"Любовь и корона" - читать интересную книгу автора (Кэссиди Карла)

Глава 4

Адам хорошо понимал состояние Изабеллы. Исчезновение Пэм Соммерсби было последней каплей, вызвавшей такой взрыв отчаяния после трех месяцев напряженных поисков. Ведь человек, которого они ищут, не только король, но и отец Изабеллы. Адам знал по собственному опыту, как тяжело потерять отца. Но все, что он мог сделать в этот момент, – это держать ее в объятиях до тех пор, пока слезы не иссякнут.

Они стояли на узкой аллее, а справа и слева тянулись дома и гаражи. Адам был уверен, что в одном из них сейчас находится машина Пэм Соммерсби.

Если бы кто-нибудь сказал ему, что придет день, когда он будет стоять на вонючей улочке около дешевой гостиницы, держа в объятиях рыдающую принцессу Изабеллу, он бы решил, что этот человек сошел с ума. Он старался обдумать план дальнейших действий, но, обнимая Изабеллу, не мог сосредоточиться. Она тесно прижалась к нему, ее волосы пахли свежестью, к которой примешивался легкий аромат ванили.

Пока он вдыхал нежный аромат ее тела, ему вспомнился другой случай, когда он вот так же утешал ее. В то время она находилась под его началом и пришла к нему, расстроенная суровым решением отца, запретившего ей служить во флоте. Тогда Адам с трудом смог побороть в себе желание и дать волю своим чувствам. И сейчас это желание вновь овладело им. «Ты больше не ее начальник, шептал его внутренний голос, – тебе не надо сдерживаться и лгать самому себе, что ты не хочешь ее».

Как раз в тот момент, когда внутренний голос склонял его воспользоваться такой возможностью, Изабелла подняла голову и посмотрела на него. Глядя в ее сверкающие зеленые глаза и на ее подрагивающие губы, он снова вспомнил тот момент, когда впервые обнимал ее. В тот раз она призывно смотрела на него и ее губы приоткрылись в ожидании поцелуя. Несмотря на неистовое желание, Адам опустил руки и мягко отстранил ее.

Теперь, когда она так же смотрела на него и внутренний голос нашептывал, что ничто не угрожает ни его, ни ее карьере, он, ни о чем не думая, припал к ее губам. Она с готовностью ответила на жадный поцелуй, приоткрыв губы в знак того, что хочет продлить его. И он поддался на ее немые уговоры. Она вцепилась в его плечи, как будто можно было прижаться к нему еще крепче! Казалось, что она хочет не просто быть рядом с ним, но раствориться в нем, стать его частью.

Адам отдался поцелую, потеряв ощущение времени и пространства, забыв обо всем.

Он больше не был капитан-лейтенантом Адамом Синклером. Он был Адамом Вилкоксом, целующим свою жену Беллу. Он был просто мужчиной, целующим женщину, которую желал больше всего на свете. Его руки поднялись вверх по ее спине, и он ощутил интимное прикосновение ее груди к его. Желание обладать ею воспламенило его. Ему хотелось сорвать с нее мешающую одежду и дотронуться до каждой клеточки ее тела, пока оба они не достигнут небывалого наслаждения.

Звук автомобильного гудка, вернул его к реальности. Явью было то, что они стояли посреди грязной улочки. Он не был Адамом Вилкоксом, а женщина, которую он целовал, не была Беллой. Это была принцесса Изабелла, которая неофициально считалась невестой Себастьяна Лэнсбери. А он – капитан-лейтенант Адам Синклер, сын человека, которого подозревали в измене короне.

– Пойдемте отсюда. – Адам взял Изабеллу за руку. Они молча вернулись в «Кингз мен тэверн». И не проронили ни слова, пока не оказались в своем номере на третьем этаже.

– Адам, простите меня, – сказала она, как только закрыла дверь.

– Простить вас? – Он внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, о чем именно она сожалеет. О том, что такой сладкий и глубокий поцелуй заставил его забыть, что он не должен был, не имел права делать?

– Я прошу прощения за то, что потеряла над собой контроль. – Она присела на краешек постели с очень смущенным и беззащитным видом. – Обычно я контролирую свои эмоции.

– Вам не за что просить прощения, – быстро ответил он и сел на тот неудобный стул, который служил ему постелью. Он злился на себя за то, что тоже не сумел сдержаться.

Изабелла провела рукой по своим волосам медного оттенка.

– Вы не можете себе представить, что я пережила в эти последние месяцы, не зная, жив ли мой отец. – Она наклонилась вперед, а ее глаза засверкали, как изумруды. – Нет, вы, конечно, можете представить, ведь ваш отец…

Расскажите мне о нем, Адам, расскажите о своем отце.

Боль сменила раздражение. Это была боль, с которой он настолько свыкся за последний год, что считал ее такой же частью себя. Все то время, что они работали вместе с того дня, как исчез его отец, они ни разу не обсуждали эту тему. Он вообще ни с кем не говорил об этом. Он никогда не поверял никому своих переживаний, своей неуверенности во всем, что касалось отца.

– Что вы хотите знать о нем? – наконец спросил он.

– Я ничего о нем не знаю. Вы были близки? Он был хорошим отцом?

У него появилось ощущение, что она хотела послушать о его отце, чтобы отвлечься от мыслей о своем.

– Мы были очень близки. Мне было восемь лет, когда умерла моя мама, так мы остались вдвоем. И еще была миссис Джентри, наша домоправительница.

– Вам, наверное, тяжело приходилось, ведь ваш отец был военным.

– Да нет, все, что говорил отец, мы с миссис Джентри выполняли. – Его окатила волна воспоминаний о годах, проведенных с отцом. Они переезжали с одной военной базы на другую, проводили там месяцы, а то и годы, и все воспоминания об этом были приятными. – Именно мой отец привил мне любовь к флоту. Правда, к его огорчению, я не пошел по его стопам и не стал пилотом морской авиации. Мой отец любит летать, но я предпочитаю твердо стоять на земле.

– Но он был рад, когда вы решили идти служить во флот? – спросила она.

Адам откинулся на спинку стула, на его губах заиграла улыбка.

– Он сказал, что тот день, когда я записался во флот, был самым счастливым в его жизни. – Его улыбка померкла. – И думаю, что самым печальным днем стал день его отставки. Авиация была его женой, любовницей, всей его судьбой. Без нее жизнь для отца теряла смысл.

Адам вспомнил свое состояние в тот день, когда впервые услышал, что отца обвиняют в предательстве. В глубине души он был уверен, что отец никогда не смог бы предать страну, которую любил, которую поклялся защищать. Но иногда по ночам его точил червь сомнений. Не мог ли вместе с депрессией охватить Джонатана и гнев против страны, которая использовала его, а потом отправила на покой за ненадобностью?

– Отец был обрадован приглашением вступить в команду по разработке проекта «Фантом». Работа вдохнула в него новые силы, ему теперь было ради чего вставать по утрам. Он был так увлечен этим проектом. Он днем и ночью трудился над чертежами, консультировался с ведущими специалистами и учеными-техниками, чтобы сделать «Фантом» лучшим в мире истребителем.

– Так что же произошло, Адам? – Изабелла встала с кровати и, сделав несколько шагов, опустилась на колени возле его стула. Ваш отец и два пилота поднялись в воздух на «Фантоме» для испытательного полета и бесследно исчезли. Следов крушения обнаружено не было.

– Я знаю, – с болью в голосе прошептал он. Именно потому, что не было найдено место падения самолета, поползли сплетни о том, что адмирал Джонатан Синклер и два пилота были завербованы иностранным государством.

Распространился слух, что этот необыкновенный самолет стоимостью в несколько миллионов долларов находится теперь на чужой земле, а трое угонщиков нежатся на пляже, получив солидный гонорар за предательство. Но Адаму было известно, что истинная цена предательства заключалась в разбитом сердце и разъедавшем душу стыде.

– Я правда не знаю, что случилось, – сказал Адам. Его сердце сжалось от невыносимой боли. Отец всегда был героем в глазах сына, и он не знал, что лучше: думать, что он исчез навсегда, или смириться с мыслью, что он предатель. – Но я скажу вам, что может быть только два варианта: либо мой отец жив и он предатель, либо он мертв.

Он сам поразился эмоциональности своих слов. Он неожиданно понял, как близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. Он еще никогда не был так близок к этому. Адам попытался изобразить улыбку.

– Надеюсь, что с вашим отцом все будет в порядке. О, Адам, мне так жаль. – Ее глаза светились сочувствием.

Прежде чем он смог сообразить, что к чему, она поднялась и села к нему на колени. С глубоким вздохом она обняла его за шею.

Опустив ему на плечо голову, она так тесно прижалась к нему, как будто почувствовала, что, если будет обнимать его вот так, ему не удастся погрузиться в бездну отчаяния. К его удивлению, это сработало.

Еще двадцать четыре часа назад Изабелла ни за что не села бы на колени к Адаму, чтобы утешить его. Но теперь ей казалось, что так она может отблагодарить его за нежность и доброту к ней. В последние три месяца он делал все возможное, чтобы помочь ей в поисках отца. И все это время у него болело сердце по поводу собственного отца. Ей хотелось рассказать ему, что она наняла двух следователей по делу о пропавшем самолете и пилотах, но Изабелла боялась дать ему ложную надежду. Возможно, Адам никогда не получит ответов на свои вопросы. Она крепче обняла его за шею.

– Изабелла, – мягко проговорил он, и она вдруг ощутила, как часто бьется его сердце.

– Что? – не двигаясь, спросила она.

– Нам надо спуститься в бар и попытаться кое-что разведать.

Он тоже не двигался, и ей захотелось узнать, так же приятно было ему обнимать ее, как ей находиться в его объятиях.

– Изабелла… – на сей раз в его голосе прозвучало раздражение. Он молча встал, заставив ее тоже подняться на ноги. Черты его лица были напряжены, а в глазах появился ледяной блеск. – Нам надо вернуться к работе.

Через несколько минут она уже спускалась в бар вслед за Адамом, чувствуя себя совершенно опустошенной. Что такое с ней творилось? О чем она думала? Бросилась ему в объятия и сама так страстно обнимала его!

По правде говоря, она вообще ни о чем не думала. С того момента, как они увидели Пэм Соммерсби на кладбище, она действовала автоматически, целиком отдавшись эмоциям, что было совершенно на нее не похоже, а к тому же и глупо. То, что Адам Синклер был красив, как бог, то, что под взглядом его серых глаз она таяла, то, что сейчас они притворялись мужем и женой и одинаково беспокоились о своих отцах, не значило, что между ними должны были быть какие-то близкие отношения. Она больше не повторит этой ошибки. Они просто разыскивали ее отца, и Адам ясно дал ей понять, что ничего личного в этом нет. Она явно раздражала его своим состраданием, и ей не надо было делать этого.

Как только они с Адамом сели за столик возле двери бара, к ним присоединился Вилли Тэммерик. Адам заказал всем троим выпивку, что особенно понравилось Вилли.

– Для Шейна все закончилось плачевно, заметила Изабелла, когда им принесли заказ.

– Да, теперь многие друзья Шейна не хотят, чтобы их имена связывали с ним, во всяком случае публично. Никто не хочет привлечь к себе внимание королевских службистов. – Вилли в два глотка осушил стакан.

Адам заказал ему еще.

– А вы сами не боитесь королевских агентов? – поинтересовалась Изабелла.

Вилли засмеялся:

– Мне нечего скрывать. Мы с Шейном были, что называется, собутыльниками, но я ни черта не знаю о его делах, связанных с похищением короля. Думаю, что его втянули в это дело те странные ребята, с которыми он в последнее время общался.

Изабелла и Адам обменялись быстрыми взглядами.

– Странные ребята? – повторил Адам.

– Да, они выступают против правительства, называют себя «Патриотами» или чем-то вроде этого. – Вилли насмешливо фыркнул. Они просто кучка жалких дураков, которые ненавидят всю семью Стэнбери.

Изабелла знала, что в Эдембурге были противники монархии, но о «Патриотах» слышала впервые. Она сказала себе, что потом надо будет попросить Бена поискать об этом информацию.

– А кто не ненавидит семью Стэнбери? задал вопрос Адам, и в его глазах зажегся странный огонек. – У них есть все в этой стране, а у нас ничего. Жаль, что всех этих чертовых Стэнбери не похитили. – Адам ударил кулаком по столу, как будто подтверждая свои слова.

Изабелла и Вилли даже вздрогнули.

– Пойду подышу свежим воздухом. – Адам стремительно встал со стула и исчез за дверью.

– Твой старичок, похоже, горячий парень, – заметил Вилли.

Изабелла пожала плечами.

– У него несколько больных проблем, в частности королевская семья.

– Почему? – задал Вилли вопрос абсолютно трезвым голосом.

– Когда-то он хотел работать во дворце, пояснила Изабелла, – но ему сказали, что он не подходит, недостаточно хорош для них.

Его в жизни так никогда не унижали.

Изабелла надеялась, что история звучала правдоподобно, и подумала, что об этом надо рассказать Адаму.

– Я говорила с Шейном за пару недель до его смерти, и он упоминал какую-то Пэм. Это та высокая блондинка на кладбище?

– Да, она. – Вилли с грустью посмотрел на свой пустой стакан, потом снова перевел взгляд на Изабеллу. – Пэм очень его любила, его смерть чуть не свела и ее в могилу.

– Я бы хотела с ней поговорить, выразить свои соболезнования. Не знаешь, где ее можно найти? – Изабелла на миг задержала дыхание.

Вилли пожал плечами.

– Она живет где-то поблизости, но точного адреса я не знаю.

Изабелла сдержала разочарованный возглас. Вилли вертел в руках пустой стакан, и она подозвала Барта, чтобы тот налил ему еще. Она готова была заказывать Вилли напитки всю ночь, если это поможет пролить свет на ее дело.

– До смерти Шейна они с Пэм почти все вечера проводили здесь. Думаю, что в конце концов она придет, – сказал Вилли.

«В конце концов» не значит «скоро», подумала Изабелла. Если с ее отцом действительно случился удар, то медицинская помощь ему требуется немедленно, а не потом.

Оставшаяся часть вечера прошла в безуспешных наблюдениях. Адам вернулся, и Вилли познакомил их с несколькими завсегдатаями бара, но никто из них не упоминал Шейна, Пэм или «Патриотов». К восьми часам вечера у Изабеллы от шума и дыма разболелась голова, и она поднялась к себе в номер. Адам не пошел с ней, и Изабелле оставалось только надеяться, что ему удастся что-нибудь разузнать.

В номере Изабелла долго стояла под горячим душем, чтобы смыть с себя запахи бара.

Вытершись полотенцем, она облачилась в шелковую ночную сорочку, того же цвета халат и опустилась на кровать, размышляя о событиях прошедшего дня.

Она не ожидала, что все окажется так сложно. Казалось, для получения нужной информации потребуется не больше недели. Теперь же ей стало ясно, что предстоит нелегкая работа. Надо встречаться с нужными людьми, задавать вопросы и не надеяться на скорую удачу.

К тому же она не думала, что жить в одном номере с Адамом будет так сложно. Они не пробыли вместе и суток, а уже дважды поцеловались. В первый раз это было необходимо, чтобы убедительно сыграть свои роли. А второй поцелуй, как подозревала Изабелла, был проявлением сочувствия со стороны Адама.

Она плакала, была близка к истерике, а он поцеловал ее, чтобы утешить. Даже зная, что означали эти поцелуи, она не могла унять охватившие ее чувства. Правдой было то, что ей нравилось целовать Адама, нравилось гораздо больше, чем она бы хотела.

Она отогнала от себя эти мысли, ибо они отвлекали ее в то время, как ей следовало думать об отце. Ее внимание привлек телефон на ночном столике. Надо было позвонить матери. С тех пор как похитили отца, дня не проходило, чтобы Изабелла не связывалась по телефону с матерью.

Она как раз набирала номер в покоях королевы Джозефины, когда вошел Адам.

– Я звоню маме, – пояснила она.

Он кивнул.

– Пойду приму душ. – Он исчез в ванной, и тут же трубку сняла королева Джозефина.

– Мама, – обратилась к ней Изабелла.

– Доченька, где ты пропадаешь? Я звонила тебе сегодня, и мне сказали, что ты решила уединиться. Я беспокоилась.

– Прости, я не хотела тебя расстроить.

Есть какие-нибудь новости? – Из душа доносился звук льющейся воды, и Изабелла постаралась отогнать от себя представлявшуюся ей картину… обнаженного Адама.

– Нет, ничего, – в голосе королевы прорывалось отчаяние. – Эдуард какой-то не такой.

Может быть, сказалось напряжение первых дней на престоле, но выглядит он неважно.

– Как поживает Доминик? – спросила Изабелла, чтобы перевести разговор на более приятную тему. Ее сестра была на шестом месяце беременности, и это радовало не только Изабеллу и ее мать, но и сторонников Стэнбери по всей стране.

– У нее все хорошо. – Изабелла услышала, как мать вздохнула. – Доченька, на мой вопрос ты так и не ответила. Где ты?

Пока Изабелла раздумывала, что сказать матери, воду в душе выключили.

– Не спрашивай, – наконец ответила она, я не могу просто сидеть сложа руки и ждать, пока кто-нибудь другой отыщет отца.

– Надеюсь, ты не наделала глупостей?

Изабелла взглянула на выходящего из ванной Адама. На нем были только спортивные шорты.

– Нет, конечно. – Изабелла совсем не удивилась тому, что голос матери звучал теперь довольно сухо.

Неужели еще у кого-то были такие же широкие плечи, такой мускулистый торс и грудь, покрытая именно тем количеством волосков, которое придает мужчине сексуальности?

Изабелла оторвала от него взгляд в тот момент, как он опустился на стул.

– Изабелла, не бери на себя слишком много, – предупредила королева Джозефина.

– Не буду, – ответила она, зная, что и так зашла слишком далеко в том, что касалось Адама Синклера.

Попрощавшись со старшей дочерью, королева Джозефина подошла к одному из окон в своей спальне. Обычно вид отсюда дарил ей чувство умиротворения и спокойствия. Но в последние три месяца панорама сада с каменными статуями, цветами и большим фонтаном больше не радовала ее.

– Майкл, – прошептала она, – где ты? Ты должен держаться, чтобы вернуться ко мне.

Весть о том, что с ним мог случиться удар, совсем отняла у Джозефины силы. Она отошла от окна. На сердце у нее стало еще тяжелее, чем прежде. Она села в плюшевое кресло и предалась мыслям о человеке, за которого тридцать три года назад вышла замуж.

Ей было всего двадцать один год, когда они поженились. Это был брак без любви, политический союз ее родного Винборо с Эдембургом. Она познакомилась с Майклом в день свадьбы и решила посвятить свою жизнь стране и будущим детям. С первого взгляда это был удачный брак. Они с Майклом пришли к взаимопониманию. Он занимался делами государства, а она – благотворительностью и общением с друзьями. Им так было удобно.

Потом, в тот день, когда крестили их внучку, Майкл исчез. В последующие дни Джозефина неожиданно поняла, какую на самом деле сильную, глубокую любовь она испытывала к своему мужу. Она не могла поверить, что судьба открыла ей великое чудо любви в тот момент, когда уже поздно разделить ее с мужем, когда у нее уже не будет возможности признаться в своем чувстве Майклу.

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвалась она.

Вошел Эдуард Стэнбери, брат ее мужа.

Джозефина не видела его со вчерашнего дня и надеялась, что смогла скрыть, как поразил ее его вид. Казалось, Эдуард постарел на несколько лет, с тех пор как взошел на трон. В его синих глазах читалась тоска, лицо было бледным. Седые волосы безжизненно свисали вдоль лица, и он похудел, что еще больше придавало ему больной, изможденный вид.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила Джозефина, поднимаясь.

Он покачал головой и жестом попросил ее снова сесть.

– Боюсь, что нет. Я просто зашел тебя проведать. – С этими словами он облокотился на спинку стула напротив нее.

– Думаю, что надо у тебя спросить, как дела. Эдуард, ты плохо выглядишь.

– Должен признаться, мне действительно плохо. Может быть, я подцепил какую-нибудь болезнь, а может, это стресс. – Он печально улыбнулся. – После моих многочисленных разводов я, кажется, должен был понять, что такое стресс, но к управлению страной я не был готов. – Он секунду поколебался, потом продолжил:

– Я подумываю о том, чтобы уйти в отставку. Мне на самом деле очень плохо.

Первой мыслью Джозефины было, как это отразится на положении дел в стране. Если Эдуард откажется от короны, то следующим в ряду наследников будет его старший сын Люк.

– Конечно, делай, как считаешь нужным, сказала она, хотя ее сердце почуяло опасность.

На престоле должен быть Майкл, а если нет, то его сын Николас. Но Майкл похищен, а Николас скрывался, так что все считали его умершим.

– Я еще не решил, – хмурый, он выглядел гораздо старше своих пятидесяти пяти лет, столько всего надо обдумать, если только… Он оборвал себя на полуслове.

Джозефине был понятен ход его мыслей.

– Если только мы не сможем отыскать Майкла, – закончила она, к своему удивлению почувствовав, что на глаза наворачиваются слезы.

– Ладно, увидимся завтра, – сказал Эдуард, поняв, что она хочет побыть одна.

– Да.

Кивнув, Эдуард повернулся и вышел.

Майкл, Майкл, Майкл. Она повторяла его имя, упиваясь любовью и болью.

Где ты? Почему ты не со мной?

Без него уже произошло так много разных событий. Он не был на свадьбе Доминик и королевского советника Маркуса Кента. Скоро уже должен родиться мальчик или девочка.

Его внук или внучка.

Джозефина настояла на том, чтобы не определять заранее пол будущего ребенка. Этого не знали ни Маркус, ни Доминик. Но если будет мальчик, то в отсутствие Майкла и Николаса он станет прямым наследником престола Эдембурга. Прежде чем Эдуард сложит полномочия, прежде чем Люк взойдет на трон в качестве регента, ей надо было переговорить с Доминик. Конечно, самый лучший вариант – чтобы Майкл вернулся к ним живым и невредимым. Сдерживаемые слезы заструились по ее щекам при мысли о муже.

Пожалуйста, Майкл, возвращайся. Ты нужен стране, но, что еще более важно, ты нужен мне.