"Потоки времени" - читать интересную книгу автора (Кинг Дж. Роберт)

Глава 3

Прошел почти месяц с тех пор, как Джойра присутствовала в лаборатории при оживлении серебряного человека. Она могла вспомнить каждое движение мастера Малзры. Время, которое Джойра посвятила изучению силовых камней, таких, как тот, что был в голове Прототипа, и тех, что были изображены в проектах по созданию артефактов, было лишь подготовкой к составлению отчета, который она обязана представить. Такую цену приходилось платить всем лучшим ученикам, допущенным к данной разработке. Ей оставалось выполнить всего одно задание — проинтервьюировать Прототипа.

Джойра тяжело вздохнула и застучала пальцами по листам с набросками. Она надеялась, что получит адекватное представление об интеллектуальном уровне и эмоциональном состоянии Прототипа при помощи этих заметок. Ни изучение силовых камней транов, ни инструкции по их восстановлению и ремонту не объясняли, каким образом Прототип мыслит и действует логически. Ей самой придется переговорить с ним.

Джойра уставилась в потолок своей комнаты. Переговорить с машиной означало победить его мнимого друга, этого спорщика Тефери. Мальчишка, а в свои четырнадцать он оставался всего лишь мальчишкой, был на одну треть одаренным, на другую треть проказником, а на третью — отступником. К сожалению, все эти три части сходили с ума по Джойре. Она как могла старалась избавиться от его приставаний, но казалось, он не замечал ее тонких насмешек и упреков. Если она говорила, что ей что-то неинтересно, он обещал, что ей будет интересно. Когда она говорила, что ненавидит его, он отвечал, что от ненависти до любви всего один шаг, всего один волос. При этом Тефери просил на память прядь ее волос. Джойра даже подозревала, что он не раз пытался создать любовный напиток, чтобы завоевать ее.

Она встала из-за стола и зашагала по своей маленькой комнате. Если бы только Тефери мог увидеть настоящего мужчину, такого, как тот, кого она нашла на берегу, кого кормила и прятала в своем тайном убежище среди скал… Но нет. Никто не должен знать о Керрике, кроме нее. Так было, так будет и дальше. Джойра села на край кровати и уставилась в окно. Там, за качающимися верхушками деревьев и валунами, скрывались берег и ее тайная любовь.

Она встряхнула головой, чтобы прогнать эти мысли. Чем скорее она поговорит с серебряным человеком, чем скорее закончит отчет, тем скорее вновь будет с Керриком. Схватив листок бумаги и металлическое перо, Джойра заспешила к двери, чтобы побыстрее найти серебряного человека.

Она обнаружила его в главном зале тихо сидящим на пне, принесенном специально для него, после того как он разломал три скамьи в академии. Прототип выглядел удрученным и сидел за столом согнувшись. Тефери примостился рядом, а еще кучка его преданных друзей, весело смеясь, сгрудилась вокруг. Сегодня в меню была морковь, и с помощью заклинаний Тефери заставлял овощи залетать в разные отверстия в черепе Арти, превращая их в смешные уши и длинный, изогнутый нос. К этим видоизменениям прибавились еще и другие: выуженный из салата латук предстал в виде волос; большие, навыкате, глаза были сделаны из сухих бисквитов, вставленных в глазницы.

Джойра подошла поближе и закачала головой. Если отчеты были верны, Прототип прекрасно понимал, что происходит, но, по всей видимости, ему было все равно.

— А мастер Малзра знает о том, что ты делаешь, а, Тефери?

Мальчишка поднял голову вверх, его лицо просветлело:

— Привет, Джойра. Ты уже знакома с Арти Лопатоголовым?

— Мастер Малзра знает о том, что ты делаешь? — рассерженно повторила Джойра.

Четырнадцатилетний подросток напустил на себя самодовольный вид. Он кивнул в ту сторону, где обычно обедали Малзра и Баррин.

— Мастер Малзра очень интересуется всеми моими выходками. Я — магическое дарование. Конечно, они знают о том, что я делаю.

— Это существо имеет разум, Тефери. Он думает. У него есть чувства. Ты не можешь так играть с ним.

— Нет, могу, и забавляюсь как хочу, — ответил Тефери. Он помахал в воздухе несколькими редисками и сделал из них подобие сережек по обеим сторонам головы Прототипа. — Что за интерес забавляться с теми, у кого нет ни мыслей, ни чувств.

Рассерженная Джойра взмахнула руками:

— В любом случае мне надо провести с ним беседу. Тефери улыбнулся:

— Давай. Я его переводчик. Верно ведь, Лопатоголовый?

Серебряный человек, украшенный бисквитами, морковками и редисками, остался безмолвным.

Протянув руку, Джойра сорвала листья латука с головы Прототипа.

— А ты хоть раз задумался, что ты можешь причинить ему вред, можешь сломать его? Это тонкая механика.

— Мастер Малзра хочет его проверить, — бойко ответил Тефери. Он заложил руки за голову и откинулся на спинку скамейки. — Я как раз провожу суровый экзамен. Если ты ревнуешь, я могу провести суровый экзамен и с тобой, в моей комнате.

Его друзья отреагировали на последнюю фразу изумленным «о-о-о…».

Джойра залилась краской.

— Мне неинтересны маленькие мальчики, — грубо ответила она, резко смахнув бисквиты с лица серебряного человека. Тот в свою очередь посмотрел на нее страдальческим взглядом. — Неинтересны подлые маленькие мальчики, которые выкалывают глаза воробьям, втаптывают розы в грязь и гадят на все прекрасное и хорошее. Вот кто ты, Тефери. Ты не просто шаловливый маленький мальчик, ты ребенок, который не в состоянии контролировать собственные поступки, не может понять, что вокруг живут такие же люди. Ты ребенок, который может лишь скулить, хныкать и портить все, что его окружает. Тебе придется очень много работать над собой, прежде чем ты вырастешь и станешь чем-то большим, чем просто вопящий младенец.

В течение всей своей тирады Джойра выдергивала морковь из самых разных мест на теле Прототипа.

Тефери не проронил ни звука. Он побледнел так, что, казалось, краска с его лица полностью перешла на разгневанное лицо Джойры. Когда она закончила, губы его тряслись, а глаза округлились, словно валявшиеся на полу бисквиты.

Джойра закончила и мягко, с царственным видом взяла за руку серебряного человека.

— Пойдем. У меня к тебе много вопросов.

Прототип встал так легко, как будто это ее изящная рука подняла его. Оглядываясь, унылый и смущенный серебряный человек последовал за Джойрой.

Баррин был уязвлен. Он отошел от перил в большом зале и зашагал взад-вперед. Они оба, Баррин и Урза, были свидетелями проказ Тефери. Они оба видели и слышали все через специальное стекло, созданное Баррином. Однако эти проказы, казалось, только забавляли Урзу, в то время как Баррина они приводили в бешенство.

— Я не понимаю, почему ты допускаешь все это! — бушевал он. — Наконец-то теперь у нас есть настоящее живое творение, которое ты сам создал, и при этом ты отдаешь его на растерзание этому… стервятнику!

— Все живое должно жить, Баррин, — спокойно произнес Урза. — Если Тефери сломает Прототипа, мы узнаем, что необходимо сделать доработки.

— Сломает? Доработки? — Баррин был вне себя. — Но ты же не можешь поступать так с живыми существами. Они должны жить, сам ведь сказал. Этому созданий всего месяц. Дай ему время.

— Время — это все, что я дал ему. Мы попробуем еще одно перемещение в конце месяца, — сказал Урза, направляясь к выходу.

— В любом случае, — недовольно проговорил Баррин, — я собираюсь попросить Джойру присмотреть за ним и держать его подальше от Тефери. Я действительно не понимаю, почему ты не даешь мне выгнать из академии эту ходячую неприятность.

Урза оглянулся, стоя в открытом дверном проеме.

— Я держу его здесь, потому что он — гений в магии, его ждет великая судьба. Возможно, он доставляет неудобства обществу, его окружающему. Он не такой, как все. Да, но я сам был когда-то таким, как он.

— И все еще таким остаешься, — ядовито проговорил Баррин, — но Тефери — это больше, чем неприятность. Джойра сказала об этом лучше. Он эгоист. Он опасен. Он причиняет людям боль и даже не думает извиняться. Он не сознает ответственности за свои поступки. Его не заботит заложенный в нем потенциал. До тех пор пока он не подрастет и не образумится, за ним будет тянуться след разрушений.

— Ты говорил то же самое обо мне, — подмигнул Урза. — Да, я держу здесь Тефери, потому что он напоминает мне меня самого.

Джойра проводила серебряного человека в свою комнату. Ему пришлось протискиваться в дверной проем боком, и на какое-то мгновение он замер с видом испуганного ребенка.

— Все в порядке. Я тебя не укушу, — заверила Джойра, жестом приглашая его войти и закрывая за ним дверь.

Замок щелкнул, и Прототипу показалось, что комната стала еще меньше. В этом небольшом пространстве он казался особенно громоздким.

— Моя комната не очень-то большая, но мне ее вполне хватает, а главное — она моя собственная. — Девушка подхватила лежавшее на виду нижнее белье и запихнула его в корзину в углу комнаты. — Это моя постель, — продолжала она, застилая кровать серым покрывалом и взбивая подушку, словно ожидая, что серебряный человек собирается лечь. — Вот здесь я держу мою одежду. В шкафу висят ученические платья, а моя роба в этом ящике. Одежда — один из недостатков тех, у кого есть кожа. Приходится постоянно ее чем-то прикрывать.

Разговор казался ей натянутым. Джойра напомнила себе, что это существо сделано из металла и ему совсем неинтересна ее одежда.

— Вот, смотри, здесь есть кое-что, что определенно тебе понравится. — Она подошла к низко прикрепленной над столом полке и сняла с нее маленький металлический кулон, сделанный в форме ящероподобного человека, одетого в доспехи. — Он с моей родины, из Шив. Это не просто металл, а металл виашино, один из самых прочных в мире. — Не раздумывая она подбросила кулон Прототипу.

Тот поймал кулон одной рукой и принялся пристально его разглядывать.

— Он прочный, — раздался похожий на гул водопада голос. — Он поцарапал меня.

Джойра нахмурилась. Две маленькие царапины оставили след на ладони серебряного человека.

— О нет. Мне так жаль. Позволь мне сделать что-нибудь, чтобы… — Она рассмеялась и села на постель.

Серебряный человек наклонился вперед:

— Что случилось? Я сказал что-то глупое?

— Да нет же, — успокоила его Джойра. — Это я сказала глупость. Если бы кто-нибудь из моих друзей поцарапался, я попыталась бы остановить кровь, но у тебя нет крови. Однако в любом случае я поищу повязку.

— Один из твоих друзей, — эхом повторил Прототип.

— О, я просто нервничаю. Не знаю почему. На самом деле у меня не так много друзей и сюда я никого не пускаю. Я знаю, что ты всего лишь машина, но ты кажешься таким реальным… Совсем как человек.

— Совсем как человек… — эхом отозвался Прототип.

Джойра достала кусок ткани из аптечки.

— Все равно можешь воспользоваться этим. Я все болтаю и болтаю, а у тебя с головы капает масло. — Зажав в руке лоскуток, она приблизилась к Прототипу и начала вытирать масло. — Знаешь, в моем племени дома, в Шив, люди поливают маслом голову того, кому хотят оказать особые почести. Это называется помазание. Гиту совершают этот обряд, когда человек рождается, когда отправляется на поиски предвидения, когда нужно исцелиться и когда только что был спасен от гибели. — Джойра терпеливо вытирала сверкающую голову Прототипа.

— Возможно, это то, что со мной случилось только что, — сказал серебряный человек, — возможно, надо мной был совершен обряд помазания.

— Тебе повезло, что это масло и уксус. Зная Тефери, можно предположить, что могло быть что-то и похуже.

— Это не Тефери совершил помазание, — возразил серебряный человек. — И это не Тефери увидел, что мне необходимо исцеление.

Джойра грустно улыбнулась, стирая последние капли. Она указала на кулон:

— Можешь оставить его. Говорят, он приносит удачу. Хорошо иметь такой кулон, когда отправляешься на поиски предвидения. — Она вытерла руки о другой кусок ткани и бросила его в корзину. — В любом случае я пишу о тебе трактат и у меня есть несколько вопросов. Не возражаешь?

— Ты — первый человек, который спросил, не возражаю ли я, — спокойно проговорил серебряный человек.

Джойра рассеянно кивнула, достала большую папку с эскизами и разложила несколько листков на столе.

— Это я, мои чертежи, — проговорил Прототип.

— Да. Это чертежи твоей конструкции до установки силового камня. Это проекции с разных сторон: спереди, сзади, слева, справа и снизу. Вот деталь твоего туловища. У тебя здесь много свободного места. А вот твоя голова, — рассказывала Джойра, водя пальцем по серым линиям.

— Эта надпись называет меня «Прототип 1», — проговорил серебряный человек.

— Да, — подтвердила Джойра. — мастер Малзра не очень-то изобретателен, когда дело касается имен. В любом случае это лучше, чем Арти Лопатоголовый.

Один из массивных пальцев Прототипа уткнулся в надпись над скобкой, охватывающей весь чертеж.

— Карн, — прочитал серебряный человек. — Это имя мне нравится больше. Что оно означает?

Джойра оторвалась от листов. Ее глаза внимательно изучали лицо Прототипа.

— Это написано на языке Древнего Трана. Я не очень-то хорошо знаю этот язык, даже мастер Малзра не владеет им в совершенстве. Но я знаю, что означает это слово. Оно значит «могущественный».

— Карн, — задумчиво повторил Прототип. Джойра вновь улыбнулась:

— Да, это хорошее имя. Это твое имя. Карн. — Она повернулась обратно к столу. — Теперь к чертежам. С этой стороны показаны силовой камень и его взаимодействие с верхней частью механизма. Цель моего исследования — объяснить, как машина превращается в думающее, чувствующее существо после помещения в нее такого кристалла. Мне не удалось понять это, глядя на диаграммы и даже присутствуя на самой операции. Я не могу представить, как силовой камень, особенно такой, как тот, что внутри тебя, с виду мертвый, может рождать жизнь мысли, и душу.

— Возможно, это не силовой камень, — тихо предположил Карн.

— Не силовой камень? — удивилась Джойра. — Тогда что?

— Не знаю, но без этого я ничто, — подытожил Карн. — Я видел себя без него. Я просто груда металла.

— Видел себя? — спросила Джойра. Она обернулась к серебряному человеку, взяла его за руку и, понизив голос, спросила: — Карн, ты догадываешься, для чего они создали тебя? Я знаю, мастер Малзра проводил с тобой серию тайных экспериментов. Он строил некую гигантскую машину. Я принимала участие в ее создании, но никто из учеников не догадывается, для чего она предназначена. И еще — что-то странное стало происходить в академии с твоим появлением, нечто витает в воздухе. Это похоже на какие-то волны, накатывающие подобно приливу. Не эти ли эксперименты с тобой оказывают такое влияние на наши ощущения?

Раздался нетерпеливый стук в дверь. Джойра изменилась в лице.

— Это Тефери, маленький крысеныш? — громко обратилась она в сторону двери. — Одну минутку.

Стук повторился.

— Это маг Баррин. Я пришел за Прототипом. И еще у меня к тебе просьба, Джойра.

Джойра поспешила открыть и приветствовала мага легким поклоном:

— Мы как раз обсуждали серьезные проблемы, но мы можем поговорить и позже. Не возражаешь, Карн?

— Совсем нет, — ответил серебряный человек. — С удовольствием. — Он повернулся и не спеша направился к выходу.

Баррин сделал шаг назад, пропуская его.

— Карн?

— Да, — ответила Джойра. — Его теперь так зовут. А какая у вас просьба?

Ночь спускалась на Толарию. Заходящее солнце освещало крыши, крытые синей плиткой. Казалось, они отлиты из бронзы. Полная луна уже висела над верхушками деревьев. В жарких, густых ветвях, в глубине джунглей замолкали последние дневные птицы. Закат позолотил белые барашки волн, бегущие по бордовому морю. Горячий, неподвижный воздух, висевший над островом весь день, сменился теперь легким и прохладным вечерним бризом. Наконец природа и люди вздохнули с облегчением.

Джойра затаилась в тени деревьев у восточной стены академии, медленно, с наслаждением вдыхая посвежевший воздух. Она сидела недалеко от заброшенного канализационного туннеля, который в свое время шел от прачечной общежития. Но здание несколько раз перестраивалось и служило теперь лабораторией. Несколько решеток закрывали вход в туннель на случай вторжения захватчиков. Случайно Джойра нашла запертый и неиспользуемый подземный ход в старых планах здания и внимательно разобралась в них. Сама перспектива того, что у нее будет свой собственный вход и выход из академии, была бесконечно заманчива. Это позволит ей беспрепятственно обходить охрану. Она не пользовалась туннелем до тех пор, пока не придумала, как соблюсти безопасность и не навлечь беду на окружающих. Джойра никогда не была эгоисткой и не желала подвергать опасности всю школу в обмен на собственные развлечения.

Собственные развлечения. Она улыбнулась. Керрику бы это польстило. Прошло уже два месяца. Это уже нечто большее, чем просто развлечение.

Прежде чем достигнуть подземного хода, Джойре нужно было пробраться мимо главных пропускных ворот и охраны — людей и механических часовых. Ночью они бдительнее, чем днем. Она не открывала решетку до того момента, пока не услышала знакомый голос сверху:

— Опять она! Берегись!

— Чертова птица! — раздалось проклятие другого охранника.

— Птица, чтоб ее, — взревел третий. — Это они их делают, заводят эти дьявольские игрушки.

Джойра слышала, как пронзительно визжащая игрушечная птица кинулась на мужчин. Простая конструкция, сделанная из двух одинаковых листков бумаги, была быстрой и почти неуловимой. Джойра нашла старинные чертежи, выполненные самим Тавносом, легендарным помощником Урзы. На самом деле было не столь важно, кто именно придумал эти летающие механизмы. Важно было то, что она легко могла их делать.

— Ай! Она в моих волосах!

— Убей ее мечом!

— Нет! Она же в моих волосах, черт возьми!

— Стой спокойно!

— Они все наводят порядок, болтают и разводят меморандумы! Вот чем они занимаются! Постояли бы здесь, а эти чертовы твари вцеплялись бы им в…

Маленькие механические птички были такой же напастью для охранников, как и Тефери. Не дослушав их гневные диалоги, Джойра отодвинула решетку и устремилась в подлесок. Там, еле переведя дух, она остановилась. Сверху послышался звук удара и последний взмах разбитых крыльев. Кто-то еще раз топнул ногой, и все стихло. Затем Джойра услышала:

— Смотри, это вообще ненастоящая птица. Видишь, эти перья воткнуты в бумажную основу. А эта тяжелая часть? Эта штука чувствует твой пот. Они делают их, чтобы доставать нас! А у самих этих гадов слишком бледные лица, и они слишком малы, чтобы потеть.

— Если я когда-нибудь поймаю гения, который сделал эту тварь…

— Готов поспорить, что он как раз сейчас наблюдает за нами.

— Эй! Там! Вот что я сделаю с твоим изобретением, ты, маленький негодяй.

Джойра изо всех сил старалась не засмеяться, пока шла через густой лес. Узкая тенистая дорога становилась более просторной только за холмами с западной стороны побережья. Джойра продвигалась бесшумно, не сломав ни одной ветки, не помяв листьев. Они были ее союзниками в этом путешествии. Пока кто-нибудь не обнаружит эту лесную дорогу, никто не найдет скалистую нишу и не узнает о Керрике.

Через час она добралась до последнего рубежа, отделявшего ее от пещеры. Солнце уже зашло, и красно-бурые облака заволокли небо. Прикрытый фонарь слабо светил в расселине. Выглянув из-за скалы, она увидела книжную полку, сделанную из камней и плоских кусков древесины, заставленную множеством книг, принесенных сюда из академии: Керрик оказался большим любителем чтения. Так как ему нечего было делать, то, оставаясь один, он много читал, надеясь, по его словам, получить необходимые знания в области изобретений для поступления в академию. Он был хорошим читателем, отличным звероловом и превосходным кулинаром. Даже отсюда Джойра чувствовала чудесный аромат, исходивший от сковородки с жареным зайцем. Видно, Керрик приправил жаркое дикой мятой и луком. У Джойры потекли слюнки.

То, чем кормили в академии, не шло ни в какое сравнение с такой изысканной пищей.

Соблазненная этими ароматами, Джойра медленно появилась из-за скалы. Постепенно приближаясь, она увидела сначала длинные загорелые мускулистые ноги в рваных брюках, затем драную сорочку и сильные руки, держащие очередную книгу. Затем возникло его красивое лицо, обрамленное золотыми локонами. У Джойры перехватило дыхание.

Все сомнительные блага, которые предлагала академия, не шли ни в какое сравнение с радостью встречи с этим человеком.

Он поднял взгляд, увидел ее и улыбнулся.

Джойра бросилась в его объятия и стала нежно целовать своего возлюбленного.

— Я весь день ждала встречи с тобой. Смешинка играла в его глазах.

— Неудачный день?

— Ты себе даже не представляешь, — шептала она, продолжая его целовать. — И все этот ограниченный хам, который думает, что его задача делать всех несчастными.

— Да, Тефери, — проговорил Керрик.

— Я что, говорила о нем раньше?

— И довольно часто, — ответил Керрик. — Ты говорила, что он по уши в тебя влюблен, но что-то ты часто его вспоминаешь.

— Да он еще совсем ребенок! — возмущенно воскликнула Джойра. — Я говорю о нем так же, как говорила бы о зараженных паразитами гоблинах.

Керрик пожал плечами. Он подвинулся поближе к огню, чтобы перевернуть жаркое.

— Похоже, что Тефери — твой единственный друг, — бросил через плечо Керрик.

— Да неужели? — слукавила Джойра. — Я провожу слишком много времени здесь, чтобы у меня были еще какие-нибудь друзья. Я что-то не припомню, чтобы ты жаловался.

— Я тоже.

— Но ты прав, у меня появился новый друг. Он сильнее, выше и вежливее тебя… определенно вежливее.

Ревность блеснула в глазах Керрика.

— Тогда что ты здесь делаешь?

— Он — машина! — проговорила Джойра, заключая его в объятия. — Он чувствующая, думающая машина. Мне кажется, что он в меня влюбился.

— Правда? — ответил Керрик. — А это чувство взаимно?

— О да, — стала поддразнивать его Джойра, — а немного ревности тебе не повредит. Тебе тут живется припеваючи, в моем тайном убежище.

— Сильнее меня, выше меня, моложе меня? Если хочешь, чтобы я по-настоящему заревновал, принеси мне чертежи, чтобы я увидел все своими глазами.

— Завтра и принесу, но при условии, что ты вернешь мне просроченные книги, — ласково проговорила Джойра. — А теперь иди сюда. Жаркому нужно еще немного времени. И мне тоже.

Она потянула его к постели и вдохнула его запах, смешанный с ароматом жарящегося мяса.

Да, она готова смириться с сотней Тефери, пока у нее есть лесная дорога, бумажные птицы и страстная тайная любовь.

Что Урза видит в Тефери? Этот маленький монстр не идет ни в какое сравнение с Урзой в любом его возрасте. Ну, чувства юмора Тефери не занимать. Это, возможно, его единственная положительная черта кроме бесспорного ума. Конечно, плохо, что Тефери тратит свой ум и талант на разрушение, а не на созидание. Урза всегда был создателем, и довольно серьезным.

С другой стороны, создания Урзы — его механические существа, военные башни, порошковые бомбы и мощная броня. Все, что им создано, создано для уничтожения. В конечном счете творения Урзы всегда разрушают. Забавно, да?

Но смею ли я надеяться на то, что в итоге постоянные разрушения, производимые Тефери, приведут к созданию чего-то нового?

Баррин, мастер магии Толарии