ЧАСТЬ 2 "Черная полусфера"

1

Ранним солнечным июльским утром в пригород Орши, со стороны Смоленска, въехала черная новенькая "эмка" с московскими номерами. Машина проскочила мимо медленно продвигавшегося в сторону города стрелкового батальона, обогнала батарею противотанковых орудий, следующую на конной тяге, и, наконец, вынуждена была остановиться у перекрестка, так как впереди образовалась пробка.

— Тьфу, черт возьми, опять стоять! — в сердцах воскликнул Роберт, сплюнув на дорогу. — За три часа еле-еле прошли пятьдесят километров.

— Подожди! Толи еще будет! — сидящая на соседнем сидении Лана посмотрела на себя в зеркало, и, сделав легкую гримаску, поправила свою пышную прическу. — Нет, ну ты подумай!.. Если б ты только знал, насколько неудобно! И платье это, и туфли, и белье… Как тогда несчастные женщины только могли постоянно ходить в такой одежде!

Штейн с улыбкой посмотрел на свою спутницу. Лана сидела, сбросив на пол салона туфли на высоких каблуках и, задрав платье почти до колен, шевелила паль-цами ног.

Что касается него, то он к своей форме, в общем-то, вполне привык. Жаркова-то, правда, но что уж тут поделаешь! Такая у них работа…

— А ты чулки сними, — посоветовал он. — Все ж легче будет…

Лана покачала головой.

— Нет уж! Для такой деловой дамы как я, прибывшей аж из самого Наркомата, это будет слишком неприлично. Как, впрочем, и вот это! — с этими словами она по-казала на свой задранный подол, и со вздохом одернула платье. — Ничего не поделаешь! Придется терпеть… И как ты только в этих сапогах паришься?..

Она приоткрыла дверь и выглянула из кабины.

— Там впереди, кажется, два грузовика столкнулись… Никак не растащат… Слушай, Роб, может как в прошлый раз — по наглому? Мы ж с тобой вроде как — большие "шишки"…

— Не получится, Лана! — он показал ей на встречную полосу дороги. — Смотри что творится!.. Беженцы… Люди бегут от войны!

Навстречу им двигался сплошной людской поток. Женщины, старики, дети — все они, с какими-то отрешенными, безжизненными лицами, медленно брели на восток, стараясь как можно скорее уйти подальше от преследующего их по пятам кошмара, сжимая в руках то немногое, что удалось захватить с собой из домашнего скарба.

Где-то впереди, в городе, пронзительно завыли сирены, и люди, со страхом поглядывая на голубое небо, все как один, ускорили шаг.

— Ужасно!.. — Лана захлопнула дверцу. — Столько народу… Значит, — фронт уже близко…

— Километров двести, не больше! Сегодня уже восьмой день… Если тут собы-тия будут развиваться так же, как в свое время у нас, то… То значит, что Минск немцы уже взяли…

Сирены смолкли. Вместо них послышался далекий гул самолетных моторов, а вслед за этим резкие и частые хлопки зенитных орудий.

— Налет на Оршу, — тихо сказал Роберт. — Не хотелось бы, честно говоря, что б они и сюда наведались. Тут на шоссе такое столпотворение, что можно смело бом-бы кидать, практически не целясь!..

— А если мы… — Лана сделала рукой плавную дугу.

— Да ты что! На виду у всех воспользоваться гравитатором!.. Надо самим от-сюда поскорей выбираться…

Гул моторов приближался, заглушая артиллерийскую канонаду.

— Воздух!.. Всем в укрытие!.. — Мимо них, размахивая непонятно для чего из-влеченным из кобуры пистолетом, пробежал молодой лейтенант в новенькой форме цвета хаки. — Всем немедленно рассредоточиться!

Людские толпы брызнули во все стороны подальше от дороги. Армейская ко-лонна ощетинилась задранными в небо винтовочными и пулеметными стволами.

— Так! Кажется, пора сматываться отсюда! — Роберт врубил двигатель, а затем, объехав стоящий впереди ЗИС, выскочил на перекресток и, сигналя, повернул руль влево. Там, избегая столкновения со стоящими на дороге несколькими танкетками, он выскочил на встречную полосу, и был вынужден резко затормозить, так как на-встречу машине рванулись несколько бойцов во главе с младшим лейтенантом, по-видимому, осуществлявших регулирование движения на этом участке дороги.

— Стоять! Ваши документы! — прокричал офицер, а бойцы направили на авто-машину стволы карабинов.

Тут он увидел на "эмке" номера Наркомата внутренних дел и сидящего за ру-лем Роберта, одетого в чекистскую форму.

— Младший лейтенант Хомяков, — представился он. — Будьте добры, товарищ старший лейтенант госбезопасности, предъявите для проверки документы. — Он за-глянул в салон и добавил: — И ваша спутница тоже…

Роберт небрежно протянул ему командировочные удостоверения. Лейтенант быстро взглянул на них, потом на служебные удостоверения, и после этого жестом приказал своим подчиненным опустить оружие.

— Простите, товарищ старший лейтенант госбезопасности! — козырнул он. — Та-ков приказ! А вы тем более сразу… на перекресток…

— Ничего, лейтенант, вы все правильно сделали! — заметил Штейн. — Время тя-желое, а враг не дремлет. Мало ли кто может ехать!.. Вы мне подскажите вот что: по этой дороге мы доберемся до Могилева, или обязательно надо ехать через Ор-шу?

— Так точно, доберетесь! Это объездная дорога. Сейчас по ней прямо, а кило-метров через семь — направо, и сразу метров через пятьсот выскочите аккурат на Могилевское шоссе. Кроме того — так и безопаснее, почти вся дорога леском… А то Оршу фашисты уже второй день бомбят практически непрерывно…

Роберт кивнул и нажал на газ.

Не успели они отъехать и ста метров, как сзади раздались пулеметные очереди и хлопки винтовочных выстрелов, а через несколько секунд их заглушили вой пи-кирующих самолетов и оглушительные взрывы. Машину тряхнуло.

— Лана, держись! — крикнул Роберт, резко бросая машину влево. "Эмка" под-прыгнула на ухабе и, набирая скорость, понеслась по шоссе. Сзади взревел авиаци-онный двигатель, а затем над дорогой промелькнули два хищных силуэта. Раздался свист, и по ушам ударил грохот близких взрывов. На месте стоящего у обочины грузовика, который они проскочили буквально пару секунд назад, расцвел ослепи-тельный огненный цветок.

— Жми, Роб! — закричала Лана, ухватившись за сидение. — Или они нас сейчас накроют!

— Спокойно, я включил защитный экран, — сквозь зубы пробормотал тот. — Бом-бы у них небольшие, так что, в случае чего, я думаю, он выдержит!.. Но тут ты пра-ва: лучше не рисковать!

— Смотри! Они возвращаются! — Лана показала рукой вперед, где на высоте не более чем в пятьдесят метров, быстро приближаясь, неслись два немецких самоле-та, поливая шоссе пулеметным огнем.

Роберт увидел слева от дороги узкую грунтовку, уходящую вглубь леса.

— Сейчас свернем! — крикнул он и резко крутанул руль. Машину занесло.

Банг!.. Банг!.. Банг!.. Раздалось несколько глухих ударов, и буквально в десят-ке сантиметров от борта легковушки вспыхнули две или три голубые вспышки. Са-молеты с ревом пронеслись в сторону Орши.

Проехав метров на двести в глубь леса, Роберт заметил небольшую поляну, почти прикрытую сверху густыми кронами деревьев, и свернул туда.

— Все! Приехали! — весело сказал он, отключая двигатель. — Не подвела защита, однако! Разика три они нам врезали!

Лана засунула ноги в туфли и вылезла наружу. Обойдя машину со всех сторон, она крикнула напарнику:

— Слушай, Роб, а тут никаких следов!

— Да это была ерунда, — отозвался он, — пулеметы… Ну, может быть — малокали-берная авиационная пушка. Миллиметров двадцать калибр, не больше!.. Генератор-то у нас пока свеженький. Дефицита энергии еще нет!..

Лана потянулась.

— А хорошо тут! — заметила она, оглядев покрытую лесными цветами полянку и поваленные сосны на ее противоположной стороне. — Прямо как у Шишкина на картине! Медведей только не хватает!.. Не скажешь, что совсем недалеко кровь ре-кой льется…

Роберт открыл замаскированную крышкой панель, и теперь колдовал над по-казаниями приборов. Лана с сожалением поглядела на окружавшую их красоту и, подойдя к машине, заглянула внутрь.

— Ну что? — тихо спросила она. — Ничего не засек?

Штейн покачал головой.

— Тишина! Все-таки расстояние еще велико! Хронолет четко в захвате, а вот парня я обнаружить не могу.

— Нет! Подожди! — она прикинула что-то в уме. — Детектор позволяет выявить его на расстоянии до ста километров, а до Могилева всего восемьдесят!

Роберт поднял кверху указательный палец.

— Это если он в Могилеве! И потом учти: сто километров — это при условии, если он находится на открытой местности… точнее под открытым небом! Если ж он находится в помещении, то тут чувствительность падает в зависимости от типа со-оружения…

— М-да! — Лана почесала ноготком переносицу. — Задачка!.. Представляешь, что будет, если мы его не обнаружим! Кошмар!.. Быстрее бы приблизиться на расстоя-ние, когда можно будет применить зонд, а то ползем как глухие и слепые…

— Не волнуйся, малыш! — сказал Роберт. — Торопиться пока не следует. Запус-тить, в принципе, я его могу уже и сейчас. Но зонд у нас только один, да и энергию надо приберегать… Еще неизвестно, с чем придется столкнуться в дальнейшем… Посиди лучше пока, отдохни! Подождем еще с полчасика, да дальше поедем.

Он нажал на рычаг, приведя сидение в полусидячее положение, и с удовольст-вием откинулся назад, закрыв глаза. Лана вздохнула, и, забравшись в салон, уст-роилась рядом…

Старт прошел успешно. Хронолет, доставивший их в субпространственную хроноветвь, именуемую в Институте "Терра-четыре", был довольно больших раз-меров, и мог переносить в себе не только людей, но и около трех тонн груза. И загружен он был практически до предела…

Докладывая Координатору на Совете о том, что расчеты курса довольно бла-гоприятные, Инженер не кривил душой, однако, буквально за последние шесть ча-сов перед стартом, обстановка несколько изменилась.

Проанализировав ситуацию, Большой Мозг выдал сообщение о том, что наи-более оптимальный курс хронолета, следуя по которому возможно совершить по-садку не далее чем в десятке километров от потерпевшего аварию аппарата, допус-тим лишь только через сорок шесть часов абсолютного времени.

— Увы, такого мы себе позволить не можем! — сказал тогда Координатор Лане и Роберту. — У вас, ребята, и так времени в обрез! Отправляться надо немедленно. Это гораздо рискованней, но все-таки при этом вы имеете хоть какой-то временной ре-зерв…

Данный вариант предусматривал посадку примерно в двадцати километрах западнее Смоленска. Таким образом, группе "Эпсилон" предстояло своим ходом преодолеть еще около ста восьмидесяти километров до Могилева, следуя через Оршу. Но тут разведчикам должен был помочь "Спутник", который как раз и был тем самым грузом, доставленным вместе с людьми на борту хронолета.

Это был аппарат, весом чуть более двух тонн, замаскированный под обычную легковую автомашину. Изготовленный из суперсовременных материалов, манев-ренный и практически неуязвимый, "Спутник" нес на себе аппаратуру слежения, довольно приличной мощности генератор энергии, способный работать в автоном-ном режиме до пятнадцати локальных суток, а также приборы технической диагно-стики, необходимые для ремонта попавшего в аварию хронолета. Кроме того, на борту находились портативный разведывательный зонд — "глаза и уши" спасатель-ной экспедиции и специальный навигационный маяк большой мощности, способ-ный в дальнейшем произвести ориентацию и точное прибытие прямо на требуемое место хронолета, предназначенного для эвакуации спасателей и Андрея Полуянова. Что касается поврежденного аппарата, то в случае невозможности его эвакуации, предполагалось его уничтожение на месте.

"Эх! Если б только не отключился маяк на борту потерпевшего аварию аппа-рата! — с тоской подумала Лана. — Ведь тогда все было бы гораздо проще!.."

И это была правда! Ведь именно по этому, внезапно включившемуся маяку, и удалось точно засечь местонахождение утерянной машины. Но точно выйти на не-го, спасателям было не суждено, поскольку, поработав всего около пяти минут, прибор также внезапно отключился.

Что касается Полуянова, то его поиски предполагалось вести с помощью спе-циального детектора — чрезвычайной сложности прибора, позволяющего обнаружи-вать в субпространстве людей из действующей хроноветви. Но он пока тоже мол-чал…

— Ты что, задремала? — Роберт осторожно толкнул Лану в бок. — Приводи себя в порядок, сейчас поедем.

Она открыла глаза. Штейн еще раз взглянул на экран детектора-обнаружителя.

— Ничего!.. Объект не фиксируется…

Он вздохнул и повернул ключ в замке зажигания. Мотор заурчал. И хотя все это было имитацией, тем не менее, никто б при осмотре нисколько не усомнился в том, что машина двигается на бензиновом топливе с помощью двигателя внутрен-него сгорания.

На деле же, "Спутник" был оснащен чрезвычайно компактными электрическим и гравитационными двигателями. Он мог даже парить в воздухе и летать со скоростью около ста километров в час. Правда при этом значительно увеличива-лись затраты энергии, что оказывало сильное влияние на автономность аппарата; но в случае возникновения чрезвычайных обстоятельств эти свойства могли б здорово пригодиться…

— Ничего, не переживай! — Лана положила ладонь на руку товарища. — Чутье мне подсказывает, что Андрей должен быть в Могилеве. Не в его интересах далеко удаляться от хронолета. Ведь это единственная цепочка, связывающая его с домом. Поэтому, все еще только начинается. Думаю, мы его вскоре обнаружим. Сам же говоришь, что расстояние еще велико…

2

Обер-лейтенант Ганс Райдер уже второй час лежал в густых зарослях ореш-ника и наблюдал в полевой бинокль за извилистой дорогой, проходившей по опушке леса. В нескольких метрах от него затаился со снайперской винтовкой унтер-фельдфебель Лемке.

В каких-нибудь двухстах пятидесяти метрах от них дорога делала резкий по-ворот, скрываясь за высокими деревьями. Именно там, у самой кромки леса, и рас-полагался объект наблюдения: небольшая группа людей в форме внутренних войск НКВД, перекрывшая вход в лес…

Разведывательно-диверсионная команда "Тойфель" из полка спецназначения "Бранденбург" была заброшена в тыл советских войск двое суток назад для прове-дения глубокой разведки и ведения подрывной работы. Все ее члены прекрасно владели русским языком, были одеты в советскую форму и имели советское воору-жение. На очень высоком уровне были исполнены и документы.

Правда, за истекшее время, Райдеру и его двадцати головорезам особо отли-читься не довелось, за исключением того, что вчера утром им удалось подключить-ся к временной линии связи, протянутой к полуразрушенному, но уже функциони-рующему аэродрому на окраине Могилева, и почти в течение суток беспрепятст-венно слушать переговоры русских. Сделать это было не особо сложно, так как и обер-лейтенант, и его подчиненные были одеты в форму войск связи Красной Ар-мии, и поэтому их присутствие в данном районе не вызвало ни у кого никаких по-дозрений.

В числе десятков прослушанных разговоров, касающихся вопросов проведе-ния ремонтных работ, пополнения запасов ГСМ, вооружения и боеприпасов, Рай-дера заинтересовал один, — на первый взгляд вроде бы даже и незначительный.

Какой-то чин из местного управления НКВД требовал, чтобы командование дивизии направило в известный ему район Боговичского леса бензозаправщик с топливом.

Обер-лейтенант сразу насторожился, ибо ранее очень хорошо изучил карту местности, где предстояло действовать его разведгруппе. Никаких объектов или населенных пунктов в Боговичском лесу не было.

"Что-то тут не так! — решил тогда Райдер. — Тем более тут замешана русская тайная полиция… А вдруг там за последнее время расположили какой-нибудь сек-ретный объект?.."

И он отдал приказ о срочном выдвижении в указанный район. Вычислить его оказалось довольно просто, ибо в Боговичский лес со стороны Могилева вела одна единственная грунтовая дорога, ответвляющаяся от шоссе…

Контрольно-пропускной пункт русских, располагавшийся на опушке леса, немецкие разведчики засекли сразу. Несколько красноармейцев с ручным пулеме-том контролировали дорогу со стороны города.

— Смотри, Отто, — сказал Райдер своему заместителю — лейтенанту Шульцу, — я не ошибся! Видишь — синие фуражки… Это форма НКВД. Точно у них тут что-то есть. Теперь главное, чтобы они нас не засекли…

А риск напороться на засаду был, и, причем очень даже реальный. Лес стоял сплошной стеной, уходя вправо почти до самого горизонта. Дорога шла по его краю, а далее, по-видимому, сворачивала в чащу. Слева располагалось засеянное рожью поле.

Осторожный Райдер, вопреки предложениям подчиненных, приказал двигать-ся по полю, скрываясь в густой ржи. Так, по его мнению, было меньше шансов по-пасть в зону видимости сторожевых постов, тем более что вглубь поля они отошли метров на триста.

Пройдя так около двух километров диверсанты, рискуя быть обнаруженными, вновь приблизились к кромке леса. Высланная влево и вправо разведка вернулась через полтора часа. Группа, направленная вправо, буквально через триста метров чуть было не нарвалась на русский дозор, расположившийся в том самом месте, где дорога уходила в лес…

Сзади Райдера раздалось легкое шуршание листьев. Обер-лейтенант повернул голову, и увидел подползавшего к нему по-пластунски штабс-ефрейтора Мюллера.

— Герр обер-лейтенант, — прошептал тот. — Лейтенант Шульц просил вам пере-дать, что они, кажется, нашли проход…

— Хорошо. Оставайся пока здесь, — также тихо сказал офицер, и, обращаясь к прижавшемуся щекой к ложу винтовки фельдфебелю, добавил: — А ты, Лемке, про-должай следить за дорогой. Если что — в бой не ввязываться. Сразу отходите к ос-новной группе.

Тот кивнул и, отложив винтовку в сторону, взял в руки бинокль…

Шульц с картой в руках сидел на стволе поваленной ветром сосны. Рядом с ним расположился вместе со своей радиостанцией функмайстер Шмидт. На голове его были надеты наушники, а правой рукой он медленно крутил регулятор настрой-ки, по-видимому, занимаясь прослушиванием эфира. В сторонке, прямо на траве, сидели, отдыхая, еще шестеро солдат, только что вернувшихся из разведки. Ос-тальные члены группы несли боевое охранение.

— Ну, что у тебя, Отто? — спросил Райдер своего заместителя, усаживаясь рядом с ним.

Лейтенант постучал карандашом по карте.

— Вот тут находимся мы… А вот тут, тут, и тут — их сторожевые посты… Причем вдоль кромки леса посты практически через каждые пятьдесят метров. С этой стороны — также охрана. Правда, пока мы засекли только подвижные патрули. Их два. Каждый контролирует примерно метров по триста…

— Проход есть?

— Вот по этому овражку, — Шульц в упор посмотрел на своего командира. — Но это очень рискованно. Время ограничено. И раньше ночи туда, я думаю, соваться не следует! А дальше, скорее всего, будут еще сюрпризы…

— Да, лучше пока не рисковать, — задумчиво заметил обер-лейтенант. — Тем бо-лее что они тут явно что-то прячут от нас, и это "что-то" — довольно серьезная вещь! Только этим я могу объяснить присутствие в этом квадрате войск НКВД.

Он резко поднялся со ствола.

— Отведи людей в чащу, Отто! Наблюдение не прекращать, особое внимание за дорогой. А я радирую в штаб и доложу о своих предположениях, да заодно попро-шу, чтобы провели аэрофотосъемку этого квадрата. Посмотрим, что на это пред-примут русские.

3

Андрей находился в бессознательном состоянии почти трое суток. Когда он, наконец, пришел в себя, то первое, что он увидел, это склонившееся над ним лицо пожилой женщины лет пятидесяти, в белой медицинской шапочке на голове.

— Ну вот! Наш пациент пришел в себя, — сказала она, улыбаясь. — Ты как себя чувствуешь?

Юноша попытался привстать, но все тело ныло, и было как будто чужое.

— Спина болит, — пожаловался он, — и правый бок…

— Ничего, ты немного потерпи. Я сейчас укольчик тебе сделаю, сразу легче станет…

Он подошла к накрытому белой простыней столику, откинула покрывало, и зазвенела медицинскими инструментами.

Андрей осторожно повернулся на правый бок и начал осматривать помеще-ние.

Ничего особенного! Обычная больничная палата. Небольшая, на две койки. Тумбочка у изголовья, пара стульев, в углу умывальник. Ну и столик на колесиках, возле которого возилась женщина в белом халате. Вторая кровать была пуста. Окно обычное, до половины закрашенное белой краской. С внешней стороны металличе-ская решетка…

Женщина вернулась, неся в руках шприц с прозрачной жидкостью.

— Поворачивайся на живот, — скомандовала она. — Рука у меня легкая, так что больно не будет!

Полуянов кряхтя, перевернулся. Влажная салфетка осторожно коснулась яго-дицы. Резко запахло спиртом.

— А я и не боюсь! — буркнул он. — Вы мне лучше скажите, где я нахожусь!

— Настанет время — узнаешь! — Медсестра воткнула шприц ему под кожу. Рука у нее была действительно легкой. — Все! Можешь поворачиваться обратно… Есть хо-чешь?

— Да не мешало бы…

Она кивнула, и вышла из палаты, катя перед собой столик. В дверном проеме мелькнул силуэт человека в военной форме и фуражке с краповым околышем, стоящего в коридоре.

"Так! — подумал Андрей, откинувшись на подушку. — Меня охраняют! Значит я по-прежнему у них в руках. Одна клетка поменяла другую!.. А здорово эти гады меня все-таки отделали…"

Он откинул одеяло и, приподняв футболку, поглядел на свой живот и бока. Всюду чернели многочисленные кровоподтеки.

За дверью раздались шаги, дверь открылась, и в палату вошла все та же жен-щина. В руках она держала кухонный поднос.

— Ну вот, ешь! — сказала она, пододвинув к изголовью кровати стул и поставив на него поднос. — Если что будет нужно — позвони… — С этими словами она показала на кнопку электрического звонка возле тумбочки, и вышла из палаты.

На подносе стояли большая глубокая тарелка с гороховым супом, тарелка по-меньше с гречневой кашей и кусочком политого подливкой вареного мяса, стакан горячего чая. На небольшом блюдце лежали свежий огурец и несколько кусочков черного хлеба.

"Решили от кнута перейти к прянику, — грустно подумал Андрей. — Подкормят, подлечат, а потом снова возьмутся за свое!.."

Как бы то ни было, но голод не тетка, и Полуянов, взяв ложку, жадно принялся за еду.

Закончив, он отложил ложку в сторону, и с наслаждением растянувшись на кровати, уставился в белый потолок своей палаты (а может камеры — черт его зна-ет!).

Неплохо! На сытый желудок, что ни говори, а думается легче!

Итак — допросы временно прекращены. Тот, седоволосый, видно большой чин! Во всяком случае, несомненно, именно ему он обязан тем, что в данный момент находится здесь. И на чекистов этот тип тоже жути нагнал основательно! Листра-тов, бедолага, белый был, как полотно… Вот только надолго ли это?.. Допросы, скорее всего, вскоре возобновятся, и от этого никуда ни деться. Вопрос вот только в том: кто в дальнейшем будет им заниматься? Если верить словам седого чекиста, то Листратов и его холуи должны получить по шее… Вот только получат ли? Хотя… Хотя тот тип заявил тогда, что данным делом он будет теперь заниматься лично сам…

В коридоре раздались гулкие шаги, заскрежетал ключ в замке, дверь распах-нулась, и в помещение, в сопровождении медсестры, вошли двое. Один из них был одет в белый халат, под которым виднелась военная форма. Другой — был тот самый чекист, спасший Андрея от побоев.

— Лидия Петровна, уберите здесь, пожалуйста, а затем можете быть пока сво-бодны! — сказал доктор, и присел рядом с юношей на краешек кровати. — Как вы себя чувствуете, молодой человек? Голова не болит?

Полуянов мотнул головой.

— Ну, тогда давай тебя посмотрим!

С этими словами доктор откинул одеяло и начал осторожно ощупывать Анд-рея своими тонкими, холодными пальцами.

— Здесь болит?.. А здесь?.. А здесь?.. — постоянно спрашивал он.

Закончив осмотр, медик повернулся к стоящему у окна спутнику и сказал:

— Ничего страшного! Переломов точно нигде нет, только сильные ушибы. Внутренние органы также не повреждены. Организм крепкий, молодой… Денька через три встанет на ноги! Но пока нужен полный покой…

— Хорошо! Спасибо, Михаил Львович! А мне можно с ним побеседовать?

Доктор пожал плечами.

— Как пожелаете! Тут я противопоказаний дать не могу! Разве что только по времени… Для начала, конечно, желательно не более получаса…

Чекист кивнул.

— Я понял! Постараюсь…

Врач с медсестрой вышли в коридор, а он плотно прикрыл за ними дверь, взял стул, и пододвинул его почти вплотную к изголовью кровати.

— Ну что, — сказал чекист, — давайте знакомиться! Я — майор госбезопасности Бердышев. Зовут меня Дмитрием Сергеевичем. Можете так ко мне и обращаться. А вы — Полуянов Андрей Валерьевич… — Он склонился почти к самому уху Андрея и добавил тихо-тихо: — Он же — гость из будущего…

"Вылитый Штирлиц, — подумал Андрей, сам для себя неожиданно улыбнув-шись. — Точнее Вячеслав Тихонов… Только в очках, и прическа немного другая… И еще в советской форме…"

— А ваши коллеги совсем иного мнения, — сказал он вслух. — Для них я — "каза-чок засланный". И ни откуда-нибудь, а из самого "Логова"… То бишь — Берлина! Ну что поделать, если я там действительно родился!..

— …В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году… — перебил его Бердышев. — Мне рассказали… Пока вы лежали без сознания, я времени даром не терял. И из своих, как вы изволили выразиться, "коллег" вытряс всю необходимую для меня информацию. Поверьте мне на слово, но это я умею делать не хуже их! Только не-много иными способами…

— В таком случае позвольте вас поблагодарить за то, что вы для меня сделали… тогда, на допросе…

— Бросьте, Андрей Валерьевич! Пустое!.. — ответил майор, слегка поморщив-шись. — Я поступил просто как порядочный человек… Я ж уже сказал вам, что не одобряю методик отдельных наших сотрудников.

Андрей внимательно наблюдал за своим собеседником. Держится спокойно, уверенно. Видно действительно — большая "шишка". Да и чин не маленький. Майор госбезопасности у чекистов вроде как даже покруче армейского полковника… На-строен, по-видимому, вполне доброжелательно. Правда, пока непонятно, из-за чего все это… Вроде бы как дает понять, что верит тому, что он рассказывал раньше, на допросе… А может — это просто хитрая игра?

— Ну, и что вам про меня рассказали? — осторожно поинтересовался Полуянов.

Бердышев засмеялся.

— О-о! Очень многое!.. Например — то, как вы пытались одурачить следствие своими рассказами о том, что прибыли к нам на "машине времени" из двухтысяч-ного года… Но это лишь одна сторона медали!..

— Да-а? А что, разве есть и другая?

— Конечно! Я же выслушал и противоположную сторону…

Он снова наклонился и прошептал Андрею на ухо:

— Лену Берестову… Она рассказала мне все, и очень просила передать вам большой привет.

Юноша изумленно поглядел на своего собеседника.

— Вы!..

Бердышев приложил к губам указательный палец, давая понять, что не все можно говорить вслух.

— Это же моя работа, — сказал он. — Дело "черной полусферы" очень важно. Особенно в настоящий момент… Мое руководство поручило вести его мне. Как вы видели, я вынужден был отстранить от ведения дела ряд наших сотрудников, кото-рые скомпрометировали себя своим некорректным поведением в отношении вас…

— Да уж!.. — Андрей потер бок. — Такого, знаете "удовольствия", мне никогда не доводилось испытывать!

Дмитрий Сергеевич развел руками.

— Но тут уж ничего не поделаешь! К сожалению — я немного опоздал… Но тому были причины… И причины серьезные…

Его лицо сразу посуровело, а глаза стали холодными как лед.

— Вы были правы, Андрей! К сожалению правы!..

— В чем?

— В том, что случилось ранним воскресным утром трое суток назад…

Юноша наморщил лоб… Гул, странный гул, похожий на далекие взрывы, ко-торый он слышал тогда, находясь в камере…

— Война? Фашисты перешли границу?

— Да!.. И бои уже идут почти на самых подступах к Минску.

Андрей закрыл глаза. История безжалостно повторялась вновь.

— Через три или четыре дня Минск будет захвачен немцами… А еще через три недели они будут здесь… Фашисты, используя внезапность нападения, уничтожили большинство нашей авиации и теперь полностью господствуют в воздухе. Их вой-ска, применяя танковые и моторизованные группировки, пробивают нашу оборону, и продвигаются вперед на десятки километров. Многие линии связи не работают, штабы потеряли управление войсками… Ведь так?

— Увы… — Бердышев с интересом посмотрел на Андрея. — Ну, а дальше?

— К началу октября немцы подойдут к Москве… И там крепко получат по зу-бам… В конце этого — начале следующего года… Потом будет долгая и трудная борьба с переходным успехом… Но все-таки победа будет за нами… За вами…

Чекист встал, и начал ходить по палате из конца в конец, о чем-то раздумывая.

Андрей молча следил за ним, пытаясь понять то, что происходит в душе этого человека, который почему-то все больше и больше начинал становиться ему симпа-тичным.

— Это все так, Дмитрий Сергеевич!.. — тихо сказал Полуянов. — Во всяком слу-чае, так было… У нас… А вот как сложится сейчас… здесь…

Майор посмотрел на него.

— Вы имеете в виду нестыковку в датах и некоторых событиях?

— Откуда вы знаете?.. Хотя, я догадываюсь…

Бердышев кивнул.

— Да, вы не ошиблись…

Он немного постоял у окна, о чем-то раздумывая, а затем снова подсел побли-же к Андрею.

— Ну, а если, скажем, я вам поверю… Вы согласны будете сотрудничать?.. По вопросам изучения объекта, находящегося в данный момент под нашей охраной в Боговичском лесу?.. На взаимовыгодных условиях, разумеется… Подумайте хоро-шенько. Ответ можете сейчас сразу не давать… Но еще раз повторяю: это в наших общих интересах…

Их взгляды встретились. Воцарилась вынужденная пауза.

И тут Андрей все понял… В глазах Бердышева было не просто служебное рве-ние и желание отличиться. В них было что-то совсем другое — искреннее и челове-ческое. И он явно что-то не договаривал. Лишь делал странные намеки… Лена ему все рассказала?.. Скорее всего… И он, кажется, ей поверил… А впрочем — выбирать не приходится. Может быть — это и есть тот самый шанс… Шанс, — которого впо-следствии может и не быть…

— Да, я согласен, — быстро сказал Полуянов. — Но для установления более дове-рительных отношений, не могли бы вы мне сказать: где я сейчас нахожусь, и где…

Бердышев вновь не дал ему закончить.

— Прекрасно! — воскликнул он. — На сегодня пока хватит! Ну, а находитесь вы там же где и раньше — на территории Могилевского управления НКВД, только на сей раз в медчасти… Разумеется — под надежной охраной. Так распорядился я…

Дмитрий Сергеевич наклонился к Андрею и тихо добавил:

— А Лена Берестова здесь, неподалеку… Этот парнишка — Масленников — тоже. Теперь никто им не причинит никакого вреда. И в ближайшее время я устрою вам встречу…

4

От Андрея Бердышев вышел в приподнятом настроении. Парень, кажется, по-нял все как надо, и принял условия игры. Игры рискованной, но в данной ситуации необходимой. Сообщить пока все ее подробности, по вполне понятным причинам, Дмитрий Сергеевич ему, разумеется, не мог…

Тогда, увидев избитого, лежавшего на полу Андрея, и забившуюся в угол за-плаканную Лену, он, при всем своем спокойном характере, не сдержался. Увидев разъяренного представителя вышестоящей организации, чекисты пулей выскочили из кабинета. Мрачный, изрядно перепуганный Листратов, молча стоял, уставившись в пол.

Больше всего в данный момент Бердышев боялся, что Лена может от радости, или просто от испуга, броситься к нему на шею, что было бы крайне нежелательно. То, что они давно знакомы, сейчас могло б сыграть против них обоих. Но Лена не подвела. Лишь глаза ее при виде старого друга отца радостно засияли, но в данном случае это была нормальная реакция любого человека, оказавшегося на ее месте…

— Что прикажете делать мне? — глухо спросил тем временем Листратов, после того как находившегося без сознания юношу унесли в медчасть.

Дмитрий Сергеевич пожал плечами.

— А что, у вас разве мало работы? Вы — исполняющий обязанности начальника управления. Освободить вас от занимаемой должности я не могу, поэтому идите, работайте! Организовывайте охрану стратегически важных объектов, ловите шпио-нов и диверсантов, налаживайте работу местного ПВО… Если мне что-либо пона-добится при решении моих вопросов, то я к вам обращусь за помощью. Пока един-ственное, что требуется от вас, так это организовать нормальные условия содержа-ния для задержанных по делу черной полусферы. Повторяю: нормальных условий! Питание, медобслуживание… ну вы сами знаете! Охрану организуйте!.. Надежную, но чтоб у людей над душой не стояли!..

Лишь после того, как Бердышев убедился, что все его указания выполнены, он приказал доставить к нему задержанную Берестову.

Когда Лену привели, он приказал начальнику конвоя оставить их вдвоем. Де-вушка остановилась посреди комнаты, по-прежнему не демонстрируя своих чувств. Только в ее глазах светился немой вопрос.

"Молодец, — подумал майор, — правильно держится! Здесь ведь могут и про-слушивать…"

Что касается прослушивания, то за это он не беспокоился. Зря, что ли до нача-ла разговора он досконально, почти сорок минут, изучал все помещение!

Бердышев встал из-за стола, подошел к Лене, и крепко прижал ее к своей гру-ди.

— Ну, здравствуй, малыш! Вот где нам довелось с тобой встретиться!

— Дядя Дим… — прошептала девушка и потерлась щекой о его плечо. — Я так ра-да… Ты даже не представляешь — как я рада! Тут такое было!.. Но почему ты здесь?

Дмитрий Сергеевич ласково улыбнулся и погладил ее по голове.

— Спокойно, Леночка! Я здесь по работе… Меня послали сюда из Минска разо-браться, что это за штука приземлилась в Боговичском лесу. Но о том, что в этом деле будешь фигурировать ты, я никак не мог предположить…

— Ах! Конечно!.. Я помню, что ты сегодня утром сказал этому негодяю Лист-ратову… Так значит, дядя Дим, ты тут самый главный?

Майор засмеялся.

— Ну-у!.. Почти…

Лицо Лены сразу стало серьезным.

— Тогда я должна тебе все рассказать… Это очень, очень важно! — деловито ска-зала она. — Может ты хоть нам поверишь… ну хоть немного…

— Для этого я и здесь! — Дмитрий Сергеевич подвел Лену к столу и усадил на стоящий рядом с ним стул. — Рассказывай все, что ты знаешь, а там посмотрим, что делать дальше. Но хочу тебя сразу предупредить: о том, что мы с тобой знакомы, никто не должен знать… Во всяком случае, столько времени, сколько это будет возможным…

Девушка согласно кивнула головой.

— Ну конечно! Я это сразу поняла. Так вот: черная полусфера — это не самолет-шпион! Все гораздо сложнее и… И интереснее! Этот аппарат — из будущего! И Анд-рей действительно прилетел на нем…

Все, что она рассказывала, было невероятно, безумно, но ужасно интересно. Любой другой человек действительно посчитал бы рассказчика либо сумасшедшим, либо вражеским шпионом. Но доказательство — таинственный аппарат, действительно был!.. И Бердышев видел его, прикасался к нему… Правда тогда, скорее всего, он был больше в глубине души склонен к инопланетной версии происходящего…

— …Андрею надо помочь! Обязательно! Он сам в эту историю попал совер-шенно случайно. Ну, а мы с Витькой, — она развела руками, — как видишь — тем бо-лее! Так что нет тут никакой антисоветской подпольной организации, нет!.. Я — Ан-дрею верю! Ну ты ж должен был видеть его вещи… аппарат этот злосчастный!.. И он знает, что должно произойти. Война ведь и вправду началась!.. Правда с датами, сам видишь, у него не все клеится, но тут он сам ничего не понимает.

Лена перевела дух, и, помолчав несколько секунд, восхищенно сказала:

— Если бы только знал, дядя Дим, какой это парень! Столько всего знает… И смелый, ловкий… Если б ты только видел, как он тогда Генку с компанией отделал!..

Бердышев кивнул и, хитро прищурившись, спросил, погрозив ей пальцем:

— А ты, часом в него не того?.. Уж больно ты, Леночка, мне о нем хвалебные песни поешь!

Лена обиженно надула губки. На ее щеках появился легкий румянец.

— Кто? Я?.. Ну не смейся, пожалуйста! Он… — она снова замолчала, но потом, посмотрев Бердышеву в глаза, вдруг сказала: — Он мне действительно нравится, и тут ты не ошибся… Ты поможешь нам, дядя Дима?

Чекист неопределенно хмыкнул. Ситуация!.. В такое действительно поверить трудно!

— Я помогу вам Лена… — задумчиво сказал он тогда. — Постараюсь помочь…

"Через пару дней парень окончательно оправится и тогда… Тогда надо их срочно увозить с собой, туда, на место проведения работ, подальше от Листратова и его помощников…" — размышлял про себя Бердышев, после встречи с Андреем направляющийся к выходу из управления, где его уже ожидала машина. Предстояла очередная поездка к черной полусфере. Надо же! Машина, способная перемещаться сквозь время… До чего только люди додумались… Хотя… Хотя толком неизвестно — кто еще додумался! Тут и Андрей этот, прибывший из будущего, толком ничего понять не может!.. Мало того: он сам серьезно озабочен происходящим…

К этому странному сооружению Дмитрий Сергеевич ездил ежедневно, прово-дя там массу времени. Тем не менее, работы с того самого первого дня не продви-нулись ни на шаг. Единственное, что удалось достоверно зафиксировать, так это непонятные понижения и повышения температуры поверхности "Черныша" — как его окрестили члены исследовательской группы. Причем происходило это внезап-но, и абсолютно бессистемно. Минимум температуры за последние дни составил десять, максимум — пятьдесят шесть градусов выше нуля.

В связи с тем, что фронт неумолимо приближался, значительно пришлось уси-лить и охрану. Если первоначально возле черной махины несли службу лишь две роты, то теперь туда, в Боговичский лес, были переброшены и все остальные струк-турные подразделения батальона внутренних войск НКВД, дислоцировавшегося в Могилеве.

Нанеся в первый день войны удар по аэродрому и станции, немцы пока оста-вили город в покое. Налеты больше не повторялись. Лишь самолет-разведчик наве-дывался в эти края ежедневно, подолгу кружа над Могилевом и его окрестностями. Устаревшие советские истребители регулярно поднимались на перехват, но быст-роходная, хорошо вооруженная "рама", пользуясь превосходством в скорости и высоте полета, легко от них уходила и, выполнив свою миссию, убиралась во-свояси.

На всякий случай, для защиты в случае вражеских налетов, в Боговичский лес были доставлены и замаскированы на опушке две счетверенные пулеметные зенит-ные установки, а также скорострельное тридцатисемимиллиметровое зенитное орудие. Но это так — на всякий случай! Бердышев в категоричной форме приказал при появлении вражеской авиации сидеть тихо и тщательно соблюдать маскировку объекта, ничем не выдавая свое присутствие.

Существовала, правда, и вероятность проникновения в район ведения работ немецких диверсантов. Информация о действии в прифронтовой полосе, в тылу наших войск, разведывательно-диверсионных групп начала поступать с самого первого дня войны.

Как назло, три дня назад командир батальона, осуществлявшего охрану, вне-запно слег в больницу с приступом острого аппендицита. Дмитрий Сергеевич не был знаком с комбатом Семеновым, но в его комиссаре — Дашевском, принявшем командование на себя, не сомневался не на минуту. Он верил, что тот примет все необходимые меры для того, чтобы бойцы несли службу как можно бдительнее…

"Немцы будут здесь меньше чем через месяц…" Так сказал ему Андрей. Да, за-держать их будет довольно трудно. Разве что только на линии старой государствен-ной границы… А там наполовину демонтированная линия обороны, большинство долговременных огневых сооружений без вооружения, без гарнизонов… Как, впро-чем, и в других укрепрайонах!.. Уже отдана фашистам треть Белоруссии!.. Хотя какая к черту Белоруссия! К октябрю, если опять-таки верить этому парню, — они уже будут под Москвой!..

Но почему все-таки такой разнобой в датах? Полуянов, по словам Лены, ут-верждал, что гитлеровцы напали на СССР в июне сорок первого… Разница — год и одна неделя! Однако события пока разворачиваются по предсказанному им сцена-рию… Правда девушка пыталась изложить ему несколько теорий, точнее предпо-ложений, которые выдвинул ее новый знакомый, пытаясь объяснить происходящее. Бердышев, честно говоря, ничего из этого толком не понял. Может потому, что объясняла Лена это все слишком сумбурно…

"Надо будет потом расспросить парня об этих его версиях поподробнее", — ре-шил для себя Дмитрий Сергеевич, глядя в окно едущей со скоростью не более чем в двадцать километров в час машины. Дорога была забита войсками, двигающимися в сторону фронта. — А вообще — надо будет всерьез думать о том, что делать с аппа-ратом. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он попал в лапы немцев…"

Время пока еще было. Но вопрос возможной эвакуации, не далее чем сегодня, необходимо будет обсудить со Смирновым. Пусть инженеры подумают о том, что тут можно будет предпринять. Желательно, конечно, побыстрее привлечь для рабо-ты Андрея. Тот, хоть и неосознанно, но все же работал с загадочной машиной, ви-дел ее в действии. Но с этим придется еще подождать два-три дня. Уж больно сильно постарались листратовские подчиненные. Хорошо хоть пока никто палки в колеса не вставляет! Правда, с Листратовым приходилось все же еще считаться.

Когда он на последнем сеансе связи с руководством попытался решить вопрос о полном отстранении Листратова от работ по проблеме "Черныша", то Минск на это ответил категорическим отказом. Единственное, чего Бердышев смог добиться, — так это того, чтобы ведение расследования, а главное — установление непосредственного контакта с задержанными, было разрешено только лично ему. Этим он хоть как-то, на время, обезопасил ребят от какого-либо воздействия на них со стороны местных чекистов.

К счастью работы у Листратова и без черной полусферы с началом войны стало — хоть отбавляй, и Бердышев умело это использовал в течение последних дней. Тем не менее, лейтенант регулярно наведывался на место ведения исследова-тельских работ, выполняя различные просьбы Бердышева, связанные, в основном, с решением административно-хозяйственных вопросов.

Правда, оставалась еще одна проблема — прибытие московских специалистов. Вот этого, сейчас, Бердышев не хотел ни под каким соусом. Но наркомат есть нар-комат, и тут ничего не поделаешь! Однако время шло, а никаких сообщений о на-правлении сюда людей из Москвы не поступало. С началом войны там стало, по-видимому, не до всяких фантастических версий!..

Миновав сторожевые посты, машина Бердышева въехала в лес, и остановилась в тени деревьев, под натянутой маскировочной сетью. На противоположной стороне поляны несколько красноармейцев сливали горючее из прибывшего бен-зовоза в металлические бочки. Ветерок приносил оттуда легкий запах бензина.

— Листратов постарался? — поинтересовался Бердышев у подошедшего к нему с рапортом Смирнова.

— Он самый! — ответил тот. — Что ни говори, а снабженец из него хороший бы получился. Хотя ему, с его положением, приказы отдавать легко! У летчиков с го-рючкой дефицит, но, тем не менее, сразу предоставили тысячу литров… Даже на двести литров больше, чем мы просили…

Майор махнул рукой.

— Господи, да что о нем говорить! Пусть хлопочет! А в том, что горючего больше прислали, так это, скорее всего, и не его заслуга. Дивизией сейчас команду-ет наш старый знакомый — Галузин. Он-то знает, что тут происходит, вот и старается помочь, чем может… Ну, что у вас нового?

— А все по-прежнему, Дмитрий Сергеевич! Температура опять скакнула… Пол-часа назад Гольдберг замерял, так было снова пятьдесят три градуса… Чертовщина прямо какая-то!

— М-да!.. Странно, конечно! И неспроста все это. Неужели там внутри что-то происходит?

— Вот именно! — воскликнул инженер. — Я так тоже считаю. Если это машина, то там должен быть какой-то двигатель… Ну и в жизни разное ведь бывает! А что, если там что-то такое произошло… Пожар, скажем…

Бердышев приблизился к черной поверхности, и осторожно дотронулся до нее рукой. Да, чувствуется нагрев, хотя день-то и не жаркий!

— Пожар — это вряд ли!.. — сказал он Смирнову. — Что оно там: то разгорается, то гаснет? Температура-то прыгает уж четвертые сутки…

— Ну, это я так… к примеру…

— Эх, рентгеном бы его просветить! — вздохнул Бердышев. — Да где ж его возь-мешь! Рентгеновскую установку сюда не притащишь… Да еще неизвестно — взяла б она его или нет… Ну, да бог с ним, с рентгеном! Вы мне, Игорь Михайлович, вот что скажите: а вот что бы вы делали, если б в срочном порядке появилась необхо-димость эту штуку отсюда эвакуировать… увезти в другое место?

— А что — может возникнуть такая необходимость? Хотя… Неужели наши дела могут быть настолько плохи?

Чекист кивнул.

— Все возможно, а рисковать нам нельзя. Продвигаются гитлеровцы, к сожале-нию, довольно быстро. Представляете, что будет, если эта машина попадет в руки противника… И вдруг они окажутся удачливее нас с вами…

Смирнов задумался.

— Знаете, Дмитрий Сергеевич, — сказал он спустя некоторое время, — я так сразу и не знаю, что вам ответить… В принципе, можно, конечно, попробовать… Для на-чала хотя бы тягачом сдвинуть с места. Раз "Черныш" каким-то образом держится в воздухе, то может он и поплывет за буксирующей машиной как воздушный шарик… Второй вариант — подогнать под него большую платформу… Есть одна такая в горо-де… В спецавтохозяйстве. Комбайны на ней неисправные возят, ну и прочую тяже-лую технику. Правда, она высотой около метра… Но тут домкраты можно подвести, кран пригнать, в конце концов… Люди-то под этой штукой пролезали… Полковник Галузин и тот лично пробовал…

— Ну что ж! Вы этот вопрос со своими подчиненными проработайте доско-нально. Чует мое сердце — придется нам этим делом заниматься, ох придется! И тут надо будет быть во всеоружии…

В этот момент к ним приблизился Дашевский в сопровождении одного из младших командиров.

— Товарищ майор госбезопасности! — четко доложил он. — На вверенном мне объекте без происшествий. Посторонних лиц в запретной зоне не обнаружено.

— Здравствуй, Иван Ильич! — поздоровался с ним Бердышев. — Пойдем, я и тебя озадачу. Ситуация, как ты знаешь, препаршивая. Бои идут в пригородах Минска. Не исключен прорыв немцев и сюда. Поэтому готовь охраняемую территорию к обо-роне от полевых войск противника. А я постараюсь решить вопрос о выделении нам дополнительных сил и средств. Артиллерии, минометов… может даже несколько танков. И учти: времени у тебя немного — максимум дней десять… Ну — две недели от силы!..

— Надо — значит сделаем! — ответил Дашевский. — Оборону подготовим — что на-до. Если будет необходимость, то встретим фашистов как положено, по-русски…

— Вы, Игорь Михайлович, — обратился майор к ожидавшему дальнейших рас-поряжений Смирнову, — пока идите, занимайтесь своими делами, а… — он поглядел на часы, — …через часок… в семнадцать тридцать, соберите всех в штабной палатке. Там и решим, что делать дальше.

Военинженер козырнул и удалился. Бердышев повернулся к стоящему рядом Дашевскому.

— Ну, а мы с тобой пока, Иван Ильич, пойдем, наметим будущие позиции. За-одно и поговорим: как нам от диверсантов уберечься.

5

Яркая вспышка молнии расколола небо надвое, а спустя несколько секунд ог-лушительный раскат грома разнесся над ночным лесом. Сильный порыв ветра рва-нул листву с деревьев. С шумом посыпались на землю сухие сучья.

Ослепительный свет на мгновение озарил лесную поляну, уходящую вглубь леса неширокую просеку, густые заросли кустарника на опушке. Косые струи дож-дя, потрескивая, били по листве деревьев, кроны которых с протяжным скрипом раскачивались под ударами штормового ветра.

Все живое, как могло, укрылось от разбушевавшейся стихии. Ни зверя, ни че-ловека.

Но что это?..

Лишь только после электрического разряда над лесом вновь воцарился ночной мрак, от толстого древесного ствола отделилась темная бесформенная тень, которая крадучись, пригибаясь почти к самой земле, быстро пересекла поляну, и скрылась в кустарнике на ее противоположной стороне…

Гроза, внезапно налетевшая с юго-востока, бушевала над окрестностями Мо-гилева уже около часа. С вечера вроде ничто не предвещало разгула стихии. И лишь с наступлением сумерек, уже около десяти вечера, воздух стал удушливо-тяжелым, густым. Обеспокоенные птицы начали метаться почти у самой земли, а затем внезапно замолчали, и над лесом воцарилась мрачная тишина. А еще спустя полчаса темная масса туч заслонила собой россыпи звезд на ночном небе, и уси-лившийся ветер донес далекие громовые раскаты…

Очередная вспышка осветила группу людей, закутанных в плащ-палатки, мед-ленно идущих между деревьями. В руках двоих тускло поблескивали винтовки.

— Ничего не видно, товарищ старшина! — громко сказал один из них, стараясь перекричать шум ветра. — В эту погоду и хороший хозяин собаку на двор не выго-нит. И кто тут сейчас будет бродить посторонний… А мы тут уже за полчаса со-всем… насквозь…

— Тихо, Зайцев! — цыкнул на него старший наряда. — Погода погодой, но мало ли чего!.. Мы в сороковом, на Карельском перешейке, одного, помню, задержали… Почти двое суток гнуса кормил, сидя по уши в болоте. От нас прятался… Абверов-ским агентом оказался, через кордон шел, на нашу территорию… А ты говоришь — "погода"!..

— Да молнии уж дюже сильно лупят, — вступил в разговор третий боец, — того и гляди рядом с нами попадет… У нас в деревне, года три назад, так целая семья по-гибла. Пошли за грибами, да пропали. Гроза в тот день была сильная… Нашли их, бедолаг, дня через три, под дубом…

— А тебе б, Маркин, только страсти всякие рассказывать, — буркнул старшина. — Кто ж в грозу под деревом прячется, тем более под дубом… — С этими словами он поглядел на покрытое тучами небо. — Ладно, ребята, еще метров триста осмотрим, и назад, в лагерь. Там отогреемся, обсохнем… Вы не думайте, что в "секретах" сей-час сидеть намного лучше, на мокрой-то земле, под дождем. Это при всем притом, что ночь еще теплая. По мне, так я лучше еще километра два оттопаю…

— Да я ничего, товарищ старшина, — ответил Маркин, — но все ж боязно… И ку-рить дюже сильно хочется…

— Накуришься еще, уже немного осталось…

Через пару минут после того, как патруль скрылся в зарослях, большая куча листьев, лежащая неподалеку, возле поваленного древесного ствола, внезапно пришла в движение, и медленно начала двигаться в ту сторону, откуда пришли красноармейцы.

Но если бы кто в этот момент смог наблюдать это странное явление вблизи, то он, разумеется, сразу бы понял: в чем тут дело.

То, что на первый взгляд могло показаться большой кочкой, либо грудой ли-ствы, на самом деле было человеком, одетым в специальный защитный балахон пятнистого цвета, с прикрепленными к нему разноцветными лоскутками. На голову незнакомца был натянут такого же цвета капюшон, с закрепленными на нем дре-весными ветками. В те моменты, когда владелец этого странного костюма замирал, уткнувшись вымазанным темной краской лицом в землю, он практически сливался с окружающей его местностью…

Так, постепенно, пользуясь непогодой и периодически выверяя по компасу направление движения, человек беспрепятственно миновал выставленные посты, и, наконец, почти вплотную подобрался к поляне, на которой возвышался черный си-луэт, прикрытый маскировочными сетями…

Решение направить разведку в глубь леса, туда, где по его предположению, русские что-то укрывают, пришло командиру группы "Тойфель" внезапно, когда ему доложили о приближающейся грозе.

Доклад Райдера о непонятных работах в Боговичском лесу заинтересовал гер-манское командование, и обер-лейтенанту была дана команда о продолжении даль-нейшего наблюдения.

Вместе с тем, согласно поступившим на следующий день в их адрес сообще-ниям, авиацией пока не было замечено никаких проявлений активности со стороны русских в указанным районе.

Райдер и Шульц отвели своих людей в глубь леса, километра на три, и распо-ложились лагерем в старой, по-видимому, уже давно заброшенной, лесной сто-рожке, не прекращая, тем не менее, наблюдения за действиями русских передовых постов.

— Не нравится мне все это, Отто, — мрачно сказал Райдер своему заместителю. — У меня постоянно какое-то непонятное предчувствие… Мы тут крутимся уже третьи сутки, и пока не выяснили абсолютно ничего… Но русские тоже ведь не дураки. Если им вдруг приспичит по какой-либо причине прочесать лес в глубину, то у нас есть все шансы попасть им на зуб. Нас всего два десятка, а их, судя по выставлен-ным ими постам, — около батальона…

Шульц выбросил окурок сигареты в очаг, и, взяв со стола карту, разложил ее у себя на коленях.

— Ты прав, Ганс… Меня это тоже смущает… Хотя возможно — именно тот факт, что русские так тщательно, на первый взгляд, перекрыли нам все лазейки, и играет нам сейчас на руку.

Райдер насторожился.

— Ты что имеешь в виду?

Лейтенант задумчиво посмотрел на карту, а затем, взглянув на своего коман-дира, ответил:

— А то, что им, по-видимому, не до прочесывания… Людей у них, по их мне-нию, — в обрез… Тот район, что они сейчас контролируют, их, по-видимому, вполне устраивает, и расширять его они не намерены… Пока не намерены… Но обстановка может измениться в любой момент, и, увы, не в нашу пользу!..

Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился штабс-ефрейтор Мюллер.

— Последнее сообщение от наблюдателей, герр обер-лейтенант, — доложил он. — С проселка в лес проследовало пять советских автомашин. На одном из грузовиков, несмотря на сумерки, удалось довольно четко рассмотреть легкое зенитное орудие под чехлом…

Итак, — ни с того, ни с сего, в лес доставляют какие-то грузы, и даже зенитную артиллерию… Таким образом — есть что оберегать! Не зря они, значит, тут торчат уже несколько дней…

— Хорошо, Макс, можешь идти отдыхать… — сказал подчиненному Райдер.

Мюллер, тем временем, топтался у входа, как будто над чем-то раздумывая.

— У тебя еще что-то есть? — поинтересовался обер-лейтенант.

— Погода… Погода начинает портиться… — ефрейтор поднял палец вверх. — Слышите, птицы умолкли… А еще полчаса назад такой гвалт подняли… И духота… Гроза будет, герр обер-лейтенант…

Райдер схватил со стола пачку сигарет, и торопливо прикурил. Действительно, пока им просто везло…

— Надо что-то делать, Отто… Надо срочно что-то делать, — сказал он, делая од-ну жадную затяжку за другой. — А что, если эта гроза — наш шанс на успех?..

Лейтенант среагировал моментально.

— Верно! Слабое звено в системе охраны у них все же есть… ты его видел… Оттуда по прямой, — он вновь взглянул на карту, — до интересующего нас места не должно быть очень далеко… Судя по размерам оцепления… В принципе — можно попробовать!.. И это не противоречит директивам командования…

Еще днем раньше, убедившись в том, что в нормальных условиях невозможно пробраться мимо постов даже в ночное время, они сначала попытались предложить командованию идею о захвате пленного, на что получили категорический отказ. Штаб категорически запретил пока себя рассекречивать. И, в принципе, это было правильным решением. Шанс был захватить разве лишь простого солдата-часового, а он вполне мог и не знать того, что интересовало немецких разведчиков. А вот исчезновение часового точно бы насторожило русских…

…И вот теперь лейтенант Шульц лежал, плотно прижавшись к мокрой земле, и настороженно вглядывался в ночную тьму. Он воевал уже третий год, ходил в тыл и к полякам, и к голландцам, и к французам, но если б кто сейчас спросил его: где ему было труднее всего, — он ни на секунду не сомневаясь, ответил бы: здесь, в лесу под Могилевом.

Сначала Райдер не хотел отпускать его одного. С большим трудом лейтенант убедил своего командира в том, что одному человеку в защитном комбинезоне го-раздо проще будет достигнуть цели, и вернуться живым.

— Это я нашел место, где можно просочиться, Ганс, — говорил Шульц Райдеру. — И я постараюсь там пройти… Ну, а если что… — он развел руками… — пошлешь сле-дующего…

К счастью, все пока происходило нормально. Посты русских его не засекли, погода благоприятствовала, и вполне можно было рассчитывать на успех.

Немецкий разведчик, затаившись в густом кустарнике, внимательно осматри-вал поляну.

Вдалеке, под деревьями — целый автопарк. Машин десять, не меньше… С дру-гой стороны — несколько больших брезентовых палаток. И возле них, и возле ма-шин, прохаживаются закутанные в длинные плащи часовые. Чуть поодаль туманно вырисовывается силуэт направленной в небо четырехствольной зенитной установ-ки. А вот посреди поляны…

То, что смутно виднелось посреди поляны, не вписывалось ни в какие при-вычные рамки. Какой-то здоровенный, метра четыре высотой, и шириной метров восемь, предмет, укрытый маскировочными сетями, стоял на ней как черный мону-мент. Трое часовых, вооруженных винтовками, неторопливо прохаживались вокруг него. На самой макушке черного полушария слегка светился бледно-зеленый ого-нек.

Так вот, что они здесь прячут! Сооружение вообще-то довольно странное, но раз его так охраняют, значит — так надо!.. И охраняет не просто армия, а войска НКВД…

Шульц посмотрел на небо. Гроза прошла, да и дождь практически перестал. Ветер все еще шумел в кронах деревьев, но уже чувствовалось, что и он идет на убыль…

"Пора отсюда убираться, — подумал лейтенант, — не то заметят…"

Он осторожно пополз прочь, пользуясь заранее намеченными ориентирами, но буквально метров через триста, из-за темноты, несколько сбился с выбранного курса, и через некоторое время чуть было не налетел на советский сторожевой пост.

Двое красноармейцев, закутанных в плащ-палатки, лежали в наскоро изготов-ленном шалашике. Рядом матово поблескивал ствол ручного пулемета.

К счастью, его не заметили, так как Шульц находился сзади наблюдателей, один из которых, как ему показалось, похоже, даже дремал.

Разведчик осторожно отполз назад, и, взяв немного влево, начал перебираться через уже знакомый ему овражек. От красноармейцев его отделяло уже метров сто, как вдруг обломившийся с дерева сухой сук внезапно рухнул прямо у него на пути. Раздался резкий, далеко разнесшийся по лесу треск.

— Стой! Кто идет! — донесся сзади испуганный возглас часового, а затем про-гремела пулеметная очередь.

По стволам деревьев противно защелкали пули. Лейтенант метнулся в зарос-ли, и там неожиданно столкнулся с одетым в маскировочный комбинезон челове-ком, в котором он узнал одного из членов группы прикрытия — ефрейтора Пальбе.

И тут прогремела еще одна очередь. От лежащего в полуметре большого кам-ня с визгом срикошетила шальная пуля. Что-то горячее скользнуло по левому боку Шульца. Что касается Пальбе, то тот тихо застонал, а затем начал валиться прямо на него…

Со стороны русских донеслись тревожные голоса. Похоже, к открывшему огонь наряду выдвигалась подмога.

"Тут нельзя оставаться! — лихорадочно подумал Шульц, ощупывая левый бок. Ладонь была мокрой от крови. — Кажется, меня зацепили… И сейчас они начнут прочесывать округу…"

Он поглядел на Пальбе, остекленевшие глаза которого уставились в небо. Почти точно посредине лба виднелось входное пулевое отверстие.

"Не повезло бедняге… Но, тем не менее, ни в коем случае нельзя оставлять его здесь, — решил лейтенант. — Придется тащить труп с собой, не то вся операция за-кончится полным провалом…"

Не долго думая, он взвалил тяжелое тело себе на плечи, и торопливо пополз, стараясь как можно быстрее уйти из опасной зоны. А еще метров через двести ему встретились спешащие навстречу Мюллер и Лемке…

6

— …Вот туда он, похоже, и метнулся, товарищ майор госбезопасности, — ма-ленький рыжеватый красноармеец с усыпанным веснушками лицом, жмурясь от яркого, бившего сквозь листву солнца, показал рукой в сторону овражка. — Сначала ветка хрустнула… Сильно хрустнула… Ну, я крикнул, как положено: "Стой, кто идет!.." А там шорох. Ну, я, недолго думая, очередь дал из пулемета, патронов на шесть…

— А дальше? — нетерпеливо спросил Бердышев. — Вы его видели, или это так… домыслы?

Красноармеец замялся.

— Да как сказать… У меня вообще-то зрение в батю… А тот из "тулки" со ста метров белке в глаз попадает… Не!.. Я на зрение не жалуюсь!.. Хоть и темно было, но, чую, не померещилось мне… Я, почему еще одну очередь дал? Тень какая-то мелькнула, и к овражку кинулась! Метров сто до нее было, да и произошло все буквально за секунду, но я гашетку успел нажать. Прямо по нему и врезал… Должно быть — попал…

Бердышев молча посмотрел на стоящего в стороне Дашевского. Тот покачал головой.

— Нет там никого, Дмитрий Сергеевич! Мы же там сразу все осмотрели. Ника-ких видимых следов… Разве что от пуль…

Когда в три часа ночи с передовых постов раздались пулеметные очереди, чутко спящий Бердышев мгновенно подскочил с постели. Еще через несколько ми-нут он, в сопровождении Дашевского и Борисенко, направился на место происше-ствия.

Ночной осмотр ничего не дал. Видимость была отвратительная, еще моросил дождь, а ноги скользили, разъезжаясь на скользкой траве и опавших листьях.

Все пространство за оврагом, метров на сто в глубину, было осмотрено при свете фонарей, но ничего интересного, а тем более виновника ночной стрельбы, обнаружено не было…

И вот теперь, с восходом солнца, Бердышев дал команду вновь осмотреть ок-рестности…

— Ну, а ты что видел, Курбатов? — спросил тем временем Дашевский у второго бойца.

— Темно было, товарищ старший батальонный комиссар, — неуверенно ответил тот. — Касаткин, вот говорит, что видел… А я точно утверждать не могу… Виноват, не разглядел…

— Может — зверюга, какой? — спросил Бердышев у Дашевского.

— А шут его знает! — пожал плечами комиссар. — Может и зверь… Подождем, пока экспертиза скажет свое мнение… — Долго еще, Игнат Тимофеевич!? — крикнул он возившемуся на противоположной стороне овражка Борисенко.

— А вы сюда идите! — отозвался из-за кустов эксперт. — Кое-что вроде бы как есть, но со стопроцентной гарантией утверждать не могу!

Бердышев и Дашевский, скользя по мокрому откосу, взобрались наверх. Бори-сенко сидел на корточках около небольшого серого камня, внимательно разгляды-вая траву вокруг него.

— Вот, смотрите, — сказал он, показывая на шершавую поверхность. — Видите — выщерблина от пули… А вон на стволе сосны еще одна!.. То бишь сюда наши хлопцы из "Дегтяря" действительно врезали… А вот попали или нет… Трудно ска-зать! Кабы тут дождь полночи не лил, да мы сдуру сразу б не натоптали, я бы еще мог сделать кое-какие выводы… А так… — он развел руками.

— Ну так получается, что ничего сказать нельзя? — разочарованно протянул Да-шевский.

Борисенко хитро прищурился.

— Не совсем!.. Видишь, Иван Ильич, трава тут у самого камня почти клоком выдрана… как будто кто-то скребком прошелся?..

Майор с комиссаром склонились, чтобы поближе рассмотреть то место, на ка-кое указывал Борисенко.

— Ну и что? Может это кто из наших постарался, — махнул рукой Дашевский.

Бердышев еще раз внимательно посмотрел на камень, на траву возле него, что-то прикинул и, наконец, спросил:

— Человек? Здесь лежал человек, который, возможно, упал, а затем, сильно проведя ногой по земле, вырвал эту траву, и пододвинул ее к камню?

— Вот именно! — кивнул начальник технического отдела. — Но мы, увы, на вой-не!.. Если б мне сразу дали провести нормальный осмотр, с минимумом посторон-них… А так!.. Следов крови не видно… Короче — это все, что я обнаружил! Но кате-горически утверждать ничего не могу…

— Ясно! Спасибо и на этом!

— Может — прочешем лес, Дмитрий Сергеевич? — спросил Дашевский. — Все ж оно поспокойней будет на душе…

Бердышев не стал возражать.

— Попробуйте… Возьмите одну роту, и прочешите. Километра, скажем, на пол-тора… — Он повернулся в сторону Борисенко. — Пойдемте в лагерь, Игнат Тимофее-вич!

— Да я собственно… — Борисенко поглядел на Бердышева, затем на Дашевского, и неуверенно сказал: — Я тут еще покопаюсь, пожалуй… А потом, если не возражае-те, пойду вместе с Иваном Ильичом и его бойцами. Вдруг — моя помощь понадобит-ся…

— Ну что ж… Давайте!

Бердышев засунул руки в карманы шинели, и в сопровождении Дашевского отправился в лагерь. Что касается Борисенко, то он, достав из кармана лупу, с энту-зиазмом начал обследовать землю вокруг камня…

"Что же произошло? — размышлял по пути Бердышев. — Неужели сюда проник-ли посторонние?.. А, может, — и не было ничего?.. Борисенко — человек с огромным опытом, да и он серьезно сомневается. Может и красноармейцам просто показа-лось? Погода была кошмарная. Чего только тут в темноте, да еще с усталости, не привидится…"

Наступивший день обещал быть хорошим. Если бы не беспорядочно валяв-шиеся по лесу сухие ветки, сорванные с деревьев ветром, да листья, усыпанные ярко искрящимися в лучах утреннего солнца еще не высохшими дождевыми кап-лями, то никто б и не поверил, что буквально несколько часов назад здесь, в пол-ном смысле слова, бушевала стихия.

Дашевский с ходу направился в штабную палатку, приказав дневальному срочно собрать к нему командиров рот, а Бердышев подошел к стоящему на опушке Смирнову, изучавшему небо в полевой бинокль.

— Ну, что там видно, Игорь Михайлович? — поинтересовался он у инженера. — "Гостей" еще не видать?

Что касается "гостей", то они уже на протяжении трех суток наведывались ре-гулярно, по несколько раз за день. Немецкий самолет-разведчик, обследующий и фотографирующий окрестности города, взял моду во время каждого своего визита, в обязательном порядке хотя бы минут десять-пятнадцать покружить над Богович-ским лесом. А вчера вечером он вообще кружил около часа, лишь с наступлением сумерек убравшись на свою базу…

— Вон, летит, кажется! — зло сказал Смирнов. — Принесла нелегкая! Опять при-дется сидеть и ждать у моря погоды, пока эта сволочь не сделает все свои дела!..

Бердышев прислушался. Где-то на западе, на большой высоте, раздавался да-лекий, напоминавший комариный писк, звук мотора.

"Да, Смирнов прав, — с сожалением подумал Дмитрий Сергеевич. — Придется сидеть и ждать. Свидетели нам тут совсем не к чему… Тем более что возня пред-стоит серьезная…"

Возня действительно предстояла серьезная. Позавчера, на совещании, члены исследовательской группы пришли к выводу, что попытки проникновения в таин-ственный аппарат до поры до времени придется оставить. Было решено перейти к следующему этапу операции, а именно, — проверить возможность эвакуации "Чер-ныша" подальше от стремительно приближающейся линии фронта. Работы было запланировано начать этим утром…

Немецкий самолет, метко прозванный за свой двухфюзеляжный корпус "ра-мой", крутился над лесом минут сорок. Наконец пение мотора стало все тише и ти-ше, а вскоре совсем смолкло.

— Все! Убрался, гад! — радостно сообщил Бердышеву командир первой роты старший лейтенант Гущин. — В сторону могилевского аэродрома подался. Хоть бы его там наши "ястребки", наконец, прищучили!..

Смирнов на эти слова только покачал головой.

— Да не угнаться нашим "ястребкам" за этой машиной. У немца и скорость, и высота полета гораздо выше. Плюс еще к тому же броня, да и вооружение отмен-ное!.. Бог с ним! Пусть летит, лишь бы нам не мешал!..

Опутанная тросами полусфера напоминала средних размеров воздушный шар оригинальной формы. Концы тросов тянулись к буксирным крюкам двух гусенич-ных тракторов, застывших в десятке метров от "Черныша". Машины эти заблаго-временно, еще с вечера, пригнали из ближайшего колхоза.

— Ну что? Начнем, Дмитрий Сергеевич? — спросил Смирнов, в последний раз проверив прочность крепления тросов.

— Давай! — махнул рукой Бердышев, и громко, чтобы все слышали, крикнул: — На всякий случай, всем отойти подальше!..

Работавшие на холостых оборотах моторы тракторов взревели, и две мощные машины неторопливо двинулись вперед, разматывая лежащие на земле бухты тро-са. Вот натянулся один трос, вот другой… И… И ничего не произошло!..

Трактора внезапно как будто наскочили на невидимую стену. Машины бес-помощно гудели, бешено вращая гусеницами, с которых во все стороны летели вырванный дерн и сырая земля.

— Однако!.. — Смирнов растерянно снял фуражку и почесал затылок.

— Давайте на самую полную, — приказал Бердышев, и двигатели взревели с но-вой силой…

Бесплодные попытки сдвинуть загадочный аппарат с места продолжались около часа. Убедившись в том, что за все время не удалось его сдвинуть с места ни на сантиметр, Смирнов приказал перегнать трактора на другое место, и попытаться производить буксировку в противоположном направлении. Результат был тот же.

Наконец один из натянутых как струна тросов не выдержал и со звоном лоп-нул. Мотор трактора взревел, а затем внезапно умолк.

— Хватит!.. Глуши!.. — крикнул капитан водителю второй машины, зарывшейся в землю почти до ступиц колес.

Обороты упали. Двигатель чихнул и замолчал. На поляне воцарилась тишина.

— Бесполезно, — сказал Бердышев выжидающе глядящему на него военинжене-ру. — А то и трактор угробим!

— Может попробовать еще пару тягачей подцепить? — задумчиво спросил тот. — А вдруг четыре справятся?

— Или пять, или шесть!.. — Дмитрий Сергеевич дрожащей рукой сунул в рот па-пиросу. — Да поймите вы, Игорь Михайлович, ничего мы с вами не сделаем! Я в этом с самого первого момента не сомневался! Тем не менее, попробовать было надо!..

— А если попробовать другой вариант?.. — тихо спросил Гольдберг.

— Вы имеете в виду платформу и домкраты? — чекист выпустил в небо большой клуб дыма. — Результат будет тот же!

Он поднял с земли кусок лопнувшего троса и внимательно осмотрел блестя-щий излом.

— М-да!.. Представляете — какие силы держат на месте наш объект? Да если бы он просто парил, как скажем воздушный шар, то его и ребенок бы смог с места сдвинуть, не то, что две мощные машины! Нет, Игорь Михайлович! Силы, которые здесь задействованы, настолько велики, что не укладываются в нашем понимании… Как, впрочем, и те, которые позволяют ему висеть в воздухе!.. Хотя… Хотя вполне возможно, что они имеют одну и ту же природу!..

В этот момент к ним подошли Борисенко и Дашевский. По их виду было сразу ясно, что и они вернулись ни с чем.

— Никаких следов, — разочарованно доложил комиссар. — Прошли километра два в глубь леса — и ничего!

Борисенко при виде зарывшегося в землю трактора и порванного троса при-свистнул.

— Вот бисова колесница! Ее еще и с места не сдвинуть!.. Что ж теперь будем делать, товарищи?

Бердышев примял брошенный на землю окурок каблуком сапога. Похоже, по-ра выводить на сцену Андрея. Вдруг что-либо удастся сделать с его помощью. И, кроме того, не надо сбрасывать со счетов то, что могут и вправду объявиться те, кому принадлежит это странное сооружение — те самые загадочные "хозяева аппа-рата" — как называла их Лена.

— Будем думать дальше! — сказал он. — У нас еще есть время…

Из машины связи выскочил Акулов и, спотыкаясь, бросился бежать прямо к ним. Его взволнованный вид говорил о том, что случилось что-то очень важное.

Все сразу притихли и повернулись к связисту.

— Только что поступило экстренное сообщение, — с трудом переводя дух, сказал Акулов. — Фашисты захватили Минск…

7

Замок находился неподалеку от предместий Варшавы и был окружен огром-ным парком, простирающимся не менее чем на несколько сотен гектаров — таким же старым, как и сам замок, издревле принадлежавший семье графов Белецких, яв-лявшихся отдаленными родственниками первых польских королей.

Но проходили столетия, одно за другим сменялись поколения, когда-то зна-менитый и могущественный род постепенно обеднел и пришел в упадок. Старый парк стал запущенным и больше напоминающим лесную чащу; зеркально чистые пруды поросли осокой и затянулись ряской; давно не реставрированный фасад ве-ликолепного дворца потерял прошлую красоту, лишь смутно напоминая о своем былом величии.

В середине сентября тридцать девятого года старый граф Белецкий — отставной гвардейский полковник, не вынеся позора поражения Польши в войне с Германией, пустил себе пулю в лоб. Его единственный сын — морской офицер, — под бомбами немецкой авиации, ушел на своем миноносце из осажденной Гдыни в Англию, и старый замок остался без хозяев. Но не надолго.

Не далее чем через месяц после окончания польской компании тишину ста-ринных залов нарушил грохот сапог. Люди в черной форме, с красно-белыми, увенчанными свастикой повязками на рукаве, неторопливо обошли все помещения, о чем-то посовещались, и, спустя еще пару недель, тут закипела новая жизнь. Те-перь хозяином замка стала всемогущая СД — служба безопасности нацистской пар-тии…

Новенький, с иголочки, "опель-капитан", ослепительно сверкая никелирован-ными деталями кузова, один за другим миновал расположенные в окрестностях замка посты, и медленно подкатил к парадному крыльцу.

Из автомобиля выбрался худощавый блондин, затянутый в идеально подог-нанный по фигуре мундир со знаками различия оберштурмбанфюрера СС. Небреж-но отвечая по пути на приветствия замерших по стойке "смирно" часовых он реши-тельным шагом направился во дворец.

Приезжему, по-видимому, уже неоднократно приходилось здесь бывать, по-скольку он безошибочно находил нужную ему дорогу. Спустя несколько минут офицер оказался перед массивной двустворчатой дубовой дверью с бронзовыми рукоятками, по бокам которой застыли с алебардами два средневековых рыцаря.

Оберштурмбанфюрер отворил дверь, и очутился в просторной приемной, ус-тавленной старинной, покрытой витиеватой резьбой, мебелью. Из-за стола поднял-ся адъютант.

— Хайль Гитлер! Доложите бригадефюреру о моем прибытии, Венцель! — ска-зал прибывший, снимая тонкие кожаные перчатки и бросая их в свою фуражку.

— Бригадефюрер ждет вас, оберштурмбанфюрер! — мгновенно ответил адъю-тант. — Он уже несколько раз о вас спрашивал. Прошу!..

С этими словами он отворил дверь, ведущую в кабинет. Гость прошел не-сколько шагов по красной ковровой дорожке, а затем, остановившись, резко выки-нул в нацистском приветствии правую руку.

— Хайль Гитлер, бригадефюрер!

Из-за находившегося в глубине кабинета массивного стола поднялся пожилой лысоватый мужчина лет пятидесяти, в черном мундире, с шитыми серебром дубо-выми листьями на петлицах.

— Хайль!.. Рад тебя видеть, Генрих! Проходи, присаживайся… Надеюсь — ты на меня не в обиде за то, что я лишил тебя заслуженного отпуска?

Оберштурмбанфюрер Штюрмер покачал головой.

— Что вы, экселенц! Как я догадываюсь, тому была довольно веская причина!

Тут он не кривил душой. Надо было достаточно хорошо знать его шефа — бри-гадефюрера Грюнберга, который не случись чего-либо экстраординарного, ни за что не выдернул бы своего любимца из уютного офицерского санатория в пред-горьях австрийских Альп, где тот поправлял здоровье после поездки в охваченную партизанской войной Югославию.

— Увы, мой друг, увы!.. Именно поэтому я и принял решение на время лишить тебя общества очаровательных юных лыжниц, катающихся с гор… Но это, как ты понимаешь, лишь на время… Как только мы разрешим все наши проблемы, то ты в тот же час отправишься продолжать свои занятия… Признайся, ты уже, наверное, успел за прошедшую неделю разбить чье-то сердце?

Штюрмер кисло улыбнулся. Среди коллег по службе он слыл настоящим Дон Жуаном.

— Вы как всегда проницательны, шеф!.. Но я весь во внимании! Чему я все-таки обязан вашим экстренным вызовом?..

Если честно, то вызов в Варшаву пришелся несколько ни к месту, ибо именно в этот незабываемый вечер белокурая Ева, наконец, дала ему понять, что она пол-ностью покорена своим блестящим поклонником, и готова окончательно отбросить все рамки приличий… Прибывший за Штюрмером офицер СД явился совсем не вовремя…

Грюнберг подошел к висящей на стене большой карте и отдернул занавеску.

— Я надеюсь, ты в курсе последних сообщений с Восточного фронта?.. Пре-красно!.. Как ты видишь, приграничные сражения привели наши войска к довольно значительным успехам. Еще несколько хороших ударов, и Красная Армия будет окончательно деморализована, а затем и полностью разгромлена. Вчера взят Минск — столица советской Белоруссии. Большая группировка советских войск, окружен-ная в Минском укрепрайоне, еще продолжает сопротивление, но ее уничтожение — дело пары дней. Фельдмаршал фон Бок со своей группой армий "Центр" не позже чем завтра выйдет к реке Березине, а там недалеко и до Смоленска, являющегося ключом к большевицкой столице… Тебе знакомо такое название — Могилев?

Штюрмер наморщил лоб.

— Это где-то на Смоленском направлении… Кажется на Днепре…

Бригадефюрер ткнул указкой в карту.

— Абсолютно верно! Вот здесь, чуть больше чем в ста километрах западнее Смоленска…

Он бросил указку на стол, подошел к стоящему в углу резному шкафу красно-го дерева, и отворил створку бара. По кабинету зазвучала мелодия старинного ме-нуэта.

— Ты что будешь пить, Генрих? — поинтересовался между тем хозяин кабинета, обернувшись к своему подчиненному. — Коньяк, джин, виски?..

— Благодарю, шеф! — поклонился Штюрмер. — Я буду брать пример с вас…

Бригадефюрер зазвенел бутылками.

— Ну что ж! Тогда сегодня мы будем пить "Камю"!.. Ты ведь любишь "Камю"? Настоящий, парижский!.. И закурим "Гавану"…

"Тянет время… Выдерживает паузу!.. — подумал оберштурмбанфюрер, прини-мая бокал из рук своего начальника. — Это в его репертуаре… Хочет, что б я проник-ся ответственностью…"

— Я не думаю, что вы, шеф, вызвали меня сюда только для того, чтобы прове-рить мои познания в географии и угостить великолепным коньяком, — сказал он, отхлебнув глоток ароматного напитка. — Меня полусонного выдернули из кровати, посадили в самолет, и вот я здесь… перед вами!.. Что все-таки случилось, бригаде-фюрер?..

Грюнберг с довольным видом потер руки.

— Вот видишь, мой милый Генрих, я тебя уже заинтриговал!..

Он сделал небольшой глоток, и поставил бокал на стол. Штюрмер терпеливо ждал продолжения.

— С первых дней реализации плана "Барбаросса", в тыл советских войск было заброшено довольно большое количество разведывательно-диверсионных групп, — начал свой рассказ бригадефюрер. — Одна из них, укомплектованная сотрудниками второго отдела абвера… если точнее — то из полка спецназначения "Бранденбург", высадилась в районе Могилева. Спустя трое суток от командира группы — обер-лейтенанта Райдера, пришло сообщение о том, что в районе Боговичского леса, — это километров тридцать западнее города, ведутся странные работы. Охрану осу-ществляют войска НКВД… Ну, как? Интересное начало?

— Если там действительно НКВД, то, по-видимому, происходит что-то важное… — сказал Штюрмер. — Но что дальше, бригадефюрер? Я весь во внимании!

— Проведенная воздушная разведка положительных результатов не дала, но это ерунда! Разумеется, если русские захотят от нас что-либо укрыть, то они произведут маскировку… Райдеру было приказано ничем себя не проявлять и, соблюдая скрытность, наблюдать за происходящим… И вот вчера группа "Тойфель" снова вышла на связь. Сам понимаешь, Генрих, что наши коллеги из ведомства адмирала Канариса очень неохотно делятся с нами информацией, но… — он многозначительно поднял вверх указательный палец, — что знают двое — то знает свинья!.. Именно так любит говорить один наш коллега из гестапо!.. Ну, так вот!.. Пользуясь проливным дождем и грозой, заместителю командира группы лейтенанту Шульцу удалось пробраться в самое сердце охраняемой территории. Пока достоверно трудно предполагать, что именно он там увидел, но согласно переданному сообщению, это был сильно охраняемый странный черный предмет полусферической формы, вокруг которого русскими развернут целый военный лагерь. При возвращении Шульц был легко ранен, а один из членов группы — убит. Дальнейшая судьба группы пока не известна. На связь они больше не выходили…

Штюрмер задумался. Информация действительно была крайне интересной.

— А этим сведениям вообще можно доверять? — осторожно поинтересовался он. — Может это простая дезинформация? Ни для кого не секрет то, что наша служба безопасности и Управление разведки и контрразведки верховного командования вермахта любят друг друга как кошка с собакой. Не исключено, что они сами нам подбросили эту наживку… Скажем — с целью вычислить ваших информаторов в своей конторе…

— Сомневаюсь… — Грюнберг повертел в руках бокал. — За своих людей там я аб-солютно спокоен. Информация, как говорится, из первых уст… Что касается других участников нашей истории… Райдер и Шульц в абвере не первый год, в боевых действиях участвуют с сентября тридцать девятого, у своего руководства на хоро-шем счету… Не думаю, чтобы они, не имея достаточных оснований, делали подоб-ные сообщения… Там действительно что-то происходит… И еще… Тебе что-нибудь говорит такая фамилия — Бердышев?

Оберштурмбанфюрер с интересом посмотрел на своего шефа. Фамилия эта была ему знакома, и, причем — даже очень хорошо.

— Еще бы! Благодаря стараниям этого господина в свое время погорел не один наш агент… Большой специалист в деле контрразведки, да и разведки тоже! Он у русских что-то вроде эксперта по техническим вопросам в последнее время…

— Вот-вот!.. Все дело в том, что по данным нашей агентуры в Минске, этот самый Бердышев, буквально за сутки до начала боевых действий, убыл в срочную командировку. И именно в Могилев!

— Может просто совпадение?

Грюнберг засмеялся и фамильярно похлопал Штюрмера по плечу.

— А вот это и предстоит выяснить тебе, дорогой Генрих! И если наши предпо-ложения подтвердятся, то дубовые листья будут неплохой добавкой к твоему Же-лезному кресту! Да, соответственно, и чин штандартенфюрера не за горами… Лич-но моя версия такова… Примерно неделю назад, где-то числа двадцать шестого, в этом районе потерпел аварию либо советский, либо принадлежащий другой ино-странной державе летательный аппарат, который в настоящий момент тщательно скрывают от посторонних глаз. Именно поэтому, туда и направлен один из боль-ших чинов русской службы безопасности, а район оцеплен войсками НКВД. Мо-жет, конечно, я и не прав, поскольку, судя по переданному описанию, эта полусфе-ра даже отдаленно не напоминает самолет, но… В любом случае эта штука должна двигаться. Не случайно ж русские запросили туда топливозаправщик с аэродрома.

— Благодарю за доверие, бригадефюрер! Задание действительно интересное…

Грюнберг усмехнулся.

— Я был уверен, что ты останешься доволен!.. Учти, Генрих, все надо прорабо-тать досконально! Русские ученые умны, советская промышленность достаточно сильна, и поэтому я не исключаю появления всяких неприятных для нас… сюрпри-зов! Как, например, этот русский танк с противоснарядным бронированием типа Т-34, против которого сейчас практически бессильна наша противотанковая артилле-рия…

— Когда мне вылетать и куда? — спросил Штюрмер.

— Ты вылетишь сегодня вечером. Место твоего назначения — Минск. Затем, до моих особых распоряжений, ты будешь находиться при штабе второй танковой группы, которая в настоящий момент наступает в сторону Борисова. Благодаря дей-ствиям спецкоманды "Тойфель" и авиаразведке, мы будем иметь информацию о предпринимаемых русскими действиях. Не думаю, чтобы они успели эвакуировать то, что прячут в лесу. Во всяком случае, ты не должен дать им этого шанса… Каким образом будем действовать — определим позднее… Подробные инструкции и доку-менты для тебя уже готовятся. Получишь их вечером, перед отлетом. Иди, Генрих, и добейся успеха во славу Рейха!..

Бригадефюрер снова наполнил бокалы.

— А сейчас давай выпьем за этот успех!..

8

Детектор выдал свой первый сигнал неожиданно. Настолько неожиданно, что жующая бутерброд Лана поперхнулась и закашлялась.

Роберт быстро повернул руль, и остановил машину на обочине дороги. Затем он открыл панель и нажал несколько маленьких кнопок под экраном, на котором демонстрировалась карта, прилегавшей к Могилеву местности.

— Есть захват! — воскликнул Роберт несколько секунд спустя, убедившись, что система сработала, и с довольным видом повернулся к Лане, показывая пальцем на яркую пульсирующую точку.

— Уф! Вот зараза! — наконец откашлялась та. — Так ведь и помереть можно! Ты что, не мог громкость нормально отрегулировать? Врубил на полную!

— Каюсь, солнышко! Не доглядел! Но теперь мы знаем, где находится парень. Пятьдесят с половиной километров южнее нас… То есть в Могилеве!

Лана задумчиво посмотрела на показания приборов.

— Слушай, Роб, — сказала она своему напарнику, — мне кажется, что пора наме-тить план наших действий. Теперь мы знаем местонахождение и аппарата, и Полу-янова, но что с ними конкретно происходит — нам неизвестно… Нужно поднимать зонд. Прямо сейчас, пока на дороге никого нет…

Дорога, идущая от Орши к Могилеву, на удивление, была относительно спо-койной. Здесь не было скопления беженцев, так как проходила она с севера на юг. Вначале, на протяжении первых двадцати километров пути, шоссе было буквально запружено двигавшимися то в одну, то в другую сторону войсками. Сейчас же раз-ведчикам лишь изредка встречались небольшие колонны. Не беспокоила и враже-ская авиация…

— Пожалуй ты права!.. — Роберт выбрался из машины и открыл багажник. — Включай программу запуска!

Зонд был размером с баскетбольный мяч. По сути дела — это был портативный корабль-носитель, оснащенный несколькими видами устройств наблюдения, пор-тативным гравитатором и средством маскировки, позволяющим придавать ему сходство с различными предметами. Кроме собственных видеокамер он нес на се-бе еще два вида следящих устройств.

"Стрекоза" — миниатюрный летательный аппарат длиной не более десяти сан-тиметров, был предназначен именно для ведения наблюдения. При необходимости в дело мог быть пущен и "муравей" — еще более компактное следящее устройство — размером лишь в пятнадцать миллиметров. В отличие от предыдущего, оно обла-дало сравнительно небольшими возможностями в части передвижения, но зато могло проникать даже в самые дальние закоулки, что было особо ценно при работе в помещениях. Выброс их осуществлялся либо "стрекозой", либо непосредственно с борта зонда. Всего зонд нес на себе четыре "стрекозы" и дюжину "муравьев".

Теперь дело пойдет повеселее. Еще максимум минут тридцать, и они будут знать точное местонахождение Полуянова и располагать полной информацией о том, что происходит возле потерпевшего аварию хронолета.

— Роб, давай быстрее, — раздался из кабины голос Ланы, — впереди танковая ко-лонна. Машин тридцать! Будут в зоне видимости через три минуты.

Штейн аккуратно освободил лежащий в специальной ячейке черный шар от захватов.

— Все готово! Пускай!

Зонд плавно и абсолютно бесшумно поднялся в воздух, обогнул машину, за-виснув в полуметре от лобового стекла.

— Попробуй защиту, — сказал Роберт. — Только подними его метров на пять.

Шар взметнулся ввысь и вдруг внезапно исчез. На его месте, плавно махая полуметровыми крыльями, появился здоровенный ястреб, который неторопливо ворочал головой, высматривая добычу.

— Отлично! Прямо как живой! — Лана подкрутила ручку настройки, и зонд-ястреб поднялся еще метров на десять. — Надо сказать — даже красиво!.. Ну что, так его запустим?

Роберт уселся на свое место за рулем.

— Нет, не надо! Пусть пока летит в своем изначальном виде. А на подлете к городу замаскируем. А то подозрительно: ястреб, летящий со скоростью больше чем в сто километров в час!..

Зонд поднялся над макушками деревьев, а затем, сорвавшись с места, словно пушечное ядро, быстро скрылся в голубой небесной дали.

9

— …Итак, повторяю вам еще раз! Я забираю их с собой! Всех троих! И если вы, Виктор Николаевич, не согласны с моим решением, то можете его опротестовы-вать! У вышестоящего руководства!..

Бердышев был вне себя от гнева. Его спор с Листратовым продолжался уже около получаса. На требование отпустить с ним на место проведения исследова-тельских работ всех троих задержанных, старший лейтенант ответил категориче-ским отказом.

— Ну, помилуйте, Дмитрий Сергеевич, — говорил он, вальяжно откинувшись в кресле. — Я понимаю, что вам в первую очередь нужен Полуянов, который является пилотом черной полусферы. Но зачем вам понадобились Берестова и Масленни-ков? Зачем сводить их всех вместе? Лично я и так считаю, что вы сделали боль-шую ошибку, позволив встретиться этим двоим — Берестовой и Полуянову…

— На то было дано разрешения Минска, — отрезал майор, — и не вам его оспари-вать! Без этого мальчишка отказывался нам помогать! Эта девушка, по-видимому, его слабое звено, и я решил сыграть на этом… И я достиг результатов… В отличие от вас!..

Упоминание о его неудаче довольно чувствительно зацепило самолюбие Вик-тора Николаевича, но он благоразумно решил промолчать, сменив тактику.

— Хорошо, — сказал он, — пусть будет по-вашему! Но есть одно "но"… Вы тут упомянули о вышестоящем руководстве. Но сейчас, увы, где оно находится неиз-вестно! Минск пал… Если, конечно, добро даст Москва, то я не буду возражать! А так… — Листратов развел руками, — извините, Дмитрий Сергеевич!

"А он осмелел! — подумал Бердышев. — Раньше он так себя не вел…"

Листратов действительно в последнее время стал чувствовать себя гораздо увереннее. Тем более что, откуда ни возьмись, два дня назад из Москвы пришел приказ о присвоении ему очередного звания, и он теперь с довольным видом изред-ка поглядывал на появившуюся в его петлицах вторую "шпалу".

Что касается прибытия представителей наркомата, то, как оказалось, оно не состоялось ввиду трагических обстоятельств. Транспортный самолет, на борту ко-торого находилась бригада, состоящая из сотрудников технического управления и работников одного из авиазаводов, из-за неисправности двигателя загорелся и упал в районе Рославля. Погибли все: и пассажиры, и экипаж…

— Послушайте, Листратов, — сквозь зубы процедил Дмитрий Сергеевич. — Вы вообще отдаете себе отчет в том, к чему может, в конечном итоге, привести ваше упрямство? Если немцы подойдут к Могилеву? До линии фронта уже около двух-сот километров, а мы ничего не можем предпринять… Как мы не пытались, но сдвинуть объект с места нам не удалось. То есть — эвакуировать его в тыл не пред-ставится возможным. А времени остается все меньше и меньше. Или вы, черт возь-ми, хотите, чтобы он попал в руки фашистов?!

Листратов задумался. За это действительно по головке не погладят! Он с не-довольным видом посмотрел на сидящего в кресле напротив, и с легкой ухмылкой глядящего на него Бердышева.

— Ну что ж! Вы правы! Забирайте этого мальчишку — Полуянова, и пусть он вам помогает! Что касается остальных, то они пока останутся здесь, под моей надеж-ной охраной. Уж что касается технических вопросов, то тут они вам не помощники! В этом-то я нисколько не сомневаюсь!..

"Что ж, придется пока ограничиться тем, что предлагает Листратов, — размыш-лял Дмитрий Сергеевич, направляясь в медчасть управления, где до сих пор нахо-дился Андрей. — Времени терять ни в коем случае нельзя! Что касается освобожде-ния Лены и ее одноклассника, то тут нужно искать другие пути".

При появлении Бердышева, лежащий на кровати Андрей поднял голову от га-зеты, которую в настоящий момент внимательно изучал, и вопрошающе посмотрел на озабоченное лицо чекиста.

— Плохие новости, Дмитрий Сергеевич? — поинтересовался он.

— Да это как посмотреть!..

Бердышев присел на краешек кровати.

— Слушай меня внимательно… Сейчас ты соберешься, и мы поедем в Богович-ский лес, к месту посадки твоего аппарата. И там начнем работать…

— А Лена?

— Она пока останется здесь… На несколько дней…

Юноша покачал головой.

— Я один не поеду! Вы же обещали!..

Бердышев положил ладонь на руку Андрея.

— Подожди, не горячись!.. Я все-таки не Господь Бог!.. А ситуация очень сложная. Ты был прав — наши войска оставили Минск. Фельдмаршал фон Бок дви-жется на Борисов. До линии фронта уже меньше двухсот километров, Андрей. Мы можем не успеть… Ну, а что касается Лены… Вы сейчас с ней увидитесь…

— Тебе обязательно надо ехать с Дмитрием Сергеевичем, Андрей, — сказала Ле-на, когда они — все трое, собрались в уже знакомом следственном кабинете. — Это очень важно для всех нас! А за меня ты не беспокойся, не надо! Со мной все будет в порядке!

Юноша повернулся к майору. Тот кивнул головой.

— Я гарантирую, Андрей! Вот это, я гарантирую… Листратов, конечно, может вставлять мне палки в колеса, но вернуться к своей прежней методике он уже не рискнет… Побоится ответственности! У вас статус слишком ценных… пленников!

Андрей вздохнул. Ему ужасно не хотелось покидать Лену, но иного выхода, кажется, не было.

— Хорошо, Дмитрий Сергеевич, я согласен… Поехали…

Тогда, несколько дней назад, во время их короткой двадцатиминутной встре-чи, проведенной Бердышевым якобы в оперативных целях, Лена успела в двух словах рассказать Андрею — кто такой Дмитрий Сергеевич. И о том, что этот чело-век хочет им помочь — тоже сказала. Это Полуянов понял и сам, но тогда ему была непонятна причина, по которой чекист, ведущий расследование, так к нему отнесся. После разговора с Леной все стало на свои места…

Когда они вместе с Бердышевым спускались по лестнице, ведущей на улицу, возле самого выхода дорогу преградили трое сотрудников.

— Докладывает старший оперуполномоченный Спешнин! — сообщил один из них. — Направлены в ваше распоряжение, товарищ майор госбезопасности! Для со-провождения арестованного. Машина у подъезда.

"Листратов старается! — раздраженно подумал Дмитрий Сергеевич. — Естест-венно направил с нами своих соглядатаев под видом охраны… И никуда от них не денешься! Андрей-то, формально, арестован…"

— Да зря это ваш начальник беспокоится, — стараясь свести все в шутку, улыба-ясь, сказал он. — У меня своя машина есть. А что касается охраны… Я, водитель, да еще один сотрудник из нашей группы… Все с оружием. По-моему достаточно для семнадцатилетнего парня.

— Извините, товарищ майор госбезопасности, приказ! — ответил оперативник. — И инструкция этого требует.

Рядом, словно из-под земли, появился Салтанов.

— А, вы уже здесь, — буркнул он, обращаясь к Спешнину и его спутникам. — За-бирайте парня и быстро, к машине! Не задерживайте товарища Бердышева!

Возразить было нечего. Бердышев молча кивнул, и, в сопровождении пору-ченца Листратова, направился к выходу. Оперативники окружили юношу, и повели его вслед за майором.

Рядом с "эмкой" Бердышева, из которой выглядывал попросившийся в город по делам Смирнов, уже стояла другая — темно-синяя, предназначенная для перевоз-ки Андрея и сопровождающих его чекистов.

Полуянова усадили на заднее сидение, двое чекистов уселись по бокам, а сам Спешнин расположился рядом с водителем, ожидая дальнейших команд.

Бердышев попрощался с Салтановым и полез в машину. В этот момент какой-то небольшой предмет выпал из заднего кармана его галифе, и с легким шлепком упал на мостовую.

— Это кто? Тот самый парень? — спросил Смирнов усевшегося на свое место майора. — Который был там внутри?

О том, что по делу "Черныша" задержано несколько человек, члены исследо-вательской группы, разумеется, знали. Но их больше интересовала чисто техниче-ская сторона вопроса, нежели версии о неприятельских агентах. Во всяком слу-чае, Бердышев рассказал своим помощникам об Андрее то, что тот, якобы, прибыл сюда на этой штуковине случайно, найдя ее в лесу под Брянском, что в принципе соответствовало действительности. Только вот то, что Андрей — пришелец из буду-щего, Дмитрий Сергеевич по вполне понятным причинам не говорил…

— Он самый, — ответил инженеру майор. — Может он что вспомнит… Если, ко-нечно, не врет… Ну все, поехали…

Машины тронулись с места и покатили к воротам. И никто из присутствую-щих не обратил внимания на то, что с окна второго этажа плавно поднялась в воз-дух большущая стрекоза, и, поблескивая крыльями, полетела вслед за ними.

Что касается Салтанова, то тот проводил автомашины задумчивым взглядом, и, уже было, направился к входу в управление, как вдруг его внимание привлек ва-лявшийся на тротуаре небольшой предмет. Сержант наклонился, и поднял с земли выпавший из кармана Бердышева старый кожаный бумажник…

10

— Как видишь, задачка будет не из легких! — Роберт показал пальцем на экран, демонстрирующий им с Ланой передаваемое "стрекозой" изображение. — Хронолет они обнаружили, и, причем довольно давно — если даже не в самый первый день! А работы, обрати внимание, ведут наши с тобой, так сказать, "собратья по профессии" из НКВД. Охрана у них эшелонированная, минимум — в три рубежа. Рубежи, правда, пока не сплошные; посты в зоне прямой видимости, либо скрытые, но имеющие определенные перекрывающиеся сектора обзора и обстрела. Однако, похоже, они начинают подготавливать позиции к обороне.

— М-да! — задумчиво сказала Салтыкова, барабаня тонкими пальчиками по па-нели. — Там целый лагерь! И, причем, довольно сильно укрепленный! Вон, смотри, даже зенитные установки в кустах замаскированы.

— Война, Лана! Они боятся нападения с воздуха, тем более что в воздухе гос-подствуют фашисты… А наш хронолет для них — темный лес! И они его, скорей все-го, принимают за самолет-шпион. А сейчас торопятся, пытаются разобраться: что к чему…

"Спутник" стоял на лесной поляне, находящейся не далее чем в трехстах мет-рах от кромки леса. За опушкой уже простирались поля, синела голубая лента Днепра, а еще чуть дальше виднелись городские кварталы. До Могилева оставалось не более шести километров.

Меньше чем за час зонд слетал к месту посадки потерпевшего аварию хроно-лета, а затем наведался к зданию областного управления НКВД. В обоих местах он высадил следящие устройства, которые немедленно начали трансляцию, происхо-дящего там, на борт машины спасателей.

"Стрекоза", направленная к управлению, прибыла туда как раз в тот момент, когда Андрея выводили из здания, и сажали в машину.

Миниатюрный аппарат быстро настиг "эмку", и прицепился к обшивке в ее кормовой части. Поскольку ничего интересного узнать там не удалось, умное уст-ройство взвилось вверх, и спустя несколько секунд уже находилось на заднем стек-ле автомашины, следующей впереди. То, что передал аппарат, представляло ог-ромный интерес…

— Они везут его к хронолету! — с удовлетворением воскликнула Лана. — Пред-ставляешь, насколько это может облегчить нашу задачу!

Роберт покачал головой.

— Ты видишь, как его охраняют! Он каким-то образом попался чекистам в руки и его считают пилотом аппарата… Эти двое, в передней машине, явно кто-то из ру-ководящего состава, наблюдающие за ходом ведения работ. На Полуянова у них есть определенные виды…

— Подожди! — остановила напарника Лана. — Тот, седой, говорил, что Андрей согласился помочь им открыть вход в… "Черныша"… Это они хронолет так что ли назвали?

— Наверное. Для конспирации, скорее всего… А вот Полуянов… Вполне воз-можно, что Андрей решил попытаться что-то предпринять… ну хотя бы оттянуть время… А, может, он действительно надеется на то, что снова сможет проникнуть в аппарат.

— Ну-у… В принципе, это ему могло бы удаться… при определенных условиях, поскольку с подобным фактом мы уже столкнулись. Но вот только — что это ему дает?

— Отсрочку… — Роберт поднял вверх указательный палец. — Если он попал в ру-ки органов госбезопасности, то те заставят признаться кого угодно и в чем угодно. Полуянову, разумеется, признаваться особо не в чем, поэтому он рассказал им су-щую правду. Представляешь, насколько все будут ошарашены его сообщением, что он из будущего?

— И ни малейшему слову не поверят…

— Точно! А, посему, ему остается одно: показать свою готовность к сотрудни-честву. И вот на это те, кто занимается изучением нашей машины, без сомнения, клюнут. И, как мне кажется, эти двое, в первой машине, относятся именно к этой категории. Кстати, похоже, что тот, в форме НКВД, знает гораздо больше осталь-ных. За ним надо понаблюдать особо…

Лана задумалась. Тот чекист, ехавший в передней машине, явно что-то тогда не договаривал своему спутнику — военному инженеру.

— Ты знаешь… Показалось! И еще: кажется, он относится к Полуянову… с сим-патией что ли!

Роберт удивленно посмотрел на нее.

— Ну, вот это ты несколько загнула! Этот майор госбезопасности, несомненно, спокойный и рассудительный человек, но… НКВД — есть НКВД… У них свои пра-вила игры, и, поскольку мы с тобой сейчас будем играть роли людей из этой конто-ры, то и нам придется играть по этим правилам. У чекиста в отношении Андрея есть свои виды, это — несомненно, ну, а как кто к кому относится, говорить, я полагаю, преждевременно. Время покажет…

Теперь предстояло решить: каким образом действовать дальше. Документы сотрудников Наркомата внутренних дел, в принципе, давали им очень широкие полномочия, но как им лучше выйти на сцену?.. Необходимо было проникнуть в запретную зону, устранить неисправности в хронолете, а затем эвакуировать и его, и Андрея Полуянова. И при всем при том нужно было ничем не вызвать подозре-ний у опытных контрразведчиков и военных экспертов, изучавших аппарат.

— Слушай, Роб, а что если нам действительно заявиться туда под видом мос-ковских экспертов? — Лана задумчиво посмотрела на копошащихся вокруг черного корпуса аппарата людей, изображение которых демонстрировало следящее уст-ройство. — Помнишь, как этот… Дмитрий Сергеевич… говорил о разбившемся под Рославлем самолете с московскими специалистами?.. Нужно рискнуть! Сейчас вой-на идет, немцы прут напролом… Москве сейчас не до новых комиссий!

Роберт с удивлением посмотрел на довольно улыбающуюся Лану. Ну, авантю-ристка! Вечно ей в голову втемяшиваются самые опасные и бредовые идеи!

— Идея, несомненно, интересная, — осторожно начал он, зная взрывоопасный характер напарницы. — А ты представляешь, что будет, если чекисты перепроверят наши полномочия? Запросят в Наркомате подтверждение? Наши с тобой докумен-ты, разумеется, исполнены на самом высоком уровне, но они хороши для местных проверок, на пути следования, а то, что ты предлагаешь — это лезть к черту в самую пасть!..

— Ну, а что ты предлагаешь? Сидеть и ждать?

— Не злись! Твой вариант — это на самый крайний случай!.. Время у нас еще есть, поэтому мы пока дождемся ночи, а затем запустим зонд, снаряженный детек-торными датчиками. В ночных условиях мы состыкуем его с хронолетом, и попы-таемся подключиться к бортовому компьютеру… И вот тогда, когда у нас будет хо-тя бы какая-нибудь информация о его техническом состоянии, только тогда будем принимать окончательное решение…

— Как ни крути, но все равно туда идти! Андрея ведь тоже нужно выручать!

— Несомненно! Но его мы можем выдернуть и в самый последний момент, по-сле того, когда будет решен вопрос с потерпевшей аварию машиной.

Лана вздохнула, но не стала возражать. Доводы Роберта были достаточно ве-сомыми и не подлежали оспариванию, тем более что время еще действительно бы-ло, а необоснованный риск не входил в задачу группы "Эпсилон".

Весь остаток дня они наблюдали за ходом ведения работ возле хронолета. Благодаря своим невидимым соглядатаям, Роберт и Лана являлись свидетелем всех событий, происходивших в лагере, — начиная со штабной палатки, и кончая полевой кухней, стоящей на краю поляны.

Они визуально познакомились со всеми членами исследовательской группы и выполняемыми ими функциями; убедились в том, что за прошедшие десять суток исследователям не удалось ни на шаг продвинуться вперед; подробно изучили систему охраны.

Что касается Андрея, то его поместили в отдельной, специально возведенной рядом со штабной, палатке. Четверо чекистов не отходили от него ни на шаг.

— А здорово они его охраняют! — заметила на это Лана. — Слушай, Роб, неужели вся эта публика всерьез считает, что он может управлять хронолетом?

Штейн неопределенно хмыкнул.

— Не знаю! Очень может быть!.. Я же тебе уже говорил, что не исключаю тот вариант, что Полуянов затеял с ними какую-то игру. А может и вправду рассказал: как все было на самом деле.

— Да ты что! — фыркнула она. — Вот в этом я все-таки сомневаюсь! Он что, не понимает — с кем имеет дело! От таких заявлений в лучшем случае его направят в сумасшедший дом!

Роберт покачал головой и задумчиво предположил:

— А что, если представить такой вариант: ему поверили?.. Хотя бы кто-то пове-рил?

Лана на это ничего не ответила.

— Но не это пока главное, — сказал Роберт. — Ты обратила внимание на то, что они каждые четыре часа снимают температурные показатели оболочки? И это, во-обще-то, довольно странно! Может, конечно, это простые исследования, а может… Но мне почему-то кажется, что их что-то тревожит, Лана, и серьезно тревожит… Впрочем, подождем еще немного, а там запустим зонд с датчиками, и все узнаем…

Наступили сумерки. Расположенный в нескольких километрах южнее от раз-ведчиков город погрузился в сплошную тьму. Фронт был близок, и там, в Могилеве, строжайшим образом соблюдались все правила светомаскировки.

На проходящем недалеко шоссе изредка слышался гул двигателей пронося-щихся автомашин. Голубоватые пучки света от тускло горящих фар еле-еле проби-вались сквозь деревья.

Лана и Роберт молча сидели в тускло освещенном ночником салоне, в ожида-нии глядя на экран монитора.

— Еще пару минут, и он будет на месте, — тихо сказал Штейн. — Включай запись!

От места аварийной посадки хронолета их отделяло меньше тридцати кило-метров, и вылетевший пятнадцать минут назад зонд, несущий на борту необходи-мые для проведения замеров приборы, вот-вот должен был выйти на цель.

Пока на экране лишь быстро мелькали проносящиеся внизу макушки деревьев. А вот, наконец, и поляна, с разбитым на ней маленьким военным городком. Тускло поблескивают в лунном свете черная поверхность хронолета, покрытого сверху маскировочной сетью, и штыки на винтовках прохаживающихся поодаль солдат.

Черный шар, медленно и плавно передвигаясь в воздухе, осторожно про-скользнул под сеть, и, совершенно бесшумно, совершил посадку на макушке аппа-рата, рядом со светящимся крестообразным выступом. Верхняя часть зонда откры-лась, приняв форму распустившегося цветка. Из "лепестков" выскользнули десятки напоминающих щупальца отростков, которые мгновенно присосались к поверхно-сти хронолета, а из сердцевины вырос блестящий предмет, похожий на миниа-тюрную спутниковую антенну.

По находящимся перед глазами Ланы и Роберта двум экранам побежали де-сятки различных показателей, которые спустя несколько минут начали преобразо-вываться в графики и схемы. Пальцы разведчиком мелькали по компактной клавиа-туре, набирая коды команд. Бортовой компьютер "Спутника" работал на полную мощность.

По мере того, как с борта хронолета поступала и обрабатывалась информация, лицо Роберта, занимавшегося тестированием двигателей, все больше и больше мрачнело. Закончив, он, стиснув зубы, откинулся на спинку кресла. Лана, искоса взглянув на него, оторвалась от своего экрана, и, взглянув на результаты, получен-ные напарником, тихо вскрикнула, а затем выжидающе посмотрела на Роберта, си-дящего в кресле с закрытыми глазами.

— Да, — тихо сказал он, не открывая глаз, — реактор поврежден. Пока непонятно — что на это повлияло, но это факт. Аварийная система пытается выправить поло-жение, но ее мощность падает. Вот откуда эти колебания температуры, которые, как я теперь понял, обнаружили местные исследователи.

— Сколько у нас времени до того момента, как защита выйдет из строя, и реак-тор пойдет в разнос?

— Около десяти местных суток. Это то время, которое нам отпущено на то, чтобы устранить неисправность в блоке регулировки. В принципе — это вполне воз-можно с нашей аппаратурой и не займет особо много времени…

— Так в чем проблема? Да за десять дней мы сто раз все успеем сделать! — удивленно воскликнула Лана.

— Подожди!.. Я еще не кончил… — Роберт открыл глаза и пристально посмотрел на нее. — Дело в том, что вход в хронолет заблокирован. И сделал это, скорее всего, Полуянов, перед тем, как покинуть аппарат. Это немыслимо, невероятно, но это так!

— Он и хронолет абсолютно случайно запустил! — буркнула Салтыкова. — Фено-мен прямо какой-то, а не парень! Ему б в былые времена в банковских сейфах ком-бинации отгадывать!.. Ну, коллега, и что мы теперь делать будем?

Штейн задумчиво потер подбородок.

— В принципе, машину мы можем, в крайнем случае, уничтожить… Но это если деваться будет некуда… Что касается блокировки, то ее снять, я думаю, с нашими возможностями, можно… Но!.. Но придется идти туда самим… как ты и предлагала!

— А как мы сделаем так, чтобы нам поверили и допустили до аппарата?

Роберт усмехнулся.

— Ну неужели ты думаешь, что дядюшка Роб не придумает, как нам туда ле-гально пробраться!? Есть у меня кое-какие идейки!..

11

Автомобили въехали на лужайку и остановились возле штабной палатки. В нескольких десятках метров от нее, под маскировочными сетями, темнела черная матовая масса.

"Ничего себе! — подумал Андрей, оглядывая поляну, на которую судьба зане-сла его всего две недели назад. — А они тут развернули широкую деятельность! Тут целый военный городок, замаскированный от наблюдения с воздуха…"

Из головной машины выбрался Бердышев и махнул рукой, давая тем самым команду конвоирам вывести наружу Андрея.

— Выходите, Полуянов, — повернувшись к нему, сказал сидевший на переднем сидении чекист. Его фамилия, кажется, была Спешнин. — Круг, открывай!

Сидевший слева от юноши оперативник — высокий и худой, с уныло вытянутым длинным носом и бесцветными рыбьими глазами, выбрался из автомашины и застыл у дверцы, придерживая ее левой рукой. Правая, будто невзначай, лежала на кобуре нагана.

Андрей неторопливо вылез на свежий воздух и размял затекшие от почти ча-совой езды члены. В машине было тесно, и он всю дорогу просидел плотно зажа-тым между своими конвоирами.

Бердышев уже стоял у черной полусферы в окружении нескольких военных и штатских, выслушивая их сообщения.

— Идите сюда, Андрей Валерьевич, не стесняйтесь! — весело крикнул он топ-тавшемуся возле машины юноше. — Я вас сейчас познакомлю с нашими сотрудни-ками!

Андрей посмотрел на стоящих рядом с ним конвоиров и нерешительно дви-нулся в сторону аппарата. Круг и Спешнин, с бесстрастными лицами, двинулись вслед за ним, причем Круг демонстративно продолжал держать руку на кобуре.

"Ну и морда! — подумал Полуянов, бросив косой взгляд на мрачное лицо чеки-ста. — Манекен, а не человек! Старший их — тот, который Спешнин, и тот вроде бы на живого человека похож… А этот… Ну, прямо робот! И движения такие же разме-ренные!.."

— Ну вот, товарищи, знакомьтесь! — проговорил Бердышев, подталкивая Андрея вперед и кладя ему руку на плечо. — Это наш… если можно так выразиться… новый коллега! Новый член группы, так сказать. Он, как я вам уже вчера сообщил, немно-го в курсе… — он показал на черную поверхность, — вот этого всего!.. Надеюсь, что с его прибытием, наши работы приобретут новую направленность, и мы, в конце концов, сможем сдвинуться с мертвой точки и добиться положительных результа-тов.

Андрей абсолютно не знал как себя вести. Майор, разумеется, вряд ли по-святил своих подчиненных во все то, что случилось, и, кроме того — он ведь еще и арестован. Вот и охрана рядом — листратовские молодчики!..

Примерно те же мысли, видимо, терзали и молча стоящих напротив и разгля-дывавших Андрея мужчин. Фраза Бердышева повисла в воздухе. Воцарилась не-ловкая тишина.

Наконец один из присутствующих — плотный пожилой дядька, будто сошед-ший с картины Репина о запорожцах, пишущих письмо турецкому султану — только одетый не в средневековый кафтан, а в вполне современный коричневый костюм с галстуком, широко улыбнулся и, протянув Андрею здоровенную ладонь, напоми-навшую экскаваторный ковш, сказал:

— Ну, здравствуй, хлопец! Наслышаны мы о тебе от Дмитрия Сергеевича! Меня зовут Игнат Тимофеевич. Я тут вот в роли технического эксперта уж, поди, две недели голову ломаю — что к чему… Над твоей вот этой штукой окаянной! Ну, так ты уж нам подсоби маленько! Ты там внутри побывал, говорят, так что уж постарайся! Постараешься?..

С этими словами он хитро и ободряюще подмигнул растерявшемуся Андрею. Многие заулыбались.

— Постараюсь, — негромко сказал Полуянов, посмотрев на успокаивающе кив-нувшего ему Бердышева. — Я сделаю все, что смогу!..

— Вот и ладушки! — захохотал Борисенко. — Слышали, товарищи, что сказал наш юный коллега?! Он постарается!..

Обстановка разрядилась. Один за другим исследователи пожимали Андрею руку, называя свои имена, совершенно не обращая внимания на стоящих за спиной у их нового знакомого охранников. Все понимали: раз парень здесь, значит — это должно принести пользу, значит — так и надо…

— Ну что же, товарищи! — сказал Бердышев после того, как были соблюдены все формальности. — Давайте теперь перейдем к делу.

С этими словами он взял юношу под локоть и подвел вплотную к висящему над землей "Чернышу".

— Посмотри внимательно, Андрей! С тех пор, как ты был здесь, с аппаратом произошли какие-либо изменения? Ну… внешний вид, размеры, цвет… еще какие-нибудь особенности?

Полуянов в сопровождении майора неторопливо пошел вокруг полусферы, внимательно ее разглядывая. Члены исследовательской группы, чтобы им не ме-шать, держались поодаль, внимательно следя за происходящим. Лишь Спешнин и его длинноносый напарник следовали за Андреем чуть ли не впритык.

Полуянов потрогал шершавую поверхность.

— Теплая… — с удивлением сказал он.

— А что, было иначе? — живо спросил его Бердышев, а Борисенко, Гольдберг и Смирнов подошли поближе, настороженно ожидая ответа.

— Вообще то да! — Андрей приложил к боку полусферы и вторую ладонь. — Знаете, Дмитрий Сергеевич, я, когда первый раз ее увидел, то дотронулся тоже… вот так… И она была довольно прохладной. Во всяком случае, мне показалось, что она ниже температуры окружающей среды. Но это меня как-то не особо удивило…

Гольдберг и Смирнов быстро переглянулись.

— А что удивило? — поинтересовался Борисенко, и, сердито засопев, не-довольно посмотрел на вклинившегося между ним и Полуяновым Спешнина.

— Да вот это! — юноша показал рукой на землю. — Парит в воздухе, как будто так и надо!.. Я сперва глазам своим не поверил…

Он снова двинулся дальше, осторожно ощупывая поверхность на уровне груди обеими руками. Остальные последовали за ним.

— Что вы делаете, Андрей? — изумленно спросил Смирнов. — Почему вы ощупы-ваете ее на одном уровне?

Полуянов обернулся.

— Знаете, — задумчиво сказал он, — я все время думал: почему она открылась… И тут, и внутри, не было никаких кнопок или рукояток… И вот мне пришла в голову идея о том, что она может срабатывать от прикосновения… Ну — скрытый выключа-тель что ли!..

— Х-м! — Смирнов потер подбородок и, взглянув на Бердышева, медленно про-изнес: — А это, пожалуй, мысль, Дмитрий Сергеевич!.. Хотя мы подобный экспери-мент пытались провести, и безрезультатно!..

— Ну и что! — воскликнул Борисенко. — Надо все повторить! Может не там на-жимали! Хлопцу вот виднее! У него ж получилось!..

Он снова недовольно посмотрел на стоящих рядом с Андреем Спешнина и Круга. Бердышев перехватил этот взгляд.

— Добро! Давайте вновь тщательно, вместе с Андреем Валерьевичем, обследу-ем поверхность "Черныша". А вы, — обратился Дмитрий Сергеевич к охранникам, — можете пока быть свободны!

— Не имею права оставить арестованного, — мгновенно ответил на это Спешнин. — Не положено, товарищ майор госбезопасности. Приказ! Как минимум двое из нас постоянно должны находится рядом…

— Ну что ты заладил, Спешнин! — взорвался Борисенко. — "Не положено", "при-каз"… Ты видишь — люди тут делом занимаются, а вы вдвоем тут под ногами бол-таетесь! Тут охраны в округе — целый батальон, мышь — и та не проскочит! Сторо-жа!..

Спешнин побагровел от такого замечания, но не успел он раскрыть рот, как вмешался Бердышев.

— Как руководитель работ я вам приказываю удалиться! Здесь, на объекте, хо-зяин пока я! Ваша задача охрана и наблюдение? Вот и наблюдайте с дистанции… в тридцать метров… вон оттуда! — он махнул рукой на край поляны.

— Никак нет… — начал оперативник, но Дмитрий Сергеевич подошел к нему почти вплотную и тихо, сквозь зубы пригрозил: — Я отдал вам приказ, Спешнин! Или вы хотите его оспорить? В таком случае я вас просто арестую! Сил у меня для этого хватит… Учтите, я не шучу!

Рука чекиста скользнула к кобуре, но подошедший сбоку Дашевский крепко взял его за запястье и спокойным голосом сказал:

— А вот этого не надо, товарищ! Потрудитесь выполнить приказ старшего по званию!

— Иди, Василий, иди! Не артачься! — миролюбивым тоном сказал Борисенко. — Ну чего ты, в самом деле!.. Тут народу и вправду хватает, а вы только мешаете. А за парнем этим ты и оттуда углядишь! И приказ Листратова не нарушишь!

— Ну хорошо! — Спешнин исподлобья оглядел присутствующих. — Подчиняюсь силе, товарищ майор госбезопасности, но учтите: о произошедшем мной будет до-ложено товарищу Листратову!

Бердышев пожал плечами.

— Это ваше право, Спешнин!

Чекист нервно поправил фуражку на голове, еще раз окинул недовольным взглядом исследователей, и в сопровождении своих людей отошел на указанное место.

— Неприятности будут, Дмитрий Сергеевич! — тихо сказал Гольдберг. — Ведь нажалуется начальству!

— Черт с ними! — махнул рукой Бердышев. — Не до того! Немцы в сотне кило-метров! Будем работать дальше, товарищи!.. Давай, Андрей, действуй!..

Работа закипела с новой силой. Вся поверхность была разбита на участки, обозначенные мелом, каждый из которых обследовался самым тщательным обра-зом…

— Может, что-то снова делаем не так? — спросил Бердышев Андрея, когда они во второй раз присели для короткого отдыха.

— Не знаю, Дмитрий Сергеевич, не знаю! — развел руками юноша. — Что она от-крылась после того, как я по ней ударил — это я точно помню… А вот где именно… Может — я и ошибаюсь, конечно…

— Н-да, ситуация… — протянул майор, покусывая сорванную травинку. — А время идет!.. Ты подумай еще, Андрей, подумай! Что еще было необычного?

Тут Андрея осенило.

— Гроза! Ведь тогда была гроза! Молния неподалеку в дерево ударила! — вос-кликнул он. — Я, почему и торопился… Собственно говоря, я возле этой штуки, ну до открытия входа, может две, ну три минуты от силы крутился!..

— Вот это уже теплее! — Смирнов с интересом посмотрел на Андрея. — А что, Дмитрий Сергеевич! Над этим стоит, в принципе, подумать… Гроза… Может тут и есть связь. Сильный электрический разряд вполне мог активировать входной люк… Хотя… — Инженер перевел свой взгляд на Бердышева. — Хотя, это на уровне чистой теории… Тут такая техника должна быть… Фантастика! Это ж по сути дела что-то вроде дистанционного управления!.. Пойду-ка я к себе, погляжу кое-какую литера-турку…

Он поднялся и ушел в направлении машины связи. Бердышев и Андрей впер-вые за день остались одни. Лишь в нескольких десятках метров двое оперативников не сводили с них настороженных взглядов.

Майор посмотрел на них и раздраженно сплюнул.

— На нервы действуют, черти! — пробурчал он. — Но тут даже я ничего поделать не могу. Ты под арестом, Андрей, и с этим придется считаться!.. Пока…

— Дмитрий Сергеевич! — прошептал Полуянов. — Я, кажется, понял — в чем дело. Только это очень фантастично… Я поэтому и не хочу, что б кто-то кроме вас это слышал… А вдруг здесь стоит такой… ну опознаватель? У нас их называют опреде-литель "свой-чужой". Ну, проще говоря, прибор реагирует по каким-либо парамет-рам только на своих, а чужих игнорирует… Меня он почему-то посчитал за своего и открыл вход.

— А почему он сейчас, в таком случае, не реагирует? — спросил Бердышев, и тут же сам себе ответил: — А потому, что ситуация, по-видимому, выходит из-под кон-троля, и температурные скачки — это первое предупреждение…

Андрей кивнул.

— Да! Условия те, и условия эти не соответствуют друг другу… Вряд ли у нас что получится…

— Будем продолжать… — Бердышев повернулся к Андрею и сурово посмотрел на него. — Ты точно ничего не утаиваешь? Что б вам помочь я должен знать абсо-лютно все… Учти: в этой игре ставка серьезная — жизнь!..

Полуянов прижал руку к сердцу.

— Я вам клянусь, Дмитрий Сергеевич! Я все рассказал…

— Ладно, не обижайся… Значит, остается одна надежда — хозяева этой загадоч-ной машины.

Андрей тяжело вздохнул и посмотрел на нависающую над ними гладкую по-верхность.

— Хорошо бы было, что б они появились… Даже и неважно — кто они!

— Я тебя понимаю… Домой сильно хочется?

— Конечно!.. — Тут он, наконец, решился и, осторожно оглянувшись по сторо-нам, прошептал, глядя прямо в глаза чекиста: — Что будет с Леной и Виктором? Вы же мне обещали, что поможете им…

— Я помню об этом, Андрей, и не отказываюсь от своих слов, — ответил ему Бердышев, не отводя взгляда. — Ты же знаешь, насколько мне тоже дорога Лена… Но пока… Пока я ничего сделать не могу. Не та ситуация…

Полуянов опустил голову и начал рассматривать носки своих кроссовок. Май-ор успокаивающе похлопал его по плечу.

— Не переживай! Что-нибудь придумаем! Это я тебе точно гарантирую… А те-перь встаем, вон, наши идут! Будем дальше работать, а твою версию я учту…

Работы продолжались до самой темноты. Был ощупан буквально каждый мил-лиметр черной поверхности на уровне человеческого роста, но положительных сдвигов вновь не произошло.

Андрей был настолько измучен, что еле держался на ногах. Он с трудом про-глотил несколько ложек супа и, упав на топчан в выделенной специально для него палатке, забылся крепким сном. Возле него, словно две мрачные тени, заняли места двое охранников. Двое других устроились отдыхать прямо в машине, чтобы спустя некоторое время поменять на посту своих коллег…

В отличие от Андрея, Бердышеву совсем не спалось. Обойдя вместе с Дашев-ским передовые посты охранения, он вернулся к себе и, куря одну папиросу за дру-гой, начал обдумывать сложившуюся ситуацию.

Фронт неукротимо приближался. Немецкие танки вырвались на оперативный простор и, оставив позади другие подразделения вермахта, стремительным броском подошли к Березине. Об этом еще днем сообщил Акулов. Направляющиеся на запад подразделения вторых эшелонов Красной Армии, не успевая занять крепкую оборону, либо погибали, либо попадали в окружение. Целые дивизии и армии сгорали как свеча на ветру, а враг уверенно продвигался вперед.

"Неужели они прорвутся к Москве? — тоскливо подумал Дмитрий Сергеевич. — Неужели все случится так, как предсказывает этот парень из будущего? А ведь он пока ни в чем не ошибся…"

Сегодня днем, когда они ехали сюда, им пришлось стать свидетелями крупно-го немецкого налета на Могилев.

Целая армада бомбардировщиков, под прикрытием "мессершмиттов", черной стаей надвигалась с запада. Бердышев тогда приказал съехать с дороги и свернуть в заросли кустарника, но фашистские коршуны не обратили внимания на две одино-ких легковушки. Их интересовали город, аэродром, мосты через Днепр.

Четверка поднявшихся с могилевского аэродрома истребителей по своим лет-но-техническим данным не могла в полной мере состязаться с немецкими самоле-тами, но отваги советским летчикам было не занимать. В небе загорелся один бом-бардировщик, затем второй… Яркой свечой вспыхнул и рухнул на землю "мессер". Взорвался еще один "хейнкель". Но немцы все перли и перли вперед плотным строем, и место сбитой машины тут же занимала новая.

Один за другим, расстрелянные целым десятком "мессершмиттов", рассыпа-лись в воздухе два советских самолета, густо задымив, пошел на снижение третий. Остался один, последний. Из круговерти яростного воздушного боя вывалился еще один горящий вражеский истребитель, но и за верткой "чайкой" потянулся дымный след.

"Прыгай! Прыгай скорее!.." — так и хотелось закричать Бердышеву, но он про-молчал и поглядел на стоящего неподалеку под присмотром своих конвоиров Анд-рея. Тот стоял, и широко раскрытыми глазами следил за кипящим в вышине сраже-нием.

Но неизвестный пилот не собирался выходить из боя, и направил горящую машину наперерез очередной немецкой эскадрилье, идущей на город. Преследуе-мый парой "мессершмиттов" истребитель уже напоминал яркий факел. Еще секун-да, и "чайка", на полной скорости, врезалась в ведущий "хейнкель". В небе расцвел ослепительный огненный шар, и обломки обеих самолетов рухнули вниз. Еще один бомбардировщик, по-видимому, поврежденный обломком, вывалился из строя, и пошел на снижение.

Небо очистилось, а вдали, — там, где находился город, раздались раскаты взрывов и частые хлопки зениток. Лишь несколько дымных столбов, примерно в радиусе километра от стоящих машин, говорили о проходившем несколько минут назад здесь неравном воздушном бое.

— По машинам! — скомандовал Дмитрий Сергеевич, не сводя глаз с Андрея. Лицо юноши словно окаменело, а кулаки были сжаты так, что побелели костяшки пальцев…

"Ему не позавидуешь! — подумал майор, закуривая новую папиросу от окурка предыдущей. — Попасть в чужое время, да еще столкнуться с непонятными поворо-тами в местной истории… Тут любому, пожалуй, станет не по себе!.."

Бердышев сам незаметно для себя улыбнулся. А ведь он очень легко для себя принял все произошедшее с этим парнем за правду! Слишком легко! И, тем не ме-нее, он на сто процентов чувствовал, что его интуиция и на этот раз его не подвела. Слишком уж он долго варился в котле разведки и контрразведки. И лицо Андрея, его глаза, эти сжатые в бессильной ярости кулаки, в тот момент, когда они все на-блюдали за героической гибелью того летчика, окончательно убедили Дмитрия Сергеевича в том, что паренек ни в коей мере не может быть шпионом и предате-лем.

"Надо вытаскивать ребят, но как? " — эта мысль не давала ему покоя. Вытащить — это еще полдела, но как еще при этом помочь Андрею, и не допустить, чтобы за-гадочный аппарат попал в руки фашистов?..

Кстати, что касается полусферы, то надо честно признать: все исследования, похоже, зашли в полный тупик. За исключением, пожалуй, непонятных скачков температуры, которые, по всей видимости, ни к чему хорошему не приведут, ника-ких видимых изменений в ее состоянии за две недели не произошло…

Бердышев сделал последнюю затяжку и запустил руку в пачку за очередной папиросой, но пачка была пуста. Он чертыхнулся, и полез в свой саквояж за сле-дующей, но вдруг передумал. Голова и без этого гудела от тупой, ноющей боли.

"Спать надо…" — Дмитрий Сергеевич растянулся на койке, набросив на плечи шинель. Ночь была довольно прохладной.

Как же открывается вход? Ведь Андрей каким-то образом смог тогда проник-нуть в аппарат, запустить его, и потом из него выбраться… Может все дело дейст-вительно в грозе?..

Мысли начинали путаться. Майор закрыл глаза и, немного поворочавшись на жестком топчане, попытался посчитать до ста… потом до двухсот… и еще… и еще…

Примерно на "семистах" он почувствовал, что проваливается в сон, но тут не-подалеку раздался гулкий удар, как будто что-то довольно тяжелое упало на землю. Вслед за ударом сразу раздались тревожные крики. Кричали, похоже, оттуда, где находился аппарат.

Дмитрий Сергеевич подскочил с постели, быстро засунул ноги в сапоги и, прямо как был — в галифе и в нижней рубахе, выскочил наружу.

В серых предрассветных сумерках мелькали людские силуэты. Прямо у входа Бердышев столкнулся с полуодетым Гольдбергом.

— Что случилось? — спросил он у инженера, который в ответ недоуменно пожал плечами.

— Сам не знаю! — сказал Гольдберг. — Бежим к "Чернышу", это там грохнуло!..

Возле таинственного аппарата в мелькающих лучах переносных фонарей уже толпились несколько сотрудников и красноармейцев из охраны.

— В чем дело? — Бердышев схватил за плечо подвернувшегося ему под руку мо-лоденького сержанта, который в эту ночь был старшим поста.

— Да вот, товарищ майор госбезопасности, смотрите! Чудеса, да и только! — от-ветил тот, и крикнул, обращаясь к одному из своих подчиненных: — Никонов, по-свети!

Сильный пучок света уперся в гладкую черную поверхность, и тут Дмитрий Сергеевич понял — в чем дело. Действие непонятных сил, удерживающих таинст-венную полусферу в воздухе, закончилось, и она всей своей массой рухнула на землю…

12

Листратов в мрачном раздумье ходил взад-вперед по своему кабинету, распо-ложенному на третьем этаже управления. Не далее чем к завтрашнему утру, в Мо-гилев должен был прибыть капитан госбезопасности Аксенов, который, согласно поступившей рано утром информации, уже находился в Смоленске, и роль Виктора Николаевича — как начальника управления, пусть хоть и временная, на этом закан-чивалась.

С одной стороны — это вроде бы было и хорошо: меньше хлопот, которые на-валились на него в связи с началом войны. Теперь можно будет полностью пере-ключиться на свои конкретные задачи — ловлю вражеских шпионов, диверсантов и прочих врагов советского народа, а не отвечать за всю многообразную деятель-ность территориального управления, начиная с охраны общественного порядка, и кончая решением хозяйственных вопросов и организацией деятельности местной противовоздушной обороны.

С другой стороны — отличиться по делу "черной полусферы" в полной мере не удалось. И тут не радовала даже неожиданно полученная вторая "шпала". Интелли-гент-Бердышев его все-таки переиграл на полхода. Воспользовался его занятостью — и переиграл. Мальчишку ему пришлось отдать. Полномочия майора, к сожалению, пока никто не отменял. Обидно будет, конечно, если Бердышеву удастся достигнуть успеха…

Виктор Николаевич открыл сейф, и после некоторого раздумья — что выбрать, достал оттуда запечатанную бутылку водки и початую банку шпротов. Зубами со-рвал пробку и налил себе примерно треть стакана. Выпил не закусывая. Немного посидел в кресле, собираясь с мыслями… Снова налил и выпил. Закусил консерва-ми. По телу прошла приятная теплота, в голове слегка зашумело.

Зря он, по-видимому, сразу так обошелся с этим парнем! Поторопился — осел, доверил работу этому идиоту Юшкову. Конечно — надо было самому… И похитрее, не переть напролом! Бердышеву вот удалось втереться к тому в доверие, добиться того, что мальчишка согласился дать показания. Хотя — какие к черту показания! Ведь достоверно известно, что Полуянов и Бердышеву нес эту самую околесицу, что и на первом допросе, а тот делал вид, что ему верит… Ну Бердышева, впрочем, многие считали чудаком, абсолютно не приемлющим силового воздействия на под-следственного с целью выяснения истины, ну да Бог с ним!.. Во всяком случае, все то, что будет происходить там, у этой чертовой штуки, ему будет сообщаться на-дежными людьми. Не зря ж он — Листратов, направил для сопровождения Полуяно-ва целых четырех человек, в том числе своего личного осведомителя. Спешнин — он, конечно, парень с головой, не зря старший опер, но и за ним есть кому пригля-деть!..

Был, правда, еще один интересный вопрос: почему Бердышев так вдруг начал печься об тех двоих? Особенно об этой девчонке — Берестовой? Создал им очень даже приемлемые условия, режим, питание… Мало того — даже хотел забрать их с собой!.. Тут, правда — просчитался. Раз он принял версию мальчишки, и Берестова с Масленниковым случайные в этом деле люди, то и делать им на месте проведения секретных работ нечего! Ну не потакать же, право, блажи этого Андрея! Вот поче-му и получил майор вполне правомерный и корректный отказ, и вынужден был проглотить эту пилюлю…

Листратов в третий раз плеснул водки в стакан, но рука его замерла на полпу-ти.

"Нет, Бердышев все-таки не зря хотел забрать этих молокососов с собой, — по-думал Виктор Николаевич. — Они ему для чего-то нужны, но вот для чего именно?.. Может стоит попытаться с ними договориться? Пообещать что-нибудь… свободу, наконец…"

Он поставил стакан на стол, и, уже было, потянулся к телефону, чтобы дать команду доставить к нему Лену и Виктора, но тут телефон зазвонил сам. Листратов медленно поднял трубку.

— Товарищ старший лейтенант госбезопасности, — раздался в трубке голос де-журного. — Прибыли двое товарищей из Наркомата, требуют, чтобы их провели к вам немедленно!

Вот это была полная неожиданность! На прибытие московских чекистов ни-кто, честно говоря, уже и не рассчитывал. Тем более что из Москвы на этот счет ничего не сообщалось…

Листратов неопределенно хмыкнул.

— Они что, с неба свалились что ли? А ты у них документы проверил, Сергеев?

— Так точно, проверил! Документы в полном порядке, — моментально отозвался дежурный. — Они на машине прибыли. Тут она стоит, возле парадного подъезда. Номера московские, наркоматовские…

Виктор Николаевич в раздумье забарабанил пальцами по крышке стола. Не хватало тут еще только москвичей! И никто не предупредил!.. Хотя — война!.. Но все равно — странно! Позвонить в Москву что ли?..

Из телефонной трубки доносилось неприятное хрюканье. Связь в последнее время стала что-то барахлить… Нет! В Наркомат он позвонить еще успеет. Надо поглядеть — что за птицы сюда прибыли!..

Листратов вновь поднес трубку к уху.

— Сергеев, ты меня хорошо слышишь? — спросил он.

— Так точно!

— Пусть сопроводят, распорядись!

Трубка снова хрюкнула, и дежурный отключился.

Чекист спрятал недопитый стакан в сейф, затем, подойдя к двери, повернул ключ в замке и, вновь вернувшись на свое место, начал ожидать прибывших.

Спустя пару минут дверь отворилась, и на пороге появилась красивая статная дама в строгом синем костюме.

"Вот это да! — подумал Листратов. — Только бабы мне тут еще и не хватало! Но до чего ж хороша!.."

Он встал, и, выйдя из-за стола, двинулся навстречу гостье.

— Лейтенант госбезопасности Корецкая, — представилась женщина, извлекая из сумочки бордовую корочку удостоверения. — Особый технический отдел Главного управления государственной безопасности. А вы — заместитель начальника Моги-левского управления Листратов? — с этими словами она протянула Виктору Нико-лаевичу изящную ладонь, с ухоженными наманикюренными пальцами.

— Очень рад! — натянуто улыбнулся Листратов, пожимая на удивление твердую ладонь красавицы. — Проходите, товарищ Корецкая, располагайтесь вот тут…

Он пододвинул гостье кресло, и уже собирался усесться за стол, как вдруг внезапно остановился и изумленно спросил:

— Простите, но мой подчиненный доложил, что вас двое…

Корецкая кивнула, и, усевшись в кресло, достала из сумочки пачку каких-то заграничных сигарет и небольшую зажигалку.

— Вы позволите?..

Листратов кивнул.

— Вам доложили верно, нас действительно двое… — женщина затянулась, и, вы-пустив клуб дыма, пояснила: — Мой коллега будет через несколько минут. Он сейчас загоняет нашу машину во двор вашего управления. Вы не находите, что машине с московскими номерами не стоит лишний раз привлекать внимание своим присутствием?

— Ах да, конечно!.. Мне надо бы было сразу догадаться!.. Может у вас есть еще какие с ней проблемы? Вы ведь от самой столицы на ней добирались?

— Ничего страшного, — Корецкая небрежно махнула рукой. — Ваша помощь пока не требуется.

— А вы, простите, как к нам добирались?.. По какой дороге? — осторожно поин-тересовался Листратов.

— Через Смоленск и Оршу. Знаете, товарищ Листратов, досталось нам прилич-но. Шли почти четверо суток, а под Оршей раза три под бомбежки попадали… Страшное дело, я вам доложу!..

Дверь в кабинет отворилась, и на пороге появился мужчина, одетый в форму. Листратов снова встал.

— Старший лейтенант госбезопасности Донцов, — представился напарник Ко-рецкой. — Контрразведывательный отдел Главного управления государственной безопасности.

После того, как состоялось знакомство, и гость расположился в мягком кресле напротив своей очаровательной спутницы, Листратов решил приступить к делу.

— Позвольте теперь поинтересоваться, товарищи, о причинах вашего визита в наши края? Очередная инспекторская поездка, или у вас другая цель?

Московские чекисты недоуменно переглянулись.

— Сейчас война, товарищ Листратов, — заметил Донцов, — тут уж не до инспек-тирований… Мы здесь у вас по более конкретному делу. Направлены руководством Наркомата для проведения расследования по факту обнаружения утром двадцать шестого июня в районе Боговичского леса неопознанного объекта. Лейтенанту госбезопасности Корецкой предстоит возглавить рабочую группу по изучению дан-ного феномена. На ней вся научно-техническая часть. Что касается меня, то мне поручено проведение окончательного расследования и организация эвакуации ап-парата. Вот предписание…

Листратов повертел в руках переданную ему Донцовым бумагу. Вроде все правильно, но в душу Виктора Николаевича, неизвестно почему, закралось смутное сомнение. Уж очень было странно, что Москва за те четыре дня, которые приезжие специалисты были в пути, ни коим образом не дала знать об их предстоящем при-бытии.

— Простите, товарищи, а кто непосредственно из Наркомата направил вас в Могилев, и кто будет курировать вашу работу?

Корецкая сурово сдвинула брови.

— Послушайте, товарищ Листратов, вы что, не доверяете сотрудникам Нарко-мата? Вы видели — чья подпись стоит на документе?

Подпись на документе действительно стояла даже очень и очень впечатляю-щая: "Нарком. Генеральный комиссар государственной безопасности Л.Берия".

— Я вас, конечно, понимаю, товарищ Листратов, — сказал, набивая табаком трубку Донцов. — Время тревожное, вражеская агентура работает во всю иванов-скую, но в данном случае вы напрасно перестраховываетесь. Как вы видите — дан-ный документ требует от абсолютно всех должностных лиц, — советских и партий-ных работников, военнослужащих, — оказывать нам необходимое содействие при решении поставленных задач. Кроме того, еще добавлю, что за данными работами будет наблюдать и Государственный комитет обороны.

— Феномен черной полусферы решено изучить самым тщательным образом, — добавила Корецкая. — Кроме того, ведь есть и люди, подозреваемые в участии во всем этом деле…

Листратов кивнул.

— Так точно! Мной задержано три человека. Двое из них — местные жители… учащиеся средней школы. А их третий — основное, как я предполагаю лицо, — сейчас находится на месте проведения работ. Его забрал с собой капитан Бердышев, руко-водящий исследованиями в настоящий момент. А остальные тут, под надежной ох-раной. Вы будете с ними беседовать?

— Сейчас нет! Позднее! — ответил Донцов. — Нам необходимо как можно скорее прибыть на место. Нужно что-то решать с этой штукой. Немцы в ста километрах…

Неожиданно зазвонил телефон. Виктор Николаевич извинился и взял трубку.

— Алле! Это товарищ Листратов? — раздался на другом конце провода далекий женский голосок. — Москва на связи… Говорите!..

— Здравствуйте, товарищ Лыстратов! — раздался в трубке до боли знакомый хрипловатый голос с неповторимым кавказским акцентом.

На спине Виктора Николаевича мгновенно выступил холодный пот. Он, словно по команде, поднялся в кресле и вытянулся в струнку. Ноги были словно ватные, а держащая телефонную трубку левая рука противно задрожала.

— Зд-здравствуйте, товарищ Сталин! — растерянно пробормотал ошалевший от такого звонка чекист, но, тут же набрав как можно больше воздуха, гаркнул: — Старший лейтенант государственной безопасности Листратов слушает вас, товарищ Сталин!

— О-о! — голос в трубке слегка кашлянул. — Ви мэня совсэм оглушили, товарищ Лыстратов…

— Виноват, товарищ Сталин!

— Ничэго, ничэго… Ви мне, пожалуйста, отвэтте на одын вопрос… Как продвы-гаютца работы по нэизвэстному лэтатэльному аппарату, обнаруженном нэдавно нашими доблестными "органами"? Я слушаю вас, товарищ старший лэйтэнант…

Помня о том, что вождь не любит пространных и неконкретных докладов, Ли-стратов, быстро прикинув — что к чему, коротко и четко, буквально за две-три мину-ты, изложил суть вопроса. Сталин слушал не перебивая.

— Хорошо, — сказал он после того, как Виктор Николаевич закончил. — Я в цэлом доволэн… Продолжайте так и дальше… Учтите, товарищ Лыстратов, что данным работам у нас тут придают оч-чэнь большое значэние! Повторяю: оч-чэнь большое! Ми поэтому с товарищэм Бэрия направили к вам двух опытных спэциалистов. Думаю — оны вместе с товарищэм Бэрдышевым разбэрутся — что к чэму! И помните: строгая сэкрэтность! Все сообщэния в Москву только под строгим контролэм товарищэй Донцова и Корэцкой. Кстати — где они?

— У меня в кабинете, товарищ Сталин. Прибыли около часа назад.

— Харашо… До свыдания, товарищ Лыстратов!

— До свидания, товарищ Сталин!..

На том конце трубки раздались гудки. Виктор Николаевич обалдело поглядел на телефон, будто видел его в первый раз, а затем, осторожно и бережно положив трубку на место, медленно уселся в кресло.

Это уже было слишком! Сам Сталин в курсе событий и следит за ходом ра-бот!.. Задача государственной важности… Голова у Листратова шла кругом. Он достал из кармана носовой платок, и начал вытирать испарину со лба.

— Ну и как, доволен товарищ Сталин проделанной вами работой? — голос Дон-цова вернул Листратова к действительности.

— Что?.. Ах, да!.. Простите, товарищи!.. Знаете, это было так неожиданно… — Виктор Николаевич, наконец, посмотрел на своих собеседников.

Донцов сидел с дымящейся трубкой в руке, и с легкой усмешкой смотрел на хозяина кабинета. Его напарница молча разглядывала висящую на стене кабинета картину.

— Ну вот, я же вам говорил, что в деле заинтересованы там, наверху!.. — Донцов многозначительно поднял вверх указательный палец.

Листратов кашлянул и неуверенно спросил:

— Чем могу помочь я?..

— Нам необходимо как можно быстрее отправиться к аппарату и начать рабо-ту. Времени у нас в обрез! Кроме того, хочу еще вас предупредить, чтобы вокруг всего этого было как можно меньше суеты. Соблюдать полную секретность. Ника-ких посторонних разговоров! И еще: на связь с Наркоматом могут выходить только либо я, либо товарищ Корецкая.

Виктор Николаевич согласно кивнул.

— Конечно-конечно! Я получил на этот счет исчерпывающие указания.

— Вот и хорошо! У вас еще есть что-нибудь?

— Что будет с майором Бердышевым, который сейчас руководит исследова-ниями?

Корецкая небрежно пожала плечиками.

— Его полномочий никто пока не отменял. Дмитрий Сергеевич будет продол-жать работу в составе нашей группы. А что, это так важно? Или у вас есть какие-то возражения?

Стоит говорить или не стоит? Пожалуй — стоит!

Тщательно подбирая слова, Виктор Николаевич рассказал прибывшим о странном поведении Андрея; о его заявлении — что он пришелец из будущего; о том, что майор госбезопасности Бердышев, похоже, верит этому бреду…

— Московские чекисты переглянулись между собой.

— А где вещи задержанного? Ну те, о которых вы рассказывали? — поинтересо-валась женщина. — Интересно бы было на них взглянуть.

— Частично у самого Полуянова… Ну — одежда, разумеется, предметы гигие-ны… А остальное — здесь, приобщены к делу…

— Экспертизу делали? — быстро спросил Донцов. — А, впрочем, давайте все сю-да, быстро! Я приму все по описи. Материалы, согласно инструкции, должны быть у меня. Подробное исследование проводить сейчас некогда, поэтому займемся этим уже в Москве.

Листратов скривился, но быстро взял себя в руки. Сначала Бердышев, а теперь эти двое! Но после разговора с "Самим" его сомнения рассеялись. Осталось, прав-да, такое маленькое-маленькое, совершенно непонятное, но… У москвичей полно-мочия были поистине неограниченные. Придется выполнять все их прихоти. Зато умник-Бердышев получил по носу.

— Побыстрее, товарищ Листратов, побыстрее! — поторопил его Донцов. — Вре-мени в обрез. А по поводу ваших соображений — это мы разберемся, не сомневай-тесь!

Виктор Николаевич вздохнул и, подняв телефонную трубку, отдал соответст-вующие указания…

13

Яков Круг не любил Советскую власть. Точнее будет сказать — он ее ненави-дел. И это несмотря на то, что уже почти пятнадцать лет, являясь сотрудником "ор-ганов", был вынужден ее охранять и защищать.

Круг родился и вырос в Тамбовской губернии, где его отец — Николай Круг, владел целым по тем временам состоянием — паровой мельницей. Но, с приходом большевиков к власти, с мельницей пришлось расстаться. Старик-Круг с этим сми-рился, но в колхоз так и не вступил, продолжая вести единоличное хозяйство. Про-несшиеся во времена Гражданской и в первые послевоенные годы политические и хозяйственные катаклизмы миновали семью Кругов, и к концу 20-х годов дела их пошли в гору.

Яков был в семье третьим ребенком. С детства замкнутый, жестокий и эгои-стичный, так и не привыкший к тяжелому крестьянскому труду, он уже с давних пор вызывал у отца серьезную озабоченность. И вот однажды, весной 1927 года, после серьезного разговора с отцом, приведшего к большому скандалу, двадцатиче-тырехлетний Яков собрал свои вещи, и отправился в Тамбов — искать счастья в но-вой, — городской жизни.

В городе Круг, неплохо разбиравшийся в машинах и механизмах, поступил работать на завод, а спустя год его судьба в очередной раз резко изменилась. Про-ходил очередной набор в рабоче-крестьянскую милицию; на заводе он был, в це-лом, на хорошем счету, и от предложения поступить на службу в "органы" отказы-ваться не стал, рассудив, что в существующей обстановке это ему не повредит. Родной дом с тех пор он не посетил ни разу.

А еще через два года грянуло раскулачивание зажиточных крестьян, которым не нравилась продажа хлеба государству по чересчур заниженным ценам. Решени-ем Политбюро, карательным органам государства было предписано "ликвидировать кулачество как класс" в кратчайшие сроки. Активное участие в проведении этих мероприятий довелось принять и Якову Кругу, который к тому времени уже работал в органах ГПУ. Мало того — ему пришлось непосредственно участвовать в выселении с насиженных мест своих родных и близких, направленных в ссылку на Север — в числе многих тысяч других спецпоселенцев.

"Иуда!.. — только и сказал ему тогда напоследок отец. — Будь ты проклят!.."

Но и отцовское проклятие не растопило каменного сердца Якова. Если чуть раньше он еще в глубине души надеялся на то, что отец, отказавший ему в доле на-следства, все же переменит свое решение, то теперь все сложилось абсолютно ина-че. Имущество, принадлежащее Кругам, было конфисковано государством. По-следние надежды на относительно безбедную жизнь рухнули как карточный домик.

В середине 30-х годов Яков Круг был направлен для работы в органах НКВД в Казахстане. Вот там-то он и познакомился со своим начальником — Виктором Ни-колаевичем Листратовым. Спустя еще несколько лет Листратов, по достоинству оценивший деловые качества своего подчиненного, при переводе на новое место службы в Могилев, забрал с собой и Якова.

Круг стал одним из самых доверенных людей Листратова в могилевском управлении. Именно ему Виктор Николаевич поручал выполнение особо щекотли-вых заданий. Тем не менее, при этом он особо близко Круга к себе не приближал, соблюдая довольно приличную дистанцию. Поэтому почти сорокалетний Круг, не имевший к тому же какого-либо специального образования, не поднялся по службе выше должности простого оперуполномоченного.

Именно его и направил Листратов к таинственному аппарату в составе группы, осуществляющей охрану Андрея Полуянова, строго настрого поручив ему зорко следить "как за чужими, так и за своими".

Поручение начальника Круг выполнял четко. Весь день он, как и было прика-зано, не только выполнял свои прямые обязанности по охране задержанного, но и внимательно слушал все происходящие вокруг черного аппарата разговоры. То, как минский чекист отшил служаку-Спешнина, заставив его убраться с площадки у этой непонятной штуковины, в определенной мере потешило уязвленное самолюбие Круга.

"Щенок сопливый! — злорадно подумал он, глядя на отошедшего, как и было указано на тридцать метров старшего группы. — Чуть на него цыкнули, и он сразу хвост поджал, не смог за себя постоять. А, гляди, в неполные тридцать — уже стар-ший опер!.. Ну, подожди! Будет тебе на орехи, вот только Листратову сообщу!.."

Радость-то радостью, но все ж, надо признать, работать теперь стало значи-тельно труднее. Как Круг не тужился, но слышать происходящие в среде исследо-вателей разговоры уже не представлялось возможным. Ветерок лишь изредка при-носил разрозненные фразы, судить по которым о чем-либо было абсолютно невоз-можно. Так закончился день, пронеслась и короткая летняя ночь.

Под утро, когда в лагере поднялся переполох, вызванный внезапным падением этой непонятной машины на землю, Круг как раз сдал смену возле постели Андрея своему напарнику, и в числе прочих мог поглазеть на рухнувшую в траву здоровен-ную черную махину.

— Ну что, Петрович, — тихо шепнул он стоявшему здесь же Спешнину. — Видал — дела какие творятся? Надо б в Могилев сообщить, Листратову… Тем более что ка-питан этот тебе работать не дает… Раскомандовался, столичная штучка!.. Мое оно дело, конечно, маленькое… Но ты, Петрович, того… подумай! Нельзя это так ос-тавлять…

Спешнин задумчиво потер лоб, и взглянул на своего подчиненного, который с деланным равнодушием наблюдал за копошащимися в утреннем сумраке у черного борта инженерами во главе со Смирновым и Бердышевым. Похоже, Круг говорил дело!

— Добро, Яков, — буркнул он, — пошли, отойдем в сторону…

В это утро как раз образовалась оказия. Грузовик взвода обеспечения шел в город за продуктами и почтой. Поэтому, спустя три часа, Круг уже катил на дре-безжащей полуторке в сторону Могилева. При себе он имел рапорт, составленный Спешниным на имя Листратова.

Утро было теплое и солнечное. На ярко-голубом небе не было ни облачка. Молоденький красноармеец осторожно крутил баранку, старательно объезжая все рытвины и ухабы. Чекист сидел рядом с ним в кабине и, откинувшись на сиденье, пытался задремать. Третий их попутчик — пожилой старшина-сверхсрочник из хоз-взвода, расположился в кузове, на куче пустых мешков из-под картошки.

Полуторка миновала передовые посты и уже километра на два удалилась от леса, как вдруг под передним левым колесом раздался громкий хлопок, и грузовик резко затормозил.

— Что случилось? — подхватился со своего места Круг.

Водитель растерянно сидел на корточках у левого крыла. Старшина выпрыг-нул из кузова, и также присел рядом с ним.

— В чем дело, я спрашиваю? — еще раз спросил чекист.

— Да баллон!.. Баллон пробило… — с досадой сказал старшина, поднимаясь с колен. — Вот нелегкая! Надо ж, какой гвоздище!.. И что ты, Сенько, такой невнима-тельный! Совсем за дорогой не следишь…

Боец испуганно захлопал глазами.

— Виноват! Извините, товарищ старшина!.. Не углядел…

Старшина махнул рукой и, достав из кармана кисет, начал сворачивать себе самокрутку.

— Молодой еще, — пояснил он вышедшему из кабины Кругу. — Из последнего призыва… — и крикнул, уже на сей раз, обращаясь к водителю: — Ну, давай, давай! Не возись! Ехать надо!..

Сенько начал подводить под машину домкрат, как вдруг из-за леса раздался приближающийся гул моторов, и спустя минуту, в небе появилось несколько десят-ков самолетов, идущих в сторону Могилева.

— О, черт! Фрицы пожаловали! — закричал старшина. — Опять на город идут! Надо бы нам, товарищи, укрыться…

Круг посмотрел вверх.

— Да нет, стороной летят вроде…

Со стороны Боговичского леса внезапно раздалось несколько взрывов.

— Ого! — Старшина мгновенно запрыгнул в кузов и, приложив руку к козырьку, стал рассматривать происходящее сзади. — Батюшки!.. Да они ж, гады, наших в лесу обрабатывают!.. Как пить дать — по нашим садят!.. Летит!.. — он кубарем скатился на землю. — Братцы, ложись!

Раздался треск пулеметов, и над дорогой промчалась стремительная черная тень. Пуля с визгом удалила в борт, отколов от него приличных размеров щепку, не более чем в двадцати сантиметрах от головы замешкавшегося Круга. Затем раздал-ся оглушительный взрыв, и поток горячего воздуха бросил Якова на обочину.

Когда чекист поднял голову, то первое, что он увидел, — это был молоденький водитель с окровавленным боком и неестественно вывернутой правой ногой, ле-жащий возле спущенного колеса. Возле него уже хлопотал старшина, торопливо разрывающий перевязочный пакет.

— Товарищ, помоги! — прохрипел он, увидев поднимающегося на ноги Круга. — Видишь, парня задело! Эх, ты, незадача!.. Да потерпи, сынок, потерпи!..

Яков, как в тумане, сделал несколько шагов в их сторону, но тут вдруг вновь раздались вой мотора и треск пулеметов. Фашистский летчик, по-видимому, решил вернуться, чтобы довершить начатое дело.

Прикрывший раненого водителя своим телом старшина вдруг дернулся, за-хрипел, и откатился в сторону. Между его лопаток, мгновенно набухая, расплыва-лось огромное кровавое пятно. Ударили еще два взрыва, а затем наступила тишина. Фашистский самолет покачал крыльями, и скрылся за видневшейся неподалеку рощей.

Ощупывая разорванный рукав гимнастерки, Круг выбрался из кустов, куда его забросило последним взрывом и огляделся.

Полуторка стояла на дороге, развернутая близким взрывом почти на сорок пять градусов. Тихо журчала струйка бензина, выливающаяся из пробитого бензо-бака. Рядом с машиной ничком лежал старшина с развороченной спиной, выбросив вперед руки со скрюченными пальцами, которыми он, казалось, из последних сил хотел вцепиться в землю.

Круг подошел к нему и перевернул лицом вверх. Стекленеющие карие глаза с прищуром уставились на него. Старшина был мертв.

"Господи!.. Что делать?.. — Яков отпустил покойного и на подгибающихся но-гах пошел в сторону скрючившегося у колеса водителя. — Неужели и его тоже?.."

За спиной раздался шорох. Круг резко обернулся и увидел нескольких крас-ноармейцев в форме войск связи, которые выбирались на дорогу из зарослей кус-тарника.

— Сюда! Сюда, товарищи!.. — хрипло крикнул он и мешком опустился на землю. В голове звенело.

Связисты приблизились и окружили грузовик. Один из них расстегнул гимна-стерку на груди погибшего и начал рассматривать его документы. Двое других склонились над водителем, а еще двое вплотную подошли к сидящему на земле Кругу.

— Встать! — один из красноармейцев толкнул его в бок дулом карабина. — Давай, поднимайся!.. Ну!

Такого обращения Круг никак не ожидал. Он, было, открыл рот, намереваясь поставить на место эту пехотную мразь, которая видно не понимала — с кем имеет дело, как вдруг на дорогу вышли еще двое. Тот, который был одет в форму старше-го лейтенанта, махнул рукой и что-то скомандовал подчиненным. Причем скоман-довал он это на немецком языке!

Немцы!.. Откуда здесь немцы?.. Неужели — это диверсанты?..

Рука Круга скользнула к кобуре, но сильный удар бросил его на землю. Затем пара крепких мускулистых рук схватила его под локти и, резко рванув, поставила на ноги.

— Ну-ну! Поосторожней! Господину чекисту ведь так неудобно! — раздался мо-лодой насмешливый голос.

Круг поднял голову и увидел стоящего перед собой и с усмешкой глядящего на него "старшего лейтенанта". В руке тот держал его собственный, круговский на-ган.

— Что с теми двумя? — между тем бросил через плечо своим подчиненным старший из немцев. Круг понял, о чем он говорил, так как неплохо сам мог изъяс-няться на этом языке. Сказалось многолетнее общение с немецкими колонистами, которых и до революции, да и в первые послереволюционные годы было в избытке в его родных краях.

— Один готов, герр обер-лейтенант, — доложил белобрысый здоровяк с сер-жантскими треугольниками в петлицах, — а водитель еще живой…

Обер-лейтенант передал наган стоящему рядом с ним худощавому брюнету в лихо надетой набекрень пилотке.

— Черт с ними! Я и с этим-то не знаю что делать… Откуда вы, господин чекист? Фамилия, должность? Говорите, если хотите жить, и учтите — времени у нас мало.

По-русски немец говорил очень чисто и правильно. Пожалуй — даже очень правильно и аккуратно. Эту манеру речи Круг знал еще с детства. Именно так гово-рил их сосед — Вильгельм Шмидт, с младшим сыном которого был дружен Яков. Рудольф был моложе Круга на целых три года, но он был один из тех немногих, к кому малообщительный Яков питал хоть какие-то дружеские чувства. Молодой не-мец очень сильно разбирался в технике, серьезно интересовался радио, да и вообще был спокойным и рассудительным — чем и завоевал уважение более старшего товарища. И он точно так же, как и Яков, не любил советские порядки.

В середине 20-х, семейство Шмидтов покинуло тамбовскую землю. По слухам — направилось не то в одну из прибалтийских республик, не то на свою этническую родину, но с тех пор Яков больше никогда не видел Рудольфа…

Круг сплюнул на землю липкую и тягучую слюну. Попал он, что говорится, как кур в ощип! По-видимому — это какая-то специальная диверсионная группа. Рассказывали про них, помнится, на занятиях в управлении. Абвер, или еще кто… Только они могут так беспрепятственно разгуливать здесь, в сотне верст от линии фронта.

— "Круг, Яков Николаевич, оперуполномоченный…" — вслух прочитал обер-лейтенант установочные данные с отобранного у Круга удостоверения. — Так вы из могилевского управления, милейший? Приятная неожиданность! А сейчас, часом, не оттуда? — он махнул рукой в сторону Боговичского леса, со стороны которого еще доносились глухие удары немецких бомб…

"Застрелят, как пить дать, — застрелят! — с ужасом думал Яков. — Проклятая ра-бота… форма эта ненавистная!.. Для них — я чекист — опора сталинского режима…" Мозг Круга лихорадочно искал способ спасения, и не находил его.

— Я еще раз спрашиваю: откуда вы взялись и чем тут занимаетесь? — повторно поинтересовался немец, глядя то на удостоверение, то на его растерявшегося хо-зяина.

Круг попытался что-то ответить, но язык совершенно отказался ему повино-ваться, и из горла вырвался лишь какой-то непонятный, напоминавший птичий, клекот. Здоровяк с сержантскими петлицами громко заржал, но тут же смолк под тяжелым пристальным взглядом своего командира.

Немецкий офицер, по-видимому, уже начинал терять терпение. Он спрятал документы Круга в карман, медленно достал из кобуры пистолет и направил его прямо в лоб пленного.

— Или вы будете говорить, или через минуту вас не будет в живых! Выбирайте! Раз, два…

Что же делать? Взгляд чекиста затравленно метался из стороны в сторону, вы-зывая смешки собравшихся вокруг остальных членов немецкой разведгруппы. И тут, о Боже! Взгляд Круга уперся в одного из стоящих в стороне врагов, который также с интересом его разглядывал.

— Руди… Ты?.. — с трудом прохрипел Круг. — Ты помнишь Тамбов… меня?.. Я — Яков!..

Глаза немца широко открылись.

— Герр обер-лейтенант! Подождите… — крикнул он своему командиру. — Не стреляйте! Этого человека я знаю…

Офицер изумленно посмотрел сначала на Круга, затем на своего подчиненно-го.

— Интересно… Давайте, Рудольф, рассказывайте, только быстро!

Шмидт в нескольких словах объяснил командиру историю их знакомства.

— Яков Советскую власть ненавидел — это точно! — пояснил он в конце своего повествования. — Причину его службы у большевиков я, разумеется, понять не могу, но это, я надеюсь, он вам сам расскажет… Выслушайте его, герр обер-лейтенант…

Немецкий офицер спрятал пистолет в кобуру.

— Это правда?

Круг кивнул.

— Правда. С господином Шмидтом мы давние знакомые. А что касается служ-бы у коммунистов… С волками, как говорят, жить, — так по-волчьи и выть… Жить захочешь — будешь служить! Но я — беспартийный и политики ВКП(б) не одобряю… в душе…

Райдер прищурился.

— Ну, так в этом случае может вы поясните нам — что тут происходит, Яков Ни-колаевич?

Круг набрал в грудь воздуха. Что, собственно говоря, он теряет!? Немцы уже продвинулись более чем на триста километров в глубь советской территории. Их авиация господствует в воздухе. Большевиков бьют на всех фронтах — надо быть полным идиотом, чтобы не понять этого, даже слушая сводки Совинформбюро. Не позже чем спустя пару месяцев Советам настанет капут, да и что ему эти Советы…

— Я все понял, герр офицер, — стараясь говорить как можно спокойнее, сказал он. — Я заявляю о том, что всем, чем могу готов помогать войскам победоносной Германии в борьбе с коммунистической заразой. И я вам сообщаю, что в районе Боговичского леса ведутся работы особой государственной важности…

14

— Ну что, "товарищ Корецкая"! Как вам понравилось наше неожиданное появ-ление в стенах могилевского управления НКВД? — смеясь, спросил Роберт, осто-рожно объезжая свежезасыпанную воронку от немецкой авиабомбы.

Лана с уважением поглядела на своего напарника.

— А я всегда была уверена в том, что ваша голова, "товарищ Донцов", — отве-тила она, — оч-чень светлая! Ну, просто очень!.. В общем-то, стоило, конечно, по-глядеть на физиономию этого Листратова со стороны!.. Загляденье! Особенно по-сле звонка "товарища Сталина"!..

Оба громко захохотали. Тут, действительно, было что вспомнить! Явно при-нявший их сперва с недоверием, местный "Малюта Скуратов" после состоявшегося телефонного разговора с вождем не знал куда деваться. Знал бы вот он только — ка-ким образом все это было сделано, и с кем он на самом деле разговаривал!..

Обстановку они изучали более суток. Следящие устройства вываливали им все новые и новые мегабайты информации, тут же обрабатываемые бортовым компь-ютером "Спутника". К концу предыдущего дня Лана и Роберт уже знали всю круго-верть, кипящую вокруг хронолета, именуемого в местных отчетах "черной полу-сферой" или "Чернышом".

Повторное тестирование, проведенное ночью, подтвердило наихудшие опасе-ния. Реактор действительно грозил выйти из-под контроля. Система защиты, пожи-рая последние запасы энергии из аварийного запаса, все слабела и слабела. Чем это под утро закончилось — уже известно. Блок регулировки гравитатора, ввиду катаст-рофического недостатка энергии, был обесточен, и аппарат рухнул на землю. Та-ким образом, — иного выхода, как идти к хронолету в открытую, у спасателей не ос-тавалось.

Прибыть сразу на место, минуя территориальное управление НКВД, было нельзя. Не соответствовало это канонам поведения, принятым в организации, ко-торую Лана и Роберт должны были представлять. Мало того — это бы могло даже насторожить местных чекистов. А так — все должно было сойти гладко: прибыли, доложились местному руководству, и убыли заниматься своим делом. Правда до-кументы, конечно, документами — их имеющаяся в наличии аппаратура могла сде-лать какие угодно, а вот необходимо было самому визиту придать некую изюминку — для пущего правдоподобия.

И вот тут-то и пригодилась полученная информация: и о потерпевшем аварию самолете из Москвы; и о том, что никаких положительных сдвигов в работе иссле-довательской группы нет, а время поджимает; и о разладе между Листратовым и Бердышевым.

Хорошо было и то, что Андрея Полуянова теперь не было надобности где-то искать и заниматься им персонально, поскольку находился он как раз там, где это и было необходимо. Проблема, возникшая с аппаратом, была чисто делом техники. Спасатели, посовещавшись и смоделировав ряд ситуаций, пришли к выводу, что задача эта решаема, но займет определенное время — что-то около пяти местных суток.

Что касается исторических расхождений, могущих каким-то образом ослож-нить работу разведчиков, то еще раньше было выявлено одно, незнание которого вполне могло бы привести их к полному провалу. В локальной земной реальности НКВД СССР в феврале 1941 года был разделен на два самостоятельных наркомата: внутренних дел, и государственной безопасности. Здесь же до этого, по-видимому, никто пока не додумался, и госбезопасность продолжала функционировать как от-дельная, самостоятельная, приоритетная структура в системе органов внутренних дел. Сотрудниками отделов ее Главного управления и представлялись Лана с Ро-бертом.

Для того чтобы не возникло лишних вопросов, Роберт изготовил тот самый документ за подписью самого Наркома — Лаврентия Берии, дающий им огромные полномочия. Документ этот был призван и защитить их — хотя бы на некоторое время, в случае появления настоящих представителей Москвы. Но вряд ли кто даже и в этом случае посмел бы усомниться в его подлинности; даже сам товарищ Берия с твердой уверенностью сказал бы, что данная подпись принадлежит именно ему. Ну, а что касается различных сверхсекретных отделов, групп и всего такого прочего, то этого добра в огромной махине зловещего Наркомата хватало в избыт-ке!

А вот организуя разговор со "Сталиным", Роберт убивал сразу двух зайцев. Во-первых, отбивал у Листратова охоту перепроверять их полномочия, а во-вторых, — эти самые полномочия подтверждал. Шутка ли — сам товарищ Сталин в курсе событий и придает им огромное значение! Да от такого любой местный чи-новник будет перед вами ковром стелиться, не то, что вставлять палки в колеса, да и другим скажет, чтобы поостереглись в случае чего…

Ну, а пробить местонахождение существующих каналов связи, и взять их под свой контроль с техникой XXIII века, было раз плюнуть! Если бы только Листратов знал, что он разговаривал с бортовым компьютером "Спутника", стоящего во дворе его родного управления, а всем процессом, путем ближней телепатической связи, управляют его гости — он, наверное, грохнулся бы в обморок…

И вот теперь спасатели катили в сторону Боговичского леса, имея на руках и выданный Листратовым спецпропуск с пометкой "везде", и все вещи Полуянова, которые Штейн благоразумно изъял у здешних чекистов, дабы не оставлять ненуж-ных во всем этом деле следов.

Они были в пути уже больше часа, но за это время смогли преодолеть лишь не более двадцати километров. Повторялась уже виденная ими под Оршей картина — запруженная двигающимися на запад войсками дорога, и тысячи идущих в тыл бе-женцев.

Ставший после разговора с "Вождем народов" отменно любезным Листратов, несколько раз предлагал дать им сопровождающего, но Роберт и Лана вежливо от-казались. Из-за вполне понятных причин они не хотели брать в свою машину по-сторонних, тем более что по дороге необходимо было еще обсудить ряд важных вопросов.

Одним из животрепещущих моментов был вопрос о том — раскрывать Андрею сразу свое инкогнито или нет, а также — как вести себя с руководящим работами Бердышевым.

— Ты вспомни, Роб, их вчерашний разговор у хронолета, когда они остались вдвоем! — говорила Лана. — Бердышев действительно верит Полуянову и обещал ему помочь. А хозяева аппарата — это мы… У них на нас одна надежда, понимаешь! Что в хронолете возникла аварийная ситуация — это они давно поняли, ну и надеются, поэтому на наше прибытие. Полуянов, во всяком случае, надеется…

Роберт покачал головой.

— А ты не исключаешь возможность того, что этот чекист просто поумнее Ли-стратова, и на самом деле затеял с Андреем хитрую игру, желая таким образом от-личиться перед своим начальством и одному пожать все лавры в случае успеха? Нет, солнышко, тут нам форсировать события никак нельзя. В первое время даже Полуянову нельзя сообщать — кто мы такие, а тем более — посторонним лицам. Вот когда мы снимем блокировку и проникнем в хронолет, тогда, пожалуй, надо будет посвятить парня в курс дела, а до этого ни-ни!..

Возразить, в принципе, на это было нечего. Уж больно коварная штука — контрразведка, и Лана это прекрасно знала. Лучше действительно выждать немного времени, ну, а там будет видно!

Дорога немного очистилась, и вскоре автомашина свернула с шоссе влево и покатила по пыльной проселочной дороге. Далеко впереди темнел большой лесной массив.

— Вот он, Боговичский лес, — кивнул прямо по курсу Роберт. — Держись, уже немного осталось.

Лана опустила стекло и прислушалась.

— Роб, с запада шум моторов. Кажется, идут немецкие самолеты.

Роберт открыл скрытую панель и сделал компьютеру соответствующий за-прос.

— Ты права, надо укрыться… Бомбардировщики в сопровождении "мессер-шмиттов". Пятьдесят две штуки. Идут на Могилев.

Посторонних на дороге не было, кругом стояла довольно высокая трава и ред-кие заросли кустарника. Метрах в трехстах впереди начиналось ржаное поле, над которым вилась стайка жаворонков.

Роберт включил режим "хамелеон", и "Спутник" стал невидим с воздуха.

— Переждем. Пусть пройдут…

Неожиданно впереди раздались отдаленные взрывы.

— Ого! — Лана насторожилась. — По кому это они интересно лупят?

Роберт взглянул на экран.

— Восемь машин находятся впереди нас в четырех километрах. Похоже… Х-м!.. Похоже — они бомбят интересующий нас район… А вот это некстати! Ну-ка, включи камеры обзора!

Небольшой экран вспыхнул, и на нем появилось демонстрируемая одной из "стрекоз" картина происходящего возле хронолета.

Несколько "юнкерсов", заходя от солнца и заваливаясь один за другим на крыло, с воем пикировали на опушку леса. Черные столбы разрывов вставали среди вековых сосен, ломая их, словно тонкие спички.

— Интересная получается картина, — задумчиво сказала Лана, внимательно гля-дя на экран. — Роб, ты не находишь, что они бросают свои бомбы, четко, при этом, зная место, куда они не должны попасть?

Действительно — судя по передаваемому изображению, ни одна бомба до сих пор не упала ближе, чем в сотне метров от прикрытого маскировочными сетями хронолета. Тихоходные пикирующие бомбардировщики "Юнкерс-87", в просторе-чии именуемые "лаптежниками" из-за неубирающихся шасси, снижались почти до макушек деревьев, и вываливали свой смертоносный груз, руководствуясь какими-то совершенно непонятными ориентирами.

— М-да… — Роберт дал команду "стрекозе" облететь поляну по периметру. — По-хоже на то, что они действительно знают местонахождение аппарата… Но откуда? Чекисты хронолет замаскировали в целом довольно неплохо. Во всяком случае — с воздуха практически незаметно…

— Немецкая разведка? — осторожно спросила Лана.

— Возможно… Но тогда дело дрянь! Нам с местными бы контрразведчиками б разобраться, а тут…

— Подожди, — она наморщила лоб. — А почему тогда немцы затеяли все вот это? Они ведь в таком случае рискуют и довольно серьезно. А вдруг хоть одно случай-ное попадание шальной бомбы и… Слу-у-шай… А я, кажется, поняла!.. Район-то они знают, а вот бомбят для того, чтобы охрана себя как-нибудь проявила. Проще говоря — хотят, чтобы наши открыли ответный огонь, и вот тогда немцы будут точно уверены, что тут что-то от них прячут!..

— Логично… Зенитные установки там имеются — три или даже четыре… Мы их видели еще вчера… Но они молчат. Значит, есть команда себя не выдавать, ни при каких обстоятельствах…

Минут через тридцать все стихло, и было решено ехать дальше. Роберт снял режим невидимости, и еще через пару минут машина вновь покатила по петляющей среди высоких хлебов дороге.

— Смотри, а там, несомненно, что-то горит, — показала Лана рукой на клубя-щийся впереди столб черного дыма. — Уж, не последствия ли это того налета?.. Ты езжай-ка поосторожней и включи защиту.

Штейн кивнул и нажал несколько клавиш. Что касается Ланы, то она сунула руку назад, и, достав из-под заднего сиденья автомат, на всякий случай положила его себе на колени.

Метров через триста, за поворотом, они увидели догорающий остов неболь-шого грузовика, стоящий посреди дороги. Метрах в пяти от него, на обочине, ли-цом вниз лежал человек в защитной гимнастерке. На его спине темнело большое кровавое пятно.

— Похоже, ты опять права, — Роберт остановил машину и достал пистолет из кобуры. — Пойду, посмотрю. Может наша помощь понадобится. А ты тут под-страхуй. Из машины не выходи!

Лана вновь с тоской посмотрела на свои шикарные лакированные туфельки "московской барышни". В случае чего, конечно, в таких на дороге не особо побега-ешь! Надо было раньше переодеться, но Роберт отсоветовал пока это делать — до прибытия на место.

"Еще успеешь в комбинезоне набегаться! — с серьезной миной на лице сказал он. — А пока лучше изображай московскую "фифу" из Наркомата…"

Лана вздохнула, и быстрыми натренированными до автоматизма движениями привела оружие в боевую готовность. Уж чему-чему, а вот этому их научили! Раз-ведчики-спасатели могли пользоваться буквально всеми видами военной техники, которая только существовала за всю историю человечества. Ну, а стрелять из пис-толета-пулемета системы Судаева — ППС, было, несомненно, гораздо проще, неже-ли в совершенстве фехтовать палашом XVII века.

Тем временем Роберт, держа пистолет на взводе, кошачьими шагами прибли-зился к разбитой полуторке. На первый взгляд казалось, что в нее угодила неболь-шая авиабомба. Взорвавшийся бензобак вызвал пожар, довершивший все дело. В развороченной кабине виднелись обугленные останки скрючившегося на сидении водителя. В воздухе стоял слащавый запах паленого мяса и горелой резины.

Штейн подошел к лежащему на обочине человеку и, присев на корточки, ос-торожно перевернул его на спину. На залитой кровью груди зияло огромное выход-ное отверстие, по-видимому, от пули крупнокалиберного пулемета. Погибший был в военной форме, со знаками различия старшины войск НКВД.

— Ну что?! — крикнула от машины Лана.

Роберт повернулся и покачал головой.

— Живых нет! С воздуха расстреляли, гады!

Он встал, и, уже было, двинулся обратно к машине, как неожиданно из при-дорожного кустарника донесся негромкий стон. Спасатель резко обернулся, вски-нув пистолет наизготовку. Стон раздался вновь.

— Помогите!.. — донесся из кустарника слабый голос. — Пожалуйста, помогите!..

Штейн осторожно приблизился и, раздвинув стволом пистолета ветки, увидел лежащего в траве худощавого человека с окровавленным лицом и лейтенантскими "кубарями" в петлицах разорванной в нескольких местах гимнастерки.

— Что с вами? — спросил он, склонившись над раненым. — Можете встать? У нас машина, там, на дороге.

Человек приоткрыл глаза и, увидев форму Роберта, еле-еле улыбнулся.

— Свои… — вздохнул он. — Откуда вы, товарищ майор?

— Старший лейтенант госбезопасности Донцов, — поправил его Штейн. — Я из Наркомата. Вы, часом, не один из сотрудников товарища Листратова, работающих тут… неподалеку?

— Оперуполномоченный могилевского управления НКВД Круг, — представился раненый. — Извините, вы не поможете мне подняться…

Роберт подставил ему плечо. Оперуполномоченный облокотился на него и, со второй попытки, со стоном, поднялся на ноги.

— Взрывной волной отбросило в кусты, — пояснил он, когда Роберт осторожно вел его к машине. — Мое счастье, что я отошел в сторону, по малой нужде… А что с моими спутниками?

— Они, к сожалению, погибли.

Круга усадили на заднее сиденье "Спутника", и Лана быстро обработала его рану на лбу. Да и раной ее можно было назвать с трудом — скорее длинная, не очень глубокая, кровоточащая ссадина…

— Спасибо… — Круг осторожно потрогал наложенную на голову повязку. — Вот, черт! Ребра как болят! Здорово меня об землю шмякнуло!

— Считайте — еще легко отделались, — усмехнулась Лана. — Что с вами произош-ло?

Круг махнул рукой.

— Ехали в город, ну и налетели на гвоздь. Только собрались менять колесо, как тут пара "мессеров". Я, правда, в стороне стоял… курил. Все так быстро произош-ло… Они пару бомб сбросили, а потом из пулеметов… Прямое попадание, как види-те!

Он, скривившись от боли, осторожно попытался устроиться на сидении по-удобнее.

— Так вы из хозяйства Бердышева? — прямо спросил чекиста Роберт. — Нам не-обходимо как можно скорее быть у него. Вот пропуск от товарища Листратова, а вот наш мандат из Наркомата…

При виде подписи Берии глаза Круга испуганно забегали.

— Конечно-конечно… Вы, я так понимаю, по делу черной полусферы? Собст-венно — тут недалеко… Я покажу!..

Роберт осторожно объехал сгоревший грузовик, но буквально через пару сотен метров был вынужден снова остановиться. Навстречу двигалась зеленый ЗИС с вооруженными людьми в кузове.

— Кто такие? — заглянул в кабину лейтенант войск НКВД.

Роберт показал пропуск.

— Мы из Москвы. Следуем к майору госбезопасности Бердышеву. Вот — подоб-рали на дороге вашего сотрудника. Немецкая авиация уничтожила автомашину. Там еще двое погибших!

Лейтенант козырнул.

— Я понял вас. Наши посты заметили дым в том районе и поняли, что кто-то попал в переделку. Как только стихла бомбежка, так сразу наша группа и была от-правлена на разведку. Разрешите следовать дальше, товарищ старший лейтенант госбезопасности?

— Следуйте, — важно кивнул Роберт. — Товарища Круга мы довезем до лагеря… — Как вы там себя чувствуете? — поинтересовался он, повернувшись назад.

— Терпимо… Голова только болит, — пожаловался оперуполномоченный. — Меня еще и контузило, похоже, вдобавок… Уши периодически закладывает.

— Ничего, скоро будете у своих, — сказала Лана. — Медики, я надеюсь, у вас там есть?.. Вот и хорошо!.. Вы расслабьтесь пока и не делайте резких движений… Глаза закройте…

Круг слегка кивнул и закрыл глаза. Да! Здорово, конечно, этот амбал Мюллер ему по башке заехал! Но тут уж никуда не денешься — приказ этого холеного обер-лейтенанта. Для пущего правдоподобия! А то, видишь ли, на дороге два трупа, ма-шина горелая, а у товарища оперуполномоченного ни царапины! Не должно так быть, не должно!

Мысли Круга снова вернулись к недавним событиям.

Похоже для этой абвергруппы — он настоящая находка! Уж больно вниматель-но слушал его рассказ о творящемся в Боговичском лесу их командир — Райдер. Круг рассказал все что знал: и об обнаружении аппарата, и об задержанном Андрее Полуянове, и об прибывшем для расследовании Бердышеве, и об безуспешных по-пытках ученых пробиться внутрь.

— Особое внимание надо обратить на мальчишку, господин обер-лейтенант, — пояснил он Райдеру. — Именно с ним непосредственно связана вся эта чертовщина. Я в этом нисколько не сомневаюсь! Бердышев его у Листратова чуть ли не силком вырвал. Надеется с его помощью проникнуть в эту машину. Но пока ничего у них не выходит, а сегодня ночью эта махина вообще на землю рухнула…

"Похоже, не зря тут немецкая разведка крутится! — отметил между тем для себя Круг. — Несомненно — именно эта штука их тут и интересует. А какова была рожа у их главного, когда он узнал, что полусфера просто висит в воздухе!.."

Теперь оставалось только окончательно заверить немцев в том, что он — Яков Круг, действительно готов и далее верой и правдой служить ихнему Рейху. А то ведь получив необходимую информацию, могут и шлепнуть ненароком за ненадоб-ностью. Но на этот счет у Якова уже были конкретные соображения.

— Парня этого вам надо обязательно захватить, господин обер-лейтенант, — ска-зал он Райдеру в завершении своего рассказа. — Есть у меня кое-какие идейки по этому поводу. Да, честно говоря, и с Бердышевым этим надо что-то делать. Очень много знает, сволочь! И он очень для нашего дела опасен!

— Хорошо, — немного подумав, сказал немец. — Спасибо за сообщение, господин Круг. Сейчас вы отправитесь обратно в Боговичский лес, и там будете наблюдать за всем происходящим. О вашем предложении насчет мальчишки я подумаю. Вы мо-жете свободно перемещаться по всей территории объекта?

Круг кивнул.

— Прекрасно! Если следовать от ваших передовых постов строго на восток, то примерно метрах в шестистах будет небольшой овраг, а за ним — маленькая полянка со сломанной березой. С северной стороны березы есть дупло. Ежедневно в десять утра и в десять вечера в том районе вас будет ждать мой человек. Если возникнут непредвиденные обстоятельства, то можете оставить в дупле свое письменное со-общение. Если необходима срочная встреча — оставьте на ветке привязанный носо-вой платок. Вы меня поняли, Круг?

— Разумеется! — расцвел в улыбке тот.

— Смотрите… — офицер сурово нахмурил брови. — В случае если вы нарушите свое обещание и измените нашему фюреру, то кара будет неизбежной! Если же вы сдержите слово, то вас ожидают самые радужные перспективы! А сейчас — неболь-шая формальность.

Он кивнул своим подчиненным. Здоровенный детина с сержантскими знаками различия слегка подтолкнул Круга к стоящей на дороге машине. Двое немцев под-хватили слабо стонущего водителя и кинули его на сиденье. Еще двое быстро за-кладывали под капот пакет со взрывчаткой.

— Свидетели нам не нужны, — показал на кабину полуторки Райдер. — Водитель еще живой, а такого в нашем деле быть не должно. Вы же говорили, что ненавидите большевиков. В кармане гимнастерки этого парня обнаружен комсомольский билет… Докажите свою преданность нам, Яков Николаевич… Прошу!

С этими словами немец подал Кругу зажигалку и показал на лужицу вытекше-го из топливного бака бензина.

У чекиста мороз пробежал по коже. Они предлагали ему сжечь этого раненого красноармейца заживо. Не верят, гады! Кровью хотят повязать!

Круг обернулся и посмотрел на стоящих за его спиной абверовцев. Лицо Рай-дера было непроницаемо. Холодные голубые глаза пронизывали его своим взгля-дом буквально насквозь. Стоящий рядом мрачный детина с усмешкой поигрывал отобранным у Круга наганом.

— Мы ждем, Круг, кончайте быстрее, — процедил обер-лейтенант сквозь зубы, а стоящий рядом немец слегка приподнял вверх дуло револьвера.

Гори оно все синим пламенем! Он выбрал свой пути и будь что будет!

Круг щелкнул зажигалкой, пару секунд посмотрел на голубой огонек, и бросил зажигалку в бензиновую лужицу. Огонь мгновенно охватил машину.

— Всем укрыться, — скомандовал Райдер.

Немцы, а вслед за ними и Круг, опрометью кинулись в кусты. На дороге гулко ударил взрыв.

— Ну что же, Яков Николаевич, — довольно оскалился обер-лейтенант. — Про-верку вы прошли… Пока… И помните вот об этом…

Он показал рукой на одного из диверсантов, держащего в руке маленький фо-тоаппарат.

"И сфотографировать даже успели, как я машину поджигал, — мелькнула мысль в голове Круга. — Профессионалы! А, впрочем, деваться все равно было не-куда!.."

— Держи! — здоровенный немец сунул Кругу в руки наган. Яков рассеянно засу-нул его в кобуру и дрожащей рукой расстегнул ремешок.

Где-то вдали, со стороны города, донесся слабый звук автомобильного мотора. Райдер прислушался.

— Вот и кто-то как раз едет. Может кто из ваших? Впрочем — это не имеет зна-чения! Теперь надо придать вашему облику соответствующий ситуации внешний вид…

Машина подпрыгнула на ухабе. Круг жалобно застонал. Лана повернулась к нему.

— Вам плохо?

— Нет, ничего страшного. Просто неожиданный толчок, — он выглянул в окно. — Ну вот! Сейчас будет первый пост. Можно считать — приехали!..

15

Поверив Кругу и отпустив его целым и практически невредимым, обер-лейтенант Райдер здорово рисковал. Если Круг подослан русской госбезопасно-стью, то группа обречена. Но, в данном случае игра, похоже, стоила свеч! То, что увидел тогда ночью Шульц, было странным и непонятным — недаром его сообщение привлекло серьезное внимание Берлина. А этот русский перебежчик был очень неплохо осведомлен о происходящем и отчасти прояснил ситуацию. Глупо было бы не воспользоваться возможностью получить в самом эпицентре этой загадки своего осведомителя!

В том, что Круг будет добросовестно работать на абвер, Райдер не со-мневался.

Во-первых, он не походил на человека, который принял решение содейство-вать врагу ввиду того, что попал в критическую ситуацию, то есть, проще говоря, только из-за боязни за свою шкуру. Спокойно вел себя Яков Круг — тут уж ничего не попишешь! Нервничал немного в самом начале — это было. А кто б, попав в такой переплет, не нервничал бы?

Во-вторых, этот чекист также был мало похож и на большевицкого фанатика, готового сложить свою голову за коммунистическую идею. Ненависть — она с года-ми только усиливается, а, по словам Шмидта, Круг еще в юношеском возрасте коммунистов очень сильно не жаловал… Да и, глядя на творящееся кругом, понял он: откуда ветер дует. И понял, похоже, правильно…

Маловероятным был и тот вариант, что Круга специально подсунула им для дезинформации русская контрразведка, но все же такую возможность нельзя было списывать со счетов…

В другой ситуации Райдер возможно бы и сомневался, но тут времени было в обрез. Правда очень сильно помогло и то, что его радист Шмидт и русский чекист, оказывается, знали друг друга еще с детства. А о том, давнишнем Якове, Шмидт высказывался очень даже неплохо.

— Мне кажется — ему можно верить, герр обер-лейтенант, — заверил он. — Круг нам пригодится — это точно… Неразумно бы было отказываться от его услуг, а ин-формацию, вы сами видите, — он предоставил очень интересную…

Таким образом, Круг — именно тот, за кого себя выдает — человек ненавидящий Советскую власть, да плюс ко всему еще и понявший, что недолго ей существовать осталось под ударами победоносного вермахта, и, посему, имеющий явное желание вовремя сменить хозяев. А то, что он долгое время служил в НКВД, в принципе, ни о чем не говорит. Мало ли отчего человек служит! А в данном случае эта его положение как раз и послужит на пользу фюрера и Рейха.

Так что вариант, при котором группе "Тойфель" следовало бы немедленно рыть себе могилу, ожидая облавы русской контрразведки, следовало свести к ми-нимуму.

Разумеется, пришлось подстраховаться, дав перебежчику команду прикончить своего же — русского. А процесс этот зафиксировать на фотопленку. Прием старый как Господь Бог, но очень эффективный и проверенный временем. Пусть знает, что в случае чего сам подписал себе смертный приговор!

Мнение своего начальника разделил и Шульц, который с простреленным бо-ком отлеживался в лесной сторожке. Ранение вообще-то было пустяковое, но лей-тенант потерял много крови и поэтому пока не принимал участие в проведении раз-ведывательных мероприятий.

— Ты все сделал абсолютно верно, Ганс, — заверил он Райдера. — Это несомнен-ная удача. Благодаря тому типу мы получили именно ту информацию, в которой так нуждались. А что касается риска, то тут ничего не поделаешь. Мы с тобой сами выбрали работу, которую сейчас делаем на благо Великого Рейха…

Таким образом, то, что Райдер со своими людьми оказался неподалеку от того места, где остановилась советская машина в момент, когда посланная для нанесе-ния имитационного удара с воздуха эскадрилья пикирующих бомбардировщиков щекотала нервы охранявших район проведения работ войск, следовало отнести к большому успеху разведгруппы. Теперь было необходимо срочно готовить шиф-ровку в "Штаб Вали", осуществляющий руководство подразделениями абвера на советско-германском фронте. Этим обер-лейтенант и занялся…

О содержании сообщения, пришедшего с грифом "особо секретно", бригаде-фюрер Грюнберг узнал не более чем через час после того, как оно легло на стол руководителей абвера. Содержание было таким интригующим, что высокопостав-ленный деятель СД долго не мог прийти в себя.

Грюнберг налил в хрустальный стакан содовой из запотевшего сифона, долго пил ее мелкими глотками, быстро прикидывая при этом в уме свои дальнейшие действия.

Выходит, не зря он долгое время финансировал своих людей в ведомстве Ка-нариса, которые обходились ох как дорого! Правда, поток рейхсмарок поступал на закрытые счета для этих целей очень и очень регулярно, так что с нехваткой фи-нансовых средств сталкиваться не приходилось, но, тем не менее, и эти средства имели обыкновение очень быстро заканчиваться. Однако теперь это все должно окупиться сторицей! Шутка ли — загадочный аппарат, способный преодолеть силы земного тяготения, и при этом не имеющий никаких видимых признаков двигателя. Это же коренной переворот в науке и технике, и такой аппарат в настоящий момент находится всего лишь в какой-то сотне километров от наступающих немецких войск. И вот теперь необходимо приложить все усилия для того, чтобы он попал в руки СД — именно СД, а не кого-либо другого. Пусть абверовцы докладывают в Берлин о своих успехах, но все эти доклады — пустое место. Необходимо заполучить сам аппарат, а вот этого им сделать будет не так уж и просто…

Бригадефюрер встал и направился к висящей на стене карте. Линия фронта сдвинулась еще дальше на восток. Части защищающей Могилевское направление тринадцатой советской армии, до этого опиравшиеся на сооружения Минского ук-репрайона, не могли противостоять моторизованным частям второй танковой груп-пы вермахта и, отступая с боями, были вынуждены отойти за Березину, оставив го-род Борисов. Где-то там, при штабе группы, и находится сейчас посланный им туда с особым заданием оберштурмбанфюрер Штюрмер с несколькими специально под-готовленными для подобных целей сотрудниками СД.

Первичной задачей Штюрмера было создание специального ударного отряда, который был должен при продвижении линии фронта к Могилеву стремительным броском захватить район проведения русскими своих работ.

Согласно поступившего не далее чем сегодня утром доклада оберштурмбан-фюрера следовало, что данная задача уже решена. Отдельный батальон войск СС при поддержке трех гренадерских и одного танкового батальона, двух артдиви-зионов, а также различных подразделений обеспечения, сосредоточились недалеко от Борисова, ожидая дальнейших указаний. И кроме всего этого русских ожидал еще один принеприятнейший сюрприз…

Ну что ж! Теперь, когда получена, пожалуй, самая основная информация, можно приступать к активным действиям.

Бригадефюрер нажал кнопку звонка. Не прошло и пяти секунд, как на пороге появился адъютант.

— Распорядитесь насчет самолета, Венцель, — сказал Грюнберг вытянувшемуся в струнку офицеру. — Машина должна быть готова не позднее двадцати часов. Цель полета — Минск. Затем мы следуем в Борисов. Свяжитесь со Штюрмером — пусть организует встречу. Кстати — как на сегодня с погодой?

— Самолет находится в полной готовности, — четко доложил Венцель. — Экипаж на местах. Погода в целом благоприятная. В районе Бреста небольшая облачность.

— Это хорошо… Далее… Через двадцать минут у меня должны быть штандар-тенфюрер Фольмер и штурмбанфюрер Кребс. Пока все! Можете идти!

Адъютант щелкнул каблуками, повернулся кругом и скрылся за дверью.

Грюнберг с одобрением посмотрел ему вслед. Молодец! Немногословен, де-ловит, а что самое главное — каким-то седьмым чувством ощущает — что требуется руководству в данный момент. Пожалуй, нужно подумать о его дальнейшем про-движении по службе.

Итак, операцию "Шварцвальд" можно считать начатой!

Бригадефюрер с довольным видом потер руки и, взяв телефонную трубку, ко-ротко бросил:

— Разговор с Берлином, срочно!..

16

Над многочисленными воронками еще курился дымок. В воздухе кисло пах-ло порохом. Здоровенная сосна, переломленная взрывом словно тростинка, уткну-лась своей вершиной в землю не далее чем в десятке метров от замаскированного аппарата. На краю поляны лежала перевернутая набок полевая кухня с вылившемся на траву содержимым. Несколько красноармейцев, подведя под нее ломы, пытались поставить ее на колеса. Из кустов торчали три искореженных осколками пулемет-ных ствола, четвертый — оторванный и смятый буквально в лепешку, валялся в тра-ве. Это было все, что осталось от счетверенной зенитной установки, разбитой пря-мым попаданием немецкой авиабомбы.

— Н-да! Досталось вам сегодня, товарищ Бердышев! — сказал Роберт, перепры-гивая через валявшуюся на земле тоненькую березку. — Наломали фашисты дров. До конца работ, пожалуй, нас топливом для кухни обеспечили. Хорошо, хоть никто из людей не пострадал.

Бердышев кивнул.

— Слава богу! Пара контуженных, да один легкораненый — не в счет. Не зря мы целую неделю копали щели да блиндажи… Знаете, Павел Степанович, я вот только одного не могу понять: с чего это вдруг они вообще сюда наведались. Маскировка у нас надежная, с воздуха территория не заметна. Себя мы никак не проявляем. Чуть появился их самолет — сидим словно мыши. Даже сегодня я запретил открывать ответный огонь. Вдруг — этот налет чистая случайность.

— А если нет?

Майор нахмурился. Определенного рода сомнения, по-видимому, и ему не да-вали покоя.

— Вы правы, — сказал он. — К сожалению. Потому как в этой бомбежке есть оп-ределенная система… Осторожно работали, гады, не торопясь. И ложились их бом-бы почти по окружности радиусом примерно метров в сто пятьдесят — двести, ус-ловным центром которой можно принять нашу полусферу. Но мы себя все же не обнаружили. Зенитчики проявили максимальную выдержку и не открыли ответный огонь, несмотря на то, что потеряли одну установку. К счастью — все обошлось, лю-ди уцелели…

"А он наблюдателен, — отметил про себя Роберт. — Чувствуется — про-фессионал! Вот только на чьей он стороне? И действительно ли он готов помочь Андрею, а значит — и нам?.."

— Вы, несомненно, правы, Дмитрий Сергеевич, — сказал он вслух. — Похоже на то, что немецкие летчики попросту испытывали ваше терпение. Надеялись, что от-кроете ответный огонь и тем себя обнаружите… Но тогда получается, что местона-хождение аппарата известно противнику с точностью до нескольких десятков мет-ров, а это уже о чем-то говорит…

Бердышев расстроено махнул рукой. Внезапное падение черной полусферы на землю утром, а затем эта неожиданная бомбежка, заставили его по-новому взглянуть на положение вещей. Но если первого, в принципе, следовало рано или поздно ожидать, то вот что касается налета, то тут ответ был, пожалуй, единственный: каким-то образом немецкому командованию стало известно о проведении в этом районе специальных работ.

— Да, похоже, они действительно прекрасно осведомлены о том — куда не надо бросать бомбы. Вот знать бы еще — что они знают кроме этого, — Бердышев загля-нул под посеченную осколками маскировочную сеть. Полусфера лежала в траве такая же неприступная, как и ранее. Лишь зеленоватое свечение на ее макушке пре-кратилось сразу после падения. — Вот, лежит, как видите… От осколков ей хоть бы хны! А температура корпуса снова повысилась. Причем сейчас она на полтора гра-дуса побила ранний рекорд…

Роберт подошел и положил ладонь на черную поверхность. Да, дела плохова-ты! Реактор барахлил всерьез, и защита сдерживает неконтролируемую реакцию из последних сил. Повозиться придется изрядно, ибо ведь надо еще и пробить постав-ленную блокировку, а для этого нужно время — как минимум сутки, а то и двое. Правда, через некоторое время, когда аварийный запас энергии упадет до миниму-ма, блокировка снимется сама собой, да вот только это уже никому не будет нуж-но…

Сразу после их прибытия и знакомства с занятыми в исследовании аппарата сотрудниками, Бердышев собрал в штабной палатке краткое совещание, на котором были подведены некоторые итоги. Причинами температурного дисбаланса и паде-ния хронолета на землю местные ученые считали то, что внутри его происходил какой-то негативный процесс, выведший из строя силовую установку.

"Знали бы они о том — насколько они правы в своих предположениях", — с уважением подумал тогда Роберт.

А пока некоторое время придется потратить зря. Несколько часов — это точно! Нельзя ведь сразу вот так просто: раз — и готово! Прибыли двое из Москвы слишком умных, и сразу во всем разобрались. Надо изобразить муки творчества, может даже неудачу разок-другой… Лана, например, как ответственная за научно-техническую часть, уже засела вместе с инженерами в их палатке, изучая дневники наблюдений, различные графики и таблицы. Разумеется, все это ни к чему, но опять-таки необходимо для придания их деятельности естественности и правдоподобия. "Приезжие специалисты изучают обстановку!.."

— Я ума ни приложу — откуда фашистская разведка могла узнать об этой штуке! — говорил тем временем расстроенный Бердышев. — Охрана у нас надежная, дисло-кацию постов мы с Дашевским регулярно меняем. Да и охрана построена в три эшелона! В округе никакого особого движения наших войск не проводится, основ-ной рубеж обороны создается восточнее, местное население сюда не заглядывает… Тех, кто видел полусферу, а таких всего трое: председатель местного колхоза, трак-торист и участковый, — мы временно изолировали, дабы избежать утечки информа-ции. Остается одно — где-то рядом вражеская агентура…

— Либо она среди должностных лиц, которые владеют этой информацией… — добавил Роберт, осторожно ощупывая черную поверхность. — Да не казните вы се-бя, в конце концов, товарищ Бердышев! В нашей работе всякое может случиться. Нам сейчас главное убрать аппарат подальше от немцев, а там — пусть за ним охо-тятся… Если смогут, конечно! Вы лучше мне вот что скажите: парню этому самому идея в голову пришла о том, что замок может срабатывать от человеческого при-косновения, или кто-то из ваших сотрудников такую версию выдвинул?

Майор улыбнулся.

— Нет, Павел Степанович, это идея Андрея. Дистанционный выключатель в обшивке. Срабатывает, возможно, от определенных биоимпульсов. Фантастика, конечно, но кто знает!..

Роберт хмыкнул. Головастый парень, почти что угадал!..

— Да-да, вполне возможно! — сказал он. — Мы еще попробуем повторить ваш не-удавшийся эксперимент…

Мысль была соблазнительная. И получиться должно красиво. После того как они снимут блокировку, можно повторить ранее неудавшуюся попытку проникно-вения в хронолет. Только на этот раз она будет успешной, и проникнет туда именно Андрей. Во всяком случае — так все будут считать…

— Что вы намерены делать с Полуяновым? — с деланным равнодушием спросил тем временем Бердышев. — Ему разрешено будет и далее принимать участие в ис-следовательских работах?

"А парнишка этот вам нужен, Дмитрий Сергеевич, — с удовлетворением поду-мал Штейн. — И здорово нужен! Но тут наши интересы вполне совпадают!.."

— Разумеется, — небрежно ответил он, выбираясь из-под маскировочной сетки. — Надо же до конца разобраться — кто он все-таки есть на самом деле! Знаете что, Дмитрий Сергеевич, а давайте немного пройдемся…

Майор понял, что представитель Наркомата, похоже, хочет поговорить о чем-то важном без свидетелей и с готовностью показал на опушку, за которой видне-лись высокие колосья ржи.

— Идемте!

— Я вас не стал тогда при всех спрашивать, — сказал Роберт, когда они удали-лись от посторонних метров на сто, — но, между прочим, товарищ Листратов мне сообщил о том, что парень претендует на звание пришельца из будущего. А вы, Дмитрий Сергеевич, этому всему верите…

— Ах, вы об этом!.. — чекист слегка усмехнулся. — Видите ли, товарищ Донцов, у нас с Листратовым несколько различные мнения о тактике ведения следствия. Он, как я вам докладывал, склонен во всем искать врагов народа. А меня в первую оче-редь интересовал сам аппарат, а также человек, который им управлял. Его метод — принуждение, а мой метод — убеждение! В данном случае, хочу заметить, мой ме-тод оказался разумнее и правильнее. Глупо отказываться от помощи того, кто в данный момент хоть ненамного, но знает больше тебя…

— Так вы все-таки предполагаете?..

Бердышев сразу не ответил. Он достал из кармана пачку папирос, неторопливо обмял гильзу и прикурил. Затем, сделав несколько глубоких затяжек, посмотрел туда, где укрывалась черная загадочная махина, и, наконец, задумчиво произнес:

— Да, предполагаю… Для вас может быть это дико и непонятно, но я уже с дан-ной мыслью свыкся… Эта машина — какое-то непонятное пока нашему разуму сред-ство перемещения… Возможно, а, скорее всего так оно и есть, — не только в про-странстве…

— Еще и во времени? "Машина времени"? — поинтересовался Штейн, доставая из кармана свою трубку.

— Если вам будет угодно, то можете называть ее так… А вот что касается этого парнишки… Андрея… Немецким пилотом-шпионом он быть не может по одной простой причине… — Майор сделал последнюю затяжку и, бросив папиросу в траву, полез в карман за следующей.

— Вы много курите, я смотрю, — заметил Роберт. — Это уже третья подряд… Ну, так по какой причине Полуянов не может быть немецким шпионом?

Дмитрий Сергеевич в раздумье посмотрел на папиросную коробку, а затем су-нул ее в карман.

— М-да, вы правы, пока воздержусь… А что касается причины… Мы пришли к выводу, что такое невозможно сотворить при существующем технологическом уровне. Взять хотя бы, к примеру, ее свойство парить в воздухе без опоры. При этом два мощных трактора не могут ее сдвинуть с места ни на миллиметр. Эх, вам бы на денек пораньше приехать, Павел Степанович! Вот то действительно было зрелище!

— Представляю! — усмехнулся Роберт. — Мы с товарищем Корецкой об этом на-слышаны!

— Аппарат этот появился в лесу внезапно, — продолжал между тем Бердышев. — Не более чем за четырнадцать часов до его обнаружения колхозным трактористом, поляна эта была абсолютно пуста. То есть появилось это чудо вечером, ну может ночью или рано утром… Полуянов своей причастности к этому не отрицает, но, как вы знаете, объясняет это тем, что сам попал туда совершенно случайно. Кстати, он и время указывает — примерно в районе половины пятого пополудни. А теперь да-вайте сопоставим факты. Загадочный аппарат, которого просто не может быть в природе, и немецкий агент в качестве пилота… Это реально?

Роберт покачал головой.

— Не реально!.. А что из этого следует?

— А то, что Полуянов говорит правду! Вы видели его вещи?

— Не только видел, но и изъял их в интересах дела.

Дмитрий Сергеевич быстро взглянул на собеседника. Роберту в этот миг пока-залось, что глаза Бердышева за стеклами очков удовлетворенно блеснули.

— И Листратов вам их так просто отдал?.. Хотя… Хотя да… С вашими полномо-чиями, Павел Степанович, можно сотворить и не такое.

— Только об этом пока никто не должен знать, — предупредил Роберт. — Вещи действительно уникальные и необходимы для досконального изучения. Они, в са-мом деле, заставляют кое о чем задуматься… Так из сказанного вами тогда следует, что те двое ребят задержаны зря?

— Мы проверяли различные версии, Павел Степанович, — сказал Бердышев. — Я вам докладывал подробности. Получается, что зря… Но, с другой стороны, они владеют информацией, которая является секретной, и домой их отпускать в любом случае нельзя. В общем-то, было б неплохо, чтобы наши фигуранты были сосредо-точены в одном месте, то есть здесь, но товарищ Листратов на этот счет был не-сколько иного мнения. Как вы знаете — они пока находятся под арестом в здании управления. Работать с ними Листратову я запретил. Почему — вы знаете. А я сам — не господь Бог, и не мог разорваться на две части. Основной участок работы здесь, тем более что время не терпит. Андрей Валерьевич согласился нам помогать, но может быть и Масленников с Берестовой могли бы оказать посильную помощь. Во всяком случае, к Берестовой наш Андрей питает… — Дмитрий Сергеевич несколько замялся, подбирая слова. — Симпатию что ли… Молодость, знаете!..

— Так вы предлагаете доставить Масленникова и Берестову сюда?

— Я бы, во всяком случае, рекомендовал! Поверьте — мы при этом ничего не те-ряем. Охрана у нас — целый батальон. Куда они денутся, скажите на милость?

— Ну что ж!.. — сказал Роберт. — Надо над этим подумать…

Солнце склонялось к закату. Легкий ветерок гулял по ржаному полю, ласково шевеля тяжелые наливные колосья, которые от его прикосновений колыхались, словно небольшие морские волны. Несколько жаворонков весело резвились в теп-лых воздушных струях, то поднимаясь на высоту нескольких десятков метров над полем, то камнем падая вниз и снижаясь почти до самой земли. А в метрах пятистах над всей этой идиллией плавно парил в небе большущий ястреб, по-видимому, высматривавший себе ужин.

— Красавец… — Бердышев показал рукой вверх. — Озирает свои охотничьи уго-дья, да заодно и высматривает: кем бы закусить. Размах крыльев, пожалуй, даже поболе метра будет…

"Знал бы ты, что это за ястреб!" — усмехнулся в душе Штейн, но с самым серь-езным видом посмотрел вверх, прислушался, и озабоченно спросил:

— А другие птички, ну те, — которые из дюраля, у вас тут по вечерам не шаста-ют? А то получится как сегодня утром…

— Вы про немецкую авиацию? Они по вечерам пока на Могилев не летали, — ответил майор. — А это… — он повертел головой по сторонам, а затем указал в сторо-ну города. — Это наши бомбардировщики с могилевского аэродрома поднялись. На запад идут, несут фрицам подарки. Сейчас их хорошо будет видно.

Спустя несколько минут в небе показались с десяток краснозвездных машин, сопровождаемых парой истребителей.

— Слабоватое прикрытие у летчиков, — заметил, глядя в небо, Роберт. — Труд-ненько им придется, если "мессеры" налетят.

— Ничего не поделаешь! — отозвался Бердышев. — У наших на аэродроме каждая машина на вес золота. Пара "ястребков" — это уже что-то! Бывало — вообще без со-провождения летали. А тут видно цель довольно важная…

Стайка самолетов прошла стороной и вскоре растаяла за горизонтом.

Роберт выбил свою трубку о каблук.

— Ну что, пойдемте? Сейчас я хотел бы поговорить с Полуяновым, а с утра начнем штурмовать наши неприступные твердыни…

Перед тем как скрыться под сенью деревьев он не удержался и взглянул верх. Принявший обличье ястреба зонд плавно парил в голубой вышине, зорко фиксируя своими мощными видоискателями все то, что творилось в округе…

17

Ну, до чего же погано на душе! Просто выть хочется! Вполне возможно, что зря он надеялся на помощь Бердышева. И сделать они за эти два дня ничего толком не успели. Да что тут говорить! Не успели отделаться от этого проклятого Листра-това, как вот тебе еще сюрпризец — прибыли две чинуши из Москвы! И, причем, — довольно крутые, по-видимому! Неунывающий майор и тот нос повесил — не ожи-дал он такого поворота событий, не ожидал!

Андрей вздохнул и повернулся на другой бок, осторожно взглянув на сосед-нюю койку. Его длинноносый сосед лежал на спине с закрытыми глазами и, похо-же, спал. А, может, притворялся, что спал — черт их разберет этих чекистов. Но глаз листратовские холуи с него уже второй день ни на минуту не сводят. Даже во время утренней бомбежки были рядом.

Одна радость — сегодня утром этот самый длинноносый рванул в город, по-видимому, с докладом своему шефу. А обратно его привезли эти двое москвичей — на дороге подобрали с разбитой мордой. И чего этого типа только немецкой бом-бой на клочья не порвало! Все ехавшие в той злосчастной машине погибли, а вот эта гнида умудрилась уцелеть. И вот теперь лежит, покряхтывает время от времени, а сам ведь наблюдает исподтишка. А еще один за дверью маячит. Сторожит точ-нее…

Чего ж ожидать от этой парочки из Наркомата? Пока не ясно… Он из-за них, скорее всего, и вынужден был почти весь день просидеть в опостылевшей уже па-латке под неусыпным надзором сменяющихся один за другим охранников. Те со-рок минут, пока они сидели на самом дне отрытого в паре десятков метров от па-латки убежища, прячась от носящихся над самыми вершинами деревьев фашист-ских стервятников, — не в счет. Такое пребывание на свежем воздухе опасно для здоровья в любом виде! Земля ходит ходуном, вокруг грохот и треск ломающихся деревьев, а за шиворот валятся сосновые шишки и прочая дрянь. Хорошо хоть ближе сотни метров от них ни одна бомба не упала! Хотя, честно говоря, не понят-но — от чего вообще разгорелся весь этот сыр-бор. Каким образом немцы их обна-ружили? Странно все это, очень странно…

На совещание в штабной палатке его, разумеется, не позвали. Секреты видите ли! Теперь, похоже, здесь заправляют всем эти двое приезжих, а Бердышев, хоть и в чине выше, вроде как у них "на подхвате". А те пока присматриваются, собирают информацию, встречаются с местными "спецами".

Женщину Андрей вообще видел только мельком один раз, а вот с тем — кото-рый в форме, пообщаться довелось.

Сразу после ужина полог палатки откинулся, и внутрь вошел Бердышев, а с ним этот коренастый тип с усиками. За их спинами мелькнула озабоченная физио-номия Спешнина.

При появлении столь высокого начальства лежащий на койке Круг, кряхтя, встал, и, было, попытался что-то доложить, но Бердышев махнул рукой.

— Вольно! Вы себя нормально чувствуете, товарищ оперуполномоченный?

Стоящий за его спиной Спешнин сделал страшные глаза и кивнул головой, показывая в сторону выхода.

— Так точно, товарищ майор госбезопасности, — пробормотал изумленный че-кист. — Сейчас вроде нормально…

— Ну тогда сходите, покурите, а мы с товарищем Донцовым побеседуем с за-держанным, — сказал Бердышев, а приезжий важно кивнул головой.

— Слушаюсь! — Круг пулей вылетел из палатки, оставив москвича и Бердышева наедине с Андреем.

— Ну, здравствуете, Полуянов! — негромким, чуть хрипловатым голосом сказал вновь прибывший. — Я сотрудник московской госбезопасности Донцов Павел Сте-панович. Мы с моей коллегой прибыли сюда, чтобы изучить феномен черной полу-сферы, на которой вы, как нам объяснили наши здешние товарищи, прибыли сюда… из двухтысячного года… Я не ошибся? Именно из двухтысячного?

С этими словами он полез в карман гимнастерки и извлек из него сторублевую купюру образца 1997 года с изображением Большого театра. Ту самую, которую люди Листратова изъяли у Андрея еще при задержании.

— Предположим… — Андрей слегка усмехнулся. — Но только мне никто не ве-рит. Все считают, что эти деньги изготовлены в Берлине для того, чтобы сбить с толку бдительное НКВД.

— Ну, Андрей Валерьевич, вы же взрослый человек! — сказал чекист с укориз-ной. — Сейчас идет война и бдительность необходима. Тут не следует обижаться. Что касается несколько неоправданных действий некоторых наших сотрудников, то тут мы разберемся, не сомневайтесь… Ну-с! А сейчас попрошу вас еще разок рас-сказать нам вашу невероятную историю. Так каким образом вы попали в этот чер-ный аппарат?..

Все время пока Андрей, уже в который раз пересказывал произошедшие с ним события, Бердышев невозмутимо просидел с полузакрытыми глазами, привалив-шись к березовой стойке палатки. Приезжий слушал юношу с явным интересом, изредка задавая наводящие вопросы. Особое внимание, как заметил Андрей, он уделял тому, — что Полуянов делал в этой загадочной машине, что чувствовал, о чем думал…

— Крайне, крайне интересно! — воскликнул Донцов после того, как юноша окончил свой рассказ. — Так вы, Андрей Валерьевич, отрицаете, что Берестова и Масленников, каким-либо образом причастны к вашему появлению здесь?

— Отрицаю! Об этом я уже неоднократно заявлял! Эти ребята встретились мне совершенно случайно и, поверьте, не являются никакими диверсантами и шпиона-ми.

Донцов посмотрел на молча сидящего в сторонке майора.

— Похоже, что это так, — невозмутимо промолвил тот. — Я уже вам излагал свои соображения по этому поводу.

— Ну что ж, спасибо за рассказ, Андрей Валерьевич, — поднялся с места Дон-цов. — Для первого знакомства более чем достаточно… Вы, я надеюсь, и в дальней-шем будете нам помогать в наших исследованиях. Попробуем вместе решить стоя-щую перед нами проблему. Проблема эта, как вы уже, наверное, поняли, — о-го-го какая! — Тут он засмеялся, подмигнул Андрею и показал ладонью высоту, какая, по-видимому, по его мнению, соответствовала уровню значимости проводимых работ. Уровень этот был довольно высок и соответствовал где-то примерно двум метрам от пола. — Завтра утречком, часиков в семь, и начнем. Ну, а что касается ваших но-вых знакомых, то тут мы тоже разберемся. Если все обстоит так, как вы говорите, и совесть их перед советским народом чиста — то им боятся нечего. Глупостями я ни-кому заниматься не дам. Глупость — это вещь опасная! Против нее порой, как сказал один писатель, сами боги бороться бессильны… Если ее, конечно, вовремя не пре-сечь в самом зародыше!

Чекист еще раз весело подмигнул и быстро вышел из палатки. Бердышев не-много задержался на пороге и, ободряюще кивнув Андрею, проследовал за своим спутником…

Итак — его участие в работах будет продолжено. Высочайшее распоряжение на этот счет получено. Московский посланец удостоил его визита и надеется на то, что Андрей и дальше будет паинькой. Что за птица этот Донцов? Разобраться с ребята-ми пообещал. Кстати, интересно: как они там? Бердышев уверял, что неплохо. Сколько же он уже не видел Лену?.. Трое… да, трое суток! Правда продлилась их последняя встреча всего минуты три, на большее Бердышев не рискнул, чтобы не возбуждать лишних подозрений у Листратова. А предпоследняя длилась около получаса. Именно там Андрей и узнал от Лены, что Дмитрий Сергеевич Бердышев — "дядя Дим", как она называла его с детства, является старым другом ее отца…

"Нет, зря я, наверное, полагаю, что Бердышев ничем не сможет помочь, — по-думал Андрей, в очередной раз, поворачиваясь на кровати. — Он ведь и сам здорово рискует. А за Лену переживает не меньше меня. И почему, собственно, я считаю, что прибывшие москвичи сильно попутали ему карты? Донцов, похоже, настроен довольно миролюбиво. Не зря ведь капитан, уходя, ободряюще кивнул: "Держись, мол, прорвемся…" Значит — не все так плохо! Приезжие явно не одобряют того, как действовал в отношении меня Листратов. Не одобряют они его глупости…"

И тут Андрея словно ударило током. "Глупости"… "Глупости Листратова"… Нет, не то! Что же приезжий сказал про глупость? Фраза у него была еще такая ин-тересная… И подозрительно знакомая… И он — Андрей, ее уже где-то слышал… или читал… Вот только где?

18

Лана осторожно выбралась из маленькой тесной палатки, смонтированной персонально для нее — единственной женщины в исследовательской группе, и нето-ропливо направилась к стоящему особняком от других автомашин "Спутнику". Не-сущие службу возле хронолета часовые, узнав ее, взяли под козырек.

Целый день она самым добросовестным образом изображала из себя "ужасно ученую даму" из сверхсекретного технического отдела ГУ ГБ НКВД СССР, изучая наработанные исследователями материалы, и с умным видом отдавала им соответ-ствующие указания. Указания, которые не должны были выходить из рамок суще-ствующего здесь на текущий момент уровня науки и техники. Разумеется — ни о ка-кой реальной работе по разблокированию хронолета еще не могло быть и речи. По-ка задача разведчиков состояла лишь в создании себе соответствующего имиджа.

Так прошел день. Этих потерянных нескольких часов было, естественно, не-много жаль, но тут уж ничего не поделаешь! Настоящая работа должна была на-чаться ночью.

"В полночь, возле "Спутника", — шепнул ей чуть слышно Роберт, когда они, в сопровождении местного руководства, выходили из палатки-столовой. Шепнул, и тут же вместе с Бердышевым отправился на беседу с находившимся под усиленной охраной Андреем. А "товарища Корецкую" уже поджидала группа экспертов во главе со Смирновым…

Лана неторопливо прошествовала мимо часовых и направилась к краю поля-ны. Возле стоящей там машины темнели два человеческих силуэта, и ярко светился огонек от папиросы. Роберт, похоже, был не один.

Она прислушалась.

— Неважные дела на фронте, Павел Степанович, — раздался в темноте голос Бердышева. — Немцы уже форсировали Березину. Еще один мощный рывок, и их танки могут подойти к Могилеву. Самое поганое то, что они, скорее всего, действи-тельно узнали о том, что мы здесь от них кое-что прячем и, посему, предпримут все меры для того, чтобы помешать нам эвакуировать "Черныша" в тыл.

— Возможно и такое, — отозвался Роберт. — Но я все же надеюсь, что мы их опе-редим… Кстати!.. А что это вы за имя какое-то чудное придумали этой штуке?

— Да есть тут боец один, — усмехнулся майор. — Молодой еще совсем парнишка, из последнего призыва, наверное… Он, как на пост возле нашей полусферы в пер-вый раз заступил, так не удержался, да и воскликнул: "Что ж это за "Черныш" та-кой?.." Потом выяснилось, что у его матери, в деревне, теленок был — черный, словно ночь. Его, как раз, "Чернышом" из-за этого и звали. Ну, а нашим понрави-лось, вот и стали о полусфере говорить: "Черныш", да "Черныш"…

— Товарищи мужчины, я вам не помешаю? — спросила Лана, подходя к ним вплотную.

— А вот и Ирина Васильевна пожаловала, — весело сказал Роберт. — Оказывает-ся, не одним нам не спится, Дмитрий Сергеевич!

— Простите, я должен был, конечно, поинтересоваться… Вы удобно размести-лись, товарищ Корецкая? — озабоченно спросил Бердышев. — Может что еще нужно, так вы скажите…

— Ну что вы, — ответила Лана. — Вы очень внимательны… Разместилась я пре-восходно, ничего больше не требуется. Так что не беспокойтесь!.. Решила поды-шать свежим воздухом. Ночь просто изумительная. Тишина… звезды. Лес кругом… Загадочная установка непонятного происхождения… Романтика!

— …И, при всем при этом, максимум через неделю здесь могут начаться жес-токие бои, — мрачно дополнил вынырнувший из темноты как чертик из табакерки Дашевский. — Вынужден вас огорчить, товарищи! Немцы уже не далее чем в пяти-десяти километрах. А противостоят им лишь отдельные разрозненные части отсту-пающей тринадцатой армии.

— Вот, дьявол! — тихо сказал Бердышев. — Этого я и боялся. Кроме того, по пла-нам нашего командования, основной рубеж обороны проходит позади нас — почти у самого Могилева.

— Значит — надо готовиться к обороне. — Роберт хлопнул рукой по капоту. — Зав-тра с утра, товарищ Дашевский, необходимо вновь начинать фортификационные работы. План их ведения, как мне ранее пояснил товарищ Бердышев, у вас имеется. Используя уже имеющиеся огневые точки и создав новые, мы сможем обору-довать довольно приличный опорный пункт.

— Так точно! — кивнул Дашевский. — Но для создания сплошной эшелонирован-ной обороны мне потребуется как минимум трое-четверо суток. Кроме того — необ-ходима помощь в живой силе и тяжелом вооружении.

— Я думаю, что уж трое-четверо суток у нас будет. Фрицы тоже выдохлись. Танкам горючее и боеприпасы нужны, а их тыловые части отстали. Перегруппиро-ваться, опять таки им надо!.. А насчет вооружения решим. Детали обсудим утром. Сейчас всем отдыхать до половины шестого. В шесть — сбор! Спокойной ночи, то-варищи командиры!..

— Здорово у тебя все-таки, получается! — тихонько шепнула Лана на ухо своему напарнику, когда Бердышев и Дашевский удалились. — Ну, прямо — Наполеон!

— Ладно, кончай свои шуточки, — раздраженно бросил Штейн. — Дела, видишь какие!.. М-да!.. Если все будет развиваться по аналогии с нашей историей, то через несколько дней должно начаться большое немецкое наступление; в результате ко-торого, в конечном итоге, будут захвачены Орша, Смоленск и Витебск, а Могилев окажется в окружении.

— Прости, не смогла удержаться! Ты был настолько великолепен!..

— Прощаю!.. — Роберт открыл дверь. — Давай, залезай! Начинаем работать.

— Интересно, а что о нас могут подумать? — кокетливо спросила Лана, устраи-ваясь на своем обычном месте и включая невидимый защитный экран, который не давал возможности наблюдать со стороны происходящее внутри салона и слушать ведущиеся там разговоры. — Время за полночь, а товарищ Донцов из Наркомата уе-диняется в автомашине со своей сотрудницей…

— Ох, Ланка! — сделав жуткое лицо, вздохнул Роберт. — Ну, язык у тебя точно — без костей! От этого и все твои неприятности!

— Грубиян! — она показала товарищу язык. — Работу надо начинать с хорошим настроением, а ты все испортил! Ну, а что они вправду могут подумать?

— Ну хватит, я тебя умоляю!.. Какое тебе до всего этого дело?.. И вообще: тут не принято обсуждать представителей вышестоящей инстанции. Башку у них тут за это могут сорвать запросто, ясно!

— Так точно, товарищ начальник! — Лана накрыла голову левой ладошкой, а правой взяла под козырек. — Музыкальная пауза завершена. Давай работать!

— Значит так! — сказал Роберт. — Для начала — интересное сообщение… Похоже, что наш гостеприимный хозяин действительно симпатизирует Полуянову.

— И из чего сие следует кроме личных наблюдений?

— Лана, солнышко, ты что — меня плохо знаешь? Если не веришь — посмотри вот эти записи!

С этими словами Штейн показал маленькую кассету и, вставив ее в приемное устройство на панели, нажал клавишу. Бортовой компьютер мгновенно выдал ин-формацию на экран.

— Ого! Когда это ты успел снять с него "пси-карту", Роб? — поинтересовалась Лана, с уважением посмотрев на напарника. — Ты что, целый день таскал на себе восьмикилограммовый детектор?

— Да нет, конечно!.. Ребята из отдела спецтехники дали один опытный образ-чик… На мне был небольшой приемник-ретранслятор, а "Спутник" все фиксировал. Главное было не удаляться от машины далее двухсот метров, а то, что мы с Берды-шевым постоянно находились рядом — только играло на руку. Тут дистанция долж-на быть два метра — не более.

— А мне ничего не сказал! — с укоризной сказала Лана. — Конспиратор!..

Она уткнулась в экран, с интересом изучая полученную информацию, а Ро-берт, тем временем, продолжал:

— Очевидно, Дмитрий Сергеевич не больно рад нашему приезду. И причина тут не в том, что это связано с его личными чисто карьеристскими соображениями. Тут дело совсем в другом… Что касается хронолета, то здесь в Бердышеве больше пре-обладает не чекист-контрразведчик, а ученый. Майор абсолютно уверен в том, что этот аппарат не принадлежит к нынешней эпохе. Конечно, как всякий ученый он желает узнать истину, но в то же время осознает, что она выходит за пределы его понимания. Но и это не самое главное! По пока совершенно непонятной мне при-чине, Бердышева очень волнует судьба лиц, которые фигурируют во всей нашей истории: Андрея, и тех двоих ребят, которые в настоящий момент находятся в руках Листратова. И это, надо заметить, стыкуется с тем, что он настойчиво предлагает перевезти Масленникова и Берестову сюда.

— Да, ты прав, — Лана оторвалась от экрана и, откинувшись в кресле, закрыла в раздумье глаза. Как она в шутку утверждала — это помогало ей сосредоточиться пе-ред "активным движением серого вещества". — Приборы не врут. И, кроме того, он не мог знать, что будет подвергнут психозондированию. Да и откуда знать, если такой аппаратуры тут нет и в помине! То есть полученная информация является достоверной… И ты знаешь… — она задумчиво почесала переносицу, — мне кажется, что он очень волнуется за эту девушку… Лену Берестову. Что-то их связывает. Или связывало раньше.

Слушавший ее рассуждения Роберт с удовлетворением кивнул.

— Ага, ты тоже заметила эти пики на графике! Внешне он держится, как и по-добает профессионалу в подобной ситуации. Но при упоминании в разговорах Ле-ны и Андрея — сразу резкие скачки! Кстати, обрати внимание, к Масленникову это практически не относится…

— …Потому что он тут явно случайная фигура! — с азартом подхватила Лана, хлопнув ладонью по коленке. — Бердышев и Андрей что-то явно не договаривают. И Бердышев знает гораздо больше о произошедших событиях, нежели остальные. А Лена тут является каким-то связующим звеном…

— …Хотя в разговоре со мной Полуянов старался вообще упоминать о ней как можно реже. Почему?

— Пока трудно сказать… — Лана еще раз задумчиво посмотрела на пси-карту майора. — Достоверность информации сомнений не вызывает. В одном я уверена наверняка: Бердышев знает эту девушку и беспокоится за ее судьбу, хотя старается это скрыть…

Роберт переключил экран на внешний обзор.

— Ладно, поглядим пока, что творится в округе. А к вопросу о Берестовой мы еще вернемся. Хотя я лично склонен к тому, чтобы удовлетворить просьбу Берды-шева, и дать команду Листратову доставить ее сюда. Ну, и того паренька заодно…

Один за другим на экранах появлялись транслируемые зондом и его сателли-тами изображения окрестностей лагеря. Нигде не видно ни малейшего движения. Лишь несущие охрану красноармейцы, словно застывшие статуи, вглядывались в ночную тьму.

— Никого! — с удовлетворением сказала Лана. — Давай начинать диагностику. Если что, зонд нас предупредит.

Имитационная панель управления полностью раздвинулась, и разведчики на пару начали колдовать над многочисленными приборами. Еще утром они постави-ли "Спутника" ни как зря, а капотом в сторону хронолета. Именно под капотом, в мнимом двигателе, и располагались основные исследовательские приборы. А фары были ничем иным, как мощнейшими датчиками-уловителями.

Лана запустила систему, и на главном экране появилась объемная схема стоя-щего не далее чем в сотне метров от них аппарата со всеми его внутренностями. Силовой отсек и еще часть агрегатов светились зловещим красным цветом. Оран-жевым были выделены узлы, которые в ближайшее время грозили выйти из строя; зеленым те, которые были исправны.

— Многовато у нас красненького, — процедила Лана сквозь зубы. — А защита действительно держится из последних сил. Слава богу, что бортовой компьютер еще может контролировать ситуацию хоть отчасти. Но аварийного запаса энергии хватит на двое суток, не более. Если мы за это время не проникнем внутрь, то дело швах!

Роберт внимательно изучал схемы бортовых систем. Пытаться проникнуть в хронолет с заблокированным выходом простым физическим путем абсолютно не-возможно. Вскрыть аппарат было можно разве что только высокотемпературным плазменным резаком, с температурой накала около пяти тысяч градусов.

Невозможно было также, и дать дистанционную команду компьютеру на сня-тие блокировки. Сложнейшие логические связи были частично прерваны, а частич-но перепутаны, ввиду сложившихся поистине уникальных внешних воздействий, усугубленных к тому же еще вмешательством Андрея Полуянова.

— Давай напрягаться, Лана, — тихо сказал Роберт. — Должен же быть какой-либо выход. Запускай анализаторы на полную мощность…

Напряженная работа продолжалась часа три. Ночная тьма постепенно начала рассеиваться, а звезды на небе побледнели. Ночь готовилась сдавать свои права.

Неожиданно Лана сдавленно вскрикнула и показала пальцем на экран.

— Смотри, Роб! Узел номер 231… Контур замнут, и происходит простое беганье по кругу. И… И теперь мне почти все ясно!.. После вынужденной посадки в 2000 году аппарат вновь попал под воздействие сильного электромагнитного импульса. Гроза, о которой говорил Полуянов… Ударившая неподалеку молния была послед-ним толчком. Биопараметры Андрея оказались очень и очень близкими к аналогич-ным параметрам Кука, и вход открылся. Далее Андрей произвел пуск. Еще одна случайность!.. Компьютер не успел оправился от предыдущего удара, как тут по-ступает новая команда. Защита не выдерживает, и происходит полная разбаланси-ровка… Блок ориентации при этом, правда, работает. Просто чудо, что хронолет с парнишкой выбросило в эту хроноветвь!

Роберт что-то быстро прикинул в уме, набрал комбинацию клавиш на пульте и, получив ответ, уверенно сказал:

— Его притянуло внешним полем "Терры". Скорость была невелика, ведь аппа-рат шел в субпространстве по касательной к данной хроноветви, и киберштурман дал команду на посадку.

— Вот именно! Полуянов ударился в панику и, стараясь как можно скорее вы-браться из хронолета, случайно набрал команду блокировки входа с упреждением в несколько часов. Выбраться ему удалось сразу, а затем программа самоуничтожилась. И — все!.. Пошел неконтролируемый процесс.

— Ланочка, ты у меня просто умница! — сказал Роберт, и звонко чмокнул ее в щеку. Лана от этого расцвела и, важно кивнув, ответила:

— Поздравление принимаю! Вот так бы ты всегда… А то ты меня совсем не це-нишь!.. Теперь слушай дальше. Дистанционно мы пока команды хронолету, к со-жалению, отдавать не можем. А вот сделать ему "инъекцию" — да! Вот сюда! — она показала на участок обшивки примерно в полуметре от днища, расположенный на противоположной от них стороне. — Тут, к счастью, доступ к его внутренней струк-туре пока возможен. А вот когда "лекарство" рассосется, то тогда он наш!

— Ну-ка подожди! — пальцы Роберта замелькали над клавишами. — Помоги мне задать параметры!

Идея Ланы заключалась в том, чтобы осуществить введение хронолету — пожа-луй, самому совершенному творению человечества за всю его историю, так назы-ваемой "прививки" — своеобразного внешнего имплантанта. Оболочка аппарата яв-лялась сложнейшей структурой, созданной из особого материала, являвшегося по своей сути огромной микросхемой, в которую были заключены все приборы и эле-менты питания. И внедрить в нее элемент из точно такого же материала было мож-но.

"Прививка" делалась элементарно. Специальная приставка, изготовленная из точно такого же материала и с соответствующей начинкой, прикрепленная особым составом к оболочке, должна была в течение некоторого времени просто "рассо-саться", проникнув внутрь "пораженного недугом" аппарата. И вот эту новую, здо-ровую структуру уже можно было запросто контролировать, отдавать ей команды на проведение дальнейшего "лечения" — ремонта. Подобным образом во второй по-ловине XX века пробовали лечить лучевую болезнь, вводя в пораженный спинной мозг больного вытяжку из здорового, полученного от донора.

Теперь оставалось только определить: за какой промежуток времени имею-щийся в распоряжении спасателей ремкомплект мог проникнуть в обшивку и взять на себя управление.

Вскоре ответ был получен. Процесс взятия управления под контроль приборов "Спутника" должен был занять тридцать четыре часа с минутами. Именно через это время появится возможность проникнуть внутрь, и уже там заняться непосредст-венным регулирование приборов, осуществляющих бортовую навигацию. Настраи-ваться они были должны на конкретных людей. Кроме того, необходимо восстано-вить запасы энергии, которые позволят перебросить аппарат туда, откуда он при-был. Но запасом энергии в "Спутнике" разведчики располагали пока вполне при-личным.

— Итого, — ориентировочно около недели, — подвел итог Роберт. — Это при усло-вии, если не возникнут непредвиденные обстоятельства.

— Скоро рассвет, Роб, — сказала Лана. — Надо делать "прививку". Днем это будет проблематично, да и зачем нам терять драгоценное время…

— Давай, экипируйся. Я отвлеку часовых. Готовность через десять минут.

Лана кивнула и полезла на заднее сидение. Роберт вставил в нос биофильтры и, открыв дверь, выбрался наружу.

"А денек сегодня обещает быть не очень хорошим", — подумал он, глядя на не-бо.

Действительно, погода за последний час начала ухудшаться. Воздух похоло-дал, а с востока надвигались тучи, в разрывах которых еще мелькали редкие звезды. В воздухе пахло сырым мхом и еловыми ветками. На поле виднелись седые клочья утреннего тумана, медленно ползущие в лесную чащу.

Роберт направился к хронолету, раскуривая по пути трубку. Старший из крас-ноармейцев, видя столь высокого начальника, подошел с докладом.

— Ну что, по-прежнему греется? — поинтересовался Штейн, показывая на чер-ный борт. — Инженеры еще не подходили?

Сержант пожал плечами.

— Инженеры пока не подходили, а нам до нее запрещено дотрагиваться, това-рищ старший лейтенант госбезопасности.

— Да?.. — хмыкнул разведчик. — Может это и правильно. Мало ли что… Сейчас пойду, сам гляну… Скажи своим…

С этими словами он полез под маскировочную сеть, уронив как бы невзначай на землю спичку из спичечного коробка. Включил фонарь, нашел требуемое место. Вот сюда и надо внедряться. Сейчас надо нейтрализовать еще двоих и ждать Лану, которая должна будет принести имплантант.

Он вынырнул из-под сети с противоположной стороны. Стоящие там двое красноармейцев вытянулись в струнку.

— Вольно! — Роберт незаметно выбросил на землю еще одну спичку, а потом, пройдя вокруг аппарата — еще две. Этого должно было хватить с избытком.

В ухе пискнул миниатюрный динамик.

— Роб, я готова! Давай сигнал!

Он нащупал в кармане зажигалку и нажал на ее головку. Посланный импульс привел в действие микродетонаторы в спичках, которые на деле были миниатюр-ными гранатками, дающими облака невидимого и не осязаемого органами чувств, но абсолютно безобидного газа, превращавшего вдохнувшего его человека в абсо-лютно пассивного истукана ровно на две минуты. Сам же он был надежно защищен вставленными в органы дыхания фильтрами активной биологической защиты.

О прибытии Ланы Роберт почувствовал по еле заметному колебанию воздуха. Прозрачная тень прошмыгнула мимо него, колыхнулась маскировочная сеть, а за-тем раздался чуть слышный чмокающий звук. "Инъекция" была сделана. Роберт повернулся и пошел обратно к машине. Усевшись на водительское кресло, он по-смотрел на стоящих возле аппарата часовых. Вот шевельнулся один, повернул го-лову другой. Действие препарата закончилось. Этих коротких две минуты без дви-жения они никогда не вспомнят, а если их кто-то спросит — что перед этим проис-ходило, то все трое уверенно расскажут о проверке службы, которую провел в ноч-ное время представитель Наркомата.

Дверца машины приоткрылась, а потом неслышно затворилась вновь. На зад-нем сидении возник легкий прозрачный силуэт, через секунду превратившийся в Лану.

— Все прекрасно! — с довольным видом сообщила она, стягивая с себя маскиро-вочный костюм типа "призрак". — Прикрепила там, где надо. Можешь включать ак-тиватор.

Роберт нажал кнопку.

— Процесс пошел! Ну-с, "товарищ Корецкая", теперь можно сказать, что эта ночь не прошла даром. Мы с тобой — почти молодцы и заслужили… — он взглянул на часы, — целых полтора часа крепкого здорового сна. Дуй в свою палатку, а я уж тут немного покемарю, пожалуй!..

19

Солнце стояло высоко в зените, освещая своим ослепительным светом лес-ную поляну; укрытую маскировочными сетями загадочную машину на ней; при-чудливо разбросанные по лесу большие и маленькие палатки из ткани защитного цвета; целый автопарк в тени вековых сосен. Воздух тяжел и неподвижен. Ни ма-лейшего дуновения ветерка! Горячий воздух медленно поднимается вверх, слегка вибрирует и колышется, искажая реальную действительность. В ярком солнечном мареве и люди, и предметы казались какими-то неестественными, липкими, приоб-ретающими порой самые неожиданные очертания.

Тридцать градусов в тени! Неимоверная жара стояла уже вторые сутки. Три дня назад вроде бы даже и похолодало, и зарядил с утра мелкий и неприятный дождь, обернувшийся к обеду проливным ливнем. Можно не смотреть насторожен-но в небо, ожидая визита немецкого самолета-разведчика, регулярно, утром и ве-чером, совершавшим облет окрестностей Могилева; можно не бояться того, что повторится тот неожиданный налет фашистских пикировщиков; да и танковые ко-лонны захватчиков, не любящие русской распутицы, безжизненно застыли где-то в полусотне километров от города, дав обессиленным в непрерывных и ожесточен-ных боях советским войскам отойти на оборудованные оборонительные рубежи. И вот теперь эта неожиданная жара, попутавшая все планы!..

Бердышев зачерпнул кружкой воду из стоящего в углу палатки питьевого бач-ка и сделал несколько жадных глотков. Вода была теплой, даже очень теплой, да к тому ж еще и слегка попахивала болотом. Майор скривился, но жадно допил ее до конца, не обращая внимания на полившиеся за расстегнутый ворот гимнастерки теплые струйки. Страшно хотелось нырнуть под душ, подставить холодным водя-ным струям пропыленное тело, и постоять так минут десять, пока спина не покро-ется мелкой "гусиной кожей"… Впрочем, окунуться с разбегу в какое-нибудь лесное озерцо с бьющими под водой холодными чистыми ключами тоже было б неплохо!..

Бердышев вздохнул, напялил на мокрую от пота голову фуражку, поправил ремень с кобурой, и вышел из штабной палатки на яркий солнечный свет.

"Да тут, на солнце, и все тридцать пять будет, а то и больше!" — подумал он, направляясь к черной туше "Черныша". Теперь, после своего неожиданного паде-ния, вызванного окончанием действия царящих внутри него сил непонятной при-роды, он уже не был таким эффектным как раньше. Просто большая черная махина, неподвижно возвышающаяся среди полуметровой лесной травы.

— Идите к нам, Дмитрий Сергеевич! — раздался из-под маскировочной сети нежный женский голосок. — А то уж сегодня солнышко совсем разыгралось!

Корецкая! Ирина Васильевна! Пожалуй, самая потрясающая из всех женщин, которые когда-либо встречались на его пути. Умница — любого "технаря" даже с университетским образованием заткнет за пояс; эрудит — чистейшей воды. А какая красавица!.. Все сотрудники, что говорить, сперва приняли ее за столичную вы-скочку, расфуфыренную дамочку с необъятными амбициями, да вот только внеш-ность оказалась обманчива! "Столичная штучка" мигом сменила свое шелковое платьице с лакированными туфельками на черный комбинезон и стоптанные бо-тинки, и целыми днями возилась вместе с ними возле черной полусферы, не брезгуя никакой, даже самой грязной, работой. Вот и сейчас она выглядывает из-под сетки и машет ему рукой, а у самой щека измазана не то сажей, не то еще чем…

— Ну, как дела? — поинтересовался Бердышев, нырнув в спасительную тень от маскировочной сети. — Нового ничего?

— Пока нет, — бросил через плечо сидящий на корточках у подножия черной махины Донцов. — Вот только этот странный нарост на борту совсем исчез. Утром еще был, а сейчас исчез. Вот, поглядите…

Дмитрий Сергеевич присвистнул. Действительно, появившийся несколько дней назад нарост, бывший поначалу примерно полуметрового диаметра, совсем исчез, растворился непонятным образом. Появился он ранним утром, абсолютно неожиданно, а к вечеру следующего дня стал уменьшаться, и сегодня утром был уже всего лишь примерно с суповую тарелку. А вот сейчас пропал совершенно бесследно.

— Чертовщина, да и только! — буркнул сидевший тут же рядом Гольдберг. — Мистика!.. Кстати, ее температура упала почти на восемь градусов и теперь не под-нимается выше сорока семи. В отдельных точках она нынче даже ниже температу-ры окружающей среды. Минимум — наверху, как ни странно, — двадцать пять с по-ловиной по Цельсию…

Бердышев вопросительно посмотрел на Корецкую. Что скажет по этому пово-ду она?

Женщина наморщила лоб и слегка пожала плечами.

— Жара! Абсолютно точные замеры сделать затруднительно, но, в принципе, товарищ Гольдберг прав. Похоже, что температура стабилизируется. Ну, а что ка-сается этого странного волдыря… Скорее всего, как мы и раньше думали, это каким-то образом связано с процессами, происходящими внутри… Возможно, какую-то роль играют и сложившиеся внешние факторы… жара вот эта сумасшедшая, к при-меру… Надо еще немного подождать. Если это так, то вечером картина должна проясниться.

"Бессмысленное это, похоже, дело, — промелькнула мысль в голове Бердыше-ва. — Ничего мы так не добьемся, а вот немцев дождемся — это, как пить дать! Дол-банут они внезапно, и тогда конец всему! И, прощай секрет государственной важ-ности!.." В том, что немцы в ближайшее время перейдут в наступление, Бердышев не сомневался. Уж больно оно опасно — затишье на фронте. А в данном конкретном случае — точно, — затишье перед бурей!..

Он осторожно поделился своими соображениями с приезжими. Не пора ли по-думать об эвакуации аппарата?

— Это волнует нас ни меньше, чем вас, уважаемый Дмитрий Сергеевич, — дели-катно ответила ему на это Корецкая. — Но все дело в том, что единственная имею-щаяся в наличии большегрузная автоплатформа выведена из строя по время по-следней бомбежки города. Ремонт обещают закончить не ранее чем через пару дней. Вы же об этом знаете не хуже нас. Так что волей-неволей, но придется с этим подождать.

— Может, пока просто попробуем сдвинуть ее с места? Вдруг — наши предпо-ложения о ее транспортабельности после… — он замолчал, подыскивая нужное сло-во, — после ее падения преувеличены, и "Черныша" по-прежнему нельзя будет по-грузить на платформу?

— Не стоит пока ничего предпринимать, — покачал головой Донцов. — Это все — на крайний случай… Знаете, а вдруг случится что-либо непредвиденное, когда вы ее сдвинете с места… Нет, пока подождем! Во всяком случае — еще сутки… Как там наш укрепрайон?

— Почти завершен, — ответил Бердышев. — Огневые точки уже все подготовлены, сейчас ведется их дооборудование. Осталось еще дорыть несколько ходов со-общения, но это уже мелочи… Люди вот только сильно устали, да еще эта чертова жара!..

Работа действительно была проведена адская и не прекращалась уже третьи сутки. Первый день — под проливным дождем, и вот теперь при этой жуткой жаре. Но осуществлялась она не зря. За это время прилегающая к лагерю местность была превращена в довольно мощный опорный пункт с двумя рубежами обороны. Один из них был выдвинут метров на триста вперед на запад, другой проходил по опушке леса и являлся основным. Кроме того, в данном районе уже второй день подряд со-средотачивались отходившие от Борисова на восток части тринадцатой армии. Впереди батальона войск НКВД, охранявшего место проведения работ, заняли по-зицию остатки стрелкового полка с артиллерией, а чуть севернее, в лесу, сосредо-точилась танковая бригада, призванная в случае необходимости прикрывать отход советских войск на основной рубеж обороны, проходящий по Днепру. Правда, в бригаде этой, с боями прорывавшейся из-под самого Минска, в настоящий момент наличествовало всего лишь около двух десятков исправных машин, да и то уста-ревшей конструкции легких танков типа Т-26 и БТ-7; но ее командир после пятна-дцатиминутной беседы с Донцовым заверил того, что в случае чего на помощь тан-кистов можно будет надеяться. Кроме этого, за последние два дня к имеющейся у чекистов на вооружении штатной батарее сорокапятимиллиметровых противотан-ковых пушек добавилась еще одна, выделенная армейским командованием.

— Ну, теперь повоюем, пусть только сунутся! — с довольным видом потирал ру-ки оптимистично настроенный Дашевский. — Восемь "сорокапяток", пара трехдюй-мовок, минометов своих полторы дюжины, да армейцы еще батарею обещали под-кинуть. Севернее нас танков два десятка — тоже, если что, в беде не оставят… Да впереди стрелковый полк… С тыла нас почти на триста метров по фронту прикры-вает болото, и оттуда фрицы не полезут, даже если им нас удастся обойти… Да и в лесу они к нам особо не подступятся. Одну роту оставляем там, а остальные займут оборону на западной опушке. Боеприпасы есть! Продержимся!..

— Как вы думаете, когда они начнут наступление? — внезапно спросил Гольд-берг.

— Не знаю… — Бердышев задумчиво посмотрел на инженера. — Возможно в бли-жайшие два-три дня… Соберутся с силами, подтянут тылы. А это им теперь сделать трудновато, поскольку наша авиация разбомбила мосты на Березине. Пока их фри-цы восстановят… Да и все ж, что ни говори, фашистам от нас тоже досталось из-рядно…

Он достал из кармана насквозь мокрый носовой платок и попытался вытереть пот, льющийся из-под фуражки прямо в глаза.

— Вот чертова пропасть! Хотя б уж скорее вечер! А лучше б вообще — пролив-ной дождь, деньков, этак, на несколько. Чтобы гитлеровские танки в грязи увязли по самые башни… А, Ирина Васильевна?

— Хорошо бы… — рассмеялась Корецкая, обнажив в улыбке идеально ровные, белоснежные зубы. — Только вряд ли вашим мечтам предстоит сбыться, Дмитрий Сергеевич! К сожалению… Уж можете мне поверить: ближайшую неделю нас ожи-дает превосходная погода… Жара, правда, спадет. Но в остальном для фашистов будет полная благодать…

— А вы еще ко всему прочему и синоптик? — поинтересовался майор.

— У нее двоюродная бабка — колдунья… — загадочным шепотом ответил Донцов, сделав страшные глаза. — И, Ирина свет Васильна — вся в нее! Ну, просто жуть, то-варищи! Сказала — как отрубила!..

— Понятно! — улыбнулся Бердышев, и тут же спохватившись, добавил: — Пойду-ка я погляжу за ходом ведения работ. Вы не составите мне компанию, Павел Сте-панович?

Донцов поднялся на ноги и спокойно надел на голову фуражку. Жара его, по-хоже, совсем не донимала. Во всяком случае, на лице не выступило ни капельки пота.

— Пойдемте, — просто сказал он в ответ, — поглядим, что там наши Дашевский со Смирновым настроили. Сейчас вот только бинокль возьму в машине. Да, кстати… — тут он остановился и, обращаясь к своей напарнице, спросил: — А как насчет Андрея, Ирина Васильевна? Вы думаете с ним продолжать сегодня работу по поис-ку выключателя?

Корецкая посмотрела на часы.

— Пусть отдохнет еще часок. Молодой организм, не устоявшийся еще… Ну, пе-регрелся мальчик на солнце, что теперь поделаешь! Он с самого утра с нами тут на солнцепеке парился…

— Да что я, маленький совсем, — внезапно раздался совсем рядом голос не-слышно подошедшего к полусфере Андрея. — Ну, заболела у меня голова… чуть-чуть… А сейчас уже все нормально. Можно продолжать, Ирина Васильевна… Я го-тов!

— Ну, раз так, Полуянов, — с самым серьезным видом сказала Корецкая, — то то-гда давайте исследуем вот этот участок. Попробуем поискать этот ваш скрытый вы-ключатель…

Донцов удовлетворенно кивнул и направился к своей "эмке". Забравшись в ка-бину, он несколько секунд повозился под сиденьем, а затем выбрался наружу, дер-жа в руке футляр с полевым биноклем.

— Ну, вот и все! — сказал он ожидавшему рядом с машиной Бердышеву, вешая бинокль себе на шею. — Теперь я во всеоружии… Пойдемте, Дмитрий Сергеевич!

Андрей проводил их настороженным взглядом. Ну, с Бердышевым, похоже, все уже более или менее ясно, но вот Донцов… Странная, что ни говори фигура. Или это просто так кажется… Что ему вообще нужно? Аппарат? Возможно! Для того они, собственно говоря, из Москвы сюда с Корецкой и направлены. "Предста-вители самого Лаврентия Палыча…" Бумага у них есть лично им подписанная… Это ему на днях Бердышев шепнул втихаря. Документ, надо признать, — еще тот видно! Но указания их все выполняют по первому требованию. С Бердышевым листратов-ские оперативники еще осмеливались огрызаться, не очень боялись, хотя и слуша-лись. А тут… Тут Донцов только на них цыкнул, и мигом с него, с Андрея, охрана эта чертова была снята. Двоих сразу в город отправили, настоящих шпионов ло-вить, а двое пока остались. Спешнин, и этот — худой долгоносик с неприятной ро-жей. Правда, теперь они к нему ближе, чем на двадцать метров не подходят. Издали наблюдают. И жить хоть стало полегче, а не так, что даже когда в сортир идешь по нужде, рядом надзиратель находится, в фуражке с синим верхом. И в пределах ла-геря стало можно перемещаться почти свободно. Правда, куда тут особо перемес-тишься, вон за последние четыре дня тут целый опорный пункт создали, особо не разгуляешься! Через посты и траншеи не побежишь, да и какой смысл бежать! Ку-да? Зачем? Так хоть какой-то шанс быть обнаруженным имеется. Да и сотрудники к нему хорошо относятся, уже почти своим считают. Особенно этот здоровенный лы-сый дядька с запорожскими усами. Кстати, именно его Донцов сегодня, еще часов в одиннадцать, направил на машине в город с депешей, в которой дает указание дос-тавить сюда Лену и Масленникова.

А бериевские посланцы — сама вежливость и корректность. Не кнутом — так пряником! Донцов, правда, в последнее время, больше руководящей работой занят — вместе с Бердышевым и Дашевским готовят район ведения работ к обороне от немцев; а вот с дамой — Ириной Васильевной, отвечающей у них за научную часть, Андрею, в основном, и приходится контактировать. Обаятельная женщина, ничего не скажешь! И, похоже, не злая… Во всяком случае, за все время голоса на него ни разу не повысила, хотя командовать здорово умеет. Мужики местные только во все стороны разлетаются, выполняя ее указания…

— Ну, Андрей, сосредоточься! — голос прекрасной чекистки, уже в который раз, возвращает Полуянова к действительности. — Постарайся до мелочей вспомнить тот вечер, почувствуй себя как тогда, когда ты впервые увидел все это… Что ты думал тогда, что чувствовал, что делал…

Занемевшие от напряжения руки в который раз ощупывают сантиметр за сан-тиметром черную шершавую поверхность. Нет! Все не так! Все не то! Но должен же быть вход! Тогда же он был! Или он до скончания века должен бродить тут по кругу, жить в этом странном недружелюбном мире, навсегда отказавшись от мысли о том, чтобы когда-либо увидеть своих родных и близких! Нет уж, черта с два! Ан-дрей в сердцах ударяет кулаком по ненавистной стене. И тут в глаза бьет нежно-розовый свет. Тот самый свет, который он уже видел однажды, более двух недель назад, когда впервые столкнулся с этой злополучной штуковиной на лесной поляне и попал в ее нутро.

— Г-господи! — раздался где-то сзади сдавленный голос Гольдберга, дрожащий и заикающийся от волнения. — Ему это удалось… Она, наконец, открылась!

20

Итак, свершилось! Словно по мановению волшебной палочки, исчезла черная преграда, и перед исследователями открылся вход. Вход в неведомое…

Андрей озадаченно посмотрел на находящихся рядом с ним Гольдберга и Ко-рецкую. Только они, да еще переминавшийся с ноги на ногу у самого края маскиро-вочной сети молоденький сержантик из охраны, услышавший вскрик инженера, в данный момент находились рядом с полусферой.

Гольдберг стоял, вытянув вперед шею, словно кот, увидевший мышь. Глаза его горели азартом ученого-первооткрывателя. Лишь суровая дисциплина, которой этого человека научили жизнь и существующий порядок, сдерживали его от того, чтобы не кинуться вперед очертя голову.

Корецкая, напротив, была само спокойствие. Она стояла, сложив руки на гру-ди, и с легкой ироничной ухмылкой смотрела прямо перед собой. По ее внешнему виду абсолютно не было видно, что она потрясена увиденным.

Что касается сержанта, то тот попросту застыл на месте с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом. Что он никогда не видел ничего подобного в своей родной деревне — это было видно и невооруженным глазом!

Сам же Полуянов ощутил, что спина его, и без того покрытая липким потом, похоже, покрывается ледяной коркой. По позвоночнику словно пробежал электри-ческий разряд, а сердце ушло в пятки, как будто он летел вниз в хлипкой вагонетке аттракциона "американские горки".

— Что будем делать, Ирина Васильевна? — просипел тем временем Гольдберг. И тут же сам себе ответил: — Пожалуй, надо за Дмитрием Сергеевичем послать, да за вашим коллегой…

— Разумеется! — быстро ответила Корецкая, и, обернувшись к сержанту, ско-мандовала: — Сержант, закройте рот! Быстро сюда всех членов группы, в первую очередь товарищей Бердышева и Донцова! О произошедшем не распространяться! Часовых удалить на двадцать метров, караул удвоить! Никого к объекту не подпус-кать! Приказ поняли? Бегом, марш!..

Изумленный сержант и понять-то толком ничего не успел, а ноги уже сами понесли его выполнять указание золотоволосого лейтенанта госбезопасности.

— Как же это… — пробормотал Полуянов. — Получается, что я… что мне уда-лось… Просто не верится…

В произошедшее действительно не верилось. Каким-то совершенно непонят-ным образом ему вновь покорилась неведомая сила, управлявшая черной полусфе-рой. Как в сказке "Тысячи и одной ночи": "Сезам, откройся!" Только вот что здесь послужило толчком? На что сработал выключатель?

— Да! У тебя получилось, Андрей! На сей раз — получилось! — женщина осто-рожно положила свою руку ему на плечо. — Сегодня у нас удачный день. Черная полусфера немного приоткрыла перед нами завесу своей тайны. Осталось теперь только выяснить — что это такое и как оно работает.

— Это точно… — ответил юноша со вздохом. — Это вот и есть самое главное. Как она работает, как управляется, да и вообще — что это за корабль такой непонятный. И кто его хозяева?..

— И это узнаем со временем… — загадочно улыбнувшись, сказала Корецкая. — У нас еще все впереди… Дай только срок, и мы во всем с тобой разберемся…

Снаружи раздался шум, и под сеть, тяжело отдуваясь и отфыркиваясь словно стадо тюленей, ввалились Донцов, Бердышев, и Смирнов с Дашевским.

— Ого! Ну и дела! — не смог скрыть своего изумления комиссар. — Чудеса про-должаются! И что ж мы теперь с ней будем делать, товарищи?

— Спокойно! — Донцов поднял вверх руку, делая предупредительный жест. — Сейчас мы с товарищем Корецкой войдем внутрь. Всем остальным оставаться на месте. С нами пойдет… — он обвел взглядом присутствующих. — С нами пойдет По-луянов…

Андрею стало не по себе. Снова войти туда… в этот странный аппарат?.. Да, но ведь на него только и вся надежда! Ведь именно он и только он является тем связующим звеном, той ниточкой, которая соединяет его с домом. И без него ему этого дома не видать как своих ушей. Поэтому — надо идти! Взять себя в руки и — вперед!

Тут он заметил, что Донцов, а вслед за ним и Ирина Васильевна, уже вошли внутрь полусферы. Андрей сделал первый, еще неуверенный шаг… другой… тре-тий… Вот он уже на пороге, вот перешагнул его… Он остановился и посмотрел по сторонам.

— Смотри, Андрей, — позвал его стоящий возле пульта Донцов. — Здесь ничего не изменилось с тех пор, как ты тут побывал? Только сейчас ничего, пожалуйста, не трогай.

Два странных кресла, пульт, розовое свечение… Вроде все так и было. Правда, огоньков на пульте раз-два и обчелся, не то, что раньше! И экран…

— Экран… Тут горел большой экран, — сказал он, сглотнув тягучую слюну. — Я вообще сначала подумал, что это такой иллюминатор по всей окружности, но по-том… Потом, когда все кончилось — он уже не горел. И сейчас не горит…

Андрей с опаской посмотрел на вход. Вдруг он опять ни с того, ни с сего за-тянется, исчезнет, и останутся они тут, внутри, вновь искать способ его открыть.

Женщина перехватила взгляд юноши.

— Боишься, что вход снова закроется?.. — Андрей нехотя кивнул. — Ну что ж, иди… Справимся пока без тебя.

Андрей благодарно кивнул и вышел на свежий воздух. Как здесь хорошо! На-плевать даже на эту ужасную жару! А то там, внутри, воздух даже какой-то безжиз-ненный… стерильный что ли…

— Дмитрий Сергеевич, идите сюда! — раздался изнутри приглушенный голос Донцова. — Прелюбопытнейшая штука, я вам доложу! Вы, пожалуй, были правы в своих догадках!..

Работа внутри "Черныша" кипела до самого вечера. Вход и не думал закры-ваться.

Что касается Ланы и Роберта, или "Корецкой" с "Донцовым", то их первичная задача была в целом успешно выполнена. Блокировка входного люка снята, прак-тически все процессы взяты под контроль компьютером "Спутника", начался про-цесс восстановления механизмов хронолета. Теперь оставалось дождаться ночи, чтобы дать команду на подзарядку. Днем этого невозможно было сделать, ибо лю-бой, кто случайно б попал в зону между стоящим на подзарядке хронолетом и "Спутником", мог бы получить смертоносную дозу облучения. Подзарядку еще раньше было решено производить после полуночи, короткими импульсами, дабы случайно не зацепить энергетическим пучком расхаживавших по поляне часовых, время от времени попадающих в опасную зону.

За тот небольшой промежуток времени, когда они, отослав наружу По-луянова, остались в аппарате одни, разведчики успели задать бортовому компьютеру свои биопараметры и дали команду на разблокирование и регулировку киберштурмана. Этот чрезвычайно тонкий и чувствительный аппарат необходимо было регулировать буквально вручную. Именно этим и необходимо было заняться ближайшей ночью, не привлекая посторонних глаз.

А сейчас… Сейчас приходилось удовлетворять любопытство местных обита-телей, допустив их внутрь хронолета, но, сделав при этом так, чтобы те, в конечном счете, ничего не поняли…

Происходившая днем на поляне возня вокруг черного аппарата не ус-кользнула от внимания, уныло болтающегося по лагерю без дела Круга. С тех пор, как им со Спешниным была дана команда оставить мальчишку в покое и не мешать его передвижению по охраняемой территории, прошло уже более двух суток. Оперативники на сей раз не осмелились игнорировать приказ грозного московского чекиста, и теперь, в настоящем смысле слова, остались не у дел. По совершенно непонятной причине управление отозвало обратно лишь двоих из них вместе с машиной. Спешнину же было предписано"…оставив при себе одного из сотрудников находиться в распоряжении представителей Наркомата для выполнения их особых поручений". В чем эти поручения должны были заключаться, в радиограмме не значилось. Круг сразу сообщил своему начальнику о желании остаться здесь. Растерянный Спешнин против этого не возражал.

И вот теперь Круг, заложив руки за спину, неторопливо прохаживался по краю поляны, стараясь держать все происходящее возле черной полусферы в поле зре-ния. Похоже, дела у исследователей пошли на поправку. Ишь, забегали! Начкар — вон, прямо как ошпаренный из-под сетки вылетел! Вылететь-то вылетел, а что де-лать никак не сообразит, только башкой по сторонам крутит. Ого! А вот это уже серьезно! Охрана-то ни с того, ни с сего не усиливается… И он решил действовать.

— Ты что, браток, задумался? — небрежно окликнул он, соображавшего в какую сторону бежать сержанта. — Может помочь надо?

— Да послали меня за руководством… — ответил тот. — Вы старшего батальонно-го комиссара Дашевского, часом, нигде не видели?

— Ну как же, конечно видел! — Круг махнул рукой в сторону леса. — Он там, где ваши ребята минометную позицию оборудуют. На конце овражка.

— Вот незадача, — огорчился сержант. — А Бердышев с москвичом и инженерами в противоположной стороне… А мне велено их всех как можно быстрее к "Черны-шу" доставить.

— Ну так давай я за Дашевским сбегаю! Я ж вроде как, по приказу из Могиле-ва, к нашим москвичам для посылок теперь приставлен, — предложил парню Круг. — Ты мне только скажи, что ему передать-то надо?

Сержант покрутил головой по сторонам, а потом, немного подумав, прибли-зился к Якову вплотную и тихо шепнул ему на ухо:

— Передайте, что парню удалось открыть аппарат. Только смотрите, больше никому!

— Понял! Передам в лучшем виде! — радостно промолвил Круг, и помчался ра-зыскивать Дашевского.

Вот это удача! Пожалуй, этому сообщению Райдер будет очень рад! Позавче-ра, на установленном месте встречи, он, выслушав сообщение Круга о прибытие в район проведения работ представителей наркомата, не мог скрыть своей радости. Предположение о проведении русскими секретных работ полностью подтверди-лось! Неспроста ж сюда примчались столь высокие шишки из большевицкой сто-лицы.

— Будьте осторожны, Круг, — предупредил он на прощание. — Наши войска уже в полусотне километров отсюда. В районе сосредотачиваются части Красной Ар-мии, вырвавшиеся из "котла" под Минском. Вызывайте меня лишь в случае крайней необходимости…

Круг нашел Дашевского, передал ему приказ прибыть к черной полусфере, а затем, незаметно шмыгнув в кустарник, направился в глубь леса, к находящейся за оврагом сломанной березе. Он благополучно миновал передовые посты и вскоре уже был на месте. Вот и место встречи — старая, потемневшая от времени расщеп-ленная надвое береза, напоминавшая огромную букву Л.

Яков обошел ее пару раз, внимательно озираясь по сторонам, и прислушался. Нет, вроде никого! Он быстро достал из кармана галифе несвежий носовой платок и быстро привязал его к нижней ветке. Оставлять письменное сообщение Круг не рискнул: слишком опасно!

Неожиданно за спиной раздался шорох листьев. Чекист вздрогнул и схватил-ся за кобуру. Тьфу, это всего лишь двое связистов, тянущих откуда-то телефонный кабель. Все равно не нужно, что бы его тут видели. Он собрался было скрыться в лесных зарослях, но знакомый голос произнес:

— Не торопись, Яков! Ты ведь хочешь видеть нас, не так ли?

Руди! Рудольф Шмидт собственной персоной! У Круга сразу отлегло от серд-ца.

— Господи, Руди, напугал ты меня! — взволнованно сказал Круг и натянуто улыбнулся. — У меня срочное сообщение для вашего обер-лейтенанта. Дело очень срочное и вечера ждать нельзя.

Увидев чем-то серьезно озабоченное лицо друга детства, Рудольф на-хмурился.

— Тогда говори. Наш командир сейчас довольно далеко, будет к ночи, не рань-ше.

Круг еще раз поглядел по сторонам и, приблизившись почти вплотную к не-мецкому радисту, прошептал:

— Я должен сообщить, что этот русский мальчишка, наконец, сумел каким-то образом открыть аппарат. А может он знал с самого начала — как это делается. Они сейчас там, внутри.

Брови Рудольфа удивленно поползли вверх, но он сдержал свои эмоции.

— Хорошо, Яков, я все понял, — сказал он после непродолжительного раздумья. — Сделаем так… Приходи сюда сегодня в десять вечера. Один… И будь крайне осто-рожен. Я думаю, у нас будет еще о чем поговорить…

С этими словами он похлопал Круга по плечу, махнул головой стоящему в стороне напарнику, и вместе с ним быстро скрылся в лесных зарослях.

21

В коридоре раздались гулкие шаги, потом в замке заскрежетал ключ, дверь с металлическим лязгом отворилась, и на пороге возник охранник. За его спиной стоял незнакомый чекист со знаками различия сержанта госбезопасности.

— Гражданка Берестова, с вещами на выход. Быстрее, пожалуйста!

Лена неторопливо встала с кровати. С вещами на выход — это уже было инте-ресно! Неужели ее двухнедельное заточение подошло к концу? Или это просто пе-ревод в другое место?

Конечно, это помещение трудно было сравнить с тем, в котором она находи-лась первые сутки после ареста. То была настоящая тюремная камера — грязная, сы-рая, с намертво привинченной к полу металлической койкой, и к тому же совер-шенно без окон. Сюда ее перевели по приказу Бердышева, который устроил Лист-ратову большой разнос за грубое отношение с ней и с Андреем. Условия тут были вполне сносные. Скорее всего — это было что-то вроде командирской гауптвахты. Светлая и сухая комната, даже с умывальником, оклеенная обоями "в цветочек"; нормальная кровать с чистыми постельными принадлежностями и шерстяным одеялом; лишь обитая железом дверь, да решетки на окнах с матовыми стеклами напоминали о том, что это место предназначено для содержания арестованных.

Вообще указания Бердышева выполнялись четко. Питание из столовой комсо-става. Трижды водили в душ. Даже художественные книги разрешили заказать из находившейся здесь же в здании управления ведомственной библиотеки. Жюль Верн и Уэллс, хоть и не намного, скрасили все эти тягостные дни.

На допросы ее больше не вызывали. Несколько раз, бывая в Могилеве, сюда наведывался Бердышев, но вот уже больше недели, как он, забрав с собой Андрея, уехал к месту приземления загадочного аппарата. И с тех пор — никаких вестей… Один раз, правда, заходил Листратов. Сухо, но вежливо поинтересовался — не надо ли чего и, получив отрицательный ответ, молча удалился.

И вот сейчас этот вызов…

Девушка быстро собрала свои скромные пожитки и, в последний раз взглянув на место своего заточения, вышла в коридор. Конвоя, как ни странно, не было — лишь один сопровождающий, которого она видела в дверном проеме.

— Пройдемте, Берестова, — равнодушным голосом сказал чекист и отступил в сторону, пропуская ее вперед.

— А куда мы идем, можно поинтересоваться? — спросила Лена.

— Там узнаете, — ответил сопровождающий, — идите молча.

Они свернули в боковой коридор, миновали пост охраны, прошли через ре-шетчатую дверь, услужливо открытую перед ними вскочившим со стула охранни-ком, и, наконец, оказались в широком светлом коридоре, по которому туда-сюда сновало множество людей в форме.

Лена с сопровождающим прошли по коридору еще шагов двадцать, и тут че-кист остановился у двери, возле которой стоял постовой, сразу при виде их начав-ший доставать из кармана галифе ключи.

— Проходите туда!

Дверь отворилась, и Лена оказалась в маленькой, площадью не более десяти квадратных метров комнатке с зарешеченным окном, выходящим во двор, и стоя-щими у стен деревянными лавками. На одной из них, понурившись, сидела малень-кая фигурка. От скрипа двери человек поднял голову.

— Лена?..

— Витька! Ты?! — с радостью воскликнула девушка и, спустя секунду, оказалась в объятиях Масленникова.

— Леночка… — Виктор внезапно отшатнулся от нее и, прижав руку к сердцу, бы-стро забормотал:

— Это не я, Лена… Честное слово — не я!.. Я тебя предупредить хотел… Кричал, что засада…

— Молчи!.. — быстро шепнула она, показав глазами на дверь. — Ничего не гово-ри… Я знаю… Ты давно здесь сидишь?

Масленников махнул рукой и вновь уселся на свое место.

— Да минут пятнадцать как привели… Сказали, чтобы с вещами. Да какие у меня вещи…

С этими словами он показал на тощий узелок, лежащий на лавке.

— Меня тоже… Слушай, а может нас выпустят, а?

— Не знаю… Хотя… — Тут Виктор сразу оживился и, посмотрев на дверь, задум-чиво сказал: — Хотя — возможно… Уже то, что нас с тобой свели вместе, кое о чем говорит. Если мы под следствием, то общаться нам не положено, чтобы ни о чем не сговорились. А раз мы сейчас вместе… Хотелось бы, конечно… Представляешь… — он понизил голос до шепота, — меня даже на допросы не вызывали с того самого дня, как с нами беседовал тот… Ну, высокий такой в очках, с полковничьими "шпа-лами"… И содержали хорошо, кормили нормально… даже масло через день давали. Странно…

Заскрежетал ключ в замке, и на пороге вновь появился приведший Лену сюда сержант госбезопасности.

— Выходите… оба!

Ребята переглянулись и, подхватив свои вещи, двинулись к выходу. Теперь их сопровождали трое.

Идти на этот раз пришлось недолго. Не пройдя и двадцати шагов, они сверну-ли налево и оказались во дворе управления, где стояло несколько автомашин. От яркого солнечного света Лена на секунду зажмурилась. Жара стояла неимоверная, но солнце уже склонялось к горизонту.

Конвоиры подвели их к стоящему у ворот черному тюремному "воронку", а старший направился к старенькому зеленому "форду" из которого выбирался пожи-лой усатый дядька в белой рубашке с расстегнутым воротом.

— Задержанные доставлены, вот на них документы, — чекист протянул усатому какие-то бумаги. — Можете ехать.

Этим усатым незнакомцем был не кто иной, как Борисенко, направленный Бердышевым по указанию Роберта в Могилев за Леной и Виктором.

Борисенко мельком глянул на документы, потом на стоящих возле "воронка" юношу и девушку, и прогудел низким басом:

— Перестраховываешься ты, Салтанов. Бензина что ли много еще одну машину гнать за тридцать верст. Я б эту парочку и в свой бы "форд" поместил; нас-то тут трое вместе с водителем, так что два места как раз свободно.

Салтанов развел руками.

— Таково приказание руководства. В вашем предписании не сказано, чтобы на-правлять без конвоя. А раз так — вот спецмашина, вот конвой! Эй, Гущин, — рявкнул он на одного из конвоиров, — ну что ты стоишь, рот разинув, загружай!

— Давайте-давайте, залезайте в машину, — засуетился тот, подталкивая Маслен-никова в спину.

Виктор поднялся в кузов, а Лена чуть замешкалась. Ее взгляд случайно упал на окно на третьем этаже, из которого на них с задумчивым видом смотрел Листра-тов.

— Да давай же ты!.. — Сильные руки оторвали ее от земли и буквально заброси-ли в фургон. Хлопнула дверь, взревел мотор, и машина медленно выкатила со дво-ра.

— Перестраховщики!.. — буркнул Борисенко, усаживаясь на переднее сидение "форда". — Бывай, Салтанов!.. — крикнул он в форточку и, обращаясь к водителю, сказал: — Жми, Андреич!..

Стоящий у окна мрачный Листратов проводил взглядом выехавшие одна за другой из ворот автомашины и направился в свой кабинет. Черт бы побрал этих москвичей! Раскомандовались, понимаешь! Получается, что Бердышеву удалось их склонить к тому, чтобы переправить Берестову и Масленникова из города к аппа-рату. И это несмотря на то, что немецкие танки буквально в двух шагах… Нет, тут дело положительно нечисто!

Виктор Николаевич заложил руки за спину и раздраженно стал ходить по ка-бинету из конца в конец.

И что самое главное — ничего нельзя было сделать! Уж больно серьезный до-кумент предъявили приезжие тогда, при их первой встрече. Шутка ли — за подписью самого Берии бумага! Да что Берия! Сам Сталин звонил по этому поводу…

При воспоминании о звонке вождя Листратов поежился и с опаской посмотрел на телефон. Пока, к счастью, молчит! А, впрочем, сейчас тут всем заправляет вернувшийся и приступивший к исполнению своих обязанностей начальник управ-ления Аксенов. Собственно он-то и дал команду, чтобы арестованных отдали при-бывшему за ними Борисенко. А теперь, если что, пусть за это и отвечает…

В дверь постучали, и в кабинет заглянул Салтанов.

— Разрешите, товарищ старший лейтенант госбезопасности?

— Заходи! — буркнул Листратов. — Ну что, отправил этих двоих?

— Так точно!.. Борисенко, правда, был недоволен, что с конвоем. Говорит, что, мол, сами сопроводили бы…

Листратов недобро прищурился.

— Что-то наш главный эксперт стал много на себя брать, я погляжу. Совсем страх потерял… Слишком сильно видно снюхался с Бердышевым, да этими мос-ковскими визитерами…

Вдруг ни с того, ни с сего Салтанов крякнул и, хлопнув себя по лбу, зачем-то полез в кожаную папку для документов, которую он держал в руках.

— Ты что, совсем очумел? — грозно спросил Виктор Николаевич своего пору-ченца.

— Простите, товарищ старший лейтенант госбезопасности, — виновато ответил сержант. — Забыл сейчас отдать Борисенко одну вещицу…

— И что за вещица?

— Да бумажник… Бумажник капитана Бердышева…

— А он у тебя, откуда взялся? — изумленно спросил Листратов. — В первый раз такое слышу…

— Понимаете, — начал рассказывать Салтанов, — когда Бердышев был у нас в по-следний раз, он, садясь в машину, случайно выронил этот бумажник из заднего кармана. Ну, а я подобрал… Хотел сейчас Борисенко отдать, да забыл…

— А что там внутри, не глядел?

Сержант махнул рукой.

— Да ничего серьезного. Денег немного, да старая фотография.

— А что за фотография? — насторожился Виктор Николаевич.

— Да капитан наш с какой-то девчонкой лет тринадцати.

Листратов потер лоб. Что Бердышев никогда не был женат и не имел детей — это Виктор Николаевич знал точно. Может где на стороне нагулял? А может кто-то из знакомых…

— Дай погляжу…

Салтанов раскрыл старый потрескавшийся бумажник из телячьей кожи и про-тянул своему начальнику небольшую пожелтевшую любительскую фотографию, на которой был изображен улыбающийся Бердышев, сидящий в соломенном кресле на берегу озера и держащий на руках симпатичную светловолосую девочку с длинной косой до пояса.

Листратов начал внимательно вглядываться в фотографию. Действительно — девчонка лет тринадцати. Но было в ней что-то подозрительно знакомое. Но вот что? Где ж он ее мог видеть?

— Ты знаешь что, Салтанов, — сказал он вдруг, о чем-то несколько секунд по-думав, — а принеси-ка ты мне срочненько дело комбрига Берестова из архива.

Сержант мигом испарился. Листратов закурил папиросу и несколько раз про-шелся по кабинету. Озарившая его мысль была невероятной… А, хотя, собственно говоря, чего тут невероятного. Мир, как говорится, тесен! И в жизни этой все может случиться… Чутье его, кажется, не подвело. Бегало, бегало же у него в душе этакой серенькой незаметной мышкой ма-а-ленькое сомнение… А сейчас, скорее всего, сомнение это может перерасти в факты… Неоспоримые факты…

Где-то вдалеке заревели сирены воздушной тревоги. Похоже, фашисты реши-ли сегодня не ограничиваться одним утренним налетом. Некстати, надо сказать, некстати!.. На окраинах захлопали зенитки.

"Черт бы побрал этого Салтанова! — со злостью подумал Виктор Николаевич. — Ну что он там копается! Трудно добежать до архива, взять дело с особым грифом "хранить вечно", и принести его сюда…"

Раздались приглушенные взрывы. Все ближе, ближе… Загремели пушки рас-положенные в городском парке.

Дверь распахнулась, и на пороге кабинета появился взъерошенный Салтанов, держащий в руках синюю папку, завязанную ботиночными шнурками. Глаза его испуганно бегали по сторонам. Неподалеку раздался гулкий удар, пол под ногами заходил ходуном.

— Надо… Надо в убежище спускаться, товарищ Листратов, — забормотал он. — Они рядом уже совсем. Не ровен час — накроют…

— Дело! Дело давай сюда, идиот! — взревел Листратов, вырывая папку из рук ошалевшего сержанта.

Совсем рядом прозвучали еще несколько сильных взрывов. Со звоном посы-палось на пол стекло из оконной форточки. Листратов дрожащими от нетерпения руками принялся развязывать запутавшиеся не к стати тесемки. Развязал, и тут же начал рыться в пухлом деле. Ну, где же они?.. Вот! Несколько фотографий из се-мейного архива Берестовых. А вот и одна из них! На берегу озера стоят, обнявшись, подтянутый молодой мужчина и красивая светловолосая женщина, а перед ними, в соломенном кресле, сидит девочка с длинной косой — та же, что и на фотографии из бумажника Бердышева. Лена Берестова…

— Смотри, Салтанов! — закричал Листратов, положив рядом обе фотографии. — Смотри, и учись!

За окном раздался вой пикирующего бомбардировщика, пронзительный свист, и спустя пару секунд здание управления подпрыгнуло от взрыва. С грохотом рас-пахнулись окна, посыпалась с потолка штукатурка. Откуда-то потянуло дымом.

— Прямое попадание… — прохрипел отброшенный взрывной волной в угол Сал-танов. — Надо спускаться в убежище, товарищ старший лейтенант госбезопасности…

Листратов схватил папку и, прижав ее к груди, выскочил в коридор. Поруче-нец опрометью бросился вслед за ним.

22

В фургоне было жарко и душно. Солнечный свет еле пробивался в маленькое зарешеченное окошечко под самой крышей.

— Куда они, интересно, нас везут?! — прокричал Масленников на ухо сидящей рядом Лене. От оглушительного гула двигателя звенело в ушах, и было абсолютно невозможно разговаривать нормально.

— Не знаю!.. — крикнула она в ответ и инстинктивно ухватилась обеими руками за железную лавку, — слишком уж крутой вираж на повороте заложил водитель. — Мне не сказали!.. Куда-то они нас хотят упрятать! Может в тюрьму?

— Не похоже! — мотнул головой Виктор. — Туда б мы уже давно доехали! Тут ез-ды-то минуты три от силы, а мы уже трясемся больше десяти… И кто интересно такой этот тип с усами?

Лена ничего не ответила. Совсем рядом пронзительно и жутко заревели заво-дские гудки. Воздушная тревога! "Воронок" снова круто повернул, из-за чего ребя-та были вынуждены намертво вцепиться в лавки.

Это была кошмарная поездка! Снаружи грохотали взрывы и оглушительно па-лили зенитки; стараясь уклониться от немецких бомб, водитель швырял бешено мчащуюся машину из стороны в сторону. С противным звоном прошлась по крыше пулеметная очередь. Лучи солнечного света мгновенно брызнули на пол через не-сколько аккуратных, словно просверленных дрелью, отверстий, а от деревянного пола во все стороны брызнули щепки. Где-то наверху, совсем рядом, проревел мо-тор; потом ударил оглушительный взрыв; словно огромный великан пнул фургон в борт, и он начал медленно заваливаться набок.

— Лена, держись! — закричал Виктор, стараясь подхватить упавшую со скамей-ки девушку, но сам не удержался и кубарем покатился по полу. По ушам ему уда-рил отчаянный Ленин крик. Раздался глухой удар, треск, скрежет раздираемого же-леза; машину еще протянуло по земле несколько метров, и, наконец, она замерла на месте, лежа на правом борту.

Виктор со стоном поднял голову. Первое, что он увидел, — это стоящая на чет-вереньках Лена, с вытаращенными от испуга глазами. Из носа девушки шла кровь.

— Т-ты… жи-и-ва? — заикаясь, спросил Витя. Своего голоса он почти не слышал. Перед глазами вертелись разноцветные круги.

Лена кивнула. Красные капли брызнули на пол.

— У… т-те-бя… ли-лицо… — он протянул к ней дрожащую руку.

Девушка села на пол и привалилась к стене, запрокинув назад голову.

— Живы… — тихо прошептала она. — Мы живы, Витюша…

Масленников мотнул головой и с трудом поднялся на ноги.

— Д-дым… — сказал он принюхавшись. — Дымом тянет. Кажется, горим…

— Эй, внутри! — раздался снаружи густой бас. — Вы там целы?

— Да! Мы здесь! Выпустите нас! — радостно закричала Лена и со всей силы на-чала бить в металлический потолок, ставший теперь бортом.

— Потерпите немного, я сейчас, — прогудел все тот же голос. — Эх, незадача… Где ж ключи?

Снаружи завозились. До слуха донеслись лязг и скрежет со стороны кабины, — по-видимому, тот человек попытался отыскать ключи там. Тем временем вдалеке вновь стали слышны гул самолетных моторов и пулеметные очереди.

— Эй, ребятки, ну-ка, отойдите влево, вот в этот угол, — мужчина снаружи по-стучал по стенке, показывая место, куда нужно встать. — Некогда ключи искать, а эти аспиды вновь возвращаются… Я сейчас в замок из нагана… Ну, встали?

Грохнули три выстрела, полетели искры от замка; потом сильные руки рвану-ли дверь, и она со скрипом, нехотя, отворилась.

— Ну все, выбирайтесь! — в дверном проеме показалось круглое лицо с обвис-шими усами. Это был тот самый человек в белой рубашке, который забрал их из здания управления. Только теперь его рубашка уже потеряла первоначальную бе-лизну и была разорвана на плече. В руках незнакомец держал револьвер. На лысой голове виднелась большая ссадина.

— Быстрее, давайте! — Борисенко помог сначала Лене, а затем Виктору выбрать-ся из перевернутого набок "воронка". — Ну шибче, шибче!.. Сейчас опять бомбить начнут.

Машины находились на самой окраине Могилева. Разбитый автозак с помятой кабиной валялся в кювете. Из-под капота вился черный дымок. Тихо журчала вода, вытекающая из пробитого пулей радиатора. Возле колеса, словно сломанная напо-полам кукла, лежал изуродованный труп одного из конвоиров. Зеленый "форд" с простреленным кузовом стоял, уткнувшись в здоровенную воронку. Возле разворо-ченного колеса возился водитель.

Гул моторов приближался. Уже довольно четко было видно пару стремитель-но несущихся в их сторону "мессеров". Из плоскостей немецких самолетов выры-вались огоньки выстрелов.

— Сашку, Сашку вытаскивай! Скорее, они уже близко! — закричал водителю Бо-рисенко.

Тот, оббежав машину, начал вытаскивать с заднего сидения чье-то обмякшее безжизненное тело.

— Да что ж ты копаешься, г-господи! — закричал Борисенко и, сунув наган в брючный карман, кинулся на помощь.

Вот он уже у машины, вот, подхватив раненого под плечи, пытается вместе с водителем оттащить его в придорожный кустарник. Вой двигателей совсем рядом. Взрыв, еще один!.. На месте автомашины встала огненная стена. Волна горячего воздуха подхватила ребят и мешками бросила на землю…

Когда стих шум моторов, и они, пугливо озираясь, выглянули из придорожной канавы, все было кончено. Бесформенная груда металла, бывшая когда-то загра-ничным автомобилем, полыхала ярким пламенем. Дымившееся в стороне оторван-ное колесо испускало противный запах горелой резины.

— Вот и все… — прошептала Лена, непроизвольно сделав несколько шагов в сто-рону зловещего костра. Под ногами что-то тихо звякнуло. Девушка посмотрела вниз и увидела валявшийся на траве вороненый наган. По-видимому, карман у ос-вободившего их из "воронка" чекиста был неглубок, и тяжелый револьвер выва-лился наружу, когда тот бежал помогать водителю вытаскивать из машины их ра-неного при первом налете товарища.

Лена нагнулась, подняла наган, и, немного подумав, сунула его под куртку.

— Ты что?.. Оружие… Зачем? — изумленно спросил ее подошедший Масленни-ков. — Поймают, обвинят черт знает в чем… Тебе что, мало того, что мы пережили?

Лена покачала головой.

— Нет, Витя! Я его возьму с собой… Пригодится…

— Как хочешь, — пожал плечами Масленников. — Я так, предупредил… Куда мы теперь?

Девушка внимательно посмотрела на своего одноклассника. Для себя она ре-шение уже приняла.

— Ты можешь идти. Спрячься пока где-нибудь, отсидись… Что касается меня, то я завершу начатое дело.

Витя округлил глаза.

— Ты что, собралась искать Андрея? Но где? Да нас самих сейчас разыскивать будут. На всех дорогах посты расставят, мышь не прошмыгнет…

— Я знаю, где он, — просто ответила Лена. — Знаю… И я пойду туда. Понимаешь, Витя, я люблю Андрея. И, похоже, — это на всю жизнь. Я понимаю, что это несерь-езно; нас разделяют десятилетия, но я ничего не могу с собой сделать. Кроме того, там находится еще один близкий для меня человек… Ты мой друг, Витя, ты самый лучший и преданный друг, и ты должен меня понять. Я не могу их бросить. Пойми, — не могу!..

Маленький Масленников сник и опустил голову. Что ж, теперь все стало на свои места… Может — так оно и лучше. Он поднял голову, посмотрел на сосредото-ченное лицо любимой девушки, которая только что призналась ему в любви к дру-гому.

— И я тебя не брошу, Лена! Я пойду с тобой и помогу тебе всем, чем смогу. А если ты со мной не согласна, то лучше меня просто застрели! Прямо здесь и прямо сейчас!..

Лена удивленно приподняла брови от такой тирады, но, глядя на решительное лицо одноклассника, вдруг широко улыбнулась и сказала:

— Ну что ж, отважный рыцарь, в таком случае извольте следовать за мной!

23

Густой вековой лес, напоминающий чем-то тропические джунгли, стоял мрач-ной неприступной стеной. Он был настолько величествен во всей своей первобыт-ной девственной красе, что порой казалось, будто на земле нет ни шумных горо-дов, ни огромных степных пространств, ни океанских просторов, а существует один лишь только лес — загадочный и удивительный.

Корабельными мачтами возносились в небо огромные сосны, словно говорли-вые кумушки, сбились кучками пушистые ели, а у их подножия, словно легкий зе-леный туман, клубились заросли папоротника. Потом на смену хвойным породам приходили лиственные; могучие дубы раскидывали в стороны свои густые широ-кие кроны, белели стволы берез и осин.

Временами встречались и болота. Их было довольно много в этих местах, и занимали они приличную площадь. Теплые, прожорливые, укрытые сверху пере-плетениями ветвей черных, мрачными колоннами уходивших в пучину деревьев, покрытые дрожащей зеленой ряской и мхом, они как будто терпеливо ожидали не-осторожных, забредших в эти края, чтобы поглотить их навеки.

И почти никаких признаков человеческого присутствия. Лишь дорога, доволь-но неплохая дорога с грунтовым покрытием, проходившая через эти девственные места аккурат с запада на восток, говорила о том, что где-то неподалеку существует цивилизация.

Пара лосей — могучих лесных красавцев, вышла из чащи и гордо, с чувством собственного достоинства подошла к дороге, осторожно перешла через нее и спус-тя несколько секунд скрылась в зарослях на противоположной стороне.

Большая птица, похожая на глухаря, тяжело зашелестев крыльями, поднялась с лежащего на земле древесного ствола и опустилась на толстую ветку разлапистой ели, стоящей почти на самой обочине.

Из придорожного кустарника высунулась хитрая острая лисья мордочка, про-водившая упорхнувшую добычу голодным взглядом.

Над лесом опускались сумерки. Уходящая на восток дорога сливалась вдали с придорожными зарослями и постепенно растворялась в ночной мгле. Лишь на за-паде, между двумя зелеными стенами деревьев, еще сверкала кровавая полоса зака-та.

Но что это? Девственно-сказочную тишину нарушил какой-то странный звук. Он приближается с запада, все ближе и ближе; все живое замирает, затаивается, старается убежать от него подальше.

Пара лосей, с оглушительным треском ломая ветки, кинулась в глубину лес-ной чащи; испуганно закричавшие птицы взметнулись на самые макушки деревьев; гулко стуча копытами, пронеслось несколько молодых оленей. Лишь любопытная лисичка осталась на своем месте, с интересом наблюдая за происходящим на доро-ге.

А по дороге двигалось чудовище. Серое и расплывчатое, лязгающее стальны-ми траками гусениц и чадящее удушливыми выхлопами двигателей, пахнущее по-рохом и металлом, — оно всей своей тупой и жуткой массой, словно бесконечная серая змея ползло на восток. Ползло, чтобы жечь и убивать, насиловать и грабить. Это шла война.

Рыжий зверек испуганно взвизгнул и, прижав уши к голове, забился подальше в кустарник. А мимо шли и шли плоские стальные коробки, выкрашенные в грязно-серый цвет, ощетинившиеся стволами пулеметов и пушек, и головы сидящих на скамьях солдат в матово блестевших касках мерно качались в такт вздрагивавшим на ухабах машинам…

Сидевший в кузове штабного вездехода оберштурмбанфюрер Штюрмер ловко откупорил бутылку пива и с поклоном подал ее своему шефу.

— Благодарю, Генрих, — ответил Грюнберг, принимая холодную, покрытую ис-париной бутылку из рук своего любимца. — Ты и тут не можешь прожить без своих маленьких слабостей. О! "Бавария"! — Он сделал большой глоток прямо из горлыш-ка. — Великолепно! Скажи, только честно: никак ты загрузил еще тогда, неделю на-зад, пару ящиков в самолет на варшавском аэродроме?

Штюрмер улыбнулся, колдуя над следующей бутылкой.

— Разумеется!.. Уж в этом я не смог себе отказать… Ваше здоровье, бригаде-фюрер!

Некоторое время пили молча. Затем Грюнберг с сожалением посмотрел на ос-татки пены на дне и, вздохнув, выбросил бутылку за борт.

— Божественно! Особенно в такую духоту! Но только что-то за последние трое суток ты меня пивом не угощал.

— Ждал, чтобы вы стосковались о привычной цивилизованной жизни, — усмех-нулся Штюрмер, доставая из-под сиденья очередную пару пива. — Какой будет ин-терес, если я вам сразу, в первый же день в этой варварской стране, предложу ваш любимый сорт… Нет, шеф, для начала вам надо было попробовать русской водки! Ну, а это пусть будет маленьким сюрпризом от меня, причем почти на пороге цели нашего вояжа!

Бригадефюрер в шутку погрозил ему пальцем, закрыл глаза и с блаженным видом откинулся в кресле. В памяти пронеслись события последних трех суток…

Самолет приземлился в Минске поздно вечером. Было довольно прохладно, моросил мелкий и противный дождь. Зябко кутаясь в плащ, бригадефюрер сбежал вниз по трапу, где его уже ожидал Штюрмер с двумя офицерами.

— Хайль! — быстро ответил Грюнберг на их приветствие. — Однако русская зем-ля, я погляжу, встречает меня не очень приветливо.

— Это ерунда, бригадефюрер, — заверил его Штюрмер, — на завтра прогноз очень даже благоприятный. Прошу в машину, шеф!..

Потом они несколько часов тряслись в машине, направляясь под Борисов, где Штюрмер сосредоточил свой ударный отряд. Грюнберг отказался ночевать в Мин-ске, а потребовал, чтобы его сразу доставили на место.

— Я доволен тобой, Генрих, — сказал он Штюрмеру, выслушав в машине его не-большой, но обстоятельный доклад о проделанной работе. — И хочу тебя обрадо-вать: сегодня вечером я говорил с Берлином. Дело "черной полусферы" передают нам. Абвер будет повержен. Пока этот осторожный лис — Канарис со своими людь-ми обдумывал: как преподнести полученную информацию, — наш доклад лег на стол Гиммлера со всеми вытекающими отсюда последствиями. Рейхсфюрер очень заинтересовался этим делом. Я лично говорил с ним перед отлетом…

Грюнберг рассказал своему подчиненному о последней информации, полу-ченной им от своих агентов в "Штабе Вали"; о том, что абверовской разведгруппе удалось завербовать человека, непосредственно связанным с происходящим в Бо-говичском лесу; о том, что руководит этими работами капитан Бердышев, уже не-однократно срывавший многие козни, задуманные абвером и СД.

Выслушав рассказ начальника, оберштурмбанфюрер хитро улыбнулся.

— У меня тоже есть, что вам рассказать, бригадефюрер! И не только рассказать, но и показать! И это, на мой взгляд, очень интересно.

Вскоре машины выехали на берег реки и свернули в лес, буквально нафарши-рованный людьми и военной техникой.

— Эта река — Березина, а вот тут мы и дислоцируемся! — обвел рукой свое хозяй-ство Штюрмер. — Утром осмотрите все подробнее, а сейчас, хотя и час довольно поздний, я бы хотел кое-кого вам продемонстрировать.

— Да-да, я жду, Генрих, — нетерпеливо проговорил бригадефюрер. — Я понимаю, что это каким-то образом связано с предметом наших поисков, не так ли?

— Возможно… — Штюрмер открыл полог палатки и предложил шефу войти. — Располагайтесь… Ужинать будете?

— Хоть час довольно поздний, но не отказался бы…

Штюрмер вышел и отдал своим людям соответствующие распоряжения. Поя-вился денщик, который быстро и аккуратно накрыл на стол и тотчас же удалился.

— Прошу вас, кушайте, а я пока расскажу вам небольшую историю, имевшую место сегодня под вечер.

Бригадефюрер принялся за еду, а Штюрмер поплотнее захлопнул вход в па-латку и неторопливо начал:

— После наших стремительных ударов, части Красной Армии были вынуждены оставить Борисов и отойти за реку. Надо сказать, что сражались они очень мужест-венно и довольно сильно потрепали подразделения сорок седьмого моторизованного корпуса. Однако одного они не успели: уничтожить переправы. Часть наших танков и мотопехоты успешно переправились через Березину, часть оставались на этом берегу. Тылы, правда, отстали… Возникла проблема с горючим, с боеприпасами… Но добить основную группировку русских сил бы хватило. Однако вечером, совершенно внезапно, появляется эскадрилья советских бомбардировщиков…

Оберштурмбанфюрер сел, обхватив густо набриолиненную голову руками и повредив свой идеальный пробор в прическе.

— Это был кошмар, — тихо сказал он. — Рейхсмаршал Геринг, очевидно, поторо-пился протрубить на весь мир, что русская авиация полностью уничтожена, а мы, упиваясь своими победами, сильно расслабились… И противник этим воспользо-вался… Представьте, что десятки единиц техники сбились у переправы, воздушного прикрытия нет… Сотни испуганных, ударившихся в панику людей мечутся среди пылающих машин, а сверху сыплются бомбы… множество бомб… Наши истребите-ли появились буквально через четверть часа, но было уже поздно… Переправы бы-ли разбиты, десятки танков и машин сожжены, более полутысячи человек убито и ранено. Мы сбили почти все советские самолеты, но… — он виновато развел руками, — своей цели они достигли. И ни один, ни один русский пилот не уклонился от кур-са… Они были готовы погибнуть, но выполнить приказ, остановить нас любой це-ной…

Грюнберг отложил в сторону вилку и вытерев губы салфеткой недовольно спросил:

— Ты что-то начал уклоняться от темы Генрих. Или вся твоя интересная ин-формация заключается в рассказе о мужестве русских летчиков?

Штюрмер поднял вверх указательный палец.

— Это предыстория, шеф… Один из пилотов — между прочим как минимум ко-мандир этой эскадрильи, выпрыгнул из горящей машины, и раненый был захвачен в плен. В бреду он вспоминал фамилию Бердышева и просил у него прощения за то, что не смог помочь поднять в воздух какую-то "полусферу"… Кстати, мы навели справки у наших наземных служб слежения. Русская эскадрилья, причинившая нам столь значительный урон, предположительно следовала с могилевского аэродро-ма…

Грюнберг бросил салфетку на стол и, поднявшись, спросил:

— Где он? Я хочу его срочно видеть, Генрих.

— Извольте, бригадефюрер! Прошу следовать за мной…

Пленный находился в отдельной палатке. Войдя туда, Грюнберг увидел лежа-щего на койке человека в обгорелой летной форме с полковничьими знаками раз-личия и орденом Красного Знамени на груди. Половину его лица закрывали бинты. В бинтах были и руки, а правая нога, неестественно вывернутая — заключена в лу-бок.

— Он в сознании? — быстро спросил бригадефюрер вытянувшегося при виде вошедших пожилого капитана медицинской службы в старомодном пенсне на носу. — И вообще — как его самочувствие? С ним можно разговаривать?

— Сильные ожоги рук и правой половины лица, господин бригадефюрер. Тре-тья степень… Кроме того — сложный перелом голени правой ноги и… — врач повер-тел в руках стетоскоп, — похоже, поврежден позвоночник… Более подробный диаг-ноз дало бы детальное медицинское освидетельствование, но… — он посмотрел на Штюрмера, — господин оберштурмбанфюрер пока запретил транспортировать ране-ного в госпиталь…

— Это не просто раненый, это военнопленный, — с раздражением заметил Штюрмер. — Он — вражеский летчик, если вы не забыли… К тому же — представляю-щий для нас определенный интерес…

— Для меня — это просто страдающий человек, — тихо, но твердо сказал врач. — Согласно международной конвенции…

— Перестаньте, господа! — прервал их Грюнберг. — У нас мало времени! Так вы не ответили, доктор, — он может отвечать на вопросы или нет?

— Временами он приходит в сознание… Боли, по-видимому, очень сильные, но он старается, чтобы мы этого не заметили…

— Ясно… Вы слышите меня, господин полковник? — спросил Грюнберг на вполне сносном русском языке, присаживаясь рядом с летчиком на услужливо под-ставленный адъютантом табурет. — Назовите вашу фамилию, должность, подразде-ление…

— Это не имеет значения, — чуть слышно прошептали опухшие губы пленного, веко задрожало, и в Грюнберга уперся взгляд не закрытого бинтом глаза летчика — синего как бездонное небо. — О-о… какая честь… Чего вы хотите от меня, генерал?..

— Бригадефюрер СС… — подсказал Штюрмер.

Раненый летчик перевел взгляд на него.

— А-а… И вы здесь, господин из СД… Сразу со мной не получилось, так вы и хозяина своего привели… Генерал желает узнать о какой-то черной полусфере? А вы не считаете, что это был просто бред, бред раненого человека? В бреду, знаете, можно нагородить чего угодно…

— Бросьте, полковник! — сказал Грюнберг. — Бросьте!.. Вы в наших руках, и по-этому давайте начистоту… Вы — один из высших командиров 24-й авиадивизии рус-ских, которая базируется под Могилевом… Так?.. Ну, летели вы, во всяком случае, оттуда! Нам доподлинно известно, что неподалеку от вашего аэродрома потерпел аварию новейший советский летательный аппарат. И вы, полковник, его видели. Кроме того, вы знаете полковника контрразведки… Или как там правильно?.. Капи-тана госбезопасности Бердышева, руководящего работами по эвакуации аппарата. Его имя вы упоминали в бреду. Или это тоже, на ваш взгляд, совпадение?

Пленный промолчал и закрыл глаз. Если бы тогда только кто мог знать, что творилось в душе этого человека — полковника авиации Галузина, — героя Испании, Халхин-Гола и финской… Меньше суток назад он лично поднял в воздух послед-нюю находившуюся в его распоряжении эскадрилью и повел ее на выполнение от-ветственного задания: уничтожения немецкой переправы на Березине. И он ее вы-полнил; выполнил так, что фашисты этого долго не забудут; а на обратном пути был сбит и до последнего момента пытался тянуть горящую машину к линии фронта, а когда стало ясно, что это невозможно — покинул ее последним… И тогда, в лесу, лежа на прелых листьях со сломанной ногой и поврежденным позвоночником он, торопливо сжигая в огне зажигалки личные документы, около получаса не под-пускал к себе немецких автоматчиков, пытавшихся захватить его в плен; застрелил из пистолета унтер-офицера и двоих солдат; и лишь досадная осечка оружия по-могла фашистам, наконец, взять его… И вот, находясь без сознания, в бреду, он, похоже, наболтал лишнего, поставил под угрозу работу Бердышева и его товари-щей… Единственного, чего хотелось тогда Галузину — это умереть… Умереть, чтобы никто больше не смог от него ничего добиться…

— Говорите! — тряхнул его за плечо Грюнберг. — Если вы будете сотрудничать, то мы гарантируем вам жизнь и медицинскую помощь.

Летчик криво усмехнулся и покачал перевязанной головой.

— Вы напрасно стараетесь, генерал!.. Я ничего не знаю…

— Подумайте! — угрожающе произнес бригадефюрер. — Подумайте хорошенько, полковник! У нас есть способы заставить вас говорить… Например — вот этот!

Он кивнул Штюрмеру, и тот со всей силы крутанул заключенную в лубок ногу раненого. Сквозь крепко сжатые зубы пленного прорвался легкий стон. Доктор вздрогнул и, с осуждением посмотрев на эсэсовцев, начал теребить в руках свое пенсне.

— Зря стараетесь, генерал, — прошептал летчик. — Это не поможет…

Грюнберг резко встал.

— Оставьте его в покое, Генрих… До утра… Подумайте, мой неизвестный герой. Подумайте над тем, — стоит ли жертвовать жизнью из-за какой-то там глупых прин-ципов! Даю вам срок до утра!

Он повернулся, и в сопровождении Штюрмера с адъютантом вышел из палат-ки. Врач посмотрел им вслед задумчивым взглядом, мельком взглянул на стоящий поодаль ящик с медикаментами, а затем склонился над раненым, вновь потеряв-шим сознание от непереносимой боли.

Когда же взошло солнце, и высокопоставленные деятели СД вновь наведались в палатку, то русский пилот уже не мог отвечать на их вопросы. Он лежал мертвый на своем жестком ложе, и на его обожженных губах стояла легкая усмешка. И ни-кто никогда не узнал о том, что потрясенный немецкий врач, не желая, чтобы этот мужественный человек был подвергнут жестоким мучениям, прервал его страда-ния, введя своему пациенту смертельную дозу морфия.

— Ну что ж, — процедил тогда сквозь зубы недовольный Грюнберг. — Пойдем другим путем…

Приготовления заняли следующие двое суток. Мелкая неудача не должна бы-ла сорвать операцию "Шварцвальд". И вот теперь Грюнберг и Штюрмер вели свой ударный отряд к линии фронта…

— Когда мы будем на месте, Генрих? — поинтересовался бригадефюрер, открыв глаза.

— Осталось километра три, не более, — ответил Штюрмер, посмотрев на разло-женную карту. — Еще три километра — и мы в заданном квадрате.

Наступила ночь. Колонна продолжала движение при свете фар, но и так было видно, что пейзаж за окном постепенно менялся. Дремучий лес становился все ре-же и реже, и, наконец, впереди блеснула водная поверхность. Еще спустя десять минут колонна подошла к усиленно охраняющейся понтонной переправе.

— Река Друть, — прокомментировал это событие Штюрмер. — Мы практически на передовой. Отсюда до русских не более двух километров.

Грюнберг посмотрел на часы. Четверть двенадцатого.

— Странно… — сказал Штюрмер, также глядя на часы. — Пора бы им выходить на связь… Уже пятнадцатиминутная задержка…

— Из кормового отсека высунулся радист.

— Группа "Тойфель" на связи, господин бригадефюрер!

Прочитав полученное сообщение, Грюнберг думал не долго.

— Передайте Райдеру, что операция начнется в пять тридцать! Любой ценой, не смотря ни на что, но этот парень должен быть захвачен! Пусть привлекают для этих целей своего человека в лагере, пусть, как хотят, ломают голову, соображая — что предпринять, пусть хоть угробят всю группу, но пилот аппарата должен быть в на-ших руках. После этого пусть прорываются навстречу нашим частям. Прикрытие при проведении этой акции мы им обеспечим…

— Вы думаете — это реально, шеф? — осторожно поинтересовался Штюрмер. — По плану операции район и без того должен быть взят в кольцо. Стоит ли риско-вать? Ведь…

— Стоит, Генрих, стоит, — перебил его Грюнберг. — Кто даст гарантию в том, что пилот не уведет этот таинственный аппарат прямо из-под нашего носа… Я?.. Ты?.. А так мы связываем русским руки. Пусть уж Райдер, зарабатывая свой "Железный крест", там думает: как это лучше сделать, — а мы с тобой, в данном случае, лучше перестрахуемся. Таким образом, к нам попадут в руки и пилот, и сам аппарат, толь-ко порознь… Тебя что-то смущает?

— Собственно говоря — нет… Хотя… — Штюрмер пристально посмотрел на сво-его начальника. — А что, если это не пилот? Ведь в сообщении было сказано, что это семнадцатилетний парень, который сам чуть ли не под подозрением у НКВД…

— Ерунда! — махнул рукой бригадефюрер. — Это все уловки русской контрраз-ведки. Создают видимость в целях конспирации. Вы что — его документы видели? Не видели! И я не видел! И этот олух, которого завербовал Райдер, — простой ох-ранник, — тоже не видел! Ты слышал, что они сообщают? Именно этот самый Полу-янов открыл вход в эту машину. Кем он тогда может быть, как не ее пилотом или человеком, который обладает о ней определенной информацией?!

— Убедили, шеф, — поднял ладони вверх Штюрмер. — А что, если они попыта-ются уничтожить аппарат?

Бригадефюрер задумался.

— Возможно… Но мы попытаемся не дать им шанса этого сделать. А если вдруг это у них удастся, то тогда тем более нам будет нужен хотя бы человек, знакомый с этой штукой… Но не будем о плохом! Давай-ка еще разок проработаем план опера-ции…

24

Капитана Аксенова Листратов нашел во дворе управления, где тот лично ру-ководил работами по тушению возникшего в результате двух прямых попаданий пожара. Немецкие бомбы угодили в левое крыло здания, где находились следст-венные кабинеты и медчасть. Погибших, к счастью, не было, но ущерб был причи-нен существенный. Две фугаски, пробив крышу и перекрытия, взорвались на втором этаже, и сейчас из нескольких окон вырывались рыжие языки пламени, которое заливали водой две стоящие во дворе пожарные машины.

— Виктор Николаевич, голубчик, ну что вы городите! — скривился начальник управления, выслушав сообщение своего заместителя. — Ну какой Бердышев преда-тель? Дмитрий Сергеевич — старый, проверенный временем работник госбезопасно-сти, кристально честный и порядочный человек. И специалист превосходный. Я не сомневаюсь, что ему вместе с товарищами из Наркомата успешно удастся довести дело черной полусферы до конца.

— Да, но как вы объясните его взаимоотношения с семьей врага народа? И вот эти фотографии… И арестованную Елену Берестову он очень уж сильно опекал, да и этого Полуянова тоже…

Аксенов еще раз взглянул на предъявленные ему фото. То, что на одной из них были изображены Бердышев и Берестова, не вызывало никаких сомнений.

— В принципе нет ничего криминального, что Бердышев был знаком с Бересто-выми. Это еще ни о чем не говорит, знаете ли… — неуверенно начал он.

— Простите, Василий Иванович, — заявил Листратов, — но в таком случае, как истинный коммунист и сотрудник "органов", товарищ Бердышев должен был прямо сообщить нам о том, что подследственная является его хорошей знакомой, а он это-го не сделал! Спрашивается — в каких целях? Тут уже виден явный умысел. А раз так, то этого уже достаточно для того, чтобы вызвать серьезные опасения. Работы секретные, а противник в двух шагах. Кто даст гарантию в том, что Бердышев не предатель и не задумал сдать объект фашистам? Никто! Поэтому я настаиваю на немедленном его аресте и доставке сюда. Ну, а там разберемся!

Аксенов задумался. Бердышева он знал ни один год, сам с ним работал не-сколько лет в центральном аппарате, но то, о чем говорил Листратов, было доволь-но серьезно. В душе Аксенов этому не верил, но служебное положение начальника управления НКВД обязывало принять определенные меры, хотя бы для того, чтобы снять с Бердышева обвинения. И, кроме того, за всем сейчас здесь наблюдают при-бывшие в Могилев из Москвы сотрудники Наркомата. С одной стороны — может получиться довольно некрасивая история, а с другой… С другой стороны, в самом деле, на карту поставлено многое. И тут уж лучше действительно лишний раз пере-страховаться…

В этот момент из подъезда выскочил помощник дежурного по управлению.

— Товарищ капитан госбезопасности, — доложил он Аксенову. — Только что по-ступило сообщение о том, что направляющиеся в Боговичский лес машины на ок-раине города попали под бомбежку. Машина Борисенко уничтожена прямым попа-данием. Ехавшие в ней сотрудники погибли. Спецавтомобиль поврежден, конвой также погиб. В замок кузова стреляли — предположительно из нагана. Арестованные исчезли.

— Вот видите! — не выдержал Листратов. — Они сбежали! Воспользовались об-стоятельствами — и сбежали…

Аксенов, наконец, решился. В данной ситуации раздумывать уже было нечего.

— Объявите розыск. Разошлите оперативные группы по городу и дайте ориен-тировки на все наши посты… Отработайте связи Масленникова и Берестовой, места их возможного появления… родственников, друзей и знакомых опросите… А вы, Виктор Николаевич, — обернулся он к своему заместителю, — немедленно направ-ляйтесь на место ведения работ. Доставьте сюда капитана Бердышева. Но только этот вопрос обязательно согласуйте с представителями Наркомата. Обязательно! Это мой вам приказ!

— Мне можно будет применить силу? — поинтересовался Листратов.

— Н-ну… Нежелательно бы это было… Хотя… В крайнем случае, конечно, мож-но… Но, я надеюсь, до этого не дойдет… Еще раз повторяю: все вопросы согласо-вывайте с товарищем Донцовым.

Листратов не стал откладывать дело в долгий ящик, а мигом помчался выпол-нять указание начальника управления. Указание было вообще-то довольно рас-плывчатое, но, в целом, давало приличные возможности. Не хотел Аксенов видно этого делать, не хотел, да вот пришлось! Против фактов, как говорится, не попрешь!

Не прошло и часа, как получивший от своего начальника соответствующие уполномочивающие документы Виктор Николаевич уже мчался на своей "эмке" в сторону фронта, а вслед за ним еле поспевал грузовик с десятком сотрудников, ко-торых осторожный Листратов взял с собой "на всякий пожарный случай". Мало ли что может случиться, а когда за твоей спиной дюжина преданных людей, — оно как-то и дышится легче!

Миновав линию спешно возводимых вокруг города укреплений, Листратов невольно поежился. А ведь он, похоже, сам вызвался лезть черту в пасть. Оборо-нявшие город армейские части остаются здесь, на берегах Днепра, а впереди почти тридцать километров неизвестности. Там лишь жиденькие заслоны, предназначение которых — в случае наступления немцев лишь на непродолжительное время сковать их продвижение, да охранявший место падения этого чертова аппарата батальон войск НКВД. Пойди сейчас фашисты в наступление, тут уж никакая охрана не поможет!.. А ехать-то надо… Ну, да ладно! Дело под вечер и вряд ли что сегодня случится! Час туда, час назад, ну и пускай на месте час… ну два от силы. Обойдется, пожалуй! Есть, конечно, определенный риск попасть под бомбежку, но тут, как го-ворят: "кто не рискует — тот не пьет шампанского!.."

Эта мысль несколько успокоила, и Листратов начал размышлять о том, как ему будет лучше преподнести полученную информацию представителям Наркома-та, отведя себе при этом ключевую роль в разоблачении изменника Родины Берды-шева.

25

Теперь, когда вход был открыт, спасатели приступили к осуществлению сле-дующего этапа своего плана. Чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов, Ро-берт категорически запретил кому-либо входить внутрь хронолета, мотивировав свое решение соображениями безопасности сотрудников и режимом секретности.

— Не стоит рисковать, — пояснил он Бердышеву. — Техника незнакомая, чужая… Мало ли что может случиться! Мы с Ириной Васильевной прошли специальную подготовку для действия в подобных ситуациях и, посему, вся ответственность пока ложится на нас. Ну, а там видно будет. Если будет нужна помощь — мы позовем.

Бердышев, хотя и с большой неохотой, был вынужден с этим согласиться, и Лана с Робертом скрылись внутри аппарата. Часы показывали шесть вечера.

— Ну что, Роб, похоже, получилось? — прошептала Лана, когда они, наконец, остались одни.

— Подожди радоваться, — ответил он, — вот сейчас врубим компьютер и погля-дим — что мы тут наворотили. Неисправность реактора мы, к счастью, устранили процентов на девяносто. Остальное доделает автоматика часов, этак, за пять. Вот только какова потеря энергии и можно ли будет эту штуку переправить к нам?

— Ну, мы же решили! Подпитку дадим из "Спутника", мощности хватит.

— Хватит-то — хватит! Ты не забывай еще, что нам необходимо дать сигнал ориентирующим маяком для того, чтобы на него выслали транспортник для нашей эвакуации.

— М-да… — задумалась Лана. — Тут ты прав. Затрата энергии для маяка велика… Но ведь мы можем задействовать и маяк хронолета.

— А вот с этим пока неясно… Активируй схемы, включай программу авторе-монта, а я пока займусь блоком наведения. И не забудь прикрыть вход защитным полем, чтобы кто-нибудь из любопытства к нам не наведался.

Некоторое время они работали молча. Приборы оживали один за другим. Кар-тина, в целом, пока вырисовывалась довольно благоприятная. Блок наведения по-зволял успешно сориентировать хронолет для вывода из действующей субпро-странственной хроноветви, перевода его через "серую зону" и прибытия в хроно-ветвь локального времени. Тут оставалось лишь довести до ума блок точной регу-лировки, позволяющий аппарату попадать в строго заданный год, день и час с точ-ностью до нескольких минут. Питающий реактор за ночь должен был окончательно прийти в нормальное состояние, и тогда можно будет начинать аккумулирование энергетических запасов для прыжка. В нормальном режиме подзарядка должна бы-ла бы занять около сорока часов, но вот будут ли эти сорок часов в их распоряже-нии, спасатели пока не знали. В случае осложнения обстановки и необходимости экстренного старта предполагалось задействовать энергозапас "Спутника", но вот только хватит ли его? Как раз этой проблемой сейчас и занимался Роберт.

— Итак, у нас двенадцатипроцентная нехватка энергии, — наконец, сказал он. — Обычным путем может быть устранена через тридцать шесть часов пятьдесят две минуты после ввода реактора в нормальное состояние.

Лана оторвалась от своих вычислений и поглядела на товарища.

— То есть отсчет будем вести с двух часов тридцати минут местного времени. Проще говоря — начнем его через семь с половиной часов… А прилично еще при-дется ждать!..

Роберт наморщил лоб и, сверив какие-то показатели, задумчиво сказал:

— Весь запас энергии "Спутника" в настоящий момент составляет около десяти процентов требующихся хронолету. Недостающие два процента мы можем добрать соответственно часов за шесть-семь, то есть где-то часам к десяти утра завтрашне-го дня. Но тут я еще не учитываю энергии, необходимой на подачу пеленга, а это еще процента три…

— Или девять часов.

— Вот именно!.. Таким образом, получается — восемь вечера… В принципе — терпимо!.. Если, конечно, обстоятельства не изменятся… Как только реактор войдет в норму, — надо будет обязательно перевести гравитатор на парящий режим, как и раньше, не то отражатель угробим. Захватов тут нет, а просто так на земле валяться — это не дело!..

— Получится маленькое чудо, — заметила Лана. — Они тут все обалдеют оттого, что машина вновь воспарит…

— Ерунда! — Роберт махнул рукой. — Скажем, что получилось случайно. Специа-листы мы из Москвы, или не специалисты? А так — вот вам результат, товарищи дорогие! Трудимся в поте лица… И еще знаешь что… Давай-ка направим зонд в западном направлении, туда, за передовые позиции… Поглядим — что там творится.

Лана согласно кивнула и начала быстро набирать комбинацию клавиш на пульте.

— Между прочим, — торжественно объявила она, — я починила обзорный экран, и звук тоже…

— Это хорошо! — оживился Штейн. — В таком случае включай: будем видеть в натуре, что творится вокруг нас. Это никогда не помешает. Давай сразу круговой обзор! И звук тоже давай. Послушаем, о чем они там говорят в наше отсутствие…

Стены хронолета будто растворились, и на круговом экране появилась поляна, машины и люди вокруг аппарата. Эффект был потрясающий: казалось все происхо-дящее вокруг случалось не за довольно толстыми стенками, а рядом, совсем близко. Еще спустя несколько секунд внутрь ворвались шум мотора, человеческие голоса и шелест листьев на деревьях.

Неподалеку от входа, прямо на траве, расположились с топографической кар-той Дашевский и Бердышев. Чуть поодаль со скучающим видом сидел Андрей и тоскливо глядел на аппарат. Возле штабной палатки, за столом, сидели Гольдберг со Смирновым и о чем-то оживленно спорили.

Вот из палатки выбрался тот мрачноватый оперативник, которого Лана с Ро-бертом несколько дней назад подобрали на дороге. Под фуражкой виднелась белая полоска бинта. Выбрался, закурил папироску и уселся неподалеку, искоса погляды-вая на задумчиво сидящее над картой руководство.

"Странный тип, можно даже сказать — неприятный. И вызывает насторожен-ность, как будто за ним стоит какое-то зло, — подумала Лана, осторожно настраивая звуковые сенсоры на Бердышева и Дашевского. — Все заняты делами, а этот со своей пустяковой царапиной шляется по лагерю без дела, всюду сует свой длинный нос… Правда к Андрею больше не лезет! А вообще — надо, пожалуй, сказать Роберту, чтобы он его упрятал куда-нибудь… А может самой заняться?.. Нет, хронолет — прежде всего…"

Она еще поточнее подкрутила настройку, и в аппарат ворвался голос Дашев-ского:

— … И вот тут они попадают прямо под наши орудия. А перед этим им еще надо прорваться через позицию стрелкового полка.

— Не думаю, Иван, что пехота долго выстоит против танков. Ну — час, ну — два… Да и от полка там осталось, собственно говоря, чуть больше половины… — Бердышев задумчиво пожевал карандаш. — Артиллерии у них тоже мало… Честно говоря, у меня на танкистов, что окопались севернее нас, надежды больше. Авось — помогут в критический момент. Но опять-таки — не на долго это все!..

— М-да, ситуация!.. — комбат взглянул на хронолет, затем на часы, и раздражен-но бросил:

— Я вообще не понимаю, почему они не хотят перевезти эту штуковину в тыл. Мы же здесь как в мышеловке, которая захлопнется в любой момент! Вот ты сказал про армейцев, которые перед нами… А сколько продержимся мы? У меня ведь здесь конвойный батальон, а не Осназ оперативных войск НКВД с танками и ар-тиллерией, две дивизии которого, кстати, по непонятной для меня причине торчат где-то за Могилевом во второй полосе обороны и не предпринимают никаких ак-тивных действий… Прикрыть эвакуацию полусферы я смогу, но если фашисты замкнут кольцо…

— Обстоятельства против нас, Иван, — вздохнул Бердышев. — Все, что мы смогли выбить для обороны объекта — мы выбили. Большего нам дать — просто физически не смогли. Войска обескровлены, резервов — ноль!.. Даже город толком нечем при-крыть… А что касается эвакуации… Ты же знаешь — платформу чинят. Готова она будет лишь завтра к обеду. Всего лишь сутки нам надо, понимаешь! Сутки затишья, а завтра за ночь мы вывезем "Черныша" в тыл. Донцов, кстати, этому не препятст-вует. И Ирина Васильевна так считает…

При упоминании Корецкой Дашевский слегка улыбнулся.

— Частенько ты что-то ее вспоминаешь… Уж, не растопила ли она сердце ста-рого холостяка?

— Иван Ильич, помилосердствуй!..

— Все, все! Молчу!.. Но, между прочим, — обаятельнейшая женщина, и плюс ко всему очень образованная и умная. Ты же именно это ценишь… — Дашевский по-смотрел на входной люк. — Кстати, наши коллеги из Наркомата уже больше двух часов копаются во внутренностях этого чуда. Неужели в чем-нибудь разберутся, а? Позиция их, правда, несколько странная… Нас до аппарата не допускают… Впрочем — им виднее, они — начальство, да еще с личным письмом самого Лаврентия!..

— Ну я прошу тебя, прекрати, пожалуйста, — скривился Бердышев и с укоризной посмотрел на старого приятеля. — Мы же с тобой не на юмористическом вечере. Да-вай лучше еще раз проверим сектора обстрела.

— Как скажешь, гражданин начальник, — пожал плечами комиссар. — Давай про-верим сектора обстрела, хотя все уже проверено минимум трижды! Эх! Хорошо б перед нашими позициями еще и сюрпризец гитлеровцам в виде минного поля при-готовить, да вот только жалко, что мин у нас нет, да и в случае если наши отступать будут, это только навредит…

— Вот оно оказывается даже как! — улыбаясь, заметил Роберт, глядя на Лану. — А вы произвели настоящий фурор, "товарищ Корецкая"! Местные мужчины от вас уже без ума!

— А вы как думали, "товарищ Донцов"? — ответила она с шутливым высокоме-рием. — Мне это — раз плюнуть!.. Между прочим, Дмитрий Сергеевич — очень га-лантный и обходительный мужчина, и внешне даже очень ничего… А кое-кто пус-кай помучается!.. — С этими словами она показала Роберту язык и хитро подмигну-ла.

— Ох, Ланка! — только и сказал он, отрешенно махнув рукой. — Лиса ты рыжая! И псевдоним у тебя соответствующий в отряде!.. Ты запустила зонд?

— Угу… Не мешай работать, противный!

Штейн укоризненно покачал головой и, открыв панель сбоку пульта, полез в регулировочный блок киберштурмана.

— Сейчас мы его, голубчика, доведем до ума, — мурлыкал он, ковыряясь в блоке точной регулировки и, время от времени, сверяясь с показаниями приборов, — сейчас ты у нас запоешь как скрипка Страдивари…

От этого занятия его оторвал голос Ланы. Голос этот был, на сей раз, резкий и напряженный.

— Роб, посмотри, скорее!

Он взглянул на экран и присвистнул. Вот это дела! Лесной массив за неболь-шой речкой был сплошь забит живой силой и техникой. Несколько десятков бензо-возов опорожняли свои чрева в бензобаки танков и бронемашин. Заправленная тех-ника выдвигалась на передние рубежи, выпуская в небо сизые клубы выхлопных газов.

— Однако! И где сие происходит?

— Пять километров от передовых позиций советских войск… Накинь еще ки-лометра полтора до хронолета…

— Шесть с половиной… Похоже, надо ожидать гостей… — Роберт замолчал, со-бираясь с мыслями. — Ну, сегодня они навряд ли двинут, ночью тоже… А вот поутру, или крайний срок к обеду, надо их ждать… Плохи наши дела, коллега! Можем не успеть!..

Он хотел еще что-то сказать, но Лана его опередила.

— Смотри, Роб, — сказала она, показывая на выруливающую из-за кустов чер-ную "эмку", — а, похоже, гости к нам пожаловали чуть раньше, чем мы думали! Если я не ошибаюсь, то это машина Листратова…

"Эмку", несомненно, сразу заметили и Бердышев с Дашевским, потому что оба, как по команде, сразу оторвались от карты и молча переглянулись между со-бой.

— Принесла нелегкая, — пробурчал комиссар и, увидев следующий за легковуш-кой грузовик с сотрудниками НКВД, добавил: — А вот это мне уже не нравится… Кажется, это по чью-то душу!..

Листратов выбрался из машины и решительным шагом направился к ним. Из кузова грузовика посыпались на землю вооруженные сотрудники.

— Добрый вечер, товарищ Листратов! — с легкой иронией сказал Дашевский. — Вы никак решили нас проконтролировать! Или больше того — оказать посильную помощь в обороне прилегающей территории от немцев? Людей, правда, в таком случае, вы немного для этих целей с собой прихватили.

— Не беспокойтесь, товарищ старший батальонный комиссар, — сухо ответил тот, не обращая внимания на тон командира батальона. — Для выполнения моей за-дачи людей у меня хватит, и об этом можете не беспокоиться. — Он быстро окинул цепким взглядом Бердышева и Андрея. — В настоящий момент я хотел бы видеть товарищей Донцова и Корецкую. Они внутри этой штуки, я так понимаю?

— Вы не ошиблись, — ответил Дашевский, — но вынужден вас огорчить, товарищ Листратов. Вход внутрь запрещен… Пока… Таково указание сотрудников Наркома-та.

Листратов заметил усмешку на его лице, но виду снова не подал.

— Приказ есть приказ! В таком случае прошу сообщить о моем прибытии, срочно…

— Похоже, что-то случилось, Роб, — тихо сказала Лана, глядя на экран. — Я не думаю, чтобы он заявился сюда просто так, из-за какой-нибудь ерунды.

— Продолжай работать дальше, — быстро ответил Штейн. — Я выйду наружу. Держи ситуацию под контролем…

Он отключил защитную мембрану люка и выбрался из хронолета.

— А-а, товарищ Листратов… — воскликнул Роберт, будто прибытие заместителя начальника могилевского управления было для него полной неожиданностью, — а вы с чем к нам пожаловали?

Листратов козырнул и протянул ему пакет.

— Прочитайте, там все сказано.

Роберт дважды прочитал содержимое. Однако! Одним из документов было письмо начальника управления Аксенова с просьбой оказать содействие в препро-вождении "подозреваемого в измене Родине майора госбезопасности Бердышева Дмитрия Сергеевича" в город Могилев для проведения следственных действий. Второй документ был ордером на арест, подписанным Аксеновым и городским прокурором.

— И с чем сие связано? — поинтересовался он, передавая документы Дашевско-му. — Посмотрите пока, Иван Ильич…

Листратов недовольно взглянул на жадно впялившегося в документы комис-сара, но спорить не стал, а, не ответив на вопрос, подошел вплотную к Бердышеву и спросил, доставая из кармана бумажник:

— Это ваша вещь, Дмитрий Сергеевич?

— Моя… Значит, я точно потерял его тогда, во дворе управления, когда садился в машину…

— Чушь! Бред какой-то! — неожиданно взорвался, грозно потрясая бумагами Дашевский. — Какая, к дьяволу, еще измена?!

— Помолчите, товарищ Дашевский, — огрызнулся Листратов. — И поаккуратнее с документами! Давайте-ка их лучше сюда!.. В бумажнике обнаружена фотография гражданина Бердышева вместе с проходящей по делу вот этой загадочной машины Еленой Берестовой, сделанная около четырех лет назад. Подлинность фотографии не вызывает сомнений…

Листратов быстро изложил все свои доводы, не сводя между тем цепкого взгляда с Бердышева, стараясь фиксировать все его движения. Хоть он и дал зара-нее своим людям строгое указание быть готовыми применить при необходимости оружие, но, как говорят, — береженого бог бережет! Стрелял, по слухам, Бердышев превосходно. Однако майор стоял совершенно спокойно и, похоже, не собирался оказывать никакого сопротивления.

— …В настоящий момент Берестова и ее подельник Масленников, использовав то, что во время их транспортировки, при налете вражеской авиации, погиб весь конвой, совершили дерзкий побег, и в настоящий момент находятся в розыске. А вас, товарищ Донцов, Бердышев просто водил за нос. Скорее всего, присутствие здесь всех троих задержанных ему было необходимо для того, чтобы вместе с ними в нужный момент переметнуться к немцам. Вместе с аппаратом разумеется!

— Постойте-постойте… — вдруг сказал Гольдберг, который вместе со Смирно-вым сразу при появлении Листратова подошел и стал за спиной у Бердышева. — А что произошло с направленным в Могилев за этими ребятами Борисенко?

— Начальник отдела Борисенко погиб при бомбежке, — ответил Листратов. — Я же вам ясно сказал, что погибли все кроме арестованных.

Листратов перевел дух и, любуясь произведенным эффектом, осмотрел потря-сенных известием присутствующих. Все ошарашено молчали. Лицо Бердышева было задумчивым и грустным.

Гольдберг недоуменно развел руками.

— Все равно я ничего не понимаю… Ерунда получается!

— М-да, нехорошо! — сказал Смирнов и, тронув Бердышева за рукав, спросил: — Ну, а вы чего молчите, Дмитрий Сергеевич? Ведь это все неправда?

— Отчего же!.. — спокойно ответил майор. — Что касается шпионажа и прочей ерунды, то тут Виктор Николаевич несколько перегибает палку. А что касается Елены Берестовой… Да, я действительно хорошо знал эту семью, и Лену соответст-венно тоже…

— Вот видите! — с довольным видом произнес Листратов, даже не дав ему дого-ворить. — Ну, а с остальным разберется следствие! Товарищ Гольдберг, заберите у гражданина Бердышева оружие!

— Нет уж, увольте, — ответил тот, — я вообще штатский человек к вашему сведе-нию. Занимайтесь-ка вы этим сами, любезный!

— Ах, так! Ну, хорошо! — Листратов повернулся к стоящим у грузовика опера-тивникам. — Салтанов! Пять человек ко мне, быстро!

Пять человек во главе с порученцем Листратова кинулись на подмогу своему шефу. Дашевский, а вслед за ним и Смирнов шагнули вперед и закрыли собой Бер-дышева.

— А ну стоять! — рявкнул Дашевский, доставая из кобуры наган. — К аппарату не приближаться! Часовые!.. — рядом с ним как из-под земли выросли трое часовых, охранявших вход в хронолет. — Приказываю открывать огонь на поражение в каж-дого, кто приблизится ближе, чем на пятнадцать метров к объекту!

Чекисты резко затормозили, с недоумением глядя то на разбушевавшегося ко-миссара, то на своего грозного начальника, который тоже начал рвать из кобуры "Токарев".

— Надо что-то делать, товарищ Донцов, — тихо сказал Гольдберг, подойдя к Ро-берту вплотную. — Не ровен час, еще перестреляют друг друга. Прикажите, вас по-слушаются…

— Всем убрать оружие, немедленно! — угрожающе сказал Роберт. — Не то аре-стую всех, пользуясь полномочиями, данными мне самим Наркомом! Вы этот до-кумент видели, Листратов, поэтому тоже успокойтесь и отзовите своих сотрудни-ков.

Чекист опешил.

— Позвольте, товарищ Донцов, но у меня ордер на арест… Предписывающий документ. Начальник управления санкционировал, прокуратура… Время военное… Со всей этой компанией необходимо срочно разобраться, и я хотел вас еще вдоба-вок попросить и Полуянова также отправить с нами в Могилев… В целях безопас-ности, так сказать…

— Он мне нужен здесь, — хладнокровно заметил Роберт, приняв, наконец, реше-ние, над которым он все это время думал. Не хотелось, честно говоря, осложнять ситуацию и взаимоотношения с местными властями, но Бердышев за последние дни стал ему довольно симпатичен как человек, а тем более он пользовался доверием со стороны Андрея, да и члены исследовательской группы к нему также относились с большим уважением. — Кроме того, товарищ Листратов, вынужден вас огорчить. Майор госбезопасности Бердышев остается здесь, под моим контролем. Я сам разберусь, что к чему, а вас попрошу покинуть район проведения специальных ра-бот.

— Да как вы смеете!.. Я… — затрясся Листратов. — Ваш мандат тоже имеет опре-деленные границы! Район на военном положении, и за работы по обнаружению и задержанию вражеских агентов отвечаем мы с товарищем Аксеновым, а вы нам мешаете! Я буду вынужден сообщить в Москву, в Ставку о вашем решении!.. Са-мому товарищу Сталину!..

Тут Листратов осекся, поняв, что, похоже, сгоряча сболтнул лишнего.

— Ну что ж! В таком случае придется вам, Виктор Николаевич, погостить пару дней у нас, — раздался неожиданно за его спиной мелодичный женский голосок. — До тех пор, пока мы не проделаем соответствующие запросы по вашему адресу. И выводы, я полагаю, будут довольно серьезные.

Листратов обернулся и увидел направленное прямо в его лоб черное рыльце "браунинга", который держала в руке Корецкая. И когда только эта золотоволосая стерва только успела подкрасться сзади? Похоже — действительно сидела внутри…

— Ведите себя тихо, товарищ Листратов и не делайте резких движений. Кстати, это относится ко всем вновь прибывшим, — предупредила тем временем женщина, заметив, что Салтанов попытался приподнять вверх ствол пистолета, который держал в руке. — Вам дается пять минут, в течение которых вы все покинете нашу территорию. Старший лейтенант Листратов останется временно здесь… в качестве гостя. А вы, Дашевский, заберите у него пистолет и сопроводите в надежное место, где бы он смог подумать на досуге над своим поведением.

— Это незаконно, — попытался спорить Салтанов. — Вы много берете на себя, то-варищ Корецкая…

— Время пошло, — угрожающе сказала Лана. — Не вынуждайте нас к силовым действиям. Не забывайте, что здесь у нас целый батальон, а вас всего дюжина.

— Выполняйте приказ, — подвел итог Роберт. — И доложите своему начальнику о нашем решении. Пусть ждет решения Наркомата по данному вопросу.

Листратов был настолько шокирован тем, как из охотника неожиданно сам превратился в дичь, что безропотно позволил себя обезоружить, а затем отвести в один из вырытых на опушке блиндажей. Его спутники, возглавляемые Салтановым, быстро загрузились в свои машины и, следуя приказу грозной представительницы Наркомата, укатили в Могилев.

— Ну, дела! — только и сказал Смирнов, вытирая пот со лба. — Это же что полу-чается, а! Бунт на корабле? Нас за это по головке не погладят, если что! Но тут — дело принципа, не так ли, товарищ Донцов?

— Товарищ, похоже, усомнился в наших полномочиях! — зло бросил Роберт. — А в своих был очень уверен. Ну да ладно, с этим как-нибудь разберемся. Против глу-пости сами боги бороться бессильны, а мы их сразу, в самом начале — каленым же-лезом!.. Давайте работать дальше, товарищи. Инцидент будем считать пока исчер-панным. Вас, товарищ Бердышев, попрошу находиться здесь, вы мне скоро пона-добитесь. Вы, товарищ Дашевский, организуйте разведку прилегающей местности совместно с командованием прикрывающих нас стрелков. Не исключено, что нем-цы уже гораздо ближе, чем мы предполагаем. Что касается нас, то мы с Ириной Ва-сильевной продолжим изучение аппарата. Инструкции остаются прежние. В два-дцать три ноль-ноль сбор в штабной палатке!

Роберт повернулся и вместе с Ланой скрылся внутри хронолета.

— М-да, — протянул задумчиво Бердышев, когда они с Андреем остались вдво-ем. — Остался я, похоже, не у дел… И арестовать не дали — с одной стороны, и до ра-боты не допускают — с другой… Странные вообще-то ребята эти москвичи, хочу тебе сказать…

— Не расстраивайтесь, Дмитрий Сергеевич, — успокоил его Андрей. — Если б они хоть в чем-либо сомневались, то ехали бы вы уже под конвоем. А так вон — Ли-стратов в блиндаже парится под охраной часового. И Лена на свободе…

— Так вот это и странно, Андрей, — загадочно ответил Бердышев. — Ты же пре-красно знаешь, как все это делается… И не помог бы никто… Обвинения, между прочим, довольно серьезные! А насчет Лены Листратов мог и соврать. Хотя — по-хоже на правду…

— Я тоже так считаю, — быстро сказал Андрей. — Уж больно был взвинчен Лист-ратов. Так что нам с вами радоваться надо… Борисенко вот только жалко, хороший был дядька!

Майор рассеяно кивнул. Какая-то мысль, скорее всего, не давала ему покоя.

— Дмитрий Сергеевич, — решился, наконец, Андрей. — Я вас спросить хочу. Донцов уже дважды повторил одну и ту же фразу. Первый раз, когда вы с ним за-ходили ко мне в палатку несколько дней назад, а второй раз сейчас, здесь… И я это где-то уже слышал, а вот где — не могу вспомнить. Может вы поможете?

— Фразу?.. — встрепенулся Бердышев. — Ах, фразу!.. Прости, Андрей, задумал-ся… Так что он сказал?

— "Против глупости сами боги бороться бессильны", — процитировал Андрей. — Или что-то в этом роде. Ну, до боли знакомая вещь!

Капитан потер лоб.

— Х-м!.. Действительно… Я это где-то тоже читал… Подожди… — он стукнул се-бя ладонью по голове. — Ну конечно! Это что-то из Шиллера!

— Из Шиллера?..

— Ну да!

— Жаль… Но я это не у него читал… Точно — не у него!

Услышав ответ Бердышева, Андрей расстроено замолчал. Похоже — он ошиб-ся. Шиллер — это старина, классика! История — можно сказать. А он это читал или слышал во вполне современной версии и у гораздо более современного автора. Значит, тот тоже цитировал, как цитирует эту фразу Донцов? Возможно, что и так…

— Пойдем-ка мы с тобой лучше на ужин, — сказал, беря его под локоть Берды-шев, — не то голодными останемся. Девятый час уже, однако…

"А вообще, бог с этими цитатами, — подумал Андрей. — Может попозже и вспомню. Сейчас самое главное то, что Лена на свободе! Вот только где она? А Бердышева, похоже, терзает эта же мысль. Надо будет спросить после ужина. Не может быть, чтобы у старого контрразведчика не было на этот счет каких-либо со-ображений…"

— Ужинать? — бодро сказал он вслух. — Поужинать сейчас было бы неплохо! На-счет этого — я не против, Дмитрий Сергеевич!

26

Было уже около двух часов ночи, когда Лана, наконец, выбралась из хроноле-та. Кропотливая работа была почти завершена. Реактор вышел на расчетную мощ-ность, отлажены киберштурман и маяк наведения. Запущен гравитатор, и аппарат вновь грациозно воспарил над землей, вызвав при этом бурю изумления и восторга со стороны, как и исследователей, так и несущих охрану красноармейцев.

Хорошо, конечно, то, что живут тут по принципу: "каждый сверчок знай свой шесток". Не принято тут задавать лишних вопросов, а тем более самовольно лезть туда — куда лезть запрещено по инструкции! Во всяком случае, за все последнее время никто не досаждал их расспросами: почему они единолично проводят прак-тически все работы, восприняв это как должное. Показали — как выглядит аппарат внутри, и на том спасибо! Один Бердышев, правда, попытался убедить Роберта в полезности своего присутствия при внутренних работах но, получив вежливый от-каз, больше не предпринимал подобных попыток.

Еще несколько часов — и окончится генерирование энергии, необходимой ап-парату для прыжка домой — в 2260 год по локальному времени Земли. А утром можно давать пеленг, и, спустя пару часов, на него прибудет мощный транспортный хронолет — тот, который более двух недель по местному и всего каких-то двое суток назад по локальному времени, доставил их с Робертом сюда — в реальность "Терры-четыре", открытую всего лишь несколько лет назад, и куда в результате уникального стечения обстоятельств был заброшен Андрей Полуянов. Тот самый Полуянов, без которого… Но об этом лучше не думать! Эффект Времени "Икс", или проще говоря — возникновения ситуации, которая может привести к невозвра-тимому изменению существующей реальности путем воздействия на прошлое, изу-чен лишь отчасти, да и то лишь в теории. За двести лет существования Института и блестящего открытия академика Булганина, прецедентов подобных нынешнему, к счастью, не возникало. Может это все и не стоит выеденного яйца, а может… Но как бы там не было, но не позднее чем через локальные сутки, Полуянов должен быть возвращен в свое время, в котором он, по расчетам специалистов, может от-сутствовать лишь чуть более полутора часов.

Лана подняла голову и посмотрела вверх. Ночь была светлая и лунная. Почти полная Луна, словно огромный желтый фонарь, стояла над спящим лесом. На ней еще нет ни заводов, на которых изготавливают корпуса космических кораблей; ни орбитальных сборочных доков, где эти корабли собирают; ни международного космопорта "Циолковский"; ни научных станций, где работают тысячи ученых и инженеров. Там нет ничего! Одна тишина и пустота. Еще только через два с поло-виной десятилетия человеку будет суждено ступить на ее поверхность. Если, ко-нечно, ход истории здесь будет развиваться тем же путем, как и на Земле, иначе именуемой "Террой". Здесь тоже жили, любили, страдали и боролись миллионы людей: рабов и их хозяев, крестьян и феодалов, рабочих и капиталистов, писателей, поэтов, артистов, врачей и ученых, священнослужителей, военных… Возводились и разрушались города, делались великие изобретения и открытия, познавались тайны бытия и исследовались уникальные человеческие возможности. Здесь уже были Чингисхан и Александр Македонский, Иван Грозный и Наполеон, Бисмарк и Нико-лай II; сейчас здесь есть Сталин и Берия, Гитлер и Геббельс, Эйзенхауэр и Рузвельт; здесь еще будут Рейган и Брежнев, Ельцин и Тэтчер и много-много других вошедших в Большую Историю людей. И будет Полуянов… Вернее — должен быть!..

— Простите, я вижу, вам тоже не спится? — знакомый голос вернул Лану к ре-альности. Она обернулась и увидела Бердышева, который стоял в нескольких мет-рах от нее с папиросой в руке.

— А-а… Дмитрий Сергеевич, это вы…

— Я… А вы все работаете, Ирина Васильевна? Наверное, хотите за ночь нау-читься управлять "Чернышом"? Или уже научились?

В его словах был явно какой-то скрытый смысл. Интересно — что он имеет в виду?

— Ну, научиться управлять этой машиной за ночь, — начала она, — это примерно тоже, что дать, скажем, дружиннику Дмитрия Донского вашу "эмку" и предложить с ней разобраться к утру…

— А что!.. — оживился майор. — Я принимаю ваше сравнение. Ну и представьте, что он оказался довольно смышленым и, после долгих проб и ошибок, наконец, до-гадался выжать сцепление и повернуть ключ в замке зажигания?

— Вы имеете в виду, что в данной роли оказались мы с Донцовым?.. Действи-тельно — после многочасовых попыток разобраться, что к чему, нам удалось оты-скать кнопку, которая приводит в действие ее силовую установку, позволяющую аппарату висеть в воздухе… Чистая случайность, ну и немного везения!..

Бердышев покачал головой.

— Нет, уважаемая Ирина Васильевна! Везение я не отрицаю, случайности тоже, но дело здесь, наверное, не только в этом. Особенно, если предположить, что коль-чуга на нашем дружиннике была одета только для виду… исторического правдопо-добия… Ну, да ладно! Не будем пока об этом. Вы обратили внимание на реакцию Андрея, когда эта машина вновь поднялась в воздух?

— Честно говоря, нет!.. А что?

Тут Лана умышленно сказала Бердышеву неправду. Разумеется, несмотря на спустившиеся сумерки, приборы четко зафиксировали выражения лиц каждого че-ловека, находившегося подле хронолета. Что касается Полуянова, то он просто не мог сдержать своей радости от увиденного и, подпрыгивая, захлопал в ладоши, громко крича "Ура!"

— А то, что парнишка был очень рад… Понимаете, этот аппарат — его единст-венная надежда вернуться домой, в свое время, вырваться из нашей жизни, которую он считает кошмаром. Подождите, не перебивайте!.. — Майор несколько раз жадно затянулся и затем продолжил: — Вас удивляет, что я верю Полуянову? Верю в то, что он прибыл к нам из будущего? Странно, не правда ли?.. Не похоже на облик сотрудника НКВД… Но меня убеждает вот это! — он похлопал рукой по черной по-верхности. — Возможно, я просто более подготовлен к этой встрече с будущим, чем другие мои товарищи. Скорее всего, что так оно и есть. И я действительно хотел помочь Андрею.

— И Лене?

— Да, и ей тоже… Кстати, я не поблагодарил вас за то, что вы с товарищем Донцовым вмешались… тогда… Разрешите сейчас наверстать упущенное.

— Бросьте, Дмитрий Сергеевич, — махнула рукой Лана. — Пустое! Мы поступили так, как посчитали нужным.

— Не совсем… Почему вы арестовали Листратова, а не меня?

— А для того, чтобы он не крутился под ногами и не мешал работать. Вы нам нужны, а он нет…

— Да, но факты были против меня. Собственно говоря — они и сейчас против меня. Я вот и сейчас даже признался вам, что хотел помочь "дочери врага народа", которого я никогда не смогу назвать таковым… От работ я фактически отстранен, впрочем, как и остальные мои коллеги.

Лана всплеснула руками.

— Ну, Дмитрий Сергеевич, ну, голубчик! У нас инструкция, понимаете?! Вы же взрослый человек, сотрудник контрразведки, в конце концов… И знаете, что такое слово — "приказ"… Ну, а что касается этого дела… Я имею в виду связь Полуянова с этой девушкой и вашего с ней знакомства… Мы с Павлом Степановичем, как и вы в свое время, также не склонны принимать за основу шпионскую версию произо-шедшего. Поэтому мы с вами солидарны; поэтому вы и на свободе, а Листратов сидит под охраной. У нас осталось не более суток, чтобы завершить начатое, и тут может понадобиться каждый человек. А вы — как никто другой! Нам нужно любой ценой не допустить того, чтобы эта машина попала в руки фашистов. Вы также хо-тите этого. Мы — союзники, товарищ Бердышев!

— Ну что ж, — задумчиво посмотрев на нее, сказал капитан. — По-видимому — я не ошибся…

— В чем?

— В вас…

Лана удивленно посмотрела на него.

— Именно во мне?

— И в вас тоже… Хотя первоначально я имел в виду и вас, и вашего коллегу, — Бердышев поднял голову и посмотрел на небо. — Облака нагоняет… И похолодало. Туман будет к утру… А утром, возможно, они и ударят…

Высланная перед заходом солнца разведка полностью подтвердила информа-цию о том, что поблизости концентрируются моторизованные части немцев. За-нявшие оборону советские подразделения замерли в ожидании. Навряд ли кто-либо в эту ночь крепко спал в блиндажах и окопах. Во всяком случае, и Дашевский, и его командиры рот уже с полуночи находились на переднем крае.

— Не уклоняйтесь от темы, Дмитрий Сергеевич, — стараясь придать своей речи серьезность, попросила Лана. — То вы тут делаете какие-то непонятные намеки; то заявляете, что не ошиблись во мне, и тут же, ничего толком не поясняя, внезапно переходите на погоду и угрозу начала немецкого наступления. Так что вы все же хотели сказать насчет меня?

Бердышев нисколько не смутился от ее заявления. Скорее всего — он ждал по-добного вопроса, а попытка перевести разговор в иное русло была лишь слабой попыткой отложить его на некоторое время.

— Тут нет ничего такого сверхъестественного, — спокойно ответил он. — Просто я хотел сказать, что очень рад встрече с вами, Ирина Васильевна. И, несмотря на то, что мы с вами знакомы лишь несколько дней, позволю себе утверждать, что жен-щина, подобная вам, еще никогда не встречалась на моем жизненном пути…

Лана улыбнулась.

— Это что, признание?

— Секунду!.. — Бердышев сделал ладонью останавливающий жест. — Вы не дос-лушали. Так вот… Да, я не оговорился! Такой умной, эрудированной и обаятельной женщины я еще не встречал. И, похоже, не встречу. Я хотел бы хотя бы просто ра-ботать вместе с вами и рядом с вами, даже не претендуя на большее. Но еще немно-го времени, — и мы расстанемся. Расстанемся навсегда, и ничто этого не может из-менить — это я теперь в этом твердо уверен. И этой прекрасной лунной ночью я про-сто хочу, чтобы вы об этом знали…

Ошарашенная этим монологом Лана просто не знала что ответить. Бердышев тем временем посмотрел на часы.

— Простите, я вас заговорил, уже поздно. Идите отдыхать, Ирина Васильевна, завтра, или, если быть точным — уже сегодня, будет тяжелый день. Да, и если что, — постарайтесь позаботиться об Андрее. Я вам не дорассказал одну вещь… Смысл в том, что он в результате определенных умозаключений считает, что те, кому при-надлежит это устройство, должны прибыть сюда, за ним… Они прибудут, и помогут ему вернуться домой. И я в этом с ним согласен, и желаю, чтобы так оно и вышло… Спокойной ночи!

Он поклонился коротким офицерским поклоном и неторопливо направился к своей палатке.

— Дмитрий Сергеевич, подождите! — Лана сорвалась с места, и, быстро догнав его, ласково удержала за рукав гимнастерки. — Подождите… Знаете, я тоже хочу вам сказать, что мне бы тоже очень хотелось, чтобы мы работали в одной связке. И… Спасибо вам за все, что вы сделали для…

Тут она поняла, что, чуть было, не сказала "для Андрея". Но Бердышев, по-видимому, и сам об этом догадался. Неужели он понял, что они с Робертом именно те, кого с такой надеждой ждет Полуянов?

— …Для того чтобы все это, — она обвела руками вокруг, — не прошло впустую…

Бердышев улыбнулся и слегка кивнул.

— Благодарю!.. Это было приятно слышать! Я не забуду того, что сказали вы, но прошу, чтобы вы тоже не забыли сказанного мной… Во всяком случае — в отно-шении этого юноши…

С этими словами он осторожно взял Ланину руку, поцеловал ее, и быстрыми шагами ушел в сторону командного пункта.

"Интересный, неординарный человек, — подумала Лана, возвращаясь внутрь хронолета. — И, очевидно, что он действительно обо всем догадался… О том, что мы пришли сюда за аппаратом… и за Андреем. Во всяком случае — сейчас он прямо дал об этом знать…"

— Ты где была? — спросил, приоткрыв один глаз, Роберт, дремавший в пилот-ском кресле. — Воздухом дышала?

— Вроде того, — ответила она, растягиваясь в соседнем кресле. — Зарядка идет по графику. Моя вахта заканчивается через полтора часа, так что можешь еще немного поспать.

— Грозы там не намечается? — поинтересовался Штейн. — Мигом бы заряд на-брали.

— Могу тебя только огорчить: не намечается. Небо почти чистое, Луна как та-релка, звезды… Воздух свежий-свежий… Красота, да и только!

— Понятно, — протянул он, зевая. — Ну, тогда я еще подремлю маленько!

Он поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза.

"Рассказать о разговоре с Бердышевым или нет? — пульсировала мысль в голо-ве Ланы. — Ладно, утром, пусть Роб отдохнет. Все-таки больше трех суток без сна — это не шутка!"

— Вот выполним задание, — внезапно мечтательно проговорил Роберт, — и возь-мем отпуска. Ты хочешь в отпуск, солнышко?.. Знаю, что хочешь!.. Можно рвануть на море, скажем — на Ямайку… Недельки, этак, на две. Кстати — мы там еще не были никогда.

— Можно и на Ямайку, — рассеянно согласилась Лана, — там я действительно не была. Там, говорят, для туристов такие шоу из жизни флибустьеров Карибского моря устраивают, что закачаешься…

— Вот-вот, — вновь зевнул Роберт. — И я про то же… А потом на недельку в Аль-пы… или в Анды… Или слетать на Марс… на шикарном круизном лайнере… если Джарвис отпустит, конечно… — Речь его становилась все тише и медленнее, и, спустя несколько минут, спасатель окончательно затих.

Лана еще раз взглянула на похрапывавшего в кресле товарища, а затем скло-нилась над пультом и задала компьютеру режим очередной диагностики всех бор-товых систем.