"В командировке" - читать интересную книгу автора (Лукашевич Вадим Петрович)

3

И все-таки я задержался, когда проходил мимо стоящего на стапелях, почти законченного теплохода. Это величавое и странное зрелище. Такими видят корабли только судостроители.

Он стоит, приподнятый над землей, опираясь на тысячи подпорок, уже окрашенный в красное и черное. На высоте десятиэтажного дома сверкают белые палубные надстройки, их едва видно снизу. Гигантское днище тяжело вздувается с боков. Величина подавляет. Если закинуть голову, видно бледноголубое небо, облако и где-то под облаком выступ черной кормы. На черном написано белой краской: «Дельфин». Но уже название порта я не могу разобрать.

Возле «Дельфина» тихо и нет людей: сейчас работы идут внутри — отделка я монтаж. Зато у других стапелей оглушительно гремят пневматические молотки, злобно визжат сверла, шипит, чихает и сияет нестерпимым светом электросварка.

Корабль начинается скелетом. Он похож на перевернутый скелет исполинской рыбы. Медленно, от земли, он начинает обрастать листами железа.

По дороге в контору верфи я сбежал к самому морю и остановился.

Море спокойно. То ближе, то подальше с шелестом ложатся тихие волны; временами слышится всплеск, как на реке от большой рыбы. Людей вблизи нет, но изредка вода доносит человеческие голоса. Их едва слышно, и нельзя понять слова. Вероятно, это говорят в лодке — она стоит вдали от берега, против солнца.

Сырой воздух пахнет водорослями и рыбой.

На берегу попадаются деревяшки. Их море обкатало, как гальку, в яички, личинки, топорики; древесные слои кажутся узором.

Разговор с секретарем парткома никак не получался: открывалась дверь, входили люди, сообщали, как прошла беседа в механическом цехе, у электросварщиков, такелажников.

— Ну, хорошо, — отвечал секретарь парткома. — Дай мне поговорить с товарищем. — И, не утерпев, спрашивал: — А старик Пахомов выступал?

Наконец он взглянул на часы и покачал головой.

— Через полчаса заседание бюро горкома!

— Все равно, — запротестовал я, — не уйду, пока не расскажешь: мы срочно даем в номер.

Секретарь вздохнул.

— Придется запереть дверь.

Он уже подходил к двери, когда в нее просунулся Женька.

— Вы ко мне? — спросил секретарь парткома.

— К вам! — ответил Женька, оглядываясь: я нетерпеливо барабанил по столу карандашом.

— Что случилось?

— Видите ли, я внес предложение, значит, чтобы вроде механизации…

— Вы из какого цеха?

— Из малярного.

— И что же вам сказали?

— Мастер говорит, что такое предложение было, а этого не может быть!

— Почему не может?

— Да потому, что тогда бы не мазали вручную. Я вам расскажу, вы сами увидите…

Секретарь парткома остановил его:

— Тут надо разобраться не спеша. Сейчас я не могу: через полчаса заседание, а мне надо еще поговорить с товарищем из газеты. Завтра у нас что? Воскресенье?

— Воскресенье, — повторил Женька.

— Ну, так в понедельник… Постойте! В понедельник, боюсь, не выйдет: целый день, вероятно, пробуду в горкоме. Давайте лучше во вторник, в обеденный перерыв. Хорошо?

— Хорошо! — ответил Женька.

Секретарь запер за ним дверь и повернулся ко мне.

— Ну, теперь давай разговаривать о нашей электросварке. Ты спрашиваешь, что нам мешает? Сейчас скажу.

Я стал записывать.