"Так велика моя любовь" - читать интересную книгу автора (Вудивисс Кэтлин)

Глава 8

Сильный порыв ветра распахнул настежь входную дверь, и, словно подгоняемая силой разбушевавшегося шторма, в клубах снега и пара появилась высокая фигура в плаще. Пока дверь не закрылась, оставив позади тоску зимней ночи, белые снежинки врывались в зал и кружились в неистовом вихре. Мужчина откинул капюшон и повернулся к камину, рядом с которым за столом сидели Фич и Спенс, ошарашенно таращившиеся на него. Его густые волосы были коротко подстрижены, бороды, некогда украшавшей его выдававшийся вперед подбородок, не было. Казалось, обедавшие Фич и Спенс полностью лишились способности двигаться, но спустя несколько секунд они узнали его и, как бы пробудившись, вскочили на ноги, едва не перевернув стол, и бросились мужчине навстречу.

— Лорд Сеймур! Мы не сразу узнали вас без бороды. — Фич закашлялся, поперхнувшись пережаренным кроликом, которого тщетно пытался проглотить. Наконец ему удалось протолкнуть застрявший кусок, и он более членораздельно продолжил: — Какое облегчение видеть вас, милорд! Ходили слухи, что вы пропали в море. — Ощутив на себе тяжесть пристального взгляда маркиза, Фич застенчиво отвернулся, пытаясь скрыть ярко-красную царапину, украшавшую его щеку. — По крайней мере нам так сказали.

Рыжевато-коричневая бровь удивленно поползла вверх, когда Спенс, у которого над глазом красовалась здоровенная шишка, приблизился к своему хозяину, чтобы забрать плащ.

— Что это такое? — поинтересовался Максим, скинув плащ движением плеч. — Вы оба выглядите так, словно подверглись нападению бандитов. Вы что, опять спорили из-за какого-то пустяка? Или вы имели глупость до моего возвращения держать оборону этой полуразвалившейся хибары? Бог свидетель, было бы лучше, если бы вы сдали ее противнику. Это действительно унылое место, непригодное для жилья. Почему вы оказались здесь, а не в доме, который я снял?

Фич в тревоге заломил руки и печально пожал плечами:

— Мы пошли за ключом к Гансу Руберту, милорд, как вы и велели, но он сказал, что до него дошли слухи, будто вы утонули в море, и он сдал дом недавно овдовевшей сестре.

— А кошелек, который я дал ему, чтобы он держал для меня этот дом? — От ярости голос Максима зазвучал резче. — Где он?

Не в силах выдержать пронзительный взгляд зеленых глаз, Фич отступил.

— Он не отдал мне деньги, милорд, но сказал, что мы можем жить в этом замке столько, сколько пожелаем.

— Что за чушь ты несешь! — взорвался Максим и шагнул вперед, что заставило Фича испуганно попятиться.

— Мы не знали, что нам делать, милорд! — вмешался Спенс, решив предпринять попытку успокоить своего хозяина. — Конечно, это неподходящее место для дамы, но до того как капитан фон Райан дал нам денег, нам нечем было заплатить за более приемлемое помещение.

— Я со временем разберусь с Гансом Рубертом, — пообещал Максим. — Мне повезло, что капитан фон Райан встретил мой корабль, когда мы входили в порт, и рассказал, как добраться сюда. В противном случае я никогда бы не нашел вас. Однако капитан ничего не объяснил. Он лишь сказал, что у вас были проблемы. Только в этом? — Между его бровями пролегла складка. — А что с дамой? С ней все в порядке?

— Да, милорд. — Фич скосил глаза на своего приятеля, всем своим видом показывая, что ему не хотелось бы говорить на эту тему. — Уверяю вас, она в добром здравии и настроена вполне дружелюбно.

— Точно, так и есть, — энергично закивал Спенс. — Молодая госпожа нежна, как первый луч солнца в весеннее утро.

— Тогда что же произошло с вашими лицами?

Оба тут же переключили свое внимание на что-то другое: один принялся счищать снег с плаща, а другой, поклонившись, указал в сторону камина.

— Пройдите, погрейтесь перед огнем, милорд, — пригласил Фич. — Отведайте нашей еды, хотя сомневаюсь, что она вам понравится. — Он пересек зал, чтобы принести кресло с высокой спинкой, и поставил его у стола, поближе к камину.

У Максима возникли некоторые подозрения, и он внимательно следил за своими слугами, спрашивая себя, что именно они пытаются скрыть. Они вели себя подобно детям, пойманным во время очередной проделки.

— Ну? — произнес он. — Вы что, языки проглотили? Я хочу знать, что здесь произошло.

Фич и Спенс внезапно подскочили.

— Это все молодая госпожа, милорд, — первым сдался Фич. — Она устроила нам нагоняй за то, что мы заперли ее в спальне и не выпускаем оттуда.

Сама мысль о том, что такое могло произойти, вызвала у Максима приступ смеха.

— Давайте, давайте, я хочу выслушать более правдоподобное объяснение.

Ему было трудно поверить, что мягкая и нежная красавица, которую он знал, могла проявить подобные свойства характера, это просто не укладывалось у него в голове. Однако и Фич, и Спенс выглядели совершенно искренними.

— Честное слово, милорд, после того как она попыталась сбежать от нас в Гамбурге, мы привезли ее сюда и заперли в спальне, чтобы она не улизнула, — уверял Фич. — Судя по тому, как она набросилась на нас, мы решили, что она одержима дьяволом.

— Накинулась на нас с такой яростью, — добавил Спенс. — Осыпала нас проклятиями и бросала в нас все, что попадалось под руку. Фич принес ей поесть, так она огрела его поленом по голове и попыталась выскочить за дверь. И меня, сэр, она ткнула в глаз, когда я поймал ее, а когда тащил ее обратно, она стукнула меня по голове дверью. Было совершенно ясно, что она не хочет оставаться взаперти…

— А дама? Она цела и невредима после всего этого? — обес-покоенно спросил Максим, на секунду допуская, что они говорят правду.

— Да, милорд! — Спенс поспешил отвергнуть даже вероятность сомнений. — Мы просто затолкали ее внутрь и все.

Максима так и подмывало объявить их болтовню сплошной выдумкой, однако он не мог этого сделать, пока не выяснит всю подноготную. Рассказ о яростном сопротивлении не вязался в его представлении с хрупкой и прекрасной девушкой.

— Я сам позабочусь о даме.

Он пересек зал и бросился вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки, чем выказал снедавшее его нетерпение. Добравшись до второго этажа, он остановился перед дубовой дверью и нахмурился, увидев тяжелую щеколду, закрепленную на внешней стороне двери. И опять образ темноволосой утонченной девушки, общество которой приносило ему истинное успокоение и наслаждение, заставил его усомниться в необходимости подобных мер. А вдруг он не заметил каких-то особенностей ее характера?

Однако все его сомнения разрешатся, когда она сама все ему расскажет. Он негромко постучал в дверь.

— Миледи, вы одеты? Мне хотелось бы поговорить с вами.

Ответом ему послужило молчание. Предприняв несколько безуспешных попыток достучаться, Максим поднял щеколду и толкнул дверь. Комната выглядела пустой, и он, остановившись на пороге, огляделся.

— Арабелла? Где ты?

Илис стояла, вжавшись в стену позади двери, готовая в любую секунду наброситься на этого дурня, который осмелился ступить к ней в комнату. Однако теплый и мягкий голос вошедшего вызвал в ней воспоминание о темной лестнице в Бредбери-Холле, и она замерла. Через минуту она вышла из своего укрытия, опустив скамеечку, которой собиралась оглушить нежданного посетителя. И хотя сейчас Максим был одет под стать богатому лорду и у него не было бороды, она безошибочно узнала этого красавца негодяя.

— Какого черта?.. — Его лицо приняло хмурое выражение, когда он увидел Илис, — Что вы тут делаете?

— Это вы! — Сапфировые глаза девушки горели яростным огнем. — Это вы приказали им похитить меня! А я все это время думала… у-ух!

В следующее мгновение скамеечка взвилась в воздух и с силой, удесятеренной гневом, стала опускаться на Максима. Он отклонился, чтобы это опасное оружие не задело его, и в полном изумлении уставился на взбешенную девушку, которая не замедлила повторить свой маневр. Максим понял, что для него жизненно важно разоружить Илис, и без особого труда вырвал скамеечку из ее руки.

— Где Арабелла? — резко спросил он. Его взгляд ощупывал каждый угол комнаты, но той, которую он искал, нигде не было.

— Ах, Арабелла? — язвительно переспросила Илис. Вот как! Он велел своим слугам похитить Арабеллу, вместо которой они схватили ее. Губы Илис презрительно скривились. — Не сомневаюсь, что Арабелла находится там, где положено быть хорошей жене… рядом Со своим мужем… в Англии.

— В Англии?

Наконец пелена, мешавшая Максиму увидеть все в истинном свете, спала, что, однако, только усилило его ярость. Он слишком хорошо помнил эту мегеру. Он бежал к Арабелле, чтобы предупредить ее и смягчить шок, в который наверняка привело бы ее похищение, но встреча с этой дрянью и то, что она узнала его, заставили его изменить планы. И вот она здесь, вместо той, с которой он был обручен. Он нисколько не сомневался, что девчонка, умышленно или случайно, стала виновницей этой ошибки.

— Почему вы здесь?

Слегка пожав плечами, Илис вытянула руку по направлению к двери.

— Спросите ваших слуг. Именно они схватили меня.

— Им было дано указание привезти сюда Арабеллу, — коротко объяснил Максим. — Почему вы оказались здесь вместо нее?

— Ах ты, полоумный дурак! — взвилась Илис. — Разве ты не слышишь меня? Если хочешь получить ответ на свой вопрос, спроси у своих прихвостней! Эта пара ублюдков поджидала меня в комнате Арабеллы. Я поняла только то, что меня куда-то уносят!

— Я убью этих придурков голыми руками! — взревел Максим.

Резко повернувшись, он распахнул дверь и вылетел из комнаты. Его рев был слышен во всем замке.

— Фич! Спенс! Где вы, черт бы вас побрал?

Фич и Спенс были на улице и находились неподалеку от входной двери. Услышав грозный вопль хозяина, они одновременно рванулись в дом, одновременно отворили дверь и, каким-то образом протиснувшись в узкий проем, застряли. Пойманная в ловушку парочка разразилась нестройным потоком проклятий и ругательств. Спустя секунду им удалось выбраться. Судорожно хватая ртом воздух, они заторопились к маркизу, который остановился посреди зала. Сжав руки в кулаки и уперев их в бока, он устремил на них мрачный, зловещий взгляд, который немедленно пресек их жалкие попытки улыбнуться. Голос маркиза был похож на низкие раскаты грома.

— Вам известно, что вы натворили?

Последние слова вызвали у них такой непередаваемый ужас, что они в страхе попятились, смущенно и обеспокоенно оглядываясь друг на друга. Тихий шелест шагов заставил их взглянуть на девушку, которая спускалась по каменной лестнице. Улыбка, застывшая на ее губах, отражала истинное наслаждение, как будто она с нетерпением и радостью ждала того, что сейчас последует. Какую же струну надо было задеть в ее душе, чтобы она откровенно радовалась тому, что их сейчас постигнет такая ужасная участь?

Фич и Спенс, переводившие взгляд с его светлости на девушку, немедленно отметили, что они совсем не выглядят как воссоединившиеся влюбленные. Не вызывало сомнения, что маркиз взбешен. Его зеленые глаза буквально излучали ярость, на щеках играли желваки. Основываясь на своем длительном опыте, Фич и Спенс поняли, что малейшее движение может привести к печальным последствиям для всех участников этой сцены.

Оглянувшись через плечо на Илис, маркиз спокойным тоном, в котором, однако, слышался едва сдерживаемый гнев, произнес:

— Не будете ли вы так любезны, мадам, объяснить нам, кто вы такая?

Илис продолжала медленно спускаться по лестнице. Она держалась с достоинством истинной королевы.

— Я Илис Медслин Редборн. — Хотя она говорила негромко, ее голос эхом отдавался под сводами зала. — Единственный потомок сэра Рэмси Редборна, единственная племянница Эдварда Стэмфорда и двоюродная сестра его дочери Арабеллы.

Челюсти у Фича и Спенса отвалились, и они ошеломленно уставились на Илис, не в силах поверить в то, что она сказала. Сообразив наконец, что стало причиной недовольства хозяина, они перевели полный мольбы взгляд на маркиза. Тот не отрываясь смотрел на Илис, словно не меньше своих слуг был поражен услышанным. Когда же он вновь повернулся к Фичу и Спенсу, огонь, горевший в его глазах, потух, и стало совершенно ясно, что он немного успокоился.

— Теперь-то вы понимаете, что натворили? — спросил он раскатистым шепотом.

— Пожалуйста, милорд, — взмолился Фич. — Мы не знали!

— Вы должны были удостовериться! — резкий голос Максима, как хлыстом, разрубал воздух. — Разве я не сказал вам, как она выглядит…

— Да, и мы были уверены, что это она.

— Я сказал — каштановые волосы!

Фич вытянул руку, как бы пытаясь привлечь внимание его светлости к длинным, вьющимся локонам, которые ниспадали на плечи девушки.

— А у нее разве не каштановые, милорд?

— Вы что, ослепли? — взревел Максим. — Разве вы не видите, что она рыжая?

Дотошный Фич решился еще раз испытать терпение его светлости.

— Каштановые волосы с рыжиной, правильно?

— Я сказал — серые глаза! Не синие!

Отбросив все попытки урезонить разъяренного хозяина, Фич отступил за своего приятеля, предоставив тому отвечать на вопросы.

— Трудно было не ошибиться, — вступил в разговор Спенс. — В комнате, куда вы нас направили, было темно, мы долго ждали, и эта дама была единственным человеком, кто входил туда. Там больше никого не было, милорд.

— Вам было сказано забрать Арабеллу! — внезапно прорычал Максим, испугав и девушку, и обоих слуг.

Он резко выбросил руку, указывая в сторону Илис, которая стояла на последней ступеньке лестницы. Только сейчас она поняла, почему слуги так боялись чем-либо вызвать гнев его светлости. Одного присутствия маркиза — не говоря уже о его эмоциях — было достаточно, чтобы заполнить собой все пространство. И сейчас, все больше распаляясь, он требовал от окружающих полного внимания.

— А вместо этого вы повесили мне на шею эту полусумасшедшую девчонку! — хрипло добавил он; — Она для меня совершенно бесполезна! Эдвард Стэмфорд слишком любит свое богатство, чтобы беспокоиться о ее исчез…

— Вы можете отослать меня обратно, — решилась перебить его Илис, всегда отличавшаяся дерзостью и отвагой.

Максим вперил в нее свой взгляд, как будто ее предложение страшно удивило его, но тут же его лицо, омрачилось.

— Поверьте, мадам, если бы это было возможно, я обязательно так и поступил, но боюсь, в настоящее время о вашем возвращении не может быть и речи.

— Если вы опасаетесь, что я сообщу, где вы находитесь или что именно вы оказались виновны в моем похищении, то обещаю молчать. Мое слово — достаточно прочная гарантия.

— Я был обвинен в убийстве и тайных происках против Короны, госпожа Редборн. — Его тон был преисполнен сарказма. — Сомневаюсь, что вам удастся еще больше запятнать мою репутацию. Учтите также, мадам, что власть Елизаветы не распространяется на эту страну, поэтому, как вы видите, мне совершенно не грозит опасность попасть под топор палача.

— Я вам здесь не нужна, — наигранно мягко произнесла Илис. — Вы сами так сказали. Я для вас совершенно бесполезна. Пожалуйста, отпустите меня.

— Как бы то ни было, мадам, вы останетесь.

Илис в ярости топнула крохотной ножкой.

— Вы обязаны отпустить меня! Я должна вернуться и найти своего отца! Возможно, он лежит где-то раненый… или еще хуже! И я единственный на свете человек, которого волнует его судьба. Он нуждается во мне. Неужели вы не понимаете?

— Я осведомлен о том, что сэр Рэмси Редборн был схвачен, — заявил Максим. — Если вы действительно его дочь, то я должен сказать вам, что ходили слухи о том, будто его посадили на корабль, который потом уплыл из Англии. Если это так, то вам бесполезно возвращаться туда и искать его там.

Илис: ошеломленно взглянула на него.

— Куда его увезли? Зачем?

— В любую точку света, — лаконично ответил Максим.

— Я не останусь здесь! — выпалила Илис, готовая расплакаться. Как она может надеяться найти отца, если ей придется обыскать весь мир?

— В настоящий момент у вас нет другого выхода, кроме как воспользоваться моим гостеприимством, — проговорил Максим и, слегка кивнув, отвернулся. — Прошу извинить.

Илис пронеслась через зал и принялась дергать маркиза за руку, пока тот не снизошел до того, чтобы обратить на нее свой взор. Его взгляд был преисполнен злобной насмешки, а презрительная улыбка вызвала у Илис страстное желание впиться ногтями в эту красивую физиономию.

— Ваши мерзкие прихвостни похитили меня из дома моего дяди! — недовольно воскликнула девушка. — Они заперли меня в сундук и привезли в эти развалины. Теперь же вы просите у меня прощения. Так вот, милорд Убийца, я заявляю, что ваши пустые извинения — недостаточная компенсация за то, что мне пришлось выстрадать!

У него от удивления приподнялась одна бровь.

— Что же вы от меня хотите, мадам?

— Я не успокоюсь до тех пор, пока не будет найден мой отец. Разве вы не понимаете? В Англии по крайней мере у меня больше шансов найти того, кто знает, куда его увезли. Вы должны немедленно вернуть меня.

Он равнодушно пожал плечами:

— Это невозможно.

Илис сжала зубы от ярости, вызванной его резким ответом. Встав на цыпочки, она выплеснула ему в лицо целый поток угроз. Ее глаза засверкали, когда на ее слова он отреагировал насмешливой ухмылкой.

— Сэр, я предупреждаю, что вам следует соблюдать осторожность! Пока я здесь, в этой развалившейся хибаре, вам не будет ни минуты покоя! Я превращу вашу жизнь в такой кошмар, что вы будете сожалеть о дне, когда приказали похитить Арабеллу. Хотя я допускаю возможность, что моя кузина с радостью согласилась бы отдать вам свою любовь и дружбу, от меня вы получите только ненависть и презрение. Вы будете просыпаться от стонов духов, которые предвещают смерть, а перед ночью чувствовать такую усталость и потребность в отдыхе, каких не испытывали никогда в жизни.

На лице Максима отразилось замешательство, и он неуверенно рассмеялся.

— Послушайте, сударыня, — проворчал он. — Вы слишком хрупки, чтобы претворить в жизнь все ваши угрозы. — Он некоторое время разглядывал находившееся так близко от него лицо, которому гнев придал своеобразное очарование, и наконец нежно и успокаивающе погладил ее по плечу. — Умерьте свой пыл и подумайте о том, что сказали. На поле брани я одержал верх над мужчинами, раза в два сильнее вас. С моей стороны будет страшной глупостью защищаться от столь нежного противника.

— И все же, милорд, — зловеще прошептала Илис, сбросив с плеча его руку, — я буду мучить вас, пока вы не освободите меня.

Сообразив, что она совершенно серьезно относится к своим угрозам, Максим мог только поражаться стойкости этой девушки. Никогда в жизни ему не приходилось встречать женщину, преисполненную такой смелости и решимости вести борьбу.

— Будьте благоразумны, — со смешком, ласково произнес он. — Если вы будете слишком сильно докучать мне, придется опять запереть вас, и тогда ни один из нас…

— Только через мой труп! — Илис отвела руку, намереваясь нанести удар в эту ухмыляющуюся рожу, но рука была перехвачена до того, как ей удалось исполнить свое намерение.

— Теперь видите, как глупы ваши угрозы, — с полным спокойствием заметил Максим, пытаясь урезонить Илис. Несмотря на ее неоднократные попытки вырвать руку, он продолжал держать ее за тонкое запястье. — Если бы я был справедливым судьей, то сказал бы, что вы… э-э… довольно слабы… как все девушки.

Илис, которая была не из тех, кто мог равнодушно выносить подобное пренебрежение, еще раз замахнулась и попыталась ударить его, но он увернулся и, схватив ее за бедра, высоко поднял. Едва не задохнувшись от ужаса и ярости, что он позволяет себе так обращаться с ней, она вцепилась ему в плечи. Тонкое шерстяное платье почти не служило никакой преградой для его рук, и достоинству Илис был нанесен сокрушительный удар, когда она почувствовала прикосновение его пальцев к своим ягодицам. Сквозь тончайший слой ткани она ощутила исходившее от его ладоней тепло и покраснела.

— Что ты скажешь теперь, женщина? — Максим закинул голову, чтобы посмотреть на нее, и его взгляд сразу же остановился на бурно вздымавшейся груди. Потом он с улыбкой заглянул в сапфировые глаза. — Так кто из нас лисица, а кто — кролик? Я мог бы съесть тебя всю, до последнего кусочка. Не сомневаюсь, было бы безумно вкусно.

Илис не стала сопротивляться, как поступила бы на ее месте другая, и решила изменить линию поведения. Если она не в состоянии одержать верх над этим негодяем с помощью физической силы, значит, нужно использовать в качестве оружия хитрость и женские чары. С застенчивой улыбкой наклонившись вперед, она решила применить ласку, способную разрушить оборону любого мужчины, но на Максима ее уловки подействовали совершенно неожиданно. В течение довольно длительного периода, последовавшего после обручения, этот человек честно придерживался клятвы, данной своей невесте, а кроме того, во время побега ему были нанесены довольно тяжелые раны, которые потребовали долгих недель выздоровления. Когда Максим ослабил хватку, стройное, отделенное от него преградой из тончайшей ткани тело заскользило вдоль его груди, а когда мягкие груди коснулись его лица, у него перехватило дыхание, так как излучаемая Илис женственность пробудила в нем долго дремавшие чувства. Ее мягкость и податливость полностью лишили его власти над собой, чем девушка и воспользовалась, ухватив зубами мочку его уха. Подобно злой фурии, Илис дернула со всей силы.

Внезапно вскрикнув, маркиз отпустил ее, и она отпрыгнула в сторону со стремительностью испуганного кролика, пробежала через зал и остановилась за столом, откуда она наблюдала за Максимом, который держался за окровавленное ухо. Ее нападение оказало на него такое же действие, как ушат холодной воды. Однако это ни в коей мере не умалило его ярости.

— Поймайте меня, раз вы лис, — поддразнила его Илис, закинув голову и рассмеявшись. Потом придала своему лицу сочувствующее выражение. — Бедный мальчик, я сделала тебе очень больно?

Взбешенный подобным предательством со стороны этой дряни и горящий желанием преподать ей урок о том, как надо вести себя с мужчинами, — урок, который она не скоро забудет, — Максим, подобно охотнику, твердо намеренному пресечь все попытки своей жертвы удрать, как только представится возможность, медленно приближался к девушке. Илис пристально следила за ним и, дождавшись того момента, когда, казалось, он вот-вот схватит ее, увернулась из-под его руки с ловкостью, удивившей его. Она схватила висевшую над очагом сковороду с длинной ручкой и со всей силы замахала ею перед собой. Максим пригнулся, чтобы избежать удара, но не учел, что Илис может кинуть сковороду, которая, молнией пролетев короткое расстояние, стукнула его по голове.

— Прекрати ты, мерзавка! — Его вопль только вдохновил ее. Максим откинул сковородку, уверенный, что в ее намерения входило размозжить ему голову.

Илис бросилась к лестнице, сознавая, какой опасности подвергается.

— Милорд! Оставьте девчонку! — закричал Спенс, чьи руки страшно тряслись.

Максим, ярость которого полностью лишила его способности управлять собой, не обратил внимания на мольбу слуги и ринулся за девушкой. Фич и Спенс заспешили за ним, не вполне представляя, что смогут сделать, чтобы остановить его, если он придет в неистовство. У них никогда не возникало подобного вопроса, так как его светлость всегда проявлял исключительное почтение к дамам. Однако они оба ощутили на себе злобу этой стройной девчонки, поэтому прекрасно понимали, почему он доведен до крайнего бешенства. Честно говоря, она была редким исключением среди женщин, потому что осмеливалась бросить вызов мужчине, независимо от того, был ли он высокородным господином или простолюдином.

Илис пронеслась мимо напольного канделябра, стоявшего возле балюстрады, и с силой, удесятеренной отчаянием, опрокинула его. Он рухнул у самых ног Максима, задев его за голень, отчего тот растянулся на ступеньках. Замешкавшись, он поднялся и увидел, что край юбки мелькнул и скрылся на втором этаже. Дверь захлопнулась, и раздавшийся внутри звук опустившейся в пазы балки эхом разнесся по всей башне.

— Милорд, вы ранены? — обеспокоенно спросил Спенс, пытаясь поймать руку маркиза и поставить его на ноги. Он испытал непередаваемое облегчение, оттого что обстоятельства не потребовали от него применения силы, чтобы утихомирить его светлость.

— Убирайтесь! — прорычал Максим и оттолкнул руку слуги.

Встав на ноги, он бросил взгляд в сторону площадки второго этажа, терзаемый тем, что девчонке удалось уйти от открытого сражения, всего-навсего спрятавшись в своей комнате и запершись там. По правде говоря, она оказалась не так беспомощна, как ему сначала показалось. Никакой она не кролик, а самая настоящая лисица.

Подергав прокушенное ухо, Максим наклонился к парочке, которая, замерев, наблюдала за ним, и прошипел:

— Итак! Что вы намерены сказать в свое оправдание?

— Что мы можем сказать, милорд? — проговорил Фич, нервно поглаживая свой объемистый живот. — Мы сделали ужасную ошибку, это верно, и если вы собираетесь отрубить нам руки, то мы заслужили это.

— Спенс? — Приподняв брови, маркиз ждал, что тот ответит.

Спенс водил носком сапога по каменному полу, вспоминая, что всего неделю назад он был покрыт толстым слоем грязи. Если бы не старания девушки, грязь и сейчас была бы здесь.

— На моей душе висит груз ответственности за девушку, ваша светлость, особенно если учесть, что мы сами устроили эту заваруху. Если вы дадите мне отпуск, я отвезу ее домой и возвращу ее целой и невредимой ее дядьке.

Некоторое время Максим пристально всматривался в своего слугу и понял, что тем движет искреннее желание помочь и стремление восстановить справедливость.

— Есть еще одна причина, которая не позволяет мне отпустить ее.

— И какая же, милорд?

— Ее отец был похищен, и я уверен, что она подвергнется большой опасности, если мы вернем ее в Англию до того, как он окажется на свободе. В Англии нет ни единого человека, к кому она могла бы обратиться за помощью и покровительством, кроме Эдварда, а мне известно, что представляет собой этот старый козел.

— Тогда, милорд, мы должны удержать девушку ради ее же безопасности.

— Точно.

— Вы расскажете ей об этой опасности?

— А она поверит мне?

— Нет, милорд, и она будет ненавидеть вас за то, что вы держите ее здесь.

Максим пожал плечами:

— Мне приходилось испытывать на себе ненависть и более яростных мегер, чем она.

Фич с сомнением покосился на него.

— Гм! Подождите немного, пока вы не узнаете ее получше. Вы можете передумать. Могу сказать, что мне в жизни не приходилось видеть более кровожадных женщин.

Максим жалостливо улыбнулся, потирая шишку на лбу.

— В твоих словах что-то есть, Фич.

— Но как же тогда быть с вашей невестой, милорд? — спросил Спенс.

После довольно продолжительного размышления Максим печально вздохнул, тем самым выразив свою покорность судьбе.

— Все складывается так, что она теперь потеряна для меня. В этом Эдвард одержал надо мной победу. У него осталась дочь и моя собственность, к тому же его сундуки пополнились состоянием Реланда. Пройдет еще много месяцев, прежде чем я смогу вернуться и расквитаться с ним.

— Да, милорд, иногда наступает время, когда наши планы рушатся, — сочувственно вздохнул Спенс. — Но сейчас, когда мы все выяснили, мне кажется, что нами управляла мудрая рука судьбы. Если наша с Фичем ошибка поможет уберечь девушку от грозящей ей опасности, тогда я буду гордиться тем, что сделал ради нее, и сожалеть о том, чего не сделал для вас.

Максим молчал. Он не мог спорить со Спенсом, чье высказывание было преисполнено мудрости, но логика не приглушила ноющей боли в сердце. Он медленно двинулся вверх по лестнице, грохоча своими сапогами по каменным ступеням.

— Принесите еды и эля и приготовьте мне ванну в моей комнате, — приказал он слугам, — потом оставьте меня и не беспокойте до утра. Мне нужно отдохнуть, я давно мечтал о тюфяке со свежей соломой…

— Э-э… прошу прощения, ваша светлость… — обратился к нему Фич, вновь охваченный тревогой.

Максим остановился и, повернувшись вполоборота, ждал, когда его слуга заговорит. Он чувствовал, что еще не все сказано, и, судя по беспокойному взгляду Фича, догадывался, что новость будет не из приятных.

— Э-э… мы… э… только что занялись уборкой в замке. Мы выскребли пол в зале и на лестнице, потом некоторое время потратили на обустройство комнаты госпожи…

— Продолжай, — подбодрил его заинтригованный сбивчивой речью слуги Максим, пытаясь понять, куда тот клонит.

— В общем, ваша светлость, мы были так заняты, — Фич опять нервным движением погладил свой живот, — что не успели прибрать вашу комнату.

Максим бросил на него недовольный взгляд, но не рассердился, потому что знал, что ему достаточно чистого тюфяка, чтобы дать отдохнуть натруженным мышцам.

— Это может подождать до завтра. Все, что мне нужно, — это немного поспать.

— Да, ваша светлость… — едва не теряя сознание, пробормотал Фич.

Челюсти маркиза сжались, на скулах заиграли желваки. Совершенно очевидно, что была какая-то более серьезная проблема, о которой слуга не захотел говорить.

— В чем дело, Фич?

— Э-э… ну, понимаете ли, милорд…

— Да говори же! — воскликнул Максим. — В чем дело?

— Крыша! — выдохнул Фич. — Мы еще не починили ее.

— И что же не так с этой крышей? — рявкнул Максим, почти доведенный до бешенства невразумительным бормотанием слуги.

— В ней дыра величиной с большой котел, ваша светлость. Сомневаюсь, что вам будет удобно в ваших покоях. Почему бы вам не отдохнуть здесь, внизу, у камина, где так тепло?

Максим устремил пристальный взгляд своих зеленых глаз на несчастного Фича.

— Сколько времени, по-твоему, займет ремонт крыши и обустройство моей комнаты? — голосом, лишенным доброжелательности, произнес он.

— О, для того чтобы починить ставни и дверь, понадобится всего день. Понимаете, милорд, дверь не закрывается. А на то, чтобы заделать дыру, уйдет день или два, может, три. Если не брать в расчет уборку.

Максим медленно двинулся вниз.

— Я поужинаю возле камина, но до того как я лягу спать, моя комната должна быть приведена в приемлемое состояние, даже если вам придется развесить одеяла, чтобы укрыть кровать от холода и снега. Если же вам это не удастся, вы проведете зиму в стойле, вместе с Эдди. Я ясно выразился?

— Вполне, милорд, — поспешил заверить его Фич. Его мозг уже лихорадочно прикидывал, что им предстоит сделать, нельзя было терять ни минуты. — Я приготовлю вам ужин и сразу же займусь делом.

— Не беспокойся. Ужином я займусь сам. У вас очень мало времени.

— Да, милорд, — согласился с ним Фич.

Спенс уже метался по залу, подхватывая на ходу ведро и метлу. У него не было ни малейшего желания коротать зимние ночи в обществе Эдди. За конюшней была небольшая клетушка с очагом и дымовой трубой, но Спенс сомневался, что его светлость намеревался поселить их именно в этом помещении, если они не выполнят своей работы. Он не очень хорошо представлял, какие зимы в этой холодной северной стране, но уже всем сердцем полюбил тепло ярко горевших в камине поленьев и мягкий тюфяк, набитый свежей соломой.