"Тран: Создатель чудовищ" - читать интересную книгу автора (Кинг Дж. Роберт)

Глава 20

Согласно плану Явгмота, во всех воздушных воротах столицы были развернуты артиллерийские батареи лучевых пушек. Массивный валун перекрывал наземный вход в город. На крепостных стенах установили баллисты, стреляющие силовыми камнями, способными разнести воздушные суда противника в щепки. Кроме метательных орудий, на стенах развесили гиперболические зеркала. Эти новые приспособления фокусировали и усиливали лучи множества мелких зеркал и, направляя их на вражеские отряды, сжигали все живое. Гражданские и торговые воздушные суда были реквизированы советом по обороне. Халцион был готов к войне в воздухе и на земле.

Личный состав отрядов городской стражи увеличился вдвое. Солдаты день и ночь тренировались, осваивали новые виды вооружения. Военизированные подразделения целителей также снабжались новым оружием и препаратами. Медики распределяли среди горожан сыворотку, выявляли последние случаи заражения проказой, накапливали запасы вируса лепры для использования против захватчиков.

Механики и изобретатели Халциона заканчивали разработку последнего проекта Гласиана — устройства, использующего свойства деактивированных силовых камней. Незаряженный кристалл, упакованный в защитную оболочку, выстреливался баллистой, изолирующий корпус раскалывался, и камень начинал вбирать в себя энергию того, что его окружало, — людей, животных и растений, уничтожая все живое в радиусе нескольких десятков футов.

Но не только Халцион готовился к осаде. Те же мероприятия проводились и в остальных четырех, не примкнувших к мятежникам, городах-государствах — Ньороне, Сеатоне, Феононе и Орлеозоне. Все они так— же были теперь готовы дать отпор Союзу транов, как назвали себя объединившиеся цивилизации.

Целью союзников был Халцион и его самозваный правитель. В остальные города они намеревались послать лишь небольшие отряды, предполагая, что, как только начнутся боевые действия, Явгмот отзовет свои войска для главной битвы с основными силами транов. Война еще не началась, а ее ход уже был определен.

Новый властитель Империи приберег для своих врагов один сюрприз. Силовой камень совершенной формы, размером с два крупных кулака, с темной и таинственно глубокой сердцевиной вберет в себя саму сущность нового рая и перенесет ее в Пещеры Проклятых.

А затем Явгмот расколет кристалл, высвободит скрытую в нем энергию, которая станет основой для постоянного портала, соединяющего Доминарию и Фирексию. Это сокровище, этот силовой камень целитель ни на миг не выпускал из рук.

Они с Дайфт снова вернулись в девятую сферу. Теперь здесь не пахло смертью. В течение последних недель разлагающийся труп был препарирован и аккуратно перенесен в лабораторию больницы Халциона. Военные целители подобрали каждый кусочек плоти погибшего мироходца, исследовали и описали каждую чешуйку с его тела. Явгмот же изучил девятую сферу. Теперь он стал ее правителем, а значит, правителем всей Фирексии.

— Ты действительно хочешь совершить ритуал? — спросила Дайфт. — Смертный не выживет в таком потоке энергии, только мироходец...

— Мироходцы, смертные... — нахмурился Явгмот. — Я произвел вскрытие трупа мироходца, исследовал все ткани и органы. Ничего сверхъестественного. Такое же биологическое существо, как и я. Это сфера сделала его богом. А значит, сделает и меня. Я выживу.

— Почему ты так уверен в этом?

— Просто чувствую. — Голос целителя отражался от металлических стен. Присев на корточки, Явгмот нежно погладил полированную поверхность. — Я чувствую ее, понимаешь? Когда я разнимал его плоть, частичку за частичкой, я ощутил как... — он защелкал пальцами, подбирая слово, — ...нарастал голод сферы. Она теряла своего владельца и в то же время принимала меня, как нового хозяина.

Дайфт скрестила руки на груди и недоверчиво взглянула на собеседника:

— Все энергии этого мира пройдут через твое тело и изменят тебя. И еще до того, как они иссякнут, ты умрешь.

— Они уже циркулируют во мне. Я могу видеть глазами змей верхней сферы, чувствовать каждый уголек, тлеющий в топках четвертой, контролировать приливы нефтяных морей, я могу заставить этот мир дышать и остановить дыхание.

— Но все же ты не мироходец, — напомнила женщина.

Глаза Явгмота вспыхнули:

— Так я стану им!

— Ты не сможешь. С этим надо родиться. Зерном могущества обладает один из миллиона. В тебе его нет.

— Откуда тебе знать? — Целитель подошел вплотную к спутнице.

— Мироходцы распознают это в других. Это знак судьбы.

Явгмот поджал губы:

— Ты ошибаешься. Я сам — воплощение судьбы. И, если потребуется, я изменю мир, изменю законы Вселенной.

— Хорошо, — рассмеялась Дайфт. — Значит, ты хочешь быть богом. Посмотрим, как ты справишься с этой задачей. Я вернусь, чтобы забрать камень, если ты не выживешь.

С этими словами она исчезла, оставив Явгмота одного.

И в ту же секунду сфера поглотила его. Нет, стены ее остались недвижимыми, но мощные потоки невидимых сил сдавили целителя, подняли в воздух, начали пульсировать в каждой клеточке его тела, проникли в кровь и заструились по венам. Само его сердце перекачивало эту магическую энергию. И вскоре сознание взорвалось, охватывая мир целиком и в то же время становясь крохотной частичкой всего, что в нем было.

Явгмот пробирался по лабиринту труб третьей сферы и одновременно змеей сползал в реку первой, карабкался по гладким стенам вместе с металлическими муравьями и стремился по электрическим проводам нефтенасосной станции.

Его прежнее смертное тело было теперь лишь жалким ненужным куском плоти, а через секунду и вовсе перестало существовать.

Он стал этим миром, а мир стал им. Казалось, так было всегда. И всегда будет. Когда он стал частью Вселенной, все космологические теории, разработанные человеческим разумом, сделались для него не более чем примитивными значками, начертанными в пыли, а непреложная мораль — химическим осадком на мембранах его клеток.

Все прежние мысли и идеи потеряли значение и казались слишком примитивными, чтобы занимать хоть малую часть его сознания.

Каждая пылинка, каждое существо принадлежали теперь ему и ожидали его приказа.

Явгмот вздохнул. И Фирексия вздохнула вместе с ним. Десятки тысяч печей разом вспыхнули в четвертой сфере. Сажа взвилась из сотен тысяч труб во второй. Солнце стало ярче светить в первой, а циклоны закружились быстрее. Внезапный ужас, охвативший всех животных и все растения, сменился восторженным трепетом.

Умирающий мир понял, что более не умирает.

Мы живы. МЫ ЖИВЫ!!!

Это было и признанием, и восхищением, и преклонением.

Мир струился, перетекал сквозь повелителя в кристалл, запечатлевая свой образ в его совершенной таинственной глубине. Явгмот не мог бы точно сказать, сколько это продолжалось, но в какой-то момент все кончилось. Целитель словно падал с огромной высоты. Пространство вокруг него сжималось. И его сознание, мгновение назад растворенное во Вселенной, возвращалось в тело обыкновенного человека.

Что-то мешало единению бога с его творением. Что-то или кто-то.

Явгмот понял, что руки его пусты. Кристалл исчез. Покачнувшись, он без сил опустился на колени, чуть не уткнувшись носом в ноги внезапно появившейся Дайфт.

— О, это лишнее, — раздался ее насмешливый голос, — простой благодарности было бы вполне достаточно.

— Я и не собирался раскланиваться, — сквозь зубы процедил Явгмот.

— Значит, ты все-таки выжил, — бесстрастно констатировала женщина. — Это хорошо. Я пришла за тобой. Постоянный портал открыт. Я расколола кристалл. Закрыть его можно только с помощью точно такого же камня.

Она подхватила Явгмота под руку и шагнула в межмирие. Они понеслись по пустынным пространствам: мироходец, величественная и спокойная, и согнувшийся пополам, растерянный бог.

Вступив в первую сферу, спутники оказались на опушке леса. Перед ними зиял круглый провал в темноту.

— За ним Пещеры Проклятых, — указала на портал Дайфт, отпустив его локоть.

Явгмот направился прямо в сияющую черноту. Попав в пещеру, он увидел невысокий пьедестал, с трех сторон окруженный зеркалами. Посередине лежала раскрытая книга. Ее металлические, испещренные загадочными знаками страницы слабо мерцали в свете, льющемся из открытого портала. Мироходец называла это сооружение якорем, удерживающим проход во времени и пространстве. Сложное устройство предназначалось для связи Доминарии и Фирексии и являлось не чем иным, как замком, ключом к которому служил опустевший, расколотый надвое кристалл, помещенный в самый центр книги.

Протянув ладони, Явгмот почувствовал его остывающее тепло. Последние искорки энергии пробежали по граням камня. Глубоко вздохнув, целитель положил обе половинки в карман. Их нужно спрятать в надежном месте, чтобы никто не смог сделать копии и закрыть портал.

— Безопасное место. — Горькая усмешка скользнула по его лицу, и в этот момент до слуха долетел тихий протяжный стон. Явгмот поднял голову и попытался определить источник звука.

Соседняя пещера была переполнена. На целителя смотрели сотни испуганных глаз. Лежа в своих ячейках, больные со страхом рассматривали спасителя, возникшего из ниоткуда. А потом бледные, изъеденные проказой лица засветились надеждой на исцеление. Между рядами ячеек белыми призраками стояли медики.

И прокаженные, и целители замерли в напряженном ожидании. Они ждали, когда их пригласят в новый рай.

Спаситель простер вперед руки и радостно воскликнул:

— Добро пожаловать, дети мои! Добро пожаловать в Фирексию!

Явгмот вдруг поймал себя на мысли, что испытывает к Гласиану некоторую симпатию. Устало опустив плечи, он сидел на высоком металлическом стуле рядом с ячейкой изобретателя и сквозь прорезь в повязке оглядывал опустевшую пещеру. Все пациенты уже были переправлены в новую лечебницу. Все, кроме Гласиана.

— ...говорит, что больше не желает подвергаться этим... необычным... процедурам, — деликатно перевела Ребекка невнятную речь мужа и, смущенно поправив защитную маску, продолжала: — Он говорит, что по горло сыт пересадками кожи, инъекциями и компрессами...

— Если бы не все это, он бы уже умер, — возразил Явгмот, тупо уставившись на свой мешок с инструментами.

— Вы и ваши чудовища-евгенисты! — выпалил Гласиан. — Вы и ваши сумасшедшие ученые. Я видел ампутированные конечности и лица, сшитые из кусков. Я видел всю ту мерзость, которую вы скрываете внутри этих саркофагов!

— Он говорит, что отказывается от применяемых здесь методов лечения и просит вернуть его собственные аппараты.

— Эти аппараты работают от силовых камней, — проговорил целитель, — они убивают его. Разве ты не сказала ему о новой лечебнице и о новом мире?

Ребекка только раздраженно пожала плечами:

— Конечно рассказала. Он не верит ни одному моему слову. Извини, но он считает это одной из твоих уловок.

Явгмот склонился над изможденным телом гения и принялся терпеливо объяснять необходимость перехода в новый лазарет:

— Там применяется совершенно другая, намного более эффективная терапия. Я говорю о ваннах из нефти и ее составляющих. Смесь проникает в кровь, блокируя силовое излучение. Многим становится значительно лучше. Есть и другие методы. Например, имплантация деактивированных камней. Их вшивают в мышцы бедра, и кристалл начинает вбирать в себя излишки вредоносной энергии. Прооперированные пациенты практически исцелились, существенно укрепив свой иммунитет. Более того, их организмы приобрели способность не только регенерировать ткани, но и усовершенствовать их.

— Хватит! — прошипел Гласиан. — Довольно и того, что ты упек меня в свое подземелье и содрал мою кожу. Теперь ты хочешь перетащить меня в какой-то мифический мир и сделать из меня чудовище?!

— Он говорит, что не хочет никуда переезжать! — покачав головой, перевела Ребекка.

Явгмот еще некоторое время разглядывал струпья и гнойники на теле Изобретателя, а затем проговорил:

— Хорошо... я намеревался сообщить вам об этом в новой больнице... Кажется, я понял, почему он не выздоравливает... — Он поднял глаза на женщину.

— Не слушай его, — рычал Гласиан.

— Замолчи. Я хочу знать, — волновалась Ребекка. — Продолжай, Явгмот.

Целитель вновь задумчиво посмотрел на пациента:

— Инфекция... мне не удается справиться с ней. Джикс ведь ударил его силовым кристаллом...

— Да, Джикс. Твой прихвостень... — бесновался гений.

— Молчи, — оборвала его жена.

— Потом кристалл извлекли из раны. Возможно, он был поврежден, и, возможно, осколок камня все еще находится в теле, провоцируя дальнейший распад тканей. Если бы я только мог заново вскрыть рану и удалить его...

Услышав это, Изобретатель даже попытался подняться:

— Нет во мне никакого осколка!

Ребекка испытующе смотрела на Явгмота.

— Вы действительно считаете, что есть такая возможность? Вы думаете, что после операции Гласиану станет легче?

— Да, я так думаю, — ответил целитель.

Глубоко вздохнув, женщина сжала кулаки. Было видно, с каким трудом дается ей решение.

— Я не хочу, чтобы мой муж опять страдал от боли.

Явгмот устало кивнул и потянулся к мешку с инструментами. Ребекка с тревогой следила за его плавными точными движениями. Натянув перчатки, он достал наполненный шприц и уверенно ввел иглу в бедро Гласиана.

— Как ты можешь позволить ему... — Не договорив, Изобретатель откинулся на подушку и закатил глаза.

Женщина вскрикнула. Склонившись над супругом, она хотела опустить его веки, но не решилась прикоснуться к обезображенному лицу.

Между тем Явгмот обследовал шрам на животе Гласиана. За последние годы рана много раз открывалась и затягивалась вновь, а теперь при малейшем нажатии треснула и разошлась, как перезрелый стручок. Целитель слегка раздвинул края и присвистнул.

— Необходимо сделать расширяющий разрез, — констатировал он.

Ребекка отвела взгляд.

— Делайте то, что считаете нужным.

Она достала из мешка и надела пару перчаток. Гласиан тихо застонал. Женщина прикрыла его веки и нежно погладила супруга по щеке. На подушку капнули слезы.

— Все будет хорошо, любимый. Он вылечит тебя. Он вылечит всех нас.

Явгмот приступил к операции. Осторожно обтерев смоченными в спирте тампонами живот пациента, он промокнул кровь в ране и установил несколько зажимов, а затем, вооружившись скальпелем, одним решительным движением вскрыл брюшную полость. Ребекка зажмурилась, а целитель с невозмутимым видом вновь высушил разрез. Несмотря на анестезию, Гласиан дернулся и застонал. Жена шептала ему ласковые слова, наблюдая за тем, как Явгмот светит внутрь ее супруга крохотным фонариком.

Эскулап удовлетворенно пробормотал что-то, погрузил руки в рану чуть не по локоть и мгновение спустя уже протягивал Ребекке покрытый кровавой слизью осколок силового камня.

— Вот то, что убивало твоего мужа, — сказал Явгмот.

Женщина не отрываясь смотрела на обросший плотью кристалл. Страх, ненависть и надежда боролись в ее душе.

— Теперь он поправится. — Кинув в лоток осколок, целитель вдел шелковую нить в иглу и принялся зашивать разрез. — Вот увидите...