Глава Тринадцатая

Где-то В Америке.

Полигон

По песчаной площадке размером в половину квадратной мили окруженной металлическим забором ездили, ползали, носились машинки разных конструкций, объединенных одной конструктивной особенностью — каждая была снаряжена мачтой с матовым шаром, либо коробочкой на верхушке. Кейн Элдридж, прихлебывая пиво, смотрел с высокой скальной террасы, как две таких машинки столкнулись и неуклюже пытались разъехаться.

— Вот, различные модели со всевозможными типами двигателей и преобразователей! Это будущее энергетики и цивилизации! — вещал рядом один из местных яйцеголовых корифеев науки, более внешне похожий на молодого бомжа.

— На каком топливе?

— Один из видов электричества, — туманно ответил восторженный "Яйцеголовый".

— Аккумулятор?

— Нет, наработки Легендарного Теслы! Беспроводная передача энергии!

— Н-да? Что-то не слышно и не видно ваших достижений.

— Глубокая секретность! Уже запущено производство нескольких удачных моделей! Идет серия — конвейер! Мы заготовим сотню миллионов, две сотни миллионов двигателей и тогда предъявим их миру. И положение США взлетит на недосягаемую высоту! Мы будем просто инопланетной цивилизацией над копошащимися внизу лузерами.

— Ну, так удачи вам, — сказал Кейн неряшливого вида собеседнику. И сунув тому в руку не допитую бутылку пива пошел со скалы, подальше от пронизывающего ветра, дувшего вдоль каньона.

……………………………..

В местном "полевом" баре для сотрудников было полно народу. Но шумно не было, — стоял ровный гул приглушенных разговоров и потребления пива. К столику, за которым сидел Элдридж, подошел слегка пухловатый и слегка лысоватый, но довольно милый очкарик и, прокашлявшись, вежливо попросился за столик к Кейну. Тот соизволил. Очкарик присев за стол, и покрутив меж ладоней полную кружку, принялся говорить, несколько смущенно:

— Я заметил вас еще на смотровой площадке, — вы беседовали с Роном. Вам мой коллега слегка слукавил, там, на полигоне… о характере энергии…. и ее происхождении….и ее первооткрывателе, тоже, наверное…. — Осторожно оправдывался за молодого научного бомжа. Парень видно получил более полную информацию о Кейне, новом для многих здесь человеке.

— Многовато для определения: "Слегка слукавил".

— Джон Малкин, извините, — решил, наконец, представится собеседник.

— Кейн Элдридж, — Кэйн был взаимовежлив.

— Н-да… Вообще характеристики энергии не известны. Просто в районе приемника, вы его видели: матовый шар на конце мачты — повышается гравитационный фон, а преобразователь выдает электроэнергию… К тому же, как выяснено никакой прямой связи между излучателем и приемником не существует.

Мне кажется, мы просто берем энергию из какого-то другого измерения. Порой все машинки, я сам видел, ездили по полигону при выключенном излучателе. Порой энергия переставала преобразовываться — тогда включали излучатель, и энергия опять поступала, но через какой-то период, причем, всегда разный. Словом, совершенно не понятно, откуда мы берем энергию и куда излучаем. Причем, у меня с каждым днем крепнет догадка, что мы кого-то обкрадываем, и добром это не кончится.

— Да?! А вам не казалось, что вся эта энергия в принципе не индифицируется?

— Да…

— И может быть это продукт не Света, нашего, а — Того Света?

— Да, — кажется. И порой жуть охватывает…

А насчет автора… среди документов Теслы, напрямую не связанных с его открытием, однажды демонстрированным, были обнаружены подробные описания приемника и преобразователя, причём кусками и без всяких следов в черновиках…

— Это похоже на Теслу. Он работал сразу на чистовик, почти без черновиков. — Прервав ученого, вставил Элдридж.

— Практически воссоздать проект не могли весь 20-й век, — не было необходимых материалов. Тоо есть, проект был проработан на технологическом уровне достижимом нашей цивилизацией, только через 100 лет. Будто Тесле кто-то передал уже готовые приборы, и он их с успехом использовал.

Им были проведены широко и не очень разрекламированные опыты по передаче энергии: Зажигал северное сияние в средних широтах и долбанул по тунгусской тайге. Потом он их разобрал, описал и, уничтожил, или вернул хозяевам. Во всяком случае, во время второй мировой приборов у него не было, скорее всего. Его очень просили, даже давили просьбами — требованиями предоставить свои наработки для серийного использования. Даже просили просто самому использовать для единичных акций по объектам противника, без участия посторонних. Ни в какую, — его даже обвинили в сочувствии нацистам.

— Я в курсе об достижениях Теслы. Еще по его разработкам провели опыт и на какое-то время исчез эсминец, а его команда поголовно сошла с ума. А вы в курсе, что в России у него были соратники и последователи?

— "Соратники"! Да, лучше не назовешь, при том бешеном вале атак, которое выдерживал Тесла и его последователи от традиционной науки…. Да что это я вам говорю, читаю лекции по истории предмета. Насколько я в курсе: вы командированы к нам от секретной службы в качестве эксперта по истории вопроса?

— Точнее: по секретным документам, косаемых данного вопроса…. А вы тот научный руководитель, которому я их должен передать, — не так ли?

— Наверное, так. Мне сказали побеседовать с вами. Но ничего — на счет документов.

На этих словах Кейн Элдридж вынул из-за пазухи два объёмных пакета и передал их Джону. Тот принял их обеими руками и глаза его алчно сверкнули. Он тут же забрался в один из них.

— Что тут? Да тут на русском, кажется… или сербском….Никола Тесла был серб, не так ли? И это его черновики!?

— Нет, не совсем. Или совсем — нет. Это оригиналы документов из далекого уголка Сибири, времен сталинского ГУЛага, только недавно попавшие к нам в руки. Успели, правда, в черновую перевести. Но не профессионально. И я не знаю, сколько человек специалистов по языку надо задействовать. Ведь там все намешано. Сумбур стилей, раздрай терминологий даже на одной странице.

Здесь письма различнейших людей, докладные записки, доносы. Есть черновики, и что-то наподобие психотерапевтических записок, дневника личности принадлежавших господину Маслову. Русскому учёному, соратнику и, судя по всему, другу Николы Теслы. Он погиб в тридцатых годах при попытке побега из лагеря. Или покончил самоубийством — это еще надо разобраться. Потому как устроили ему побег сами работники ВЧК — НКВД…. В общем, пока дело тёмное. Вот перевод дневника. Сам переводил, уж простите, если что не так.

И с последними словами Кейн вытянул из второго, лежащего на столе пакета отдельный файл с листами бумаги. Джон тут же вынул их и стал, перелистывая, бегло проглядывать строки. Через какое-то время он изумленно обернулся к Элдриджу.

— Что это? Это более похоже на философский трактат и инструкцию по магии одновременно.

— С эти мы и будем разбираться.

— Да… Ну, вот что это?"… До начала Всего была Тьма. И во Тьме, из Тьмы родилось Желание. *(по аналогии со спеленатым и безвременно брошенным в темноту камеры человеческим существом произведения Джека Лондона "Человек в Смирительной Рубашке".) Только Я помню это чувство с младенчества. Это было первым запомнившимся ощущением — чувством — важнейшим, основополагающим жизни, по своей силе, целостности и емкости.

Представьте человечка, еще не умеющего не ходить, не говорить, вдруг со всей полнотой осознающим что он Есть.

Он лежит в темной спальне спеленатый по самые ноздри, с руками плотно прижатыми к телу. Он не помнит как и когда описался, только вот стало ему мокро и холодно, и он рвется из-за всех младенческих сил, но не поддаются мокрые пеленки. Он кричит, и не слышит крика. И в этот миг сплетаются во едино и на веки — хлад, дрожь, тьма, одинокость и неимоверное напряжение в бесполезном усилии — порвать пеленки, спеленатые со тьмой, и выйти к свету….

И у меня было ощущение, что свет родился внутри меня. Свет этот был зеленоватым, с магниевыми искорками. Он пролился из глаз, и разогнав черноту, осветил предметы комнаты: шкаф, двустворчатую дверь и пару окон с закрытыми ставнями.

В начале каждого опыта есть Желание, Решение и Усилие.

И Тьма родила Свет…"

Или вот это:

"… Если свет это движение, переменчивость, рост и умаление, Если он всё то, чем наполняется Пространство и Время, то, как не банально звучит, во Тьме нет Света, а с ним нет пространства и времени.

То есть возникшее во тьме пребывает сразу везде.

Структура тьмы в свете стала структурой информационных каналов. Значит, при определенном усилии через тьму можно извлечь, все что угодно. Но только как информацию, образ. Воплощать это придется своей собственной плотью, в каком-то смысле саморазрушаясь (или трансформируясь).

Вообще, исходя из данной логики, все события случайны, но структура тьмы, пронзая плоть света, моментально распространяя образ случайности, делает ее закономерностью, провоцируя ее повторяемость, не уникальность. Так как в структурах тьмы нет времени.

Мир света, наращивая со временем и во времени свою плоть, свою массу через червоточины тьмы, способен информационно замыкаться на свои первоначала. Тем самым воспринимая созидаемого Бога Всегда Бывшим и Всесущим. Что, пусть и саркастически звучит, сообразуясь с правилом Тьмы об отсутствии прав у кого бы то ни было на Первородность, так и есть.

Уж не погонимся мы в сонме первочастиц выделить именно ту, перворожденную, да еще тогда, когда и Времени самого не было. Так что Бог есть, потому что Бог это Свет. И Богом будет, перманентно возвращаясь из созидаемого нами Будущего в каждую точку в каждую первоединицу сущего Настоящего и Прошлого. Через структуру тьмы пребывая всегда и везде единовременно…"

— С этим мы и будем разбираться, — упорно повторил Кейн.

— Мне сказали, что вы привезли действующий образец силовой установки?

— Только снимки фото и видео, данные сканнирования с подробнейшими анализами и описаниями, — извините, вас неверно информировали. — Извините меня Джон, но я на некоторое время покину вас. Мне нужно посетить Европу.

— Но мне сказали, что вы будете с нами, пока мы не разберемся со всеми вопросами. Начальство наверно этот дневник и эти документы имело в виду.

— Всего на пару дней. Это личное. И вас, Джон, я информирую лишь потому, что вы сразу вызвали к себе симпатию. Мы сработаемся — я уверен. До свиданья, коллега.