"Тысячекрылый журавль" - читать интересную книгу автора (Кавабата Ясунари)2– Простите, я… Фумико подняла голову и взглянула Кикудзи в глаза. В этот момент хорошо была видна вся ее шея, белая, тонкая. В ямке, где кончалась шея и начиналась грудь, лежала едва заметная тень. Или освещение такое, или она похудела?.. От этой бледной тени Кикудзи стало чуть-чуть грустно и в то же время необыкновенно легко, словно камень с души свалился. – А у меня Куримото… Он сказал это спокойно, без малейшего усилия над собой. Напряжение, еще секунду назад державшее его в тисках, куда-то улетучилось, стоило только ему увидеть Фумико. Она кивнула. – Я догадалась, вон ее солнечный зонтик… – А-а, этот… В углу стоял серый зонтик с длинной ручкой. – Может, вам неприятно? Если хотите, отдохните немного в чайном павильоне. А Куримото я сейчас выпровожу. Сказав это, Кикудзи вдруг удивился самому себе: ведь он знал, что придет Фумико, почему же сразу не постарался отделаться от Тикако?.. – Мне все равно, – сказала Фумико. – Да? Очень хорошо! Тогда прошу вас, проходите пожалуйста. Войдя, Фумико приветливо поздоровалась с Тикако, словно и не подозревала о ее враждебном отношении. Последовали традиционные слова соболезнования и традиционная благодарность за выражение соболезнования. Тикако сидела откинувшись, чуть приподняв левое плечо, как на уроке, когда она внимательно следила за действиями ученицы. – Да, очень грустно… В теперешнем мире мягкие, ранимые души не выдерживают… Вот и ваша мама умерла, увял последний нежный цветок. – Ну, не такая уж она была мягкая… – Как горько ей, наверно, было оставлять вас одну-одинешеньку. Фумико не поднимала глаз. Ее пухлые губы были крепко сжаты. – Я думаю, вам действительно очень одиноко, – продолжала Тикако. – По-моему, самое время возобновить занятия чайной церемонией. – Я, знаете ли, уже… – Поймите, это очень отвлекает! – Да, но сейчас я в несколько другом положении. Чайная церемония мне уже ни к чему. – О-о, зачем вы так говорите?! Не надо принижать себя! – Тикако картинно воздела руки, до этого спокойно лежавшие на коленях. – Сезон дождей прошел, вот я и пришла в этот дом. И знаете для чего? Откровенно говоря, хотелось посмотреть, в каком состоянии чайный павильон. – Она мельком взглянула на Кикудзи. – Не составите ли вы мне компанию, Фумико-сан? – Даже не знаю… – С вашего позволения возьмем для церемонии сино – в память вашей матушки. Фумико наконец подняла глаза и взглянула на Тикако. – Поговорим, побеседуем, вспомним маму. – Пожалуй, не стоит. А то я еще там расплачусь. – А почему бы и не поплакать? Поплачем вместе. Ведь скоро у Кикудзи-сана появится молодая жена, и кто знает, может быть, мне будет заказан вход в чайный павильон. А у меня с ним столько хорошего связано… – Тикако улыбнулась и неожиданно строгим тоном добавила: – Конечно, если сговор останется в силе и свадьба Кикудзи-сана с Юкико Инамура состоится. Фумико кивнула. На ее лице ничего не отразилось. Лишь крайняя усталость была заметна на этом лице, так похожем на материнское. Кикудзи сказал: – Зачем вы так говорите? Это нехорошо по отношению к Инамура-сан. Ведь ничего еще не решено. – Я и сказала – если все останется в силе, – возразила Тикако. – «У доброго дела много помех» – правильная поговорка, так оно обычно и бывает. А пока никакой ясности нет, вы, Фумико, считайте, что ничего и не слышали. – Хорошо! – Фумико опять кивнула. Тикако, позвав служанку, пошла убирать чайный павильон. – Осторожно, тут в тени листва еще мокрая, – донесся из сада ее голос. |
||
|