"Столкновение характеров" - читать интересную книгу автора (Ли Роберта)Глава 9Через пару часов они возвращались в замок – Мариетт в машине Люсьена, а Аманда с Пьером. Когда они ехали по живописной дороге в тени развесистых буков, Аманде показалось, что она возвращается домой, и чувство это было неожиданным и тревожным. Мадам Дюбрей отдыхала под тентом, на верхней лужайке; увидев их, она поздоровалась: с Люсьеном тепло, а с Мариетт любезно. «Интересно, как она относится к женщинам, которых ее сын приводит в дом? – подумала Аманда. – Полный набор! То разряженная деревенщина, то синий чулок, то вообще Бог знает что! Неудивительно, что она предпочла бы Аманду Герберт с ее кривыми зубами и всем прочим!» – Чем займемся? – спросил Пьер, когда они сидели в саду. – Может, сыграем в теннис? – предложила Мариетт. Пьер взглянул на Мэнди. – Ты играешь в теннис? – Ну я не Мартина, как ее там зовут, но мячик через сетку перекину, – с достоинством ответила она. – Может, подождем, пока станет прохладнее? – предложил Люсьен, и Аманда догадалась, что он, как всегда, хочет ей помочь. Нет, он просто прелесть! Стоит двух таких типов, как Пьер! – Мы с Пьером можем поиграть и вдвоем, – сказала Мариетт. – Вот еще! – возмутилась Аманда. – Я всегда пожалуйста. – Тогда давай играть вместе, – сказал Пьер, – а я буду бегать за нас двоих. Мариетт помрачнела, а Аманда подумала: что за отвратительное создание! Наверное, в постели она хороша, вот только из постели ее вряд ли вытолкнешь! Отгоняя неприятную мысль, она пошла за мужчинами в комнату для игр, чтобы выбрать ракетку и теннисные туфли. – Люсьен сказал, что вы с Пьером только что обручились, – спросила Мариетт. – Где вы познакомились? Не зная точно, что сказал Люсьен, Аманда на всякий случай сделала вид, что не слышит, и, опередив Мариетт, направилась к теннисному корту. Она ждала, пока разыграют подачу, проверят высоту сетки, откроют коробку с мячами и попробуют их, и все никак не могла решить, как ей быть. Играть так, как умеет, слишком опасно: никто не поверит, что “Мэнди” на это способна. Что же делать? Изображать новичка и пропускать все мячи? Тоже не подходит. Наверное, надо выбрать что-то среднее. Они размялись, Аманда нарочно пропускала все мячи, пряча улыбку, когда Пьер молча закатывал глаза. Выиграв подачу, он с силой послал мяч через сетку. Этот гейм они выиграли без труда, и Пьер, решив, что играет практически один, старался изо всех сил. Следующий гейм выиграли Люсьен и Мариетт, а Аманда опять была не у дел. Потом наступила ее очередь подавать мяч. Поборов желание послать мяч через сетку, она довольствовалась “дамским” вялым стилем, еле передвигаясь по корту и не забывая при этом улыбнуться Люсьену каждый раз, когда он подхваливал ее за удачный удар. Таким образом она играла три гейма подряд, мысленно благодаря Пьера за его невероятную скорость и гибкость, которые помогали ей противостоять соблазну послать ответный мяч прямо в Мариетт. И Люсьен, и Мариетт были отличные игроки, но, если бы Аманда играла в полную силу, она бы расправилась с ними в два счета. Вот бы посмотреть на их физиономии! – У тебя отлично получается, – подбадривал ее Люсьен, когда они менялись сторонами. – Вернее сказать, у Пьера, – поправила Мариетт. – С таким же успехом он мог играть один! – Вот как? – Не зря же у Аманды рыжие волосы! Она сотрет эту гнусную улыбочку с лица Мариетт, чего бы ей это ни стоило. К счастью, была ее очередь подавать, и, легко размахнувшись, она отправила мяч в воздух, он перелетел через сетку и приземлился далеко за спиной Мариетт. – Мяч закручен! – закричала Мариетт. Вид у нее был ошарашенный. – Ничего подобного! – сказал Пьер. Аманда, пряча торжествующую улыбку, подала мяч Люсьену, ухитрившись забросить его точно на линию подачи. Люсьен отбил мяч довольно низко, и Аманда, крикнув Пьеру, чтобы он ушел с дороги, отбила со всей силой мяч Мариетт, чуть-чуть не угодив прямо в нее. Все трое с удивлением смотрели на Аманду. – Невероятный удар! – восхитился Люсьен. – Случайно вышло. – Аманда пожала плечами и с этого момента подавала только на Мариетт. Мариетт пропустила все подачи, кроме одной, и так разозлилась, что Пьер заметил, не скрывая насмешки: – Похоже, Мэнди слишком хороша для тебя. Аманда изобразила святую невинность, а потом сделала еще два отменных удара, благодаря которым они с Пьером выиграли и сет, и матч. Пьер поздравил ее, насмешливо улыбаясь, и заметил: – Ты, наверное, много тренировалась. Еще чуть-чуть – и ты выиграешь Уимблдон! Аманда уходила с корта с гордо поднятой головой. – У меня есть занятия поважнее, чем гонять через сетку мяч взад-вперед. – Подметать пол и вытирать пыль? – А что в этом плохого? – Ничего. Я с уважением отношусь к работе по дому, Мэнди, но, если у тебя есть способности, нужно их развивать. – Значит, по-твоему, у меня есть способности? – Есть. Лучше всего тебе удается гладить меня против шерсти. – А хуже всего? Она нарочно подкалывала его: ей было любопытно, проглотит ли он наживку. Но он не попался на ее уловку, а отправился к Мариетт, которая, не скрывая, переживала свой проигрыш. – Давай охладимся в бассейне, – предложил Пьер. Она тут же повеселела. Аманда, зная, что не выдержит картины их совместного купания, сказала, что идет к себе принять душ. – Только не говори, что ты не умеешь плавать, – съязвил Пьер. – Я отлично плаваю! – ответила она с вызовом и, надменно вскинув голову, удалилась. После душа, надев модный сарафан, купленный в Париже, Аманда подошла к окну: прямо перед ней зеленели лужайки, окаймленные более темным кустарником, а вдали виднелся виноградник со стройными рядами лозы, словно коричневый ковер с густо-зеленым орнаментом. Как трогательно Пьер относится к своему делу! Жаль только, что такой же заботой он не одаривает своих женщин! Впрочем, ему это не нужно: женщины готовы принимать его таким, какой он есть. Отвернувшись от окна, Аманда подумала: “Интересно, когда он женится, если вообще женится, будет ли он продолжать вести двойную жизнь?” Но это уже ее не касается. Сейчас ее волновало только то, что он собирается делать в ближайшие дни. Мысль о том, что ей придется уехать отсюда, наполняла ее грустью, и чем больше она об этом думала, тем грустнее ей становилось. Она решила прогуляться. Несмотря на внушительный размер, замок был очень уютным, почти все комнаты использовались (кроме детской в западной башне). Последние дни Аманда частенько приходила сюда, ее тянуло как магнитом, как будто среди детских вещей Пьера ей удастся представить его ребенком. Погруженная в свои мысли, Аманда вышла из дома и свернула на тенистую тропинку, которая привела ее к узкой грунтовой дороге вдоль виноградника: его-то она и видела из окна своей комнаты. Ее окружали кусты с обильными гроздьями еще твердого, мелкого зеленого винограда; глядя на них, она представила себе, как постепенно они нальются соком, и у нее даже слюнки потекли. Она бродила среди кустов винограда и мечтала, что Пьер с ней рядом. Не только здесь и сейчас, а всегда и везде. Всегда и везде? Господи! Ну как же она ошибалась! Аманда вдруг поняла, что все чувства, которые вызывал в ней Пьер, – гнев, веселье, презрение, симпатия – неожиданно слились в одно: она его любит! Вопреки всему она без памяти влюбилась в этого эгоиста. Это она, которая считала себя свободной, независимой женщиной восьмидесятых годов, сохнет от любви к этому типу, для которого женщина всего лишь игрушка! Потрясенная своим открытием, Аманда в растерянности остановилась. Да, мама была права, когда предупреждала, что она затевает опасную игру. Шутки очень часто оборачиваются против самого шутника: то же случилось и с ней! В конце концов, “Мэнди” с ее неграмотной речью и оранжевыми волосами остается Амандой, а значит, должна возбудить в Пьере что-то большее, чем то унизительное вожделение, которое овладело им в ночь после вечеринки. Вот Люсьен уважает ее. Но вся беда в том, что любит-то она не Люсьена! Аманда пошла дальше, пытаясь привести в порядок свои мысли и чувства. Ну чем Пьер отличается от всех прочих? Тем, что у него замок и виноградники? Или стиль жизни, так похожий на ее? Напрасно она обманывает себя: ее любовь к Пьеру не имеет ни малейшего отношения к его богатству; просто ей нужен именно он, и никто другой. Ее мысли прервал какой-то шорох, Аманда остановилась и увидела, что чуть не наступила на маленькую серую птичку. Она трепыхала одним крылышком, второе неподвижно повисло. – Бедняжка! – Аманда наклонилась. Птичка задрожала, и Аманда осторожно взяла ее, поднесла к лицу, бережно погладила по грудке и шептала что-то ласковое. Она так увлеклась, что, пока на нее не упала чья-то тень, не заметила Пьера. – Что это у тебя? – спросил он. – Птичка. У нее сломалось крылышко. – Дай посмотреть. – Только понежнее. – С птицами я всегда нежен. – Он осторожно взял птичку с ладони Аманды. – Особенно с самочками. – Откуда ты знаешь, что это самка? – спросила она, сделав вид, что не слышала первую часть реплики. – До окраске. – Он потрогал крылышко. – Все будет в порядке. Отнесу ее к Мишелю. Он ее вылечит: у него золотые руки. Аманда погладила крохотную головку. – Повезло птичке, – заметил Пьер, и когда Аманда встретила его теплый взгляд, у нее тревожно забилось сердце. – Повезло, что ты шла мимо, – поспешил добавить он. – А что ты здесь делаешь? Виноград еще зеленый, есть нельзя. – Знаю. Просто пришла посмотреть. И еще мне нравится, как здесь тихо. Так странно, будто время остановилось. – Вот и мама так говорит. Ведь это она тебе сказала? – Ты уверен – своих мыслей у меня быть не может? – спросила Аманда. – Или тебе нравится делать из меня кретинку? – Конечно, нет. Хотя ты сама часто даешь повод так думать. Я никак не могу тебя понять, Мэнди. Значит, его не обманул ее маскарад? У Аманды от радости потеплело на душе. Может, еще не все потеряно? Еще чуть-чуть, и он влюбится в “Мэнди”, и, как только это случится, она ему во всем признается. – Давай отнесем птичку Мишелю, – сказал Пьер и так стремительно повернулся, что ей показалось, будто он от чего-то пытается убежать. Может, от своих чувств? – Пьер, подожди! Мне надо с тобой поговорить! – Она вдруг решила положить конец игре. – О чем? – спросил он, не замедляя шага. Аманда не успела открыть рот, как из-за кустов появилась Мариетт в небрежно запахнутом шелковом кимоно, из-под которого виднелся микроскопический купальник. – Что это у тебя, Пьер? – полюбопытствовала она. – Иди посмотри, – сказал он, и они вдвоем склонились над птичкой, а Аманда быстро направилась к дому, радуясь, что не успела во всем признаться. Похоже, Пьера все-таки придется проучить, и она откроется только тогда, когда он полностью подчинится “Мэнди” и признается ей в любви. Хорошо бы это случилось поскорее! |
|
|