Крупа и Фантик

Кто видел хоть раз в жизни эту среду сплетничающих интеллигентских кумушек, тот наверное (если он сам не кумушка) сохранит на всю жизнь отвращение к этим мерзостным существам.

Каждому свое. У каждого общественного слоя свои “манеры жизни”, свои привычки, свои склонности. У каждого насекомого свое оружие борьбы: есть насекомые, борющиеся выделением вонючей жидкости.

В. И. Ленин. Цитируется по сб.

“В мире мудрых мыслей”. 1962, стр. 162.

Потомки

Mr. Nad Krupsky

Coventry

P.O. Box — 3076RG

London, UK

Сэр,

Следуя нашей взаимной договоренности, я попытался соединить в нужном порядке письма, написанные почти сто лет тому назад нашими двоюродными прабабками.

Как Вам известно, в целях конспирации они никогда не ставили даты на своих посланиях. Единственным ориентиром в этом смысле является последнее письмо, написанное моей прабабкой в 1918 году. Больше они, по причинам, ясным Вам абсолютно, обмениваться корреспонденцией не имели возможности. Моя задача, таким образом, состояла в выявлении логики развития известных исторических личностей и некоторых событий, связанных с ними.

Надеюсь, что эта задача была мною благополучно решена.

Тем не менее я решил воспользоваться вашим великодушным предложением помощи и буду присылать отдельные уже скомпонованные части переписки на Ваш пристрастный суд.

Да и кому, как не Вам, принимать окончательное решение — ведь в этой переписке приоткрывается “завеса тайны” (так в письмах) над личной жизнью именно вашей прабабки.

С нетерпением жду Вашего ответа.

С уважением,

Frank Kaplan,

43526 ML

Washington D.C.

USA.

Прабабки

Здравствуйте, уважаемая Надежда!

Уверена, что Вы меня не запомнили. Но нас познакомили на маевке работников Путиловского завода. Там было много наших товарищей.

Я восхищаюсь Вами и Вашей ролью в борьбе за наше общее дело. Тем более, что человек, с которым вы связали свою судьбу, будучи бесспорным лидером в борьбе, конечно, далек от совершенства как мужчина. К тому же не сочтите за попытку оклеветать его, но все наши девочки считают В. И. страшно легкомысленным.

Надеюсь, что мое письмо заинтересует Вас и у нас завяжется переписка.

С нетерпением жду нашей встречи на пленэре 14 июля по случаю международного дня взятия Бастилии нашими французскими братьями.

Давно питающая к вам самые искренние чувства Фанни.

Ах, Фанни, как порадовало меня Ваше безыскусное послание. Такое теплое и по-настоящему человечное. Переписка, в которой я состояла до сих пор, всегда имела целью отстоять революционные идеи гегемонов и как следует покритиковать социал-демократов. Поверьте, Фанни, мне это до невозможности наскучило. Сколько же можно полоскать перед всем миром грязное белье эмпириокритицизма! А Володя так прямо помешан на этом.

Так хочется простого дружеского участия и тихих семейных радостей. Но Вам же известна подоплека моего брака!

Фанни, конечно, я не помню, как Вы выглядели на маевке, — столько волнений, выступлений, к тому же тираж “Искры” запаздывал, пришлось решать вопросы на таможне, да и вся “культурная” программа была на мне…

Но я все продумала на 14 июля, где обязательно буду присутствовать. Чтобы мы узнали друг друга, не прибегая к “помощи” товарищей, я заказала на Елисейских Полях (у знакомой модистки, кстати, она из наших) две одинаковые шляпки (для нас двоих) из золотистой соломки с букетиком пармских фиалок над правым (это намек на наше правое дело) ухом. Тебе доставят шляпку в коробке с двойным дном. В тайнике будет лежать письмо от потомков тех, кто брал Бастилию. Если не забудешь его захватить, то мы почитаем это послание на мероприятии.

Только что заметила, что перешла на ТЫ. Ведь ТЫ не обиделась, правда, Фанни? Пойми меня правильно, я очень одинока, и дружба с тобой — соратницей по…

Ах, сюда идут, я слышу его шаги. Он наверняка не одобрит переписки с членом партии СР. Поэтому, дорогая Фанни, до 14 июля никаких писем, а там мы что-нибудь придумаем, чтобы наша переписка осталась в тайне. Навык конспирации все-таки есть, гы.

С надеждой на встречу. Надежда.

Надюша, дорогая!

Уже середина августа, а я все вспоминаю нашу встречу в день взятия Бастилии. Тогда, в праздничной суете, я не успела поблагодарить тебя за чудную шляпку. Кстати, тебе, к твоим удивительным голубым глазам, она идет необычайно. Да и мне “наша” шляпка пошла на пользу — прикрыла толстенные мои очки. Зрение, как говорят врачи, никуда не годится — прогрессирующая близорукость. Да что я все о себе.

Сейчас перечитала твое последнее письмо, и у меня возник ряд вопросов. Но задам только один из них, может быть, самый главный. Мне совершенно ничего не известно о (как ты пишешь) подоплеке твоего брака. Меня тревожит завеса тайны, которая скрывает, может быть, ужасное событие в твоей жизни. Что привело тебя в Шушенское, где, как известно всем товарищам, все и свершилось? Что за детская игра в жену декабриста?

Извини, что мое письмо такое короткое, очень устали глаза.

Напиши все подробно, но постарайся писать более крупным почерком.

Твоя Фанни.

P.S. Кстати, ты обратила внимание, что Володя не пропустил тогда, 14 июля, ни одной юбки, не стесняясь ни тебя, ни товарищей по партии? Ф.

Фанни, родная моя, ты очень расстроила меня сообщением о твоей болезни. Может быть, стоит обратиться к швейцарским эскулапам? В этом месяце взносы поступили в полном объеме, причем на счет в одном женевском банке. Да и врачи там у меня есть знакомые. Столько лет в ссылке даром не прошли, гы. А если хочешь, давай устроим твою поездку в Баден-Баден, на воды. Там всегда хорошо, спокойно и приличное общество. Вопрос с оплатой жилья на курорте не должен тебя волновать — уже два месяца пустует конспиративная квартира.

NB! Если ты решишь воспользоваться партийной квартирой, умоляю, ни при каких обстоятельствах не ставь горшок с кактусом на кухонный подоконник. Кактусу легче не станет — это муляж, а квартира сразу же будет обстреляна нашими боевыми товарищами с чердака противоположного дома.

Теперь по поводу твоего вопроса.

Ни для кого не секрет, что за всеми событиями, причины которых не лежат на поверхности, стоят решения ЦК. Мой случай — не исключение. В один (теперь я уже это точно знаю) грустный день меня вызвали на заседание Центрального Комитета. Обсуждался вопрос Володиного реноме, которое очень страдало от его неуемного женолюбия. Ведь даже в Шушенском, где совершенно не было барышень нашего круга, он прослыл первостатейным бабником, как принято говорить в среде гегемонов. Володя уже тогда олицетворял Дело партии. И его лицо надо было по возможности не потерять. К тому же Володе нужен был кто-то в качестве секретаря. И тогда ЦК единогласно приняло решение о моей отправке в Шушенское. Для того чтобы отвлечь внимание охранного отделения от моего путешествия, мне пришлось взять с собой мамашу, кое-какие продукты, кухонную утварь и подписку “Нивы” за предыдущие шесть лет. Таким образом, наш с Володей брак был заключен отнюдь не на небесах, что естественно для атеистов, а в ЦК, что характерно для членов нашей партии. Любила ли я его в тот момент? Да кого же это интересовало! Я была очень дисциплинированной и подчинилась решению товарищей под угрозой моей ликвидации.

Теперь ты знаешь все об этом. Все главное. Правда, было кое-что еще. Ты знаешь, что мы, коммунисты, по большей части — идеалисты. Вот и у меня была мечта. Мне хотелось не только “сохранить его лицо”, но и шевелюру, весьма поредевшую к тому времени. Я надеялась на нетрадиционную медицину, которая чрезвычайно популярна в тех краях. Увы, все тлен и все иллюзии. Процесс облысения принял какой-то злокачественный характер. И это уничтожило последнюю теплоту, которую, как к товарищу по партии, некоторое время назад испытывал ко мне Володя. Видимо, он тоже рассчитывал на восстановление волосяного покрова, но тщетно. Ни вновь отросших волос, ни теплых отношений. Более того, меня давно преследует мысль, что он ищет предлог, чтобы от меня как-нибудь избавиться. Ты знаешь их методы. Этого позора я не переживу. С другой стороны, партия, конечно, не допустит столь постыдного поступка. Пока их очень заботит репутация. Пока. Но это не помешало моему “благо верному ” (обрати внимание на лукавство, из которого соткано это слово) приставить ко мне свою сестрицу, которая неотступно следует за мной и тут же стучит (ты, конечно, знакома с тюремной азбукой?) в стенку, за которой находится рабочий кабинет вождя мирового пролетариата.

Очень длинное письмо получилось. Простите меня, усталые глазки. Пиши мне, Фанечка.

Твоя очень одинокая Надежда.

Моя одинокая и оскорбленная Надежда!

Извини, что пишу не сразу — читала твое письмо несколько дней. Прогнозы врачей, как оказалось, не шутка. Один глаз почти ничего не видит, поэтому я записалась на стрелковые курсы, организованные нашими товарищами. Все сказали, что у меня должно получиться. Ведь самое сложное в стрельбе — прицелиться, зажмурив один глаз, а мне и жмуриться не надо. Повезло. Ха-ха.

Возвращаясь к твоему письму: Володя — чудовище. Особенно после того, что я узнала вчера. Вечером я участвовала в собрании актива партии СР — обсуждался список сатрапов, которые подлежат уничтожению, а потом и список исполнителей. Ты же знаешь основной постулат нашей партии: “Нет человека — нет проблемы”.

Обратно я возвращалась с Мэри Спиридоновой1*. Она рассказала мне кое-что об адюльтере, который случился у Володи с этой дрянью Инессой2 в Женеве. Я уж не говорю о сумме, в которую обошелся коммунистам этот роман. Ведь мерзавка одевается только у самых известных парижских модельеров. И твой Ульянов, говорят, расстарался. Горе-то какое! Я бы не стала расстраивать тебя этими слухами, если бы не была уверена в твоей полной информированности. Очень надеюсь, что ничего нового из моего письма ты не узнала, ха.

Да, кстати, может быть, столь раннее облысение, которое осенило своим сиянием гениальную голову твоего супруга, — это семейное? Или он съел что-нибудь?

Пиши мне.

Преданная тебе и делу борьбы с классом угнетателей Фанни.

Потомки

Mr. Frank Kaplan

Сэр,

С удовольствием прочитал те несколько писем, которые Вы мне прислали. Только сейчас, когда я смог прочесть обе половины этой удивительной переписки, у меня открылись глаза на обстоятельства тех уже далеких лет и на роль партии эсеров в истории моей семьи и громадной страны на долгие годы.

С нетерпением жду Вашего ответа и продолжения.

С уважением

Nad Krupsky.

Mr. Nad Krupsky

Сэр,

Безмерно благодарен Вам за Вашу благожелательную оценку моего труда. Поверьте, что мной на этой нелегкой стезе двигает не только исторический интерес мирового сообщества к роли партии эсеров, но и чисто личные мотивы. Мне бы хотелось, чтобы после того, как будет опубликована переписка этих несчастных в личной жизни женщин, прояснилась бы истинная роль Фанни Каплан в истории. Это заветная мечта всех членов нашей семьи.

К сожалению, следующие письма, видимо, написаны симпатическими чернилами или молоком, во всяком случае, они представляют собой чистые листы, кроме фразы, написанной рукой Вашей родственницы в верхней части одного из листов: “Внимание, Фанни, переходим на план „Т” …” Связано это, по всей вероятности, с событиями 1906 г., когда после теракта М. Спиридоновой усилились репрессии со стороны полицейского управления и многим активным участникам тех событий пришлось перейти на нелегальное положение.

Поэтому следующие несколько страниц мне придется подвергнуть специальной химической и/или термической обработке, что несколько замедлит мою работу. Но я верю в успех.

С уважением,

Frank Kaplan.

Прабабки

Внимание, Фанни, переходим на план “Т”.

Поэтому пишу молоком, а все из-за сплетницы Мэри Спиридоновой. Не потому, конечно, что сплетница, а потому, что палит как оголтелая в кого ни попадя. И вот теперь ее укатали в Акатуй, а нам мучиться с молочными продуктами. Кстати о молочных продуктах. Они непосредственно относятся к твоему вопросу “Или он съел что-нибудь?” в связи с Володиной лысостью.

Скорее причина в том, чего он не съел. А не съел он то, чего вообще не ели в их семействе. Мария Александровна Ульянова3 — ленивая барынька — давала детям только молоко, что самое простое, и лишила их в детстве всех кисломолочных продуктов. Я уж не говорю о рыбе. Представь, Фанни, ведь они жили на Волге, но ей было лень почистить рыбешку к обеду! И до сих пор все ульяновские “дети” относятся к рыбинам любого рода с такой же ненавистью, с какой они относятся к классу эксплуататоров, — называют “гадами”. Другой раз и не поймешь, о чем они разговаривают: то ли против царя бунтуются, то ли от ухи отказываются. Следует отметить, что наш “старший брат”, ныне покойный идол всей семьи, имел приятную на вид шевелюру. Наверное, потому, что был отдан на воспитание бабке по отцовской линии. Впрочем, никто не знает, как бы он выглядел, доживи до хоть какого-нибудь возраста. Скорее всего, что “диетическое” питание, характерное для этой семейки, непременно и самым прискорбным образом сказалось бы. В общем, это я к тому, что молоко в доме не переводится. Так что наша переписка по плану “Т” не потребует моих дополнительных походов к молочнику.

Верю, что ты окажешься замечательным стрелком. Удачи тебе.

Что касается гадины Инески, я тебе тоже кое-что могу рассказать. Эта дрянь на последний день рождения Володи (22 апреля) прислала ему подарок — совершенно идиотский галстук “в горошек”. Тоже мне “мерило вкуса”. Но ведь и он хорош! Ходит в этом галстуке даже на охоту! И что ты думаешь, этот убогий рисунок (“горошек”) вошел в моду среди не просвещенных еще пролетариев. Некоторые даже наживаются на полном отсутствии вкуса у толпы.

На днях приезжали товарищи из Питера и рассказали о той нездоровой суете, которая возникла вокруг “любимого галстука Ильича” (его уже так называют). Так вот, скупают черные галстуки в лавке похоронных принадлежностей, что в Апраксином дворе, с помощью трафарета масляной краской наносят “горох” и быстро загоняют на Сенном по гривеннику за пару. Образуется сумасшедшая добавочная стоимость. С этим надо бы бороться, да все недосуг.

На днях заходил Макс Горький4 со своим другом Марией Андреевой5. Я всегда напрягаюсь в присутствии этого пролетарского писателя. Никогда не знаю, как к нему обращаться. Скажу “Алексей” — обижается, что не ценю его литературные заслуги, а назову “Максимом” — морщится, думает, забыла, как его зовут на самом деле. Дурацкая ситуация. Мучилась во все время визита несказанно. Пришлось напомнить, что пора бы раскошелиться нашему толстосуму Саввушке Морозову6, тогда они сразу ушли, сославшись на какую-то незначительную причину. А Володя весьма интимно ущипнул меня, как бы от чувств. Видно, деньги потребовались. На баб. Думаешь, у него только Инеска на сердце? Есть же еще и толстуха Землячка7! И всем подарочки рассылает, которые сестрица его, Маняшка, на конспиративные квартиры развозит с приложенными к ним зашифрованными любовными посланиями. Одних расходов на извозчиков от этого тринадцать рублей только в последний месяц вышло.

А меня недавно познакомили с красавцем поляком Феликсом8. Он тоже из наших. Выглядит как мушкетер. И эта бородка клинышком! Восторг! Жаль, что ЦК не рассматривает вопрос о назначении ему супруги. Я бы, пожалуй, согласилась. Гы.

Вот видишь, Фанечка, опять “архидлинное” письмо получилось. Но только ты у меня для душевного общения и есть. Поверь, не с кем словом по дружбе перемолвиться.

Любящая тебя Надежда.

P.S. Не забудь о плане “Т”, когда будешь писать ответ. Н. К.

P.P.S. Напиши что-нибудь о себе, о своем детстве. С кем ты теперь общаешься, что нового? Твоя Н.

Подружка моя дорогая, Наденька! Какое чудное письмо ты мне прислала! Я вообще восхищаюсь твоим литературным стилем и богатством лексики. Куда там Лешке Пешкову! Он ведь, в отличие от нас с тобой, “академий” не кончал. Только в люди все захаживал. Ха!

Про Феликса (если это, конечно, Дзержинский) у нас тоже разное болтают. Не так все просто. Ты же понимаешь, что он со своими внешними данными, очевидно, пользуется определенным успехом у дам-с. Если даже твой Володя (мелкий и довольно лысый) — в этом деле мастак. Вообще, как говорила моя (еще по гимназии) подружка Лилечка Сухомлинская9, “все мальчишки дураки и дерутся”. Как она была права! И сами дерутся, и нас, девушек, к этому делу пытаются (и не без успеха) приспосабливать.

Мы же — пылкие, увлекающиеся, романтичные. И чем лучшее образование получаем, тем проще нас увлечь, потому как воображение развито непомерно. Именно поэтому так велик процентный состав лиц женского пола в боевых партийных рядах. А ведь нам могли найти более приятное для нас применение, чем разгребание политических завалов. (Да хоть журфиксы устраивать для женщин-работниц в Иваново-Вознесенске!!!) Обидно это, правда, Наденька? Ведь на сегодняшний день сложилась просто пиковая ситуация! Как только намечается дело поопасней, так кого-нибудь из девушек посылают, дескать, полицейский увидит этакое эфирное создание, сомлеет и ничего худого не заподозрит. И что же? Скоро дойдет до того, что как увидят существо в юбке, сразу упекут в каталажку!

Как я уважаю суфражисток! Вот настоящие борцы за права женщин. Жаль, что в России почти нет последовательниц этого мощного международного движения. Я бы к ним записалась. А так — только на курсы стрелков хожу. Но в группу снайперов, которая окружена завесами политического тумана и где прошла обучение известная тебе Мэри, не берут из-за дефектов зрения.

По поводу моих ближайших планов. Их питают надежды. И вот какие. К тому времени, когда будет исчерпан последний утвержденный список “сатрапов”, мало кто из опытных стрелков — членов моей партии останется на свободе, а наше молодое пополнение не в курсе моих глазных проблем. (И, как ты понимаешь, я не собираюсь о них оповещать.) Вот тогда я и попаду в группу снайперов. В смысле, пройду углубленный курс изучения стрельбы по движущимся мишеням.

Пока же, в связи с последними событиями, я почти ни с кем напрямую не общаюсь. Сижу дома, а читаю только корректуры листовок (это я могу делать и с закрытыми глазами), которые мне привозят два раза в неделю вместе с продуктами питания. Все оставляют под дверью на коврике.

Вот видишь, вроде удалось замедлить “глазные неприятности”, и я смогла написать довольно длинное письмо, на которое жду твоего ответа, дорогая моя подружка.

Твоя Фанни.

Фанюшка, радость моя! Как я счастлива, что стало получше с нашими глазками. Но ты все-таки должна съездить в Баден-Баден для закрепления успеха. Условия пребывания прежние.

Фанюшка, ты не ответила на мой вопрос о детских историях. Что это, тайна? От меня? Напиши мне, пожалуйста, хоть о чем-нибудь из того времени. Ну, к примеру, какое у тебя прозвище было в гимназии? Меня-то по-простому звали — Крупа.

Да, чуть не забыла. Ты упомянула Лилечку Сухомлинскую. Не она ли пару лет назад с успехом дебютировала в подтанцовке у Э. Карузо10 на его концертах неаполитанской народной песни? Я была на одном из них, и меня поразило ее лицо простой русской интеллигентки.

Хочу поведать тебе еще об одном ужасе своей теперешней жизни. Будучи проездом в Вене, мы с Володей посетили лекцию этого модного сейчас в Европе Зиги Фрейда11. Ты, конечно, наслышана о направлении его работ и легко можешь понять патологический интерес к этой теме со стороны Володи. Но мало того, что мы просидели три часа в душном от набившегося народа зале! Мало того, что Володя весь извертелся и меня защипал (это он привлекал мое внимание к интересным с его точки зрения моментам)! Так он еще решил остаться на практикум “Как добиться популярности”. И что ты думаешь! Из всего этого семинара Володя воспринял только самую поверхностную часть — как ходить, говорить и одеваться, чтобы быть замеченным публикой! И тут началось.

Придя домой, он сразу связался с производителями зеркал. Через два дня зеркало (поверь мне, гигантских размеров) было доставлено и установлено в гостиной, которую заняло почти всю. Пришлось даже хозяйскую мебель частично вынести на лестницу. Ну да самое неприятное было еще впереди! Целую неделю Володя вертелся перед этим зерцалом в разных туалетах, принимая, на мой взгляд, совершенно развратные позы, как одалиска. Больше всего он себе понравился в жилетке, с засунутыми в проймы большими пальцами. Видок, доложу я тебе, действительно запоминающийся. Но и это еще не все. Уже отработав мелкую какую-то походочку и оставив наконец-то в покое зеркало, он принялся мучить мой слух. Теперь он на людях КАРТАВИТ!!!

Тут уж, воленс-ноленс, его никто не забудет. И никогда. В общем, “все мальчишки — дураки”.

Срочно заканчиваю письмо. Маняшка12 не дремлет.

Целую Крепко (ЦК). Твоя Крупа.

Ты моя Крупиночка! Ничего, что я тебя так называю? Конечно, у меня нет от тебя тайн. Тем более из моего счастливого детства. Просто я, наверное, старею, да и молоко сыграло свою роковую роль. Ты же понимаешь сложности “молочной” технологии. Написала несколько строчек, и уже начала не видно. А сделаешь небольшой творческий перерыв для приема пищи — все и забыто.

Ну что сказать тебе о моем детстве. Мне приятно вспоминать то время, нашу виллу на берегу Вислы, моих подруг по гимназии. А прозвище у меня было, по-моему, очень милое — Фантик.

Лилечка Сухомлинская — та самая. Только теперь она не работает с Карузо. Цели творческие для нее важнее успеха у мужчин. Как только Энрико стал проявлять к ней интерес самого интимного свойства, она переехала в Париж и там теперь имеет успех на сцене Мулен-Руж.

Описание метаморфоз, которые случились с Володей, достойны пера великого литератора. Все эти его экзерсисы с переодеваниями перед зеркалом! Жилетка! Он бы еще в нижнем белье покрасовался.

Кстати, пока молоко не обсохло (ха-ха!) и виден влажный контур предыдущих строк, хочу рассказать тебе об одном эпизоде, имевшем место давным-давно в нашей Первой Варшавской Женской Гимназии. Я тогда училась в 5-м классе. Родители мои отъехали в длительный круиз, а меня определили к нашим пансионеркам. Как-то вечером, когда девочки готовились ко сну, в дортуар вошла наша Мадам. Обнаружив некрасиво сморщившиеся и сползшие чуть не до колен чулки у нескольких девочек, она сказала: “Медам, запомните на всю жизнь — лучше уж совсем голой, чем в таком, с позволения сказать, „неглиже””. После этого весь наш дортуар соревновался на скорость раздевания. Победительницей всегда бывала известная тебе Лилечка. Ее потому и в подтанцовку вне конкурса взяли.

Может быть, В. И. действительно сводить к психиатру? Да хоть к тому же Фрейду? Правда, думаю, он не согласится.

Сейчас читала кое-какую революционную литературу и подумала, что, возможно, “наша лысина” связана с чересчур бурной деятельностью на политическом фронте. На всякий случай выписала из Германии портрет экономиста Карлуши Маркса13. На предмет изучения волосяного покрова у типичного коммуниста. Ведь Володя, как я поняла, хочет завоевать положение лидера.

Придется на этом закончить письмо — пора идти на занятия по стрельбе. Нелегальное положение никто не отменял, но пропуск занятий на курсах карается немедленным отчислением. Так что побежала.

ЦК, твой Фантик.

Дорогой мой Фантик! Целый месяц не было оказии с твоим долгожданным письмом. Но все благополучно завершилось. Очень рада за тебя, за твой неунывающий характер и за твою подругу Лилечку. Ведь Мулен-Руж известен всей просвещенной Европе!

А Володя отчебучил еще кое-что! Заказал по собственному эскизу меховую шапку (из заячьего меха!) в лондонской фирме “Leather amp; Fur”. Они такого фасончика еще не видели — треух — неделю требовали уточнений. Он мне ничего не говорит, но, видно, мы скоро в Россию заедем. Может, удастся встретиться! Очень на это рассчитываю.

Расскажи мне в подробностях о твоих успехах на стрелковом фронте. Меня они чрезвычайно интересуют как показатель возвращающегося к тебе здоровья!

Пишу урывками, так как совершенно отсутствуют элементарные условия. После того как в гостиной воцарилось известное тебе зеркало, на лестницу, конечно, в первую очередь было выставлено мое любимое бюро красного дерева работы мастера Гоши-Альфонса Жакоба14.

Фантик, дорогой мой, после всех этих поистине циклопических трат, которые легко себе позволил Володя, мы сидим в режиме жесткой экономии. Во всяком случае, я. Поверишь ли, за последний год ни одной тряпочки не позволил мне приобрести. Скряга! Это он на Инеску денег не считает. Только бы для дальнейшей революционной деятельности он не придумал мне внешний облик “бедная овечка”. А все к тому идет. Чулки мне уже и сейчас Маняшка покупает самые дешевые. А я так люблю хорошее белье! Пожалуй, пойду немного поплачу. Хоть в ванной комнате можно побыть одной довольно долго, не вызывая подозрений у членов семьи.

До свидания, мой Фантик. Надеюсь на встречу.

ЦК. Крупа.

Крупиночка моя, постарайся не “рассыпаться” от всех этих печальных обстоятельств! Я всегда думаю о тебе и очень сочувствую. Чем жить при таком человеке, уж лучше в железы и в каторгу! От Мэри письмо пришло — очень оптимистичное. Она вообще удивительный человек — совершенно не подвержена капитулянтским настроениям.

А вот я сейчас постараюсь тебя рассмешить. Кто бы, ты думала, притащился на последнее заседание нашего актива? Ни за что не угадаешь! Известный всем — и “нашим”, и “вашим” — Коба15!!! Теперь он хочет стать членом партии СР. А еще в прошлом месяце вроде как с кадетами дружбу водил. Не пытался ли он проникнуть и в ваши стройные ряды? Вот уж ни принципов, ни ума! Но готовит свое внедрение самым тщательным образом. Пришел к нам с хорошим рекомендательным письмом, подписанным Спиридоновой (там, в Акатуе), знал пароль. Откуда бы? Сказал, что полностью разделяет наше мировоззрение, и основной постулат, сказал, необычайно ему близок. Никто, конечно, ему ни на грош не поверил, но и выгнать не решились. Попросил называть его Фикусом и предложил план ограбления банка в Тифлисе. Прямо уголовник какой-то. И при чем тут Тифлис? Как говорится, “где Кура, где твой дом”. Я понимаю, если бы о Центральном черноземном районе шла речь или, к примеру, о питерском “Обществе взаимнаго кредита” (такое название глубокомысленное!), так нет же, в Тифлис его потянуло, на родину. Мы его всерьез не приняли, но решили оставить — уж больно занятный.

Ну что, развеселилась, Надюша?

А если по делу, то бойся этого человека (Кобу-Фикуса), он предаст всех при первой возможности.

Опять пора бежать на тренировку, а об успехах в стрельбе расскажу в следующем письме. Сегодня у меня очередной экзамен — “обездвижение объекта”.

Будь здорова и счастлива.

Твой боевой Фантик.

Дорогие мои, спешу сообщить долгожданное известие: погода наконец-то установилась. Поэтому приезжайте обязательно и в полном составе. Все правое крыло дома будет в вашем распоряжении.

Наши ходят в лес по грибы и ягоды. А рыбалка в этом году просто сказочная. Ко дню вашего приезда обязуемся отловить: двух налимов, 1 щуку, 12 фунтов карасей, обязательно 1 голавля и все, что пошлет рыбацкая фортуна.

С собой, если не трудно, пожалуйста, привезите “Биографию Спинозы” издательства Павленкова16 и побольше мягких французских булок, а то мы здесь совсем “вдали от шума городского” и связанных с ним радостей.

Ждем-ждем-ждем. Катя17.

Катя? Чем обязана? Какая рыбалка и что еще за булки? Как понимать?

Если бы не знакомый почерк и “упаковка” письма, то и отвечать бы не стала.

А так достаю из пакета очередной футлярчик с очередным пенсне (у меня их уже столько, что впору лавку открывать), под бархаткой на дне лежит послание, но от вас, Катя!

Объяснитесь. Ф. К.

Прости меня, озадаченный Фантик, прости меня, старую дуру. Пе-ре-пу-та-ла!!!! Послала тебе заказ на оборудование для подпольной типографии. Представляю, что подумают товарищи, получив письмо, подписанное “ЦК. Крупа”. Ужас. Лишь бы В. И. ничего не узнал. Ну да вряд ли это произойдет — ведь вся (!!!) переписка — на мне. Работы прорва. А тут еще съезды разного калибра один за другим проходили, чуть не каждый месяц. Большевики от этого в такой эйфории пребывали, что другой раз в перерывах между заседаниями, охваченные революционным энтузиазмом, учились стрелять. Как ты, мой Фантик.

Давно не сообщала тебе наши партийные новости и связанные с ними очередные тяготы моей “семейной жизни”.

Сейчас ясно уже окончательно, что В. И. определенно разорвал все отношения с мэтром. Я имею в виду Георгия Валентиновича18. Ты поняла, о ком я? Из-за их ссоры я уже второй месяц подряд читаю Володе вслух по-немецки Марксов “Капитал”. А он держит перед собой перевод, выполненный Георгием Валентиновичем, и пытается подловить на неточностях. Ну нет их. И сил моих тоже нет. Совсем осипла от этой декламации.

В. Засулич19 просто мечется между ними (В. И. и Г. В.). Она ведь Плеханова мало сказать что обожает, она его иначе как титаном и Прометеем20 не называет. А В. И., завидуя славе Георгия Валентиновича как записного остроумца, тоже острить пытается. Говорит, если он Прометей, то я — брандмайор.

Верка Засулич повадилась, как она выражается, на огонек забегать. Каждый день. Скоро, пожалуй, уж и свет не будем по вечерам зажигать. Двойная польза — и Верка не появится, и “Капитал”, будь он неладен, недочитанным останется. Впрочем, Верка еще туда-сюда, В. И. к ней не проявляет особого интереса, но “без дела” не сидит — модистки, танцовщицы, гувернантки и другие представительницы эксплуатируемого класса. Вроде бы классовый подход. Но смысл один — лишь бы поразвлечься!

А я до того заработалась, что пришла вот в Мюнхенскую пинакотеку, обозреваю дюреровский шедевр — “Оплакивание Христа” (по-моему, они только из-за Дюрера21 и музей-то свой затеяли), а думаю о катастрофическом положении угнетенных в 16-м веке.

Но не было счастья, так несчастье помогло. На той неделе вдруг приехали все (все-все-все!!!) Ульяновы. Что в доме творится, не рассказать! Стульев уж и тех не хватает. А гомон, суета! Работать невозможно совершенно. Тут Володя в первый раз совершил поступок, который я абсолютно одобрила. Пошел в магазин и купил два хороших кожаных рюкзака и две пары альпийских ботинок (все-таки обновка!). И завтра отправляемся с ним, примерно на месяц, путешествовать в Альпы, как “калики перехожие”. Шоколада там, говорят, пропасть. Постараюсь прислать тебе несколько фунтов этого чудного продукта. Обожаю его. Эх, вот бы у меня была шоколадная мануфактура, а так одни прокламации…

Надеюсь, что “святое” семейство во главе с Марией Александровной к нашему приезду насытится европейской кухней и вернется восвояси.

В связи с вновь утвержденными планами придется на некоторое время прервать выпуск газет, отложить пару съездов и, увы, чтение ответа от моего любимого Фантика.

ЦККК. Крупа.

Потомки

Mr. Nad Krupsky

London, UK

Сэр,

На днях буду в Лондоне. Необходимо посетить библиотеку Британского музея в связи с “нашей перепиской”. Хорошо бы уточнить кое-что. Привезу Вам очередную “порцию” писем и очень рассчитываю на встречу.

С нетерпением жду ответа.

С уважением,

Frank Kaplan,

Washington D.C.

USA.

Mr. F. Kaplan

Washington D.C.

USA.

Дорогой друг, безмерно счастлив возможности нашей скорой встречи, и жутко хочется почитать дальше.

Кстати, почему бы нам не перейти на “мыло” (это я про e-mail, у нас ЭТО так называют)?

Вы, конечно, в библиотеке займете место где-нибудь рядом с “ленинским столиком”? Я буду поблизости. Уверен, что узнаю вас.

На всякий случай мой e-mail: [email protected]

В нетерпеливом ожидании,

ваш Нэд.

[email protected] Нэд, прилетаю завтра, буду в библиотеке сразу после ленча.

Ура, “мыло”!!!!!

Фрэнк.

P.S. Насмешил меня твой адрес, и вот почему —

мой адрес: [email protected]

Фр.

[email protected] Дружище, замечательно, что наша встреча состоялась. Я теперь думаю, что дружба (а она, бесспорно, у нас с тобой сложится) — понятие генетическое. У нас так много общего, даже в пристрастиях гастрономических и алкогольных (!!!).

Рад, что восстановленная часть переписки доставила тебе удовольствие во время ее прочтения. Поверь, что я наслаждался приятностью стиля этих писем во время работы над ними. Прощай, 20-й век! Кто же теперь так пишет! Разве что ты да я. Гы, как писала твоя прабабка.

Твой Фрэнк.

[email protected] Какие дни мы провели! Незабываемые впечатления и от тебя, и от этих пронизанных здоровым чувством юмора писем. Умоляю, только не прерывай начатое. Я знаю, что это тяжело. Но обещаю, что при первой же возможности возьму полнометражный отпуск, приеду к тебе и подключусь к Великому Деланию. А пока жжжду продолжения (переписки и общения).

Нэд.

Прабабки

Крупочка, моя дорогая! Буду писать это письмо постепенно, а отправлю так, чтобы ты получила его к возвращению из Альпийского твоего анабазиса. Надеюсь, с гор вы будете спускаться не по-суворовски. Шучу. Ха-ха.

Наконец-то пришел давно заказанный портрет Карла Маркса. Удивительно устроена природа — и умище, и бородища. Я уж не говорю о шевелюре. Это прямо перебор какой-то. Или парик?

Два дня назад приезжали бакинские товарищи. Много о тебе говорили, а не сплетничали, как можно было бы ожидать от партийцев в период раскола. Привезли мне в подарок маленькую черепашку. Я назвала ее в честь тебя — Дюша (от НаДюша). Теперь она скрашивает мое вынужденное затворничество. Замечательное создание природы — свободолюбивое и неприхотливое. Когда давеча кончилась любимая ею капуста, Дюшка стала есть черновики листовок! Интуитивный конспиратор! А через несколько часов после уничтожения черновиков — представь себе мое удивление — Дюшка снесла яичко. Вот что значит животворящая сила революционной мысли!

Подружка моя далекая (но близкая), грустно, что я не жду ежеминутно твоего послания, но зато впервые за время нашей переписки у меня есть возможность писать тебе не наспех. Я нахожу некоторое мазохистское удовольствие в ежедневном добавлении всего нескольких строк. Только нескольких…

Давно не писала тебе о наших “стрелецких” тренировках (не нравится мне эта ассоциация). Так вот тот давешний экзамен по “обездвижению” объекта я не сдала. Все-таки зрение хоть и стабилизировалось, но на плохом уровне. У меня получается только стрельба “на поражение”. Беда просто. Но появилась возможность дополнительно тренироваться. Наше “Общество любителей меткой стрельбы” — так официально зарегистрирована партия СР — арендовало под тир двор завода Михельсона22. Не весь двор, конечно, а участок рядом с кузнечным цехом. Оттуда все время раздается такой грохот, что наши “пострелы” чувствуют себя в полной безопасности. Да и тайный лаз на территорию завода находится рядом с кузницей, очень удобно. Другой раз прогуливаешься по вечерней Москве, и вдруг потянет пострелять. А тут все под боком.

Как-то, возвращаясь под вечер домой, заметила в подворотне странную фигуру. Не шпик — этих я всех в лицо знаю, милейшие люди, иногда даже помогут по лестнице подняться, если очень темно или поклажа тяжелая — ну, ты понимаешь — прокламации, запасные обоймы… В общем, совершенный незнакомец. Иду спокойно, расслабилась, только палец на курок положила… и вдруг слышу, что он напевает тихонечко так (что бы ты думала?) — “Вихри враждебные…”!!! Каково? Не буду тебя мучить, это был Феликс. Ну, поднялись вместе, впускаю его в квартиру, а он только переступил порог, быстро по-польски забормотал: “Фанни, дорогая, мы, поляки, должны быть вместе в эти тяжелые для нашей родины дни…” Я на чистой русской мове объяснила ему, что я не полячка, а варшавянка. И не просто варшавянка, а Варшавянка. “Так это были вы?” — Феликс пал к моим ногам (со страшным грохотом). Может быть, ты этого не знаешь, Крупиночка, но ведь именно мне посвятил последнюю редакцию гимна русских и польских коммунистов один человек. С ним у меня был длинный и безнадежный роман. После чего в мужчинах я навсегда разочаровалась. О чем недвусмысленно и заявила Феликсу. Он сник и покинул меня, затаив что-то жуткое. Во всяком случае, уходя, он прошипел: “Это ужж слишшшшком”. Ничем хорошим это, конечно, не кончится, ну да сказано.

Как быстро летит время! Вчера получила “шоколадную” посылку. Значит, уже можно отправлять тебе мою депешу. Шоколад волшебно вкусный. Спасибо. Дюшке тоже понравился. Она шлет привет, а я тебя ЦК.

Одинокий Фантик.

Всего два дня, дорогой Фантик, прошло после нашего возвращения, а я уже получила твое письмо. Замечательно точный расчет!

Путешествие наше, конечно, было неоправданно длинным, все-таки физические нагрузки нам с В. И. совершенно непривычны. Но было много радостей от чистейшего горного воздуха, дивных пейзажей и общения со швейцарскими трудящимися. Здесь в каждой деревушке (и почти на каждой горной тропе) большое внимание уделяется “ублажению” туристов. Все это тепло и ярко. По вечерам к нашему костру часто подходили поговорить местные пастухи со своими стадами, жарили “лишних” барашков. Полезно и вкусно! В. И. произвел на трудящихся альпийских лугов сильное впечатление, потому что все время (и в пути, и на биваке) был в “том самом” галстуке. Видимо, это как раз и послужило причиной неожиданного и милого подарка. Нам был вручен местный лубок с самым популярным здесь сюжетом “Встреча с кретином в Альпах”. Здесь в Альпах все хорошо, кроме минерального состава воды (йода не хватает), что приводит к большому количеству врожденных и благоприобретенных заболеваний щитовидной железы. Но и здоровые тоже попадаются. А все-таки мы там провели почти месяц. Как бы не заболеть.

Володя очень торопился вернуться к своему дню рождения. Но из-за сильного тумана в горах завершающая стадия нашего путешествия несколько замедлилась. Мы прибыли на место только 26-го. Володя расстроился, но дома его ждали два приятных события.

1. Семейство в полном составе успело съехать, оставив гневное моралите мамаши на тему “Патологическое неуважение к матери как проявление детской болезни левизны в постпубертатном возрасте”.

2. Новый “гороховый” галстук.

Второй пункт даже не хочу комментировать.

Нет, не могу молчать. Опять, опять эта Инеска! К галстуку она пришпилила листочек, на котором, не утруждая себя принятыми в нашей среде методами шифровки, открытым текстом написала: “Продолжение следует”. Похоже, она теперь на каждый день рождения будет присылать по (так полюбившемуся В. И.) предмету туалета. С другой стороны, предыдущий — совершенно износился, до дыр, и держался последнее время на ниточке. А Володя мне не то что заштопать, а дотронуться до него не давал. Получив новый экземпляр, В. И., конечно, сразу же его нацепил и пошел спать. Ах, как грустно, Фантик, как грустно. Ну что, скажи, он в ней нашел, в этой кокетке? Подумаешь, имя! Так ведь всем известно, что она обычная Лизавета. Мое имя ему категорически не нравится, говорит, простецкое, без полета. А я как-то встречалась с коммунистами из Чикаго, представилась как Надя. Знаешь, что они мне сказали? “Ах, — говорят, — Надья, какое красивое африканское имя”. Так-то.

Фантик мой родной, как все интересно про Феликса! Почти повесть Белкина23.

Очень хочется узнать подробности твоего романа с автором слов к “Варшавянке”. Если, конечно, все поросло быльем и не доставит тебе страданий.

За сим кончаю. ЦКККККККК. Крупа.

P.S. Дюшке передай привет и поцелуй в носик (если получится). Кр.

P.P.S. Фантик, может, тебе тоже пора отдохнуть?

Баден-Баден не отменяется. Н.

Потомки

[email protected] Нэд, друг мой, посылаю тебе очередную порцию чудеснейших писем. Славные тетки были наши прабабки. Я восхищен. Открываются совершенно новые горизонты.

Твой Фрэнк.

[email protected] Милый мой Фрэнк, для моих восторгов нет достойных слов. Как ты думаешь, так все и было или это, скорее, результат творческого осмысления? Кстати по поводу имен. В нашей семье с этим большие проблемы. Всех мальчиков называют так же, как и меня, — Нэд, а девочек — “африканским” именем “Надья”. А как с этим у вас? Нэд.

[email protected] У нас тоже проблемы. Пожалуй, и посложнее. Все имена, присваиваемые народившимся “капланчикам” (независимо от пола), должны начинаться на “Ф”. Поэтому — Фрэнки, Фрэдди, Фитцджеральды, Фридрихи и, конечно, Фанни. Есть даже один Ференц. Твой навсегда очередной Фрэнк.

Прабабки

Ах, Надья-Надьюша, какую замечательную историю ты мне рассказала про ваше альпийское путешествие!

Чем я могу ответить? Разве что посвятить тебя в подробности моего романа с автором слов “Варшавянки”?

Так ведь это был Глебушка Кржижановский24, всем известный прожектер. Ты его, конечно, знаешь. И потому, что он агент твоей “Искры”, и потому, что мужик… как все. Сначала всё, а потом — ни то ни сё. В первой главе романа — текст известного гимна, а в последующих — “ты меня устраиваешь как женщина, но не устраиваешь как коммунист”. Я этого словесного пассажа до сих пор не понимаю. Но, услышав его, ощутила себя совершенно раздавленной и долго потом зализывала раны душевные. Неужели, думала я, мое политическое кредо так далеко от совершенства? Так я и оказалась в партии СР. Вот, собственно, и вся история.

Третьего дня получила письмо от своей приятельницы с приглашением пожить у нее на даче. Ты не поверишь, Надьюша, но когда я прочла его в первый раз, решила, что это ты опять прислала мне заказ на типографское оборудование. Тем более, что ее тоже Катей25 (не псевдоним!!!) зовут. Подумаю, но, скорее всего, приглашение приму. К тому же Дюше нужен свежий воздух и “подножный корм”. По-моему, ей нравятся листья одуванчиков, которые уже появились.

В Баден-Баден из-за той же Дюши все равно поехать не смогу — на кого животину оставлю?

А, чем черт не шутит! Поеду отдохну, махну рукой на революционную деятельность. Надо и о здоровье подумать.

Инеска — змея бесспорная.

ЦК тебя. Твой решительный Фантик.

Усталый мой Фантик, обязательно поезжай к Кате (вот удивительное совпадение!) — вам с Дюшкой свежий воздух только на пользу. А то от бесконечной “нелегалки” можно и до анемии дойти.

А Глебушка-то Кржижановский! Не ожидала! Пожалуй, не будет он у меня больше “Искру” развозить. Пусть что хочет делает, хоть электричеством своим дурацким занимается.

Только сейчас заметила, что чернилами пишу. Ну его, это молоко. Надоело. Я его вообще видеть не могу. К тому же мы срочно уезжаем в Лондон — пакуем нелегальную литературу, фальшивые паспорта и все такое. В доме полнейший кавардак. Маняша все время чуть ли не через плечо заглядывает. Допишу позже.

...............................................................................................................

Вот мы и в Лондоне. Очень плохо с языком. Ведь мы с В. И. изучали английский только по самоучителю — нас никто не понимает. Поместили объявление о супружеской паре, желающей научиться говорить в обмен на уроки русского языка. Откликнулись три человека — из издательства, рабочий и еще кто-то без четкого социального положения. Я уж думала, В. И. из классовых соображений клюнет на рабочего. Но ума хватило нанять издательского клерка. Все шло хорошо целый месяц, как вдруг заявилась баба. Сказала — по объявлению. Мы ей объяснили, что поздно и занятия идут полным ходом. А она, представь себе, дорогой Фантик, сказала, что ей просто интересно пообщаться с русскими и у нее друзья в Сестрорецке (ты знаешь, это под Питером, недалеко от финской границы). После чего Володя пригласил ее на прогулку (без меня, конечно). Вернувшись после довольно долгого отсутствия, он сказал, что:

1. Мисс Матильда Харрингтон26 совершенно обворожительна (это живой-то мне сказать, совершенно обезумел!).

2. Они дошли до Гайд-парка, где выступили на каком-то митинге и имели успех (вряд ли В. И. был понят слушателями, но там, в Гайд-парке, это никого не волнует).

3. Мата Хари (она просила себя так называть) передала ему некое секретное послание для ее сестрорецких друзей (интересно, кто она такая, — хватка уж больно специфическая).

4. Все-таки скоро мы поедем в Россию (ох, не зря он треух заячий заказывал!).

Только каких-то таинственных посланий мне и не хватает. Про нас в среде верных плехановцев и так ходят слухи, что мы немецкие шпионы. Недостает нам только славы агентов разведки английской!!! Гы.

Но есть и приятная сторона во всем этом: раз в Россию, значит, мы с тобой сможем встретиться.

Жду этого момента, очень жду.

Надеюсь, что ты уже отдыхаешь. Я права?

Я тебя очень ЦК. Твоя Крупа.

Ура-ура-ура — долой молоко!!! Да, да, да!!! Уехала, уехала, уехала!!!

Домик у Катерины маленький, но удивительной формы. Это традиционное альпийское шале. В “волоколамских” широтах такие не встречаются. Я даже вспомнила картинку из детской книжки. Там был нарисован горный перевал. На вершине или рядом с ней — шале. А в центре — сенбернар с привязанным к ошейнику коньячным бочоночком. Из сугроба около собаки торчала человеческая голова с жадно открытым ртом. Под картинкой — подпись: “В альпийских горах собаки породы сенбернар спасают погребенных под снегом путников”.

Короче говоря, домик — сказка. Весь из некрашеного дерева, с громадной застекленной верандой (Катюша — художница, и это не просто остекление, а настоящие витражи), где мы пьем чай с тульскими пряниками и удовольствием. Собралась дивная компания, очень далекая от политики. Это до чрезвычайности приятно.

Погода ублаготворяющая. Весь день стараюсь проводить на улице. Ходим на прогулки в лес, на речку, а иногда просто сидим в саду под яблонями. Тут все так мирно, что партийные хлопоты отошли куда-то за горизонт.

Правда, перед отъездом сдавала экстерном экзамены по стрельбе — на скорострельность и “кучность” попадания. Ты можешь гордиться мной, Крупиночка, твой Фантик не подвел и получил высший балл по обеим дисциплинам. Так что, можно сказать, отъехала на вполне заслуженный отдых. Ха-ха.

В самые жаркие дни, когда лень отправляться на дальние прогулки, валяюсь в гамаке и наблюдаю за Дюшкой, которая вызывает живой интерес у немногочисленных обитателей дачи и всех соседских детей.

Такое благорастворение в воздухе, что, как-то сидя в шезлонге около громадного куста хрена и сплетая венок из Дюшкиных одуванчиков, даже начала сочинять стихи. Давно со мной этого не было, пожалуй, с гимназических времен. А тут сложилась настоящая поэтическая строка. Ни с кем не могу ею поделиться, только с тобой:

…Под сенью хрена молодого…

Чем больше я об этой строке думаю, тем больше смыслов в ней открывается. Наверное, это и называется высокой поэзией. Но не в названии суть.

Будь очень осторожна с Матой Хари — у нас здесь про нее говорят, что она таки шпионка. Не знаю, можно ли доверять этой информации, но поберечься стоит, хотя бы тебе — В. И., конечно, озабочен совсем другими проблемами. Ему бы только юбка, а там хоть трава не расти.

Как я радуюсь твоему будущему приезду, ты даже не представляешь. Ан нет, как раз ты-то и представляешь, родная моя Крупиночка.

Это грядущее прекрасное событие и общая размягченность организма прискорбным образом, я это остро чувствую, отражаются на длине моего письма. Катя уговаривает меня побыть здесь до конца лета. Все зависит от погоды. Может быть.

ЦЦКК. Твой размякший от отдыха Фантик.

Фантик мой, наконец-то ты отдыхаешь — ни стрельбы, ни прокламаций. Только заботы о Дюшке, но я знаю, что тебе это в радость.

Пишу тебе очень короткое письмо. Нет, пожалуй, это будет письмецо.

В Лондоне провели сейчас несколько съездов, и после каждого пришлось писать стенограммы. А память-то девичья (гы!), могу и подзабыть кое-что. Ну да товарищи мне спуску не дают. Каждый потом приходит, читает мои записи и делает заявление: “Я, конечно, это говорил, но хотел на самом деле сказать совсем другое”. Впрочем, что с мужиков взять, интриганы! А я совсем умаялась от этой бесконечной писанины.

Из соображений конспирации мы едем в Россию отдельно (это по версии В. И., но я не очень-то в это верю, наверняка очередное увлечение). В. И. выезжает в октябре, а я в ноябре. Мы будем в Питере или около него. Так что придумай какую-нибудь архиважную причину для визита в столицу, мой изобретательный Фантик! Не хочу утомлять тебя длинным посланием. Отдыхай, родная.

ЦК и еще раз ЦК. Верная Крупа.

Потомки

[email protected] Нэд, друг мой заокеанский (гы-гы), вот и еще “кусок” готов. Судя по всему, они хорошо отдохнули и теперь собираются встречаться. Это радует. А как твои творческие планы по поводу возможного отдыха у нас, в округе Колумбия?

Твой Фрэнк.

[email protected] Фрэнки, милый, в очередной раз потрясен твоим трудом и божественным материалом. Приеду в середине августа на помощь и отдохнуть. Дождешься ли меня?

Нэд.

[email protected] Ask!!!!

Твой Фрэнк.

[email protected] Нэд, ты не поверишь, но я сделал открытие. В полном смысле.

Не помню, говорил ли я тебе, что Фанни хранила все письма от Н. К. в картонной коробке из-под шоколада. Возможно, она осталась от “шоколадной посылки”, спущенной с гор. Так вот, вчера мне пришла здравая мысль слегка подремонтировать коробчонку — поистрепалась от времени. Я дотронулся до крышки (она расслоилась и внушала определенные опасения в смысле целостности), и вдруг из нее выпал листок папиросной бумаги. Вверху почерком Фанни написано: “Судя по способу передачи, это сверхсекретная информация — перед прочтением съесть. Ха!”

Ниже этой фразы к листу приклеено несколько пронумерованных узких бумажных полосок со следами растаявшего почти сто лет тому назад шоколада и неясными разводами, напоминающими “молочные” листы, которых, как ты помнишь, было уже множество. В конце еще несколько строк, приписанных моей прабабкой. То, что смог прочесть после термообработки, я отсканировал и отсылаю сейчас тебе в “пришпиленном” файле. Думаю, что письмо это было послано во время похода в горную страну, а события, описанные в нем, произошли накануне похода. Напиши, что ты обо всем этом думаешь. Главное — имеем ли мы право включать это письмо в публикацию, или это будет знаком неуважения к памяти наших предков.

Твой Фрэнк.

“Пришпиленный” файл

Судя по способу передачи, это сверхсекретная информация — перед прочтением съесть. Ха!

1. Фаннюшка, раз ты читаешь это письмо, значит, поняла способ упаковки. Ты у меня умница. А я так уже однажды поступала, когда мне надо было передать сообщение нашему арестованному товарищу.

2. Фантик, умоляю, никому ни слова. Письмо это ты, конечно, не выкинешь, но храни его особо. Я хочу тебе исповедаться. Грешна.

3. Недавно у нас был гость из Питера — это известный тебе Гапон27. Мне он показался человеком нервным и не умеющим педантично исполнять задуманное. Но не в нем дело.

4. Когда он ушел, появился другой визитер — один из руководителей восстания на броненосце “Потемкин”, матрос Матьюшенко28. После того как броненосец прибыл в Констанцу, экипаж был отпущен на берег и многие члены его предприняли небольшой вояж по европейским странам.

5. В конце концов матрос М. добрался и до нас. Приехать в центр Европы и не посетить В. И. считается моветоном. М. привез с собой чудом сохранившуюся у него бутылку настоящей украинской горилки “З перчиком”, и пришлось срочно соображать дополнительный ужин.

6. По этому поводу я заказала нашей кухарке (это, как ты знаешь, моя матушка) быстрое (видно было, что мужикам не терпится) и простое в изготовлении блюдо — вермишель с сыром пармезан.

7. Наконец-то все сели за стол. И тут разразился скандал. Матьюшенко треснул крепким кулаком по столу, так что тарелки севрского фарфора подпрыгнули два раза, и сказал, окинув угрюмым взглядом нас с В. И.: “Я сейчас не на „Потемкине”, но восстание поднять мне ничего не стоит — ребята из орудийного расчета за углом в борделе залегли”.

8. После чего влил в себя рюмочку горилки. Наше недоумение длилось недолго. Володя сумел разговорить любимца Черноморского флота, и выяснилось, что невиданную ранее вермишель М. (да и все матросы революционного броненосца) посчитал червями.

9. Наши объяснения М. выслушал, но не очень-то, кажется, поверил, потому что есть не стал. Да и про пармезан высказался весьма определенно. Поверь, душа моя Фанни, я долгое время варюсь в “пролетарском котле”, но таких выражений не слыхивала.

10. Но на этом наш вечер не кончился. Неожиданно зашла Верка Засулич и принесла Володе записочку. Судя по французским ароматам, которые поплыли по комнате, когда записочка была развернута, к ней приложила руку Инеска. Тут же Володя засобирался, пожелал нам провести “теплый вечер”, подмигнул мне самым отвратительным образом и, ущипнув пребольно, ушел. Понятно, куда.

11. Верка посидела, выпила с нами и рассказала (по просьбе М.) о том, как стреляла в Трепова29. После ее ухода выяснилось, что М. собирается ночевать у нас. Я съела всю приготовленную вермишель, мы еще выпили. Потом я приготовила ему комнату для гостей и пошла спать.

12. Проснувшись же утром рядом с мужественным торсом, чуть не хлопнулась в обморок, обнаружив, что это не тело Ленина. Да и откуда у него такой торс. Но татуировка в виде ундины, обвившей своим хвостом якорь, с надписью “Прощай, братишка Севастополь”, была выполнена в высоком художественном стиле, с большим количеством мелких прелестных деталей, и это меня слегка успокоило. Произведения искусства всегда оказывают на меня благотворное действие.

13. Тем не менее я не стала медлить и, быстро соскочив с одра любви (?), привела себя в порядок. Тут и Володя прибыл. Несколько усталый, но довольный жизнью.

14. Он похвалил меня за то, что предоставила кров революционному моряку. (Понял ли он, что случилось в его отсутствие?) Я не стала обсуждать с ним происшедшее. Тем более, что сразу по его приходе проснулся М. и поинтересовался, осталась ли еще горилка. Откуда бы?

15. Но недолго мучился бедняга: распахнул окно, высунулся в него чуть ли не до верхней трети бедра (право, чуть не вывалился!) и свистнул в боцманскую дудку. Тут же прибежал орудийный расчет в полном составе с грузом шнапса, пива и кюммеля.

16. Володя тоже выпил. Вместе со всеми. А матросы, прихватив своего боевого товарища, вернулись в бордель, где уже за все было заплачено. Из партийных взносов, конечно.

17. Ты ведь поняла, Фанечка, что так взволновало меня? Все-таки жена Цезаря30 должна быть вне подозрений, даже если она — результат политических инсинуаций ЦК.

18. Написала об этом, и вроде от души отлегло. Последняя просьба: дорогой мой Фантик, ни в коем случае не отвечай мне на это письмо. Ни словом, ни намеком.

19. А все-таки в моряках что-то есть — какая-то цельность и незамутненность сознания. И мышечный рельеф выше всяких похвал. Жаль, что Микеланджелы31 повывелись. Интересно, каковы моряки Балтийского флота? Думаю, наши питерские, наверное, уж получше будут!

Нэд, дальнейший текст написан Фантиком.

Вот он:

Не могу не отреагировать на такое письмо, дорогая моя подруженька! Но не волнуйся — я свой ответ ни при каких обстоятельствах не отправлю. И спрячу очень тщательно (в “долгий ящик”), как умудренная опытом подпольщица.

Ну что ты, Крупиночка моя, обездоленная любовью, терзаешься! Твой брак — “политическая инсинуация”, но ты ведь не минерал, а нормальная баба — из мяса, костей и нервов. Сколько же лет можно в воздержании проводить. Даже монашки, говорят, умудряются грешить.

А уж то, что З. Фрейд одобрил бы твой поступок, я и не сомневаюсь. В данном случае здоровье дороже, чем политическая репутация. Я так думаю. Важнее всего результат.

Знаешь, что в Варшаве творилось, когда Глебушка Кржижановский меня обхаживал? В бой роковой мы вступили с врагами! Вот до чего дошло. И ничего, обошлось. Зато — масса приятных воспоминаний.

Не кручинься. Твой шоколадный Фантик тебя ЦК.

P.S. Никогда одним разом не съедала такого количества шоколадных конфет. Как бы чего не вышло! Ф.

Каково, дружище? Публикуем? Фрэнк.

[email protected] Какие проблемы, Фрэнки, друган? Подумаешь, тайна мадридского двора! В наши дни эти “записки в несколько строчек” могут только очеловечить образ “несгибаемой революционерки”.

Публикуем. Однозначно.

Надеюсь, что скоро увидимся.

Нэд.

Прабабки

Крупочка моя долгожданная! Неожиданно образовалась оказия, и я спешу отправить тебе еще одну весточку “на посошок”. Точно знаю, что тебе ее доставят накануне твоего отъезда в Россию (примерно в первых числах ноября). Значит, В. И. уже отбудет и ты сможешь хоть раз читать твою личную корреспонденцию, не прячась по углам от глазастой Маняшки.

Лето простояло теплое и спокойное — без всяких жутких катаклизмов, которые “нострадамусы” наших дней предрекают на каждом углу. Ни африканской жары, ни арктических холодов, ни всеобъемлющего потопа, ни великой суши. Обычное подмосковное лето. И лучше многих: дожди шли только ночами, а часам к десяти утра все высыхало и было готово к встрече с нами.

Не смогла противостоять Катюшиным уговорам, славным погодам и собственной лени, а потому покинула дачу только в середине сентября. Не знаю, как там в Баден-Бадене, а здесь мне было замечательно… Во всяком случае, лучше, чем во время тренировок на заводе Михельсона. Ха-ха.

Знаю, дорогая моя, что ты искренне рада моему аполитичному безделью, поэтому так пространно о нем пишу.

Вернувшись в Москву, с головой окунулась в активную нелегальную деятельность. Ведь мне к ноябрю надо было тщательно, в мелких деталях, разработать основание для длительной поездки в Питер. И не просто разработать, а сделать так, чтобы руководство партии СР считало, что эта идея исходит от него.

Вот что я придумала (и ОНИ утвердили единогласно!). В порядке подготовки стрелков нашей партии и обмена опытом с петербургской фракцией СР меня направят в Питер для поиска возможных площадок, пригодных для стрельбищ, на территориях местных оружейных заводов. При этом особое внимание мне поручено уделить площадке на Сестрорецком оружейном заводе, имеющем крепкие революционные традиции и территорию, удаленную, в какой-то мере, от столичной охранки. Заодно мне предложено изучить возможности Путиловского завода. Место проживания мне уже назначено — на Лиговке, в доме инженера Сан Галли32. Этот господин — давний друг нашей семьи. Вторая “квартира” (на случай слежки или других непредвиденных обстоятельств) для меня подготовлена в доме у моей знакомой (еще по Варшаве) балерины Маты Кшесинской33.

Кстати о твоей Мате (М. Хари): по нашим агентурным данным, она сейчас стажируется сразу в Британской и Германской разведках, так что с письмом, которое ты (или В. И.?) должна передать в Сестрорецке, не все так просто. Будь архибдительна и попытайся отвязаться от этого сестрорецкого поручения.

Крупочка, как ты поняла, наша встреча подготовлена абсолютно. Я собой довольна. Правда, я умница?

А вот тебе анекдот, который со мной случился накануне. Иду я по Лубянской площади и вижу, что в центре ее стоит человек, который издали и сослепу мне показался похожим на Феликса — и развевающиеся полы длиннющего пальто, и осанка. Просто статуя командора. Все внутри меня встало дыбом, даже курок на револьвере сам собой взвелся, я задрожала и решительно свернула в Охотный ряд. Забежала в ближайший подъезд и затаилась. А “Феликс”, я это увидела краем глаза (почти ослепшего), двинулся в мою сторону. Перепугалась!!! А это оказался всего-навсего Мишель Калинин34. Сущие двойники, только ростом не удался. Я из подъезда вышла, поздоровалась с ним, и мы мило посидели в кондитерской Жоржа Бормана35. Мишель, когда никто из партийных товарищей на него не влияет, вполне пристойный собеседник. По его внешнему виду и из состоявшегося разговора я поняла, что члены вашей партии что-то затевают. А может быть, это — пустые хлопоты. Мальчишки такие загадочные, им так нравится играть в шпионов! Ха-ха!

Все, заканчиваю, в дверь уже стучится “оказия”. До скорой встречи.

Ждущий тебя Фантик. ЦК.

Потомки

[email protected] Фрэнки, дорогой, прилетаю 16-го. Весь аж “трясуся” от нетерпения.

Нэд.

[email protected] Безумно счастлив скорым твоим появлением, Нэдди. Я так и знал, что на днях тебя увижу. Ведь в переписке наших прабабок мы как раз дошли до их второй встречи. Обожаю мистические совпадения.

Фрэнк.

[email protected] Фрэнки, спасибо тебе, друг мой, за хорошо-прекрасно-потрясающе организованный отдых. Незабываемые воспоминания. Когда закончишь “переписку”, стоит подумать об организации туристической фирмы (гы). Мы хорошо отдохнули, а работа, которую мы проделали, — просто титаническая. Это я из скромности так говорю. На самом деле, как сказал бы В. И. (и наши прабабки), — АРХИтитаническая!!! Но мой организм, размягченный отдыхом, забыл забрать у тебя копии “реанимированных” совместно писем. Не затруднись присылкой. Ладно???

Нэд.

[email protected] Рад, что тебе понравилось. Я давно не получал такого удовольствия от ежедневного многочасового общения с человеческой особью. Давай разведемся? И будем заниматься совместным ведением хозяйства. Ха-ха?

Про туристический бизнес я уже давно думал. Правда, с другой стороны, но… в связи с нашей “перепиской”. Потом когда-нибудь объясню. “Корреспонденцию” высылаю.

Фрэнк.

Прабабки

Фантик дорогой, радость моя и счастье! Ужасно, что мы так редко общаемся! Ты чудесно выглядела — посвежела, помолодела. Видно, занятия ваши по стрельбе, проходящие на пленэре, приносят двойную пользу — и тренировка, и променад. Во время этих нескольких коротких свиданий с тобой я, чтобы запомнить все наилучшим образом, мало говорила. К тому же за долгие годы и привычка к изложению мыслей на бумаге сформировалась. Ведь до чего доходило: прогуливаемся мы с тобой по берегу озера Разлив (помнишь, в Сестрорецке), наслаждаемся свежим воздухом, а я мысленно составляю тебе письмецо. Потом одергиваю себя и произношу что-нибудь вслух. Но как славно было!

Если бы не письмо от Маты Хари, которое, конечно, надо было не просто вручить директору Сестрорецкого оружейного завода. Как ты и предполагала, мой прозорливый Фантик, речь в письме шла о получении данных по видам и количеству боевой техники, выпускаемой означенным предприятием. И, естественно, все это было играючи свалено на меня. В. И. отговорился необходимостью подготовки каких-то подпольных сходок.

Когда ты уехала из Питера (кстати, напиши, пожалуйста, справилась ли ты со своим партийным поручением), началась у нас с Володей беспокойная жизнь. Поменяли несколько квартир, так как были проблемы с заготовленными в большом количестве фальшивыми паспортами. Все время слежка, переодевания, и все без толку. Однажды В. И. притащил за собой к явочной квартире аж трех шпиков. А потому, что был в синих (!) очках и в рыжем парике, который безумно шел ему, но вызывал множество подозрений. Как оттуда уходили, и вспомнить страшно.

Ну да было и похуже. Как-то вечером В. И. не явился на ночевку. Я вся извелась, чего только не передумала (Инесска, конечно, сейчас в Париже, но ведь и в Питере баб довольно), а утром товарищи сообщили, что он, напугавшись преследователей, отъехал в Финляндию. Только через неделю доставили от него весточку, смысл которой сводился к одному: “Крупа, сыпь оттудова”. Я и “просыпалась”… в Мюнхен. Устала опять смертельно, правда, Володя, изнервничавшийся и замерзший в Питере, обещает скорую поездку в теплые края. Куда-нибудь на Капри, быть может. Вот бы! А то дома (в Питере) хорошо, но на Капри теплее. Там, правда, в это же время должен быть М. Горький с семейством и другом своим Марией Андреевой. Такие запутанные отношения. Впрочем, пусть сами в них разбираются. Мне и своих сложностей хватает.

Как всегда, в ожидании твоего письма. ЦК.

Твоя рассыпанная по “Европам” Крупа.

Не рассыпайся, Крупиночка, ладно? Все будет хорошо. Когда-нибудь и на Капри вместе отправимся.

А пока столько проблем, и каждый день новые появляются.

С питерским своим заданием я справилась. Нашла хорошие стрельбища на Путиловском, на Обуховском и на Ижорских заводах. Территория этих промышленных монстров так велика, что позволяет легко маневрировать при появлении опасности. И очень много интересующихся делом нашей партии. Согласись, что наши идеи проще донести до сознания революционных масс, чем идеи Карла и твоего Вовки. К тому же и результат сразу появляется. Не всегда, конечно, хороший. Плохо еще на местах поставлено обучение искусству стрельбы по движущимся мишеням. Бывает, что и промахиваются.

Еще до вашего приезда провела в Питере несколько теоретических занятий в группах начинающих.

После незабываемых наших питерских встреч возвращение в московскую квартиру и к московским партийным делам показалось особенно тяжелым. Опять тренировки, собрания актива, утверждение новых списков сатрапов. И откуда берутся, ведь почти каждый день наши кого-нибудь “снимают”. Видно, в России слишком много чиновников. С этим надо что-то делать. Может быть, у большевиков есть какие-нибудь идеи на этот счет? Поделилась бы, Крупочка!

Каждый день начинаю с того, что, еще не открыв как следует свой любимый (ха-ха) глаз (тот, который что-то видит), перебираю по крупиночкам (!) наши прогулки по Сестрорецку. Дивные, дивные часы. Написала эти слова, и так грустно стало. Когда-то еще свидимся.

Как там на Капри?

Твой любопытный Фантик. ЦК. ЦК.

Кру-Кру, плохи мои дела, совсем плохи. То ли с глазами, то ли с мозгами, но определенно — беда.

Третьего дня, как сейчас помню, явилась “оказия”, мы обменялись условными фразами, я отдала ему письмо для тебя, и вдруг сегодня… Сидим мы с Дюшкой около печки, раздается стук в дверь, открываю, а там — та же “оказия” (или безумно похожая). Затевается все тот же идиотский разговор (в смысле, пароль — ответ ): “Вам нужен самец черепахи?” — “О, благодарю, это очень кстати”. Как в дурном сне. Впускаю (здоровенный мужик, еле в дверь втиснулся), и он мне говорит, что пришел за письмом для тебя. Представляешь?! Я быстро прикинулась больной и попросила съездить к зеленщику, конечно, на другой конец города, чтобы было время составить внеочередную депешу.

Честно говоря, я в полном недоумении. Если ЭТО оказия, то кто был тот, предыдущий? А если тот был “правильный”, что мне с этим делать? И к кому попадают мои письма? А если оба “правильные”, то что за игры в двойников? Сначала Феликс и Мишель Калинин, теперь “двойная” оказия! Может быть, действительно по весне съездить в Баден-Баден? С другой стороны, возможно, мне не следует суетиться. Вдруг ты получишь оба моих письма? Или, к примеру, на фоне прогрессирующей близорукости полным ходом идет регрессия мозговой деятельности, и тогда никакой курорт не поможет. Чего денежки зря тратить.

Кстати о деньгах. После приезда из Питера я выступила с отчетным докладом о проделанной работе, который был единогласно одобрен нашим активом. Они решили поощрить меня и назначили казначеем партии. Так что теперь я куда угодно могу съездить отдохнуть. Хоть в Ниццу. И конспиративные квартиры можно не занимать. Денег на организацию терактов всегда хватит! Святое дело, ха!

Минут через пять должен появиться “двойник” оказии с грузом капусты для Дюшки. Надо успеть принять позу, соответствующую версии “больная Фанни”.

ЦК. ЦК. ЦК. Фан-Фан.

P.S. Как там с двойниками в среде эмигрантов? В. И. еще не завел себе?

Ха-ха, Фа-Фа.

Успокойся, мой милый Фан-Фантик! Оба письма дошли и без задержек, и прямо на Капри. “Двойников” пока не встречала, а В. И., сама знаешь, кого себе заводит. Вот разве что Парвус36? Так еще неизвестно, кто чей двойник.

А на каприйскую виллу, где мы решили обосноваться, столько народу понаехало, что скоро действительно в глазах будет двоиться. Сама посуди, с кем мы по четыре раза на дню встречаемся за табльдотом. Большую часть мест занимает семейство (или свита?) М. Горького. С ним приехали его неизменный друг Мария Андреева; ее секретарь — довольно смазливый юнец; секретарь Горького — милая барышня, но какая-то затурканная; сынок Максима Горького — тоже Максим, но Пешков37; мамаша Максима Пешкова, совершенная “не комильфо”; кроме них, трудно прослеживаемые в своем родстве людишки, приживалы и просто знакомые. Мы с В. И. вдвоем, Маняшу я не считаю, так как она что ни день обижается и грозится покинуть нас. Если бы! Кроме них, есть еще Теодор Шаляпин38, который ждет “тайного” друга. Все теряются в догадках на этот предмет, а я думаю, что прибудет Э. Карузо. В газетах пишут, что у них “спевка” назначена. Гы.

Итого человек семнадцать. Все происходит очень шумно, иногда скандально, прибавь к этому темперамент прислуги, хозяйки… Разве это отдых, Фантик! Однако я раскапризничалась. А ведь здесь так тепло, и море, и горы фруктов, и кормят изобильно. Много ходим пешком — исползали прибрежные скалы. Скоро уж и купаться можно будет, тогда, клянусь тебе, Фантик, научусь плавать (набивается тут один в учителя — не В. И.) и буду уплывать в лазоревую даль, чтобы хоть чуть-чуть побыть одной.

..........................................................................

Пару дней не писала, и многое изменилось в нашем житье. Во-первых, резко потеплело, и наши “волжане” (В. И., Макс и Теодор) тут же полезли соревноваться в плавании (на время и на расстояние). Выглядят они, когда рядом, смехотворно — купили тут в ближайшей лавке одинаковые купальные костюмы, вырядились в них и в таком виде спустились к завтраку. Дамы завизжали, потому что впервые Володю увидели без традиционного (Инескиного) галстука. А Теодор, между прочим, изрядно сложен.

Теперь во-вторых. Я все-таки была права — приехал Энрико. Что тут началось! Со всего острова потянулись почитательницы таланта за автографами. Энрико днем спрятался в винном погребе и, говорят, планирует вместе с Теодором рыть подземный ход к пляжу (не знает он нашего сибарита). Пока же попросил Володю за него надписи на открытках делать. А тот и рад стараться — хоть и чужая, а слава. Вечером даже сказал, что надо бы поскорее отыскать “слабое звено”, устроить революцию и уже от себя автографы раздавать. Не нравится мне это.

Думаю, что в ближайшее время нам это тем не менее не грозит — крепки еще цепи империализма (гы-гы)!

Ближе к ночи вдруг вспомнили, что давно не видно Энрико, и наша троица пустилась на поиски. Как ты понимаешь, они нашли его все в том же винном погребе, рядом с бочонком амонтильядо (уже наполовину пустым!). Через полчаса из погреба понеслись вокализы. Теодор и Энрико репетировали дуэт Дон Кихота39 и Санчо Пансы39, а Володя и М. Горький завели про замерзшего ямщика. От этих воплей весь дом так и не смог заснуть, да и на соседних виллах начали что-то петь и пить.

В-третьих. В результате этой “спевки”, а также под влиянием амонтильядо Энрико прослезился, сказал, что любит всех без меры и приглашает “благородных идальго” в Масонскую Ложу. В. И. обрадовался несказанно — давно мечтал туда попасть. Прием в М. Л. назначен через неделю. Володя забросил отдых, читает что-то про крестоносцев и возмущается их колониальными замашками. Если так дело пойдет и дальше, то его не примут. А Теодор и Макс решили не готовиться, сказали, что их туда под белы ручки пригласят: “Уж больно хороши”. Володя же сказал по этому поводу нечто странное. И один, говорит, глыбища, и другой — матерый человечище. Никогда не смогу его понять…

Больше пока писать не могу. Володя требует, чтобы я срочно законспектировала Конституцию Великой Ложи Шотландии. За неделю могу и не успеть — книжища высотой в локоть.

ЦКК. Крупа.

P.S. По поводу плавания — Маняшка как-то проболталась, что их мамаша называет меня Рыбой40. Обидно. Н. К.

Стало хорошей традицией у нас с тобой, дорогой Фан-Фантик, писать по два (а теперь, может, и больше?) письма подряд. У меня тоже “оказия” с “оказией”. У тебя они появлялись через день, а меня обходят своим вниманием уже третью неделю. Главное, знаю его как облупленного, это местный рыбак Пепе41 — Макс даже про него что-то написал. Проверенный товарищ, тоннами переписку таскал. И не один год. А тут отъехал с очередной “почтой” в Неаполь и глаз не кажет. Наши его там видели неоднократно. Просили-умоляли заехать на остров, а он что-то нечленораздельное мычит про шторм. Ну какой шторм, когда Неаполь как на ладошке виден! Говорят, у Пепе там амуры завелись. Единственно, что его оправдывает, — пассией стала известная вязальщица сетей и одновременно самая удачливая рыбачка Софи41, пролетарская косточка.

Впрочем, последние события отодвинули проблемы “оказии” на задний план. И это естественно. Наших в масоны не приняли. Никого. Не знаю, что сказали Теодору и Максу, а В. И. объяснили, что ему по поводу вступления в Организацию стоит обратиться в Ложу Швейцарии, по месту прохождения эмиграции.

Теперь, когда наши оперные звезды нас покинули — у них начались гастроли в Тосканской волости (гы), — Володя все время проводит с Максом. То плавают, то поют, а большей частью пьют. Причем как выпьют очередную бутыль, так начинают петь, наоравшись вдоволь, лезут купаться, а после купания — святое дело — опять следует выпить, на этот раз для здоровья. Мы с другом Горького Марией Андреевой очень переживаем эту патологическую ситуацию, но молча. Мне с этой артисточкой разговаривать не о чем. По-моему, она слегка свихнулась. Я, как стойкий интернационалист, с большим уважением отношусь к изучению иностранных языков тех стран, где развито пролетарское движение. Но поставить себе задачу выучить все диалекты Италии… Лучше бы занялась языками скандинавских стран, хоть той же Финляндии, все ближе к России. Но М. Андреева слишком далека от интересов рабочего класса.

Кстати, плавать меня научили. Это — счастье. Заплываю за скалу, где не слышно песнопений, инспирированных очередной бутылкой, выползаю на берег и размышляю о светлом будущем всех народов на Земле. Я думаю, что мы, члены РСДРП, сможем изменить климат в мировом масштабе, чтобы везде было бы как на Капри.

Размышляя о судьбах местных рыбаков, виноградарей и карбонариев, пришла к выводу, что они совершенно не читают — ни Карла, ни В. И., ни Макса. Как вернемся на материк, начну комплектовать рабочие библиотеки. Да кто же знает, когда мы окажемся теперь хотя бы в Швейцарии? Думаю, это зависит от размеров стратегических запасов кьянти в подвалах нашей виллы.

А между тем здесь появились новые гости. Прибыли Лафарги — Павлик42 и Лаура43. Павлик хоть и в возрасте, а хорош — благородные черты, оптимальный лицевой угол. А Лаура… Скажи мне, Фантик, как ты думаешь, Павлик женился на Лауре, заинтересовавшись ею как женщиной, или это брак по идеологическому расчету? Ты ведь знаешь, что Лаура — дочь самого Карла.

Кстати, у Лафарга какое-то нездоровое отношение к проблемам погребения. Все время рассказывает о своих (многократных!!!) посещениях кладбища Пер-Лашез. Когда он повествует о Стене Коммунаров, у Володи появляется влага в области слезных каналов. Он такой впечатлительный!

Извини, Фантик, за эпистолярные длинноты, просто сегодня не так жарко и хорошо думается и пишется.

ЦК тебя, ЦК. Крупа.

Наконец-то, Крупочка, получила твои письма.

До чего же я ненавижу проклятый царский режим, семейство Ульяновых и разногласия между нашими партиями! Ведь если бы не это, жить бы нам в одном городе, хаживать бы друг к другу с визитами… А так два месяца назад ты мне рассказала, что “ихая мамаша” прозвала тебя Рыбой, а я только сегодня могу написать тебе слова утешения. Не понимает она твою трепетную душу. А то, что в сети, сплетенные вашим ЦК, ты попалась, как Золотая Рыбка, — это святая правда. С другой стороны, если бы не идиосинкратическое отношение семейства Ульяновых к рыбам вообще, не было бы в этом прозвище ничего отвратительного.

Я рада, что ты научилась плавать; наверное, это приятно.

Очень кстати ты написала, что имеешь намерение устроить рабочие библиотеки. Кстати потому, что на днях получила посылку из Северных Американских Штатов от моего пылкого поклонника Женечки Дебса44. Мы давно с ним переписываемся. Он человек хороший, но слишком неуемный. Я как-то с ним поделилась, что мало читала американской литературы, а он, плохо понимая свой родной немецкий (семейство их из Эльзаса), прислал громадную посылку с книгой Гарриет Бичер-Стоу45 “Хижина дяди Тома”46. Громадную, так как в ней было 200 экземпляров этой книги. Спрашивается: ЗАЧЕМ??? Тем не менее ты теперь можешь учредить 200 рабочих библиотек. Ха!

У нас, эсеров, большое облегчение вышло — наконец-то разоблачен предатель наших стойких рядов — Азеф47. Стало как-то спокойней, и при нашем стрелковом кружке был открыт практикум “Сделай сам”. Я, конечно, записалась. Как интересно! К последнему занятию надо было изготовить две действующие модели бомб, придав им вид каких-нибудь невинных предметов. Одну бомбу я сделала в виде крупной сосновой шишки, использовав “воспоминания” о чудном лете. Это был разрывной осколочный снаряд. Вторую же… Ах, Кру-Крушечка, это изделие было имени вас с Дюшкой (вы же тезки). Я накупила черепаховых гребней и соорудила “панцирь”, который нафаршировала взрывчатой смесью. Не сразу я добилась желаемого результата и даже расстроилась, что изделие приходится монтировать не из ткани. Ведь с мягкими материалами легче справиться неумехам вроде меня. К тому же моя бабушка, обучая меня шитью в очень глубоком детстве, всегда приговаривала: “Что руки сгадят, утюг сгладит”. Утешала. В моем случае любимый утюг, который служит мне обычно прессом для гранок листовок, конечно, помочь не мог. Но в конце концов я вышла победительницей из схватки с жесткими конструкциями. Обе модели были так хороши, что я с трудом заставила себя пустить их в дело на практических занятиях. Но пришлось.

На учебном бомбометании присутствовали “отцы основатели” нашей партии, которые вынесли единогласное решение о награждении меня “за достигнутый эстетизм”(!!!) корзиночкой для рукоделия. Что я же, как казначей партии, на следующий день и исполнила: выписала себе “приз” из Парижа. Не очень ловко, но устоять не смогла. Любила вышивать гладью еще в гимназические времена. Прямо тебе скажу, что образ жизни профессиональных революционеров (на доброхотных подаяниях) развращает. Но, как говорили философски настроенные миссионеры, кто “человеческого мяса попробовал, на говядину не перейдет”. Ха-ха!!!

Меня очень взволновало твое сообщение о намерении Володи поступить в масоны. Какой тяжелый человек, как я тебе сочувствую. Мало того, что бабник и вождь, так еще и членом тайного общества ни с того ни с сего может стать. Вряд ли, конечно, его примут даже и в Швейцарии, но слухи пойдут. И ведь не помогут никакие декларации, к которым так склонен твой политический супруг. Увы.

Помнишь, я как-то тебе писала, что хотела бы примкнуть к феминисткам? Так вот, последние сплетни про Инеску: она собирается в Лондон обучаться этому делу у местных суфражисток. Говорят, что обучение (включая практические занятия — кастрюльные демонстрации и др.) займет около года. Будь внимательна к Вовкиным перемещениям по Европам. Швейцария, Германия и Франция в ближайшее время безопасны. А вот Лондон… Делай выводы.

Кстати о Лондоне. Я в этом месяце виделась с тремя нашими товарищами, которые в разное время общались с В. И. во время вашего пребывания в столице Британии. Все они рассказывали одну и ту же историю. (Это касается некрофильства твоего Ульянова.) Он водил их на могилу Карла и каждый раз произносил речь о непозволительном способе захоронения человека, столько сделавшего для мирового пролетариата. После чего бормотал нечто загадочное о бальзамировании и последующей мумификации. Вы в Египет не собираетесь?

Ох, Крупочка, придется мне закончить это письмо сейчас. У Дюшки закончилась капуста, и она в гневе колотится молодым телом о ножку рояля. Звук угнетающий. Глаза мои никуда не годятся, а вот уши весьма чувствительны.

Побежала на рынок.

ЦКЦКЦК. Твой заботливый Фантик.

Надпись на конверте: Быстро прочитай это письмо и постарайся ответить сразу, не отпуская посыльного. Он на другой же день отправится в обратный путь.

Фашечка-Каплашечка, неисповедимы наши пути, а ближайшие цели изменчивы.

Через несколько дней покидаем Капри. И сразу в Швейцарию (?).

Как много интересного я узнала из твоего письма. И полезного. Но о пользе чуть ниже.

Знаешь ли ты, милая моя Фанечка, что В. И. очень хорошо знаком с Женечкой Дебсом? Иначе как “американским Бебелем”48 Володя его и не называет. Нет, вру. Иногда он говорит “неистовый странник”. Про странника мне не очень понятно, но неистовость налицо. А все равно спасибо за “Хижину” и тебе, и ему. Рабочим библиотекам быть! И теперь уж во множестве, гы!!!

Бесконечна моя благодарность за твою информацию и про Инеску, и про Вовкино некрофильство.

Про Инеску я тоже кое-что узнала. Через день после получения твоего письма, когда я пыталась найти уединенный уголок для обдумывания ответа, наткнулась на обиженную чем-то (или кем-то) в очередной раз Маняшу. Эта мстительная негодяйка, чтобы только досадить мне, рассказала о новых творческих планах упомянутой уже особы (так и хочется написать “особи”!). Якобы “мадам”, озабоченная угнетенным положением женщин в России, не просто собирается в Лондон в обучение к суфражисткам, но намерена в дальнейшем заняться экспортом этой славной идейки в Россию. Маняшка намекнула, что В. И. в курсе и гордится “дамой сердца”. И все трое не понимают, что Россия еще не “дозрела” до восприятия феминизма вообще. Согласись со мной, Фантик, что сначала нужно изменить фольклор. Ведь известное выражение “курица не птица, баба не человек” — основной двигатель нашего российского антифеминизма. И что они имеют против куриного мяса? Гы.

Теперь по поводу некрофильства и других особенностей нашего “коммунистического лидера”. Прямо тебе скажу, Володя меня последнее время пугает. Нет, не так, конечно, как в первые годы нашего совместного проживания. Тогда он любил прятаться в темной комнате, дожидался, когда я туда по какой-нибудь надобности зайду, и рычал самым ужасным образом, у меня просто коленки подгибались.

Помнишь, я писала, что он работал над собственным образом — картавил в галстуке, запустив большие пальцы рук в проймы жилета? Так вот, теперь он еще добавил толику меломанства. Сделал заявление (я сама занималась рассылкой писем в различные организации и политические объединения), что его любимое музыкальное произведение — “Лунная соната” (ван Бетховена49). Теперь, если кто-нибудь при нем подходит к фортепьяно, В. И. сразу бросается в кресло и, меланхолично склонив свою уже совсем лысую головку, стонет: “„Лунную”, битте”. После чего, по-моему, впадает в транс.

Вот как раз это я и хочу обсудить с тобой в срочном порядке. Твое упоминание о “ножке рояля” в связи с Дюшкой безумно меня обрадовало. Я ведь не знала, что ты обучался музыке, мой талантливый Фантик. Напиши мне обязательно, какая музыка тебе ближе и что может означать неожиданная и страстная любовь именно к этому произведению Людвига ван. Жду твоего ответа в ближайшее время.

Твоя нетерпеливая Крупа. ЦК.

P.S. Фантик, только не обижайся, но я очень расстроилась от твоих “бомбометательных” упражнений. Бомбы — это не слишком гуманно, по-моему. Ты бы подумала, прежде чем ввязываться в такое дело. НК.

Крупиночка моя напуганная, постараюсь быть краткой. Посыльный сказал, что у него очень мало времени, но все-таки согласился испить чаю с настоящим пиратским ромом.

С музыкой меня многое связывает с глубокого детства. Но с детства же предпочитаю музыку громкую и быструю. Лучше, чтобы одновременно. Поэтому упомянутый тобой вполне капитулянтский опус Людвига ван не вызывает у меня никаких положительных эмоций, хотя в известной мелодичности ему не откажешь. А человек, который оказывает предпочтение именно этому произведению… Что ж, ты лучше других знаешь, что ничего не делается Володей без предварительного расчета. Хотя без кокетства тут, разумеется, не обошлось.

Может быть, попробовать “противоядие”? В газетах пишут, что в Париже с успехом проходят так называемые “русские сезоны”, организованные Сержем Дягилевым50. Своди В. И. в балет, в оперу или на выставку живописи, намекни, что нужно поддерживать с отечеством не только политические отношения, что это слава русской культуры, наконец. Кроме того, вы там обязательно встретите множество знакомых лиц, включая Теодора Шаляпина.

Ром выпит. Напиши о результатах твоей “культурной” акции.

Твой озабоченный Фантик тебя ЦК.

Крупочка, любимая, ушел посыльный, и я еще раз перечитала твое письмо. Теперь, не будучи подгоняема обстоятельствами, я обратила внимание на постскриптум. Как ты могла подумать, Крупиночка, что мы мечем свои изделия в живых людей! Наши цели — только минералы или технические сооружения. Да и то если они стоят на пути партии СР. Такая печаль меня охватила от твоего сомнения в гуманности наших методов, что я пошла к Дюшке, выдала ей “наградной” листок капусты и, укутавшись в теплый пуховый платок (подарок Мэри Спиридоновой из мест столь отдаленных!), быстро отошла в мир лучший. Ха.

А “отойдя”, увидела сон.

Снилось мне, что субботним ясным утром проходит антинародная правительственная демонстрация. Участники ее — сатрапы из наших “не отработанных” еще списков — построились “свиньей”. Как полагается на таких мероприятиях, они увешаны лозунгами: “Всех не перестреляете”, “Сомкнем наши ряды” и так далее — все в таком роде. Позади процессии — суфражистки с кастрюлями наперевес, возглавляемые Инеской. В арьергарде — гуськом — “знакомые все лица”: Парвус, Феликс, Глебушка Кржижановский, Мишель Калинин, Коба-Фикус и твой Вовка, конечно. Почему-то они тащат длиннющее бревно и надрывно мычат “Варшавянку”. Замыкает процессию гигантская колышущаяся тень Карла.

А потом подули ветры инфлюэнцы, все расчихались и побежали лечиться. Демонстрация рассыпалась, а я проснулась с легким насморком и ощущением, еще не очень ясным, что, может быть, мне удалось найти новый способ устранения врагов народа и нашей партии.

Как ты думаешь, стоит ли мне обратиться к специалисту по толкованию снов, к какой-нибудь нашей доморощенной девице Ленорман51, или вынести сюжет сна на обсуждение партийного актива СР? Я подразумеваю использование инфлюэнцы или еще какой-нибудь такой напасти как основного средства борьбы с сатрапами. Или стоит переходить на булыжник — оружие пролетариата? Ведь где пролетариат, там и булыжники, а любая городская улица для гегемонов — настоящий арсенал, ха. Сообщи мне твое мнение по этому вопросу.

Конечно же, то, как Вовка пугал тебя на заре вашей совместной жизни, сейчас отошло в прошлое, но и про этот семейный “ульяновский” обычай здесь много рассказывали. И знаешь кто? Коба-Фикус. Удивлена? Такое впечатление, что этот человек за всеми подсматривает.

Тем не менее как-то на традиционном чаепитии после собрания нашего актива он поведал о способе воспитания мужественных борцов, который был принят в семействе В. И. У них же детей было превеликое множество. И старшие пользовались описанным тобой способом для “дрессировки” младших. Только Митеньке Ульянову52, самому мелкому братцу, некого было “воспитывать”, а уж ему досталось по первое число, от всех натерпелся. Но он вышел каким-то трусоватым, говорят. Возможно, для приобретения мужества нужно пугать, а не быть напуганным?

Что там наш “масон”? Был ли принят?

А Стена Коммунаров — еще не покрылась плесенью от слез В. И.?

Твой информированный Фантик очень тебя ЦК.

P.S. Неужели в этом году Инеска не одарила В. И. очередным “галстухом”? Ха?

Любопытствующий Фантик.

Потомки

[email protected] Фрэнки, все получил, спасибо.

Great, как говорят англоязычные народы! А как вспомню, в каком виде все эти письма нам достались! Видно, омыты были если не слезами моей прабабки, то водами Тирренского моря.

А то давай махнем на Капри? По местам, так сказать, славы?

Жду продолжения (писем и общения).

Только твой Нэд.

[email protected] Нэд, дорогой, работаю и жажду продолжения наших отношений. Два дня назад собрался разводиться. Напиши, что ты сделал в этом плане.

На Капри — легко.

Фрэнк.

Всегда твой.

[email protected] Фрэнк, родной ты мой!

Провел тур переговоров с уже почти бывшей супругой. Объяснил ей, что планы моей “следующей” жизни отнюдь не связаны с ней. На все ее инсинуации ответил всего одной фразой: “А если это любовь?” В полном недоумении она отъехала в Южный Уэлс, к мамаше. Может, не вернется?! Гы?

Только твой Нэд тебя ЦК.

[email protected] Нэд, милый, да здравствует СИНХРОН! Моя отправилась на техасское ранчо, в недра семейного клана. Взяла “time out”. Надеюсь, не очень длинный.

ЦК тебя, Фрэнк.

P.S. Работу продолжаю. Ф.

Прабабки

Фантик, милый мой, ты ведь не обиделась на мои поучения? Хотя, спорить не буду, сидит во мне эдакий резонерствующий педагогический человечек и пытается руководить процессами. Прости его, Фантик! Гы?

У нас тут все как всегда, то есть непредсказуемо.

Постараюсь написать хоть сколько-нибудь последовательный ответ на твои письма, если получится, конечно.

Лунная соната. С “Лунной” я смирилась. Это как судьба — можно бесноваться по поводу хода событий, можно безвольно плыть по течению — от этого ничего не изменится. Поэтому я научилась “не слышать”, и если при мне доходит до исполнения упомянутого опуса, ухожу в другую комнату и занимаюсь делом. Ведь съезды, совещания, заседания, конференции никто не отменял, газету выпускать надо, на письма с мест тоже следует отвечать своевременно, так что занятие всегда найдется.

Русские сезоны. Не в коня корм, увы! В какой-то день я сказалась усталой и под угрозой наделать ошибок, искажающих политический смысл очередной передовой статьи, настояла на посещении “Гранд опера”, где давали “Юдифь”53 в декорациях Сандро Головина54 с Теодором в роли Олоферна55. Ах, догадливый мой Фантик, ты ведь поняла, чем дело кончилось? Это мне только невдомек было. В антракте В. И. сходил в гримерную Теодора, а после спектакля… Даже и не после спектакля — голова Олоферна еще не окончательно была отделена от туловища, — а они, отослав меня домой, прихватили нескольких хористочек и отправились кутить. Теодор даже на поклоны не вышел. Вот и вся “культурная” акция. А сколько надежд было! Абсолютная невосприимчивость к произведениям искусства — ни к музыке, ни к живописи. Утром я посетовала на это печальное обстоятельство, Володя же посмотрел на меня весьма неодобрительно и пробормотал что-то вроде: “Искусство должно принадлежать народу…” Так и не поняла, что он имел в виду.

Толкование снов. Какой интересный сон, Фантик. Можно сказать, многофигурный, как греческая ваза. А про борьбу с врагами партии при помощи инфлюэнцы — архиизящный пассаж! Мне вообще нравится следить за ходом твоих мыслей. А за этой, по-моему, большое будущее. Действительно, к чему стрельба и бомбометание, если можно просто всех отправить лечиться от какой-нибудь хвори, пусть не смертельной, но обременительной. Гы.

Что касается толкователей снов, современных Мерлинов56, могу тебе рассказать короткий анекдотец из собственной жизни. Когда последний раз была в Питере, попался мне на Гороховой офеня-книжник, да какой-то навязчивый. Я его товар посмотрела (интересно было, что читает гегемон), а там одни бульварные брошюрки (“Как я увеличила свой бюст на три с половиной дюйма”, “Излечение французской болезни и ее последствий в домашних условиях. Самоучитель” и т. д.). И вот среди этого “мусора” заметила маленькую книжечку с неброским заголовком “Сонник”. Я заинтересовалась и издание приобрела, чтобы понять, можно ли трактовать сны с классовой точки зрения. Открыла книжку наугад, и мне бросилась в глаза фраза: “„Кувыканье слышать” — днем на улице встретить гимназистку средних классов”. Хорош “классовый” подход! Да никто и не смог мне объяснить, что такое “кувыканье”. Может, и слышала его когда-нибудь, да не осознала.

Дрессировка мужества. Ты прав, мой “правый” Фантик, кто пугает, тот и становится мужественным. В организме же воспитуемого вместо мужества вырабатывается нечувствительность к внешним раздражителям такого плана. Впрочем, вся теория данного вопроса изложена в работе Жанно Павлова57 об условных рефлексах, которую ты, конечно, читала.

Масонство и Стена Коммунаров. Ну конечно, его не приняли. Его амбиции всезнайки привели к полному афронту. Даже я, пока конспектировала “Шотландскую Конституцию”, поняла, что этим кончится. А он ведь считал, что сможет использовать структуру масонских лож в интересах РСДРП. Согласись, Фантик, что эта организация с тысячелетней историей широко распространена в мире в отличие от фракции большевиков, гы. Кроме того, он полагал (и до сих пор пребывает в этом заблуждении), что общество Вольных Каменщиков — почти “природное пролетарское” образование. Как бы то ни было, теперь, оказавшись в Париже, он выворачивает из мостовой каменюгу и везет ее к Стене Коммунаров, где поливает камешек слезами, слегка шлифует (“точит камень” — это по-масонски) и прикладывает к Стене, увеличивая ее протяженность. Гы!

“Подарочек” от Инески. Эта своего не упустит. Прислала. И сразу два. Где она их берет? Моя модистка Жюли58 прояснила ситуацию: сказала, будто бы Инеска заключила пожизненный контракт с анонимной парижской фирмой на изготовление одного-двух “гороховых галстухов” в год. Представляю, во сколько это обошлось партийной кассе!

Заметила сейчас, что письмо получилось изрядно длинным, прости меня, Фантик, за болтливость, но ведь ты понимаешь причину!

ЦК и КЦ. Твоя Крупа.

Родная моя Крупочка, какое содержательное письмо! И какое тревожное. Меня очень тревожат новые для меня черты в облике В. И. Ведь человек, душа которого закрыта для искусства, — опасен для общества. Тем более — для близких людей.

А это странное высказывание — “искусство должно принадлежать народу”?! Вообще существа “мужеска” пола склонны к хлестким и бессмысленным высказываниям. Сказанет этакое словцо, а потом думай, что сие означает. Но самое неприятное в этих высказываниях — их превращение в цитаты, потому что, становясь фольклором, они оказывают влияние на окружающих. Последствия воздействия упомянутой уже фразочки могут быть просто катастрофическими. Как минимум разграбят картинные галереи. И хорошо, если этим и ограничится.

Очень знаменательно, по-моему, посещение именно “Юдифи”. Решительность и способность к самопожертвованию этой удивительной женщины всегда производили на меня сильное впечатление. Мне кажется, что если бы Юдифь жила в наше время, то записалась бы в партию СР. Я искренно считаю, что только физическое уничтожение некоторых личностей может пойти на пользу народу.

Пожалуй, на ближайшем заседании внесу предложение об учреждении новой награды для архиактивных стрелков СР — “Орден святой Юдифи с мечами и бантами”. На мечах (орудие труда Юдифи) и бантах (дамское украшение) буду настаивать особо. Или лучше “Юдифь на шее”, ха?

Опять снился сон. И опять ничего не поняла. Мне “показывали” многолюдное мероприятие под названием “Субботнее бревно” (?). Весь присутствующий народ группами по три-пять человек перетаскивал что-то длинное (бревна?). В голове колонны шли Вовка и Инеска с бревном, конечно. Оба манкировали.

Интересно, как бы этот сон объяснил З. Фрейд? Уж наверное, что-нибудь неприличное открылось бы. Ха-ха.

У нас опять зима, дома холодно, так как меня забыли включить в список на получение дров. Это казначея-то! Слушай, а не про дрова ли мой сон?

Рученьки, однако, замерзли, да и чернила вроде густеют. В другой раз напишу длиннее.

ЦК тебя, твой замерзший Фантик.

P.S. Дюшка от холода впала в спячку. Мне стало жаль ее, беднягу, рожденную в жарких среднеазиатских широтах. Завернула ее в старый оренбургский платок и ношу за пазухой, как камень, ха!

ЦКЦКЦКЦКЦК.

Хочу верить, что к моменту получения моего письма ты уже согрелся, продрогший и заиндевевший Фантик!

Про так называемые цитаты — ты абсолютно права. В. И. в каждую статью, которую пишет, старается вставить какой-нибудь афоризм с далеко идущими последствиями. Я, как могу, с этим борюсь — при перепечатывании и переписывании “нечаянно” пропускаю сомнительные, с моей точки зрения, выражения. Но, с одной стороны, Володя страшно бдителен, а с другой стороны, никогда не знаешь, что западет в души читателей, гы.

Перечитала твои последние письма и поняла, что ты — мыслитель и логик, а я — всего-навсего летописец. И с этим, видимо, ничего не поделаешь. А потому спешу рассказать о последних событиях нашей “европейской” жизни.

Недавно к нам приехал погостить Павлик Ланжевен59 — сочувствующий коммунистам ученый-физик. Мы прогуливались с ним по Цюриху, и он захотел посетить местный университет. Нас провели в аудиторию, где несколько лет назад читал свои блистательные лекции Рикки Авенариус60. Не могу описать тебе Володину реакцию — во всяком случае, это было похоже на истерический припадок: он взгромоздился на кафедру и стал наизусть произносить (нет, выкрикивать!) куски своей статьи “Критика эмпириокритицизма”. Бедный Авенариус, наверное, в гробу переворачивался. Все замерли, Павлик так вообще стоял разинув рот во все время почти получасового выступления. Проявления патологические всегда вызывают ступор у здоровых людей. Когда В. И. иссяк, Павлик подошел к нему, погладил по плечу и пригласил съездить в Лондон! В. И. мечтательно улыбнулся, а я чуть не умерла от ужаса, и ты понимаешь почему. Павлик же, не замечая впечатления, которое оказали его слова на нас обоих, продолжал красочно описывать радости жизни в Кавендишской лаборатории, куда он едет работать. При этом как-то так получилось, что приглашение посетить “мир науки” относилось только к Володе. Тут же, не покидая еще стен университета, В. И. написал для меня “заветы Ильича” — задание (как для Золушки61) на время его отсутствия.

Если бы ты знал, мой замечательный Фантик, как я боюсь последствий этого путешествия.

Состояние мое столь прискорбное, что придется закончить грустное письмо. Увы.

Твоя до чрезвычайности испуганная Крупа. ЦК.

Родная моя Крупиночка, какие лестные слова ты обо мне написала — “мыслитель и логик”. Если бы! Ведь мыслитель находит пищу для ума в явлениях глобального характера. А я просто бурно (и по-бабьи) реагирую на твои во всех отношениях примечательные письма. Твои послания — не только летопись событий, в эпицентре которых ты по воле провидения и ЦК (ха!) находишься, но и попытка вытащить твоего верного Фантика из уединенного кокона, сотканного жизненными обстоятельствами.

Однако и у нас тут кое-что происходит. Попытаюсь рассказать во всех подробностях, и уж тут не до обобщений и логических выводов.

На заседании нашего ЦК я выступила с очередным отчетом о финансовой деятельности. Когда отгремели бурные аплодисменты, поднялся Коба-Фикус, сделал приглашающий жест, и из плохо освещенного угла вышли двое, утомительно похожие друг на друга и на самого Фикуса. У всех троих приземистые фигуры, очень основательные усы и мелодичный кавказский акцент. Имена новоприбывших он назвал разные (вроде это были Орджоникидзе62 и Шаумян63?), но я, то ли от почти отсутствующего зрения, то ли от недостаточного освещения, тут же их перепутала и в течение продолжавшегося вечера обращалась сразу к парочке: “Серж и Стефанио, не могли бы вы ознакомить присутствующих с новыми источниками финансирования терактов в Тифлисе?” — или так: “Стефанио и Серж, пардон муа, не передадите ли блюдо с осетриной на наш конец стола”.

Вечер наш затянулся сверх меры — “горцы” привезли с собой несколько бочонков кахетинского (это, конечно, не амонтильядо, но тоже кое-что) и настаивали на окончательном и бесповоротном распитии божественного напитка. Прости меня, Крупиночка, но в тот вечер по непонятной для меня причине я слегка перебрала и, конечно, заговорила о самом дорогом — о феминизме как форме борьбы части пролетариата за часть своих прав. Как мне показалось тогда, никто не обратил внимания на мои слова. Потом кавказские экспроприаторы проводили меня до дома, а на следующий день…

На следующий день в дверь моей квартиры позвонили, я открыла. На пороге стояли две женщины. Я их хорошо знаю (да и ты тоже), но удивлена была донельзя — взору моему явились мадам Клара64 и юная Розочка65, активистки фронта суфражисток, которых я, невзирая на этот факт их биографий, не очень-то уважаю — есть ведь и другие факты. Не замечая моей настороженности, они бросились меня целовать-обнимать и преуспели в этом. Не дав мне опомниться и отряхнуться, они вывалили целый короб информации, суть которой сводилась к следующему:

1. Они счастливы приветствовать в моем лице нарождающиеся силы феминизма в России.

2. Для того чтобы это движение не было задавлено в зародыше, следует позаботиться о массовости.

3. Массовость должна быть обеспечена за счет трудящихся женщин, лучше, чтобы это были горожанки, хотя бы в какой-то мере понимающие, что такое права женщин вообще.

4. Поэтому движение “прирастать будет” работницами публичных домов.

5. По этой причине желательно, чтобы все новые “участницы” работали бы на одном предприятии.

6. “Единый бордель” они решили открыть на первом этаже моего дома.

7. Теперь, чтобы попасть к себе домой (это касается и всех владельцев квартир в нашем подъезде), я вынуждена буду проходить через апартаменты мадам (или бандерши?) Клары.

8. В качестве компенсации за неудобства, которые причинят мне последствия реализации пунктов 6 и 7, они предложили мне крупный пакет акций в предприятии.

Оргвыводы можешь сделать сама, дорогая моя. А я, когда мадам и Розочка наконец-то оставили меня в покое, размышляла о трудностях, с которыми столкнутся приставленные ко мне шпики.

Из затруднительного положения жизни твой Фантик тебя все-таки ЦК.

Озабоченный мой Фантик! Я просто шокирована твоим сообщением. Как они могли дойти до мысли, способной перечеркнуть любое самое благородное дело! Впрочем, вкуса у этих особ никогда не было в достатке, а тяга к пороку, по-моему, врожденная. Клара, говорят, всегда (у себя в Германии) хотела пристроиться на должность инспектрисы “веселых” домов. Но этот номер ей не удался — традиционно эту работу исполняют представители мужского племени. После получения окончательного отказа в должности мадам Клара и начала свою сверхактивную деятельность в феминистских рядах. Кстати, в ожидании отказа она талантливейшим образом подрабатывала тамбурмажором в дамских оркестрах, а обучение по этой специальности проходила в Чикаго — видно, успешно!

Завершая эту совершенно отвратительную тему, хочу дать тебе всего один совет — не отказывайся от предложенного тебе пакета акций в предприятии “Единый бордель” (я обожаю твои остроты, гы!). Как говорили древние римляне — ассигнации не пахнут. Но даже обладая сомнительным амбре, они, бесспорно, могут принести финансовую независимость их владельцу. Спору нет, акции шоколадной мануфактуры были бы, наверное, “слаще”, но независимость от партийной казны дорогого стоит, гы.

Извини, Фантик, что я так беспардонно дарю тебя своими советами — просто здесь со мной никто не считается, используют как “бессловесную” рабочую силу (составить письма всяким ревизионистам с оппортунистами, подготовить решения съезда, который когда-нибудь состоится, написать пару-тройку статеек разными почерками и подписать их разными фамилиями, проследить за реакцией на них различных общественных слоев etc., etc.).

Пока писала эту длинноту, привиделась мне страшная картинка под названием “Страна Советов” — никто ничего не делает и только советуют друг другу, как это ничего не делать наиболее рациональным образом. Я попыталась разобраться, в чем причина такого рода галлюцинаций (?), и поняла, что все от “ума” или от его отсутствия, гы. Ты себе не представляешь, родной мой Фантик, какие черные времена для меня настали.

В. И. отъехал в Лондон!!!! Удержать я его не смогла никакими резонами: ни здравомыслие, ни кокетство не помогли. Да и какая из меня кокетка — курам на смех! Прошло уже две недели, как он там. Прислал письмо, в котором, кроме “здравствуй” и нескольких политических реминисценций, все только описания устройства лаборатории Анри Кавендиша66, где какие-то совершенно мне непонятные аппараты что-то абсолютно неописуемое меряют (?). Зачем это ему, и мне, и рабочему классу?

Пойми меня правильно, дружелюбный и умненький Фантик, я не против научного прогресса, но я категорически за разделение труда. Пусть ищет пресловутое “слабое звено” в цепи империализма хоть в Швейцарии (тут достаточно комфортные условия для поисков, и цепи империализма имеются в достаточном количестве — гы!). Но он ведь со всей очевидностью ничего не понимает в физике и других естественных науках. А всем этим ученым, кроме Пашеньки Ланжевена, совершенно неинтересны политические баталии.

И при такой диспозиции он излил на меня (на пяти (!) страницах) некие умствования на тему строения вещества. Закончил письмо очередной загадочной фразой — “Атом неисчерпаем”. А в постскриптуме, написанном почерком, непохожим на его (может быть, “их” рукой водила Инеска?), провел странные аналогии между рабочим человеком и атомом. Раз, говорит, атом такой маленький и может принести столько пользы, то уж здоровенный мужик, конечно, не должен нас разочаровать.

Представляешь, как он будет “тиранизировать” (или “деспотировать”, гы?) людей, если когда-нибудь дорвется до власти?

С ужасом изучающая работы Эрнестино Резерфорда67 про атомы и другую мелочь твоя Крупа.

ЦК, мой Фантик, ЦК.

P.S. Может быть, и я, К-Р-У-П-А, тоже из атомов, гы?! Н. К. ЦК.

Замученная моя Крупиночка! Ты себе даже не представляешь, до чего мы похожи с тобой — ведь я, не дожидаясь последнего твоего письма, согласилась принять в качестве подарка не контрольный, но очень хорошенький пакетик акций. Тех самых. Надеюсь, что это не отразится на моем моральном облике, ха!

Как ни странно, соседи мои по подъезду довольно быстро привыкли к некоторым неудобствам и перестали их таковыми считать. И тому есть простое объяснение — дамам всегда было интересно хоть одним глазком взглянуть на “пристанище разврата”, а дети все равно когда-нибудь должны привыкать к жизни. Мужские же особи, обитающие в соседних квартирах (да, наверное, и все остальные, ха-ха-ха!), всю эту ситуацию неудобством и не считали. Ну а я, твой “деловой” Фантик, совладелица заведения, воспринимаю все это как должное.

До шпиков мне и дела нет, а между тем — им хуже всех приходится. И им, и их департаменту.

Мое (ты поняла, как я уже про него думаю!) заведение — просто гениально расположено с точки зрения конспирации. Теперь любой посетитель подъезда — “оказия”, разносчик прокламаций или красавчик Феликс — берется ими на заметку, но… как клиент “моих” девиц.

Спасибо, мадам Клара! Спасибо, юная Розочка! Что бы я без вас делала?!! Крупочка, прости меня, что я так подробно живописала мелкие радости конспиративной жизни. Но теперь, когда я внимательно прочитала вторую часть твоего письма (про Лондон, атом и др.), у меня от гнева просто перехватило дыхание.

Какой все-таки опасный демагог твой Вовка! Я и до знакомства с тобой была склонна именно так его оценивать, но ты — самый близкий для меня человек (и в жизни, и в политике), а совместное проживание с этим монстром может быть просто опасным для моей дорогой Крупиночки. Очень за тебя волнуюсь!!!

Пожалуй, сделаю паузу. Все равно ничего дельного сейчас написать не смогу.

Продолжаю через два дня:

Возвращалась с очередных занятий (стрелецких, о-хо-хо): настроение было устало-раздраженное. Сама посуди — назначили занятия на совершенно сумеречное время, чтобы, говорят, от “хвостов” за квартал от завода Михельсона наверняка отвязаться. Мысль интересная, кто же спорит, но ведь мишеней же не видно… Народу собралось человек десять. Попалили в воздух — треск, дым — и разошлись, совершенно довольные обстоятельствами и друг другом.

Вот в таком настроении прохожу я через апартаменты Клары и вижу, что на диване, обитом бархатом цвета красного безумия, вальяжно так расположился Мишель Калинин. Я сразу подошла к нему и спросила, не меня ли он дожидается. Ах, говорит, нет, говорит, я сюда для приятного провождения времени наведался. Я, конечно, не стала его осуждать, тем более что и процентик от его визита в конце концов в моем портмоне окажется. Уже было пошла дальше, но Мишель окликнул меня и сообщил такое…

Оказывается, московская фракция большевиков получила письмецо из Лондона, сама понимаешь, от кого. Сначала там на многих листах изложена какая-то научная теория (про атомы!!!), потом что-то про цепную реакцию (о чем это? о политической реакции? о цепях каторжных?). А дальше (только не пугайся, Крупочка) черным по белому написано, что В. И. собирается искать теперь то самое “слабое звено” на российских просторах!..

Потом приводится список приглашенных на обучение этому предмету в спецшколе, занятия в которой будут вести Вовка и Инеска. Все это состоится в этом же году где-то во Франции.

Если узнаешь интересные подробности, обязательно мне сообщи.

Вот в надежде на это я тебя и ЦК.

Потомки

[email protected] Фрэнки, давно тебе не писал — все работа и семейные обстоятельства (сам понимаешь какие). Моя пока еще жена засела в своем Южном Уэлсе и заняла круговую оборону. На письма не отвечает, к телефону не подходит, на чате “Одинокая женщина желает познакомиться” не зарегистрировалась. Даже с адвокатом не общается. Видно, что-то задумала.

Но все это ерунда по сравнению с последней порцией переписки. Перечитал все несколько раз подряд, как будто собирался наизусть разучивать. У меня просто глаза открылись на многие давние события. Что-то дальше будет?!

Нетерпеливо ожидающий продолжения твой Нэд тебя ЦК.

P.S. По-моему, я овладел “семейным” стилем, гы? НК.

[email protected] Нэд, милый, мой “time out” тоже затянулся. Но это не помешало мне заказать комплект проспектов “Виллы, которые вы еще можете арендовать на… Капри, Сардинии, Корсике, Св. Елене и на Сицилии (NB! Последнее только для экстремалов)”.

Работа продолжается, хотя “золотую середину” мы уже прошли и прочли. Чувствуется приближение драматической развязки, события концентрируются, и, несмотря на совершенно очаровательный способ изложения, понятно, в каком напряжении всех жизненных сил все это было написано.

Я привык к своим почти ежедневным экзерсисам по расшифровке почерков наших родственниц и к радости прочтения цельных текстов. Не представляю, что я буду делать, когда письма закончатся.

Стилем ты, бесспорно, овладел, и еще как, ха!

ЦКК тебя, Фрэнк.

P.S. Лови следующую порцию. ФК.

Прабабки

Ох, Фантик мой, Фантик! Какая мука узнавать о столь далеко идущих планах собственного мужа! Тем более когда это правда.

Мишель, несмотря на свою врожденную склонность к преувеличению собственной информированности и значимости, на этот раз изрек истину. Увы.

Уже и место проведения занятий известно — небольшой городок Лонжюмо около Парижа. Сейчас торгуются о цене за аренду помещения. Как водится, хотят всего сразу — и центр, и развлечения, и хорошая кормежка, и чтобы ажаны местные не очень надоедали, и по дешевке. Это напомнило мне старинную задачу про волка, козу и капусту. Впрочем, говорят, что означенная задача все-таки имеет решение.

Существует несколько вариантов списков — не хочу напрягать моего и без того озабоченного Фантика, т. к. все это много раз еще поменяется, да и не в том суть. Главное, что списки “учителей” утверждены окончательно и бесповоротно. А значит, Инеска вскоре прибудет в Париж и от В. И. долго теперь не отлипнет. Посылка с “очередными” гороховыми галстухами (на этот раз 3 шт.) уже прибыла. При ней была и записочка, опять нешифрованная. Маняшки дома не было, когда доставили груз, я и прочитала. Вот что там было написано: “Посылаю с любовью, носи на здоровье. 1-й, 2-й, 3-й — три предмета для углубленного ежедневного изучения”. Долго не могла понять, что сие означает (да и вирши мещанские меня обескуражили), решила, что неприличность очередная. Но тут на столе обнаружила Володин блокнотик с изложением программы обучения — как раз три урока в день.

Не знаю, как переживу ближайшее грядущее.

В надежде на утешение, мой далекий Фантик.

Просто твоя очень простая Крупа. Но очень ЦК.

Держись, Крупиночка, такие времена, видно, настали! Их надо пережить, но как шутили у нас в гимназии — “ещте польска не згинела, агонизируйте достойно”, ха!

К слову сказать, у нас, эсеров, тоже есть подходящий для использования лозунг (кроме “нет человека…” и т. д.) — “В борьбе обретешь ты счастье свое!”.

Постарайся занять активную позицию, скажи, что если развестись не можешь, дабы не уронить престиж вашей партии, то перестанешь за всех ваших готовить съезды и писать статьи. Я думаю, что это возымеет действие, так как узы политические, связывающие вас, прочнее всех прочих.

Уж извини за резкость, но я — сторонница радикальных методов и полумер не приемлю. Продолжая цитирование, приведу слова известного полководца: “Лучшая оборона — это нападение”.

С другой стороны, моя категоричность обернулась каким-то герметическим одиночеством. Только ты меня и терпишь, Крупочка, радость моя и Надежда!

Прощаешь мои поучения, брюзжание, ворчание и всяческие разглагольствования, без которых я и не живу.

Дюшка, правда, тоже по отношению ко мне — верх лояльности, но за “своевременную” капусту. Такая вот у меня жизнь.

Письмо получается коротким — хочу побыстрее отправить, а внеочередной гонец в ваш Парижик отправляется через час. Надо еще до вокзала успеть добежать.

Не печалься и сообщай мне все новости. Как знать, может быть, вместе мы что-нибудь и придумаем.

Твой атакующий Фантик тебя нежно ЦК.

Родной мой утешительный Фантик, спасибо тебе за твои “поучения и разглагольствования”. Даже если и не воспользуюсь твоими удивительными советами, бесконечно тебе за них благодарна. А впрочем, почему бы и не воспользоваться, гы? Вот напишу, к примеру, все заказанные статьи, а подпишусь собственным именем. И не славы ради, а так, из мелочной бабьей вредности. В конце концов, ничто человеческое мне не чуждо.

Тем временем подготовка к занятиям в школе в Лонжюмо идет полным ходом. Помещение сняли совершенно убогое, какие-то старинные конюшни, затянутые паутиной и достаточно замшелые, но в самом центре городка, недалеко от мэрии. На мой вопрос о столь странном выборе получила ответ, поражающий своей циничностью. Привожу его почти дословно, но в своей редакции — без риторических фигур, истерических вскриков и обрызгивания ядом политических мишеней — плехановцев, Рикки Авенариуса, ренегата Каутского68 и др.

В школе будут обучаться в основном профессиональные революционеры, в силу специфики своей деятельности весьма далекие от насущных проблем рабочего класса. Они привыкли к чистому комфортабельному жилью, хорошей кухне и другим радостям обеспеченной жизни, которых, конечно, даже на время обучения никто их не лишит, но…

Но сближение теории марксизма и большевистской практики когда-нибудь должно начаться. Вот в Лонжюмо все и начнется. Кроме того, предусмотрено присутствие нескольких настоящих гегемонов, которых другое помещение (мрамор, бронза, зеркала, венецианские окна и другие обычные атрибуты европейских конференц-залов) будет смущать, что может самым прискорбным образом отразиться на процессе обучения.

Ну как? Ты был прав, мой мудрый Фантик, политическая демагогия и ничего другого. Между тем ни программы обучения, ни списков участников пока нет. В. И. со мной даже не находит нужным посоветоваться, забыл, что я все-таки учитель и про обучение знаю лучше многих.

В настоящее время его в большей степени занимают вопросы собственного престижа и, конечно, внешнего вида. На этом фронте самозабвенно трудится Инеска. На этот раз, в преддверии их “общего дела”, она доставила головной убор для вождя своей жизни и всего мирового пролетариата. Попробуй догадаться, что это? Не хочу тебя мучить. Это — кепка. Настоящая пролетарская кепка с пуговкой, венчающей сооружение.

А теперь представь себе все вместе: галстук в горохах, жилетка, с засунутыми в проймы пальцами, благоприобретенная картавость, новенькая, только что от модистки, кепка и внутри всех этих аксессуаров — Вовка собственной персоной. Интересно, какой туалет соорудит себе сама мадам?

Оскорбленная в своих (на этот раз) эстетических чувствах

почти вареная Крупа тебя ЦК и еще раз ЦК.

Крупочка, солнышко мое, понимаю, что все это отвратительно выглядит, но постарайся не расстраиваться и найти положительные моменты в происходящем. Например, кепка более прочно сидит на голове, чем котелок, не может слететь от порыва ветра, и “наша” лысина не простудится. Или галстук — пусть в горохах, а тоже польза. Как говорила моя бабушка: “Тряпочка на шее — ножкам теплее”. Ха. А жилетка? Есть замечательно полезное свойство у этого предмета: в дополнении к пиджаку — утепляет организм вождя. Что же касается картавости, так во Франции это делают все. Никогда не могла понять, откуда берется такое количество людей с дефектом речи. Загадка бытия…

За то время, что прошло со дня получения твоего письма, так случилось, что я вроде придумала им программу обучения.

Лекции в Лонжюмо можно читать на следующие темы:

1. Объективные и субъективные признаки слабого звена в цепи международного империализма. Как отличить слабое звено от соседних с ним сильных?

2. Характерные признаки слабого звена в России. Перспективные направления поисков.

3. Организация процесса поиска слабого звена. Подбор исполнителей.

И углубленный курс для самых одаренных учеников:

“Что делать в случае отсутствия слабого звена? Политические, экономические и социальные способы ослабления цепей империализма”.

Ну, похвали меня, Крупочка, по-моему, у меня получилось, ха?

Здесь все по-старому: стрельба, заседания актива, финансовые отчеты, Дюшка, случайные встречи с известными тебе “товарищами”. Последние, правда, теперь очень волнуются — всем хочется попасть в тайные списки школы в Лонжюмо. Ты себе даже представить не можешь, сколь популярной стала идея перехода в ряды большевиков и дальнейшей политической САМОэмиграции. Такие интриги плетутся! Все знают, что количество “мест” ограничено, а потому заняты в основном составлением доносов друг на друга. Мучения их не передать словами, так как неизвестно, куда эти доносы посылать. Впрочем, я думаю, с этой местной проблемой они справятся. Ха!

А пока для нашей партии наступили тяжелые времена в связи с массовым исходом, который возглавил Коба-Фикус. Он оправдал самые худшие мои предположения. Еще раз предупреждаю — он опасен. И в этом смысле так же неисчерпаем, как атом. Увы.

Твой неожиданно для самой себя погрустневший Фантик тебя многажды ЦК.

Как я тебе благодарна за твою программу, мой самый умненький Фантик! Но даже ты не представляешь реакцию Вовки. Вот как все происходило: я переписала твою программу на листочек и “невзначай” оставила его у себя на письменном столе (знала, что Маняшка мимо не пройдет), а сама отправилась прогуляться в Люксембургский сад.

Уже через час на моей любимой аллее появился В. И. с кепкой в руке и набросился на меня с поздравлениями и порцией дружеских пощипываний, чего давно уже не было меж нами. Пощипывания, должна я тебе сказать, были довольно болезненными, на следующий день я вся покрылась синяками. В. И. сказал, что не ожидал от меня логических построений, но есть некоторые недочеты — не предусмотрена культурная программа. Дескать, необходимо провезти учеников школы из конца в конец великой Франции — от Бреста до Эльзаса с Лотарингией, кому бы они в этот момент ни принадлежали. Кроме того (он это прошептал как самую большую тайну), необходимо запланировать еженедельное посещение Стены Коммунаров — вроде Павлик Лафарг совсем плох — не пропустить бы торжественной церемонии. И не только не пропустить, но и превратить ее в символическую и регулярную процедуру — великий коммунист умер, а дело его вроде бы живет.

Такая предусмотрительность, дорогой мой Фантик, по-моему, чревата далеко идущими последствиями.

А с доносами, как ты и предполагал, Фантик-прорицатель, они действительно справились. Всё и в чудовищном количестве присылают сюда, причем в двух вариантах. Один — непосредственно в Администрацию школы Лонжюмо (так указано на конвертах), а второй — копия для таможни, в которой содержится намек на некие запрещенные для провоза предметы (ничего конкретного, но действовать должно безотказно). Даже В. И. не ожидал такой активности на ниве доносительства от проверенных партийцев. Но его это не обескуражило. Наоборот, Володя нашел в этом некоторое радостное удовлетворение. С одной стороны, такой нездоровый ажиотаж, по его мнению, свидетельствует о бесспорном успехе его очередного начинания, с другой стороны, накапливаются досье на участников событий, которые могут произойти в будущем.

Письмо получилось не очень пространное, но утомительное для прочтения.

А потому прощаюсь и с благодарностью тебя ЦК. Крупа.

Спасибо тебе, милая моя Крупиночка, за высокую оценку моей умственной деятельности. И тебе, и (но это страшная тайна) твоему Вовке. Если у В. И. еще какие-нибудь затруднения появятся, я готова оказать посильную помощь, ха.

С доносами получилось еще интереснее, чем вам это видится из вашего “далека”, если, конечно, может быть хоть какой-то интерес в этих грязных анонимках.

Так вот, кроме тех двух вариантов доноса, о которых ты мне сообщила, существует еще несколько, которые рассылаются в ЦК (это не то, что ты подумала, а Центральные Комитеты, ха) различных политических партий. Дело в том, что у нас здесь, в Москве (и, наверное, в Санкт-Петербурге), наметилось явление плавного перетекания кадров из одной партии в другую. (Родоначальником этого “движения” с девизом “Кадры решают все” стал Коба-Фикус, о чем я тебе уже, кажется, писала.) Следовательно, совершенно нельзя с определенностью сказать, в какой партии и когда окажется тот или иной партиец. Именно поэтому создается сразу множество вариантов доносов на каждого кандидата в Лонжюмо. Все ЦК пребывают от этого в эйфорическом возбуждении — досье-то всем в радость. Представляешь, некто N, например, обращается в “очередную” партию с просьбой о возможности вступления в ряды (при этом имеется в виду перевод без прерывания партийного стажа), а тут уже в специальном долгом ящичке на него информация объективная подготовлена, ха!

Уф, устала от этих “логических” построений.

Крупочка, извини, что я сейчас попытаюсь дать тебе очередной совет, но, по-моему, ты должна записаться на гимнастические курсы для укрепления мышечного рельефа. Ведь В. И. тебя, мою мягкую и такую нежную подругу, может вконец защипать. Этому надо что-то противопоставить. Например, столь модные теперь гимнастики.

Да, чуть не забыла — у меня к тебе большущая просьба. Тут во всех большевистских кружках, организованных для рабочих, имеются портреты В. И. в английском котелке. Головной убор этот — далеко не верх аристократизма, но приметный символ стабильности. Пришли мне, пожалуйста, портрет Володи в кепке с пуговкой. Я этого просто не могу себе представить, кроме того, мне хочется сделать приятное Мишелю Калинину как постоянному посетителю заведения мадам Клары и моему самому ценному информатору из ваших.

Жду новостей о “школе”. Может быть, надо придумать какие-нибудь дополнительные практические занятия, ха?

Заранее благодарный Фантик, который тебя никогда не щиплет,

а только очень нежно ЦК.

Мой любимый Фантик, дагерротип В. И. в кепке с пуговкой и в гороховом галстуке выслала и “присыпала” его тремя фунтами замечательного шоколада. Думаю, что вскоре ты все получишь и всем (конечно, в разной мере, гы) насладишься.

Твой рассказ о партийных кадрах меня потряс. Здесь явление перетекания тоже существует, но оно не носит массового характера. Нас в “заграницах”, конечно, меньше!

Твоя программа обучения претерпела некоторые изменения в части углубленного курса для самых одаренных учеников. В. И. сказал, что он пойдет другим путем (не сказал, правда, куда, гы). Произошло это потому, что Володя очень впечатлительный, а тут неделю примерно назад у нас с визитом побывал гость из России — Джанни Мичурин69, натуралист. Весь вечер рассказывал о каких-то посадках, пересадках и подсадках (по-моему, он имел в виду совсем не то, что В. И.), а в конце, как это принято у “мальчишек”, изрек афоризм: “Мы не можем ждать милостей от природы”. Вот эта фразочка и повлияла на изменение твоей весьма удачной формулировки: “Что делать в случае отсутствия слабого звена? Политические, экономические и социальные способы ослабления цепей империализма”.

Зачем, говорит, нам ослаблять сильное звено, если можно просто объявить о его слабости. Вот так, мой Фантик, — цинизм и демагогия, а также просто нечеловеческая находчивость.

Занятия в школе начинаются через две недели. В Париж прибыла Инеска в красной шляпке!!! Теперь они везде появляются вместе — кепка и шляпка. Французский народ и плехановцы веселятся, а фракция большевиков, с льстиво-почтительным выражением на лице, бежит делать заказы к модисткам. Моя Жюли сказала, что в их мастерской девушки работают уже круглосуточно. Что-то еще будет?!

Замершая в ожидании неотвратимого всегда твоя Крупа всегда тебя ЦК.

Крупочка, моя бесценная подружка! Нет слов, чтобы выразить тебе мои чувства и благодарность. Все — и шоколад, и дагерротип Вовки в кепке с пуговкой, и не обозначенная в письме, но тем более приятная (как сюрприз) крохотная, с ноготок, бутылочка ликера — все это привело меня в состояние полной разнеженности и печали. Но ликер в соединении с шоколадом оказал свое радостное и бурное действие. Я взбодрилась, натерла Дюшку ароматическими мастиками, а также выдала ей сверхнормативный листик капусты и кусочек сухого бисквита. Дюшка была счастлива, а я с обновленными силами помчалась на завод Михельсона. Пострелять.

Ликер подействовал в полной мере, поэтому отстрелялась я не очень удачно, но это меня совершенно не расстроило, ха.

И тут наступил час Дагерротипа. Я внимательно все рассмотрела, прежде чем вручить подарочек Мишелю. Тебе не кажется, Крупочка, что кепка нашему вождю чуть-чуть великовата, что придает ему искусственную простоватость? И эта почти детская пуговка на темечке… трогательно, конечно, но все-таки диковато выглядит.

Но ты, конечно, права — пусть и совершенно неприемлемыми средствами, а он создал себе запоминающийся образ.

На следующий день я оставила у мадам Клары записочку для Мишеля Калинина с просьбой подняться ко мне. Не прошло и часа, как он прискакал с бутылкой “Вдовы Клико”. Не знаю уж, что пришло ему в голову, когда он получил мое приглашение, но все оказалось очень кстати. Я прямо на пороге вручила ему портрет В. И., Мишель прослезился, пристроил карточку во внутренний карман и бросился целовать мне руки, восклицая: “Фанни, душа моя, сколько нежности в твоем имени и, пожалуйста, стань моей женой!”

Женой, ха! Но шампанское мы тут же выпили, и с удовольствием. А после второго бокала он про свое предложение руки и сердца забыл и весь вечер обсуждал со мной список людей, которых в срочном порядке необходимо ознакомить с полученным изображением вождя мирового пролетариата. Не только В. И. — все мальчишки очень легкомысленные. Хорошо, что я всерьез не отнеслась к его матримониальной идейке, а то бы, верно, расстроилась.

Теперь уж, скорее всего, начались занятия в ставшей здесь уже знаменитой школе. Пиши и радуй меня своими рассказами.

Их с нетерпением ждет твой верный Фантик. ЦКК.

Фантик, мой Фантик! Всякое случалось в моей жизни, но так категорически плохо еще не бывало. Конечно, я знала, что любви меж нами никогда не было, что ни одну юбку он не оставлял без внимания, но в знак уважения к давнему уже теперь решению ЦК партии он действовал достаточно завуалированно. А теперь… теперь ЦК ему — не указ.

Представляешь, Фантик, иду как-то по Елисейским Полям, а навстречу — вереница учащихся нашей школы в Лонжюмо. В голове колонны (совсем как в твоем сне, Фанечка) идут, обнявшись, Вовка с Инеской. Он в кепке с пуговкой, она в элегантной красной шляпке. Увидев меня, Вовка, свободной от Инески рукой, помахал мне и, обернувшись к ученикам, сказал: “Иду к „Максиму” я, а у вас, господа хорошие, два часа свободного времени”. И захихикал. Надеюсь, ты понимаешь, Фантик, что ни к “Максиму”, ни в какие другие рестораны меня никогда не водили.

Да не в ресторанах дело, а в моем здоровье. При виде этой совершенно беспардонно обнимающейся парочки у меня случилось нервное потрясение, и на этой почве развилась базедова болезнь. Глаза у меня теперь все время выпученные, как от ужаса. В. И., глядя на меня, только брезгливо морщится и советует заказать очки с темными стеклами. Лучше бы заказал повязки на глаза всем ученикам школы Лонжюмо, чтобы они не видели морального падения своего вождя. Но это ему в голову не приходит.

Разумеется, ничего хорошего в моей болезни нет, но я смирилась — никогда ведь особенной красавицей не была. Стерплю и буду “агонизировать достойно”, как ты учил меня, мудрый Фантик.

Между тем ситуация вокруг пресловутых занятий складывается почти фарсовая.

Все французские газеты на днях облетело сообщение о том, что на границе Эльзаса и Лотарингии в семье русских не политических эмигрантов со смешной фамилией Карацюпа70 родился мальчик Никита (французы, как водится, произносят это имя с ударением на последнем слоге — Никитба). Мальчик удивляет все семейство, соседей и понаехавших туда журналистов тем, что никогда не закрывает глаза. Все статьи называются одинаково: “Малыш Карацюпа не дремлет”. Казалось бы, ну что особенного, мало ли что в газетах иногда пишут?! Так нет же, Фантик, из этого устроено целое действо. Все ученики и все преподаватели (числом два, и ты знаешь, кто это) отправились в поездку для личного ознакомления с чудо-ребенком. Приехав туда (об этом сообщили почти все газеты), “наши” устроили митинг в честь удивительного младенца. Было много выступлений, превозносящих чрезвычайно полезного в недалеком будущем члена общества. Сулили ему карьеру бдительного стража интересов революционного пролетариата etc., etc. А после митинга вручили полугодовалому мальчонке подарок — именную овчарку! Именную, потому что имя ей уж было определено Володей. И вот тут мне открылась еще одна “тайна”. Собачку назвали Жюль-Барс71, а это значит, что моя Жюли (Жюли Барсэ, подлая модистка) пополнила донжуанский список В. И.

Что же мне делать, Фантик? Единственное, что абсолютно понятно, — надо срочно найти другую модистку.

В ужасе тебя ЦК. Крупа.

Крупочка, ты не знаешь, что делать, а я не знаю, что посоветовать и как тебя утешить. Но кроме твоего пошатнувшегося здоровья, все остальное — в большой степени ерунда. Ведь ничего совсем уж нового ты не узнала, правда?

Любитель всех подряд барышень? Да.

Ничуть не уважает мнение общества и моей дорогой Крупиночки? Давно.

Циничен и жесток по отношению к самой безропотной из женщин? Без меры.

Пожалуй, это его полный портрет и более точный, чем на том дагерротипе.

Что же касается новой модистки, то в Париже, я думаю, с этим проблем не будет. Впрочем, я могу, если есть в том нужда, порекомендовать тебе мою дальнюю родственницу, которая где-то на Монмартре имеет шляпное ателье.

Теперь о твоем здоровье — обращалась ли ты к хорошим врачам? Какие прогнозы они делают? Чем тебя лечат? Напиши все в подробностях. А главное, не расстраивайся — твои, как ты пишешь, “выпученные” глаза все равно самые голубые и самые прекрасные, я в этом уверена.

От истории с Никитбой Карацюпой у меня сделался спазм — то ли от смеха, то ли от возмущения. С одной стороны, действительно анекдот, а с другой — все “ученики” вроде должны быть материалистами и, значит, не должны верить во всякую чепуху. Но вот странное дело (время такое, что ли?) — и они, и многие другие сейчас бросились гадать на чем попало — на картах разнообразных, на кофейной гуще. А в деревнях и вовсе пытаются использовать исторический опыт древних греков и предсказывают будущее по полету куриц, ха!

Мир сошел с ума. Предрекают всякие ужасы: кометы, войны, революции и другие катаклизмы.

К сожалению, и в войны, и в революции почему-то верится очень легко, можно и к гадалке не ходить. Хотела написать, что на кометы не стоит особо рассчитывать, но вспомнилось сообщение о падении Тунгусского метеорита…

К тому же однажды у нас на теоретических занятиях по бомбометанию обсуждался проект одного чересчур изобретательного члена партии СР, имя которого даже для меня осталось неизвестным. Запасшись рекомендательными письмами от Кона Циолковского72 и Алехандро Попова-Маркони73, он объяснил свою идею. Она звучала примерно так:

Каждое приближающееся к Земле небесное тело следует отлавливать и устанавливать на нем аппарат, придуманный гениальным Алехандро. Под действием этого волшебного приспособления небесное тело может быть направлено на скопление сатрапов и их приспешников.

Сразу стало понятно, что мы имеем дело с опасным сумасшедшим. Мы не знали, как безболезненно от него отвязаться, но твой Фантик все-таки изловчился, ха! Я предложила уважаемому господину Инкогнито приложить к проекту бумаги еще от одного специалиста, Герочки Уэллса74. (Порекомендовала бы и Юлика Верна75, да не дождался он нашего просителя, помер еще в 1905-м.) Средство это оказалось удивительно действенным — он долго кланялся, благодарил за революционную (!!!) идею, а потом побежал на вокзал заказывать билет в Европы. Больше мы его не видели.

Вот видишь, Крупочка, анекдоты не только про В. И. и его окружение хороши.

Ведь и мы не лыком шиты, ха-ха-ха?

Твой изобретательный Фантик ждет от тебя писем и ЦК.

P.S. Только не болей, ладно?! ФК — ЦК.

Мой родной, утешительный, исцеляющий Фантик! Спасибо-спасибо за твое милое письмо, за чудную историю, за то, что ты вообще есть в моей жизни!

Я знаю, что ты переживаешь по поводу моей болезни, но успокойся, все не так страшно. Хуже уже не будет (так сказали все доктора), если буду регулярно принимать успокоительную настойку брома и реже бывать в Швейцарских Альпах (тамошняя вода мне противопоказана). Все предписания эскулапов я, конечно, выполняю. В Альпы — ни ногой, да и некогда сейчас. А настойка брома оказалась замечательным средством — глаза, правда, остались выпученными, как у глубоководной рыбы (сбылось пророчество мамаши Ульяновой!), но… поскольку со зрением стало чуть хуже — мне этого почти не видно. Следовательно, я спокойна. А когда я спокойна, то и общее самочувствие улучшается. Вот как все удачно складывается в моем организме.

Занятия первой группы учащихся в школе Лонжюмо завершились. По случаю срочного отъезда Инески в Лондон на съезд феминисток В. И. пригласил меня на грандиозный выпускной бал. Чувствовала я там себя крайне неловко по разным причинам. Во-первых, Вовка меня никому не представил, а во-вторых, заставил пойти в старом платье (и то и другое объяснил конспиративными соображениями, каково?!). Кроме того, все выпускники, разговаривая друг с другом, пользовались псевдонимами (или кличками?). А потому за весь вечер не услышала ни одного российского имени, все только: Джоны, Жаны, Базили, Джекобы, Грегори и другие Николя, гы. Тем не менее был устроен фуршет исключительно с русской водкой и черной икрой. Когда с этим напитком было покончено, затеяли танцы под гармонику (и где только взяли? во всяком случае, не привезли с собой — ведь через границу переходили нелегально).

Тут, к стыду моему, В. И. произнес речь, которую впервые в нашей жизни я ему не подготовила. “Речь” — громко сказано. На самом деле он сказал только одно слово, но, будучи знаком с правилами риторики, повторил его несколько раз: учиться, говорит, учиться и еще раз учиться. Выпускники даже на некоторое время смолкли, они-то думали, что самое страшное уже позади, а тут… Но постепенно осадок от этого незатейливого выступления рассеялся, и стало довольно весело, много пели, и не только революционные гимны, но и простые романсы. Володе больше всего понравилась простенькая песенка про школу бальных танцев, с которой выступил октет выпускников. Их трижды вызывали на бис. Последний раз, уже почти охрипнув, они исполнили только один куплет:

Дамы, дамы, помогите Боре,

Помогите Боре, вам говорят,

Он наделал лужу, лужу в коридоре,

Шаг вперед и два назад.

В. И. от этих слов (и под действием выпитого) хохотал как безумный, а потом сделал прилюдное заявление. Я, говорит, не я буду, если не напишу статью с названием “Шаг вперед, два шага назад”, а потом пусть гадают, что бы это значило. Ни за что ведь, говорит, не догадаются, о чем это я.

Тут и бал закончился. А я (за проявленную скромность) удостоилась очередной порции щипков. Было бы очень больно, если бы я не слушалась тебя, мой многоумный Фантик. Но гимнастикой-то я все-таки начала заниматься! И за это тебе тоже большое “крупское” спасибо.

ЦК тебя, моя родная. Твоя Крупа.

Крупочка, милая, не хочу начинать письмо с критики, но лучше уж сразу.

Я восхищаюсь твоим мужеством и чувством юмора, но, по-моему, то, как ты относишься к своему здоровью, называется преступной халатностью. Понимаю, что это выражение скорее характерно для В. И., но точнее не сказать. Почему тебе не назначили йодные капли, ведь это всем известное средство при заболеваниях щитовидной железы!

Понятно, что В. И. твое состояние совершенно не заботит, но ты, ради себя самой, ради твоего одинокого Фантика, в интересах революционного пролетариата, наконец, должна делать все от тебя зависящее.

Кстати о революционном пролетариате. У нас пошла очередная волна перекрестных доносов, схлынувшая было, когда начались занятия в вашей школе. Не ожидается ли следующий набор в Лонжюмо, ха?

Впрочем, кажется, занятие сие всем партийцам так понравилось, что они скоро дойдут до массовых САМОоговоров.

На последних заседаниях нашего актива мы столкнулись с этим небывалым ранее явлением. Почти каждый раз кто-нибудь из присутствующих, попросив слова, начинает покаянно бить себя в грудь и рассказывать о нарушениях Устава партии СР, допущенных им при разных обстоятельствах (складывается ощущение, что они пытаются предвосхитить появление доноса).

В какой-то мере все это напоминает процедуру католической исповеди, но на миру. А потому все действо имеет истерическую окраску. Но я выделила в специальную статью бюджета расходы на успокоительные капли брома (спасибо тебе, Крупочка, за информацию), и каждый кающийся после выступления получает стакан спасительного средства. Ха.

Ходят слухи по Москве, что у В. И. сейчас легкое головокружение от успехов учебной эпопеи в Лонжюмо. Слухи, конечно, разносит Коба-Фикус. Поэтому не знаю, верить ли всему. Но, зная о некоторых наклонностях В. И., сомневаться сложно. Значит, моей дорогой Крупиночке может понадобиться помощь. Коба-Фикус, видишь ли, рассказывает (по всем питейным заведениям), что В. И. уже пару недель как не написал ни одной статьи и практически не шлет писем в местную фракцию большевиков (раньше ведь ни на один день не оставлял их без ценных указаний). А самое ужасное заключается в том, что переехал от моей дорогой Крупиночки к соседу. Что это? Кто он? Срочно сообщи. В конце концов, если все так серьезно, плюну на нелегальное положение, казну партии СР и ежегодное собрание акционеров заведения мадам Клары и примчусь к тебе, как карета “скорой помощи”.

ЦК тебя твой Фантик-помощник.

Спасительный мой Фантик, конечно, ты абсолютно права про мое здоровье: йодные капли уже принимаю, пенсне заказала (днями получу и буду хоть капельку на тебя похожа, гы).

Что касается слухов, распространяемых Кобой-Фикусом… И да , и нет. Да — почти ничего не посылает. Нет — не переехал. Не переехал, но почти сутками напролет теперь общается с нашим соседом Парвусом. И пишет, пишет под его диктовку сумасшедшее количество каких-то тайных бумаг. Я совершенно им заброшена и предоставлена самой себе. Если не считать Маняшки, которая истово исполняет свои сыщицкие обязанности — чуть ли не каждый час бегает с доносами. И ты знаешь, мне кажется, она бы предпочла свои сообщения отправлять с курьерами — боится что-нибудь пропустить во время своего отсутствия.

Как я устала от этого присмотра! В круиз бы, в дальние дали… но вынуждена в очередной раз спасать “слово и дело” нашей партии. Поэтому твоя помощь мне, конечно, понадобится.

Вскоре должна состояться очередная партийная конференция в Праге, там будет очень много участников. Всем и, конечно, Володе надо составить речи, написать программу, решения. Кроме того, следует подготовить все организационно — гостиница, кормление, зал с кулуарами для проведения мероприятия и, разумеется, культурная программа. Я мечтаю с тобой встретиться, но не могу настаивать на твоем приезде. А потому очень рассчитываю на твою помощь в решении “письменных” вопросов — речи, решения, программы, манифесты и другие воззвания. Все на твой выбор. В случае твоего согласия сразу же вышлю основную тему.

Твоя беспомощная Крупа. ЦК тебя и ЦК.

ТЕЛЕГРАММА (Крупе от Фантика)

Да тчк Речи тчк ЦКФК тчк

ТЕЛЕГРАММА (Фантику от Крупы)

Речи и программа тчк Подробности письмом тчк ЦКНК тчк

Мой милый Фантик-выручалочка, спасибо тебе за быстрый ответ. Извини, что к речам добавила и Программу. К моему стыду, это не программа собрания, а Программа партии на неопределенное (гы!) будущее.

Но зато тебе не придется писать речь для В. И. С этим попытаюсь справиться сама. Давно бы, конечно, ее закончила, но он капризничает и заставил уже несколько раз вносить добавления и изменения. Конец сему “творчеству” наступит, видимо, только на конференции.

Вместо этой каторги тебе останется сочинить речи (примерно дюжину) о партийной жизни в эмиграции — я позже определю, кому какую произносить, так что о “декламаторах” не думай. С твоей умной и логичной головкой, а также при знании фактической стороны нашего эмигрантского житья-бытья (спасибо мне, гы) ты легко справишься с этой частью задачи. Речей много, так как конференция будет проистекать (к моему ужасу!) целых две недели. Денег на это уйдет, по моим прикидкам, столько, что придется обратиться к нашим тайным финансовым мешкам. Очень уж не хочется трогать счет в Швейцарском банке. Пусть растет.

Теперь о Программе. Зная, что ты не располагаешь бесконечным количеством свободного времени, прошу тебя, конечно, только о Программе-минимум, о которой долго уже бубнят большевики. Там все ясно и понятно тебе, мой начитанный и политически грамотный Фантик.

Кроме того, я приму от тебя любое предложение на предмет дальнейшей деятельности коммунистической партии. У меня сложилось мнение, что партия наша уже довольно долго топчется на одном месте, как тяжело груженная лошадь в высоком сугробе. (Уж извини за такую неуклюжую метафору — наверное, я по настоящему снегу соскучилась.) Так вот, надо что-то такое, что вытянет все сообщество на торный путь.

Все, что приготовишь для меня, срочно вышли. Ты знаешь как.

У меня все по-старому: принимаю всяческие капли, привыкаю к пенсне, уклоняюсь (по возможности) от встреч с Маняшкой, к ее большому сожалению, изредка вижусь с Вовкой, когда он забегает для прочтения очередного варианта собственного выступления. Большую часть времени он по-прежнему проводит у Парвуса. Что они там делают, не имею ни малейшего представления. Как бы не учудили какой-нибудь каверзы, гы!

Твоя Крупа ЦК своего Фантика-благодетеля.

Взволнованная моя Крупочка, успокойся! Все будет хорошо. Завтра вышлю эмигрантские речи и Программу-минимум на тридцати страницах. Все лишнее на твой взгляд можно безболезненно для моего самолюбия (ха!) выкинуть. Я так увлеклась писаниной, что остановиться не могла, прости уж твоего азартного Фантика.

По поводу возможного направления деятельности я думала все время, пока выполняла твое письменное задание. И вот что надумала. По-моему, вы давно не выпускали газет. Как тебе такая идея? Я даже название придумала — “Правда”. Только не отвергай его сразу, памятуя о той, другой “Правде”, которая существовала в прошлом веке. Кто старое помянет и т. д. Ведь ложь, которой пестрили страницы той газетенки, ни в коей мере не может отвратить нас от простого и звучного русского слова — “правда”. Я сначала хотела предложить тебе название “Истина”, но подумала, что в нем есть некоторая помпезность, это уж какой-то абсолют получиться может, ха.

К тому же газета — это такая стихия, где совсем без искажения действительности не обойтись, просто читать не будут.

Газета может объединить партийцев в период разброда и шатаний, который характерен сейчас для всего мира. И не только объединить, но и повести к общей цели, а уж там как получится. В зависимости от цели.

Вот написала это и вспомнила, что уже целый месяц не посещала стрелковый тир имени господина Михельсона (ха!). Как бы не отчислили. Ладно, что-нибудь придумаю. Что-то я отвлеклась! Да. Так вот, газета хороша еще и тем, что ты, моя Крупиночка, это дело знаешь, а главное, любишь. А твоя любимая “Искра” уже давно угасла. “Пора, мой друг, пора”.

Пока все это излагала, окончательно убедилась: газета — то, что надо. Гегемонам полезно, а тебе приятно. На этом — ура!

По-моему, я угадала твое заветное желание, правда, Крупочка?

Жду твоих замечаний по поводу “речей на Пражской конференции”. Вообще, название сего сборища звучит несколько странно — Всероссийская Пражская конференция, да еще и шестая!!!

Нумерация ваших разнообразных съездов, конференций, конгрессов, Интернационалов и др., как я понимаю, — твоя обязанность. Бедная моя подружка, не запутайся!!!

В нетерпении тебя ЦК твой нетерпеливый Фантик.

ТЕЛЕГРАММА (Фантику от Крупы)

Прекрасно все тчк ЦКНК тчк

ТЕЛЕГРАММА (Крупе от Фантика)

Чем смогла зпт ха тчк ЦКФК тчк

Наконец-то. Наконец-то, родной мой Фантик, закончилась вся эта кутерьма в Праге. Все прошло как по маслу, спасибо тебе. Ты написала блестящие “роли”, а я умудрилась очень удачно подобрать исполнителей, которые совершенно “случайно” (гы), но на удивление вовремя (еще раз гы) появлялись на сцене.

Предложение издавать очередную “Правду” встречено было громом долго не смолкавших аплодисментов, поставлено на голосование и, как это повелось среди большевиков, принято единогласно. Меня это единодушие насторожило: ладно я — мне вообще дела издательские по душе, но остальные-то, им что за радость?

Впрочем, появилась среди господ коммунистов новая и, по-моему, довольно опасная тенденция — сплочение вокруг любого слова, заявленного с высокой трибуны.

Именно этим, видимо, объясняется неожиданное для всех окончательное отторжение меньшевиков от нашего большевистского дела и тела, гы. Времени от зарождения этой ценной идеи и до ее воплощения прошло ровно пять минут. К трибуне, рядом с которой пристроились стенографистки (В. И., конечно, определил меня к ним), подошел некто и попросил перенести на другой день выступление представителя меньшевиков-ликвидаторов. Последнее слово было не услышано, вернее, недослышано, а потому тут же переврано. Секретарь переспросила (но достаточно громко): “Что-что? Меньшевиков? Ликвидировать?” Ответ заявителя никого не интересовал. Все уже дружно тянули руки и скандировали: “Лик-ви-ди-ро-вать, лик-ви-ди-ро-вать!” И что же? Ликвидировали…

К счастью, царь Соломон76 был прав — всё действительно кончается.

Но жизнь продолжается. И престранным образом. Ты себе даже не представляешь, где мы теперь собираемся обосноваться (в связи с изданием твоей “Правды”, гы) — в Кракове!!! Фанечка, мы же будем почти рядом! Какое счастье! Может, и встретимся, гы???

Рада я этому не рассказать как. Я устала от Франции, Германии, Швейцарии и Инески. А она в Кракове, по моим сведениям, в ближайшее время не появится.

К тому же меня стал раздражать французский прононс. Это нечеловеческое ударение на последнем слоге особенно действует на нервы. А когда прибавилось популярности у В. И. в среде парижских коммунистов, они взяли себе в привычку называть его по-свойски — Вовбан. Звучит это для моего русского уха чудовищно, похоже на кличку, да и рифмуется как-то подозрительно — Вовбан — атамбан — бон вивбан (гы???).

В подготовке к переезду собирающаяся в кучку твоя Крупа тебя ЦК.

P.S. Совсем забыла написать тебе про Парвусовы делишки, но оставлю эту тему до следующего раза. НК.

За скорое наше соседство, моя Крупиночка, поднимаю я бокал густо-красного бордо нового урожая и пью его пока в одиночестве, но… держа левую руку на стопке твоих писем.

И пью это самое бордо я уже не первый день, а третий (как бы не спиться вчистую, ха) — с тех пор, как получила благую весть. У нас тут так замечательно поставлено дело информирования заинтересованных лиц, что, пожалуй, я раньше тебя узнабю о некоторых планах В. И.

Так вот, говорят, что В. И. с Парвусом сейчас заняты оформлением патента на некое изобретение. В чем суть, никто не знает, но каким-то таинственным образом это связано с поисками “слабого звена” и организацией перманентной революции. И еще говорят, что авторы патента получат гигантское вознаграждение от высоких особ при благоприятном стечении обстоятельств.

Не знаю, что так замечательно повлияло на мои умственные способности, может быть, непривычно крупные для меня дозы бордо, но неожиданно я поняла первопричину некоторых действий и высказываний В. И.

Дело в том, что он, по слухам, опять “будирует” тему торжественных захоронений. Видимо, Володя в самом деле очень подвержен влияниям, и, с одной стороны, Стена Коммунаров произвела на него сильное впечатление, а с другой (и это сторона самая главная) — высказывание всем известного Карлуши Маркса о том, что “пролетариат должен стать могильщиком”.

Так или иначе, но все тут заворожены полученным от него письмом, где он излагает свои мысли на тему уподобления Кремлевской Стены Стене Коммунаров. А Кремлевская-то подлиннее будет, однако. Тогда, как ты понимаешь, надо Красную площадь превратить в кладбище Пер-Лашез!!!

Напиши мне, пожалуйста, можно ли верить этим слухам, не наговаривают ли на нашего вождя, ха? Ведь если это правда, то как бы в Москве народные волнения не сделались. Очень бы этого не хотелось, потому что вслед за активно выраженным недовольством масс всегда поднимается волна полицейской реакции, а у нас и без того забот хватает. Вот на той неделе неожиданно отремонтировали забор на заводе Михельсона, и теперь приходится составлять заявки на посещение нашего тира. Это нам-то, нелегалам!!!! А уж сколько приходится платить сторожам, чтобы они эти заявки сразу по получении уничтожали, даже и вспоминать не хочу. Все-таки я — казначей, ха.

Что-то я все о политике, надоело. Крупочка, ты ничего не пишешь о твоем лечении. Не забросила ли ты его? Помогают ли тебе назначения докторов?

Тебя ЦК твой очень деловой Фантик.

Ах, мой родной информированный Фантик! Все тебе правильно рассказали, ничего не преувеличили, увы. Но для меня так даже лучше, я теперь могу сразу приступить к обсуждению проблемы, а не тратить массу слов и времени на ее изложение. Привычка писать безумно длинные статьи не позволяет мне так же талантливо и кратко описать все происходящее, как это умеешь делать ты, мой Фантик.

Но все-таки начну со своего здоровья — я ведь знаю, что оно тебя очень заботит. Поэтому сразу скажу, что мне стало лучше здесь, но лекарства я продолжаю принимать, как назначили еще французские доктора. Пенсне тоже ношу, и мне это нравится — прибавляет солидности, гы.

После довольно поспешного и безумно тяжелого переезда на берега твоей родной Вислы (в Краков) я уже немного пришла в себя. А тогда…

Переезд был похож на очередное бегство, отягощенное требованиями конспирации — опять куча фальшивых паспортов, париков В. И., заготовок для издательской деятельности и, конечно, “коллекция” уже изношенных “гороховых” галстуков от Инески. По требованию В. И. их упаковали в специально заказанный ящик весьма сложной конструкции.

Вместе с нами уезжали и будущие сотрудники типографии “Правды”, и Маняшка, и Парвус, без которого Володя теперь “не мыслит дня прожить”.

Они, видишь ли (нынче это уже ни от кого не скрывается), действительно готовят бумаги для оформления патента. И суть этого изобретения состоит в том, что они найдут (в этом не сомневайся) возможность объявить Россию “слабым звеном” в цепи империализма. Далее будет составлен подробный план кампании “Как взять власть у тех, кто не собирается с ней расставаться”.

Финансирование этой научной деятельности и последующего осуществления сего архиспорного проекта берет на себя европейское сообщество. Так что в деньгах, во всяком случае, недостатка мы испытывать не будем.

Но с точки зрения морали вся эта затея вызывает мои большие опасения. Уж лучше бы это оказалось очередной “панамой” — собрали деньги, ничего не сделали и убежали на край света… Мечты. Мечты, которым не суждено сбыться. Все, что задумали, сделают. К сожалению и стыду моему. Если бы ты знал, добрый мой Фантик, какую усталость и безнадежную грусть я испытала.

Но кроме груза нравственного (я чувствую свою ответственность за события, которые могут в недалеком будущем случиться на моей родине), был и еще один — в виде двух товарных вагонов с заготовками мемориальных досок. В России (когда мы в ней окажемся?!) В. И. собирается заказать надписи. Мраморные эти доски В. И. намерен впоследствии (сказал, что составит специальное политическое завещание, гы) укрепить на всех домах, домишках и строениях, где ему удалось побывать. Еще один вагон с аналогичной “начинкой” опломбирован и оставлен на станции Париж-сортировочный. На этих досках, правда, надписи уже сделаны на французском, английском и немецком языках. Список адресов “развески” находится в вагоне.

Эти его планы болезненно сказываются на моей психике. На пасху даже собираюсь съездить в Вену к Зиги Фрейду. Уже и на прием записалась. Хорошо бы уговорить В. И. сопроводить меня туда, ведь на самом деле ему эта консультация нужнее. Он последние месяцы совершенно не в своем (а в Парвусовом, гы) уме.

Заканчиваю и без того длинное письмо, потому что Маняшка рвется в ванную комнату, где я для спокойствия забаррикадировалась.

ЦК-ЦК. Твоя Крупа.

P.S. Пока Маняшка осматривает ванную комнату. На днях к нам с визитом заявилась некая Шурочка Коллонтай77 — мордашка смазливая (к моему ужасу, В. И. сразу нехорошо взбодрился), что-то странное говорила и о феминизме тоже. Она местная, может быть, ты что-нибудь знаешь хотя бы про ее семейство. ЦКНК.

Чудовищные сообщения, Крупиночка моя!

Но начну, пожалуй, с конца.

Шурочка Коллонтай и у нас тут появлялась неоднократно. Все пыталась выйти на правильный политический путь. Поводырей (в связи с ее смазливостью) хватало — и Коба-Фикус, и Феликс, и первый женолюб Белокаменной Мишель Калинин, ха, — словом, все ваши вцепились в нее просто мертвой хваткой. И не отпустили бы, но она выкинула удивительный фортель — спелась с мадам Кларой и юной Розочкой. Те познакомили ее со мной. Я, конечно, следуя положениям Устава партии СР, привела ее к нам на заседание. Все на нее посмотрели, и довольно благожелательно, сделали ей соответствующие случаю предложения, но она взяла время для обдумывания. Посетила со мной вместе тир на заводе Михельсона (занятий там не было, а мне хотелось ее заинтересовать каким-то реальным делом). После чего без всякой помпы отъехала в Варшаву. А оттуда, видно, и до Кракова добралась.

Что касается ее семейства. Право, не знаю, что и сказать. Все в Польше знают Гоги Коллонтая78. Но это дела давно минувших дней. Гоги жил лет сто назад. А знаменит был очень, и до сих пор существуют его последователи, которые называют себя польскими якобинцами. Гоги — существо многогранное, увлекающееся, но без четкой политической ориентации. Известность ему принесли две кампании, которые он с блеском провел. Первая касалась установления в Польше наследственной монархии (шляхта ликовала), а вторая связана была со свободами трудящемуся классу (шляхта негодовала).

Внучка ли ему Шурочка или однофамилица — как знать? Но в отличие от разбросанности, которая характерна была для Гоги, Шурочка, бесспорно, весьма устремлена к цели. Скорее всего. она со временем окажется в числе ваших, большевиков.

Нет слов, я с интересом отношусь к людям, имеющим конкретную цель в жизни. Но интерес этот зависит от цели. Например, цель (постепенно проясняющаяся), которую преследует В. И., меня приводит в содрогание. И это даже не “поиски слабого звена” на необъятных просторах нашей родины (пока еще найдет, ха), а истовость, с которой он пытается обессмертить свое имя. Судя по твоим последним сообщениям, Крупочка (товарные вагоны с мраморными досками и др.), он совсем плох. Кажется, теперь это называется фикс-идеей?

Обязательно постарайся показать Володю врачу. И не только Зиги Фрейду — ведь все это может быть следствием самых разнообразных органических поражений его существа или, к примеру, сосудов.

От обсуждения дел патентных я пока воздержусь — слишком много слухов. Надо их как-то рассортировать, но я не задержу тебя с результатами этого анализа. С другой стороны, опоздать он (анализ) не может — дело они с Парвусом затеяли предлинное, к тому же всякие бюрократические препоны на пути оформителей патентов стоят нерушимо, ха.

А вот меня сейчас мысль посетила: не отправить ли на станцию Париж-сортировочный небольшой десант из наших бомбометателей, пусть подорвут этот политически опасный вагон. Чем не цель, ха? К тому же давно тренировок по бомбометанию не было. Может, и меня возьмут как сопровождающего. А на обратном пути я ведь могу и через Краков проехать. Мы с тобой (со мной будет только наша казна, ха) встретимся… посидим в кофейне (или загуляем в шикарной какой-нибудь ресторации… с шампанским и последствиями)… поговорим всласть… в концерт сходим (говорят, скоро в Польшу Санечка Зилоти79 направляется с гастролью)…

Пока мысль ложилась на бумагу, окончательно убедилась в правильности этой идеи. Решено. Завтра же на активе “будирую” столь архиважный вопрос, ха-ха! (Правда, Крупочка, я уж почти вжилась в образ вашего вождя — весь набор слов его!) Не думаю, что эта свежая идея встретит возражения у моих товарищей. Для того чтобы завуалировать (в глазах В. И.) наши “взрывные” намерения, можем прихватить и кого-нибудь из большевиков (по твоему выбору, Крупочка!).

Отвечай быстро, не раздумывая, но с нежностью.

А я тебя ЦК-ЦК в надежде на очень скорую встречу.

Твой энергичный Фантик.

Фантик, ты действительно сможешь приехать? Почти не верю, но это было бы замечательно. Я ведь даже сосчитать не могу, сколько лет мы с тобой не виделись. Так и жизнь пройдет, гы.

Но мне кажется, что для твоего приезда совсем нет нужды в разнообразных бомбометательных изысках. Ну его, этот вагон. Я и так буду безмерно рада нашей встрече. Тем более, что сейчас во Франции появились безработные (“слабое звено”, гы?), и они сразу же после взрыва все восстановят. Вагон с “бесценным” грузом В. И. застраховал у Ллойда80 на кругленькую сумму. И ты понимаешь, мой самый умненький Фантик, что все экзерсисы задуманного тобой десанта останутся втуне. Восстановление же текстов для мемориальных досок отнимет у меня последние силы, а их на эти тексты и в первый раз потрачено было предостаточно.

Приезжай по-простому, можешь даже Феликса с собой не брать для отвода глаз большевистских фракций Москвы и Кракова.

Я тут пока придумала себе дело — езжу по Польше, знакомлюсь с образовательными учреждениями, много разговариваю с местными детишками. Они чистенькие и смышленые, а вот особы женского пола, которые к ним приставлены преподавать… Все сплошь феминистки и какие-то уж слишком боевые. Они активно занимаются агитацией среди учеников начальных школ. А по моему мнению, осознание разницы полов в столь юном возрасте может привести к непредсказуемым последствиям. Впрочем, нас с тобой в детстве с такими идеями не знакомили, а что из этого вышло, нам известно. Пожалуй, обращусь к Зиги Фрейду — пусть составит программу по своим излюбленным темам для начальных школ. Например, “Занимательное либидо для малышей”, гы. Как бы о нем ни судачили кумушки из буржуазных кругов, он действительно талантлив.

Пока я была в этой поездке, все дамы, лично заинтересованные особой В. И., весьма оживились. Инеска прислала очередной галстук, Маняшка свела дружбу с Шурочкой Коллонтай, да столь близкую, что уж и разговаривают в унисон. В. И. галстуку, как всегда, обрадовался, но удаленность Инески (она по-прежнему в Лондоне) сказывается. Поэтому он обратил свой более чем благосклонный взгляд на Шурочку. И не безответно. Такая моя судьба, Фантик.

Обязательно телеграфируй о своем прибытии.

Ждущая Крупа тебя ЦК.

ТЕЛЕГРАММА (Крупе от Фантика)

Двадцатого Варшаве зпт ха тчк ЦКФК тчк

ТЕЛЕГРАММА (Фантику от Крупы)

Все готово встрече тчк ЦКНК тчк

Потомки

[email protected] Ау, Фрэнки, куда ты пропал, мой давно молчащий друг? На письма не отвечаешь. По собственному почину тоже ничего не сообщаешь. Что случилось?

Поздравь меня — я развелся. Заочно. Деление совместно нажитого “добра” не доставило мне никаких сложностей, ура брачному договору.

После того как закончилась эта все-таки довольно утомительная процедура, еще раз прочитал последний кусок переписки. Потрясающий материал.

Но я не могу относиться к нему просто как к литературе. А потому чуть не плачу от сочувствия к нашим прабабкам. Ведь обе они отчетливо понимали, к чему все идет. Но силы были не равны. Это как сейсмологи, которые предупреждают о землетрясении, но не могут отменить или даже уменьшить его силу.

В ближайшее время смогу заняться нашими с тобой общими проблемами. Они еще общие? Ох, извини меня, Фрэнки, я не должен был так ставить вопрос. Это просто истерическое состояние после всего произошедшего.

Пора отдыхать.

Командовать парадом будешь ты, гы?

Твой Нэд тебя ЦК.

[email protected] Нэд, милый мой, не обижайся, но ты ведь понимаешь — у меня те же проблемы и те же реакции на них. И развод, и переживания по поводу сути переписки…

А “планы наши ясны, задачи определены”, как говорил В. И. Вот только сейчас не очень понятно, когда же, когда.

Я радуюсь “предстоящей” встрече Крупы и Фантика. Честно говоря, это для меня большая неожиданность — я ведь достаточно долго изучал всяческие архивные материалы, но нигде не упоминается ничего подобного.

Кроме того, произошла странная вещь — я не могу найти стопку “военных писем”. Они были сложены весьма необычными “треугольниками” и лежали в отдельной коробке. И вот все вместе с коробкой исчезло, уже несколько дней как. Не понимаю, что случилось. Но надежду еще не потерял. Пару недель назад приходили убирать дом — может быть, они случайно куда-то задвинули. Осталось поискать только на чердаке.

В полном недоумении ЦКК тебя. Фрэнк.

[email protected] Фрэнки, только не волнуйся. Конечно, ты все найдешь. А про эти “треугольники” я могу тебе кое-что рассказать. Фанни, как тебе известно, была очень изобретательна. Она-то и придумала этот удивительный способ сложения писем. Это не те всем известные солдатские треугольники, которые горькими птицами перелетали через линии фронтов. “Треугольники Фантика” отличались от них весьма существенно и способом сложения, и “прочностью” результата. Мой дед рассказывал, что Крупа даже уговаривала Фанни оформить патент на это, но та отказалась, сославшись на занятость и природную лень. Дед тогда же показал мне, как они складывались, но это было много лет тому назад, и я почти ничего не помню из его объяснений. Передавая тебе военную часть переписки, забыл рассмотреть ее внимательно. Так что тебе остается только искать. Тогда мы и переписку опубликуем, и патент оформим: “„Треугольник Фантика” — Патент на способ сложения листа формата А4, отличающийся тем, что...” Гы?

ЦК тебя. Нэд.

[email protected] Нэд, утешительно все про “Треугольник Фантика”, но я безутешен. Пропажа обнаружилась, увы…

Оказывается, ее прихватила с собой моя “бывшая”. Возвращать не собирается. Что делать, не знаю. С издателем я ведь уже говорил и обозначил объем публикации. Как с ним объясняться теперь? Не знаю, что и придумать, разве затеять иллюстрации?

Интересуюсь твоим мнением и ЦК, Фрэнк.

[email protected] Фрэнки, нет проблем, как говорят у вас в Америке. Я когда-то баловался рисованием и с удовольствием возьмусь за художественное оформление “нашей” переписки.

Как тебе мое предложение?

Горящий от нетерпения твой Нэд тебя ЦК.

[email protected] Нэд, грандиозная идея. Жду первых набросков.

ЦК, Фрэнк.

Прабабки

Милый мой Фантик, только сейчас получила телеграмму о твоем благополучном возвращении в Москву. Рада, что ты успешно миновала все кордоны и препоны, но как жаль, что все так быстротечно. Оставшись без тебя, я, как белые камешки Капри, перебираю воспоминания о наших разговорах в течение этих незабываемых десяти дней, которые меня потрясли.

Однако мы замечательно провели время. И как удачно, что идея тотального “инспектирования” школ левобережья Вислы не встретила никакого сопротивления у В. И. Наверное, с удовольствием и девицами провел он все это время.

Очень обидно, что не удалось посетить выступления Санечки Зилоти, но ты сама понимаешь, Фантик, что слишком была велика опасность встретиться в концертах с В. И. — ведь в репертуаре была заявлена “Лунная соната”, наше святое, гы!

Ах, Фантик, беседы с тобой подействовали на меня так благотворно, что и в круиз больше не хочется. Я полна впечатлений и сил. Даже решилась сделать Володе предложение (приличное, гы!) о реорганизации наших большевистских рядов. Слишком много суеты, слишком мало настоящих дел. Да и чего еще ожидать от “противных мальчишек”, гы.

Конечно, мне очень понравилась организация партийной деятельности в партии СР, о которой ты со свойственным тебе тактом рассказала мне в той милой кондитерской. Фантик, не я, а ты настоящий педагог! Да что там педагог. Подымай выше — стратег! То, как ты с помощью нескольких пирожных и горстки печенья объяснила мне расположение и взаимодействие отдельных групп, составляющих вашу партию, — просто гениально. Гениально с точки зрения и дидактики, и стратегии. Кусочек торта “Наполеон” (в данном случае олицетворение лидера партии СР), водруженный на крышечку высокого кофейника, — что может нагляднее показать место и действия главнокомандующего! И безопасность ему обеспечена, и полная информация.

Вчера я устроила небольшое суаре “на троих” (В. И., Маняшка и я) с пирожными, ликерами и кофе и как бы случайно повторила твои объяснения… В. И. долго смотрел в стенку, а потом задумчиво ущипнул меня. Аналогии, легко прослеживаемые, между Наполеоном81-“Наполеоном” и В. И. со всей очевидностью очень польстили его самолюбию. После чего, представляешь, Фантик, Вовка встал из-за стола, дошел до буфета, достал громадную кружку, из которой обычно пьет он свое любимое молоко, доверху наполнил ее моей любимой “бехтеревкой” и выпил.

Весь остаток вечера он говорил о будущем мировом господстве коммунистического строя. Как всегда: ему про Фому, а он про Ерему. А может быть, это я ему плохо объяснила? Слишком давно прекратила я педагогическую деятельность. Методическую помощь оказать могу, а практику мне уж теперь не осилить, наверное.

ЦК сорок раз по разу своего Фантика-стратега Крупа.

P.S. Фанечка, забыла написать тебе главное — ты такая хорошенькая!!! ЦКНК.

Вот я уже и получила твое письмо, дорогая моя Крупочка. Видно, Краков все же ближе какой-нибудь богом забытой Швейцарии, ха. А может быть, поезда быстрее двигаться стали? Все-таки двадцатый век на дворе, что-нибудь да придумали.

Спасибо тебе, Крупочка, за дивную поездку по моей любимой Польше, за нежность твою и комплименты, которыми ты так щедро меня осыпала.

В свою очередь должна тебе сказать, что даже проклятая базедова болезнь не смогла лишить тебя очарования. И я это написала не потому, что читывала в детстве известную басню Джона Крылова82 про птичек (домашнюю и дикую), а только истины ради.

А Вовка серьезно болен, по-моему. Я кое-что читала по психиатрии, это называется мания величия. Описано множество случаев, когда имярек называет себя именно Бонапартом. Но это лечится, если своевременно принять необходимые, но оправданные меры.

Впрочем, сумасшедших сейчас развелось столько, что всех не перелечишь. Знаешь, до чего дошли мои эсеры, например? Занялись спиритизмом! Результаты каждого спиритического сеанса анализируются специалистами, которые и выдают рекомендации по планированию терактов. Ты спросишь, кто же у нас медиум? Никто — и все. Все по очереди исполняют эту туманную роль — закатив глаза, меланхолическим голосом сообщают что-нибудь совершенно иррациональное: “Грядет царство Шамбалы. Привет с Тибета”. Решили сначала, что Шамбала — новый правитель из разряда сатрапов. Но оказалось, что это долина в Тибетских горах, в которой происходят загадочные явления. Какое-то отношение ко всему, связанному с этой долиной, имеет семейство Николя Рериха83. Но подробности нам неизвестны, а посылать “на всякий случай” боевую группу в такую даль мы не стали.

Как это ни покажется тебе странным, Крупиночка, но самым удачным “медиумом” оказался твой Фантик. Да-да, настала и моя очередь. В транс я, конечно, не впадаю, но спать хочу почти всегда (говорят, это от низкого артериального давления). И вот в напряженном сумраке душного и переполненного людьми помещения я не то чтобы засыпаю, а, слегка прикрыв глаза, дремлю несколько минут, после чего рассказываю что придется. Если бы я то же самое излагала за дружеским застольем, все бы сочли это анекдотом. Но сеансы спиритические — совсем другое дело. О! Тут все озабоченно хмурят лбы, многозначительно переглядываются и делают выводы, ха! Чего только я не поведала господам эсерам: про убийство какого-то эрцгерцога и разразившуюся по такому смехотворному в масштабах планеты поводу войну, про то, что вошло будто бы у женщин в моду носить крошечные юбочки, что в атмосфере сделалась гигантская дыра, через которую можно связываться с космосом, etc. А мое “видение” громадного, теряющегося в облаках гриба из ядовитых и крайне опасных веществ, возникшего от взрыва сравнительно небольшой бомбы, вызвало творческий подъем у наших товарищей из группы по изготовлению и проектированию метательного оружия.

Я так много написала о спиритах, а на самом деле меня это не очень волнует, так, к слову пришлось. Сейчас поймала себя на том, что чуть не передала тебе привет от Мишеля. Нет-нет, не волнуйся, он, конечно же, не в курсе наших отношений. Просто при последней встрече он сказал, что из Варшавы вернулся Глебушка, который видел В. И., и я очень аккуратно поинтересовалась, что там (у В. И. и тебя) вообще происходит, с кем вы общаетесь. Судя по его ответу, мой визит прошел не замеченным царскими сатрапами и большевистскими соглядатаями, ха! Крупочка, мы с тобой самые лучшие в мире конспираторы. Ура нам!

На том прощаюсь с тобой и ЦК. Твой ФАНтик-ФАНтазер, ха.

P.S. Память-то девичья. Совсем забыла. Наши “мальчишки” от “виденных” мною крошечных юбочек пришли в такой восторг, что на каждое заседание приносят эскизы этих экзотических костюмов, выполненных в манере Лени-Левочки Бакста84, а потом долго обсуждают, у кого лучше получилось. Мне же по такому случаю выпадает роль третейского судьи, ха и еще раз ЦК.

Гы-гы, мой ФАНтастический ФАНтик, как мне понравилось про ваши спиритические сборища, а ты в роли медиума… Я все это себе очень живо представила и сто раз, наверное, перечитала твое письмо. Какие все-таки в России изобретательные умы! Спиритические сеансы с точки зрения повода для проведения нелегальных сходок — золотое дно, не подкопаешься. Ну, что у нас — каждое собрание пытаемся выдать за день рождения или именины. В группе десять постоянных членов, а каждую неделю дни рождения отмечаем. Очень подозрительно. Шпики вокруг нас так и снуют. А так — дескать, проводим спиритический сеанс, столь модный во всей Европе и Северо-Американских Соединенных Штатах. Я уже поделилась замечательной идеей с В. И., он сначала поморщился, но потом несказанно оживился и ущипнул меня, на этот раз почти не больно (или я утратила чувствительность?). Он сразу придумал, как под вуалью этих сеансов организовать обмен опытом партийной работы. Теперь можно даже афиши на улицах расклеивать: “Сегодня в помещении таком-то, во столько-то состоится спиритический сеанс. Медиум — заезжий японец из самураев. Качество предсказаний гарантировано. После сеанса фуршет (блюда восточной кухни) в честь присутствующих. Посещение по предварительной договоренности”.

К тому же оказалось, что печатание афиш по заказу — крайне прибыльное занятие и типография “Правды”, таким образом, получает возможность что-то заработать, а то издание партийной газеты дело полезное, но не прибыльное. (Ведь раздаем бесплатно, да еще сколько тратим на доставку. Вот куда идут партийные денежки, гы!) Так что теперь кроме обычных и ставших уже привычными моих занятий я еще обхожу разные театры, варьете и другие кафешантаны с целью получения заказов. Это утомительно, но зато я много хожу пешком и дышу свежим воздухом, что самым отрадным образом сказывается на состоянии моего здоровья. Пыталась и В. И. приспособить к этим “оздоровительным” процедурам, но он сразу напялил на себя любимый рыжий парик, засунул за щеку райское яблочко (получилось как флюс) и уже стал доставать синие очки. Тут я процесс перевоплощения остановила, потому что человек, так нарочито одетый, не может вызвать доверия. Кто с ним дело-то будет иметь? Маняшка же так ненавидит класс эксплуататоров (так называет она наших заказчиков), что не может этого скрыть совершенно. Так что приходится самой крутиться.

Давно не видно было у нас Парвуса. В. И. по этому поводу сильно нервничал. Две недели назад, говорит, должен был приехать, как бы идейку-то нашу не конфисковал в свою пользу.

Только мне Володя эти слова сказал, как в дверь и постучали. Открыла, а там Парвус собственной персоной. Нагло мне ухмыльнулся (так и на прислугу-то не каждый себе позволит посмотреть) и прошел прямо к столу. Достал из саквояжа коробку венского шоколаду, бутылку замечательного французского коньяка, рассказал, что имел приватные (и успешные) разговоры с несколькими политическими меценатами и как-то очень сложно объяснил причину своей задержки. Сказал, что в Вене его вынудили (!!!) принять участие в торжествах по случаю тезоименитства местного эрцгерцога Фердинанда85.

Фантик мой прорицающий, не этого ли эрцгерцога “лишили жизни” в то время, как ты исполняла роль медиума? Не знаю, можно ли его убийство использовать как повод к началу войны, но о нем сейчас так много сплетен, что уж какая-нибудь заваруха может и произойти.

Крупа, которая изо всех сил старается, тебя ЦК.

Как знать, дорогая моя Крупочка, может быть, и этот эрцгерцог — Фердинанд. Я же тебе писала, что просто так языком болтаю, когда до места медиумического допускают. А в многочисленной семье Габсбургской я не очень-то хорошо ориентируюсь. Будущее покажет, кого из них я имела в виду. Если, конечно, что-то случится.

Сама знаешь, сколько народу в мире убивают, а к войне это не всегда ведет. Иногда и наоборот, замирение случается. Вот у нас, в России, императоров, бывало, жизни лишали злоумышленники. И ничего. То есть одних посадят в острог, других повыпускают, и жизнь как-то налаживается. А тут эрцгерцогишка… Может быть, действительно в России народ без меры терпелив, а может быть, что и политики непревзойденны в лени своей.

Но не думаю, что нам с тобой так уж интересно про политику рассуждать. Есть темы более близкие. Например, влияние спиритических сеансов на активизацию деятельности московской фракции большевиков. Пока вы там в Кракове афиши клеите (кстати, замечательный способ легализации партийной работы), ваши здесь организовали почти что дельфийский оракул.

Взяли в аренду какие-то купеческого размаха (и вкуса!) хоромы, заказали сделать из гипса гирлянды фруктовые и все это (в большом количестве) использовали для украшения помещения, которое сплошь почти позолотили. Понаставили колонн по всему залу, так что и пройти невозможно, пол мраморный в технике флорентийской мозаики устроили. В общем, фантазиям несть числа. Получилась совершенно аляповатая византийская пышность. Зал этот во всей Москве теперь знаменит, народ стекается посмотреть на безвкусицу и называет ее “ампир Кобы-Фикуса”. Автором-то этой затеи он очень гордо себя называет. Впрочем, наверное, так и есть. Кому же еще такой кошмар в голову придет?!

Так вот именно в этом зале и проводят они нынче свои спиритические сеансы. Как узнаю подробности, сразу отпишу своей дорогой Крупочке.

Знаю только, что мадам Клара и юная Розочка предлагали для сеансов свое заведение — и атмосфера располагающая, и на обстановку тратиться не надо, — но тщетно. Пару месяцев назад ваши “мальчишки” очень удачно экспроприировали два провинциальных банка и просто как с цепи сорвались. Тратят не считая.

Ох, извини, Крупочка, пора бежать на очередной сеанс. Опоздать никак не могу — я сегодня опять в транс должна “впадать”, ха.

Твой многогранный Фантик. ЦК ЦК ЦК.

Милый мой Фантик, как-то тревожно стало вокруг. Просто все обстоятельства жизни как будто ополчились на твою уставшую Крупу. Это так огорчительно. Вот, к примеру, твое сообщение об экспроприации двух банков, которая была исполнена нашими товарищами, гы. Нам и не сообщили о грандиозном “финансовом успехе” и ни копеечки, конечно, не прислали. Ни совести, ни чести, ни, извини, достоинства у наших “последователей” не наблюдается.

По случаю наметившегося безденежья В. И. с Парвусом предприняли поездку в Вену для встречи с известными патентоведами (хотели денег авансом получить). Но им было отказано впредь до предъявления полностью оформленных заявок и других соответствующих случаю документов. Наши умники приуныли, но ненадолго. Вернувшись в Краков, составили универсальный ультиматум своим политическим благодетелям. В нем они недвусмысленно отписали, что если имярек не соизволит сделать оговоренный взнос, то “слабое звено” будет найдено непосредственно по месту его проживания. В Post Scriptum же привели список возможных последствий, включая экспроприацию банков, национализацию заводов-пароходов и другой частной собственности, а также небольшую гражданскую войну года на два, на три, в крайнем случае на четыре.

И что ты думаешь? На другой же день по их приезде стали поступать первые взносы. Да какие! “Изобретатели” взбодрились и решили патент не оформлять. Действительно, зачем? Ведь им только денежки от этого дела были нужны, гы. А тут сыплется — само и много. Расходы же только на бумагу (правда, покупают самую дорогую) и почтовые марки.

А сегодня мне приснилось, что я летаю. И не одна, а с тобой, мой воздушный Фантик. Мы будто бы взялись за руки, побежали по какому-то сочному лугу, а потом взлетели… и было так хорошо. И вольно, и воздух теплый и ароматный поднимался от цветущих трав. Внизу были еще какие-то люди, они махали нам руками, а мы как-то возвеселились от полета и сделали указание тем людям тоже полететь. Представляешь, Фантик, они тоже смогли! И только это произошло, как впереди внизу появился Вовка. Он сложил руки рупором и прокричал: “Правильной дорогой летите, товарищи!” Я испугалась, что он увидел тебя, тайная моя подруженька, и от этого проснулась. Остался во мне восторг полета и дружбы, недоумение от очередной “фразочки” и большое желание поработать учительницей.

Твоя сонная Крупа тебя медленно, но с чувством ЦК.

Крупочка, нежная моя подруга, извини, что так непозволительно долго не отвечала тебе, но времени да и сил физических просто категорически не хватало.

Это еще хорошо, что я должна заботиться только о Дюшке. А если бы семейством была обременена (дети-муж, ха)! Страшно и подумать.

Со стрельбища не выходила неделями — накопилось много долгов по учебной программе. К тому надо прибавить регулярные и довольно частые заседания актива партии СР. Смешно, конечно, но три-четыре раза в неделю я впадаю в транс. И не только у нас. Мои прогнозы так заинтересовали московских любителей спиритизма, что меня теперь приглашают медиумом в различные общества. Я не отказываюсь — ведь сбор информации для партии СР с недавнего времени тоже моя обязанность. Кстати, как талантливого медиума меня хотят послать на обучение в Шотландское Общество Спиритов. Может, соглашусь. Проедусь в Альбион, сведу знакомство с Инеской (вдруг удастся устроить ей мелкую пакость в стиле СР, ха), схожу на могилку к Карлуше, проникнусь. Возможно, после этого я лучше буду понимать учение твоего В. И. и перестану испытывать по отношению к нему раздражительное отвращение.

Ты понимаешь, Крупочка, чем вызваны столь сильные эмоции. Ведь это он превратил твою жизнь в муку, это он угрожает всем европейским странам своим ультиматумом. Даже во сне тебя, мою гордую, не оставляет этот шантажист. Только бы Россия от него откупилась, а то ведь не постоит ни перед чем и устроит здесь свой жуткий Post Scriptum.

Надеюсь, что все-таки не оскудела казна российская, реформы покойного Пьера Столыпина86, кажется, возымели действие, да и несколько лет урожайных было. Только бы они, правительство и монаршая семья, с должной серьезностью отнеслись к угрозам В. И. Но это, пожалуй, действительно “слабое звено” в моем горячем желании. Не привыкли эти высокие особы к большевистским инсинуациям, даже очень нашумевшим, прислушиваться. Они только боевой организации партии СР опасаются. А зря! Мы — мирные люди, но, конечно, наш запасной эшелон с грузом снарядов готов к борьбе и обороне.

К сожалению, об этом железнодорожном составе донесли в охранное отделение, и гонения на партию СР, и без того имевшиеся, до чрезвычайности усилились. Хватают всех подряд и волокут в острог. Почти все наши дипломированные курьеры уже там, кроме одного, последнего. Он завтра с этим письмом отправляется в Варшаву, и ему рекомендовано задержаться там, сколько будет возможно. Так что, когда я смогу отправить тебе следующее послание, даже и не представляю.

Но ты, Крупочка, не печалься, может быть, все образуется когда-нибудь. Вот только мне тоже что-то очень грустно.

Тем не менее я тебя ЦК на очень продолжительное время.

Твой печальный Фантик.

Потомки

[email protected] Нэдди, дорогой мой друг, вот я, нет, все мы дошли до длинного перерыва в переписке, которая по “естественным” (политическим) причинам обрывается примерно в середине 1914 г.

“Треугольники” мне вернуть не удалось. Все мои попытки (и даже приезд в ее семейное гнездо с ползанием на брюхе на глазах любопытствующих соседей) ни к чему не привели.

Следующая и последняя порция “переписки” начинается с письма Крупы, из небезызвестного пломбированного вагона, в котором Ульянов, Крупа и Маняшка прибыли в апреле 1917 г. в Петроград.

Как только все расшифрую, сразу вышлю. Почерки у наших родственниц хоть и крупные, но малопонятные. Впрочем, я привык.

Жду твоих набросков. Пришли сначала “типажи”. Мне интересно.

А все равно думаю только о пропавших военных “треугольниках”.

ЦК. Увы, грустный Фрэнки.

[email protected] Фрэнки, не отчаивайся. Как говорится, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Я узнал потрясающую вещь про “треугольники” — не про содержание (к нашему сожалению), а про форму.

Вот как было дело. Некоторое время назад умер один мой престарелый родственник. По завещанию (кроме изрядной суммы в акциях компании “British Petroleum”) я получил права на некий патент. При этом в завещании были оговорены условия наследования — чистой воды майорат, это в 21-м веке! Представляешь, Фрэнки, там оговаривается тайная (!) передача прав одному из представителей семейства, непременно мужчине, который не должен сообщать своим родственникам о характере предмета патентования. Поковырявшись (с помощью моего lawyer’а) в различных архивных документах, я понял, что это патент на те самые “Треугольники Фантика”. Его еще в 1915 г., находясь в Кракове, оформила Крупа, получив права патентовладельца. Автором же патента указана Фанни Каплан!!!

Давай не откладывая что-нибудь измыслим на эту тему.

Теперь об иллюстрациях. К этому письму я пришпилил файл с набросками портретов и туловищ в целом наших прабабок.

Честно тебе скажу, хоть давно и не баловался рисованием, но я доволен результатом — по-прежнему “рука крепка и танцы наши быстры”, гы. А все-таки волнуюсь, отдавая на суд.

ЦК тебя робкий Нэд.

[email protected] Нэдди, не робей. Рисунки замечательные. Почему ты скрывал свою гениальность? Я показал твои “штучки” издателю. Он совершенно счастлив и даже сделал встречное предложение. Если все, говорит, пойдет хорошо (это он намекает на “продажность” нашей книги), то, говорит, издадим комикс “политическая история в картинках”. Это, говорит, будет переворотом в педагогических науках “имени Н. Крупской”, ха, это я уж от себя добавил.

Так что не задерживай присылку и остальных действующих лиц.

ЦК в нетерпеливом ожидании, Фрэнк.

P.S. Про патент. Ты владелец, тебе и думать.

Прабабки

А мы все едем, мой Фантик. Все едем. И сколько это еще продлится, знают только служащие железной дороги, гы.

Передвигаемся мы в одном из тех самых пломбированных вагонов с заготовками мраморных памятных досок. Все эти военные годы вагоны как-то фланировали по Европе, нигде надолго не задерживаясь. К нашему счастью (?), они очень своевременно оказались в Швейцарии, как раз к моменту наметившегося нашего отъезда. Доски слегка потеснили, и высвободилось пространство для нас троих (Маняшка всегда с нами!). Загрузили съестные и канцелярские припасы, какие-то сувениры, нас… А потом пришли швейцарские коммунисты (где только нет наших единомышленников, гы), и двери вагона были тщательнейшим образом закрыты, можно сказать, замурованы. Не уверена даже, что они знали, чем “нафарширован” вагон.

Существование на колесах не самое комфортное — разговаривать можно только во время передвижения, а большую часть времени вагоны наши стоят на каких-то полустанках. Так что мы, чтобы не быть услышанными случайными прохожими и путевыми обходчиками, переписываемся друг с другом.

А между тем писанины и так хватает. В. И. планирует по случаю своего торжественного въезда в Петроград произнести речь прямо на улице. Говорит, что она должна быть очень короткая, лучше даже в виде тезисов, но судьбоносная. Я, по случаю вынужденного безделья, сразу приступила к выполнению партийного задания. Назвала этот опус, с одобрения В. И., по-простому — “Февральские тезисы”. Но когда закончился февраль, они были переименованы в “Мартовские тезисы”. Как бы наше путешествие не затянулось до апреля — снова придется менять название. Надоело.

Итак, Фантик, мы направляемся в Россию, которая единственная из европейских стран (кроме Албании, куда они с Парвусом и ультиматум-то свой не посылали вроде за отсутствием там пролетариата) не отреагировала на угрозы “изобретателей”. Война эта спутала все карты, и теперь не много ума надо, чтобы найти “слабое звено” по месту нашего рождения.

Эта горькая уже почти реальность открывается мне во всем своем безобразии, когда я через крошечное оконце в конце вагона вижу разоренную войной Европу. Неужели и мой любимый Питер будет похож на эти руины?

Между тем В. И. являет собой пример бодрости и, как он говорит, деловитости. Ненавижу это слово, но оно как нельзя лучше подходит к его теперешним “занятиям” — целыми днями он, заложив пальцы за проймы жилета, мелкими шажками меряет свой “кабинет” (так он называет вагонный коридор). И больше ничего. Может, думает? Интересно, о чем. Даже Маняшка проявляет явные признаки раздражения от его бесконечных мельканий, но вслух говорит только, чтобы Володя поберег “гороховый” галстук, истреплется, говорит, по дороге, не в чем будет речь держать перед питерским пролетариатом, гы.

Не знаю, дойдет ли до тебя это письмо, которое я сейчас просто просуну в щель под дверью вагона (может, подберет его добрый человек и перешлет), а вот то, что я не смогу на него ответа получить, к сожалению, знаю совершенно точно. То есть написать-то ты можешь, но на “деревню дедушке”, как в известном рассказе Антуана Чехова87.

ЦК тебя, родная, твоя “заезженная” Крупа.

Крупочка, милая, кто же знал, что твой приезд (это ведь для нас обеих счастье) придет рука об руку с такими из ряда вон выходящими политическими обстоятельствами. Пока, конечно, все в порядке, но такое ощущение, что что-то готовится.

А наши вполне легкомысленные и доверчивые эсеры между тем ликовали, когда до них дошел слух, что на пост главы Временного Правительства прочат нашего Шурика Керенского88. Разумеется, никто не знает, как долго это Правительство пробудет у власти, оно же ВРЕМЕННОЕ. Тут и спиритические сеансы (помнишь наши развлечения?) не помогут. Да что уж тут гадать? Хоть бы что-нибудь наверняка знать.

Говорят, что, невзирая на отвратительную питерскую погоду, которая обычна для этих широт в начале апреля, какие-то люди все-таки пришли вас встретить. Еще говорят, что В. И. был очень возбужден и для произнесения своей речи (это ведь те самые Тезисы?) взобрался на подвернувшийся броневичок. Кто-то из наших эсеров там был и все это потом в Москве рассказал. Давно мы так не смеялись. Наверное, это такая истерическая реакция на все тяготы жизненные.

У меня все как всегда, только хуже. Дюшка по-прежнему со мной. Вроде даже подросла (увеличилась в диаметре). Я ее время от времени меряю портновской лентой, но сразу забываю результаты.

Деньги в царских ассигнациях быстро обесцениваются. Но я из простого держателя эсеровской кассы (казначея) почти в одночасье стала финансовым гением местного масштаба, ха. Мне еще в самом начале февраля удалось на большую часть наличности прикупить акции швейцарской компании “Nestle”. Фирма, проверенная временем, пятьдесят лет успешной финансовой деятельности. Кроме того, я изучила биржевые данные по этой фирме и поняла, что, кроме бесценного исторического опыта, у нее есть и перспектива. Да и шоколад я очень люблю, как и ты, моя Крупочка.

Наши швейцарские банкиры помогли успешно осуществить задуманную операцию. Так что эсеры всем скопом примкнули к сословию рантье, вооружились ножницами и бодро стригут купоны. Надеются на крупные барыши, а я вот думаю: может быть, иногда дивиденды шоколадом получать? Мало ли, голод или еще какой-нибудь катаклизм случится?

Но это все суета. Лучше напиши мне, как вы устроились, какие планы. Может быть, ближе к лету совершим совместный вояж? С царизмом покончено, можно и отдохнуть, ха?

В надежде на встречу с моей Надеждой.

ЦК тебя. Твой Фантик.

Какой же ты у меня умненький, Фантик! Все у тебя продумано. А вокруг меня, как всегда, завихрение обстоятельств. В. И. все не может успокоиться. Он оскорблен, что февральская революция произошла без всякого его участия. Утешительные мои слова о невозможности в чем-либо участвовать, находясь в пломбированном вагоне, не производят должного действия. Уперся и собирается делать еще один переворот. Какой же я вождь коммунистический, говорит, если не произведу пролетарского переворота. Даже целую теорию разработал, когда на практике это можно осуществить. Сейчас, в апреле, еще, говорит, рановато — впереди время летнее, отпускное, жаркое и расслабляющее. В декабре, говорит, поздно — рождество, новогодние торжества и вообще погода плохая. А значит — в октябре, когда все в город после курортов вернутся, — самая пора.

Что ж, во всем плохом можно найти что-нибудь успокаивающее. До октября я, по всей вероятности, свободна, и мы с тобой можем предпринять небольшую, но упоительную поездку. Только не хочется очень далеко от столицы отъезжать. Мало ли что нашему “вождю” еще в голову придет.

Как ты относишься к поездке в Сестрорецк? Помнишь, несколько лет тому назад мы с тобой там были? Дивные ведь места — Маркизова лужа, озеро Разлив, река Сестра да и граница финская — и все на расстоянии выстрела из хорошего винчестера, гы.

Жду твоего ответа, чтобы в полной мере подготовиться: подыскать дачу, договориться с хозяйкой, поинтересоваться у местных старожилов, какие погоды ожидаются, etc.

Ц тебя нежно и К. Крупа.

Извини меня, Крупочка, что это письмо начнется не с приятных воспоминаний о наших прогулках по песчаным дюнам и романтичных переходах финской границы, а с очередной порции московских сплетен о ваших питерских делах.

К тому моменту, когда так неожиданно прервалась связь с В. И. и мы вынуждены были вернуться — ты в Питер, а я в Москву, я уже кое-что заподозрила, хотя, не желая расстраивать тебя, моя измученная революционными мытарствами Крупиночка, ничего тебе не сказала. Все-таки это были только предположения. К сожалению, они подтвердились, и самым огорчительным образом.

Все то время, что ты мучилась без писем и сообщений из Питера, В. И. находился в двух километрах от нас, на берегу озера Разлив.

Помнишь, как-то мы бродили по лесу и на некоторое время потеряли друг друга из виду? При моем зрении да в сосновом лесу, пронизанном солнечными лучами, которые покрыли яркими брызгами стекла пенсне, я почти ничего не видела. А ты увлеклась черничным изобилием и не реагировала на мои тихие “ау”. Кричать же громко не хотелось — невероятная благость наполняла прозрачный лес, мягко ступала нога по бледному мху, парочка дятлов каторжным трудом добывала себе пропитание. Некоторое время я шла вперед в солнечных шорах и вдруг оказалась на берегу озера. Я услышала, как мужской голос неумело выводит “Варшавянку”, и пошла в ту сторону. Солнце скрылось за крошечным облачком, и на какое-то время остатки зрения вернулись ко мне. На берегу под деревом около наполовину сложенного шалаша трудился мужик. Это я так сказала “мужик”, но это был не очень убедительный крестьянин — скорее переодетый питерский рабочий. На нем была идиотская в красных гвоздичках косоворотка, поверх которой он пристроил хорошего покроя пиджак. Вместо приветствия я исполнила первую строчку “Интернационала”, ха, и завязался разговор, из которого я выяснила, что он возводит (именно это слово прозвучало) шалаш для какой-то важной особы. Сказал, что особа не только миног здесь будет отлавливать, но и работать. А потому еще накануне был оборудован “зеленый кабинет” — срубили громадную березу, подровняли “столешницу”, а для удобного истечения мысли рядом с пеньком поставили детский деревянный стульчик. Я даже смогла прочесть полустертую надпись на маленькой металлической пластинке: “Детский приют имени святой Магдалины89”. Мужик сказал, что упомянутая особа (та, для которой шалаш, а не Магдалина, ха-ха) не очень из себя крупная и невероятно любит детей.

Вот тут и появились мои далеко не беспочвенные подозрения. Ты хоть и не писала о непомерной любви В. И. к детям, но эта деталь легко подходит к образу, который он лепил все последние годы. А через два дня после этого ты перестала получать сообщения от твоего вождя.

Казалось бы, ничего нового о принципах “семейной жизни” В. И. я не узнала, но еще одно подтверждение элементарной непорядочности этого человека по отношению к моей Крупочке привело меня в состояние осатанелости. (Неужели трудно было написать пару строк о небольшом запланированном перерыве в переписке!) Честно говоря, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не внести В. И. в наш список сатрапов. Члены партии СР долго разбираться не будут, если цели ясны и задачи определены, ха.

За время моего отсутствия в Москве наши устроили что-то вроде мятежа. Вернувшаяся из Акатуя Мэри Спиридонова имела столкновения с кем-то из ваших — вроде с Феликсом, кто-то из них кого-то арестовал??? — в результате опять гонения и муки нелегалки. Кроме того, в Москве упорно будируется вопрос о готовящемся в Питере октябрьском перевороте.

Хотелось бы тебя утешить, Крупочка, но пока только ЦК тебя.

Твой верный Фантик.

Ох, Фантик, ты опять прав. Не знаю даже, с чего и начать…

Пожалуй, с того, что я обнаружила у себя на квартире. На комоде с перчатками, прямо в прихожей, лежал пакет. В нем оказался деревянный грибочек для штопки, несколько клубков штопальных ниток, дюжина иголок и невероятно драный женский чулок грубой вязки. Я с недоумением разглядывала этот странный набор, потом повертела в руках обертку, и из нее выпал прямоугольник веленевой бумаги, на котором достаточно знакомым почерком было написано несколько строк:

“Партийное задание товарищу Н. Крупской.

Поручается упомянутомутой товарищу Н. К. освоить искусство художественной штопки к октябрю 1917 года.

Н. К. должна исполнить задание самым тщательным образом и учесть, что как обучение, так и результат будут взяты под контроль РабКрИном. Ильич.

P.S. настоятельно рекомендую в кратчайшие сроки стать ближе к народу.

уж, сделай милость, снизойди и постарайся стать простой как хлеб и прямой как рельс. в. и.”.

Чуяло сердце, что мне уготована роль “бедняжки”! Горе горькое, Фантик, обида обидная. Небось Инеске он таких подарочков не делает. Сразу, конечно, бросилась штопать. Неизвестно ведь, кто и когда меня будет контролировать.

Заштопав кое-как самую маленькую дырочку, побежала на ближайшую ко мне явочную квартиру. Хозяин — румяный приказчик с горящим взглядом и угодливо согнутой сколиозом спиной — сообщил, что В. И. отъехал отдохнуть куда-то в Разлив! И не один, а с мужчиной. С мужчиной, Фантик!!! Ладно Парвус, к тому я уж привыкла, но еще один “друг”! Может быть, вступить в переписку с Инеской? Во-первых, она может что-нибудь об этой наклонности В. И. знать, во-вторых, пусть тоже поволнуется, гы, — ее-то это касается больше, чем меня.

Про переворот в Питере много и многие судачат. Да что мне глупые пересуды — тем же вечером в гостиной я наткнулась на лист картона с загадочной схемой: квадратики, стрелочки. Над схемой имелся заголовок: “План переворота в Питере. Октябрь 1917 г.”. Чуть ниже был пририсован маленький трехтрубный кораблик без названия (наверное, военная тайна, гы). Квадратики же все были проименованы — “Арсенал”, “Николаевский вокзал”, “Зимний”, “Телеграф”. Спрашивается, зачем ему (или им) телеграф? Чтобы донести радостную новость до всех городов и весей??? Так ведь, с одной стороны, не во всех весях имеются нужные приборы, а с другой — все одно: в России только сплетням верят, гы!

Чуть не забыла! К картонке со схемой был подколот лист писчей бумаги без текста, но с названием: “Декрет о материнстве”. Интересно, кто же это из его пассий ожидает прибавления в семействе? Уж не Инеска ли (не помню, в четвертый или в пятый раз) решила испытать радости материнства??!!. Тоже мне радость — еще один лысый родится. Мало одного, гы?

В ожидании В. И. и октябрьских событий ЦК и революционно тебя твоя Крупа.

P.S. Про детей ты абсолютно права. С тех пор как мы вернулись в Питер, я несколько раз замечала, как он подолгу рассматривал какого-нибудь грязного мальчонку. Выражение лица его при этом бывало наибрезгливейшее. Впрочем, если ему удастся когда-нибудь преодолеть внутреннее отвращение, то дети к нему, конечно, потянутся. Потому что (я тебе этого, кажется, не писала) у В. И. всегда карманы набиты слипшимися леденцами!!! Такая гадость, гы!

Н. К.

Крупочка, дорогая, я только коротенькую записочку сейчас напишу — мне удалось узнать кое-что о “сожителе” твоего В. И. Представь себе, это — Зиночка Радомысльский90! Чуть не прибавила — “с Лео Каменевым91”, но на этот раз известные всем “неразлучники” разделились.

В Москве поговаривают, что причина приезда Зиночки в одноместный шалаш только одна. Но она вполне оправдывает столь эпатажный, с точки зрения светских приличий, поступок Зиночки. Дело в том, что они с Лео все лето (да и сейчас, в сентябре) пытались отговорить В. И. от октябрьского демарша. Будем надеяться на лучшее, но, зная упрямство В. И., которое Феликс и Мишель в один голос называют почему-то целеустремленностью, думаю, что ничего изменить в его намерениях не удастся. Хотя, конечно, время пока есть.

Меня давно уже поражало, как быстро распространяется молва. Совсем недавно мы с тобой в письмах затронули тему неожиданно возникшей любви В. И. к детям, а в Москве кое-кто уже уловил это последнее веяние. Кое-кто — это мадам Клара и юная Розочка. Они реорганизовали наше заведение в соответствии с задачами текущего момента. Уплотнили работниц (Серж и Стефанио очень смешно называют их “дэушки”), а в освободившиеся номера поселили народившихся за время “работы” детей. Во всех “детских” комнатах повесили портреты В. И. в кепке с пуговкой и учат детей (даже самых крошечных) хором говорить: “Дедушка Ленин очень доообрый”. Если ни один не сбивается, все получают горсть отвратительных леденцов, а если стройности в хоровой декламации не хватает, то им не дают ужинать. Жестокость, конечно, по отношению к несчастным малюткам, но очень стройнит, ха. А вчера бедных крошек заставили еще и маршировать, приговаривая дурацкий стишок. Выглядело это примерно так. Одна из “дэушек” (временная мадам) выкрикивает: “Кто шагает дружно в ряд?” А мелкота должна отвечать: “Ленинских внучат отряд!” Представляешь, Крупочка, ведь если В. И. всем им дедушка, то ты им — бабушка, ха.

Все. Пиши почаще, теперь каждый день какие-нибудь энергичные новости появляются. Я помню, что ты ненавидишь слово “деловитость”. Точно так же я отношусь к слову “боевитость”. И это правильно — или боевой, или никакой. Не понимаю я полумер. Тем не менее многие нынче говорят о “боевитом настрое” революционного пролетариата. Чудовищно звучит для тех, кто понимает толк в музыке и русском языке.

ЦКЦКЦКЦК ФК.

Ах, мой хорошо осведомленный Фантик! Что бы я без тебя делала? Наверняка бы ничего не поняла… А произошло вот что. Брела я как-то по Невскому, а навстречу, вижу, идет безумно одинокий Лео Каменев. Я, разумеется, спросила его, где Зиночка — они ведь всегда парой ходят. А он махнул рукой как-то неопределенно, вроде в направлении дома компании Зингера92, а может быть, в сторону недалекой от того места Невы. Охо-хо, говорит он, Надин, дорогая, и тебе тоже одиноко, но (тут он погладил меня по мизинчику, гы) когда-нибудь все выяснится.

Если бы не твое письмо, полученное накануне, то эта встреча только бы добавила тумана к тому мраку, в котором я пребываю со времени исчезновения В. И.

А вчера он наконец-то вернулся — румяный, довольный и с грузом маринованных миног. Ничего, правда, не объяснил — ни откуда рыбешка, ни с кем ловил, ни тем более, кто деликатес изготовил. Впрочем, я не очень-то и настаивала. Спасибо и на том, что мне не пришлось этих отвратительных змеюк чистить. Велико влияние семьи Ульяновых — рыбу еще ем, но чистить уже противно.

В первый же после приезда вечер В. И. назвал гостей (как бы на миног), среди которых выделялся своим аристократичным видом Айзек Бродский93, подающий надежды художник.

Сначала он пристроился в сторонке и рисовал голову В. И. со всех сторон, чуть ли не вид сверху изобразил. А что там сверху видно — одна лысина, гы.

Часа через два в дверь постучали условным стуком, и ввалилась группа балтийских моряков во главе с бравым боцманом. Мне их не представили (воспитание нынче не в чести), но я все равно накрыла еще один столик на 12 кувертов. Присутствие балтийцев меня несколько сковывало — вдруг кто-нибудь раньше служил на Черном море…

Пока морячки пили и ели, В. И. о чем-то переговорил с Айзеком, и тот приволок из прихожей уже подготовленный грунтованный холст. Тут боцман дунул в дудку, матросы вскочили со своих мест, и началось настоящее светопреставление. Послушные заунывному ритмичному посвисту моряки стали принимать разные позы. В конце каждого перестроения В. И., хлопая в ладоши, выкрикивал:

Ни-ка-кого дове-рия

Вре-мен-ному прави-тельству.

(Все-таки, Фантик, от имени многое зависит. Вот назвали бы они свое правительство Постоянным, никто бы о перевороте и не думал, гы и еще раз гы.)

Меня совершенно заинтриговала “сценка”, в которой часть моряков взгромоздилась на наш буфет, а трое заняли позицию на крышке концертного рояля, предварительно установив там же станковый пулемет. Я с ужасом следила за их перемещениями, совершенно, на мой взгляд, бессмысленными и чреватыми повреждением нежного инструмента. Через несколько минут, правда, до меня дошло, что Айзек масляными красками каких-то сумеречных тонов заполняет пространство холста. Только вместо нашего буфета изображена была им решетка ворот Зимнего дворца, а вместо лакированной крышки рояля — брусчатка Дворцовой площади.

Я очень тихо спросила В. И., к чему эти “живые картины”. На что получила резкий ответ (скорее отповедь): “Октябрьский переворот, о котором так долго говорили большевики, должен найти отражение и в живописи. Потому что живопись — искусство”. Важнейшим из всех искусств, конечно, говорит, является кино, но и живопись, говорит, тоже должна принадлежать народу. Чуть позже уже помягчевшим голосом добавил, что это монументальное полотно будет называться “Штурм Зимнего”.

Так я узнала, что усилия Зиночки ни к чему не привели и есть события неотвратимые.

Замершая в ожидании будущих кошмаров твоя Крупа ЦК тебя.

P.S. Жаль, что Зиги Фрейд так далеко от Питера, уж он бы порекомендовал какой-нибудь подходящий случаю курс лечения, а так…

Кстати, сегодня стало известно, что “Штурм Зимнего” по эскизам Айзека будет рисовать другой художник когда-нибудь потом, чтобы жизнь успела внести свои коррективы: ведь не только матросы будут бегать по Дворцовой, но и солдаты тоже побегут, возможно, стреляя на ходу, гы.

Пока же художественного полотна нет, а рояль своим пулеметом исцарапали. НК.

ТЕЛЕГРАММА (Фантику от Крупы)

Уже тчк ЦКНК тчк

ТЕЛЕГРАММА (Крупе от Фантика)

Увы зпт слыхали тчк ЦКФК тчк

Ты прав, мой милый Фантик, УВЫ. К тому же пришлось съехать с конспиративной квартиры, где все уже стало привычным за последние месяцы. Теперь мы живем при революционном штабе, который расположился в Смольном институте благородных девиц. Ничего, кроме жеманства, в этом выборе я не вижу. Почему не в Таврическом, например? И помещения приличные, и дух государственности витает. А в Смольном… — одни дортуары и классные комнаты. Около кабинета В. И. теперь постоянно стоит какой-то мужик с огнестрельным оружием. Я, когда мимо прохожу, вся вздрагиваю, а Володя говорит, что не надо бояться человека с ружьем. А зачем он тогда там стоит?

Но именно в последние дни я поняла, что одна черта характера В. И. мне все-таки по душе — его брезгливость. Он приказал в наших жилых комнатах и в кабинете всю мебель укрыть чехлами из сурового полотна. Это безумно гигиенично, но выглядят помещения весьма уныло. Прибавь к этому промозглую осень, питерские дожди, бесконечные заседания различных советов, и ты поймешь, что у меня на душе просто кошки скребут. Есть только одна хорошая для нас с тобой новость. Поговаривают (хотя В. И. со мной эту тему не обсуждает), что большевистское правительство собирается перебраться в Москву. Там под защитой Кремлевской стены они будут чувствовать себя в большей безопасности. Я молчу, но втайне надеюсь, что в Кремле, где мы будем жить, квартира окажется просторней и мне удастся хоть чуть-чуть удалиться от Маняшки, которая теперь просто ходит за мной по пятам.

Два дня не могла закончить письмо — сдавала экзамен по штопке чулок крестиком. Еле выкрутилась. Пришлось нанять нашу старую консьержку — она и заштопала контрольный экземпляр, который я получила, если ты помнишь, по приезде из Сестрорецка. В награду выдали три пары фильдеперсовых изделий более или менее целых. Меня похвалили за хорошо организованную связь с народом и долго по-товарищески жали руку. Церемония проходила в актовом зале Смольного. Там еще красиво, но уже очень грязно. Никому, оказывается, не хочется быть “дворником”, когда идет раздача теплых мест и высоких должностей.

Ты знаешь, Фантик, в связи с этим я подумала, что чехлы на мебели из сурового полотна, может быть, не признак брезгливости В. И., а просто игра в любимца простого народа. Ведь все элементы мебельного декора под чехлами скрыты, и видны только аскетичные прямые углы и такие же линии. А без милых завитушек так скучно, гы.

Сразу же, как окажусь в Кремле, дам тебе знать.

А пока только ЦК тебя твоя верная Крупа.

Крупочка, милая, на этот раз ты — самая информированная: действительно ожидается переезд вашего правительства. Коба-Фикус ходит гоголем и всем сообщает, что полностью подготовил переделку Кремлевской стены в Стену Коммунаров. Говорит, в Питере правительству никак нельзя, потому что Пер-Лашез там можно устроить только на Марсовом поле, а жертв террора (правда, не сказал какого) будет, несомненно, много, всех надо будет похоронить и попытаться сделать это достойно. После чего добавляет: “Попбитка — не пбитка, правда?” Страшный человек, и шутки у него жутковатые.

Но не только Коба-Фикус, вся Москва готова к событию. Пресню переименовали в Красную Пресню и жутко радовались, что Красная площадь от века так называется. “Это знак”, — говорят здесь и многозначительно направляют вверх перст указательный.

Тем не менее до скорой встречи нашей ЦКЦК тебя. Фантик.

Фанечка, мы переехали, а встретиться нет никакой возможности. Придется пользоваться “дуплом” в Спасской башне, гы. Ну, нам не привыкать.

Постараюсь написать покороче, так как времени свободного почти нет — сплошные мероприятия. День у В. И. расписан по минутам — сплошной чередой идут посетители — “из бывших”, из нынешних и просто так называемые ходоки. “Бывшие” и нынешние радеют за себя и своих близких, а ходоки несут подарки, в основном съестное. Это, конечно, приятно, но после каждого такого визита приходится менять чехлы на мебели. А стирать-то приходится мне. Штопальщица чулок и придворная прачка в одном лице, гы! Когда последние ходоки из ежедневного списка покидают наши комнаты, я стираю чехлы, а В. И., который теперь очень длинно себя велит называть — Председатель Совета Народных Комиссаров — отправляется на заседание Совнаркома, которое затягивается до глубокой ночи. Все это В. И. называет управлением государством. А по-моему, любая кухарка лучше бы справилась с такой задачей, гы. В стране разруха, а они тешат себя новыми должностями.

Но не это самое неприятное. В редкие минуты, когда со стиркой и штопкой покончено, ко мне является Коба-Фикус. Его не приглашают на заседания, а он говорит, что ему хочется быть поближе к телу и делу пролетарской революции. Хотела по привычке добавить свое “гы”, но совсем не смешно. Ведь Коба ведет себя совершенно непристойно и все время щиплется. Не знаю, что и делать. Вот возьму и пожалуюсь Володе. Даже интересно, как он поступит…

...................................................................................................

Пожаловалась, черт побери, на свою голову… Я-то думала, что он просто откажет Кобе-Фикусу от дома, а В. И. назначил его секретарем, и тот ведет протоколы заседаний! Правда, ему теперь не до пощипываний, но, встретив меня как-то во время прогулки по Кремлевской стене, Коба высказался в том смысле, что от секретаря до генерального секретаря не больше двух шагов. Ах, Фантик, вот тут мне и стало по-настоящему страшно. Ведь это слово (генеральный) может привести к гибельным последствиям всю неохватную нашу Россию.

ЦК тебя, мой Фантик, но не знаю, что делать. Крупа.

Не волнуйся, Крупочка дорогая. Твой верный друг и товарищ, член боевой организации СР, стрелок-отличник Фантик знает, что делать. И не только знает, но и сделает. Ты будешь отомщена, а заодно и в России станет полегче. Я вынесла В. И. свой личный приговор. И я его лично исполню. Об этом дне сообщу заранее.

Не отговаривай меня, Крупочка, все решено. ЦК. ФК.

Фантик, заклинаю, ничего не надо делать. Ты не представляешь, что это за люди. Они уничтожат тебя. Твоя записка заставила меня трепетать от ужаса.

Лучше поедь в Баден-Баден, пока есть такая возможность. Ведь “им” ничего не стоит и границу закрыть. А Москва — не Сестрорецк, до границы не допрыгнуть, гы. Ну что, я уговорила тебя? Все как-нибудь наладится.

ЦК. НК.

Наладилось, Крупочка, как ты и говорила. Через неделю В. И. выступает на митинге, который будет иметь место на заводе Михельсона! Это для меня счастливый случай. Как только В. И. появится во дворе, я все, что задумано, выполню. Там у меня пространство “пристреляно”. Хоть я и слепая курица, а не промахнусь. Будь спокойна.

ЦК. Твой целеустремленный Фантик.

Фантик, еще есть время. Умоляю, откажись от этой цели. Просто даже не ходи на завод, чтобы не было соблазна.

ЦК. Твоя Крупочка.

ТЕЛЕГРАММА (Крупе от Фантика)

Поздно тчк ЦКФК тчк

Ах, мой бедный Фантик, зачем????

Одинокая (и теперь уж навсегда) Крупа.

Потомки

[email protected] Эх, Фрэнки, как грустно все закончилось, хотя конец был известен нам обоим. А все равно, прочитав последние коротенькие записочки, которыми на краю гибельного мероприятия обменивались наши прабабки, надрался как свинья. Что оказалось весьма полезным — мне пригрезился весь, извини за выражение, видеоряд. Все-таки не зря почти все великие художники были либо алкоголиками, либо сумасшедшими. Как только бодун окончательно пройдет, быстро все нарисую и тебе отправлю.

Не волнуйся. ЦК. Нэд Твердая Рука.

[email protected] Сам обрыдался и выпил лишнего. С рисунками у тебя есть время еще недели две.

Нэдди, на самом деле есть еще одно письмо. Очень не хотел его публиковать. Это последнее послание Фанни уже из кремлевских подвалов, куда ее доставили сразу после инцидента на заводе Михельсона. Слишком много слез за этим иссохшим листком. Текст, написанный в том же бодром стиле, что и вся остальная переписка, все-таки окрашен трагедией. Не уверен, что его надо публиковать, но ты, конечно, имеешь право его прочесть. Прости, что сразу не прислал его.

Раскаивающийся за свою якобы неискренность Фрэнк.

Последнее письмо Фантика

Вот и все, Крупочка моя дорогая. Отсюда мне уж не выбраться. Не монте-кристо какая-нибудь… И времени мне отпущено, судя по всему, мало, да и аббата Фариа94 рядом нет, хотя в соседней каморке кто-то из священнослужителей пребывает.

Сижу, значит, за решеткой в темнице. Но не одна, как ты могла бы подумать. Меня навестил святой человек Мишель Калинин и по моей просьбе тайком от охраны доставил в камеру… Дюшку. Эта бедолага, правда, не совершила ничего противозаконного, но из дружеского участия разделяет мое сырое и весьма прохладное, несмотря на летнее время, заточение. Друзья познаются в беде — и Мишель-заботник, и Дюшка проявили себя с самой лучшей стороны.

Правда, Коба-Фикус, который руководит процессом моего здесь содержания, теперь никого более в камеру ко мне не допускает, но развлечений нам с Дюшкой хватает. Ведь не поверишь, Крупочка, но в коридоре очередь из любопытствующих гегемонов стоит. Вроде с них и деньги берут, как за билеты в синематограф. Народ, видишь ли, интересуется моей политической эскападой, ха. Я думала, будут спрашивать, за что покусилась на их вождя в кепке с пуговкой, а они (вот парадокс!) не понимают, как я могла промахнуться. Не объяснять же им, что волновалась, как бы вообще не попасть в другого. Народу-то на митинг сама знаешь сколько понабежало. Всем хотелось на живого (ха-ха) вождя посмотреть — не у каждого же его дагерротип под подушкой хранится.

Как бы там ни было, паноптикум работает вовсю, а для нас с Дюшкой бесплатно. Впрочем, есть и здесь привилегированный класс посетителей — революционные вожди. Эти ничего не платят!

Кто только не появлялся за дверной решеточкой! Сначала притащился Феликс. Я его по характерному варшавскому пришепетыванию узнала, к тому же он на польском тихонечко спел “Варшавянку”. Потом, ясное дело, появились Серж и Стефанио, некоторое время молча меня разглядывали, а потом стали просовывать сквозь решетку узкие пергаментные пакетики с черной икрой. Очень мило.

А вот Глебушка Кржижановский на визит не осмелился. Только его записочку кто-то из посетителей подкинул, не сообразить и когда. Нашла утром, пока за Дюшкой с листиком капусты гонялась. В эти первые дни мои в подвале только драгоценный Глебушка счел возможным ни слова в поддержку мне не высказать. Вся записочка про электричество. Видно, приворожил его очередной афоризм В. И. про электрификацию всей страны. С другой стороны, Глебушка всегда был безмерно впечатлительным и лозунг славных членов партии СР на тему исчезновения проблемы вместе с человеком, ее породившим, запал нашему электрику в душу. Вот он и боится, что если В. И. отправится в мир лучший, то вместе с “лампочкой Ильича”. Не понимает зазноба моя юношеская, что вся когорта “верных ленинцев” скорее сдохнет, чем откажется от этого светлого от электричества будущего.

А вот кто наведался, так это мои коллеги по бизнесу — мадам Клара с юной Розочкой. Чуть-чуть посплетничали, предложили в знак протеста против моего ареста организовать забастовку наших работниц на Красной площади и вручили гостинец — фунтов пять мелкого шоколадного драже. Очень вкусно, но не знаю, успею ли все это съесть, ха…

Комплиментов наслушалась за эти первые дни — даже вспомнить приятно. Все утешали, говорили, что любой на моем месте мог промахнуться, когда цель так “высока”… но все это — только поначалу. Пока было неясно, как на мой поступок реагировать. Потом ваше ЦК, очевидно, опомнилось и объяснило “товарищам”, что мой выстрел следует осудить по всей строгости законов раннего революционного времени. Видно, подумали, что если сейчас не дать резкий отпор “врагам”, то и на членов ЦК у кого-нибудь револьвер поднимется.

После этого все те же лица мелькают за решеточкой нашей с Дюшкой кунсткамеры, но в лучшем случае молча. Подарочков нам больше не носят. А чаще всего теперь ваши руководители приходят в сопровождении Кобы. Он первый заглядывает в камеру (виден только его мерзкий желтый глаз), а уж потом очередной член ЦК взгляд внутрь закидывает и говорит какой-нибудь ужас. Архинеприятное явление, должна тебе заметить. Коба всегда был склонен к театральной деятельности, но суфлер из него никудышный. К тому же ваши наивные (или трусливые?) партийцы повторяют все его гадости с грузинским акцентом.

Крупочка, я должна повиниться перед тобой — я ведь хотела одним нажатием курка избавить тебя (и Россию, конечно) от этого жуткого идола, а получилось вон как. Тебе только хлопот прибавилось! Представляю, какая мука ухаживать за “тяжело раненным” В. И. под присмотром стоглазого вашего ЦК и Маняшки. Держись, моя родная, старайся больше думать о своем здоровье, а о В. И. не беспокойся: мне обрисовали характер его ранения, — он выздоровеет и, к сожалению, останется все тем же… Только бы не стал еще жестче и не ополчился бы на всех членов СР и других представителей интеллигенции. Почему-то мне кажется, что больше всего его раздражают (уместно ли здесь это слово?) люди, которые могут понять его поступки. Понять, а не принять. Понять и осудить. Но если он займется планомерным уничтожением всех понимающих, то оставшиеся в одиночестве гегемоны и иже с ними, в демагогической болтовне нашего страдальца, всего израненного моей вражеской пулей… уж точно не разберутся.

Ну вот, Крупочка, на пороге … я стала брюзжать и вещать, значит, пора поставить точку в этом письме.

Знаю, что ты меня не забудешь.

Твой Фантик тебя ЦКЦК, как в былые годы.

P.S. Представляешь, меня никто больше не называет Фантиком. Так страшно странно! Все время только: “Каплан, к двери; Каплан, к стенке” и всякое такое. ФК.

Персоналии

1 Мэри Спиридонова — Спиридонова Мария Александровна (1884 — 1941), член боевой организации партии СР, убила Лужиновского в Тамбовской губернии, сослана в Акатуй.

2 Инесса — Арманд Инесса (Елизавета Федоровна; 1874 — 1920) — друг В. И. и феминистка.

3 Мария Александровна Ульянова (Бланк; 1835 — 1916) — мать В. И.

4 Макс Горький — Горький (Пешков) Алексей Максимович (1868 — 1936), пролетарский писатель, любитель Италии, друг Марии Андреевой (см.), отец Максима Пешкова (см.).

5 Мария Андреева (Юрковская; 1868 — 1953) — актриса МХАТа, ее гримерной пользовались нелегалы для конспиративных встреч, друг Горького (см.).

6 Саввушка Морозов — Морозов Савва Тимофеевич (1862 — 1905), очень обеспеченный человек, поклонник муз и спонсор большевистской партии.

7 Землячка — Самойлова (Залкинд) Розалия Самойловна (1876 — 1947), профессиональная революционерка.

8 Феликс — Дзержинский Феликс Эдмундович (1877 — 1926), с ним все ясно.

9 Лилечка Сухомлинская — фигура, вымышленная автором.

10 Энрико Карузо (1873 — 1921) — мастер бельканто, имел богатый репертуар.

11 Зиги Фрейд — Фрейд Зигмунд (1856 — 1939), очень известная личность, и чем дальше, тем более известная.

12 Маняшка — Ульянова Мария Ильинична (1878 — 1937), сестра В. И., злой гений Крупы.

13 Карлуша Маркс — Маркс Карл (1818 — 1883), профессиональный основоположник, в связи с чем ему и всей его многочисленной семье оказывал всестороннюю помощь Ф. Энгельс. В. И. уважал и умище, и бородищу Карлуши.

14 Гоша-Альфонс Жакоб — Жакоб Жорж Альфонс (1799 — 1870), мебельный мастер в третьем поколении; работал только с революционным красным деревом.

15 Коба, Коба-Фикус — Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович (1879 — 1953), ну что тут скажешь.

16 Павленков Флорентий Федорович (1839 — 1900) — книгоиздатель. В серии “Жизнь замечательных людей” издал биографию Ф. Энгельса, поэтому большевики пользовались книгой “Биография Спинозы” для составления шифрованных писем.

17 Катя — один из псевдонимов Крупы.

18 Плеханов Георгий Валентинович (1856 — 1918) — переводчик “Капитала” Карла Маркса, сначала — мэтр, а позже — политическая мишень для В. И.

19 Верка Засулич — Засулич Вера Ивановна (1849 — 1919), покушалась на жизнь петербургского градоначальника Федора Федоровича Трепова (см.), обожала Георгия Валентиновича (см.).

20 Прометей — сын титана Иапета и океаниды Климены (по другим вариантам — богини правосудия Фемиды или океаниды Асии), кузен Зевса. “Прометей” означает “мыслящий прежде”, “предвидящий” в отличие от его брата, носившего имя Эпиметей, что означает “мыслящий после”, “крепкий задним умом”. Для облегчения жизни роду человеческому подарил ему огонь, за что был сослан на Кавказ. “В образе П. несомненны черты древнего… божества, коренящегося в балканском субстрате”. О!

21 Дюрер Альбрехт (1471 — 1528) — художник, современник Микеланджело (см.), которого не знал.

22Михельсон— владелец завода в Москве с 1847 года. После известных событий Московский электромеханический завод стал называться заводом им. Владимира Ильича.

23Белкин — вымышленный Пушкиным автор.

24Глебушка Кржижановский— Кржижановский Глеб Максимилианович (1872 — 1959), автор русского текста “Варшавянки” и плана ГОЭЛРО (план электрификации России с помощью лампочек В. И.).

25Катя, Катюша-художница — вымышленная автором приятельница Фантика.

26Матильда Харрингтон — Мата Хари, загадочная женщина, двойной (или тройной?) агент.

27Гапон Георгий Аполлонович (1870 — 1906) — поп, пытался проникнуть в “боевую” организацию эсеров, имеет отношение к известным событиям, произошедшим на Дворцовой площади в воскресенье, 9 января 1905 года.

28 Матьюшенко — специально искаженная автором фамилия унтер-офицера, которого тот же автор разжаловал в матросы, Матюшенко Афанасия Николаевича (1879 — 1907), унтер-офицера с броненосца “Потемкин”.

29 Трепов Федор Федорович (1812 — 1889) — петербургский градоначальник с 1873 по 1878 год, в которого стреляла В. Засулич (см.) и ранила.

30Цезарь Гай Юлий (102 — 44 до н. э.) — этого знают абсолютно все.

31Микеланджело Буонарроти (1475 — 1564) — художник, современник Дюрера (см.), с которым не был знаком.

32Сан Галли— главный инженер Путиловского завода, владелец завода по производству художественного литья и особняка в мавританском стиле на Лиговском проспекте в Санкт-Петербурге.

33Мата Кшесинская — Кшесинская Матильда (Мария) Федоровна (Феликсовна; 1872 — 1971), балерина и фаворитка Николая II (так запутала всех в своих именах, что и в возраст не очень верится).

34 Мишель Калинин — Калинин Михаил Иванович (1875 — 1946), последняя должность — всесоюзный староста.

35 Жорж Борман — владелец кондитерских заведений в Санкт-Петербурге, Москве и других крупных европейских городах.

36 Парвус — Александр Львович Гельфанд (1869 — 1924), меньшевик, адепт перманентной революции, оказал заметное влияние на В. И., сосед по эмиграции.

37 Максим Пешков — Пешков Максим Алексеевич, сын Алексея (Максима) Горького (Пешкова), называл В. И. “дядей Володей”.

38 Теодор Шаляпин — Шаляпин Федор Иванович (1873 — 1938), профессиональный любитель жизни и пения басом.

39 Дон Кихот, Санчо Панса — литературные герои, но живее всех живых.

40 Рыба — один из псевдонимов Крупы.

41 Пепе, Софи — вымышленные (исключительно для колорита) автором персонажи.

42 Павлик Лафарг — Лафарг Поль (1842 — 1911), был женат на дочери Карла Маркса (см.) Лауре (см.), похоронен на кладбище Пер-Лашез у Стены Коммунаров.

43 Лаура Лафарг — Лафарг (Маркс) Лаура (1845 — 1911), дочь Карла Маркса (см.), жена Поля Лафарга (см.).

44 Женечка Дебс— Дебс Юджин (1855 — 1926), организатор социалистической партии США, В. И. его уважал и ласково называл американским Бебелем (см.).

45 Гарриет Бичер-Стоу (1811 — 1896) — автор книги “Хижина дяди Тома” (см.) о победе расовой дискриминации в одном отдельно взятом штате в целом свободной от расовых предрассудков страны.

46 Дядюшка Том — афроамериканец, порождение расовой дискриминации и мозговой деятельности Бичер-Стоу Гарриет (см.).

47 Азеф Евно Фишелевич (1869 — 1918) — организатор партии СР, профессиональный провокатор. К партии СР относился как Тарас Бульба к своему сыну, а Павлик Морозов — к своему папаше. С 1905 по 1908 год выдавал полиции “боевую организацию”.

48 Бебель Август (1840 — 1913) — поборник эмансипации, не стал политической мишенью для В. И.

49 Ван Бетховен — Бетховен Людвиг ван (1770 — 1827), композитор, написал “Лунную сонату” — любимый опус В. И.

50 Серж Дягилев— Дягилев Сергей Павлович (1872 — 1929), любитель искусства и его служителей, организатор “Русских сезонов” в Париже, Лондоне и др. европейских городах.

51 Ленорман— девица, гадалка, прорицательница, весьма загадочная, но историческая личность.

52 Митенька Ульянов — Ульянов Дмитрий Ильич (1874 — 1943), младший брат В. И.

53 Юдифь— прекрасная героиня древнееврейского народа, соблазнившая Олоферна (см.) — после пира мечом отрубила ему голову (Ветхий Завет).

54 Сандро Головин— Головин Александр (1863 — 1930), театральный художник.

55 Олоферн (Ветхий Завет) — жертва собственных страстей и Юдифи (см.).

56 Мерлин — “весьма вероятно, что конкретным прообразом Мерлина был исторический валлийский бард Мирддин Дикий, живший в VI веке. В XII веке образ Мерлина получил популярность через сочинения Гальфрида Монмутского, давшего жизнеописания и обширные пророчества Мерлина”.

57 Жанно Павлов — Павлов Иван Петрович (1849 — 1936), физиолог и нобелевский лауреат.

58 Модистка Жюли — существо вымышленное, но скорей всего очаровательное.

59 Павлик Ланжевен — Ланжевен Поль (1872 — 1946), физик, сочувствовавший коммунистам.

60 Рикки Авенариус — Авенариус Рихард (1843 — 1896), певец эмпириокритицизма, после смерти стал политической мишенью для В. И.

61 Золушка — сказочный представитель угнетаемого средневекового пролетариата, позже — жена принца.

62 Орджоникидзе Серж — Орджоникидзе Григорий (Серго) Константинович (1886 — 1937), запутавшийся в собственных именах и кличках деятель коммунистической партии.

63 Шаумян Стефанио — Шаумян Степан Георгиевич (1878 — 1918), профессиональный революционер.

64 Мадам Клара — Цеткин Клара (1857 — 1933), организатор “Союза Спартака”, возглавляла международный женский секретариат.

65 Юная Розочка — Люксембург Роза (1871 — 1919), организатор коммунистической партии Германии и “Союза Спартака”, о котором пели песню все в СССР. Это “Песня о юном барабанщике” (“…вперед продвигались отряды спартаковцев, юных борцов…”).

66 Анри Кавендиш — Кавендиш Генри (1731 — 1810), основал лабораторию в Кембридже.

67 Эрнестино Резерфорд — Резерфорд Эрнест (1871 — 1937), физик, лорд Нельсон.

68 Каутский Карл (1854 — 1938) — ренегат.

69 Джанни Мичурин — Мичурин Иван Владимирович (1855 — 1935), натуралист, зафиксированная научная деятельность начинается после 1917 года.

70 Малыш Карацюпа — Карацюпа Никита Федорович (1911 — 19??), держал нашу границу на замке с 1932 по 1961 год, задержал 467 нарушителей (замок оказался не очень качественным).

71 Жюль-Барс — овчарка малыша Карацюпы (см.), всех остальных овчарок, принадлежавших Карацюпе, звали Джульбарсами.

72 Кон Циолковский — Циолковский Константин Эдуардович (1857 — 1935), учитель физики и математики, мечтал о межпланетных перемещениях.

73 Алехандро Попов-Маркони — Попов Александр Степанович (1859 — 1905) — ученый-радиотехник; Маркони Гульельмо (1874 — 1937) — радиотехник, предприниматель, нобелевский лауреат. Споры о том, кто из них раньше изобрел радио (беспроводную связь), продолжаются по сю пору, а потому автор позволил себе создать некий “литературный” гибрид.

74 Герочка Уэллс — Уэллс Герберт Джордж (1866 — 1946), писал фантастические романы, беседовал с В. И.

75 Юлик Верн — Верн Жюль (1828 — 1905), “его книги связаны с идеалами утопического социализма и Парижской Коммуны 1871”.

76 Царь Соломон (Шеломо), сын Давидов (965 — 928 до н. э.), 3-й царь Израильско-Иудейского царства и мудрец; “изрек 3000 притчей и 1005 песней”.

77 Шурочка Коллонтай — Коллонтай Александра Михайловна (1872 — 1952), посол, женщина.

78 Гоги Коллонтай — Коллонтай Гуго (1750 — 1812), весьма разнообразный человек: труды по истории, политэкономии, педагогике etc.

79 Санечка Зилоти — Зилоти Александр Илларионович (1863 — 1945), пианист и дирижер, очень умный человек: почти сразу, как только В. И. окончательно переехал в Россию, А. Зилоти отправился на ПМЖ за рубеж.

80 Ллойд — не человек, а страховая монополия “Corporation of Lloid’s”, которая, как это следует из названия, принадлежала и принадлежит многочисленному семейству Ллойдов с конца XVII века.

81 Наполеон I, Наполеон Бонапарт (1769 — 1821) — карьерный рост: математик, артиллерист, император. Кумир многих и многих, и не только на Корсике.

82 Джон Крылов — Крылов Иван Андреевич (1769 — 1844), переводчик басен Лафонтена, переводчик басен Эзопа; в свободное от переводов время подрабатывал библиотекарем.

83 Николя Рерих — Рерих Николай Константинович (1874 — 1947), философ, художник, турист.

84 Леня-Левочка Бакст — Розенберг Лев Самуилович (Бакст Леон; 1866 — 1924), любил рисовать миленькие костюмчики для игры на театральных подмостках.

85 Эрцгерцог Фердинанд — Эсс Франц Фердинанд фон (1863 — 1914), племянник австро-венгерского императора Франца Иосифа I; тихий и безобидный человек, любимец чешского народа (“Убили Фердинанда-то нашего ”, — сказал другой любимец чешского народа — бравый солдат Швейк), зачем-то убит Гаврилой Принципом, студентом.

86 Пьер Столыпин — Столыпин Петр Аркадьевич (1862 — 1911); “председатель Совета министров, руководитель аграрной реформы. Убит агентом охранки… реформа провалилась”. Столыпина не всегда понимали современники. Например, будучи как-то в Альпах, П. С. спас молодого человека (то ли юноша куда-то падал, то ли на него что-то падало), а через много лет, когда спасенный юноша стал чуть ли не серийным убийцей, его несчастная мать сказала: “Странный этот человек — Пьер Столыпин! Зачем было спасать?”

87 Антуан Чехов — Чехов Антон Павлович (1860 — 1904), любил МХАТ, а собственного раба не любил.

88 Шурик Керенский — Керенский Александр Федорович (1881 — 1970), адвокат, любимец дам, а с марта 1917 года еще и эсер к тому же. Душка.

89 Мария Магдалина (Мария из Магдалы; Мария из Мигдал эль) — “была излечена Христом от одержимости семью бесами”. Впоследствии во всем раскаялась (см. картину Тициана “Кающаяся Мария Магдалина”). Проникновенные строки ей посвятил Александр Архангельский:

............................

Не женщина — малина,

Шедевр на полотне —

Маруся Магдалина,

Раздетая вполне.

............................

Умчимся, дорогая

Любовница моя,

Туда, где жизнь другая, —

В советские края.

И там, в стране мятежной,

Сгибая дивный стан,

Научишь страсти нежной

Рабочих и крестьян.

90 Зиночка Радомысльский — Радомысльский (Зиновьев) Григорий Евсеевич (1883 — 1936), верный друг и соратник Лео Каменева (см.). В. И. его не жаловал.

91 Лео Каменев — Розенфельд (Каменев) Лев Борисович (1883 — 1936), верный друг и соратник Зиночки Радомысльского (см.). В. И. и его не жаловал.

92 Компания Зингер — вообще-то Зингер — человек, умело оформивший патентные документы на швейные машинки, но здесь он выступает не как человек, а как “пароход”, то есть юридическое лицо, которое с 1863 года очень ловко торгует запатентованным оборудованием.

93 Айзек Бродский — Бродский Исаак Израилевич (1883/4 — 1939), ученик И. Е. Репина, в знак зависти к деяниям которого (“Торжественное заседание Государственного Совета”) написал картину “Торжественное открытие II конгресса Коминтерна”. Противоречивая личность — писал картины в духе советского реализма, а дружил с хорошими людьми (например, с Кустодиевым).

94 Аббат Фариа — литературный вымысел Дюма, соучастник организации побега одного заключенного из острога, хранитель тайн многих исповедей и одного клада.