"Дама слева" - читать интересную книгу автора (Куксон Кэтрин)

Глава вторая

На следующее утро в одиннадцать часов Элисон осторожно свернула с главной дороги на тёмную подъездную аллею, ведущую к Бикон Райд. Проехав примерно четверть мили, она увидела огромный дом, возвышавшийся над деревьями, голые ветви которых касались ничем не примечательного фасада. Элисон казалось, что она удаляется от дома, пока подъездная аллея ни повернула в его сторону. От самого шоссе до дома дорогу обступали высокие окоченевшие деревья, посаженные так близко друг к другу, что их ветви переплелись, соединившись в единое целое и почти закрыв небо. Не смотря на отсутствие листьев, аллея напоминала тёмный тоннель. Когда машина, наконец, выехала из него, перед ней предстал особняк, при виде которого сердце просто замирало. Ползучие растения, придававшие очарование старым домам и скрывавшие их трещины и недостатки, не оплетали его, и все изъяны были на виду: огромные пятна облезшей штукатурки, косые подтёки сверху до низу и разрушающийся угол. Когда-то особняк выглядел величественным и горделивым, сейчас же он казался дряхлым и пошарпанным.

Элисон остановила машину у широкой лестницы парадного входа. Возможно, именно нынешнее состояние дома и стало причиной приглашения, подумала она. Очевидно, здесь крайне нуждались в деньгах. Но чтобы отреставрировать хотя бы фасад этого здания, понадобилось бы огромное количество мебели, стекла и фарфора, и не помешала бы хорошая пригоршня драгоценностей. Девушка усмехнулась своим мыслям, пока медленно поднималась по ступеням. Скажем, бриллиантовая тиара, два-три старинных ожерелья и около дюжины колец для начала. Если хозяевам нужны были большие деньги, им следовало обратиться, как сказал Пол, к Кристи или Сотби. Хотя дела Элмера шли хорошо, они в основном торговали вещами стоимостью от десяти до ста фунтов, иногда сумма достигала двухсот. Но чтобы привести в порядок это место, понадобятся тысячи, если не десятки тысяч.

Элисон переполняло любопытство, когда она нажала на кнопку звонка. Ей пришлось подождать какое-то время, прежде чем дверь открылась, и перед ней предстала худая женщина с длинным морщинистым лицом в обрамлении копны седых волос. Она была не выше пяти футов и трёх или четырёх дюймов, поэтому её глаза оказались почти на одном уровне с глазами Элисон. И когда она заговорила, её высокий голос прозвучал вежливо и изысканно:

– Да. Что вы хотите…?

Она замолчала в ожидании.

– Я от мистера Элмера. Он не смог приехать из-за простуды, – девушка протянула женщине письмо. – У меня назначена встреча с миссис Гордон-Платт. Мистер Элмер звонил вчера вечером.

– Да?

Пожилая женщина, казалось, заколебалась. Наконец, склонив голову на бок, она спросила:

– Которая миссис Гордон-Платт? Миссис Чарльз?

– Я не знаю. Знаю только, что миссис Гордон-Платт.

Взгляд женщины стал ещё более озадаченным, но отвернувшись от Элисон, она сказала:

– Что ж, вам лучше войти.

Элисон последовала за сухой сутулой фигурой через огромный тускло освещённый холл. Девушка окинула его профессиональным взглядом, но не заметила в обстановке ничего интересного. Мебель принадлежала к позднему викторианскому периоду, большая, витиевато украшенная, и очень уродливая.

– Как вас зовут?

Старая женщина задержалась у двери, взявшись за ручку.

– Элисон Рид. Мисс Элисон Рид.

Через мгновение Элисон уже стояла на пороге гостиной. Со своего места она увидела ещё одну женщину, сидевшую за письменным столом, пододвинутым близко к камину. Она прекратила писать и повернула голову на звук открывшейся двери, потом развернулась всем телом и произнесла:

– В чем дело, Бек?

– Эта молодая дама говорит, что у неё назначена встреча с миссис Гордон-Платт.

– Встреча?

Женщина поднялась на ноги и посмотрела на Элисон.

– Я не назначала вам встречу.

– Я приехала вместо мистера Пола Элмера по поводу оценки стекла и фарфора.

Женщина взметнула руки к шее и обвила пальцами горло. Элисон заметила, как она сглотнула, прежде чем заговорить.

– Ах, да. Да, теперь я понимаю. Входите. Я в самом деле писала мистеру Элмеру. Вы свободны, Бек.

Пройдя в комнату, Элисон бросила взгляд на старую женщину, которая, прежде чем удалиться, наклонив голову и прикусив губу, бросила сверлящий взгляд в сторону высокой миссис Гордон-Платт. Когда дверь закрылась, девушка подошла к огню. Подталкиваемая внимательным взглядом женщины, которая стояла, ожидая её, Элисон спросила:

– Вы миссис Гордон-Платт?

– Д… а. Я миссис Гордон-Платт.

– Вы ждали меня?

Высокая женщина улыбнулась и слегка хихикнула со словами:

– Ну, не совсем.

– Но в письме к мистеру Элмеру вы попросили произвести оценку.

– Да. Да, попросила.

– И он звонил вам прошлым вечером предупредить о моём приезде.

Элисон обратила внимание, как быстро женщина опустила глаза, и что улыбка исчезла с её лица. Она посмотрела на потолок, прежде чем ответить.

– Теперь я вижу, где произошла ошибка. Я младшая миссис Гордон-Платт, миссис Чарльз. Мистер Элмер должно быть говорил с моей свекровью. Но садитесь.

Женщина указала Элисон на кресло.

– Немного неловкая ситуация. Я должна объяснить. Понимаете, моя свекровь очень стара и… ну… – на лице дамы снова появилась улыбка, хотя на взгляд Элисон немного слишком вкрадчивая. – Она не способна принимать решения. Мой сын управляет поместьем, а я веду дом. И… и в настоящее время мы нуждаемся в деньгах, поэтому решили продать кое-что из стекла и серебра… Кстати, как чувствует себя мистер Элмер?

– У него простуда, – Элисон немного подалась вперёд. – Вы знакомы с ним?

Женщина снова потупила взор и улыбнулась.

– Да. Да, мы знакомы с мистером Элмером. Мы не встречались много лет, но когда-то я очень хорошо его знала. Можно поинтересоваться, вы его племянница? Вы не можете быть его дочерью, как я понимаю, он не женат.

Элисон не сразу ответила, с новым интересом разглядывая свою собеседницу. Та была из тех женщин, которые выглядели бы элегантно даже в холщовом рубище. На ней было простое платье из синей шерсти без каких-либо украшений. Она даже не носила обручального кольца, а её волосы, светлые как у Пола, были подняты вверх и собраны на затылке. Выглядела она импозантно. Ей должно быть было между тридцатью пятью и сорока, хотя могло быть и немного за тридцать. Странная тревога пронзила Элисон, изучавшую миссис Гордон-Платт, и голос выдал её, когда она произнесла церемонным тоном:

– Нет, я ему не племянница. Он мой опекун.

– Опекун? В самом деле? Вы меня удивили. Я и представить не могла, что у Пола достаточно терпения, чтобы воспитывать ребёнка. Он всё такой же молчаливый и раздражительный?

Тревога усилилась, но что бы ни собиралась ответить Элисон, ей не удалось это сделать, так как дверь гостиной распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. Обернувшись, Элисон раскрыла рот от изумления при виде нелепой и почти пугающей фигуры старой женщины, которая выглядела необъятной, особенно в подобной одежде: из-под длинного объёмистого ночного халата выглядывала ночная рубашка, а на плечах покоились, по крайней мере, две шали и шарф. Но больше всего поражала её ничем не прикрытая голова с ярко-жёлтыми волосами, которые никак не могли быть натуральными. Появившейся так внезапно женщине должно быть было около восьмидесяти.

– Так, так! Я не помешала?

Слова старой дамы прозвучали настолько же громогласно, насколько большим было её тело. Она сделала несколько медленных, неуверенных шагов, опровергавших первое впечатление, которое могло создаться, глядя на размеры её тела и слыша звуки её голоса.

Элисон повернулась к младшей миссис Гордон-Платт, и увидела на её побелевшем лице застывшее выражение открытого пренебрежения и ненависти. В это время из-за обширных форм старой леди появилась мисс Бек, которая, всплёскивая руками, захныкала:

– О, мадам… мадам… пожалуйста идёмте… вернитесь в постель. Вы убьёте себя. Пожалуйста, мадам.

– Тихо! Бек. Я не убью себя. Я не больна, просто притворяюсь больной. Не так ли, Фрида?

Маленькие белёсые глазки старой леди, казалось, вспыхнули как угольки, когда та посмотрела на невестку. Не получив ответа, она рассмеялась. Прозвучавший молодой, задорный смех совершенно не соответствовал её возрасту и пропорциям. Потом она повернулась к Элисон и резко произнесла:

– Вы та особа, которую прислал мистер Элмер?

Всё, что Элисон могла сделать, это кивнуть. На мгновение она потеряла дар речи, и старая леди продолжила:

– Я не сказала мистеру Элмеру, когда он звонил вчера вечером, что не я написала ему, я так же что если бы я желала продать что-то из своей собственности, то обратилась бы в фирму в Брайтоне, которая хорошо служила мне в прошлом. Я хотела всё разъяснить. Если бы я помешала вашему приезду и разговору с моей невесткой на эту тему, – старая леди снова сверкнула глазами в сторону бледной женщины, – она бы, с её обычной лживостью, смогла бы выкрутиться. Поэтому я подумала, что лучше не вмешиваться… Садитесь.

Старшая миссис Гордон-Платт указала перстом на Элисон, и та плюхнулась на стул, как будто её огрели палкой. А старая женщина, покачиваясь как старый линкор на волнах, проковыляла к камину в сопровождении продолжавшей что-то лепетать Бек. Опустив тело на стул, она повернулась к своей невестке и грубо произнесла:

– Я жду.

Высокая, бледная женщина процедила сквозь зубы, почти не двигая губами:

– Уже не долго осталось.

Слова были произнесены медленно, но похоже не произвели никакого впечатления на старую женщину, в то время как Бек, задохнувшись от ужаса, посмотрела на невестку своей госпожи и осуждающе пробормотала:

– О, как вы можете, миссис Чарльз.

– Она может, Беки, не принимай это близко к сердцу, – старая голова затряслась. – Я не умру, только чтобы досадить ей.

Последняя фраза была обращена уже к прямой спине младшей миссис Гордон-Платт, которая с чувством собственного достоинства, как Элисон была вынуждена признать, направилась к выходу. И когда дверь гостиной тихо закрылась, старая леди обратила всё своё повергающее в трепет внимание на Элисон, которая чувствовала себя кроликом перед удавом, пока голос миссис Гордон-Платт, обращённый к ней, ни разрушил чары.

– Что вы знаете о серебре или стекле, или о чем-то еще в том же роде? Вы ребенок. У него хватило наглости послать вас.

– Ничего подобного.

Чары пали, и Элисон сама удивилась своему тону.

– Я выросла в этом бизнесе. Мистер Элмер не послал бы меня сюда, если бы не был уверен в моём опыте и способности оценить имущество.

Мускулы на лице старой женщины энергично задвигались, прежде чем она ответила.

– Что ж, какая бы у вас ни была квалификация, вы проделали весь этот пути зазря. Моей невестке в этом доме ничего не принадлежит, и она не имеет права продать даже пуговицу. Но… но она продолжает пытаться, не так ли Бек?

Задав этот вопрос, леди повернулась к своей горничной с таким чувством, что никак не вязалось с её поведением всего несколько секунд до этого. Теперь она была похожа на ребенка, ищущего защиты у матери, и Бек была той матерью. Горничная подняла морщинистую, увешанную драгоценностями руку со словами:

– Да, мадам, никто не имеет законного права на что-либо в этом доме, кроме вас. Это всё ваше.

Другая морщинистая рука похлопала руку Бек с благодарностью. Потом старая леди снова обратилась к Элисон:

– Моя невестка воровка и интриганка.

С этими словами она закачала головой и, казалось, собралась удалиться, поэтому Элисон осмелилась спросить:

– Тогда почему вы живёте вместе?

Голова старой леди взметнулась так быстро, что Элисон пришлось сдержать улыбку, когда аккуратная укладка из волос слегка закачалась.

– Вы дерзкая молодая женщина, – проговорила она.

– Мадам, она лишь…

– Да, да, знаю, Бек. Помолчи! И не говори, что я получила то, на что напрашивалась. Я знаю. Знаю. Всё в порядке.

Она наклонилась к девушке и продолжила сентиментальным тоном:

– Вы спрашиваете, почему я и моя невестка живем вместе. Что ж, я скажу вам. Теперь уже не имеет значения; все знают… Когда мой сын женился на этой женщине двадцать лет назад, я выгнала его и с тех пор больше не видела, – голос её задрожал. – И теперь уже никогда не увижу, потому что он умер два года назад.

Элисон молчала. Бек похлопала свою хозяйку по плечу и сказала:

– Успокойтесь. Не терзайте себя.

– Мой муж был глупцом, добродушным глупцом. И что же он сделал, когда умер в прошлом году? Оставил все своему внуку, потребовав, чтобы тот жил здесь. И он приехал; но его воспитывала его дорогая мамаша, и он притащил ее за собой. Что я могу сделать?

Женщина раскинула руки и, издав старческий смешок, добавила.

– Но мадам получила неприятный сюрприз вместе с наследством в виде закладной в Английском Банке. Они не могут продать землю, пока я жива, и даже те деньги, что они получили бы за неё на сегодняшний день, не покрыли бы долга.

Снова прозвучал смешок.

– И знаете, моя дорогая, – тон и манера старой леди снова изменились; она сжала руки Элисон и заговорила с ней как со старым другом. – Посмотрите, что они сделали, пока я была в больнице. Они отправили меня туда в надежде, что я не выкарабкаюсь. Но я жива, не так ли?

Не дожидаясь, пока Элисон ответит, она продолжила срывающимся на рыдания голосом.

– Они были так уверены, что я умру, что разорили мою комнату. Они продали моё бюро… О, моё бюро.

Жёлтые волосы слегка закачались, когда женщина закивала головой.

– Но дело не в самом бюро, а в том, что было внутри, не так ли, Беки?

Бек ответила похлопыванием и ласковым успокаивающим бормотанием. Поведение миссис Гордон-Платт снова изменилось; сузив глаза, она воскликнула:

– Вы говорите, что торгуете?

– Да.

– Вы ведь вращаетесь в этой сфере?

– Да. Да.

– Вы ходите на все распродажи?

– Нет. Нет, только на те, где есть что-то достойное внимания, что мы можем продать.

– Вы могли видеть моё бюро. О, моё бюро.

Лицо женщины было мокрым от слёз, и Бек, тоже сморщившись, пробормотала:

– Мадам, вы только расстраиваете себя. Вы ничего не можете сделать. Смиритесь. Смиритесь.

– Да, да, уже слишком поздно беспокоиться. Я устала, Бек. Слишком много всего на меня свалилось. Дай мне свою руку.

Это было всё, что горничная могла сделать, чтобы поставить старую женщину на ноги. Но когда Элисон поспешила помочь, она категорически отказалась:

– Всё в порядке, мисс, я справлюсь. Мадам в порядке.

Элисон стояла, беспомощно наблюдая, как две женщины, неуклюже шаркая ногами, покидают комнату. И трудно было сказать, кто на ком опирается.

Что ей теперь делать? Она полагала, что пора вернуться домой. Девушка оглядела огромную уродливую комнату. То, что подобные семьи были вынуждены заканчивать таким образом, было достойно жалости. Элисон любила старые дома, старые семьи. Её взгляд упал на стул с высокой спинкой, обитой вельветом тёмно-серого цвета, хотя углы свидетельствовали, что некогда он был красным, и странное чувство появилось у неё… Этот стул был ей знаком; она уже видела его раньше. Разумом девушка понимала, что глупо так думать; невозможно, чтобы она видела его, если никогда не бывала в этом доме. Но в то же время она знала, что видела…

Элисон повернулась к открытой двери, в которую только что вышли две престарелые женщины, и поняла, что их тоже уже видела, и подумала: «Давай-ка убираться из этого места. Ты бредишь… или твоё воображение слишком разгулялось. Ты никак не могла видеть их раньше… или этот стул.»

Нет, конечно, не могла. Они произвели на неё такое сильное впечатление всего за несколько минут, какое некоторые люди не произведут и за целую жизнь, поэтому у неё и сложилось впечатление, что она уже встречалась с ними… Именно так. Но было ли у неё такое же чувство в отношении младшей миссис Гордон-Платт? Нет. Нет, она не чувствовала, что видела её раньше, и больше не хотела с ней встречаться. И последнее было очень сильным чувством.

Элисон подобрала свою сумку и перчатки с пола, бросила последний взгляд на стул с высокой спинкой и уже собралась покинуть комнату и этот дом, когда увидела стоящего в дверях молодого человека, который молча её разглядывал.

– Здравствуйте, – произнёс он с улыбкой.

Девушка не ответила и смерила его взглядом. Он был примерно её возраста, может даже младше. Ей сразу стало ясно, что это и был наследник закладной. И хотя он определённо являлся сыном своей матери, у него было приятное лицо.

– Вы кого-то ждёте?

– Нет. Я уже собиралась уходить.

Он продолжал стоять в дверях, загораживая ей дорогу.

– Вы встречались с моей матерью?

– Да, я приехала на встречу с вашей матерью, – голос её прозвучал отрывисто и грубо. – Я встретилась с ней, а так же с вашей бабушкой.

– О, боже!

Это восклицание резко изменило её отношение к нему, когда она увидела, как он закрыл глаза и уронил голову по-мальчишески испуганно.

– На это стоило посмотреть. Они находились вместе в одной комнате?

– Да, – Элисон была готова рассмеяться. – Ваша бабушка совершила смелое путешествие вниз по лестнице.

Он снова произнёс «о, боже!», а потом шагнул в сторону, пропуская девушку, и спросил:

– А что за дело у вас было?

– Мне дали понять, что я должна буду произвести оценку стекла и серебра.

Теперь на лице юноши показалась озабоченность, и он спросил:

– По чьей просьбе?

– Вашей матери, как я поняла. Это несколько неудобно, когда в доме две миссис Гордон-Платт.

– Да… да.

Молодой человек кивнул и, хотя взгляд его был устремлён на неё, Элисон поняла, что думает он вовсе не о ней. Этим утром она быстро делала выводы и определяла свои симпатии и антипатии. Девушка знала, что младшая миссис Гордон-Платт ей не понравилась, старшая вызывала жалость. Она так же знала, что мистер Гордон-Платт мог бы ей понравиться. Он был почти мальчик, а уже обременён огромной ответственностью. Ей было интересно, как он справится с этим. Он был приятным, но атлетическим сложением не отличался. Элисон подумала, что в нём не было ничего жёсткого или мужественного, особенно в сравнении с Полом. Она быстро произнесла «прощайте» и собралась на выход.

– Подождите. Можно узнать ваше имя?

– Элисон Рид.

– Вы живёте поблизости?

– Не далеко.

Девушка улыбнулась, и юноша ответил ей тем же, а потом со смехом спросил:

– Это ваша машина у входа?

– Да.

– Хорошая. Я люблю роверы. На них можно положиться.

– Я тоже так считаю.

Вместе они прошли через холл и спустились по лестнице, храня молчание и чувствуя из-за этого неловкость. Молодой человек открыл дверцу машины и, только когда она села за руль, с шутливой улыбкой произнёс:

– Жаль, что мы не можем работать с вами.

– Да, – рассмеялась она. – Жаль.

– Вы не похожи на торговца.

– Никогда не следует судить по внешности.

Элисон чувствовала себя удивительно раскованно, подтрунивая над юношей. Внезапно ей стало жаль его. Он был совершенно далёк от этого дома, который можно было сравнить с огромным надгробным камнем, ненадёжно балансирующим над ним; и когда бабушка умрёт, это надгробие упадёт на молодого Гордона-Платта. Глядя на него, Элисон не думала, что он выдержит такой груз. У неё появилось странное желание знать, что он будет счастлив. Она чувствовала заботу по отношению к нему, как если бы он был ее братом. С её стороны это было безрассудно, твердила она сама себе. Элисон всегда представляла людей, которые ей нравились, своими близкими: братьями, сёстрами, отцами, тётями, дядями, но… но никогда мужьями. Она продолжила:

– Если обнаружите мешок с бриллиантами за тайной панелью, позвоните мне. Мы Элмеры с Талли Райз, Силок.

– Обязательно. Обещаю. Можете быть уверены.

Молодые люди рассмеялись как старые друзья, а потом Элисон направила машину по аллее назад на шоссе.

Мистер Гордон-Платт был милым мальчиком. Элисон думала о нём как о мальчике. Но что за ситуация, в которой он оказался. Бедная душа. Девушка затормозила, прежде чем выехать на главное шоссе. Убедившись, что дорога свободна, она свернула влево, но тут же затормозила, когда ей замахали из припаркованной у дороги машины. Съехав на обочину, Элисон нахмурилась при виде направлявшегося к ней Билла Тэпли.

– Здравствуйте, вы не задержались.

Он опёрся руками об опущенной стекло.

– Что вы имеете в виду, не задержалась? – холодно взглянула на него девушка.

– Ну, я ожидал, что вы пробудете там пару часов, – он осклабился. – Они снова продают?

– Раз уж вам всё известно, зачем затруднять себя вопросами? И зачем тратить время на ожидание меня?

Она тут же пожалела о своих словах, так как дала мужчине повод для начала разговора, который хотела избежать.

Билл Тэпли просунул голову в открытое окно.

– Пол говорил что-нибудь обо мне прошлым вечером?

Элисон откинулась назад, отстраняясь от его лица, и не моргнув глазом солгала:

– Нет. А что?

– О, – он помотал головой, потом посмотрел на свою руку, лежащую на окне и продолжил. – Я подумал, что он мог упомянуть.

– Послушайте, я тороплюсь. Мне надо домой. К тому же я ещё не обедала.

– Это поправимо. Пообедайте со мной.

– Нет, спасибо.

– Пол ведь говорил с вами обо мне вчера вечером, не так ли? Он рассказал, зачем я приходил к нему… Почему вы не хотите дать мне шанс, Элисон?

– Шанс!

Девушка поджала губы. При этом приятное выражение слетело с его лица, и уже жёстко он проговорил:

– Оставьте. Не разыгрывайте наивность. Вам не идёт. Вы могли бы покорить мужскую половину мира, но продолжаете разыгрывать Маленькую Мисс Скромность… Немного педантично, вы так не считаете?… О, ради бога! – мужчина качнул головой в отчаянье. – Что ж, я попытаюсь ещё раз. С вами я всегда начинал не с того конца. Я глупец… Послушайте, Элисон, дело в том, что я уже давно думаю о вас и мне бы хотелось узнать вас поближе, чтобы мы стали друзьями. Если Пол не говорил с вами вчера вечером, тогда я скажу это сейчас, – он рассмеялся и снова покачал головой. – Смешно делать предложение, просунув голову в окно машины… Можно сесть?

Билл Тэпли вытащил голову и уже собирался открыть дверцу, когда Элисон резко воскликнула:

– Нет, нет! Я могу дать ответ сейчас. Ответ… ответ нет.

Ей пришлось наклониться к окну, чтобы посмотреть на него, так как теперь он стоял прямо, его тучное тело закрывало весь обзор. И хотя Билл Тэпли ей не нравился, она почувствовала, что должна смягчить удар, а потому кивнула:

– Ваш интерес ко мне стал для меня сюрпризом.

– Не правда, вы всегда знали, что нравитесь мне.

Его круглое, некрасивое лицо застыло как маска, но, выдавив улыбку, он ещё раз поклонился ей и проговорил:

– Это только начало. Я так легко не сдаюсь. Вам известно, что я отправился в Эдинбург глубокой зимой за вещицей, которой заинтересовался? Маленькие вещицы часто высоко ценятся. Я помню об этом и готов потрудиться, чтобы получить их. Понятно?

Элисон не ответила, и мужчина снова заговорил:

– Что ж, можете продолжать свой путь; не смею больше вас задерживать. Только скажите Полу, что я сделал предложение и получил отказ. Посмотрим, что он скажет на это.

Секунду она смотрела на мужчину, а потом завела двигатель и нажала на газ. Что он имел в виду, «скажите Полу и посмотрим, что он скажет на это»? Это было смешно, и он сказал это в смешной манере; но его слова смутили Элисон. О, что за утро! Как же ей хотелось оказаться дома.

* * *

Когда Элисон вошла в магазин, Нельсон энергично натирал зеркало валлийского комода. Старик повернулся к ней и сказал без всякого предисловия:

– Хорошее утро. Я продал кресло, то, что обито голубым дамасским шёлком, и сатерлендский столик. И четырехъярусную этажерку. Я запросил пятнадцать…

– Но она стоила двенадцать!

– Да, знаю. Но это была одна из тех женщин, которые обожают торговаться. Знаете, я могу распознать их за милю. Итак, мы с ней провели милые пол часа. Когда я запросил пятнадцать, она вела себя так, как будто собиралась согласиться. Но я знал по блеску в её глазах, что она готова торговаться, и мы сыграли в небольшую милую игру. Она снизила цену до тринадцати фунтов десяти. Что думаете?

Элисон прикусила губу, а потом рассмеялась.

– Ты несносен, Нельсон! Ты же знаешь, ему это не нравится.

Она кивнула в сторону комнаты на верху, на что Нельсон ответил:

– Ему не станет лучше, если он будет продолжать торчать там, – старик ткнул пальцем в девушку. – Если бы вам не позволили обставить комнаты наверху, думаю, он бы застрял там так надолго.

Свои грубые слова Нельсон сопровождал кривой усмешкой. Элисон отвернулась от него, продолжая смеяться, и направилась наверх.

Когда она вошла в гостиную, Пол стоял в арке оранжереи и смотрел на море, но быстро повернулся ей навстречу с вопросом:

– Ну, как прошло?

– Никак.

– Что ты имеешь в виду? Ты ведь не назвала цену, которая потрясла их?

Его голос звучал необычно критично, и девушка поспешно ответила:

– Нет. Нет, не назвала. У меня даже не было шанса. Позволь мне раздеться, и я всё расскажу… Как ты себя чувствуешь?

Элисон озабоченно посмотрела на мужчину, но тот покачал головой и ответил:

– Я в порядке. Но продолжай, расскажи, что произошло.

Итак, сев в кресло рядом с камином, Элисон рассказала всё с самого начала, опустив лишь а интерес младшей миссис Гордон-Платт к нему. Она не задумывалась над тем, почему не упомянула об этом, но знала, что если затронет эту тему сейчас, она затеряется среди других вещей и событий и потеряет свою значимость, а у него появится возможность оставить её без объяснений. Элисон не желала этого. Из всего, что случилось за утро, одно она хотела разъяснить одно – насколько близко Пол и миссис Гордон-Платт были знакомы много лет назад, – потому что её немного беспокоило то, что когда-то они встречались. Но к тому времени, когда Элисон дошла до эпизода с предложением Билла Тэпли, она увидела, что Пол её совсем не слушает, и это сильно её задело. Он сидел, скрестив ноги, и, положив локти на колени, покусывал кончик большого пальца. Девушка произнесла резким тоном:

– Ты слышал, что я сказала, Пол? Билл Тэпли настаивал на том, чтобы я рассказала тебе о его предложении.

– Что? – мужчина расцепил ноги и выпрямился. – А… Билл Тэпли. Что он сказал?

Элисон медленно повторила:

– Он сказал, сказать тебе, что он попросил меня выйти за него замуж и… узнать твоё мнение по поводу моего отказа.

– Он решился? И ты отказала ему. Почему?

– Не будь глупцом, Пол. Что с тобой происходит? Я же объяснила тебе вчера вечером. Я так же объяснила, почему он хочет жениться на мне.

Пол снова вернулся к арке и посмотрел на море. Прошло какое-то время, прежде чем он продолжил:

– Говоришь, ты видела младшую миссис Гордон-Платт.

Элисон поднялась и уставилась на его широкую спину, а через секунду решительно ответила:

– Тебе известно, что да. Я рассказала всё, что произошло.

Теперь она задала свой вопрос:

– Как близко ты знал миссис Гордон-Платт, Пол?

В комнате повисла гнетущая тишина. Он как будто не слышал Элисон, хотя это было не так, и когда он ответил, его голос был довольно спокойным.

– Ну, достаточно близко, чтобы обручиться.

Когда он повернулся к ней, уголки его губ как будто насмехались над ней, и он сказал:

– Закрой рот. Ты похожа на рыбу, выброшенную на берег.

Элисон так и сделала, сглотнув. Она только что получила хороший пинок. Сердце в груди бешенно колотилось. Внезапно она испугалась. Она довольно ясно видела перед собой бледную женщину, сидевшую за письменным столом рядом с камином в той холодной гостиной, и теперь поняла, что эта картина тронула даже её. А какой эффект произвёл бы на мужчину вид одинокой вдовы, пытающейся руководить огромным домом с помощью мальчика. Миссис Гордон-Платт хотела видеть Пола с определённой целью, и Элисон подумала, что знает какой, и это вовсе не касалось продажи серебра или стекла. Как сказала старая леди, были и другие аукционеры и оценщики. Почему, продавая вещи весь последний год, они не связались с Полом раньше?

Элисон почувствовала отчаянное желание метнуться к Полу и закричать: «Ты же не будешь встречаться с ней? Не свяжешься с ней снова, да?» У неё в голове рождалась картина того, как эта женщина стоит рядом с Полом, одного роста, одного возраста, с общим мировоззрением людей, принадлежащих к одному поколению… Определённо одинковыми взглядами на жизнь. Если когда-то они были так близки, что чуть ни поженились… Внезапно Элисон почувствовала подкатившую к горлу тошноту.

– Идём, – Пол нежно потрепал её по плечу. – Давай пообедаем; ты выглядишь замёрзшей и голодной. Я отругаю Нелли.

– Я не хочу есть.

– Хочешь или нет, ты чего-нибудь съешь. Я отказываюсь говорить о чём-либо, пока ты не поешь, – он наклонился к ней. – Это должно подстегнуть ваш аппетит, мисс Рид, если больше ничего не может. Любопытство задушит тебя, если ты не успокоишься?

– Ах, ты!

Девушка бросилась на мужчину и, повиснув на его руке, неожиданно для себя рассмеялась. Но в то же время другая её часть рыдала в отчаянии: «О, боже, не позволь чему-нибудь разлучить нас».

* * *

Когда они управились с обедом, миссис Дикенсон принесла кофе и, поставив разнос на стол, решительно заявила:

– Этот Нельсон говорит, что собирается за вещами с аукциона. Вы спуститесь в магазин, мисс Элисон?

Элисон понадобилось несколько секунд, чтобы ответить:

– Хорошо, Нелли, скажи ему, что я сейчас спущусь.

Как только дверь за миссис Дикенсон закрылась, Пол со сдавленным смехом упал на диван, потом качнув головой в сторону изумлённой Элисон, рассмеялся уже в полный голос и сказал:

– Судьба против тебя, мой маленький инквизитор. Мы ведь собирались окунуться в славное прошлое, не так ли?… А вмешался старый Нельсон.

Смех превратился в отрывистые смешки, и он продолжил:

– Будучи такой мудрой мисс, ты знаешь, что потерянную возможность вернуть нельзя, и вытянуть из меня что-либо после того, как железо остынет за пару часов в магазине, будет гораздо труднее. Интересно знать, как ты сможешь вернуться к этой теме?

Элисон схватила подушку и запустила в насмешника. Та пролетела мимо его головы, но выбила из его руки трубку, которая отскочила от кофейного столика на каменную плиту камина. Раздался тихий треск, и рукоятка трубки треснула.

– О, извини.

Поникнув от раскаянья, Элисон подняла две половинки. Пол смотрел на них с серьёзным выражением лица, и снова уголки его рта противоречили тону, когда он сказал:

– Я любил эту трубку. К вещам привыкаешь. Трубки как люди, не хочешь с ними расставаться.

Приняв его слова серьезно, Элисон пробормотала:

– Я знаю… знаю.

Губы её задрожали, голова опустилась, и, сжав руки в кулаки, девушка упала на диван. Пол нежно потряс её за плечи.

– Не будь дурочкой. Какая-то трубка. Давай, перестань. Что на тебя нашло?… Посмотри, – он слегка прикоснулся пальцами к её подбородку. – Посмотри на меня. Тебя что-то беспокоит?

Она затрясла головой и заморгала, пытаясь сдержать слезы.

– Ну, в чём дело?

Не дождавшись ответа, Пол продолжил:

– Теперь послушай меня. Забудь всё, что произошло утром в том доме. Жаль, что пришлось отправить тебя туда. Я бы не сделал этого, но подумал, что письмо от… ну… Фрида и Флоренс, оба имени начинаются с буквы Ф… это была моя ошибка, – он виновато качнул головой. – Давай закончим это. Больше никаких разговоров о Бикон Райд или его обитателях. Они все в прошлом, которое умерло и похоронено, – мужчина сильнее сжал пальцы и приподнял подбородок девушки. – Я серьёзно. А так же, – его голос стал приглушеннее, – прошу тебя больше не заводить об этом разговора. Я не собираюсь иметь никаких дел с Гордон-Платт. Должно быть, я сошёл с ума, если даже думал об этом. И закончим на этом. Как я сказал, это прошлое, и я не хочу его ворошить. Понятно?

Пол смотрел прямо в глаза молчавшей Элисон. Она не понимала. Его взволновало известие о том, что миссис Фрида Гордон-Платт теперь жила в Бикон Райд, и потом он пролил свет на истинное положение вещей, доказав, что дело куда глубже, чем он пытался представить. Конечно глубже, если он чуть ни женился на ней. Более того, он теперь хотел закрыть эту тему раз и навсегда, и не сделал ничего, чтобы успокоить её странное волнение. Но Пол, приняв молчание Элисон за согласие, кивнул и сказал:

– Вот и отлично. А теперь давай-ка выпьем кофе, а потом пойдём поможем Нельсону. Будь хорошей девочкой.

– Не называй меня хорошей девочкой. Ты перестал это делать много лет назад.

Глаза мужчины расширились, уставившись на неё. Он сжал губы и сказал с насмешливой суровостью:

– Очень хорошо, мисс Рид… Ты маленькая сварливая мегера! С норовом лисицы. Пей свой кофе и убирайся с глаз моих. Иди, помоги Нельсону, потому что если не забрать купленные вещи, они останутся в зале распродажи и, не дай бог, будут изуродованы. Мы получим отбитый верх, низ, середину и бока. Если допустить, что не все кусочки были приклеены, когда ты покупала их, они рассыпятся при попытке сдвинуть их с места.

Элисон знала, что он дразнит её, но не сделала попытки ответить. У неё не было настроения для шуток, и она подозревала, что поведение Пола было всего лишь занавесью, за которой пряталось… что-то. Но что? Девушка вспомнила выражение его лица, когда рассказала о встрече с двумя миссис Гордон-Платт. Он вздрогнул, поражённый до глубины души, так что не успел вовремя взять себя в руки и скрыть свои истинные чувства.

Элисон взяла свою чашку с кофе и вышла, не произнеся ни слова. При виде неё, Нельсон, возившийся в магазине, сказал:

– Извините, мисс Элисон, но я подумал, что вы забыли, и уже хотел уходить. Знаете, что будет, если они начнут заносить новые вещи – наши задвинут к самой стене.

– Да. Да, всё в порядке, Нельсон, я не забыла.

– Пойду возьму своё пальто. Мне взять платёжное поручение, или вы уже позаботились об этом?

– Я отправила его утром.

– О, хорошо.

Нельсон ушёл в заднюю комнату за своим пальто, а Элисон осторожно поставила чашку с кофе на подставку, которая лежала на столике тёмно-красного цвета в стиле чиппендель. Оглядевшись, она решила отполировать секретер, вытащить все ящички и хорошенько их почистить. Девушка как раз доставала коробку с чистящими средствами из серванта, когда зазвенел звонок, потревоженный открывшейся дверью. Подняв голову из-за дверцы секретера в сторону посетителя, Элисон так и застыла в согнутом положении, а с губ её сорвалось восклицание:

– Нет! О, нет!

Вошедшая женщина подошла к ней.

– Добрый день. Без сомнения вы удивлены видеть меня так скоро. Могу я встретиться с мистером Элмером?

– Он… он не очень хорошо себя чувствует. Я же сказала вам утром. У него простуда.

– Я не боюсь микробов.

Губы женщины вытянулись в холодной улыбке.

– Может, вы сообщите ему, что я здесь, и узнаете, могу ли я встретиться с ним? Я не задержусь, обещаю вам.

– Я готов, мисс…

Нельсон остановился и уставился на женщину, потом перевёл взгляд с неё на Элисон и снова вернулся к женщине. Он продолжал смотреть на неё, даже когда Элисон заговорила:

– Ты не подождёшь пару минут, Нельсон? Мне надо сходить наверх.

Не удостоив женщину взглядом, девушка стремительно направилась через магазин к двери. Она буквально взлетела через два пролёта лестницы и, тяжело дыша, распахнула дверь гостиной.

Голова Пола повернулась к ней с удивлённым выражением лица. Элисон закрыла дверь и, оставшись у порога, прошипела:

– Она внизу.

– Кто внизу? – Пол развернулся на диване.

– Миссис Гордон-Платт. Миссис Чарльз Гордон-Платт. Она хочет встретиться с тобой.

Он вскочил, как будто его пришпорили, и уставился на Элисон на мгновение, а потом отвёл глаза и сказал:

– Я не могу встретиться с ней сейчас. Скажи ей, что я плохо себя чувствую; у меня простуда.

– Уже сказала. Но скажу ещё. Может, на этот раз она поверит.

Элисон открыла дверь и уже почти вышла в холл, когда его голос остановил её.

– Подожди! Подожди минуту. Вернись. Закрой дверь.

Девушка повиновалась и встала в ожидании того, что скажет мужчина. Сердце её неистово колотилось, и снова его охватил тот необъяснимый страх грядущей потери и сопутствующего ей одиночества. Пол стоял, сгорбившись и низко опустив голову. Не меняя положения, он сказал:

– Пусть поднимется сюда.

– Но Пол!

– Элисон!

Мужчина поднял голову, но спину не выпрямил. Его тон не подразумевал никаких возражений. Пару раз ей уже довелось слышать подобную манеру разговора.

– Проводи миссис Гордон-Платт сюда.

Ничего не сказав, девушка повернулась и вышла на лестницу.

Когда она спустилась в магазин, миссис Гордон-Платт разглядывала маленькую резную французскую ширму с тремя панелями, раскрашенными в манере Верниса Мартина. Женщина оторвала от неё взгляд, когда Элисон произнесла:

– Он ждёт вас.

– Спасибо.

Улыбка скользнула по лицу женщины, и, шагнув вперёд, она заметила:

– У вас здесь много интересных вещей. Эта маленькая ширма просто восхитительна.

Ничего не сказав, Элисон направилась через дверь вверх по лестнице, показывая дорогу, и когда она достигла холла наверху, сердце её колотилось так громко, что его стук отдавался в голове. С ней не происходило подобного с того самого дня, когда экономка сообщила ей о смерти дяди Хамфри. Девушка открыла дверь и пропустила женщину внутрь, а потом посмотрела на Пола, который смотрел на гостью. Он стоял напротив двери, ожидая её. Элисон видела, как женщина замерла при виде него. Видела, как смягчились черты её лица, озарившись улыбкой. Это лицо совершенно отличалось от того, которое Элисон видела утром. И совсем другой голос произнёс:

– Здравствуй, Пол.

– Здравствуй, Фрида. Входи.

– Мне… Мне было жаль узнать, что ты заболел.

– О, ничего страшного; простая простуда. Присаживайся.

Всё было настолько официально, что Элисон захотелось закричать. Пол указал миссис Гордон-Платт на кресло, и вернулся на диван, только когда та села. Затем он повернулся к Элисон, которая продолжала стоять у двери, и произнёс:

– Ты уже встречалась с моей подопечной, поэтому, думаю, нет нужды представлять её, – при этом он посмотрел на гостью и слегка кивнул. – Кстати, хочешь кофе?

– Да. Да, с удовольствием, спасибо.

Мужчина снова повернулся к девушке.

– Скажи Нелли, Элисон… когда будешь уходить. Будь хорошей девочкой.

Ей пришлось покинуть комнату. Снова хорошая девочка! Обращается с ней как с ребёнком и избавился от неё как от ребёнка!

Элисон продолжала стоять в маленьком холле, пытаясь успокоиться, прежде чем войти в кухню и отдать распоряжение Нелли Дикенсон. Истинная причина того, что её так возмутило обращение «девочка», поразила Элисон не меньше. Она так давно считала себя хозяйкой этого дома, что повзрослела много лет назад. Она с жаром взяла на себя роль хозяйки дома и, образно выражаясь, носила все ключи на своём поясе; и один из этих ключей сковал её с опекуном. Но сейчас оказалось, что ей возможно придётся отдать этот ключ кому-то другому.

Девушка повернула голову на звук голосов, доносящихся из комнаты. Несколько секунд, после того, как она закрыла за собой дверь, там царила тишина. Они просто сидели и смотрели друг на друга? Женский голос был так тих, что Элисон лишь уловила конец фразы – «…замечательно снова видеть тебя, Пол».

Элисон, затаив дыхание, ждала ответа, и когда услышала его, он лишь слегка успокоил биение её сердца. Тон Пола больше не был спокойным; он перестал разыгрывать хозяина, принимающего неожиданного гостя. Его голос прозвучал глухо и жёстко, когда он спросил:

– Зачем ты пришла?

Женщина ответила не сразу и сначала рассмеялась.

– Ты совсем не изменился, Пол, за это время. У тебя так много масок. Я всегда говорила, что сцена потеряла в твоём лице великого актера.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Дверь кухни открылась, и Элисон вздрогнула, как будто миссис Дикенсон застала её за подслушиванием. Девушка замямлила:

– Вы… Мистер Пол… Если не возражаете, Нелли, принесите еще кофе, у него гостья.

– Хорошо. Но надо заварить свежий.

Миссис Дикенсон повернула свое сухопарое тело и вернулась назад в кухню, а Элисон задумчиво спустилась по лестнице вниз, где её нетерпеливо ждал Нельсон.

У Нельсона была привычка: волнуясь, он начинал стучать большими пальцами друг о друга, что производило необычный звук, как будто крохотный дятел долбил дерево. Старик шагнул вперёд и сказал:

– Я знаю, кто это. Она изменилась. Ей-богу, изменилась, но я всё равно узнал её. Что ей здесь понадобилось?

– Мне известно не больше твоего, Нельсон. Но ты сказал, что знал её раньше. Когда?

– О, ещё до войны. Когда она и мистер Пол…

Старик покосился на девушку.

– Возможно для вас это новость, но эта, – он поднял брови вверх, как бы указывая на гостью, – и мистер Пол были очень близки и собирались пожениться… Можете в это поверить? Но чего она хочет сейчас? Пахнет неприятностями. Мне она никогда особенно не нравилась, и за двадцать лет вряд ли моё мнение о ней улучшилось. Но, боже, как она изменилась! Хотя ещё довольно привлекательна.

Нельсон кивнул в сторону Элисон:

– Интересно, как он воспронял, – он снова наклонился к девушке. – Что произошло, когда она вошла?

– Ничего. Ничего особенного.

– Ей-богу, хотелось бы мне быть там.

– Нельсон, – Элисон взяла старика за руку и направилась прочь от лестницы в центр магазина, как будто хотела вывести его на улицу, но на полпути остановилась и тихо спросила. – Сколько они встречались?

– Почти два года насколько мне известно, но то были бурные два года, как я помню, он сходил по ней с ума. Да уж, – Нельсон покачал головой. – Нельзя отрицать. Совершенно свихнулся. Его старый отец очень беспокоился, но не дожил до конца. Я бы сделал что угодно ради мистера Пола, отдал бы за него свою жизнь. Я бы сделал это, он знает, что сделал бы, но в душе я рад, что тогда всё так обернулось, потому что бы мне не было здесь места, если бы он женился на ней. Уф!

Речь была слишком длинной, и Нельсону пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание, но потом он продолжил.

– Я прекрасно это понимал. Я достаточно повидал свет, чтобы узнать людей. Не знаю известно ли вам, мисс Элисон, но я бродяжничал, понимаете, путешествовал. Это было во время кризиса. Верфи и шахты на севере закрывались, и с тысячами других рабочих мне пришлось отправиться на юг. Однажды зимней ночью я оказался на этой улице. Знаете, где сейчас винный магазинчик Фэрроу? Ну, тогда там было кафе. Запах просто сразил меня, – Нельсон хохотнул при воспоминании об этом. – Я в прямом смысле слова грохнулся лицом вниз, а очнулся уже здесь, в магазине. Да, в этом самом магазине. Меня нашёл отец мистера Пола. Когда я пришёл в себя, он накормил меня. Я предложил ему отработать и спросил, не найдётся ли у него для меня работы. Он сказал, что ему очень жаль, но нет, так как дела шли плохо. Тогда эта страна пребывала в ужасном состоянии, мисс. Пол в то время еще учился в школе. Миссис Элмер не было – она умерла много лет назад – и я видел, что в здесь требовалось навести порядок. Мне нравилась мебель. У моей матери на кухне было несколько предметов до того, как ей пришлось продать их, чтобы позволить себе кусок хлеба и тому подобное. И я сделал старому мистеру Элмеру предложение. Я сказал ему: «Кормите меня прилично раз в день, и я буду работать даром». Как-никак, мисс, – Нельсон ещё больше сгорбился, приблизив лицо к девушке, и проникновенным голосом продолжил. – Как-никак в этой жизни нам нужны только еда и тепло, вы согласны? Ну, вот так я и начал работать здесь, мисс. А когда мистеру Полу исполнилось шестнадцать, его отец умер, и ему пришлось оставить школу и взять управление делом на себя. Потом началась война. На фронт меня не взяли, потому что у меня только один глаз, а отправили служить караульным в Уилерс. Я присматривал за магазином и прикупал помаленьку, когда мог, разные вещички, запасаясь к тому времени, когда он вернётся и снова займётся делом.

На этом месте Элисон остановила старика, похлопав по руке, и мягко сказала:

– Да, я знаю, Нельсон. И мистер Пол ценит всё, что вы сделали для него. Можете мне поверить, он ценит.

– О, я знаю это, мисс. Знаю благодаря тому, что он сделал для меня. Теперь я крепко стою на ногах в этой жизни, у меня есть двухкомнатная квартирка и постоянная работа. О, пока мистер Пол жив, у меня всё будет хорошо. А уж он несомненно переживёт меня.

– А что девушка, Нельсон? Я хочу сказать, миссис Гордон-Платт.

Элисон осторожно попыталась вернуть воспоминания старика в интересующее её русло.

– О, она. Ну, думаю, это началось, когда он ещё учился в школе, в шестом классе. Знаете, она была обычной девчонкой. Её старик владел обувным магазином на Талбот Клоуз. Звали его Картер. Но она была красавицей. За ней много парней бегало. И мистер Пол тоже был красавцем. Из них получилась потрясающая пара, как я помню. А потом появился этот парень, Чарльз Платт… Гордон-Платт. Мистер Пол первым познакомился с ним на футбольном поле, насколько я знаю. Мистер Пол был капитаном школьной команды, первый номер, как и тот в своей школе-интернате. Нельзя было предположить, что они могут подружиться. Не думаю, что мистер Пол сначала знал, кем являлся этот парень, а потом был польщён. А кто бы не был, ведь до войны дом, где он жил, был роскошным. Бикон Райд располагался в стороне от прибрежной трассы.

– Да, да, я знаю, Нельсон.

– Ну, это была странная дружба. Тот парень был на три года старше мистера Пола. Как раз в то время, когда отец Пола умер, этот малый уехал в Оксфорд. Но он не долго там пробыл, так как набедокурил и был исключён. С тех пор он постоянно ошивался в этом магазине рядом с мистером Полом. Я никогда не понимал с какой стати. Мистер Пол не говорил со мной в те дни как сейчас – тогда мы не были близки – и я не имел возможности сделать для него что-то. Кроме того он был всего лишь подростком, а я бродягой, которого его отец подобрал на улице, и я не мог ожидать, что буду иметь на него влияние, как и того, что он поделится со мной своими неприятностями. Но время шло, я знал, что что-то происходит, что-то нехорошее. Это было связано с печатным делом. Знаете Бартонов, супермаркет на Пай Стрит?

Элисон кивнула.

– Раньше там была печатная мастерская, и я был очень удивлён, когда узнал, что мистер Пол купил её, он и этот Чарльз Гордон-Платт. Я не знал всего, что этому предшествовало, но был очень озадачен в то время и до сих пор не понимаю, – Нельсон кивнул. – Не знаю, откуда взялись деньги, ведь на покупку печатного дома нужны тысячи и тысячи, а этот магазин, – старик мотнул головой, указывая на окружающие их предметы, – с трудом покрывал закладную на него. И потом шар лопнул… Когда мистер Пол впервые узнал её, – голова снова взметнулась вверх, – она вечно торчала здесь. Часами шушукалась с ним на лестнице. Иногда я улавливал, о чём они говорили, но у меня доставало благоразумия держать язык за зубами. А потом этот парень, Чарльз, присоединился к ним. Мистер Пол, казалось, не возражал. В каком-то роде он был без ума от этого Гордона-Платта, как и от неё. Потом однажды, это произошло за пару месяцев до объявления войны, в магазин пришёл человек. Он довольно долго пробыл наверху с мистером Полом, и с того дня всё пошло наперекосяк. Тот человек часто приходил, а с ним ещё какой-то малый, адвокат. В то время она, Фрида Картер, как её звали тогда, уехала на каникулы в Дувр, предположительно с тётей, и мистер Чарльз Гордон-Платт не появлялся в магазине. Ну, в общем, они так никогда и не вернулись. Они сбежали вместе, и верьте или нет, это сразило мистера Пола наповал… Посмотрите, – Нельсон взял Элисон за руку. – Я покажу вам кое-что. Вы видели их раньше, но и за сотни лет не догадались бы, откуда они появились… Посмотрите сюда.

Старик провёл девушку в конец магазина к кладовой. Косяк двери был изготовлен из дуба, а верхний брус проходил от одного конца магазина до другого. На боковых опорах и перекладине кое-где виднелись зарубки как от топора.

– Видите? – указал Нельсон. – Это сделал мистер Пол. Он купил много старых вещей в большом доме в Брайтоне. Я помогал ему перенести всё из машины. Старые мечи, разбитое забрало, и тому подобное. Их выставляли в частном музее. Он вытащил из ножен один из мечей, когда я в шутку сообщил: «Там почта из Дувра, мистер Пол».

«Где?»

С мечом в руке он направился к столу, где я оставил письмо. Положив клинок, он взял конверт. По сей день не знаю, что в нём было, но его содержание привело мистера Пола в бешенство. Я видел людей в ярости. О, да, видел. Мой дядька закончил психушке после того, как запустил лампой в свою жену, когда она лежала в постели с новорожденным ребёнком. Он совершенно сошёл с катушек и озверел. Мы облазили все окрестности, искали его тогда двое суток. Но он и в подмётки не годился мистеру Полу, каким он был в тот день. Он схватил меч и начал крушить всё, что попадалось под руку. Он разгромил весь магазин и остановился только на этой балке. Знаете, мисс Элисон, – Нельсон нагнулся к девушке, – если бы кто-нибудь был в тот день в магазине, даже если бы просто проходил мимо, они бы вызвали карету из психушки. Он просто взбесился, а потом повернулся ко мне, но я не собирался пытаться его остановить. Меня и след простыл. Я выскочил через заднюю дверь с такой скоростью, с какой не бегал за всю свою жизнь. Позже я вернулся, но передняя дверь магазина оказалась заперта. Я пришёл попозже на случай, если он что-то сделал с собой. Я прокрался наверх. Он сидел там. Просто сидел, уставившись перед собой невидящим взглядом. И знаете что, мисс Элисон, он выглядел таким же как сейчас. В тот день он состарился, перепрыгнул года и как будто заморозился. Для меня по крайней мере.

– О, Нельсон.

Слёзы застилали глаза Элисон. Она подняла руку и провела пальцами по глубоким зарубкам на балке.

– Только подумать, через что он прошёл. Я и представить не могла ничего подобного.

– Нет, конечно. Но я знаю мистера Пола. Я знаю его лучше, чем кто бы то ни было, даже лучше, чем вы, мисс. Он скрытный и замкнутый человек, мистер Пол. Есть вещи, которые я так и не понял. Меня всегда удивляло, что у старого мистера Тэпли может быть на него.

Элисон развернулась, чуть не подпрыгнув на месте, и потёрла глаза.

– Ты имеешь ввиду отца Билла Тэпли?

– Да, мисс, отца Билла Тэпли. Было что-то странное. Я так и не смог выяснить что, потому что не мог спросить мистера Пола прямо, тогда не мог. Сейчас мог бы. О, да, сейчас мог бы. Но всё уже в прошлом. Но мне всё-таки интересно, что же это могло быть. Я так полагаю, вы не знаете, да?

Старик покосился на девушку.

– Нет, Нельсон. Нет, не знаю. Я вообще только что поняла, как мало знаю о мистере Поле. На самом деле ничего не знаю… Ничего.

Старик снова склонился к ней и, быстро застучав большими пальцами, заметил:

– Одну вещь я знаю. О, да, знаю. Он думает о вас; вы изменили его жизнь. Да, я знаю это. Без вас он бы пропал.

Элисон отвернулась от старика, пробормотав себе под нос:

– Не знаю, не знаю.

– Что ж, – вздохнул Нельсон. – Грядут перемены, я чувствую. Жизнь стала слишком приятной, слишком лёгкой. В таком случае Бог говорит, давайте-ка немного встряхнём их, они слишком долго наслаждались покоем, и посылает что-нибудь. И это что-нибудь явилось сегодня, если вам интересно моё мнение. Да уж. Мы ничего не можем с этим сделать; мистер Пол войдет в свои ворота и никого не послушает, насколько я его знаю. А я должен идти своим путём или никогда не отделаюсь от этой ноши. Мои силы иссякли много лет назад… Но вы ведь знаете? – Нельсон остановился на полпути и обернулся на Элисон. – Ренолт сказал, что я стал слишком стар, чтобы вести фургон. Вы тоже так думаете?

– Чепуха, Нельсон, – сказала девушка, а про себя подумала, что он должно быть прав.

Но возраст Нельсона и его способность вести фургон сейчас мало её заботили. Единственное, о чём она могла думать, это что лестничная дверь откроется, пропуская Фриду Гордон-Платт, которая покинет магазин и больше не вернётся. Ужасная женщина. Пол спросил, почему она вернулась. Подумать только, она едва ни довела его до безумия. Он должно быть… должно быть любил её так сильно, что было не совсем нормально. От этой мысли боль в груди усилилась, как бы говоря, что есть причина, по которой Пол не должен жениться. Элисон вспомнила доходившие до неё слухи о женщинах, которые выказывали больше, чем обычный интерес в отношении Пола, но она была слишком уверена в его любви и привязанности к ней, чтобы беспокоиться на этот счёт. Но миссис Фрида Гордон-Платт была реальна. Она была здесь во плоти, и очень привлекательной. Имела ли она сейчас ту же власть что и двадцать лет назад? О, если бы только она вошла. Почему он не выставил её?…

Но Элисон пришлось подождать ещё полчаса, прежде чем появилась миссис Фрида Гордон-Платт. К тому времени, как на лестнице послышались приглушённые шаги на лестнице, она была уже так взвинчена, что не могла встретиться лицом к лицу с Полом и той женищиной, поэтому Элисон поспешно скрылась в конце магазина.

Они разговаривали как старые добрые друзья. Звук их голосов заставил Элисон сдавить рукой горло. Шаги затихли, и голос миссис Гордон-Платт произнёс:

– Мисс Рид. Я бы хотела попрощаться с ней. Она здесь?

– Нет, полагаю, нет. Скорей всего она отправилась в одну из своих поисковых экспедиций. Она отличный специалист.

– Да. Да, у меня тоже создалось такое впечатление… Она… Она необычная девушка, довольно красивая, миниатюрная, и станет очень привлекательной, когда возмужает.

Элисон так сильно сдавила горло, что задохнулась. Губы её сжались в одну узкую линию, когда донёсся голос Пола:

– Да, думаю, ты права. Она будет что-то, когда возмужает.

«Возмужает!» – Элисон повторила про себя это слово. Она подождёт, пока он не останется один. Она возмужала много лет назад, и он знал это.

Когда снова послышались шаги, девушка пробралась поближе к выходу и встала так, чтобы можно было видеть две фигуры у стеклянной двери магазина. Они стояли лицом к друг другу. Миссис Гордон-Платт что-то говорила. Элисон смогла уловить лишь конец фразы.

– Как я сказала, молодость безрассудна. Это время ложных ценностей и сумасбродства… слепого сумасбродства. Жаль, что кому-то приходится за это расплачиваться, не так ли? Кто-то страдает, потому что молод. Возраст имеет свои преимущества, ты не согласен, Пол?

– Согласен. Возраст, как ты говоришь, определённо имеет свои преимущества.

Пол сказал ещё что-то, затем Элисон увидела, как он пожал протянутую руку, потом открыл дверь, и миссис Фрида Гордон-Платт направилась прочь, бросив на него последний взгляд.

Теперь Элисон тихонько вышла из своего укрытия и наблюдала, как Пол смотреб в след женщине, пока та не скрылась из вида. Он повернулся, чтобы спуститься в магазин, и замер при виде девушки. Мгновение он стоял и смотрел на неё оценивающим взглядом, потом улыбнулся и направился к ней. Оказавшись рядом, он наклонился вперёд и прошептал:

– Подслушивала?

Элисон хотелось наброситься на него со словами: «Полагаю, я смогу заняться настоящим делом, когда я возмужаю», – но не могла произнести ни слова по той простой причине, что увидела на его лице незнакомое ей выражение. Она ещё никогда не видела такого взгляда. Он был… Девушка отклонила слово «восторженный». Пол был счастлив. Она видела это в его глазах, и чувствовала, как разрывается её сердце. Пол был счастлив, потому что вернулось его прошлое… Девушка, которая едва не свела его с ума, стала женщиной и вернулась к нему. Элисон снова обрела дар речи.

– Молодость – время ложных ценностей, – проговорила она и добавила. – Возраст имеет свои преимущества.

Она же хотела, чтобы Пол был счастлив, не так ли? Она всегда говорила себе, что готова на всё, чтобы продлить его счастье. Элисон вспомнила мучительно горькие слова, вышитые на куске старого шелка, который покрывал бюро. Они одновременно заинтриговали и опечалили её. Это была история о потерянной любви. Эти строчки навсегда врезались ей в память и, казалось, очень подходили к настоящему моменту:


Я потерял свой ключ;

Его нашёл другой.

И он зовёт: «Возрадуйся со мной».

Возрадуйся со мной. Что ж, Элисон не была викторианской героиней. Она не могла улыбаться или болтать в её нынешнем состоянии. Но нельзя себя выдать. Если она покажет, что её гложит, их жизнь или то, что от неё осталось, станет невыносимой. Поэтому Элисон снова вернулась к роли хозяйки дома и сестры милосердия и проговорила с суровой чопорностью:

– Если ты подхватишь новую простуду, не жди, что я буду прыгать вокруг тебя.

Она видела, как он с трудом сдерживается, чтобы уголки губ не поползли ещё выше, но глаза его смеялись, когда он сказал:

– Нет, матрона, я не жду, что ты будешь прыгать вокруг меня. Я немедленно возвращаюсь в свою камеру.

Пол сделал насмешливое движение, как будто пытался пуститься от неё наутек, но достигнув лестницы, обернулся и сказал:

– Помнишь, что доктор Бейли сказал два дня назад? Ничто так не помогает от прослепростудной депрессии как шампанское. И знаешь что? – он насупил брови. – Думаю, мне нужно шампанское. Когда Нельсон вернётся, сбегай к Фулерам и купи бутылочку.

Пол, не дожидаясь ответа, быстро скрылся за дверью, а Элисон стояла со стиснутыми руками, впившись зубами в нижнюю губу, пока жёсткий внутренний голос ни сказал: «Прекрати! Если начнёшь плакать сейчас, то что же будешь делать в конце? Ты должна стойко вынести всё. Ты не в последний раз видела миссис Гордон-Платт. Смирись сейчас и потом будет не так больно. Она останется здесь навсегда.»

* * *

Миссис Дикенсон как обычно накрыла стол для ужина и оставила полуфабрикаты, которые можно было быстро приготовить. Сегодня это был жареный стейк. Что бы поджарить его на газовой сковороде понадобилась бы всего пара минут. Поэтому когда Элисон отказалась остаться и выпить шампанское под предлогом, что нужно приглядеть за стейком, Пол сказал:

– Куда спешить? Ничего не с ним не случится. Давай же, выпей.

И он всунул бокал в руку Элисон, потом взял свой и, качнув им в направлении девушки, произнёс:

– Я хочу, чтобы ты выпила со мной. За нового Пола Элмера, который сегодня родился, – мужчина наклонился к ней, при этом его голос потерял добродушие. – Пей. Я должен кое-что тебе сказать.

Элисон показалось, что в его взгляде застыл вопрос. Сердце её подпрыгнуло и заколотилось в груди. Ей хотелось бежать прочь из комнаты. Она просто не могла пить, думая о том, что он собирался сказать.

Спас её отдалённый звук колокольчика входной двери магазина. Они оба повернулись в направлении холла. В голосе Пола послышалось раздражение, когда он сказал:

– Кто, чёрт возьми, это может быть?

– Кто угодно, только половина восьмого.

С этими словами Элисон быстро вышла из комнаты. Спустившись вниз и включив свет в магазине, она увидела за дверью тёмный силуэт. Когда девушка открыла дверь и увидела посетителя, глаза её расширились, а рот открылся от удивления.

В круглой плоской шляпе с загнутыми вверх полями и лёгком пальто он выглядел ещё моложе. Обезоруживающе улыбнувшись, мистер Гордон-Платт застенчиво произнёс:

– Я не нашёл сокровища, но и не кидаюсь с головой в омут, так сказать. Мой приход имеет оправдание.

Элисон ничего не сказала, и он, слегка качнув головой, продолжил:

– Моя мать попросила зайти и узнать, не оставила ли она здесь свою пудру. Она вспомнила, что пудрила носик после того, как немного всплакнула, насколько я могу судить, – у него было такое комичное выражение лица, как будто он приглашал посмеяться над слабостями старшего поколения. – Я так понимаю, сегодня произошло до противного радостное воссоединение моей матери и мистера Элмера, и они разворошили прошлое.

Элисон охватило сомнение. Оставила пудру? Какая старая уловка! Хотя если бы женщина прибегнула к подобной уловке, то вернулась бы сама, разве не так? Почему же она не пришла? Почему прислала сына? Вероятно, он вызвался сам, увидев в этом возможность встретиться с ней. Хотя они общались всего несколько минут, Элисон поняла, что заинтересовала этого мальчика; он ясно дал это понять. В отличие от своей матери, он появился здесь, не прибегая к коварному обману. Во всяком случае, подумала девушка, она должна быть благодарна ему за то, что его появление остановило Пола, по крайней мере, на какое-то время, от того, чтобы сообщить ей новость, которая очевидно так его обрадовала.

– Не смотрите так недоверчиво. Моя мать в самом деле потеряла золотую и довольно ценную пудреницу. Если она не оставила её здесь, то должно быть потеряла в автобусе. Она помнит, что искала в сумочке мелочь.

– Входите, – просто проговорила Элисон и, закрыв за ним дверь, продолжила. – Проходите сюда.

Они поднялись на второй этаж. Пол ждал у двери гостиной При виде молодого человека он прищурился.

– Это мистер Гордон-Платт, Пол.

– О?

Пол окинул молодого человека оценивающим взглядом, и в свою очередь тоже оказался под пристильным вниманием.

– Добрый вечер, сэр. Я довольно часто слышал о вас от матери.

Юноша почтительно протянул руку.

– Как поживаете? Проходите.

После рукопожатия Пол повернулся, и гость последовал за ним. Элисон, замыкавшая маленькую процессию, проговорила:

– Миссис Гордон-Платт думает, что днём оставила здесь свою пудру. Ты видел её?

– Пудру?

Пол обернулся и перевёл взгляд с Элисон на молодого человека, а потом опять на Элисон, и сказал:

– Нет, я не видел пудры.

– Где она сидела?

У Элисон ощущала себя сыщиком, ведущим расследование.

– В том кресле, – мужчина указал на большое кресло рядом с камином, потом подошёл к нему и оглядел.

– Здесь ничего нет.

Наклонившись вперёд, он поднял подушку и потряс её.

– Она не могла забыть её… Подождите-ка. Смотрите.

Там, куда указал Пол, между подлокотником и пуфиком седушки застрял круглый золотой предмет. Взяв его, мужчина с задумчивым видом подержал дорогую безделушку в руке, а потом передал молодому человеку со словами:

– Не понимаю, как так получилось. Я не заметил, чтобы она доставала что-то из сумочки.

– О, она вечно кладёт вещи и забывает о них. Она очень рассеянная.

Миссис Гордон-Платт рассеянная? Элисон представить не могла, зачем оставлять намеренно пудру, если не собираешься вернуться за ней сама. Она почувствовала, что была несправедлива к женщине, по крайней мере в этом, и чтобы как-то загладить свою вину, а так же потому что не хотела оставаться наедине с Полом, решила проявить гостеприимство; что угодно, лишь бы не слушать то, что Пол собирался ей сказать, поэтому она сказала:

– Мы собирались ужинать. Присоединитесь к нам?

– Правда… Я с удовольствием. Но у вас… Я хочу сказать…

– О, еды хватит на троих. Я урежу порцию Пола. Всё равно для него слишком много.

Элисон вышла из комнаты, так и не взглянув на Пола. На кухне она налила в супницу горячий суп и добавила ещё одну тарелку и подставку под горячее. Мясо на сковородке зашипело, и девушке показалось, что именно с таким звуком вырывается на волю страдание, сковавшее её грудь. Проснувшись сегодня, Элисон думала, что жизнь прекрасна и замечательна, но утро оказалось слишком коротким, а день длинным со странными событиями и пугающей болью. И это было только начало. Если Пол снова сойдётся с миссис Гордон-Платт… если женится на ней… а их новая встреча могла привести только к этому, ведь иначе зачем ещё жить. Природная мудрость подсказывала Элисон, что она ещё молода и забудет всё, когда выйдет замуж, заведёт семью. Но единственная семья, которая была ей нужна, это Пол. Единственный мужчина, за которого она хотела выйти замуж, был Пол… Вот оно, наконец она призналась в этом самой себе. Её мысли и чувства витали вокруг этой истины как мотылёк вокруг пламени, приближаясь и удаляясь. И вот мотылёк попал в центр пламени и сгорел. Так и она вспыхнула, и теперь от неё ничего не останется. Когда она потеряет Пола, у неё больше не будет семьи, её мир опустеет. Элисон понимала, что растравляет себе душу подобной жалостью к самой себе. Но кто ещё её пожалеет, если не она сама? У неё не осталось никого, кому можно было бы посетовать на судьбу, ни одной родной души, кто бы мог поддержать в трудную минуту. При этой мысли Элисон подумала о старшей миссис Гордон-Платт, престарелой горничной и задрапированном вельветом стуле. Девушка удивилась, почему эти образы ассоциировались у неё с семьёй. На мгновение она забыла о своей беде и снова попыталась вспомнить, где могла видела двух женщин и стул.

Бой часов предупредил, что стейк готов. Через несколько минут Элисон уже вносила поднос в ту часть длинной комнаты, что служила столовой. Пол сидел, слушая мистера Гордона-Платта, который говорил:

– Нет, не в Англии. Я родился в Мексике. Мой отец отправился туда прямо отсюда. Мы жили там, пока мне не исполнилось десять; дела шли не очень хорошо. Боюсь, отец был плохим бизнесменом. Заниматься всем приходилось матери, – юноша издал короткий смешок. – Может она и рассеянная и вечно забывает вещи, но в бизнесе толк знает. Если бы у нее была хоть маленькая возможность, она бы смогла бы развернуться. Но не всегда получаешь то, что хочешь. В любом случае я рад вернуться в Англию.

– Вы никогда не были в Англии до того, как приехали в Бикон-Райд? – с вежливой сдержанностью спросил Пол.

– О, да. Впервые я приехал в Англию, когда мне было пятнадцать. Здесь я закончил последние три класса, а потом вернулся в Италию.

– Должно быть это было дорого учиться в Англии.

Теперь в голосе Пола прозвучало нечто большее, чем обычная холодная вежливость.

– Да, полагаю так. Но у меня замечательная мать. Она нашла средства, чтобы дать мне старт.

– Старт? К чему? Что вы собираетесь делать?

– Ну, на самом деле я бы хотел заняться искусством, но пока это невозможно. Если вы не родились Пикассо, то не можете заниматься этим, не имея средств к существованию. Когда по воле деда мы вернулись сюда, я подумал… вот он, мой шанс. Конечно, тогда я ещё не видел это место.

Возникла неловкая пауза, и Элисон воспользовалась ею:

– Садитесь за стол, пока всё ни остыло.

Нельзя сказать, что ужин прошёл в весёлым или хотя бы приятной атмосфере, но определённо не по вине Роя Гордона-Платта. На самом деле именно он поддерживал разговор, обращаясь к Полу с вопросами, в большинстве касающимися бизнеса. Он признался, что не увлекается старинными вещами и что его знания ограничиваются викторианским периодом.

Элисон ждала, что Пол объяснит, что ранняя викторианская мебель сейчас классифицировалась как старинная, но с беспокойством заметила, что тот впал в одно из своих молчаливых состояний. Возможно, потому что Рой всё время называл его «сэр», хотя это было лишь проявлением хорошего воспитания, ведь Пол годился ему в отцы. Хотел ли Рой подчеркнуть это? Так это или нет, но одно Элисон точно знала – Полу мальчик не понравился, тогда как она всё больше проникалась к нему симпатией.

Когда ужин закончился, девушка даже не попыталась убрать со стола, так как в разговоре участвовали толко она и Рой, и ей не хотелось оставлять гостя на милость сурового молчания Пола. Хотя она и любила Пола, временами и ей приходилось сталкиваться с подобным настроением опекуна.

Была почти половина десятого, когда Рой собрался уходить. Пожав руку Полу, он сказал:

– Надеюсь, мы скоро снова встретимся, сэр.

На что Пол, едва качнув головой, сказал:

– Прощайте.

Элисон проводила гостя вниз к выходу. Когда она открыла дверь, Рой взял на прощание её руку и спросил:

– Вы любите музыку?

– Смотря какую, – улыбнулась девушка.

– Три вечера, начиная с завтрашнего, в Барли Холл играет симфонический оркестр. Я подумал сходить. Вы бы не согласились составить мне компанию? – на лице юноши появилось торжественное выражение, когда он добавил. – Вы сделаете мне честь, но если вы заняты, то я смиренно приму это. Поверьте, я схожу с ума, сидя в том мавзолее, особенно по вечерам.

Элисон понимала его и чувствовала к нему симпатию. Если бы он предложил ей это два дня назад, она бы отказалась, не задумываясь. Но раз уж его мать усложнила ей жизнь, и Пол, по его собственным словам, решил вернуть прошлое, девушка решила принять приглашение.

– С удовольствием, – проговорила она. – Я уже давно не была на концерте. Вернее, я давно вообще никуда не выходила… Да, я с удовольствием составлю вам компанию.

Элисон понимала, что теперь её жизнь в этом доме изменилась навсегда.

– О, хорошо. Хорошо.

Мальчишеские глаза юноши загорелись довольством и энтузиазмом, что было очень лестно, но не много смущало.

Девушка быстро проговорила:

– Прощайте. Было приятно встретиться с вами.

Его лицо стало серьёзным, и практически шёпотом он произнёс:

– Вы ведь очень добры, да?

– Не будем обсуждать черты моего характера в такой час, – рассмеялась Элисон, стараясь скрыть своё смущение. – Прощайте. О! Вы позвоните мне? И когда? Вы собираетесь завтра?

– Да. Да, конечно. Завтра вечером. Я позвоню около семи. Хорошо?

– Хорошо.

Некоторое время девушка смотрела ему во след. Она знала, что он обернётся посмотреть, смотрит ли она, а потому отступила назад в магазин и быстро закрыла дверь. Выключив свет, Элисон ещё постояла в темноте какое-то время, собираясь духом для того, чтобы снова встретиться лицом к лицу с Полом. Она знала, что он был раздражён. Его переменчивый характер всегда поражал её.

Элисон медленно поднялась по лестнице и вошла в комнату. Пол ждал её. Похоже, его молчаливое настроение прошло. Он спросил каменным выражением лица:

– Ну, довольна собой?

Элисон вспыхнула от несправедливости его тона и слов. Он мог быть весел и оживлён после визита миссис Гордон-Платт, но ведь она не обязана была радоваться компании сына. Что происходит? Поведение Пола казалось странным, если не сказать больше. Если он был заинтересован в отношениях с Фридой Гордон-Платт, то будет как-то неловко, если ему не нравится её сын. В ответ на его вопрос Элисон просто взорвалась:

– Чего ты хочешь? Нельзя иметь всё.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурил он брови.

– То, что сказала… Обсуждать меня с… с посторонними, как будто я ребёнок или неуклюжий подросток, первоклашка… Отлично! – девушка возмущённо мотнула головой. – Если ты считаешь меня такой маленькой… довольно неразвитой, – она сделала ударение на последнем слове, – тогда мне лучше общаться со своими ровесниками, ты так не думаешь?… Да, я довольна собой сегодня вечером, и к твоему сведению, он мне нравится. А вот твоё к нему отношение было неприемлимым.

Еще до того, как с её губ сорвалось последнее слово, Элисон пожалела о том, что сказала. Хотя Пол продолжал сердиться, на его лице появилась боль от обиды. Её слова глубоко ранили его. Подчиняясь импульсу, девушка была готова броситься к нему, рука её вытянулась в жесте раскаянья, но он отвернулся и направился в комнату, а оттуда уже через дверь столовой. Было ясно, что он воспользовался этим путём, чтобы не проходить мимо неё. Несколько секунд спустя Элисон услышала, как дверь его спальни громко хлопнула.

О, боже! Боже! Боже! Девушка закрыла лицо руками. Почему всё идёт не так?

Элисон подошла к огню, когда в холле зазвонил телефон. Подняв трубку, девушка услышала голос, спросивший её имя, и глаза её расширились. Голос повторил:

– Она дома… мисс Рид?

– Я слушаю.

– О… о. Это мисс Бек, мисс Рид. Вы меня помните?

– О, да, мисс Бек, я помню вас. Конечно.

На другом конце наступила тишина, и Элисон продолжила:

– Здравствуйте. Как поживаете?

– Да. Да, спасибо хорошо, мисс Рид. Я… Я хотела бы, чтобы вы приехали повидаться со мной.

Элисон немного отстранила трубку, удивлённая такой просьбой, а затем ответила:

– Да. Да, конечно, мисс Бек. Когда бы вы хотели, чтобы я приехала? Я могла бы заскочить завтра днём.

– Нет, нет, днём нельзя. Понимаете… Ну, мне бы хотелось, чтобы вы пришли, когда миссис Чарльз не будет. Я звоню сейчас, потому что одна в доме. Вы понимаете?

Элисон кивнула и быстро проговорила:

– Да. Да, конечно, мисс Бек.

– Это важно, чтобы мы встретились, и поскорее. Случилось что-то… что-то ужасное.

– Ужасное?

У Элисон перед глазами встала картина старой леди, лежащей на полу гостиной и покрытой кровью. Она спросила обеспокоенно:

– Миссис Гордон-Платт стало хуже?

– Нет. Нет, она в порядке, но если она узнает, что я встречаюсь с вами, это её убьёт. Вы не могли прийти завтра вечером около семи? Миссис Чарльз не будет дома; я слышала, как она назначала встречу. И мистер Рой будет отсутствовать почти весь вечер.

Завтра вечером? Мистер Рой в самом деле будет отсутствовать завтра вечером, и Элисон будет с ним. Девушка ответила:

– Боюсь, я не смогу завтра вечером, мисс Бек, у меня встреча. Извините.

– О, боже.

Голос женщины звучал встревоженно. Немного подумав, она забормотала:

– Завтра утром я собираюсь за пенсией на почту на Кроссли Даун. Я буду там около десяти. Думаете, мы могли бы встретиться там?

Элисон быстро ответила:

– Да. Да, я могу, мисс Бек.

Она подумала, как странно, что женщина, живущая в том особняке, – хотя он и рассыпался на части, это всё-таки был особняк, – должна была ходить на почту за пенсией. Это никак не умещалось в голове.

Мисс Бек снова заговорила:

– Вы не могли бы подвезти меня, тогда у нас было бы время поговорить.

– Да. Да, я возьму машину, мисс Бек.

Голос в трубке шептал большую часть времени, и Элисон вдруг поняла, что тоже перешла на шёпот.

– Вы ведь не забудете, мисс Рид? – обеспокоенно спросила мисс Бек.

Элисон услышала, как открылась дверь, и быстро ответила:

– Нет. Нет, конечно, я приду.

Теперь голос старой служанки зазвучал нерешительно:

– Можно попросить вас не говорить о нашей встрече мистеру Элмеру? Понимаете, он может… ну, он может рассказать миссис Чарльз, а мне бы этого не хотелось. Вы поймёте почему, когда я всё вам расскажу.

– Да, да, хорошо.

Пол появился в дальнем конце лестничной площадки, и Элисон быстро проговорила:

– Спокойной ночи. Я приду.

Когда она положила трубку, мужчина спросил странным тоном:

– По делу?

– Нет. Нет, – девушка повернулась спиной к телефону. – Это меня.

– О.

Голос его снова стал холодным.

– Времени даром не теряет. Он ведь ещё не добрался до дома. Должно быть звонил из автомата, – Пол слегка вытянул голову и прищурился. – Ты сказала, что придёшь. Собираешься с ним встретиться?

Элисон сглотнула, растягивая время:

– Да. Да, он попросил меня пойти с ним на концерт в Барли Холл завтра вечером.

Они стояли друг против друга. Удивительно спокойным и безразличным тоном Пол произнёс:

– Очень хорошо. Надеюсь, тебе будет весело.

Он повернулся и направился вниз, а Элисон снова спросила себя. Чего же он хочет? Он не может получить одно, сохранив при этом другое. Или может, спрашивала она себя, представляя его женатым на миссис Гордон-Платт, а себя живущей здесь в качестве падчерицы? Одна только мысль вызывала тошноту и злила её. Элисон вернулась в гостиную, поставила заслонку перед камином, потушила свет, а потом спустилась в свою комнату.

Было уже поздно, когда Элисон наконец легла, но сон не шёл к ней. Она думала о Поле, который находился в комнате напротив, и как она догадывалась, тоже не спал, лежал и думал… Но о чём думал?

Было около часа ночи, когда она зарылась лицом в подушку и пробормотала:

– О, Пол! О, Пол!

Раздражение и злоба покинули её. Всё, чего она желала, это проснуться утром и увидеть его, стоящего, и услышать его обычное:

– Давай, просыпайся! Ты маленькая ленивая обезьянка. Давай же, нельзя, чтобы чай остыл.

Она бы тихо пробубнила что-нибудь в ответ. А потом с огромным удовольствием выпила бы свой чай, слушая, как он гремит на кухне у неё над головой. Но этого больше никогда не будет. И Элисон продолжала повторять: «О, Пол! О, Пол!», – пока наконец ни уснула.