"100 великих любовников" - читать интересную книгу автора (Муромов Игорь Анатольевич)БИЛЛ КЛИНТОН (род. в 1946)Уильям Джефферсон Клинтон родился 19 августа 1946 года в Хоупе, штат Арканзас, и рос с ощущением, что он сделан из того же теста, что и Кеннеди. Ощущение это стало особенно сильным после посещения 15-летним Биллом Белого дома. Уже во время учебы в Оксфорде он был таким самонадеянным жеребцом, что не постеснялся сделать «гнусное предложение» лидеру феминисток Жермен Грир. Он познакомился с Хиллари Родэм в Йельском юридическом колледже. В 1974 году она была организатором его избирательной кампании в Арканзасе, где Клинтон претендовал на пост губернатора. Он тогда спал с другой женщиной-агитатором. Несмотря на это в 1975 году они поженились. Несомненно, брак был нелегким. Тем не менее она поддерживала его все шесть сроков на посту губернатора Арканзаса. В 1992 году, когда Клинтон заявил о своем намерении баллотироваться в президенты, он был практически неизвестен в стране. Выигрышная внешность и напор в духе Кеннеди помогли ему в кратчайшие сроки обойти соперников. А обвинения в супружеской неверности только подогрели общественный интерес. Первые проблески молнии сверкнули на страницах бульварной газеты «Сан» в виде набранного аршинными буквами заголовка, «ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ КАНДИДАТ БИЛЛ КЛИНТОН ИЗМЕНЯЛ ЖЕНЕ С "МИСС АМЕРИКОЙ"». В заметке перечислялись пять женщин, которые, если верить газете, спали с Клинтоном. Потом «раскололась» Дженнифер Флауэрс, бывшая певица из ночного клуба в Литл-Роке, штат Арканзас. Она заявила, будто двенадцать лет была любовницей Клинтона. Она была сногсшибательной красавицей с почти мистической способностью превращать мужчин в слабых и беспомощных. Одна английская газета назвала ее даже «самой опасной женщиной в Америке». Дженнифер нечего было скрывать! Флауэрс начала записывать свои разговоры с Клинтоном после того, как ее имя прозвучало во время его борьбы за губернаторское кресло штата Арканзас. «Так, на всякий случай. Я готовилась к самому худшему…» – говорила она. После того как он победил, слухи поутихли. Но тут стало известно о претензиях Клинтона на Белый дом, и тон национальных средств массовой информации сразу приобрел скандальный оттенок. Сначала Флауэрс все отрицала, пока подобная известность не обошлась ей потерей государственной службы. Как писали газеты, Клинтон помог найти ей работу, на которую претендовали более достойные кандидатуры. Реакция была незамедлительной: бульварная пресса начала делать ей заманчивые предложения одно за другим. Она решила сотрудничать с еженедельным изданием «Стар», во-первых, потому, что ей дали понять, что все детали этой истории станут достоянием гласности и без ее согласия, и, во-вторых, чересчур уж заманчивой была эта сделка, чтобы так легко можно было от нее отказаться. Держа медицинскую карту в руках, она заявила: «Я сделала аборт в феврале 1978 года, вскоре после встречи с Клинтоном осенью предыдущего года». В то время она была начинающим очаровательным телерепортером на станции Литл-Рока, Клинтон же – энергичным и деятельным прокурором штата. По словам Дженнифер, он усиленно добивался ее, несмотря на ревнивую жену. Но ее мать, Мэри Херст, вспоминала: «Она сразу рассказала мне об аборте, признавшись, что забеременела от Билла Клинтона. Другой парень, с которым она тогда встречалась, не мог быть виновником ее беременности, поскольку перенес операцию вазектомии». Флауэрс говорила, что этот другой – арканзасский бизнесмен, тоже женатый и тоже Билл. В телефонном интервью он отрицал связь с ней, а также факт операции вазектомии. Но, по свидетельству очевидцев, ее связь с этим Биллом ни для кого не была секретом. «Какой ей смысл выдумывать все это?» – говорила ее мать, набожная католичка, откровенно осуждавшая Дженнифер за ее связь с женатыми мужчинами. Но при этом она одобряла ее признания: «Ей необходимо было кому-нибудь выговориться, и я – ее лучший друг. Я верю ей». Дженнифер утверждала, что придание гласности этому делу не имеет ничего общего с банальным сведением счетов. «Мне больно об этом говорить, – призналась Дженнифер, – несмотря ни на что, я хочу, чтобы Билл любил свою дочь и заботился о своей жене. Мне всегда хотелось быть для него чем-то особенным. И, вспоминая все то, через что мне пришлось пройти в одиночку, я переполнялась негодованием». Флауэрс, оценивая Клинтона как любовника, присудила ему 9 из возможных 10 баллов. Дженнифер олицетворяла собой необычный образ: крашеные светлые волосы, утонченные черты лица, правда, не без вмешательства хирурга-косметолога, грудь, которой ее с лихвой наградил Господь. Соблазнительная легкость сочетается в ней с завидной твердостью – сладкая приманка, чреватая опасностью и интригами. В памяти тут же всплывал образ Мэрилин Монро. Что же это? Перевоплощение? Соблазнительница кандидата в президенты, подражающего герою Дж.Ф.К.? Или мифотворчество любовниц в своем продолжении? Одно дело – сексуальные отношения. История знает немало примеров, когда президенты находили в них усладу и при этом прекрасно управляли страной. На это еще можно закрыть глаза. Другое дело – любовные, какими Дженнифер представляет свои отношения с Клинтоном. В то время как Клинтон усиленно старался переместить центр внимания прессы со спальни на кабинет и экономические проблемы, его мозговой трест целенаправленно отбивал атаки людей, подобных Флауэрс, и предотвращал нечистоплотные уловки республиканцев. Клинтон с блеском доказал справедливость поговорки «нет худа без добра». Он ухитрился приурочить свое телевизионное интервью в программе Си-Эн-Эн «Шестьдесят минут» к окончанию репортажа о битве за Суперкубок, что гарантировало ему огромную благодушно настроенную аудиторию. Прямо в присутствии жены он признал, что у них «были трудности», но теперь все уже позади. На вопрос, можно ли толковать «трудности» как супружескую измену, Хиллари уклончиво ответила: «Тот, кто давно женат, знает, что это такое». Клинтон не отрицал то, что он курил марихуану. Но объявил, что не нарушил американский закон, потому что занимался этим во время учебы в Англии. И потом, он «не затягивался». Все это плюс обвинения в том, что он уклонился от службы в армии во время вьетнамской войны, не помешало ему стать президентом. Вместе с тем обвинения в сексуальных злоупотреблениях еще не сняты. Уже во время президентства Клинтона агенты спецслужб, охранявшие его все двенадцать лет на посту губернатора штата Арканзас, засвидетельствовали его вопиющую безнравственность. Он развлекался в губернаторском дворце с девицами легкого поведения, в то время как жена была совсем рядом – на лужайке. По прикидкам одного охранника, у Клинтона были интимные отношения не с одной сотней женщин. «Он никогда не упускал своего», – заключил этот охранник. Среди предполагаемых любовниц Клинтона – жена известного судьи, провинциальный репортер, бывшая государственная служащая, продавщица из универмага в Литл-Роке и темнокожая проститутка по имени Бобби Энн Уильямс, которая утверждала, будто Клинтон – отец ее ребенка-мулата, которого она зачала во время одного из тринадцати свиданий. Поступили также сведения о том, что Клинтон появлялся с девицами в общественных местах, брал шлюх, что называется, на ходу и даже совершил любовный акт в машине на стоянке возле школы, где училась его дочь. Бывшая «мисс Арканзас», Салли Пердью, призналась, что состояла с Клинтоном в интимной связи в 1983 году, когда она была ведущей радиошоу в Литл-Роке. Салли поведала о том, как губернатор Арканзаса резвился, нацепив ее нижнее белье. На прощание он предложил ей работу с окладом сорок тысяч долларов в год – в награду за молчание. Один чиновник из руководства Демократической партии предупредил: она должна быть «паинькой», иначе ей переломают ноги. Примерно в то же время участница рок-группы Конни Хэмзи рассказала, что однажды, увидев ее загорающей возле бассейна в более чем откровенном купальнике, к ней обратился один из ближайших помощников Клинтона с предложением совершить любовный акт с его шефом. В интервью для журнала «Пентхаус» она похвасталась, что была близка с будущим президентом. Белокурая служащая электрической компании по имени Джо Дженкинс отрицала близость с Клинтоном, но данные телефонной станции свидетельствуют о том, что он звонил ей по одиннадцати раз в день. Один ночной звонок длился более полутора часов. По признанию Дженнифер Флауэрс, Клинтон любил заниматься мастурбацией во время телефонного разговора. Правда, саму Дженнифер это не прельщало, и она только изображала оргазм. Потом настала очередь Полы Джонс. Она вчинила тогдашнему хозяину Белого дома иск, обвинив его в сексуальных домогательствах по отношению к ней в бытность Клинтона губернатором штата Арканзас. И, естественно, потребовала компенсации. Президент и его окружение с самого начала пытались заблокировать или по меньшей мере отложить рассмотрение иска Джонс Однако это им не удалось сделать. В январе 1997 года окружной апелляционный суд постановил, что пост президента не защищает Билла Клинтона от судебного разбирательства по гражданским искам. И дело было перенесено в Верховный суд. Конечно, это дело не что иное, как очередное сражение «сексуальных» войн 1990-х годов. Юридически же его можно представить следующим образом: Джонс требует от Клинтона компенсацию в сумме 700 тысяч долларов за диффамацию и попрание ее гражданских прав. Вместе с тем дело «Клинтон против Джонс» ставит несколько серьезных вопросов конституционного характера, в том числе главный – дано ли президенту право быть выше закона. Имя Полы Джонс известно достаточно хорошо. Ее портрет помещал на своей обложке журнал «Пипл», а сама она часто служит объектом соленых шуточек в подгулявших компаниях. Опросы показывают, что по крайней мере девять человек из десяти слышали о ней. Те же опросы, однако, свидетельствуют о том, что большинство избирателей не верят в достоверность выдвигаемых ею обвинений, и в СМИ она фигурирует главным образом как шлюха со стоянки жилых автофургонов, непрестанно ищущая денег и известности. Американцев, которые считают иск Полы Джонс интермедией дурного тона, возможно, ждет сюрприз. Ее дело не настолько просто, чтобы можно было не мудрствуя лукаво «закрыть» его в самое ближайшее время. Существуют похожие на правду свидетельства того, что Джонс приглашали в гостиничный номер губернатора Клинтона, она оставалась там с ним наедине и сразу же по выходе из номера пожаловалась нескольким людям на то, что Клинтон своими сексуальными домогательствами унизил ее человеческое достоинство (именно это она позднее изложила в своем иске). Многие не принимают ее слова всерьез. Это можно, по-видимому, объяснить тем, что Белый дом и адвокаты Клинтона ловко одурачили конформистские средства массовой информации. Подручные Клинтона провели блестящую операцию по дискредитации Полы Джонс, однако операции подобного рода могут в конечном счете оборачиваться и против самых хитрых политиков. Из истории дела, восстановленной журналистом «Ньюсуик» на основании интервью с действующими лицами скандала (Белый дом отказался это комментировать), следует, что помощники Клинтона своими действиями фактически исключили реально существовавшую возможность соглашения по делу еще до его передачи в суд в мае 1994 года. Главной причиной провала такого соглашения было то, что Джонс и ее родственники посчитали оскорбительными якобы случайные «утечки» информации из Белого дома. Но если Клинтон действительно повинен в том, в чем его обвиняет Джонс, то почему он вел себя так неосторожно? Ведь он не первый политик, который использовал своих помощников для приглашения женщин, оказывающих сексуальные услуги. На память сразу же приходит кумир Клинтона Джон Кеннеди. Могущественный политик, в особенности политик типа Клинтона, переживавший полосу везения, мог бесспорно поддаться мании величия. В 1991 году он не мог себе представить цену, которую придется позднее заплатить. И ущерб при этом сказался не столько в правовой или даже политической области; избиратели, похоже, уже простили Клинтону его сексуальные прегрешения. Что реально может угрожать ему, так это щекотливая ситуация, в которую подпадает он сам и его семья. Джонс поведала свою историю сотруднику солидной газеты, и она согласилась встретиться с Майклом Айзикоффом, который тогда работал в «Вашингтон пост». В интервью продолжительностью три с половиной часа Джонс рассказала о своей встрече с Клинтоном, живописуя все ее детали. Она сообщила Айзикоффу, что заметила внимание Клинтона к своей особе, когда сидела за столом регистрации участников совещания в Литл-Роке по вопросам управления качеством, которую губернатор проводил в мае 1991 года. Джонс тогда было 24 года, она работала клерком одного из учреждений штата – Арканзасской комиссии по промышленному развитию. 8 мая примерно в 2.30 пополудни полицейский штата Денифер Фергюсон спросил ее, не может ли она пройти с ним в номер-люкс губернатора. Она спросила Фергюсона, зачем она понадобилась губернатору, на что полицейский ответил: «Все в порядке. Мы постоянно оказываем губернатору эту услугу». Сначала Джонс колебалась, но потом все же пошла, подумав, что губернатор хочет поручить ей какую-то работу. (Позднее Фергюсон подтвердил, что сопровождал Джонс в номер Клинтона.) По словам Джонс, войдя в номер, она обнаружила, что оказалась наедине с Клинтоном. Губернатор, по ее словам, начал с того, что он хороший друг начальника Джонс; потом похвалил ее прическу и «округлости»; после чего провел руками вверх по ее ногам, привлек к себе и перенес руки на шею. «Я никогда не забуду его лица, – говорила Джонс. – Оно было свекольно-красным». Джонс утверждала, что при этом воскликнула: «Что вы делаете?» – и отпрянула от него. Клинтон забрался на диван. Согласно версии Джонс, сев на него, губернатор спустил брюки и сказал: «Поцелуй его». Джонс в ужасе вскочила и сказала: «Послушайте, я не из тех девиц». На что Клинтон ответил: «Хорошо, я не хочу заставлять тебя делать то, чего не хочешь». Потом натянул брюки и сказал, чтобы она помалкивала о случившемся. Айзикофф получил указание заняться поиском дополнительных данных, чтобы выяснить, действительно ли Клинтон пользуется репутацией донжуана. Айзикоффу удалось найти нескольких женщин, которые утверждали, что Клинтон домогался их любви. (Одна из них сообщила о том, что губернатор даже звонил ей ночью, когда она лежала в постели со своим мужем.) Впрочем, ни одна из них не могла рассказать ничего такого, что можно было бы сравнить с тем, о чем поведала Джонс. Надо думать, никто и никогда не узнает точно, что произошло в том номере отеля «Эксельсиор» майским днем 1991 года. Лучшим выходом для президента, наверное, было бы сделать то, чего он не сделал за день до подачи искового заявления в суд, а именно: договориться, не доводя дела до суда. Для этого, возможно, ему потребовалось бы извиниться, однако любой другой путь, похоже, еще хуже. Но он не принес извинений. …Моника Левински, молодая и красивая женщина, ее подруга Линда Трипп на 24 года старше. Обе они работали в Белом доме, а затем в Пентагоне. Однажды Моника стала рассказывать Линде со всеми графическими подробностями о том, как она влюбилась в президента Клинтона, и об их романтических и сексуальных отношениях. Разговоры на эту тему велись не только с глазу на глаз, но и по телефону Моника наговорила Линде семнадцать аудиокассет. Дело в том, что Линда Трипп записывала на пленку откровения Моники. Она записывала также и звонки Клинтона к ней, оставленные на автоответчике, которые Моника в подтверждение своих слов проигрывала Линде по телефону. (По некоторым данным, Линда укрепляла миниатюрный магнитофон под одеждой и во время встреч с Моникой с глазу на глаз.) Люди, знакомые с содержанием записей телефонных разговоров Моники с Линдой, говорят, что молоденькая поверяла опытной о своей любви к Клинтону и об их половой связи, которая длилась более года. (Монике было тогда немногим больше двадцати лет.) Агенты ФБР изъяли из квартиры Моники платье с засохшим на нем семенем Клинтона. Моника якобы говорила Линде, что гордится этим пятном, как высшей наградой, и никогда не отдаст его в чистку. Объясняя, как президентское семя попало на ее платье, Моника говорила, что в нем двадцать раз занималась оральным сексом с Клинтоном. «Это платье – мой самый дорогой трофей», – говорила она. В субботу 17 января 1998 года президент Клинтон дал показания под присягой по делу Полы Джонс, которые были записаны на видеопленку. Президента допрашивали адвокаты Полы. Среди прочих ему был задан вопрос – сожительствовал ли он с Моникой Левински? Клинтон ответил категорическим «нет». Его ответ подтверждался показаниями самой Моники, которая тоже под присягой показала, что между ней и президентом не было никакой сексуальной близости. Казалось бы, все ясно, вопрос исчерпан. Но вот предательские записи, тайно сделанные Линдой Трипп, свидетельствовали совсем об обратном. Дело начало принимать совершенно иной – не столько адюльтерный, сколько уголовный – оборот. Если все, о чем говорится на кассетах, правда, то это означает, что президент Клинтон совершил несколько противозаконных деяний. Во-первых, солгал под присягой, заявив, что не сожительствовал с Моникой Левински. Во-вторых, склонил к клятвопреступлению и саму Монику. (На кассете имеется такая запись: Клинтон говорит Монике: «Нет никаких доказательств нашей связи, поэтому отрицай, отрицай, отрицай!») А этот второй противозаконный акт влечет за собой еще более серьезное обвинение – в противодействии правосудию. Именно это обвинение было выдвинуто в свое время против Никсона и стало основанием для импичмента. Президент был явно не в своей тарелке. Он даже не мог сыграть «искреннее возмущение». Он говорил каким-то приглушенным, даже придушенным голосом, и фразы, которые он произносил, носили печать строго дозированной юридической казуистики. Так, например, он все время повторял, что у него нет никаких «неподобающих отношений» с Моникой Левински. Только под давлением журналистов президент вынужден был раскрыть скобки, заменив слово «неподобающие» – «сексуальными». Пришлось отступить и от слова «нет», подразумевавшего, согласно грамматике, настоящее время. Вместо него прозвучало «не было». Объясняя эту эмоциональную вялость своего шефа, один из сотрудников Белого дома сказал: «Он даже глазом не моргнул, хотя и возмущен обвинениями в свой адрес. Но сам процесс утратил для него шоковый эффект». Куда большую эмоциональность в защите своего мужа проявила Хиллари Клинтон, которую, вопреки обыкновению, решили задействовать по столь щекотливому поводу. Но бой шел решительный, и пришлось пустить в дело «старую гвардию», которая, как известно, умирает, но не сдается. Выступая в мэрилендском Гоучер-колледже, Хиллари сказала: «Все обвинения в адрес моего мужа абсолютно лживые. Это очень трудно и больно наблюдать, когда человек, которого ты любишь, о котором заботишься, которым восхищаешься, подвергается столь безжалостным обвинениям… По причинам, которые мне не совсем понятны, в некоторых кругах президента считают угрозой определенным идеологическим позициям. Предпринимаются концентрированные усилия подорвать его легитимность как президента, подорвать все то, чего он достиг, атаковать его лично, не сладив с ним политически…» Тем временем на политической сцене появились новые претенденты на президентский пост – как республиканцы, так и демократы. Безусловно, у них тоже есть «свои скелеты в шкафу». |
||
|