"Любовь до гроба" - читать интересную книгу автора (Luide)Глава 29Едва София успела пообедать и встать из-за стола, раздался стук в дверь. Раздраженная Лея (а ее всегда несказанно злило, если какой-нибудь шальной гость мешал трапезничать честным домовым, которые садились за стол следом за хозяйкой), утерла салфеткой перепачканные в соусе губы и отправилась открывать. Она распахнула дверь и оторопела, увидав на крыльце невероятное чудо. Перед нею стояла пожилая рома, закутанная в какой-то невообразимый цветастый платок, украшенная множеством странного вида ожерелий и браслетов, к тому же с тлеющей трубкой в зубах. Сорока, да и только! Лея сделала шаг назад, норовя захлопнуть дверь прямо перед носом странной посетительницы, одновременно делая рукой отвращающий зло знак. Но рома оказалась проворнее юркой домоправительницы — ловко ввинтилась в щель и произнесла, глядя на растерявшуюся от такой наглости Лею: — Доложи госпоже Черновой, что пришла шувихани. — Ты уверена, что она захочет видеть такую, как ты? — смерила ее презрительным взглядом домовая. — А ты доложи, доложи, милая, — ничуть не обидевшись, усмехнулась гостья, видимо, привычная к такому обращению. Лея колебалась. С одной стороны, всех этих бродяг надо гнать в три шеи из приличного дома, а с другой, хозяйка водится порой со странными личностями — кто знает, может, она действительно ждала эту побирушку? Но и упускать ее из виду нельзя — того и гляди, умыкнет что-нибудь ценное! Домовая быстро нашла выход из положения — она кликнула мужа и велела тому сообщить госпоже Черновой о странной гостье. Как ни странно, та действительно пожелала немедля принять рома, и недовольная Лея проводила (скорее, отконвоировала) посетительницу в гостиную, и даже попыталась было остаться в комнате, дабы защищать хозяйское имущество, но госпожа Чернова на нее цыкнула и приказала заняться чисткой столового серебра. Верная домоправительница выкатилась из гостиной, громко хлопнув дверью, но София привычно проигнорировала ее негодование. — Должно быть, госпожа Шорова потрясена вашим визитом и, боюсь, вскоре поделится увиденным со всеми соседями, — произнесла госпожа Чернова, жестом предлагая шувихани присаживаться. — Навряд ли, — усмехнулась Шанита, удобно устраиваясь в кресле, — она уже ко мне приходила. София только покачала головой, подозревая, что теперь госпожа Шорова станет еще сильнее усердствовать в распространении слухов. Рома хитро подмигнула и закончила: — За любовным зельем для своего мужа, он без этого не сдюжит… Госпожа Чернова вообразила, как соседка на цыпочках, тайком крадется в табор, а там шепотом просит возбуждающее зелье, и расхохоталась. — Я рада вас видеть, — искренне сказала молодая женщина, отсмеявшись. — Вижу, тебе пригодилось мое гадание, — улыбнулась ей в ответ шувихани, полюбовалась на заалевшие щеки Софии и тихо выговорила: — Надеюсь, он поступит достойно и ты будешь счастлива, девочка. Ох, нелегкую дорогу ты выбрала… Будь осторожна, помни о перевернутой руне "тейвас"! Молодая женщина прикусила губу, но кивнула, принимая совет. Любая гадалка знает доподлинно: предопределенности нет. Что бы ни готовила судьба, человек может решительно отказаться следовать ее указаниям, разорвать ткань предназначения. Только неведомо, будет ли это к лучшему. Поэтому редко заглядывают в далекое будущее — ведь оно может измениться, как картина, бывает, начисто меняется от одного-единственного мазка. Важно не столько разглядеть образы грядущего, сколько объяснить последствия тех или иных действий, показать возможность выбора. Ведь руны не просто предрекают, они помогают и направляют. Даже норны, сплетающие нити судьбы, могут изменить решение, если человек сумеет настоять на своем. Можно просить совета, как поступить, можно справляться о последствиях того или иного поступка или решения, но нельзя получить готовый ответ… Ворожеи избегают говорить о неминуемых бедах и особенно неохотно гадают на смерть, поскольку это может лечь неподъемным грузом на неопытную душу, принудить свернуть на одну из многих дорог. Так, богиня Фригг, ведая будущее, всегда молчать о своем знании… Впрочем, София и без всяких предсказаний понимала, что ступила на скользкую тропинку, где любой шаг может оказаться роковым. — Но разве оно того не стоит? — тихо и страстно спросила она, требовательно глядя на старую шувихани. — Стоит, — кивнула Шанита, выпустив клуб дыма и чуть грустно улыбнувшись. — Святоши говорят, что жить нужно смиренно и богобоязненно, но разве жизнь дана для тоски? Пусть боги наполнят твой путь светом! Она пристально смотрела на молодую женщину, и та вдруг встревожилась. — Вы так говорите, будто прощаетесь! — Так и есть, — кивнула рома и отложила в сторону трубку. — Завтра табор уходит дальше. — Но почему? — изумилась госпожа Чернова, даже привставая с дивана. — Ведь господин Рельский дозволил вам жить в его землях все лето! — Зло появилось в этих краях, — печально объявила шувихани, — прошлой ночью волк утащил из табора Гюли, а до того — Гарела. — Волк? — переспросила София. — Но я ничего об этом не слышала! — Он не трогает гадже, только ромарэ. Значит, это не простой зверь. Баро сказал, охотники попытаются его выследить, но даже если они управятся, место все равно останется проклятым. Поэтому мы уедем. — Только ромарэ… — повторила молодая женщина, напряженно раздумывая. — Значит, он разумен. Но… истинный оборотень?! — Руны сказали — да, — подтвердила шувихани, и, порывшись в складках юбки, вынула невзрачный камешек на грубом кожаном шнурке. — Это тебе, на удачу. — Спасибо! — София бережно взяла презент, подумав мимоходом, что последнее время все так и норовят одарить ее талисманами. Видимо, везение ей действительно скоро пригодится… — Но мне нечего подарить вам в ответ… — И не нужно, — спокойно возразила Шанита. — Ты думаешь, я не знаю, кто дал денег моему Лало, чтобы он не умер от голода? — Это господин Рельский! — запротестовала молодая женщина. Но шувихани отмахнулась: — Ты попросила его. Значит, ты простила моего непутевого внука… София промолчала, лишь улыбнулась несколько растерянно. Она не таила зла на шувано. Молодая женщина вовсе не была блаженной, и не верила во всепрощение, однако ей было искренне жаль юного рома, который поддался на уговоры любимой и тем сломал себе жизнь. — Я надеюсь, общество скоро простит твоего внука и он вернулся к тебе! — произнесла она, вспомнив объяснения господина Рельского. Шанита с признательностью сжала ее руку, подобрала трубку, тихо сказала: — Тебе привет и поклон от Джанго. Он просил передать, что никогда не забудет свою названную дочь, и тебе всегда будут рады в таборе. Прощай, да будет с тобой благословение Фригг и Одина. И вышла, не оглядываясь. После ее ухода госпоже Черновой сделалось тоскливо и одиноко. К сожалению, гадалки слишком редки и живут обособленно, почти не знаясь с себе подобными, поэтому у молодой женщины никогда не имелось учителя, ее наставниками были книги. Но разве даже самые мудрые рукописи заменят того, кто действительно тебя поймет, разделит твои беды и печали? Мудрая старая шувихани стала для нее кем-то большим, нежели случайная знакомая. Но путеводная звезда уводит Шаниту прочь, и с этим ничего не поделаешь. Молодая женщина нарисовала пальцем в воздухе руну пути — "раидо" и от всего сердца попросила богов послать процветание и легкую дорогу ромарэ. А ведь не так давно она считала их грязными нищебродами, от рождения способными лишь воровать и лгать. Как же охотно люди видят зло во всем, отличном от них самих… Вскорости раздался легкий стук, и от размышлений Софию отвлекло появление дракона, который пробрался в распахнутое окно. Он как никогда походил на мальчишку, жаждущего совершить хоть какой-нибудь подвиг для своей дамы сердца: взъерошенный, расхристанный, с тремя алыми розами в зубах (видимо, взбираться по стене, сжимая букет в руках, было слишком даже для него). Оставалось лишь надеяться, что у дракона достало здравого смысла, чтобы удалить колючки… София нежно улыбнулась возлюбленному и с искренней радостью приняла чудесные цветы (должно быть, выращенные в оранжерее). Но молодая женщина не сумела скрыть от внимательного взора следы слез, и Шеранн тотчас легко выпытал у нее причины хандры… — Вот как? — переспросил он задумчиво, любовно поглаживая руку Софии, которая уютно устроилась в его объятиях. Дракона смешило, что она до сих пор трогательно его стеснялась, и он не упускал случая ее подразнить. — Пожалуй, я прогуляюсь к лагерю ромарэ и поразнюхаю там… — Спасибо, — прошептала молодая женщина и потянулась к нему… В Эйвинде давно погасили свечи, и лишь два островка огня остались в огромном особняке. На кухне едва теплились угольки, терпеливо дожидаясь наступления утра, когда от них разожгут все остальные камины и печи в доме, да в покоях хозяина все еще горел свет, хотя часы давно пробили полночь. Господин Рельский сидел за столом, уставившись на оплывающие свечи, и мысли его были полны отчаяния. А ведь поначалу все складывалось наилучшим образом! Что и говорить, план был безупречен: Ярослав намеревался как можно чаще появляться в Чернов-парке — одному или с Елизаветой, развлекать молодую женщину, выказывать сочувствие и всячески ей помогать. И постепенно, исподволь, подводить госпожу Чернову к мысли, что все ее нынешние беды и затруднения можно разрешить новым замужеством. Ему достало бы времени, чтобы мягко и деликатно намекнуть Софии о своем чувстве, ухаживать за нею, как подобает джентльмену… Надо думать, по завершении срока траура она не нашла бы оснований ему отказать. Превосходный план, безупречный и тщательно продуманный, подразумевающий плавное и неуклонное движение к вожделенной цели. Но все покатилось кувырком, стоило лишь появиться Шеранну. Дракона решительно не трогали ни условности, ни чужие планы, он дерзостно рвался к выигрышу и шутя его получил. Раз — и в дамках… Как можно вразумить упрямую женщину, которая намерена с головой броситься в омут? Она упрямо бежит от спокойной и обеспеченной жизни в сказку с плохим концом. Как удержать ее на краю бездны, и вправе ли он что-то предпринять?.. Господин Рельский напряженно размышлял, отбрасывая одну идею за другой, пока наконец не остановился на самой реальной. "Цель оправдывает средства!" — проговорил он тихо, невесело усмехнулся и принялся писать… Следующие два дня София наслаждалась невозбранным счастьем. Она позабыла обо всем, кроме дракона, и выходила из дому лишь в сад, поскольку опасалась, что знакомые играючи увидят возобладавшее в ней чувство. Гадалка ревностно прятала свое счастье, будто сокровище, целыми днями тайком грезила и улыбалась своим мыслям… Глядя на нее, Лея только качала головой и утирала слезы краем фартука. Лишь сейчас она стала понимать, что натворила: пленившись ярким очарованием дракона, она сама подтолкнула хозяйку к отъезду, а ведь куда разумнее было ратовать за господина Рельского! Нежная привязанность мирового судьи к гадалке до недавних пор была для нее тайной, но его едва обузданное отчаяние после памятного разговора с госпожой Черновой поразило и ранило верную домоправительницу… Впрочем, сделанного не воротишь. Домовая тайком надеялась, что госпожа позовет ее с собою, хотя и опасалась, что обжить пещеру будет нелегко, учитывая сквозняки и сырость, отдаленность лавок и прочие бытовые сложности. Лея форсированно обдумывала благоустройство драконьего логова и бранилась на Стена, который с нею не разговаривал… О расследовании госпожа Чернова даже не вспоминала, лишь единожды вынырнув из пучин своего всеобъемлющего блаженства, когда Шеранн известил ее о результатах своих изысканий. В ночь перед тем, как ромарэ ушли из Эйвинда, дракон выполнил свое обещание и обследовал окрестности их стоянки. — Там был очень странный запах, как будто смесь нескольких ароматов, — задумчиво сообщил он, не отрывая взгляда от Софии, нежащейся в невинной белизне постели, — и волки так не пахнут. Так что это и впрямь был оборотень… Молодая женщина вздрогнула и осведомилась: — А теперь, когда ромарэ ушли, он угомонится или станет нападать на местных? — Откуда мне знать? — пожал плечами Шеранн. — Но все это очень странно. — Что именно? — Судя по разумности поведения, это истинный оборотень, а они должны сообщать властям о своем появлении. — То есть господин Рельский должен его знать? — требовательно спросила она, всматриваясь в огненные глаза. — Должен, — вновь пожал плечами Шеранн, — но он ничего не знает, я справлялся. Да и немудрено: странно было бы, если бы этот волк сообщил о своем появлении, а потом начал убивать. — Значит, его никак нельзя отыскать? — огорчилась София. Дракон внезапно улыбнулся, и она замерла, завороженная тем, как улыбка осветила его лицо. — Можно! — заявил он с удовольствием и коснулся пальцем ее губ. — Потому что очень похожий запах я почуял по время Бельтайна от одного джентльмена. — И кто же это? — спросила она, чуть дыша, с трудом отвлекаясь от ощущения его пальцев. — Откуда мне знать? — удивился Шеранн. — Мы ведь не представлены, так что я знаю его только в лицо. Постараюсь выследить и разузнать. Но хватит об этом. Он принялся целовать молодую женщину, и им уже не было никакого дела до остального… |
|
|