"Праздник для всех" - читать интересную книгу автора (Ли Кэтрин)

Пятая глава

Карли с облегчением взглянула на последнюю елку, лежащую в кузове пикапа. После второго дня, проведенного с Джонасом, и самых тщательных попыток избежать повторения вчерашней близости, она чувствовала себя напряженной почти до дурноты. Она мечтала оказаться в одиночестве и принять долгую горячую ванну.

Этим утром Карли начала осуществлять свою стратегию соблюдения дистанции с составления списков, кому какую елку отвозить. Она поместила все организации: церкви, фирмы, начальную школу, ясли в список для себя и Джонаса.

Но в конце концов девушку охватили угрызения совести. Ведь именно она втянула Джонаса в это дело, расписав ему, как приятно помогать людям, особенно детям. Но непросто ощутить какие-то добрые чувства от выгрузки дерева у входа в ясли.

Хотя в таком маленьком городке, как Уайд-Спот, не так уж много организаций нуждаются в елках. К полудню Карли уже вычеркнула все эти названия, и остались только семьи.

Второй пункт ее грандиозного плана предусматривал включение в свой список такого количества фамилий, чтобы нельзя было задерживаться в домах надолго и не оставалось времени на угощение. В этом случае Карли не удалось бы расслабиться и насладиться обществом Джонаса.

Очевидно, он прекрасно понял ее задумку. Его ироническая усмешка становилась все шире с каждым поспешным визитом.

Тем более, что эта уловка все равно не сработала. Сердечко Карли растаяло уже в первом доме. Четырехлетние мальчики-близнецы, отец которых полгода назад погиб в шахте, вежливо поблагодарили Джонаса. Но один из них шепнул другому, что эта елка не такая большая, как та, которую в прошлом году срубил для них папа.

Не обращая внимание на смущенные возражения их матери, Джонас сгреб двойняшек в охапку и отнес к грузовику, чтобы они выбрали для себя подходящую елку. Он терпеливо поднимал каждое из оставшихся деревьев, и ставил понравившиеся к борту пикапа, для дальнейшего осмотра. Когда малыши в конце концов выбрали самую большую и пушистую елочку, Джонас разрешил им втащить ее в дом, незаметно помогая, как будто бы они несли ее сами.

Наблюдая снаружи, Карли слышала, как мама мальчиков хвалит Джонаса за его доброту и чувство юмора. Она не могла не согласиться с этой женщиной. Но, несмотря на слезы, выступившие у нее на глазах, ей это не очень понравилось.

Дома следовали один за другим, а Джонас определенно наслаждался тем, что доставляет детям радость. Странно, что это оказалось для Карли такой неожиданностью. Все-таки этот мужчина делает детские игрушки. Конечно, его волнует все то, что нравится детям.

Вздохнув с облегчением, что этот утомительный день подходит к концу, Карли полезла в кузов грузовика и вытащила последнее дерево.

– Может, я сама отнесу, Джонас, – сказала она, глядя на дорожку, ведущую к дому. – Миссис Уотсон говорила, что не хочет елку в этом году.

Джонас изогнул бровь.

– А ты все равно ей привезла?

– Да, потому что… – Карли закусила нижнюю губу. – Просто праздник нужен всем. А она одинока и…

Джонас взял елку.

– Не пойму, то ли ты действительно желаешь всем добра, то ли тебе просто везде надо нос сунуть. – Он пошел по дорожке, продолжая говорить через плечо. – А вдруг эта елка напомнит ей об ее одиночестве. Об этом ты подумала?

– Да, просто я решила, что если привезти ей елку, она захочет прийти на общественный ужин, и кто-нибудь сможет отвезти ее в церковь на Рождество. – Карли вздохнула. – Я знаю, что навязываюсь. Но в этом случае она уже не будет чувствовать себя такой одинокой.

Джонас остановился у подножия лестницы и обернулся.

– Разве у нее нет семьи? Или друзей?

– У нее одна дочь, которая живет на востоке. А друзья у нее есть, – сказала Карли. – Просто она не верит в это.

– Это что, какая-то старая карга? С ужасным характером?

– Нет. Она была очень счастлива до тех пор, пока лет восемь назад не умерли ее муж и лучшая подруга.

Джонас все еще сомневался.

– У нее была только одна подруга?

– Кажется, она так считает, – грустно заметила Карли. – Через год у нее нашли болезнь Паркинсона, и с тех пор она почти все время сидит дома. Она стесняется того, что уже не может ходить и говорить так хорошо, как раньше. Если бы она чаще общалась с людьми…

Глаза Джонаса округлились.

– Кое-что я уже понял, мисс Андербрук.

– Что же? – спросила Карли.

– Вот сейчас ты точно лезешь не в свое дело. – Он подбоченился и вопросительно посмотрел на девушку. – Разве нет?

– Э… – Карли уставилась на елку так, словно не могла глаз отвести от такой красоты.

– Елка – всего лишь первый шаг на долгом пути, верно? – В голосе Джонаса не было осуждения, и Карли осмелилась поднять голову. Его темно-карие глаза лучились весельем.

Девушка поморщилась.

– Знаешь, я ведь вижусь с ней каждый день. Привожу ей еду. Большинство стариков приходят обедать в ратушу. Им нравится собираться вместе. И миссис Уотсон бы тоже понравилось.

Джонас покачал головой, притворившись испуганным. Вернее, это Карли подумала, что он притворяется. Он ведь улыбался.

– Надеюсь, ты не будешь обращаться со мной так, как с остальными, Шелк. Ты так круто во все вмешиваешься.

Карли усмехнулась в ответ.

– А как ты думаешь, почему ты вдруг решил помочь мне с елками, Джонас? – Она погрозила ему пальчиком. – Скоро ты тоже станешь счастливее, вот увидишь.

Джонас приподнял брови.

– И ты тоже, мисс Андербрук, когда признаешь, что нуждаешься в этом так же, как миссис Уотсон. Мне доставит огромное удовольствие сделать тебя счастливее.

– Кое в чем я действительно нуждаюсь, Джонас – мне нужна независимость.

– Согласен, – кивнул он. – Но спроси себя сегодня, когда ляжешь одна в свою кроватку, почему ты заключила со мной это пари. Разве не потому, что просто хотела видеться со мной?

Карли собралась было возразить, но ее остановила мысль, что он мог оказаться прав.

– Завтра я позвоню Сильвии, чтобы договориться о следующей встрече, – неожиданно заявила она.

Джонас рассмеялся.

– Хорошая идея. – Он взял елку. – Идем. Отнесем это бедной старушке, чтобы она поскорее смогла вернуться к своему приятному уединению.

Зная, что миссис Уотсон тяжело добраться до входной двери, Карли постучала, но не стала дожидаться ответа.

– Миссис Уотсон? – окликнула она, открывая дверь. – Мы принесли вам хорошенькую елочку.

– Это ты, Карли? – донесся из комнаты дрожащий старческий голос. – Я же говорила, что не хочу елку в этом году. Не нужна мне она здесь.

Карли распахнула дверь и жестом указала Джонасу внести дерево. Он сделал испуганные глаза, но повиновался.

– Привет, миссис Уотсон, – весело сказала Карли, проведя Джонаса в комнату. – Хочу представить вам своего друга, Джонаса Сент-Джона. В этом году он помогает мне с елками, а как только мы увидели вот эту, сразу решили, что вам она понравится.

– Говори за себя, – шепнул ей Джонас, и поздоровался. – Как поживаете, миссис Уотсон?

– Я не хочу. – Старушка взяла свой костыль, прислоненный к креслу, и выразительно постучала по полу. – Уберите это от меня, молодой человек.

– Миссис Уотсон, – сказал Джонас. – Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Я полчаса простоял перед вашим домом, пытаясь ее отговорить. Но она очень решительная женщина.

– Я тоже. – Голос миссис Уотсон набирал силу с каждым словом. Опираясь на костыль, она поднялась на ноги. – Я не так уж беспомощна, как видите. Если вы бросите здесь этот чудовищный куст, я найду способ вышвырнуть его на помойку.

– О, миссис Уотсон, – воскликнула Карли, – не делайте этого. – Она шагнула вперед и обняла старушку за плечи. – Если это и вправду вам неприятно, мы унесем ее. Но вы ведь понимаете, как эта славная елочка может поднять вам настроение и украсить комнату. Мы поставим ее для вас, нарядим, уберем после Рождества, даже выметем все иголки. А вам останется только смотреть на нее и радоваться.

– Радоваться! – фыркнула миссис Уотсон. – Нет уж, вспоминать о том, что Кирус мертв, дочка не звонит, а эти неблагодарные внуки даже спасибо за подарки не скажут.

Левая нога миссис Уотсон, более слабая, начала дрожать. Джонас бросил дерево, чтобы поддержать старушку.

– Позвольте взять вас за руку, миссис Уотсон.

– Я не нуждаюсь в вашей помощи, молодой человек. Как вы думаете, что я здесь делаю целыми днями? Кричу «Помогите!» каждый раз, когда нога меня подводит?

– Конечно, нет, – ответил Джонас. – Я вовсе не считаю вас беспомощной. Но мне будет приятно, если вы разрешите мне помочь вам хотя бы в течение тех нескольких минут, пока мы здесь. – Он одарил ее такой улыбкой, на которую Карли бы точно не смогла ответить отказом. – Пожалуйста.

Миссис Уотсон улыбнулась. Карли впервые в жизни видела такую широкую улыбку на ее лице. Но адресована она была не Джонасу.

– Остерегайся его, Карли, а не то попадешь в беду.

– Знаю, миссис Уотсон, можете мне поверить.

Джонас осторожно усадил миссис Уотсон обратно в кресло. На этот раз обошлось без обиженных взглядов, которыми она обычно награждала Карли, когда считала ее заботу чрезмерной. Напротив, сейчас старушка выглядела вполне благосклонной.

И снова на глазах Карли выступили слезы. Но теперь это были слезы печали. Джонас очень быстро смог найти путь к сердцу одинокой старой женщины. Но чтобы наполнить ее затворническую жизнь, требовалось нечто большее, чем рождественская елка.

Джонас тоже почувствовал это. Он присел на ручку кресла и взял старушку за руку.

– Я понимаю, почему вы обижены на ваших родственников. Семейные отношения могут быть… непростыми. Но ведь это дерево не от них. Оно от ваших друзей, живущих здесь, в Уайд-Споте. Вы ведь считаете Карли своей подругой?

– Естественно, – ответила миссис Уотсон. Она взглянула на девушку с одобрением.

– Но раз вы действительно так думаете, то должны понимать, что если вы откажетесь от этого дерева, она придумает что-нибудь еще, чтобы создать для вас праздничное настроение. И наверняка меня в это втянет. – Джонас глубоко вздохнул. – Вы очень мне поможете, если возьмете эту дурацкую елку и притворитесь, что она вам нравится.

– Ой, да ради бога, – воскликнула миссис Уотсон, высвободив руку. – Хорошо, я возьму елку. Вы не поставите мне ее прямо сейчас? А то я собиралась вздремнуть.

– Пока мы просто поставим ее в воду, – радостно сказала Карли. – А в четверг вечером придем ее украшать.

– Придем? – переспросил Джонас.

– Конечно, – многозначительно подтвердила Карли. – Ты же сам вызвался, помнишь? И расписался.

Джонас промолчал, но выглядел так, словно готов был ее задушить.

– Потом мы будем петь рождественские гимны, – продолжила девушка, не обращая внимание на их угрюмый вид, – если вы захотите. Потом будем пить какао и…

– Карли Андербрук, – сказала вдруг миссис Уотсон, – если ты хоть на секунду вообразила, что сможешь заставить меня петь, просто приведя ко мне в дом красивого мужчину, то глубоко ошибаешься. – Она раздраженно поджала губы. – И приходи наряжать мою елку в среду, или чтоб ноги твоей больше здесь не было.

Джонас перевел взгляд с Карли на миссис Уотсон, в его глазах мелькнуло подозрение.

– А она уже пыталась? – спросил он старушку.

– Да каждый год. – Миссис Уотсон снова взяла костыль и пригрозила девушке. – И на этот раз ничего у тебя не выйдет. Я больше не могу петь, Карли, и ты это знаешь.

– Именно что не знаю, – ответила Карли. – Мэйзи утверждает, что у вас самый лучший голос в городе.

– Ой, да что она понимает? Она играет на своем органе так громко, что вообще никого не слышит.

– Все вас слышали, – продолжала настаивать Карли. Она повернулась к Джонасу. – Миссис Уотсон пела в «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке.

– Правда? – спросил Джонас.

– Давным-давно, – подтвердила старушка. – Тогда еще мой голос не был похож на шелест листьев на ветру. – Она потрясла костылем, чтобы показать, как дрожит ее голос. – Забудь об этом, Карли Андербрук.

– Но вы…

– Брось, – остановил ее Джонас. – Коса нашла на камень, – пробормотал он, поднимаясь. – Пошли, Шелк, поставим елку в воду. Вы сможете закончить эту битву позже. – Он усмехнулся старушке. – Когда вам стукнет стольник, вы уже будете знать ходы друг друга заранее.

– Стольник, – фыркнула миссис Уотсон. – Берегись его, Карли. И не говори потом, что я не предупреждала.

Утром во вторник Карли слонялась по своему офису, от души желая, чтобы разговор с Сильвией был уже позади. Когда накануне девушка договаривалась о встрече, ее утешала мысль, что эти щекотливые и странные отношения с Джонасом наконец прекратятся.

Но утром у нее почему-то комок подступил к горлу при мысли о встрече. Ее даже затошнило от запаха ветчины, которую поджаривала Диди, и завтракать пришлось крекерами из магазина.

Несомненно причиной недомогания было чувство вины из-за этой запутанной ситуации с Сильвией и Джонасом. Карли не должна была браться за их примирение, не должна была скрывать от Сильвии свою связь с Джонасом. Хотя это и связью трудно назвать.

Но себе Карли лгать не могла – ее поведение с Джонасом в последние дни было не совсем… Девушка не стала додумывать эту мысль, ей не хотелось разбираться в причинах своих поступков. Иначе можно было докопаться до чувств, о которых она не хотела даже знать.

Когда приехали Джонас с Сильвией, Карли только что открыла вторую пачку крекеров. Избавившись от запаха жареной ветчины, она снова почувствовала волчий аппетит. Девушка положила крекеры на столик вместе со сливками и сахаром и налила всем кофе.

– Мы выбрали для нашей встречи чудесное утро, – начала Карли, пытаясь угадать их настроение до начала серьезного обсуждения. – Надеюсь, дорога вам понравилась.

– Угу, – Джонас кивнул.

Карли удивила его немногословность. Возможно, эта очная ставка пугала его так же, как и ее.

– Достаточно красиво, – согласилась Сильвия, – но у меня назначена еще одна встреча в Западном Йеллоустоне через несколько часов. Может, нам сразу перейти к делу?

– Конечно, – сказала Карли. – Начнем с вас, Сильвия. В ваших переговорах с Джонасом после прошлой встречи произошел какой-нибудь прогресс?

– Никакого. Я уже почти готова обратиться к адвокату. – Сильвия махнула рукой. – О, не для посредничества, а для подачи иска в суд. Джонас не собирается уступать, я тоже. – Она взглянула на своего партнера. – Уверена, что суд с этим согласится: кому бы ни достались патенты, компания, а она наверняка станет моей, сможет продолжать торговлю всеми игрушками, созданными до разрыва. – Ее голос звучал твердо, словно она уже утратила всякое желание договориться по хорошему.

Карли уставилась на нее, чуть было не разинув рот от изумления. Она не ожидала, что Сильвия зайдет так далеко. Ей просто хотелось узнать, не удалось ли им самим разрешить свои проблемы. В этом случае Карли не пришлось бы углубляться в причины, чего требовала от нее профессия посредника.

Сильвия снова взмахнула рукой.

– Спросите у Джонаса, что он думает о судебной тяжбе. Напомните ему, что если он не проявит хоть чуточку рассудительности, у него не останется другого выбора. И запомни, Джонас, если я получу компанию по приговору суда, я смогу продавать любые игры, какие только пожелаю, под маркой «Игрушек Джонаса».

У Джонаса желваки заходили на скулах.

– Можно мне ответить? – спросил он у Карли. – Или ты попытаешься смягчить заявление Сильвии?

Карли на секунду закрыла лицо ладонями, но тут же опустила руки. Это касалось Джонаса и Сильвии, но не ее.

– Я не хочу, чтобы ты вообще отвечал, Джонас. – Она повернулась к его партнерше. – Сильвия, мне не хотелось бы бросать ваше дело на середине, но по моему я вынуждена отказаться от продолжения вашего дела.

– Отказаться? – повторила Сильвия. – Но вы ведь не можете сделать это сейчас? Уверена, что это неэтично. Вы слышали все о наших личных и деловых проблемах. Я рассказала вам, как сильно люблю Джонаса, а теперь вы хотите уйти?

Карли судорожно сглотнула.

– Поверьте, я не собираюсь никому рассказывать о том, что слышала от вас. Если только вы не захотите, чтобы я изложила свой взгляд на проблему вашему новому посреднику. Меня даже не смогут вызвать как свидетеля, если дело дойдет до суда. Но я не думаю, что смогу соблюсти нейтралитет. Поэтому вряд ли помогу вам.

– Нейтралитет? Почему вы больше не можете быть нейтральной? Мы же не встречались две недели. – Взгляд медовых глаз Сильвии метнулся к Джонасу, затем обратно к Карли. – По крайней мере я не встречалась с вами. Но с Джонасом я тоже виделась не часто.

– Вот именно, – сказала Карли, почувствовав облегчение от того, что все наконец прояснится. – Я виделась с Джонасом. Конечно, не наедине, но достаточно часто, чтобы…

– Виделась с Джонасом? – воскликнула Сильвия. – Что вы имеете в виду? – Она взглянула на Джонаса. – Так вот где ты пропадал все выходные! – Теперь она снова посмотрела на Карли уже с яростью. – Я хочу знать, что было между вами. Если вы перешли черту, я подам на вас в суд. Об этом все узнают, и вы не найдете больше ни одного клиента. И с Джонасом мне тоже придется судиться, у меня не останется другого выбора.

Джонас стукнул кулаком по столу.

– Ничего между нами не было, Сильвия. Черт возьми, ничего такого.

Сильвия окинула его ироничным взглядом, ее брови изогнулись.

– С чего бы это, дорогой. Ты так решительно защищаешь честь мисс Андербрук. Как красноречиво.

Карли перехватила взгляд Джонаса и, слава богу, это удержало его от ответа.

– Наверное вы знаете, что Джонас вызвался участвовать в рождественской благотворительной программе в Уайд-Споте. Тогда и только тогда я встречалась с ним за пределами этого офиса. Мы не обсуждали ничего, что касалось бы вашего примирения. В основном мы только обсуждали, какую елку спилить следующей.

– Если это правда, то почему вы не можете остаться нашим посредником? – Сильвия не сводила глаз с лица Карли.

– Э… – Карли скрестила ноги, затем снова их выпрямила. Под обвиняющим взглядом Сильвии она чувствовала себя преступницей. – Потому что… я не…

– И как серьезно вы к нему относитесь?

– Серьезно? – воскликнула Карли. – Странный вопрос. Мы же только что познакомились.

Сильвия окинула ее таким же ироничным взглядом, как и Джонаса.

– Около месяца назад, Карли. За месяц многое может случиться.

– Ничего со мной не случилось, – ответила Карли, не зная, было ли это ложью. Именно этой мысли она упорно старалась избегать. И не собиралась размышлять вслух о своих чувствах к Джонасу перед ним и Сильвией. – Но я увидела другую сторону его натуры, э… – Ее щеки пылали. – Он умеет внушать любовь. То, как он ведет себя с детьми и пожилыми женщинами. Я начала лучше его узнавать. Вас я не знаю настолько хорошо. Поэтому мне кажется, что я не смогу продолжить.

Сильвия откинулась назад, но в ее позе не было и намека на расслабленность. Ее плечи были напряжены, руки скрещены на груди, ноги сплетены. Ее непреклонный взгляд пронзал Карли как рентгеновские лучи.

В конце концов Сильвия посмотрела на Джонаса.

– А что ты думаешь об этом, Джонас? – спросила она. – Вы ведь уже все обсудили, когда решили сплотиться вместе против меня.

– Ты недослушала, Сильвия, – ответил Джонас с иронией. – Мы с Карли не говорили ни о чем, кроме рождественских елок.

Карли вмешалась в спор, надеясь отразить главное обвинение.

– Мы не обсуждали ничего, что касалось бы вашего примирения. – Она повернулась к Джонасу. – Как по-твоему, Джонас? Ты считаешь… – Девушка отчаянно пыталась подобрать нужные слова, чтобы дать понять ему, что она не собиралась ничего рассказывать Сильвии. – Ты мог бы отделить твои переговоры с Сильвией от… ну, от… По-твоему, я могла бы остаться вашим посредником?

– Нет, – ответил Джонас. – Карли ни о чем меня не предупредила, Сильвия. Но я должен с ней согласиться. Мы оказались в очень неловкой ситуации. Это почти то же самое, как обратиться к посреднику в Бозмане. Я не хочу обсуждать наши дела с человеком, которого знаю лично.

– Лично? – переспросила Сильвия, повысив голос. – А как же наши личные отношения, Джонас? – Она моргнула, словно пытаясь смахнуть слезы. Джонас не шевельнулся, и она посмотрела на Карли. – Как я понимаю, теперь вы с Джонасом собираетесь продолжить эту «личную» связь?

– Это не связь, Сильвия! – протянул Джонас.

– Да, дорогой, – откликнулась она приторно-сладким голосом. – Можешь называть как хочешь эту измену.

– Черт побери, Сильвия… – начал Джонас.

Карли остановила его жестом.

– Джонас, прошу тебя.

Ей было жаль Сильвию, которая очевидно чувствовала себя подло обманутой. Карли хотелось бы встретиться с ней наедине и объяснить все с глазу на глаз.

– Сильвия, пожалуйста, не думайте, что вам что-то угрожает. Это никак не должно отразиться на ваших с Джонасом переговорах.

– Гмм… – буркнула Сильвия.

– Правда, – продолжила Карли. – Мы с Джонасом не собираемся встречаться до тех пор, пока вы улаживаете конфликт. И даже если это случится, мы никогда не станем обсуждать ваше примирение.

Но Сильвию это не успокоило, напротив, она выглядела еще более подозрительной.

– Я не могу сейчас говорить об этом с Джонасом. Я чувствую себя неловко, не зная о том, какие вас связывают отношения. – Она снова скрестила руки на груди. – Мне хотелось бы побеседовать с вами наедине, а только потом я смогу решить, что делать дальше. Я должна разобраться, что происходит, без этого человека, с которым у меня спор.

– О, это очень разумно, – сказала Карли, снова входя в свою привычную роль. – Часто, когда переговоры заходят в тупик, личная встреча с посредником может помочь сдвинуть дело с мертвой точки. Вы хотите побеседовать со мной прямо сейчас? Уверена, что Джонас согласится подождать в магазине.

– Нет, – ответила Сильвия, взглянув на часы. – У меня встреча в Западном Йеллоустоне. Нет времени. – Она вынула из сумочки календарик и погрузилась в его изучение. – Как насчет следующего понедельника?

– Прекрасно, – согласилась Карли.

– И до тех пор вы с Джонасом не… – она помахала рукой.

– Не очень понимаю, что вы имеете в виду, – чопорно сказала Карли. Ее задело, что Сильвия пытается контролировать каждый шаг Джонаса. – Нам нужно рубить елки, развозить их…

– О, не мелочитесь, – заявила Сильвия. – Вы не должны продолжать ваши личные отношения, пока я не встречусь с вами.

– Нет, конечно нет, – ответила Карли. – Я и не собиралась.

Сильвия встала.

– Отлично. Пойдем, Джонас.

Он не сдвинулся с места.

– Думаю, я побеседую с мисс Андербрук прямо сейчас, Сильвия. Так как ты не можешь. В конце концов мою роль в этой проблеме тоже следует обсудить.

Сильвия издала вздох разочарования.

– Я…

– Ты на машине, – сказал Джонас. – Лучше отправляйся на свою встречу. Я вернусь в Бозман вовремя, чтобы заняться отправкой товара.

– Надеюсь на это, – заметила Сильвия. – Это очень важно.

Казалось, Джонас хотел выдать какое-то ироничное замечание, но удержался. Его осанка стала более расслабленной, морщины разгладились.

– Я знаю, Сильвия. О делах я не забываю. И остаюсь я не для того, чтобы подкапываться под тебя. Просто я хочу разъяснить свою позицию.

Он встал и подал Сильвии ее пальто.

– Позвони мне по сотовому, когда освободишься, и расскажи, что там было.

Казалось, это слегка успокоило Сильвию. Она оделась и открыла дверь.

– Ты вернешься в офис вовремя?

– Уверен, что да.

Джонас закрыл за ней дверь и вернулся к своему креслу. Карли наблюдала их разговор, не вставая с места. Лучше бы он тоже ушел. Она не хотела нарушить свое обещание, данное Сильвии.

Джонас снова встал и начал блуждать по комнате.

– Что-то произошло, Шелк?

– Пожалуйста, Джонас, здесь не надо так меня называть. Я говорю с тобой как посредник. Нам нужно обсудить окончание наших деловых отношений.

– Фигушки! – протянул Джонас. – А я собираюсь обсуждать наши личные отношения, которые чертовски интереснее, чем…

– Джонас, прекрати! Сейчас нам нельзя говорить об этом. Пока твой спор не улажен. И особенно пока я не встречусь с Сильвией и не объясню ей все.

Джонас облокотился о спинку кресла, стоящего напротив Карли. Его темные глаза смеялись, на лице появилась широкая улыбка.

– И что вы собираетесь ей объяснять, мисс Андербрук? Как мы… встретились? Хотел бы я услышать этот разговор.

– Нет. – Карли отвернулась, чтобы не заразиться его весельем. Воспоминания о той ночи вызывали в ней улыбку даже в самые неподходящие моменты.

– Мне было очень интересно слушать, как ты пытаешься рассказать Сильвии, что во мне такого привлекательного. – Джонас хохотнул. – То, как я веду себя с детьми и старушками. А как тебе нравится мое поведение с ровесницами, которых я хотел бы узнать поближе?

Карли взяла крекер, разломила его на две части и снова положила на тарелку.

– Ты затеял этот разговор, чтоб подразнить меня, Джонас? Или у тебя есть какая-то цель?

Он отодвинул кресло и сел.

– Моя цель состоит в том, чтобы предупредить тебя: ты дура, если надеешься легко отделаться. У Сильвии очень сильный инстинкт самосохранения. Она так просто не даст тебе уйти. Или даст, но взамен вынудит тебя уехать куда-нибудь к черту на кулички… теперь, когда она знает, что между нами что-то есть.

– Между нами ничего нет, Джонас.

– Тогда зачем отказываться от работы?

– Потому что… потому что мы не можем… – Карли растерянно пожала плечами. – Потому что я больше не могу быть объективной. Я…

Джонас перегнулся через стол и взял ее за руку. По ее телу пробежала теплая волна. Девушка знала, что должна отдернуть руку, но позволила себе насладиться этим ощущением.

– Потому что, Шелк, я слишком сильно нравлюсь тебе. Так же как и ты мне нравишься. Ты не можешь больше притворяться, что между нами ничего нет.

– Просто я чувствую себя необычно, когда ты рядом. Мне кажется, я… Сильвия не так меня поняла. – Карли шевельнула рукой, и Джонас немедленно ее отпустил. – Это не правильно.

– Не правильно то, что ты оказываешься признать, что происходит между нами. – Джонас встал и взял свое пальто.

– Джонас, ты обратился к посреднику, чтобы избежать суда. Я не хочу, чтобы из за меня Сильвия начала тяжбу.

– Поверь мне, этого не будет. Сильвия прекрасно понимает, как много она потеряет в этом случае.

– Но ты не знаешь наверняка, – возразила Карли. – И как посредник…

– Ты прикрываешься посредничеством, чтобы скрыть свои истинные чувства. – Он начал надевать пальто. – Если бы не это, ты нашла бы другую уловку, чтобы отгородиться от меня.

– Я не знаю, как бы поступила, если бы мы встретились по-другому, Джонас.

– Ха! А когда в последний раз ты так хотела мужчину, как хотела меня на той вечеринке?

Карли закрыла лицо ладонями.

– Так нельзя, мы не должны сейчас говорить об этом.

Джонас подошел к ней. Он взял ее за запястья и заставил убрать руки.

– Я не твой отец, Карли. Я тебя не обману. Я был откровенен с тобой с самого первого танца. Сейчас пришло время и тебе быть искренней.

– Но я тоже не лгала тебе, – сказала Карли со слезами на глазах.

– Да? – Нежно взяв ее лицо в ладони, он наклонился к ней и поцеловал в губы.

Карли ощутила внутреннюю боль. Ей так сильно хотелось прижаться к нему, ответить на его поцелуй.

– Джонас! – выдохнула она, отклоняясь. – Нам нельзя.

Он выпрямился, по его лицу было видно, как он расстроен.

– Ты лжешь нам обоим… каждый раз, когда отрицаешь свои чувства!

Карли закусила нижнюю губу.

– Мне жаль, что все так получилось. Но на этой неделе, пока я не встречусь с Сильвией, я не могу…

– Вот именно, – перебил ее Джонас. – Ты не можешь. Потому что струсила.

– Я не боюсь тебя, – возразила Карли. – И даже если так, дело не в этом. Это этика. Джонас, всего одна неделя.

Джонас покачал головой.

– Хотелось бы мне поверить. – Он раздраженно фыркнул. – Но сомневаюсь, что недели тебе хватит, чтобы выпутаться из этой истории.

Его слова казались достаточно разумными, но дверью он хлопнул так, что стекла в окнах задрожали.

Всхлипывая, Карли вытерла мокрые щеки. В конце концов она справилась со слезами, доев оставшиеся крекеры.