"Тран: Создатель чудовищ" - читать интересную книгу автора (Кинг Дж. Роберт)

Глава 18

— Скажи ей, что он чудовище, — гневно сипел Гласиан. Гений нетерпеливо дернулся в кресле, опутанном проводами и трубками.

— Она уже знает твое мнение, — шепнула в ответ Ребекка сквозь узкую прорезь в защитной повязке и бросила быстрый взгляд через плечо.

Дайфт не боялась заразиться и не стала скрывать свое красивое лицо под марлевой маской. Она стояла, сложив руки на груди, всем своим видом демонстрируя супругам раздражение и неудовольствие тем, что ее вызвали с помощью амулета, не имея на то достаточно веских, по ее мнению, причин. Мало того, ее позвали люди, неизвестно как укравшие кулон с синим камнем у его законного обладателя. Это было уже слишком. Губы мироходца скривились в презрительной усмешке. Да за кого они ее принимают?! Еще эти гоблины постоянно вертятся под ногами... Дайфт теряла терпение.

— Скажи ей, что он убил посланцев, — мычал Гласиан.

— Он их не убил, — возразила Ребекка все тем же напряженным шепотом, — а держит в заложниках. — Повернувшись к мироходцу, она смущенно стянула повязку с подбородка: — Простите нас за то, что мы перешептываемся... Гласиан благодарит вас за вашу отзывчивость... Вы пришли...

В ответ Дайфт едва кивнула.

— Скажи ей, что он посадил в тюрьму старейшин. — Голос Изобретателя срывался на хрип, в трубках что-то шипело и булькало.

— Судьба нашего города, да и всей Империи в опасности. Возникла угроза нападения со стороны иных цивилизаций. В это тяжелое время Явгмот сосредоточил власть в своих руках, распустил Совет, командует армией... Ему не оставалось ничего другого, кроме как взять в заложники Старейшин мятежных городов. Уверена, у него хватит решимости казнить их в случае нападения на наши границы, и...

— Какое отношение все это имеет ко мне? — подняла бровь Дайфт.

— Скажи ей, что она должна покончить с Явгмотом, — не унимался гений.

Ребекка отчаянно замотала головой:

— Мы хотим, чтобы вы сопроводили старейшин в безопасное место. Почти сотня уважаемых государственных деятелей томится в неволе.

— Что вы хотите, чтобы я сделала?! — Глаза мироходца округлились от удивления.

— Я знаю, каким могуществом вы обладаете, — принялась уговаривать возмущенную гостью Ребекка. — Вместе с вами я прошла сквозь Тупики Вселенной и знаю, что в вашей власти проникнуть в темницу, забрать старейшин и перенести их в надежное, безопасное место. — А я-то думала, что вы на стороне Явгмота, — презрительно фыркнула Дайфт. — Итак, вы просите меня вызволить старейшин из заключения и переправить их в родные земли, для того чтобы они возглавили армии восставших?

— Нет, нет, — испуганно пробормотала Ребекка. — Переместите их в другой мир... на одну из прекрасных планет, где они смогут переждать войну и чувствовать себя в безопасности.

— Там они будут чувствовать себя беспомощными, — усмехнулась женщина. — Ни один из них не сумеет ни построить себе жилья, ни хотя бы развести огонь... Отправить их на другую планету — все равно что бросить младенцев в волчье логово.

— Гоблины, — вмешался Гласиан. — Скажи ей, пусть заберет гоблинов с магического производства. Они смогут прислуживать старейшинам, где бы те ни находились. Они умеют разжигать огонь, строить дома и даже ставить силки на дичь. Для них такая судьба — подарок. Ведь Явгмот все равно уничтожит их.

Удивленно посмотрев на мужа, Ребекка снова повернулась к гостье:

— Гласиан просит вас перенести вместе со старейшинами и гоблинов, чтобы те прислуживали руководителям государства.

— Итак, вы просите меня отправить старейшин и гоблинов в рай? Я правильно поняла? — Дайфт покачала головой и улыбнулась.

— Вы можете сделать это одним усилием мысли, — продолжала умолять Ребекка. — Сделайте это небольшое одолжение гению Халциона, тому человеку, ради которого вы пришли к нам тогда, в самый первый раз. — Она перешла на шепот: — Поверьте, Явгмот — мой друг, возможно, даже больше... и это не предательство, а всего лишь акт милосердия. Это просьба немощного гения, который умирает, но хочет, чтобы жили другие.

Взгляд мироходца смягчился. Она обошла Ребекку и приблизилась к креслу, в котором полулежал Гласиан. Изящная рука коснулась плеча Изобретателя, и тепло распространилось по его изможденной груди.

— Хорошо, я сделаю это для вас. Просто я забыла, кем вы были и кем останетесь навсегда. -С этими словами фигура Дайфт начала таять в воздухе, к ужасу гоблинов, с криками отскочивших от кресла.

— Супруг мой, — обратилась к Гласиану Ребекка, когда мироходец исчезла, — сегодня ты совершил добрый поступок. Ты спас много жизней... — Она машинально натянула на лицо повязку.

Заметив это, Изобретатель обиженно отвернулся, скорчив гримасу.

— Что с тобой?

— Проклятая тряпка... Дайфт не надевает на себя никаких повязок и не боится прикасаться ко мне.

— Но ведь она не человек, она мироходец...

— А у тебя иммунитет. — Гласиан по-прежнему не смотрел на жену.

— А что если он исчезнет?

— Исчезнет? Ты каждый день работаешь в Храме. Камни давно бы ослабили его, и если учесть, что ты общаешься со мной...

Ребекка медленно стянула марлю и подошла к мужу.

— Ты находишь меня отвратительным. — Изобретатель наконец повернул к ней лицо.

— Нет, дорогой, — смущенно проговорила женщина. — Я отношусь к тебе так же, как и раньше. Это все твоя болезнь.

— Я и есть болезнь. Кроме нее, во мне ничего уже не осталось...

Ребекка осторожно коснулась груди супруга. Дрожь ее пальцев передалась ему. Нащупав сухие струпья, она хотела отдернуть руку, но потом глубоко втянула носом воздух, закрыла глаза и сильнее прижала ладонь. Гласиан внимательно посмотрел на жену и произнес медленно и отчетливо:

— Ты влюблена в него. Он обманул даже тебя. Я знаю, ты ждешь моей смерти. Тогда ничто не помешает тебе быть с ним.

— Нет. — Вздрогнув, она убрала руку и поежилась. Отвращение, страх, любовь — все смешалось в ее голове. А потом, вдруг почувствовав прилив нежности, Ребекка нагнулась и, крепко обняв мужа, прижалась горячей от смущения щекой к его бледному, покрытому болезненной испариной лбу.

— Нет, дорогой, нет... Ты мой муж, наши души слиты воедино... — Она баюкала его голову, и шептала, словно успокаивала испуганного ребенка: — Это все болезнь... и война... Он не обманывал меня. И он обязательно вылечит тебя. И всех нас обязательно вылечит. Я верю в него. Мы с тобой еще поднимемся в Храм вместе... Вот закончится эта проклятая война...

— Это еще что такое?! — раздался гневный окрик.

Через палату к креслу больного спешил взбешенный Явгмот. Он сгреб женщину в охапку и потащил к двери, но Ребекка так крепко вцепилась в плечи Гласиана, как будто чувствовала, что обнимает мужа в последний раз.

— Пойдемте! — рычал Явгмот. — Вы можете умереть!

— Отпустите меня! Оставьте меня в покое!

С громким треском разорвалась заскорузлая от крови рубаха Гласиана. Ребекка на секунду замерла, увидев на своих пальцах сукровицу и гной.

— Посмотрите, что вы наделали! — Целитель тряс ее за запястье. — Придите в себя! Взгляните, что вы сделали со своим мужем!

Женщина смотрела на супруга непонимающим взглядом. Глаза Изобретателя закатились, все тело его содрогалось от боли, а в уголках губ показалась желтоватая пена.

— Оставьте меня! — истерично кричала Ребекка, пытаясь освободиться, но Явгмот ничего не хотел слушать. Заломив ее руку за спину, он обхватил рыдающую женщину за талию и выволок в коридор.

— Успокойтесь, я знаю, на вас так много всего навалилось... Вы так мужественно держались все эти годы. — Голос целителя стал почти ласковым. — Я понимаю, когда перепробовано столько лекарств и ничего не помогает... Вы ведь все еще любите его, несмотря ни на что...

— Отпустите меня, — плакала Ребекка.

— Не хотите думать о себе — подумайте о муже, — толкнув ногой соседнюю дверь, Явгмот втащил женщину в лабораторию, — Гласиан не хочет подвергать вас опасности. Он вовсе не хочет, чтобы и вы страдали, так же как он...

Остановившись возле стеклянного шкафчика, набитого инструментами и склянками, целитель отворил дверцу, схватил большую бутылку с каким-то препаратом и зубами вынул пробку.

— Ни Гласиан, ни я не хотим, чтобы с вами что-нибудь случилось...

Он плеснул содержимое склянки сначала на пальцы Ребекки, а затем стал лить сильно и неприятно пахнущую жидкость на ее грудь.

— Вот так, — приговаривал Явгмот, — вот так... Это убьет все микробы, любую инфекцию...

— Ненавижу, — захлебывалась рыданиями женщина, — ненавижу тебя! Будь ты проклят...

— Тихо, тихо, ш-ш-ш, тихо... — Не выпуская мокрую пленницу из стальных объятий, он достал еще пару бутылок, одной рукой с трудом наполнил большой шприц и вонзил иглу в ее плечо.

— Ну, все... тихо, тихо. Это поможет вам успокоиться и побороть любую инфекцию, если она попала в кровь...

Тело молодой женщины обмякло. Нервно всхлипывая, она привалилась к плечу эскулапа.

— Тихо... ш-ш-ш... все в порядке, все хорошо... — гладил ее по волосам Явгмот, — теперь ты в безопасности... я не позволю тебе заболеть...

С трудом подняв заплаканное лицо, Ребекка посмотрела на него помутневшими глазами.

— Почему ты не лечишь его? Почему твоя сыворотка не помогает моему мужу?

Явгмот глубоко вздохнул и произнес печально:

— Не знаю. Правда. С самого начала все шло как-то не так...

— Просто ты не хочешь, чтобы он поправился. — Язык ее заплетался.

— Поверь, я делаю все возможное, — утешал целитель. — Я хочу, чтобы он выздоровел. Мне нужно, чтобы он был здоров, потому что я хочу бороться за твою руку. А у инвалида похитить жену я не могу.

Ребекка уперлась в его плечи и, холодно взглянув на поклонника, покачала головой:

— Не делай этого. Не играй со мной. Я слишком многое пережила за эти годы, чтобы...

— Я знаю, — прервал ее Явгмот, — семь лет у постели больного — это очень тяжело. И все эти годы я не хотел отправлять его в Пещеры, думая, что так лучше. Теперь я понимаю, что ошибался. Мои люди проводят его вниз. Мы практикуем сейчас новый, активный способ лечения, намного более действенный, чем могут предложить эти гоблины и сам Гласиан. Там о нем позаботятся. – Он посмотрел ей прямо в глаза. — Я вылечу его, Ребекка.

— Вылечишь? Обещай мне.

— Обещаю. Ты знаешь, я всегда выполняю свои обещания.

Старейшины чувствовали себя несчастными. Им сказали, что их перенесут в рай, но это не было раем. Спасение — вещь относительная.

Теперь каждый думал, что в любом другом месте ему было бы лучше. Вот уже три недели, как они сидели в темной пещере, словно заживо погребенные. Хорошо еще, что здесь была вода, — тоненький ручеек сбегал по дальней скале. Ее хватало, только чтоб напиться да умыть лицо. И все. За время вынужденного заключения пышные одежды членов Совета превратились в грязные лохмотья, а лица мужчин заросли щетиной.

С едой дело обстояло и того хуже. Низкие своды покрывали гроздья белесых светящихся грибов. Их тусклое мерцание было единственным источником света, которого становилось все меньше и меньше, по мере того как старейшины обрывали скользкие грибы, чтобы хоть как-то утолить голод.

Но хуже всех неудобств и лишений было сознание того, что уважаемые граждане Империи вынуждены скрываться здесь от Явгмота, некогда опального целителя и самозванца.

По сравнению с этой пещерой цветущий зеленый мир над ними действительно казался раем. Густые леса, плодородные равнины, широкие реки — щедрая, обильная и девственная земля. Земля, которую можно исследовать, приятное место, чтобы переждать войну. Чем не рай? Если бы не одно обстоятельство: мир был диким и, по всей вероятности, полным неизвестных опасностей. Заслуженные граждане чувствовали себя пионерами-первопроходцами.

Оборванные, отощавшие и унылые, они выглядели даже хуже, чем гоблины, без устали снующие по пещере.

— ...могли бы перенести нас в любое место на Доминарии, — бранилась старейшина Джамет, — почему вы выбрали именно это место?

Дайфт прервала ее раздраженно и решительно:

— Я вообще могла бы не вызволять вас из темницы. К тому же это временная мера. Вы останетесь здесь, пока не закончится война, пока вам грозит опасность. Вам и всей вашей Империи.

— Вот именно, — настаивала старейшина. — Мы требуем, чтобы вы вернули нас в наш мир, к нашему народу...

— Вы не можете ничего требовать, — усмехнулась мироходец. — Эта пещера — лучшее и единственное, что я могу предложить. Здесь вы защищены от диких существ, населяющих эту планету, — Дайфт снова усмехнулась, оглядывая толпу оборванцев, — впрочем, как и они от вас. Гоблины обеспечат вас всем необходимым. Обращайтесь с ними хорошо. Они умеют находить съедобные растения и обороняться от хищников. Эти милые создания защитят и накормят вас, они будут верно служить вам только потому, что Гласиан попросил их об этом. Обустраивайтесь. А я вернусь, когда закончится война.

С этими словами она отвернулась, готовая шагнуть в межмирие.

— Подождите, -окликнула ее старейшина Джамет. — Скажите хотя бы, как называется эта планета.

— Называйте ее как хотите, — просто ответила мироходец. Но прежде чем исчезнуть, все же произнесла: — Аборигены зовут ее Меркадией.

Спуск был невыносимо тяжелым. Во время бунта неприкасаемые разломали подъемник. Гоблинам пришлось тащить своего немощного хозяина по пологому ухабистому тоннелю, все время придерживая кресло, чтобы оно не сорвалось вниз. Впереди и позади них вооруженные целители несли фонари. Дважды отказывал аппарат искусственного дыхания, и дважды процессия останавливалась, чтобы наладить его работу. Оба раза Гласиан терял сознание и, приходя в себя, видел лишь тусклые отблески фонарей, гуляющие по осклизлым сводам прохода.

Наконец тоннель выровнялся и расширился. Прохлада подземелья сменилась теплым спертым воздухом. Воины-целители проводили гоблинов в просторную карантинную пещеру.

Вопреки ожиданиям Гласиана здесь не пахло ни отходами, ни гниющей плотью. В нос ударил сильный запах дезинфицирующих средств. Оказывается, за последнее время в лазарете нижнего мира многое изменилось.

Просторная пещера, хорошо освещенная многочисленными лампами, укрепленными в нишах, была вычищена до блеска. Нигде не было и намека на грязь. Старые полки сломали. Их место заняли ровные ряды лежанок, со всех сторон закрытых белыми панелями. Больной, находившийся в такой ячейке, был полностью изолирован от болезнетворного излучения силовых камней. К тому же на каждой из таких ячеек виднелся лист с номером и диаграммой, показывающей динамику состояния пациента. Правда, эти саркофаги сильно смахивали на небольшие светлые гробы...

Между рядов прохаживались облаченные в идеально белые одежды медики в защитных марлевых масках.

Если раньше безнадежно больные лишь доживали здесь свои последние дни, то теперь они стали материалом для медицинских экспериментов.

Чистота, секретность, внимательные целители – все эти изменения вели не к повышению комфорта пациентов, а лишь обеспечивали лучшие условия для проведения исследований.

Гоблины выкатили кресло Гласиана на самую середину пещеры и остановились возле человека в белых одеждах, который держал в руке целую кипу листков с какими-то таблицами и схемами.

— Здравствуй, Гласиан. Добро пожаловать в карантинные пещеры Халциона. Сегодня утром я получил твою историю болезни и приготовил специальный просторный бокс, где смогут разместиться все твои... аппараты.

С трудом приподняв голову, Изобретатель взглянул на медика и со стоном повалился обратно на подушку.

— Только не это, — простонал он. — Только не Джикс.