"Волшебная шапка" - читать интересную книгу автора (Тухтабаев Худайберды)

И ЛИСТЬЯ АПЛОДИРОВАЛИ ЕМУ

Вот и пошли мои дела на лад. Даже бабушка оставила меня в покое. Решила, наверно, что я достаточно перевоспитался. Это я понял сегодня, когда она, кряхтя, вылезла из постели на утреннюю молитву.

– Бабушка, может, мне тоже помолиться? – спросил я нарочно. – Я ведь научился у Янгока нескольким молитвам…

– Спи, сынок, спи, – ответила бабушка. – Довольно и того, что я, старая, шестьдесят лет поклонялась ослу. А молюсь я теперь так себе, для физ… физкультуры… так, что ли, говорят?!

В общем, бабушка оставила меня в покое. Только иногда попросит что-нибудь сделать по хозяйству или сбегать в магазин. Вот как сейчас, например. Послала за мылом. По дороге в сельмаг я встретил Закира. После той ночи, когда мы охотились на «дивов», я его не видел. На плече он тащил длинную неструганую доску.

– Что ж ты теперь будешь делать без муллы Янгока? – ухмыльнулся Закир, останавливаясь.

Никогда бы не подумал, что этот толстячок способен ехидничать.

– Пойду с тобой охотиться на дивов.

– Дудки! – сказал Закир и бросил доску на землю. – Я теперь на такое дело не пойду, дружище. Пустое баловство. И вообще буду подальше держаться от тебя. Ариф – это другое дело. Он помог мне в седьмой класс перейти. Я и русский сдал, и алгебру.

– Значит, ты теперь хорошо считаешь?

– Да, дружище, даже не представляешь, как я это делаю. Кабулов говорит, что из меня выйдет толк.

– Ага! А сколько будет, если я тебе дам пинка, два раза заеду по уху, трижды пройдусь кулаком по спине и всё это помножу на пять?

– Ты что, дружище, бить меня хочешь? – удивился Закир.

– Нет, но ты всё же посчитай…

– Всего будет… погоди, убери кулак – думать мешает… Всего будет… тридцать пинков, тумаков и кулаков…

– Молодец, правильно сосчитал. А куда ты несёшь это бревно?

– Это не бревно, а доска, – пояснил Закир с важностью и рассказал, что, после того как потерял деньги, Ариф раз думал покупать шкаф, а решил смастерить книжную полку своими руками. Оказывается, самодельная полка в тысячу раз лучше, чем какой-то там фабричный шкаф.

– Уж вы намастерите, представляю! – хмыкнул я.

– А что! Ариф знаешь какой мастер! И добрый очень. Он, например, уже составил список будущих читателей своей будущей библиотеки. Он и тебя записал. Говорит, если Хашимджан захочет – пусть берёт, читает интересные книги. Мы только малышам решили не давать книг. Знаешь ведь, попадётся им в руки книжка, так они сразу листки с картинками вырывают.

Я взялся за один конец доски.

– Пошли, оттащим это бревно на пару…

Ариф трудился вовсю. Весь двор был завален стружками, обрезками досок и разным инструментом. Нижняя часть полки, оказывается, уже готова.

– Кладите сюда, – приказал Ариф. Потом добавил: – И подметите двор. Скоро мама придёт…

– А почему ты не стругаешь доски? – поинтересовался я.

– Так лучше, – деловито ответил Ариф. – Когда доски шершавые, книги прочнее лежат, не падают на пол…

Мы с Закиром принялись убирать двор, а Ариф стал сколачивать другую часть полки.

Через час всё было готово, но я не стал дожидаться, когда Ариф разложит свои книги. Из-за дувала уже давно слышался сердитый голос моей бабушки: «И куда этот сорванец запропастился? Его бы за смертью посылать, а не за мылом!» Но я опять не дошёл до магазина. Сзади на велосипеде появился Мирабиддинходжа и спрыгнул на землю.

– Подожди, друг, мне с тобой посоветоваться надо! Ко мне уже обращаются даже за советами, ничего себе!

– О чём посоветоваться? – спросил я, напуская на себя важность. – Спрашивай, отвечу…

Мирабиддинходжа с таинственным видом оглянулся:

– Вначале поклянись, что никому не раскроешь мою тайну!

Я поклялся.

– Сегодня ночью я хочу убежать из дома, – сказал Мирабиддинходжа шёпотом.

– Посоветуй мне, как это лучше сделать. Ведь ты уже убегал однажды, опыт имеешь…

– А зачем тебе бежать-то?

– Плохи мои дела, друг. – Мирабиддинходжа потёр глаза и повторил: – Плохи мои дела, очень плохи. Ты поклялся никому не говорить, и поэтому я открою тебе одну страшную тайну: недавно я видел дедушку Азраиля. Вначале он хотел убить меня, а потом раздумал, загнал в кувшин и побил немного для острастки. А наказывал он меня за то, что лгу. «Если ещё раз соврёшь, – сказал дедушка Азраиль на прощание, – непременно убью тебя!»

– Ну? – деланно удивился я.

– Ей-богу! Я старался не лгать. Да и мать больше не заставляла после того, как пришли больные и… – Мирабиддинходжа прыснул в кулак, но тут же стал серьёзным. – Теперь она снова хочет заставить меня лазить в кувшин и кричать «аминь». Говорит, раз нет Янгока, все пойдут к нам. – Мирабиддинходжа тяжело вздохнул, вытер кулаком слезы. – А я не хочу больше в кувшин лазить. И врать не хочу. Боюсь, опять явится дедушка Азраиль. Второй раз он мне не простит. Обязательно убьёт.

– Не огорчайся, друг, найдём выход.

– Мне теперь совсем жить не хочется, – продолжал Мирабиддинходжа, потягивая носом. – Дома мать ругает, а то и колотит чем попало, и в школе покоя нету… Я никому не говорил, что меня оставили на второй год… в шестом классе. Потому что все считают, что я пустоголовый. А мне знаешь как учиться хочется, и без двоек. А двоечником я стал из-за того, что сидел в кувшине и кричал «аминь». Помоги, друг, мне добрым советом, скажи, в какую сторону мне лучше бежать, где спрятаться, чтобы никто меня не нашёл. Никто, никто, как вот тебя… Ты же очень ловкий и добрый парень…

Знаете, иногда на меня такое находит, что я начинаю говорить очень красиво и убедительно, дальше уж некуда. Тогда все слушают разинув рты. Будто это и вовсе не Хашимджан говорит, а какой-нибудь лектор из района. За полчаса я легко отговорил Мирабиддинходжу убегать из дома, убедил, что это очень хорошо – ещё годик поучиться в шестом классе.

– Мы сядем с тобой на одну парту у окна. Будем крепко дружить, – говорил я с жаром. – Меня в этом году наверняка изберут старостой. Тогда я назначу тебя председателем санкомиссии. Потому что ты хороший парень. Вот увидишь, мы с тобой заживём душа в душу. А с матерью твоей я сам поговорю. Сегодня же. Не будет она больше заставлять тебя лазить в кувшин и кричать «аминь»! Будь спокоен!

– Ты настоящий друг, Хашимджан! – растроганно воскликнул Мирабиддинходжа.

– Значит, договорились. Дай руку, будущий председатель санитарной комиссии!

Я крепко пожал Мирабиддинходже руку, посадил его на велосипед и отправил домой. Потом пошёл своей дорогой.

Надо же когда-нибудь принести бабушке мыло! А насчёт того, как быть с тётушкой Сарохон, я не беспокоился. Посложнее дела бывали. И то всё кончалось благополучно. И теперь будет нормально. Ведь у меня есть волшебная шапочка. Моя дорогая, верная волшебная шапочка. И с нею мне не страшны никакие испытания!

Я шёл по пыльной кишлачной улице, и деревья, что растут вдоль арыка, кивали мне своими ветками и будто бы хлопали в ладоши: «Правильно, Хашимджан, правильно! Тебя испытаниями не испугать!»