Глава 19. Хранитель Эол.

…Очередное Пророчество прихватило во время обеда - сердце вдруг заколотилось, как бешеное, лоб покрыла испарина, в глазах потемнело; я выхватил из кармана "дежурный" блокнот и стило и, уже записывая бьющиеся в сознание строки, наткнулся на удивленные взгляды Маныша и его "яйцеголовых". Трясущимися руками дописав последние слова, уже исчезающие из сознания, я облегченно откинулся на спинку кресла и, нащупав кнопку экстренного включения автомеда, хотел было ввести себе успокаивающего. Но не тут то было - забывшие про еду ученые, сорвавшись с места, поволокли меня в лабораторию, по дороге переписывая показания о состоянии моего здоровья "в процессе" с большого искина "берлоги" на свои коммуникаторы. Шагая по коридору, я вдруг сообразил, что оставил Пророчество на столе, и попытался было восстановить в памяти его строки, но не тут то было - как обычно, откровение мгновенно стиралось из памяти, оставляя после себя ощущение приобщения к чему-то запредельно тревожному. Решив, что текст не пропадет, я покорно упал в указанное мне кресло, дал облепить себя сотней с лишним датчиков и отрешенно наблюдал за суетой мечущихся по помещению соплеменников…

- Ну, и что это, по-твоему, должно значить? - Маныш, появившись в лаборатории, устроился напротив меня и торжественно продекламировал написанный мною текст:

- Найдет Щенок Любовь до гроба, ища возможность отомстить.

А где-то Смерть по горным тропах к себе сумеют подпустить… …Тех, кто, забыв про кровь, беспечно забросил меч - согнет в дугу… …А Волки встанут грудью… Вечность вдруг улыбнется Вожаку…

- А кто его знает… - злобно буркнул я, понимая, что сосредоточиться на Пророчестве, чувствуя себя подопытной крысой, все равно не получится.

- Не понял? - нахмурился он, и, привстав с кресла, помахал блокнотом перед моим лицом. - Это же ты написал! Вот и объясняй…

- Не знаю. Очень часто истинный смысл предсказанного понимаешь только после того, как события УЖЕ произойдут… - попытался было объяснить я. - Как мне кажется, понятно только то, что команде в Скальной Гряде грозит какая-то опасность.

- А что за вожаки и щенки? - поинтересовался Ромни, помощник и давний соратник Маныша, какого-то черта прибывший сегодня с утра и отирающийся по моей берлоге с одному ему известными целями.

- Детей в деревне двое. Сын Ольгерда и сын Боно. Обоим им рано искать себе невест… Тем более, что и мстить кому-то им пока не с чего… - грустно пошутил я. - Поэтому у меня лично нет объяснения…

- Мда… Пророчество есть, а смысла в нем нет… - скривился в гримасе Ромни.

- Смысл есть. Просто мы о нем не догадываемся. Мало информации о происходящем.

Если бы не эта долбанная статья, ограничивающая использование техники в мирах, в которых есть возможность столкновения с высокотехнологичными цивилизациями, я, имея возможность наблюдать за социальной и политической обстановке в регионе, с высокой вероятностью мог бы предположить несколько вариантов объяснений. - хмыкнул я. - А сейчас приходится только догадываться и переживать за ребят.

- За этих аборигенов? - не поверил мне Ромни. - Тебе-то какое до них дело? Да что бы с ними не случилось - они лишь объекты наблюдения, и не более… Ну, передохнет там пара сотен, - так их миллионы… Новых найдем!

Чувствуя, что начинаю закипать, я прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов: цинизм многих сотрудников Службы по отношению к исследуемым мирам меня давно не удивлял, но отношение к моим друзьям меня бесило не на шутку.

Тем более, что я и сам не так давно понял, что Мерион, Ольгерд и еще несколько человек мне ближе и роднее, чем эти вот гуманоиды, считающие себя цивилизованными людьми. А на самом деле лишенные многого того, что, на мой взгляд, и является самым ценным в Личности - умения дружить, сопереживать, любить; искренности и непосредственности и человечности…

- О, а ведь ты злишься… - видимо, кинув взгляд на показания искина, удивленно произнес Маныш. - Что, и вправду переживаешь? Интересно…

- Надо же! А ведь считает себя исследователем и ученым… - с издевкой в голосе не преминул поддеть меня Ромни. - А мне кажется, что надо исследовать его…

Я открыл глаза, холодно посмотрел на него и, вдруг поняв, что такое ненависть, сдерживая себя, процедил:

- Знаешь, а ведь я действительно стал другим. Эти самые аборигены меня многому научили. Например, умению защищать своих близких и друзей. Так что если ты не заткнешься, то я буду вынужден применить насилие…

У Ромни отвалилась челюсть.

- Ромни, оставь нас… - оправившись от шока, вызванного моими словами, приказал Маныш. - Я сказал ОСТАВЬ! - видя, что его помощник судорожно пытается что-то сказать, начальник привстал с места и указал пальцем в сторону двери. - Я с тобой потом поговорю…

Глядя на испуганного моим заявлением мужчину, я ощутил еще одно не присущее мне ранее чувство - злорадство. И понял, что наконец начинаю жить по-настоящему…

- Давай вернемся к Пророчеству, ладно? - удостоверившись, что Ромни вышел в коридор, повернулся ко мне Маныш и помахал передо мной блокнотом. - Что бы ты сделал, прочитав ЕГО, если бы тут не было нас?