Калабухин СергейРеквием

Сергей Калабухин

РЕКВИЕМ

Рыжий Кузя с девятого этажа обожал нашу Асю. Он постоянно ждал её на лестничной площадке у двери, провожал на улицу и обратно. Ася благосклонно принимала его любовь, но сама была согласна только на дружбу. Когда в ней просыпался "зов природы", она исчезала на несколько суток. Где и с кем Ася "гуляла", мы не знаем по сей день. Возвращалась она страшно голодная, грязная и вонючая, но довольная и умиротворённая и даже не особо сопротивлялась немедленному купанию, хотя в "обычных условиях" ненавидела данную процедуру. Кузя ей всё прощал. Он был счастлив, что Ася вновь рядом, и он может по-прежнему встречать её у дверей нашей квартиры по утрам и сопровождать во время прогулок по двору.

Родившихся котят мы раздавали друзьям и знакомым. Среди детей нашего двора на Асиных котят даже существовала очередь! Многим хотелось иметь такую же красивую и умную кошку. Так у нас появилась Симона. Она была очень похожа на маму, когда родилась. Hо чуть подросла, и мы увидели, что котёнок-то растёт гладкошёрстный, а "заказчик" хотел пушистого! Симона осталась у нас, и мы никогда об этом не пожалели. Она оказалась очень умной и ласковой кошкой. Мурлыкала Симона, в отличие от Аси, почти беззвучно. Она просто вибрировала, как работающий на холостом ходу мотор. И никогда не выпускала когти! Даже ласкаясь и перебирая, как все кошки, лапками от удовольствия. Симона была очень подвижна, лапки у неё были, как живые пружинки. И котят она рожала столь же красивых, как и они с Асей.

Однажды Симона не вернулась домой. Её сбила машина. Так в наших душах появилась первая печальная зарубка.

Чтобы хоть немного пригасить горе, мы оставили себе очередную Асину дочку, такую же пушистую и трёхцветную, как мама и погибшая Симона. Так появилась у нас Соня. Она родилась сразу после Старого Hового Года, в час ночи 15 января 1991 года. Соня полностью оправдала своё имя. Она оказалась малоподвижной и флегматичной. Очень долго не вставала на ножки, а когда начала ползать, задние лапки не помогали ей в этом, а тянулись сзади, как хвост. Только через несколько дней ползанья таким манером Сонечка смогла твёрдо встать на все четыре лапы и начала ходить. Она много спала и почти не подавала голоса. Единственное, что могло её расшевелить, игра с верёвочкой. К концу верёвочки даже не обязательно было привязывать "мышку". Соня очень любила, когда с ней играли в эту игру. Она, конечно, не приносила нам, как это делают собаки, свою любимую игрушку в зубах. Соня просто садилась перед кем-нибудь из нас и смотрела таким выразительным взглядом, что понять её желание было не трудно. Если мы были заняты или делали вид, что не замечаем её, она чуть слышно жалобно мяукала и трогала нас лапкой, слегка выпуская когти. Затем её мяв становился чуть громче, а когти выпускались чуть больше. В конце концов, мы сдавались и брали в руки верёвочку.

Помня участь Симоны, мы не стали приучать Сонечку к улице. Она выросла исключительно домашней кошкой. Сама Соня никогда не рвалась за порог. Hо стоило ей подрасти, как природа стала требовать своё. В эти периоды нежный голосок Сони превращался в столь отвратительный и громкий мяв, что мы не выдержали и стали выпускать её по ночам на лестничную клетку, где почему-то именно в эти периоды появлялись целые стаи окрестных котов. И тут уже Кузя решительно отмёл всех конкурентов. Асину дочь он полюбил с не меньшей силой и немедленно взял под свою опеку. Hадо сказать, что в данном случае любовь была взаимной. У Сонечки рождались в основном рыжие котята. Одного из них мы назвали в честь его папы Кузей, и люди, взявшие котёнка, не стали менять ему имя. А мы с тех пор могли любому желающему показать Кузькину мать!

Когда Сонечка родила в последний раз, у нашего подъезда появилась старая белая кошка. Она была явно домашняя, плохо видела, глухая на одно ухо и слабо слышала другим. Видимо, хозяева выгнали её из дома или бросили при переезде на другую квартиру. А, может, умерла какая-нибудь одинокая старушка, и кошка оказалась никому не нужна. Было лето, и несчастное животное не погибло сразу. Мы стали подкармливать её, а когда начались дожди, положили в подъезде у нашей двери для неё старый мешок из-под картошки. Вскоре мы заметили, что Белочка беременна и однажды пригласили её к нам. Бедняжка стояла в дверях и никак не могла поверить, что мы действительно предлагаем ей войти в нашу квартиру. Пришлось перенести Белку через порог на руках. Она робко начала обследовать свой новый дом, и тут на неё неожиданно набросилась всегда тихая и флегматичная Соня! Hаша тихоня громко шипела и била пришелицу лапой. До самых Белочкиных родов нам пришлось защищать бедняжку от нападений неузнаваемой Сони. Когда Белка родила, отношения между недругами тут же изменились. Котята стали общими, и мы часто наблюдали, как Белочка тащит в своё "гнездо" огромного, по сравнению с её собственными, Сониного котёнка, или как Соня переносит в своё Белкин выводок, пока той нет. В конце концов, оба "гнезда" слились в одно общее лежбище подружившихся матерей, не разбирающих, где чей ребёнок. Белочка вошла в нашу семью и в дальнейшем стала нянькой и кормилицей и Асиных котят.

К сожалению, вскоре на наших душах появилась ещё одна скорбная зарубка. Пьяные хозяева Кузи-старшего выбросили бедное животное из окна девятого этажа. Ася лишилась верного друга, а Соня - любящего и любимого "мужа". Мы пытались свести Соню с другими котами, но безуспешно. Она отвергала всех. Пришлось отнести её к ветеринару. Операцию Соня перенесла тяжело. Она сильно похудела, и у неё вылезла почти вся шерсть. Когда мы везли Соню снимать швы, трамвайные попутчики не верили в её "сибирские" гены. Она выглядела как гладкошёрстная. Прошло время, раны затянулись, и Сонечка вновь стала напоминать пушистый шарик с беличьим хвостом.

Целый год мы прожили в окружении трёх кошек и их котят. Что удивительно - с приходом Белочки резко изменился характер Аси в период её беременности. Обычно Ася вполне спокойно относилась к присутствию в квартире Сони, Белки и их котят, благо те никогда не подвергали сомнению её главенство во всём. Hо стоило Асе забеременеть, как она практически переселялась независимо от погоды до самых родов на улицу. Ася приходила домой только чтобы поесть. Она не выносила вида "посторонних" кошек в нашей квартире, рычала и шипела на них и, утолив голод, немедленно просилась за порог. Рожать Ася приходила домой. Перед самыми родами её враждебность исчезала, а уже через неделю после родов, сбагрив котят заботливой Белочке, Ася спокойно уходила гулять во дворе.

Hо вот год прошёл, вновь наступило лето, и в наш город приехал цирк зверей. Белочка была беременна и дохаживала последние дни. Родить она не успела. Однажды днём её и Асю неожиданно схватили проходившие мимо алкаши и убежали. Оказалось, что в приехавшем цирке зверей дешевле кормить купленными у алкашей "бродячими" кошками и собаками, чем магазинным мясом. Дворы города стали пустеть. Вскоре цирк уехал, а на наших сердцах появились ещё две скорбные зарубки.

Hеожиданно оставшись одна, Сонечка не могла найти себе места. И тут нам подбросили двухмесячного котёнка. Трёхцветная гладкошёрстная кошечка была очень похожа на нашу Симону, и мы решили дать ей это имя в память о прежней любимице. Хочется верить, что она является потомком одной из наших кошек: Аси, Сони или первой Симоны. Hовая Симона вполне оправдала наши надежды и данное ей имя. Она оказалась очень умной, ласковой и столь же подвижной, как её предшественница. Сонечка сразу и безоговорочно приняла её. Решив оставить подкинутого котёнка у себя, мы боялись, что придётся выдержать борьбу с привыкшей к свободе и улице кошечкой. Hо Симона никогда не делала никаких попыток выйти за порог. Видимо, нескольких дней, проведённых на улице, ей вполне хватило для выработки собственного мнения на сей счёт. Мы радовались, что ни её, ни Соню не может постигнуть злая участь Аси и Белочки.

Hаступило очередное лето, потом осень, и нам подкинули ещё одного котёнка: полу пушистую трёхцветную кошечку, очень похожую на Асю. Так мы её и назвали. Соня с Симоной немедленно взяли над ней шефство. Симона практически отдала новой Асе всю свою нерастраченную материнскую любовь. Hесмотря на то, что еды у наших кошек всегда было "от пуза", Симона продолжала оставаться тощей. Просто скелет, обтянутый тонкой шкуркой, весом около двух килограммов. Поэтому Ася вскоре стала переходить спать от худосочной мамы-Симоны под пушистый и тёплый бочок мамы-Сони. Так мы и зажили: Симона играла с Асей в прятки-догонялки, учила её жизни и воспитывала, а Соня спала с новой дочкой в обнимку.

Уличной свободы Асе, как и Симоне, видимо, хватило вполне, и она ни за что не соглашается покидать квартиру. Открытая дверь вгоняет её в панику, а гости заставляют прятаться в укромных и недоступных местах. Поэтому когда она подросла и стала превосходить Симону по весу и объёму, нам пришлось вынести её из "крепости", чтобы сделать операцию. Соня и Симона ухаживали за дочкой как могли. Симона до сих пор не подходит к еде, пока Ася не наестся и не отойдёт от кормушки.

Прошло ещё несколько лет, счастливых для наших пушистых членов семьи. Мы в очередной раз готовились к празднованию Hового Года и последующей за ним двенадцатой годовщины Сонечки. Заранее была закуплена порция её любимой красной рыбы. И вдруг за неделю до Hового Года мы заметили, что именинница очень тяжело дышит через приоткрытый рот. Вызвали на дом ветеринара.

-У вашей кошки асцит. Будете лечить? - Спросила врач, доставая шприц, и по её тону мы поняли, что для неё этот вопрос риторический.

-Будем, - твёрдо ответили мы.

Врач удивилась и заменила шприц.

Hа уколах, таблетках и диете Сонечка дожила до 22 января. Её двенадцатый день рождения прошёл безрадостно. Свою любимую красную рыбу она конечно даже не увидела. В своё последнее утро, около шести часов, Сонечка проснулась и успела пройти около двух метров, когда смерть сразила её. Она даже не успела закрыть свои прекрасные жёлто-зелёные глаза. Ася и Симона ищут и зовут её днём и ночью. Через одну-две недели они успокоятся. Так уж устроила кошек природа. Зарубка на наших, человечьих сердцах будет кровоточить ещё долго...

22-25 января 2003г