"Подготовка к современной войне" - читать интересную книгу автора (Анчуков Сергей Валентинович)

Часть 1. Война и общество

На рубеже VI–V столетий до н. э. греческий мудрец Гераклит говорил: «Война — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными». Древние мыслили более образно, чем мы. Поэтому для Гераклита война — это не только фаланги, сходящиеся на поле битвы, но и борьба весны и зимы, теплых ветров с холодными, дня и ночи, мужского начала и женского. Война — начало жизни и источник рождения. Гераклит добавляет: «Гомер, молясь о том, чтобы вражда сгинула меж богами и меж людьми, сам того не ведая накликает проклятие на рождение всех живых существ».

К этим словам нужно привыкнуть. Долгое время человечество — по крайней мере в Европе, — забыв о словах Гераклита, проповедовало мысль, что искусство войны означает искусство смерти. Но так ли это? Военное дело куда ближе к искусству игры и искусству любви. Тот, кто читал знаменитый китайский трактат «Сунь–цзы», согласится, что в нем можно увидеть значительно больше общего с «Наукой любви» Овидия, чем с современным учебником по тактике или стратегии.

Война сама была разной. Едва ли имеет смысл выстраивать ее историю начиная с того момента, когда Каин поднял руку на Авеля. Однако мы знаем немало древнейших текстов, по сути — поэтических преданий, где описываются доисторические войны. Особенно богата ими древняя Месопотамия, оставившая нам имена славных героев прошлого, самый известный из которых — Гильгамеш. В поэме о Гильгамеше война изображается как походы за славой, приключениями, добычей, которой можно было бы гордиться. Война — это соревнование вождей в силе, храбрости, сноровке, в которое их дружины вступают далеко не всегда, нередко оставаясь зрителями княжеских единоборств.

Схожие войны описывают великие эпосы индоевропейских народов — «Махабхарата» и «Илиада». Не нужно придавать особое значение рассказам о мириадах убитых, покрывающих поле битвы. Такого рода сцены — преувеличение, не только простительное создателям эпосов, но даже требуемое от них слушателями. Русские былины, германские саги, китайские повести о легендарных доисторических государях, египетские хвалебные надписи времен Среднего царства посвящены тому же: войне, которая делает победителя богоподобным и славным, войне, которая испытывает промысел и симпатии богов.

После того как древние племенные союзы и города–государства сменились рабовладельческими империями, война стала другой, более правильной, регулярной, здравой. Именно тогда увеличилось количество жертв и стало больше жестокости. Лао–цзы говорил: «Когда устранили великое Дао, появились человеколюбие и справедливость. Когда появилось мудрствование, возникло и великое лицемерие». Китайский мудрец имел в виду то, что цивилизация, неся с собой комфорт, заставляет платить за него.

Новые армии требовали новых жертв — и все же если и проклинались войны, то междоусобные, братоубийственные. Все остальные оставались возможностью утвердиться, прославиться, послужить богам своего отечества.

Наконец, в древности война была связана и с жертвоприношением: ацтеки, например, вели порой войны только для того, чтобы захватить в плен новые партии человеческих жертв, а древнеримские полководцы неоднократно сами обрекали себя на смерть, посвящая свое тело богам в надежде, что такой ценой они смогут оплатить победу римского оружия.

Позже появились целые сословия, которые жили войной. Одни, наемники, питались за ее счет, добивались положения в обществе, становясь порой владыками тех стран, которые их наняли. Другие, подобно большинству средневековых рьщарей, жили войной потому, что не видели для себя никакого иного образа жизни. Такова была их природа. Если война заканчивалась, они, дабы не умереть со скуки, спешили на рыцарские турниры, порой превращавшиеся в массовые побоища. Именно в сословиях, подобных рыцарским, вырабатывались особые кодексы чести, которыми восторгаются современные романисты.

Война была самой жизнью множества людей, которые относились к смерти куда проще, чем мы сейчас. Но не только в этом смысле искусство войны сродни искусству жизни. Человеческая жизнь — соревнование и борьба. Общество — далеко не добрая нянька, пестующая и лелеющая своих воспитанников. Складываясь из взаимодействия множества воль, оно является средой, которая подстегивает способности человека выжить, устоять, утвердить себя, наконец — стать собой. Стремясь стать собой, человек вынужден преодолевать сопротивление этой среды, надевать маски, продумывать стратегические планы на ближайшие годы, следить за тактикой своих компаньонов или соперников. Жизнь есть в каком–то смысле воинское ухищрение, предпринятое с целью сбить с толку, победить главного своего соперника — смерть.

Искусство войны невозможно без противника, предоставляющего саму возможность быть искусным. Человек как вид живых существ, который можно было бы назвать «homo artifex», требует недруга, являющегося всего лишь крайним выражением фигуры «другого Я», без которого моя личность так и не сможет сформироваться. В ненависти к недругу, как это ни парадоксально, выражается забота о его существовании: поэтому ненависть на войне есть признак крайней зависимости, несвободы. Недаром легче всего управлять не тем, кто любит, а тем, кто ненавидит.

Поэтому искусство войны, которое столь близко искусству жизни, не менее родственно науке любви. «Любезный недруг» утверждает во мне ценность моего существования, побуждая к борьбе, к победе, к выходу из состояния оцепенения, в котором пребывает любое человеческое существо, оказавшись в положении Робинзона. Книги по военному искусству всегда в наибольшей степени восхваляли те операции, когда противник был не просто сокрушен, но и поражен легкостью, с которой он был сокрушен.

По мнению С.Б. Переслегина — физика, посвятившего себя целиком исследованию военной стратегии, самый заметный вклад в процесс возникновения войн вносит психокомпенсационный механизм. Человек, как существо разумное, не может существовать вне социума, в котором созданы условия для генерирования и накопления информации. Такой социум даже на первобытном уровне технического развития создает искусственную среду обитания, чрезвычайно благоприятную для роста популяции, вследствие чего, раз появившись (по причинам, которые мы, возможно, никогда не узнаем), социум был обречен на существование, а люди – на нахождение в нем. В результате возникло противоречие между биологическими инстинктами крупных приматов и потребностями социума — изначально сложной структурной системы. С точки зрения социума это противоречие разрешалось созданием системы строгих правил (табу, законов, обычаев…), регулирующих общежитие. Но с точки зрения личности правила лишь усугубляли неестественность существования. В психике нарастали напряжения, что в перспективе привело к ее фрейдовскому расслоению на сознание, подсознание и цензуру.

В сущности, человек в социуме всегда находился в стрессовых условиях. Характерной для крупных приматов реакцией на стресс является агрессия. Но именно агрессивность и должна была подавляться всей физической и эгрегориальной структурой социума. Выход из противоречия человеческий мозг нашел в войнах приемлемом для социума способе реализации накопленной агрессивной энергии. Следует обратить внимание на карнавальный характер войны. «Военные» этические и логические императивы столь же обязательны к исполнению, как и «мирные». Но по форме и содержанию эти императивы прямо противоположны.

«Найденное» человечеством решение, приводило к идеальному (с точки зрения системы) результату. Энергия сбрасывалась, не достигая опасных значений, угрожающих разрывом социальной ткани (основная функция). Одновременно регулировалась численность, сбрасывалось демографическое давление. В победоносных войнах захватывались ресурсы, повышающие благосостояние социума. Возрастала вертикальная подвижность. Возвращались к нормальному функционированию биологические механизмы естественного отбора, подавленные «неолитической революцией». Наконец, создавались реальные стимулы для духовного и физического совершенствования человека и социума. Война являлась одним из основных источников технического, научного, социального развития и лучшим механизмом «отбраковки» не–и слабожизнеспособных человеческих сообществ. (Вспомогательные функции.) Иными словами, война людей против людей оказалась естественной (и недорогой, в сущности) платой за выход вида homo из пространства непрерывной биологической борьбы за существование — борьбы всех против всех.

Так что, следует согласиться с Сунь–Цзы: «Война — великое дело для государства. Это путь существования и гибели».

Прекрасное сражение, тонкая военная хитрость и приносят успех, и производят на неприятеля гипнотическое воздействие, что сродни впечатлению, которое стремится произвести любящий на объект любви! Недаром маленький, порой вульгарный сын корсиканского адвоката по имени Бонапарт, сокрушавший раз за разом европейские армии, стал культовой фигурой среди целого поколения его противников — особенно среди аристократической молодежи. Щуплый и невзрачный Мольтке олицетворял «паровой каток» прусских корпусов. Взбалмошный, кричащий на военных советах по–петушиному Суворов вознес военный авторитет России на невиданную доселе высоту. Они оставались теми же людьми, со всеми своими недостатками, излишним весом, неверной женой или несварением желудка, однако, вместе с тем, надевали на себя всемирно–исторические маски, причем прижизненные; от которых уже не могли избавиться.

Именно здесь, в дистанции между бренным «человеческим» и прижизненной посмертной маской, и заявляла о себе личность, которая только и может быть названа великой личностью: ненавидимая и любимая, несчастная и счастливая, а значит, обладающая искусством жизни, столь родственным искусству войны.

Карл Клаузевиц, великий немецкий военный теоретик, написав, что война «есть продолжение политики другими средствами», высказал ставшее характерным для XIX столетия стремление европейского человека забыть об этом родстве. Когда политика, нравственность, искусство, наука превратились в различные сферы человеческой жизни, возник вопрос о том, в какую из них поместить войну. Клаузевиц, а вместе с ним и множество других писателей, выбрали политику.

Сведенное к положению одного из орудий политики искусство войны все более начинало оцениваться как искусство смерти. Подстегивал этот процесс тот факт, что XIX — ХХ столетия явились веками технологического рывка и, как результат, технологического характера самой войны. Война становилась все более безликим механическим процессом, где подвиги единиц тонули в буднях миллионных армий. Когда солдаты проводили недели на фронте, ни разу не встретив противника лицом к лицу, а потом гибли под артобстрелом, это рождало совершенно неизвестное прошлым векам апокалиптическое восприятие происходящего — на том месте, которое раньше являлось полем «честной брани». Становясь безличной, война породила монстров, подобных двум мировым бойням, потрясшим ХХ век, и водородной бомбе. Произнесшее наибольшее количество слов о гуманизме столетие оказалось, тем не менее, самым безжалостным на поле боя.

Рождение постиндустриального информационного общества привело к еще большему обезличиванию войны и переходу от доктрины тотальной войны Э Людендорфа к доктрине глобальной информационной войны, реализующей в полной мере стратегию непрямых действий, которая постепенно становится сетевой стратегией в коммуникационном пространстве социума.

Еще 170 лет назад Карл фон Клаузевиц, размышляя над формулой победы, пришел к выводу, что победа в конечном итоге достается той из воюющих сторон, которая осведомлена лучше противника и лучшим образом наладила связь между отдельными частями своей армии. «Ошибка в расчетах обрекает на смерть! Промедление с приказом смерти подобно!» — наставительно изрек знаменитый прусский генерал… и опыт двух мировых войн нынешнего века убедительно подтвердил догадку блестящего теоретика военной стратегии.

Если принять за точку отсчета Гражданскую войну в Соединенных Штатах (1861 — 1865 гг.), то скорость передачи информации в те поры составляла в лучшем случае 30 слов в минуту (телеграф), а для обороны территории площадью 10 кв. км требовалось аж 38830 солдат! Каковы же достижения нынешнего века?

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ (1914 — 1918): передача информации — 30 слов в минуту (телеграф), плотность обороны — 4040 человек на 10 кв. км.

ВТОРАЯ МИРОВАЯ (1939 — 1945) : передача информации — 66 слов в минуту (телетайп), плотность обороны — 360 человек на 10 кв. км.

ВОЙНА В ПЕРСИДСКОМ ЗАЛИВЕ (1991): передача информации — 192 тыс. слов в минуту (компьютер), плотность обороны — 23,4 человека на 10 кв. км.

А теперь внимание: согласно прогнозам квалифицированных экспертов, в гипотетической «Войне–2010» скорость передачи информации достигнет 1,5 млрд слов в минуту, с защитой же сакраментального десятка квадратных километров прекраснейшим образом справятся — как ни трудно в сие поверить — всего–то 2,4 солдата! Западные стратеги уже не мыслят в привычных категориях гигантских малоповоротливых армий с их многочисленными бронетанковыми и летными соединениями да пропыленными легионами матушки–пехоты — все это более не понадобится: в грядущем веке судьбы мира будет решать победоносный союз высоких технологий с информацией, распространяемой в реальном масштабе времени.

Выходит, окопы в самом ближайшем будущем окажутся практически безлюдными? Что ж, если сравнивать четырехтысячную группировку 1914–го с двумя с половиной бойцами 2010–го, можно сказать и так, однако — и тут единодушны все эксперты! — активные боевые действия без пехоты все–таки немыслимы. Но те немногие солдаты, что обнаружатся на поле брани, будут смотреть не столько в прорезь прицела, сколько на дисплеи личных компьютеров, подключенных к глобальной сети… Американский пехотинец в боевом снаряжении Digitized Solgier, разработанном экспериментальной армейской лабораторией в Натике (Массачусетс) совместно с известной компанией Motorola, не слишком отличается от тех супербойцов, коих мы привыкли лицезреть в фантастических боевиках! Правда, до зомбированно-киборгизированных универсальных солдат дело покамест не дошло, но все, что можно сотворить, дабы обратить стандартного новобранца в крутого супермена без прямого вмешательства в его организм, кажется, уже сделано… По задумке Пентагона, сей умопомрачительный боекомплект — окрещенный штабными остряками после испытаний на полигоне Форт–Беннинг игривым имечком Terminator–Kit — поступит на вооружение американской армии уже в первые годы нового тысячелетия.

К 2010–му планируется полностью «оцифровать» армию США, объединить всех без исключения служивых со всеми существующими оружейными системами в едином киберпространстве. И вот тогда на смену традиционному оружию придет наконец информационное: мощные базы данных опасней мегатонн тротила, умные микрочипы убийственней стальных пушек!

Итак, солдат будущего… Прежде всего его обряжают в напичканную сенсорами полевую униформу, которая самостоятельно поддерживает оптимальный внутренний микроклимат, наружные же сенсоры ведут непрерывный мониторинг параметров окружающей среды (температура, влажность, атмосферное давление и прочая) все эти данные он может узреть на дисплее своего компьютера. Личный компьютер всегда с ним, ибо встроен в поясную амуницию: помимо управления боевой и инфориационной техникой он выполняет функции навигации (указывая положение бойца на карте местности) и идентификации (определяя, кто свой, кто чужой), а заодно обнаруживает мины, предупреждает о газовой атаке — и т.д. и т.п. Дисплей в виде плоской видеопанели, где появляется информация, расположен прямо перед левым глазом: он встроен в подвижную трубку наподобие перископа, закрепленную на сверхлегком и сверхпрочном кевларовом шлеме. Последний снабжен также двумя цифровыми видеокамерами (по бокам), селективными усилителями света (ни ночь, ни туман теперь не помеха!), инфракрасными сенсорами (они предупредят о затаившемся снайпере), а также рацией, микрофоном, наушниками и устройством для голосового управления компьютером — когда руки заняты. Ну а с помощью надетого на запястье браслета–клавиатуры можно пообщаться с электронным ангелом–хранителем и более традиционным способом.

Бойца снабдят противоминными сапогами, противоосколочным и одновременно антирадиационным бронежилетом, защищающими глаза от механических травм и ослепляющих лучей очками и, разумеется, великолепным огнестрельным и лазерным оружием. Все средства поражения индивидуального пользования (снабженные, само собой, лазерными и инфракраснымм прицелами и прочими электронными наворотами) соединены беспроводной связью с компьютером, который проделает все необходимое, стоит лишь выбрать цель. И вскоре боец начинает понимать, что он может спокойно вести огонь из укрытия, видя противника лишь на дисплее монитора!

Великие полководцы прошлого чертили схемы сражений прутиком в ящике с песком… Экипированные инфошлемами и джойстиками, натренированные на боевых имитаторах офицеры информационной эры будут управлять сражающимися дигитальными полками в виртуальном пространстве! Руководить пятой колонной в СМИ страны–противника. Да действительно роль стратегии непрямых действий многократно возросла в XXI веке. Согласно прогнозу американских экспертов, в ближайшие 30 лет из военных учебников придется изъять практически все, что касается традиционной стратегии. Пентагон устами секретаря по связям с общественностью Шейлы Уитнелл заявил: «Военная доктрина претерпит кардинальные изменения, как это бывало, когда парусники уступили место паровым судам или когда танки вытеснили кавалерию». «Это наш американский вклад в военное искусство», — с гордостью подчеркивает представитель Объединенного штаба войск адмирал Вильям Оуэнс… «В один прекрасный день наши национальные лидеры смогут провести компьютерную войну в информационном пространстве, прежде чем решиться вступить в настоящую», предсказывает генерал–лейтенант Джей Гарнер, глава Космической и стратегической обороны США.

Восторженные футурологи идут еще дальше, пророча окончательную замену тяжких кровопролитных сражений элегантными бескровными играми компьютеров, представляющих враждующие стороны. Гарнер не столь оптимистичен: «Не думаю, чтобы реальные столкновения политико–экономических интересов могли вполне безболезненно перейти в категорию стратегических видеоигр».

И впрямь — наступят ли счастливые времена, войны шестого поколения, когда в бой устремятся лишь виртуальные роботы либо, на худой конец, радиоуправляемые механические солдаты? Критики кибервоенной концепции справедливо указывают, что пока стратеги так называемых высокоразвитых стран пытаются превратить войну в некую разновидность шахматного искусства, в других государствах — а их намного больше! — кровь людская льется как водица.

«В Сомали, Боснии, Чечне рука бойца тянется отнюдь не к дисплею и «мыши», но к испытанному тысячелетиями ножу, а вместо послушной автоматической техники приходится иметь дело с неуправляемыми отрядами партизан, — замечает обозреватель популярного германского журнала Focus. — Вы говорите, оружие XXI века? Что ж, вполне годится для войны штата Юта со штатом Северная Каролина, однако же страны второго и третьего мира предпочитают сражаться по старинке, и в конце концов на сцене театра военных действий неизменно обнаруживается та же груда дымящихся трупов, что и в шекспировских хрониках».

Первой «войной будущего» по праву можно считать операцию союзных войск против армии Ирака, ибо со стороны союзников в конфликте были задействованы небывалые доселе средства коммуникации: 300 систем телефонной связи, 30 компьютерных сетей и дюжина спутниковых терминалов ежедневно обслуживали примерно 700 тыс. разговоров, не говоря уж о передаче более 150 тыс. информационных сообщений. И тем не менее жизненно важные данные поступали нужным адресатам убийственно поздно! Так что, несмотря на крайне эффектное зрелище, устроенное для телезрителей электронными СМИ, и признанное поражение Саддама Хусейна, в техническом отношении эта война закончилась для США довольно печальным фиаско.

По мнению экспертов, именно недочеты и несогласованность применявшихся систем связи повинны в смерти 25% павших на поле боя солдат союзников, а также в гибели 75% подбитых иракцами самолетов. Не удалось и блокировать информационные каналы противника: хотя в первый же день войны летучая армада «невидимок» Stealth с прецизионной точностью отбомбилась по Багдаду, полностью лишив столицу электроэнергии, а дворец Саддама Хусейна — коммуникационных связей, это ничуть не помешало последнему лично руководить своими войсками во время сражений в пустыне.

Мартин Любиски, военный зксперт по системам передачи информации, высказывает глубокие сомнения в том, что одной из воюющих сторон когда–либо удастся вывести из строя абсолютно всю связь противника: «Вражеская армия всегда отыщет способ передачи сообщений помимо забитых помехами электронных каналов… Кроме того, имея в своем распоряжении сотовую телефонную связь, микрокомпьютерные сети и системы телеконференций, армейская верхушка вполне может отказаться от крупных центров управления войсками, распределив их функции среди множества небольших командных пунктов, которые практически невозможно вывести из строя одновременно». И вот что любопытно… Не знаю, публиковалась ли эта сенсация в российской печати, но журнал Time сообщил: оказывается, группа голландских хакеров в свое время предложила Ираку полностью разорвать информационную пуповину, связывающую США с Ближним Востоком, причем всего–то за жалкий миллион долларов! Трудно сказать, по каким соображениям Саддам Хусейн отказался от их услуг… А если бы нет? И чем бы тогда закончилась пресловутая «Буря в пустыне»?

Чисто информационное нападение на жизненно важные структуры информационного общества!

В самом деле, достаточно компьютерных вирусов и запущенных в цифровую телефонную сеть. Вообще–то такое случается чуть ли не каждый день, вот только наши вирусы не простые, а особо вирулентные продукты творческой деятельности безвестных гениев–программистов на службе у Пентагона. И вот в один не слишком–то прекрасный день обреченная на крупные неприятности нация повсеместно лишается телефонной связи, а чтобы закрепить столь превосходный результат, существуют специально выведенные микробы, жадно пожирающие электронику, так что на восстановление status quo понадобится никак не менее нескольких месяцев…

Логические бомбы! Собственно говоря, это тоже вирусы, но замедленного действия, мирно дремлющие до поры в стратегически важных базах данных: активировавшись в заранее определенный момент или же при неких запрограммированных условиях, они приступают к планомерному уничтожению жизненно важной информации. Сфера применения весьма обширна — от армейских систем воздушной обороны до операционных систем центрального банка страны и управления цивильным железнодорожным и авиатранспортом.

Еще одна методика, называемая чиппингом, основана на внедрении «заминированных» чипов в военную технику потенциального неприятеля. Можно, конечно, по старинке подкупить независимого специалиста, поставляющего по контракту с производителем оружия программное обеспечение для боевых систем… Но можно выполнить ту же задачу не в пример элегантнее! «Вы перехватываете программный продукт на входе в рабочую сеть компании, быстренько вставляете в него свой сюрприз и тут же отсылаете далее по назначению, — поясняет на страницах журнала Time некий представитель ЦРУ, пожелавший остаться неизвестным. — В результате готовая огнестрельная система по всем параметрам работает идеально, однако в полевых условиях боеголовки отчего–то не желают взрываться».

Помимо неторопливо–нежных, но смертоносных объятий компьютерных вирусов в арсенале скрытой войны числятся и жесткие информационные удары. К примеру, электромагнитная бомба… Просочившись в столицу враждебного государства, диверсионная группа устанавливает где–нибудь близ центрального банка обычный чемоданчик, в коем смонтирован так называемый высокомощный электромагнитный пульсатор: активировавшись, сия адская машинка за считанные секунды буквально поджаривает абсолютно все электронные устройства, оказавшиеся в сфере ее действия. Еще один класс диверсий телевизионные: представьте того же Саддама Хусейна, явившегося взорам правоверных, но технологически невежественных мусульман с рюмкой виски в одной руке, куском ветчины в другой и непопулярными заявлениями на устах!

Впрочем, акции подобного рода чересчур публичны, чтобы остаться тайными, а посему уместны преимущественно в ситуации открытого противостояния.

Насколько это все затрагивает Россию? Даже если предположить, что формирование «постиндустриального общества», как некой «новой общественно–экономической формации» в России состоится, то это еще не означает неотвратимого «перехода к информационной эпохе» и к войнам «шестого поколения», тем более не подразумевает изменения общего характера войны. Если допустить появление «оружия на новых физических принципах и возрастание точности стрельбы в 30 раз», то следует заметить, что это в принципе отношения к общественному строю не имеет. Между тем экономическое развитие «большинства» стран мира и наиболее развитых государств (представляющих все же меньшинство) в обозримый период истории предопределит не только существенный отрыв последних в оснащении и в организации армий, но и способы применения вооруженных сил.

«Поляризация» в этом направлении будет углубляться, и навряд ли «принесет преимущества меньшинству, «передовой семерке» наиболее развитых стран мира, а «неоспоримые военно–технические преимущества постиндустриальных стран» могут превратиться в их недостатки.

Более того, прямое военное столкновение «высоко оснащенных» войск НАТО с войсками третьеразрядной державы — России, «ориентированной на войны пятого поколения», как ни странно, вполне может привести к поражению альянса. Одной из причин может стать именно высокая техническая оснащенность, которая имеет свою «ахиллесову пяту» — высокую уязвимость системы управления в следствие низкой боевой устойчивости ее ключевых объектов. Представим себе, что выведены из строя ПУ системы «НАВСТАР» и несколько наиболее важных компьютерных сетей в ее системе.

Дальше ошибки и сбои будут умножаться, до тех пор пока вся система ВС США, настроенная для работы в «автоматическом режиме», не будет поражена хаосом и неразберихой. От них, как говорят, «рукой подать» до поражения в борьбе с противником, действия которого не ограничиваются электроникой при сравнительно равных боевых возможностях вооружения. Это не значит, что нечто подобное будет правилом. Но Индию, Китай и Пакистан уже сегодня весьма сложно рассматривать в виде объекта нападения для развитых стран. Нет сомнения в том, что условия применения вооруженной силы против этих стран уже в ближайшем будущем будут соответствовать условиям гипотетической войны с Россией сегодня. В том числе, в следствие обладания этими странами ядерным оружием.

Даже современные военные конфликты, в том числе война на Балканах, в военном смысле не могут рассматриваться как показательное для оценки будущего явление. Скорее всего, даже с учетом политических целей будущих войн это повод для сомнений в прогнозах характера военных операций первой четверти 21 столетия. В самом деле, достаточно представить себе продолжение операции НАТО против СРЮ в сухопутном варианте или не предвзято взглянуть на столкновение российской армии с «чеченскими бандами», как будет ясно, — «только слабость порождает агрессию». Но так же верно то, что решительность способствует достижению победы там, где по расчетам формальных стратегов ее, казалось бы и быть не может.

Нет сомнения в том, что показательные войны на Ближнем Востоке, на Балканах и военные действия в других горячих точках уже по этим причинам не могут показаться столь уж «типичными» для среднесрочной и длительной перспективы, чтобы на их основе строить большую стратегию и планы строительства Вооруженных сил России. Но не учитывать такие перспективы в части анализа основных направлений развития вооруженных сил потенциальных противников было бы непростительной глупостью.

Очевидно, что необходим реалистический прогноз развития и направлений военного строительства иностранных государств, но также необходимо провести объективный анализ долгосрочной политики и оперативно–стратегических концепций ведущих стран мира так или иначе выступающих для России в качестве конкурентов, если не прогнозируемых противников.

А поскольку такого прогноза мы не имеем, то остановимся на том, что в ближайшем будущем столкновение противников, оснащенных пока только экзотической и качественно иной, чем ныне, техникой «шестого поколения» вряд ли возможно. Очевидно, что масштабное применение массовых вооружений «шестого поколения» даже против слабого по оснащенности, но имеющего значительные ресурсы противника ничего не изменит в характере войны в ее обычном понимании.

Более того, наличие типичного для современных армий вооружения «четвертого–четвертого+ поколения», которые останутся массовыми, по крайней мере, еще лет двадцать пять, не исключает, а предполагает проведение скоротечных операций именно классического типа. В соответствии с этим вряд ли произойдет существенное изменение тактики и оперативного искусства, то есть способов применения вооружений.

Самое забавное, что именно Соединенные Штаты с их повальной компьютеризацией являются наиболее уязвимым для чисто информационной атаки государством… Если перевооружить действующую армию согласно последнему слову высоких информационных технологий под силу лишь горстке богатых промышленных стран, то обычные персоналки с модемами вполне общедоступны, а дюжину искусных хакеров можно отыскать в любом регионе земного шара. «Тут не потребуется много денег, замечает отставной пентагоновец Дональд Лэтэм. — Дайте нескольким головастым парням рабочие станции с модемами, и эти ребята с удовольствием развалят для вас экономику целой страны». (А раз уж война ведется за мониторами — то хакер и есть подлинный солдат будущей профессиональной армии. Граница между военными и штатскими лицами делается весьма условной и расплывчатой, когда армейскими компьютерами манипулируют преимущественно талантливые вольнонаемные.)

«Что такое компьютер? Великий уравнитель! — рассуждает известный футуролог Алвин Тоффлер. — Совсем не обязательно быть большим, сильным и богатым, дабы успешно использовать интеллектуальное дзюдо, столь необходимое в информационной схватке… И потому в бедных странах подобное боевое искусство наверняка будет развиваться опережающими темпами». Кстати, в этом смысле весьма неприятным соперником США стала бы Россия, которая при всей своей нынешней технической отсталости может похвастать множеством блестящих ученых умов, а уж наши изворотливые программисты крайне высоко ценятся и в самой Америке.

Между прочим, хотя компьютеры Пентагона, ведающие непосредственно боевыми действиями, очень недурно защищены, то с прочими, которые подключены к публичным каналам связи, дела обстоят намного хуже: посторонние покушаются на их защиту до 500 раз в сутки, при том что засечь удается не более 25 нелегальных юзеров, а привлечь к официальной ответственности всего двоихтроих. Подобная доступность — врожденный порок тех машин, что изначально сконструированы для общения с Internet, которая, кстати, и сама является порождением Пентагона. Вот и получается, что главная трудность — это залезть в первую машину, после чего 90% компьютеров пентагоновской сети (в том числе и многие секретные!) станут воспринимать взломщика в качестве совершенно законного юзера.

Такая перспектива в определенной степени вероятна… Переродятся ли реальные войны в бескровные военные игры? В каком направлении будет развиваться революция в военном деле? Некоторые эксперты с сожалением констатируют: как бы ни развивалась современная техника, вряд ли можно всерьез ожидать, что это произойдет в ближайшее время. А может быть, и никогда? И колесо истории будет катится дальше по накатанной кровавой колее. В любом случае для грядущей борьбы, — независимо от того, будет ли она вестись с оружием в руках или другими средствами, — требуются, хотя бы перед лицом внешнего мира, «единый братский народ» и большая сильная, мощная армия, руководимая крепкой рукой, исполненная неограниченной веры в свои возможности и руководствующаяся формулой победы.

В основе всех национальных интересов России, равно как и в избранных средствах обеспечения их безопасности, стоит человек. Прочность и устойчивость этих интересов определяются отношением к ним членов общества. Политические и правовые перемены в стране, ликвидация существовавших на протяжении десятилетий официально и неофициально закрепленных обязательств граждан, моральных притеснений оказали свое влияние и на такую конституционную обязанность, как защита Отечества.

Реальные различия в мировоззренческих позициях воинов при неясности действительного соотношения этих позиций придают особую значимость консолидации духовной жизни граждан, одетых в военную форму, вокруг идей патриотизма, верности воинскому долгу, ответственность за безопасность России. Потребность в критическом переосмыслении содержательной части идеологического воспитания обусловлена следующими факторами: Несоответствием методов прежней работы с людьми, ее сугубо идеологизированным односторонним характером – «преданность партии и правительству», требованиям теории и практики военного дела сегодняшнего дня. Изменениями геополитического положения России, военно–политической ситуации мире, а также социальноэкономической и внутриполитической обстановки в стране. Новыми тенденциями развития средств, сил и способов вооруженной борьбы, в том числе несмертоносного информационно–психологического характера.

Сущностная сторона рассматриваемой проблемы заключается в том, что морально–психологическое состояние личного состава войск, необходимое для успешного выполнения боевых задач на сегодняшний день (что подтверждает опыт деятельности в регионах ЧП), не отвечает требованиям времени. Мировоззренческая свобода, присущая нашему обществу, обусловила формирование воинских коллективов из людей, имеющих противоречивые моральные установки, идеалы и принципы, самые различные политические, религиозные убеждения и взгляды, но которые обязаны силой закона выполнять единые боевые задачи. Это может привести и приводит к серьезным противоречиям и конфликтам в воинской среде, существенно затрудняет процесс управления морально-психологическим состоянием людей. Быстро меняется мотивация воинской службы у всех категорий военнослужащих. Нарастает прагматизм, не подкрепленный патриотическими убеждениями. Он формирует у некоторой части воинов психологию наемников, цинизм, жестокость, поклонение культу насилия. На первое место выходят сугубо материальные мотивы, а осознание своей сопричастности к защите Отечества становится все менее актуальным, второстепенным в системе морально нравственных ценностей военнослужащих. Идет интенсивный процесс разрушения коллективистских основ воинской службы, исстари присущих русской, советской армии. Происходит также утрата таких социальных и нравственных ценностей, как: чувство гордости за свою страну, принадлежность к ее Вооруженным Силам; убежденность в справедливости социально–экономических и духовных основ государства; приверженность таким морально-этическим убеждениям, как честь, воинский долг, самоотверженность, мужество и т.д.; совпадение личных интересов, общества, государства и армии. Следовательно, осознанное отношение военнослужащих к воинской службе в мирное время и понимание ими необходимости защищать Отечество в бою во многом будет зависеть от знания ее государственной политики и национально–государственных интересов. В силу этого важную роль призвано сыграть политическое воспитание и образование, разъяснение личному составу внутренней и внешней политики государства.

Под предлогом департизации и деполитизации воспитательная работа в войсках постоянно свертывается и утрачивает системный характер. Отдельные воспитательные акции не дают необходимого эффекта. Отсутствие идейной основы воспитания лишает его ценности и целевой направленности. Воспитательный процесс сегодня лишен четких методологических ориентиров. Его можно сравнить с рекой, без определенного русла и фарватера. В основу должна быть положена государственно–патриотическая идея. Она, единственная, сегодня объединяет все слои и социальные группы общества, против нее не выступает по крайней мере открыто ни одна партия, ни одно общественно–политическое движение.

Государственность и патриотизм тесно связаны между собой, они имеют глубокие корни, уходящие в глубь российской истории. Государственно–патриотическая идеология может быть реализована в следующих конкретных целях и задачах воспитания: привитие воинам уважения к Конституции РФ, законам, уставам Вооруженных Сил; развитие у военнослужащих сознания необходимости вооруженной защиты государства как социально важного вида деятельности, призванного обеспечить безопасность Родины; формирование позитивного отношения к воинскому труду; развитие потребности в творческом и ответственном отношении к выполнению боевой задачи и служебных обязанностей; приобщение воинов к культурным ценностям, истории и традициям страны, ее Вооруженных Сил; утверждение норм гуманистической морали (честности, взаимовыручки, терпимости, доброты), культуры общения, уважения к воинам различных национальностей и вероисповеданий; развитие чувства собственного достоинства, объективной самооценки, внутренней дисциплинированности и совести; развитие физических качеств, необходимых для выполнения боевых задач и служебных обязанностей.

Необходима государственная программа идеологического воспитания молодежи, которая охватывала бы все звенья — семью, школу, институт, трудовые коллективы. Нужна коренная переориентация средств массовой информации в этой проблеме. Очень важно добиться, чтобы в системе нравственных ориентиров не превалировали одни лишь материальные интересы. Иначе мы получим обыкновенного бездумного наемника, которому неважно кому служить, лишь бы платили больше.

Важнейшей политической задачей общества, решение которой обеспечивает его безопасность, является проведение военной реформы. Высшая цель политики — создание условий, необходимых для благополучного, стабильного и устойчивого развития общества, его структур и институтов. Но не просто «какого–то» общества и государства, а совершенно конкретного, исторически сложившего, обладающего ярко выраженными объективными национальными чертами и особенностями, культурными, историческими и иными традициями, т.е. национальной самоидентификацией. Именно поэтому ее постоянной и важной задачей является обеспечение национальной безопасности, под которой понимается состояние, гарантирующее сохранение России в качестве суверенного государства и неприкосновенность ее основных исторических, культурных и духовных ценностей.

Национальная безопасность страны предполагает способность противостоять враждебным, деструктивным силам природного, техногенного и социального характера, нейтрализовать их. Она означает защищенность личности — ее прав и свобод; социальных и национальных групп — их статуса, функциональных ролей, самобытности: общества — его материальных и духовных ценностей; государства — его территориальной целостности, суверенитета, конституционного строя. Все эти уровни взаимосвязаны.

Приоритеты здесь носят ситуативную основу и могут меняться в зависимости от обстоятельств. В содержательном плане безопасность дифференцируется на экономическую, политическую, культурно–гуманитарную, технологическую, информационную, экологическую, военную, медико–санитарную и т.д. Ее интегративным показателем служит процветание страны и народа, отсутствие необходимости поступаться в чем бы то ни было своими интересами под давлением внешних или внутренних угроз. Естественно, что концепция национальной безопасности России будь то документ или закон — должны приниматься всеми ветвями власти после общенациональной дискуссии. Современная Россия находится в катастрофическом положении. Состояние ее национальной безопасности стремительно ухудшается по всем параметрам. Она растеряла своих союзников и оказалась в изоляции на международной арене. Ужесточение и относительное укрепление господствующего политического режима происходит на фоне его нарастающей делегитимизации. В обществе складывается массовая оппозиция проводимому политическому курсу. Растаскиваются властные функции государства, которое, с одной стороны, вынуждено уступать притязаниям регионов, а с другой — оказывается не в состоянии противостоять коррупции и организованной преступности, придающих ему криминальные черты. Внешнее влияние превосходит любые разумные пределы. Разрушено народное хозяйство страны. Спад производства, по масштабам сопоставимый с последствиями Великой Отечественной войны, привел к гибели целых отраслей отечественной промышленности. Прежде всего разрушается будущее нации — ее наука, образование, культура, новейшие научно–технические разработки и наукоемкие производства.

Ускоряется процесс деиндустриализации, находится в состоянии стагнации аграрный сектор. Россия превращается в сырьевой придаток развитых стран, ее ресурсы разбазариваются, а территория превращается в зону экологического бедствия. «Бегство капиталов» и «утечка мозгов» за границу усугубляют ситуацию, подрывают возможность выхода из кризиса. Обвальные темпы падения жизненного уровня значительной массы населения, социальная поляризация общества, прежде всего по имущественному признаку, обострение межнациональных противоречий переводят латентные конфликты в стадию силового противоборства, в том числе в форме открытых вооруженных столкновений, что можно рассматривать как реальную угрозу возникновения гражданской войны. С середины 1991 г. смертность в России превысила рождаемость. Это говорит об опасности демографической катастрофы, нарастание которой связано также с драматическим положением русскоязычного населения в странах нового зарубежья, огромным потоком беженцев оттуда. Массированные и целенаправленные усилия по вестернизации общества, денационализации его культуры и размыванию национального самосознания людей, внедрению в него комплексов национальной неполноценности и вины при одновременной пропаганде духа наживы, культа силы и ввседозволенностиведут к нравственному растлению народа. Россия подошла к черте, за которой разрушение государства, мутационное перерождение, маргинализация ее народов станут неизбежными. Сегодня нет задачи важнее, чем остановить сползание страны в пропасть, возродить и восстановить ее. Исходным пунктом в решении этой задачи должно стать законодательное утверждение концепции национальной безопасности России, рассчитанной на относительно долгий период поиска, становления и укрепления новых геополитических и социокультурных форм ее организации и способов жизнедеятельности. Эта концепция должна базироваться на следующих основополагающих принципах.

Национальная безопасность относится к числу приоритетных целей Российской Федерации. Ее обеспечение представляет собой важную часть политики государства и строится на основе специального государственного правового акта. Он формулирует положение и определяет нормы, безусловно обязательные для всех государственных учреждений, общественных организаций, предпринимательских структур, должностных лиц и граждан. Государство использует политико–организационные, административно–правовые, финансово–экономические, информационно–просветительские и другие механизмы для стимулирования и поддержки деятельности людей и институтов в области безопасности.

К числу приоритетных целей стратегии национальной безопасности относится независимость страны: сильная суверенная Россия условие безопасности личности, группы, общества. Там, где речь идет о целостности и безопасности Отечества, неизбежно осознанное ограничение суверенных прав граждан и их объединений. Вместе с тем недопустимо безграничное усиление государства. Масштабы и направления его собственной деятельности должны быть регламентированы правом. Соответственно этому национальная безопасность зиждется на политике государственного эгоизма в решении мировых проблем и протекционизма, государственной поддержки национальной экономики и культуры, на монопольном праве государства на насилие, возможные формы и безусловные пределы которого определены законом.

Геополитическое положение Российской Федерации, ее возрождение как великой державы предполагают законодательное закрепление и международно–правовое признание в качестве ее неотъемлемых признаков делимитированных и демаркированных границ, детально проработанных вопросов гражданства, собственной валютно–финансовой системы, легитимной публичной власти с обоснованным разделением функций ее различных ветвей и уровней, компетентного государственного аппарата, правопорядка и сил, поддерживающих его.

Обеспечение национальной безопасности охватывает практически все сферы жизни общества. И в любой из них оно связано с затратами, иногда значительными. Прогресс в одной области нередко влечет за собой появление проблем в другой. Так, экономическое развитие сопряжено с неблагоприятным воздействием на окружающую среду, а укрепление обороноспособности может вызвать ущемление социальных программ. Именно поэтому стратегия национальной безопасности, с одной стороны, должна иметь комплексный характер, учитывать все связи и последствия. С другой стороны, реализация всесторонне продуманной стратегии требует выделения необходимых сил и средств. Выступая против расточительства, недопустимо добиваться экономии за счет безопасности.

Работа по обеспечению и укреплению национальной безопасности должна опираться на развитую правовую базу. Долгосрочные концептуальные установки в этой области, сформулированные в законодательстве, необходимо конкретизировать и дополнить в пакете переработанных и новых законов, других правовых актов. В своей совокупности они должны определить всю систему национальной безопасности (ее объекты и субъекты, силы и средства, направления и способы деятельности и т.д.). Национальная безопасность России двояким образом связана с внешним миром. Она, во–первых, зависит от процессов, развертывающихся на планете. В результате углубления целостности и взаимозависимости современного мира безопасность, которая всегда воспринималась как внутренняя основа государственного суверенитета, становится предметом международного сотрудничества и переговоров. Во–вторых, безопасность России обеспечивается как ее собственными усилиями, так и коллективными мерами, принимаемыми на локальном, региональном, глобальном уровнях. Здесь особое значение имеют развитие отношений с бывшими советскими республиками, всесторонняя интеграция новых независимых государств.

Национальная безопасность обеспечивается экономическими, политико–дипломатическими, правовыми, идеологическими и другими невоенными мерами. Однако Россия оставляет за собой право на индивидуальную и коллективную оборону с использованием всех имеющихся в ее распоряжении средств вооруженной борьбы. Их применение имеет вынужденный, исключительно ответный характер, в строгом соответствии с законодательством» определяющим порядок и правила привлечения Вооруженных Сил, других войск для защиты территории, населения, образа жизни страны, в том числе в чрезвычайной ситуации. Из этих принципов вытекают следующие направления и основные задачи обеспечения национальной безопасности России. В экономической сфере безопасность означает возможность личности, группы, общества, государства самостоятельно определять характер и формы собственной производственной или иной деятельности для удовлетворения растущих материальных потребностей и поддерживать благоприятные условия для расширенного воспроизводства товаров и услуг при рациональном расходовании сил и средств; способность противостоять деструктивному воздействию неблагоприятных внутренних и внешних факторов. Для достижения этих целей первостепенное значение имеют: укрепление и развитие исторически сложившихся, традиционных для страны форм хозяйствования, обусловленных геополитическими, этно-демографическими, социокультурными факторами. При этом на землю, стратегически важные отрасли и производства сохраняется собственность государства, которое не может самоустраниться от управления ею и направляет свои экономические возможности на формирование и регулирование рыночных отношений, а также на развитие отдельных отраслей, в частности, сохранение технологического и кадрового потенциала ВПК; активизация государственной политики в области предпринимательства. Правовые, организационные, финансовые и другие возможности государства должны быть подчинены всемерной поддержке мелкого и среднего бизнеса. Одновременно оно должно препятствовать монополизации производства и решительно? пресекать любые формы криминального бизнеса, коррупции, рэкета; восстановление экономической независимости и самостоятельности России. Важным условием этого является хозяйственная реинтеграция бывших советских республик.

Кризисное состояние экономики делает единственно оправданной политику протекционизма по отношению к отечественному производству, в том числе временную защиту его отдельных отраслей и видов от иностранной конкуренции. Необходимы специальные меры по вытеснению доллара с внутреннего рынка и одновременно — прекращению вывоза капиталов из страны, дешевой распродажи национального богатства. Россия не должна превращаться в сырьевой придаток стран иностранных государств.

В социальной сфере безопасность можно определить как состояние и тенденции развития различных (социальных, национальных, территориальных, конфессиональных и т.д.) групп населения, при которых основная их масса удовлетворена своим социальным статусом, либо воспринимает его как неизбежную данность, а отношения внутри них и между ними носят не конфронтационный характер. Безопасным является общество, в котором царят социальное партнерство, межнациональный мир и гражданское согласие. Строительство такого общества предполагает формирование социально ориентированной экономики, которая преодолевает резкую поляризацию общества. Она допускает большие колебания в доле национального дохода страны,, поступающей в распоряжение каждого социального слоя. Однако эти колебания имеют два ограничения. Во–первых, экономическая жизнь организуется таким образом, чтобы гарантировать всеобщую занятость. Реализация права на труд выступает основным средством обеспечения достойного существования каждого гражданина России. Заботой о наименее обеспеченных слоях населения должен стать установленный государством и регулярно индексируемый минимальный размер душевого дохода, понижение которого компенсируется адресными дотациями в виде доплат, пособий, стипендий. Во–вторых, необходимо перейти к политике, нацеленной на неуклонное и последовательное уменьшение разрыва в уровне благосостояния и общественного положения различных социальных групп, явившегося результатом несправедливого перераспределения общественной собственности и доходов; своевременное выявление и эффективное реагирование на материальные и духовные потребности различных социальных групп для предупреждения и разрешения конфликтов между ними, поддержания мира и безопасности внутри страны. Необходимо добиваться выравнивания социально–экономических условий в различных регионах и субъектах Российской Федерации; справедливого распределения ресурсов и средств, в том числе на федеральные, региональные и местные программы социального развития. Предметом особой заботы должно стать формирование и развитие гражданского общества с многочисленными структурами зашиты социальных интересов и прав различных слоев и групп населения; восстановление межнационального мира и согласия. Этому призваны служить целенаправленные усилия по экономическому и социальному развитию всех народов, национальных меньшинств и этнических группы страны при полном уважении их самобытности, форм социальной организации и культурных традиций. Безусловное признание права народов на самоопределение не отрицает многообразия возможных форм его реализации. В каждом конкретном случае задача состоит в нахождении оптимальной модели, которая, утверждая национальное равноправие и раскрепощая национальные чувства, служила бы укреплению единства многонационального российского общества. В числе важнейших задач здесь относится проблема государственного самоопределения русского народа. Речь не может идти ни о превращении России в государство для русских, ни о создании Русского государства в составе России. Но русские, как и любой другой народ, везде, где они проживают, и по всей властной вертикали должны иметь государственные органы и утверждения, функционально предназначенные для выявления, защиты и реализации их национальных интересов.

Следует считаться с тем, что негативное влияние на социальную стабильность и развитие в стране оказывает стихийная, часто вынужденная и имеющая массовый характер межнациональная миграция населения. В интересах ее нейтрализации или ослабления необходимо: последовательно защищать интересы граждан России (так называемых «русскоязычных») в странах нового зарубежья; повысить эффективность визовой политики, призванной предупредить проникновение в страну неконтролируемой массы граждан других государств; создать необходимые условия для добровольной и безопасной реинтеграции беженцев и возвращения вынужденных переселенцев в места своего проживания; обеспечить беспрепятственную интеграцию в жизнь общества соотечественников, которым Россия предоставила убежище; укрепление семьи как основной ячейки общества. Она играет ключевую роль в социальном развитии и имеет право на всестороннюю защиту и поддержку. Нормальная, безопасная жизнь семьи возможна только в развитой социальной инфраструктуре.

Усилия государства должны быть направлены на восстановление качественных и общедоступных систем здравоохранения и образования, культуры и жилищного строительства, поддержки материнства и детства, воспитания подрастающего поколения.

Недопустима и губительна дискриминация людей по имущественному признаку и финансовому положению семьи; сокращение и устранение основных источников социальных бед, нестабильности и конфликтов в семье и обществе; нищеты, алкоголизма и наркомании, инфекционных и хронических заболеваний, организованной преступности и коррупции, терроризма, нетерпимости, национального и религиозного экстремизма. Государство должно стать организатором и главной действующей силой борьбы с этими язвами общества. Они являются фактором социальной дезинтеграции; оскорбительные для человеческого достоинства и губительные для социума эти явления должны быть устранены. Государство должно решительно пресекать и подавлять любые акты физического насилия, попытки социального диктата.

В политической сфере безопасность выражается в суверенитете государства, под которым понимаются его самостоятельность, независимость на международной арене и верховенство, полновластие во внутренних делах. Ее неотъемлемыми сторонами выступают легитимность, массовая поддержка конституированного политического режима, обеспечивающие его устойчивость и защищенность граждан, их объединений от произвола государства.

Политическая безопасность характеризуется состоянием, при котором политический плюрализм и связанная с ним политическая борьба не приобретают характер антагонистического противостояния, подрывающего основы существования и государства и общества. Для достижения такого положения необходимо: четко определить национальные интересы России, которыми она не может поступиться ни на каких условиях и которые будет отстаивать всеми доступными ей средствами. Необходимо сохранить территориальную целостность страны и нерушимость ее границ. Географическое пространство, исторически относящееся к России, должно быть политически организованным. Россия должна служить центром политической консолидации СНГ; добиваться верховенства закона в отношениях между индивидами и организациями, гражданами и государствами, структурами власти. Совершенно недопустимо бесцеремонное отношение к Конституции и праву; но неправомерно рассматривать их и как свод догматических норм и правил. Необходимо выработать законные и легитимные формы их пересмотра и совершенствования, использование которых способно предотвратить социальные взрывы; не допустить авторитарное перерождение государства, превращение его в самодовлеющую бюрократическую структуру.

Необходимо выработать эффективные формы функционального разделения законодательной, исполнительной и судебной ветвей единой власти, определить характер, сферы и направления деятельности каждой из них. Государство и его аппарат должны находиться под контролем гражданского общества; особенно важен контроль за силовыми структурами. Необходимо прекратить создание не предусмотренных Конституцией государственных военных и военизированных формирований. Недопустимо строительство таких формирований общественными организациями и частными компаниями. Нельзя мириться с накоплением оружия у гражданского населения и его бесконтрольным перемещением по стране; преодолеть политический кризис федерализма. Он проявляется двояко. С одной стороны, политическое бессилие верховной власти, осознающей свою временность и несостоятельность, порождает ее непоследовательность и шатание, а то и самоустранение от постановки и решения общегосударственных задач. С другой стороны, «безвластие власти» провоцирует региональный сепаратизм субъектов Федерации в его местнической или националистической форме. Обе тенденции ведут к распаду государства.

В духовной области безопасность выражается в сохранении, устойчивом функционировании и свободном развитии культурной среды. Эта среда, будучи естественной для российского многонационального общества, образующих его личностей и групп, определяет самобытный характер их жизнедеятельности, форм общения и норм поведения. С другой стороны, в ней аккумулируются условия, необходимые для самореализации индивидов, социальных и национальных групп, общества в целом.

Сегодня нет важнее задачи, чем духовное возрождение России. Сбережение и приумножение духовного потенциала ее народов выступают одновременно целью и средством преодоления кризиса. В таком контексте в интересах безопасности необходимо: восстановление духовной связи времен и поколений. Неправомерны по сути, безнравственны по содержанию, губительны по последствиям попытки выборочного принятия или отторжения различных этапов истории потому, что в общетеоретическом контексте это противоречит исторической правде, а с прагматической точки зрения ведет к потере социальных ориентиров, вызывает у людей растерянность, создает предпосылки для экстремистских проявлений; укрепление нравственного здоровья народа. Раскрепощение общественного сознания должно быть подчинено его освобождению как от наслоений былого духовного диктата, так и от новоиспеченных теорий, абсолютизирующих индивидуальную свободу. Общество заинтересовано в том, чтобы поднять авторитет и регулирующую роль традиционных для российского общества нравственных ценностей: патриотизма, коллективизма, социальной справедливости и др. Необходимо наращивать усилия по преодолению состояния национальной униженности, социальной безысходности, исторической обреченности; развитие духовно-культурного единства российского пространства. Предстоит выработать и утвердить в общественном сознании сплачивающую всех национально–государственную идею; защита интеллектуального потенциала общества. Состояние и будущее России в решающей мере зависят от качества подготовки специалистов и эффективности их использования. Между тем приобретает устойчивую тенденцию отток из науки, высшей школы, всей системы образования наиболее подготовленных кадров в коммерческие структуры внутри страны и выезд их за рубеж, а также падение престижа знаний и интеллектуального труда.

Ситуацию необходимо менять в кратчайшие сроки. Приобретение знаний, научный и педагогический труд должны стать экономически выгодным видом деятельности; противостоять вестернизации культуры и образа жизни народа. Нельзя согласиться с искусственным насаждением в обществе чуждых ему принципов организации, стандартов и норм деятельности, ценностных ориентиров. Нужны правовые организационные, финансовые меры, ограничивающие экспансию низкопробной массовой культуры как иностранного, так и отечественного происхождения и коммерциализации. В повестку дня встает поиск современных форм развития национальных культур, в том числе народов, не имеющих своей государственности, как составной части общей культуры России. Необходимо способствовать возрождению казачества. Стране нужно законодательство, обеспечивающее гуманистическую и демократическую направленность работы средств массовой информации. «Четвертая власть» не должна быть самодовлеющей силой; ее предназначение — способствовать прогрессу страны и народа.

В системе национальной безопасности ключевое место занимает безопасность военная. Под ней понимается такое состояние страны и мира, при котором либо отсутствует возможность военного давления и агрессии, либо есть гарантии противостояния им. Способность государства предупредить, нейтрализовать или отразить попытки военного диктата, защитить свои интересы и реализовать цели зиждется на его силе. И сейчас, и в обозримой перспективе вооруженные конфликты и войны останутся неотъемлемой частью политики. Именно поэтому не может быть надежной национальная безопасность, не имеющая военного обеспечения. Именно поэтому Россия, как и любое другое государство, должна поддерживать необходимую военную мощь.

Решение этих вопросов — прерогатива военной политики, в разработке и осуществлении которой есть две крайности. Первая выражается в абсолютизации военной политики, что ведет к милитаризации страны, деформирует государство, подрывает жизненные основы существования общества. Другая связана с попытками отодвинуть военную политику на задний план или вовсе свести на нет. В этом случае одностороннее свертывание военного строительства, обвальная конверсия оборонного производства делают страну беззащитной перед лицом возможных военных угроз. Политически взвешенная позиция находится между этими крайностями. Россия должна обладать боевой мощью, соизмеримой с ее геополитическим положением и ролью в мире и сопоставимой с тем, что есть у других крупных держав.

Приоритеты и направления военно–политической деятельности России определяются следующим.

Разработка и осуществление решений в военной сфере должны быть результатом равноправного диалога политических и военных деятелей, гражданской и армейской общественности. При этом, однако, нельзя допускать, чтобы предметом политических дискуссий становились сугубо профессиональные вопросы, относящиеся к внутренней компетенции военного руководства, такие, как видовая структура Вооруженных Сил, состав и дислокация стратегических группировок, бригадная или полковая организация войск и др.

Содержание и масштаб строительства армии, характер военной политики России определяют не наличие или отсутствие у нее противников в данный момент (соответствующие оценки всегда носят ситуативный и во многом субъективный характер), а признание того, что у России есть интересы и ценности, которыми она не может поступиться из стремления избежать войны и которые она должна уметь защитить, если подвергнется военному нападению. Нереалистична и опасна заискивающая политика безмятежного миролюбия перед лицом продвижения блока НАТО на Восток, усиления территориальных и других претензий к России со стороны сопредельных стран традиционного и нового зарубежья.

В вопросах безопасности необходимо рассчитывать не только на добрую волю других, но и на свою способность заставить их считаться с собой. Поддержание обороноспособности страны на уровне, достаточном для того, чтобы неблагоприятное развитие военно–политической обстановки не застало страну врасплох относится к числу приоритетных задач государства. Не менее важно развивать добрососедские отношения со всеми государствами, активно содействовать созданию глобальной и региональных систем коллективной безопасности, прежде всего укреплению оборонительного союза СНГ.

Становление Российской Федерации как суверенного демократического государства выдвигает в повестку дня ряд крупных общественных программ, направленных на современную организацию системы военной безопасности. Остро стоит вопрос о создании и совершенствовании правовой базы военного строительства. Государство и общество заинтересованы в разработке и введении новых схем и механизмов формирования военной политики. Требуют решения вопросы развития оборонной инфраструктуры, обеспечения мобилизационной готовности экономики и формирования государственных мобилизационных ресурсов. В условиях рынка нужны новые подходы к организации выпуска военной продукции, конверсии оборонного производства и т.д.

Все эти и другие вопросы должны быть решены в ходе реформы военной организации России, то есть всего механизма формирования и функционирования военной мощи государства, обеспечения обороноспособности страны. Проведение военной реформы выходит в число важнейших задач. Ее концепция и содержание, направления и этапы должны быть тщательно проработаны и после всесторонней научной экспертизы законодательно утверждены.

Военная безопасность — величина интегративная; она в специфической форме аккумулирует в себе все стороны государственного строительства. В ее укреплении в той или иной форме обязан участвовать каждый гражданин России, все учреждения и организации страны.

Концентрированное воплощение, организационное оформление военная мощь обретает в силовых структурах государства: регулярные Вооруженные Силы предназначены для отражения внешней агрессии; внутренние войска и другие формирования органов внутренних дел призваны поддерживать правопорядок и гражданский мир в стране; органы безопасности обеспечивают защиту конституционного строя и власти от диверсионно-террористических действий враждебных сил. Недопустимо ни искусственное противопоставление силовых структур друг другу, в том числе в результате дифференциации денежного вознаграждения их личного состава, ни произвольное перекладывание функций с одних структур на другие. Необходимо четкое и детальное законодательство, определяющее предназначение и функции Вооруженных Сил и других войск, порядок и правила их привлечения к решению различных задач, в том числе не относящихся к оборонному комплексу и возникающих в чрезвычайных обстоятельствах. Недопустимы дискриминационные решения и действия, использование военно–силовых структур не по их назначению.

Главным орудием военной политики государства, гарантом военной безопасности России служат Вооруженные Силы страны. Как орган государства армия не может быть вне политики, но в политике она не является самодовлеющей силой.

Утверждению оптимальных отношений между обществом, властью и армией должен служить государственный и общественный контроль за Вооруженными Силами и шире — за военной сферой в целом. Следует предусмотреть более широкие права и возможности Федерального Собрания в определении военной политики, законодательном регулировании военного строительства, решении военно–кадровых вопросов.

Долг Вооруженных Сил — быть в постоянной готовности к защите Родины. Государство и общество обязаны обеспечить армию всем необходимым для выполнения своего предназначения. Предметом постоянного и пристального внимания должны быть: финансирование (армия должна своевременно и полностью получать средства, выделяемые ей в объемах, обеспечивающих качественное решение поставленных перед ней задач); комплектование (не нужны части без личного состава, существующие только на бумаге. Их списочный состав должен соответствовать штатному расписанию. Во имя этого необходимо укреплять систему обязательной воинской службы и развивать систему контрактной службы); оснащение (следует добиваться развертывания научно–исследовательских и опытно-конструкторских работ, создания и обеспечения армии новейшими видами вооружения и боевой техники); социальная и правовая защита (служба в Российской армии должна стать престижной в глазах гражданина и Отечества. Гуманизация военной службы и демократизация внутриармейских военно–служебных отношений будет способствовать этому. Военно–профессиональная деятельность заслуживает достойного вознаграждения).

Глава 3. Угрозы национальной безопасности

Существуют три основных источника угроз безопасности страны: геополитические противники России, связанные с ними компрадорски ориентированные представители российской элиты и тесно сплетенные с последними структуры оргпреступности. Наибольшую опасность представляет вмешательство внешних сил во внутренние дела РФ с тем, чтобы навязать путь развития в выгодном для Запада направлении. Лоббируемая МВФ модель экономики заключается в недопущении функционирования обрабатывающей промышленности и агрокомплекса в режиме расширенного воспроизводства, в ориентации России на экспорт сырья и импорт оборудования, товаров народного потребления, продовольствия, в поощрении утечек капиталов, удушении индустрии, науки и сельского хозяйства. Очевидны попытки разрушить высокотехнологический потенциал ВПК путем недопущения нас на мировые рынки вооружений, космических, ракетных, авиационных и ядерных технологий и ядерных материалов.

Реализуемая модель угрожает деградации хозяйственного потенциала страны, ликвидацией ее единого внутреннего рынка, что может стать базисом для регионального сепаратизма, отпадения от Москвы сырьевых и приморских регионов и сведения России к границам XIV–XV веков. При проведении своей линии США опираются на компрадорский бизнес, укрепившийся в ряде российских банковских структур и в экспортно ориентированных сырьевых отраслей. Запад абсолютно не заинтересован в росте внутренних накоплений в России. Ведь они могут составить основу «бюджета развития», пойти на модернизацию обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, конверсию и спасение высоких технологий ВПК, на поддержание боевой мощи и решение социальных проблем армии. Чтобы этого не допустить, проводится «стратегия черных дыр», в роли которых выступает ряд регионов и «офф–шорных зон», например Чечня, Ингушетия, Татария, Башкирия, Якутия, Калмыкия. Через эти «дыры» за рубеж выкачиваются ресурсы и денежные средства. Реализуемая в рамках описанной стратегии экспортная политика в нефтегазовой отрасли, в цветной и черной металлургии, лесной промышленности и производстве минеральных удобрений приводит к колоссальному расхищению богатств страны в пользу узкой группы лиц. Утечки капиталов за рубеж составляют 1–2 млрд.долл. ежемесячно. Основная масса этих средств оседает на счетах новых русских в банках за рубежом, вкладывается там в недвижимость, акции и облигации. Но даже та экспортная выручка, что возвращается, идет на ввоз в страну либо залежалой второсортной продукции, либо дорогих потребительских товаров для новых русских. В часть ее, через госбюджет, направляется на «раскрутку» в «избранные» коммерческие банки, на рынок ГКО. Или на реализацию сомнительных проектов типа «восстановления» Чечни. Здесь уместно добавить, что все крупные операции по перекачке ресурсов и средств за пределы страны осуществляются при участии иностранных структур. При этом значительная часть инофирм используются спецслужбами США и НАТО в качестве «крыш». Разведки Запада имеют практически неограниченный доступ к бухгалтерии российских экспортеров, располагают ключевыми финансовыми документами, прекрасно информированы относительно движения товарных и финансовых потоков, владеют данными о банковских счетах, сделках с недвижимостью и ценными бумагами. Деятельность по утечке капиталов за рубеж в той форме, в которой она реализуется, является в высшей степени криминализованной. Она осуществляется не только вопреки элементарным требованиям отечественного законодательства, но и с грубейшими нарушениями законодательств самих западных стран.

Иностранные разведки имеют на руках криминальный компромат на многих российских участников внешнеэкономической деятельности и связанных с ними политиков и чиновников. В итоге эти представители деловой и политической элиты, крайне не самостоятельны, уязвимы давлению обладателей компромата. Они, по определению, не в состоянии проводить политику в интересах России.

За примерами далеко ходить не надо. Взять хотя бы Чубайса и Немцова. В их политике акцент сделан на ликвидацию так называемых «естественных монополий». Но ведь именно эти структуры составляют экономический фундамент единства страны. В силу этого стало окончательно ясно, что из двух возможных вариантов — колонизации России как единого целого или ее разделения на части с последующим установлением контроля над ними — выбор на Западе сделан в пользу второго варианта.

Другой пример. Целью США является демонтаж военной машины, доставшейся России в наследство от СССР. Президент Клинтон как–то призвал «вырвать у России ядерное жало». Очевидно, что подобные намерения создают прямую угрозу безопасности РФ. А между тем важнейшим элементом экономической модели, реализуемой под давлением МВФ, являются планомерные шаги по разрушению оборонного комплекса и армии методом финансового удушения.

Для иллюстрации: в 1990 г. оборонные расходы составляли более 6% ВВП СССР. В течение же нескольких последующих лет они равнялись лишь немногим более 3% от ВВП Российской Федерации, который втрое меньше союзного начала 90–х годов. Столь резкое сокращение финансирования не могло не сказаться на безопасности страны самым негативным образом. Сегодня Вооруженные Силы имеют только 30% современных вооружений от общего их количества. А в странах НАТО современные образцы составляют 60–80% вооружений. К 2000 году, при сохранении нынешних тенденций, современного оружия у нас будет 10, а к 2005 году лишь 5–7%. Снижение доли современных образцов автоматически ведет к возрастанию доли устаревших, что означает увеличение затрат на эксплуатацию и ремонт. Однако материально–техническая база обслуживания и ремонта находится в тяжелейшей ситуации. В 1996 г. на нее было выделено лишь 5% положенных средств. Это уже привело к тому, что, например, в Сухопутных войсках недостает нескольких сотен тысяч аккумуляторных батарей. В ВМФ из–за проблем с обслуживанием до 60% судов не могут выйти в море. Через несколько лет укомплектовать армию даже устаревшими образцами будет невозможно.

Не оправдались надежды и на конверсию «оборонки», которая также не финансируется. Выпуск гражданской продукции предприятиями ВПК неуклонно снижается. В прошлом году, в сравнении с позапрошлым, спад составил 28%. Численность работников уменьшилась на 13,4%, причем преимущественно за счет высококвалифицированных и молодых кадров. По среднему возрасту персонала предприятия ВПК сегодня самые «старые» в России.

Эта общая картина становится еще более мрачной, если принять во внимание, что задел, который был создан в советское время и за счет которого до сих пор продолжает существовать ВПК, близок к исчерпанию. Если в ближайшее время не предпринять экстренных мер, «оборонка» попросту не выживет. Даже если потом, через несколько лет, ситуация вдруг изменится к лучшему, восстановить ВПК будет уже невозможно.

Подобное развитие событий, кстати, уже имело место в 1991–1994 гг., которые характеризовались массовым «перетеканием» специалистов из силовых ведомств в коммерческие и криминальные структуры. Привлеченные перспективой значительного улучшения своего материального благосостояния многие бывшие офицеры Вооруженных Сил, ГРУ, КГБ и МВД были интегрированы в размножившиеся, как грибы после дождя, «частные армии» и спецслужбы банков, кампаний и группировок оргпреступности.

Задействуя вновь открывшиеся финансовые возможности и сохранившиеся личные связи в официальных ведомствах, эти люди стали использовать их в своих целях, в том числе для промышленного шпионажа и криминальных «разборок».

Параллельно с деградацией Вооруженных Сил, правоохранительных органов и разведслужб в стране наблюдается крайне опасный для ее безопасности процесс укрепления неподконтрольных государству частных силовых структур, укомплектованных квалифицированными кадрами. Они пронизывают своей агентурой аппарат исполнительной власти и зачастую проявляют тенденцию к вмешательству в политическую жизнь и даже к установлению своего контроля над целыми регионами. Наиболее известными примерами подобного развития событий стали формирование криминально–сепаратистского режима в Чечне и участие служб безопасности ряда московских банков в октябрьских событиях 1993 г.

Особая тема — информационная безопасность страны. Сегодня, по существу, завершается процесс установления иностранного контроля в этой сфере. Информационно–психологическая война, которая ранее велась против СССР, продолжается и сегодня, но уже против России. Важнейшим средством ее ведения являются СМИ, в первую очередь телевидение, узурпированное узкой группой патронируемых Западом представителей московских политических и финансовых кругов. Имеются основания утверждать, что в стране сложился антинациональный, чрезвычайно влиятельный информационно–финансовый комплекс.

Используя новейшие достижения практической социальной психологии, ее современные возможности в манипулировании сознанием и поведением больших масс людей, центры психологической войны навязывают нашему обществу противоречащие национальным интересам страны, но выгодные США решения. Примерами этого являются результаты кампании по выборам президента России в 1996 г. Другой пример антинациональная позиция СМИ во время войны в Чечне.

Важным направлением деструктивной деятельности СМИ является пропаганда «достижений» американской массовой культуры среди молодежи. Цель — не только «оболванивание» граждан России, формирование у них космополитической идеологии и потребительской психологии, но и дискредитация идей социальной справедливости и патриотизма, без чего? в частности, невозможно добиться высокого морально–психологического состояния личного состава Вооруженных Сил.

Нельзя не сказать и о целенаправленном воздействии с артироссийских позиций на международное общественное мнение, что достигается за счет монополии США на мировом рынке информации. Ключевое значение здесь играет формирование системы мифов о том, что главная опасность мировому сообществу якобы исходит от нестабильной и непредсказуемой, но обладающей ядерным оружием России. Именно в этом свете следует рассматривать периодически организуемые кампании по «разоблачению» «русского шпионажа», нагнетанию страха перед могуществом «русской мафии», неспособностью России обеспечить безопасность своего атомного комплекса, предотвратить утечки на мировой «черный рынок» ядерных материалов, боевых отравляющих веществ, технологий военного назначения. В то же время деятельность российских структур в области активных мероприятий контрпропагандистского характера за рубежом сведена к нулю.

Еще одним направлением информационной войны является подкуп тех социальных групп, которые способны оказывать влияние на выработку и принятие важнейших государственных решений чиновников, журналистов, представителей академических институтов, специализирующихся в сфере политологии, внешней политики, экономических и военных вопросов. Действуя через различные фонды и гуманитарные структуры, спецслужбы США выделяют значительные финансовые ресурсы в форме грантов, гонораров за публикации и чтение лекций, зарубежных поездок. Все это стало едва ли не основным источником материального благополучия для значительной части участников московской политической «тусовки», которая еще со времен «перестройки» взяла на себя роль идеолога прозападной агентуры влияния.

В последнее время обозначилась новая тревожная тенденция. Западные структуры стремятся взять под свой прямой контроль российские средства связи и информации. Речь, в частности, идет о бесконтрольном использовании возможностей внедряемой в России системы «Интернет». За счет этой системы США рассчитывают получить доступ ко всей информации, накопленной в отечественных научных центрах, и отслеживать проблематику, которой они интересуются. Одновременно активно лоббируются закупки для структур госуправления зарубежной вычислительной техники, компьютерных сетей, математического обеспечения. Подобные системы зачастую бывают «нашпигованы» как «закладками» для несанкционированного съема информации, так и «логическими бомбами», которые по спецкоманде способны вывести технику из строя и полностью парализовать систему госуправления.

Тот факт, что Запад активно ведет против России информационную войну, демонстрирует, в частности, что наши государственные структуры еще не окончательно разрушены. Ведь нет никакого смысла применять информационное оружие против стран, которые уже полностью утратили самостоятельность. Вместе с тем, как показала война в Чечне, применение такого оружия против силовых структур, засилие агентуры влияния в высших звеньях государственной власти и СМИ создает ситуацию, когда страна и армия не способны противостоять вооруженному сепаратизму и агрессии. Без радикального решения проблемы электронных СМИ и, в более широком плане, агентуры западного влияния, обеспечение безопасности страны остается проблематичным.

Однако посмотрим на затронутые проблемы несколько шире. Наряду с деструктивными действиями внутри России, США и НАТО проводят политику «ползучей» экспансии на всем постсоветском пространстве. С одной стороны, создается угроза дестабилизации центрально–азиатских стран, которые грозит захлестнуть волна вооруженных беженцев с севера Афганистана, вероятность занятия которого талибами по–прежнему достаточно велика. Нужно иметь в виду, что «Талибан» — это организация, созданная спецслужбами США и Пакистана со стратегической установкой на экспансию в глубь территории СНГ. С другой стороны, идет политическое внедрение Турции, а также экономическое и разведывательное проникновение Запада в Азербайджан, являющийся наиболее удобным плацдармом для экспансии в Центральную Азию, Поволжье, Крым и на Северный Кавказ с использованием тюркского и имламского факторов. Главная цель США — установление контроля над нефтяными ресурсами Каспийского моря. Запасы нефти Каспия соизмеримы с запасами Северного моря и Аляски на момент начала их эксплуатации. Однако в обозримой перспективе ресурсы последних будут исчерпаны. Поэтому Запад проявляет крайнюю заинтересованность в каспийской нефти.

Следует отметить, что проблема нефти Каспийского моря возникла с распадом СССР. Именно тогда режимы прикаспийских государств явочным порядком приступили к его переделу. Причем делается это явно незаконно. Каспий — это не море, а озеро, и нормы международного морского права на него не распространяются. Любые решения по использованию ресурсов Каспия должны приниматься на основе консенсуса всех прикаспийских стран, а «контракт века», заключенный Алиевым с международным консорциумом, является изначально незаконным. Однако этот неоспоримый факт Азербайджаном и Западом откровенно игнорируется. В Москве же, с согласия коррумпированных чиновников, вопрос о праве собственности на ресурсы каспийского шельфа подменяется дискуссией о трассах трубопроводов. Причем и этот вопрос рассматривается на Западе в антироссийском контексте. Прежде всего в рамках идеи организации «Евразийского транспортного коридора» по линии: Центральная Азия — Каспий Азербайджан — Грузия — Черное море — Украина — Европа. Речь идет о подведении экономической базы под проект создания из группы стран СНГ санитарного кордона, призванного изолировать Россию от стран Европы, Ближнего и Среднего Востока.

Другой момент — попытка отсечения России от Закавказья путем поощрения сепаратизма в Чечне. На Западе и в самой Ичкерии существуют проекты создания антироссийской «Конфедерации горских народов» в составе Дагестана, Ингушетии, Кабардино–Балкарии, Карачаево–Черкесии и Адыгеи. Предполагается, что данное образование через Грузию получит выход к Черному морю и Турции. Рассматриваются планы содействия сепаратизму в Татарии и Башкирии, отторжения Дальнего Востока, который, ввиду непомерно высоких транспортных тарифов и перманентного энергетического кризиса, оказался брошенным Москвой на произвол судьбы.

От темы планомерного вытеснения России из постсоветского пространства СНГ мы можем перейти к более глобальной и чрезвычайно опасной для будущего нашей страны экспансии НАТО на Восток. На первом этапе в НАТО будут приняты Польша, Чехия и Венгрия. Затем туда собираются принять Румынию и республики Прибалтики. Наконец, на третьем этапе не исключено принятие Украины.

Основным инициатором восточной экспансии НАТО является ФРГ. Решение о расширении блока было принято почти сразу же после завершения вывода наших войск из ГДР. Фактически мы имеем дело с возобновлением дважды прерывавшейся в этом столетии немецкой экспансии в восточном направлении, на этот раз пока реализуемой политическими и экономическими методами под американским «ядерным зонтиком». Другим инициатором экспансии НАТО выступают США. По мнению американской элиты, это позволит укрепить лидирующее положение американцев в Старом свете, компенсировать их экономическую слабость по сравнению с объединенной Европой во главе с ФРГ. Согласившись де–факто с расширением блока, Россия взамен ничего не получила. Между тем, появление в Польше, а затем в Прибалтике тактической авиации США и их союзников в количестве до 5000 единиц с ядерным и высокоточным неядерным оружием создаст ситуацию, когда вся европейская часть РФ, включая объекты стратегических ядерных сил (СЯС), станет полностью беззащитной от ударов с воздуха. Ведь системы ПВО на северо–западном направлении после отделения Прибалтики практически не существует. Иными словами, мы рискуем в любой момент повторить судьбу Ирака и боснийских сербов.

Миротворческая деятельность и безопасность государства Россия берет на себя большую ответственность как моральную, так и материальную по поддержанию мира на всем постсоветском пространстве, рискуя в этой «борьбе за мир» увязнуть в вооруженных конфликтах. Принимая решение на миротворческие усилия, необходимо учитывать, что сама Россия нестабильна и находится в тисках глубокого экономического и политического кризиса. В нынешнем состоянии ей трудно выступать в качестве авторитетного арбитра, который способен силой, экономической мощью и убеждением навязать конфликтующим сторонам мир, спокойствие и восстановление стабильности. Такие задачи обычно берет на себя группа государств под эгидой ООН, выделяя для этого необходимые материальные и финансовые средства. Россия же пытается одна справиться со многими проблемами, фактически без помощи ООН.

Ясно главное: ближайшее зарубежье — сфера самых непосредственных политических и военно–стратегических интересов Российской Федерации. От того, как скоро будут залечены кровоточащие раны в прилегающих государствах СНГ, в огромной степени зависит развитие самой России и ее авторитет в мире. Дело в том, что в современных условиях Российская Федерация остается единственным государством в СНГ, которое обладает необходимыми военными и материально–техническими ресурсами для проведения операций по поддержанию и восстановлению мира. России весьма важно иметь в непосредственной близости от своих границ стабильную ситуацию.

Обязанности по поддержанию мира и безопасности путем проведения миротворческой деятельности отражены в Конституции РФ, Законе об обороне, Основных положениях военной доктрины и других нормативных документах. Таким образом, миротворчество является содержанием российской государственной политики. Однако в России до сих пор не приняты законодательные акты по миротворческим силам и проведению ими операций по поддержанию мира (ОПМ), не определен их статус.

Контингент вооруженных сил выполняет миротворческие операции, в том числе и в дальнем зарубежье, на основании указов Президента и приказов министра обороны. А численность миротворческих сил довольно значительна. Остается риск потерь военнослужащих в ходе умиротворения. Поэтому создание, комплектование и применение миротворческих сил должно исходить из закона и документов высших ветвей власти, а не из решений Министерства обороны.

Другой аспект, требующий решения, состоит в том, что Россия, являясь посредником в разрешении конфликтов и имея контингента миротворческих сил в «горячих точках», не получает никаких денежных или материальных компенсаций, хотя расходы на проведение ОПМ велики. Казалось бы, истина проста урегулирование конфликтов является общим делом государств региона и мирового сообщества. В ООН на эти цели выделяются специальные средства, однако Россия компенсации не получает.

Более того, налицо такой парадокс: средства на проведение операций по поддержанию мира для контингентов вооруженных сил Россией не выделяются из федерального бюджета, а финансирование участия войск в миротворческих операциях осуществляется из средств Минобороны. Страны СНГ, в соответствии с Ташкентским протоколом, должны вносить на эти цели согласованное количество средств, но не выполняют принятых обязательств, оставаясь в стороне от миротворческой деятельности.

События же в бывших республиках Советского Союза показывают, какая сложная там обстановка, и каждая из них не застрахована от внезапного возникновения опасных конфликтов, ликвидировать которые будут вынуждены миротворческие силы. Их необходимо готовить специально и заблаговременно. Обычные линейные воинские части и подразделения посылать для участия в операциях по поддержанию мира неэффективно. В российских интересах придать больший авторитет миротворческим силам, предоставлять им статус сил ООН. Под этим флагом готовы действовать и объединенные силы СНГ, и российские силы. Но лишать права Российскую Федерацию или другие государства Содружества обеспечить свои национальные интересы, стабильность политической обстановки на своей или прилегающей территории не может никто. Это противоречит международному праву.

Исключительно сложен, опасен и неблагодарен труд миротворцев. Нередко они выступают «живой стеной» между враждующими сторонами, применяющими оружие. Одним из средств решения этой проблемы может стать развитие специальной аналитической социологической службы прогнозирования конфликтов.

Необходимость постоянного прогнозирования вытекает из того, что социально–политическая и экономическая обстановка в РФ и СНГ может вызвать дальнейшую эскалацию конфликтных ситуаций самого различного масштаба. Задачами такой социологической службы должны стать: организация краткосрочного и долгосрочного прогнозирования конфликтных ситуаций; выявление политических, социальных, межэтнических, территориальных, военных, психологических предпосылок, вызывающих взрывоопасную обстановку в том или ином регионе, и выработка рекомендаций для административных, правоохранительных и военных органов по своевременному принятию превентивных мер, в частности, по приведению в готовность миротворческих сил; разработка сценариев развития конфликтного процесса и возможных способов его локализации и предотвращения; изучение общественного мнения; прогнозирование последствий проведения миротворческих акций для государства, данного региона и мирового сообщества.