"Тран: Создатель чудовищ" - читать интересную книгу автора (Кинг Дж. Роберт)

Глава 21

Явгмот вновь пребывал в сердце Фирексии. И одновременно сознание его растворилось в каждой ее частичке, став центром, сутью, самой кровью этого мира. Он любил это прекрасное, огромное, величественное пространство. И оно отвечало ему тем же. Они слились в единое целое: Явгмот, обожающий свой мир, и мир, боготворящий повелителя.

Он любил изумрудные склоны холмов первой сферы, змей, населяющих древние леса, изгибы рек, каждый листочек, каждую травинку, каждый камень, как любил и новую больницу, с которой тоже слился воедино, так, что в любую секунду мог пробежаться мысленным взором по ее многочисленным коридорам и лабораториям.

Ребекка прекрасно справилась с задачей, инстинктивно почувствовав самый дух этого места. Здания, возведенные по ее проектам в Халционе, словно в бесплодной тоске тянулись вверх, олицетворяя идею вознесения. Здесь же в восхождении к небесам больше не было нужды. Этот мир был для новых поселенцев долгожданным раем. Эдем простирался вокруг сколько хватало глаз. И главной идеей стало слияние с первозданной природой. Поэтому и новый лазарет имел вытянутую форму, напоминающую грудную клетку дракона, прародителя этого мира. Череда стройных арок повисла над просторным залом, служащим трапезной. Пациенты, обедающие в нем, походили на некие создания, поселившиеся во чреве гигантского зверя. Да, по сути, так оно и было — великим, благожелательным, щедрым зверем стал сам Явгмот.

Больные не маялись теперь в тесных коробках. Рядом с основным корпусом построили другой, по виду напоминающий кладку змеиных яиц. Собственно, новый больничный корпус не имел своих стен. Это сооружение состояло из аккуратных, сверкающих белизной индивидуальных капсул, в которых и разместились прокаженные. Словно зародыши внутри скорлупы, они росли, крепли, избавлялись от недугов, совершенствовали свои тела.

Больше всего на свете Явгмот любил этих людей.

Про себя он шутливо называл их младенцами. Они и правда походили на новорожденных тритонов, гладкокожих и безмятежных.

В его мире насчитывалось уже девятьсот девяносто душ. И он чувствовал каждого, мог проникать в их сознание, контролировать все физиологические процессы их организмов, посредством кристаллов, имплантированных в мышцы бедер. Камни лечили его подданных. Через них Явгмот мог делать людей лучше, сильнее, совершеннее. А индивидуальные капсулы снабжали тела всеми необходимыми препаратами, ферментами и гормонами.

Воплощая давнюю мечту, Властитель пошел еще дальше, развернув целую евгеническую программу. Его медики использовали самые революционные технологии, самую агрессивную терапию, хирурги производили рискованные операции и добивались потрясающих результатов.

Любовь Явгмота рождала совершенные существа.

Каждый день все новые и новые пациенты прибывали из Халциона. С каждым днем росло число капсул в лечебном корпусе. И ежедневно несколько специально отобранных сверкающих «яиц» отправлялось вниз по трубопроводу в четвертую сферу.

В лабораториях трудилась элита медперсонала, верховные жрецы новой веры. Они помещали пациентов в чаны с питательной жидкостью, брали пробы их плоти, изменяли их тела. Все самое лучшее, что имелось у природы, должно служить на благо человечества.

Мало-помалу стали проявляться первые плоды их труда. Тритоны в капсулах менялись. Под толстой и прочной кожей росли горы мускулов, волосы становились черными и жесткими, ногти твердели и принимали форму острых когтей, увеличивались глазные яблоки, и, соответственно, изменялись черепные кости. Челюсти делались более мощными, способными вместить ряд крепких зубов и клыков. Мышцы, когда-то в доисторические времена отвечающие за подвижность ушей и ноздрей, вновь укреплялись, восстанавливая свои древние функции.

Явгмот взял человеческие отбросы Халциона и сделал их намного более сильными и выносливыми, чем любой воин верхнего мира.

Он любил их, и они любили его. Повелитель Фирексии присутствовал в каждом, щедро даря свою силу, возрождающую его подданных к жизни.

И каждый день из Халциона пребывали сотни новых пациентов. Но сегодня вместе с ними прибыли еще и плохие новости.

Мало того, что вести были плохими, ему еще пришлось их выслушать, ибо женщина, принесшая их, не имела в своем теле кристалла, через который можно было проникнуть в ее мысли. Явгмоту пришлось слушать ее голос через сознание медика, встретившего посланницу.

— Я должна говорить с Явгмотом лично, — настаивала она.

Воин-целитель невозмутимо уставился на гостью сквозь прорезь в бронированном шлеме.

— Никто не разговаривает с Явгмотом лично.

— Да как ты смеешь... — возмущалась женщина, — я построила эту лечебницу! Мой муж создал вашу броню! — В гневе она была прекрасна. — Сейчас же отведи меня к нему.

Медик хотел что-то возразить, как вдруг неожиданно для себя заговорил голосом Явгмота, будто тот сжал его горло:

— Говори, Ребекка. Я слышу тебя.

Она прищурилась. Гнев уступил место подозрению, подозрение — страху.

— Явгмот?

— Да, это я. Говори.

— Ужасные новости, — взяла себя в руки архитектор. — Орлеозон подвергся массированной атаке и сдался через день. Изобретатели и механики предали нас. Теперь все вооружение, все корабли и механические солдаты находятся в руках союзников.

— Когда это случилось?

— Месяц назад, но весть об этом дошла до нас только теперь. Они перехватили и казнили посыльного. Связи с городом нет. Известно только, что союзники высадились на территории Империи. Фоенон в осаде. Долго он не продержится. Если они захватят и его, шесть из восьми городов-государств окажутся в руках противника. К тому же в Фоеноне довольно многочисленный отряд воинов-богомолов...

Явгмот приходил в ярость всякий раз, когда проблемы внешнего мира вторгались в его рай. Решение большинства из них перепоручалось преданным и решительным подчиненным, таким, например, как Джикс. Большинства... Но эта требовала его личного вмешательства.

— Ты слышал, что я сказала? — спросила Ребекка.

— Работа над деактивированными зарядами закончена?

— Деактивированными зарядами?

Явгмот вздохнул. Ребекка заметила, как поднялась при этом грудная клетка оцепеневшего медика.

— Я говорю о снарядах, начиненных деактивированными силовыми камнями, — уставшим голосом отозвался невидимый Властитель.

— Нет. Но на магическом производстве разработали мины на основе кристаллов, очень высокой поражающей способности. Готовы несколько сотен штук.

— Речь не об этом. Деактивированные заряды обладают намного большей мощностью.

— Нет, — повторила архитектор, — эти еще не запущены в производство.

— Жаль... Ну что ж, тогда нам предстоит воевать в воздухе. Вызовите военно-воздушные силы Ньорона и Сеатона. Мы соединимся с ними над Фоеноном. Уничтожив авиацию интервентов, мы просто-напросто разбомбим их наземные части. Надеюсь, к тому времени деактивированные заряды будут готовы.

— Но механики могут не успеть, — предупредила Ребекка, — обстоятельства...

— Они будут готовы! — с нажимом проговорил Явгмот. — А ходом воздушного сражения я буду командовать лично.

— Я пойду с тобой. — Ребекка произнесла эти слова так, будто мысль принадлежала вовсе не ей, а Властителю Фирексии.

— Да, ты пойдешь со мной.

— Ну, вот мы и на месте. Погасить бортовые огни, — Явгмот рассматривал в иллюминатор линию горного хребта.

Воздушный крейсер первым погрузился во тьму. По мере того как приказ передавался по эскадре, в ночную черноту один за другим нырнули остальные суда. Лишь слабое оранжевое мерцание вырывалось из сопел работающих двигателей.

— Это Фоенон... вернее, то, что от него осталось...

Горный склон светился сотней пожаров. Столбы пламени вздымались над разрушенными домами, освещали проломы в крепостных стенах. Едкий дым поднимался к небу, сливаясь с ночью. Над разоренным городом надменно застыла воздушная эскадра союзников. Корабли зависли в воздухе с включенными бортовыми огнями. Хороший знак. Видимо, захватчики чувствовали себя в безопасности.

Явгмот улыбнулся. Скоро его быстрые и маневренные корабли бросятся в атаку на ничего не подозревающего врага и уничтожат его, отомстив за город.

— Фоенон, — прошептала Ребекка, всматриваясь в пылающие руины.

Некогда этот древний город-государство считался в Империи вторым по богатству и третьим по численности населения. Сейчас это была просто тлеющая головешка на склоне горы.

— По крайней мере, они сопротивлялись... По крайней мере, они не стали жертвами предательства, как жители Орлеазона.

— Сопротивлялись, — сосредоточенно бормотал Явгмот, — но все равно потерпели поражение...

Мимо иллюминатора бесшумно пронеслось звено истребителей, маленьких и юрких, похожих на стайку летучих мышей. А в кильватере флагманского крейсера, готовая к главной схватке, застыла объединенная воздушная эскадра Халциона, Ньорона и Сеатона: корабли-тараны и бомбардировщики.

— Что ты собираешься делать? Пошлешь истребители?

Явгмот покачал головой.

— Все примут участие в этой битве. — Он обернулся к офицеру связи. — Передайте всем: полный вперед на малой высоте, курс на вражеские корабли. Мы зайдем к ним снизу.

— На малой высоте? — переспросил связист.

— Именно. Я вспорю брюхо этим самоуверенным увальням. Передайте стрелкам, пусть наводят орудия вверх.

Офицер быстро застучал пальцами по кристаллам пульта.

— Выстроиться в боевом порядке. Таранам поднять корму и приготовиться к бою. Передайте бомбардировщикам сигнал к началу атаки. Цель — Фоенон.

Даже в темноте было видно, как от удивления широко распахнулись глаза Ребекки.

— Фоенон?

— В живых там никого не осталось. Только предатели и враги, которые сейчас грабят, насилуют и убивают.

— Если, как ты говоришь, они насилуют и убивают, значит, есть кого убивать...

— Вероятно, горожане сопротивлялись бы лучше, если бы знали, что я предприму. Возможно, для населения Ньорона и Сеатона это станет хорошим уроком.

На споры не оставалось времени. Казалось, темные силуэты гор отшатнулись от нырнувшей вниз армады. Боевые суда выстроились рядом с флагманским крейсером. Легкие истребители сновали между кораблями, бросая оранжевые отблески на их гладкие борта. Стволы лучевых пушек смотрели вверх, готовые рассечь чрева вражеских каравелл. Бомбардировщики скользнули в темноту, на миг исчезли из поля зрения, а затем появились над городом, озаренные всполохами пожаров.

Но их еще не заметили с кораблей союзников. Двадцать крейсеров, пятьдесят бомбардировщиков и сотня истребителей. Несмотря на внушительный вид, флот транов не имел современного оснащения. Суда могли засыпать город снарядами, могли вести ближний бой, но не обладали достаточной маневренностью. Большинство кораблей изначально строились как мореходные, а потому их деревянные корпуса ниже ватерлинии не имели ни пушек, ни даже иллюминаторов. Спокойная, слепая и беззащитная эскадра транов застыла над Фоеноном, словно гроздь перезрелого винограда.

— Начнем сбор урожая. — Ухватившись одной рукой за переборку, Явгмот поднял ладонь, чтобы дать сигнал к атаке. Офицер связи не отрываясь следил за его рукой, готовый передать приказ капитанам остальных судов.

Грозная флотилия пронеслась над перевалом. Двигатели загудели громче, из сопел вырвались оранжевые всполохи.

Наконец их заметили. Ближайший корабль союзников взвыл сигнальной сиреной, вдоль борта засветились огни, послышались крики, различимые даже в гуле ветра.

Но все это уже не имело никакого значения. Прежде чем траны успели навести орудия, фирексийская эскадра нырнула вниз.

— Огонь! — кричал Явгмот, яростно сверкая глазами. — Огонь!

Пушки выпустили первые золотисто-зеленые лучи, осветив темные палубы. Упругие столбы чистой энергии ударили в днища кораблей союзников, пробивая их восьмидюймовые доски, испепеляя дерево, разрезая суда, словно теплый нож масло. Из пробоин посыпались обгоревшие обломки и куски разорванных тел. Они падали на палубы фирексийских крейсеров, сквозь открытые люки проваливались в трюмы и машинные отделения.

Ребекка разглядывала эту бойню с борта флагмана. Она видела, как один из истребителей рассек обшивку кормы неуклюжего бомбардировщика транов и юркнул под его днище, спасаясь от ответного огня. У бомбовоза загорелся двигатель. Судно накренилось и с душераздирающим воем устремилось к земле.

Вдруг женщина услышала, как позади нее на палубу с мокрым стуком упало что-то тяжелое. Обернувшись, она увидела расчлененное надвое тело. Обгоревшие внутренности даже не кровоточили, а ноги трупа все еще дергались в смертельной агонии.

«Сможет ли фирексийская эскадра выдержать этот адский град?» Ребекка вновь посмотрела вперед. Массивный боевой корабль транов развернулся и направился прямо на флагманский крейсер.

— Судам разделиться. Обойдите его с двух сторон! — выкрикивал команды Явгмот.

Тяжелая громадина нависла над флагманом. Команда крейсера в ужасе бросилась к люкам.

— Они теряют высоту! — воскликнула Ребекка, почувствовав, как во время маневра накренилась палуба. Флагман вовремя выскользнул на свободу.

Огромный корабль транов продолжал снижаться, прижимая к земле фирексийские суда. Два истребителя не успели снизить скорость и, врезавшись в его борт, осыпались вниз обломками. Киль боевого корабля со скрежетом взломал палубу одного из крейсеров Явгмота.

Измочаленный остов судна опрокинулся и рухнул прямо на лагерь союзников. В воздухе кувыркались тела летчиков, куски обшивки и разбитого оборудования. Ударившись о землю, силовые камни двигателей взорвались, осветив подробности воздушного боя.

— Сбор урожая, — словно заклинание твердил Явгмот.

Еще один корабль транов неожиданно нырнул вниз. Казалось, кто-то обрезал нити, на которых он висел в небе. Падая сквозь плотный строй фирексийской эскадры, он увлек за собой истребитель и таран, который, в свою очередь, зацепил массивной кормой соседний крейсер. Все четыре судна завертелись в воздухе, беспорядочно стреляя из всех орудий, мигая сигнальными огнями и оглашая горы воем сирен. Через несколько секунд все было кончено. Но за это время еще несколько кораблей потерпело крушение.

Фирексийские летчики увертывались от одних судов и ломали оборудование других. На головы союзников, с земли наблюдающих развернувшуюся схватку, сыпались обломки их же кораблей и трупы их же солдат. Само небо обернулось против них.

Бледная Ребекка оперлась на леер.

— Зачем я здесь? — шептала она, глядя в сторону разрушенного Фоенона.

Объединенный воздушный флот Явгмота, призванный защитить этот несчастный город, окончательно стирал его с лица земли. На горящие кварталы падали обломки судов, бомбардировщики сбрасывали заряды, взрывая остатки строений. Горячие лучи пушек скользили по развалинам, сжигая мечущихся в панике людей.

— Боезапас почти исчерпан, — докладывали с уцелевших судов.

— Увеличьте скорость! — в кровавом азарте кричал Явгмот. Фирексийская эскадра взревела всеми своими двигателями. — Выстреливайте последние заряды! — приказал главнокомандующий. Три тарана, один тяжелый крейсер и целое звено истребителей погибли за считанные секунды. — Отзовите бомбардировщики! Мы отходим к Халциону!

Вздрогнув последним залпом, флагманский крейсер выдохнул из пушек клубы серого дыма и зажег бортовые огни; Разом замолкнув, фирексийские корабли один за другим выныривали из-под эскадры транов, в полной тишине и темноте скользя прочь от разоренного Фоенона. Бомбардировщики догнали их высоко в небе уже над горным перевалом. Построившись походным порядком, воздушная армада осветилась огнями и взяла курс на столицу.

Подсчитав потери, Явгмот сделался серьезным:

— Скоро нам потребуется каждое судно, каждое орудие.

— И что дальше? — спросила Ребекка. — Они будут преследовать нас?

— Мы изрядно их потрепали. Они слишком уязвимы теперь и наверняка думают, что в горах мы оставили резервные силы. Нет, — прищурился главнокомандующий, — они не будут преследовать нас.

— Если бы только у нас были войска в горах...

— Целью нашей операции было уровнять силы. К тому же Ньорон и Сеатон теперь не сдадутся так легко, зная, что за поражение им придется платить собственной кровью.

— Но союзники пойдут на Халцион. — Ребекка нахмурилась.

— Не беспокойтесь, я не пущу их в город. Мы встретим их в Мегеддонском ущелье. Но сначала им придется преодолеть долину смерти, а там они завязнут по горло. Жалкие остатки воздушного флота даже не смогут защитить их. А у нас достаточно сил, чтобы уничтожать их сотнями тысяч и на земле, и в воздухе. Это сражение станет решающим. — С довольным видом Явгмот потер ладони. — Эта битва останется в памяти Вселенной как битва в Мегеддонском ущелье.