"Туфли из кожи игуанодона" - читать интересную книгу автора (Булычев Кир)3. Маленький лорд БлянскийКсения возвратилась домой через полчаса. Накрапывал дождь, но она его не замечала. Вид у этой пожилой женщины был возвышенный и взволнованный, словно она шла с удачного свидания. – Ты где гуляла? - строго спросил Удалов, который скрывался под навесом у ворот. – Позировала, - ответила Ксения и прошла мимо мужа, как мимо фонарного столба. – Как так «позировала»? - поразился Удалов. - Кому может быть интересна рожа твоего лица? Он не хотел обидеть жену, но так уж вышло. Ксения вздрогнула, как от удара кнутом, но не обернулась. Она уже достигла двери в дом. Корнелий метнулся за ней и закричал: – Отвечай немедленно!.. Пожалуйста. – А я не лицом позировала, - сказала Ксения, взявшись за ручку двери. - Я всем телом позировала. - И улыбка Джоконды проползла по ее лицу. - Всем моим обнаженным телом. И тут же дверью - хлоп! Чуть нос Удалову не прищемила. А когда он пробился к себе в квартиру, Ксения не пожелала с ним объясняться. Так что, побродив по комнатам и ничего не добившись, Удалов спустился к профессору Минцу. К тому самому, который говорил: «Лучше быть первым парнем в Гусляре, чем третьим академиком в Москве». Удалов его понимал. Понимал он и величие его интеллекта, и его человеческие слабости. К примеру, он отлично знал, что Минц никогда не признает поражений. По одной простой причине. Он их никогда не терпит. В конце концов не мытьем, так катаньем Минц побеждает природу, человечество, неблагоприятные обстоятельства и даже, если повезет, Ксению, жену Удалова. Но в случае с Васей Блянским Минц чуть не проиграл. И сказал знаменательные слова: – Если что - уйду на пенсию. – А как же наука? - спросил Корнелий Удалов. – Встанут новые бойцы, - туманно ответил Лев Христофорович. Вернее всего, Минц имел в виду Гамлета Лаубазанца, который многого достиг и еще большего достигнет в будущем. Но Минц был охвачен грустью. Первое поражение за первые шестьдесят лет жизни! И главное - кто выиграл? Вот именно ребенок, мальчишка, несмышленыш. Правда, Вася был не виноват, а виновата природа, которая создала уникального ребенка. Способности Васи проявились далеко не сразу. Его жизнь была схожа с жизнью маленького лорда Фаунтлероя. Помните, который до пяти лет не сказал ни слова. А потом вдруг за обедом на хорошем английском языке произнес: «Бифштекс недосолен». Все засуетились, понесли бифштекс на кухню, выпороли повара, а потом кто-то догадался спросить мальчика: «Почему ты молчал пять лет и вдруг сегодня заговорил?» - «Раньше бифштекс был посолен правильно». Понимаете, на что я намекаю? На то, что любая ненормальность не кажется таковой, пока себя не проявит. Вода не течет под камень, но если вы сдвинете его хоть чуть-чуть, то она сразу потечет именно под лежачий камень. Вася Блянский рос как положено, ходить начал, как все, зубки у него прорезались, как у остальных детей нашего городка. Мама Васи, Тамара Блянская, которая растила сына без отца, Григория Блянского, оставившего ее ради одной шлюхи из Потьмы, мерзопакостной дряни, работала экскурсоводом в музее и водила туристов по гуслярским памятникам старины, которые большевики не успели взорвать. Порой она брала мальчика с собой, так как его не с кем было оставить. Бедность, безысходность… Мальчик хотел помочь маме, но он был несмышленышем и фактически помочь ничем не мог. Тамара отдала Васю в садик продленного дня, но на пятидневку отдавать не стала, потому что скучала без сынишки, и ее однокомнатная квартира без сына казалась ей пустынной. Тамара готовила скромную пищу, а Вася баловался с игрушками. В последнее время он полюбил играть в оловянных солдатиков, которых теперь делают из пластика. Бульончик был уже готов, Тамара накрыла стол на кухне и позвала мальчика: – Вась! Никакого ответа. Только слышно, как что-то пощелкивает, постукивает и даже позвякивает. – Ну, что ты там закопался! - раздраженно воскликнула Тамарка. - Суп остывает. На самом-то деле ее беспокоила не температура бульона, а шестнадцатая серия «Семейных трагедий» с актером Гуськовым - кумиром некоторых провинциальных женщин. Серия начиналась через десять минут, а сына не так легко накормить, если ты спешишь. Вновь не дождавшись ответа, Тамара прошла в комнату и увидела, что ее сынишка сидит, ничего не касаясь и даже не двигая ручками. Перед ним на полу расставлены игрушечные армии. Солдатики, как живые, движутся по полу, причем некоторые, самые отважные, выдвигаются вперед, другие отстают, норовят дезертировать и спрятаться под диваном. Отдельные части и подразделения совершают обходные маневры, другие попадают в окружение и гибнут, не сдаваясь в плен… Но более всего Тамару взволновали выстрелы и даже взрывчики, которые раздавались на поле боя и рвали на части военнослужащих. Тамара, женщина трезвая и земная, постояла, замерев от ужаса, минут шесть, пока не убили одного из знаменосцев, что вызвало панику во всей дивизии, и дивизия обратилась в бегство. Мальчик встал, пошел к двери, забыв о драматическом сражении, рассеянно врезался в мамин живот и спросил: – Обедать когда? – Что же ты, бездельник, с игрушками делаешь? Пожар решил устроить, террорист? - строго спросила мать и хотела было шлепнуть ребенка, но спохватилась, что он вырос и шлепками его не перевоспитаешь. Пришлось достать из шкафа ремешок от синей юбки и выпороть сынишку как следует. Мальчик не плакал, не просил пощады, потому что понимал, что растет без отца и должен слушаться маму. Буквально на следующий день его пришлось пороть снова, потому что он набезобразничал во дворе. Мать отпустила его поиграть в песочнице. Там уже возилась Маруська из шестого подъезда и тихий татарский мальчик, имени которого никто не запомнил. Маруську вы, может, знаете - вся в дедушку Ю.К. Зрителя, избалована до крайности. Унаследовала от дедушки страсть к блестящим металлическим вещам, в пять лет уже различает платину и палладий. Дети играли, а тут у татарского мальчика пропал амулетик, маленький, блестящий, на тонкой цепочке. Произошло это потому, что цепочка невзначай порвалась, и амулетик упал в песок. Был он золотой, как кирпичик, размером с ноготь взрослого мужчины, и на нем была вырезана львиная морда. Тонкая ручка Маруськи мелькнула как молния, и амулетик под названием пайцза, подаренный Чингисханом пращуру татарского мальчика, пропал с глаз - оказался надежно спрятан под сарафанчиком. Татарский мальчик спохватился, но не был уверен, а только заподозрил Маруську и стал тыкать в нее пальцем и восклицать: – Отдай, отдай, это семейная реликвия, она двери Сезама открывает! А Маруська лишь хохотала, заливалась, как Шемаханская царица, даром ребенку пять лет! – Отдай, - сказал Вася. А Маруська заливалась еще сильнее. Тогда Вася нахмурился, глядя на ребенка, и вдруг сарафанчик соскользнул с девочки и упал у ее ног, как подбитая птица. Следом за ним на песке оказались ее трусики, подобные убитой летучей мышке. – Ах! - воскликнула Маруся. Золотая пайцза тоже упала на песок, и татарский мальчик, как коршуненок, кинулся к реликвии. – Ай! - завопила Маруська и побежала домой. Следом за ней из-под земли вырывались огоньки взрывов. Навстречу двигался дедушка Юлий Зритель, который зашел пообедать и вдруг видит - дитя, совершенно обнаженное, несется к дому. Юлий подхватил ребенка на руки и спросил: – Тебя обесчестили, дитя мое? – Они мое золото отобрали! – Кто тебя обесчестил? Маруська показала на мальчиков, но татарский мальчик к этому моменту уже убежал, а вот Вася остался стоять с лопаткой в руке. – Это он! - сказала Маруська, ловко соскочила с дедовских рук и побежала к песочнице, чтобы забрать свою одежду. – Это ты сделал? - спросил Юлий К. Зритель. – Она пайцзу Чингисхана украла, - ответил Вася. – Ты срывал с девушки одежды? - Надо сказать, что Юлий К. Зритель был несколько смущен, потому что не ожидал, что насильник так молод. – Ты как ее раздел? - спросил Зритель. – Захотел и раздел, - сказал мальчик. Ю.К. рассмеялся - он еще не встречал таких наглых мальчиков. – А ну, покажи, - попросил он добродушно. Хотя знал заранее, что сейчас мальчишка будет разоблачен и он с наслаждением возьмет его за ухо, повернет ухо между пальцами и сделает мальчишке так больно, что тот завизжит на весь двор. – Что показать? – Раздень. – Кого, дяденька? И тут Зритель увидел Райку Лаубазанц, которая в тот момент в отвратительном настроении и состоянии смятенных чувств возвращалась от негра Иванова и думала о том, что жизнь не удалась, потому что туфли из кожи игуанодона достались Ане Бермудской. Она заметила, что у песочницы стоит лысый Зритель, виновник всех ее несчастий, потому что именно он снабжал Аньку Бермудскую неправедными бабками, клейма на ней ставить негде, и по его наводке она купила заветные туфли, хотя Раиса пошла на такие унижения, что трудно представить. Но ведь Раиса молодая и красивая, а кто эта Аня? Тумба непричесанная, попрыгунчик резиновый, и что в ней некоторые мужики находят? А лысый Зритель смотрел на Раису взглядом городского козла и мечтал о ее теле. – А ну, покажи, - приказал Ю.К. мальчику Васе. - А ну, покажи, как ты девочек обнажаешь, ты меня понял? – Как не понять? - отозвался мальчик и нахмурился. И в этот момент, прямо на ходу, легкое и недлинное платье соскочило с пышного Раискиного плеча и прислонилось к земле. А затем за платьем последовал бюстгальтер телесного цвета с блестками, кружевные трусики-невидимки и наконец колготки - последнее было совсем невероятно. Раиска сразу догадалась, чья это грязная работа! – Держи развратника! - завопила она по-кухонному. И тут же осеклась, потому что ослепительно сияло солнышко, пели воробьи, бабушки гуляли с внучатами, а на фоне этого великолепия Раиса Лаубазанц стояла посреди двора абсолютно нагишом. Ноги понесли Зрителя вперед, но Раису этот старый козел, конечно, не догнал, только успел полюбоваться ею с тыла. А Вася побежал домой, где и подвергся справедливому наказанию. Мама выпорола Васю ремешком от синей юбки. А потом посоветовалась с соседкой Мартой Ильиничной и повела его к доктору. Но, конечно же, не в районную поликлинику, где отсидишь в очереди, а потом даже лекарств хороших не посоветуют, а к знакомому доктору, которого ей посоветовала Ксения Удалова, к профессору с ихнего двора, Льву Христофоровичу. Тамара вымыла сыну уши - вдруг доктор туда заглянет, а там безобразие. Потом ногти подстригла, причесала, напугала ребенка до полусмерти, он уже чувствовал, что от доктора живыми не уходят. В новых штанишках и начищенных ботинках Вася был похож на ребенка из хорошей семьи. Льва Христофоровича предупредили, что приведут ребенка с редкой болезнью. Он, конечно же, не практиковал и не собирался этого делать, но соседи просят - разве откажешься посмотреть мальчишку? Мальчик робел, мамаша краснела, потому что подозревала у своего малыша некую неприличную болезнь, с которой из нормальной поликлиники тут же отправят в какой-нибудь лепрозорий. Конечно, Ксения Удалова была тут как тут. Всех подбадривала и устраивала счастье, хотя толком не понимала, в чем провинился мальчик. – Сделай чего-нибудь, - велела Тамара. Сын робел, прятал взгляд и переминался с ножки на ножку. Не знал он за собой никаких прегрешений. – И в чем же выражаются симптомы? - спросил Минц у матери. – Он ее раздел… и в солдатики играл. – Точнее. – Вася, покажи дяде доктору, - взмолилась Тамара. - Покажи, как ты в солдатики играешь. – Но тут нет солдатиков, - разумно ответил ребенок. – Тогда раздень тетю Ксеню. – Нельзя, - сказал мальчик. - Такой скандал будет, ты не представляешь. – Но ведь для доктора надо! Не стесняйся, Васенька! Тон Тамары был таким лживым, что Ксения на всякий случай продвинулась к выходу из комнаты, а Минц быстро сказал: – Может, сыграем в шахматы? – Я не умею, - ответил мальчик. – А мама с тетей Ксенией во дворе погуляют. Такая мысль мальчику понравилась. – Пускай погуляют, - сказал он. Пока женщины, сопротивляясь, покидали дом Минца, тот вытащил из-под стола шахматную доску и принялся расставлять на ней фигуры. Мальчик заинтересовался, потому что никогда раньше шахмат не видал. – Это очень интересная игра, - сказал профессор Минц. - В нее еще в Древней Индии играли. Хочешь, расскажу тебе правила? – А какие правила? – Выигрывает тот, у которого фигуры остались, а у противника не осталось. Как вы понимаете, Минц отлично играл в шахматы, на уровне кандидата в мастера, хотя нигде не учился. Мальчика он провоцировал на действия. А мальчику стало скучно. Он фыркнул, как разозленный кот, махнул ручонкой, шахматные фигуры послушно упали и покатились с доски на пол. – Ясно, - сказал Минц. - Суд удаляется на совещание. – Куда-куда? - спросил мальчишка. – Ты как это делаешь? - спросил Минц. – Не знаю, - ответил Вася. - Так получается. – Это очень любопытно. – А мама меня ремешком стегает, - сказал мальчик. - Знаете, от синей юбки. – Допускаю, - сказал Минц. - Людям трудно мириться с непонятным. А если непонятное рядом, они просто звереют. – А мама звереет? – Ты меня не слышал, - испугался Минц. - И я ничего подобного не произносил. – А ты, дядя, смешной, - сказал мальчик. – Конфету хочешь? - спросил Минц. – Хочу. – А коробку сможешь на расстоянии открыть? – Нет проблем! - ответил Вася словами, услышанными с экрана телевизора. Пока мальчик ел три конфеты, которые оставались в коробке, и радовался от убежденности в том, что здесь его бить не будут, Тамара подробно рассказывала о беде своего мальчика Ксении Удаловой, а Ю.К. Зритель метался по холостяцкой квартире, лихорадочно размышляя, как украсть мальчика и использовать его дар в корыстных целях. Если до этого момента речь здесь шла о смешном курьезе, о мальчике, глазки которого обладали даром телепортации, то есть передвижения предметов, причем в изысканной форме - разве вы слышали где-нибудь о мальчонке, который может взором раздеть на улице женщину? - то с этого момента жизнь ребенка стала предметом интереса могучих и зловещих сил. Если вам последующие события покажутся забавными, значит, вы и сами дитя и жертва нашего общества, потерявшего ориентиры морали. И противостоять этим силам не смог даже великий профессор Минц. Почти одновременно произошло вот что. Зритель дозвонился до Жоры-Китайчика, который давно уже искал подходы к квартире Беневоленского-Доливо. Раиса Лаубазанц позвонила брату мужа Армену Лаубазанцу, который мечтал взять под контроль казино «Лев Толстой». Но более всех переполошился один цыган Мыкола, который хотел дружить с чеченцем Магометовым, который не был чеченцем, но которому было выгоднее, чтобы все вокруг считали его чеченцем и немного опасались. А цыган Мыкола, который всюду совал свой перебитый нос, видел на дворе, как ребенок изгалялся над Райкой Лаубазанц. А затем поговорил с татарским мальчиком. Но главное - некий Иван Иванов черного цвета (к тому времени он еще не успел порозоветь, а продолжал делать черные дела) проводил внешнее наблюдение за квартирой Минца Л.X., подозреваемого в связях с так называемым Нобелевским комитетом за рубежом на предмет получения оттуда иудиных денег в сумме полумиллиона шведских крон под видом так называемой премии. Так вот, этот Иван Иванов понял, что с помощью мальчишки, которого увидел, подглядывая по долгу службы в окно к Минцу, он далеко пойдет в органах, только надо воздействовать на патриотические чувства ребенка или на чувства его матери. Все эти силы готовы были разорвать мальчика на части, потому что каждая желала утянуть его к себе и использовать в своих корыстных интересах. Мальчик кушал конфеты и был счастлив. А Минц думал, как излечить мальчика, так как понимал, что иначе его судьба будет ужасна. Профессор Минц сказал Тамаре, матери Васи Блянского: – У мальчика не болезнь, а свойство организма. В каких-то обстоятельствах благоприятное, а в каких-то тревожное. Пока он сам особенно не понимает своих способностей и не может их контролировать. И не только в нем самом кроется опасность, но и в тех силах, которые захотят его использовать. Миловидная, но грубоватая характером и внешностью Тамара страдала в тот день насморком, но платок забыла дома. Она старалась не шмыгать носом, хотя хотелось сморкнуться в угол неприбранного профессорского кабинета. Поэтому она не могла придать должного значения словам Льва Христофоровича. Даже его заключительным фразам. – Многое зависит, мамаша, от вас, - произнес он. - Главное - не поддаться возможным соблазнам. Ведь вас, вероятно, будут соблазнять недобрые силы. – Пусть попробуют, - бросила Тамара, не понимая, что силам от нее может понадобиться, кроме ее прекрасного тела. – Чем я могу быть вам полезен? - задумчиво продолжал Минц, положив добрую мягкую ладонь на затылок доверчиво прижавшегося к нему мальчика. - Пожалуй, в моих возможностях спроектировать и с помощью моего соседа Грубина изготовить очки-фильтр. Фильтр желаний. Они не пропустят излучений из глаз Васеньки. Подумайте, хотите ли вы этого? Я бы вам настойчиво посоветовал. – Значит, не заразный? - спросила Тамара. Не надо представлять себе эту женщину умственно отсталой или глупой. Нет, просто она шла к доктору с конкретной внутренней задачей. Задача была выполнена, болезнь оказалась даже не болезнью. – Будем делать очки? - спросил Минц, хотя внутренне он уже решил их изобрести, потому что, во-первых, изобретение эмоциональных очков было вызовом интеллекту ученого, а во-вторых, мальчику надо было помочь, раз его мать не могла осознать опасности, что таила для него окружающая жизнь. Выйдя на улицу, Тамара велела мальчику идти вперед, а сама на мгновение отвернулась к стенке дома, чтобы сморкнуться. Когда она снова поглядела вперед, то увидела, что рядом с Васенькой остановился БТР, раскрашенный под тигра. Люк в нем открылся, оттуда высунулась волосатая рука и втянула внутрь мальчика прежде, чем он успел пикнуть. Если вы подумали, что это Жора-Китайчик собрался брать квартиру Беневоленского-Доливо, то вы ошиблись. Это был цыган Мыкола, мучимый желанием угодить Магометовым. А БТР он употреблял для развозки по точкам цыганок легкого поведения, гадалок и наперсточниц из Молдавии. Тамара не успела и подумать, кто же похитил мальчика, как мощный удар отбросил ее с тротуара и ударил о ствол осины, растущей на обочине. Это негр Иван Иванов, сотрудник органов, кинулся вслед машине, вытаскивая на бегу гранатомет. Внутри БТРа цыган Мыкола гладил мальчика по головке и быстро говорил: – Ты должен мне помочь, ты обязан, романо! Скажешь чеченцу, что я твой друг! Мальчику стало страшно, потому что в боевой машине громыхало, было душно, тесно и пахло гарью. Но его плен продолжался недолго, потому что поперек улицы лежала баррикада, за которой залегли молодцы Жоры-Китайчика. Они открыли по БТРу беглый огонь. Очень уж был нужен Жоре молодой талант Блянского. Сзади по БТРу пулял из гранатомета Иван Иванов. Никто из них, кроме рыдавшей в отдалении Тамары, не понимал, какому риску они подвергают жизнь Васи. Мальчику было страшно, он нахмурился, и люк боевой машины пехоты распахнулся на ходу. Вася выпрыгнул из люка и побежал по улице к детскому саду. Ведь именно там он чувствовал себя в безопасности, там его кормили и устраивали ему мертвый час. Порой гению так хочется спрятаться в толпе обыкновенных людей! До детского сада мальчику добежать не удалось. Да и не знал он, куда бежать. Просто бежал и плакал. Если ему попадалось на пути препятствие, он его сметал взглядом, в том числе сдвинул с места грузовик, сломал забор и своротил афишную тумбу. Следом за ним гнался вседорожник Армена Лаубазанца. Армен кричал в матюгальник: – Мальчик, конфетку хочешь? Мальчик, три коробки «Мишек в лесу» дам, если один небольшой сейф взломаешь! Четыре коробки! Шесть коробок! Армену было невдомек, что мальчик не умеет считать, а конфеты «Мишки в лесу» были слишком дорогими для его мамы. Никогда их Вася не пробовал. А как нам желать того, что не пробовали? Конечно, мальчику убежать не удалось, и охранники Армена схватили его, а затем на вседорожнике скрылись в пригороде Гусляра, в лесу, где за последние годы появился рассадник коттеджей. Коттедж - это загородная избушка, которая в нашей действительности принимает форму крепостного сооружения, имеющего генетические связи с оборонной архитектурой горной Сванетии - именно в таких коттеджах сваны испокон веков скрывались от турецких завоевателей и отстреливались из луков, пока не приходила помощь из Абхазии. Как-то Корнелий Удалов, уже пенсионер, был приглашен прорабом на строительство такого краснокирпичного трехэтажного коттеджа и спросил у хозяина, нет ли у него особых пожеланий. «Есть, - ответил хозяин, - сделай мне подземный ход из сауны в лес». В один из коттеджей Армен привез мальчика, чтобы дождаться ночи. Мальчику дали гамбургер, привезенный из Вологды, поставили на видике мафиозную сказку «Тайна третьей планеты» и стали готовиться к налету на казино «Лев Толстой», которое не желало признавать крышу Лаубазанца. А тем временем город бурлил. Вернее, в нем кипели страсти. Мальчика с неэффективной помощью милиции разыскивали по всем укромным углам, но только не там, где его можно было бы найти. Сами понимаете, у милиции свои интересы, она знает, с кем ссориться. Мать Тамара металась по улицам в растрепанном виде, только Минц не покидал своего кабинета. С помощью друзей он готовил противоядие. На город опустился мягкий июньский вечер, напоенный запахом сирени и липового меда. Сонного Васю люди Армена Лаубазанца вынесли из коттеджа и уложили на сиденье вседорожника. Подъехали к зданию казино, где прежде находилась детская библиотека. – А ну, иди, - сказал Армен, - ломай сейф. Мальчики покажут. Был Армен самоуверен, потому что считал себя первым в городке. Он подтолкнул мальчика к дверце, но слишком сильно, мальчику стало больно. Мальчик Вася уже знал, что если тебе делают больно, сделай еще больнее обидчику. Он обернулся, взглянул на Армена, и тот - чудо какое-то! - вылетел через окно наружу, весь оцарапался и сильно ушибся. А мальчик вышел на улицу и хотел было пойти домой. И тут подъехала черная машина «Волга» из городского управления ФСБ. Иван Иванов подхватил мальчика и сказал: – Не беспокойся, маме мы компенсируем. – Я хочу домой, - сказал мальчик. – Домой нельзя, - ответил черный, как ночь, но местами розовеющий Иван Иванов. - Сейчас мы с тобой полетим в Москву. Ты должен будешь взять в посольстве США новый шифр. Ты меня понимаешь? – Я домой хочу, - сказал мальчик. – Поехали на аэродром, - приказал Иван Иванов шоферу. – Не могу, - ответил шофер. - Препятствие. И, посмотрев вперед, Иван Иванов увидел, что дорогу перегородила общественность, включая профессора Минца и Тамару Блянскую. Он приказал гудеть, чтобы общественность ушла. У нас времена демократические, и во всем должен быть порядок. Иван Иванов не мог давить общественность. Он высунулся из машины и стал уговаривать людей, объясняя свои поступки заботой о родине. Тем временем мальчик, которому надоела бродячая жизнь, закричал: – Дядя Лев Христофорович! Возьмите меня! Мы будем в шахматы играть. – Вот именно, - смело ответил Минц и пошел к черной «Волге». И наверное, вся эта история закончилась бы благополучно, если бы не темная тень, упавшая с неба. Оттуда, от самых облаков, медленно опустился черный-черный вертолет. Из него вышли люди в черных костюмах и черных масках. С черными-черными автоматами и гранатометами в руках. Ботинки у них были черные-черные и начищенные до блеска. Они выстроились в два ряда, а между ними к мальчику медленно подошел высокий мужчина с задумчивым лицом и длинной бородой. Одет он был в черный-черный халат, а на голове у него была белая-белая чалма. – Здравствуй, мальчик, - сказал он. Остальные замолкли, потому что испугались. Даже Иван Иванов оробел. – Здравствуй, дядя, - сказал Вася. – Правду ли говорят, что ты глазами можешь поджечь или взорвать что угодно? – Да, - сказал мальчик. - Когда я играю в оловянных солдатиков, то я стреляю из оловянных пушек. Ба-бах - и нет солдатика! – Очень хорошо, - сказал бородач. - Я хочу тебя проверить. Ты не возражаешь? – Попробуем, - сказал малыш. – Старик, - обернулся бородач к Удалову, - что у тебя в сумке? – Картошка, - сказал Удалов. – Кинь сумку вон туда. – Зачем? – Я не люблю повторять просьбы, - сказал бородач. И Удалов понял, что бородач не повторяет просьб, а все люди в черном наставили на Удалова черные дула черных пистолетов и автоматов. Удалов кинул сумку с картошкой в сторону. – Взрывай! - приказал бородач. Мальчик послушался бородача и нахмурился. Раздался взрыв, не очень громкий и не очень яркий, но на месте сумки осталось черное пятно. – Хорошо, - сказал бородач. - Отлично. Если в сумке будет тротил, страна дьявола содрогнется. – Вах! - сказали люди в черном. – Что ты хочешь, маленький джигит? - спросил бородач. Мальчик прищурился. Все на улице затаили дыхание. Мальчик был не по летам разумен. – Как тебя зовут? - спросил мальчик. – Обычно меня называют Усама бен Ладен, - ответил бородач. - Но что в имени тебе моем? – У меня нет отца, - сказал мальчик. - Наш папа Гриша нас бросил. – Как нехорошо! А ну, позови своего папу, мы ему скажем, чтобы он тебя отныне не бросал. – Но мне не нужен такой папа, - сказал мальчик. - Я хочу, чтобы ты стал моим папой. Бородач бен Ладен начал смеяться. Он долго громко смеялся и так заразительно, что многие на улице, несмотря на ужас, тоже засмеялись. – Зачем тебе такой папа? - спросил бен Ладен. - За мной охотятся все армии христианского мира. – Ты настоящий мужчина, - сказал мальчик. – Это правильно, - подтвердил бен Ладен. – Я буду для тебя взрывать, что прикажешь, - сказал мальчик. Бен Ладен задумался. – Хорошо, ты будешь у нас сын бандформирования. – Нет, - сказал мальчик, - сначала ты женишься на моей маме. Бен Ладен взревел от негодования, а потом спохватился и спросил: – Кто здесь мать этого джигита? – Я. - Тамара, смущенная, грубовато красивая, сделала несмелый шаг вперед. Бен Ладен оглядел ее и произнес: – А что… мне нравится. – Я не хочу! - сказала Тамара, но по знаку бен Ладена его черные люди напялили на Тамару черную одежду, накинули черную-черную чадру и отнесли в вертолет. – Теперь ты доволен? - спросил бен Ладен и добавил: -…сынок. – Полетели, - сказал малыш. И тут из толпы вышел лысый толстый пожилой мужчина с семитской фамилией Минц, о чем бен Ладен, к счастью, не знал. – Одну минутку, - сказал Минц. - Мальчик забыл дома очки. Они помогают ему видеть. Минц подошел к Васеньке и надел на него очки, стекла которых испускали странное сияние. Профессор как следует застегнул ремешок на затылке ребенка. Мальчик не возражал. Он полностью доверял профессору. – Ну, полетели, - поторопил своих людей бен Ладен. - Нас ждут большие взрывы. Минц смело подошел к террористу и прошептал ему на ухо несколько фраз. Сначала бен Ладен было возмутился, потом кивнул. Подхватил на руки своего нового сына и исчез в вертолете. Вертолет взмыл в воздух. Городок Великий Гусляр в ужасе наблюдал за его полетом. – Гражданин Иванов, - сказал Минц, - террорист бен Ладен намерен совершить посадку у станции Пьяный Бор. Свяжитесь с вашими сотрудниками и попросите их вернуть мальчика с Тамарой. – Как? В чем дело? Объяснись! - послышались крики. Минц улыбнулся. – Очень просто. В этих изобретенных мною очках Васенька становится самым обыкновенным ребенком, и очки, скажу вам, не снимутся до совершеннолетия. А бен Ладену я сказал, что Вася может взрывать только картошку. И предложил ему проверить мальчика. А после проверки - пусть бен Ладен высадит свою новую жену и сына возле станции Пьяный Бор. – И вы думаете, что он выполнит вашу просьбу? – А почему бы и нет? Он ведь тоже сомневается… Иван Иванов связался с постом ФСБ в Пьяном Бору. Он велел им следить за появлением черного вертолета, но ничего не предпринимать. Через десять минут оттуда сообщили, что вертолет без опознавательных знаков опустился возле станции и оттуда выскочил мальчик в очках. – Должна быть женщина, - сказал Иван Иванов. – Женщины нет, - сказал сотрудник из Пьяного Бора. И тут послышался голос мальчика: – Мама сказала, что немножко поживет с новым мужем Беником. Но я скучать не буду. Дядя Усама дал мне чековую книжку, чтобы я меньше скучал по маме и приемному папе. А пока я поживу у дяди Минца. Мы будем играть с ним в шахматы. – Черт побери! - воскликнул Иван Иванов. - Ведь не собьешь этот чертов вертолет, там русская гражданка на борту. – Пускай его кто надо сбивает, - сказал Удалов. – А ведь я мог звездочку героя получить, - тоскливо произнес Иван Иванов. Тамара вернулась только через три месяца. Она была довольна и в положении. Эти три месяца стали трагикомедией профессора Минца. У него никогда не было детей. И уж тем более никогда не было извращенного вундеркинда, который научился подглядывать из-под очков. Чего только он не переломал в доме и вокруг, кого только не настроил против профессора… Но все-таки терроризм потерял свое главное оружие. |
|
|