"Три дороги" - читать интересную книгу автора (Макдональд Росс)

Глава 14

В обычных условиях он не счел бы для себя возможным взять такси в Глендейл, но теперь деньги потеряли для него свою ценность. В кармане у Берта лежало примерно четыреста — пятьсот долларов, еще пара тысяч в банке, и он был убежден, что ему хватит этой суммы, чтобы завершить дело, на которое он вслепую нацелился. Единственной валютой, которую он боялся зря расходовать, было время: он считал, что времени у него в обрез.

Полчаса поездки до Глендейла он сидел подавшись вперед, словно желая придать машине дополнительное ускорение. Потребность хоть в чем-то удостовериться, помноженная на нежелание проводить новые дни и недели в ожидании и поисках пропавших следов, привела к тому, что он был уже почти уверен: Бертон Гарт и есть тот человек, который убил Лоррейн.

Заведение «Кокалорум» находилось в одном квартале от восточного Бродвея, в центре Глендейла. Это был бар с новым, сверкающим фасадом из черно-оранжевого пластика. Он попросил шофера такси подождать его.

— Да, господин Гарт был на месте, — сообщил мягким голосом молодой человек за стойкой. — Он в своем кабинете, в глубине помещения. — Бармен предложил тут же позвать его.

— Я бы хотел переговорить с ним у него в кабинете.

— Как вам угодно, сэр. Последняя дверь направо, рядом с детской комнатой.

Дверь кабинета была полуоткрыта. Брет постучал и вошел.

Гарт сидел за новым стальным письменным столом, который занимал почти половину небольшой квадратной комнаты. Это был лысый мужчина лет около пятидесяти, с тяжелым подбородком и толстой шеей, что подчеркивало остроту его носа и малые размеры глаз, одетый в дорогой спортивный пиджак кричащего цвета, под стать яркой броскости галстука ручной работы с видом заката. Такой мог сойти за важного человека среди пьяниц, недоделанных, трусов, проституток и воров, если бы у него в карманах было много денег и он бы их прожигал. Брет возненавидел его с первого взгляда, но это ничего не значило. Этот человек казался слишком осторожным и хитрым, чтобы пойти на преступление.

— Что вам угодно, сэр? — спросил Гарт хриплым тенором.

— Это целая история.

— Ну, сейчас я занят. Если вы скажете, что вам нужно, мистер...

— Моя фамилия Тейлор. Лоррейн Тейлор приходилась мне женой.

— Я не знаю такой дамы. Или мог знать? — Его глаза нервно забегали, испортив впечатление от улыбки.

Как и все явные мошенники. Гарт вполне мог поддаться запугиванию.

— Думаю, вы ее знали, — сказал Берт. — Вас видели на улице вместе в тот вечер, когда ее убили.

— Тут, наверное, вышла ошибка. — Голос Гарта прозвучал громко и твердо, но он наклонился над письменным столом и толкнул дверь, чтобы закрыть ее.

Смешанная волна отвращения и, неприязни пробежала по телу Брета. Неужели он наконец-то нашел разгадку, здесь, в камере без окон, в лице этого стареющего тенора в галстуке ручной работы?

— Садитесь, пожалуйста, господин Тейлор. Не могу понять, о чем вы говорите, но готов помочь, если смогу. Вы сказали, что вашу жену убили? — Он раздражающе щелкнул языком.

— Вечером двадцать третьего мая прошлого года, примерно в половине одиннадцатого. Вас видели с ней незадолго до этого. Вы это отрицаете?

— Конечно, отрицаю. — Но он не был так рассержен и возмущен, как можно было бы ожидать. — Скажите, господин Тейлор, чего, собственно, вы хотите добиться? Это шутка? Мне не до шуток.

— И вы, кажется, не очень-то развеселились.

— Понятно, что я не нахожу смешным, когда кто-то сваливается мне как снег на голову и обвиняет в том, что я замешан в убийстве. — На его лице начала вроде бы появляться улыбка, но в маленьких глазках застыл испуг. — Я не помню даже, что я делал двадцать третьего мая.

— Нет, вспоминайте. В тот вечер вы были в кафе «Золотой закат». Предложили моей жене подвезти ее домой, а она отказалась. Когда она вышла из кафе, вы последовали за ней и опять предложили отвезти ее в своей машине.

— Кто-то науськивает вас на меня, господин Тейлор, рассказывая обо мне небылицы. Кто это делает?

— Вы встретитесь с ними в суде, — рассудительно пообещал Брет. Пока что этот мужчина ни разу не поскользнулся, во всяком случае на словах, но Брет был теперь почти уверен, что он что-то скрывает. — Я хочу, чтобы вы вместе со мной поехали в полицию, чтобы там могли сверить ваши отпечатки пальцев с отпечатками, которые были найдены в моей комнате.

— Идите вы к черту! — закричал Гарт таким голосом, который можно было принять и за визг, и за лай.

— Если вы не поедете к ним, то они приедут к вам сюда.

Злоба, раздувшая физиономию Гарта, вырвалась наружу, шипя вместе со словами, как вырывается воздух из проколотого воздушного шара.

— Господи милостивый, так же нельзя! У меня жена и дети. Я недавно начал заниматься здесь законным бизнесом. Нельзя же так: напускать на меня полицейских без всякой причины.

— У меня ведь тоже была жена. Были вы возле нее, когда она умерла?

— Нет, не был! Присядьте, ради Бога, и выслушайте меня, господин Тейлор. Вы не можете так поступить со мной. Я никогда не желал зла ни вам, ни вашей жене. Садитесь и разрешите мне объяснить, почему по этому делу сюда нельзя приглашать полицейских. Я приобрел себе кучу врагов, когда бросил заниматься рэкетом. Они спят и видят, как бы сплавить меня в тюрьму.

— Меня не волнуют ваши перспективы, меня интересует правда.

— Я вам говорю сущую правду, господин Тейлор. — Его гладкая коричневая лысина блестела, как тающий лед.

— Вы пока мне ничего не сообщили.

— Я не виновен. Вы должны это понять. Я не способен на такое преступление, господин Тейлор. Моей собственной дочери почти столько же лет, сколько было ей.

Брет тяжело навалился на стол и посмотрел в его повернутое кверху лицо.

— Вы говорили, что не знали ее.

— Я знал ее.Конечно, знал. Я подвез ее до дому в тот вечер. Но отсюда не следует, что я убийца, ведь правда? Если я просто подвез девушку до дому. Вы — рассудительный человек, господин Тейлор. Я бы вам не стал все это рассказывать, если бы был виновен, правда? Я так же не виновен, как и вы. Почему вы не присядете?

Брет опустился на второе кресло в этой комнате, колени неудобно уперлись в край стола. Гарт вынул белый шелковый платок из бокового кармана и отер вспотевшее лицо.

— Здесь жарко, — хрипло произнес он.

— Мне начинает надоедать ожидание.

— Да, конечно. Я не хочу вас задерживать, господин Тейлор. — Но речь потекла сплошным потоком, как будто Брет нажал на кнопку. — Я совершенно не знал, что молодая дама замужем. Вы не должны забывать об этом. Для меня это была просто красивая девушка, которую я заметил раз или два в кафе «Золотой закат», и получилось так, что она мне понравилась, в хорошем смысле. Я чувствовал себя одиноко — мы с женой не очень счастливы друг с другом, господин Тейлор, и мне показалось, что она тоже скучает. Подумал, что было бы неплохо, если бы мы узнали друг друга поближе. Могу побожиться, что имел в виду только общение в компании.

— Вам еще придется рассказывать обо всем этом под присягой. Продолжайте.

— Вы совершенно правильно сказали, вечером двадцать третьего мая я находился в «Золотом закате», и получилось так, что я увидел ее опять. Честно говоря, она немного перебрала спиртного, и я начал слегка тревожиться за нее. «Золотой закат» — это не первоклассный ресторан, и некоторые из посетителей неразборчивы в средствах, мягко выражаясь. Ну, короче говоря, я предложил подвезти ее домой в своей машине. Как замужняя женщина — она, правда, не сказала мне об этом, — она, совершенно естественно, отказалась. И понятно, я счел свою миссию законченной. Для меня было бы лучше, если бы я тогда же выкинул все это из головы, но я этого не смог сделать, господин Тейлор. Я беспокоился за нее и наблюдал за ней. Я уже упомянул вам о своей дочери, которой скоро стукнет восемнадцать. Госпоже Тейлор было не больше...

— Бросьте эти покровительственные нотки, — грубо прервал Брет. — Уж не думаете ли вы, что я вам поверю?

Смягчившееся было лицо опять посуровело от притворного потрясения.

— Вы хотите меня обвинить...

— Я сказал, не надо об этом. Меня от этого тошнит.

Гарт опять провел платком по лицу. Брет видел, как влага проступает через мягкий шелковый воротник, облегавший мясистую шею. Может быть, в комнате и было жарко, но самому ему было холодно, не грела даже кровь. Сердце громко стучало в груди, как сухая палка о барабан.

— Продолжайте, — сказал он.

— Ну вот. Через некоторое время я увидел, что она уходит. Она не совсем твердо держалась на ногах, и я не знал, сможет ли она сама добраться до дому. Вышел вслед за ней, предложил подвезти, и она согласилась. Она не жаловалась, но у меня создалось впечатление, что ей несколько нездоровилось. В общем, я отвез ее прямо домой. Поездка на машине, казалось, пошла ей на пользу, потому что, когда мы подъехали к дому, она выглядела значительно лучше. Если хотите знать, она любезно пригласила меня зайти и выпить по рюмке вина, и я, как дурак, согласился. Когда мы поднимались по ступенькам парадного крыльца, из парадной двери выбежал какой-то мужчина. Госпожа Тейлор шла немного впереди меня, он оттолкнул ее и бросился на меня. Здоровый, ужасно сильный малый. Я пытался отбиться, но он накинулся на меня, как сумасшедший. От его удара я потерял равновесие и полетел вниз по лестнице. Когда я попытался подняться на ноги, он опять прыгнул на меня и сбил с ног на тротуаре. Я не трус, господин Тейлор, но понял, что мне с ним не сладить. Поэтому побежал к машине и уехал.

— Почему вы не вызвали полицию?

— Я подумал об этом, но, видите ли, полицейские не относятся к числу моих лучших друзей. И учтите мое положение, господин Тейлор, я абсолютно ни в чем не был виноват, но кто бы в это поверил? Вы сами в это не верите, хотя я вам рассказал, как обстояло дело. Я женатый человек, и в общем-то делать мне было там нечего. Я решил, что этот мужчина был ее мужем. Он выскочил из ее дома, и к тому же, когда он ее оттолкнул, она сказала что-то такое, что заставило меня подумать: это ее муж.

— Что же она сказала?

— Я не помню точно. Но что-то вроде: «Не трогай меня, ублюдок!» Во всяком случае, она обратилась к нему так, будто знала его. Я был уверен, что это ее муж, иначе не убежал бы таким образом. И понятно, не стал вызывать полицию. Но я не сообразил, что это не был ее муж, пока не прочитал обо всем в газетах на следующий день и не узнал из отчетов, что ее муж — офицер военно-морского флота. А тот малый был в гражданской одежде.

— Как он выглядел?

— Здоровяк вроде вас, как я уже сказал, и, кажется, очень хорошо одет. Довольно симпатичный внешне. Но я не успел рассмотреть его лицо. Было уже темно, и все случилось дьявольски быстро. Через минуту я уже валялся на спине на тротуаре, а в следующую минуту вскочил в свою машину и дал оттуда деру.

— Все равно кажется странным, что вы не обратились в полицию, — медленно произнес Брет.

— Я же объяснил. Мне показалось, что это ее муж.

— Но на следующий день, когда узнали, что он не был мужем? Когда вы прочитали в газетах, что ее убили?

— Я не посмел обратиться к полицейским, — жалобно процедил Гарт. — Скажем, я бы сообщил им об этом малом, а они не смогли бы его разыскать. Что бы тогда стало со мной? Могу ответить вам: я был бы на полпути в тюрьму Сан-Квентин и к газовой камере за убийство. Я не убивал, но не мог доказать, что не делал этого.

— В такой же ситуации вы и теперь, не так ли? Вы уверены, что мужчина, который вас избил, действительно существует?

— Побойтесь Бога! — дико закричал Гарт. — Посмотрите вот на это, если не верите. — Он указал на длинный белый рубец, протянувшийся несколько ниже и параллельно правой брови. — Этот малый чуть не выбил мне правый глаз, а на затылке посадил шишку величиной с гусиное яйцо. Да я едва сумел унести ноги от этого маньяка.

— У меня тоже есть шрамы, но они ничего не доказывают.

— Хорошо! Ладно! Я докажу вам. Поедем с Лос-Анджелес, прямо сейчас.

— Зачем?

— Я смогу доказать, что говорю правду. Мое лицо так сильно кровоточило после удара этого малого, что я вынужден был броситься к ближайшему доктору, и он наложил восемь швов на мой глаз. Может быть, вы знаете его? Доктор Ральстон. Он живет всего в двух или трех кварталах от вашего дома.

— Я его не знаю. Да и в доме этом я совсем не жил. Но мы поедем и повидаемся с ним. На улице меня ждет такси.

Гарт встал и взял широкополую шляпу жемчужно-серого цвета с сейфа, стоявшего в углу комнаты. Когда он сидел за письменным столом, то создавалось впечатление, что это крупный человек, но когда он встал, то Брет увидел низенького крепыша, нервного карапузика, у которого от страха дрожали ноги.

В такси Гарт дергался и чувствовал себя не в своей тарелке. Он пытался завести разговор о своей семье, но Брет не поддержал эту тему. Когда Гарт наконец успокоился, воцарилось молчание. Брет отвернул лицо от попутчика и смотрел на однообразные картины улиц, которые они проезжали. Проносились оштукатуренные или сборные дома, почти все одноэтажные, построенный на крошечных участках пятьдесят на шестьдесят футов, где оставалось место для квадратной лужайки перед фасадом, для сушки белья и крохотного садика за домом. Скученные дома, в которых было не больше индивидуального, чем в кроличьих клетках, полосой тянулись под полуденным солнцем, создавая картину городского смирения. Ведомые мечтой об освоении Дикого Запада, размышлял он, последние переселенцы приехали сюда со всех концов страны, со всего света, чтобы устроить домашний очаг на плоской и пустой оконечности этих улиц.

— Улица Цезаря, — вдруг произнес Гарт. — Скажите, это не ваша улица? Вон там ваш дом, не так ли?

— Правда? — Брег покрутил во все стороны головой и в заднем стекле на мгновение увидел оштукатуренное бунгало, на которое показывал Гарт. Оно было таким же, как все остальные дома, Брет никогда не видел его.

Гарт с любопытством посмотрел ему в лицо.

— Вы не узнаете своего собственного дома?

— Я сказал вам, что никогда здесь не жил. Жена купила его, когда я находился в море.

Вдруг ему почудилось, что он все-таки видел этот дом той ночью, когда Гарт побывал там. Та ночь все еще оставалась пробелом в его памяти. Все, что он знал о ней, было известно ему с чужих слов, но это Гарта не касалось.

— Сейчас там кто-нибудь живет?

— Не знаю. Ну, конечно, кому же там жить? Нет, он пустует.

— Мне показалось, что я увидел даму в заднем дворике, но, наверное, она из соседнего дома.

Вскоре водитель высадил их перед двухэтажным сборным домом с выцветшей надписью на деревянном щитке, прикрепленном к ограде: «Гомер Л. Ральстон, доктор медицины».

— Хорошо, что я увидел эту вывеску, — сказал Гарт. — Из меня хлестала кровь, как из недорезанного поросенка, и доктор сказал, что таким ударом можно убить человека.

Другая надпись на входной двери предлагала: «Звоните и входите». Тускло освещенная приемная была заполнена пациентами, которые смирно ожидали своей очереди под холодным взглядом медсестры, восседавшей за столиком возле двери. Она посмотрела на вновь вошедших.

— Да?

— Нам надо увидеть доктора, — объяснил Гарт.

— Доктор очень занят. Вам придется ждать своей очереди.

— Мы пришли сюда не для лечения, — пояснил Брет. — Это касается юридического вопроса.

Она пожала плечами в накрахмаленном халате, выражая суетливую покорность.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Я выясню, что можно сделать, когда выйдет очередной пациент.

После томительных пяти минут ожидания их провели в кабинет для консультаций. Доктор — крупный мужчина лет шестидесяти, с понурым лицом — сидел боком за своим столом.

— Чем могу быть вам полезен, джентльмены? — спросил он, не вставая с места.

— Доктор, вы не помните меня? — живо спросил Гарт. — Вы наложили несколько швов на мой глаз в мае прошлого года.

Врач посмотрел на него повнимательнее.

— Постойте, вы пришли сюда в нерабочее время, не так ли?

— Да, совершенно правильно. Дело касалось...

Брет прервал его:

— Пускай доктор вспоминает сам.

Доктор перевел взгляд с одного на другого. Очки с толстыми стеклами делали его карие глаза похожими на подозрительных лягушат.

— У вас были неприятности с глазом, мистер...

— Гарт. Бертон Гарт. Все обошлось, доктор. Мой лечащий врач в Глендейле, а именно Гларк, раза два приходил для осмотра и снял швы...

Доктор тут же прервал его:

— Если проблем нет, мистер Гарт, то извините, меня ждут пациенты.

— Но проблема есть, — заметил Брет. — В определенный момент, двадцать третьего мая прошлого года, было совершено преступление. Гарт утверждает, что заходил в вашу клинику именно в то время.

Доктор снял очки, обнажив свои маленькие, уставшие, старые глаза.

— Вы из полиции?

— Я расследую это дело частным образом. Не могли бы вы проверить время, когда Гарт приходил к вам?

— Разве вы не помните, когда я к вам пришел, доктор? Вы не могли этого забыть. Вся моя рубашка была залита кровью.

— Я вас хорошо помню. Я как раз собирался ложиться спать. Постойте, это было где-то около десяти часов вечера.

— Можете ли вы присягнуть в этом? — спросил Брет.

— Думаю, что да. Да, смогу. Это случилось около десяти.

— А дата?

Доктор поднял кверху ладони своих крупных рук в беспомощном жесте.

— Я не всегда помню даже, какой сегодня день недели. Но можно проверить по моим записям. — Повысив голос, он позвал: — Мисс Дэвис.

В дверь вошла молодая медсестра.

— Да, доктор?

— Вы помните тот вечер, когда я вызвал вас, чтобы помочь этому джентльмену подлечить глаз? Господин Гарт, да?

— Вы помните, в какое время вам позвонил доктор? — спросил Брет.

Она подняла взгляд к потолку и довольно долго молчала.

— Это было чуть позже десяти, — отозвалась она наконец. — Может быть, десять минут одиннадцатого. Я обратила внимание на время, потому что было очень поздно.

— Проверьте дату по записям, мисс Дэвис. Эти джентльмены подождут в приемной. — Доктор отмахнулся от их благодарности и нажал кнопку звонка под столом.

Несколько минут спустя мисс Дэвис принесла им заполненную карточку, на которой значилась дата посещения мистера Гарта — 23 мая.

— Ну вот, такие дела, — констатировал Гарт, когда они выходили из дома. Теперь, когда тяжесть страха с него слетела, все больше начинали проявляться противные черты его характера. — Может быть, в другой раз вы не будете так торопиться обвинять невинных?

— Вам повезло, — мрачно заметил Брет.

Его разозлило и унизило то обстоятельство, что эта толстая мелкая крыса сумела взять на улице его жену, хотя вроде бы успехи Гарта на этом и закончились. Гарт представлял собой тот тип штатского, который ненавидели все военнослужащие. Эти люди остались в тылу и нажились на войне. Они были слишком старыми или больными, чтобы сражаться, но не настолько стары и больны, чтобы не бегать за юбками и не наставлять рога отсутствующим мужьям. Но в данном случае Гарт сам оказался жертвой, и мысли Брета обратились к неизвестному мужчине, который спустил Гарта с лестницы.

— Не могли бы вы сказать мне что-то еще о том мужчине? Не назвала ли она его имени? Может быть, сказала еще что-то?

Гарт повернулся к нему, остановившись возле поджидавшего его такси.

— Не думаю, — медленно произнес он. — Я рассказал вам все, что знаю. Это был крупный, симпатичный парень, очень хорошо одетый. В спортивном стиле. Мне показалось, что у него светлые волосы, но в темноте это трудно как следует различить. Послушайте, господин Тейлор, меня ждут дома.

— Поезжайте. Я знаю, где вас найти, если вы мне понадобитесь.

Гарт бросил на него последний озабоченный взгляд через плечо. Потом такси поглотило этого толстячка в твидовом костюме и укатило прочь.

Брет немного постоял у кромки тротуара, стараясь прийти в себя, а затем повернулся и пошел пешком в сторону улицы Цезаря.