"Папина дочка" - читать интересную книгу автора (Кларк Мэри Хиггинс)34— Я все объясню. Поверь, это не то, что ты думаешь, — рыдала миссис Штройбел, когда мы стояли в коридоре возле палаты. — Нам нужно поговорить. И на этот раз вам придется быть со мной откровенной, — отрезала я. Разговор пришлось отложить — по коридору шел лечащий врач Пола. — Элли, я позвоню завтра, — пообещала миссис Штройбел. — Сейчас я слишком волнуюсь. Пожав мне руку, она отвернулась, пытаясь прийти в себя. К гостинице я ехала на автопилоте. Могла ли я все это время ошибаться? А вдруг — пусть даже шанс этот мизерный — Роб Вестерфилд и вся его семья — жертвы ужасной ошибки правосудия? Он вывернул мне руку... Он подкрался сзади и ударил меня по шее... Он сказал: «Я забил Филли насмерть, и это было круто». Пол в ответ на оскорбления экономки миссис Вестерфилд попытался убить себя, а не кого-то другого. Я не верила, что Пол — убийца. Но миссис Штройбел явно запретила ему рассказывать то, что он знал. О медальоне. Подъезжая к парковке гостиницы, я поражалась такой иронии судьбы. Ни одна живая душа не верила, что Роб Вестерфилд подарил Андреа медальон, который она надела в вечер убийства. Наконец факт существования этого украшения подтвердился. Человеком, который настолько запуган, что никогда не признается в открытую. Оглядевшись по сторонам, я вылезла из машины. Часы показывали четверть пятого, тени удлинились. Жалкое подобие солнца то исчезало, то появлялось из-за облаков. Легкий ветерок срывал последние листья с деревьев, и они шуршали вдоль дорожки, словно чьи-то шаги. Стоянка была забита: когда я уезжала днем, в ресторане шли приготовления к чьей-то свадьбе. Чтобы поставить машину, мне пришлось завернуть в самый дальний угол парковки, откуда гостиницы не видно. Это уже смахивало на паранойю, но мне все время казалось, что за мной кто-то следит. Еще не бегом, но как можно быстрее, я пробиралась между рядов автомобилей в сторону спасительной гостиницы. Я проходила мимо старого фургончика, когда вдруг его дверца распахнулась. Наружу выскочил мужчина и попытался схватить меня за руку. Я увернулась и пробежала метра три-четыре, но тут меня подвели огромные мокасины, купленные специально для забинтованных ног. Один из них слетел, и я поняла, что падаю. Я попыталась удержать равновесие, но — слишком поздно. Мои руки, а затем все тело, сотряс мощный удар, и у меня буквально перехватило дыхание. Мужчина тут же опустился возле меня на колено. — Не кричи, — упорно повторял он. — Я ничего тебе не сделаю. Пожалуйста, не кричи! Закричать я и не могла. Тем более вырваться от него и добежать до гостиницы. Меня трясло после жесткого столкновения с землей. Открыв рот, я судорожно глотала воздух. — Что... вам... нужно? — наконец выдавила я. — Поговорить. Я хотел отправить письмо тебе на мэйл, но побоялся, что его увидит кто-нибудь еще. Я могу продать информацию о Робе Вестерфилде. Я посмотрела на него. Его лицо было совсем рядом. Мой преследователь оказался мужчиной лет сорока, в джинсах и потертой шерстяной клетчатой куртке и с тонкими, не слишком чистыми волосами. Он нервно оглядывался по сторонам, как будто готовясь убежать в любую минуту. Пока я поднималась на ноги, он принес мокасин и протянул его мне. — Я ничего тебе не сделаю, — повторил мужчина. — Я ужасно рискую, встречаясь с тобой. Послушай. Если тебе неинтересно, я пошел. Не знаю, почему, но я ему поверила. Если бы он хотел меня убить, у него уже был шанс. — Так что? — нетерпеливо переспросил он. — Говорите. — Может, зайдем на пару минут в мой фургончик? Не хочу, чтобы кто-то меня увидел. Люди Вестерфилда здесь повсюду. В этом я не сомневалась, но в фургончик мне лезть что-то не хотелось. — Говорите здесь. — У меня есть вещь, с которой Вестерфилду можно пришить одно старое дело. — Сколько? — Тысяча баксов. — Что это? — Помните, в старуху Вестерфилд стреляли двадцать пять лет назад? Вы писали об этом на своем сайте. — Да, помню. — Мой брат, Скип, сел за это в тюрьму. Ему дали двадцатник. Не протянув и половины срока, он умер. Не выдержал. Он всегда был хилым. — Это ваш брат выстрелил в миссис Вестерфилд и ограбил ее дом? — Да, но все состряпал ее внук. Это он нанял меня со Скипом. — Но зачем? — Вестерфилд сидел на игле. Поэтому и из колледжа вылетел. И кое-кому он был очень много должен. Он видел завещание бабки. Она отваливала лично ему сто тысяч баксов. Только она скопытится — и деньги в кармане. Он обещал нам за работу десять штук. — Тем вечером он был вместе с вами? — Шутите? В Нью-Йорке, на ужине с матерью и отцом. Он всегда умел прикрыть свою задницу. — Он заплатил вам или брату? — В качестве задатка он дал Скипу свой «Ролекс». Потом заявил, что часы стащили. — Зачем? — Чтобы замести следы, когда моего брата взяли. Вестерфилд заявил копам, что видел нас в боулинг-клубе за день до покушения на старуху. Сказал, что Скип с его часов взгляда не сводил, так что он их даже в сумку положил, когда пошел играть. А потом полез за часами, а их и нету. И нас тоже. Вестерфилд клялся, что видел нас тогда первый и последний раз. — Откуда вы знали о его бабушке, если вы с ним не общались? — О ней была большая статья в газетенке. Она подарила здание какой-то больнице или что-то вроде того. — А как вас с братом поймали? — Меня не поймали. А брата взяли на следующий день. У него уже были приводы, и он очень нервничал из-за того, что придется пришить старуху. Для этого Роб его и нанял. Вестерфилд хотел, чтобы все выглядело, как ограбление. Комбинацию от сейфа он нам не сказал — ее знали только члены семьи, и это могло его выдать. Зато попросил Скипа взять нож и стамеску и поцарапать сейф. Будто его пытались взломать, но не вышло. А Скип порезал руку и снял перчатку, чтоб вытереть кровь. И, видать, задел сейф. Копы нашли там его отпечатки. — А потом он поднялся наверх и выстрелил в миссис Вестерфилд? — Да. А на меня у них ничего не было. Я стоял на стреме и вел машину. Скип велел мне держать рот на замке. В общем, ему дали срок, а Вестерфилд остался чистеньким. — Как и вы. Он пожал плечами. — Да, знаю. — Сколько вам было? — Шестнадцать. — А Вестерфилду? — Семнадцать. — Ваш брат сослался на Вестерфилда? — Конечно. Но ему никто не поверил. — Не уверена. Его бабушка изменила завещание. И вычеркнула оттуда те сто тысяч. — Круто. Скипу скостили срок до двадцати лет, за чистосердечное признание в покушении на убийство. Ему хотели дать все тридцать, но он согласился взять это на себя не больше чем за двадцатник. Прокурор пошел на сделку, и старухе не понадобилось выступать в суде. Последние лучи солнца исчезли за облаками. Меня все еще трясло после падения. Вдобавок теперь я еще и мерзла. — Как вас зовут? — Алфи. Алфи Лидз. — Алфи, я вам верю, — начала я. — Но зачем вы рассказываете об этом мне сейчас? Все равно доказательств причастности Роба Вестерфилда к делу так и не нашли. — Они у меня есть. — Алфи порылся в кармане и достал оттуда сложенный листок бумаги. — Это ксерокс чертежа, который дал Вестерфилд нам с братом, чтобы мы могли проникнуть в дом и не поднять тревогу. Из другого кармана он извлек ручку-фонарик. Продуваемая ветром парковка — не лучшее место для изучения чертежей. Я еще раз посмотрела на парня. Он на пару сантиметров ниже меня, да и сильным особо не выглядит. Я решила рискнуть. — Ладно, залезем в фургончик, только я — в кресло водителя, — заявила я. — Как знаешь. Я открыла дверцу и заглянула внутрь. Больше никого. Заднее сиденье сломано, на полу — какие-то банки с краской, кусок ткани и лестница. Алфи обошел фургончик. Оставив дверцу приоткрытой, я опустилась за руль. Если это ловушка, я быстро отсюда выберусь. В ходе журналистских расследований мне не раз приходилось встречаться с неприятными ребятами в местах, в которые просто так я бы ни за что не заглянула. В результате инстинкт самосохранения у меня отточен до предела. Не считая того, что я сидела в маленькой кабинке с человеком, принимавшим участие в покушении на убийство, я была в полной безопасности. Наконец мы оба оказались внутри, и он протянул мне бумагу. Тонкого лучика фонарика хватило, чтобы разглядеть особняк Вестерфилдов и подъездную дорожку. На чертеже был отмечен даже гараж-"убежище". Под общим планом зданий располагалась подробная карта внутренних помещений усадьбы. — Вот, здесь даже нарисована сигнализация и написан код отключения. Роб не боялся, что его заподозрят, если мы рубанем сигнализацию. Код знали рабочие и другие служащие. А вот план первого этажа. Библиотека с сейфом, лестница в спальню старухи и комната служанки за кухней. Внизу страницы стояло имя. — А кто такой Джим? — удивилась я. — Парень, который это рисовал. Вестерфилд сказал нам со Скипом, он у них что-то чинил дома. Мы его не видели. — Твой брат не показывал это полиции? — Он хотел, но его адвокат предупредил: «Забудь об этом». Сказал, Скипу все равно не доказать, что чертеж ему дал Вестерфилд. То, что у него есть чертеж, уже покажет, что Скип — плохой парень. А то, что на плане сейф нарисован внизу, а лестница в спальню старухи четко обозначена, только убедит присяжных, что Скип сразу хотел ее пришить. — Джим мог бы подтвердить историю твоего брата. Его пытались найти? — Думаю, нет. Я хранил чертеж все эти годы. Когда увидел твой сайт, то смекнул, что ты можешь разобраться в этом деле и прищучить Вестерфилда. Ну что, по рукам? Тысячу баксов за план? — Как мне проверить, что вы его сами не нарисовали, чтобы получить деньги? — Никак. Отдавай. — Алфи, если бы адвокат вашего брата нашел этого парня, Джима, сообщил о нем прокурору и показал чертеж, им бы пришлось серьезно пересмотреть показания Скипа. За сотрудничество вашему брату могли бы смягчить приговор, а Вестерфилду бы пришлось ответить за преступление. — Да, но была еще одна проблемка. Вестерфилд нанял на дело двоих — меня и брата. Адвокат сказал Скипу, что, арестуй копы Вестерфилда, тот может заключить другую сделку и выдать меня. Скип меня на пять лет старше. Он считал себя виноватым в том, что втянул меня в это. — В любом случае, срок давности преступления истек и для вас, и для Роба. Но, постойте... Вы упомянули, что это ксерокопия. А где оригинал? — Его порвал адвокат. Сказал, что не хочет, чтобы чертеж попал кому не надо. — Он порвал его?! — Он не знал, что Скип сделал копию и отдал ее мне. — Я хочу это, — решила я. — К завтрашнему утру я достану для вас тысячу наличными. Мы пожали руки. Его ладонь оказалась на ощупь шершавой и жесткой. Похоже, Алфи зарабатывал себе на жизнь тяжелым физическим трудом. Когда он аккуратно складывал вчетверо бумагу и засовывал ее во внутренний карман, я не удержалась и спросила: — Почему с такими доказательствами адвокат вашего брата не попытался договориться с прокурором? Было бы несложно разыскать рабочего по имени Джим, который нарисовал этот чертеж. Копы заставили бы его выдать Роба. А вас бы судили как несовершеннолетнего. Не понимаю, неужели его адвокат продался Вестерфилдам? Алфи улыбнулся, показав желтые зубы. — Он теперь работает на них. Этот тот самый Гамильтон, парень, который говорил по телевизору, что добьется пересмотра дела и оправдательного приговора для Роба. |
||
|