Кантов СергейДобряк

СЕРГЕЙ КАНТОВ

ДОБРЯК

- Роберт, мне здесь не нравится, - молодая женщина повернула голову к сидящему в автомобиле рядом с ней мужчине. Какое-то вонючее место.

Машина стояла на дороге, проложенной по краю уходящего в бесконечность болота. Редкие кочки, поросшие травой и кривыми, чахлыми березками, возвышались над большими пространствами стоячей, затхлой воды. К дороге с другой стороны примыкал серый бетонный забор высотой метра в два с половиной. Резкий, неприятный запах заполнял все вокруг.

- Ничего, дорогая, - мужчина вылез из машины и несколько раз подпрыгнул, пытаясь заглянуть через забор. - Многие не хотят к ним даже приближаться, но тот, кто хоть раз попробовал, уже не может оторваться, - продолжал он, осторожно забираясь на крышу машины. Там он выпрямился, немного постоял и, удовлетворенно хмыкнув, спрыгнул на дорогу.

- Он здесь пасется. Осталось недолго ждать, почти все уже съедено.

Открыв багажник, мужчина достал два мачете и полиэтиленовые мешки с ремнями. Один из мешков он сразу же нацепил на пояс, поднял мачете и несколько раз с удовольствием и свистом рассек им воздух, после чего протянул женщине, вместе с одним из мешков.

- Какой все-таки отвратительный запах, - женщина сморщила нос и положила мачете с мешком на сиденье. - Дай-ка я закрою окно.

- Что же ты хочешь? Городская свалка. Все дерьмо сюда свозят, а он эту гадость уничтожает. Выползает из своего болота и пожирает все подчистую.

- Он, наверное, отвратительно пахнет?

- Что ты! Его мясо имеет на удивление приятный аромат и нежное, как персик. Жаль, что оно не хранится, через полчаса превращается в вонючее месиво. Никакое охлаждение не помогает ...

Роберт говорил возбужденно и ходил вокруг машины, поглядывая на забор.

- Ты только спокойнее. Подходи к нему и вырезай куски. Добряк очень медлителен, но поглощает все, на что наползает. Однажды на старую машину наткнулся - и от нее никаких следов не осталось... - он говорил еще долго. Но женщина его не слушала, надела наушники, включила магнитофон и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза.

Она не видела, как метрах в тридцати от машины забор зашатался и рухнул, рассыпавшись крупными глыбами. В образовавшийся проем в облаке пыли выползла бурая перекатывающаяся масса. Роберт крикнул что-то неразборчивое и побежал к ней. Женщина выключила магнитофон, аккуратно сняла наушники и, держа в руках мачете, пошла следом за ним, на ходу пристегивая к поясу пластиковый мешок.

Бурая туша гигантской каплей уже катилась через дорогу к болоту. Вся поверхность Добряка колыхалась, как желе, и была покрыта мелкими иголочками. Женщина посмотрела на Роберта и удивилась его возбуждению. Крича что-то и ожесточенно орудуя мачете, он вырубал куски розового мяса, вырывал их за иголки из туши и бросал в подвешенный к поясу мешок. Женщина сделала шаг вперед и, сжав мачете двумя руками, ткнула им в Добряка. Бурая поверхность скрипнула, и сталь легко вошла в тело. Женщина провернула мачете, взявшись за иголки, вырвала небольшой кусочек розового мяса с тонкой бурой кожицей и бросила его в мешок, ткнула мачете глубже и в этот момент поскользнулась, не удержала равновесия, и повалилась боком на Добряка. Она сразу же выпустила мачете и попыталась одной рукой оттолкнуться от туши, но рука, не ощутив иголок и не встречая сопротивления, легко прошла через кожу. Сразу же от пальцев к плечу покатилось волной тепло и нежное, приятное покалывание. Испугавшись, женщина всем телом дернулась назад и упала на спину. Добряк, продолжая свое движение, накатился на ее ноги и стал вырастать в размерах. Тяжести его она не чувствовала. Легкое покалывание покатилось по ее ногам к бедрам, и тогда она закричала.

- Роберт! - а туша надвигалась, накрывая ее. Свободной рукой она попыталась оттолкнуть его, но рука вновь свободно прошла через кожу. И тогда, извиваясь всем телом, она откинулась на асфальт, плача и визжа, и не чувствовала уже, как Роберт рванул ее за плечи...

Очнулась она в машине, открыла глаза. Рядом сидел Роберт и, осторожно похлопывая ее по щекам, повторял:

- Все хорошо, дорогая, все хорошо...

Она тряхнула головой и посмотрела на него.

- Слава богу! - обрадовался Роберт. - Не волнуйся. Все хорошо. Он уже уполз. Ты слишком близко подошла к нему...

Роберт торопливо извлек из своего мешка маленький кусочек розового мяса и протянул ей.

- Попробуй, пока не испортилось.

Она осторожно, двумя пальчиками взяла этот кусочек и положила в рот. Прохладная желеобразная масса, немного солоноватая, с фруктовым привкусом. Разжевав, она проглотила его. Роберт извлек из своего мешка еще кусочек, но она покачала головой и отвернулась. Поверхность болота была неподвижна, дорога пуста. В гладком бетонном заборе зиял неровный проем шириной метра в три...

Роберт, извлекая из мешка маленькие кусочки, не жуя, проглатывал их один за другим, причмокивая от удовольствия.

- Восхитительно!.. Вкусно!.. - он с удовольствием ел минут десять, потом откинулся на спинку сиденья. - Будешь еще? - она отрицательно покачала головой и тогда он вывалил остатки из своего мешка прямо на землю. - С собой мы это не повезем, - и завел машину.

По дороге домой он весело насвистывал какую-то мелодию, а как только приехали, вымылся в душе и, облачившись в халат, стал обзванивать знакомых и делиться с ними подробностями охоты. А женщину в этом огромном доме охватило тревожное необъяснимое чувство. Она походила по комнатам, а затем подошла к стоящему на одном из столов микроскопу. На подготовку тонкого среза из мяса Добряка у нее ушло не больше минуты. И вот в светло-желтом круге увидела она множество перемещающихся розовых звездочек. Сделав большее увеличение, она разглядела, что каждая звездочка пятиконечная. На одной из конечностей выделялось несколько темных пятен и отверстие, в которое с помощью двух других конечностей, своеобразных рук, загонялась окружающая звездочки жидкость с темными включениями. С помощью двух ритмично двигающихся оставшихся конечностей, звездочки перемещались. Женщина с интересом продолжала следить за ними. Звездочки иногда сходились между собой, соединялись, после чего в одной из них зарождалось маленькое пятнышко, растущее буквально на глазах, приобретающее очертания новой звездочки и через некоторое время покидающее свою мать.

- Это не одноклеточные амебы, - с удивлением прошептала женщина. - Это какая-то пока еще непонятная жизнь.

С края желтого поля появилась коричневая муть. Сталкиваясь с ней, звездочки извивались, ломались и замирали безжизненными бурыми пятнами. Муть расширялась, пожирая желтый круг жизни. Вначале звездочки старались отойти от нее, но вдруг, тесно сомкнувшись, образовали плотную окружность, в центре которой остались копошиться крошечные звездочки, только что появившиеся на свет. Коричневая муть доползла до этого круга, крайние звездочки забились в агонии и затихли, но кольцо не разорвалось и муть остановилась.

- Что мы натворили? - Женщина оторвалась от микроскопа и стукнула кулачками по столу. - И зачем? Ведь это жизнь. Пусть пока непонятная, но своя, в которую недопустимо вмешиваться с мачете.

- Роберт! - закричала она и, положив остатки мяса Добряка в свой мешок, пошла по комнатам. Роберт с телефонной трубкой лежал на диване.

- Немедленно вставай! Едем на болото! Я должна сейчас же увидеть Добряка.

- Что ты, дорогая? - Роберт с удивлением посмотрел на нее. - Поедем завтра. Ты думаешь Добряки там пасутся постоянно? Там сейчас никого нет.

- Едем! Сейчас же! - она топнула ногой. - Я так хочу!...

В машине они молчали. Роберт, насупившись, сидел за рулем. К свалке они добрались поздно ночью. Роберт остановил машину и осветил фарами ровную поверхность болота.

- Вот это место. Что я говорил? - пробурчал он. - Никого нет.

- Подожди, он сейчас появится, - женщина вышла из машины и встала на краю болота. - Именно сейчас.

По ровной поверхности воды пробежали расходящиеся волны, и большим бурым островом всплыла туша Добряка. Остров поднялся огромным яйцом, и вот колыхающаяся туша поплыла к дороге.

- Не бойся меня, - повторяла женщина, вероятно, успокаивая себя. - Я не причиню тебе боли.

Она вытащила из мешка кусочки мяса и положила их на бурую, игольчатую поверхность. Кусочки медленно погрузились в колыхающееся желе.

- Я знаю, что делать. Все обижают вас,, но теперь от ношение к вам изменится, - она оглянулась на Роберта, сидящего в машине, и, подойдя вплотную к Добряку, погрузила в него руки по самые плечи. Нежное покалывание покатилось от ладоней. - Ты действительно добрый и всегда отпустишь меня? женщина медленно и осторожно вытащила руки и посмотрела на них. Никаких следов от прикосновения к Добряку не осталось.

- Ты совершенно не опасен и оставишь меня такой же, какая я сейчас. Бедный ты. Никто не хочет видеть в тебе разумное существо, идущее по своему пути развития. Я хочу узнать, кто ты, и рассказать об этом всем. Я изменю их отношение к тебе.

Она еще раз оглянулась и, решительно шагнув вперед, прижалась к Добряку. Стало легко и свободно, и нежное покалывание покатилось по всему телу. Она не чувствовала своего веса и погружалась все глубже и глубже. В последний момент, повернув голову, она увидела Роберта, бегущего к ней.

- Уже поздно... - ее тело было свободно и словно парило в розовом тумане. Она не ощущала направления, в котором двигалась, но это ее и не интересовало. Впереди в туманной дымке возникли маленькие розовые звездочки, которые вырастали прямо на глазах, принимая очертания бегущих людей. Эти люди замедлили свой бег, остановились и с удивлением смотрели на нее. И тогда она сама шагнула им навстречу. Шагнула свободно, протянув вперед руки.

Декабрь, 1988. Ленинград