"Перемещенное лицо. 3. Не Квадра" - читать интересную книгу автора (Воронина Тамара)* * *В столице они проторчали еще две невыносимо долгие недели. Неделями Дан по инерции называл местную дробную часть месяца, длившуюся вообще-то десять дней. Когда он освоил здешнюю систему летосчисления, он даже пробовал сравнить ее с земной. Получалось, что год больше, потому что больше сама Траития и крутится, то есть вращается вокруг солнца, медленнее, месяцы тоже разномастные общим числом четырнадцать, делятся на недели по десять дней, а если в месяце не тридцать дней, а тридцать пять, то и в последней неделе пятнадцать. Казалось жутко неудобно, однако стоило вспомнить, например, високосные годы, и неудобство уже не мешало. Оно вообще не мешало, если ничего ни с чем не сравнивать, как аборигены. Дан так и пас Лиара, и ни одна собака, включая имперских сторожевых, не удивилась, что властитель Дан обзавелся еще одним красавчиком в черном. Но без браслета. Брать Лиара в собственность Нирут то ли не спешил, то ли вовсе не собирался. Почему быть в собственности считается таким преимуществом. Лиар парень был покладистый, ни с чем не спорил. Гулять? ну, значит гулять. Обедать? всегда пожалуйста, полное единодушие с Чернышом. Пофехтовать? запросто. Просто побегать? охотно. Поиграть? да с радостью.Он и правда делал все с искренней радостью. С ним было легко, как с Ларой. Сказочная красота уже так не потрясала, привык, но и не исключено, что Лиар на всякий случал сделал то же, что и Лара, дабы исключить элемент вожделения из отношений. За себя-то не опасался, а вот Аль с Нирутом хотя иногда и предпочитали общество друг друга, могли и еще какую другую особь мужеска полу завожделеть. Вот во избежание Лиар и старался это исключить. Сам? Или по повелению свыше? Он спал на кушетке в комнате Дана, и Нирут так распорядился, наверное, именно чтоб Аль грешным делом не замечтался. То есть он тоже не спешит доверять Лиару. А Лиар это, как оказалось, очень хорошо понимал – тоже, наверное, нить какая-нибудь имелась, обозначающая недоверие, но ничуть не обижался: правильно, я чужой, вы меня не знаете, вдруг кто-то подослал и на самом деле целью мастера был не Меч Квадры, а ее Ум. Сказал он это на полном серьезе, когда Нирут с Алем зашли к Дану с ведром… то есть с бутылью вина и корзиной каких-то экзотических яств. Проверять Дана на очередную аллергию к деликатесам. Нирут в ответ на заявление хрюкнул в бокал и заверил, что не родился еще демон, способный убить властителя. Можно попробовать вот хоть здесь и сейчас. Лиар отказался. Магии демоны были лишены, то есть магии в привычном понимании. Они могли приворожить, но только близостью (наверное, вовсе уж небывалое наслаждение доставляли), могли видеть чувства, могли через пару дней научиться понимать любой язык (и Лиар быстро начал понимать русский, хотя Дану уже трудновато было вспоминать песенки Щербакова). Но вот тому, что умел любой член Гильдии магов, ни одному демону научиться не удалось бы ни при каких обстоятельствах. Нирут заверил клятвенно. Дан сделал вид, что поверил. В один день, который Дан счел-таки прекрасным, несмотря на омерзительную погоду, Нирут объявил, что они уезжают, причем немедленно. Аль позволил себе покоситься на окно и тяжко вздохнуть, что властителем замечено не было. Сам он, что интересно, погрузился в карету, а вот им пришлось изображать почетный эскорт, слабо надеясь попасть внутрь кареты, когда зрителей будет поменьше. Ледяной осенний дождь и пронзительный ветер были настолько неподходящей погодой для отъезда, что император лично поуговаривал властителя обождать, потому что погодный маг обещал потепление буквально через несколько дней. «Нет у меня нескольких дней», – без особой вежливости бросил Нирут, раскланялся и нырнул в теплое нутро кареты. Остальные взгромоздились… нет, ну конечно, лихо вскочили на коней, приосанились и поехали шагом. В столице действовали ограничения скорости. Конечно, властитель мог бы на них и наплевать, но вот не плевал. Дан предпочел бы рысь, тогда стук лошадиных копыт и его зубов совпадали бы по ритму. Черные плащи и тонкие кожаные куртки были практически непромокаемыми, но это «практически» зависело исключительно от времени пребывания под дождем, а только на выезд из города ушло больше часа. У Дана замерзли уши и посинел нос; Аль выглядел чуточку получше, но Дан не дал бы голову на отсечение, что он не использует какую-то магию для обогрева. Они ехали по обе стороны кареты, рядом с Даном бежал страшно недовольный Черныш, рядом с Алиром рысил Шарик, единственный, кому любая погода была нипочем. Остальные со своими синими носами тащились сзади. За городом кучер погнал лошадей вскачь. Дороги в империи были разные, однако в окрестностях столицы – почти идеальные, копыта лошадей не скользили, лужи не скапливались. Ветер обрадованно ударил в лицо и отбросил плащ за спину. Интересно, зачем он над нами издевается? Понты разводит для кого-то? Или случилось что-то, подлежащее экстренному обдумыванию, а думать он, как все нормальные люди, предпочитает в одиночестве? В общем, к привалу все выбились из сил просто потому, что промокли и замерзли. Когда начало заметно темнеть, карета остановилась, но Нирут и носа не высунул, предоставив своим людям и палатки ставить, и костер разводить. Черныш жался к ногам и скулил тихонько, жалуясь на сырость и усталость, пока Дан обтирал своего коня и насыпал ему овса. Краем глаза он косился на Лиара. Тот, занимаясь тем же, что-то своей лошади говорил, легонько улыбаясь, а та, словно отвечая, помахивала головой и норовила нежно прикусить его за плечо. Лара точно так же общалась с животными. Ее всякая тварь обожала, даже дикие звери не боялись. Вытащит кролика из силка, ушки ему погладит, живот почешет, он успокоится – тут она ему шею и свернет. Она была уверена, что мясо лучше, если животное в момент смерти было спокойно. Адреналин, наверное, вкус портит. Дан протер и чешую Шарика, тот терпеть не мог грязь, а по такой дороге невозможно не забрызгаться, выслушал серию переливчатых благодарностей и занялся несчастным псом: тоже растер как следует. Вот бы сейчас кто его так растер, а то уже тела почти нет. Плащ таки промок, ну а за ним и куртка, и свитер… Наверное, в Новосибирске Дан уже умер бы от пневмонии или хотя бы от насморка, а здесь хоть бы хны, чтобы заболеть, ему требовался уж совершенный экстрим. Нирут высунул нос и скомандовал: «Вы оба – ко мне». Дан подумал и решил, что Черныш не помешает, забьется под скамейку и хоть согреется. Нирута вроде запах мокрой шерсти не раздражал. – Раздевайтесь, – сказал властитель, – не хватало еще, чтоб простудились. Их вещи путешествовали в «багажнике» кареты, доступ в него был и изнутри, так что они быстренько повыкидали мокрую одежду наружу. В положении собственности были свои преимущества. Кто-то из слуг подберет их шмотки и обеспечит просушивание, причем в первую очередь. И сапоги почистят. Дан растирался полотенцем, пока Нирут добродушно не бросил: «Шкуру сдерешь», потом быстро облачился в сухое. Его уже ждало лучшее средство для сугреву – полстакана водки. Аль завистливо вздохнул, потому что его водка мгновенно валила под стол. Черныш, умильно поглядывая на властителя, начал втискиваться под лавку. – Не психуй, Дан, – улыбнулся Нирут, – пусть греется, он все же еще почти щенок. Здорово замерзли? Дан кивнул и жахнул водку. Аль пожал плечами: – Умеренно, я грелся. Уж извини. – А ты не в Гильдии, – хмыкнул Нирут, – это они не рекомендуют использовать магию по мелочам. А ты на этакой малости не израсходуешься. Помогло? Быстрее восстанавливаешься? Они заговорили вроде бы и на всеобщем, но на непонятном. Если бы банковский клерк Лазарцев попал на симпозиум по философии, было бы то же самое. Вроде бы и слова сравнительно понятные и знакомые, а связать их в нечто целое не получается. Дан развалился на удобной скамейке и почти с нежностью наблюдал, как властитель самолично готовит горячее вино с пряностями. Водка, конечно, согрела, но и это не помешает. Кстати сказать, первейшее средство против простуды. Да и после простуды тоже. Но вот Алиру на голодный желудок не стоит… ага, это правильно. Аль уже запихивал в рот аппетитный пирожок. Дан облизнулся и тоже получил. Пирожок был не императорский, абсолютно плебейский, с картошкой и луком. И горячий. Через часок им еще и супчик предложат. Хотелось супчику. – Вопрос можно? – Валяй. – Не доверяешь Лиару? Нирут фыркнул столь презрительно, что Дану стало неловко, хотя презирали не его. – Успокойся. Он не засланец, как ты выражаешься. Обычный парнишка. Обычный демон. Был мастером-убийцей, а теперь перестал им быть. Пока. Так же легко, как и стал. – Они как дети, – почти ласково сказал Аль. – Хотя Лиар для демона умен. Старается рассуждать, старается думать. Славный парень. – Ага, – согласился Нирут, – забирайте себе. Пусть с вами будет. Понадобится мне, скажу. Вы у меня ребятки умные, не станете при нем лишнего говорить. Ну что ж. Нашим не понравилось использование демона Гильдией убийц. – И что? Рвем в клочья или отлавливаем зама по кадрам? Нирут потратил несколько секунд, чтобы сообразить, посмеялся и кивнул: – Отлавливаем. И зама, и главного мастера, и даже главу гильдии. Вам придется справиться. В смысле без меня, втроем. Если хочется, возьмите Лиара. Ну что надулся? Опять бедного мальчика пожалел? Успокойся. Не бывает у них душевных терзаний. Сегодня он служит Гильдии, завтра режет эту Гильдию, послезавтра того, кто послал резать Гильдию, как бы хорошо все к нему не относились. Я, конечно, преувеличиваю, но ты сам понял, что их создали и для чего их создали. И повиновение заложено в них так крепко, что прошедшие века вряд ли это изменили. Успокойся. Эволюция их, возможно, и затронет, но для этого тысячи лет маловато. Дан кивнул. Он особенно и не волновался. Не прогнал Лиара, решил его проблему, помог избавиться от клятвы – а слово-то демоны держат основательно, это Дан еще по Ларе помнил. – А почему без тебя? То есть я думаю, мы справимся, просто интересно. Надо быстро и тихо, чтоб никто не знал? – Хорошо бы, – вздохнул Нирут, – но вряд ли исполнимо. – Почему? – усмехнулся Дан. – Для маскировки одеваемся, как простонародье, напяливаем шляпы, чтоб не светить своей блондинистостью, а поближе к месту лица масками прикрываем и не стесняемся использовать все свои навыки. Особенно Алировы. Мы не такие уж и приметные, Нирут, особенно если не демонстрируем своей принадлежности тебе. – А Шарик? – Вдвоем попробуем. Властитель глубоко задумался. Аль крохотными глоточками тянул глинтвейн, Дан присоединился. Пусть планирует операцию… в итоге махнет рукой и велит действовать. Он редко давал точные указания, то ли полагался на них, то ли считал детали ниже своего достоинства. Или все вместе. Аль негромко сказал: – Справимся. Правда, этих охраняют здорово, ну да мы с тобой тоже… не ремесленники. Вот меч может тебя выдать. – Ага. Особенно если рукоять обмотать тонкой кожей вместе с навершием. Без камня-то кто ее опознает? Кириф и кириф. – Не исключено, что нас просто будут ждать. – Пусть ждут. Все равно не докажут. – Если не поймают, – пробурчал Нирут. – Но попробовать можно. Если поймают, топать ногами и требовать меня, упирая на то, что послал именно я и жду вашего возвращения. И пусть рискнут вас обижать… Дан попробовал представить себе последствия и не смог. Аль фыркнул. Черныш гулко вздохнул под лавкой, намекая, что собак следует кормить. Хотя бы и пирожками с картошкой и луком. Нирут намек понял, бросил один, и пес расправился с ним в один чав. В карете было тепло, сухо и уютно. Куда лучше, чем в палатке. Спать втроем, конечно, тесновато, но Нирут демократично не стал устраивать себе особое спальное место (а можно было), устроился на скамье, Аль на другой, а Дан и на полу выспался отменно, даже лучше, чем друзья, потому что на полу можно было вытянуться, а на скамье – нет. Императорский погодный маг, вообще-то более точный, чем Росметеоцентр, в прогнозе промахнулся, потому что погода улучшилась заметно уже назавтра, дождь только периодически начинал слегка моросить, стих ветер, и путешествие уже не казалось карой господней. Даже Нирут вылезал из своей кареты, чтобы подышать свежим воздухом, однако редко, значит, о чем-то думал или устраивал совещания со своими. При необходимости он мог применить этакую чудо-магию, хотя вообще-то технологию. Строй эскорта тоже нарушился, Аль и Дан не стерегли дверцы кареты, ехали как придется, даже по сторонам особенно не поглядывали: во-первых, нападение на властителя – это вам не убийство президента Кеннеди, потому что не бывает, а во-вторых, властитель не дурак и неким недоступным Дану способом следит за обстановкой и прикрывает свою драгоценную персону всякими магическими способами. Наверное. Дан не интересовался. Зато знал, что даже встречные разбойники в пояс кланяться будут, а не нападать. Лиар, как положено демону, мало реагировавший на холод, был весел и обаятелен, умудрился понравиться всей свите, легко и ненавязчиво помогал и прислуге, и охране, сторонился только Люма. Дан полюбопытствовал, и узнал, что Люм бесцветен. То есть ни единой нити не имеет. Вообще. Никаких чувств. А как насчет преданности? А это не чувство. Оно не обозначается никак. Преданность – это от разума, а чувства – от сердца. И вообще, перестань строжиться, я же вижу, что симпатичен тебе, жаль, что ты не умеешь видеть, а то бы понял, что это более чем взаимно. Спасибо, Дан, я тебе всегда должен. Не за себя. За Лаар. Как это почему? Ты ее любишь и сейчас, а она так давно умерла. С нами так не бывает. Дан подумал, что если от него к Лиару и тянется какая-то нить, то синяя, родственная. Почему-то он воспринимал демона, как младшего братишку. Впрочем, почему – как раз понятно, если Лара была сестрой, то кем мог оказаться ее брат? Аль, вовсе к привязанностям не склонный, явно испытывал то же самое, а Нирут… ну и черт с ним, с Нирутом, пусть как хочет, так и властительствует. Бревно бесчувственное… А сам-то? Если даже Аль, не просто эльф, но и маг из неслабых, то есть к чувствам по определению не особенно склонный, пытался его, человека, вытряхнуть из ступора равнодушия… Удалось? А черт его знает. Удивительным образом Лиар, столь бесцеремонно влезший в их жизнь, отвлекал Дана от мыслей о Гае и пресловутом единении. И Гай снова начал появляться за спиной Алира, снова Дан отчетливо видел его теплую улыбку и терракотовые глаза. Но это не тревожило так, как прежде. То ли поверил в гены, то ли просто поверил друзьям. Скорее первое. Быть вместе с Гаем – это никак не самый плохой вариант. Отчетливо услышав это где-то внутри, Дан не испугался. Даже за свою психику. Ну и свихнулся, ну и что? Изменить-то это все равно нельзя, даже властители не в силах вылечить безумие. А через два дня властитель заманил Черныша в карету, сам вылез и запер дверь. Понятно. Имперская сторожевая – примета почище жемчужной вышивки на черном фоне. – Давайте, – скучно сказал он. – Когда отловите, связывайтесь со мной. Аль знает как. – А если со мной что… Нирут рыкнул почище Черныша: – А ты постарайся, чтоб с тобой ничего! Хотя бы потому, что без тебя Дана порвут! Потом он смилостивился, потому что Аль покраснел, позеленел и ужасно смутился, выдал необходимую информацию и сказал Шарику: «Без тебя, дружок». Аль и Дан отстали от всей дружной компании, переоделись под деревом и пешком поперлись в маячивший в долине город, где проживал зам по кадрам Гильдии убийц. Взять-то они его взяли, живым и даже вполне невредимым, если не считать за повреждения пару выбитых зубов, расквашенный нос и отбитые гениталии: Аль объяснял, как надо себя вести, если два благовоспитанных джентльмена предлагают следовать за ними. Добраться до него было не так просто, то есть в стиле Дана не получалось: охранявшие важную персону убийцы не сдавались и приходилось их из рядов Гильдии вычеркивать. Ровно девять штук. Впрочем, проредить ряды этой организации было не самым отвратительным делом. Дан смутно вспоминал залитые чернотой глаза дознавателя, который собирался его, свежеполученного пришельца, завербовать в профсоюз киллеров. Как же звали-то его? Стерлось за ненадобностью. И именно Гай тогда предупредил: не надо, будь осторожен. Членом Гильдии можно было стать только на добровольной основе, принудительно туда не загоняли, а с вольными стрелками непременно что-то да и случалось, если они вдруг начинали хлеб отбивать. Удивительной получилась драка: абсолютно молчаливая. Сталь и та не звенела, потому что убийцы пользовались не мечами, а более незаметным оружием: метательными ножами, звездочками и предметами иной формы (дисками, кольцами и даже треугольниками, хоть геометрию изучай), кинжалами, заточками и иными режущими предметами, а кроме того новым изобретением – газовыми баллончиками местного производства, от которых очень даже спасали маски, в которые обрядились-таки Дан и Аль. Когда Дану пропороли бок, Аль осерчал и, отложив в сторону этику и холодное оружие, шарахнул магией, что тоже звуками не сопровождалось: люди, которых она коснулась, даже не падали, а мягко оседали на каменный пол. Пол, кстати, был сделан гулким, чтоб услышать, ежели кто подкрадывается в ночи, да только и Дан, и тем более Аль давно научились по яичной скорлупе бесшумно ходить, а уж по полу и подавно. Искомый персонаж отчаянно сопротивлялся, что выражалось в нанесении Дану нетяжелого телесного повреждения в виде канделябром по плечу, и Аль, рассвирепев окончательно, как следует отметелил кадровика, попутно объясняя правила поведения в приличном обществе, после чего помахал руками, уже не прикасаясь к его носу, и убийца вдруг сразу стал очень-очень послушным, сел на стул, сложил руки на коленях и преданно уставился на Дана, пока Аль ходил за каретой, благоразумно оставленной в паре кварталов от дома. Не любил Дан магию. Вот не любил – и все. Не нравилось, что с человеком можно поступить вот так: пара пассов – и не человек уже, а зомби. В карете Аль снял заклятие, предварительно основательно связав персонажа, оказал Дану медицинскую помощь, ворча «с тобой тут лекарем стать можно», сел на козлы и погнал экипаж за город. Планировалось, что кучером будет Дан – эльфы никогда не пользовались каретами, даже старухи ездили верхом или не ездили вовсе. Но травмированный Дан чувствовал себя не лучшим образом, так что планы пришлось поменять. Аль нахлобучил поглубже шляпу, чтоб и ушей видно не было, и на лицо падала тень (нападали они нагло средь бела дня), ссутулился для убедительности и начал прикидываться человеком. Дан сидел напротив арестанта и думал, что больше болит – порезанный бок или ушибленное плечо, и решил, что плечо. Интересно посмотреть, как быстро заживет рана, врут насчет ускорившейся регенерации или нет, а в глазах пленника была только холодная решимость. – Что вам от меня нужно? – Хозяин скажет, – бросил Дан. – Вашему хозяину долго не жить. Вам – тем более. – Дан кивнул. Не жить так не жить. Надо будет потом посмешить Нирута. – Вы же понимаете, что свидетели все равно были, вас срисовали и непременно найдут. Мы – всюду. – Ты меня пугаешь? – удивился Дан, стягивая маску. В лицо его все равно не знают. Вполне неприметный такой блондин с симпатичной физиономией, десяток на квадратный километр. В глазах киллера узнавания и не появилось. Но он усердно запоминал. – Ты не старайся, – посоветовал Дан, – не напрягайся. Тебе-то все равно не пригодится. Тебя выпотрошат качественно. Не сомневайся. – Почему? – Потому что Гильдия начала вербовать не людей, – пожал плечами Дан. – Империи это надо? Пока вы работали честно, вы работали. А это уже нехорошо. Некрасиво, понимаешь? – Ты из службы Гента? Умный какой, улыбнулся Дан. Служба Гента Гильдией убийц не интересовалась. Ей бы заговоры раскрыть, в последние годы у знати новое развлечение появилось – заговоры учинять, то против губернаторов, то против – о ужас! – короны. Насчет развлечения именно Гент сказал. Типа не всерьез это они. Забавляются от скуки. Штук несколько повесить – и забава из моды выйдет, да вот император считает, что вешать благородных нехорошо, неправильно, их надо изысканно казнить – посредством усекновения главы. Дан припомнил, как неизысканно качалось тело Ириса в петле, и хмыкнул. Императору следовало пройти школу герцогини Фрики. – Какая разница, кто работает у нас? – вопросил кадровик. – Нас – единицы. Мы не можем повлиять на благополучие империи. Мы не… – А кто послал демона убивать Меч Квадры? – перебил Дан. Собеседник слегка побледнел. То есть не совсем побелел, а так, с синевой. – Не Гильдия, что ли? – Властитель простил нас. – Властитель простил, – согласился Дан. – А причем тут он? Карета остановилась. Дан натянул маску и положил руку на обмотанный кожаным ремешком эфес катаны. Что-то не так. Дорожная полиция, то есть стража, их останавливать не могла: Аль вовсе не гнал, а карета была совершенно легально арендована и оплачена, на что имелись документы. – А ты первый умрешь, – пообещал Дан, зевнув для убедительности. Улыбочка профессионального убийцы ему не понравилась: – Ты полагаешь, кто-то из нас боится смерти? А медленно ты меня убить не успеешь. – Серьезно? – искренне удивился Дан. – А если я тебя вот сюда ткну, то умирать ты будешь не менее двух часов, если только кто-то не прекратит твои мучения. И никакой маг не спасет, потому что лезвие смазано ядом синехвоста. Про яд он приврал, конечно. Даже если бы и имел некрасивую привычку поганить благородную сталь всякой гадостью, эта самая гадость давно бы смылась кровью, коей было пролито немало. Однако подействовало: не боящийся смерти герой слегка загрустил. Знал, какие ощущения вызывает яд синехвоста при попадании в желудок, и все равно – извне или изнутри. Дана синехвост однажды цапнул прежде, чем Шарик успел полоснуть по очаровательной ящерке всеми своими коготками. Аль, перевязывая небольшую ранку, пообещал много мучений – сначала от яда, а потом от своих рук, когда он будет долго и методично Дана бить за глупость. Ранка потом болела недели две, да так, что Дан почти всерьез подумывал отрубить ногу. Смертелен же яд был лишь при попадании в желудок. И Убийца, как оказалось, умудрился избавиться от хитроумных Алировых узлов, скакнул на Дана, что кенгуру, и вцепился ему в горло так, что дыхание исчезло разом. И тут возник властитель, так и не дав Дану проявить таланты (не дышать он умел уже три с половиной минуты) и не вырубить злодея, стукнув весомым кулаком по маковке. А потом спокойно открыл дверцу и вышел. Ну да, от него и стрелы отскакивают, и вообще. Еще через минуту сладко спящий великий маг был устроен на сиденье вместе со своей шляпой, а властитель Дан уселся на козлы и начал работать кучером. Вот так просто возник посреди кареты, сменил каким-то манером усыпленного эльфа и как ни в чем не бывало поехал себе в неизвестном направлении. Дан фыркнул и саданул под ребра валяющегося на полу начальника отдела кадров. Просто так. Для удовольствия. |
|
|