9

Густая волна человеческих фигур хлынула со стороны верхнего мира и,

перехлестнув через край обрыва, подобно водопаду, обрушилась на остров.

Отблески света играли на полированной поверхности таинственного оружия

хомов, стальные трубки сверкали, как штыки.

С глухим воем дикая орда селлов понеслась им навстречу. Сильные гибкие

руки извивались, как змеи, и зажатые в них ножи, казалось, исполняли

безумный танец над вжатыми в плечи черепашьими головами.

В тот момент, когда водоворот сражающихся фигур приблизился к городским

воротам, в воздухе, перекрывая шум битвы, трижды ударил гонг, и в толпе,

посреди сцепившихся тел, появились трое изнеров. Статные богоподобные

существа с бешено сверкающими глазами размахивали длинными пылающими

кнутами, и каждый удар сопровождался раскатами грома и резкими, гневными

криками.

Производимые изнерами звуки заставили Иете круто обернуться к Сойеру.

Сверкнув глазами, она метнулась к дереву, за которым укрывался инспектор.

— Стоять! — человек казался странно спокойным, и Иете замерла в

нерешительности. — Я прыгну, ты знаешь…

— Только не думай, что тебе удалось выиграть, — ее лицо исказилось,

глаза мрачно вспыхнули. — Ты узнал сегодня слишком много, а лишнее знание

не способствует долголетию. Мы еще встретимся. Обязательно!

Грациозно, как дикое животное, Иете скользнула за камни и легко

помчалась к холмам, прочь от поля битвы, от изнеров.

Потеряв ее из виду, Клиффорд сделал несколько неуверенных шагов от

обрыва по направлению к атакующим седлам. Сталкивающиеся массы людей

города и дикарей заставляли содрогаться остров, раскачивали его, как во

время шторма волны раскачивают легкий парусник.

Один из полубогов, не обращая внимания на стальные клинки, со всех

сторон потянувшиеся к нему, врезался в самую гущу битвы, взмахнул огромным

бичом, и раскрученная молния обрушилась на головы человекообразных

рептилий.

Селлы, охваченные пылающим кольцом, дико визжали, извивались и

корчились на обугленной земле. Их собратья топтали распростертые под

ногами тела. Но никто не умирал. Потрясенный инспектор во все глаза

смотрел, как поверженные дикари поднимались, безвольно качая уродливыми

головами, и, медленно придя в себя, вновь бросались в драку.

Оглянувшись на ближайший холм, Клиффорд заметил бегущего к нему

человека. Хом тяжело дышал и размахивал руками, изредка что-то выкрикивая

на своем языке. Сойер инстинктивно подался к обрыву, но внезапно замер в

недоумении. Он узнал это темное лицо. Именно его он видел над собой в тот

миг, когда вместе с Иете сорвался в бездну.

Заметив, что Сойер стоит на самом краю пропасти, человек остановился,

протянул к нему руки и выкрикнул только одно слово:

— Клей!

Сойер на секунду растерялся, а затем, одним прыжком покрыв разделявшее

их расстояние, схватил хома за плечи.

— Клей?! Что ты знаешь? Где она? Кто ты? — вопросы посыпались градом.

Человек радостно засмеялся, кивнул несколько раз, взял Сойера за руку и

направился в глубь острова.

Клиффорд покорно шагал рядом с незнакомцем. Он растерялся. Этот хом

никак не укладывался в ту стройную логическую систему взаимоотношений,

которую инспектор успел выстроить в своем сознании за время пребывания в

Хоманде. Тревожно осмотревшись по сторонам, он попробовал заговорить с

незнакомцем по-английски:

— Ты следил за мной. Почему?

Человек промолчал.

— Если ты видел, как я падал на остров и как остров поднимался, значит,

это ты поднял тревогу? — продолжал Сойер. — Мы идем туда, где прячется

Клей?

— Клей! — повторил с улыбкой хом и ускорил шаг.

На вершине холма они остановились. Внизу разворачивалась картина

грандиозной битвы. Селлы рвались к воротам, но было ясно, что город им не

захватить. Остров селлов находился гораздо ниже города, и хомы оказались в

более выгодном положении, чем дикари. Раз за разом они сбрасывали дикарей

на головы их же соплеменников, и те с воем откатывались, чтобы через

минуту вновь устремиться вперед.

Клиффорд заметил, что на ту часть острова, которая была закрыта

каменным сводом верхнего мира, в одном месте низвергается узкий поток

воды. Идущий в Хоманде дождь проникал на остров через отверстие,

послужившее ранее ловушкой для Сойера.

— Идем! — бросил он, схватив своего спутника за рукав, но тот

неожиданно заартачился, показывая в другую сторону.

Клиффорд посмотрел с ужасом в указанном направлении и заметил

притаившуюся за деревьями Иете. Сверкающие сережки бросали зловещие

отблески на ее возбужденное лицо. Сражающиеся в долине изнеры не могли ее

видеть, но от наблюдателя, скрытого за холмом, Иете не смогла бы

спрятаться.

— Она нас не видит, — произнес Сойер, обращаясь к спутнику, хотя тот

вряд ли мог его понять. — Надо уносить ноги. Пойдем!

В этот момент один из селлов оглянулся, встретился с Сойером взглядом,

и неожиданная догадка сковала инспектора: глаза дикаря были такими же, как

у Иете, как у любого из изнеров — большие, овальные и слегка раскосые,

сверкающие подобно драгоценным камням. Их отличала только пустота и

какое-то глубоко спрятанное безумие.

Проводник дернул Клиффорда за руку, выведя того из оцепенения, но не

успели они сделать и двух шагов, как новое событие захватило все внимание

инспектора.

Один из троих изнеров вырвался вперед и, подобно святому архангелу с

огненным мечом, гнал перед собой вопящих дикарей. Удар в грудь длинным

ножом, пущенным могучей рукой, вызвал на прекрасном лице подобие

презрительной усмешки. Но внезапно ярко-зеленые глаза остекленели, кнут

выпал из ослабевших рук, ослепительное пламя на миг озарило место сражения

и пожрало изнера.

Селлы и хомы отскочили в стороны, замерли и тупо уставились друг на

друга, но, словно вспомнив, зачем они здесь собрались, с яростными криками

вновь бросились друг на друга.

"Когда изнер расходует энергии больше, чем может получить, он

исчезает!" — вспомнил Сойер, но заниматься этим вопросом сейчас не было

времени. До возвращения в Хоманд нужно было еще кое-что сделать, причем

сделать тайно, чтобы даже его попутчик ни о чем не догадался.

— Идем, — инспектор рукой указал направление. — Поднимемся там, где я

свалился.

Отверстие, через которое хлестал ливень, находилось на высоте трех

ярдов, но узловатые, переплетенные корни опускались до самой поверхности

холма.

— Ты первый, — Сойер сопровождал слова соответствующими жестами.

Хом уцепился за корни, подтянулся и мгновенно исчез из виду. Выждав

немного, Клиффорд последовал за ним, внимательно осматривая земляные

стены. Вскоре его взгляд наткнулся на знакомую нору.

Дрожа от возбуждения, он выворотил камень и сунул руку в тайник.

Огненная Птица оказалась на месте, доставив своим видом Сойеру истинное

наслаждение. Быстро спрятав за пазуху драгоценный талисман, инспектор

торопливо поднялся на поверхность, где его появления ожидал дружелюбно

улыбающийся хом.

Никем не замеченные, они проникли в город и зашагали в каком-то одному

хому известном направлении. Сойер совсем не ориентировался в лабиринте

узких улочек. Он решил полностью положиться на своего проводника.

Во время прогулки по Хоманду им несколько раз приходилось прятаться в

подворотнях, пережидая патрули. Улицы кишели солдатами, но спутник

Клиффорда, по всей видимости, обладал хорошо развитым чувством опасности,

так что им удалось не попасться на глаза воинам-изнерам.

Неожиданно за одним из поворотов инспектор заметил пару покачивающихся

на уровне глаз фонариков. Это могли быть только сережки Иете.

— Вот оно что, — прошептал Клиффорд. — Пользуясь переполохом из-за

гибели изнера, она сумела скрыться и теперь следит за мной, выбирая

удобный момент для того, чтобы напасть. Но она не уверена в том, что

Огненная Птица у меня.

Проводник тронул Сойера за плечо и, когда тот обернулся, кивком головы

указал на небольшую арку. Хом позвенел ключами, и дверь, пропустив

беглецов, с глухим стуком захлопнулась у них за спиной. Двигаясь в

кромешной тьме, беглецы сошли по каменным ступеням и через узкое окно

выбрались на кривую неосвещенную улочку.

Клиффорд не замечал домов, мимо которых они торопливо пробегали.

Опасного старика необходимо было во что бы то ни стало убедить

воздержаться от непродуманных действий.

Беглецы свернули в грязный переулок, насквозь провонявший навозом и

сырым сеном. Проводник подошел к низкой, окованной железом двери и

отстучал пальцами по косяку замысловатый сигнал. Дверь распахнулась. Из

дома вышли два хома, они долго и внимательно рассматривали прибывших,

потом обменялись взглядами и отступили в глубь коридора, пропуская гостей.

Сойер и его попутчик проскользнули внутрь и оказались в комнате с

низким сводчатым потолком. Фонарь, распространяющий едкий запах горелого

масла, давал очень мало света, и по углам залегли густые тени.

Помещение всем своим видом напоминало хлев. В задней его части

располагались кормушки, и несколько лошадей склонили к ним пятнистые

головы. Под ногами шныряли куры. На длинных лавках, стоявших вдоль стен,

сидели хомы. При появлении гостей все головы повернулись в сторону двери,

и Сойер увидел суровые лица людей, готовых дорого продать свою жизнь.

В тени, на тюке соломы, поглаживая большого пестрого кота, не без

удобств расположившегося на его коленях, развалился старый толстяк. Рядом

с ним на потертом голубом плаще спала Клей Форд, подложив руку под

перемазанную в саже щеку.

Старик нежно потрепал девушку по волосам. Она вздрогнула, заморгала и

принялась тереть кулачками сонные глаза. Хом положил ладонь на ее затылок

и повернул Клей лицом к вошедшим. С радостным визгом девушка вскочила на

ноги и повисла на шее Клиффорда.

— Сойер… Сойер… — нежно шептали ее губы.

Инспектор не меньше ее обрадовался встрече. Приятно было снова увидеть

милое знакомое лицо. Наконец-то появилась возможность поговорить с кем-то,

кто мог толком объяснить происходящее. Но Клей неожиданно защебетала на

своем родном языке.

— Ну вот, и ты тоже! — на лице Клиффорда мелькало выражение легкой

обиды, и Клей смущенно перешла на английский. От сильного возбуждения она

путала слова.

— С тобой все в порядке? Все это произошло из-за меня! А я тут сплю.

Извини, мне очень жаль…

— Говори помедленнее, — перебил ее инспектор. — Я плохо понимаю

коктейль, который ты состряпала из двух языков! — и, дотронувшись до

свежей ссадины на ее лице, спросил: — Откуда это?

— А, приходили охранники. Они сожгли дом дедушки, но мы скрылись. Они

меня и сейчас, наверное, ищут, но нападение селлов отвлекло их. А что было

с тобой?

Резкий голос заставил Клей оглянуться. Сойер посмотрел в ту же сторону.

Старик улыбался, но взгляд его был холодным и цепким. Девушка, сразу став

серьезной, подвела к нему Клиффорда.

— Это мой дед, его зовут Зэтри. Я рассказала ему об Огненной Птице и о

том, что говорила Иете до прихода Богини. Он бы хотел расспросить тебя

поподробнее обо всем, что с тобой произошло, но сейчас нет времени. Селлы

уже ворвались в город, и нам, возможно, придется драться на улицах. Зэтри

спрашивает, не знаешь ли ты чего-то, что могло бы помочь нам.

— Что конкретно его интересует?

Клей перевела слова Сойера, и глаза старика сверкнули. Он торопливо

заговорил, подавшись вперед всем телом. Девушка переводила.

— Изнеры поработили наш народ несколько столетий назад. Нас лишили

всего, даже права самим думать. Для них мы просто скот. Но сейчас

появилась возможность покончить с этим, — Клей перевела дух. — Дед

говорит, что не стал бы рисковать своими людьми, спасая тебя, если бы не

надеялся, что ты сможешь нам помочь.

Взмахом руки Сойер остановил ее.

— Скажи Зэтри, что если он хочет сбросить иго изнеров, то я с ним

заодно. Я начал это дело с попытки остановить расхищение урана в Фортуне,

и я закончу его. Для этого я теперь знаю достаточно. Но я не хочу

погибнуть. Изнеров сейчас трогать нельзя. Без них селлов не остановить, -

он перевел взгляд на девушку. — У хомов есть оружие против дикарей?

Клей неуверенно покачала головой.

— Нет, насколько я знаю. Даже изнеры не способны убить их. Селлы обычно

трепещут перед ними, и поэтому изнерам до сих пор удавалось побеждать их.

Но сегодня что-то вызвало такой взрыв ярости с их стороны, что ручаться ни

за что нельзя.

— Расскажи мне побольше об этих существах, — попросил Сойер. — Как вам

удавалось договариваться с ними раньше, до изнеров?

— Но это началось совсем недавно, — лицо девушки выражало

растерянность. — Они появились уже при изнерах. Хомы ничего не знали о

них. Но Зэтри долгое время был рабом в замке Богини, и ему удалось кое-что

узнать. Например, почему изнеры опасаются дикарей.

Клей внимательно посмотрела на своего деда, а затем продолжила,

обращаясь к Сойеру:

— Слово «селл» на языке хомов означает — младший брат, в котором живет

чувство недоброго соперничества. Существует предание о том, что Богиня

однажды совершила какой-то грех, и Источник чуть не погиб. Теперь всю расу

ожидает страшная кара. Изнеры пришли сюда из другого, запретного мира, и

никто не вправе проникнуть туда, да никто из нас и не мог бы. Но когда

Источник умирал, селлы получили возможность забраться на летающие острова

и с тех пор постоянно нападают на Хоманд. Некоторые полагают, что внизу

развивается и копит силы новая, более могущественная раса богов, и скоро

изнерам придет конец.

— Но они же совершенно не похожи друг на друга! — изумился Сойер.

— Да, — кивнула девушка. — Изнеры и сами этого не понимают. И тем не

менее связь существует.

Клей на секунду задумалась.

— Огненные Птицы появились в шахте в тот момент, когда селлы начали

свое вторжение. В Хоманде никто и никогда не видел Огненных Птиц, они

появляются только на Земле.

— Точно, на другом конце Источника, — подтвердил Клиффорд. — Это

чертовски интересно. Три разумные расы, это, должно быть, три различных

аспекта проблемы, но…

Яростные крики изнеров прервали его на полуслове. Все замерли. В

убежище повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками боя.

За то время, что Сойер находился в этом помещении, шум сражения заметно

усилился. Из этого можно было сделать только один вывод: селлы прорвались

в город, а защитники отступают. "Пора бы изнерам пустить в ход свое

хваленое оружие", — мрачно подумал инспектор.

Наступившую было тишину внезапно разорвали дикие вопли, перемешанные с

руганью. Голоса приближались, и неожиданно Сойер узнал среди них тот

единственный, который не спутал бы ни с каким другим.

— Иете! — угрюмо бросил инспектор и подскочил к двери.

Старик двигался гораздо быстрее, чем можно было от него ожидать. Он

бросился следом за инспектором и подал какой-то знак одному из хомов.

Лампа, освещавшая сарай, погасла.

Подойдя к двери, Клиффорд осторожно приоткрыл ее и остановился на

пороге, внимательно вглядываясь в темноту. Зэтри встал рядом с

инспектором.

В конце улицы началась непонятная возня.

Когда глаза Сойера привыкли к полумраку, Сойеру удалось разглядеть

дерущихся. Двое изнеров, более рослых, чем Иете, по всей видимости

охранники, волокли ее по направлению к замку. Женщина бешено

сопротивлялась и выкрикивала ругательства. Фонарики ее сережек мотались из

стороны в сторону, бросая призрачные отблески на всех участников схватки.

Изнеры, казалось, не обращали на угрозы Иеты ни малейшего внимания. Их

ничего не выражающие маски, прикрывавшие затылки, бесстрастно взирали на

пустынную улицу и на небольшую группу людей, наблюдавших за ними из

укрытия.

— Вероятно, она следила за нами, — медленно произнес Сойер, глядя вслед

охранникам. — Хотелось бы мне знать, что придумает Богиня?

— Устроит дуэль во время Церемонии Открытия Источника, — донесся

откуда-то сзади голос Клей. — Погибнет или Богиня, или Иете, но для нас-то

ничего не изменится. Изнеры как правили, так и будут править Хомандом,

если мы не сумеем избавиться от них. Пойдем, нам надо продумать план

действий.

— Ладно, только объясни мне одну вещь: какого дьявола они носят эти

двойные маски?

Ответ прозвучал с улицы.

— Отличный вопрос, мой мальчик. Глянь-ка, что я тебе принес.

Сойер подпрыгнул, как ужаленный. Этот низкий мрачный голос, скрывающий

насмешку в каждом звуке, мог принадлежать только одному человеку.

Повернувшись к Зэтри и другим хомам, Клиффорд обреченно произнес:

— Познакомьтесь, это Альпер!

Высокая, грузная фигура вынырнула из покрывающего улицу мрака и

направилась к входу в конюшню.

Двигался Альпер легко, как юноша. И хотя он немного сутулился, по всему

было видно, что энергии у него хоть отбавляй. Его огромное тело загородило

дверной проем, в каждой руке он держал по улыбающейся маске со слепыми

глазами.