"Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом" - читать интересную книгу автора (Кирицэ Константин)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Тик уже целый час шагал по дороге в город. За все это время он никого не встретил. Даже пеших путников не было видно — с ними дорога показалась бы короче. Потом навстречу стали попадаться женщины: близился полдень, они несли в поле обед. Тик здоровался, они отвечали, окидывая его беглым взглядом.

Солнце жарко припекало. И ни одной телеги… Что делать? Тик остановился у колодца под развесистым дубом, набрал ведро воды, отпил несколько глотков, остальную воду вылил себе на голову. Холодные ручейки потекли к самому поясу. С таким запасом прохлады, подумал он, можно выдержать и остальной путь. Он ускорил шаг. Теперь он шел по мягкой тропе у обочины шоссе. Чтобы скоротать время, Тик решил подсчитать в уме, сколько шагов между двумя телеграфными столбами. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Вдруг он остановился. Позади слышался шум мотора. В густом облаке пыли приближалась машина. Грузовик, должно быть.

Но когда машина подъехала поближе, паренек сник. Это был не грузовик, а юркий легковой автомобиль. Мальчуган даже не решился пытать счастье. Машина проехала мимо. На заднем сиденье расположился мужчина в белой фуражке. Пассажир посмотрел на Тика. А Тик в этот момент оглянулся на подъезжавшую телегу, потому и не заметил, что автомобиль затормозил в ста метрах от него у перекрестка под акациями.

— Эй, парень! — раздался голос.

Человек в белой фуражке вышел из машины и делал ему знаки рукой.

«Наверно, не знает дороги в город, хочет спросить», — подумал Тик и быстрыми шагами направился к автомобилю.

— В город идешь? — спросил человек в фуражке.

— Да не то чтобы прямо в город, а неподалеку, в Зогрень. Точнее, в Папуру.

— Везет тебе. Мы тоже едем в Зогрень. Садись.

Тик не заставил себя просить второй раз: в мгновенье ока он очутился на переднем сиденье.

— А со мной рядом не хочешь сесть? — спросил человек в фуражке. — Садись, потолкуем.

Тик пересел на заднее сиденье. Автомобиль покатил по шоссе. Человек в фуражке достал сигареты, закурил и машинально спросил, протянув пачку Тику:

— Куришь?

Мальчик ответил недоуменным взглядом. Человек в фуражке захохотал.

— Ха-ха-ха! Я забыл, что годы у тебя еще не те. А что, в самом деле еще ни разу не затягивался? На перемене, в школе, в уборной, летом на реке? Вот уж не поверю…

— Я действительно попробовал разок на реке… А вы откуда знаете?

— Такая уж у меня профессия: мне положено все знать. А скажи-ка мне, к чему у тебя больше душа лежит — к истории или географии? Или к той и другой?

— К той и другой.

— И ты знаешь, какая вторая по величине гора в мире? Даулагири или Кинчинджунга?

— Годвин-Остен! — не задумываясь, ответил Тик. — 8611 метров.

— А Эверест?

— Это все знают, — обиделся парнишка. — 8845 метров.

— А вот и не все. — 8882 метра.

— Неправильно!

— На спор?

— На что угодно. 8845!

— 8882! Ты послушай меня. Спорить нечего: 8882 по последним обмерам. Я не помню точно когда, но обмеряли его высоту недавно. Видно, ты слегка отстал по географии.

Это поражение немного расстроило Тика, тем более что не он был виноват. Но он решил не оставаться в долгу.

— Если уж вы знаете столько вещей, ответьте, какой вулкан достигает 5452 метра высоты?

— Ну и хитрец! А что, если я тоже спрошу: какая гора достигает высоты 6310 метров? Ну-ка поглядим, что ты на это скажешь? Справишься?

— Конечно. Это Чимборасо в Андийских горах. Верно? А теперь и вы скажите…

Свой вопрос а вулкане высотой в 5452 метра он задал неспроста: тут были возможны две ошибки: либо назвать не ту гору, либо неправильно произнести название. Потому он слушал с особым вниманием и был буквально потрясен, услышав ответ:

— Попокатепетль!

Он пристально оглядел спутника. А тот ухмылялся про себя, делая вид, что не замечает взгляда курносого мальчугана.

— Вы учитель, да? — спросил Тик.

— Нет, не совсем… — возразил человек в фуражке.

— Не совсем? — переспросил вихрастый. — А хотите, я задам вам загадку?

— Только чтобы она была действительно интересной.

— А вы слушайте внимательно, отгадать ее нелегко. В какой стране может случиться следующее: стоит засуха, а метеорологическая сводка предсказывает дождь, арахниды плодоносят в основном зимой, а баобабы достигают стометровой высоты? В этом вся суть загадки. Чтобы помочь вам, могу добавить, что первым белым человеком, ступившим на эту землю, был Магеллан, и произошло это в 1540-м по приказу Филиппа III, испанского короля.

Человек в фуражке внимательно посмотрел на Тика:

— Кто придумал эту загадку? Только скажи правду.

— Ну я…

— Когда?

— Только что.

— И эту штуку с Магелланом ты тоже придумал и тоже сейчас?

— Тоже… А что тут особенного?

— Вот как! А где ты учишься?

— В городском лицее. Что ж вы не разгадали загадку? Повторить ее? Или помочь вам?

— Выходит, не останови я машину, я так бы и не узнал, что в вашем лицее так замечательно учат ребят.

— Зачем же вы так… Я ведь только предложил загадку.

— Загадку, в которой метеорология искажена, арахниды плодятся орешками, в названии баобаб изменен порядок гласных и они достигают высоты эвкалиптов или «секвойя гигантика». И сверх того еще уточнения… Продлил жизнь Магеллана и сделал его испанцем. Вот только с Филиппом III я не совсем разобрал, что ты хотел сказать. Он что, правил раньше или позже?

— Ровно сто лет спустя после смерти Магеллана, — пробормотал Тик, разочарованный своей неудачей.

— Ты отличник?

— Не всегда, — уклончиво ответил Тик.

— А почему? Не нравятся другие предметы или есть какие причины?

— Да нет, стоит мне захотеть, и никто меня не обставит.

— Так, так. Иногда хочется погонять мяч на пустыре, окно разбить, подраться…

— Если вы так все понимаете, отчего же вы не придете в наш лицей или какой другой? Я уверен, что с ваших уроков никто бы не убегал. Знаете, как бы мы с вами поладил?

— Я и впрямь займусь этим делом.

— Придете в наш лицей? — спросил Тик. — У нас потрясающий директор. Я уверен, он будет рад.

— Я знаю, что у вас хороший директор. Только я займусь этим делом по-другому. Ты вроде собирался в Папуру, верно? — переменил разговор человек в фуражке, когда они въехали в Зогрень.

— Верно. Я сейчас сойду, — ответил Тик. — Повезло же мне сегодня…

— И долго ты там будешь?

— Я ищу одного человека. Если найду его, так и десяти минут хватит.

— Что скажешь, Санду? — обратился спутник Тика к шоферу. — Не заехать ли и нам в Папуру? Давненько мы там не были.

— Я и сам думал сказать вам об этом, — ответил шофер, который все время прислушивался к разговору пассажиров и радовался находчивости парнишки.

Через несколько минут они были в Папуре. Тик сошел и учтиво поблагодарил человека в белой фуражке. Но прежде чем машина тронулась, тот как бы вскользь заметил:

— Если за час справишься, найдешь нас у мэрии.

Тик заторопился.

— Где мне найти Григоре Бетялэ? — спросил он первого попавшегося жителя села.

— Это кого? Развалюху-то? Так он только что вернулся в деревню. Он у двоюродного братца, Клондираша. Вон в той избе с разбитой трубой.

Тик помчался в указанном направлении. На завалинке сидели двое стариков. Один из них был до того поджар и тощ, что казалось, ему ни за что не подняться с завалинки. Парнишка кинулся к нему:

— Добрый день, дед Григоре!

Старик уставился на него, спросил:

— Ась? Тебе кого?

— Деда Григоре Бетялэ.

— Уж скажи прямо — Развалюху, не робей, курносый. Это я. И что тебе от меня надо?

— Я насчет свертка, который вы передали в мэрию Вултурешть.

— Ну и что?

— Вы не помните, кто передал его вам?

— Как не помнить! Шофер передал, речистый такой. Ездит на машине высотой с домину.

— Вы знаете его?

— Откуда? Всех на свете разве узнаешь! Да я его в глаза раньше не видел. Стоит посреди дороги и возится в своем моторе: машина, вишь, уперлась, будто кобыла, накормившая жеребенка. Всякими словечками утешался. Потом гляжу — протягивает мне сверток… А тебе-то на что знать? Уж не твой ли сверток?

— Мой. И мне очень надо знать, кто ему дал сверток.

— А больше я ничего сказать не могу.

— Номер машины не заметили?

— Вряд ли он заметит, — заговорил второй старик.

— Какой еще номер! Зачем он мне? — согласился Развалюха.

— И на кузове ничего не было написано?

— Погоди… Вроде было что-то, большими буквами.

У Тика мелькнула надежда.

— Вы помните, что там было написано?

— Где ему помнить, — опять вставил второй, — навряд ли…

Тика раздражало это вмешательство старика. Она словно нарочно хотел позлить его.

— А может, вспомните?

— Да вспомнил бы, кабы прочитал, — ответил Развалюха. — Беда в том, что неграмотный я. Где уж мне!

Тик почувствовал себя совсем разнесчастным. Он сделал еще одну попытку:

— Он не говорил вам, откуда он, где работает?

— Где ему говорить! Копался в своем моторе. По виду вроде из города.

И тут Тика осенило.

— А какие-нибудь словечки он пускал в ход? — спросил он.

— Вроде бы да. Назовет какую штуку в моторе и тут же прибаутку отпустит, а то и поговорку, да все складно так.

Вот и все, что удалось узнать у Развалюхи. Удастся ли по такой малости найти шофера?

Он оставил стариков и поспешил к мэрии. Сел на заднее сиденье машины и стал ждать. Несколько крестьян с ним поздоровались. Один подошел поближе и шепнул:

— Замолвил бы за меня словечко, голубок. А то у меня незадача вышла. Скотина в чужое поле залезла — теперь отваливай кучу денег.

— А чего же вы сами не идете? — спросил мальчуган, который не очень-то понял, что значит «замолвить словечко».

— Может, и впрямь сходить самому? Только я скажу ему, что сперва с тобой толковал.

Но Тик уже не слушал старика. У него мелькнула занятная идея. Теперь он знал, как надо искать шофера.

Дан и Урсу ничего не обнаружили и в подвалах правой части. Многочисленные следы говорили о том, что люди все здесь перерыли в поисках сокровищ.

— Зря только время потеряли, — заметил Дан. — Почти два дня. Пора возвращаться.

— И ведь мы каждый сантиметр обшарили, — размышлял вслух Урсу. — Ты как думаешь? Могли мы что-нибудь упустить?

— Вряд ли. Мы тут все осмотрели до последнего камушка.

— Тогда в путь. К вечеру мы доберемся до города, тем более если влезем на товарную платформу. Согласен?

— Еще спрашиваешь! От этих вонючих ям уже воротит.

Урсу в последний раз окинул взглядом развалины бывшей крепости. Потом повернулся и посмотрел на горную кручу. Стена поднималась почти отвесно. Три деревца отчаянно цеплялись за нее. Между ними росли кусты. Среди них зоркий глаз Урсу приметил что-то необычное.

— Посмотри, Дан, вон туда, на эти два дерева. Видишь между ними куст?

— Где?.. А, вижу. Куст.

— А еще что видишь? Между веток.

— Как будто камень.

— Ты думаешь, это камень?

— А что же еще? Разве не видишь по всей горе каменные выходы?

— А мне кажется, это дело рук человеческих, — сказал силач и внимательно всмотрелся. — Точно. Там кирпичи. Я сейчас полезу, посмотрю.

— Ты что, спятил? Какие кирпичи в таком месте?

— Вот это-то меня и удивляет. Если бы ты убедился, что там кирпичи, что бы ты сделал?

— Что бы сделал? Осмотрел бы их. Там им вроде не место.

— А я бьюсь об заклад, что там кирпичи.

— И ты туда доберешься? — спросил Дан.

Взобраться на эту крутизну было не так-то просто, но для Урсу это не составляло особого труда. Среди трав и корней виднелся каменный выход — должно быть, дожди и оползни недавно обнажили его. Урсу несколькими ударами лопаты еще больше обнажил камень, который, очевидно, давно не видел солнечного света. Оказалось, что это не край скалы, а угол стены, возведенной человеком. Цепляясь рукой за корни кустарников, юноша продолжал работать лопатой. Дан наблюдал за ним снизу.

— Что там? — спросил он Урсу.

— Стена, и весьма таинственная…

Через полчаса Урсу удалось выкопать в горе углубление: с этой ступеньки он мог свободнее продолжать работу. Затем он спустился вниз, взял веревку и с ее помощью взобрался обратно, после чего подтянул на ступеньку Дана. Это было утомительное восхождение. Отдыхая, они оглядывали странное сооружение.

— Что бы это могла быть? — гадал Дан. — Ведь ясно, что это сделано человеческими руками.

Кусты скрывали двух чирешаров от любопытных глаз, поэтому они могли свободно копать, все больше обнажая каменную стену. У Дана ладони вскоре покрылись волдырями. Но интерес был сильнее боли. Урсу, заметив, что ладони Дана в крови, заставил его прекратить работу.

Стена уходила в глубь горы. Они были потрясены открытием. Ведь они уже собирались уехать… Если бы Урсу не огляделся на прощание…

— Дан! — шепнул внезапно Урсу. — Поди сюда.

Тот подошел поближе и удивился: в стену была вделана металлическая плита.

— Дверь, должно быть, — предположил Урсу.

И действительно, чем больше он очищал плиту, тем более она становилась похожей на верхнюю часть двери. Оба единодушно решили: надо освобождать от породы нижнюю часть, чтобы открыть дверной проем. Копать становилось все труднее — почва была насыщена щебнем и камнями. И хотя чирешары горели нетерпением поскорее раскрыть тайну странного сооружения, запрятанного в сердце горы, они вскоре поняли, что им придется долго трудиться. Они были изнурены, ладони кровоточили; чтобы сохранить силы, решили продолжить работу на второй день утром…

Пока Урсу готовил ужин, Дан поспешил на почту и отправил телеграмму: «Задерживаемся на один день. Точка. Дан, Урсу».

Вернувшись домой, Тик застал в саду Лучию. Она держала в руке только что прибывшую телеграмму из Вултурешть. Но содержание телеграммы не произвело на мальчугана никакого впечатления.

— Опять нашли какой-нибудь протухший погреб. А грязища там какая!

И он принялся описывать все мытарства, которые выпали им на долю с тех пор, как они начали поиски. О собственных приключениях он говорил меньше, ограничился сообщением, что первым «письмоносцем» был шофер, которого он до вечера непременно отыщет.

Чтобы осуществить свою идею, он решил обратиться к самым смышленым своим помощникам — паренькам из ватаги кандидатов в чирешары. По условленному сигналу они сразу собрались в глубине сада. Загадочно намекнув на важность порученного дела, Тик ознакомил их с совершенно секретным заданием: узнать не позднее вечера, какой водитель грузовика говорит прибаутками и поговорками, особенно когда копается в своем моторе. Для каждого мальчишки он отвел определенный участок города, в границах которого тот должен был проводить розыск, причем потребовал от них абсолютного сохранения тайны и получил надлежащие клятвы. Восторгу ребят не было пределов.

— Вечером в семь — рапорт! — заключил Тик. — Перед тем как подать сигнал к отправлению. — В этом же месте. Пароль — ЦОМБИ!

Эти объясняется, почему в послеобеденные часы в городе произошло несколько странных встреч — особенно на тех улицах, где проезжали или останавливались грузовики.

На одной из таких улиц шофер только что завел мотор. К нему подбежал мальчонка.

— Покатайте меня, дяденька! — попросил он. — Я вам за это принесу редуктор, он у нас дома валяется.

— Нужен он мне, твой редуктор, — пробормотал шофер и отъехал; огорченный мальчишка поплелся дальше.

У закусочной стоял грузовик. Мальчишка подошел к водителю, выбиравшему блюда у прилавка, и спросил:

— Дяденька, а как называется это колесо, которое на… на руле в кабине?

— Бублик! — коротко отрезал шофер и занялся своим делом.

На другой улице очередному кандидату в чирешары не пришлось даже водителя тянуть за язык. Тот заменял спустившийся скат и, конечно, при этом то и дело помогал себе хлестким словечком. Мальчишка записал несколько образчиков и номер грузовика, с восторгом думая о той похвале, которая достанется ему от Тика.

Ровно в семь часов раскрасневшиеся от волнения мальчишки встретились у ворот дома Тика. Строгий предводитель спрашивал у каждого пароль и незаметным кивком головы указывал путь в глубину сада. До появления Тика никто из ребят не издал ни звука. Но стоило ему появиться и повелительно спросить: «Ну?» — как все кинулись к нему с протянутыми блокнотиками.

— Я! Я! Я! — кричал каждый.

Счастливый предводитель получил от своих помощников шесть письменных рапортов. И на одном из них прочел желанные прибаутки…

— Слушай, кнопка, да за это я готов принять тебя в чирешары!

Остальные мальчишки сразу же пригорюнились, зато будущий чирешар был вне себя от радости. Он даже осмелился внести предложение:

— Может, поискать машину?

Предложение было тут же принято и Тиком и всеми ребятишками. Мальчишки снова обрели надежду заслужить похвалу предводителя. Они тут же разбежались по городу, повторяя в уме номер машины и пароль.

Час спустя один из них прибежал в сад.

— Цом… би… — еле выдохнул он. — На улице Домняска… грузовик… шофер… авария…

— Ты уверен? — крикнул Тик.

— Конечно. Я и сам слыхал, как он складно говорит всякие слова…

Хотя Тик и торопился, он не мог пренебречь заведенным в отряде великим ритуалом. Встав на вытяжку, он протянул руку мальчонке, а тот, не ожидая такой чести, зарделся от восторга.

— Подожди остальных и прими от них рапорты. Скажешь, я распорядился. Только не забывай пароль.

Злополучного шофера Тик застал на том же месте, где оставил его счастливый кандидат в чирешары. Чтобы не рассердить водителя, Тик решил подождать с расспросами. Он следил за ним, стараясь не быть замеченным, но когда какая-то Кайка скатилась в пыль дороги, он кинулся к ней и, подняв, протянул шоферу:

— Пожалуйста. Она чуть не упала в канализационную трубу.

— Спасибо, — сказал приятно пораженный вежливостью паренька шофер. — Без нее дело гиблое. Видишь, какое дело получилось: рано оседлали, да поздно поскакали…

Прикрутив гайку, он завел мотор. Неисправность была устранена, и, довольный, он подмигнул Тику:

— Прокатимся, что ли?

Малышка Тик и не мечтал о такой удаче. Он тут же уселся рядом с водителем и немедленно приступил к делу.

— А вы ездите по селам?

— Главным образом по селам. Оттого и растрясло так мотор. Дороги-то известно какие: под гору вскачь, а в гору хоть плачь. Одни аварии. Одна за другой. Мотор работает — скат спускает, скаты в порядке — в моторе неполадки.

— Вам, наверное, многие помогают? Как-то в Зогрень я видел застрявшую машину. Так там один старик, Развалюхой зовут, еще как шоферу помог!

— Долговязый такой старикан?

— Ага. Как вопросительный знак…

— Надо же! Я ведь тоже встречал его дня два назад. Помню, еще передал ему сверток. Интересно, отправил он его куда надо?

— Это что, ваш сверток? — наконец задал Тик главный вопрос.

— Да нет. Один бозиенский парень передал его мне. Лихач такой, на велосипеде целый день раскатывает. Попросил отвезти в город.

— А вы не знаете, как зовут этого парня?

— Нет. Видел его несколько раз, когда проезжал через Бозиень и Мовилу. Целый день катал на своем драндулете. А на что он тебе?

Тик только было собрался сочинить ответ, как раздался оглушительный выстрел. Шофер затормозил, схватился за голову.

— Не в том сила, что кобыла сива, а в том, что не везет! Видал? Опять скат спустил…

Но Тику было уже не до прибауток. Выскочив из кабины, он во весь дух помчался домой. Он хотел еще в этот день добраться до Бозиень и найти велосипедиста. Рассказав Марии о своих поисках, он попросил ее передать родителям, что пошел в гости к приятелю в Бозиень. Затем подозвал Цомби и снова зашагал по дороге, которую теперь знал почти наизусть.

У пробитой двери лежала кирка со сломанной ручкой. Урсу сунул в отверстие сперва руку, потом голову и с трудом протиснулся внутрь помещения. Зажег фонарь — яркий луч заскользил по стенам тесной комнаты. Удушливо пахло гнилью. Комната была маленькая, квадратная. Как ни присматривался Урсу к стенам, никаких признаков дверей или других проемов не обнаружил. Он осторожно вытянул голову обратно и описал Дану комнату.

— Смотри, может, это устье колодца, — с опаской предупредил тот.

— Проверим. Не думаю, чтобы там ждала нас какая-нибудь неожиданность.

— А ты пол видел? Ты уверен?

— Раз отвалившиеся куски камня лежат внизу, значит, у комнаты есть пол, — возразил тот. — Я спущусь первый. А ты просунь голову в отверстие и жди. Я помогу тебе влезть. Захвати фонарь.

Урсу ловко просунулся по пояс в проделанное отверстие, потом, извернувшись, опустился на пол. Под ногами он почувствовал твердый настил, покрытый мягким слоем глины. Он помог влезть и Дану. Оба зажгли фонари и тщательно осмотрели комнату, в которой очутились.

Это было простое квадратное помещение с толстыми прочными стенами. Оба чирешара внимательнейшим образом исследовали комнату, уверенные, что где-то должен быть таинственный выход, ведущий в глубь горы. Урсу принялся методически выстукивать каждую пядь стены, но так ничего и не обнаружил.

— Невероятно! — упрямо твердил Дан. — Для чего-то была же она выстроена! Единственное ее разумное назначение — скрывать потайной вход. Или ты, может, придумаешь что-нибудь другое? Мне ничего другого в голову не приходит.

— Кто знает. Сколько раз среди развалин и в погребах нам казалось, что мы открыли бог весть что… Но не успевали мы дух перевести или крикнуть «ура!», как оказывалось, что входы эти никуда не ведут или кто-то их до нас исследовал.

— Не забывай, Урсу, что это помещение было скрыто под землей уже бог весть сколько столетий и никто до нас не переступил этого порога.

— Что верно, то верно: мы первооткрыватели.

— Вот видишь! Я и думаю, что здесь есть какая-то тайна.

— Обследуем пол. Я нарочно оставил его напоследок. Чаще всего потайные выходы проделывают в полу.

— Давай приступим. Да будет нам удача…

К счастью, Урсу, прежде чем влезть в помещение, кинул туда нужный инструмент. Сперва он провел острием кирки две линии по диагонали, затем, разделив площадь пола на четыре равные части, он тщательно исследовал каждый из образовавшихся восьми участков. Лопатой он сгреб тонкий слой земли, покрывавший каменную кладку. Очистив пол таким образом, он медленно прошелся по нему лучом фонаря — от одного угла до другого. В одном из углов у задней стены просматривался небольшой кружок величиной с пол-ладони. Там наверняка находилось какое-то отверстие или еще что-нибудь в этом роде.

Дан внимательно следил за движением Урсу. Он увидел, как тот опускает острие кирки в центр кружка и поворачивает. И тут же раздался металлический скрежет.

— Кольцо! — шепнул взволнованно Урсу.

Направили свет обоих фонарей на кольцо, они различили четыре тоненькие линии, образовавшие вокруг него нечто вроде квадрата.

— Лаз! — проговорил Дан, дрожа от нетерпения. — Ты видишь, Урсу?

Вместо ответа Урсу сунул острый конец кирки в кольцо и, напрягая все силы, попробовал сдвинуть крышку с места. Тщетно.

— Не поддается? — спросил Дан. — А если поддеть рукоятью кирки, как рычагом?

— Вряд ли она выдержит. Но у нас нет выбора.

Рукоятка действительно треснула, но Урсу заметил, что крышка все же сдвинулась с места. Он снова сунул в кольцо острый конец кирки и потянул что есть силы. Крышка поднялась на несколько миллиметров. Урсу дернул еще раз. Потом зацепил киркой один из краев и после нескольких попыток отделили каменную плиту от пола.

Перед чирешарами зияло отверстие тайника. На дне его виднелся металлический ящик. Они быстро вытащили ящик и опустили не пол.

Урсу постучал в дно и стены тайника, но ничего там больше не обнаружил. Значит, никакого потайного хода не было.

Теперь они могли заняться ящиком. Он был без замков и весь изъеден ржавчиной. Они подняли крышку и увидели другой прогнивший деревянный ларец. А в нем — маленькую металлическую шкатулку, почти совсем не тронутую ржавчиной.

— Ларчик в ларце! — удивленно проговорил Урсу, разглядывая запертую шкатулку. — Интересно.

— А вдруг это клад? Что же еще может быть?

— Ну что, отопрем ее?

— А сможешь?

Урсу пустил в ход острие лопаты. Металлическая крышка сопротивлялась недолго: в ларце оказалась деревянная коробка из твердого, нетронутого веками дерева.

— Ну это уж слишком! — удивленно протянул Дан. — Какие такие сокровища так скрывают?

Они бережно достали деревянную коробку. Крышка была прибита гвоздями.

— Давай выйдем, а? — предложил Урсу. — Вряд ли мы тут найдем еще что-нибудь.

— Выйдем. Меня уже воротит от этой пыли и запаха гнили.

Сперва они выбросили инструмент, затем наружу выбрался Урсу. Дан протянул товарищу деревянную коробку, потом просунул голову в отверстие. Урсу с легкостью вытащил его из тайника.

— Как хорошо на солнышке, — сказал Дан, глубоко вдыхая чистый прохладный воздух. — Поскорей бы узнать, что в этой коробке. Давай откроем!

Для Урсу, вооруженного острой лопатой, открыть такую коробку было сущей безделицей. Но он действовал очень осторожно, стараясь, стараясь не повредить находку. Отодвинув крышку шкатулки, они жадно всмотрелись в содержимое коробки. Что там? Другой ларчик? Драгоценные каменья? Монеты? Золото? Но в коробке ничего такого не было. Одни прогнившие куски ткани, а в них что-то похожее на старый серый переплет. И все! Они перевернули коробку, тщательно осмотрели ее — напрасно! В коробке ничего больше не было. Дан был разочарован, но Урсу быстро раскрыл переплет. Внутри были какие-то листы. Два листа пергамента. Дан нетерпеливо ерзал:

— Что, что в них?

Листы были исписаны мелким ровным почерком. Кириллицей. Дан взглянул на Урсу. Тот виновато признался:

— Я, к стыду моему, совсем не смыслю в кириллице. Может, ты понимаешь?

— Цифры я еще разбираю… Постой, вроде что-то знакомое… Эх, как жалко, что я не знаю славянского алфавита! Запиши Урсу: 7… 1… 4… 1… Что бы это могло означать? Смотри, внизу страницы выведено 7141…

— Может это дата? — высказал предположение Урсу.

— Ты прав, Урсу! Год 7141. А теперь отними 5508.

— Получается 1633, — тут же ответил Урсу. — Выходит, что документ составлен в 1633 году.

— Слушай, мы сделали очень важное открытие, Урсу. Подумай только, какая давность, сколько воды с тех пор утекло! А как тщательно спрятан документ. Вполне возможно, все здание было возведено только ради этой цели.

— Даже не знаю, что сказать. Мне как-то не по себе. Каждый раз, когда нам кажется, что мы что-то открываем, получается…

— Не будь таким нытиком. Я уверен, что тут скрывается что-то очень важное. И это твоя заслуга, Урсу. Не заметь ты этот каменный выступ, вернулись бы мы домой не солоно хлебавши.

— Не болтай. Ты сделал не меньше. А что дальше?

— Надо немедленно возвращаться. И Мария, и Лучия знают кириллицу. Да я и сам даю слово, что до завтрашнего дня расшифрую документ, если он только написан на нашем языке.[4]

— Что ж, — твердо сказал Урсу. — Разберемся.

— А что делать с этим проходом? Так оставим или засыплем?

— Не беспокойся, пройдет немало недель, пока кто-нибудь заметит его. Да и кто сюда забредет? Разве что случайно.

— И то верно. А нам вряд ли что-либо еще тут понадобится.

Но тут он как раз ошибался.

Урсу быстро сложил палатку и засунул ее в рюкзак. Пора было двигаться в путь. С какой-то печальной ноткой в голосе Дан сказал другу:

— Жаль, Тика не было с нами. Как бы он обрадовался! И где он теперь бродит, наш Тикуш?..

Оглядев в последний раз развалины, они бодро зашагали в направлении станции. До вечера оставалось еще несколько часов.