"Превратности любви" - читать интересную книгу автора (Фабио)Глава 10Во вторник утром Джастин хотела сама открыть дверь квартиры Йейла, но вместо этого постучала. Как только Йейл откроет, она скажет ему: «Прости, что угрожала тебе в субботу. Я не скажу отцу о том, что произошло. Мне следовало выслушать тебя. Может, ты и в самом деле не обманывал меня». Ей безумно хотелось верить в это. Всю ночь Джастин убеждала себя поверить человеку, который должен стать ее мужем. Если, по его словам, ничего не произошло, решила она, значит, так оно и есть. Надо забыть их ссору, ибо другого не дано. Джастин любила и уважала своего отца, всегда готового защитить ее, но вместе с тем боялась, зная, что ради дочери он пойдет на все. Услышав, что она подозревает Йейла в измене, Франко убил бы его. И Джастин, и Йейл знали это. Но, что бы ни сделал Йейл, она любит его и не может потерять. Поэтому придется поверить ему. Джастин снова постучала. Уж не спит ли он? Ведь нет еще и семи. Проведя бессонную ночь, она оделась и села в такси, едва рассвело. Джастин задумчиво посмотрела на ключ. Если Йейл дома, дверь закрыта на цепочку. «Конечно, он дома. Где еще ему быть в такое время?» Поколебавшись, она вставила ключ в замок и толкнула дверь. Та сразу открылась. Значит, Йейла нет. «Может, он просто вышел за газетой? – размышляла Джастин. – Нет, на коврике лежала «Таймс». Вероятно, Йейл в кафе». Быстро поднявшись в спальню, она поняла, что он не ложился в постель. Но Джастин не хотелось думать, что Йейл отравился к «Он просто вышел в кафе», – сказала себе Джастин, предпочитая не вспоминать про газету. Она спустилась по лестнице, села на диван и стала ждать. Руки Лекси дрожали, когда она надевала голубой целлофан на белую плетеную корзинку и закрепляла бант. – Ну вот! – Лекси подняла корзинку и показала ее Эмме Розе. – Что скажешь, дорогая? Девочка улыбнулась и протянула к ней ручки. – Подожди, Эм. Мама занята. Лекси возилась с корзинками все утро, заполняя их изделиями, купленными на прошлой неделе в «Калдорсе». Завтра предстояло отвезти готовые образцы в магазины подарков при местных больницах. Лекси уже приготовила три корзинки – две для выздоравливающих и одну для новорожденного мальчика. Она надеялась, что работа отвлечет ее от мыслей о Йейле, но пока руки были заняты, ее преследовали ужасные догадки. Лекси не раз хотелось позвонить ему и сообщить о том, что она вчера узнала, но вступать в общение с ним было опасно. Лекси протянула руку к следующей корзинке, но тут постучали в переднюю дверь. Вздрогнув, она испуганно подумала, не Йейл ли это. Можно не открывать, но на подъездной дороге стоит ее машина, и Йейл поймет, что она дома. Ничего, она спрячется. – Пойдем, Эм, – шепнула Лекси и взяла девочку на руки. Пригнувшись, она поспешила на кухню и в панике огляделась. Если Йейл подошел к задней двери, он увидит ее через окно. Где же спрятаться? Она услышала шаги – кто-то обходил дом с торца. В ушах Лекси громко стучала кровь, девочка заплакала. – Тсс, Эм! – Лекси нырнула за холодильник. – Не шуми, дорогая. «О Господи! Что, если он вломится сюда? Что, если он…» – Лекси? – Отец! – вскрикнула она с облегчением и поспешила к двери. – Где ты была? – спросил Скотт. – Я забеспокоился. – Я… я была занята с ребенком и не успела тебе открыть. – Весь дом закупорен, как подводная лодка, а на улице двадцать семь градусов! Почему ты не распахнешь окна? На них ведь сетка, верно? – Я забыла об этом… – Здравствуй, Эмма Роза. – Он протянул руки к внучке. – Иди к дедушке. Лекси отдала отцу девочку и отошла к, мойке. – Что случилось, папа? – Я просто заехал проверить, все ли у тебя порядке. Мама пыталась дозвониться к тебе со вчерашнего вечера. Ты оставила у нас сумку с пеленками. – О, я… – Лекси забыла об этом. Скотт прошел в столовую. – Почему трубка не на месте, Лекси? – Я… не хотела отвлекаться от работы. Он настороженно посмотрел на нее: – Что-то случилось, да? – Нет, папа, все в порядке. – Вчера вечером я заметил, что ты взволнована. Что произошло в городе? – Ничего. – Это связано с Йейлом Брадиганом? Она изумленно посмотрела на него. – Почему ты так думаешь? – Я подозревал это и, кажется, оказался прав. Держись от него подальше, Лекси. Он мне никогда не нравился. Ему ни в чем нельзя доверять. Ее удивила резкость тона отца, всегда приветливого, доброжелательного, расположенного почти ко всем. Однако Лекси знала, что Скотт хорошо разбирается в людях. Если кто-то вызывал у него неприязнь, это имело основания. Прежде отец не высказывал мнения о Йейле, поэтому его слова испугали Лекси. Вдруг Йейл действительно имеет отношение к смерти Эммета? Способен ли он на… убийство? «Нет, Йейл не мог убить брата, да и никого другого. Тогда почему я боюсь его? Нет, не его, а того, что он скрывает». – Лекси? – Не беспокойся насчет Йейла, папа. Он не имеет отношения к моей жизни. – Это хорошо. – Как мама? Лицо Скотта омрачилось. – Неважно. У нее сильные боли. Сердце Лекси сжалось от сострадания к матери: – Неужели ей нельзя помочь? Дать обезболивающее? – Завтра она идет к врачу. Посмотрим. – Все будет хорошо, папа, – сказала Лекси, и Скотт кивнул. Но оба знали, что лгут. Лекси подумала, сколько еще протянет Кэтлин. При мысли о неизбежной смерти матери ее охватило отчаяние. Скотт рассеянно гладил Эмму Розу по голове, конечно, размышляя о том же. Лекси не представляла себе большего несчастья, чем утрата близкого человека. «Когда же становится легче и появляются силы жить?» Лекси снова вспомнила Йейла. «Нет, он не лекарство от тоски по Эммету». Да, вероятно, ее тянуло не к Йейлу, а просто она хотела заполнить оставшуюся после Эммета пустоту. Отец тяжело вздохнул, и Лекси поняла, он знает, что его ждет. Лекси хотелось утешить его, но как сказать ему, что со временем боль утихнет, если с ней самой этого не произошло? «О, Эммет, – с тоской подумала она, – чего бы я не отдала, чтобы вернуть тебя…» Увы, это непоправимо. Придется жить дальше без него. И без Йейла. Во вторник, в начале четвертого, Мередит прибыла на такси в галерею. Погода сегодня не располагала к пешей прогулке от Бродвея, которую она обычно совершала. От необычайной для этого времени года жары небо подернулось пеленой и казалось зловещим. «Будет гроза», – подумала Мередит, направляясь к двери. Согласно утреннему выпуску «Таймс», ураган Хельга, свирепствовавший во время уик-энда на Флоридском полуострове, приближался к Восточному побережью. Она потянула ручку, но дверь была заперта. Странно. Нахмурившись, Мередит заглянула в окно, но никого не увидела. Где же Йейл? Обычно по будням галерея была открыта в это время. Недоумевающая Мередит вспомнила вчерашний день, когда покинула Йейла после их разговора в «Хулихане». Йейл притих, едва она упомянула его брата и даже не усомнился в том, что у нее есть доказательства его причастности к смерти Эммета. Тогда Мередит рассмеялась бы ему в лицо. Неужели Йейл полагал, что она не записала ту мартовскую беседу, когда исподволь убеждала его в необходимости избавиться от Эммета? Нет, Мередит не хотела использовать ни эту запись, ни информацию о том, что полотно Девина Трембли оказалось подделкой. Зачем ей губить Йейла Брадигана? Ведь больше всего Мередит боялась потерять его. Она пошла бы на все, чтобы удержать Йейла, даже на шантаж. Мередит мечтала отправиться с ним в Европу или на острова, куда угодно, и начать новую жизнь там, где никто его не найдет? Но если он не согласится уехать с ней… Вздохнув, она огляделась. Улица была безлюдной, район казался вымершим. Чтобы поймать такси, придется вернуться на Бродвей. Ужасно, что дошло до этого, подумала Мередит. Она никогда не желала Эммету зла – так же, как и сейчас Йейлу. «Но они сами виноваты. Оба». Эммету не следовало совать нос в чужие дела. Все обошлось бы, если бы он и Йейл продолжали избегать друг друга. Но нет, безответственный Эммет взял деньги у ростовщика, чтобы погасить игорный долг, и, разумеется, не смог вернуть их. Тогда он прибежал к богатому брату после десятилетнего разрыва с ним. По воле случая в тот день Мередит была в галерее; если бы не это, она никогда не узнала бы о случившемся. Она зашла туда в конце ноября попрощаться с Йейлом перед отъездом в круиз – они с Расселлом всегда отмечали так День благодарения. Конечно, Мередит была в маскировке и ждала, когда Йейл закончит работу в кабинете. Внезапно уличная дверь открылась, и на пороге появился Эммет. Увидев его после стольких лет, Мередит едва не потеряла сознание, но, взяв себя в руки, притворилась, будто рассматривает скульптуру. Через тонкую стену кабинета она подслушала их беседу. Сначала Йейл был потрясен встречей с братом, однако узнав, что привело к нему Эммета, разгневался. Эммету понадобились деньги, и он знал, что они есть у Йейла. Этот холодный негодяй, конечно, отказал брату. Мередит представляла себе, с каким презрением смотрел Йейл на Эммета, говоря: «Что посеешь, то и пожнешь». Она так же хорошо представляла себе ярость и отчаяние Эммета, которому больше не к кому было обратиться. Если бы не эта проблема, он никогда не пришел бы к Йейлу. Мередит предполагала услышать возмущенные крики Эммета, но он молча выбежал из кабинета. Конечно, Йейл отказался обсуждать с Мередит эту тему, хотя знал, что она все слышала. Лишь через несколько месяцев выяснилось, что Эммет узнал ее в галерее. Более того, догадавшись обо всем, он начал следить за ними, фотографировать их. Эммет шантажировал Йейла, требуя денег, угрожал показать фотографии Франко ди Пьерро. Видимо, у Эммета были связи в преступном мире, он знал о помолвке Йейла и о том, что произойдет, если отец Джастин пронюхает о делишках своего будущего зятя. Йейл убеждал Мередит, что держит все под контролем, дал Эммету деньги и тому незачем идти к Франко. – Ты просто глупец! – воскликнула Мередит. – Сейчас он, возможно, не воспользуется фотографиями, а в дальнейшем? Эммет высосет из тебя все до последнего цента, а потом отдаст фотографии Франко, и тот убьет нас обоих. – Франко ничего не узнает. Мне не следовало ничего говорить тебе. Однако у него не было выбора. Мередит, умевшая появляться в нужный момент, подслушала конец телефонного разговора Йейла с Эмметом. Ее имя прозвучало несколько раз. Йейлу пришлось посвятить Мередит во все. Сначала он отказывался осмыслить ситуацию и принять решение, очевидное для Мередит, однако потом он прозрел, хотя она не знала, что заставило его изменить свою позицию. Именно Йейлу пришла в голову мысль использовать наемного убийцу. Мередит не советовала привлекать к этому делу постороннего, но, видимо, Йейл не мог сделать этого сам. Она полагала, что с устранением Эммета вернется прежняя нормальная жизнь, но после этого Йейл по уши погрузился в работу и замкнулся, несомненно, испытывая угрызения совести. Она не смела заговаривать о случившемся, ибо Йейл запретил ей возвращаться к этой теме. Поэтому Мередит и потрясло, что он не пришел в бешенство, когда она упомянула об этом. В какой-то миг его лицо исказил гнев, но Йейл быстро подавил свои чувства, поднялся и ушел, сказав лишь, что обдумает ее слова. Возможно, ей не следовало угрожать ему. Впрочем, он сам виноват, подумала она. Мередит пришла в ярость, узнав о его отношениях с подругой покойного брата. Неужели Йейл считает ее такой же слепой дурочкой, как Джастин? Уж не полагал ли он, что Мередит ничего не узнает, а если узнает, то не посмеет что-либо предпринять? Мередит сунула руку в карман черного плаща и нащупала фотографию, запечатлевшую, как Йейл целуется с красивой брюнеткой Лекси Синклер. Она не воспользуется этим, если он образумится и скажет, что ее желания для него – закон. Тогда Мередит предложит ему бежать, и они будут счастливо жить до конца дней в таком месте, где их не найдет даже Франко. Если Йейл любит ее, он согласится. Но если он отвергнет ее… Мередит похлопала рукой по фотографии в кармане. Сейчас нужно прежде всего отыскать Йейла. Она догадывалась, где он. Часы на камине в квартире Йейла пробили шесть. Джастин заметила, что в комнате становится темно. Она провела здесь очень много времени, погрузившись в размышления… И наконец поняла, что она дура. Йейл не любит ее и не хочет жениться на ней. Он завел роман, и Джастин знала с кем. Она вспомнила все, что произошло за последние несколько месяцев. Одна мысль постоянно возвращалась к ней. Лекси Синклер. Невеста его умершего брата. Она вспомнила, как солгал Йейл, проведя ночь у Лекси, как потом долго выбирал игрушки для ее дочери. Тогда Джастин почти тронула его забота о племяннице. Сейчас она поняла истинные мотивы Йейла. Он хотел завоевать сердце ребенка, чтобы проложить путь к сердцу матери. – Будь ты проклят! – воскликнула Джастин. – Как ты мог так поступить со мной? Боже, какая я дура! Она поднялась и подошла к бару, налила себе виски в хрустальный бокал и осушила его. Снова наполнив бокал, Джастин посмотрела в окно, подумав о том, почему Йейл выбрал квартиру в таком тоскливом районе среди облезлых мрачных зданий бывших фабрик и складов. Впрочем, Сохо – престижное место. В нижних этажах располагались продовольственные магазины, роскошные рестораны и модные бутики. Однако Джастин не хотела бы жить здесь после свадьбы. Она предпочла бы кооперативную квартиру в Верхнем Ист-Сайде или собственный дом в Бенсонхерсте, возле родителей. Хотя Йейл не вписывался в это окружение. Но и Джастин не вписывалась в его мир, не разбиралась в искусстве, не любила аругулу, каперсы и одежду в стиле ретро. Она допила второй бокал виски, вытерла слезы и отвернулась от окна. «Проклятие!» Несмотря ни на что, она все еще хотела стать женой Йейла, ибо всегда мечтала выйти замуж за такого классного мужчину с безупречными манерами. «Но у него есть любовница!» Джастин снова налила себе виски. Она опьянеет к его приходу… если он вернется домой. При мысли, что он проведет ночь с Все еще колеблясь, она подошла к телефону и сняла трубку. Алкоголь притупил ее сомнения, но не стер из памяти особый телефонный номер, который она давно запомнила на всякий случай. «Вдруг я срочно понадоблюсь тебе, Тини», – сказал отец, дав ей номер своего пейджера. «Ты нужен мне сейчас, папа», – подумала она и сняла трубку. Когда через несколько часов Лекси спустилась вниз, было около девяти вечера, и весь первый этаж уже погрузился в темноту. Направляясь на кухню, Лекси включала лампы. Ее пугала темнота. Помедлив у столика с телефоном, она подумала, не положить ли трубку на место. Нет, тогда ей позвонит Йейл, а Лекси не желала с ним разговаривать. Завтра она сменит номер и постарается подыскать новое жилье, чтобы он не беспокоил ее. На кухне царил беспорядок. Эмма Роза долго не засыпала после вечернего кормления, кричала во время купания, и Лекси решила, что у нее режутся зубы. Это происходит в таком возрасте. Гроза, разыгравшаяся после наступления темноты, усилила беспокойство Эммы Розы и Лекси. Дом дрожал от порывов ветра, ливень барабанил в стекла, гремел гром, сверкали молнии. Такую ночь неприятно проводить одной в старом необитаемом доме, подумала Лекси, поворачивая кран над потрескавшейся фарфоровой мойкой. Трубы завыли, вода была едва теплой. Лекси вымыла миску и ложку Эммы Розы, потом тарелку от своего обеда, состоявшего из томатного супа «Кемпбелл». Раньше, когда рядом был Эммет, она покупала большую, рассчитанную на семью банку, и они съедали ее на ужин холодными дождливыми вечерами вместе с поджаренными бутербродами с сыром. У Лекси был хлеб и сыр, но она так и не заставила себя поджарить бутерброд, напоминавший об Эммете. Она бы отдала все, чтобы провести этот вечер с ним. При нем грозовые ночи казались уютными, а не страшными, как сейчас. «Черт возьми, я так о тебе скучаю». Покончив с посудой, она обвела взглядом кухню, впервые пожалев о том, что на окнах нет штор или жалюзи. Тогда никто не смог бы заглянуть сюда. При мысли, что кто-то может наблюдать за ней, Лекси похолодела. Быстро погасив лампу над мойкой, она посмотрела на темный двор, где гулял ветер. Старые деревья качались и шумели. Конечно, там никого нет. Вздохнув, Лекси вернулась в столовую и увидела разложенные на столе материалы для корзин. На полу валялись обрывки цветной бумаги. Уборка отнимет много времени, но результат окупит затраченные усилия. Лекси с гордостью взглянула на завернутые в целлофан корзинки. Она изготовила семь штук для разных случаев, и утром покажет продукцию управляющему больничным магазином подарков. Да, сейчас ей больше, чем когда-либо, нужен успех в этом бизнесе. Даже если Йейл пришлет ей новый чек, она не возьмет его. Нельзя иметь дело с человеком, которому не доверяешь. Услышав оглушительный раскат грома, Лекси вздрогнула и приложила руку к отчаянно бьющемуся сердцу. – Это всего-навсего гром, – пробормотала Лекси. Хорошо бы включить стерео, ибо музыка успокаивает, но тогда она не услышит Эмму Розу, если та проснется. Чтобы подавить закравшийся в душу страх, Лекси начала убирать обрывки лент, положила на место щипцы, клей, скоросшиватель, пособия по рукоделию, взятые из библиотеки. Теперь осталось подмести пол, чтобы Эмма Роза не сунула в рот клочок бумаги. Лекси направилась за веником в прихожую, едва справляясь с нарастающим беспокойством. Там не было верхнего света. Протянув руку к венику, Лекси бросила взгляд на темное окно и вскрикнула. Снаружи кто-то смотрел на нее. |
||
|