"От счастья не убежишь" - читать интересную книгу автора (Лэмпмен Каролин)10Вскоре Стефани поняла, почему она все откладывает шитье. Она же ненавидит это занятие! Как Стефани ни старалась, стежки выходили кривыми и неровными. Целый час она сражалась с иголкой и, наконец, закончив шов, обнаружила, что один из кусков пришит изнанкой кверху. Коул зашел к ней около полудня и очень обрадовался, застав ее за работой. Поэтому после обеда Стефани, стиснув зубы, решила продолжать. Однако к четырем часам она отчаялась: напорото было куда больше, чем сшито. Кейт вызвалась помочь. Под ее руководством работа пошла быстрее, но вид у будущего платья оставался неказистый. Наконец измученная Стефани стукнула по куску ткани кулаком и зашвырнула его через – Дурацкая, мерзкая тряпка! Вот и лежи там! Сзади послышалось странное хмыканье: незаметно вошедший Коул пытался удержаться от смеха. Стефани рассвирепела. – Ах, вам смешно? Хотите, чтобы я искололась до смерти? Но вы еще пожалеете! Мой призрак будет являться вам каждый божий день! – Она вскочила и решительно направилась к двери. – И вообще, я подумала и решила, что серое платье не так уж плохо. И мне оно нравится. И я буду носить его, пока не изношу до дыр! – Она выбежала вон, не обращая внимания на громовой хохот за спиной. Через полчаса Стефани вернулась. С тем же воинственным видом она подняла ненавистную ткань, встряхнула и начала внимательно рассматривать. Кейт лукаво подмигнула. – Ну что, снова в бой? – Вообще-то я ищу иголку. И как только найду, закопаю поглубже в землю! Я знаю про себя немного, но одно точно: я никогда не любила шить! – Стефани метала громы и молнии, а Кейт с трудом сохраняла серьезность. – Похоже, в детстве шитье было у меня вроде наказания. Издевались над бедным ребенком... Тут Кейт не выдержала и покатилась со смеху, а вслед за ней расхохоталась и Стефани. Наконец Кейт утерла глаза передником и кивнула на ткань, которую Стефани все еще держала в руках. – Дай-ка посмотреть... Успокойся, все не так безнадежно. Стефани покачала головой. – Нет, это бесполезно. Даже если я возьмусь за работу, у меня не хватит терпения закончить хотя бы одно платье. Да и то не платье, а уродец! – грустно добавила она. – Я люблю шить, – заметила Кейт. – Я бы закончила эту работу за пару недель. Стефани была поражена. – Но у вас совсем нет времени, вам надо готовить... – Готовить можешь ты. – А вдруг я не справлюсь? Коул будет недоволен, если люди начнут уходить с работы из-за дурной еды. – Чепуха! Ты прекрасно готовишь. Договорились? – Ну хорошо, – пожала плечами Стефани. – Вот и умница. Обе женщины остались довольны сделкой. Кейт закончила первое платье за три дня, а Стефани открыла в себе новые кулинарные таланты. Мужчины восхищались ее экспериментами и нахваливали каждое новое блюдо. Однажды Коул вошел на кухню, когда Стефани, красная от печного жара, вынимала из духовки пирог. Она поставила противень на стол и потянулась, разминая затекшую спину. Фартук туго натянулся, под ним обрисовались очертания груди, тонкой талии, округлых бедер. Коул замер в восхищении. Так и не заметив его, Стефани снова принялась за работу. – Устали? – Ой! – Стефани вздрогнула от неожиданности, затем, увидев Коула, радостно улыбнулась. – Немного. Но это очень приятная усталость. Коул повесил шляпу на вбитый в дверь крюк и уселся за стол. Тут вошел Чарли и первым делом принюхался. – Чертовски вкусно пахнет! – заметил он, с надеждой глядя на Стефани. – Пирог на ужин! Чарли состроил такую похоронную физиономию, что она едва удержалась от смеха. – Ладно. Я испекла еще три таких же, поэтому – так и быть – дам вам сейчас по кусочку. Стефани отрезала два толстых куска горячего яблочного пирога, налила три чашки кофе и села за стол с мужчинами. – Как работа? – Неплохо, – с набитым ртом ответил Коул. – Большую часть скота уже загнали. Думаю, завтра начнем отбирать своих и клеймить. – Что начнете? – Стефани смотрела на него с недоумением. Коул рассмеялся. – Не знаю, откуда вы родом, но Запада вы, похоже, не нюхали! – Наши соседи пасут на тех же пастбищах, что и мы, – объяснил Чарли. – Коровам наплевать, чьи они, вот и пасутся все вместе, рядышком. По осени, когда мы их загоняем, приходится отбирать своих от чужих. – Боже мой, как же вы отличаете своих коров? – удивленно спросила Стефани. – На каждой корове есть свой знак, клеймо, – продолжил объяснение Чарли. Он отхлебнул кофе. – Прошлой весной, перед выпасом, мы заклеймили почти всех телят, но кое-кого пропустили. Теперь надо поставить клейма, пока они еще при матерях и мы можем отличить своих от чужих. – Понятно, – заметила Стефани. – А как вы их клеймите? – Вам что, в самом деле хочется знать? – Конечно, иначе я бы не спрашивала. – Тут ничего интересного нет. – Чарли поскреб щетинистую щеку. – Вам от этого тошно станет. – Что это значит? Коул вздохнул. – Мы держим железные клейма на огне, пока они не раскалятся докрасна, и прижимаем к боку теленка. Остается рубец, повторяющий рисунок клейма. – Это же больно! – Стефани заметно побледнела. – Конечно. – Коул решил, что сейчас самое время сменить тему. – А куда подевалась Кейт? Стефани снова заулыбалась. – Она сейчас кладет последние стежки на платье. Сегодня вечером его можно будет надеть. И слава Богу: мне уже опротивела эта тряпка! – Она взглянула на свой серый балахон. – Я-то думал, вы с этой тряпкой расстаться не можете. Кто говорил: «буду носить до дыр»? – засмеялся Чарли. Стефани хмыкнула. – Я собиралась. Но меня спасла Кейт. Стефани смотрелась в зеркало и не могла наглядеться. – Кейт, вы говорили, что умеете шить. Но это не умение, это – талант, настоящий талант! Кейт догадывалась о тайной причине столь бурного восхищения. Теперь эту высокую, стройную даму Салли придется брать в расчет. Высокий глухой воротник и прямые рукава могли показаться чересчур скромными. Но, когда Стефани надела платье, облегающий лиф подчеркнул ее высокую грудь и тонкую талию, а при ходьбе под узкой юбкой обрисовывалась линия бедер. Болезненная бледность исчезла вместе с серым балахоном. На щеках заиграл румянец, а зелень платья тускнела перед зеленью глаз. Любуясь собою в зеркале, Стефани вдруг вспомнила слова Коула: «Такие волосы надо не прятать, а выставлять напоказ». Кажется, пришло время сменить прическу. Стефани выдернула шпильку, скреплявшую узел, и начала расплетать косу. – Теперь все будет по-новому, – пробормотала она. Вскоре выяснилось, что волосы можно уложить и так, и этак, и еще вот так... Казалось, пальцы все помнят и умеют сами. Стефани перебрала несколько причесок и наконец нашла лучшую. Мягкие волны волос спускались на затылок и там собирались в свободный низкий пучок, а несколько вольно висящих прядей обрамляли лицо. Стефани выглядела невероятно женственно. Обманчиво простая прическа, казалось, могла рассыпаться в любую минуту, и это увеличивало ее очарование. – Я бы не поверила, если бы не видела своими глазами! – воскликнула Кейт. – Передо мной другая женщина! – И она красивей прежнего? – Стефани поворачивалась в разные стороны, стараясь разглядеть себя получше. – Серое платье надо позабыть, как страшный сон! Первым свидетелем превращения стал Джош, но оценил его по-своему. Он влетел на кухню и, увидев Стефани, остановился как вкопанный. – Что у тебя с волосами? – Я причесалась по-другому. Нравится? – А в глаза они лезть не будут? – Надеюсь, что нет. Но я всегда смогу причесаться по-старому, если захочу, – успокоила она его. – А, ну тогда ладно, – кивнул Джош и отправился мыть руки. – Похвала Джоша – лучшее средство от самомнения, – улыбнулась Стефани. – Я еще не видела, чтобы Кентрелл расщедрился на комплименты, – проворчала Кейт. Через несколько минут появился Чарли. Вот кто сполна возместил равнодушие Джоша! Увидев Стефани, он сорвал с головы шляпу и отступил на шаг. – Это хоть кого убьет на месте! Эх, был бы я годков на тридцать моложе... Он смотрел на нее с таким откровенным восхищением, что Стефани покраснела. – По-моему, вы льстец, мистер Хоббс, но все равно спасибо. Хотела бы и я стать лет на тридцать старше! Вошли ковбои, и с ними – Коул. Он не произнес ни слова – только смотрел, смотрел на нее широко раскрытыми, изумленными глазами. Остальные были не столь застенчивы. Похвалы сыпались градом, и Стефани едва удерживалась, чтобы не расхохотаться от горячего, опьяняющего восторга. Когда один ковбой отпустил особенно пышный комплимент, Стефани случайно взглянула в сторону Коула. Он встретил ее взгляд угрюмо, и она смущенно отвернулась. Потом она косилась на него несколько раз: Коул становился все мрачнее и мрачнее. «Боже мой, чем же я провинилась?» – испугалась она. Во время ужина он был не в духе и, когда к нему кто-нибудь обращался, отвечал односложно. Наконец Стефани перестала смотреть в его сторону, но ее беспокойство не проходило. Мужчины обсуждали завтрашнее клеймение, и Стефани слушала с интересом. По их рассказам это выглядело куда веселее, чем описал Коул. – Нельзя ли мне будет немного посмотреть? – спросила она. – Издали! Я никому не помешаю! Раздался гул согласных голосов, но в него, точно нож, врезался голос Коула: – Нельзя! Мгновенно наступила тишина. Все смотрели на Коула – а он продолжал есть как ни в чем не бывало. Затянувшееся молчание прервал Чарли. – Знаете, клеймение скота совсем не так интересно. Эти лодыри наврали вам с три короба. На самом деле, это грязная работа. Вам не понравится. Вскоре разговор возобновился, но Стефани уже не принимала в нем участия. Она хотела остаться одна. Она даже настояла, чтобы Кейт шла спать сразу после ужина, а сама осталась мыть посуду. Стефани была удручена и разочарована. Коул ни слова не сказал о ее новом наряде, даже больше – он явно рассердился. Но почему? В мыслях Стефани царило полнейшее смятение. Она убрала в кухне и пошла по темному двору в домик Кейт. – Подождите минутку, – донесся из темноты глубокий голос Коула. – Я хочу с вами поговорить. Стефани робко улыбнулась. – Да? Вопреки обыкновению, ее улыбка не обезоружила его, а лишь разозлила еще больше. – Мне не понравилось ваше поведение за ужином. – Мое поведение? – Я запрещаю вам так себя вести. – Так себя вести? Да о чем вы? – О том, как вы заигрывали с рабочими. Кокетничали с ними. – Я позволяла им делать мне комплименты. По-вашему, это кокетство? – Раньше они никогда так не распускались. – Ах, вам это не нравится! – гнев Стефани вырвался наружу, словно кипящий гейзер. – Если бы не вы, ни один из этих людей на меня бы не взглянул. Я не просила материал на платья и не просила Кейт их шить. Даже прическу я сменила по вашему желанию. Коул понимал, что Стефани права, – но он не привык признавать свои ошибки. – Вы не сознаете, в какие опасные игры играете... – Пожалуйста, не беспокойтесь. Я обязуюсь не совращать ваших ковбоев. – Страшнее то, что они могут сделать с вами, – огрызнулся Коул. – А по-моему, они все – настоящие джентльмены. Коул схватил Стефани за плечи и встряхнул. – Черт побери, Стеф, неужели до вас не доходит... Он взглянул на нее – и его голос прервался. В глазах Стефани больше не было злости – они светились странным блеском. Ее дыхание участилось, губы слегка приоткрылись. Она как будто ждала поцелуя – и, Боже, как ему хотелось поцеловать ее! Коул глухо застонал. Господи, какое искушение! Да, это искушение, которому он должен сопротивляться всеми силами. Женщина почти наверняка замужем. Что сделал бы он, Коул, если бы кто-нибудь хоть пальцем дотронулся до Мегги, пользуясь ее беспомощностью? Да убил бы на месте! Мысль о покойнице охладила его, точно ведро ледяной воды. Он оттолкнул Стефани. – Вы всегда так ведете себя, когда рядом оказывается мужчина? Надеюсь, никто из рабочих не подойдет к вам слишком близко! Ведь они не смогут отказаться от такого приглашения! Стефани вспыхнула и бросилась бежать. Опрометью влетела в спальню, упала на кровать и зарылась лицом в подушку. Какое унижение! И как она могла так поступить? Ведь видела, что Коул очень сердит. Но одно его прикосновение – и она чуть не упала к нему в объятия. Она подскочила к зеркалу. Закусив губу, она стала расплетать волосы – дергая, чуть ли не вырывая их с корнем. Коул обвиняет ее в легкомыслии, и, действительно, она повела себя с ним как настоящая распутница! Может, она и вправду, сама того не замечая, заигрывала с ковбоями? Может быть, Салли права, и в прошлом у Стефани скрывается постыдная тайна? Стефани открыла музыкальную шкатулку Мегги и, услышав первые ноты нежной мелодии, едва сдержала подступившие к горлу рыдания – такой несчастной и униженной она себя чувствовала. Кейт так и не вышла из соседней комнаты. Ей очень хотелось утешить Стефани, но она понимала, что это бесполезно. Ссору Коула и Стефани она слышала, хотя слов не разобрала. Черт бы побрал Коула с его скверным характером! Этой ночью Стефани вновь приснился кошмар. На этот раз у преследователя было лицо Коула, и он выкрикивал страшные обвинения. Стефани проснулась в слезах. Прибежала Кейт, обняла ее, и Стефани вцепилась в нее так крепко, словно спасалась от гибели. |
|
|