"Дева озера" - читать интересную книгу автора (Скотт Вальтер)

Песнь шестая. ЗАМОК

1Проснулось солнце — и в туманной мглеНа город устремляет хмурый взгляд.Всех смертных пробуждает на земле,И даже тех, кто свету дня не рад:С попойки гонит пляшущих солдат,Пугает вора с краденым добром,На башне золотит железо лат;И грамотей с обгрызенным пером,Как нянькой усыплен, забылся сладкимсном.А сколько озаряет этот светРазнообразных горестных картин!На слабо освещенный лазаретГлядит больной, в чужих стенах один,Должник клянет позор своих седин,Юнец устал о женщинах мечтать,На утренней заре закашлял сын,И над постелью наклонилась мать -Переложить дитя и слабый крик унять.2С зарею Стерлинг пробужден.Повсюду топот, лязг и звон,И, слыша барабанный бой,Ждет скорой смены часовой.Через бойницу луч упалВ просторный караульный зал.Померкли факелы в дыму,Луч разогнал ночную тьму.Преобразился темный свод,Картина утра предстает.Повсюду шлемы и мечи,Встают от сна бородачи.На лицах заспанных видныСледы попоек и войны.Ковши и кубки кверху дном,Еда, облитая вином,Весь вид громадного стола -Все говорит, как ночь прошла.Одни храпеть не устают,Другие через силу пьют.Кто в карауле ждал врага,Тот греется у очага,И всем движениям солдатПослушно вторит грохот лат.3То был отчаянный народ,Не ведавший ярма господ.Здесь шли не за своим вождем,Сражались не за отчий дом -Наемники в чужой странеИскали счастья на войне.Вот итальянец молодой,Испанец смуглый и живой,Швейцарец, что в краю озерВдыхал с отрадой воздух гор.Фламандец удивлялся тут,Как пахаря бесплоден труд.Здесь был и немец и француз.Разноплеменный их союзБыл дикой жадностью скреплен:Их вел на битву денег звон.Любой искусен был и смел,Легко оружием владел,Всегда пограбить был не прочь,А пировать мог день и ночь.И в это утро от винаТолпа была возбуждена.4В кругу солдат шел бурный спорО битве у больших озер.Вскипала яростная речь,Рука нащупывала меч.И хоть порой из-за стеныБывали стоны им слышны -Солдатам, видно, нипочем,Что там, изрублены мечом,Лежат вповалку на скамьяхТе, кто сражался в их рядах,Что грубой шуткой оскорбленКрик боли и протяжный стон.Вот со скамьи вскочил Джон Брент.Его вспоил широкий Трент,И робости в нем нет следа -В бою рубака хоть куда:Охотник в мирные года,Он первым выступит вперед,Коль до опасности дойдет.Он пил всех больше на пируИ вел азартную игру.Теперь он крикнул: «Эй, налей!Затянем песню веселей -В одном строю врага мы бьем.А ну-ка, братья, запоем!»5СОЛДАТСКАЯ ПЕСНЯНаш викарий толкует, что Павел с ПетромНаложили проклятье на водку и ром,Что беда в каждой фляжке таится на днеИ семь смертных грехов в самом легкомвине.Гей, Барнеби, гей! Доверимся мигу!Допьем поскорей, а викарию — фигу!Наш викарий исчадием ада зоветРазвеселой подружки смеющийся рот.Мол, не баба, а дьявол берет нас в полон,Под платком Вельзевул, а в глазах Абаддон.Захлопнем-ка мы священную книгу!Целуй горячей, а викарию — фигу!Так викарий толкует — ведь каждый грешокЭто прибыль ему и в карман и в горшок.Коль у матери-церкви есть грешников рать,То неплох и доход — поспевай собирать.Гей, гей, молодцы! Доверимся мигу!Любовь наш пароль, а викарию — фигу!6Крик часового у воротНарушил песни вольный ход,И вот солдат спешит сюда:«Бертрам из Гента, господа!И — барабаны, громче трель! -С ним девушка и менестрель».Вошел Бертрам, боец седой.С ним менестрель, старик худой,За ним — горянка юных лет,До глаз закутанная в плед.Увидев сборище солдат,Она отпрянула назад.«Что нового?» — раздался рев.«Весь день рубили мы врагов,Но сила горская былаНеодолима, как скала.Мы крови пролили поток,Но одолеть никто не мог». -«А где ты пленных взял, Бертрам?Теперь конец твоим трудам.Есть менестрель, плясунья есть,Теперь мартышку приобресть,И тут уж будет сущий рай:Ходи да деньги собирай».7«Нет, братья, их удел иной.Вчера, как только стихнул бой,Они пришли на наш привал,И Map их видеть пожелал.Он повелел им дать конейИ в Стерлинг отвезти скорей.Итак, умерьте вашу прыть,Не вздумайте им повредить». -«Вы слышите? — воскликнул Джон,Приказом Мара уязвлен. -Чужой охотник к нам залезИ, наш опустошая лес,Платить не хочет лесникам!Ну нет, свое возьму я сам,Тебе и Мару не отдам!»Бертрам шагнул, подняв клинок.Сам Аллен, хоть разить не мог,Негодованья не сдержалИ ухватился за кинжал.Но Элен между трех клинковШагнула, сбросив свой покров.Так солнце майское встает,И ослепителен восход.Глазела молча солдатняНа ангела средь бела дня,И сам Джон Брент стоял смущенИ восхищеньем укрощен.8Она промолвила: «Друзья,Вам об отце напомню я.Он был солдату лучший друг,Делил с ним битву и досуг.Отец мой изгнан навсегда,Но я от вас не жду вреда».И Брент, задира и смельчак,На эту речь ответил так:«Я дерзких слов моих стыжусь,Твоим отцом, дитя, горжусь.Из мест родных я изгнан сам:Там насолил я лесникам.Да, у меня была семья,И дома дочь оставил я.Она ровесница твоя.Солдаты! К вам я речь держу.За капитаном я схожу,А на пол здесь кладу топор.Мы затевать не будем спор,Но говорю вам наперед:Кто переступит, тот умрет.Будь смельчаков хоть целый зал,Все тут полягут. Я сказал».9Явился Льюис, капитан.Он мог любой украсить клан,Хоть рыцарских заветных шпорНе заслужил до этих пор.Умен, решителен и смел,Робеть он вовсе не умел.Его бесстрашный, острый взглядСмущал всех знатных дам подряд.Хорош собой, красив лицом,Он вовсе не был гордецом,Но юной девы странный видКого угодно удивит.Простой наряд и гордый взорДогадкам открывал простор.«Привет, о дева красоты!Защитника ли ищешь тыПо тем законам давних лет,Которых исчезает след?Поведай, дева, кто же он?Простой ли сквайр? Или барон?»Взор Элен вспыхнул. Покраснев,Она сдержала все же гнев.«Не время обижаться мне.Наперекор беде, войнеИду спасать я жизнь отца.Веленьем этого кольца,Что дал Фиц-Джеймсу сам король.Мне подчиниться соизволь».10Кольцо с поклоном Льюис взял,И услыхал притихший залЕго слова: «Наш долг — твой щит.Прости, что был я с толку сбитНарядом нищенским твоим,Не угадал тебя под ним.Когда урочный час придет,Король узнает, кто здесь ждет.Покуда ты пойдешь в покой,Достойный гостьи дорогой.Захочешь — дай любой приказ,Служанки явятся тотчас.Идем. Не гневайся на насИ недогадливость прости».Но прежде чем в покой уйти,К солдатам Элен подошлаИ кошелек им отдала.Весь зал ее благодарил,Но Брент смущен и мрачен был.И вот что он сказал в ответПри виде золотых монет:«Британец я и сердцем горд,Хотя не рыцарь и не лорд.Я предпочел бы, если б мог,Не деньги взять — твой кошелек.Его на шлеме я с собойНосил бы в самый жаркий бой».И был Джон Брент увидеть радГорянки благодарный взгляд.11Тут гостью капитан увел,И к Бренту Аллен подошел:«О сэр, прошу я одного -Вождя увидеть моего.Я менестрель его — и с нимВ любой беде неразделим.Десятый я в роду моем,И род вождя мы все поем.Никто из нас ни разу силДля господина не щадил.Вождь слышит нашей арфы звон,Когда еще младенец он.Играет арфа на пиру,И любит вождь ее игру.Когда же кончен путь его,Вождя и лорда своегоПод погребальный наш напевХоронит клан, осиротев.Позволь, чтоб я в темнице жил,Я это право заслужил».«Нам дела нет, — ответил Джон, -Кто от кого и кем рожден.Нам не понять, как имя — звук -Людей преображает в слуг.Но был неплох мой господин,Не оскорблю его седин.Когда бы мне пахать не леньДа не попался бы олень,Я жил бы дома по сей день.Идем, старик, ты сердцем тверд.Увидишь, где твой вождь и лорд».12Брент властно снял ключи с крюка.Он не взглянул на старикаИ факел от огня зажег,И оба вышли за порог.Чем дальше путь, тем мгла черней.То слышен стон, то лязг цепей.Лежат колеса и мечи -Видать, трудились палачи.А в нишах Аллен разгляделМашины для заплечных дел.Кто строил их в углу глухом,Дать им названье счел грехом.Все дальше шел Джон Брент, но вотПевцу он факел отдает.Вход выступил из темноты.Упали цепи и болты.Они вошли. Исчезла мгла:То мрачная тюрьма была,Но не темница. Отсвет дняЧуть брезжил, узника дразня.Где не задымлена стена,Отделка грубая видна,И можно без труда понять,Что здесь всегда томилась знать.Джон Брент сказал: «Ты будешь тут,Покуда к лорду не придут.На короля он поднял меч,Но лорда велено беречь».Тут за порог Джон Брент шагнулИ болт со скрежетом ввернул.И узник, слыша этот звук,На ложе приподнялся вдруг,И Аллен вздрогнул, поражен:Здесь Родрика увидел он!Все думали, что, с гор придя,Искал он этого вождя.13Подобно судну на камнях,Которое, другим на страх,Командой брошено, лежитИ под ударом волн дрожит, -Лежал в горячке Родрик Ду.Но и в горячечном бредуПытался он владеть собой.И как грохочущий прибойВ бессильный остов мощно бьетИ передышки не дает,Так била раненого дрожь.Как на себя он непохож!Но вот рассеялся туман.«Где госпожа твоя? Что клан?Мать? Дуглас? Весь наш край родной?Ужель погибло все со мной?Откуда ты? Что там, в горах?Скажи, отбрось ненужный страх!»И верно — Аллен, оробев,Молчал, чтобы не вызвать гнев.«Кто храбро бился? Кто бежал?О, я бы робких удержал!Кто жалкий трус? И кто герой?»Взмолился Аллен: «Вождь, постой!Она жива!» — «О, славен бог!» -«Всевышний Дугласу помог,И леди Маргарет жива.А клан твой — где найти слова?Вовеки не был арфы звонТакой отвагой вдохновлен.Не сломлена твоя Сосна,Хоть многих унесла война».14Вождь умирающий привстал,И жар в глазах его блистал,И словно пламя обожглоЕго высокое чело.«Певец! Я слышал на пируТвою искусную игру,На острове, где наша ратьУже не сядет пировать.Напомни мне былой напев.В нем славы звон и боя гнев.Сыграй мне, менестрель, егоИ мощью дара своегоВсю битву мне изобрази,Чтобы услышал я вблизиИ лязг меча и треск копьяИ саксов строй увидел я.Не станет этих душных стен,И поле явится взамен,Где войско яростью горит,Где дух мой снова воспарит».И, разом овладев собой,Коснулся струн певец седой.Представилось его глазамВсе то, что с гор он видел самИ что рассказывал Бертрам.Старик забыл, что он уж стар.Проснулся в нем могучий дар.Так лодка на речную гладьСтрашится берег променять,Но подхватила быстрина -И молнией летит она.15

БИТВА ПРИ БИЛ-АН-ДУАЙНЕ«Певец взошел на горный склон,Разлукой близкою смущен.Тебе, озерный тихий край,Хотел бы он сказать «прощай».В чужой стране не встретит взорТвоих приветливых озер.Не тронет легкий ветерокБереговую сень.В гнезде высоком беркут лег,И в чаще стал олень.Не свищут птицы возле вод,Не прыгает форель.Вон туча черная встаетИ пламенем в Бенледи бьетСквозь огненную щель.Не гром ли громыхает такЗа тучами во мгле?Не войска ли тяжелый шагГрохочет по земле?То молния меж диких кручУпала в темный лесИль отразило яркий лучКопье наперевес?Твой герб я вижу, грозный Map!А чья звезда горит, как жар,Врагам грозя издалека?Лорд Мори выстроил войска.И кто спешит героям вслед,Кто к шуму битв привык,Отдаст десяток мирных летЗа этот славный миг!16Отряд стрелков бежит вперед,Легко вооружен.Пока врага он не найдет,Не отдыхает он.А следом конница идет,И реет лес знамен.Ни барабанов, ни рогов,Волынки не гудят.И только слышен гул шаговДа звон тяжелых лат.Безмолвствуют ряды дружин,Весь мир кругом затих,И лишь дрожит листва осинНад головами их.Но никого не встретил тутОтряд передовой.Олени в чаще промелькнут -И ни души живой.Войска идут, как пенный вал,Когда, не встретив острых скал,Он катит гребень свой.Вот молчаливый путь привелОт озера в глубокий дол.Ущелье Тросакс впереди.У входа съехались вожди,И, первым подойдя к нему,Отряд стрелков нырнул во тьму.17Тогда такой раздался ревИз всех укрытий, щелей, рвов,Как будто ад, на все готов,Обрушил ярость на врагов.И как мякины легкий ком,Что ветром по полю влеком,Рассеян весь отряд.И беглецам стремится вследМогучий клич былых побед,И блещет щит, и вьется плед,И к небу острый меч воздет,И тетивы звенят.Погибель скорая грозитСтоящим под горой.Лавины горцев страшен вид.Как этот натиск отразитСаксонский гордый строй?Раздался Мара грозный крик:«Копье наперевес!»И смутный шум в строю возник,И опустился, как тростник,Тяжелых копий лес.И строй стоит плечом к плечу,Готовый дать отпор мечу.«Запомнят горцы этот деньРазгрома своего!Их дерзкий клан — лесной олень,Мы приручим его».18Бегущих лучников гоняИз тьмы ущелья к свету дня,Широкой, мощною волнойКлан Элпайн хлынул в смертный бой.Десятки поднятых мечейБлистали, как снопы лучей.Под каждым щит темнел.Как океан из берегов,Плеснули горцы на враговГромадой дюжих тел.Я слышал копий тяжкий хруст,Как будто бы ломали куст.И был тяжелый звон клинковКак звон кузнечных молотков!Тут Мори, затрубив в рога,Ударил справа на врага.«Мой знаменщик, вперед!Не удержаться их рядам.Так пусть во славу наших дамКопье врага пробьет!»Таких не видел я атак.Конь прыгал, как олень.И там, где враг навис, как мрак,Теперь проглянул день.Где Родрик? Гибнущий отрядЛишь он спасти бы мог.Заменит тысячу солдатЕго призывный рог.Ведь стоит саксам приналечь -И нас отбросят всех.Уже в ущелье горский мечУдарил о доспех.Как в пропасть грозной чередойЛетят громады вод,Как яма, скрыта под водой,Ее, крутя, сосет,Так этой битвы жаркий пылУщелья сумрак поглотил.Остались те, кому войнаУже вовек не суждена.19Все дальше, глуше битвы громВ ущелье темном и сыром.Спеши через хребет, певец!Ущелья западный конецОзерную встречает гладь.У озера ты будешь ждать.И вот оно, как легкий дым -Лох-Кэтрин с островом своим.Бледнеет день, густеет тень,Все ниже небосвод.И синева, видна едва,Темнеет в бездне вод.От Бенвеню, от диких скалПорою ветер налетал,Но не окрестные края -Лишь вход в ущелье видел яИ слушал с замершей душой,Как землю сотрясает бой.Там бьются молча, грудь на грудь,Лишь павший может отдохнуть.Там слышен лат тяжелый звон -Как панихида, мрачен он.Все ближе, ближе бой идет,И вот исторгнул узкий входПередовую рать.Не медля, не считая ран,Спешит, спешит мятежный кланНа горном склоне стать.А из ущелья под горой,Как туча, вышел саксов строй.У вод озерных, у мыска,Стоят враждебные войска.Над их рядами с высотыЗнамен свисают лоскуты,А вмятины железных латО смертной сече говорят.20Страшны в молчании своем,Стояли саксы за мыском,Но Мори указал копьем:«Вот остров, с милю весь.На нем жилища и огни,При них лишь женщины одни.Разбойники в былые дниДобро делили здесь.Мой кошелек получит тот,На остров кто переплыветИ лодку с привязи сорвет.Я волчье логово возьму,И гибель волку самому!»Из строя выскочил стрелок.Он сбросил латы на песокИ с берега нырнул.Все дальше уплывает он,И нарастает с трех сторонНестройный, смутный гул.Гремит клич саксов боевой,На острове и плач и вой,Рычит от гнева горцев строй.И, словно этот общий крикНебес темнеющих достиг,Поднялся ветер ледяной,Волна вскипает за волной,Как будто волн живая ратьСтремится горцам помешать.Летят с утесов тучи стрел,Но сакс плывет, он жив и цел.Вот он у лодки, рад и горд.Вот ухватился он за борт.Тут пала молния в траву,И я при вспышке наявуУзнал Данкрэггена вдову.Она за дубом, на песке.Кинжал блестит в ее руке.И снова тьма, и слышен мнеТяжелый стон в крутой волне.Все тьма — и вспышка наконец.В волнах качается мертвец.Вдова стоит над бездной вод,И кровь по лезвию течет.21«Месть! Месть!» — ревет саксонский стан.В ответ ликует горский клан.Пусть буря охватила высь,Войска торопятся сойтись.Вдруг на утесе в вышинеЯвился рыцарь на конеИ, к самой бездне сделав шаг,С утеса свесил белый стяг.Трубач сыграл войскам отбой,И рыцарь крикнул, что с войнойКороль покончить повелел:Врагов своих он одолел,Лорд Босуэл с Родриком в плену,И полный мир пришел в страну…»Тут оборвался песни звук,И арфа выпала из рук!На Родрика певец-старикИ прежде взглядывал на миг.Сначала вождь, томим тоской,Сидел с простертою рукойИ, старца слушая рассказ,В лице менялся много раз.Но долго усидеть не мог,Закрыл глаза и снова лег.Потом, собрав остаток сил,Он руки на груди сложил,Сжал зубы, замутненный взорБесцельно пред собой простер,И смерть, как все в его роду,Без страха встретил Родрик Ду.Ушла угрюмая душа.И замер Аллен не дыша.Но он недаром был певцом.Он так запел над мертвецом:22ПЛАЧ«Ты ль это холоден и тих,Гроза и бич врагов своих,Весь клан обрушивший на них?Где плач? Где песен мрачный пыл?Ведь ты певцу внимать любил.Ты Босуэлам опорой был.А нынче их судьба темна,И по тебе скорбит струна.Плачь, плачь, элпайнская Сосна!О, сколько пролилось бы слезНа тихий дол и на утес,Когда б я эту весть принес!Ты не помчишься в гущу сеч,Чтоб за собою нас увлечь.Не кончен бой, но выпал меч!Нет, жизнь моя мне не нужна.Лишь только б ты восстал от сна.Плачь, плачь, элпайнская Сосна!О вождь, печален твой уход!Дрозд в клетке свищет без забот.Орел в неволе не живет.И та, любимая тобой,Хоть в мыслях у нее другой,Почтит твой камень гробовой.И будет петь со мной она,Тиха, печальна и бледна.Плачь, плачь, элпайнская Сосна!»:23А Элен в башне все ждала,Не отдыхала, не спала.Рассветный луч, то желт, то ал,Цветные стекла озарял,Но тщетно он касался стен,Лаская пышный гобелен,И тщетно стол ломился тутОт пряных вин и сытных блюд.Едва взглянув на все вокруг,Припоминала Элен вдруг,Как счастья тень, как добрый знак,Иной приют, иной очаг -Свой остров, спящий в тишине,Оленью шкуру на стене,Где сиживал отец седойЗа скромной и простой едой,Где Лафра верная у ног,Играя, терлась, как щенок,Где про охоту между темВел разговоры Малькольм Грэм,Но вдруг, ответив невпопад,Вдаль устремлял туманный взгляд.Кто тихим счастьем был согрет,Тот с грустью ловит счастья след.Вот Элен встала у окна.Что жадно слушает она?В суровый час, грозы темней,До музыки ли нынче ей?Из верхней башни долетев,Раздался жалобный напев.24ЖАЛОБА ПЛЕННОГО ОХОТНИКА«Мой сокол просится в полет,Собака пищи не берет,В конюшне тесно скакуну,И грустно мне сидеть в плену.А как бы я хотел опятьОленя по лесу гонятьИ в рог трубить, собак дразня.Вот счастье жизни для меня!Унылый колокольный звонЗдесь отмечает ход времен,Да по стене за футом футЛучи кровавые ползут.Заутреню мне служит стриж,Вечерню — ворон с ближних крыш.Живу, судьбу свою кляня,И жизнь не радует меня!Я поутру на склонах горНе встречу Элен нежный взор,И, проблуждав весь день в лесу,Добычу ей не принесу,И у порога не сложу,И слов привета не скажу.Такого радостного дняВовек не будет для меня!»25Она не вскрикнула «увы!»,Не уронила головыИ только оперлась на стол,Когда за дверью скрипнул полИ рыцарь сноудонский вошел.Она опомнилась — и вотНавстречу рыцарю идет.«Привет Фиц-Джеймсу и поклон.Да примет благодарность онОт сироты…» — «Нет, Элен, нет.Моя награда — твой привет.Будь власть моя — клянусь душой,Отец твой был бы здесь, с тобой.Ступай со мною к королю,Его легко я умолю.Он добр, хоть в наши временаВласть непреклонная нужна.Идем! Отбрось ненужный страх.Король давно уж на ногах».Но полон слез был Элен взор.Ей рыцарь слезы сам отерИ руку дал и ко дворуПовел, как вел бы брат сестру.Из двери в дверь, из зала в залГорянку рыцарь провожал.Но вот все позади. ТеперьПоследняя открылась дверь.26Весь зал сверкал. Везде был свет.Здесь каждый в золото одет,Смотреть — глазам терпенья нет.Так ряд вечерних облаковГорит на тысячу ладов,И в небе взгляд рисует намВоздушных рыцарей и дам.В молчании, дыша едва,Ступила Элен раз и два,Тихонько взоры поднялаИ зал глазами обвела,Еще не ведая, где он,Чья воля грозная — закон.Здесь чуть не каждый из вельможОбличьем был с монархом схож,Одеты в бархат все и шелк.Неясный говор в зале смолк,И разом шляпы снял весь зал.Один Фиц-Джеймс берет не снял.К нему стремится каждый взор,Его вниманья ждет весь двор.На рыцаре простой наряд,Хотя вокруг огнем горятСозвездья дорогих камней.Король Шотландии пред ней!27Как снег, что со скалы навис,Стремглав соскальзывает вниз,Так Элен, словно слыша гром,Простерлась перед королем.Она и в страхе и в тоске.Кольцо дрожит в ее руке.Король, молящий встретив взор,В нем прочитал немой укор.Окинув гневным взором знать,Он Элен поспешил поднять,И в лоб ее поцеловал,И милостиво ей сказал:«Да, Элен. Бедный рыцарь твойПовелевает всей страной.Откройся мне, не прячь лицо.Я щедро выкуплю кольцо.Но ты захочешь, может быть,За Дугласа меня просить.Не нужно. Я прощаю клан.Мы были введены в обман.Я и лорд Дуглас с этих порЗабудем злобный наговор.Невинно прежде пострадав,Перед законом Дуглас прав.И впредь Гленкорну и де ВоНе дам я притеснять его.Лорд Босуэл, как в былые дни,Вернейшим подданным сродни.Так что ж, мятежница моя,Улыбки все не вижу я?Лорд Дуглас, я прошу помочь.Не верит счастью ваша дочь».28И Элен крепко, как могла,Отца за шею обняла.Король, увидев этот пыл,Всю сладость власти ощутил,Когда повелевает властьДобру — воспрять, пороку — пасть.Недолго любовался он,Как Дуглас встречей восхищен.«Нет, Дуглас, от души прощайИ дочь от нас не похищай.Поистине, врагам назло,Вас чудо с дочерью свело.Когда бродил я по странеВ одежде, не присущей мне,Я звался именем другимИ все ж по праву звался им:Фиц-Джеймс — так на норманский ладО всяком Джеймсе говорят.Таясь, я лучше видеть мог,Где поднял голову порок».Затем — вполголоса: «Итак,Изменница, я был твой враг!Нет, никому не открывай,Как я пришел в озерный крайИ как меня послала тыТуда, на горные хребты,Где чудом, в битве победив,Твой государь остался жив».И — громко: «Этот талисманТебе в горах Фиц-Джеймсом дан.Окончена Фиц-Джеймса роль.Чем наградит тебя король?»29Да, видно, знал король давно,Кем сердце Элен пленено.Теперь она глядит смелей,Но страх за Грэма ожил в ней,А также страх за храбреца,Что встал за честь ее отца.И, благородных чувств полна,Просила милости она,Хоть Родрика тяжка вина.Король вздохнул: «Увы, лишь богЖизнь Родрика продлить бы мог.Вот было сердце! Вот рука!Я знаю мощь его клинка.Не надо мне богатств моих,Лишь был бы он среди живых.Но перед Элен я в долгу.Чем отплатить я ей могу?»И Элен к Дугласу идет,Кольцо, краснея, отдает,Чтоб короля отец просилО том, что ей назвать нет сил.Король сказал: «Суров закон.Мятежников карает он.Где Малькольм? Да свершится суд!»Грэм преклонил колено тут.«Тебе, бунтарь, пощады нет.Ты, нашей ласкою согретИ принят милостиво в дом,Ответил буйным мятежом,И у тебя, от нас вдали,Мои враги приют нашли.Твоя вина известна всем.Вот цепь и стража, дерзкий Грэм!»И цепь из золота, светла,На грудь мятежника легла.Теперь мятеж его забыт,И Элен рядом с ним стоит.