Предисловие Леонид Парфенов

Поработав в разных, как теперь принято говорить, «форматах», предисловие я пишу впервые. Позвали, видимо, из-за комментариев про триаду «торшер, фужер и радиола» и другие святыни предыдущей эпохи. Есть и личные мотивы.

Во-первых, авторы книги — мои товарищи. Во-вторых, я, как Кох, учился в Питере и, как Свинаренко, стажировался в ГДР. И там и там нас было больше чем по двое, но ни Ленгосуниверситет им. Жданова, ни саксонские Лейпциг — Дрезден еще не подозревали о вынашивании в себе новой российской государственности.

Предисловие к книжке, половина которой посвящена советским годам, наверное, стоило бы писать по советскому образцу: что хотели авторы сказать этим произведением? Но, по-моему, важнее не сказанное ими.

Вот они, выпивая и закусывая, перебирают год за годом: общаги, сессии, картошка, пьянки, гэбэ, комсомол. Но Кох уже про венгерскую экономическую модель чего-то там кумекает, а Свинаренко — ищущий внештатник областной мол одежки. И, получается, из прошлого росло их будущее — то есть нынешнее их настоящее. Вроде тогда и сейчас они жили одной жизнью. Я думаю, заблуждаются.

Свинаренко — прежде первое перо «Коммерсанта» — в последние годы написал несколько книжек. Теперь никто ничего не читает, но его сборник о главных наших тюрьмах «Русские сидят» — лучшее в отечественной очеркистике сегодня. Открытое письмо Коха энтэвэшникам: «Обманутые мальчики. Флаг из туалета» — читала более широкая публика. Это я к тому, что, владея русским письменным, авторы при письме попытку гармонизации своей биографии как-то спрятали бы или вовсе убрали бы.

Но книжка «Ящик водки» — это запись устной речи. Авторы не пишут, а говорят на диктофон. И проговариваются в своем невольном стремлении доказать: мол, каждый год — в общий итог. Но одной жизни в двух эпохах не выходит: хотя бы потому, что 83-й год не отличается от 82-го, а всего пятнадцать лет спустя 98-й от 97-го отличается очень-очень.

Оправдания — «зато трудности выковали характер» — восходят к совсем позорной кузнечной терминологии: людей закаляют как сталь, чтоб потом гвозди бы делать из этих людей.

Если книжку «Ящик водки» предъявить как «читайте, завидуйте» — боюсь, не позавидуют. Скорее подходит другой поэтический эпиграф: «Годы потрачены на постиженье того, что должно быть понятно с рожденья».

Последнее поколение советских людей, оно же — первое поколение несоветских. Можно гордиться пионерской миссией, можно изучать уникальный опыт, можно ему ужаснуться, использовать его, слава богу, нельзя. И водку ящиками нынешние хозяева жизни больше не хлещут.

Комментарий КОХА и СВИНАРЕНКО к предисловию

Две головы — лучше, три — еще лучше. Наш товарищ пишет в предисловии о том, про что мы не сказали. Мы же пишем в книжке про то, чего он не показал на ТВ про ту же эпоху. Иначе б не было смысла. А он есть. Вы его возьмете голыми руками. Какими берутся за бутылки с водкой, доставая их одну за другой из ящика.