"Пьянящий аромат" - читать интересную книгу автора (Кэбот Патриция)

Глава 12

Да нет, не может быть! Пегги в смущении отвела глаза. Она тут ни при чем. Скорее всего виной тому игра света, а может, Эдвард слишком много выпил за обедом. Однако невозможно отрицать, что его лицо покраснело. К тому же Пегги оказалась не единственной, кто заметил это. Алистер наконец успокоился и украдкой недоверчиво поглядывал на друга.

— Теперь, когда все решено, — сказал Эдвард, избегая смотреть на Пегги, — Алистер, могу я пригласить тебя в бильярдную на бокал портвейна? Дамы, кофе будет подан в Золотую гостиную.

Пегги была готова вскочить и бежать из-за стола. Еще никогда в жизни ей не доводилось обедать в такой ужасной обстановке. Эдвард, цвет лица которого уже стал вполне обычным, помог ей встать со стула, глядя на девушку так, будто она сбежала из дома для умалишенных. Почувствовав, что ее шея краснеет, Пегги поспешила покинуть столовую.

В гостиной она немного перевела дух, пока туда не пришла виконтесса. Будь проклята эта женщина! Пегги хотелось побыть одной. Нельзя ли, сославшись на усталость, скрыться на весь остаток вечера в своей спальне? Какая же мука эта светская жизнь! Пегги с большим удовольствием проводила бы время в компании Майры Макфирли с ее выводком в своей деревне, чем в роскошной гостиной — с расчетливым, холодным созданием вроде виконтессы.

На какое-то время в комнате повисло молчание. Пегги была занята тем, что вертела в руках чашку с кофе, которого ей вовсе не хотелось. Виконтесса, как бы продолжая прерванный разговор, сказала:

— Так что, мисс Макдугал, вы должны меня извинить, если вам показалось, что я сболтнула что-то неуместное. Но вы выглядели необычно, ну, что ли, откровенной для дочери священника. Особенно будучи столь… юной годами.

Пегги прикусила нижнюю губу, не зная, как ответить на это. Наконец она осторожно произнесла:

— Я, э-э, благодарю вас, леди Эшбери.

Виконтесса, которой совсем не хотелось, чтобы Пегги восприняла ее слова как комплимент, заморгала, но после мгновения замешательства вновь пошла в атаку:

— Эдвард рассказывал мне, что новый герцог весьма… своевольный молодой человек. Могу представить, откуда он унаследовал эту черту характера.

Пегги вежливо улыбнулась.

— В самом деле? И откуда же?

— Вы должны признать, мисс Макдугал, — промурлыкала виконтесса, — что вы… довольно упрямы.

Пегги, которую эти слова задели за живое, выкрикнула:

— Как и дядя Джереми!

Леди Эшбери рассмеялась. В ее смехе, как заметила девушка, звучали неприятные металлические нотки.

— Да будет вам, мисс Макдугал. Лорд Эдвард настойчив, как и положено человеку его уровня!

— Почему всегда так? — спросила Пегги скорее у самой себя, чем у виконтессы. — Когда мужчина защищает свое мнение, то он настойчив, а когда так поступает женщина, считается, что она упряма?

Леди Эшбери посмотрела на нее с любопытством.

— Странная вы штучка, мисс Макдугал, — проговорила она с таким видом, будто только что обнаружила новый биологический вид. — Простите, не будете ли вы так любезны напомнить мне, как, собственно, умер ваш свояк? Боюсь, я забыла эту историю.

У Пегги перехватило дыхание. Когда к ней вернулся дар речи, девушка смогла лишь пролепетать:

— Я… Простите, что?

— Брат лорда Эдварда, Джон. Мне хотелось бы знать, вы в курсе, как именно он умер?

Пегги, запинаясь, проговорила:

— Ну… нет. Я имею в виду… Нет, я не знаю.

Виконтесса театрально подняла бесцветные брови и сделала вид, что занята кофе. Пегги, решив, что тема исчерпана, встала и быстрым шагом прошла к камину. Вечерние платья с открытыми плечами, как она поняла, выгодно подчеркивали фигуру, но совершенно не грели снежными ноябрьскими вечерами.

— Я не хотела обидеть вас, мисс Макдугал, — продолжила виконтесса, немного помолчав. — Просто Эдвард никогда не говорит о брате. У меня такое впечатление, что они не очень ладили. И он никогда не рассказывал, как умер лорд Джон, хотя я слышала кое-что…

Пегги неожиданно почувствовала, что смертельно устала. Она закрыла глаза и прислонилась лбом к зеленому мрамору камина. Однако жар огня не мог побороть холод, который поднимался по ее жилам.

— …говорили, что Джона убили на дуэли.

Пегги опять стало трудно дышать. Она всегда знала, что этот момент когда-нибудь настанет, поэтому не особенно удивилась.

— Раз вам известно, как он погиб, зачем спрашивать у меня? — тихо проговорила она, ее глаза все еще были закрыты.

— Я не знала точно… — Виконтессе хватило такта прикинуться смущенной. — Я же сказала вам, что были слухи.

Пегги открыла глаза и почти прошептала:

— Мой свояк был убит на дуэли. Пуля попала прямо в сердце, и он оставил мою сестру вдовой, а сына сиротой. Надеюсь, теперь вы удовлетворили свое ненасытное любопытство.

Она услышала шуршание шелка, и в следующий миг леди Эшбери уже была рядом, теплая рука легла на обнаженное плечо девушки.

— Мисс Макдугал, — вкрадчиво проговорила она. — Не могу выразить словами, как мне жаль. Я не хотела расстраивать вас. Вы не должны винить свою сестру в смерти лорда Джона…

Пегги отвернулась от огня и посмотрела на леди Эшбери широко раскрытыми от изумления глазами:

— Какое отношение имеет Кэтрин к смерти ее мужа?

В улыбке леди Эшбери было откровенное злорадство.

— Боюсь, в свое время поговаривали, что лорд Джон дрался на дуэли, защищая честь вашей сестры.

Большие глаза Пегги потемнели, как туча за окном.

— Что… Что вы имеете в виду?

— Что ж, — беспечно рассмеялась Арабелла, — ваша сестра была молода и красива, и все считают, что она связалась в Венеции с другим мужчиной и что Джон Роулингз однажды ночью их застал вместе и вызвал соперника на дуэль.

Пегги смотрела на виконтессу в безмолвном ужасе.

— Джон был убит, а ваша сестра убежала с дружком, бросив младенца-сына. — Леди Эшбери одарила Пегги ослепительной улыбкой. — Полагаю, на самом деле она вовсе не умерла, а…

Внезапно Пегги обрела голос.

— Это ложь! — закричала она, почти позабыв, где находится. — Мерзкая ложь!

Именно в этот момент открылась дверь и в комнату вошли мужчины. Увидев их изумленные лица, Пегги осознала, что произошло, она со стоном упала на диван и спрятала лицо в ладонях.

— Ну-ка, — с некоторой тревогой воскликнул Алистер, — здесь что, ссора?

— Не будь ослом, — посоветовал Эдвард, проскакивая мимо леди Эшбери и бросаясь к Пегги. — Мисс Макдугал? С вами все в порядке?

— Не понимаю, что это с ней, — с нервным смешком проговорила виконтесса. — Мы просто беседовали о ее сестре, и вдруг она ни с того ни с сего потеряла голову…

— Мисс Макдугал? — Эдвард положил руку на обнаженное плечо девушки. Он не удивился тому, что оно вздрагивало. — Может, вам что-нибудь принести? Может… бокал виски?

— Я ведь предупреждала, Эдвард, — прошипела виконтесса, правда, довольно громко, чтобы услышала Пегги. — Вот что ты получаешь от неизвестных родственничков. Тебе следовало бросить все это…

— Довольно, Арабелла! — оборвал ее Эдвард. Его темные брови поползли вниз, взгляд стал грозным. — Алистер, вместо того чтобы стоять столбом, позови Эверса, пусть пошлет кого-нибудь за настойкой опия…

— Нет, — выдохнула Пегги, подняв голову. К счастью, ей удалось взять себя в руки. Ах, если бы она могла хоть как-то защитить свое попранное достоинство. — Не нужно, все в порядке. Простите меня, не знаю, что это нашло на меня. Думаю, я не настолько здорова, как полагала…

— Арабелла, мне стыдно за тебя, — заявил Алистер, с возмущением воззрившись на виконтессу. — Ты не могла выбрать кого-нибудь из своей весовой категории? С твоей стороны совершенно неспортивно так поступать с бедной малышкой, которая только что оправилась от тонзиллита.

— Не понимаю, о чем ты? — фыркнула Арабелла. — Мисс Макдугал и я, мы просто…

— Я же сказал, довольно! — Ледяной голос Эдварда прервал объяснения леди Эшбери. — Алистер, позвони в колокольчик и вызови кого-нибудь из прислуги.

— Мне не нужны ни опий, ни служанка, — попросила Пегги, обращаясь к лорду Эдварду только потому, что никто другой ее просто не услышал бы. Его внезапные вспышки гнева пугали девушку тем, что возникали по малейшему поводу. Она потянулась и коснулась большой прохладной руки, которая покоилась на сиденье рядом с ней. Эдвард посмотрел на ее маленькие пальцы, потом взглянул в глаза. На этот раз Пегги никак не могла скрыть румянец, который разлился по щекам. Ей оставалось только сделать вид, что она ничего не замечает, и как можно тверже прошептать: — Правда, я хорошо себя чувствую.

— У нее улучшился цвет лица, — заметила виконтесса.

Услышав это заявление, Пегги, несмотря ни на что, рассмеялась. То, что леди Эшбери, самая бледная женщина в Йоркшире, указывала на то, что у кого-то другого улучшается цвет лица, показалось Пегги ужасно забавным.

— Раз она смеется, значит, ей лучше, — провозгласил Алистер. Он позвонил в колокольчик и подошел к дивану, недурно изображая доктора мистера Паркса. — Хм-м, — проговорил он, принимая тот самый вид, с которым мистер Парке обследовал Пегги. — Будете жить.

Девушка вновь залилась смехом. Эдвард взглянул на приятеля, его губы насмешливо дернулись.

— Если ты закончил…

Алистер отвесил поклон:

— Уступаю сцену лорду Эдварду Роулингзу.

— Благодарю. — Эдвард перевел взгляд с Пегги на леди Эшбери, словно хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого он по-братски пожал девушке руку, затем отпустил ее и встал.

— Думаю, что с мисс Макдугал на сегодняшний вечер довольно треволнений, — сразу ко всем обратился Эдвард. — У нее только что восстановился голос, и мы не хотим, чтобы она опять его потеряла.

Повернувшись к Пегги, он странно скривил губы и с явной насмешкой сказал:

— Если бы здесь был мистер Парке, то прописал бы вам чай с медом и приказал немедленно отправиться в постель. Однако я знаю о вашем пристрастии к крепким напиткам. Могу я предложить вам виски, мисс Макдугал? Правда, то, которое мы держим в Роулингзе, не обладает крепостью виски из Эпплсби, но довольно приятно на вкус…

Пегги усмехнулась, глядя на него, и заметила мелькнувшую в ответ усмешку в его глазах, в этих серебристо-серых глазах, которые она сначала сочла просто холодными, но потом поняла, что они зоркие, как у ястреба. Перед ней на мгновение возник настоящий Эдвард Роулингз — не тот бесшабашный мерзавец или сердцеед-повеса, каким он хотел казаться, а тот, о котором рассказывала миссис Прейхерст, тот, который принес домой с охоты раненую собаку, тот, который всегда ласково обращался со слугами… Эдвард Роулингз, который, пообещав мальчику коня, сдержал слово.

Как прошло детство Эдварда, мать которого умерла, когда ему было всего десять лет, а властный отец был слишком занят собой, чтобы уделять внимание младшему сыну? Он рос в тени жестокого старшего брата… Неудивительно, что Эдвард так горяч, а порой и груб. Что важно, он не сделался похожим на Джона, а на земле еще не было более эгоистичного и злобного существа, чем Джон Роулингз.

Мгновение спустя чары рассеялись, возникший контакт прервался. Эдвард первым отвел взгляд и направился к буфету, чтобы налить ей виски. А Пегги, которая буквально ощущала в душе огонь, зажженный его взглядом, сидела без движения, потрясенная яркостью момента, который они оба только что пережили. Неужели этот человек смог смести всю ее оборону одним взглядом и влюбить в себя, несмотря на всю ее непреклонность? Нет, этого не может быть. Чрезмерно живое воображение Пегги сыграло с ней дурную шутку. Эдвард Роулингз, бесспорно, очень хорош собой и к тому же обладает способностью привлекать людей — своего рода магнетизмом, но он не способен заставить женщину влюбиться в него против ее воли. Во всяком случае, не Пегги.