"ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ" - читать интересную книгу автора (ИЛЛЕТ НИЭННАХ)СТРАХ. НАЧАЛО ВРЕМЕНВ ту пору они не были врагами – не было и самого слова «враг». Мир был юн, и не было радости большей для юных богов, чем создавать новое. …Ауле стоял и смотрел в огонь; перед глазами вставали еще неясные образы нового замысла. Черный Вала неслышно подошел и встал рядом. – Пламя танцует… – Ты… что-то видишь в нем? – Да. Смотри – потрескавшаяся лава похожа на чешую, черную и золото-алую, а языки огня – крылья… – Как ты угадал? – Ауле был обрадован. – Ну да, конечно! Знаешь – я только сейчас понял до конца, я же только что думал как раз об этом! Но разве живое может жить в огне?.. – Попробуй… Старший из Айнур задумчиво чертил в воздухе какие-то странные фигуры. – Что это? – заинтересовался Ауле. – Танец пламени. Тебе тоже показалось, что это похоже на письмена или руны? – Что-что?.. – Знаки, чтобы записывать слова, мысли, образы… – Зачем? – Чтобы, изменившись, не утратить часть знаний. Ведь не все из тех, кто еще придет в мир, будут такими же, как Айнур. Им пригодится. Это будет называться – Къат-эр. Или – Къэртар. Но прости мне, брат, я вижу, в твоей душе возник замысел. Я оставлю тебя… …Гибкое чешуйчатое ящеричье тело он создал из огня, меди и черненого золота, крылья – из пламени, а большие удлиненные глаза – из обсидиановых капель. Черно-золото-алое существо с его ладони скользнуло в огненную круговерть, и Ауле ахнул, и застыл в изумлении: существо танцевало, и в танце огня он узнавал те знаки, что чертил Мелькор. Основой танца была руна Ллах – Пламя Земли, и он подумал, что танцующая-в-огне так и должна зваться – Ллах. Ауле счастливо улыбался, глядя на новое существо, представляя себе, как будет изумлен и обрадован Мелькор – он удивительно умел радоваться творениям других… Улыбка так и застыла на его лице, обернулась больным оскалом, когда что-то жгучее, похожее на незримый раскаленный обруч, сдавило его голову. Багровые и черные круги заплясали перед глазами, и со стоном он медленно повалился на землю, без голоса шепча – за что, за что, за что… «Этого не было в Замысле». Больше он уже ничего не слышал. – …Ауле… брат мой! Что с тобой… Очнись… что с тобой?! Глаза цвета темной меди с крохотными точками зрачков. Неузнающие. Слепые. Мертвые. Он приподнял Ауле – тело Кузнеца безвольно обвисло на его руках, – сжал его плечи, заглянул в глаза, повторяя, как заклинание – очнись… Медленно, медленно взгляд Ауле становился осмысленным, но теперь в его глазах появилось новое выражение – страха, всепоглощающего безумного ужаса. – Что с тобой случилось? Тебе больно? – Больно… – бессмысленно-размеренно, по слогам. – Значит, это и есть – боль. Я так больше не могу. Не могу. Он повторял эти слова бесконечно – ровным неживым голосом, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. И Мелькор начал понимать, что произошло. – Это… из-за твоего замысла? Руки Ауле дрогнули: – Этого не было в Замысле. Этого не должно быть. – Брат!.. Мелькор сильно тряхнул его за плечи. Кажется, подействовало; Ауле отчаянно замотал головой – и вдруг сбивчиво и горячо зашептал: – Не могу это видеть, больно… Не хочу убивать… это ведь живое – я умоляю тебя, сделай что-нибудь, ведь заставят уничтожить – это не должно существовать, а я не хочу, не могу… – Идем со мной. Увидишь, у меня достанет сил защитить тебя. – Нет, не поможет, ничего уже не поможет… я не хочу, чтобы – снова, чтобы так стало – с тобой… Мелькор пожал плечами, но промолчал. – Нет, ты же не знаешь, как это больно… Поверь мне… знаю, ты сильный, ты знаешь и умеешь больше нас всех… Черный Вала про себя отметил это: «ты» – и «мы все». – …но он сильнее, он сломает тебя… я прошу тебя, Мелькор, брат мой – покорись… – с каждым словом в глазах Ауле все яснее читался – тот, недавний, непереносимый ужас, он говорил все быстрее и быстрее, захлебываясь словами. – Или – уходи, прячься, огради себя – пойми, все, все будут против тебя, все, даже я – да, да, и я тоже, потому что я не выдержу, не сумею – против всех, пусть ты проклянешь, пусть будешь презирать, но мне страшно, я знаю, что это – страх, я знаю, знаю, я понимаю все, но – останусь с ними… Знаю – не простишь, уже все равно, нет меня, пойми, нет, это – только оболочка, а в ней – ничего, кроме страха – нет; ты не поймешь, ты не знаешь, что это… А потом, когда-нибудь – тебе не хватит сил, так спеши творить, ты все равно не умеешь по-другому, потому что тебя все равно настигнет эта кара, ты погибнешь, но все равно – пока можешь… Он внезапно остановился, с побелевших губ сорвался стон – рухнул навзничь, тело его выгнулось – забилось на земле – затихло. Это было новое чувство – как волна темного пламени: гнев. Мелькор поднялся, сжимая кулаки, выпрямился во весь рост и, запрокинув голову, крикнул: – Ты… Единый! Оставь его! Легко справиться с тем, кто слабее; а ты попробуй – со мной! И услышал слова из ниоткуда, из мертвой ледяной пустоты: «Ты сказал». Он ждал удара, боли – ничего не было. Бросив короткий взгляд в небо, опустился на колени рядом с распростертым на земле телом, положил руку на лоб Ауле и замер неподвижно… – …Иди сюда, маленькая, – тихо и печально, протянув руку сквозь пламя. – Видишь, как с тобой обернулось… Огненная ящерка скользнула к нему на ладонь, сложила крылья и свернулась клубочком – маленький сгусток остывающей лавы, только темные глаза смотрят грустно и виновато. – Будешь жить у меня, что ж поделаешь… Только лучше бы и он с нами ушел, как ты думаешь? Саламандра шевельнулась и моргнула. – Может, он все же решится… |
|
|