"Притворщица" - читать интересную книгу автора (Холбрук Синди)

9

Господи, ну сколько же можно говорить — и все только про птиц, про птиц, про птиц…

Они отправились на верховую прогулку, но все удовольствие было испорчено бесконечным щебетанием Амелии. Уже и поле проскакали, и въехали в лес, а Амелия все никак не может свернуть со своей любимой и, наверное, единственной интересующей ее темы.

Птицы! С каждой минутой Терренс все сильней и сильней начинал ненавидеть это пернатое племя.

— Или, скажем, сова, — продолжала Амелия, оседлав сразу двух коньков — одного из конюшен леди Дороти, второго — свою любимую тему. — О, городскому жителю и представить себе трудно, сколько разновидностей сов живет на белом свете. Сова! Замечательная, необыкновенная птица!

— Правда? — рассеянно вставил Терренс. Нужно же хотя бы обозначать свое участие в разговоре!

Он обернулся и посмотрел на скачущих позади Джоша и Элизабет. Тс весело смеялись и оживленно болтали — явно не о птицах. Счастливые!

Терренс и сам хотел бы посмеяться, но скажите, что смешного можно выжать из разговора о разновидностях сов или о способах постройки вороньих гнезд? Эх, и почему только рядом с ним не Изабель, а этот птичий профессор в юбке!

Но, увы, Изабель рядом не было, да и быть не могло. После вчерашней битвы за медведя она все еще чувствовала себя нездоровой и предпочла остаться дома.

— Вы согласны? — уловил Терренс краешком уха вопрос Амелии.

— М-м-мм? — растерянно откликнулся он, не имея ни малейшего представления, о чем, собственно, его спрашивают. Опять о птицах, наверное!

— Я сказала, — повторила Амелия, опуская вниз карие глаза, — что мы впервые за все время имеем возможность поговорить наконец спокойно и наедине. Это замечательно, правда?

Терренс слегка нахмурился, но вежливо согласился:

— Да, конечно.

— Рядом с нами всегда находится кто-то третий, — продолжала Амелия. — То герцогиня, то… Изабель.

— Да, Изабель, — грустно вздохнул Терренс.

«А что, может быть, сейчас самое время поставить все точки над i? — подумал он. — Рассказать этой курочке всю правду, как есть! Пусть это шокирует ее, вызовет омерзение, зато все расставит на места и снимет неопределенность в наших отношениях!»

Терренс слегка придержал своего коня и сказал:

— Давайте поговорим об Изабель.

— Я вовсе не намерена говорить о ней, — поспешно откликнулась Амелия. — Уверяю вас!

— Нет? — удивленно переспросил Терренс.

— Нет. Я прекрасно понимаю, что она постоянно находится в центре вашего внимания. И это нормально.

— Крестная часто говорила мне, что все актрисы отличаются вздорным нравом и капризным характером. А поскольку она — ваша протеже, вам, конечно, нужно постоянно крутиться, чтобы не лишиться ее благосклонности.

— Я не только покровитель Изабель, — бросился в омут с головой Терренс. — Я ее…

— Ой, смотрите! — воскликнула Амелия, протягивая руку.

Раздраженный тем, что его прервали на самом важном месте, Терренс угрюмо посмотрел в указанном направлении. Прямо на них вдоль лесной просеки летела большая птица.

— Кто это? — спросил Терренс.

— Сова! — торжественно прошептала Амелия.

Ночная хищница летела низко, близоруко щурясь своими огромными желтыми, ослепшими на дневном свете глазами-блюдцами. Вот она поравнялась со всадниками и мягко прошуршала крыльями над самыми их головами. Промелькнула и исчезла.

— Проклятие! — проводил ее глазами Терренс. — Интересно, почему это она вдруг решила вылететь днем?

— Это судьба, — загадочно прошептала Амелия.

— Что? — взглянул на девушку Терренс.

Та посмотрела на него с обожанием, и от этого взгляда по спине Терренса пробежал неприятный холодок.

— Что вы имели в виду? — напряженно спросил он.

— Это был знак судьбы! — пылко воскликнула Амелия. — Теперь нам суждено быть вместе — отныне и навеки!

— Нет-нет-нет! — скороговоркой откликнулся Терренс.

— Нас осенила крыльями сова, — торжественно произнесла Амелия. — В ту самую минуту, когда мы о ней говорили. Днем! Как же можно не понять что это — знак судьбы?

— Не понимаю, — заупрямился Терренс. — Все равно не понимаю. И не хочу…

— Наш брак будет счастливым! — радостно воскликнула Амелия.

— Наш брак? — судорожно сглотнул Терренс.

— О, дорогой, — покраснела Амелия. — Я знаю, что опережаю события. Вы даже не знакомы еще с моим отцом, но… сова… знак судьбы… Это заставляет меня забыть о приличиях.

— Поговорим о приличиях, — зацепился за нужное слово Терренс. — Амелия, я должен открыть вам глаза. Я не только покровитель Изабель как актрисы, но…

— Продолжайте, — ободряюще улыбнулась Амелия.

— Она — моя любовница! — сжег за собою мосты Терренс.

Амелия по-прежнему улыбалась загадочной улыбкой Джоконды.

— Я знаю, — кивнула она без тени смущения.

— Знаете? — изумленно переспросил Терренс.

— Конечно, — шепнула Амелия и оглянулась. — И не будем обсуждать этот вопрос. Это неприлично. Сделаем вид, что у вас нет никакой любовницы. Я и раньше догадывалась, но окончательно убедилась в этом вчера, когда вы стали обсуждать постельные проблемы Изабель. А до этого мне пришлось до всего доходить самой — ведь никто и никогда не заговаривал со мною на эту тему. Особенно герцогиня — вот уж мастерица сохранять хорошую мину при плохой игре.

— Вы знаете, что Изабель — моя любовница, — неприязненно спросил Терренс, — и вас это не волнует?

— Конечно, нет! — искренне удивилась Амелия. — И не бойтесь, я не стану делать из этого трагедию. Мама, пока была жива, успела все мне объяснить.

Амелия снова посмотрела на Терренса с таким обожанием, что у него по телу пробежал холодок.

— Вы так похожи на моего папу, — сказала Амелия. — У него тоже всегда были актрисы, и мама научила меня, как нужно держаться с ними.

— Боже правый! — воскликнул Терренс, поражаясь все больше и больше. — И вам безразличны мои чувства?

— Чувства? — нахмурилась Амелия и покачала головой. — При чем тут чувства? Изабель — женщина из низких слоев общества. Мужчина может увлекаться такими женщинами, спать с ними, содержать их. Но любить? Эти женщины созданы для того, чтобы быть любовницами, а мы — светские женщины — для того, чтобы быть леди и… женами.

Мрачный гнев обуял Терренса. Он вспомнил самого себя и ту лекцию, которую он прочитал Изабель по поводу правил приличия в светском браке. Как она была тогда поражена тем, что жены аристократов должны закрывать глаза на любовные похождения своих мужей. Изабель была поражена, а он смеялся над ее наивностью. М-да. Сейчас Терренсу было не до смеха.

Он посмотрел на Амелию с нарастающим отвращением.

— Так вы полагаете, что я не могу любить Изабель уже только потому, что она не из нашего круга?

— Не можете. Конечно, не можете, — спокойно подтвердила Амелия.

— Так почему же, по-вашему, я привез ее сюда?

— Да, — застенчиво улыбнулась Амелия, — вам, конечно, не следовало это делать, но вас можно понять — вы молоды и свободны, и невоздержанны в своих поступках. Ничего, когда мы поженимся, вы научитесь вести себя иначе и соблюдать приличия.

— Как ваш папа? — с ненавистью спросил Терренс.

— Да, — простодушно ответила Амелия.

Она внимательно посмотрела на Терренса.

— Вы с ним очень похожи. А теперь, после того, как мы получили знак судьбы, я не сомневаюсь, что наш брак будет счастливым и увенчанным…

— Кем? — злобно спросил Терренс. — Совами, что ли?

— Зачем же? — снисходительно улыбнулась Амелия. — Детьми, разумеется.

— Ну, хватит! — отрезал Терренс. — Шутки в сторону. Какая-то несчастная сова рехнулась и решила днем вылететь из гнезда, и это для вас достаточно веская причина, чтобы выйти за меня замуж?

— Вы не понимаете, — пылко прошептала Амелия, — это необычно. Это так необычно!

— О господи! — стиснул челюсти Терренс и резко развернул своего коня.

— Куда вы? — удивленно воскликнула Амелия.

— Домой, — коротко бросил Терренс.

Бежать, бежать, и поскорее! Подальше от этой коричневой чумы с ее совами, папашами и понятиями о нравственности!

Домой. К Изабель. Он найдет ее и пробьется к ней, а если для этого нужно будет выкинуть Мордрида — что ж, он выбросит его из комнаты Изабель вместе с кроватью!

Изабель! Она и только она одна нужна ему сейчас!

— Доброе утро, Стилтон, — слабым голосом сказала Изабель, присаживаясь к чайному столу.

Она посмотрела по сторонам, но огромный стол был пуст до самого горизонта. Изабель сидела за ним в полном одиночестве.

— А где все? — спросила она дворецкого, с неторопливым достоинством приблизившегося к ее стулу.

— Отсутствуют, мадам, — спокойно ответил тот, наливая в стоящую перед Изабель изящную чашку горячий янтарный чай.

Да. Не скажешь, что тебе не ответили, но много ли можно понять из такого ответа? Впрочем, при всей своей невозмутимости и вышколенности, дворецкий герцогини никогда не упускал случая хоть как-то подчеркнуть свое неодобрительное отношение к белокурой гостье. Что ж, не скажешь, что это неожиданно, но и не скажешь, что это приятно.

Изабель слегка поморщилась и взяла в руку тонкую фарфоровую чашечку.

— Вот как?

— Да, мисс Клинтон, — сказал Стилтон.

Изабель вопросительно посмотрела на него, и Стилто-ну пришлось доложить поподробнее:

— Мистер Терренс, мисс Амелия, мистер Бабникер и мисс Элизабет уехали на верховую прогулку. Мистер Терренс сказал, что вы, очевидно, сегодня еще останетесь дома. Отдохнуть.

— Вот как? — негромко сказала Изабель и пригубила ароматный напиток.

— Да, — подтвердил Стилтон. — Леди Дороти отправилась к своему адвокату, мисс Тео — на прогулку, а мисс Летти все еще спит, если я не ошибаюсь. Боюсь, она вчера очень поздно вернулась.

— На самом деле? — спросила Изабель.

Сама-то она вчера едва добралась до своей постели.

— Да, мисс Клинтон, — все так же спокойно продолжал Стилтон. — Она долго занималась устройством… э… медведя.

— О боже! — улыбнулась Изабель. — А что, она уже выбрала для медвежонка имя?

— Да, — кивнул Стилтон. — Она назвала его… Сэр Дрейк.

— Сэр Дрейк? — расхохоталась Изабель. — Господи, да как только ей это в голову пришло?

— Поступки мисс Летти не требуют логического объяснения, мисс Клинтон, — заметил Стилтон. — Она провела на конюшне вместе с Сэром Дрейком почти всю ночь.

— Вот бесстыдница! — хихикнула Изабель.

— Леди Дороти это очень не понравилось, — добавил Стилтон.

— Да уж, могу представить, — снова хихикнула Изабель.

— Это вес, мисс Клинтон?

— Да, — ответила Изабель и уткнулась в чашку.

Стилтон с достоинством поклонился и вышел — как всегда, степенно и важно. Изабель с наслаждением отпила еще глоток горячего, крепкого, душистого чаю. Нет, что ни говори, а лучше чая нет лекарства — ни для тела, ни для души!

Изабель допила чашку и задумалась — не налить ли вторую?

И в эту минуту ее окликнули — громко и испуганно. Она подняла глаза.

В дверях столовой появился человек, и в этом человеке лишь с большим трудом можно было узнать Стилтона. Можно поклясться, что еще никто и никогда не видел образцового дворецкого таким — бледным, растрепанным и суетливым.

— Мисс Клинтон! — повторил он, вбегая в комнату со скоростью, которая так не вязалась с его величественной фигурой. — Мисс Клинтон! На помощь!

— Что? Что случилось? — вскочила она.

— Пьер… повар… то есть шеф-повар!.. — задыхаясь, прокричал Стилтон. — Он… он хочет убить… Мордрида!

— Что? — ахнула Изабель. — Да он спятил!

— Мордрид сожрал все бифштексы, — пояснил Стилтон. — И Пьер его за это хочет убить. А весь кухонный персонал разбежался.

— О господи! — Изабель подобрала юбки и бросилась к двери. — Стилтон, где тут у вас кухня?

— Я покажу.

Стилтон обогнал Изабель и затрусил впереди, указывая дорогу. Изабель поспешила за ним. Минута, и они — раскрасневшиеся и запыхавшиеся — добежали до кухонной двери. Она была прикрыта, и изнутри доносилась отборная французская брань. Затем к ней добавился вой Мордрида — высокий, пронзительный.

— Кончено, — сказал, задыхаясь, Стилтон.

— Будем надеяться на лучшее, — оптимистично ответила Изабель.

Она подобрала юбки и ринулась вперед, заранее готовая к новой битве.

Поле боя оказалось совсем рядом — сразу же за кухонной дверью, и усеяно оно было перевернутыми скамейками, опрокинутыми кастрюлями и разбитыми тарелками. Все стены, и пол, и плита, и даже потолок были густо припудрены мукой и основательно смазаны маслом. Мучная пыль висела в воздухе, навевая мысли об орудийном дыме, а масло капало на пол тяжелыми, вязкими каплями, которые заставляли почему-то вспомнить о военно-полевых лазаретах.

Пьер медленно надвигался на Мордрида, раскручивая в руке большой, тяжелый, опасно поблескивающий лезвием кухонный топорик. Внезапно сквозь брань и крик в речи Пьера прорезалось что-то человеческое, и стало возможным разобрать:

— Я убью тебя, ворюга! Это было последнее мясо, которое ты сожрал в своей жизни, мерзавец!

— Остановитесь! — закричала Изабель.

Пьер даже не обернулся. Он продолжал раскручивать свой топорик, словно был не французом, а коренным индейцем. Мордрид увидел Изабель, радостно залаял и грациозно перемахнул через поваленный табурет. В момент прыжка он больше походил на породистую лошадку, чем на чистокровную собаку. Мордрид бросился к Изабель, и та наклонилась ему навстречу, раскинув руки. В широко распахнутых глазах Мордрида застыло отчаяние.

— Уб-бью! — снова заорал Пьер.

И опять блеснула в воздухе смертоносная сталь.

Мордрид испуганно взвыл, метнулся в сторону и врезался в Изабель. Она пошатнулась и рухнула на пол, успев краем глаза заметить промелькнувшее в воздухе мохнатое тело. Вслед за ним через лежащую Изабель перемахнуло еще одно тело — на сей раз человеческое, в белом халате. Это был Пьер.

— Проклятие! — воскликнула Изабель, садясь на полу и отряхивая с ладоней муку, в которую она приземлилась. Затем оглянулась и быстро вскочила на ноги.

Ситуация на поле боя круто изменилась — и не в пользу Мордрида. Пьер сумел загнать его в угол, под массивный разделочный стол, а сам стоял уже рядом, раскручивая свой томагавк перед решительным, решающим ударом.

Наконец Пьер решил, что его звездный миг настал, и со всего маху метнул топорик в Мордрида.

Нет, Пьер оказался все же французом, а не индейцем. Топорик звякнул и застрял в ножке стола. Пьер принялся его выдергивать, но топорик прочно увяз в древесине. Мордрид по-прежнему сидел под столом, забившись в угол, и жалобно скулил.

— Хватит! — крикнула Изабель и сердито осмотрелась.

В дальнем углу она увидела дрожащую от страха, прижавшуюся к стене кухарку с щеткой в руках. Изабель быстро пошла к ней и завладела щеткой. Перепуганная кухарка, похоже, и не заметила, что осталась безоружной. Зато вооруженной почувствовала себя теперь Изабель. Она разбавила — для поднятия духа, естественно! — французскую брань Пьера парой изысканных английских выражений и пошла в атаку с щеткой наперевес.

В этот момент Пьеру посчастливилось наконец освободить застрявшее в ножке стола оружие. Он опустился на колени и стал подползать поближе к Мордриду. Мордрид в ужасе подпрыгнул и ударился в крышку стола с такой силой, что тот зашатался.

И тут в бой вступила Изабель. Она напала сзади и обрушила щетку на заднюю, выпирающую из-под стола часть тела.

— О-о-о-у-у! — завыл Пьер. Он разразился новой порцией проклятий и выполз из-под стола — по-прежнему с топориком в руках.

— Вы заслуживаете и большего, да ладно уж, бог с вами, — сказала Изабель, наставив щетку в грудь Пьера и пристально глядя в его темные, горящие праведным гневом глаза. — Проваливайте и оставьте собаку в покое.

— Шлюха! — закричал Пьер, воинственно поднимая топорик. Свободной рукой он пытался отпихнуть от себя жесткую колючую щетину. — Будешь мне еще указывать!

Изабель наступала на него, охваченная яростью, и наградила француза новым сильным тычком в грудь.

— Буду? — сквозь зубы сказала она.

— Не будешь! — задыхаясь от бешенства, крикнул Пьер.

Блеснула сталь, и отточенный топорик впился в ручку щетки, застряв — вновь! — в дереве. Брызнули щепки. Пьер всей тяжестью налег на рукоятку топорика, пытаясь выдернуть его, и на какой-то момент Изабель сама себе показалась Атлантом, держащим на своих руках весь земной шар.

— Ни одна английская шлюха мне не указ! — крикнул Пьер, и глаза его блеснули словно у религиозного фанатика. — Этот поганый пес сожрал бифштексы. Ха! Я специально выдерживал их два дня в моем особом маринаде!

Он вытащил топорик и обрушил новый удар на ручку щетки. Изабель стойко выдержала нападение, но вот ее оружие…

Снова брызнули щепки, и ручка щетки угрожающе затрещала.

— Ах, какой это был маринад! Какой маринад! О ля ля! — закатил глаза к потолку шеф-повар. — И где это все теперь? Где? В брюхе у этой вот гнусной скотины! Нет, он должен умереть, должен! И никто меня не остановит!

Топорик дернулся, нанеся ощутимый вред оружию Изабель.

— Нет! — крикнула Изабель и сделала шаг назад, поднимая оружие — точнее, то, что от него осталось, — вверх и целя щетиной в глаз Пьера.

Повар молча поднял вверх свой топорик.

— Посторонитесь-ка, мисс Клинтон, — неожиданно раздался за спиной Изабель голос Стилтона.

Изабель послушно отступила — то ли от неожиданности, то ли оттого, что в голосе Стилтона звучала непреклонность. Послышалось странное шипение, и мимо головы Изабель промелькнуло что-то темное — железное и тяжелое на вид. Оно промелькнуло и ударилось о лезвие топорика. Сталь зазвенела, столкнувшись со сталью.

Только теперь Изабель сумела распознать предмет, который держал в своей руке Стилтон. Это была сковородка. Она скользнула вдоль лезвия топорика и опустилась на обнаженное запястье Пьера. Крик, который издал Пьер, был, наверное, слышен даже в его родном Париже.

— Моя рука! — таким было первое осмысленное слово в речи Пьера, состоявшей до этого из красочных, но совершенно непереводимых французских выражений. — Моя рученька!

— Поберегитесь, у меня тут еще одна, — сказал Стилтон, обращаясь к Изабель. Он встал на изготовку, поудобнее прихватывая в руке горячую сковородку.

— Ура! — закричала Изабель.

— Уау! — откликнулся из-под стола Мордрид.

Глаза Пьера вдруг посветлели и стали почти осмысленными. В них, сменяя друг друга, попеременно отразились: гнев — удивление — раскаяние и, наконец, страх.

— Я ухожу! — воскликнул повар и бросился к двери. Выбегая, он повернул голову и успел крикнуть: — Но вы еще пожалеете! Вы все пожалеете! Но будет поздно! Вам никогда больше не отведать моих бесподобных кушаний! Никогда!

Пьер исчез за дверью. Следом за ним из кухни тихонько выскользнула и кухарка — та самая, у которой Изабель позаимствовала щетку.

— А она-то почему убежала? — удивилась Изабель.

— Она — родственница Пьера. Как, впрочем, и весь кухонный персонал. Поэтому-то они и разбежались.

— Понятно, — усмехнулась Изабель и одобрительно посмотрела на дворецкого. — А у вас неплохой бросок!

— Благодарю, мисс Изабель, — степенно поклонился Стилтон.

Теплая волна прокатилась по сердцу Изабель. Для него она больше не мисс Клинтон, а мисс Изабель. Что ж, очень приятно! Дворецкий выпрямился и едва заметно улыбнулся:

— Я рад, что сумел доказать Пьеру, что не он один умеет обращаться со сковородками!

Изабель не успела ничего ответить, потому что в этот момент послышался низкий голос:

— Что здесь происходит?

В раскрытом дверном проеме, как в раме, возникла монументальная фигура Тео. Она застыла на пороге с воинственным выражением.

— По дороге я видела Пьера. Он как ошпаренный несся через двор и сыпал первосортными французскими ругательствами. А за ним семенила его кузина.

— Я подозреваю, что Пьер решил оставить работу, мисс Тео, — своим обычным спокойным тоном сказал Стилтон.

— Скатертью дорога! — воскликнула Тео. — Никогда еще не встречала такого психованного типа, как этот Пьер. Он…

Тео запнулась, только теперь увидев и оценив по достоинству картину, раскрывшуюся перед нею. Накал битвы еще витал в воздухе. Царапнули по полу когти, и Мордрнд выскочил из-под стола навстречу хозяйке.

— Мордрид! — воскликнула Тео, опускаясь на колени, чтобы погладить и приласкать испуганно дрожащего пса. — Что вы с ним сделали, Изабель?

— Мисс Изабель ничего не сделала Мордриду, — ответил за нее Стилтон. — Мордрид съел бифштексы, заготовленные Пьером для обеда, тот бросился за ним с кухонным топориком и хотел убить. Мисс Изабель ударила Пьера щеткой, и тогда он обратил свое оружие уже против нее.

Стилтон повернулся и прибавил — специально для Изабель:

— Я прошу вас особо простить Пьера за его грубые выражения, — сказал он с легким поклоном. — И хочу, чтобы вы знали: я вас шлюхой не считаю!

Издалека послышался настойчивый звон колокольчика. Стилтон прислушался и кивнул.

— Это мисс Летти. Боюсь, что она сейчас потребует подать ей чай и завтрак. — Он обвел взглядом разоренную кухню. — А это будет непросто сделать!

— Скажите ей, чтобы пришла и сама взяла, — коротко распорядилась Тео, не отрываясь от Мордрида.

— Слушаюсь, мадам, — поклонился Стилтон.

Изабель готова была поклясться, что в его обычном ровном голосе едва слышно прозвучало облегчение.

— С вами все в порядке, дорогая? — спросила Тео, обернувшись к Изабель.

Та поразилась. Что случилось с голосом Тео? Он прозвучал так мягко, так сочувственно, как никогда еще не звучал за все время их знакомства. Изабель какими-то новыми глазами увидела вдруг эту пару: пожилая одинокая женщина и прижавшийся к ней пес.

— Мне жаль, что все так получилось, — тихо сказала Изабель.

Тео подняла на нее глаза, и в них блеснули слезы. Это было редкое зрелище.

— Это правда? — спросила пожилая леди. — Что вы защищали Мордрида?

— Моя заслуга не так уж велика, — порозовела Изабель. — В конце концов нас спас Стилтон. Я, правда, держала Пьера на расстоянии щеткой, но та вот-вот должна была сломаться. И если бы не помощь Стилтона, кто знает, как бы все еще повернулось. Скорее всего, Пьер пустил бы меня вместе с Мордридом на фарш.

— Спасибо, — проникновенным голосом сказала Тео. — Если бы с Мордридом что-нибудь случилось…

— Я знаю, — быстро сказала Изабель, почти физически ощутив ту боль, что ощущала в эту минуту Тео. — Но не случилось же, слава богу.

Они замолчали и посмотрели друг другу в глаза. Тео не выдержала первой и опустила взгляд.

— Бедный мальчик, — сказала она и ласково потрепала Мордрида по спине.

— Ой-ей, какой ужас! — послышался от дверей тоненький голос.

На пороге стояла Летти, прижав ко рту кулачки и удивленно выкатив свои голубенькие, уже, как всегда, наполненные слезами глазки.

— Стилтон рассказал мне обо всем, что случилось. Это ужасно, ужасно! Просто кошмар! — Она вошла в кухню и немедленно споткнулась о валяющуюся на полу кастрюлю. — Что же делать? Что же нам теперь делать?

— Что ты имеешь в виду? — сердито оборвала Тео причитания сестры. — Ничего не надо делать. Все уже и без нас сделано. Изабель спасла Мордрида, тем все и кончилось. Так что, пожалуйста, обойдись без слез. Вон на Изабель напали с топором, и то она не плачет! Ну что ты, что ты опять начинаешь?

— Не знаю, — сказала Летти, и слезы градом покатились по ее щекам. — Это все нервы, наверное. Подумать только! Сначала Сэр Дрейк, потом Мордрид… Бедная Изабель!

Изабель удивленно моргнула, а затем рассмеялась.

— Да, если так пойдет и дальше, я вскоре решу, что лучше всего для меня — держаться подальше от любых животных!

Тео криво усмехнулась:

— А вообще-то вы с самого начала только и делаете, что спасаете наших питомцев, — сказала она и продол — жила со странным светом в своих карих глазах: — И вы, по-моему, намерены спасти еще одного нашего питомца. На этот раз — двуногого.

— Я н-не совсем понимаю в-вас, — покраснела Изабель.

— У тебя очень доброе сердце, девочка, — сказала Тео и крепче прижала к себе Мордрида. — И знаешь что? Мы с Летти снимаем свое предложение.

— Мы… что? — сквозь слезы переспросила Летти. — Что мы снимаем?

— Мы не собираемся вам предлагать пять тысяч за то, чтобы вы оставили Терренса, — сказала Тео. — Мы и шиллинга теперь за это не предложим!

Изабель покраснела от радости, но тем не менее сказала:

— Черт. А я-то уж губы раскатала!

— О, нет, — всхлипнула Летти, — не покидайте нас. Давайте будем и дальше вместе сражаться за наших питомцев!

— За всех, без исключения! — добавила Тео.

— Но… но… — замялась Летти. — Как вы думаете, дорогая, Терренс будет сильно сердиться на нас за то, что с вами случилось из-за наших питомцев?

— Думаю, что вовсе не будет, — быстро ответила Изабель.

Новая мысль пришла ей в голову. Она еще раз осмотрелась по сторонам и рассмеялась.

— Другое дело — герцогиня. Вот когда она увидит, что здесь происходит, тогда нам всем придется поджать хвосты!

— Да, — вздохнула Летти. — Дороти просто с ума сойдет, когда узнает, что Пьер сбежал и оставил нас всех без обеда!

— О, дьявол! — пробурчала Тео. — Об этом-то я и не подумала. Ну, конечно, она тут же обвинит во всем Мордрида.

— Или меня, — сухо заметила Изабель.

Летти скорбно поджала губы.

— На голодный желудок Дороти всегда злее обычного. Что же делать?

— Я вообще-то умею готовить, — нерешительно сказала Изабель.

— Правда? — с надеждой переспросила ее Летти.

— Правда, — улыбнулась Изабель. — Сейчас что-нибудь придумаем. Сначала накормим леди Дороти, а уж потом скажем ей, что Пьер исчез по-французски, не прощаясь.

— А я умею печь лепешки, — засмущалась Летти. — Правда, умею!

— А вот я готовить совсем не умею, — призналась Тео. — Но зато я могу навести пока что хоть какой-то порядок в этом бедламе!

Женщины взглянули друг на друга и принялись за работу. Изабель схватила кастрюлю, Летти принялась поднимать табурет, а Тео занялась чайником.

— Изабель! — на этот раз послышался мужской голос.

Она оглянулась. В раскрытых дверях кухни стоял Терренс, а из-за его плеча выглядывали удивленные лица Амелии, Джоша и Элизабет. Терренс внимательно посмотрел на раскрасневшееся лицо Изабель.

— Стилтон обо всем мне рассказал.

Чувствуя себя смущенной под его сочувственным взглядом, Изабель сказала в своей прежней грубоватой манере:

— Привет, цыпленочек! Жаль, что пропустил такое зрелище. Сегодня поутру за мной охотился еще один мужчина.

Терренс с улыбкой включился в игру.

— Да-да, сначала — неотразимый красавец дрессировщик, теперь — шеф-повар… — Он взял Изабель за руку. — Любовь моя, боюсь, мне не выдержать такой конкуренции!

— Ох, Терри, — воскликнула Летти. — Я надеюсь, ты шутишь? Ведь эти сумасшедшие приставали к ней со всем с другими намерениями! Я очень рада, что Изабель находится именно под твоей протекцией.

— Летти! — одернула болтливую сестру Тео, сделав круглые глаза.

— Э-э-э, — замялась Летти, искоса взглянув на Амелию. — Э, под твоим крылом. Да-да, я это и хотела сказать: под твоим крылышком!

Джош прыснул за спиной Терренса, и бедная Летти окончательно растерялась.

— Я имела в виду другое крылышко… М-м-м…

— Я понимаю, — сказал Терренс. — Вообще-то протекция — это правильное слово. Правда, опекать ее мне становится все труднее — оказывается, это довольно опасное занятие.

Изабель нахмурилась, взяла кухонный нож и высоко подняла его.

— Терри, дорогой…

— Что, моя радость? — улыбнулся Терренс.

— Надень-ка фартук, — ласково сказала она. — И давай готовить обед!

— Готовить? — поразилась Амелия. — Но… Но мы не умеем!

— Я умею, — сказала Изабель. — Рут меня научила.

— Кто это — Рут? — спросила Летти.

— Это… — запнулась Изабель. — Это женщина из моей прошлой жизни… Той, что была, пока для меня не настали трудные времена.

Джош глубокомысленно хмыкнул, и Летти бросила на него укоризненный взгляд.

— Сэр, ведите себя прилично! Нельзя смеяться над бедной Изабель! — Она сочувственно посмотрела на девушку. — Так что же было в вашей прошлой жизни, дорогая, до того как… как…

— До того, как она встретила меня? — помог ей Терренс.

— Я… я… — Изабель помялась и вздохнула. — Не стоит об этом говорить. Не хочу смущать вас. Давайте лучше займемся обедом!

Леди Дороти вошла в холл и удивленно посмотрела по сторонам, не увидев Стилтона. Она не могла припомнить случая, чтобы дворецкий не встречал ее возле двери.

— Стилтон?

Ни звука в ответ.

Она позвала еще раз, уже фомче. И опять — молчание.

— Стилтон! — громко крикнула герцогиня, начиная терять терпение.

Нет, это просто никуда не годится! Ни Стилтона, ни кого-нибудь из слуг — никого! Невероятно! Весь дом словно вымер!

Наконец она расслышала голоса, доносившиеся из столовой, и направилась туда. И что за картина открылась ее глазам!

Хорошенькая горничная Бетти стола посреди комнаты с тарелкой в руках, а посыльный — вихрастый парень по имени Томас — стоял позади нее и обнимал девушку за талию.

— Прекрати! — хихикала Бетти. — Я уроню тарелку!

— Бетти! — ледяным тоном воскликнула Дороти. — Что вы здесь делаете?

Бетти вскрикнула и уронила тарелку. Она упала на ковер и разлетелась вдребезги. Томас поспешно сделал руки по швам и застыл как изваяние.

— Простите, ваша светлость, — пролепетала Бетти. — Я… Я убиралась здесь!

— Ваше дело — убираться в комнатах наверху, — нахмурилась Дороти. — С каких это пор горничные в моем доме начали мыть посуду?

— Э-э-э… — покраснела Бетти. — Похоже, сегодня мы все должны немного помочь друг другу.

— Вот как? — подняла бровь Дороти. — А что здесь делает Томас? Помогает вам помогать?

— Я… Я… — замялся Томас.

— Не трудитесь объяснять, — сказала леди Дороти. — Я и сама вижу, как вы помогаете Бетти. А где Стилтон?

— С-Стилтон? — растерялась Бетти.

— Да, Стилтон, — с ласковой угрозой в голосе повторила леди Дороти. — Наш дворецкий. Надеюсь, вы понимаете, о ком я говорю.

— Понимаю… — ответила Бетти. — Э-э-э… Томас, а где Стилтон?

— Он… Он вышел, — сдавленно пропищал Томас

— Да, — кивнула Бетти. — Точно. Он вышел.

Взгляд леди Дороти стал темнее тучи.

— Где Стилтон, Бетти?

Девушка покраснела и потупилась.

— Он на кухне, ваша светлость. Только, пожалуйста… пожалуйста, не выдавайте меня!

— На кухне? — недоуменно нахмурилась Дороти. — Безмозглая девчонка, да что ж особенного в том, что

— Стилтон на кухне?

Бетти нервно затеребила складки кружевного фартучка.

— Н-ничего. Конечно, что такого, если он на кухне, правда, Томас?

— Д-да, — кивнул вихрастый посыльный. — И в самом деле, что в этом такого?

Леди Дороти поняла, что попусту теряет время.

— Возвращайтесь на свои обычные места. Прежде всего это вас касается, Томас, — сказала она и пошла к двери. — Черт знает что! Это не слуги, а идиоты какие-то! Что такого в том, что Стилтон на кухне? Или…

Леди Дороти резко изменила свой маршрут и направилась на кухню. Подойдя ближе, она услышала сквозь прикрытую кухонную дверь веселый смех. Ну и денек! С ума они все посходили, что ли? Леди Дороти распахнула дверь и застыла на месте.

Бетти не солгала. Стилтон действительно был здесь, но в каком виде! Облаченный в поварской фартук, дворецкий стоял возле плиты и с важным видом помешивал в большом котле, где что-то булькало. Рядом с ним хлопотали люди, которых леди Дороти была готова увидеть где угодно, но только не на кухне.

Элизабет и Джош сидели на скамейке и, словно заправские поварята, чистили картошку. Рядом с ними пристроилась Амелия и, опершись подбородком на сжатые кулачки, следила за ними завороженным взглядом. Возле стола священнодействовали на пару Тео и Летти.

В высоко поднятой ладони Тео держала разбитое яйцо. Прозрачный белок стекал у нее между пальцев. Возле — нее стояла Летти. В одной руке у нее был стакан, а в другой — лопаточка, которой она выкладывала на раскаленную, стреляющую маслом сковороду тесто для лепешек. Тесто пузырилось и шевелилось, словно было живым существом.

А на главном, шеф-поварском месте трудилась Изабель — с ног до головы перепачканная мукой и маслом.

Рядом с нею был Терренс. Он протянул палец, желая потрогать тесто, но Изабель шлепнула его по руке:

— Не лезь! — и засмеялась.

— О, пришел главный королевский дегустатор! — воскликнул Терренс, завидев бабушку.

Дороти с трудом обрела дар речи.

— Что вы все тут делаете?

Повара оторвались от своих дел и дружно повернули головы к двери.

— Привет, бабушка! — лукаво блеснул глазами Терренс. — Обед готовим, разве не видишь? Вот, хотели сделать тебе сюрприз!

— Сюрприз? — повысила голос герцогиня. — Да вы что, рехнулись?

— Нет, — усмехнулся Терренс. — Это Пьер рехнулся.

— Да, Дороти, — подтвердила Летти и икнула от смеха. — Он хотел убить Мордрида и Изабель. Бросился на них с топориком. — Она потрогала пальцем тесто. — Но Изабель скрутила его.

— И Стилтон, — добавила Изабель. — Про Стилтона не забывайте!

— Стилтон? — удивилась леди Дороти.

Не переставая помешивать, дворецкий отвесил хозяйке учтивый поклон.

— Ничего особенного, ваша светлость!

— Ничего особенного? — воскликнула Изабель. — Да если бы вы не ударили его так ловко той сковородкой, Пьер превратил бы нас с Мордридом в фарш!

— Нет, скорее всего — в бифштексы, — прошептал Терренс и обнял Изабель за талию.

— А з-затем Пьер сбежал, — возбужденно вставила Летти. — Ушел по-французски, не прощаясь!

Она захихикала и никак не могла остановиться.

— О боже мой! Боже мой!

Не переставая поворачивать пекущиеся лепешки, она отхлебнула из стакана.

— Летти, что с тобой происходит? — нахмурилась Дороти.

— Не сердитесь на нее, — попросил Джош, кидая очищенную картошку в кастрюлю с кипящей водой. — Просто она все время проверяет, на самом ли деле это ликер, которым Пьер обычно поливал лепешки.

— Мы уже предупреждали ее, ваша светлость, — сказала Элизабет. — Но она и слушать нас не хочет!

— Прекрасный ликер, — прищелкнула языком Летти. — Даже жалко его на стряпню тратить!

Тут Летти с необычайной для ее возраста быстротой нырнула под стол, и оттуда послышался ее голос:

— Эй, Мордрид, сделай глоточек. Ты перенервничал сегодня, и немного спиртного тебе не повредит. Что? Не хочешь? Нос воротишь? Ну как знаешь, дурачок!

— Оставь Мордрида в покое, Летти, — буркнула Тео. — Ему и без тебя сегодня досталось!

Она подозрительно посмотрела на раздавленное яйцо, которое продолжала сжимать в руке, и бросила его в котел.

— Черт, опять лопнуло!

— Возьмите другое, — сказала Изабель. — На вареных яйцах не должно быть наростов.

— А если их потом счистить? — спросила Тео и выудила из котла большое, покрытое потеками свернувшегося белка яйцо.

— Нет-нет, — запротестовала Изабель. — На яйце не должно быть никаких трещин. Давайте еще разок, и поаккуратнее, полегче, ладно?

— Не получается, — сокрушенно сказала Тео и взяла новое яйцо, которое немедленно треснуло в ее огромной ладони. — Уж больно они хрупкие. Амелия, может быть, ты попробуешь? Ты столько всего знаешь про птиц… Наверное, и с птичьими яйцами сумеешь справиться!

Амелия напряженно выпрямилась на своей скамейке.

— Я не умею готовить. Настоящая леди…

— Никогда не стоит у плиты, — закончила за нее Тео. — Знаем, слыхали.

— Да, — ухмыльнулся Джош, глядя на леди Дороти. — Мы тут просили Амелию всем миром, чтобы она зарезала курицу, а она ни в какую. Так что сегодня придется обойтись без курицы. Извините.

Он мечтательно улыбнулся и покачал головой.

— А Изабель так здорово умеет жарить кур!

— Изабель… — прикусила губу герцогиня. — Мне нет дела до того, что и как умеет делать Изабель. Скажите лучше, что вы все тут делаете?

— Тебе же сказали, — помахала Летти опустевшим стаканом. — Ты что, не понимаешь? Изабель спасла Мордрида от Пьера…

— Лучше начать с главного, Летти, — перебила ее Тео. — С того, что Мордрид слопал все бифштексы.

— Которые Пьер два дня держал в маринаде и поливал каким-то необыкновенным соусом, — добавила Изабель.

— Пьер вышел из себя, ваша светлость, — подхватил Стилтон. — Он был совершенно невменяемым, таким я его никогда еще не видел. И, слава богу, никогда уже не увижу. Он сцепился с Мордридом, а весь кухонный персонал разбежался.

— Что? — гневно спросила герцогиня.

— Да, ваша светлость, — подтвердил Стилтон. — Я не смог их удержать. И Пьера тоже. Вас не было дома, ваша светлость, да и никого не было. Это счастье, что мне удалось найти мисс Изабель. Если бы не она…

— Дальше! — нахмурилась леди Дороти.

— Дальше? — спросила Летти. — А дальше она пришла и спасла Мордрида — так же, как накануне спасла Сэра Дрейка.

— Вот как?

— Я так благодарна ей, — вступила в общий разговор Тео. — Я не знаю, что со мной было бы, если б этот проклятый француз убил Мордрида!

— Благодарна! — фыркнула леди Дороти.

— Спасибо Терренсу, что он привез ее сюда, — добавила Тео.

— Это было мне только в радость, — сказал Терренс. — Уж поверьте!

— Что за глупости! — закричала леди Дороти. — Тео, что ты мелешь? Какая еще благодарность! За что? За то, что он привез сюда эту… эту…

— Бесстыдницу? — закончил за нее Терренс. — «Ночную бабочку»? Любовницу?

Леди Дороти покраснела как рак и не могла вымолвить ни слова.

— Да не смущайся, Амелия все прекрасно понимает, — подытожил Терренс.

— Понимаю, — слегка нахмурилась Амелия. — Но не думаю, что мы должны обсуждать это. Ведь мы — леди, а мисс Клинтон — нет!

— Может, мы и леди, — пробасила Тео, — да только что бы мы делали без Изабель? Мордрид валялся бы сейчас мертвым, а на обед у нас были бы сухари с водой!

— А Сэр Дрейк был бы сейчас в руках того ужасного человека, — приготовилась, по своему обыкновению, заплакать Летти. — Да, у Изабель сейчас трудные времена в жизни, так что с того?

— Что с того? — закричала леди Дороти.

— Ну да, что с того? — покосилась на нес Тео. — Это ты, Дороти, перестань молоть глупости.

— Она такая добрая ко всем, — всхлипнула Летти.

— Добрая! Ну, знаете! — Леди Дороти сжала кулаки и пулей вылетела из кухни.

Никто не побежал ее догонять. Никто!

Эта белокурая дрянь превратила приличный дом черт знает во что! На конюшне живет этот проклятый медведь, ее сестры готовят обед, как простые кухарки, Терренс в открытую называет Изабель своей любовницей прямо на глазах у своей будущей невесты., .

Вот ведьма! Всех сумела околдовать! Всех!

Ну, на леди Дороти, правда, ее чары не действуют. И то слава богу!

Взбешенная герцогиня поднялась в свою спальню, отперла ящик стола. На ощупь, не глядя, вынула из него плотный хрустящий лист бумаги — брачный контракт Терренса. Развернула его, обмакнула в чернильницу перо. Затем решительно зачеркнула проставленную в документе цифру и удвоила ее.

Потом быстро, ловко поставила размашистую подпись — там, где внизу листа должна была стоять подпись ее внука.