"Дева озера" - читать интересную книгу автора (Скотт Вальтер)

Песнь третья. ОГНЕННЫЙ КРЕСТ

1Да, время всех уносит. Где же те,Что в давние года растили нас,О подвигах и прежней красотеПорой ведя волнующий рассказ?Что с ними стало? Где они сейчас?Сегодня только горстка старцев ждетНа берегу морском, придет ли час,Когда прилив неукротимых водВ пучину времени навек их унесет.И все же кто-то и поныне жив,Кто мог бы помянуть былые дни,Когда с полей, и гор, и тихих низНа рог вождя поспешно шли ониВсем кланом; и в кругу своей родниСо знаменем, безгласен и суров,Он ждал их, как ведется искони;И слышен был волынок хриплый зов,И крест, как метеор, пылал среди холмов.2Над озером заря встает,Окрасив синь безмолвных вод,И ветер, их едва задев,Слегка касается дерев,И красной девицей водаЧуть-чуть зарделась от стыда,И отраженья гор на днеДрожат, послушные волне,Неясно в эту пору дняВоображение дразня.Раскрылись лилии кругом,Чуть отливая серебром,Малютку олененка матьНа луг выводит погулять,Туман уходит, друг ночей,Стремительный бежит ручей,Незримый жаворонок льетЗадорно-звонко трель с высот,Дрозды стучат ему в ответ,Как бы приветствуя рассвет,И голубь песни шлет своиВо славу мира и любви.3Волненья Родрика не смогСмягчить смиренный голубок.Всегда суров и тверд в беде,Спустился быстро он к водеИ, глянув на небо, свой мечИз ножен поспешил извлечь.А под горой уже стоят,Свершить готовые обряд,Вассалы, рвения полны:Сегодня крест, как знак войны,Здесь будет гэлами зажженИ в путь далекий снаряжен.Узрев вождя суровый взгляд,Толпа отпрянула назад -Такой бросают взор орлы,Когда взмывают со скалы,И крылья, словно паруса,Несут их прямо в небеса,А тень, качаясь на волнах,Пернатых повергает в страх.4Тем временем со всех сторонБыл можжевельник принесенИ ветви дуба, что упал,Грозой сраженный наповал.Был Брайан там, анахорет.Он в рясу черную одет,Бородкой чахлою оброс,Суров и мрачен, худ и бос,Все тело в ранах и в рубцах -Таков смиренный был монах.Нашествием нежданных бедБыл вынужден анахоретСменить молитву и покойНа шум сумятицы мирской.А впрочем, Брайан был на видНе столь священник, сколь друидИ по жестокости своейМог в жертву приносить людей.В своих языческих речахСулил он людям только страх,Взяв из учения ХристаОдни лишь скорбные места.Недаром из окрестных селНикто с бедой к нему не шел.Его завидя между скал,Охотник псов своих сзывал,И даже кроткий пилигрим,На узкой тропке встретясь с ним,Спешил с молитвой на устахСокрыть его объявший страх,5Носился слух — ужасен он, -О том, как Брайан был рожден:Мать понесла его во мглеНа кровью политой земле,Где груды праха и костейЛежат под небом с давних дней.Солдат испытанный — и тотПри зрелище таком вздохнет.Здесь корень руку оплетал,Что прежде гнуть могла металл;Где сердце билось много лет,Теперь был высохший скелет,Там иволга, синица, дроздСебе нашли места для гнезд,И, кольца мерзкие вия,Сквозь прах и тлен ползла змея.Хоть черепа размозженыУ полководцев той войны,Но, как венец, вокруг челаЦветов гирлянда расцвела.Всю ночь, одолевая страх,Блуждала дева в тех местах.Не прикасался к ней пастух,И ловчих не было вокруг,И все же девичий уборАлисе не к лицу с тех пор.Ушла веселость прежних дней,И поясок стал тесен ей,И с этой ночи роковойДевица в церковь ни ногой.Пришлось ей в сердце тайну скрытьИ без причастья опочить.6Один меж сверстников своихРос Брайан, сумрачен и тих.Сызмальства полный горьких дум,Был нелюдим он и угрюмИ, уязвлен молвою злой,Все думал, кто же он такой?Ночами лесу и рекеОн сердце поверял в тоске,Пока не вздумал как-то разВ людской уверовать рассказ,Что был родным его отцомТуманом созданный фантом.Вотще несчастному приютМонахи кроткие дают,Вотще ученые мужиВрачуют скорбь его души -Он и в томах старинных книгОтраву находить привык,И, в непонятные местаВсе углубляясь неспроста,Он в них отыскивал словаДля каббалы и ведовства,Пока, измучен и разбит,С душой, исполненной обид,В пещере горестной своейОн не сокрылся от людей.7В пустыне позднею поройПред ним вставал видений рой.Сын темных сил, у черных скалОн ключ кипящий созерцал,Пока, из пены вод рожден,Пред ним не возникал дракон;Туман спускался с высоты,Приняв бесовские черты,И неумолчный ветер выл,Как хор восставших из могил.И видел он грядущий бойИ поле смерти пред собой, -Так, отрешенный от людей,Себе он создал мир теней.Но был на свете уголок,Который сердце старца влек:Ведь с материнской стороныВ родстве с ним Элпайна сыны.И вот на дне его душиРаздался вещий глас бэн-ши,А ночью ржание конейНеслось с Бен-Харроу все сильнейИ топот конницы у скал,Где путь ничей не пролегал.Наутро смотрит — там виднаГрозой разбитая сосна.То знак войны! Он эту вестьВ клан Элпайна спешит принесть,Готовый клан родной опятьБлагословлять и проклинать.8Все приготовлено. ПришлаПора заклания козла,И патриарха тучных стадКлинком отточенным разят.И смотрит жертвенный козел,Как ток малиновый пошел,Но вскоре смертной ночи мглаЕму глаза заволокла.Священник, хил и слаб на вид,Молитву тихую творит,И крест из тисовых ветвейСпешит связать рукой своей.Вдали, в Инч-Кэльяхе видныДеревья — Элпайна сыныПод ними спят, и, к ним склонен,Тис стережет их вечный сон.Подняв рукой дрожащей крестИ дико поглядев окрест,Монах без воплей и без слезПроклятье трусу произнес:9«Кто, с этим встретившись крестом,Не вспомнит тотчас же о том,Что мы, покинув отчий дом,Выходим все на бой с врагом, -Проклятие тому!А тот из нас, кто бросит бойИ клан в беде оставит свой,Не жди пощады никакой!Нет, с прахом предков жалкий свойПрах не смешать ему!»Потом остановился он,И тут мечей раздался звон,И глас его был повторенВассалами со всех сторон,Все вторили ему.Сперва их клятва чуть слышна,Потом, как бурная волна,Восставшая с морского дна,Растет и ширится она:«Проклятие ему!»И этот грозный клич во мглеОрла встревожил на скале,И, словно отклик боевой,В лесу раздался волчий вой.10Когда утихнул гул в горах,Опять заговорил монах,Но глуше голос зазвучал,Покуда крест он возжигал.Безмерный гнев его не стих, -Хоть призывал он всех святых,Но тем лишь осквернял он их.И у горящего крестаТвердили злобные уста:«Вовеки будет проклят тот,Кто меч немедля не возьмет.Он от возмездья не уйдет:Огонь безжалостно пожретЕго в его дому.Ему придется увидать,Как будет кров его пылатьИ дети малые стенать,Но он о помощи воззватьНе сможет ни к кому».И женский крик со всех сторонБыл словно карканье ворон.Навек предатель осужден:Детьми — и то произнесенБыл приговор ему.И прозвучал всеобщий глас:«Пускай он сгинет с наших глаз,Пускай погибнет в тот же час,Пускай навек уйдет от насИ скроется во тьму!»И смесь стенаний, воплей, слезВ Койр-Эрскин голос эха нес,Туда, где ввысь ряды березВзбирались по холму.11Хоть Брайан после этих словКак будто замолчать готов,Его все так же грозен взгляд:Отшельник злобою объят.Ему вторично гнев и страстьВелят отступника проклясть,Коль на креста призывный знакТот не откликнется никак.И крест он окунает в кровьИ голос возвышает вновь,И внятен каждому вокругГлухой и хриплый этот звук:«Клан Элпайн, пусть гонец с крестомТеперь заходит в каждый дом.У тех, кто будет к зову глух,Пускай навек исчезнет слух;Пусть те, кто в бой идти не смог,Навек останутся без ног;Пусть ворон очи им клюет,Пусть волк их в клочья разорвет,Чтоб кровь очаг их залила,Как кровь убитого козла.Угаснут пусть, как жизни свет, -Предателям пощады нет!Рассыпься в прах! Исчезни, сгинь!»И глухо слышится: «Аминь!»12Тут Родрик, поглядев вокруг,Взял крест у Брайана из рук.Пажу он молвил: «Этот крестПрими и с ним скачи окрестИ в Лэнрик созывай людей.Спеши, мой Мэлис, в путь скорей!»Быстрей, чем пташка от орла,Понесся легкий челн посла.Он на корме один стоял,Бросая взор на выси скал.Гребцы без устали гребли,От милой уходя земли,И челн по вспененным волнамСтремил их к дальним берегам.Но вот осталось до камнейНе более трех саженей,И спрыгнул на берег с челнаГонец, несущий весть: война!13Спеши, мой Мэлис! До сих порНе мчалась лань так быстрос гор.Спеши, мой Мэлис! Ведь досельСтоль важной не бывала цель.Стремглав взбирайся по холму,Стрелой спускайся по немуИ не страшись, коль путь ведетВ лесные дебри, в глубь болот.Умей ручей перемахнуть,Подобен гончей, Мэлис, будь,Чтоб и отвесная скалаТебе препоной не была.Пусть жажда жжет тебя огнем,Ты не склоняйся над ручьем,Пока весь путь не пройден твой.Герольд, сзывающий на бой,Не к милой ты теперь спешишь,Не за оленем в чаще мчишьИ, состязаясь в быстроте,С друзьями не бежишь к мете, -Война и смерть в руке твоей.Вперед, мой Мэлис, в путь скорей!14Завидев вещий знак, спешатК оружию и стар и млад.И селянин и житель горХватают пику и топор.А вестник все летит вперед,Крест предъявляет и зоветВсех к месту сбора, и потомВновь исчезает, как фантом.Бросает сеть свою ловец,Берется за кинжал кузнец.Некошен, зеленеет луг,Заброшенный ржавеет плуг,Скучает праздно борозда,Без пастухов бредут стада,И, уплатив смятенью дань,Охотник упускает лань.«К оружию!» — раздался зов,И толпы Элпайна сыновСпешат собраться поскорейВнизу, у озера Экрей.Родное озеро! БедаХодила вкруг тебя тогда.А нынче взглянешь — выси скалИ рощу тихий сон объял,И только жаворонок в знойВдруг потревожит их покой.15Спеши, мой Мэлис! Там, глядишь,Данкрэгген встал цепочкой крыш;И, как утес, поросший мхом,Вознесся замок за холмом.Здесь отдохнешь ты, вещий крестОтдав владельцу этих мест;И, словно ястреб с высоты,К желанной цели мчишься ты.Но слышишь? .. Плач со всех сторонЧас возвещает похорон.Бойцу уж не вернуться в бой,Ушел охотник на покой,И где герой найдется тот,Что место павшего займет?Мертвец не солнцем озарен,Он факелами освещен.Лежит наш Дункан недвижим,И слезы льет вдова над ним.И старший сын скорбит душой,И плачет горестно меньшой.Толпа безмолвная стоит,И песня плакальщиц звучит.16

ПОМИНАЛЬНЫЙ ПЛАЧКак ручей, что сокрылсяМежду скал в летнем зное,Так и он распростилсяС милой чащей лесною.Если горным потокамДождь несет обновленье, -В нашем горе глубокомНам нет утешенья!Зрелый падает колос,Серп по ниве гуляет,Скорбный плакальщиц голосХрабреца поминает.Бродит осенью ветер,Он играет листвою.Был наш Дункан в расцвете -Смерть сразила героя.Был он в сердце — добрейшим,Был он в беге — легчайшим,Был он в битве — храбрейшим,Спит он сном глубочайшим.В небе облачко тает,Истощаются реки,И роса высыхает -Ты уходишь навеки.17У ног покойника поникПес, что служить ему привык.Бывало, лишь заслышит зов,Уж он стрелой лететь готов.Но что ж он уши навострил?Чей быстрый шаг он уловил?То друг давнишний, может быть,Явился горе разделить?Но нет, ужасный вестник с горПримчался к ним во весь опор.Никто и слова не сказал,А Мэлис уж ворвался в залИ, крест вздымая, возвестил,Там, где покойник опочил:«Сей знак пусть примет кто-нибудь,И в Лэнрик все держите путь!»18И юный Ангюс принял крест -Ведь он наследник здешних мест,Потом родительский кинжалИ меч на пояс повязал,Но уловил, взглянув назад,Молящий, безутешный взглядИ, всей душой жалея мать,Спешит несчастную обнять.Рыдая, шепчет мать: «Ступай,Не посрами родимый край!»Смахнув слезу, он глянул в зал,На ложе, где отец лежал,Потом вздохнул разок-другой,Потом берет поправил свойИ, словно юный гордый конь,Неукротимый, как огонь,Прочь поспешил своим путемС подъятым огненным крестом.Еще он был среди своих,А плач вдовы уже затих,И, слезы осушая, матьРешилась Мэлису сказать:«Кому ты нес вождя приказ,Того уж ныне нет меж нас.Пал старый дуб — защитник мой,Дубок остался молодой.Он защитит нас от обид,И пусть господь его хранит.Все те, кто на полях войныБывали Дункану верны, -На бой! А с плачем петьпсалмыИ без мужчин сумеем мы».Тут тихий оживился зал,И ратный зазвенел металл,И все, что на стенах висит:Кинжал и меч, копье и щит -Вдова бойцам передала.Уж не надежда ль в ней жила,Что сможет боевая ратьИз гроба Дункана поднять?Но вскоре пыл ее угас,И слезы хлынули из глаз.19Уж на Бенледи виден крест,Он освещает все окрест.Ни разу дух не перевелМладой гонец, войны посол,И слезы смахивал со щекЕму лишь легкий ветерок.Но Тиз к лесистому холмуДорогу преградил ему -Мы на холме поросшем томДосель часовенку найдем.Мост был далеко, а рекаБыла, разлившись, глубока,Но юноша спешил впередИ стал переправляться вброд.Держа свой меч одной рукой,Горящий крест подняв другой,Он словно по земле идетПо лону разъяренных вод,А волны, преграждая путь,Его стремятся захлестнуть.Споткнись он — яростный потокЕго бы в глубину увлек,Но, ни на миг не устрашен,Все крепче крест сжимает онИ, выйдя на берег из волн,На холм взбегает, рвенья пели.20А там, шумна и весела,Процессия к часовне шла -Жених с невестою своей:То Норман с Мэри из Томбей.И свадебный кортеж плывет,Вступая под церковный свод.Мы различить могли бы тамПочтенных лордов, чинных дам,И много юных дерзких лиц,И принаряженных девиц,И расшумевшихся детей.Пред пестрою толпой гостейСтарался каждый менестрельВоспеть, как никогда досель,Невесту, что в тот час былаКак роза алая мила.Она проходит краше всех,Ее фата бела как снег;Идет жених-красавец с ней,Гордясь победою своей;И вслед им продолжает матьСвои напутствия шептать.21Но кто к часовне подошел?Судьбы безжалостной посол.Нерадостен пришельца взгляд,Тоской и горем он объят,Еще вода с него течет,И тяжко дышит он, и вот,Подняв войны зловещий знак,Всем людям объявляет так:«Сходитесь в Лэнрик до зари!Ты, Норман, этот крест бери!»Ужель теперь своей рукой,Навеки связанной с другой,Возьмется он за крест такой?Как этот день его манил!Он счастье Норману сулил.И вот теперь его должныОтнять у молодой жены!Увы, несчастлив жребий тот!Но Элпайн ждет и Родрикждет.Приказу, гэл, послушен будь!Спеши, спеши! Скорее в путь!22Он в сторону бросает плед,Ему невеста смотрит вслед,И слезы ей унять невмочь,Но он не в силах ей помочь.И тотчас он пустился в путь,Не смея на нее взглянуть,И несся вдоль реки, покаНе впала в озеро река.Гонец угрюм и удручен,Все снова вспоминает он,Как собирался поутруГулять на свадебном пиру…Но тише в нем звучит любовь,И ратный пыл явился вновь,И в нетерпении мужскомОн рад на бой идти с врагом,Чтоб защитить любимый клан,И, жаждой славы обуян,Победу видит впередиИ Мэри на своей груди.Отдавшись пламенным мечтам,Стрелой летел он по горам,Свою печаль и свой порывВ напеве горестном излив.23ПЕСНЯНочным приютом, степь, мне будь,Туман, плащом мне ляг на грудь,В тиши дозор свершает свой путь,Вдали от тебя, моя Мэри.Быть может, когда наступит рассвет,Мне ложем станет кровавый плед,Рыданья твои, твой прощальный приветМеня не разбудят, о Мэри!Ведь даже вспомнить без грусти нельзя,Как ты тоскуешь, любовь моя,И что мне сулила клятва твоя,Твои обещанья, о Мэри!Твержу себе: Норман, врага не щадиИ вместе с кланом к победе иди,Натянутый лук — твое сердце в груди,А ноги — стрелы, о Мэри!И если гибель настигнет в бою,Я вспомню тогда невесту свою:Тебя, одну тебя я люблюДо самой смерти, о Мэри.24Стремительно во мгле ночнойПожар проносится степной.Врываясь пламенем в овраг,Он рушит все, как злобный враг,Румянит гладь озерных водИ скалы жаром обдает.Но все ж быстрей на этот разВойны пронесся трубный глас.Принес гонец призыв к войнеУгрюмой горной стороне.Он над безмолвием озерТень знака вещего простерИ повернул потом на юг.И встали все в зловещий круг,Кто честью клана дорожит:От старика, хоть и дрожитЕго рука, что держит меч,До мальчика, хоть пренебречьИм можно бы — ведь в силах онИз лука лишь пугать ворон.Они по высям темных горСходились кучками на сборИ ручейками вдоль долинСтекались все в поток один,Который несся между скал.И голос воинства крепчал,И вот уж тысячной толпойОни вступить готовы в бой;Им всем сызмальства меч был дан,Им был всего дороже клан,И повелось у них в родуЖить так, как скажет Родрик Ду.Но если меня победа ждет,К нам счастье в тот тихий вечер войдет;Тогда коноплянка нам песню споет,Мне и жене моей Мэри.25А Родрик Ду в тот день послалСвоих гонцов к отрогам скалСедого Бенвеню, веляРазведать, чем живет земля.И получил ответ такой:Где правят Грэм и Брюс — покой,Озера спят, как испокон,Не видно в Кэрдроссе знамен,Не видно конницы нигде,Никто не мыслит о беде.Все предвещает мир — к чемуТогда тревожиться ему,В далекий уходя поход,И ждать на западе невзгод?Но деву — дорогой заклад -Отроги Бенвеню хранят.Покинул Дуглас островок,Где жить бы мог он без тревог,И меж поросших лесом скалСебе пещеру отыскал.Хоть кельтами была онаКэр-нэн-Урискин названа,Но сакс давно уже зоветПещерой Карлика тот грот.

Едва ль приют ужасный тотДругой изгнанник изберет.Как рана на груди, зиялПроход в пещеру между скал.Толпясь вокруг него, лежатОбломки каменных громад,Подземным свалены толчком,И глыбы поднялись торчком,Когда-то павшие с высот,Просторный образуя грот.Деревья, облепив скалу,Хранят и днем ночную мглу.Лишь иногда полдневный лучСкользнет между зубчатых круч,Как если бы пророк свой взорВо глубь грядущего простер.Кругом покой и тишина,Лишь болтовня ручья слышна,Да легкий ветерок дневнойКоснется озера порой,Гоня послушную волнуВести со скалами войну.А наверху утес навис,Грозя вот-вот сорваться вниз;Глаза волчицы там горят,Там рыси прячут рысенят,Там Дуглас с дочерью сыскалСебе пристанище меж скал.Давно ходил в народе слух,Что там живет нечистый дух,Что феи там в полночный часС урисками пускались в плясИ навсегда губили тех,Кто видел этот смертный грех.27На озеро ложилась тень,И завершался долгий день,Но шел, отважен и упрям,С отрядом Родрик по горам.Он сквозь таинственный проходК Пещере Карлика идет,А свите назначает срок,Чтобы на озеро челнокОна спустила поскорей -К дружине он спешит своей,Что ждет его на Лох-Экрей.А сам, отстав, тоской томим,Идет вдвоем с пажом своим,Который был при нем в пути,Чтобы тяжелый меч нести;А люди, сквозь кусты пройдя,Ждут возле озера вождя.На них мы сверху бросим взор:Стоят на фоне темных горКрасавцы, словно на подбор.Да, были Элпайна сыныВеликолепно сложены,И был хорош их гордый стройИ пестрых пледов их покрой!Перо на шапочке горит,Звенит палаш, сверкает щит.Готовы дать отпор врагу,Они стоят на берегу.28Но медлил вождь и потомуВсе не спускался по холму:Уйти недоставало силИз мест, где Дуглас дочь сокрыл.Забыл он, как в начале дняОн обещал, судьбу кляня,Чтобы любовь избыть вполне,Отдать все помыслы войне.Но кто пожар гасил платком,Кто воды сдерживал песком,Тот, уж наверно, знает сам:Нельзя приказывать сердцам.И вечер Родрика засталНевдалеке от тех же скал.Пусть он не видеть дал обетВовек любви своей предмет,Но все же он мечтал опятьХоть голос милой услыхать.Теперь он ветер проклиналЗа то, что тот листвой шуршал.Но что там слышится вдали?О Родрик, Аллену внемли!Там струны нежные звучатНа благостный, смиренный лад,И чей-то голос различим…То Элен или серафим?29ГИМН ДЕВЕ МАРИИAve Maria! Дева, приди!Девы скорбящей горе развей,И, оскорбленных, нас пощади,И, одиноких, нас пожалей,Нас разреши ото всех скорбей,Ужас изгнанья у нас впереди…О, не отринь молитвы моей,Утешь дитя на своей груди.Ave Maria!Ave Maria! К нам снизойди!Пусть наше ложе — груда камней,В ложе из пуха его преврати,Своим участьем нас отогрей.Сумрак пещеры улыбкой своей,Благостным светом для нас освети,Услышь слова молитвы моей,Прижми дитя к непорочной груди.Ave Maria!Ave Maria! От нас отведиДемонов козни дланью своей.Коварство и злобу их осуди,Нас огради от их сетей.Милостью нас, твоих детей,Не оставляй на скорбном пути.Дева, склонись к молитве моей,Отцу моему на помощь приди!Ave Maria!30Когда умолк последний звук,Наш вождь пришел в себя не вдруг -Все будто песне внемлет он,На меч тяжелый свой склонен.А паж который раз подрядНапоминает про закат,Но Родрик, завернувшись в плед,Твердит одно: «Надежды нет!В последний раз… В последний разЯ ангельский услышал глас!»И, мыслью этой взятый в плен,Сошел он, смутен и смятен,На берег, бросился в челнок,Лох-Кэтрин снова пересек,А дальше, миновав залив,К востоку путь свой обратив,Достиг он Лэнрика высот.Стемнело, вечер настает,Давно уж наготове рать -Гонцы успели всех собрать.31Являет лагерь пестрый вид:Один сидит, другой стоит,А большей частью на землеБойцы лежат в вечерней мгле,И взор чужой не различитОтряд, что в вереске сокрыт.Не выдаст их шотландский плед,Ни темный вересковый цвет,Ни папоротника листок;Лишь изредка, как светлячок,То тут, то там блеснет клинок.Когда, немного погодя,Бойцы увидели вождя,То их приветный клич тотчасВершины горные потряс;Три раза Родрику былаВсем кланом воздана хвала,Потом все стихло между скал,И мертвенный покой настал.