для меня это слишком мелкая рыбешка.

Афонин одобрительно улыбнулся, сидя в своем кресле.

- Мелкая? - с интересом вытаращил глаза Борис. - Следует понимать, что в идеале вы нацелились в Президента?

- Не мели чепухи, - раздраженно оборовал Горин. - Куда я нацелился, не твоего ума дело. Слушай пропозицию... Сейчас мы соеденим тебя с твоими корешами. Условие такое - говори, что хочешь, не называя ни одного имени. А смысл твоих слов должен быть такой. Ты заверишь, что будешь жив и здоров, если твои дружбаны будут сидеть тихо, и никаких поисков людей причастных к покушению на вице-мэра предпринимать не будут. Все, кончено для вас это дело. И жив ты будешь до тех пор, пока они будут соблюдать это условие.

Вот ту - то Борис и устроил торговлю в лучшем своем казуистическом стиле, на который был способен. Торговался похлеще кавказца на базаре, кричал и шептал, приводил доводы и резоны, одновременно пытаясь понять имеет ли он дело с людьми обличенными верховной властью, или это лишь передаточные звенья длинной цепи, конец, которой находится в других руках. Кроме того, изображая на тот же кавказский манер буйный темперамент, он вскакивал с кресла, метался по комнате, незаметно косил глазом в окно, и когда приметил за кромкой леса высокие купола Храмов, то ему показалось, что он узнал их.

- Ну, а если я не соглашусь? Вы меня , понятно, пришибете, но вас-то Михаил Афанасьевич мои, как вы выразиться изволили, дружбаны - сдадут?! За эти самые сто тысяч долларов.

- Чтобы сдать - нужно иметь крутые доказательства.

- Найдутся, найдутся доказательства, это уж будьте спокойны.

- Даже если меня с Афониным и сдадут, голубчик, это ничего не решит.

- Понятно.

- И что тебе понятно? - напряженно спросил Афонин.

- Да шестерки вы оба в большом деле! От кого-то получили заказ убить вице-мэра! Передали его по цепочке дальше, кто-то эту акцию провел, да неудачно. А тут вы почувствовали, что жареным запахло, надо свою шкуру спасать, вот меня и прихватили. На вашем месте, господа, вам проще всего было бы всю нашу команду убить разом! Что вам, впервой что ли?

- М-м, - одобрительно промычал Горин. - Хорошая мысль... Однако...

- Однако - что? Начальство не дозволяет? Запретили ликвидацию?

- Трепло... Ведь поджилки трясутся, а ещё хорохоришься?

- А что остается делать? Есть другие предложения?

- Кончай базар, - решительно оборвал Горин. - Принимаешь условия?

Все свои доводы Борис уже исчерпал, никакого нового поворота темы в голову не приходило и он сдался.

- Ваша взяла. Жить-то хотца.

- Нина! - позвал Афонин и в комнату вошла дородная женщина лет тридцати, куда как больше подходящая Афонину на роль жены, нежели вертихвостка Ляля - да так оно и было, скорее всего, поскольку Ляли Борис не видел даже и на даче.

Нину подробно проинструктировали, она взялась за телефонную трубку, Горин - дал номер и начались переговоры, в которых принял участие и Борис молол первое, что приходило в голову по заданной теме и мучительно пытался придумать какой-нибудь намек, чтоб дать конкретные данные об истинности своего местонахождения и положения. Бодрость и оптимизм дался ему нелегко, а намека почти не получилось. Почти. Фарид - скорее всего ничего не поймет от злости. А Денис может и сообразит что к чему.

После переговоров и утверждения договора, принялись обсуждать режим заключения Бориса под стражей и ему ничего не удалось выпросить, (книги, телевизор, радио, обед с вином по субботам, прогулки у моря) кроме керосиновой лампы. Кормежка - два раза в день, параша - в углу, выносится раз в двое суток - Шаг влево, шаг вправо - стреляем без предупреждения? осведомился Борис.

- Так. - ответил уставший Горин.

Борис решил воззвать к братству идейного единения и сказал едва ли не искренне.

- Ну как не стыдно вам меня так тиранить? Я же с вами стоял плечом к плечу! По нас из танка стреляли, когда вы уже бежать собрались, а теперь вы меня мучаете.

Ответ оказался вполне резонным.

- Ты перебежал через баррикаду, голубчик. А мы остались на своих местах.

- Зря вас простили и амнистировали , сволочей, - с чувством произнес Борис. - Еще в девяносто первом надо было вас додавить.

- Ты тогда был совсем сопливым мальчиком, Боря. - улыбнулась Нина. Не говори чего не ведаешь, чего и понять не можешь.

- А вот уж нет! - обиделся Борька. - Я уже и тогда был примерным комсомольцем! Молодым , но пламенным. И помню, как ваша банда орала: "Не устраивайте охоты на ведьм! Не устраивайте охоты на ведьм!" Простили вас и дали поблажку. А охоту - устроили вы! Осмелели, оборзели и...

Афонин выкрикнул возмущенно.

- Да за кого ты нас принимаешь, сопляк?! - прозвучало с фальшивым возмущением.

- За тех, кто вы есть. Недобитки.

- Мальчик, - терпеливо улыбнулась Нина. - Тебе надо бегать за девочками. Танцевать на дискотеке. Получать образование. Тебе нужно готовиться к жизни в двадцать первом веке. А всю эту грязь, про которую ты мелешь, оставь тем, кто в этом деле больше тебя соображает.

- Ага! Правильно. - Борис уже не мог остановиться себе на горе. - И эти, кто якобы больше соображают, устроят нам двадцать первый век похуже , чем двадцатый... Но ведь мне, в общем , наплевать. Я в это дело влез случайно и сейчас высказал чисто теоретические соображения. Я не герой, как вы смели заметить А страдать за идею меня отучи в последние годы. Я уже не пламенный комсомолец, я в церкви пою и готов сшибить лишний доллар, везде, где придется.

- Вот и молодец. - сказала Нина, а Горин буркнул.

- Черт знает с какими мы кадрами будем воевать с Америкой.

- Так вы ещё с Америкой, с империализмом собираетесь опять воевать? восхитился Борис, но дискуссию закончили.

- Заткнись - приказал Горин. - Марш в подвал, будут твои друзья вести себя прилично, к Новому году, быть может, и освободишься.

Время потянулось неторопливо и по началу без происшествий. Пример могучего народовольца Н.А. Морозова - вдохновлял. Интеллектуальной базы для углубленных размышлений - хватало. Когда душа просила чувственных удовольствий, Борька занимался онанизмом, что впрочем, рекомендуется и космонавтам в автономном и длительном полете. Таким образом в чувственных представлениях своих Борис "переспал" со всеми ведущими киноактрисами мира, с директрисой своей школы и ожившим образом Данаи, кисти великого Рембрандта - сексуальная и темпераментная оказалась женщина, не даром сам Зевс явился ей в виде золотого дождя.

Чтобы не присохли голосовые связки он как-то в полный голос пропел заупокойную по своим врагам и результат оказался сногсшибательный охранники принесли очередной обед, который резко отличался в лучшую строну чем прежнии, после чего Борис усердствовал в церковном песнопении как мог, и милостью Господней обделен не был - ему стали проносить фрукты.

Затем ему пришла в голову мысль в подражание великих узников - рыть подкоп, но это бездуховное занятие, как оказалось, отнимало время и отвлекало от высоких размышлений, а потому идею о дерзком побеге он отринул.

Морозов Н.А . - просидел двадцать один год. Дантес ("граф Монте Кристо") томился семнадцать лет. Испанские коммунисты в годы правления Франко - тоже прокуковали за решеткой около двадцати - это Борис помнил, но такого срока мотать в подвале - не собирался.

Как-то то ли днем, то ли ночью пришла вместе с охранниками дородная Нина, сторожей выгнала за двери, а сама присела, на ящик, сунула под надувной матрас Бориса бутылку сладкого кагора и спросила.

- Боря, ты действительно религиозен?

- Да. - бестрепетно соврал Борис. - Спаситель придает мне силы в заточении.

- Я почувствовала... По твоему голосу... Я над тобой сплю наверху. Ты чего - нибудь хочешь? В рамках дозволенного?

При уточнение оказалось, что эти рамки настолько узкие, что в них ничего не влазило. И тут в голову Борьки пришла и вовсе шальная мысль почти все литературные узники бежали из тюрьмы при прямой помощи Женщины и над этим стоило призадуматься - без всяких разговоров он придвинулся к Нине и принялся тискать её, кусать за пышную грудь, залез под юбку, и целовать так, что она застонала было, но отскочила.

- Нет. Не надо. Я ещё зайду.

План романтического побега уже созрел в голове Борьки, по утрам он разливался соловьем, зная, что его слышат наверху. Но оказалось, что любовь Нины была густо замешана на религиозной основе и при следующем посещение она принялась сетовать, что истинно верующих россиян православных - очень мало, остальные лишь кривляются, а вот в его, Бориса, голосе такая высокая одухотворенность, что никакие слова не нужны.

При этом она то ли действительно не замечала, то ли делала вид, что не чувствует, как Борька прощупывает её тело руками до последней, самой интимной складки. В конце концов , она отвела его руки и сказала печально.

- Ты знаешь, Боря, я бы тебе помогла отсюда уйти...

- Если бы?

- Если бы ты дал мне слово и сдержал его..

- Какое? - возликовал в душе Борис.

- Что ты уйдешь в монастырь.

- В какой? - деловито и смиренно спросил Борис, после минутного шока.

- В Оптину пустынь.

- А ты дашь слово, что будешь бегать ко мне туда через день и без трусиков?

- Ну что ты, Боря... Ты создан для послушания.

- Я что - чернил попил? Белены обожрался?

- Тогда сиди. - вздохнула она и ушла.

После этого визита Борис продолжал утренние упражнения в вокале, но без прежнего духовного подъема и порой перемежал церковное пение с лютой похабщиной, в которой тоже был крупным специалистом.

глава 2

Изнурительный тайм - аут Фарид выдержал с неделю. Потом сказал.

- Ден, я не могу. Надо что-то делать. Никто за нами не присматривает, никакого сигнала нет, надо искать этого недоноска.

- Может мы просто не замечаем. - без уверенности возразил Денис.

- А может быть, Борька уже труп? И мы сидим, как олухи. Надо хотя бы это узнать.

- Хорошо, - согласился Денис. - Ночью я попробую устроить разведку.

- Помочь?

- Ты помешаешь в данном случае.

- Да я на шухере постою!

- Не надо, Ден. Сиди дома на телефоне.

В обеденный час Денис прошел в ресторан и сел за свой столик, персонально выделенный ему шеф-поваром Пашей, с которым совершено неожиданно завязалась дружба. Простецкий по натуре своей шеф-повар, выписанный Тарасовым откуда-то из глубинки, был в своем деле талантом-самородком, но к Москве приживался плохо, был рад каждому доброму слову, а Денису прикипел сердцем разом, после того как тот провел с ним пару сеансов езды по автомобильной Москве. До этого Паша рисковал ездить по улица столицы только глубокой ночью, а всякая ничтожная "пробка" доводила его до истерики, не говоря уж про то, что с инспекторами ГАИ он и вовсе говорить не умел - только что на колени перед обиралами в форме не падал.

По всем этим причинам питался Денис весьма отменно и по чисто условной плате. И даже порой получал персональные, изысканные блюда, о существовании которых никогда не подозревал.

Он уже заканчивал свой обед, когда в зал вошел Тарасов и сам подозвал его к себе, чего Денис и дожидался.

- Проводишь инструктаж со своей командой?

- Да - ответил он.

- Дрюч их, чтоб бдительность не теряли. Вчера ночью два бандиты напали на ночной пункт по обмену валюты на Якиманке. Там сидели три охранника и девчонка кассирша. Все трое олухов вскинули руки тут же - не смогли отличить игрушечного автомата от настоящего. Бандиты набили мешки валютой, пока один, самый смелый и соответственно самый дурной охранник. ухватился за свое помповое ружье и прострелил голову....

- Кассирше?

- Зараза. Люблю тебя за сметливость. Дело с твоим разрешением на оружие двигается, стоит больших денег, но я проверну.

- Да не надо. Мне в охранен не стоять. Мы охраняем объекты строительства? Возле коттеджей?

- Это другая служба. Там чаще всего торчит сторож в валенках и с тульской двустволкой... А знаешь что? Съезди-ка ты туда, да погляди, в порядке инкогнито, что там творится. Стройматериалы воруют нещадно. На один коттедж чуть не вдвое кирпичей и леса уходит. Тайно съезди и приглядись.

Ни о чем подобном Денис даже и мечтать не мог - Тарасов сам предлагал то, к чему Денис собирался подвести его путем длинных логических соблазнов.

- Присмотреть, как сторожат?

- Присмотреться, как охрана ворует стройматериалы!

- Охрана?

- А кто еще? Воруют и пропивают - это допустимо и закономерно, Списывается на усушку - утруску. А когда идет массированный грабеж, то это означает, что главный охранник строит себе коттедж из материала хозяина. Ты понял?

- Конечно.

- Присмотрись издалека, чтоб тебя не приметили.

- А что я издалека увижу?

- Все увидишь, если смотреть умеешь.

- Попробую. Я в Новоиерусалим поеду, там у меня как раз дружок живет, поможет.

Тарасов взглянул удивленно.

- В этом районе мы ничего не строим. Начинай с деревни Образково, возле Пушкино. Там целый комплекс коттеджей. Поезжай, бензин тебе оплатят.

Тарасов не закончил беседу вопросительным взглядом, который обычно означал; "Что новому по делу "крысы"?, и Денис отошел от него несколько смущенный. До этого разговора он считал, что Борис спрятан где-то в районе строительств, в одном их комплексов городков из коттеджей, который фирма возводила чохом - блок по десять, пятнадцать корпусов. И указания, если правильно понимать намек Бориса было - Новоиерусалим. Просить каких-то дополнительных объяснений было рискованно, но проверить факты - возможность существовала.

До вечера Денис успел "вздрючить" охранников по совету Тарасова, рассказал им мрачную историю убийства кассирши на Якиманке и получил заверения, что уж они-то, профессиональная охрана, с первого взгляда отличат игрушечный автомат от настоящего, а стреляя, в голову товарища не попадут. Дай Бог.

Спать он лег около одиннадцати, а будильник поставил на самый воровской час, чтоб проснутся от двух до трех, когда сон валит с ног самую стойкую охрану.

Будильник сработал в нужное время. Денис проснулся и включил мониторы. Экраны выдали нужную информацию - один их охранников, ретиво убеждавший Дениса в том, что по ночам вообще не может спать - лежал на диване, а что совсем скверно, ружье помповое валялось на столе в стороне от него так, что не вставая - он не мог до него дотянутся. Хоть бы под бок себе положил. Второго охранника не было видно - свалил в пустой номер отеля и, надо понимать, дрых при полном комфорте. Швейцар пытался читать журнал, но ронял голову и тыкался в раскрытые страницы. Ночной портье у стойки не стоял, но дверь в его внутреннюю комнату была приоткрыта и в Эггерсе можно было быть увереным: тот лиш снял смокинг, разумеется, пьет кофе, смотрит телевизор и готов вскочить на ноги при первом требовании.

Денис обулся, нашел в столе универсальный ключ, который ему дал Фарид, и вышел из номера.

Никем так и не примеченный, он поднялся на второй этаж и немного покопавшись с замком в дверях кабинета Горина - открыл его.

Включил свет и убедился, что ничто не изменилось. Был соблазн прослушать записи на автоотвечике, но Денис почему-то удержался. Он сразу же прошел к письменному столу, обошел его, взялся за российский стяг и откинул его в строну, открывая карту России. Как и прежде, филиалы фирмы "Фазенда-ИКС" в центральных городах были отмечены красным фломастером, а места строительства - синим. Путаница началась разом - в районе Пушкино, где возле деревни Образково должна быть стройка, куда следовало поехать отметки о наличие объекта не было. А возле Истры, возле которой и есть стоять Новоиерусалим пририсован синий кружок. Денис поднапряг мозги и припомнил, что самое крупное строительство фирмы на данный момент начиналось на Волге, возле Юрьевска - крупнейший Московский банк решил возвести там старорусскую деревню с американским комфортом типа ранчо. Он всмотрелся в карту - никакой отметки о стройке, которая своими скандалами трясла фирму, как уже знал Денис, в течение года.

Потребовалось около минуты, что бы Денис сообразил - карта, точнее отметки на ней, никакого отношения к деятельности фирмы "Фазенда ИКС" - не имеет. Она требовала иного ключа расшифровки, если сказать точнее. Еще точнее - карта давала схему деятельности той части деятельности фирмы, которая определялась знаком "ИКС". без учета официальной - "Фазенды". И вот эта деятельность имела место быть в филиалах крупных городов России красный фломастер, а синий - что? В сельской местности? Базы? Склады? Подпольные алкогольные заводы? Хранилища наркотиков? Так или иначе, но система красных и синих отметок на карте составляла из себя нечто вроде сетки, накинутой на почти всю территорию страны. И ничего другого не оставалось предположить, как то, что в одну из этих ячеек попал Борька - в Новоирусалиме. Слабенькая и хлипкая догадка, но лучше, чем ничего. Тем более, что и путь туда не далек.

Денис выключил в кабинете свет, долго пришлось повозится с замком, прежде чем он поддался универсальному ключу , затем без всяких приключений Денис вернулся в номер и перевел стрелки будильника на шесть утра В 06.15 он вышел в холл уже одетым в дорогу, поздоровался с Эггерсом и во время вспомнил, что недостаточно оснащен для своей экспедиции.

- Яков Александрович, у меня к вам несколько странная просьба.

- Сделаю, все. что в моих силах.

Фраза была произнесена так, что неминуемо нуждалась в финальной точке - обращения "сер", или "Ваше Превосходительство".

- Мне нужен бинокль. Хотя бы театральный.

- Одну минутку, - ответил Эггерс, покинул свой пост, спустился по лестнице вниз в свой полуподвал и тут же вернулся с дамским, театральным биноклем в руках, отделанным переливчатым перламутром - изделие начала века, не позже. На глазах Дениса портье вложил бинокль в мягкий сафьяновый футляр и подал в руки.

- Пользуйтесь столько, сколько будет угодно..

Опять же следовало закончить - "сколько угодно (сэр) Вашей Милости"

- Спасибо. - объяснять необходимость владения прибором Денис не стал - портье мог обидится такой мелочностью.

Денис прошел во двор, завел "шкоду", прикинул дорогу и машина рванулась через центр к Волоколамскому шоссе.

По ещё не загруженной утренней трассе он так лихо разогнался, что до Истры долетел меньше , чем за час, там у первой же старушки спросил где здесь Иерусалимский Монастырь и получил строгую отповедь.

- Нехристь, что ли? Совесть-то имеешь православную? Новоирусалимского монастыря не знаешь? Пороть тебя надо! Там он.

Ох, бабка, тебя бы скорее всего саму выпороли за твой тон и слова, лет скажем тридцать назад, и уж наверняка бы загремела в Соловецкие дали в 37-39 годах.

Денис проскочил Истру, городок оказался небольшим, и уже без труда вылетел на монастырь. А потом кружил часа два по проселочным и государственным дорогам, натыкаясь на Букарево, Дудинское, Манихино, припомнил, что синяя отметка была южнее Истры, перекатился через реку Истра и опять же ничего подозрительного не заметил, пока не предположил, что заточенный в свою темницу в какой-нибудь подвал, несчастный узник мог увидеть лишь купол собора, или колокольню и вращаться надо в её виду.

Случайно ли, иль в результате упорных усилий, в чистом поле он наткнулся на покосившийся столб с указательной стрелкой на деревню, название котрой смыли дожди. Но под непрочитываемым названием было четко выведено "ВИВАТ, РОССИЯ!" И этого для Дениса хватило, чтоб какие-то клочки мозаики соединились в определенную картину и он понял, что путь его поиска правильный. Он пересек сосновую рощу по избитой дороге, со взгорья увидел некое подобие каких-то строений, загнал машину в кусты и пошел к ним пешком.

И опять угадал - через километр перед ним возникли ворота без забора, над воротами исторический лозунг повторялся - "Виват, Россия", а за ним, теперь было четко видно - располагался лагерь: легкие деревянные домики и солдатские палатки, выгоревшие на солнце Лагерь был пуст, но несколько человек прохаживались перед палатками и мерность шага, усталая неторопливость подсказывали - это охрана!

Лезть на рожон не было смысла по двум причинам: ни в палатке, ни фанерной будке содержать заключенного в течение полугода было невозможно, второе - светится раньше времени было глупо. Денис повел глазами окрест и обнаружил, что метрах в полуторастах от лагеря на восток - стоит коттедж, весьма схожий с той архитектурной халтурой, которую, словно консервные банки, штамповала фирма "Фазенда-ИКС".

Денис достал бинокль Эггерса, приложился к окулярам и тут же слегка подивился - он мало что смыслил в оптике, из гаубицы стреляли уже иными системами наведения, а не визуальными, но все же понял, что линзы в приборе стоят для театрального зрелища слишком мощные. Не отвлекаясь на эту мысль, он поймал в окуляры коттедж и через пять минут пришел к выводу , что он безлюден и пуст. Через шесть минут - отказался от своего умозаключения.

На открытую веранду коттеджа вышла рослая дородная женщина в очень короткой ночной рубашке, из под которой белели толстые ляжки. Женщина глянула на солнце, сладостно потянулась, забросив руки и откинув назад черную гриву густых волос. Рубашка её спереди задралась выше кое-чего, что в бинокль можно было разглядеть с предельной ясностью. Но Денис пустяками не отвлекался, всматривался в лицо женщины, а она словно устыдилась своей сладостной истомы и тут же перекрестилась. Потом вернулась в дом, но сразу же распахнулось широкое окно, в котором религиозная блудница стояла уже решительно обнаженной и снова томно потягивалась.

Единственное что оставалось - топать к коттеджу и спрашивать дорогу, скажем - в Михино, где при смерти лежит любимая бабушка.

Ничем более не смущаясь, Денис упрятал под легкую куртку бинокль и двинулся прямо через поле, заросшее дикой травой, однако краем глаза заметил, что от лагеря к коттеджу движутся две фигуры. Парни несли в руках по кастрюле, и Денису показалось, что они наполнены чем-то горячим, во всяком случае к животу эти кастрюли носильщики не прижимали.

Денис делал вид, что внимания на ещё далеких спутников не обращает, хотя они двигались к коттеджу, составляя с линией движения Дениса острый угол.

Он ускорил шаги и когда оказался метрах в пятнадцати - голая женщина увидела его из окна, взвизгнула и спряталась за гардину.

Денис сделал ещё шаг и - замер.

Откуда-то из-под земли , едва слышно доносилось пение... Высокий тенор, забравшись на верха немыслимой октавы пел что-то Денису незнакомое, но то , что это подавал голос Борька - сомнений не было никаких. Фарид бы не определил - Денис не сомневался. Видел ли его Борька понять было невозможно - скорее всего - нет, не видел Разговор с хозяйкой коттеджа отменялся и Денис, рассеяно оглядываясь, будто грибы искал, неторопливо принял в сторону, обогнул дом, и лишь шагов через сто быстро оглянулся. Оба парня уже поднимались на крыльцо, никакого настороженного волнения в них не отмечалось, в спину Денису не смотрели - или уже насмотрелись и сделали выводы - при работе в разведке всегда надо делать корректировки на свою промашку..

Денису пришлось сделать большой крюк по краю поля, прежде чем он вышел к своей машине, но попадаться на глаза женщины он не хотел, а тем более - парней с кастрюлями.

Путь до Москвы занял заметно больше времени, чем от нее. Волоколамка уже ревела моторами, солнце раскалило асфальт, он лип к шинам, а если для свежести Денис открывал стекло, то в лицо хлестали удушающие газы дизельных моторов и горячие потоки воздуха. Следовательно, в такой ситуации полагалось не открывать окна, а включать кондиционер. Включим, лет через сто - когда разбогатеем.

Денису не было резона ехать в офис - начальство полагало, что он на объекте, наблюдает за расхищением хозяйского имущества. Решение этой задачи он отложил на завтра, а вызволение Бориса назначил на субботу, или даже воскресенье потому, что выходные дни казались ему более спокойными и менее опасными в модели поставленной задачи.

Он вкатился во двор своего дома, загнал машину в гараж и когда пошел к парадным дверям, окно на первом этаже распахнулось и Ада радостно крикнула.

- А ты что не на работе?

- А ты?

- Моя деятельность закончилась! В субботу - первый просмотр!

- Какой просмотр?

- Да конкурса фото-моделей!

- Но юбилея Москвы ещё два месяца...

- В дни юбилея, третьего сентября - финал! Ты прийдешь в субботу?

- Подожди... Отец знает о твоих планах?

Судя по всему родителей не было дома, поскольку она громко позвала.

- Подожди у дверей! - и отскочила от окна, причем обнаружилось, что за ещё неполное утро Денис дважды видит голых женщин - дородную и могучую типа "Родина-мать" и представительницу нового поколения красавиц, спортивно стройных, однако мало чем уступающим прародительницам в объеме груди.

Он прошел на лестничную площадку первого этажа, двери почти тот час открылись и Ада, в халатике, торжествуя всем своим лицом, шеей, грудью сунула ему в руки раскрытый паспорт.

- На, полюбуйся!

Любоваться было чем - на соответствующем листе документа стоял грязно-сизый штамп, который утвеждал, что зарегистрирован брак с каким-то гражданином с именем через "Оглы"

- Кто этот - "Оглы". - дрогнувшим голосом спросил он.

- Хороший парень!

- Без квартиры?

- Почему это? У него квартира на Волхонке, дача на Клязьме, но машины пока нет.

Если б она влепила, что у "Оглы" трехсотый "мерс", то все было бы враньем. А так - походило на правду.

- Быстро ты... И уже была свадьба?

- Обошлись без фальшивых праздников. Как таковое - все было. Повенчались в церкви, зарегистрировались в ЗАГСе и все такое прочее.

- Фарид в курсе? - он чувствовал, что задает нелепые вопросы, что никому - то, и ему самому, ответы на них не нужны, а вместе с тем непонятная злость на эту девчонку уже мутила ему рассудок.

- А зачем Фариду знать? Он же старикам настучит! Я только маме сегодня скажу, вечером шмоточки соберу, улечу на Волхонку и пусть тут сами разбираются. Ну , что?

- Что - "что"?

- Как ты на это реагируешь?

Он увидел близко перед собой её сияющие глаза и пробормотал.

- Поздравляю.

- Поцелуй же меня!

Он едва успел наклонится к ней, как Ада охватила его обеими руками за шею, рванула на себя, прижалась лицом к его щеке, оба потеряли равновесие и рухнули в открытые двери на пол.

Ада захохотала с такой издевательской силой, что через секунду надо было ожидать стремительного появления на лестнице всех жильцов до пятого этажа включительно. Денис попытался встать, а она цеплялась ему за шею, захлебывалась в смехе и "подьем-разгибом" пришлось выполнять, цепляясь за стенки. Он кое-как отлепился от нее, отвернулся и пошагал по лестнице, минуя лифт. В спину себе услышал жесткое и взрослое, без смеха.

- Дурак. Дурак и трус.

Без передышки он добрался до своей квартиры и тут же взялся за телефон, потому что ещё час назад собирался звонить Фариду. Телефон обжег руку - Фариду теперь звонить не следовало, во всяком случае, пока не решишь, что ему сказать о подвигах сестренке, а не сказать нельзя. Рано или поздно всплывет, а Фарид был очень щепетилен в вопросах этики мужской дружбы: "Ах, ты от меня скрыл эту собачью свадьбу?! Ты мне больше не друг! Мужчины так не поступают!" И ведь могло рухнуть все, что начиналось много лет назад, с первого класса, если не с детского сада.

Дозвониться до Фарида он набрался духу только через час, но время это прошло не в размышлениях о мужской дружбе, а скорее - о женском коварстве.

- Фарид? - сказал он в трубку. - Я, похоже, нашел Борьку.

- Жив, прохиндей?!

- Жив.

- Привез?

- Нет. Нам придется за ним ехать. Ты на всякий случай свою... Машину смазал?

- И снарядил. Когда едем?

- В субботу. Но до утра пятницы, до завтра, мы не встретимся. Мне надо уехать за город по служебным делам.

- О кей. Завтра утром сранья в офисе, в субботу - операция.

- Если меня не будет и завтра, может быть задержусь, то в субботу буду точно.

- Понял.

Принуждая себя не думать ни о чем, если такое возможно, Денис переоделся, прихватил свитер, термос с горячим кофе, фляжку водки, спустился в гараж, не глядя на окна первого этажа выгнал в машину во двор и уже через двадцать минут оказался на Ярославском шоссе, долетел до Пушкино, по схеме автомобильного атласа принял вправо, переехал через мост над речушкой Уча и поначалу нашел деревню Образково, а потом увидел в чистом и бескрайнем поле две шеренги двухэтажных особняков, общим количеством штук в двадцать - стройка века, выполняемая фирмой "Фазенда-ИКС"

Он оставил машину возле торговой палатки, вытащил из багажника одеяло, запер автомобиль и забрался на опушку леса, где нашел пригорок, с которого вся понорама стройки была видна, как футбольное поле с верхних рядов трибун. В бинокль - тем более.

Он постелил одеяло на землю, между кустов, прилег и принялся прощупывать сквозь окуляры все детали открывающейся панорамы. И в своем дозоре пролежал до полуночи, пока не спустилась полная тьма. Однако и после этого не ушел, поскольку стройку осветили, хоть и не в большом количестве, но прожектора.

Поначалу в дневном свете, а потом в электрическом, на стройплощадке, с точки зрения Дениса царило неприкрытое воровство и хищение. Всякий материал, выносили ведрами, ящиками, мешками, тачками. К полуночи активность возросла и хищение сопровождалось грузовым транспортом.

Около часа по полуночи Денису надоело это безобразие: наблюдать за стройкой и на завтра продолжение наблюдения потеряло смысл, он снял свой дозор, вернулся к машине и через час был дома.

А утром проснулся от настойчивого телефонного звонка в коридоре, к аппарату не пошел, принялся завтракать и одеваться, а телефон упрямо надрывался в ритме - звонок через десять минут.

На службу идти решительно не хотелось и, чтоб оттянуть свое появление в офисе, он двинулся пешком, прикидывая по дороге свой отчет о командировке. Решил обойтись одним словом: "Воруют." А в тонкостях пусть разбираются специалисты, - быть может, на стройке происходило не воровство, а перегруппировка строительных сил, которую неспециалист понять не мог.

Едва он ступил в холл отеля, как тут же увидел у стойки портье Фарида - бледный и весь зажатый, он молча кивнул Денису и тот простонал в душе от ожидания неминуемого разговора, обвинений и претензий.

- Пройдем к тебе. - едва слышно сказал Фарид и в руках его Денис увидел плоскую коробку из под шоколадного набора.

- Что это с тобой? - спросил Денис.

- Не было бы сейчас с тобой ещё хуже.

Денис открыл свой номер, Фарид прошел следом за ним, и плотно прикрыл дверь. Шагнул к столу и положил на него коробку.

- Ты только не падай в обморок... В коробке штука похуже бомбы...

- Что там?

Фарид молчал.

- Ну, не тяни. Действительно что ли бомбу у себя под кроватью нашел?

- Там.. Нашего Борьку стали резать по частям.

- А там? Член?!

- Его левое ухо.

Денис помолчал, перевел дыхание, потом глуповато спросил.

- Точно?

- Точнее некуда.

- Тогда мне не показывай. Сопроводительное письмо есть?

- Да. - Фарид протянул поздравительную открытку, на обратной стороне которой было выведено каллиграфическим почерком.

"Вы нарушили договор, джентльмены. Осталось одно ухо, нос и руки с ногами. Но тянуть не будем - правое ухо, потом голова."

- Серьезная публика. Ухо под корень срезано, или часть?

- Под корешок. У него только дырка в голове осталась... Коробку принесли швейцару. Какой-то парнишка с улицы, не найдешь. Сказал, передать на мое имя.

- Ты где - нибудь вчера засветился?

- Нет, Ден. Где-то засветился ты.

- Я забрался ночью в кабинет Горина... Сверился с картой, нашел Новоирусалим Потом поехал туда.... Шел через поле, но никакого конфликта не было, знакомых лиц тоже...Значит, за мной наблюдали из коттеджа и узнали.

- Может быть и так, Ден. Что будем делать?

Денис вытер лицо ладонями, словно в него плюнули.

- Подожди, дай очухаюсь... У меня тоже для тебя не радостная новость.

- Какая?

- Ада вышла замуж.

- Ты врешь...

Денис посмотрел на него и ничего не ответил. Фарид сел и сказал глядя в пол.

- Отцу конец... Не скоро прочухается.... Какой ты идиот, Денис. Ты же клинический идиот!

- Я тут при чем? - слабо спросил он , хотя уже знал ответ.

- Да девчонку же тебе с пеленок готовили! Мать твоя покойная, прямо об этом говорила и мои старики. Ты же для неё Богом был, черт тебя дери. Ей некуда было от тебя просто деться, понимаешь ты это?

- Она мечтала о карьере фото-модели...

- Чушь это псиная! Она же татарка наполовину! Одно слово мужчины, любимого мужчины, и она побежит за тобой на край света! Наши женщины не выходят замуж! Они приступают к служению мужчине! Знаешь небось, что ноги моют мужу и все такое прочее? И это великая гордость, а не унижение, идиот ты несчастный... Всю нашу семью покрушил!... Ну, ладно, ладно... У меня на тебя обиды нет.. Так что будем делать с Борькой?

- Завтра поедем с утра выдергивать.

- Хорошо... Тогда я схожу в мечеть, помолюсь.

- Чего? Не дури.

- Дури не дури, а так будет надежней. Не помешает, во всяком случае. Утром я к тебе приду.

- Не ори на сестру, теперь уже ничего не изменишь...

- Да, конечно. Пока в мечети кверху задом постою - остыну.

Он вышел из номера, Денис хотел было его остановить, чтоб сказать, что на поле, перед коттеджем, никто его не мог засечь, но не стал этого делать.

На поле его не могли засечь. Парни с кастрюлями были незнакомы и совершенно равнодушны к нему. Женщина вела себя так, как ведет себя женщина в пустом доме - даже мужа там не было, во всяком случае, на то не вспоминалось ни единого намека в её поступках на крыльце и у окна.. Про наблюдателей на верхних и нижних этажах говорить не приходилось - голой перед наблюдателем она бы вряд ли прыгала на крыльце. Она томилась одиночеством и жаждала мужчины, а в доме никого не было, вот как было дело. В доме находилась она и запертый где-то Борька, которому парни из лагеря несли завтрак. Получалось, засекли его - на более раннем, или позднем этапе.

Он поднялся и обнаружил, что Фарид в расстройстве забыл коробку с ухом Борьки на столе. Что с ним было делать - неизвестно. Денис взял коробку и сунул её в холодильник - ухо, конечно, нынче говорят пришивают, но если эту операцию проделывают мгновенно. Отмороженное ухо из холодильника - не пришьешь, даже если завтра им удастся выдернуть Борьку из темницы. Пусть лежит ухо в холодильнике, хоть на память.

глава 3

Часа через два после казни, Борису показалось, что у него резко подскочила температура и он впервые за время своего заключения, повел себя как буйный и неукротимый арестант, принялся колотить ногами в двери своей темницы, кричать нехорошим голосом и угрожать. Кончилось это тем, что оба его охранника - дежурили они в очередь и ночевали где-то рядом с камерой Бориса - ворвались в его темный подвал, забыв напялить на свои мерзкие рожи маски. До этого они всегда появлялись в черных шапочках, натянутых до подбородка и с прорезями для глаз. И Борька, увидев морды тюремщиков "голыми" завопил во всю мощь своего разработанного тенора.

- Сволочье поганое! Теперь я вас запомню! Если я умру от заражения крови, вы у меня все передохните! Теперь я ваши рожи на всю жизнь запомню! Смерть вам, гадам будет ! Страшная смерть!

Охранники растерялись - судя по всему они не получили четких указаний своих действий, вошли лишь чтобы как-то прекратить крики буяна, более того - после казни им даже велено было помыть тщательно подвал и вычистить стекло в керосиновой лампе. Как утихомиривать Бориса они не знали - приказ "не бить", связывал руки мордобойцев, поскольку ничего другого, как именно "бить" они и не умели, и Борька эту слабину тут же учуял, принялся ногами и руками колотить своих мучителей по очереди, но в основном надеялся за мощь своего голоса, истошно кричал в потолок.

- Ты, проститутка вонючая! Если я помру, то ты и весь твой род будет на веки вечные про-окля-ят! Про-окля-ят, сука! Про-окля-ят!

Ход оказался категорически правильным. Еще через часок в камеру вошел явно профессиональный врач - в халате, с походным чемоданчиком, с блудливыми глазами, растерянный, но знающий свое дело. Стараясь не втречаться с Борисом взглядом, он размотал на его голове повязку, сделанную палачами сразу после отсечения уха кое-как, осмотрел рану, что-то пробормотал, промыл все, что осталось от уха, чем-то смазал, чем-то больно уколол несколько раз и наложил настоящую повязку. Когда вся процедура была закончена, Борис ехидно спросил.

- Ну, Эскулап, за сколько продал свою профессиональную совесть? За сколько тебя купили?

- Оставьте. Я исполняю свой долг. - покраснев, проворчал врач и принялся быстро собирать свой чемоданчик.

- А клятву Гиппократа принимал, пакостник?! - в голосе Борьки слышалось праведное возмущение, хотя если быть до конца честным, то более всего он переживал даже не утрату левого уха, как такового, а то, что вся экзекуция прошла с такой продуманной ловкостью и скоростью, что Борька даже и сопротивления оказать не успел. Беда не в том что больно, а в том, что обидно. Собственно говоря, его взяли сонного и тепленького. Он и проснуться не успел, как на него навалились, схватили за волосы - чик! - не сразу пришла боль, а то что уха не стало, так и вообще он сообразил, когда палачи уже покинули его подвал, а охранники замотали голову тряпками.

После ухода продажного Эскулапа, Борька успокоился - к нему пришла та стойкость духа ранних христиан, с который они отважно выходили к диким зверям на цирковые арены Древнего Рима и, не дрогув, принимали неизмеримые мучения. Правда - тех поддерживала Великая Вера, а Борьку - Великая Злоба и ещё более Великая Жажда Мести. Но все же, он был человеком холодного ума и логику предпочитал любым взрывам эмоций. Они пять раз подумал, прежде чем проклял Нину (когда кричал в потолок) и шесть раз перепроверил свои мысли, когда оскорблял врача, а шепотом назвал ему телефон, по которому следовало позвонить и сообщить об увиденном. Он понимал, что хотя в общей ситуации схватки со своими врагами и потерпел физический урон, но в большой стратегии борьбы - победил, поскольку наверху, в лице дородной Нины, почти наверняка приобрел союзника.

И кривоумный хитрован, как оказалось - нашел правильную тактику. Еще через час его громких стенаний и одухотворенных проклятий в потолок, охранники (опять в масках) вернулись, вежливо и даже нежно препроводили его наверх, пометили в узенькую, но светлую комнатенку, (при решетке на окне) уложили на чистую кровать с приятно пахнущим бельем. Правда потом, обмотали ногу цепью (собачья, используется для привязи пса к сторожевой будке) и второй конец цепи прочно замкнули на батарее отопления. Двигаться по комнате можно было, но в пределах длинны привязи. Уже, во всяком случае, лучше. Борька был уверен, что в нужный момент сумеет с этой цепи сорваться.

Следом за тем, появилась и заплаканная Нина, которая в слезливых выражениях, просила прощения у мученика и ещё через пару часов тяжелых страданий - этим прощением была облагодетельствована, а Борис, для поддержания физических сил, получил обильный ужин, который был орошен коньяком и шампанским.

К вечеру дом наполнился людьми и шумом голосов, Борис сообразил, что наступил уик - энд, (вечер пятницы) в дом поднабились гости, но никто к нему не заходил, а за дверьми, как ему казалось, сидел кто-то из стражей.

Можно было бы попытаться ночью совершить побег, однако боль в ухе, (или в том месте, где оно должно было быть) сытный и плотный ужин, мягкая постель, пахнувшая женщиной, привели к тому, что с вечера он глубоко заснул, а проснулся с горластым криком петухов, светелка его была залита лучами раннего едва восходящего солнца и о побеге, решил Борька, поздно было думать.

Но в доме царила глубокая тишина и Борька решил ещё понежится в утренней неге, но тут двери его светелки осторожно приоткрылись и плавной походкой вошла Нина - вся просветленная и трепетная.

Нечестивец сразу решил, что женщина выпроводила из дому всех гостей, включая мужа, усыпила бдительность охраны и пришла к нему с утренними визитом вполне определенного свойства. Он откинул одеяло и пригласил весело.

- Приляг, прекрасная моя.

Нина покраснела и сказала глубоким голосом.

- Боря... Ты можешь меня крестить?

- Что? - опешил Борька.

- Я хочу креститься. Так надо.

- Как ты себе это представляешь? - неуверенно спросил Борька, хотя мозги его уже включились в работу, прикидывая свой вариант в возникающей ситуации.

- Ну ты же служил в церкви, знаешь службу, мучения принял, можно сказать... Ну, почти святой. Крести меня.

Никакой даже микро-крохотной церковной службы Борис, натурально, отправить не мог, хотя и пел в церкви добрых пять лет. Но строго говоря, он и не понимал, что поет и зачем это надо - просто не ставил перед собой такой задачи, слушался регента, наслаждался мелодией, ставил звучания своего очень недурного тенора и не более того. Чтобы не выглядеть окончательным циником, к работе относился добросовестно, крест на шее носил не пижонства ради - был действительно крещен. Ну, и как подобает культурному человеку, несколько раз вдумчиво прочел все четыре Евангелия, полистал Ветхий завет, заострил внимания на емких формулировках Экклезиаста, восторгался эротикой "Песни песней", а в остальном, как известно, был скорее сатанистом, нежели христианином.

Было бы у него в данный момент два уха - ни в какую религиозную авантюру он бы и не подумал ввязаться. Но рана на месте отрезанного бритвой левого уха - болела, душу переполняла жажда мщения и он уточнил уверенно.

- В принципе на свершение некоторых таинств я имею право, но ритуал требует специального оформления, дорогая, а так же кое-какого положенного реквизита.

- Какого, Боря?

Он быстро прикинул, что можно высосать из складывающейся ситуации и заявил.

- Во - первых, понятно, я не имею права быть прикованным во время святого обряда. Ну, и охранников при этом, сама понимаешь, не положено.

- Они спят. - засмущалась Нина. - Долго будут спать. Никого дома нет.

Уже хорошо, мелькнула в голове Борьки шальная мысль, час освобождения близок.

- Что ещё нужно? - заботливо спросила Нина. - Ты не думай, я же знаю, что бесплатно ничего не делается.

- Дело не в оплате, отроковица моя. - строго сказал Борька. Таинство крещения сверашается крестом и водой. Крест на шее у меня есть, а воды...

- Я принесу воды... Сколько надо?

Борьке, естественно , захотелось выругаться, но он уже вошел в роль пастыря и сказал сурово.

- Уж не из водопровода ли ты, отроковица, собралась сюда в миске воду принести? Нужна проточная, природная вода! Родниковая, или речная. Сойдет и ручей.

Она явно заколебалась, но стремление приблизиться в Вере превознемогло все страхи.

- Хорошо... Тут неподалеку есть ручей... Совсем рядом. Что еще?

- Еще? Ну, приляг ко мне под бочок и я тебе поясню, как высветить свой дух к обряду. - Борка решил из всей затеи выжать все, что можно, твердо уверенный, что путь к освобождению уже обозначен и десяток минут приятной задержки ничего нарушить не может.

- Боря... А разве тебе можно? С женщиной? Если крещение?

- Это католическом священникеу нельзя! - рассердился Борька. - А православному крестителю - сколько угодно! И даже полезно! Просто понять не могу, как ты ничего не зная, не лоосмыслив основ, устремилась креститься!

- Боря... Я к тебе потом лягу. Но сначала главное сделаем.

- Это ещё подумать надо, что главное, а что второстепенное, внушительно сказал Борька, женщина его не поняла от волнения и спросила.

- А как мне одеваться?

- Да уж понятно, что не в джинсы! - снова обиделся креститель. Надень одну белую тонкую рубашку. Длинную, до пят.

- И все?

- Все остальное я тебе подскажу по ходу процедуры.

- Хорошо, хорошо. - она торопливо вышла и Борька решил, что обижать разом отроковицу не следует, а сначала изобразить крещение, на сколько это в его силах, а затем уж дать стрекача в поля-луга, на сладостный ветер свободы. Он попытался прикинуть технологию обряда который собирался отправить. Борька уже не мог остановиться в хулиганстве и пожалел, что ничего не мог вспомнить из "Песни песней" - было бы к месту почитать над голой язычницы в ручье этот весьма эротический трактат, нажимая на те места, где со смаком описывались различные замечательные части женского тела..."ноги твои, как колонны, перси твои, словно розы и так далее", но напряжение момента, собственные цели обряда и острая боль на месте бывшего уха не давали Борьке сосредоточиться как следует и он решил, что глупую женщину обижать не будет, покрестит её как сможет, а уж потом - даст деру.

Он и не подозревал, сколь большую ошибку допустил, оценивая умственные способности своей кандидатки в крещение. Нина появилась, как и было велено, в длинной, белой, почти прозрачной рубашке и её высокая грудь под тонкой тканью столь соблазнительно колыхалась, что пастырь опять враз забыл о таинствах. Но действия Нины были обдуманы и точны. Поначалу она отомкнула замок на цепи и Борька, радостный от чувства свободы, сел на кровати, облапил Нину за бедра и заявил.

- Это ж будет самое лучшее крещение, дочь моя по вере!

- Потом, это потом, Боря, - торопливо сказала она и Борька вдруг почувствовал, что железное кольцо замкнулось на его руке, а когда присмотрелся, то обнаружил, что второе кольцо наручников на короткой, но толстой цепи - укреплено на руке Нины!

- Это ещё что? - возмутился пастырь.

- Не обижайся, Боренька, - жалостливо сказала Нина. - Я же понимаю, что ты сбежать хочешь, но я тебя отпустить не могу. А то плохо будет и мне, и моему мужу. Я его очень люблю!

- Не будет крещения! - заорал Борька и повалился на постель, увлекая наручниками за собой и Нину.

- Боря, Боря, я тебе потом помогу, через недельку другую! А с тобой сегодня буду, ещё до обеда! Но сделай же, как обещал.

- Прикованным к палачу, то есть палачихе - свершать священный обряд?! - высокомерно оскорбился Борька, а сам уже прикидывал, что в конце концов главное - вылезти из заключения, а на свободе можно будет убежать и вместе со сторожихой, или ещё что-нибудь придумать.

- Боренька, - она была готова заплакать. - Я навеки твоей рабой буду, что мне скажешь, то и сделаю, когда ты отсюда уйдешь. Ну, потерпи немножко.

В конец концов, Борьке стало жалко эту женщину, которая сама по себе ничего плохого ему не делала. Свободной рукой он снял со своей шее крест, торжественно осенил себя знамением и пробасил.

- Во имя Отца и сына и Святого Духа - пошли!

Когда они вышли из комнаты и миновали столовую, то Борька обнаружил, что два его охранника спят на диванах с самых нелепых позах, храпят так, что трясутся бокалы в серванте и ясно было, что в течение ближайших часов они не очнуться. Но и этим следовало воспользоваться, что ввергнуть женщину в трепет. Борька остановился и спросил грозно.

- А не убила ли ты их, отроковица? Не взяла ли такой смертный грех на свою паскудную душу?!

- Что ты, Боря! - испугалась Нина. - Слышь, как храпять во все дырки! Нет, нет, к вечеру пробудяться.

- Это хорошо, - вынужден был признать Борька, они прошли на крыльцо и он вздохнул полной грудью свежий утренний воздух.

- Здесь недалеко. Вон там ручей. - Нина мягко потянула его с крыльца.

... Денис принял с накатанной дороги в сторону, провел машину по траве, маневрируя между деревьев миновал рощу и остановился, выключив мотор. Путь сюда, в окрестности Новоирусалимского монастыря они проделали с Фаридом без особых затруднений. Задержка получилась только при прохождение пикета ГАИ на выезде из столицы. Приходилось учитывать то, что почти систематически инспектора останавливали любую непонравившиюся им машину и устраивали тщательный досмотр, сиречь настоящий обыск. Задача его была проста - оружие, наркотики и прочие подозрительные вещи, опасные в наше время, когда на улицах взрываются машины, в парадных дверях подстреливают богатеньких банкиров, поджигают фирмы, крушат время от времени мелочные коммерческие палатки. Не с такой яростной интенсивностью, как скажем в 91-94 годах, но все же. Теперь отстрел и убой ненавистных конкурентов стал прицельным, выборочным, однако до конца этой войны, судя по всему, было ещё далеко. Досмотры ГАИшники проводили в основном в тех машинах, которые вьезжали в Москву - что правильно. Но поскольку милицейскую логику обывателю понять трудно, могли устроить обыск и на выезде, то Денис решил подстраховаться и проехать мимо пикета чистеньким. Не хватало ещё по глупому попасться с автоматом Калашникова и пистолетом ТТ в спортивной сумке. Они остановились метров за сто перед пикетом, Фарид с сумкой вышел и обошел пикет стороной, перебежал через Кольцевую дорогу и Денис встретил его уже за ней, так же метрах в ста уже за пикетом ГАИ. Вот и весь прием диверсантов, которым пользуются, скорее всего все - кто желает ввезти, или вывезти из Москвы оружие, наркотики, когда речь идет о малых количествах. И тем не менее, находятся лентяи , не делающие такого маневра и попадаются на пикете с багажником, под завязку набитом героином, опиумом или гранатами. Ничего не поделаешь, глупцы неистребимы.

- Ну, и где эта Борькина тюрьма? - спросил Фарид, оглядываясь.

- Сейчас увидишь.

Они заперли машину и двинулись по краю рощи, вышли на взгорье и Денис увидел уже знакомый ему лагерь, побудки в котором по раннему часу ещё не трубили. Коттедж, где как предполагалось, был заточен Борис - все так же стоял в стороне, казался безлюдным и покинутым.

Денис подал Фариду бинокль и сказал.

- Обрати внимание на коттедж, Борька сидит там, наверное, в подвале.

Кое-какой план освобождения Бориса у Дениса уже был, он уточнял его с Фаридом , пока они катились сюда и теперь требовалось отработать этот план уже на местности. План был грубый и примитивный, это Денис признавал, но ничего другого в голову не приходило, как по нахалке, вооружившись автоматом и пистолетом ворваться в коттедж, разоружить охрану, если она есть, извлечь Борьку из темницы и на скорости "шкоды" увезти его на свободу. Вопрос состоял лишь в количестве охраны и наличия посторонних или непосторонних людей в доме. В прошлый раз не было никого, кроме полуголой хозяйки. Денис надеялся, что и сегодня там никого не будет.

- Людей не видно. И Бориса тоже. - Фарид отдал бинокль.

- Все равно придется штурмовать, пока в лагере не обьявили побудку.

- А кто в нем?

- Да черт его знает. Какие-то парни тренируются, шпана всякая, как я думаю. Сработаем так. Я пойду к коттеджу, проведу разведку, а как дам тебе сигнал - прямо через поле на машине мчись ко мне.

- Лучше сразу подгоним машину поближе и пойдем вместе. - решительно сказал Фарид.

- Может ты и прав, тогда заедем с другой стороны.

Чтобы проверить поправку к плану, Денис снова посмотрел сквозь бинокль на коттедж, случайно повел окуляры чуть в сторону и охнул.

- Черт побери! Что там происходит?! Это же Борька с какой-то женщиной!

Фарид рванул у него из рук бинокль, прижал его к глазам и тут же увидел, как в сторону от коттеджа шла странная пара - рослая женщина в белой рубашке до пят, а впритирку к ней - Борис, с забинтованной головой, осеняющий свою дорогу широкими взмахами руки, в которой блестел маленький нательный крест.

- Дэн... Они что.... Трахаться идут в кустики или что?

Денис вырвал у него бинокль и несколько секунд наблюдения хватило, чтобы правильно понять происходящее.

- Он её крестить ведет, а не трахаться!

- Крикни ему пусть сюда бежит! - завизжал Фарид. - Я машину заведу.

- Стой! - крикнул Денис. - Они наручниками скованы! Заводи машину, там справа, за оврагом какая-то лужа или ручей, он её там окунать и будет! Давай быстрей!

Фрид побежал к машине.

Сохраняя торжественность Борис торил путь к месту крещения, приглядываясь к окружающему пейзажу. Убежать, имея на привязи упрямую женщину весом никак не менее девяноста килограмм, было немыслимо. ей было достаточно просто лечь на землю, чтобы щуплый Борис оказался словно на якорь вставшим. Уговорить её совершить совместный побег - тоже не хватало убедительных мотивов. Со стороны какой-то помощи не оджидалось - он приметил лишь, что в лагере, кажется, готовились к побудке - между палаток двигались несколько фигур.

- Побыстрее, Боря. - попросила Нина. - Сейчас там, в лагере, утреннюю зорю сыграют, все встанут.

- Не деяний ли своих ты стесняешься? - осуждающее спросил Борька и метнул на спутницу грозный взгляд.

- Нет, нет, что ты! Сюда и вниз, там ручей...

По крутому песчаному откосу они спустились к затону, образованному ручейком, вода показалась Борису затхлой и вонючей, сам он в неё лезть никак не хотел.

- Отцепи меня, - сказал он. - И войди в воды Иерусалимские по пояс в том виде, как родилась.

- Совсем раздеваться?

- А то как же! Пред Господом нашим тоже нагишом предстанешь! Или думаешь, что норковую шубу с собой на Страшный суд возьмешь?

Женщина решилась и свободной рукой, через голову сбросила с себя рубашку и первой ступила в воду, заявив.

- Боренька, ты со мной, нечего тебе на берегу стоять.

Борька уперся, пытаясь найти аргументы, чтоб освободится и почти нашел их, когда в небе, над их головами вдруг раздался стрекот двигателя вертолета и присмотревшись, Блорка увидел. как винтокрылая птица зеленого цвета с опознавательными знаками по борту - пошла к земле по крутой диагонали.

И тот час в лагере громко и тревожно пропел горн.

- Это мой муж, муж! - закричала Нина. - Боря, бежим обратно! Быстрее!

- Какой муж к черту на вертолете?! - завопил Борька.

- У него брат в ГАИ служит! Это они! Тикаем!

Она с такой не женской силой рванула Бориса вверх по откосу, что тот даже упал поначалу, но вскочил и покарабкался наверх, увлекаемый перепуганной Ниной, которая от страха забыла, что к этому моменту оказалась в нагом виде.

Вертолет проскочил над их головами, но неожиданно вновь начал набирать высоту и разворачиваться.

- Господи, что будет! - застонала Нина, краснея от страха голой спиной и грудью. - Он такой ревнивый, Боря! Он нас убьет! Бежим скореей!

- Положим живот свой за святую Веру! - торжественно крикнул Борька, но счел за благо поспешить за своей так и не покрещеной отроковцей.

Они взобрались на откос как раз в тот момент, когда вертолет начал описывать над их головами циркуляцию, а с другой стороны оврага вдруг прозвучал длинный автомобильный сигнал, Борис повернулся и увидел, что по берегу мчится знакомая "шкода", мигает фарами, Фарид распахнул двери и машет руками.

- Туда! - закричал Борька. - Бежим в машину!

- Не-ет! - заволила женщина. - Не-ет! Я не пойду! Вы меня убьете!

То ли этот дикий женский крик был услышан в лагере, то ли сообщение о положение на земле было передано в лагерь из вертолета, но Борька поначалу услышал как взревел запускаемый автомобильный мотор за палатками лагеря, а потом увидел и открытый УАЗ, вылетевший из ворот и помчавшийся к дороге в поле, напеперез беглецам.

Борька резко пригнулся, перехватил Нину за бедра, самонадеянно вознамеревшись перекинуть её через плечо и с ней, - бежать к летевшей навстречу "шкоде".

Переоценил Боря свои силы - ноша оказалась непосильной его возможностям и он рухнул вместе с ней на песок, оказавшись плотно придавленным голым и гладкимм телом Нины.

"Шкода" нырнула прямо в овраг и каким-то чудом перескочила через него, Фарид выпал из салона и схватил Нину поперек пояса.

- Тащи обоих сюда! - закричал от руля Денис.

Борька привстал на задрожавших ногах, Нина на его спине залилась в отчанном крике, Фарид ухватил её под ягодицы и в такой позе, с Борисом на привязи, они побежали к автомобилю и вбились в салон, переплетенные, как змеи в клубке свадебного периода наслаждения. Денис ударил ногой по педали акселяратора и машина рванулась в поле.

- Перестань кричать, подруга! - Борис оказался на полу машины, придавленный как Ниной, так и Фаридом. - Где у тебя ключи от наручников?! Давай сюда!

Он не сразу сообразил, что у неё не то что ключей в данный момент не было, но на голом теле только волосы наблюдались.

- В доме ключи, в доме! - совершенно обезумела Нина. - Опустите меня!

- Гони, Ден, гони! - в свою очередь подхлестывал Фарид. - Гони, потом разберемся!

Денис вывернул руль, выскочил на грунтовую дорогу, глянул в зеркало обратного обзора и тут же обнаружил что за ними катится УАЗ с открытым верхом и у преследующей шпаны хватило ума понабиться в салон компанией человек в шесть-семь, отчего вездеход, понятное дело, большой скорости развить не мог.

Но Фарид оглянулся и закричал.

- Ден, они стрелять будут! У них автоматы!

Он оттолкнул от себя Нину, перегнулся через спинку кресла, выдернул из под Бориса большую спортивную сумку, а из неё - автомат Калашникова.

- По колесам! - заорал Денис. - По колесам! Не вздумай стрелять на поражение!

- Не будут они палить! - перекрикивая всех, заявила Нина. - Они же знают, что я с вами!

- А плевать они на тебя хотели! - из под всех тел подал голос Борька. - Это тебе расплата , отроковица, за святотатство!

- Какое святотатстово, Боря-я?

- Нельзя свободному человеку ухо резать и заточать в темницу! Вот тебе наказание и вечная гиена огненная! Умрешь не крещеной!

Денис успел включить четвертую скорость, мощностишки мотору не хватало, но скорость все же нарастала и УАЗ отставал.

Фарид выставил наружу ствол автомата и увидел, что один из преследователей решил заняться делом всерьез - не поливал беглецов рассеянным огнем, а встал во весь рост в машине, расставил ноги, принял классическую позу снайпера и аккуратно целился из полуавтоматической винтовки.

Этот - попадет, понял Фарид.

Денис круто повернул и оказался под углом к преследователям.

Выстрел снайпера оказался эффективен - пуля задела по касательной ветровое стекло "шкоды", и осколки осыпались на колени Дениса, встречный ветер ворвался в салон.

- Стреляй, Фарид! - закричал Денис , а Нина завыла страшно и протяжно.

Фарид приложился к автомату и нажал на спусковой крючок, едва вспомнив, что надо сбросить предохранитель. Очередь пошла веером, взбила фонтанчиками пыль перед преследователями и поначалу показалось, что толку от этой стрельбы было мало, даже в предупредительном, запугивающем смысле. Всего из дула автомата вылетело восемь пуль, но только одна пробила насквозь правое переднее колесо УАЗа и этого оказалось достаточно.

Вездеход резко вильнул в сторону, водитель не удержал автомобиль на дороге, со страху ударил по тормозам и машина соскочила в кювет, а снайпер, так и не успев поймать на мушку своей цели вторично, через головы приятелей полетел кувырком на землю.

Через минуту Денис потерял в зеркале заднего обзора преследователей и "шкода" разогналась на пустой дороге.

- В Москву нельзя! - крикнул Борис, просовывая голову между ног Нины. - У них здесь вся округа схвачена! Накроют по дороге!

Денис не ответил, сообразив, что предположение друга - правильно. Он повернулся и проголосил.

- Отцепись же ты от своей подруги! Они от нас не отстанут, пока она с нами!

- Как отцепится?!

Гул вертолета продолжал их преследовать, висел над головой и становился явственней - железная птица сверху все держала под своим контролем.

- Тогда бежим вместе с ней! Она наш щит! - засмеялся Денис.

- Денис, ты ошибаешсся! - задавленно ответил Борис. - ЭТИ - БУДУТ УБИВАТЬ! Им на все плевать, на маму и папу тоже!

- Нет, нет! - в полном безумии кричала Нина и билась так, что все трое парней еле уворачивались от беспорядочных ударов её голых рук и ног.

- Мужики. - напряженно позвал Фарид. - Вертолет...

Они услышали близкое тарахтенье мотора над своей головой, Денис опустил стекло и выглянул наружу.

Зеленый вертолет, изящно завалившись на правый борт, описывал циркуляцию и словно по косой диагонали падал на дорогу.

- Что он собрался вытворять, Ден? - нервно спросил Фарид.

- Сейчас увидим.

Через мгновение вертолет выровнялся, зашел спереди, развернулся по вертикальной оси, на месте, почти сел на дорогу и тут же рванулся навстречу "шкоде", изображая лобовую атаку.

- Черт его побери! - завизжал Фарид и даже пригнулся, но винтокрылая машина прошла в нескольких сантиметрах над крышей автомобиля и вновь начала заходить спереди, словно на этот раз собиралась наверняка провести свой лобовой таран.

- Теперь нас всех троих пришибут, - Борис, зажатый голыми ногами Нины, уже успокоился. - Надо расходится по одиночке.

- Сначала надо от этой стрекозы оторваться! - сдавленно сказал Денис, глядя как вертолет завис впереди над дорогой и в проеме его кабины показался человек с автоматом в руках - автомобиль летел прямо под него.

- Ден, - настороженно проговорил Фарид. - Он нас прикончит с первой очереди.

- Для начала будут пугать. - засомневался Денис.

- Отпустите меня! - заплакала Нина. - Вы им не нужны!

- Ты меня сначала отпусти! - заныл Борька, так и остававшийся на полу машины под горячей задницей своей подруги.

Денис резко нажал на тормоз, облако пыли обогнало автомобиль и накрыло её словно защитной дымовой завесой, и в этом непроглядном тумане Денис резко принял с дороги вправо, машину подкинуло в кювете, потом затрясло на кочках непаханого поля, кусты захлестали по бортам и через минуту они нырнули под полог дубовой рощи, где Денис остановился.

Вертолет завис над ними и описывал неторопливые круги.

Борис вытолкнулся из машины на землю вместе со своей прикованной подругой, улегся рядом с ней на травку, глянул вверх и радостно сообщил.

- Вынужден констатировать, господа, что наша комедия плавно перешла в трагедию. Проще сказать - нам крышка Теперь уже не о баксах надо думать, не о том, как мы обогатимся, а как свою шкуру спасти! Все приключения, должен признать, мне очень надоели. Я человек мирный, в Храме пою. Разьедените наконец наши неразрывные узы! - закончил он в крик.

Фарид захихикал и шагнул к багажнику.

- А разве тебе плохо?

- Что я мужу теперь скажу? - захныкала Нина.

Фарид достал из багажника мощный болторез и с третьей попытки перекусил цепь, соединяющую кольца наручников. Борька не удержался, чтоб не сказать выспренне.

- Прощай, моя некрещенная дщерь! Браслеты у нас остануться на век, в память твоего боевого крещения! Иди домой с миром!

Только теперь женщина обнаружила, что стоит совершенно голой среди трех молодых мужчин, попыталась прикрыть руками все своим интимные места и жалобно спросила.

- Как же я такой вернусь?

- Дай ей ремонтное одеяло, Фарид. - сказал Денис. - В багажнике должно быть.

Фарид покопался в багажнике и нашел одеяло, замызганое и пыльное по причине того, что использовалось как подстилка во время ремонтных работ под автомобилем. Борька взял у него одеяло.

- Все-таки, вы, господин Фарид, некульурный человек. Предлагать такой наряд даме?! Как ни стыдно!

Он достал из багажника длинный нож, ловко проделал в середине одеяла дырку и поклонился Нине.

- Разрешите предложить вам это южноамериканское пончо?

Она улыбнулась, дернула у него из рук одеяло, просунула в дырку голову, тут же успокоилась, оправила складки своего наряда на теле и сказала.

- Все таки, вы славные ребята. Я думала, что сейчас насиловать меня будете.

- Вам не повезло, мадам! - заверил Борька. - Теперь вы меня на этот подвиг не уговорите! Вперед - в обьятия дорого мужа!

- Я тебя найду, Боря. - твердо сказала Нина. - Мы с тобой все закончим. Ты меня ещё покрестишь, будь уверен.

- Иди к черту, - ласково сказал Борис. - Хороша ложка к обеду.

Женщина вдруг заколебалась, вскинула голову к небу, прислушиваясь к гулу вертолета , невидимого за кронами деревьев, потом шагнула к Борьке.

- Ну, ладно, засранец... Теперь уж все равно. Ты своего честно заслужил. Отойдем куда-нибудь в кустики? У тебя получится?

- Если ты готова. - буркнул Борька.

- Пойдем.

Денис и Фарид сделали вид, что не слышали этого разговора, и даже не видели, как Борька (забинтованная голова) и его женщина (едва прикрытая грязным одеялом одалиска) уходят от них за гряду древьев.

Осмотрели машину, убедились, что ветровое стекло вылетело, никаких повреждений более нет, ничего непоправимого на данный момент, ко всяком случае, не произошло.

Гул вертолета висел над головой, но катастрофически опасным не казался.

Борис вернулся в одиночку. С усталой и блаженной улыбкой залез в машину и сказал умиротворенно.

- Таких женщин нельзя терять из своей жизни. Вот так.

- Расходимся. - обрезал Денис. - Каждый выбирается сам по себе. Фарид, выброси по дороге в любом болоте оружие, с ним ты до дому не доберешься.

- Ага. А ты машину здесь бросишь? На ней тебе тоже не убежать.

Фарид сложил автомат и пистолет в сумку и перекинул её через плечо.

- По прямой в Москву не рвитесь. - сказал Денис. - Поймайте автобус и по местным дорогам отвалите в сторону. Вечером соберемся.

- Если соберемся, - заметил Борис и не успел заговорить, как к гулу вертолетного мотора присоединилась автоматная очередь - стрелок из вертолета стрелял по кронам деревьев наобум, где-то в стороне посыпались ветки, срезанные пулями.

- До встречи. - сказал Денис. - Вертолет я уведу за собой. Спрячетесь где-нибудь и выходите на связь после полуночи.

Он тронул машину и не понял, кто из друзей прокричал ему в след.

- Сам будь аккуратней!

Он вывел машину на край опушки, проехал по ней метров сто, пока не определил, что с вертолета его засекли и надоедливая стрекоза тут же отпрыгнула в поле, удерживая "щкоду" в зоне своей видимости.

До грунтовой дороги оказалось около полукилометра и ему удалось достигнуть её прежде, чем вертолет опять едва не сел на крышу. На этот раз не стреляли, а громоподобный голос, усиленный мощным мегафоном зазвучал с такой силой, что казалось он раздавит автомобиль.

- Водитель "шкоды" - остановитесь! Остановитесь, это ГАИ!

Денис уже подумал, что быть может было бы разумно и послушаться приказа, поскольку в открытом поле зайцу от сокола не уйти, но в этот момент увидел впереди полосу леса, нечто вроде лесозащитной полосы, влетел в нее, но проходить насквозь по накатанной дороге не стал, а нырнул вдоль посадок, благо там оказалась достаточно широкая тропа.

Пилот вертолета ошибся - ушел вперед, ожидая "шкоду" на перекрестке дорог, одна из которых вела напрямую в Москву.

В конце лесополосы Денис вывернул руль и помчался не к Москве, а наоборот - в другую сторону от столицы, через несколько минут выскочил на асфальт, сбавил скорость и оглянулся.

Над макушками деревьев висел вертолет, до него было около километра и преследователи продолжали ждать его на прежнем месте, но долго это продолжаться не могло, прямое бегство не могло привести к успеху.

Не видя никакого выхода из положения, Денис покатился вперед, неожиданно увидел небольшой поселок, вьехал в него, прошел насквозь и на выходе обнаружил авторемонтную мастерскую, если судить по открытым воротам, ржавым остовам автомобилей и просторному гаражу.

Не размышляя, он прокатился сквозь ворота и влетел в гараж.

Его появление здесь никого не удивило. Ремонтники - пара молодых парней в ладных комбинезонах даже не вылезли из под капота "волги", только их ягодицы торчали, а сквозь боковые двери вышел пожилой мужчина, оценивающе глянул на "шкоду" хозяйским взглядом и сказал добродушно.

- Тебе повезло, парень. Как раз стекла для твоей тачки мы вчера раздобыли.

- До вечера вставите?

- Быстрее. - благодушно ответил тот. - Сейчас бригада освободится и возьмемся за тебя. Где стекло-то вышиб?

Особо причины потери стекла его не интересовали и Денис ответил нечто неопределенное, чем бригадира и удовлетворил.

Денис вышел из гаража и присмотрелся - вертолет, в явной растерянности, кружил над лесополосой и, судя по всему, на данную минуту потерял "шкоду".

Денис вернулся к хозяину гаража и сказал.

- Я пока схожу, пожую где-нибудь.

- Прямо в поселок и направо, возле обелиска. Там есть трактир.

Обелиск памяти павшим на фронтах Отечественной был обычной пирамидой с берельефным изображением солдата и колонкой имен на плоском гранитном камне.

Чуть в стороне от него находился и трактир - уютное, деревянное сооружение, возле которого стояло несколько машин.

Интерьер заведения представлял из себя диковатое смешение стилей - с одной стороны самовары, струганные столы и занавески с петухами на окнах, а с другой вполне европеизированная барная стойка, за которой стоял бармен в жилетке и белой рубашке, в то время как официантка бегала в сарафане и кокошнике. Так что выпить и закусить можно было в зоне любой атмосферы, хочешь национальной (в зале), хочешь в современной - у стойки.

- В Москву от вас позвонить можно? - спросил Денис бармена и тот ответил весело.

- Заказывай плотный обед с выпивкой и звони куда хочешь. Три минуты. - он кивнул головой на телефон, стоявший в углу.

- Выпивка не пойдет. - ответил Денис. - Я за рулем.

- Кто сказал про алкоголь? У нас фирменный квас, ничуть не хуже.

Был ли квас хуже по вкусовым качествам, но по цене кувшин напитка тянул на коньяк. Денис сделал заказ и прошел к телефону.

Соединение прошло без затруднений и Лактионов ответил с легким напряжением.

- Это вы, Георгий Победоносец? Есть новости?

- Да, - сказал Денис. - Есть, но радоваться нечему. Мне нужна помощь. Нужен ваш профессионал.

- Я же вам говорил... Сложилась тяжелая ситуация?

- Более чем. Мне кажется, нам нужно срочно обменятся информацией.

- Возможно. Где вы?... Хотя не отвечайте на этот вопрос. Во сколько вы можете встретится с помощником?

- Не раньше девяти вечера.

- Тогда, скажем так... В десять, возле Триумфальной арки вас будет ждать ваш помощник. Автомобиль - "фольксваген-гольф" красного цвета. Он будет ждать вас...

- Минутку, - перебил Денис. - Пусть в десять часов и десять минут он трогается с места и катится по Кутузовскому проспекту на выход из Москвы. Катится, хоть до Можайска, пока я его не остановлю в удобном для меня месте.

- Разумно. И все равно - будьте осторожней.

- Это я уже знаю.

Денис положил трубку, прошел к своему столику и ужаснулся обилию наставленных на него блюд - за стоимость всей трапезы можно было час разговаривать с Монреалем в Австралии.

... Фарид и Борис проследили, как вертолет ушел следом за "шкодой" и наскоро обсудили пути собственного отступления. Решили, что до какого-нибудь автобуса или попутной машины доберутся вместе, благо так веселей, тем более, что оба определили свое положение сравнительно безопасным, если не считать наличие в сумке Фарида оружия. Выбрасывать его, как то рекомендовалось, в болота - Фарид упорно не желал.

Они вышли из перелеска, добрались до дороги и все было спокойно, никакого преследования и даже наблюдения за собой они не замечали, что окончательно успокоило обоих. Не было видно и вертолета, так что когда возле придорожного мотеля они обнаружили остановку автобуса, то решили направиться прямо в Москву, не утруждая себя ненужными маневрами.

По расписанию автобус должен был прийти через сорок минут и это время они провели в кафе при мотеле, слегка выпили и Борис в юмористической форме рассказал другу о том, как проводил подготовку к керщению, как сидел в подвале и крутил любовь с дородной женщиной - развратной и святошей одновременно, но по сути доброй бабой, которую из зоны будущего внимания выпускать нельзя.

К моменту, когда пришел рейсовый автобус на остановке набралась толпа человек в тридцать - обычная публика Подмосковья, но Борис все же присмотрелся, чтоб не наскочить на кого-нибудь их тех, перед кем шаманил поутру. Ничего подозрительного он не заметил и следом за Фаридом втолкнулся в автобус.

Через полчаса они вкатились в Москву уже полностью потеряв всякую бдительность и успокоившись. Все минувшее казалось просто забавным приключением - остреньким и смешным.

Они вышли из метро на Арбате и распрощались, договорившись созвонится ближе к вечеру, когда вернется Денис, а уж собравшись решить, что делать дальше.

Фарид пошел домой, решив по дороге, что первым делом надо вновь спрятать оружие в тайник, но исполнить своего намерения не успел, потому что во дворе около мусорных контейнеров наводил порядок его отец.

- Здравствуй, - поздоровался Фарид, а отец взглянул на него мрачно и спросил.

- Где твоя сестра?

Фарид потерялся и ответил острожно.

- Я не знаю.

- Я знаю. Она ушла показывать всем свою голую задницу. Это позор семьи.

Фарид понял, что отец при всей своей угрюмости и отсутствии любопытства знает уже все или почти все, а в данном случае речь идет о конкурсе фото-моделей. Рано или поздно ему откроется и остальная правда, так что Фарид решил не тянуть.

- Отец она самостоятельный человек. Она... Вышла замуж и может делать что хочет.

На лице Булата Аббасовича ничего не отразилось, он молча подхватил лопатой разбросанный мусор и зашвырнул его в контейнер, после чего сказал.

- Иди и приведи её домой.

- Она не придет.

- Скажи, пусть приедет с мужем. Надо все делать, как люди. Пусть не по нашим обычаям, но как россияне. Пусть придет и не боится. Не надо нас позорить.

Он бросил лопату на мусорную кучу и ушел домой.

Фарид поколебался, потом вошел в дом, спустился в подвал и заснул сумку с оружием в тайник, сделанный в самом дальнем углу. Заложил дыру в стенке кирпичами и вновь вышел во двор.

Он постарался припомнить, где проходил этот конкурс фото-моделей и когда вспомнил, то увидел, что из гаража выехала "лада" за рулем которой сидел Дмитрий Голощеков - с пятого этажа. Фарид кинулся к нему и крикнул.

- Дима, ты меня в Сокольники не подкинешь?

- Садись, почти по пути.

Фарид распахнул дверцу и увидел, что через подворотню идут двое парней - широкоплечие и неторопливые.

Они остановились, когда увидели, как Фарид садится в машину. И молча смотрели на него, когда автомобиль прошел мимо них, миновал подворотню и ушел по переулку.

Много позже Фарид понял, что в эти секунды жизнь его, может быть, висела на волоске.

...Борька Кожанов перед тем как направится домой, пошел на Суворовский бульвар к своей знакомой медсестре Аните, старой и близкой подруге, которая много лет работала в больницах и травмопунктах , а по последним голам имела боевой опыт в период Чеченской войны. Она осмотрела рану на его голове, сказала, что заражения нет и что вообще ничего страшного не произошло.

- Ага! - обиделся Борис. - А как без уха ходить?

- Сделают протез. - улыбнулась она. - Или пришьют тебе донорское. Прическу будешь носить длинноволосую.

- Моими жиденькими волосиками не прикроешь. - засомневался Борис и впервые внимательно взглянул на себя в зеркало. Собственное изображение его огорчило и явилось последней точкой в том психологическом процессе, который уже развивался в его душе, а потому сейчас, пред фактом своего уроддства, у него родилось крутое решщение.. Которое он и выразил, как всегда, в изысканной форме.

- Я хочу умереть.

- Это как? - подивилась Анита.

- Мне надоели все битвы жизни. Я для них не приспособлен. Я - человек тонкой и изощренной мозговой работы, а не человек действия. Я желаю исчезнуть для всех. Так исчезнут, будто бы и умер. На недели две-три.

- Это же очень просто! - обрадовалась Анита. - У меня дом на Оке, возьми ключи, и катись, отлеживайся, а я к тебе приеду через пару дней.

Если быть до конца откровенным, то Борька попросту побаивался преследования своих врагов, которые, по его разумению, могли изобидеться как его побегом, так и похищением Нины. Славная женщина, конечно же, вряд ли сумеет скрыть от ревнивого мужа детали своего приключения и что получится в финале можно было предположить без труда: вместо уха ему, Борису, теперь отрежут орган посущественней, чего почему-то очень не хотелось.

- Да. - повторил он. - Мне нужно умереть. Для всех и для каждого. А воскресну по мере необходимости...

Колебался Борис недолго. Взял у подруги адрес дома на Оке, ключи и через полтора часа поезд понес его в далекое убежище. Он никого не предупредил о своем исчезновение, а что касается Аниты, то с чувством юмора у медсестры было достаточно плоховато - она оценила ситуацию так, что изуродованный Борька прячется от своих весьма опасных врагов и будет за благо так всем и сообщать - Борис Кожанов умер, убит неизвестными грабителями в парадном её, Аниты, дома.

Так она всем и сообщала по телефону, изображая при этом ужас и печаль, хотя сама радовалась тому, что проедет с Борисом на Оке незабываемые дни, которые, возможно, не закончаться просто так, а будут и потом, по возвращению, иметь длительное и нежное продолжение.

Борис не считал себя по отношению к своим друзьям предателем - деньги его мало интересовали в жизни, а что надо было сделать для алчущих обогащения друзей, то, по его разумению, он уже сделал и даже в достаточном, просто чрезмерном количестве!

глава 4

... Оказалось, что в десять вечера при месяце июле - ещё не так и темно и встреча не могла быть скрыта глухим покровом тьмы. Даже фонарей на проспекте Кутузова ещё не зажигали. Но то ли перенервничав, то ли от усталости Денис уже почти не проявлял осторожности. Широкий простор проспекта почти не был загружен автомобилями, в некотором роде его можно было считать пустым и Денис набрал скорость, мельком глянул в зеркало заднего вида и ему показалось, что машина, левая фара которой светилась значительно слабее правой - тоже пошла быстрее, словно из связывал невидимый трос. Ему припомнилось, что этот "одноглазый" автомобиль тянется за ним уже полчаса .

Он резко нажал на тормоз прежде, чем испугался.

Прижался к бровке тротуара и остановился.

Автомобиль с разным свечением фар проскользнул мимо.

Опасность была не в нем, понял Денис.

Опасность возникла в собственном мозгу, в той мысли, которая промелькнула неоформленной, а теперь стала грозной.

С чего он, собственно говоря, решил, что охота за премией в двести тысяч долларов будет столь простой и даже легкой? Денис выключил мотор и задумался очень быстро он пришел к выводу, что с первого шага, с первых своих действия они пошли совершенно неправильным путем. Все их поиски и розыски двигались не в том направлении. Они ориентировались только на один факт - несколько слов подслушанных Фаридом и - не более того. К тому же, с достаточной степенью определенности Фарид мог указать только на одного из собеседников - на Горина, второй оставался полностью неизвестным. Но и не в этом основная ошибка. Нужно было хотя бы попытаться узнать - за какие грехи подвергся нападению вице-мэр Рекунов?! Хотя бы почитать скандальные газеты, что там предполагали бойкие журналисты, специалирзирущиеся на криминальных сплетнях! А уж потом искать пересечение интересов бандитов и вице-мэра, которое и привело к попытки ликвидации чиновника высокого ранга. И если бы точка пересечения этих интересов была определена, то все поиски сразу получили точное направление. На чем столкнулись лбами вице-мэр и, предположим, фирма "Фазенда-ИКС"? Этого Денис наглухо не то что не знал, а даже не мог и предположить...

А потому все их наивное следствие было не более чем мальчишеством, типа того, как Том Сойер, бессмертный герой Марк Твена - искал сундук с золотом.

Эти лихорадочные и невеселые рассуждения плавно наложились на ситуацию реальности текущего времени.

На свидание к кому он сейчас едет? К союзнику, агенту, скажем так служащего мэрии Лактионову, с которым Денис только пару раз поговорил по телефону, никогда не видел в лицо и с большим трудом мог себе только представить, что из себя представляет этот чиновник. А уж про его деятельность и позицию, не известно вообще ничего! И где гарантии того, что этот Лактионов не является тайным пособником той же чертовой мафии?!

Денис почуствовал, что ему стало настолько жарко, что он задыхается, а при этом сердце сжималось от холода. Как ни мало интересовала его вся политическая жизнь страны, как ни был он равнодушен ко всему, что ныне творилось в политических верхах государства, но все же знал о чудовищной коррупции, о том, что кто-то пытается посадить за решетку бывшего мэра Санкт-Петербурга, совсем в недавнем прошлом в высшей степени уважаемого человека. Уже ведется следствие по губернаторам нескольких городов, ведется следствие по воровству и причастности к коррупции бывшего и.о. Генерального Прокурора России - куда уж дальше?! Взбесившиеся от потери власти бывшие генералы призывают в открытую к свержению режима, что есть ничто иное, как призыв к мятежу, чего они и не скрывают, а существующая Власть - не торопиться отправить их под замок. Вчерашние популярные лидеры всевозможных движений - успели провороваться и спрятались за границей. Откровенные воры сидят в Госдуме, защищенные статусом депутатской неприкосновенности, нагло смеются в лицо тысяч обманутых и цинично стараются нарастить для себя ещё большую степень Власти, чем имели прежде. Такова то Россия-97...

А они, трое авантюристов - попытались на утлом фрегате своей наивности и алчности - выйти в море, наполненном профессиональными пиратами, чтобы конкурировать с ними в жестокой битве на том острове, где закопан клад! Да что там - этот паршивый клад, когда совершенно очевидно, что ставкой в борьбе является собственная жизнь!... Впрочем, даром ничего не дается.

Денис докурил сигарету, выбросил её на асфальт, включил мотор и покатился дальше. В закале обратного вида он вновь увидел автомобиль с разной степенью свечения фар, но не успел оценить ситуации, как этот тяжелый грузовик промчался мимо него и ничего общего с предыдущим преследователем он явно не имел.

Денис успокоился, решив, что самый опасный страх для человека не тот, который приходит извне, а тот, что накапливается в мозгах, а уж потом охватывает душу.

Перед Триумфальной аркой он сбросил скорость, прижался к обочине и остановился, увидев перед собой красный "гольф". Водитель его сидел у руля, покрыв голову шляпой и с расстояния в двадцать метров Денис видел только покатый плечи и крепкую шею Денис глянул на часы и принялся ждать, изредка поглядывая в зеркала обратного обзора. Он понимал, что если за ним самим и есть наблюдение, то все равно его не засечет - когда действуют профессионалы, то любителям лучше не дергаться и принимать правила игры безропотно. До начала встречи оставалось восемь минут и Денис попытался разобраться в состояние собственных дел, понять хотя бы, что происходит и с чем он со своими друзьями вкупе столкнулся, начав эту безрассудную охоту за призом стоимостью в двести тысяч баксов плюс собственная голова. Разобраться он не смог, зато окончательно убедился, что все их действия были безрассудны и попросту глупы. Без определения МОТИВОВ и ПРИЧИН покушения на вице-мэра Рекунова, ничего нельзя было начинать. А уже танцуя от этой отправной точки и и следовало действовать. Определение мотива сразу определило бы и круг лиц, среди которых надо было искать свою цель. И, скорее всего, если бы эта цель обозначилась даже предположительно, - вся охота за баксами не стоила бы риска. Теперь было поздно об этом думать. Было совершенно очевидным, что охотники превратились в жертву, условия сменились и, скорее всего, приходилось шебуршиться не в надеждах о богатой добыче, а в стремлениях спасти собственный скальп.

Так что получалось, что совершенно неизвестно, КТО поджидает Дениса сейчас в красном "гольфе" - друг или враг.

В 22.11. - красный "гольф" включил габаритные огни и неторопливо покатился по проспекту на выход из Москвы.

Денис тронулся следом. Поначалу он предполагал, что таким образом они должны будут выкатится из Москвы и где-нибудь в чистом поле остановится, чтоб провести встречу. Теперь на это не хватало ни терпения, ни желания.

За пересечением с Рублевским шоссе Денис пошел на обгон "гольфа", раз пять мигнул ему в спину дальним светом, обогнал и трижды нажал на тормоз, мигая красным стоп-сигналом, после чего сбавил скорость и неторопливо прижался к обочине.

"Гольф" повторил его маневр и остановился в трех метрах позади. Водитель не торопился выходить из салона и Денис выбрался из своей машины первым.

Они оказались между двумя фонарями, было уже сумрачно, но когда водитель "гольфа" с трудом выкарабкался из своего автомобиля и шагнул Денису навстречу - тот разглядел его и застыл совершенно ошарашенный, даже не смог ответить на приветствие.

- Добрый вечер, Денис, я тебе сказал... Прочухивайся побыстрей, долго нам разговаривать вредно. - и оплывший от жира, пузатый до карикатурности любитель чужих невест Василий Сергеевич Вящев ехидно улыбнулся.

- Это - вы? - только и смог пролепетать Денис.

- Да я, я, черт тебя дери. - польщенно ответил Вящев. - Потом будешь удивляться. Ну, что у тебя?

- Борису отрезали ухо. - брякнул Денис первое, что пришло в голову.

- Вот как? - без удивления спросил Вящев. - Следовало ожидать Денис пришел в себя и закончил резко.

- А сейчас есть шанс, что нам всем отрежут голову.

- Тоже возможный вариант. И кто же этим занимается по твоему?

- Это я хотел у вас узнать! - ерепенисто ответил Денис.

- Так разговор не пойдет, - покривился Вящев. - Вы, ребятки, прельстившись солидной премией, влезли в дела, которые не должны иметь к вам отношения. Вас просили дать информацию, намек и не более того. За что и полагалась некоторая сумма. А потому коротко: кого вы подозреваете?

- Да много кого! - раздраженно ответил Денис. - Тарасов, Горин, депутат Афонин.

- Знакомые лица. Нам с тобой знакомые. Но вопрос в том, примет ли их к своему знакомству Генеральный Прокурор России? Чем ты докажешь, что они замешаны в неблаговидных делах? Они сами показаний не дадут.

- Конечно не дадут, но...

- Помолчи. Ничего, кроме предположений и домыслов двоечника-второгодника ты сказать не сумеешь. Названные тобой персоны всего лишь звенья цепи, которые исполняют промежуточную работу. Получают заказ, передают его дальше. Возможно, что кто-то из них подбирает исполнителя. Но как этот исполнитель, так и заказчик остается в тени. Для нас и для тебя существенней, найти человека, который держит эту связь под контролем. Нужен ... Диспетчер, назовем его так. Тот, кто принимает заказы и распределяет их. Ты меня понимаешь?

- Более или менее, - признал Денис. - Мне кажется, что исполнители в руках Горина. Да это же все одна шайка!

- Чтобы определить наличие шайки, надо по меньшей мере доказать их преступную связь, дорогуша. А они просто скажут на любом допросе, что знакомы и не более того. Общих целей не имеют, общих дел - не свершают. А связь между ними и определенная, прочная - в руках Диспетчера.

- Но можно же выйдти на самую главную фигуру! - вконец запутавшись, сказал Денис.

- Кто - главная фигура? Пять раз подумай, прежде чем обвинить в этом любого человека. Десять раз поищи доказательств, чтобы подвести его под Прокурора. Это все трепотня, дорогуша, одни догадки и предположения. По твоим указаниям прийдется хватать сотню человек, которые так мылом смазаны, что их в рукавицах не ухватишь. Найди и расколи Диспетчера, а уж мы возьмем его в работу и получим те конкретные сведения, которые нам нужны. Именно за это ты и получишь свою премию. Вопросы есть?

Денис помолчал, попытавшись из сотни вопросов вычленить основные.

- За что взорвали вице-мэра Москвы?

- Отвечу, дорогуша. - он уже не скрывал откровенной насмешки с оттенком презрения к собеседнику. - Рекунова взорвали по следующим причинам. За то, что его любовница является законной женой крутого Московского мафиози. За его экономическую и финансовую деятельность в области массового строительства в Москве. За его политические убеждения. За то, что посадил за решетку своего вороватого заместителя. За то, что не отдал большие долги. За то, что разорился известный банк "Хеопс". За то, что...

- Да это же не ответ!

- Правильно. А другого - нет. Он в руках диспетчера. А мы можем только перебирать версии.

- Ну, хорошо, - сдался Денис. - Тогда дайте хоть какую-то наводку.

- Наводку - дам. - покладисто ответил толстяк. - Доподлинно известно, что фирма "Фазенда-ИКС" является связывающим звеном всех структур, которые я тебе перечислил. Сама фирма и наш славный отель "Олимп-Россия". Именно там решаются все дела. Проще всего, сам понимаешь, повесить все подозрения на Президента Тарасова, но судя по всему, его самого поймали на крючок и он плохо понимает, что у него творится за спиной... Скажу даже так... Бухгалтерский анализ деятельности его фирмы показывает, что скоро он свое предприятие потеряет. Основной капитал его уплыл в чужие руки, так что его скоро вытолкнут на улицу. Или...

- Или - что? - нетерпеливо спросил Денис.

- Или господину Тарасову наплевать на свой бизнес и основные интересы его лежат в других сферах.

- Власть и политика?

- Возможно. Но он тебе этого не скажет. Вытряхивай эти сведения из диспетчера.

- Да я же могу его и не знать! - отчаянно сказал Денис. - Он неизвестно где!

Вящев тихо засмеялся.

- Конечно. Тогда его найдут другие.

- Кто другие? - потеряно спросил Денис.

- А такие же как ты - охотники за черепами! - большой живот Вящева затрясся от смеха. - То есть охотники за премией! Дорогуша, да мэрия завалена доносами на людей, покусившихся на жизнь вице-мэра! Сотни звонков, тысячи анонимок и все не лучше тебя! Все жаждут оторвать премию и готовы донести на мать родную!

Денис замолчал, Вящев сделал нетерпеливое движение к своей машине.

- Ну, все вопросы?

- Да... Я уже не хочу заниматься этой охотой. Ну её к черту. проговорил Денис, а его сознание уже ушло в сторону от разговора, он почти на слышал ответа Вящева, прокручивая все, что знал об этом человеке. Не знал - ничего, только видел, как он пьянствовал, неразборчиво прилипал к бабам, как, изображая скакуна, галопировал на четвереньках в коридоре, имея на спине пьяную невесту, как волок в свой номер двух шикарных проституток, и что там не говори - этот человек вряд ли мог быть отважным агентом спецслужб, а если и был им, то скорее играл роль "двойника", выполнявшего заказы не только официальных начальников, но и подпольных, криминальных. Денис встряхнулся, увидел, что Вящев продолжает говорить и прислушался.

- Вопрос в другом, позволят ли тебе теперь выйдти из игры? Так или иначе, но для определенного круга лиц ты представляешь опасность. Большую или малую, сказать трудно. Но если спускаешь флаг, то рекомендую спрятаться надолго так, чтобы тебя год-полтора не смогли...

- Я уже прятался. - проворчал Денис.. - Мне это надоело.

- Тогда договорись и откупись.

- Не понял?

- Иди и сдайся своим противникам. - легко сказал Вящев. - Может они тебя и помилуют. Может даже в союзники примут и деньги заплатят. Во всякой борьбе, дорогуша, есть масса приемов. И самые прямые и грубые - далеко не самые лучшие.

Денис произнес медленно.

- Значит, мне можно откупиться...

- Есть такой вариант.

- И с кем об этом договариваться? С вами?

Вящев вскинул голову, внимательно посмотрел ему в лицо, потом как-то по женски горестно вздохнул и произнес.

- Вот, значит, как?

- Так. Вы в одной банде с эти людьми.

Вящев отвернулся и помолчал, глядя, как мимо них медленно прокатился большой лимузин, освещенный изнутри и там, в салоне, то ли бурно выясняли отношения, то ли уже дрались человек шесть, включая девушек - гремела музыка, водитель дергал руль и далеко уехать эта пьяная компания никак не могла.

- Подожди меня минутку, - с неожиданной жесткостью сказал Вящев, взглянул на часы и пошел к своей машине.

Лучше бы всего было сесть в свою "шкоду" и укатиться как можно дальше - это Денис понимал, ничего хорошего ожидание не принесет. Уехать, найти своих парней, объяснить все и доложить Лактионову, что все их сведения не подтвердились, военная компания закончена и оставьте себе даже и обещанные десять тысяч долларов, поскольку получение даже этого аванса грозит скверными последствиями.

Он присмотрелся и увидел, что Вящев разговаривает из машины по телефону, но слов его не было слышно.

Денис повернулся и медленно пошел к своей машине. Он уже открывал дверцу "шкоды", когда услышал себе в спину.

- Эй, дорогуша! Поезжай за мной! Дистанция десять метров.

Вящев не ожидал ответа, тут же включил мотор и тронулся.

Денис догнал его через пятнадцать секунд на том вираже, где красный "Гольф" огибал вставший поперек дороги лимузин - компания вывалилась на асфальт, парни дрались, две девушки с визгом колотили водителя, отбивавшегося из-за руля.

Денис глянул на часы - не было ещё одиннадцати.

"Гольф" катился ровно и не привышал скорости даже тогда, когда это было допустимо. Поначалу, после нескольких поворотов, Денис потерял ориентировку, даже не мог определить в какой части Москвы они оказались, понял что это ошибка - нельзя покорно, как баран, катится под нож мясника и присмотрелся. Еще через четверть часа ему показалось, что они оказались где-то в Северо-Восточном округе столицы, а когда вьехали по узким аллеям в неизвестный Денису парк, когда остался за спиной последний фонарь, то настроение у него и вовсе упало - всякая опасность не такая уж страшная вещь, когда ты можешь предположить с какой стороны следует ожидать удар, но когда могут пробить со всех сторон, то, как ни готовься, все одно остаешься не защищенным.

Но ещё через пять минут они остановились возле едва освещенных ворот, врезанных в бетонную ограду, Вящев трижды коротко подсигналил и они вкатились во двор перед блоком гаражей и авторемонтных мастерских.

Вящев вышел из машины и знаком позвал Дениса за собой.

Ворота за спиной закрылись и путь оставался лишь один - за толстяком, куда б он не пошел.

Пошел он мимо гаражей, к высокому и длинному корпусу при редко освещенных окнах. Впереди уже виднелся парадный подъезд с широкими стеклянны ми дверьми, но они свернули в строну, спустились по пандусу и Вящев остановился возле железной двери, трижды нажал на кнопку сигнала, в смотром глазке мелькнул свет и через секунду их впустили в узкий коридор, по которому прошли до лифта и молча поднялись на четвертый этаж, где вновь оказались перед запертыми, тяжелыми дверьми.

Процедура повторилась - Вящев подал сигнал, им открыл рослый парень, один вид которого говорил о том, что под просторным пиджаком его спрятано оружие.

Он молча кивнул и двинулся по коридору, как показалось Денису больничному. Блестел чисто вымытый линонолиум на полу, стенки были выкрашены в светлосалотовый цвет, белые двери по обоим сторонам были пронумерованы.

Сопровождающий пошел дальше, а Вящев свернул направо, открыл стеклянную дверь и сказал.

- Сядь здесь и подожди . Запомни - вице-мэр не любит , когда его называют по чину или величают "господином", тем более "товарищем". Обращайся по имени-отчеству , Константин Васильевич.

Он прикрыл стеклянные двери и исчез, а Денис обнаружил, что оказался в небольшом зимнем саду - три стены были застеклены от полу до потолка, по углам - пальмы в кадушках, большой аквариум и попугаи в клетках. Освещение неприметных ламп было мягким, едва слышно работал вентилятор, а быть может - кондиционер. Но при все при том это был казенный комфорт, лишенный изысканности и удобств, которые создают себе русские нувориши, когда дорываются до неправедных капиталов. Здесь бы ещё устроили бассейн, стойку бара, камин и укрепили пару зеркал, чтоб голенькие девочки рассматривали свои прелести.

Денис сел в кресло и почти тот час двери в зимний сад раскрылись и прежний охранник вкатил кресло на колесиках, в котором укрыв колени пледом сидел седой человек, с темным лицом и ясными улыбчивыми глазами. Правая рука его была подвешена на перевязь, левая щека заклеена пластырем и, судя по неловко вытянутой ноге - она тоже была повреждена.

- Добрый вечер, Георгий Победоносец. - сказал он глуховатым голосом. - Сиди, сиди.

- Добрый вечер, Константин Васильевич...

- Пива не хочешь?

- Я за рулем... Если безалкагольное только...

Рекунов повернулся к охраннику.

- Есть у нас такое?

- Как можно! Конечно.

- Ну, принесите и мне.

Охранник вышел - Денис заметил , что при его ладном костюме он ходит в больших и теплых тапочках.

- Сколько тебе лет, мой мальчик? - все с той же мягкой улыбкой спросил он.

- Двадцать третий...

- Я так и подумал. Ну, во-первых, разреши поблагодарить тебя за то, что помог предотвратить второе покушение на мою особу, а во-вторых, расскажи как и чем живешь?

Денис растерялся.

- Мне о другом надо рассказать. Живу-то я как все.

- О другом мы говорить не будем, Георгий. Не будем. Другие темы меня - не интересуют.

- Но как же?! Вас хотели убить и эти люди...

- Мой мальчик... Все этих людей мы знаем в лицо. Знаем давно и определенно. Знаем без тебя.

- Что?!

- Да, мой мальчик. Мы их всех прекрасно знаем по именам и по званиям. А для тебя будет много лучше, если ты даже произносить этих имен не будешь. Не знаешь ты их и знать не хочешь. Понял меня?

- Но, Константин Васильевич... Они готовят боевиков возле Новоиерусалимска!

- Известный факт, - улыбнулся вице-мэр.

- Мы, я думаю, даже на самого главного вышли! На одной фотографии, где он сидит в своей компании, можно увидеть... Его голые ноги и руку с бокалом шампанского.

- Голые ноги? И все? - вице-мэр тихо засмеялся и замахал обеими руками на Дениса - Чур меня, чур!

Охранник внес четыре бутылки безалкагольного пива на подносе, поставил их на столик и вышел, прихлопывая по полу своими тапочками.

- Ничего я не понял, - подавленно ответил Денис. - Зачем же тогда объявляли премию такую? Зачем весь сыр бор?

- Премия была объявлена совсем для других целей. На премию должен клюнуть предатель в стане врагов. До тебя ещё не дошло, слава Богу, что эта премия увеличена до миллиона долларов.

- Миллион долларов?!

- Да. Миллион... Но больше не устраивай охоту за чужими и грязными деньгами... Это подарок предателю в стане недругов. И этот предатель соблазниться на такие деньги, никуда не денется, получит свой миллион и будет предавать и выдавать своих товарищей.

- Но если вы их знаете, почему не посадите за решетку?

- Незачем их сажать за решетку. Пусть занимают свое место. Незачем из них делать мучеников. Мученик на Руси - всегда в ореоле борца и пользуется сочувствием людей. Пусть живут свободно, мой мальчик. В таком состояние они значительно безопасней...

- Но ведь получается так, что...

- Получается так, что борьба может иметь самые разнообразные формы. И если ты когда - ниубдь в будущем столкнешься ещё раз с такой проблемой, то запомни - самое лучшее внести раскол в стан врагов.

- Да меня же это совершенно не интересует! - загорячился Денис. - И меня и моих друзей! Мы простые парни, хотим просто жить получше, а нас тянуть в политику, в какие-то вещи нам совершенно ненужные. Кругом стала одна политика! А какого хрена, вы извините, мы от неё имеем?

- Вот это уже речь не мальчика, но мужа. Строй свою жизнь Со своими целями. Когда тебя Государство завет на выборы - иди и голосуй за тех, кто кажется тебе лучше. Нет таковых - не голосуй. Мы бы поговорили на эти темы подробней, но я все же на больничном режиме.

- Да, конечно, извините. - Денис приподнялся.

- Подожди. Выпей пивка. Пара минут у нас есть. И когда выйдешь отсюда, то пойми: ты попал в чужую игру. Именно - в игру, игру для определенного круга избранных. Здесь свои законы и свои правила.

- Но Константин Васильевич, вам же снова подложат в машину бомбу?

- А то я этого не знаю?! - он негромко засмеялся. - Все может быть! Но это и есть порядок вещей, в которых я участвую! А за остальное ты не волнуйся. Пройдет время, все станет на свое место и каждому воздастся по его заслугам.

- На том свете? - попытался улыбнуться Денис.

- Кому на том, а кто успеет ответить и на этом за все содеянное. Не все мерзавцы уходят в историю в белых одеждах и осененные славой. А если и уходят таковыми, то переоценка все одно происходит. Ты не женат?

- Нет.

- Женись, срок уже подходит. У тебя, наверное, много друзей? Телефонная книжка распухла от имен?

- Да... Но есть двое настоящих.

- Это славно... А я вот свою записную книжку потерял, и стал заполнять новую. И заполняю именами только тех людей, которые наверняка прийдут на мои похороны.... Эти - самые надежные, мой мальчик.

Денис понял, что собеседник закрыл ненужную тему, говорить по делу больше не желает.....

- Константин Васильевич, у меня последний вопрос во всех этих заморочках... Этот миллион долларов, я не буду за ним охотится, но вы уже зарядили? Это правда?

- Не только зарядили. Мы имеем на него претендентов. И весьма конкретных. Миллион - это, сам понимаешь серьезно.

Он повернулся, услышав шаги за своей спиной - кроме охранника появилась и женщина в белом халате и салатных брюках из-под него.

- Одну минутку, мы заканчиваем.

Оба вновь вышли за двери.

- Прощаемся, мой мальчик. Я надеюсь, что вся эта затея благополучно для тебя кончится, хотя в таких заварухах редко случается благополучный исход... Если будет совсем туго, ты знаешь как меня найти... Или - дать знак. Еще раз спасибо за помощь и получи то, что заработал честным путем.

Его рука выскользнула из-под пледа и он протянул толстый и плотный конверт, лукаво улыбнулся.

- Десять тысяч долларов не облагаемых налогом.

- Но...

- Никаких "но", мой мальчик. - строго сказал Рекунов - Московская мэрия держит свое слово. Выкати меня отсюда и будь здоров.

Денис прокатил кресло до дверей, там его перехватила женщина в халате а охранник кивнул Дениса , приглашая идти следом. Он был уже в ботинках, вывел его из корпуса, ни слова не говоря, дождался пока Денис сядет в машину, ворота открылись и Денис выкатился на парковую аллея.

Красного "Гольфа" Вящева он не приметил, но это Дениса не огорчало что уж там говорить! - десять тысяч басков, согреающие грудь в кармане куртки, вполне достаточная причина, чтоб настроение было хорошим при любой погоде.

...Шел уже первый час ночи, когда Денис подъезжал к Арбату. Над городом сгустились тучи и явно собирался дождь.

Денис сманеврировал на площади, вкатился в свой переулок и уже примеривался въехать в подворотню, сбавил скорость, когда из темноты выскользнула тонкая стремительная фигура, дверцу его машины рванули и через секунду Ада упала рядом с ним и сдавленно крикнула.

- Разворачивайся и гони! Быстрей, ни спрашивай, гони! Борьку убили!

- Что?! - спросил он, а руки и ноги уже привычно сработали на управление, машина развернулась задом, осела от торможения и ринулась вперед, под знак запрещающий сквозной проезд.

- Борю убили. - Ада нервно оглянулась назад. - В парадной Аньки-медсестры! Я вас искала, ей позвонила, а она рыдает! Зарезали Бориса. Уезжай отсюда подальше, Денис - двое парней весь вечер отирались во дворе и на улице. За тобой пришли!

- Где Фарид?!

- На работу вызвали! Там водопровод прорвало!

- Да это же ловушка, Ада! - чуть не завыл Денис, а машина виляла по переулкам, которые он хорошо знал с детства и залететь в опасный тупик никак не мог.

- Фарид , по моему, знает, что там его ждут. Он с собой пистолет взял.

Денис выскочил на Новый Арбат, разогнался, потом снова соскользнул в переулки и остановил машину. Вся информация обрушившаяся на него смешалась в голове в сплошную кашу.

- Ада, тебе в это дело лезть не к чему. Я отвезу тебя к мужу, к твоему "Оглы" и сиди там...

- Да нет у меня никакого "Оглы"! Я его в глаза не видела! Мне штамп в мастерской поставили, где визитные карточки и всякие лейблы делают!

- Подожди... А что мне с тобой тогда делать?

- А делай, что хочешь!

- Подожди, помолчи...

Она послушно замолчала на несколько минут и Денис попробовал упорядочить как смысл всего случившегося так и прикинуть свои действия. Фрид, скорее всего, попал в ловушку и пистолет ТТ вряд ли его спасет. Лезть следом за ним в офис - дело для круглых дураков, поскольку таким манером друга не спасешь. А один - уже мертв... Мертв, оказавшись жертвой охоты за деньгами, которые ему во всяком случае, уже не нужны... Прежде, чем искать приемы спасения Фарида, нужно хотя бы сориентироваться в общей обстановке.

Как сквозь подушку он услышал голос Ады.

- Ну и устроили этот первый тур... - она кого-то передразнила. Девочки, кто из вас знает больше остальных русских народных песен?! Начинайте, кто наберет больше, первые двадцать штук пройдут во второй тур! Ты представляешь? Компания девочек с асфальта, дискотек, из ресторанов и народные песни!

- Зачем ты мне это рассказываешь сейчас? - спросил Денис.

Она посмотрела на него удивленно.

- Да ты сам меня об этом попросил только что.

- Я?

- Ты. Спросил, как меня дела с конкурсом!

- И как? - тупо спросил он, уже туго соображая в чем же смысл всего этого нелепого разговора.

- Так вот. Наши дурочки этих песен, понятно, толком не знают. По десятку набрала каждая, а те, кто был подготовлен к вопросу - как начали петь, да визжать, так у первых пятерых набиралось по сотне всяких разных частушек! Самые криворожие и косожопые шлюхи в первом конкурсе выиграли!! Все там подговорено, Денис, все куплено!... Фарид так сказал.

- Правильно сказал. Ты машину водить умеешь?

- Очень плохо.

- Но с места стронешься?

- Даже разгонюсь. По пустой улице.

- Уже хорошо.

Денис включил мотор и докатился до первого блока ночных коммерческих ларьков, где взял жетоны на телефон-автомат, а в ста шагах нашел и таксофон.

Он набрал номер отеля, щелкнуло соединение и Эггерс тут же ответил вежливым тоном.

- Отель "Олимп-Росия", ночной портье.

- Яков Александрович, это Черешков...

- Добрый вечер, Денис Владленович, я вас слушаю.

В голосе портье не было ни тревоги, ни озабоченности, он был как всегда предупредителен и готов к услугам.

- Яков Александрович, Фарид в отеле?

- Да. Уже около двух часов работает в подвале. У нас небольшая авария. Могу позвать, если вы подождете.

- Нет, не надо... А Президент в отеле?

- Господин Президент можно сказать тоже в отеле, но точнее - в ресторане. Небольшой банкет делового характера.

- Хорошо, Яков Александрович, спасибо и до свидания.

- Всего доброго, всегда к вашим услугам.

Звонок ничего не прояснил - скорее всего мастера на все руки, ответственного за порядок в работе коммунальных сетей отеля Фарида вызвали туда без всяких целей иного плана.

Денис вернулся в машину и сказал.

- Ада, я отвезу тебя домой.

- Ага! Чтобы нас с тобой прибили? Может нас поджидают во дворе с какой-нибудь гранатой?

- Ну тогда к подруге, к тетке, бабке! - разозлился Денис.

- А у меня нет таких подруг, а бабки и тетки тоже на лето уехали.

Денис молча завел машину и через полчаса остановился за квартал от отеля "Олимп-Россия"

- Запрешь все двери, Ада и лучше всего - спи. Либо я, либо Фарид скоро вернемся.

Она раскрыла было рот, но, глянув ему в лицо, промолчала. Денис проследил, как она зажала кнопки запора всех четырех дверей.

Двери отеля были открыты - швейцар провожал уходящих их ресторана участников банкета, к парадному подъезду из темноты выскакивали автомобили и тут же отъезжали, едва их хозяева садились в них.

В холле ещё толпился народ и Тарасова Денис приметил сразу - он стоял у лестницы с пожилой парой, на плечах рыхлой, низкорослой дамы были накинуты такие громадные белые меха, что они вдавливали её в землю и голова женщины выглядывала из шкуры, словно птенец из гнезда.

Денис пролавировал между гостей и прошел в свой номер. На ходу он принялся доставать ключи, вставил их в замок и тут же услышал, как внутри номера что-то грохнуло, словно упал стул. Денис отодвинулся от дверей и застыл. Никаких звуков больше не было слышно, но ошибиться он не мог - в номере кто-то был. Лезть туда на рожон настроения не было и он терпеливо ждал несколько минут, пока двери не начали бесшумно и осторожно приоткрываться.

Денис сделал широкий шаг и правой ногой ударил в середину дверей, так что она, в свою очередь, ударила кого-то в номере, послышался тяжелый звук упавшего тела, Денис влетел в номер и обнаружил на полу громадную белую тушу шеф-повара ресторана Паши, с головы которого слетел высокий накрахмаленный колпак.

Шеф-повар сел и, глядя на Дениса испуганно, потер затылок.

- Ты, Денис, чуть меня не пришиб...

Денис оглянулся - все мониторы, вмонтированные в шкаф работали и давали полную картину сиюминутных событий.

- Паша, - настороженно спросил Денис. - Какого черта ты у меня делаешь?

Повар неловко поднялся с пола и смущенно улыбнулся.

- Так ведь интересно, Денис... Ты на меня не серчай.

- Что тебе интересно?

- Ну... Кто с кем в какой номер ночевать пойдет! тут две такие кадровые шлюхи и одна артистка с телевидения! Между двух мужиков моталась, а вот кому в кровать полезет это ж соблазн поглядеть!

Денис обессилено опустился на стул.

- И часто ты так наблюдаешь?

- Да нет... Когда бомонд собирается шикарный, а в этом номере никого нет.

- Пашка, ты врешь...

Простодушное и без того красное от жара печей лицо шеф-повара побурело и он сказал обидчиво.

- Чего врать-то, Денис? Ты ж знаешь как тут интересно? Театр, можно сказать! Вон смотри! - он без церемоний ринулся к экранам. - Я так и знал, что этот молодой подмоет, а звезда из телевидения со старикашкой - пузаном в номер пойдет!

В два движения Денис выключил все экраны и сказал.

- Иди к себе, Паша. И не приходи сюда больше.

- Да ладно тебе, - разочарованно сказал повар. - Жалко что ли? Я ж с этого дела никакого прибытка не имею.

- А мог бы иметь?

- А то?! Если тут с годик посидеть, то такого наглядишься!

- С тебя достаточно, иди.

Едва шеф-повар исчез за дверьми, как Денис перехватил у него эстафету нездорового любопытства и тут же вновь включил мониторы.

Он увидел, как в холле Тарасов распрощался с пожилой парой, дама нашла в мехах свою короткую руку и протянула её для поцелуя, что Тарасов и выполнил, после чего поднялся по лестнице на второй этаж и вошел в кабинет.

Беседы с ним не миновать, пришло в голову Денису - пора расставлять последние точки над последними "i". Но прежде все же следовало взглянуть на Фарида.

Денис вышел из номера, прошел по коридору и темной лестницей спустился в подвал. Уже издали он услышал приглушенные звуки ударов железа о железо, а когда сухим, темным коридором прошел вперед, то увидел в световом конусе спину друга, который возился с какими-то трубами - весь грязный и мокрый.

Денис посчитал за лучшее его не окликать - с ним пришлось бы либо о многом говорить, либо не говорить вообще. Жив-здоров и слава Богу.

Денис отвернулся, поднялся в коридор и прошел в холл. Последние участники банкета расходились и Денис увидел депутата Афонина - уже в дверях, которые швейцар Кирилл открывал перед ним с таким поклоном, будто выпроваживал эфиопскую королевскую чету, учитывая то, что в качестве королевы Афонин сопровождал высокую женщину с вызывающей грудью и гордой полной шеей.

Женщину Денис узнал сразу - недавно он видел её в ночной рубашке, сперва на залитом солнце крыльце коттеджа, потом - в окне: она сладостно потягивалась и ожидала появление "короля". А потом она вовсе нагишом пошла с покойным Борей Кожановым в кусты. Но теперь Нина выглядела гордо и неприступно.

Все становилось на свои места и оставалось только решать - что же делать? Если делать.

Швейцар Кирилл прикрыл за Афониным и его дамой двери, разогнулся и, столкнувшись взглядом с Денисом, смыл с лица подобострастную до приторности улыбку. Сказал уважительно.

- Наш новый хозяин отеля вскорости будут.

- Кто новый хозяин? - спросил Денис .

- Они. Максим Иванович Афонин.

- Он не может быть хозяином. Он депутат.

- Это уж не нашего ума дело. - уверенно объяснил швейцар. - Однако я полагаю, что тут большие перемены получаться. И многие "главные" станут шавками. А то и вообще на улицу вылетят. Всякие ненужные должности сократят.

По снисходительному взгляду швейцара ясно было, что Денис - первый кандидат на изгнание, а он - швейцар, ябедник и наушник - усидит здесь прочно, а может быть, даже возвысится.

Денис отвернулся и прошел было к лестнице, но приостановился, привлеченный суетой за спиной. Он обернулся и обнаружил, что Афонин вернулся в отель - видимо, посадил даму в автомобиль и явился закончить свои дела с Тарасовым, скорее всего. Беседа втроем - Дениса не устраивала и он замедлил шаги. Однако оказалось, что Афонин вновь пошел в ресторан.

На втором этаже было пусто и тихо, двери в кабинет Президента были приоткрыты. Сам Тарасов сидел у стола, при виде Дениса отложил в сторону бумаги, молча посмотрел в лицо и кивнул на кресло.

Денис сел и они помолчали с минуту, Денис не выдержал первым и спросил.

- Вы продали отель, Валерий Дмитриевич?

- Считай, что так.

- Когда смена власти?

- Через неделю.

В голосе Тарасова не чувствовалось ни огорчения, ни боли.

- Значит, мои поиски ваших врагов уже не нужны?

- Отчего же. Крысу все равно найти надо. Фирма "Фазенда-ИКС" остается под моим руководством.

- Перестаньте, Валерий Дмитриевич. Хватит играть в прятки. Я не такой дурень тупоголовый, как вы думаете.

- Я думаю о тебе в высшей степени положительно, - с легкой улыбкой ответил Тарасов. - Ты далеко не глуп, но делай скидку на отсутствие жизненного опыта. Ну и к какому выводу ты пришел?

- Простой вывод... Вы хотели, чтобы либо я убил вашу крысу, либо чтоб она - убила меня.

- Объясни. - равнодушно попросил Тарасов.

- И обьяснять-то нечего. Крысу, то есть господина Горина, вам надо было убить, чтобы он не отнял у вас отель. Он на вас наехал, это и ежу понятно. А меня вы хотели ликвидировать потому, что не простили смерти своего брата. В идеале вам нужно было, чтоб сгорели оба. И он, и я.

- И какие у тебя доводы к этому заявлению? - с откровенным интересом спросил Тарасов.

- Хорошие доводы... Вы давно знали, кто убил вашего брата. Догадались ещё в те дни, когда увидели у меня рану на бедре. Но я убежал, прятался. Потом к вам пришел Фарид с этим знаком, который нас повязал кровью. И вы поняли, что искать меня не надо, что я сам приду. Так оно и получилось.

- Разумно, - кивнул Тарасов. - Весьма разумно. Какой дальнейший ход событий по твоей логике?

- Тоже простой. Горин со своей командой долго в подчинении у вас находиться не мог. Он сам любит быть командиром. Он начал на вас наезжать, взорвал в автомобиле вашу секретаршу Ольгу, да и вас собирался ликвидировать, а я оказался у вас под рукой, вот и появилась возможность одним ударом убить двух зайцев.

Тарасов склонил голову на бок, улыбнулся и сказал задумчиво.

- С некоторой коррекцией - все правильно... Но что ты хочешь теперь?

- Я хочу знать, кто убил моего отца и моего друга. - мерно сказал Денис.

- Без ответа. - не дал ему договорить Тарасов и повторил. - Без ответа, на эту тему у меня пояснений нет. Ищи ответ в других сферах своей деятельности.

- Вы знаете ответ, Валерий Дмитриевич. Этих людей я не прощу.

- Вот как? - Тарасов взглянул с откровенным удивлением. - А деньги, сто или двести тысяч баксов тебя уже не интересуют?

- Нет. Мертвым деньги не нужны.

- В этом ты опять же прав... Но во всех предлагаемых тобой вариантах, я человек посторонний в твоих действиях - Может быть и так. А может быть и нет.

- Как понять?

- Ну, а если разработать вариант, что крыса - это вы?.. Именно вы узнали про нашу охоту за деньгами. А потому втянули меня в свои дела, чтоб держать под контролем, вы получали информацию о каждом моем шаге, вы...

- Подожди, подожди, - замотал головой Тарасов, словно хотел встряхнуть свои мозги для ясности мышления. - Когда ты задумаешься, то обнаружишь, что концы с концами не вяжутся... Положим, я хотел, чтоб ты был наказан за смерть брата. Но зачем мне уничтожать любимую женщину в автомобиле? И зачем самому себе подкладывать эту бомбу? И совсем нелепо для меня убивать твоего батюшку!

Он выдвинул ящик стола и положил на боковой столик яркую коробку из под обуви - кроссовки фирмы "Пума".

- Я, Денис, сам жертва... Подумай, экономически рассуждая, зачем мне терять отель? У меня его отняли, это надеюсь, ты понимаешь?

- Опять ведете двойную игру! - искренне восхитился Денис - Вы ничего не потеряли! Отель и так работал в убыток. Вам, Валерий Дмитриевич, на бизнес наплевать. Это не ваши интересы. Вы рветесь к власти. Вы сами говорили, что командовать молодежью нетрудно, оболванить соратников вам раз плюнуть. А у Горина и Афонина - чуть не дивизия, а может и армия оболваненных под рукой! И перспективы на будущее! Вы и отдали отель за дорогу к власти. Вы сговорились с Гориным и Афониным по доброму. Они вам предоставляют командирский пост над бандой боевиков, а вы, в качестве платы - отель.

- Каких боевиков? - Тарасов очень плохо изобразил изумление, сам это понял и засмеялся.

- У них сегодня объединительный съезд был. И Горин там значился главнокомандующим. Вас там не было. Но теперь вы там будете. Отель - ваш вступительный взнос. Но ведь вы и Горин да и ваш депутат Афонин - шестерки в чужих руках. Вы же это знаете.

Тарасов улыбнулся, потом перевел улыбку в искусственный смех и сквозь него сказал.

- Я ещё кое-что знаю, правофланговый. Я знаю, что при таких знаниях, которыми ты теперь обладаешь, люди до рассвета - не доживают.

- Может быть. - согласился Денис.

- Но ты будешь жить. - заверил Тарасов. - Поскольку знания твои ложные и с действительностью не имеют ничего общего.

Денис уже понимал, что ни к какой истине разговор не приведет, но все-таки спросил.

- А кто и вас, и Горина держит под контролем, Валерий Дмитриевич? Кто осуществляет связь с Верховным Командованием?

- С каким ещё командованием? Тарасовым, правофланговый, - не покомандуешь!

- Я думаю, что это вам только кажется.

Денис поднялся, шагнул к потайным дверям и толкнул их.

В кабинете Горина было темно и пусто, хотя Денис и ожидал другого. Он включил свет и даже заглянул под стол, что никаких результатов не дало.

Денис вернулся в кабинет Тарасова, а тот уже укладывал бумаги в кейс и сказал укоризненно, коробку с кроссовками "Пума" положил в пластиковый пакет.

- Кстати, рассуждая исторически, ты мало того, что нелогичен, ты ещё и неблагодарен. В конце концов именно я вывел из под удара тебя и всю твою компанию из Белого дома. Вас бы перестреляли если не всех, то многих.

- Вот именно, - усмехнулся Денис. - Но благодарить не за что. Вы первым поняли, что драка была проиграна. И выводили нас, чтоб сохранить кадры для будущих боев, для сегодняшнего дня. Для этого и повязали кровью, даже знак вручили, своего ремня не пожалели.

- Закончили разговоры. - раздраженно сказал Тарасов. - И разбежимся каждый своей дорогой. Мне тебе больше сказать нечего. Мы - в расчете, надеюсь У меня к тебе претензий нет. Ты за все заплатил.

Денис преградил ему дорогу к дверям и сказал твердо.

- Сдайте мне тех, кто убил отца и моего друга.

Тарасов вздохнул и невесело улыбнулся.

- Денис, я не знаю. Могу поклясться, могу перекреститься на образ. Не знаю. Я таких распоряжений не отдавал. - он замолк жестко посмотрел Денису в глаза и спросил тихо. - Тебе нужна материальная гарантия моих слов?

- Да. - ответил Денис решительно не понимая, что хочет сказать Тарасов.

Тот подал ему пластиковый пакет с обувной коробкой.

- Держи. Посмотри, что там и... Лучше всего уничтожь. Или...

Он не договорил, хлопнул Дениса рукой по плечу и первым вышел из кабинета.

Молча они спустились по лестнице и вышли в холл. Здесь уже было пусто, если не считать дежурного персонала и тихо - если не учитывать приглушенных голосов официанток из ресторана, прибиравших остатки банкета.

Тарасов, не приостанавливаясь, прошел на выход и швейцар Кирилл прикрыл за ним двери с остатками былой угодливости в телодвижениях - он был осторожен и знал, что злодейка-судьба порой делает обратный кульбит в своих решениях - бывший хозяин отеля мог ещё и вернуться!

Денис развернулся и прошел в свой номер, где тут же вытащил из пакета обувную коробку, содрал с неё ленту и откинул крышку.

Предмет, лежавший внутри оказался ему знаком. Небольшая картонная коробка, из которой торчали два коротких красных проводка - та самая бомба, которую он сам снимал с машины Тарасова.

Денис положил коробку на стол, плохо понимая - зачем Тарасов вручил её ему, почему такой подарок числился гарантией правдивости его слов, да и что, собственно говоря с ним делать?

Он острожно извлек бомбу из коробки и обнаружил на дне её сложенный вдвое лист бумаги. Он развернул его и увидел, что эта записка из нескольких строк, отпечатанная изящным и четким шрифтом принтера. Денис вчитался.

"ДРУЖИЩЕ! ПО ТВОЕЙ ПРОСЬБЕ Я ПОКАЗАЛ ЭТОТ ПРЕДМЕТ СПЕЦИАЛИСТУ. ОН СОВЕРШЕННО КАТЕГОРИЧЕСКИ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ЭТО ФОСФОРНАЯ БОМБА ИТАЛЬЯНСКОГО ПРОИЗВОДСТВА С РУССКОЙ НАЦИОНАЛИЗАЦИЕЙ. ПРИБОР - ФУНКЦИОНИРУЕТ, "РАБОТАЕТ" ОТ АВТОМОБИЛЬНОГО АККУМУЛЯТОРА. ДЕЛАЙ С НИМ, ЧТО ХОЧЕШЬ, ЭКСПЕРТ С НИМ ВОЗИТСЯ НЕ ЖЕЛАЕТ И ЗНАТЬ ЕГО НЕ ХОЧЕТ. Я, САМ ПОНИМАЕШЬ, ТЕМ БОЛЕЕ. ЭКСПЕРТ ОТ ГОНОРАРА ОТКАЗЫВАЕТСЯ, А МНЕ ТЫ ДОЛЖЕН БУТЫЛКУ. ТВОЙ Д.Д."

Час от часу не легче - с каким смыслом Тарасов сделал такой подарок? Просто из любви к эффектным жестам, или в подтверждение правоты своих слов, в знак доверия к нему, Денису? Или, проще сказать - желал отделаться от опасной игрушки?

Денис не знал, что ему предпринимать дальше, да и надо ли суетиться. Во всяком случае, следовало найти Фарида и обсудить сложившуюся обстановку. Он вновь спустился в подвал, железного лязга в глубине коридоров уже не было слышно, но это Дениса не смутило поначалу, поскольку в конце подвала все так же виднелся яркий конус света.

Денис добрел до включенной контрольной лампы и обнаружил, что Фарида здесь нет. Валялись на земле инструменты, распоротая со спины рабочая куртка, рукавица с правой руки и - все.

Несколько минут прошли в оцепенении... С тупой болью Денис подумал, что в живых больше не встретит никогда не только Бориса, но и Фарида. Он сразу пришел к такому умозаключению и даже не стал его обдумывать. По логике событий Фарид должен был исчезнуть, только сделал он это "не в очередь", первым по очереди должен был исчезнуть он, Денис, при фактах своей гибели скажем: "убийство при ограблении", а ещё того проще "случайная автокатастрофы, виновник - исчез с места преступления". Формулировки обычные для криминальной жизни Москвы последних лет.

Он постоял в подвале не двигаясь, ожидая то ли шагов нападающего, то ли звука выстрела, но ничего не последовало. Денис припомнил, что по словам Ады - Фарид прихватил с собой пистолет, но получалось, что другу не помогло и оружие.

Он повернулся и волоча ноги поднялся наверх, вяло размышляя над тем, куда сейчас смоется с Адой, где спрячется до тех хотя бы времен, когда что-то не проясниться. Но с каждым шагом в душе его закипала холодная ярость на людей, которые с такой бесцеремонностью распоряжаются чужой жизнью, берут на себя функции Судьбы ли, или Господа Бога, а следовательно, - и свою жизнь, по логике борьбы, должны поставить НА КОН. Не пред лицом Закона, а перед правилами затеянной схватки.

Бежать с поля боя было рано.

- Денис, ты что здесь стоишь? Покушать на сон грядущий хочешь?

Денис вздрогнул и увидел перед собой шеф-повара Пашу.

- Пойдем, я тебя покормлю! Голодным спать вредно!

Беззаботный Паша был уже без халата и колпака, в голубой рубашке и джинсах. Он настойчиво тянул Дениса за собой на кухню, где его подчиненные наводили порядок после окончания работы.

- В моей конуре посидим, выпьем, потолкуем. Ты никому не скажешь, что я у тебя подглядывал в эти телевизоры?

- Да нет, не скажу.

- А хочешь нам в ресторане стол накроют, свечи поставят, парочку официанток пригласим?

глаза шеф-повара блестели лукавством и смущением.

- Там правда ещё наши генералы застряли, но сейчас уйдут.

- Какие генералы? - спросил Денис.

- Да Горин с Афониным. Терпеть я их не могу. Жрут чуть не каждый день, ну не хочешь платить, так не плати, но официантке то дай на чай?

- Да, - рассеяно ответил Денис. - Лучше в твоей конурке посидим.

- По доброму куску мяса? Телятинки? Я сам сделаю, а?

- Давай.

Денис прошел сквозь кухню и осторожно заглянул в ресторан.

Афонин и Горин сидели у окна, склонив головы друг к другу о чем-то говорили, лица были серьезны и сосредоточенны. При виде этих людей волна ярости настолько охватила Дениса, что он едва удержался, чтоб не шагнуть в зал, схватить стул и крушить по головам обоих мерзавцев, которые наверняка если не убивали, но отдавали приказ убивать отца, Борьку, а теперь и Фарида. Больше - попросту некому. Эти - имели причины и повод для убийства. И эти - должны ответить.

Он взял себя в руки, понимая, что стулом в зале ресторана сокрушить своих врагов попросту не успеет - швейцар. охранник в холле, шеф-повар на кухне, закончить успешно акта возмездия не дадут.

Внезапно Афонин повернулся и позвал в глубину зала.

- Леночка, не сочти за труд! Выйди на улицу и скажи моей жене, чтоб ехала домой! Скажи, что Михаил Афанасьевич сам отвезет меня к себе на дачу, у нас срочные дела!

- Хорошо, Максим Иванович. - ответила не видимая Денису официантка.

Он отшатнулся от дверей и быстро вышел с кухни, так что занятый своей телятиной Паша его не заметил.

В номере Денис схватил обувную коробку, метнулся было к дверям, но вспомнил, что провода к фосфорной бомбе слишком короткие, да следовало ещё позаботится, как её укрепить. Размышлял над этой проблемой он недолго нашел в ящике стола столовый нож и срезал провод с настольной лампы, снял с него изоляцию, а получившихся два провода подсоединил к красным обрывкам на бомбе. Потом в том же столе нашел кольцо клейкого скотча, все уложил в обувную коробку, её сунул в пластиковый пакет и вышел в коридор.

Проходить на улицу через холл было бы неразумно и он принялся толкаться во все попадавшиеся по пути в коридоре двери. Одна, наконец, открылась, оказалась, что он попал в подсобное помещение с окном забранным внутренней решеткой. Но решетка запиралась двумя крепки крючками - не более того.

Через минуту возни с запорами решетки и шпингалетами окна - Денис выглянул наружу и увидел во дворе, почти под окном три машины - "жигули", на которых, как он вспомнил, ездил шеф-повар, "запорожец" - неизвестного хозяина, скорее всего кого-то из официанток и большой приземистый "додж".

Черного "чероки" Горина - не было.

Времени на рассуждения не оставалось и Денис оставил корлбку с бомбой в комнате, быстро вышел в коридор, добрался до кухни и застал Пашу над громадной сковородкой, на которой казалось подрагивали и кувыркались от жара два куска телятины. Отбросив всякую осторожность, Денис спросил.

- Паша, на какой машине у нас ездит Г орин?

- А у него две тачки! "Чероки" и "додж" недавно приобрел! Форсит, полковник, сам за рулем сидит.

Тем лучше, решил Денис, и сказал.

- Я сейчас вернусь, только переоденусь.

- Ну, ты как английский аристократ! - восхитился Паша. - Они тоже к обеду, ужину переодеваются! Это правильно - уважение делают к пище и повару!

Денис вернулся в комнату неизвестного ему назначения, подхватил со стола коробку с бомбой и выскочил через окно во двор, даже не присмотревшись, не стояла ли там где охрана.

Но все здесь было спокойно, недостроенный дом напротив темной громадой уплывал в черноту неба и сложность задачи состояла лишь в том, что замки дверей американских машин делаются как правило добротно, а тем более печально, что техникой открывания этих замков Денис не владел.

Он обошел "додж" со всех сторон и подергал все четыре дверцы в надежде, что одна из задних, что случается часто, будет по рассеянности не заперта. Не повезло - двери не поддавались.

Но при более тщательном осмотре оказалось. что стекло левой задней поднято не до конца, оставалась узкая щель, в которую можно было просунуть лишь ладонь: кто-то приоткрыл для себя такую щель вентиляции, а закрыть забыл. Денис попытался кончиками пальцев, просунутыми в щель, нажать на стекло и опустить его вниз, но ничего не получилось стекло сидело туго.

Поиски куска проволоки во дворе заняли минут пять. Денис сделал на конце проволоки крючок, вернулся к "доджу" просунул проволоку внутрь салона с шестой попытки уцепил крючком дверную ручку, потянул на себя , замок щелкнул, после чего открыть дверь было уже элементарно.

Он залез в салон, лег на передние кресла и заглянул под руль. Систему электропроводки он не знал и мог только догадываться, как осуществлялось там подсоединение на включение аккумулятора. Но так или иначе, все автомобильные замки одинаковы и напряжение возникает в любых клеммах, по ходу движения. Риск заключался лишь в том, чтоб не подсоединить сейчас провода от бомбы на те клеммы, которые уже работают под напряжением.

Чехол на замке зажигания Денис попросту сломал, в расчете на то, что никто не будет проверять ночью, цел ли он. Бомбу под рулем прилепил несколькими лентами скотча, перестраховался и перекрыл ленты в два слоя. Потом кончиком провода попробовал напряжение на клеммах замка и убедившись, что они не искрят - подсоединил бомбу.

Не взорвалось.

Он вылез из машины, отошел в сторону и заставил себя спокойно выкурить сигарету. Потом вновь забрался в салон, проверил всю адскую установку, что можно было замаскировал, после чего тщательно закрыл двери и через открытое окно вернулся в отель.

Все, господа, получите , что заслужили.

Лучше всего теперь было ретироваться с предельно возможной поспешностью, хотя и намечался ещё поздний ужин при свечах. И отказываться от него было бы неразумно. В своем номере Денис вымыл руки, причесался и с ленивой независимостью вышел в холл.

Швейцар стоял в дверях, охранник торчал на месте, но удивило Дениса явно небывалое происшествие - припоздавший гость отеля качался у конторки ночного портье, ждал ключей, а портье - не было! Такое с Яковом Александровичем Эггерсом могло произойти только в том случае, если его в запертом туалете разом разбил паралич.

Денис зашел за стойку и спросил клиента.

- Какой ваш номер?

- Двадцать восемь, друг! - широко сказал хмельной клиент и по глазам его было видно, что ждал ответа - любого - чтобы тут же предложить выпить.

Денис нашел на доске ключи от двадцать восьмого номера и отдал их, ни слова не говоря. Молчание не спасло.

- Выпить не хочешь, братан? Пойдем ко мне? - добрый человек перегнулся через конторку и заговорщицки подмигнул. - Я тебе стакан налью, а ты мне дамочку предоставь!

- Неравноценно. - ответил Денис, повернулся к нему спиной и шагнул в рабочие комнаты дежурных портье.

- Ну и дурак! - с чувством прозвучало у него за спиной, но Денис уже не прислушивался ни к чему.

Одного взгляда на небольшую комнату без окон, с узкой кроватью и крайне скудной обстановкой - хватило, чтоб Денис едва не рухнул на эту солдатскую койку.

Как же все оказалось просто! - мелькнуло у него в голове. - Не надо было никаких умственных напряжений, не надо кружевной логики Бориса и пробивного мышления Фарида. Все было бы проще, если б он, Денис, сразу заглянул сюда!

На стене комнаты, наполовину прикрытая занавеской была установлена целая батарея мониторов. Размером по диагонали - каждый экран меньше, чем в номере Дениса, но вместо его шести - здесь было около двадцати штук! Они держали под контролем коридоры, лестница, кабинеты Президента и его заместителя, зал ресторана и туалеты. Все, что происходило в отеле, вся его внешняя и интимная жизнь протекала перед глазами человека, если у него хватало терпения сидеть в кресле и скользить глазом с экрана на экран. Несколько ночей назад можно было четко разглядеть, как он, Денис, влез в кабинет вице-президента и пошарил в его портфеле. Мало того - по кнопкам и микрофонам Денис без труда определил, что можно было подключится и в аудио-ряду любого события в любом помещение, стоило только нажать на нужную кнопку...

Такая установка не могла быть тайной. О ней знало руководство отеля, знал конечно и Тарасов, а потому весь их разговор, только что состоявшийся наверху, в президентском кабинете - в искренности своей не стоил и гроша. Тарасов врал в каждом слове, зная твердо, что его подслушивают и подглядывают из этого помещения. И присечь этого наблюдения он не мог потому что человек, державший под таким контролем всех и вся, обладал большей силой, чем сам Президент и все его заместители вместе взятые.

Совершенно неожиданно на глазах Дениса без всякой команды с его стороны - все экраны потухли, прозвучал едва слышный сигнал и на панель с мониторами сверху скользнула металлическая штора, под потолком что-то хрустнуло и вместо экранов перед глазами Дениса возникла попросту голая стенка - такая же, как и все остальные в этой комнате! Сработала ли какая-то автоматика, или на пульт управления поступил сигнал извне, но происшедшего было достаточно, чтоб понять - доступ к этой установке имели лица крайне узкого круга.

Все так же не вставая с койки, Денис припомнил, что то ли вычитал где-то, то ли его поучали в армии, что всякая модель преступления или попросту авантюры должна быть простой, любое усложнение повышает её ненадежность. В данном случае все было предельно просто, а потому и абсолютно надежно.

Денис поднялся с койки, вышел в холл, свернул в коридор, спустился по короткой лестнице и мимо дверей в кладовки и холодильники ресторана прошел дальше, в торец здания. Там было всего два жилых номера. В первом, куда толкнулся Денис стояло четыре кровати и обстановка была простейшей - лишь бы официанты и повара, если им доведется ночевать в отеле или передохнуть во время затянувшейся смены - смогли прилечь и подремать.

Дверь во второй номер была слегка приоткрыта, оттуда лился в коридор яркий свет и доносилась негромкая музыка. Денис бесшумно открыл дверь и обнаружил, что в уютном номере с маленьким окном под потолком, ночной портье Эггерс стоит к нему спиной и не спеша трамбует вещи в большом чемодане, который лежит на диване.

Эггерс, в жилетке и парадных брюках, кажется, даже напевал, подхватывая мелодию, транслируемую из репродуктора.

Денис постоял в проеме дверей около минуты, портье его не слышал и Денис позвал.

- Добрый вечер, господин диспетчер.

Эггерс плавно повернулся, улыбнулся в своей обычной манере, и ответил.

- Добрый вечер, Денис Владленович. Чем обязан присвоением себе непонятного, но, надеюсь, почетного звания?

Слова его прозвучали бы , как всегда, обычно, если б в лицо Дениса не смотрело дуло пистолета - черное, а само оружие было белым, точнее никелированным, такого Денис никогда не видел нигде, кроме как однажды в кино. Мощная пушка, сразу видно - не меньше чем девятимиллимитровый калибр.

- Опустите вашу дуру, - безразлично сказал Денис. - Я думаю, у нас разговор будет спокойный. Ведь вы никого не убивали и вряд ли отдавали такие распоряжения. Это не ваша задача. В ваши обязанности входил вещи потоньше и посложней.

Эггерс вновь деликатно улыбнулся, присел на диван рядом с чемоданом и положил пистолет на колено.

- Я сразу понял, Денис Владленович, что вы, хотя и недалекий, извини тысячу раз, но достаточно сообразительный человек. Присаживайтесь, сделайте милость.

Денис опустился в мягкое и глубокое кресло и ему было неприятно от пристального, насмешливого взгляда Эггерса, он его рассматривал, словно попугая в клетке.

- Я позволю себе предположить, Денис Владленович, что вы засыпете меня массой вопросов... К сожалению, на многие из них я не смогу дать вам ответ. Своих тайн у меня практически нет, или есть но в очень малом количестве. А чужие тайны, вы меня ещё раз извините, я разглашать не в праве... Однако, мы с вами достаточно воспитанные люди, чтобы спокойно поговорить и... И разойтись навсегда, не испытывая друг к другу неприязненных чувств в будущем. На пистолет не обращайте внимания, я вынужден учитывать, что вы порой излишне темпераменты и молоды. Я к вашим услугам, Денис Владленович.

- Моего отца убили? - нахмурившись спросил Денис.

- К сожалению....Имен преступников назвать не могу.

- Бориса Кожанова...

- Как? - он вскинул брови. - Уже? Мне это непонятно. Дело должно было ограничиваться ушами, в предельной допустимости - половым членом. Но я могу объяснить этот факт только чрезмерной активностью вашего друга.

- Фарид? Тоже?

Эггерс взглянул не скрывая недоумения.

- Насколько я в курсе дел, он благополучно чинит канализацию... Хотя...

- Что "хотя"?

- В серьезной и большой организации, Денис Владленович, очень часто бывает путаница в руководящих указаниях. Проще сказать - левая рука не знает того, что делает правая.

- Но вы же и координируете действия этих рук . И левой, и правой и даже головой организации.

- В известной степени, Денис Владленович, только в известной степени. Вы меня назвали "диспетчером"?... Пожалуй, определение правильное. Или почти правильное. Я осуществляю связь и не более того.

- Но вы же все знаете?!

- Возможно... Откровенно говоря, Денис Владленович, я бы в принципе и не против того, чтоб вы с вашими друзьями заработали обещанную вам премию в определенную сумму долларов. Каждый имеет право на честный заработок... Но, мой юный друг, заверяю вас, что сто , или даже двести тысяч долларов, да ещё поделенные на части, в качестве доли между партнерами - это очень небольшие деньги. На настоящую жизнь их не хватит.

Денис глянул на чемодан Эггерса и его осенило.

- А миллион долларов, это значительная, перспективная сумма?

- Разумеется, Денис Владленович. Но что вы хотите этим сказать, смею вас спросить?

- Да вы же за миллион сдаете все своих подельщиков! Сдаете с потрохами, со всеми связями, документами и доказательствами! Вам выплатят этот миллион, честное слово! Хапайте свой миллион и бегите поскорей, Яков Александрович. - он даже расхохотался с отдачей в истерику, а Эггерс оставался невозмутим.

- Не надо так саркастически смеяться над пожилым человеком, Денис Владленович. Да, миллион - это серьезное подспорье в жизни немолодого мужчины. Вы, как я понимаю, этого осмыслить не можете. Вы горите жаждой отмщения? Вам нужны имена убийц? Заказчиков и исполнителей? Ну что ж, вы мне симпатичны и кое-что я вам скажу...

- Что?!

- Ну, в доме напротив вас ударил по голове собственной рукой господин Горин, дайте ему по физиономии в ответ и разойдитесь миром.

- Он был в командировке!

- Ну что вы. В командировке были другие люди. А Горин в тот час хотел понаблюдать, насколько испугается господин Тарасов известия о смерти своей любимой секретарши. Вы помешали Горину, хотя ваши обоюдные действия не вызывают у меня похвала. А я ...

- Подождите, вы украли пистолет Горина?

- Украл? Это нехорошо сказано, - укоризненно возразил Эггерс. - Мне просто потребовалась эта игрушка. Я с детства мечтал иметь оружие, хотя советую запомнить, лучшее оружие хранится у человека в черепной коробке. Хотя и примитивные вещи иногда, как видите, полезны. - он похлопал рукой по блестящему пистолету. - Это тот самый, вы угадали.

- И вы же стерли запись на автоответчике в кабинете Горина?

- Конечно. Но как я понимаю, опоздал. Вы угадали её опасность. - он сокрушенно покачал головой. - Видите, как нечетко срабатывают даже самые совершенные системы. Но откровенность за откровенность, Денис Владленович... Скажите, с какой стати вы со своими друзьями занялись этим опасным и неподходящим для вас делом? С чего вы начали? Извините, но я просто хочу нащупать прокол в нашей системе. Где произошел сбой?

- Прокол случаен. Вас подслушали в кабинете Тарасова в день покушения на вице-мэра.

- Да, да, да, - озабоченно покачал головой Эггерс. - Вспоминаю, мы зашли в кабинет, чтоб глянуть на телевизионное сообщение... Правильно... А в кабинете, нет - рядом, в спальне, кто-то был?

- Был.

- Кто-то из ваших друзей, следует понимать. - Эггерс взглянул на часы, потом протянул руку к подушке, резким движением накинул её на пистолет и произнес все с той же улыбкой. - Что ж, Денис Владленович, я очень сожалею, но ваша строптивость становится для меня опасной. И собственная моя откровенность обьясняется тем же. Вы понимаете, что лишний свидетель мне не нужен.

Все правильно, мелькнуло в голове Дениса - выстрел в полуподвале, выстрела сквозь подушку, вряд ли кто услышит. А у обстоятельного Эггерса подготовлены пути отступления, он получит свой миллион и исчезнет, предварительно сделав контрольный выстрел в его, Дениса, голову.

- С вашей стороны это глупо, - начал было Денис, но Эггерс неожиданно упруго вскочил Дальнейшие события приобрели калейдоскопическую сумбурную скорость развития и первые десять секунд Денис не понимал, что происходит. Для начала раздался дикий крик.

- Ты у меня за все заплатишь, сволочь!

Вместе с криком - в номер ворвался Фарид, от дверей лютым тигром прыгнул на Эггерса, ударом кулака свалил его с койки, вырвал из рук сверкающий пистолет и рукояткой оружия добавил удар по черепу. Но как оказалось конечную цель нападения он видел несколько иной - отбросил пистолет, выхватил тонкий и длинный нож, схвати Эггерса за голову и одним взмахом отчекрыжил портье ухо!

Нет - он не был профессиональным мясником, отсек только половину уха, нижнюю часть с мочкой. А потому этим не удовлетворился и снова взмахнул ножом, закричав.

- Попомнишь Борьку, сучий сын!

Не смотря на то, что Эггерс получил два очень мощных удара по черепу и лишился половины уха, он не потерял сознания, змей выскользнул из-под Фарида, а потом отбросил его ногами.

- Шкура! Я тебя зарежу, как барана!

- Фарид! - крикнул Денис. - Перестань! Ты убиваешь не того!

- На нас идет охота, Ден! Я сейчас еле отбился от двух бугаев! Нас с тобой прирежут, как Борьку!

На эти несколько слов ушли секунды, которыми Эггерс воспользовался очень эффективно - перевернувшись через голову он отполз в угол, с пистолетом в руках и щелкнул предохранителем.

- Господа, - голос его был напряжен, из уха текла кровь, но поразительное дело, своих светских манер он не утерял. - Господа, мы в равной степени находимся в положение, когда нужны совместные действия. Нам необходимо бежать, поскольку...

Из дверей ли, с потолка ли - но коротко сверкнула в воздухе будто струйка металла, Эггерс всхлипнул выронил из рук пистолет и завалился на бок, выпучив глаза. Иг горла его торчала рукоятка метательного ножа, от дверей прозвучал скрипучий голос Горина.

- И далеко ты собрался бежать, гнида? Получать небось свой миллион за предательство?

Денис повернулся, не вставая с пола - в комнату уже вошли Горин и побледневший Афонин, который не спускал глаз с Эггерса - тот булькал горлом, пытался что то сказать, но ничего не получалось, кровь из горла заливала его грудь.

Горин перевел взгляд на парней и презрительно констатировал очевидный факт.

- И вы, суслики здесь. Тем лучше. Решим все разом Денис уже разглядел, что нож метал не он, а один из двух высоких парней, которые торчали на пороге - настоящие бойцы, литые тела, мощные шеи, длинные руки, один держал наперевес какое-то совершенно непонятное оружие - вроде бы короткое ружье, но с очень толстым стволом.

Горин , косо улыбаясь, извлек из кармана пистолет, оглянулся на Афонина и неожиданно сказал.

- Ну, Максим Иванович, теперь твоя очередь.

Афонин шарахнулся от протянутого оружия в сторону и спросил испуганно.

- Ты что, Михаил? Какая очередь?

- Очередь быть со всеми повязанным кровью, Максим. Хватит ходить чистеньким и только на митингах орать. Давай, кончай всех троих, выхода у нас нет.

- Как нет? Подожди...

- Так и нет! - негромко, но твердо произнес Горин. - Не обижай наших мальчиков, - он кивнул через плечо на своих бойцов. - Они по нашему приказу начали мочить всю эту компанию, теперь и ты должен не только указания давать. Давай! - он вложил в руку Афонина оружие.

Афонин все же был человеком с большим самообладанием и быстро пришел в себя.

- Михаил, я же не против. Ты прав, конечно - быстро и сосредоточенно сказал он. - Но ты не прав в технике дела! Три трупа в моем отеле! С ума сошел?! И на выстрелы народ набежит! Там повар в ресторане, швейцар, официантки ещё не ушли! Ты же не на чеченском фронте, черт тебя дери!

- Молодец. - одобрительно кивнул Горин. - Не струсил. Все правильно.

Он взял Афонина за локоть и резко вытолкнул в двери.

В следующий момент Денис увидел, как парень из-за спины Горина вскинул свое короткоствольное ружье, раздался негромкий хлопок, об пол что-то ударилось, похожее на маленькую банку тушонки, коротко вылетели искры и тут же с шипением из этой банки вырвались клубы бело-голубого дыма, стремительно заполнившие тесное пространство комнаты.

Нападавшие выскочили в коридор, а гранатометчки, сквозь щель неприкрытой двери - выстрелил газовой бомбой второй раз, после чего плотно прикрыл за собой дверь.

Строго говоря, с точки зрения техники - достаточно было и первого залпа, чтобы комнаты настолько заполнилась удушающим газом, что уже собственных рук разглядеть было невозможно. После второго залпа практически было невозможно разглядеть света лампы. Денис попробовал встать на колени, горло перехватывала спазма, из глаз текли слезы, всякий контроль над работой собственных мышц терялся. Он столкнулся с Фаридом и оба они, осененные одной мыслью - потянулись к валявшемуся на полу блестящему пистолету, с идеей не стрелять во врага, а хотя бы грохотом выстрела подать сигнал бедствия - быть может кто-то услышит и прибежит.

Но первым, обливаясь кровью, до пистолета добрался Эггерс, вцепился в оружие, попробовал поднять его, захрипел и упал лицом в пол, корчась и поджимая по себя ноги - никакой былой элегантности в телодвижениях ночного портьте уже не отмечалось.

Денис ничего не видел, белесый дым перед глазами сгустился до черноты, но теряя сознание он все же нашел под телом Эггерса пистолет, вытащил его и нажал на курок. Выстрела, насколько он мог понять - не последовало. То ли в ствол не был дослан патрон, то ли Денис не снял оружие с предохранителя. Ничего этого осмыслить Денис не успел, из последних сил сунул пистолет за ремень джинс и повалился на Фарида, который потерял сознание за несколько секунд до него.

Эггерс оказался более живучим. Он сумел встать на четвереньки ещё раз, вытащить из кармана зажигалку, высечь пламя и подсунуть её под край скатерти, свисавший со стола. Но поджечь не удалось и Эггерс упал на пол, чтобы уже ни встать никогда.

... По очень раннему утру от реки потянуло влажным туманом и Ада проснулась от легкого озноба. Не было ещё и пяти часов, солнце если уже и поднялось, то определить это с достаточной степенью вероятности было невозможно. Но небо над слоями тумана было чистым, так что день судя по всему, намечался солнечным и жарким.

Ада выбралась из машины и передернула плечами, совершенно бессмысленно позвав.

- Эй!

Кого она окликала было решительно непонятным - крикнула просто так, от удивления и растерянности. Переулок тянулся перед ней тихим и пустынным и казался словно вымершим. Через минуту, где-то очень далеко послышался гул автомобильного мотора, но и он стих.

Остатки сна покинули Аду и она наконец сообразила, что положение её не столь безмятежно, как наступление этого тихого, туманного утра. Оказалось, что она проспала в машине около трех часов, и что произошло за то время, почему никто за ней не пришел было непонятным, тем более, что за последние несколько лет она привыкла, что все с ней нянчились, её ревниво обихаживали со всех сторон, (даже Фарид) а тут вдруг королева красоты просыпается в машине на пустой улице с ломотой в костях, поскольку спала на автомобильных креслах в скрюченной позе.

Но легкое раздражение быстро сменилось чувством опасности. Она сообразила, что должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы двое молодых и здоровых мужчин покинули её, беззащитный цветочек, на всю ночь в автомобиле.

- Эй! - уже рассерженно крикнула она, но результат оказался прежним.

Не закрывая дверь автомобиля, она пошла к отелю и шагов с двадцати увидела, что парадные двери подсвечены изнутри, следовательно не все в этом мире спали, кто-то бодрствовал и мог оказать если не помощь, то хотя бы объяснить, что происходит. Во всяком случае в дверях должны стоять швейцар и охранник, насколько Ада помнила. Но появляться перед ними, не зная как сама в данный момент выглядишь, - этого Ада не могла себе позволить, а потому остановилась у ближайшей витрины какого-то магазина и попыталась различить свое изображения в стекле, словно в зеркале. Поправила прическу, повернулась, но не сдвинулась с места.

Она увидела, как из парадных дверей вышли двое мужчин и у каждого на плече был большой пластиковый мешок черного цвета. Мешок перегибался на спине грузчика пополам, судя по всему был набит чем-то достаточно мягким. Следом за этой парой - появился третий мужчина - так же с мешком через плечо. Весь этот маленький караван носильщиков повернул от отеля в сторону и не успел исчезнуть в тумане, как Ада увидела, что они вошли в подворотню. Эта картинка по началу не вызвала в душе Ады никакого волнения, но, сама не понимая почему, она продолжала терпеливо стоять у витрины, словно ожидая продолжения.

Минуты через две под козырьком парадного входа отеля появились ещё двое и одного из них Ада знала - Михаил Афанасьевич Горин , неприятный мужчина с очень противным, дребезжащим, как консервная банка на мостовой, голосом. Но в данный момент Аду не голос его удивил, а то что Горин и его спутники - вышли и двинулись по тротуарам не сразу, а оглянулись, всмотрелись в туман, прислушались, а только потом двинулись следом за теми, кто исчез в подворотне с поклажей. Судя по всему они не разглядели Аду, а может быть, тщеславно подумала она - что её приняли за манекен, стоявший в витрине - они оказалась как раз между ними. Но эта мысль не оказалась сейчас самой главной. В девичьем мозгу её - золотой медалистке по окончанию школы - соединились в один узел несколько исходных позиций: ни брата, ни Дениса несколько часов - нет; трое вынесли по мешку, в котором вполне умещается человеческое тело; Борис Кожанов убит; морда у Горина - очень противная, а у его спутника усатого - и того гаже. Все вместе - это дало Аде результат: дело не чисто и, если вмешиваться в него было бы неразумно, то хотя бы из любопытства проследить в чем тут проблема не помещает, во всяком случае.

Она двинулась к подворотне и с первого шага поняла, что туфли на предельно высоким каблуке, которые годились для вышагивания на подиуме конкурса - к работе подглядывания и подслушивания непригодны вовсе. Она их скинула и ойкнула про себя, почувствовав голой подошвой, что асфальт тротуара холоден, как лед.

Но не это оказалось главным, если говорить об асфальте. Случайно посмотрев себе под ноги Ада обнаружила на земле пунктирные , черные пятна словно цепочка их тянулась к подворотне, фиксируя путь уже исчезнувших там мужчин. Ала присела, махнула кончиком пальца по одному из пятен, подняла палец к глазам и убедилась, что пятно на тротуаре не черного, а красного цвета, и что это - вряд ли краска, а самая настоящая кровь.

Нервная система у Ады была жесткой - ещё совсем девчонкой, в деревне у бабушки с дедушкой она не раз видела, как режут баранов к большому празднику. И как забивают жеребят. И картины смертельной агонии животных вызывали у неё острую жалость, но не страх.

Обнаружив на своем пальце следы крови, она тут же сообразила, что в мешках мужчин отнюдь не бараны, а потому дело достаточно серьезно, опять же , если исходить из того, что ни Денис, ни Фарид её не разбудили, а Борька мертв.

Она перехватила в каждую руку по туфле, вошла в подворотню, а затем острожно выглянула во двор.

Все мужчины столпились около большого автомобиля, багажник его был открыт и туда утрамбовывали носильщики свою поклажу - три мешка из черного пластика. Действовали они молча и как показалось Аде - нервно. Затем Гори сел к руля, его усатый спутник рядом, а трое остальных плотно прихлопнули багажник и разместились на задних креслах машины.

Более наблюдать было незачем и Ада выбежала из подворотни, собираясь влететь в отель, чтобы поднять нечто вроде тревоги. Но я пяти шагах от входа её осенила мысль, что коль скоро мужчины со своей странной поклажей именно из этого отеля и вышли беспрепятственно и спокойно, то никакой помощи там ждать не приходится.

Она добежала до "шкоды" и упала к рулю. Если ехать следом за автомобилем, который сейчас выкатится на улицу, то для начала следовало хотя бы запустить мотор, а ключа зажигания у неё не было. Однако, она помнила, что её инструктор автошколы запускал учебную машину, засовывая в замок зажигания любую кривую проволоку. Ада достала из своей косметички пилку для ногтей и сунула её в щель замка зажигания.

Скажем прямо - у профессионала водителя (не автоугоньщика) эта попытка почти наверняка не дала бы результат: замки сейчас делают сложные и хитрые. Но любитель не задается такими вопросами и потому мотор заводится. Однако опять же, самым сложным для Ады в управлении машиной было упражнение "тронуться с места". С ездой проще - она уже откаталась двадцать два часа из положенных по программе сорока четырех, и если уж машина покатилась - то чувствовала себя за рулем уверенно.

Ада вспомнила что говорил инструктор: "Не сосредотачивайся именно на том, чтоб тронуть машину с места. Поставь задачу - доехать до ближайшего угла, и тогда момент начала движения окажется промежуточным, ты на него и внимания не обратишь - поедешь!"

Она выжала сцепелние, прицелилась на козырек отеля и - поехала.

... Сознание вернулось к Денису вместе с разрывающей болью в ушах. Голова - просто болела, но в уши казалось, вставили раскаленные прутья и вертели ими, чтобы добраться до мозга. Но хуже того было то, что он находился в полной темноте и чувствовал только, что его сдавливают шевелящиеся тела, кто-то ворочает его с боку на бок и хуже того - руки его жестко скованы чем-то железным, а промежности тоже больно. Первое что он понял - между ног давит пистолет. В этот момент ему нажали на голову, вдавливая её под что-то жесткое. Он собрался было заорать, но не получилось - оказалось, что рот плотно заклеен лейкопластырем. К тому же, в последний момент сообразил, что криком себя выдавать не следует.

Через семь секунд после восстановления сознания - вернулась память. Он вспомнил, как в тесной коморке Эггерса их отравили газом. Всех троих его, Фарида и Эггерса, которому уже пробили горло метательным ножом.

Через четыре секунды после возвращения памяти - начало работать и соображение, но радости это не принесло. Под Денисом было чье-то теплое тело, и со спины тоже кто-то был прижат. Из ощущений тела можно было сделать заключения, что всех троих упаковали в мешки, руки сковали наручниками, и теперь - куда-то заснули, спрессовали словно уложили шпроты в консервную банку и - запаяли.

По слабому запаху бензина и моторного масла Денис понял - их засунули в багажник Потом откуда-то сверху зазвучали приглушенные голоса и Денис прислушался.

- Двери в его номере заперли?

- Да.

- Куда едем, Михаил?

- К песчаным карьерам...

- В Орехово-Зуево? Далеко, черт побери.

- Нет. В Лыткарино. Это близко. Всего один пикает ГАИ.

- Все равно риск.

- Риск ночью, а сейчас они уже готовятся сдавать смену, в утренней неге маются.

- Я поведу машину. командир?

- Нет, закрывай багажник и грузись. Я сам сяду за руль. Максим, у тебя твоей депутатское удостоверение с собой?

- Как всегда. А что?

- Как что? А если все же проверят на пикете ГАИ? Сунешь им в нос свою депутатскую неприкосновенность и минуем без осложнений.

- Понятно... Но что ты называешь осложнениям?

- Все, дуралей! Три трупа в багажнике по твоему не осложнения?

- Ну, пока не трупы...

- Это вопрос времени. Садись, поехали.

Денис лихорадочно. сквозь дикую боль в ушах, попытался считать ситуацию. Разговаривали Горин (скрипучий, неподражаемый голос) и, судя по всему Афонин. остальные голоса не знакомы, но не в этом суть А суть в том, что сейчас - КОНЕЦ! Если его и Фарида уложили в багажник "доджа", то едва Горин провернет ключ в замке зажигания, грохнет взрыв и весь экипаж машины взлетит на воздух. Взорвутся на бомбе.

А бомбу эту себе же под зам, сам он, Денис, и сунул..

Он попытался что-то крикнуть, но грохнула жесть закрываемого багажника, пластик мешка прилип к губам, Денис едва не задохнулся, дернулся и под ним кто-то застонал, быть может - Фарид Кузов слегка вздрогнул, Денис услышал, как под днищем машины глушитель сделал первый выхлоп скопившихся газов, мотор рявкнул и застучал на повышенных оборотах...Еще секунда и все Вторая секунда, третья... Ничто не менялось.

Бомба не взорвалась. И как это прикажете понимать? Сапер не знал своего дела и ошибся в снаряжение взрывного устройства? Ошибся на собственное счастье? Нет, мелькнула мысль, которую он не понимал как оценить - к добру ли она или ко злу. Нет, тут что-то другое...

Ада уже прокатилась мимо подворотни на первой скорости и все время нервно глядела в зеркало обратного обзора. Арка подворотни уже исчезала в тумане, когда из неё выскользнул громадный "додж" серого цвета, рывком догнал Аду, проскочил мимо и, набирая скорость полетел к набережной. Она отпустила автомобиль метров на сто перед собой, а потом слишком резко нажала на газ, так что мотор завыл на всю округу.

Разогнавшись, она перевела рычаг на вторую скорость, затем на третью, успокоилась и забыла про машину, сосредоточившись на задаче преследования. Улицы были пусты, что тоже способствовало легкости управления автомобилем.

А потом они выскочили из полосы тумана, Ада заметила, что макушки самых высоких крыш уже зазолотились лучами солнца и повеселела, категорически не принимая во внимание, что вся эта гонка может быть крайне опасной и неизвестно с каким финалом.

... В багажнике "доджа" слегка трясло, но амортизаторы машины были в хорошеем состоянии и Дениса не бросало из стороны в сторону, хотя это было слабым утешением. Он подтянул скованные руки к груди, вцепился пальцами в пластик и попытался разорвать его. Ничего не получилось, он оказался достаточно прочен, но как всякий пластик он поддавался легко только при первой прорезанной дырке, для чего нужен был острый предмет.

Денис засунул скованные руки под джинсы, пытаясь достать пистолет.

Тело, на котором он лежал, оставалось неподвижным, а сбоку - кто то шевелился и пинал Дениса в поясницу.

Наконец он вытащил пистолет и принялся царапать сперва рукояткой, потом дулом по спеленавшему его пластику, натягивал его, пока он не прорезался и очень слабый свет ударил по глазам Дениса.

Как он предполагал, так и было - упакован в багажник мчащейся машины, а лучики свете едва-едва пробивается сквозь края крышки - герметизация не была полной, это делают часто, чтоб не скапливались в багажнике пары бензина.

Тот человек, что лежал сбоку от Дениса - затих. А голова того, кто был под ним, оказалась под руками. Кроме того тут же подвернулась и сумка с инструментами, на ощупь покопавшись в которой, Денис нашел обломок ножовочного полотна.

Изгибаясь всем телом в темном пространстве, слыша стон за спиной, он прорезал пластик мешка возле своих рук, разодрал его и - достаточно ясно увидел перед собой открытые и мертвые глаза Эггерса, его горло залитое кровью и глубокую рану с левой стороны шеи. С Эггерсом было все кончено, здесь уже и врача с последним диагнозом не требовалось. Но следовало понимать - Фарид за спиной ещё жив и время от времени шевелится.

Денис принялся резать второй мешок и добился того, что через пять минут ткнулся носом в грязные кроссовик Фарида. С трудом изворачиваясь, он провернулся поперек багажника и распорол весь мешок вдоль. Фарид смотрел на него выпученными глазами, рот его был так же заклеен лейкопластырем, но стальных браслетов на руки у бандитов не хватило - они были скручены нейлоновым шнуром.

Поначалу Денис распилил обломком ножовки шнур на его рука, прошептал на ухо друга: "Только тихо, крикун", а Фарид содрал пластырь со рта сам. Потом аккуратно снял затычку и со рта Дениса, после чего задал вполне резонный вопрос.

- Где мы, Ден?

- В багажнике машины. Нас везут убивать.

- Где?

- Хрен его знает где!... Нет, в песчаных карьерах Лыткарино. Под задницей у нас бомба.

- Какая бомба, Ден?

- Не все тебе равно, какая! Она нас, быть может, спасет. У меня наручники на руках.

Мелькнула на миг мысль, что пистолет лучше бы отдать Фариду, поскольку руки у него свободные, но от этого Денис тут же отказался. Бешеный Фарид начнет стрелять при первой же возможности и делать это будет не думая, чем может принести больше вреда чем пользы.

- Как нас эта бомба спасет, Ден, что ты мелешь?

- Сам не знаю.

К этому моменту Денис уже пришел к выводу, что фосфорная бомба выполнена при некоторой коварной хитрости. Он вспомнил, как взорвалась "ауди" , в которой сидела секретарша Ольга, взорвалась, когда она подъехала к кафе, остановила машину, выключила мотор, потом вновь в неё села, чтобы в ней и сгореть. Можно было предположить, что бомба взрывалась после второго, включенния подачи электроэнергии от аккумулятора. С точки зрения террористов волне разумный ход - бомбу ставят, предположим , в гараже, а взрывается она уже черт знает где, чем помогает замести следы.

- Что будем делать, Дэн?

Попробуем для начала выломать крышку багажника... Только схвати его сразу, чтоб он не открылся полностью, а то заметят.

- Давай.... Кто тут ещё с нами?

- Джентльмен Эггерс. Но он уже готов.

Они принялись возится, мешая друг другу и топча мертвое тело Эггерса. Если бы удалось прочно встать на четвереньки, то в две спины - снизу-вверх, возможно удалось бы взломать замок багажника. Но удобной позиции занять не удалось и сколько они не давили на крышку багажника - замок выдержал.

Неожиданно машина начала торможение и встала окончательно. Сверху прозвучало быстро и решительно.

- Приготовить оружие. Стрелять по моей команде.

Денис прошептал еле слышно.

- Молчи.

Через паузу зазвучал внятный официальный голос.

- Старший лейтенант ГАИ Приходько. Ваши документы, пожалуйста.

Фарид дернулся, Денис зажал ему рот скованными руками, еле слышно прошептал.

- Заткнись. Они нас всех перестреляют.

Сверху напористо заговорил Афонин.

- Извините, старший лейтенант, я депутат Государственной думы Афонин. Вот мои документы. Мы срочно едем по вызову моих избирателей. Попрошу вас, как положено проверить документы, но лишнего не задерживать.

- Излишне мы никого не задерживаем, господин депутат.

Судя по голосу старлей был юн, устал, но службу нес бдительно, на разборку с документами у него ушло минут пять и каждая минута для Дениса равнялась столетию. Если сейчас водитель выключит мотор, то при втором включение - конец.

- Следуйте дальше, господа! - сказал лейтенант, ему ответили что-то невразумительное и машина вновь покатилась.

...Ада прошла пикет и её не остановили, поскольку стройный инспектор ГАИ был занят документами пассажиров серого "доджа". Ада проехала мимо, погасила скорость и только метров через сто поняла, что сделала ошибку надо было остановится и устроить дикий крик, призвать милиционеров на пикете к обыску и задержанию как "доджа", так и его пассажиров. Но она тут же сообразила, что люди, у которых в багажнике лежат три плененных человека - способны на все, и двое милиционеров на пикете - для них не преграда.

Серый "додж" проскочил мимо нее, и она опять потянулась за ним, то приближаясь метров на пятьдесят, то отставая, то есть делал все так, как в подобных ситуациях выполняли эту работу лихие женщины-полицейские в криминальных теле-сериалах. Беда лишь в том, что у этих рейнджеров в юбках всегда было оружие и умение трахнуть ногой в пах гангстеру, а у Ады ни оружия не было, ни владения техникой подобных сексуальных ударов. Ей оставалось лишь катится за серым "доджем" при полном непонимании, зачем это, собственно говоря, она делает.

Денис и Фарид, скорчившись под крышкой багажника, стояли коленями на теле, Эггерса. судя по звуку мотора, машина сбросила скорость и через минуту их затрясло на кочках, послышались хлесткие удары веток о борта автомобиля, двигатель заревел густо на низкой передаче.

- Приехали, - прошептал Денис. - Сейчас начнем. Ты беги вправо, я влево.

- У меня же руки свободные...

- Их не меньше четверых. И все с оружием. Приготовься.

Сверху прозвучал металический голос приказного тона.

- Дальше нет смысла ехать. Пора кончать.

- У меня есть глушитель на автомат. Захватил на всякий случай.

- Наверти глушитель и отдай автомат нашему депутату.

Денис почувствовал, что скорость упала почти до нуля, мотор - стих! Машина ещё катилась по инерции.

- Начали! - сдавленно сказал Денис, двумя руками ухватился за рукоятку пистолета, скинул предохранитель и, почти уперев дуло оружия в замок, трижды спустил пусковой крючок.

Грохот выстрела в замкнутом пространстве багажника оглушил его почти до потери сознания, какой-то осколок резанул по щеке, но он Фарид уже распрямился, спиной выбросив вверх крышку багажника.

В лицо хлестнул яркий свет, автомобиль ещё катился и оба вывалились на землю по очереди с интервалом в секунду - Денис, за ним Фарид, у которого хватило реакции подхватить блестящий пистолет , выроненный Денисом.

Они оказались на опушке рощи, слева мелькнул песчаный обрыв к котловану, на дне которого плескалась вода, справа - густой лес.

Забыв о первоначальном плане, они вскочили на ноги и вместе бросились к лесу.

Сзади послышались крики и тут же прогремела, но мгновенно осеклась автоматная очередь - сквозь кусты к ним мчалась рыча низкой передачей синяя "шкода".

- Это Ада! - не своим голосом закричал Денис и Фарид кинулся следом за ним к синей машине, которая уже начала разворачиваться и резко остановилась, осев на передние колеса.

Денис оглянулся на ходу. Около остановившегося "доджа" парень в камуфлированной форме, вставлял рожок в автомат, в открытых дверях, ногами наружу сидел Афонин и тоже неловкими движениями пытался зарядить автомат с длинным глушителем.

Звук двух выстрелов возле своего плеча заставил Дениса подпрыгнуть и развернуться - Фарид стоял на коленях и стрелял по "доджу". Целился ли он иль стрелял не думая и ничего перед собой не различая, осталось неизвестным, но парень выронил автомат схватился за плечо и в полусогнутом виде, нырнул в салон "доджа"

Ада уже распахнула боковую дверцу и завизжала.

- Садитесь!

Денис нырнул в машину и услышал, что Фарид забрался на задние кресла и кричит.

- Гони, Адка!

Мотор "шкоды" взревел и - заглох...

- Гони! - заорал Фарид истошно.

Ада включила двигатель, выжала сцепление , машина дернулась и снова встала.

- Вылезай из-за руля!

Ада успела включить мотор, распахнула дверцу и выпала из машины. Денис перекинул ноги через рычаг скоростей , скованными руками вцепился за руль, выжал сцепление, Фарид, перегнувшись из-за его плеча, включил скорость.

Денис оглянулся - "дверцы "доджа" захлопнулись, он тронулся с места.

Денис выжал сцепление и тоже рванулся с места , приметив, что Ада уже влезла в салон.

Денис прогнал машину между деревьев и крикнул.

- Врубай вторую!

Фарид вбил вторую скорость и заметив, что Денис вновь выжал сцепелние, - вставил третью.

Они набирали скорость, и уже было видно дорогу, когда заднее стекло их машины раскололось, осколки посыпались в салон и послышался выстрел.

В зеркало заднего обзора Денис видел, как высунувшийся из окна "дожда" мужчина целится из пистолета .

- Ложитесь! - крикнул Денис, сцепленными руками выкручивая руль и ожидая следующего выстрела.

Его не последовало.

Денис посмотрел в зеркало "Додж" - горел. Горел на ходу. Пламя вырывалось из-под мотора, салон был наполнен дымом, одна дверь приоткрылась было но - уже поздно. Крышу "доджа" неожиданно сорвало, машина опрокинулась на бок и взрыв разметал корпус автомобиля не вверх, а почему-то по горизонтали, словно распластал машину по земле. И через несколько секунд место происшествия напоминало попросту разбросанный костер площадью с небольшой зал.

Инстинктивно Денис начал тормозить, а Фарид закричал.

- Не останавливайся! Чего там смотреть? Всех в пыль и пепел размазало! Откатись и вылезай из-за руля.

глава 5

Тарасов приехал на работу к девяти часам утра, и когда проезжал мимо отеля, чтоб поставить машину во дворе грустно глянул на парадный вход "Олимп-России". Хотя это заведение и не давало дохода, но он любил его за ту замкнутую жизнь, за суету и безалаберность, которой он был наполнен. Именно здесь, а не в бизнесе фирмы "Фазенда-ИКС" он чувствовал себя хозяином и отдавать сегодня отель в чужие руки было больно до горечи. Но выхода не было и он уже смирился с потерей.

Тарасов аккуратно провел свой "мерседес" под аркой подворотни, повернул на право, мельком приметил уже стоявшую во дворе синюю "шкоду", остановил машину, выключил мотор, выбрался из салона, развернулся и уткнулся носом в дуло блестящего пистолета.

- Спокойно, Валерий Дмитриевич. - сказал Денис. - У вас есть оружие?

Уже не в первый раз в его жизни Тарасову совали под нос, под подбородок и в спину дуло и он знал, что вести себя надо спокойно.

- Ты что, правофланговый, с ума сошел? - без напряжения спросил он.

- Может быть. Фарид, обыщи его.

Тарасов почувствовал, как сзади его тело быстро прощупали, скосил глаза из-под пистолета и сказал весело.

- Привет, Ада! Как дела на конкурсе?

- Хорошо. - ответила она беззаботно.

- Нет у него оружия, - пробурчал Фарид и Денис опустил пистолет.

- Ну, что дальше? - спросил Тарасов.

- Не знаю. - сказал Денис. - Во всяком случае ваша бомба сработала. Крысы больше нет. Если не вы крыса. И крысят - тоже нет.

Тарасов усмехнулся.

- Ну, что ж... Я не крыса. У меня перед тобой никакой вины. Все наши счеты кончены. Мы теперь с тобой дважды повязаны кровью... Прошу приступать к своим обязанностям, господа.

- К каким обязанностям? - вскинулся Фарид.

Тарасов удивленно поднял брови.

- Как это к каким?! Ты - отвечаешь за быт отеля, господин Черешков возглавляет службу безопасности, а моя секретарша продолжит борьбу на подиумах конкурсов... Я вас вывел из Белого дома, я же прикрою вас и сейчас...

- Как это?

- Минувшую ночь, дамы и господа, вы с вечера провели у меня на даче... Вас трое и все вы со мной.

- Да, нас трое, но...

Тарасов присек слова Дениса короткой отмашкой руки, подхватил свой кейс и пошел к подворотне.

Те, кто остался втроем, глядели друг на друга, понимая, что в очередной раз надо принимать решение.

- Ой! - воскликнула Ада, глядя через плечо Дениса.

Он повернулся. Из под арки ворот неторопливо вышел Борька Кожанов, голова его была покрыта беретом, прикрывавшим ухо, а лицо светилось обычной, хитрой улыбкой.

- Привет, леди и джентельмены. - безмятежно сказал он. - Мне почудилось во сне, что у вас опять какие-то неразрешимые проблемы? Странно, что вас ещё не повесили без моего присмотра.

Ада весело засмеялась, Фарид дернулся было но застыл, а у Дениса тоже не нашлось никаких слов - хитрована, естественно, следовало бы крепко побить, да мера подобная вряд ли поможет. Все живы и на месте - этого достаточно.