"Дева озера" - читать интересную книгу автора (Скотт Вальтер)

Песнь вторая. ОСТРОВ

1С утра расправил тетерев крыла,И коноплянка бойкая поет,Природа радость жизни обрела,Благословляя солнечный восход;Вдаль незнакомец в челноке плывет,И старца Аллен-Бейна сединаСклонилась поутру над лоном вод -Печальная мелодия слышна,И с арфой севера сплетается она.2ПЕСНЯКак от весла короткий следУходит навсегда,Как не останется приметТого, что отражала светОзерная вода,Сотрется в памяти людскойБылая радость и покой, -Ступай же, странник, путь далек,И позабудь про наш островок.Ты будешь первым средь вельможИ впереди в бою,И на охоту ты пойдешь,И будет летний день хорошИ скрасит жизнь твою.Владей оружием своимИ будь женой своей любим, -И все равно на долгий срокПамять удержит наш островок.3ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕСНИА если счастья не сулитБлаженный, теплый юг,И если твой печален вид,И нет спасенья от обид,И ты вздыхаешь вдруг,И ты узнать желаешь, гдеСумеют пособить беде, -Хоть будешь ты от нас далек,Все же припомни наш островок.А если грянет чередаНесчастий и невзгод,И для тебя придут годаЗабот и тягот, и бедаТебя подстережет,О доле не скорби своей,Неверных не ищи друзей.Пусть будет жребий твой жесток,Тебя приютит наш островок.4В тот миг, когда умолк певец,Причалил к берегу пришлец,Но прежде чем пуститься в путь,Он поспешил назад взглянутьИ различил издалекаКак лунь седого старика.Тот с арфою сидел своейВ тени поникнувших ветвей.Настроясь на певучий лад,Он устремил на небо взгляд,Чтобы от солнечных лучейДуша пылала горячей.Казалось, только струны тронь,И пробудится в них огонь;Старик затих — он ждал, как ждут,Пока решенье скажет суд,И ветерок не смел поднятьСедых волос хотя бы прядь,И жизнь, казалось, в мир инойУшла за дрогнувшей струной.5Но Элен, подойдя к нему,Смеется вдруг невесть чему.Ей любо ль видеть, как свой флотКрасавец селезень ведет,И хоть спаньель рычит опять,Не может уток он поймать?Но кто же этим объяснитРумяный цвет ее ланит?О верность, велика ль вина,Что улыбается онаТому, кто издали с тоской,Прощаясь, машет ей рукой?Коль дамы милые начнутВершить над Элен строгий суд,Пускай тогда укажут нам,Кто устоял бы здесь из дам.6Все медлил он, и до тех порВсе отводила дева взор;Когда же гость пустился в путь,Рукой осмелилась махнуть.Потом говаривал не разФиц-Джеймс, что сей прощальный часЕму милее был стократПобед турнирных и наград,Что получать случалось тамЕму из рук прекрасных дам.Теперь с собаками, пешком,Охотник за проводникомИдет, спускаясь по холму,И Элен смотрит вслед ему.Но чуть он скрылся меж камней,Как совесть пробудилась в ней.«Сколь ты тщеславна и пуста, -Твердили совести уста, -Ведь твой бы Малькольм стал наврядРечь на саксонский строить лад,А также, преступив обет,Глядеть другой печально вслед».«О пробудись, певец, от сна! -Вскричала горестно она. -Дремоту грустную развей,Я тему арфе дам твоей,Поникший дух согрею твой -Величье Грэмов ты воспой!»Но это вымолвив, онаБыла немного смущена:Во всей округе, как на грех,Был Малькольм Грэм красивей всех.7Ударил по струнам старик -Ему был ведом их язык.И перешел их гордый гневВ меланхолический напев.Старик согнулся, говоря:«Меня ты, Элен, просишь зря,Ты только мне терзаешь грудь,Не властен в песнях я ничуть:Струнами властвует, звеня,Тот, кто стократ сильней меня;В восторге я коснулся их,Но звук безрадостен и тих,И марш победный обращенВ надгробный плач, в протяжный стон.О, счастлив буду я вполне,Коль смерть сулит он только мне!Есть слух, что арфы этой гласВ дни наших дедов смертный часВладельцу своему предрек.О, пусть меня настигнет рок!8Вот так же ей пришлось рыдать,Когда твоя кончалась мать -Хотел извлечь я из струныНапевы гневные войны,Любви желал воздать сполна,Но непокорная струна,На все ответствуя однимСтенаньем горестным своим,Парадный оглашала зал,Хоть Дуглас бед еще не знал.О, если груз былых невзгодОпять на Дугласов падетИ пенье арфы принеслоПрекрасной Элен только зло,То радости грядущих днейНе будут воспевать на ней:Я песню скорбную спою,В нее вложив тоску свою,Потом сломаю арфу самИ душу господу отдам».9«А ты, — она сказала, — пой,Чтоб обрела страна покой.Любой напев тебе знаком,Что прозвучал в краю родном,И там, где Спей свой бегстремит,И там, где протекает Твид,В былые дни и в наши дни -Вот и мешаются они,И вперебой твой слух томятТо скорбный плач, то шаг солдат.Откуда нынче ждать беды?Уже давно мы не горды.Так отчего отцу опятьПеред судьбиной трепетать?Еще какую ждать напасть?Он отдал титулы и власть.Да, буря листья унесла,Но ей не сокрушить ствола.А я, — рекла она, сорвавЦветок, пробившийся меж трав, -Я не любила никогдаБылые вспоминать года.Мне этот нежный цвет полейВенца монаршего милей.Росой омытый, он возросПышнее королевских роз,И, коли честен ты и прям,То, верно, согласишься сам -К моим идет он волосам!»И девушка спешит скорейЦветок приладить меж кудрей.10Ее взволнованная речьСумела старика увлечь,И к ней свой просветленный взорОн благодарственно простерИ, умилившийся до слез,Благоговейно произнес:«Прекрасная, ты знать должна,Чего ты нынче лишена.Мечтаю я о той поре,Когда ты снова при двореПо праву будешь принята.Твоя безмерна красота!Кто сам хорош собой — и тот,Тебя увидев, лишь вздохнет,И Сердце девичье в крови note 1note 2В нем разожжет огонь любви.11Вздохнула девушка: «Мечты!(И дрогнули ее черты.)Нет, мшистый камень мне милей,Чем трон шотландских королей,Я веселее не смогуБыть во дворце, чем на лугу.Пусть барды там поют толпой -Им не угнаться за тобой.Пускай поклонники бы тамЗа мной ходили по пятам,Но из твоих выходит слов -Здесь Родрик мне служить готов!Саксонцев бич, отчизны честь,Он страх на всех успел навесть,Но рад провесть денек со мной,Прервав набег очередной!»12«Ты плохо, — старец ей в ответ, -Для шуток выбрала предмет:Кровавым Родрика зовут,Над ним не посмеешься тут.Он в Холируде, я видал,Вонзил в соперника кинжал,И расступился молча дворПеред убийцей. С этих порОн страшен — горная странаЖестоко им покорена.Мне не хотелось бы опятьТот день печальный вспоминать,И все же Дуглас в скорбный деньМечась, как загнанный олень,Где отыскал родную сень?Лишь атаман разбойных силНас в эту пору приютил.Ты расцвела, и он, поверь,О свадьбе думает теперь.Лишь вести ждет из Рима он,Что брак сей папой разрешен.Хоть Дуглас, и в чужом краюОтвагу сохранив свою,Поныне грозен и силен,А Родрик красотой пленен,И ты бы ныне, да и впредь,Могла б как хочешь им вертеть,Над ним не смейся, осмелев:Перед тобой — свирепый лев».13«Поэт! — ответила она,Гордыни, как отец, полна. -Не позабыла я о том,Чем для меня был этот дом,Мы честь хозяйке воздаем.Уже за то ее я чту,Что приютила сироту,Что сын ее бесстрашный насОт короля шотландцев спас.Мы всем обязаны ему,И за него я смерть приму,Всю кровь отдам по капле я,Но не возьму его в мужья.Я в монастырь пойду скорейВлачить остаток жалких дней,Я лучше за море уйдуСвою оплакивать беду,Скитаться по миру начну,В чужую убегу страну -Не назовет меня женойТот, кто любим не будет мной.14Старик, ты хмуришься опять?Что можешь ты еще сказать?Я знаю, он — храбрец, старик,Но как морские волны дик.Он честь блюдет, — покуда гневНе вспыхнет, сердцем овладев.Хоть, жизни не щадя своей,Он за своих стоит друзей,Он бессердечен, точно сталь, -Врагов ему ничуть не жаль.Не стану спорить я о том,Что одаряет он добром,Какое дал ему разбой,Свою родню, придя домой.Но остается стыть золаНа месте шумного села.Хоть я обязана вдвойнеРуке, отца сберегшей мне,Но не могу питать любвиК тому, кто весь в чужой крови.Его достоинствам даноЛишь показать, что в нем черно,И озарить дурное в нем,Как будто молнии огнем.Еще в младенчестве, покаБыла по-детски я чутка,Чуть появлялся черный шлем,Терялась, помню, я совсем.Заносчивый, холодный взорМеня пугает до сих пор.И если ты, старик, всерьезСлова о свадьбе произнес,Страшиться мне пришел черед,Коль страх и Дугласов берет,Бог с ним. Поговорить пораО том, кто был у нас вчера».15«Что мне сказать? Будь проклят час,Когда явился он у нас!Не зря звенел отцовский меч,Но чтобы нас предостеречь!Ведь тот, кто прежде им владел,Укрывшись тут от ратных дел,Знал: если меч звенит, дрожа,Враги стоят у рубежа.Суди сама — добро ль суля,Тут был лазутчик короля?Ужель, последний наш оплот,И этот островок падет?Но если даже честен гость,Умерит разве Родрик злость?Ты, верно, помнишь до сих пор,Какой он учинил раздор, -А оттого лишь был он зол,Что Малькольм в пляс с тобой пошел.Хоть Дуглас охладил их пыл,Поныне Родрик не остыл.Будь осторожна! Но постой,Что слышу я? Не ветра вой,Не шелест трепетных ветвей,И не шипенье горных змей,И не волненье сонных вод…Все ближе, ближе голос тот!Он повторяется! Внемли!Уж не труба ль поет вдали?»16Вставали, словно бы со дна,Четыре темные пятна,И расширялись и росли,Преображаясь в корабли:Их чем-то, видимо, привлекЗабытый всеми островок.Все ближе, ближе, ближе он;И ярким солнцем сто знаменС изображением сосныНа кораблях озарены.Узрели дева и старикСверканье копий, стрел и пик,И плед шотландский на ветруВздымался к шляпе и перу.Они заметили потомГребцов, согбенных над веслом:Гребцы склоняются вперед,И по волнам корабль несет.А на носу, построясь в ряд,Певцы с волынками стоят;Волынки свой заводят гуд,И звуки хриплые плывут,И, поднимая гордо взгляд,Певцы поют на старый лад.17А корабли вперед плывут,И все слышней далекий гуд,Хотя нельзя еще сперваПонять отдельные слова,Но, вырываясь из-за гор,Все явственней, все ближе хор.Вслед за тревожною трубой,Весь клан сзывающей на бой,Внезапно возникал в ушахВоинственный, тяжелый шаг.Уже казалось, что на зовСбежались тысячи бойцов,И начал сотрясаться логОт топота солдатских ног.А этот топот среди скалОбычно людям предвещал,Что скоро гул и гром войныИм будут явственно слышны.Сулил призывный глас трубыИ, нарастая, звон мечейВсе становился горячей;Кипела битва, и опятьВраг принужден был отступать,Клан побеждал, но враг был смел,И жаркий бой опять кипел, -И вдруг стихало все, и вдругПреображался дальний звук,Спеша излить печаль своюИ славя тех, кто пал в бою.18Смолкали трубы, и потомГремело эхо за холмом,И тут, притихший до сих пор,Внезапно пробуждался хор,Решив, пока умолкла медь,Вождя отважного воспеть.Пел, веслам в такт, ему хвалуГребец, склонявшийся к веслу,И голосов ломался строй,Как ветер осенью сырой.Сначала разобрал старик:«Будь славен, Родрик, и велик!»Стоустый приближался глас,И песня воинов лилась.19

КОРАБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯХраброму воину вечная слава!Вечнозеленая, славься, Сосна!В знамени нашем расти величаво,Будь горделива, светла и стройна.Влага с небес падет,Хватит подземных вод,Чтобы ты людям на благо росла.Горный собрался люд,Все как один поют:«Родрику слава, и честь, и хвала!»Ты не тростинка из нежных растений,Ты не цветок, что цветет лишь весной.Листья срывает пусть ветер осенний:Элпайн весь год под зеленой Сосной.Нет ничего сильнейЦепких твоих корней,Хоть под тобой раскололась скала.Слышен со всех сторонЭха веселый звон:«Родрику слава, и честь, и хвала!»20Наши волынки гудели в ложбинах,Слезы да стоны слыхали в ответ.Рос-Ду и Глен-Ласс поныне в руинах,Лучших оттуда в живых уже нет.А у саксонских вдов,Верно, не хватит слов,Чтобы порочить Элпайн со зла.Ленокс и Ливен вдругВздрогнут, чуть внемлет слух:«Родрику слава, и честь, и хвала!»Эй, налегайте на весла, вассалы,Правьте во имя зеленой Сосны,Время домой ворочаться настало,Алые розы вдали нам видны.Пусть же судьба привьетДивной породы плодК ветви любимого нами ствола;Пусть же клан Элпайн весьРадостно грянет днесь:«Родрику слава, и честь, и хвала!»21Тут леди Маргарет к судамСошла в сопровожденье дам,Они спускались под откос,Не повязав своих волос,И хором воздана былаГерою Родрику хвала.И, продолжая ликовать,Счастливая велела мать,Чтобы двоюродной сестройБыл встречен доблестный герой:«Не Дуглас разве твой отец?Надень же храброму венец!»И Элен, с горечью в душе,Повиновалась бы уже,Но в эту пору среди скалТрубач далекий заиграл.«О Аллен-Бейн, пришел домойРодитель благородный мой;Давай на ялике вдвоемЕго сюда перевезем!»Она быстрей, чем солнца луч,К воде сбежала с горных круч;Покамест Родрик среди скалПредмет любви своей искал,Был от нее уже далекУединенный островок.22Из смертных быть дано инымПричастным к чувствам неземным,И так порой слеза чиста,Что человеком пролита,Как будто кротко в час тоскиСкатилась с ангельской щеки,И удержать ее невмочьОтцу, увидевшему дочь.Бесстрашный Дуглас, полный сил,Дочь обнимая, ощутил,Что затмевают слезы взор,Хоть их не знал он до сих пор.И, встрече радуясь с отцом,К его груди припав лицом,Узрела дочь, что мучит стыдТого, кто в стороне стоит,А представлять его зачем,Коль это юный Малькольм Грэм?23Тогда же Аллен увидал,Что Родрик к острову пристал,Но прежде чем глаза опятьНа горца гордого поднять,С тоской на Дугласа взглянулИ слезы со щеки смахнул.А Дуглас, Малькольма обняв,Сказал (и был, должно быть, прав)«Мой друг, наш Аллен омрачен -Все позабыть не может онТебе неведомого дня,Когда хвалой встречать меняК воротам Босуэла пришлоПевцов несметное число.Несли у Нормана в бояхОтбитый мной кровавый стягПятнадцать рыцарей — любойСлавней, чем Родрик удалой.Я мог доволен быть собой.Но, Малькольм, верь: была тогдаМоя душа не столь горда,Хоть каждый шедший в свите лордМной, победителем, был горд,И в Босуэле, в любом углуВсе воздавали мне хвалу, -Как ныне, старца видя грустьИ радость дочки, я горжусь,И мне милее их привет,Чем счастье воинских побед.Прости, но мне они дарятЗамену всех моих утрат».24От щедрой стали похвалыДевичьи щеки вдруг алы,Но в том и прелесть сих похвал,Что Дуглас рек, а Грэм внимал.И Элен, скрыть стараясь стыд,Теперь собак к себе манит,И на девичий нежный зовСпешит покорно свора псов.К ней на плечо, чуть позвала,Сел сокол и сложил крыла.Он к ней и ластится и льнет,Не помышляя про полет.Она, меж сокола и псов,Подобна божеству лесов.Хотя родитель, может быть,Сверх меры начал дочь хвалить,Влюбленному еще труднейСужденье высказать о ней:Любимый облик вновь и вновьВнушает пылкую любовь.25Отлично Малькольм был сложен.Да и лицом хорош был он.Едва ль досель в шотландский пледЕму подобный был одет.И что, скажите мне, вилосьНежней льняных его волос?Но от него, как от орла,Укрыться птица не могла.Он все тропинки знал в горах,Не ведал, что такое страх,И лань спастись старалась зря,Когда вставал он, лук беря:Хотя как ветер мчалась дичь,Он успевал ее настичьИ дальше шел путем своим,Отважен и неутомим.Он и душою и на видБыл пылок, смел, учтив, открыт.До встречи с Элен не был онЕще ни разу так влюблен.Плясало сердце в нем — совсемКак гребень, украшавший шлем.Но люди, знавшие о том,Что не мирился он со злом,Что волновал его не разО древних подвигах рассказ,Не сомневались ни на миг:Когда б он зрелости достиг,То, полный разума и сил,Совсем бы Родрика затмил.26Обратно двинулся челнок,И дева молвила: «ДалекТы был от нас и одинок,Отец, что ж не спешил назад?»Все прочее добавил взгляд.«Мое дитя, охота мнеНапоминает о войне,Напоминает лишь онаМои былые времена.Близ Гленфинласа предо мнойЯвился Малькольм молодой.Небезопасно было там:За мной ходила по пятамТолпа охотников, но он,Хоть этим преступал закон,Рискнул сопровождать меня,От верной гибели храня.Надеюсь, Родрик удалойНе вспомнит о вражде былой,А иначе бог весть к чемуСтоять за Дугласа ему».27Увидев Грэма, храбрый гэлМгновенно весь побагровел,Хотя не выдал грозный взглядТого, что гостю он не рад.За разговорами денекТак весь у них бы и протек,Да в полдень прибывшийпосолВ сторонку Родрика отвел,И обнаружилось тогда,Что ожидает их беда.Все Родрик мыслил о своем,Но к ужину велел звать в домИ рассадил у очагаМать, Грэма — своего врагаИ Элен с Дугласом. Он вдругУмолк, потом взглянул вокруг,Как будто пробовал сперваСыскать достойные слова.Потом, поправив свой кинжал,Он поднял брови и сказал:28«Я буду краток — я таков,Что попусту не трачу слов.Отец мой! — если так назватьСебя позволит Дуглас. Мать!Сестра! Но отчего с тоскойТы, Элен, взор отводишь свой?И Грэм, с кем буду я знакомКак с добрым другом иль врагом(Об этом речь пойдет, когдаВойдет он в зрелые года), -Внимайте: объявил корольСмерть всем, кто вольным был дотоль!Кто выходить любил на лов,На дичь пуская соколов,Сам угодил теперь в капкан;А кем король на пир был зван,Кто послужить хотел ему,Тот умерщвлен в своем дому.Их кровь ко мщению зоветВ краю, где льется Тивиот,Где Эттрик свой поток стремитИ плещет полноводный Твид.Наш край, что вольно жить привык,Теперь пустынен стал и дик.Днесь коронованный тиран,Кровавой спесью обуян,У нас бесчинствует в стране.Охота вновь пролог к войне!Пример соседних областейРаскрыл намеренья гостей.К тому же ведайте, что врагЗаметил Дугласа в горах, -Об этом мой вассал донес.Что ж делать нам — вот в чем вопрос?»29Со страху помутился светДля Элен и для Маргарет.Одна в отца вонзает взгляд,Где сын — глаза другой глядят.В лице менялся между темНеустрашимый Малькольм Грэм,И, коль судить по блеску глаз,За Элен он дрожал сейчас.Тут старый Дуглас молвил им,Печален, но неколебим:«Отважный Родрик, грозен гром,Но не всегда чреват огнем,И все же лучше я уйду,Чтоб не втянуть и вас в бедуИ гневных молний не навлечь;Я избегу с монархом встреч.А ты, коль будешь ты не прочьВойсками королю помочь,То, покорясь и поскромнев,Ты отведешь монарший гнев.Останки Сердца — я и дочь -Уйдут вдвоем отсюда прочьИскать лесной сторожки сень,Где мы, как загнанный олень,В беде прибежище найдемИ где погоню переждем».30«Нет, — молвил Родрик, — никогда!Такого не снести стыдаМоей наследственной Сосне,Мечу отцовскому и мне.Нет, Дугласов почтенный родОдин на гибель не пойдет!Послушай, дай мне в жены дочь,Советом обещай помочь,И — Родрик с Дугласом вдвоем -Друзей немало мы найдем:Ведь есть причины, чтобы к намПристать всем западным вождям.Чуть возвестит труба мой брак,От ужаса согнется всякВо вражьем логове в дугу,А факел свадебный зажгу -Так будет выжжена земля,Что сон пройдет у короля.О Элен, погоди! О мать,Меня не надо осуждать -Я вот ведь что хотел сказать:К чему пылание войны,Коль Дуглас всех детей страныСплотит и все мы вместе с нимВ горах проходы заградим?Ведь коль закрыт в горах проход,Король обратно повернет».31Найдется меж земных сыновТакой, что в башне спать готов,Когда внизу морской приливБезумствует, нетерпелив.Он спит, дурные видя сны,Покуда небеса темны.Но чуть, зарею пробужден,Внезапно в бездну глянет он,Ему откроется провал.Он слышит, как бушует шквал,И видит: ложе, где он спит,Как волос на ветру дрожит.Не здесь ли возникает страхВ железных некогда сердцах,Который им велит идтиПо наихудшему пути?Вот так и Элен страх толкалТеперь как в бездну, как в провал:Едва понятны стали ейВсе ужасы грядущих дней,Пришла ей мысль спасти отцаЦеною брачного венца.32По виду девы в тот же мигГрэм в этот замысел проник.Рванулся юноша вперед,Но не успел раскрыть он рот,Как Дуглас увидал, что дочьНе в силах муки превозмочь,И то она огнем горит,А то отхлынет от ланитВся кровь, и вновь она бледна,Как уходящая луна.«Довольно, Родрик! Знай, что ейВовеки не бывать твоей!Румянец у нее не тот,Что склонность сердца выдает.Тому не быть. Ты нас простиИ лучше с миром отпусти.Знай, не в обычае моемНа короля идти с копьем.В былые годы у меняУчился он седлать коня.Он славный мальчик прежде был,И я, как дочь, его любил.Его поныне я люблю,Хоть не угоден королю.Не стоит принимать тебеУчастие в моей судьбе».33Такой ответ смутил вождя.Он, зал огромный обходя,Глядел из-под густых бровей,Не пряча горечи своей.При факелах отважный гэлПолночным демоном смотрел,Склонившим тени темных крылТам, где паломник проходил.Неразделенная любовьВождя терзала вновь и вновь,И Родрик Дугласа опятьСтал пылко за руки хватать,И слезы хлынули из глазС его рожденья в первый раз.Без упованья прежних летПомерк навеки белый свет,И ходуном ходила грудь;Уж не гордился он ничутьИ лишь без умолку рыдал,Притихший оглашая зал.Рыдает сын, страдает мать,И ужас деву стал терзать,Она встает, нельзя грустней,И Малькольм следует за ней.34Но Родрик обернулся к ним,Огнем безжалостным палим.Все — стыд, и боль, и пыл,и злость -В багровом пламени слилось:Отныне Родрик удалойВернулся к ревности былой.Он тотчас Малькольма схватилИ во все горло завопил:«Назад! Иль свет тебе не мил?Назад, мальчишка! Иль не впрокТебе недавний был урок?Так радуйся, что здесь мой дом!А счеты мы еще сведем!»Но, как борзая, между темНа Родрика рванулся Грэм:«Пусть на меня падет позор,Коль меч не разрешит наш спор!»Сильны, смелы и горячи,Схватились оба за мечи.Бой грянул. Дуглас в тот же мигРазвел соперников лихихИ молвил: «Кто продолжит бой,Отныне враг навеки мой!Безумцы, прочь войны металл!Ужель так низко Дуглас пал,Что даст оспаривать в боюОн дочь любимую свою?»Обоих охвативший стыдИм отпустить врага велит,Но на врага нацелен взглядИ острый меч в руке зажат.35Но скоро меч в ножны убратьУговорила сына мать,И храбрый Малькольм был смущен,Услышав Элен горький стон.А Родрик, спрятав острый меч,Повел язвительную речь:«Проспись! Грешно в такую ночьРебенка гнать из дома прочь.А утром к Стюарту ступай,Скажи, что Родрик за свой крайСумеет постоять в боюИ не уронит честь свою.А к нам пожалует король -Путь указать ему изволь!Мой паж, чтоб зла не сталось с ним,Охранный лист ему дадим!»Но Малькольм вымолвил в ответ:«Тебе страшиться нужды нет:Незыблем ангела приют,Хоть там разбойники живут;Глумись же ты над теми, в комНет силы стать тебе врагом.Я знаю горные путиИ в полночь там могу пройти,Хотя бы даже где-нибудьСам Родрик преградил мне путь.О Элен, Дуглас, мы опятьДолжны друг друга увидать.Я отыскать сумею васИ не прощаюсь в черный час.Знай, Родрик, встретимся и мы!»Он молвил и пропал средь тьмы.36И Аллен вышел с ним во тьму(Так Дуглас повелел ему).Он гостю объявил о том,Что Родрик Огненным крестомПоклялся озарить страну,Клан поднимая на войну,И Грэму встретить не к добруТех, кто сойдется здесь к утру.Старик совет ему дает,Где переплыть чрез бездну вод,Но тратит на ветер слова.Не внемля старцу, Грэм сперваСнял все, во что он был одет,И, уложив в свой пестрый плед,Им обвязал крест-накрест грудь,И в озеро готов нырнуть.37Но прежде рек: «Прощай, отец,Ты — преданности образец!» -И руку протянул ему.«О, даже в собственном домуНе властен я укрыть друзей!Господствует в стране моейТеперь король, а я покаВладелец сердца да клинка.Но если я в своем родуХоть душу верную найду,Забудет Дуглас в тот же день,Что жил как загнанный олень,Пока его родную дочь…О, даже вымолвить невмочь!Но Родрику сказать могу,Что у него я не в долгу -Я не взял даже и челна!»И скрыла юношу волна.И вот по гребню пенных водОтважный юноша плывет,И Аллен свой усталый взорВслед смельчаку туда простер,Где по-над кипенем волныТот плыл в сиянии луны,И волны прочь гнала рука,Как будто пену с молока.Не смог он, к берегу приплыв,Сдержать ликующий порывИ громко крикнул, и поэтМахнул рукой ему в ответ.