END

К действительности Клиффорда вернула нестерпимая головная боль.

Инспектор огляделся по сторонам и, заметив брошенную маску Иете, долго, не

отрываясь, смотрел на нее. Ему казалось, что Источник взорвался

давным-давно — может быть, сто, а может, даже тысячу лет назад.

В проломе показались незнакомые люди, и сначала послышался робкий

шепот, а затем радостные крики. Над городом покатился праздничный

колокольный звон. Вокруг расстилался счастливый освобожденный мир, но для

Сойера развязка еще не наступила. Он стоял в самом центре бывшего

святилища изнеров, и к нему, неся с собой смерть, медленно приближался

человек в маске.

Энергия, полученная от Огненной Птицы, иссякла, и теперь Уильям Альпер

выглядел дряхлым стариком. Он шел неуверенно, ослабевшие ноги с трудом

поддерживали его грузное тело.

Вероятно, Альпер подобрал маску на поле боя, когда пробирался к Сойеру,

и инспектору показалось очень забавным то, что вместо грозного изумрудного

пламени в ее прорезях мигают маленькие поросячьи глазки старика.

Остановившись в нескольких футах от инспектора, старик тихо и печально

произнес:

— Ее больше нет. Зачем ты позволил ей исчезнуть?

— Дорога на Землю для нас закрыта, — услышал Клиффорд собственный

голос. — Можешь убить меня, но это уже ничего не изменит. Нам придется

жить в Хоманде.

— Жить здесь? — горько переспросил Альпер. — Долго ли я протяну без

Огненной Птицы? Ты-то хоть молод. Ты сможешь найти себе дело, жениться,

завести семью. А что делать мне? На Земле я мог править, а здесь…

— Да уж, в этом мире тебя никто не станет слушать, — перебил его

Клиффорд.

— Эй, Альпер! — донесся знакомый голос, и круглая, коренастая фигура

Зэтри появилась в зале.

Сойер не знал, что произошло между двумя стариками, да и не очень этим

интересовался. Для него наступила минута последнего, решительного

поединка, в котором никто не мог ему помочь.

— Альпер, подожди-ка! — голос хома гулко прокатился под сводами.

— Ждать?! — взвизгнул Альпер. — Чтобы меня опять надули? Ну нет!

Он повернулся к инспектору и злобно процедил сквозь зубы:

— Без Огненной Птицы я очень скоро умру, но ты, ты умрешь раньше!

Правой рукой старик потянулся к передатчику, и Сойер прыгнул на него,

заранее понимая, что опоздал.

Целый мир взорвался в его мозгу, наполняя черепную коробку нестерпимым

грохотом, словно циклотрон теперь был расположен внутри нее и бешено

раскручивал свою спираль, пока Сойер приближался к врагу.

Схватившись за голову, инспектор ощутил под руками твердые края маски.

А ведь он совсем забыл о ней и даже не удивился тому, что понимал слова

Зэтри.

Краем глаза он заметил, как хом сжал ладонями виски и, сорвав с себя

маску, швырнул ее на пол. Лицо его было искажено дикой болью.

Все это промелькнуло перед Сойером за долю секунды, но он успел

сообразить, в чем дело, и, рассмеявшись, сорвал с лица созданный изнерами

предмет.

Обрушившись на Альпера, он сбил того с ног, но старик, даже лежа,

продолжал давить на кнопку. Клиффорд не имел ничего против. Он понял,

почему у Зэтри было такое несчастное лицо, и знал, что происходит в голове

Альпера. Ведь маски — это передатчики, и они многократно усиливали мысли

человека.

Навалившись на старика всем телом и не давая тому возможности сбросить

губительный прибор, Клиффорд нащупал трансивер и еще глубже вдавил кнопку

управления.

Альпер заорал. Страшный грохот, всего лишь оглушавший Сойера, разрывал

мозг старика на части. Он пытался сопротивляться, но это ни к чему не

привело. Инспектор был гораздо сильнее.

Сойер изо всех сил нажимал кнопку, надеясь лишь на то, что старик

успеет отыскать скрытый выключатель до того, как эта пытка убьет их обоих,

ибо пока трансивер оставался включенным, жизнь Сойера была связана

напрямую с жизнью его мучителя.

Пальцы Альпера судорожно шарили по коробке, но Клиффорд не решался

предоставить старику большую свободу действий.

И вдруг наступила пронзительная, звенящая тишина. Ошалев от внезапной

перемены, Сойер приподнялся на локтях и потряс головой. На стеклянном полу

что-то негромко звякнуло. Не в силах поверить в невероятную удачу,

инспектор осторожно протянул руку и подобрал металлический диск.

Приемник.

Дрожащей рукой он ощупал верхнюю часть черепа. Ничего. Наконец-то он

оказался свободен.

Клиффорд отпустил Альпера, и тот затих, перевернувшись на бок. Тяжелая

голова запрокинулась. Сквозь прорези маски на инспектора уставились серые,

уже ничего не видящие глаза.

Поднявшись, Клиффорд долго, с некоторой грустью смотрел на покойника.

Когда же он повернул голову, то первым, кого он увидел, был Зэтри,

семенящий к нему по заваленному обломками полу.

Немного в стороне, возле разрушенной стены стояла Клей. Встретившись с

Клиффорд ом взглядом, она робко махнула рукой. Сойер улыбнулся девушке, но

с места не двинулся. Он слишком устал для того, чтобы преодолеть

разделявшие их несколько ярдов.

Сойер с любопытством разглядывал сожженный Источник. В нем больше не

было ничего пугающего — просто груда оплавленного металла.

А где-то там, на другом конце разрушенного туннеля осталась

недостижимая теперь Земля.

Сойер думал о том, что ему не в чем себя упрекнуть. Он сделал все, что

был должен, и даже кое-что сверх того.

А там, на родной, потерянной навсегда планете, в городе Торонто чья-то

рука напишет на его досье одно короткое слово: «Закрыто».

Сойер тряхнул головой, чтобы отогнать это видение. Теперь у него другой

дом — Хоманд.

Повернувшись к ожидающей его девушке, Клиффорд с трудом встал и,

покачиваясь, направился в ее сторону.

"Человек, — думал в этот момент Сойер, — способен жить в любом мире. Я

молод, и если постараться, то и у меня может быть все хорошо. Но Землю я

не забуду. И каждый раз, когда напьюсь, если, конечно, в этом мире есть

аналог виски, я буду рассказывать о ней часами, о зеленых лесах и голубых

озерах своей родины".

Сквозь прорези улыбающейся маски мертвые глаза Уильяма Альпера

равнодушно взирали на Сойера, бредущего над золотистой бездной.