"Дороже всего на свете" - читать интересную книгу автора (Бетс Хейди)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Берк внимательно посмотрел на Шеннон и увидел, как она насторожилась. Ее лоб покрылся мелкими капельками пота.

Берк хотел, чтобы она осталась у него хотя бы на несколько дней, пока не почувствует себя лучше. Он может и должен быть рядом. Конечно, Шеннон станет сопротивляться. Но ему хотелось сделать ее жизнь комфортнее, хотя бы до того времени, пока не появится ребенок. Весь вопрос в том, позволит ли она ему сделать это.

Берк видел, что она готова снова возражать ему, и решил схитрить.

– Давай не будем говорить об этом сейчас. Я сделаю тебе чай и тосты, а затем ты поспишь. – И пока она не начала вновь возражать ему, быстро вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.

Берк редко готовил, чаще всего он обедал и ужинал в офисе или отправлялся в один из ресторанов.

Он вскипятил воду, заварил травяной чай, положил два ломтика хлеба в тостер, а потом пошел в свою комнату. Его спальня находилась по соседству со спальней Шеннон. Это очень удобно: вдруг ей ночью понадобится помощь?

Он скинул туфли, снял костюм и надел домашние джинсы и любимую футболку. Дома он предпочитал ходить босиком. Вернувшись на кухню, Берк взял тосты и чай. Сам он предпочитал кофе, но Маргарет всегда заботилась о том, чтобы в квартире были продукты на разные вкусы. С горячими тостами и кружкой чая он отправился к Шеннон и тихо постучал в дверь перед тем, как войти.

Она сидела на кровати в той же позе, в какой он ее оставил, – вся обложенная подушками и укрытая теплым одеялом.

– Чай и тосты, – объявил он. Он поставил тарелку ей на колени и протянул чашку. – Аккуратно, чай горячий.

Она поднесла керамическую кружку к губам и подула.

– Чай с ромашкой. Надеюсь, ты не против. Он без кофеина. Во всех книгах пишут, что беременным женщинам следует избегать кофеина.

Она слегка улыбнулась и снова подула на чай.

– Спасибо.

Берк наблюдал, как Шеннон откусывает тост и пьет чай. Она уже не была такой бледной. Он решил сделать для нее еще что-нибудь.

– Может, ты хочешь бульона? Или сэндвич?

Или… я даже не знаю… чего-нибудь еще?

– Нет, спасибо, мне хватит и этого, – сказала она, качнув головой и взяв еще один тост.

Берк посмотрел на часы и решил, что ей нужно поспать.

Не сказав ни слова, он вышел из комнаты и начал собирать все, что могло ей понадобиться: леденцы от кашля, спрей для горла, воду в бутылочке, сироп и апельсиновый сок. Вернувшись, поставил все эти вещи на прикроватный столик.

От тостов остались одни крошки, а кружка была пуста.

– Если тебе что-нибудь понадобится ночью, не стесняйся, бери все, что нужно, или позови меня, я в соседней комнате. – На секунду Берк нахмурил брови и добавил:

– Или в кабинете, это с другой стороны коридора. Иногда я работаю допоздна, поэтому если я не в кровати, то наверняка там. Ну, хорошо, если больше ничего… – он не закончил фразу, пытаясь понять, почему так волнуется.

– Нет, спасибо, больше ничего не нужно, – она посмотрела на него со смущением. – Ты и так все продумал. Я ценю это. Спасибо.

Он наклонил голову и медленно вышел из комнаты.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

По дороге в кабинет он зашел на кухню, налил себе стакан вина и приготовил бутерброд с сыром.

Для Берка все это было в новинку – забота о ком-то. Он подумал, что неплохо бы привыкнуть к этому, ведь он собирается стать отцом. Ему придется заботиться о детском питании, смене подгузников, купании малыша, обо всем, с чем связано рождение и воспитание ребенка.

Но это не пугало его так, как женщина, спящая в соседней комнате. Он начинал чувствовать к ней то, чего не должен был чувствовать.

Он не хотел испытывать никаких чувств к той, что вынашивала его ребенка. А вот как раз с этим становилось все сложнее и сложнее. Что, черт возьми, происходит? Он не хотел никаких глубоких отношений. Ведь именно по этой причине он и нанял суррогатную мать.

Но именно она заставила его понять, что значит иметь ребенка от женщины, в которую влюблен.

Впервые с тех пор, как Берк стал взрослым и самостоятельным, кто-то жил в его доме. Может быть, у него появился шанс создать семью? Но еще несколько месяцев назад он так не хотел этого!

Он и сейчас не хочет. Да, кажется, не хочет…

Как только ребенок появится на свет, он и Шеннон пойдут своей дорогой, и он забудет о ее существовании. По крайней мере постарается забыть.

И она будет свободна делать все, что ей заблагорассудится. Она тоже, наверное, забудет его – не пройдет и нескольких месяцев, а может, даже быстрее.

Наверное, чувство благодарности к Шеннон за то, что она помогает ему осуществить его давнюю мечту, заставило его думать, будто он влюблен в нее.

Сделав глоток превосходного красного вина, Берк задумчиво посмотрел в окно на огни большого города. У него есть в запасе семь месяцев. И за семь месяцев он сможет убедить себя в чем угодно.

Когда утром Шеннон проснулась, она почувствовала себя значительно лучше. Горло еще немного болело, и кашель остался, но ужасная головная боль прошла, температура спала. Наверное, помогли лекарства, которые прописал доктор, и тот чудесный ромашковый чай, что приготовил Берк.

Откинув одеяла, которыми Берк заботливо укрыл ее, она села на кровати и огляделась вокруг.

Она все еще была в фланелевой пижаме. Может, Берк уже ушел и она сможет принять душ?

Шеннон спрыгнула с огромной кровати и тихонько подошла к двери, прислушиваясь к звукам, доносившимся из гостиной. Это был шум, издаваемый множеством людей, и один голос, дающий указания.

– Будьте аккуратнее, – громко говорил Берк. – Я не знаю, что там, но это могут быть очень ценные вещи. – Он стоял у двери, а двое мужчин вносили какие-то ящики в квартиру.

Одетый в черные спортивные брюки и синюю рубашку, он выглядел даже лучше, чем в деловом костюме или джинсах. Рубашка, облегающая его мускулистые руки и спину, была наполовину расстегнута, и Шейнон не составляло труда догадаться, как он выглядит без нее.

Нет, она не должна об этом думать. Но это была непростая задача, тем более когда каждый день видишь его улыбку и глаза.

Может, это из-за беременности она не контролирует свои чувства и поддается соблазну еще раз взглянуть на него? С того времени как Шеннон забеременела, она заметила, что ее вкусы сильно изменились. Например, она мечтала поесть то, что раньше терпеть не могла, а то, что любила до этого, теперь не вызывало аппетита. Возможно, то же самое произошло и с отцом ребенка? Он ей нравится исключительно из-за гормональных изменений в ее организме.

– Доброе утро. – Берк наконец-то увидел ее у дверей спальни. – Надеюсь, мы не разбудили тебя.

– Нет. – Она отрицательно мотнула головой, не отрывая взгляда от рабочих. – Я думала, вы на работе.

– Мы же вчера договорились перейти на «ты».

Я не хотел оставлять тебя одну, пока ты окончательно не поправишься. Вот велел принести коробки из гаража. В них твои вещи. Не уверен, что все правильно упаковано, но я могу помочь тебе их распаковать.

В коробках, наверное, было упаковано все, что у нее было. А она считала, что ей может понадобиться лишь зубная щетка и кое-какая одежда, ведь она не собирается здесь задерживаться.

Шеннон стояла, не зная, что ответить, потому что не чувствовала ни сил, ни желания опять спорить с ним. Она уже твердо усвоила, что эти споры ни к чему не приведут.

– Надеюсь, ты уже голодна? – спросил он, открывая холодильник и шкафчики с продуктами. Я сегодня отправил Маргарет в магазин и попросил купить только самую здоровую пищу. Но если ты хочешь чего-нибудь особенного, то я могу заказать.

Шеннон вошла в кухню и села на высокий стул.

Берк налил ей два стакана – в одном сок, а в другом молоко.

– Выбирай. Не жди меня, я уже поел. – Он пододвинул к ней корзинку с яблоками, апельсинами и ананасом. – Сегодня впервые собираюсь что-нибудь приготовить. Например, кашу.

Уголки ее губ непроизвольно поднялись вверх, когда она увидела, с каким серьезным видом он читает рецепт приготовления овсяной каши. Наверное, так же он читал какие-нибудь важные документы у себя на работе.

Шеннон медленно жевала фрукты в то время, как он стоял у плиты, высчитывая минуты, в течение которых должна вариться каша. Это зрелище не могло не вызвать у нее улыбку.

– Надеюсь, тебе понравится каша со сливками и персиками.

– Самая моя любимая каша. – На самом деле она предпочитала кашу на молоке с кусочками клубники.

Шеннон не обольщалась. Она знала, что все, что Берк делает, он делает для малыша. Молоко для кальция, фрукты – для витаминов, и так далее.

И она со всем соглашалась. Потому, что это и на самом деле было полезно для малыша, и потому, что она гостья в его доме.

– Какие у тебя планы на сегодня? – спросила она.

– Я собираюсь провести сегодняшний день здесь, – сказал он, накладывая Шеннон полную тарелку каши. – Ведь ты еще не полностью поправилась, и тебе необходим уход. Потом нам нужно разобрать коробки с твоими вещами. Ты можешь мне помогать или лежать на кровати и командовать, куда что поставить. – Он заметил ее удивленный взгляд. – Может, тебе здесь так понравится, что ты не захочешь отсюда уезжать.

Она опять ничего не возразила. Неужели он и вправду хочет, чтобы она осталась здесь до конца беременности?

Но это невозможно!

Она не могла не признать, что чувствовала его симпатию к ней. Это было понятно с первой их встречи, но чего Шеннон никак не ожидала, так это того, что его чувства будут становиться все сильнее. Он был самый завидный жених Чикаго, человек, о котором сплетничали, которого преследовали, который появлялся на обложках журналов чаще, чем многие кинозвезды. Вместе они бы составили весьма странную пару.

– Продолжай завтракать, а я пока отнесу эти коробки в твою комнату.

Берк пошел в коридор, а Шеннон не отрываясь смотрела, как он берет сразу несколько коробок, относит их в комнату и тут же возвращается.

Допивая теплое молоко, она жалела, что они не встретились при других обстоятельствах, когда она не была бы суррогатной матерью, а он – ее работодателем.

Тяжело вздохнув, она слезла со стула и направилась в комнату, куда он относил последние коробки. Шеннон решила включиться в работу по распаковке вещей, хотя логичней было бы все сложить обратно и попросить отвезти назад в ее квартиру.

Берк решал, какую коробку раскрыть первой.

– С чего начнем?

Она открыла несколько коробок и увидела, что вещи там лежали в диком беспорядке – одежда и обувь вместе. Было видно, что эту коробку собирал мужчина, женщина никогда бы так не упаковала.

– Мне кажется, для начала нужно отделить обувь от одежды, потом кое-что постирать, а что-то погладить. – Она с сожалением посмотрела на испачканную блузку.

– Извини. Мне нужно было послать горничную, а не водителя.

– Все в порядке, нет ничего непоправимого. Если у вас… у тебя есть утюг, то я с этим разберусь.

Он смотрел на нее, сощурив глаза.

– Ты только вчера выписалась из больницы, а сегодня уже собираешься гладить и стирать. Ну уж нет! Этого я допустить не могу. Собери все грязные вещи, я отправлю их в прачечную.

Шеннон хотела было возразить, но, взглянув на выражение его лица, ничего не сказала.

– Это было бы неплохо, – только и ответила она.

Шеннон стала доставать вещи из коробки и бросать их на кровать в разные кучки. В одной куче были мятые вещи, в другой – просто грязные.

Она рассчитывала, что Берк забудет о своем намерении и она заберет их домой. Она даже подумывала о том, чтобы попросить помощницу Берка Маргарет принести ей утюг, если он вообще был в этом пентхаусе.

Натолкнувшись на униформу из ресторана, где работала, Шеннон тут же отбросила ее, потому что сегодня не хотела думать о работе.

Вообще-то нужно позвонить и предупредить о болезни, ведь у нее есть даже справки из больницы. Но Шеннон по опыту знала, что эти справки учитываться не будут и ей будет очень трудно отработать пропущенное время. А ей так нужны деньги. Зарплату на обеих работах обещали дать в прошлую пятницу.

Когда же она сможет выйти на работу? Наверное, раньше, чем сказал доктор. Наверное, надо пойти на работу сегодня. Она должна это сделать.

Шеннон стала выбирать соответствующую одежду и тут заметила удивленный взгляд Берка. Она стала ему объяснять:

– Я должна пойти. Я не могу потерять работу.

Даже не возражай. Меня сегодня там ждут.

Берк посмотрел на нее и засунул руки в карманы.

– Ты знаешь, – начал он медленно, – сегодня утром я позвонил в тот ресторан, где ты работаешь.

– Что ты им сказал? – спросила Шеннон, боясь услышать самое страшное. Она уже знала, что он ответит.

– Не сердись, я знаю, что ты сама зарабатываешь на учебу, что не можешь позволить себе не работать, но ты больна, и тебе надо позаботиться о своем здоровье, хотя бы во время беременности.

Он говорил так, словно хотел извиниться, подготавливал ее к этой новости, но все еще не сказал самого основного – что же он сделал.

– Говори, я не буду сердиться на тебя.

Он растерянно посмотрел на нее, потом опустил глаза, словно провинившийся ребенок. Затем произнес:

– Я сказал твоему начальнику, что ты не сможешь сегодня выйти на работу. Ни сегодня, ни вообще когда-нибудь в ближайшее время.

Брови Шеннон поползли вверх от возмущения.

– Из-за тебя я потеряла работу.

– Ну, это только на время. Я, конечно, не вдавался в детали, но объяснил, что на несколько месяцев тебе придется оставить это место, а потом, возможно, ты и вернешься. Я не говорил, что ты бросаешь работу насовсем.

– Ну а мистер Дэн, конечно, согласился на это.

Он просто сказал: «Конечно, пусть отдохнет несколько месяцев. Работа будет ждать ее, когда бы она ни захотела прийти».

– Он не очень возражал. Конечно, такого энтузиазма он не проявил, но в остальном я его убедил. И Берк добавил доверительным тоном:

– Я могу быть очень убедительным, если захочу.

– Да уж, я уверена, ты можешь. – Это было похоже на обычную манипуляцию. И это ей не нравилось. Берк не раз убеждал ее в том, с чем она не хотела соглашаться. Сначала он убедил ее согласиться на личного шофера, потом на то, чтобы остаться в его доме.

– Извини, я не хотел тебя расстраивать. Но тебе на самом деле необходимо отдохнуть несколько дней. И неплохо было бы сократить твои рабочие часы. Я ведь забочусь и о ребенке.

От бессилия Шеннон сжала кулаки, но возразить ничего не могла.

Она поняла, что попалась. Раз ее здоровье связано со здоровьем малыша, он может заставлять ее делать все, что ему надо, мотивируя это заботой о ребенке. Да, она обязана ему. Ведь это именно он нашел ее больную, и, возможно, если бы он не пришел, она бы до сих пор лежала в жару на своем узком диванчике. Теперь Шеннон чувствовала себя обязанной ему. Но ей совсем не нравилось то, что он принимал все важные решения за нее.

– Может, лучше оставить тебя одну, чтобы ты могла распаковать вещи? – спросил Берк, но по его тону Шеннон поняла, что он не хочет уходить. Он явно хотел загладить свою вину. Но еще не мог определить, где она будет решать сама, а где может вмешаться и он.

Да, это была проблема: он не знал ее, а Шеннон не знала его. Они были как день и ночь – непохожие, но пытающиеся найти что-то общее, что могло бы объединить их. Например, ребенок. Собственно, именно ребенок и связывал их. И ничего более.

Шеннон все еще стояла, держа в руках свою униформу.

– Пожалуй, сейчас так будет лучше, – сказала она.