"Приключения гоблина" - читать интересную книгу автора (Хайнс Джим К.)

ГЛАВА 9 ПЫТКА БОГАМИ

Вначале Джиг принял хлопанье крыльев за игру собственного перепуганного воображения. Потом — за странные шутки ветра. Он определенно ничего не видел, сколько ни озирался.

Первый же писк, такой громкий, что гоблин схватился за уши, прижав их к голове, не оставил шансов усомниться в реальности явления. Там в черноте и вправду кто-то был.

Новые визгливые вопли заставили Джига переменить мнение. «Кто-то» был не один.

— Не останавливайся, но смотри во все глаза! — прокричал Дарнак. Он указывал своим пером, с которого капали чернила, на противоположный край пещеры. — Мы уже прошли половину пути. Если сумеем добраться до того конца, станет легче.

— «Смотри во все глаза», — передразнил гоблин. — Спасибо за совет. Как будто я собирался перебираться по мосту на ощупь.

Он двинулся вперед, когда следующая звуковая атака пригвоздила его к месту. Джиг не мог одновременно ползти и зажимать уши.

— Зачем они так орут?

Он не слышал собственного голоса. Зажав ладонями уши, гоблин поднялся на ноги и поспешил за отрядом.

Они преодолели еще ярдов двадцать, когда большая черная тень метнулась к Дарнаку. Огромные кожистые крылья замолотили гнома по голове, подталкивая к крайнему ряду плит. Дарнак выпустил перо из пальцев и ударом кулака отбросил тварь прочь. В свете фонаря Джиг сумел разглядеть ее во всех подробностях.

Летучие мыши. Гораздо крупнее тех, что водились наверху, но в остальном на вид совершенно такие же. Они оказались размером почти с Дарнака, а длина каждого крыла превышала десять футов. Из-за спины гоблина вынырнула еще одна, и он смог вблизи увидеть ее свирепую, похожую на поросячью морду с рядом острых, как иглы, зубов в оскаленной пасти. Единственной чертой летучего монстра, не лишенной некоторой приятности, были огромные, больше гоблинских, круглые коричневые уши.

Джиг, выхватив меч, ударил наугад. Скорее благодаря везению, нежели боевому навыку, кончик лезвия рассек крыло мыши. Она, кувыркаясь, исчезла под мостом.

Дарнак орал, но гоблин не разбирал слов. Сзади налетали новые твари, и он счел нужным как можно скорее перебраться поближе к отряду. Спешка привела его ровно на середину очередной фальшивой панели.

Запаниковать Джиг не успел. Только что он бежал, а в следующий момент, уронив меч, отчаянно вцепился в край плиты. Пальцы соскользнули, веревка дернулась, и падение прекратилось. Гоблин стиснул веревку обеими руками и прикинул, удержит ли Дарнак равновесие после такого рывка. Если гном, при его весе, вместе со всем снаряжением ухнет в дыру, остальные точно отправятся следом.

Петля врезалась в кожу под мышками. Джиг беспомощно болтался над пропастью. Клякса распластался на плече, вцепившись лапами в кожаный насест. Его жар опалял щеку гоблина.

— Не вздумай трогать веревку.

Только бы глупый паук не решил податься по ней наверх. К счастью, Клякса будто окаменел от ужаса.

Вблизи возникло движение. Мост заслонял большую часть света, и потому тень обрела форму летучей мыши всего в паре футов от Джига. Меч без толку валялся наверху. Впрочем, гоблин все равно не смог бы им воспользоваться, поскольку не смел выпустить веревку.

Он просто пнул изо всех сил. Сапог попал твари в рыло, и она кувырком отлетела прочь.

Из-за резкого движения Джига закрутило. Очередная мышь съездила его крылом по голове. Она еще и мелкие когти выпустила, но, к счастью, промахнулась. Теперь гоблин вращался в другую сторону. В довершение всех невзгод над ним нависла перспектива лишиться сегодняшнего скудного завтрака. Если непереваренный хлеб покинет желудок, он будет бесконечно падать среди непроглядной черноты или мыши подхватят его на лету?

Их писк рвал барабанные перепонки. Почему здесь нет уютной каменной ниши, где можно спокойненько отсидеться? Джиг вертел головой, пытаясь угадать, откуда ждать следующей атаки. Ничего, кроме темноты. Высматривать близорукими глазами при скудном освещении черных и коричневых тварей — занятие не самое благодарное.

Его колыхнуло порывом ветра, и в нос ударил мощный, почти ощутимый на вкус запах гуано. Мышь скользнула мимо него и взмыла вверх, приземлившись на край моста. Раздался треск. Ее бесчувственное тело перекувырнулось через плиты справа от гоблина. Судя но всему, Дарнак наглядно показывал мышам бессмысленность наземной атаки.

Смогут ли приключенцы вытащить его? Да и станут ли они трудиться? Отгоняя бесчисленных летучих монстров, имеет ли смысл ослаблять оборону ради спасения одного гоблина?

Сквозь черный мрамор просунулась голова Дарнака. Со стороны Джигу казалось, будто на каменной поверхности выросло маленькое косматое лицо. Заплетенные в косички волосы гнома свисали вниз лохмотьями черного мха. Улыбающийся рот двигался беззвучно.

Гоблин улыбнулся в ответ. Оглушенный мышиным визгом, он не мог расслышать слов. Видимо, Дарнак похвалялся только что расплющенной тварью.

Его дернуло на фут вверх, ободрав петлей шкуру.

«А может, он просил меня держаться?»

Пальцы гоблина плотнее стиснули веревку. Мост приближался. Сзади налетела очередная мышь, и Джиг снова ее пнул. Не попал, но, по крайней мере, заставил тварь изменить курс. Наконец толстые пальцы ухватили его за запястье и выдернули на мост.

Дарнак коротко кивнул, произнес еще одну неслышную фразу и смахнул дубиной очередную мышь. Поодаль, спина к спине, стояли принц и Риана. Летучие твари явно предпочитали держаться подальше от блестящего меча человека. Рислинд, сложив руки на груди, возвышался в одиночестве. Крылатая тень метнулась в сторону волшебника, и ее отбросило, как от невидимой стены. Приземлившись на мост, мышь сделала несколько неуверенных шагов, затем опрокинулась через край.

Нападающая сторона лишилась очередного бойца, но заметного ущерба не понесла. Меч Джига так и валялся возле плиты-ловушки. Схватив его, гоблин встал рядом с гномом, готовясь оказать ему посильную помощь. Мыши заполнили все пространство вокруг моста. Приключенцы убивали их раз за разом, но обороняться так до бесконечности они не могли. Рано или поздно крылатые твари неизбежно измотают отряд своими атаками и сковырнут с моста в пропасть.

Джиг скривился. Дарнак уверял его, будто пропасть на самом деле не бездонная. Значит, если убить достаточно мышей, их трупы скопятся на дне и обеспечат более мягкое приземление. Ну да, сиди потом, запертый в гигантской яме по шею в гниющих останках.

До конца моста оставалось не так уж много. Если бы им удалось добраться туда, было бы достаточно лишь нырнуть в коридор. У мышей слишком широкие крылья, они туда не полезут. По крайней мере, от летучих тварей отряд себя обезопасит. Если слово «безопасность» вообще имеет смысл во владениях Некроманта.

Гоблин двинулся вперед, аккуратно перенося вес с одной панели на другую. Он преодолел футов десять, когда веревка натянулась. Дарнак вдохновенно продолжал крушить нетопырям черепа и ломать крылья. Стронуть его с места представлялось Джигу делом настолько же простым, как, например, передвинуть гору.

— Давай сюда! — крикнул он.

Гном что-то проорал в ответ. Гоблин закатил глаза.

«Мы не слышим друг друга».

Он подергал веревку. Дарнак вопросительно наклонил голову, и Джиг указал в сторону туннеля. Гном нахмурился, обдумывая предложение, помотал головой и махнул дубиной в сторону мышей. Видимо, с его точки зрения, время заканчивать веселье еще не пришло. Больше не обращая внимания на Джиговы мольбы, гном развернулся и подпрыгнул за очередной тварью.

Учитывая его собственный вес и тяжесть рюкзака, прыжок получился выдающийся. Он оторвал Дарнака от черного мрамора примерно на шесть дюймов, позволив ему сломать мыши лапу. Правда, только этим она и отделалась. Затем гном приземлился. Мост встряхнуло, и Джигу едва удалось удержаться и вновь не упасть на все четыре конечности.

Значит, Дарнак намерен оставаться здесь до победного конца. Это может занять некоторое время. Мыши не выказывали ни малейших признаков утомления. Джига так и подмывало перерезать веревку и добраться до коридора самостоятельно. Пусть приключенцы наслаждаются битвой; он предпочитает наслаждаться покоем и тишиной. Только две вещи останавливали его. Во-первых, если высвободиться из общей связки, встреча со следующей ловушкой может закончиться свободным полетом. Во-вторых, неизвестно, какие развлечения предстоят гоблину за темным проемом в дальней стене. При его везении, покинув общество мышей, Джиг запросто может попасть в новую компанию агрессивно настроенных покойников.

Он опять подергал за веревку. Завладев вниманием гнома, Джиг указал на Рислинда. Волшебник, храня неподвижность, по-прежнему величественно созерцал, как летучие твари без всякого успеха бьются в его магический щит. Дарнак недоуменно пожал плечами. Гоблин, как мог, изобразил жестами недавний припадок чародея. Он стиснул голову и забегал мелкими кругами. Одна рука двигалась, словно насылала заклятия. Разве не ясно? Сколько осталось до того момента, когда силы Рислинда снова перегорят? Страшнее волшебника в приступе безумия может быть только волшебник в приступе безумия посреди боя на узком мосту.

Похоже, сработало. Дарнак смерил чародея задумчивым взглядом, сгреб клок бороды и принялся озабоченно наматывать его на указательный палец. Сбоку налетела мышь. Он походя вышиб из нее дух, однако мысли его уже были далеки от сражения. Джиг угадал правильно. Не важно, насколько гном увлекся битвой, — его преданность людям пересилила.

Это стоило запомнить. Гоблины к таким вещам относятся совершенно иначе. Большинство из них просто перерезали бы веревку и спихнули Рислинда в пропасть.

Дарнак кивнул, пинком отправил с моста только что оглушенную мышь и направился к отряду.

Джиг глянул вниз и проводил глазами летучую тварь, пока та не растворилась в темноте. Он передернул плечами и сдвинулся на середину моста. Дарнак в свободной руке держал карту. Удалось ли ему отметить хотя бы часть фальшивых панелей? Джиг очень на это надеялся и потому следовал за гномом шаг в шаг.

Вдвоем они добрались до Бариуса с Рианой. Дарнак, время от времени отмахиваясь от атак летучих монстров, повторил пантомиму, проделанную до него гоблином. Принц колебался не так долго, как гном.

Отряд медленно пробил себе дорогу к волшебнику. Отсюда они дюйм за дюймом двинулись в сторону срезанного коридора. Перед самым окончанием моста крылатые твари предприняли последнюю отчаянную атаку. Налетев всем скопом, мыши даже не выпускали когти, а просто живой волной пытались смахнуть незваных гостей в бездну. К их несчастью и великой удаче приключенцев, первой мишенью они избрали Рислинда.

В результате мышей разбросало во все стороны, словно стекло разбилось о булыжник. Джиг заметил самодовольную ухмылку волшебника в тот момент, когда одна из тварей закувыркалась прочь и размазалась по стене провала.

Через несколько шагов отряд добрался до конца моста. Как только связка приключенцев исчезла в мраморной галерее, атаки прекратились. Видимо, мыши вернулись к обычным занятиям в ожидании нового визита мирных путников. Ну, пускай не совсем мирных...

И все же Джигу стало интересно, как живут запертые в бесконечном провале гигантские нетопыри? Проводят ли они дни в поисках насекомых, чтобы не умереть от голода? Если так, то неудивительно, что они с таким остервенением набросились на отряд. Может, сегодня к ним явилась первая приличная добыча за месяцы, а то и годы. Кому вообще могла прийти в голову столь жестокая мысль — запереть животных в провале? Сам ли Эллнорейн сделал это частью своего грандиозного замысла? Или Штраум населил пещеру крылатыми бестиями?

Как долго мыши обитают здесь, не видя ничего, кроме стен собственной ямы? То же самое можно сказать и о гоблинах. Тысячелетиями жили они в своем маленьком логове, а те немногие, кто уходил во внешний мир, обычно не возвращались. Как влияла на них вековая изоляция?

Следуя за приключенцами, Джиг все-таки решил, что неспособность летучих тварей покинуть родную пещеру — это, несомненно, благоприятное явление. Он больше не собирается видеть эти черноглазые плосконосые морды, ему хватило на всю оставшуюся жизнь.

Если, конечно, не придется переходить по мосту и в обратном направлении. Но эта мысль, против ожидания, сейчас не вызывала у него особого беспокойства. Джигу еще предстояло разбираться с Некромантом и драконом. Когда еще он доберется до моста?

Слух медленно возвращался к нему. При этом начала раскалываться голова, словно Клякса заполз в ухо и поджег мозг. Наверное, крохотные человеческие уши действительно имели свои преимущества. Ни люди, ни гном, похоже, не страдали от последствий оглушительных воплей, время от времени все еще доносившихся из коридора за спиной. Как и тонкие ушки Рианы, которые любой гоблин посчитал бы маленькими и уродливыми.

Дарнак уже исцелял его. Смогут ли он и Силас Землетворец справиться с головной болью? И, что более важно, возьмут ли они на себя такой труд? Вероятно, нет, решил Джиг.

«Какое божество станет тратить время и силы на гоблина?»

Очередной вопль раздул несчастные мозги до белого каления и погнал мысли в другое русло.

«Чего плохого могут сотворить со мной боги? Садануть молнией за просьбу помочь? Пускай. Хоть голова болеть перестанет».

Джиг поспешил к Дарнаку. Он уже протянул руку, собираясь дернуть гнома за рукав, когда шедший впереди Рислинд споткнулся.

Волшебник, упав на колени, зажал ладонями уши. Татуировки у него на руках корчились и извивались.

Воздух стал странно плотным. Джиг покрылся гусиной кожей.

— Убирайтесь и оставьте меня одного! — закричал чародей.

Бариус, кинувшийся было к брату, замер как вкопанный. Риана отступала, пока принц не оказался между ней и Рислиндом.

— Назад! — приказал волшебник.

Вообще-то Джиг счел данное предложение наиболее мудрым из всех, сделанных людьми до сих пор. И именно поэтому Бариус, естественно, ввязался в спор.

— Что такое? Предаешь мое дело? Вполне в твоем духе, братец. — Принц сложил руки на груди, нетерпеливо постукивая ногой по мраморному полу. — Если это жалкая уловка, чтобы отпугнуть меня и позволить тебе захватить Жезл, я весьма польщен.

Рислинд зарычал, и этот звук был больше похож на крик животного, нежели на человеческий голос. Красные глаза вперились в брата.

— Неладно, — пробормотал Дарнак. Рюкзак соскользнул наземь, едва не расплющив Джигу ступню. Гном заметил гоблина и передал ему фонарь: — Подержи и не путайся под ногами.

— Что мы можем сделать?

Джиг даже забыл про головную боль. Он не знал, что происходит, но увидев, как помрачнел Дарнак, как плотно сжались его губы, гоблин понял, насколько положение серьезное. Во время битвы с гигантскими летучими мышами гном не выказывал ничего, кроме веселья, и теперь его серьезный вид вызывал нешуточную тревогу.

— Лучше прикрой варежку и дай мне поработать, — огрызнулся Дарнак. Он сжал в кулаке священный молоток и опустился на одно колено. — Ну же, Землетворец. Понимаю, я много просил в последнее время, но если бы ты снова протянул нам руку, я был бы крайне благодарен.

Молится, сообразил Джиг. Он прислушался внимательнее. Гоблины не взывали к богам. Боги им ни к чему, и это отсутствие интереса вполне сочетается с пренебрежением самих богов к гоблинам. Если бы их волновали наши дела, полагали гоблины, они помогали бы нам время от времени выигрывать битву-другую. А поскольку гоблины побеждали только в случае пятикратного перевеса в живой силе, они сочли богов, как, впрочем, и весь остальной мир — враждебными.

В тех редчайших случаях, когда победа сородичей Джига была очевидной, их жертвы порой принимались молить своих богов о помощи или милосердии. Это, само собой разумеется, воспринималось как слабость и использовалось как удобный момент, чтобы подскочить поближе и ударить в спину. Однако теперь, уже много раз став свидетелем молитв Дарнака, гоблин навострил уши и вслушался в разговор гнома со своим божеством. Со стороны обращение к Землетворцу казалось самой обычной беседой, только односторонней. Отвечал ли бог? Ведь можно как-нибудь уловить его ответ, если старательно прислушаться. Гоблин тихонько подвинулся ближе к гному.

— Этот малолетний идиот снова чуть не надорвался, — тихо говорил Дарнак. — Будь моя воля, я бы сказал так: «Раз он копает собственный туннель, пусть и выход из него сам ищет». Но ты же знаешь, я не могу так поступить. Я поклялся защищать их, а он в своем безумии прикончит всех. — Гном фыркнул, будто услышав что-то веселое. — Ты ведь не позволишь своему скромному слуге погибнуть от черной магии, правда же? Мне нужен настоящий бой с настоящим оружием, а не это невидимое искусство, которое ускользает от честной дубины, словно дым!

Гоблин сглотнул. Дарнак опасается, что Рислинд их всех убьет? Может, он специально преувеличивает для вящей убедительности? Джиг и сам имел обыкновение заявлять, что умирает с голоду, когда пытался выклянчить у Голаки немного добавки. Однако в данном случае такой подход казался малоэффективным. Голака на жалобный вид никогда не покупалась, и с какой стати божество окажется наивнее гоблинской кухарки?

Гном перестал дышать. Джиг мог этого и не заметить, не будь его ухо почти прижато к гномьему рту. Неужели Землетворец душит своих последователей? Или Дарнак действительно пытался ввести бога в заблуждение и понес заслуженную кару? В этот миг гоблин поклялся себе, что сам он в беседах с богами будет придерживаться голой правды.

— Дарнак?

Посмеет ли он коснуться неподвижного гнома? Имеет ли вообще смысл с ним возиться?

Гоблин оглянулся. Бариус с эльфийкой приглядывали за Рислиндом. Лицо и губы Дарнака тем временем приобрели синеватый оттенок.

«Как долго гномы могут удерживать дыхание?»

Ужасная мысль пронзила его. Если гном умер, остальные обнаружат Джига, склонившегося над его телом. Как он это все объяснит?

— Дарнак, очнись! — Гоблин схватил его за плечо и встряхнул. Вернее, попытался встряхнуть. С таким же успехом он мог бы толкать мраморную стену. Мышцы гнома по твердости не уступали камню.

— Ого, — шепнул Джиг.

Осмелев, он потыкал Дарнакову грудь и руки. Неудивительно, что какие-то там летучие мыши гнома не беспокоили.

У гоблина неожиданно заурчало в желудке. Такой крепыш мог бы прокормить все логово в течение полутора суток. Он затряс головой.

«Я не стал бы есть Дарнака. Так же, как не стал бы есть, ну... Кляксу».

Хотя после полутора суток, проведенных на сушеном мясе и хлебе, идея казалась очень соблазнительной.

— Ну же, Дарнак. Дыши!

Гном судорожно втянул воздух. У Джига от страха сердце подскочило к горлу. Пытаясь совладать с собственным дыханием, он все же повернулся к Рислинду, поскольку его уши уловили нечто, наверняка упущенное приключенцами. Волшебник сделал судорожный вдох одновременно с Дарнаком.

«Что это значит? Что их соединяло?»

— Сходи посмотри, все ли с ним в порядке. — Гном надолго приник губами к бурдюку. Струйка красного вина сбежала из уголка рта и, как мелкий ручей в дремучем лесу, затерялась в недрах бороды. — Быстро.

Джиг поспешил выполнить указание. Рислинд стоял, опираясь одной рукой на стену. Судя по всему, гоблин, чье внимание до сего момента было всецело приковано к Дарнаку, пропустил какое-то важное событие. Он очень жалел об этом. Разве не интересно узнать, почему Бариус вдруг оказался на полу с расквашенной губой? Волшебник обычно не полагался на кулаки, но, возможно, в безумии изменил своим привычкам.

— Брат? — окликнул его принц, поднимаясь.

Рислинд кивнул.

— Я готов идти.

Он расправил одежды, вытер рукавом потное лицо и, как ни в чем не бывало, двинулся дальше по коридору. Что бы волшебник ни сотворил с Бариусом, в результате его поступка повелительных замашек у того значительно поубавилось. Принц молча зашагал вслед за братом.

Джиг замедлял шаг, пока не поравнялся с Дарнаком.

— Для волшебников это обычное дело? — спросил гоблин нервно.

Гном не отрывал глаз от карты. Сначала Джиг решил, что он не собирается отвечать. Дарнак нацарапал очередной ряд панелей, увеличив на несколько дюймов масштаб коридора, затем обмакнул перо в чернильницу.

— Нет, — ответил он, сосчитал панели и продолжил, не переставая делать торопливые наброски: — Сказать по правде, никогда не видел ничего подобного. Видишь ли, Рислинд всегда был со странностями. Но сам с собой, как сейчас, он никогда не воевал. Боюсь, не взвалил ли он на себя больше, чем в состоянии вынести.

Они молча свернули в правый из трех коридоров на развилке. Если Дарнак прав, можно ли верить, что Рислинд ведет их в правильном направлении? Сам волшебник без помощи гнома сюда бы точно не добрался.

— А что ты делал там? — спросил Джиг.

Дарнак посмотрел на него удивленно.

— Ну, когда молился. Ты и Рислинд были как-то связаны, и ты перестал дышать. — Гном нахмурился, и гоблин поспешил заверить: — Я не подслушивал. Но ты был занят, и я подумал, что кто-то должен следить, не появятся ли еще эти твари.

Джиг почти улыбался, придумывая эту ложь. Ни один гоблин в нее бы не поверил. Но ему почему-то не хотелось признавать, что он грел уши. К счастью, Дарнак не настолько хорошо знал традиции его племени. Нормальный гоблин в такой ситуации не стал бы заботиться о безопасности приключенцев, а непременно по-тихому удрал бы, оставив гнома с перерезанным горлом.

— Что-то высасывает его силы, — тихо произнес Дарнак. — Я почувствовал это два дня назад, когда мы подходили к горе. С тех пор оно нарастает. Землетворец не может помочь ему напрямую. Маги не ладят с богами и никогда не ладили. Но через меня Землетворец может одолжить ему немного силы и рассудка. — Он покачал головой. — Некоторые тебе скажут, будто у гномов самые тупые и крепкие головы в мире, и я не стану с ними спорить. Для Рислинда это хорошо, поскольку без моей помощи, не сомневаюсь, он потерял бы себя, еще когда мы прошли через водоворот. То есть без моей и без божьей помощи, — торопливо поправился гном.

Джиг попридержал следующий вопрос, когда Дарнак остановился, чтоб нанести на карту очередную указанную Рислиндом ловушку. Дождавшись, пока гном закончит, гоблин спросил:

— Сколько осталось времени до того момента, когда ты уже не сможешь ему помогать?

Гном не ответил.

В ловушку они все-таки вляпались. Хорошо хоть, что на сей раз обвинять Джига никому и в голову не могло прийти. Дарнак слишком увлекся прорисовкой деталей коридора и, нанося на карту очередную подвижную плиту, сам же на нее и наступил.

Мраморная панель, замерцав, растаяла в воздухе. Ходячий труп поднял меч, смерил приключенцев недобрым взглядом. Гном опустил перо в чернильницу, вскинул дубину и выкрикнул боевой клич.

Атаковать он не успел. Небольшой бесформенный предмет пролетел мимо него и ударился о стену ниши. Мраморная панель снова замерцала и возникла из воздуха. Пока черный камень затвердевал, Джигу почудилось выражение крайнего недоумения, промелькнувшего на лице твари.

Дарнак застыл на месте с поднятой дубиной и разинутым ртом, словно не знал, как поступить дальше. Через несколько секунд он опустил оружие и оглянулся на Риану.

— Полагаю, это действует.

Эльфийка швырнула кусок хлеба, припрятанный под рубашкой во время привала. Твердого как камень ломтя вполне хватило для приведения в действие запирающей магии.

— Но это стоило мне остатков завтрака, — сладко улыбнулась девушка.

Дарнак без лишнего слова порылся в рюкзаке и выдал ей новый ломоть. Джиг постарался запомнить этот новый способ применения человеческой еды.

Приключенцы остановились на отдых в маленькой пустой комнатке с фонтаном из черного хрусталя посередине. Массивная тумба доходила гоблину до талии. На вершине помещалась широкая чаша, охраняемая по краю четырьмя резными драконами. Они казались почти живыми. Каждая чешуйка искрилась в свете фонаря, глаза были сделаны из полированных синих самоцветов, а зубы — из прозрачного стекла.

— Интересно, — заметил Дарнак. Риана молча ухмыльнулась.

Они подразумевали не искусную резьбу, а способ подачи воды в фонтан. Каждый из драконов стоял с поднятой задней лапой, и оттуда в центр чаши устремлялись тонкие изогнутые струйки. Джиг, встав на колени, глянул на черный хрусталь снизу. Как он и надеялся, дно фонтана пропускало свет, только он был слабым и размытым. Джиг никогда не сталкивался ни с чем подобным. Резьба покрывала чашу и с нижней стороны, причем грани отличались такой тонкостью, что гоблин порезал палец об одну из них. Широкий обод изображал полоску земли с камешками, корнями и даже небольшими растениями.

— Красиво, — прошептал он.

Бариус фыркнул.

— Создано, вне всяких сомнений, гоблинскими мастерами.

Джиг не обратил на принца внимания. Вода в чаше, закрученная четырьмя струями, двигалась ленивым водоворотом. Как же она попадает оттуда в драконов? Ей необходимо подняться сквозь тумбу, затем пройти внутрь хрустальных бортиков. Гоблин снова встал на колени, пытаясь рассмотреть, где течет вода.

Какая чудесная магия! Наверное, это здорово — уметь так легко двигать воду. Только зачем растрачивать усилия здесь, где их некому оценить? Если бы Джиг мог, он бы провел воду из нескольких водоемов вокруг гоблинского логова прямо в кухню, чтобы не приходилось таскаться с ведрами туда и обратно. Он бы создал питьевые фонтаны для гоблинов — фонтаны, которые наполняются сами. И чистка уборных стала бы не такой отвратительной.

— Смотри, не пей оттуда. — Дарнак вздохнул. — Удивительный день. Я предупреждаю гоблина, чтобы он не пил драконью мочу.

— Это всего лишь вода, — удивился Джиг.

— Первое правило настоящих героев, — отозвался гном, отрывая зубами кусок хлеба, — никогда не пей из подозрительных фонтанов. В половине случаев они превращают тебя в камень, сжимают до размеров таракана или убивают на месте.

— Подозреваю, что, скорее всего, ты разделил бы незавидную судьбу тех искалеченных трупов, — добавил Бариус. — Не волнуйся, гоблин. Поверь, я прикончу тебя при первых признаках подобного превращения и не позволю пережить такие ужасы. — Он сделал маленький глоток из своего бурдюка. — Берегись также самих драконов, а то оживут и порвут тебе горло, когда повернешься к ним спиной.

Дарнак рассмеялся.

— Становимся немножко параноиками, а?

— Осторожными, дружище гном, — поправил принц. — В подобном месте никто не может знать, какая магия таится в невинных на первый взгляд вещах.

Всё. Джиг устал от магии. Мертвецы, вылезающие из стен, гигантские летучие мыши, висячие мосты, Рислинд с его раздвоенным голосом, Дарнак, ведущий беседы со своим молотом, — достаточно, чтобы свести гоблина с ума. Как ему, имея в распоряжении один короткий меч да голову на плечах, управляться со всем этим?!

Правильнее всего обзавестись собственной магией. Самый гоблинский подход! Если у врага есть нож, добудь меч. Если у него двое друзей, приведи двенадцать. Исходя из собранных сведений о магии, есть два варианта: как у волшебника или как у гнома. Надо только определиться, какую разновидность колдовства Джиг хочет заполучить для себя.

Трудный выбор. Научиться беседовать с богами или заделаться лысым татуированным придурком в балахоне? И еще придется вести безнадежную борьбу за собственное сознание. Благодаря Кляксе Джиг уже обзавелся одной чертой, придававшей ему сходство с волшебником. Гоблин оставил фонтан и сел рядом с Дарнаком. Из двух странностей он выбирал менее броскую.

— Расскажи мне о богах, — попросил он.

Невинная просьба, казалось ему вначале. Но Бариус съежился и перебрался на другую сторону комнаты. Риана через несколько секунд последовала за ним. Даже Рислинд покинул свое место и встал, как бы отгородившись от гнома фонтаном.

Как выяснилось, Дарнак считал себя в некотором роде историком, а также специалистом по богам. Лицо его прорезала широкая улыбка. Он отпил из бурдюка и пустился в подробное повествование, начав с сотворения вселенной. Джиг пытался слушать, честно пытался. Однако спустя несколько минут он помимо воли задумался, не лучше ли та разновидность магии, где надо ходить лысым и в татуировках.

Сперва были двое изначальных. Они ничего не делали, только воевали. Проведи вечность с кем бы то ни было, и ты неизбежно несколько устанешь от его общества. Двое швырялись магией друг в дружку, пытаясь одержать верх, хотя и не могли по-настоящему убить друг друга. Вселенная была молода, а они глупы, как младенцы. Но могущественны. Понимаешь, к их услугам была вся мощь мироздания. Но некоторая ее часть начала утекать. Ну, рано или поздно этой свободной магии набралось достаточно, чтобы образовать двадцать одно младшее божество. Именно они принялись за сотворение мира и всех тварей в нем.

Гном перечислил имена, одно за другим, загибая пальцы на руках и ногах. Так у него вышло лишь двадцать богов, но Джиг не стал напоминать ему про двадцать первого. Не пытался он запомнить и названные имена, поскольку ни одно из них не содержало меньше пяти слогов. Тот, кто их придумал, видимо, помешался на дефисах и апострофах. Нет, правда, ну что за имя — «Корама Альвенск'ак Сит-хект»? Когда Дарнак впервые его упомянул, Джиг решил, что гном подавился ужином.

— А как насчет Землетворца? — спросил он. — Если двадцать одно божество сотворяли мир, почему ты не упомянул о нем?

Гном немного смутился.

— Ну, в сотворении мира как таковом Землетворец на самом деле не участвовал. Он возник несколько позже и занимался тем, что помогал благословенным народам, которые жили внутри земли. Гномам, цвергам и так далее. Но он появился только после года Тьмы.

— Года Тьмы? — переспросил Джиг, не подумав.

Дарнак тут же возобновил повествование, а гоблин с тоской воззрился на тех, кто заблаговременно слинял на ту строну фонтана, укрывшись там от потока россказней. Что он натворил? Как теперь подвести гнома к чему-нибудь полезному, что может пригодиться?

Он пытался уяснить разницу между младшими богами, изначальными богами и божествами стихий, а когда Дарнак упомянул про богов людей, Джиг окончательно запутался. Гоблин стал гадать, предъявят ли ему приключенцы какие-либо претензии, если он пырнет Дарнака, или остается только обратить собственный меч против себя самого?

Джиг отчаянно вклинился в бесконечный поток слов:

— Сколько богов у людей?

Его острый слух уловил на другой стороне комнаты совсем не царственный стон Бариуса.

— Девятьсот пятьдесят четыре, — радостно сообщил Дарнак. — Начиная с Абрианы Серой, богини бурь и мореходов. Она родилась от союза Тараса Дубового — это древесное божество — и смертной женщины по имени... — Дарнак нахмурился. — Ладно, ее имя не имеет значения. Тарас явился ей в виде трехсотфунтовой черепахи и сделал непристойное предложение. В те времена боги все время делали странные вещи. Абсолютно чокнутый народ, скажу я тебе. Как любая порядочная девочка, красотка схватила ближайший молот и хрястнула черепаху по спине. Расколола Тарасов панцирь ровно пополам. Я не упоминал, что это была гномская девушка?

Конечно, не упоминал, но Джиг не особенно удивился. Он встречал в своей жизни только одного живого гнома, но вполне мог представить Дарнака, проделывающего нечто подобное. Оставшуюся часть рассказа гоблин постарался пропустить мимо ушей. Он не особенно разбирался в брачных ритуалах, но мог заявить со всей определенностью: эти черепахи и прочие оборотни сильно отдают извращением. Не из-за этого ли наземники так помешаны на религии?

— Как бы то ни было, Абриана Серая явилась на свет в грохоте грома и вспышке молнии. Она была близнецом Водока Черного, бога океанских глубин.

— Если они близнецы, он тоже вышел из черепахи? — уточнил Джиг, стараясь не потерять нить повествования.

— Не-а. Он появился позже. Это связано со смертным, который влюбился в желудь. — Дарнак нахмурил косматые брови. — Смертным человеком, естественно. Где это видано, чтобы гном иссыхал над желудем?! — Он расхохотался и толкнул Джига. — Иссыхал... Улавливаешь?

Гоблин отодвинулся и потер плечо. Шутку он не понял, да и не стремился понять. Плечо болело, голова болела, а ему по-прежнему не удалось узнать ничего полезного. Больше девятисот богов. Как выбрать подходящего? Он только знал, что ему не нужен бог, склонный ради дурацкой интрижки превращаться в желудь и в черепаху, или способный влюбиться в бивачный костер, или тот, который ловит смертных на парашютики одуванчика в качестве наживки, или страдающий какой-нибудь иной болезненной придурью. Похоже, при наличии девяти с лишним сотен божеств выбирать все равно не из чего.

— А у гоблинов боги бывают?

Дарнак хрюкнул.

— Нет. Боги не жалуют темные расы — гоблинов, орков, великанов, кобольдов и прочих.

«Темные расы». Джигу понравилось, как это звучит — грозно и загадочно. Но проблему не решает.

Он вполуха слушал, а гном все бубнил и бубнил. Дарнак, по-видимому, потратил не один год на изучение всего этого. Он знал происхождение почти каждого бога. Как ему удавалось во всех подробностях удерживать в голове эти божественные генеалогические древа и не путаться в них, выходило за всякие пределы Джигова понимания. Вместо слова «древо» тут больше подошло бы выражение «корневая система». Родственные отношения выворачивались, переплетались и делали петли, возвращаясь сами в себя, когда боги спаривались с сестрами своих матерей по отцовской линии. Уши Джига сворачивались в трубочку, и он пытался отфильтровать худшие из подробностей.

Дарнак ведь упоминал о чем-то важном. Еще когда лечил Бариуса. Землетворец занят молитвами всего мира — вот что говорил он. Слишком занят, чтобы тратить все свое время на одного гнома.

Джиг жевал хлеб, не чувствуя вкуса. Да и был ли вкус? Он уже не слушал гнома. Гоблин видел два способа использования мощи богов для своей выгоды. Первый — стать последователем самого могущественного из них, способного метать молнии и разрушать миры, даже не вспотев. Потеют ли боги? Неважно.

Но много ли пользы от такого божества простому гоблину? Отсюда вытекал второй вариант. Джиг мог обратиться к богу, утратившему популярность. Такому, у которого мало почитателей и много свободного времени для выслушивания молитв. Он будет рад любому последователю, даже гоблину, и сможет уделить ему достаточно внимания.

Уши Джига встали торчком.

— Что-что?

Дарнак моргнул.

— А? Пятнадцать забытых богов войны теней?

Забытые боги. Звучит великолепно, хотя не очень понятно. Если они и впрямь забытые, откуда гном про них знает?

— Кто они были?

Дарнак потеребил бороду.

Дай подумать... Они впали в немилость за то, что выступили против двоих изначальных. Разумеется, бога убить нельзя, но двое всем показали, что избить до полусмерти можно. Взять Тималуса. Они лишили его разума, выпороли лезвиями молний и бросили в пустыне. Может, и в ящерицу превратили на некоторое время, я не уверен. Он скитался там двести лет, практически забытый.

— Расскажи мне о нем, — нетерпеливо попросил Джиг.

— Ну, Тималус Звездотень был богом Осенней звезды. Когда его брат приносил зимние снега, Звездотень удлинял ночи и танцевал в темноте...

Там было еще много всякого, но Джиг услышал достаточно. Забытый бог, имеющий власть над темнотой! Пусть гоблин и не ведает, ради какой надобности удлиняются ночи, и не имеет представления о временах года.

Джиг станет последователем Тималуса Звездотеня.