"Башня Тишины" - читать интересную книгу автора (Хэмбли Барбара)

Глава 5

Керис оставался с послушником в Доме Волшебников еще примерно неделю. Утром и днем он ходил на тренировки вместе с ними — отрабатывать приемы владения оружием, изучались новые, закреплялись старые умения. Особенно ему нравилось то, что люди тут были новыми — было интересно черпать знания под руководством нового наставника, изображать учебные бои с новыми соперниками. Каждое лето было положено, что все послушники, независимо, кому они принадлежали — магам ли, Церкви ли, или это были воины знатных людей — выходили в общий поход на природу, чтобы показать свои знания и умения. Керис тоже всегда принимал участие в таких походах — как и все, он охотился на волков, ходил по топким болотам. Разбившись на отряды, они воевали друг с другом — наглядное обучение — самое лучшее, это всем известно. Однажды в такой шутливой схватке Ле так полоснула его деревянным мечом, что Керису показалось, будто по его телу прошлись стальным клинком. Возвращались послушники по своим местам усталые, запыленные, в синяках и ссадинах, но довольные.

На той неделе у Кериса был роман с девушкой, служанкой из таверны. Она была из тех немногих, кто, узнав, кто он, сразу спрашивала, широко раскрыв глаза: «Так ты служишь у магов? А правда ли то, что…» И обычно она пересказывала какую-нибудь сплетню о происходящих у магов оргиях или что-то в этом роде. Роман их был коротким, но зато бурным — когда Керис вдруг неожиданно почувствовал, что его волшебство продолжает уменьшаться, он сорвал зло на девушке, и они поссорились. Поссорились, в сущности, глупо. Когда Керис уходил из ее комнаты и захлопывал дверь за собой, он слышал ее плач. Но в этом неожиданно бесцветном, скучном мире он не видел необходимости возвращаться назад и успокаивать ее. А потом, устыдившись собственной черствости, он тоже не пошел к девушке, поскольку утешать ее было уже слишком поздно.

За эту неделю он видел деда урывками. Но Кериса это не беспокоило — ведь архимаг должен был посещать заседания Епископата. Нужно ему было и вести многочасовые беседы с епископом, поскольку Герда считалась и главным духовным лицом Империи. А в свободное от всех этих церемоний время старик без устали рыскал по окрестным деревням, дотошно выспрашивал у местных жителей обо всех странностях, случившихся здесь в последнее время. Кое-что рассказывала и Ле — когда они сидели возле дома, разведя костер и глядя на потрескавшиеся дрова. Она говорила о каких-то белых силуэтах, мелькавших между березами о роще, о перерезанном ночью стаде овец, причем такие отметины не могли быть оставлены зубами собаки или волка, о трех крестьянах, в полнолуние неожиданно сошедших с ума — причем в одно и то же время.

— А это никак не связано случайно с Цитаделью Сураклина? — спросил ее Керис, когда они, свободные от службы, шагали среди мрачных кирпичных строений рынка в самом центре города.

Вокруг них была целая какофония звуков и запахов — аромат фиалок и роз смешивался с вонью полутухлого мяса и сыра, лучшие благовония из далеких стран забивали своим запахом дух гниющей рыбы. Шоколад из города Ангельской руки, тонкие хлопковые ткани с мануфактур Феллеринхэма и самого Кимила, кинжалы, пряжки для башмаков, дешевая оловянная и фаянсовая посуда, разные притирания и мази, часы с детскую голову величиной, шелк, чай — все, привезенное на кораблях и караванах со всех сторон света — все это можно было найти здесь. Керис и Ле купили по большой теплой ватрушке и теперь ели, оглядывая разноцветье торговых рядов.

Ле пожала плечами и откусила от своей ватрушки порядочный кусок.

— Я вроде не так все это слышала! — отозвалась она.

С ее короткой стрижкой и перебитым носом она была похожа на задиру-мальчишку; впечатление еще усиливала черная куртка, штаны из грубой материи такого же цвета и меч вороненой стали, висевший у нее на поясе.

— Крепость была срыта волшебниками и королевскими войсками, — пояснила она, — все, что осталось от нее, так это несколько полуразрушенных стен и какая-то дыра в земле. Это все где-то там, за холмами!

— А ты не хочешь съездить туда вместе со мной? — поинтересовался Керис.

Девушка заколебалась — но этого колебания Керис и ожидал, весь похожим образом колебались все, когда он только начинал заводить разговор о чем-то, касающемся хоть немного Темного Волшебника. Затем она кивнула:

— Если мы только вернемся обратно к четырем часам!

Керис кивнул — он знал, что у нее сегодня дежурство, к тому же Ле тут была подруга.

Как только они миновали Башню Тишины, дорога стала более старой, по обеим ее сторонам высились черные камни-указатели, которые были столь ненавистны жителям Кимила. Временами Керис пробовал свое умение ориентироваться и запоминать — он пытался отыскать здесь знаки, которые когда-то оставил его дед, но ничего подходящего обнаружить так и не смог. Да, ему и в самом деле еще многому предстоит научиться! Дорога теперь уже не только вилась между холмами, но и взбиралась на них. С тех, которые были выше остальных, можно было видеть весь открывающийся пейзаж. Кругом холмы, холмы… Только там, к востоку, холмов было меньше. Где-то там лежала загадочная страна Сикерст, малонаселенная и неизведанная.

Ветер свистел в ушах и трепал волосы людей и конские гривы, по небу двигались мрачные тучи, которые приняли форму самых диковинных существ. Но тишина просто угнетала Кериса!

— И в самом деле, это место не должно находиться слишком далеко! — сказал он, больше желая ободрить себя самого. Глядя на эти бледные холмы, он не мог поверить, что здесь вообще кто-то когда-то жил. И жил ли вообще?

— Надо проехать еще несколько холмов! — невозмутимо отозвались Ле, — к тому же отсюда мы ничего не увидим, ведь холмы все заслоняют!

Керис вздрогнул — он внезапно осознал, каким ничтожеством человек является в сравнении с этими холмами, с тучами, вообще с природой. Непонятно зачем, воин стал оглядываться. Да, на этой земле наверняка все еще лежат заклятья Темного Волшебника. На дальнем холме он углядел еще один стоящий вертикально камень — очевидно, еще один указатель. Антриг сказал деду, что Цитадель была выстроена на месте пересечения каких-то линий. Те жалкие остатки волшебства, которые еще не ушли из его души, могли уловить ток волшебной энергии по этой старой дороге. Нет, Цитадель эта была выстроена наверняка не Сураклином, а людьми куда более сведущими в том, какая энергия матери-земли и в каком направлении течет.

Вообще-то волшебники называли это линиями мест. Мало кто понимал, какой смысл вкладывался в это понятие, и вообще никто не знал, для чего эти линии существуют. Но они все-таки существовали, эти самые линии — и наверняка по какой-то специальной схеме, подвластной высшему разуму, и по этим линиям текла волшебная энергия. Все волшебство, и вся жизнь вообще — протекала по таким вот линиям — так пояснил ему дед. Дом Волшебников в Кимиле стоял на такой линии. Несомненно, что на такой линии находилось аналогичное сооружение и в городе Ангельской Руки. Там, кстати, было еще одно довольно одиозное сооружение, тоже поставленное над током волшебной энергии — та самая линия из камней, которую называли Чертовой Дорогой. Подобно прикосновению ветра к коже, молодой человек чувствовал душой, как течет своим путем куда-то волшебство. Ток тут явно был очень сильным — даже лошадь его, и та прядала ушами.

Та самая известная Цитадель Сураклина находилась в чашеобразной долине между холмами. Судя по размерам руин, можно было определить, что в свое время это было очень грандиозное сооружение, которое трудно было взять штурмом. Впрочем, у него не было оснований не верить архимагу в том, что без помощи Совета Кудесников имперские войска не смогли бы справиться с крепостью и ее защитниками. И хотя сам Сураклин был уже вот как двадцать пять лет мертв, но все-таки наложенное им заклятье продолжало витать над этим местом. Керис не слишком понимал это, когда вдруг Ли пронзительно закричала:

— Керис, берегись!

И воин словно очнулся от какого-то дурманящего сновидения, он находился совсем недалеко от края громадной ямы, которая, видимо, осталась тут еще с тех времен, поскольку вся заросли сплетшимися между собой кустами ежевики. Повсюду валялись оплетенные же ежевичными кустами камни различной величины.

— Иногда такое на меня тоже находит! — пришпорив коня, девушка подъехала к Керису, а они вместе осторожно приблизились к краю огромной выемки в земле.

— Осторожно, — предупредила его Ле, — не свались вниз, яма старая, край может осыпаться!

Тут она обернулась назад — наверное, так, на всякий случай, но в то же время она схватилась за рукоять меча.

Лошади, пробираясь среди опутанных ежевикой руин Цитадели, тоже то и дело нервно прядали ушами. Керис хорошо понимал их беспокойство — ему тоже не нравились эти развалины, этот зловещий свист ветра. Кое-где по остаткам стен можно было угадать то, что тут было раньше — тут вот башня, это зал, там какие-то мастерские или что-то наподобие. Трава упорно пробивалась среди щелей на бывшем просторном дворе, мощеном камнями. Но во многих местах виднелись те самые громадные ямы — следы ярости Кудесников, которые и помогли снести эту Цитадель с лица земли.

— Наверное, они тоже боялись его! — мягко сказала Ле, — посмотри, как они все здесь неистовствовали — вообще камня на камне не осталось. Впрочем, это понятно! Ты не жил в этих местах в то время, когда тут еще стояла эта Цитадель! Говорили, что его шпионы были повсюду, и нельзя было быть уверенным всякий раз, что содержание твоего разговора не становится известным Темному Волшебнику. Вот мой дядя Веллигер был одним из той группы, которая собиралась обратиться к архимагу, там все люди доверяли друг другу. Там были люди, кого Темный Волшебник или ограбил, или кто-то по его вине погиб в семье. Но Веллигер ослеп еще не доходя до города Ангельской Руки…

Поднявшийся ветер швырнул Керису за шиворот пригоршню каменной пыли, а затем все вновь стало тихо. Тучи вновь стали заслонять солнце. Заглянув в одну из исполинских ям, Керис увидел несколько слоев земли — песок, камни и глину. Все это было оплетено ежевикой и плющом. На дне ямы лежало несколько белых камней, похожих на выбитые зубы. Это гнев его деда, выразившийся в молнии, ударил в землю и сделал эту яму! Благодаря Совету Кудесников было все, равно очень странно представить себе, что такой хрупкий человек, как его дед, мог так гневаться, что от его недовольства в землю били такие молнии.

Меж камнями продолжал свистеть ветер — как далекий голосок заклятий Сураклина. И только по этому свисту Керис понял, что должно случиться нечто необычное.

Молодой человек осторожно посмотрел вбок — на Ле. Она начала было рассказывать о чем-то еще, слышанном от кого-то из стариков, но Керис взмахом руки попросил ее замолчать. Хотя Ле была старше его по воинскому званию и возрасту, она все-таки повиновалась ему. Спешившись, оба воина взяли лошадей под уздцы и поспешно повели их в неглубокую яму — видимо, раньше здесь располагался подвал. Теперь это было единственное место, в котором можно было бы более-менее надежно укрыться. Через некоторое время до них донеслись голоса и звуки — сначала стук копыт о камни, а потом и сами голоса людей, которые нисколько не заглушал даже пронзительно завывавший здесь ветер.

— Наши люди следили за ним трижды на этой неделе, мой господин! — говорил один из всадников.

— Вот как! — этот голос принадлежал второму, он был более резок и высок.

Керис почувствовал, что Ле посмотрела сейчас на него. Неслышно, как кошка, парень подобрался к самому краю ямы. Встав на валявшийся под ногами камень, он осторожно высунул голову и поглядел в ту сторону, откуда доносились голоса пришельцев. Оттуда между тем слышалось:

— Конечно, можно задать резонный вопрос — зачем? Но в последнее время во всех областях наблюдаются неприятные явления!

Тут первый участник разговора, одетый в серую одежду и в накинутом на плечи сером плаще, в чем Керис с упавшим сердцем признал знакомую униформу Святой инквизиции, сказал уже несколько другим тоном:

— Уже несколько недель наблюдаются эти неприятные явления, мой господин! Они начались еще до того, как архимаг прибыл в Кимил!

— Он волшебник! — продолжал второй собеседник. Он повернул голову, и Керис сразу узнал аскетичный профиль и седые космы волос, прикрытые шляпой с широкими полями. Это был Сергий Костолом, главный специалист по поиску ведьм при Святой Инквизиции. И воин почувствовал, как холодок змейкой пополз по его спине.

Костолом своим резким голосом продолжал:

— Говорят, что маги могут вбирать в себя энергию подземных потоков волшебства и потому покрывать расстояния в сотни миль за один только день. Так что расстояния для них — это вообще не помеха! — тут Костолом замолчал и стал вглядываться в хмурое небо, как будто надеясь получить от него какой-то откровенный ответ. Тут налетевший порыв ветра принялся яростно трепать его космы и полы шляпы. Конь старика испуганно заржал. Рука Сергия властно дернула уздечку, принуждая коня стоять спокойно.

— Господин мой! — подал голос напарник Костолома, видимо, тоже специалист по ведьмам, — но ведь именно благодаря архимагу было разрушено это поганое укрепление, был разгромлен Темный Волшебник. Так что можно даже еще и усомниться в том, что…

— Усомниться можно в чем угодно! — резко прервал его старик, — старые легенды говорят о необычайной и загадочной силе этого места, которая существовала здесь еще до того, как Темный Волшебник возвел здесь свою Цитадель! А теперь к этой силе еще добавились и различные заклятья! А повсюду множатся разные странные явления! Это должно побудить регента дать нам власть, в которой мы так нуждаемся! Нужно искоренить из империи ересь! Искоренить навечно!

И оба всадника направили лошадей дальше через руины. Керис неслышно возвратился обратно к Ле. Девушка держала руку на морде своей лошади, глаза ее были каким-то жесткими и отчужденными. Кериса трясло — и от такой беспардонной клеветы на деда, и от того спокойного тона, с которым говорил Сергий Костоглом. Как просто послушник Совета Кудесников, он не имел права ничего делать и вообще выказывать своих чувств. И потому он сказал просто:

— Поехали! Нужно рассказать обо всем этом архимагу!

Послушники вывели своих лошадей и, продираясь сквозь колючие кусты ежевики, стали выбираться на дорогу. Керис то и дело оглядывался назад. Честное слово, он мог поклясться, что два всадника все-таки тоже оглянулись и заметили их, а потом, пришпорив лошадей, скрылись за холмами.

— Мой господин! Моя госпожа! Пожалуйста, остановитесь! Заклинаю вас!

Заслышав крики, Керис натянул поводья лошади, удивленно уставился на группу из трех или четырех мужчин и женщин, которые как сумасшедшие, карабкались наверх по крутому скату дороги. При виде незнакомых людей лошадь захрапела, и Керис понял, что животное испугалось. Автоматически он посмотрел на другую сторону дороги, чтобы удостовериться, что это была не засада и не что-то в этом роде. Конечно, засаду на них смысла никому устраивать не было, но послушник на то и послушник, чтобы знать заранее, что можно ждать от окружающих. Наконец крестьяне подобрались поближе к ним.

— Вы послушники! — выдохнул один из крестьян, мальчик лет шестнадцати, на котором из одежды были только короткие штаны — видимо, крестьяне убирали тут сено, — вы просто обязаны нам помочь! Умоляем вас, пожалуйста! Там в болоте… В болоте — эта самая вещь…

— Но мы не можем задерживаться! — сказала холодно Ле, — ведь мы послушники, мы не можем предпринимать что-то без распоряжения наших господ!

Керис поднял руку вверх и изогнулся в седле:

— Что у вас там такое стряслось?

— Там зло… Там страшное… — одна из женщин, рослая и пышнотелая в короткой юбке, с вымазанными грязью ногами, схватилась за поводья лошади Кериса. Это очень встревожило молодого человека, хотя он и знал, что засады тут не могло быть в любом случае, — о, добрый мой Бог, там пропадает наш Шебна!

— Керис! — сказала Ле парню, который уже соскочил с седла и схватился за меч, — Керис, перестань, ведь мы здесь совсем ни при чем!

— Я уверен, что мой дед обязательно бы приказал мне помочь тому человеку! — крикнул Керис, — я это знаю! Ведь от главы Совета…

— Не тебе принимать такие решения! — голос Ле звучал резко и отрывисто. Керис знал, что она, вообще-то права. А девушка между тем продолжала решительно, — не тебе решать, когда вытаскивать меч!

— Ну заклинаю вас! Пожалуйста! — зарыдала одна из женщин.

— Заткнись, бессердечная сука! — один из крестьян обращал столь ласковые слова Ле.

Керис резко схватил этого крестьянина за костлявое плечо:

— Нет! Ты не прав! Она говорит истину, но я все равно пойду с вами! Ле! А ты известишь кого-нибудь — или архимага, или Нандихэрроу — безразлично, кого, — тут молодой воин посмотрел в искаженные страхом лица крестьян. Он почувствовал, что его сердце начинает биться.

— Ле, поезжай! — сказал Керис. Девушка заколебалась — боязнь оставить его одного боролась в ней с самодисциплиной, ведь она не должна была тут останавливаться. Тем временем Керис уже вопрошал:

— Показывайте, где это?

Молодому человеку было интересно проверить себя на деле. Его захлестнуло неизведанное ранее волнение, но все-таки голова Кериса соображала отменно, пока крестьяне повели его от дороги через заросли ивы. Под ногами хлюпала вода. Целых пять лет он обучался военному делу, и обучался довольно прилежно, но только сейчас ему пришло в голову, что пока что он не участвовал ни в одной серьезной схватке, в которой была одна ставка — жизнь одного из участников поединка. Сейчас в Империи царила тишь и гладь, а, как многие послушники, Керис совсем не стремился пробовать свои силы в проходивших в многочисленных тавернах драках. Где-то позади него слышалось рыдание и приглушенные слова:

— Это все из-за заклятья Темного Волшебника! Он проклял эту землю! Его черти просто лежат на дне наших озер! Ту нельзя жить!

Запах болота и густые рои комаров напомнили Керису о том, как он и сам в детстве помогал родителям заготавливать сено. Тут было высокая — в человеческий рост трава, и потому парню приходилось держать меч наготове в левой руке, правой раздвигать траву. Да, если тут и где-то есть опасность, то можно и самому запросто пасть ее жертвой!

— Нет, это же дьявол! — то и дело восклицал тот крестьянин, который сказал нелестные слова Ле, — тут точно дьявол, нам нужно было послать за епископом к служителям Святой Инквизиции!

— Прекрати ныть! — раздраженно бросил Керис, — возможно, — тут договорить он не успел, а принялся раздвигать ветви ивы.

Его глазам открылось озеро, уже начавшее превращаться в болото, с коричневатой водой, одна сторона его была уже обкошена и тут… стерня, свежескошенное сено и даже листья и ветки ближайшего ивового куста были густо забрызганы кровью. Тут же, на скошенной траве, лежали два человека с разбитыми головами. А по ту сторону озерца чудовище — иначе Это никак нельзя было назвать — держало в своих челюстях и лапах третью жертву — девочку лет тринадцати. Тело чудовища было сплошь забрызгано кровью. Керис чисто механически поднял меч, и блеск его на солнце привлек внимание страшилища. Тварь подняла рачью голову и, увидев неожиданно появившегося противника, устремилась на него. Керис еще ничего не успел сообразить, как удрать никак уже не мог, — чудище, несмотря на свою кажущуюся неуклюжесть, двигалось чрезвычайно проворно. Тварь с размаху плюхнулась в воду озерка, подняв целую тучу брызг и грязи. Еще мгновение — и страшилище, выпучив глаза, выбралось на берег и устремилось на него. Ум Кериса парализовал холодный ужас, но тело, приученное за пять лет упорных тренировок встречать любую опасность как бы автоматически от рассудка — как только адское создание выбралось на берег и занесло клешню, чтобы покончить в эти двуногим с одного удара, Керис ловко отпрыгнул в сторону, и клешня просто просвистела в воздухе. Тут Керис уже окончательно пришел в себя — подняв меч, он рубанул, целясь по шее, или что там это такое было. Но удар пришелся по щупальцу страшного создания. Меч был добрым — щупальца сразу отлетела в сторону, а воина обдало целым фонтаном какой-то отвратительной жидкости, похожей на гной. Ответом был жуткий рев и новый рывок, но Керис, сманеврировав, подскочил с другой стороны и снова рубанул мечом в некое подобие пасти. Но удар отсек другое щупальце. Впрочем, и это тоже было очень неплохо.

Керис рванулся было в другую сторону, чтобы нанести удар чудищу, пока оно не опомнилось, но тут его ноги заскользили по грязи. Впрочем, он это предугадал, а вот думали ли крестьяне, стоя тут? Керис оглянулся, чтобы крикнуть им об опасности, но тех уже и след простыл. Он не стыдил их за трусость — ведь они были безоружны, а даже если бы у них и было какое-то оружие, то они не обладали соответствующей подготовкой. Вот он сам, хоть и считался довольно неплохим рубакой, а и то не мог справиться с этим непонятным хищником. Мало того, что чудовище обладало несколькими парами подвижных щупальцев, так оно было еще и поразительно маневренно. К тому же, когда он в очередной раз ударил в более толстый участок щупальца, обнаружилось, что лезвие скользит по кости. Бог мой, и это меч, который запросто может отсечь человеческую ногу, если им хорошенько размахнуться! К тому же от удара у него заныла рука — ощущение было такое, что он ударил по железной решетке! Значит, это он отсек от щупальцев только хрящи и мякоть, и кости пока оставались нетронуты! И тут он, отступая, провалился по пояс в озерный ил! Холодеющий ум подсказал ему, что его может запросто засосать в этом полуозере-полуболоте. Возможно, тут уже тонули люди — ведь подобные слухи люди передавали архимагу!

Что-то всплеснуло и прокатилось под его ногами по покрытому илом дну, когда он продолжал размахивать мечом, не оставляя попыток вырваться на твердую землю. А страшилище бешено билось на мелководье, обдавая его фунтами жидкой грязи, и Керис почувствовал, как его затягивает в глубину. Вода замедляла его движение, набухшая от воды и ила одежда совершенно снижала маневренность. Ему удалось так сильно рубануть по одному из тянувшихся к нему щупальцев, что даже от столь прочной кости, как у этой твари, и то отлетел порядочный кусок, но рука от удара у него совсем онемела, к тому же из глубокой раны потоком потекла отвратительная слизь, которая не только не растворялась в воде, но и оставалась в виде пленки на ее поверхности. Кериса чуть не стошнило. Он дернулся было в сторону, но тут его нога попала в какую-то яму, и он опрокинулся навзничь. В следующую секунду те самые отвратительные щупальца уже опутали его плечи.

Стоя по пояс в воде, полузадохнувшийся от нестерпимого смрада, который испускало чудовище, он почти инстинктивно выхватил кинжал, хотя ему уже начинало казаться, что жизнь его сейчас завершится. В довершение всего, его нога запуталась в затонувших ветвях, так что теперь он не мог еще и двигаться. Но тут неожиданно Керису помогло само чудовище — мощным рывком щупальцев оно вырвало его из петли. Керис взвился в воздух, а тут он увидел, что щупальца несут его прямо навстречу раскрывшейся с готовностью пасти. Собрав последние усилия, он ударил мечом куда-то вперед, даже не глядя, куда. И тут вдруг хватка, стальными обручами сжимавшая его тело, ослабла. Парень с размаху шлепнулся в мутную жижу, которая на мгновенье ослепила его. Он уже приготовился к смерти, но щупальца странным образом больше не тянулись к нему. Очистив кое-как от ила глаза, но увидел неподвижно растянувшееся на водной глади страшилища, из спины которого торчали обыкновенные вилы, брошенные, видимо, в самый последний момент одним из косарей. Чудовище из последних сил пошевелилось, но Керис проворно в сторону, всколыхнув обильно подкрашенную кровью мутную озерную воду. На берегу он заметил множество собравшихся людей. И откуда они только успели появиться? Краем глаза он успел заметить Ле, епископа Герду и архимага, стоявших на топком берегу озерца…

До его ушей донесся ясный голос Солтериса, который сразу же отрезвил парня: «Быстрее вылезай из воды!» Чудовище извернулось и снова устремилось на него — у твари явно открылось второе дыхание. Так что предупреждение деда было совсем нелишним. Но из пасти твари выливалась какая-то темно-коричневая жидкость, крестьянские вилы дергались туда-сюда в такт движениям чудища. Керис, все еще продолжая судорожно сжимать меч, в изнеможении выполз на берег, а потом покатился по земле, подальше от страшного водоема. Опомнился он только тогда, когда ударился о ствол какого-то дерева.

Он видел как Солтерис, вытянув вперед руку, рванулся с места. Лицо его было сосредоточенным, а глаза сверкали каким-то нечеловеческим блеском. Казалось, что он собирает в эту вытянутую руку какую-то силу, как собирал он ее когда-то против Сураклина. Вдруг на небе загрохотал гром и ударила молния. Запахло озоном. Звук грома совершенно заложил уши Кериса на первые мгновенья, а потом слух постепенно стал возвращаться к нему. Тут снова ударил гром, и голубая молния, сверкнув, полоснула прямо по воде озера. Чудовище в это время все еще шевелилось в воде. Когда молния ударила в воду, то электрический разряд титанической силы прошел по телу этого исчадия ада. Страшилище затряслось в конвульсиях, усеянная острыми зубами пасть жадно ловила воздух, щупальца бороздили водную гладь, а хвост бешено колотил по воде. Отвратительный запах наполнил легкие Кериса, а чудище тем временем стало вдруг подпрыгивать на воде — очевидно, смерть все-таки брала над ним свое.

Наконец тварь прекратила подпрыгивать — только щупальца ее вздрагивали и шевелились, но этого можно было уже не бояться. Поверхность воды была вся залита вытекшей из чудища жидкостью, от воды несло, как от выгребной ямы.

Керис почувствовал, как тошнота подступает к горлу. Он схватил пучок пахнущего лягушками сена и прижал к лицу, чтобы хоть как-то перебить эту невыносимую вонь. Вдруг ему стало очень холодно в мокрой одежде, заляпанной озерным илом. Керис затрясся — тело его била крупная дрожь. Тут дали о себе знать и ссадины на плечах, которые оставили смертоносные щупальца твари. Он просто чудом остался жив!

Послышался звук приближающихся шагов. Тело его ломило, но разве настоящий воин-послушник позволяет себе бездумно лежать, когда слышит подозрительные звуки? А вдруг это опасность? И, собрав последние силы, Керис вскочил на ноги, сжимая свой меч.

Это была Ле — как, впрочем, он и ожидал. Вместе с нею подходил тот мальчик, который и указал ему место, уведя с дороги. Керис даже подозревал, что именно этот мальчик-крестьянин спас ему жизнь, метнув в страшилище вилы, чем отвлек его на несколько драгоценных мгновений. Керис почувствовал, что ноги его подкашиваются. Мальчик и Ле быстро подхватили его под руки, не давая повалиться на землю. Но Керис упрямо высвободился из их объятий и, наклонившись, подобрал свой меч, тоже, как и одежда, обляпанный илом и грязью, смешанными с той же вонючей слизью. Шатаясь, как полузадохшаяся крыса, парень направился обратно к озеру.

Епископ Герда все еще стоял на прежнем месте, в окружении своих послушников, застыв от ужаса. Керис увидел ее парализованное лицо, которое отчетливо выделялось на фоне ризы из серого бархата.

Стоя на самом краю озера, архимаг пристально вглядывался во все еще трепещущее тело твари. Глаза его были очень тревожны. Лишь только тогда выражение беспокойства в глазах сменилось участливостью, когда Керис подошел к нему. «С тобой все в порядке, дитя мое?» — осведомился старик.

Керис кивнул в ответ. Несколько мгновений он неподвижно рассматривал туловище поверженного врага, и вдруг его пронзила мысль: «Как я только осмелился сражаться с таким чудовищем!» И в самом деле — создание это было раза в два больше обычной лошади! Все его тело сейчас было сплошной раной, как впрочем, и душа, — ведь он, заглядывая в готовую проглотить его пасть чудища, заглянул фактически в лицо смерти. А какой отвратительный запах испускала эта мерзость!

— Дед, а что это было? — поинтересовался вдруг Керис, оглядывая чудовище.

— Не знаю, дитя мое! — покачал головой старик. А потом тихо добавил, — но я подозреваю, кто бы мог нам тут показаться! Я подозреваю!