"Поле битвы — Москва" - читать интересную книгу автора (Пучков Лев)

Глава восьмая КОМАНДА

Глебыч — на вечернем совещании... «...Надо просто поехать туда и очень тихо все взорвать...»

"...Сводка о состоянии оперативной обстановки в Чеченской республике на 7 сентября 2003 года.

Общественно-политическая и криминогенная обстановка на территории Чеченской республики по-прежнему остается сложной. В преддверии предстоящих президентских выборов сотрудниками федеральных силовых структур и МВД ЧР предпринимаются беспрецедентные меры безопасности на избирательных участках. Все они взяты под усиленную милицейскую охрану, на самих участках и на прилегающей к ним территории регулярно проводится инженерно-саперная разведка.

Федеральными силами и правоохранительными органами продолжается проведение специальных мероприятий по пресечению преступной деятельности членов НВФ, установлению мест расположения перевалочных баз и летних лагерей боевиков.

В Ачхой-Мартановском районе в ходе проведения разведывательных мероприятий в лесистой местности в районе н.п. Янды была обнаружена база т.н. бригадного генерала Нашхо Хамзатова. При осмотре базы было найдено большое количество продуктов питания, агитационной литературы, листовок антироссийской направленности, флаги ЧРИ. Затем на путях подхода к базе были осуществлены засадные мероприятия. В результате была замечена группа боевиков в количестве 11 человек, вооруженных автоматическим оружием. При задержании бандиты попытались оказать вооруженное сопротивление. 5 членов НВФ было уничтожено, остальные скрылись в лесном массиве. База уничтожена путем подрыва блиндажей.

При проведении совместной операции МВД РФ и МВД Чечни вчера вечером в селении Серноводск Сунженского района ЧР ликвидирована бандгруппа Ризвана Магомадова, специализировавшаяся на распространении сильнодействующих наркотиков среди местного населения, в основном молодежи. Магомадов являлся местным амиром и распределял среди бандформирований поступающие из-за рубежа финансовые средства. Вместе с ним захвачены двое его сообщников, оказавшихся сотрудниками Ачхой-Мартановского райотдела внутренних дел. Милиционеры-оборотни находились в рядах МВД ЧР около года. Оба этапированы в отдел собственной безопасности главного управления МВД РФ по Южному федеральному округу. Всего в состав «джамаата» входили 22 человека, все они принимали участие в бандформированиях и причастны к незаконному обороту наркотиков. Двое участников банды — Анзор Яндарбиев и Ильяс Вахабаев — задержаны в Ленинском районе г.Грозного и в н.п. Сержень-Юрт Шалинского района с партией сильнодействующих наркотиков. В отношении задержанных проводится следственная работа.

В Грозненском районе в ходе разведывательно-поисковых мероприятий на окраине н.п. Чечен-Аул был обнаружен тайник. Оружие и боеприпасы были размещены в деревянных ящиках, сверху тайник был накрыт рубероидом и забросан землей и ветками. Из тайника изъято самодельное взрывное устройство. «СВУ» представляло из себя видеокассету, в которой находилось 150 граммов пластита, металлические элементы, детонатор и 1,5 метра огнепроводного шнура. Там же были обнаружены 2 подствольных гранатомета «РПГ-18», 3 гранатомета «РПГ-26», самодельная пусковая установка для НУРС, 7 выстрелов «ВОГ-25» к подствольному гранатомету, 2,6 кг тротила, 3 детонатора. «СВУ» и боеприпасы были вывезены на полигон и уничтожены, оружие сдано в дежурную часть районного отдела милиции. Проводятся мероприятия по розыску лиц, причастных к оборудованию тайника.

На восточной окраине селения Киров-Юрт Веденского района при установке фугаса подорвался и погиб на месте боевик. При проведении проверки на месте обнаружена воронка диаметром до 1 м и глубиной около 70 см, а также фрагменты тела человека. Предотвращен теракт в районе н.п. Пригородное, где саперами ФС был обезврежен радиоуправляемый фугас из двух 152-миллиметровых снарядов.

В то же время А. Масхадов, Ш.Басаев и другие приспешники арабских террористов-ваххабитов отдают себе отчет, что после выборов легитимного президента ЧР у них не останется ни малейшего шанса оправдать свои преступления т.н. «освободительной борьбой». Как результат, они предпринимают отчаянные попытки дестабилизировать обстановку и не допустить предстоящих выборов.

Так, в с. Ассиновская Сунженского района боевиками был подорван трактор с прицепной телегой, в которой находились возвращавшиеся с полевых работ работники совхоза. В результате взрыва получили ранения восемь жителей села: Сануева Айзат, Алаев Магомед, Адаева Майя, Смунаева Табарик, Сунаева Майдат, Мукаев Иса, Адаева Малика, Махаури Асма. Пострадавшие с ранениями различной степени тяжести доставлены в больницу. Согласно имеющейся информации, подрыв сельских тружеников осуществили участники скрывающегося в данной местности ваххабитского джамаата, возглавляемого бандглаварем Абдуллаевым Асланом. Правоохранительными органами проводятся мероприятия по нейтрализации участников бандгруппы.

По приказу А.Масхадова и Ш.Басаева бандиты начали предпринимать усилия по компрометации и.п. президента А. Кадырова. В республике начали распространяться слухи о том, что голосование в день выборов президента ЧР будет проводиться якобы под контролем представителей избирательного штаба А. Кадырова и его Службы безопасности. С теми же, кто не явится и не проголосует, угрожают расправиться.

В селении Чечен-Аул Грозненского района было совершено зверское убийство главы местной администрации Салаутдина Пицаева. Группа бандитов, переодетых в камуфлированную форму, ворвалась в дом Цицаева и расстреляла его в упор из автоматов. При этом серьезные ранения получили находившиеся в доме в момент совершения преступления его брат и сын. Не оставляет сомнений заказной характер убийства. Оперативники устанавливают круг лиц, причастных к этому преступлению.

И уж совсем нелепым выглядит нападение бандитов на н.п. Самашки, которое произошло вчера вечером. Около 30 боевиков, переодетых в камуфлированную форму и вооруженных автоматическим оружием, примерно в 18.00 м.вр. вошли в село, причем часть из них открыла огонь по местной комендатуре и территориальному отделению милиции, а часть захватила здание местного телевидения. То, что увидели жители республики на экранах своих телевизоров, ничем другим, как грубейшим фарсом, назвать невозможно. Бандиты зверски расстреляли в прямом эфире двух ни в чем не повинных местных жителей и показали каких-то людей, переодетых в форму российских военнослужащих, которых якобы наняла администрация для поджога жилого дома в н.п. Тхан-Юрте. Возникает вполне обоснованное подозрение, что эту акцию организовал человек не вполне здоровый в психическом плане. Буквально через десять минут сумбурного вещания, которое организовали бандиты с помощью телестанции, они покинули село и растворились в лесном массиве. Между тем в результате ожесточенного обстрела комендатуры из автоматического оружия и гранатометов двое военнослужащих погибли и около десяти получили ранения различной степени тяжести. Погибли также четверо сотрудников территориального отделения милиции. В настоящий момент спецподразделения внутренних войск и местной милиции проводят «зачистку» в самом селении и близлежащем лесном массиве (печально знаменитый Самашкинский лес). На место обстрела выехала специальная комиссия. Мирные жители Чечни расценивают эту нелепую выходку как крик отчаяния, попытку бандитов хоть как-то заявить о себе и прорекламировать т.н. «сопротивление» в преддверии президентских выборов в республике.

При личном досмотре транспортных средств и граждан на автодорожных КПП из незаконного оборота изъяты: пулеметы Калашникова — 2 шт., автоматы — 7 шт., гранатометы — 2 шт., пистолеты — 5 шт., охотничьи ружья — 9 шт., патроны различного калибра — 2625 шт., гранаты — 18 шт., выстрелы к гранатомету — 38 шт., мины — 12 шт., тротил — 18 кг, пластит — 5,7 кг.

Пресс-служба ОГВ(с)...

— Я, конечно, понимаю, что вы в оперативном подчинении, но... Скажите — это нормально?!

Командующий ткнул пальцем в экран телевизора, на котором застыли в паузе лица Воронцова и Крюкова.

На часах было восемнадцать двадцать пять. Отдел информации представил запись через пять минут после окончания трансляции, а десять минут Иванову потребовалось, чтобы прыгнуть на «УАЗ» и стремглав примчаться по экстренному вызову.

— Ну не молчите, господин полковник! — командующий был нехорошо вежлив и мрачен, как грозовая туча, готовая в любой момент оглушительно выстрелить смертоносным разрядом. — Скажите что-нибудь. Я не прошу, чтобы вы раскрывали мне ваши дурацкие секреты... Просто скажите, что вы проводите операцию, все под контролем, все именно так задумано...

— Нет, товарищ генерал, — Иванов тихонько выдохнул. — Операцию мы — да... Но... Это ненормально. В общем, операция вышла из-под контроля...

— Ну спасибо, — командующий уставился в окно и забарабанил пальцами по столу. — Спа-си-бо... Ну, теперь я даже и не знаю... И что, по-вашему, мы сейчас должны делать?

Иванов готов был в буквальном смысле провалиться сквозь землю. Но это нереально: полы тут крепкие. А вот неплохо было бы прямо сейчас неожиданно умереть. Дерг! И разрыв сердца. Или сначала разрыв, а уже потом — дерг. Дерг — в смысле, ногами. Конвульсии. Предсмертное подергивание ступней...

Увы-увы — полковник с детства отличался завидным здоровьем. А насчет того, что у него есть сердце, знал только из уроков анатомии в школе. Вообще, если разобраться, все члены команды, хотя никто такого требования специально не выдвигал, отличаются прекрасным здоровьем и удивительной живучестью. Сколько в них стреляли, контузили, по башке били, в плену мытарили — все впустую. Популяция сверхживучих особей...

«Мы» — это сильно, как сказал бы Вася Крюков, чтоб ему пусто было. То есть вы, конечно, оперативно подчиняетесь спецпредставителю, но... Вы все родом отсюда, вы мои, я за всех вас отвечаю, мать вашу так!!! И это не у представителя звезды брызнут с погон (и не только потому, что у него их нет), когда разборки по всей этой дрянной истории вступят в завершающую фазу...

— Представителю доложили?

— Так точно.

— Когда это вы успели?

— Сразу после... Когда от вас позвонили, я как раз докладывал.

— Оперативно работаете... И что он?

— Ну... Ммм...

— Вы же не корова, полковник! — командующий не сдержался-таки — шарахнул что есть силы тяжеленной ладонью по столу — органайзеры на краю подпрыгнули, как активированные «лягухи». — Отвечать внятно!!!

— Дал команду, чтобы разобрался до исхода следующего дня, — не моргнув глазом, соврал Иванов. — Сказал, что это не проблема — окажет любую помощь, так что...

— Не проблема?! Ни хрена себе...

Да, соврал доблестный полковник. То ли чтобы генерала утешить, то ли просто инстинктивно — время потянуть. Мало ли что там может за сутки случиться...

Он и в самом деле доложил представителю, сразу по окончании трансляции (смотрели, между прочим, с середины — с узла позвонили, посоветовали переключить на местный, мол, интересные вещи показывают...). Представитель никакой команды не давал. Просто с ходу выпал в осадок и начал вопить, что Иванов его жутко подставил. А тут и от командующего позвонили...

Все эти сутки, с того момента, как была потеряна связь с «засадниками», Иванов жил в великом предвкушении надвигающейся катастрофы. Вроде бы сделали все, что положено в подобных случаях. С немалым риском для себя поработали в селе, где в панораме полыхающей усадьбы Дадашевых бушевал стихийный митинг, отягощенный (чего приперлись — непонятно, надо было дать людям выплеснуть эмоции и успокоиться) своевременным прибытием на место происшествия ментов и бойцов комендатуры. Иванов с Лизой переговорили с кем можно было, остальные во главе с Петрушиным, при поддержке второго взвода комендатуры, прочесывали прилегающие окрестности, дороги «щупали». По ночному времени это очень даже небезопасно, но надо же было что-то делать, не сидеть ведь сложа руки!

Как рассвело и стало понятно, что на месте уже ничего сделать нельзя, поехали «домой». Иванов доложил представителю Вите: потеряли двоих, ищем. Представитель насторожился, но буйствовать не стал: аналогичная ситуация в команде была, выкрутились. Спросил, чем может помочь.

— Если нетрудно, дайте команду, пусть смежники поделятся базой по «духам», — попросил Иванов. — Разработки и агентов я не прошу — да они и не дадут, но неплохо было бы заполучить всех мелких и средних, которые попадали хотя бы единожды в поле зрения. «Большие» уже и так давно сидят в нашей базе, а вот эти — средние и мелкие — могли бы пригодиться.

— Зачем вам вся эта шушера? — не понял Витя. — Ими и так есть кому заниматься.

— Да мало ли... — уклончиво ответил Иванов. — Время идет, люди растут, у них тоже происходит ротация кадров... Поможете?

— Хорошо, — согласился Витя. — Отправьте Лизу, я позвоню...

Скинулись, отправили Лизу с Серегой к смежникам. Товарищи купили в городе «двадцатитонный винт» и полдня работали в УФСБ, а потом в МВД — потрошили их базы. Точнее, качали те данные из баз, к которым их допустили. Мало ли что там представитель сказал: у каждого свои критерии по части конфиденциальности информации.

Иванов отправился к Лаптеву на предмет консультации: кто из некогда попадавших в поле зрения ГРУ «товарищей» может в данный момент проявлять такую нездоровую активность в интересующем команду районе.

В общем, делали все, что обычно делают те несчастные люди, у которых внезапно пропадают близкие: искали, с кем можно решать вопросы по обмену либо выкупу. Сейчас самое главное было — «с кем». А «как» — это уже проблема второго порядка...

— Не проблема, значит... — командующий неопределенно хмыкнул и одарил Иванова тяжелым взглядом. — Ну-ну... Вы представляете, что будет, если мы не сумеем отбрехаться от всего этого? Хрен с ним, что там в мире скажут и правозащитники всякие... А вы представляете, что будет здесь, у нас?! Личный состав придется эвакуировать «вертушками», потому что ни одна транспортная единица с базы выйти не сможет — тут будет вокруг, повсюду, живое кольцо из митингующего местного населения...

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Это хорошо, что вы надеетесь! Как бы я хотел надеяться вместе с вами... Как бы я хотел... Гхм-кхм... Ну и что? Что вы собираетесь предпринять?

— Я разберусь, товарищ генерал, — Иванов собрал нервы в кулак и постарался придать своему тону уверенность. — Задачи поставлены, сутки у нас есть, так что...

— Суток у вас нет, — покачал головой командующий. — Завтра в десять утра Шабалкин проводит пресс-конференцию по поводу случившегося. Мы должны суметь четко ответить на все вопросы, которых, я уверен, будет более чем достаточно. Если не успеете до пресс-конференции... У вас есть личное оружие, полковник?

Иванов от удивления разинул рот и тупо уставился на командующего. Товарищ переволновался и теперь этак вот дико шутит?

— Не шучу, — покачал головой командующий. — Но перегнул, согласен... Если не разберетесь до десяти утра следующего дня, вам, скорее, понадобятся наручники. И мне тоже. Подберите на всякий случай парочку — чтоб не ржавые были и хорошо застегивались...

Пока полковника терзал командующий, наши славные ребята без дела не сидели. Возвратившись в расположение команды, Иванов принялся гулять кругами, чтобы собраться с мыслями, и обнаружил, что все его подчиненные до упора заняты и сосредоточенно трудятся каждый на своем месте. До того сосредоточенно, что на прибытие начальства никто даже не обратил внимания и не поинтересовался: а как там командующий — все ли гладко получилось? В смысле, взял умело и грамотно или с ходу жестоко надругался?

У калитки был выставлен караул — братья Подгузные, которые встречали посетителей. Посетителей было — море. Коллеги и друзья приходили пачками, желая удостовериться, что все это очередная информационная «лапша», и лично увидеть Костю с Васей. Братья бескомпромиссно заворачивали всех посетителей, невзирая на чины и ранги: увидеть героев нельзя, они, типа того, в командировке, а остальные члены так жутко заняты, что отвлекаться на пустые разговоры не могут и не имеют права. Все комментарии — завтра.

Серега с Лизой сидели в «кашээмке» и вовсю развлекались с компьютерной техникой. Лиза сортировала до кучи всех интересных Казбеков, которых удалось выудить из одолженных у смежников баз. Серега успел сбегать к своим и снять копию записи той паршивой трансляции. У них там пишут все подряд местные программы, мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится. Получается — не зря пишут. Серега перегнал запись в авишный формат, затем разбил запись на фреймы мощным графическим редактором и сделал все, что возможно, чтобы улучшить качество изображения. Отдельно выписал голос, убрал фон и помехи.

На момент прибытия полковника (18.45) младой аналитик пыхтел над своим ноутбуком, пытаясь «снять маску» с товарища, назвавшегося Казбеком. Получалось это из рук вон: функций редактора хватало только для того, чтобы слепить донельзя усредненный фоторобот без каких-либо характерных примет. Единственная радость — удалось установить, что товарищ довольно молод (судя по голосу) и носит небольшую, аккуратно стриженную бородку. Шея чистая, нижний обрез шапочки хорошо показывает присутствие небольшого объема волос под тканью. А это уже характерная деталь. Практически все «большие» амиры носят бороды лопатой, подражая разнообразным Абу. А те, что помельче, либо аккуратно стригут, либо совсем бреются. Потому что им регулярно приходится бывать на людях, а здоровенная борода, как известно, очень не нравится как федералам, так и местной милиции.

Значит, Казбек молод, судя по голосу, нет тридцати, к числу «больших» не принадлежит, а, скорее, является представителем новой волны мужающих «амиров». Это уже было кое-что.

— А ведь не факт, что именно Казбек, — заметил Иванов, глянув через плечо Лизы на монитор. — Мало ли как он мог обозваться — в прямом эфире все-таки...

Лиза пожала плечами и сказала, что других вариантов все равно нет. Больше никаких имен не звучало, поэтому работаем с тем, что есть.

Серега на пару секунд оторвался от своего страшилы на экране ноутбука, ткнул пальцем в лист бумаги, лежавший перед Лизой, и сообщил: существует большая вероятность, что это именно Казбек. Во-первых, следует учитывать бахвальство, присущее подавляющему большинству молодых горцев. Неплохая акция для начинающего амира, хорошая реклама... Во-вторых, помимо бахвальства, налицо трезвый расчет. Вот данные.

Иванов посмотрел выкладки, наспех сделанные Лизой по полученным базам. Времени прошло всего ничего, тщательный анализ сделать не успели... Просто ввела в поле поиска «Казбек», и вот вам результат. Из полутора тысяч товарищей по сведенным воедино трем базам данных (УФСБ, МВД и той, что была в команде) имеем восемьдесят три Казбека! Имечко не самое распространенное, конечно, но получается — каждый восемнадцатый. Так что у данного товарища имелись все основания назвать свое подлинное имя.

— А ведь не факт, что этот Казбек успел попасть в базу, — уныло заметил Иванов. — Особенно если учесть, что он так молод, из «новой волны»...

— Да это ничего, вы разберетесь, — уверенно бросила Лиза через плечо, не отрывая взгляда от монитора. — Через полчаса я вам все представлю...

Иванов возразить не посмел (ему бы такую уверенность!) и отправился гулять дальше.

Глебыч возился в «арсенале» (просто забранный в сетку навес с сетчатой же калиткой) с экипировкой. В данный момент сапер укомплектовывал «монки»[9] проволокой для растяжек и ворчал, что деланные в разные места братья поперли-таки какие-то запалы для «рыбалки». Они недавно ездили на озеро, рыбу глушили. Гранат, что ли, мало?

— Через полчаса все будет готово, — сапер заговорщицки подмигнул Иванову. — Думаю, прихватить ящик «уров»[10] не помешает. Мало ли где там шарахаться придется — по ночи ручками замучаешься местность чистить...

Иванов судорожно вздохнул, ничего не ответил и пошел в столовую.

В столовой были Петрушин и командир разведбата Вася Спирин — тезка и лепший кореш Васи Крюкова. Учились в одном училище, были командирами рот одного батальона, внешне очень похожи — только Спирин чуть повыше и покруглее. Короче, почти братья. К разряду посетителей Вася-два не относился, он был в команде своим человеком, мог прийти на запах обеда — пожрать и вообще имел полный допуск в любое время.

Спирин с Петрушиным тихонько переругивались над картой, разложенной на столе. Карта была сплошь испещрена тактическими знаками, на щеках Спирина видны множественные следы от фломастеров. У Петрушина таких следов замечено не было: человек аккуратный, прирежет кого — даже кровью не забрызгается.

«Интересно... Почему всех разведчиков зовут Васями? — меланхолично подумал Иванов, рассматривая Спирина, которому дискуссия с Петрушиным не мешала что-то жевать и одновременно посасывать сгущ из банки с двумя дырками. — Это что, какое-то предопределение, или как?»

— Ну, мы, в принципе, готовы, — доложил Петрушин, указав фломастером на карту. — Район «подняли», имеем три варианта по маршрутам, эвакуацию предусмотрели по земле. Ночь, «вертушки» не подскочат...

— Я сам с вами поеду, — заявил Спирин. — Возьму еще один «бардак» и с десяток бойцов. Думаю, справимся.

— Что там у «головастиков», готово? — требовательно уточнил Петрушин.

Иванов едва сдержался, чтобы не застонать от отчаяния. Люди готовы ехать. У «головастиков» будет готово через полчаса, у Глебыча — аналогично. Куда?! Зачем?! Что именно готово?!

Иванов понятия не имел, куда и к кому ехать, и вообще, что можно сделать за эти часы, оставшиеся до десяти утра. Семь часов вечера, светлого времени, грубо, — три часа.

— Женя, скажи мне... И куда вы собрались?

— Ну, это уж вам решать, — Петрушин опять ткнул фломастером в карту. — Вот район, восемь сел. Сейчас «головастики» вычислят гада, и помчимся...

— А если не вычислят?! А если вычислят, а я не смогу его окончательно «вывести»?!

— Да ладно вам, — небрежно отмахнулся Петрушин. — Вы и не выведете?! Не надо скромничать, Петрович...

Вот такие дела. Ни фига не ясно, но люди готовы мчаться. И свято верят в его, Иванова, аналитический гений...

Ну и что теперь делать? Костя, гад подколодный, чуть не дотянул до годовщины. В прошлом году, тоже в сентябре, но двенадцатого, взяли красавца в плен. Вернее сказать, сам сдался, но не из вредности либо ввиду временного помешательства, а потому что обстоятельства так сложились.

Год назад все было просто здорово. Знали, кто конкретно взял, у Кости был пассивный маяк и, главное, была уверенность, что сразу его не убьют, хотя бы потому, что хотят как следует помучить.

Сейчас ничего этого не было. Кто взял — неизвестно, маяка нет, а главное, нет уверенности. После такой передачи, по всем раскладам, хлопцев должны сразу грохнуть. Как двадцать первый вариант — отвезти в горы, к Шамилю, чтобы снять приговор военного суда ГКО, а потом уж расстрелять. То есть, если развитие событий будет идти по вот этому двадцать первому варианту, парни будут жить до утра. К утру как раз до Шамиля доберутся.

Вот иди теперь и попробуй вычисли, кто из восьмидесяти трех Казбеков нам нужен...

Лиза не подкачала. Досрочно — через двадцать минут, выдала результат анализа. Исходя из установки, что субъект поисков должен иметь определенное влияние в том районе, где совершена акция (в противном случае ему просто не дадут там работать местные «амиры»), берем Самашки за центр тридцатикилометровой окружности и рассматриваем всех Казбеков, которые родом из этой гипотетической зоны влияния. Тридцать — чтобы не ошибиться, с запасом, потому что Чечня — это большая деревня. Имеем в этой зоне двенадцать молодых Казбеков, успевших так или иначе нарисоваться в поле зрения всех подряд спецслужб, но ничем особенно «громким» пока что не прославившихся.

— Ну, спасибо, умница ты наша! Всего-то двенадцать?! Ай, как здорово...

— Меньше не вышло, — Лиза виновато вздохнула. — Если круг сузить, шансов будет гораздо меньше, сами понимаете...

Иванов некоторое время листал данные, затем сурово нахмурился и буркнул:

— А все-таки придется... — и, прихватив скоросшиватель с данными, отправился к себе, чтобы приватно переговорить с Витей. Как ни верти, ни от кого другого в данной ситуации помощи не дождешься.

Спецпредставитель Президента по ЮФО, которого члены команды промеж себя фамильярно называют Витей, — большой человек. Образно выражаясь, он может мановением руки фронты двигать и (а это уже не образно) одним росчерком пера смещать генералов и глав администраций. Про то, что в природе существуют майоры, типа Васи и Кости, он знает только потому, что в свое время сам служил в одном компетентном ведомстве. Из полковников знает только Иванова, поскольку с остальными полковниками работать ему не по рангу, вопросы решает как минимум с генералами.

А еще этот большой человек час назад безапелляционно заявил Иванову, что жутко в нем разочаровался и считает, что полковник его подставил.

Теперь представьте себе, что спустя всего час после такого грозного заявления Иванов звонит Вите и просит оказать небольшую услугу. У вас там «вертушка» под боком (площадка в нескольких десятках метров от представительства), дежурит в круглосуточном режиме. Так вот, не фиг сидеть сложа руки, прыгайте на борт и метнитесь километров на полста в степь. Потому что мне надо кое о чем перетолковать с одним старым приятелем, а спутникового телефона у него нет. А у вас есть... Нет, я не уверен, что он даст ту самую информацию, что нам сейчас нужна до зарезу. Более того, я не уверен, что он вообще захочет со мной на эту тему разговаривать. Примерно один из десяти шансов, что он что-то знает по данной тематике. И один из двадцати, что захочет говорить...

Как вы думаете, какова была реакция представителя? Если кто-то предположил, что минут через десять за Ивановым прибыл караул для производства ареста, отвечаю: немного не угадали. Плохо вы Витю знаете...

— Понял, сделаю. Ну-ка, бегом мне — координаты.

— Вот же осел! — Иванов крепко хлопнул себя по лбу, высунулся в окно и рявкнул: — Петрушин! Ко мне! С картой Осетии!!!

Примчался Петрушин с пачкой карт. Быстро отслюнявил нужную, шевеля губами, с ходу высчитал квадрат (когда ездили — не пометили, незачем было), сообщил координаты. Иванову оставалось лишь продублировать цифры в трубку.

— Ну все. Ждите, — обнадежил Витя. — Я полетел...

За год совместной работы Иванов изучил Витю вдоль и поперек. Потому-то и не постеснялся обратиться с такой идиотской просьбой. Витя, хоть и большой человек, и жуткий карьерист, но при крайней необходимости готов презреть свои необъятные амбиции и самолично чистить нужники — если это тот самый единственный шанс, который может спасти все дело. Очень редкое качество для руководителя такого ранга. Вообще, Витя довольно странный тип, сочетающий в себе крайние стороны новой волны отечественных аппаратчиков. При случае может украсть эшелон с золотом, не моргнув глазом сдаст всю команду, если посчитает, что Родина от этого окажется в выигрыше... Но при всем при том запросто может пойти и сдаться в плен вместо наших майоров — если это будет единственным выходом из создавшейся ситуации. И неважно, что час назад он считал Иванова дегенератом и врагом народа. Один из основных принципов Вити: «Здесь и сейчас!»

Так что час назад — это уже в прошлом. А сейчас, сию минуту, появился шанс хоть как-то повлиять на дальнейшее развитие событий. Маленький, плохонький... Но шанс! Это уже не ноль. Так какие могут быть амбиции? Вперед, за дело!

— С ослом не совсем ладно вышло, — запоздало спохватился Иванов. — Как бы не принял на свой счет...

Пару слов о Рашиде. Этот товарищ — вовсе не агент команды или «сочувствующий» из правительственного клана. Рашид — самый натуральный моджахед, «дух», вынужденный по ряду причин отойти от «дел» и проживать с семьей вне пределов родной республики. Можно даже сказать — «дух» в квадрате. Потому что в первую войну он был командиром отряда и добился немалых успехов на ратном поприще. Резал наших, аж шум стоял! Не повернись судьба другим боком (или каким там еще известным местом), кто его знает, чем бы сейчас товарищ занимался. Может, командовал бы «западным фронтом» вместо Доку Умарова.

В начале лета сего года ситуация сложилась так, что Рашид был вынужден некоторое время плотно сотрудничать с командой. Но вовсе не потому, что внезапно спятил либо изменил идеологическую ориентацию. Просто так совпали интересы. Команде был нужен господин, который смертельно оскорбил Рашида и отнял у него горячо любимую младшую сестру. Рашиду, разумеется, этот господин тоже был нужен, поэтому абрек совершенно добровольно и с максимальной отдачей работал с командой.

Для оптимистов скажем: даже и не надейтесь, трогательной дружбы там не получилось. Скорее, это было похоже на совместное бегство волка и собаки от лесного пожара. Расстались с холодком, как и встретились. Более того: Рашид, в принципе, был бы рад вообще уничтожить всех членов команды. Потому что каждый из них теперь являлся носителем тайны, о которой никто из соплеменников знать был не должен. Но по чисто техническим причинам абрек не мог осуществить свою мечту и был вынужден с этим смириться. Ладно, пусть живут и дышат — но подальше от него и его семьи...

Вот к этому-то товарищу и решил обратиться Иванов. Расчет был следующий. Практически все молодые «амиры» нынешнего «сезона» в прошлую войну тоже работали не покладая рук, но в качестве рядовых бойцов либо мелких командиров. Многих из них Рашид знает. Человек он умный, наблюдательный, умеет делать выводы. То есть существует определенная вероятность, что абрек владеет хоть какой-то информацией по интересующему команду объекту. Захочет ли он делиться этой информацией — это уже другой вопрос. Но ситуация сложилась так, что больше обратиться просто не к кому. Рашид — последняя инстанция. Скажет сейчас: «Ничего не знаю, и вообще, идите-ка вы...» — и на деле можно ставить жирный крест. На деле, на карьере, на судьбе двух майоров...

Как и следовало ожидать, абрек не стал визжать от восторга, когда на него, в буквальном смысле, с неба свалился спецпредставитель. И когда Витя в двух словах объяснил, что Иванов желает получить кое-какую конфиденциальную информацию, с ходу заявил, что ни о чем таком разговаривать не будет. Полковник, мол, сам умный, должен понимать, что по телефону конфиденциальности не бывает, а все такие вопросы решаются при личной встрече, с глазу на глаз.

— Да не проблема, — не моргнув глазом, заявил Витя. — Сейчас я тебя в Ханкалу отконвоирую. Перетрете с глазу на глаз. Три минуты на сборы, и полетели. Только смотри: обратно своим ходом добираться придется. По ночи. У меня горючего — аккурат дотуда...

Рашид сверкнул было глазами, но, сами понимаете, Витя ведь не один летает, а с телохранителями. Телохранители у него — еще те товарищи, за версту понятно, что не ботаники и даже не пацифисты.

— Ладно, — вынужден был согласиться абрек. — Только давай в дом зайдем. Не надо, чтобы родня слышала...

Иванов, пока ждал сеанса связи, перебрал все возможные варианты общения с абреком и остановился на самом, по его мнению, эффективном.

— Салам, Рашид! Ну-ка, вспомни по-быстрому всех Казбеков, которых ты знаешь.

— Хм... Здравствуй, полковник. Ты бы хоть для приличия поинтересовался моим здоровьем, спросил, как семья...

— А что с тобой станется? Такого, как ты, прямым попаданием из гаубицы не убьешь. Разговариваешь со мной, значит жив. А пока ты жив, семья твоя под надежной защитой... Так что у нас там с Казбеками?

— Я знаю много Казбеков, полковник. Если начну всех подряд вспоминать, ты заснешь от скуки.

— А всех и не надо... Ты местные передачи смотришь?

— Местные с Моздока или из Владика?

— Нет, местные из Чечни.

— Нет, у меня тут не ловит. Все собираюсь тарелку купить, да как-то руки не доходят... А что там такое?

— Да ничего хорошего. Так, всякие гадости показывают... Ты помнишь Костю-психолога?

— Конечно, помню, — в голосе Рашида послышалась нотка непроизвольной симпатии. — Из всех русских, которых я видел, этот — самый умный. Тебе повезло, что такой человек у тебя служит... И что на этот раз он выкинул?

— Вот на этот раз он ничего не выкидывал. Но это, в общем, не так важно. Ты скажи другое... Как ты думаешь, Костя способен спалить целую семью?

— Не понял... «Спалить», в смысле — поймать на чем-то? А какую семью, семью кого?

— Ну прости, не так выразился. Спалить — значит сжечь заживо. Связать несколько женщин и детей, облить бензином, поджечь...

— Ну ты даешь, полковник! — Рашид явно был в недоумении. — Ты зачем мне такую херню говоришь? Скажи лучше сразу, что там у вас случилось?

— Сейчас скажу. Минутку... Дай-ка трубку представителю.

— Слушаю, — живо отозвался Витя. — Что — уже ПОГОВОРИЛИ?

— Это ведь не закрытый канал? — уточнил Иванов.

— А то вы не знаете! Мы с вами зачем пользуемся шифровальными таблицами?

— Да знаю, в принципе... Просто сейчас мне придется без всяких таблиц сказать нечто весьма конфиденциальное. Я могу хотя бы надеяться, что нас не слушают?

— Не можете, — уверенно заявил Витя. — Вы что, не в курсе, как это работает? На геостационарной орбите висят три спутника — допустим, того же Ростелекома, и обеспечивают бесперебойную связь десятков тысяч абонентов в любой точке земного шара. Плати деньгу и пользуйся хоть сотней номеров. Вы думаете, мои бывшие коллеги настолько отупели, что не додумались взять под контроль такую замечательную коммуникационную систему? Эй, коллеги, я прав, нет?!

— Да нет, я, конечно, понимаю...

— Короче — не можете. Мы с вами по этому номеру уже год как болтаем. Наверняка слушают. Так что, думайте, что стоит говорить, а что нет. Передавать трубку?

— Передайте...

— Слушаю, полковник, — Рашид отчетливо хмыкнул. — Ты что, чего-то боишься?

— Боюсь, что нас могут неправильно понять. Поэтому не удивляйся, если то, что я сейчас скажу, покажется тебе несколько странным...

— Да я уже ничему не удивляюсь после того, как с вами связался. Давай, говори.

— Ну, слушай... Представь себе: двое сидят в трехстах метрах от околицы села и наблюдают за одним домом. Ждут, когда подъедет один человечек. В доме его семья живет, он может приехать, чтобы их навестить, а может и не приехать...

— Да можешь без деталей, полковник, — счел нужным напомнить о своем колоссальном боевом опыте Рашид. — Когда он обратно поедет, сытый и довольный, эти двое звякнут своим, и человечка будет ждать засада. Так?

— Верно мыслишь, — одобрил Иванов. — Так вот, сидят они, наблюдают, один толстенную книгу читает, второй сгущенку сосет из банки с двумя дырками...

— Ха! — развеселился Рашид. — Я понял, о ком ты говоришь. Помню-помню... Ну, дальше?

— Значит, сидят они, наблюдают... Вдруг под вечер подъезжает к этому дому машина. Из нее выходят четверо, заходят во двор...

— Машина на улице осталась? Во двор не заехала?

— Да осталась. Люди зашли, а машина осталась.

— Странно... Зачем на улице машину оставлять? Ну, дальше понятно: сообщили эти наблюдатели, что можно засаду выставлять. Дальше?

— А засаду выставить не успели, — подхватил Иванов. — Думали, они хоть поужинают, как минимум, час погостят... Вдруг смотрят, через десять минут вышел один, завел мотор...

— Значит, что-то почуяли, хотят уезжать, — Рашид, которому не раз доводилось бывать в аналогичных ситуациях, не на шутку заинтересовался рассказом. — Значит, засекли тех наблюдателей! Или вдруг им кто-то позвонил по спутнику, или по рации сообщил что-то. Или просто возникли какие-то дела срочные...

— Да, насчет срочных дел — это как раз то самое... Но не будем бежать впереди паровоза. Что у нас получается? Эти двое, конечно, сообщили остальным об изменении ситуации... Но засада по-любому не успевает! Что будем делать?

— А уже темно было?

— Да, глубокие сумерки, еле видно...

— Ну, ясно, что делать. Быстро туда, гасим водилу, заходим во двор... Трое против двоих — нормально... Слушай, полковник, хватит сказок! Скажи сразу, что там дальше было?

— А дальше какая-то непонятная фигня получилась, — Иванов сокрушенно вздохнул. — Из наших там никто не был в тот момент... А вот результат: через несколько минут усадьба вспыхнула, как факел. Семья сгорела... А все, кто там был, бесследно исчезли. То есть гости эти удрали, прихватив с собой двоих наблюдателей, которые так неосмотрительно пошли узнавать, что это за гости такие...

— Вот шакалы! — горячо воскликнул Рашид. — Ничего святого...

— Рашид, ты все запомнил?

— В смысле?

— Последовательность и задачи.

— Последовательность — это понятно. А что — задачи?

— У наблюдателей была задача: отследить парня, который приедет навестить родных. В случае его прибытия сообщить основным силам, что можно выставлять засаду. Этого парня нужно было во что бы то ни стало взять живым и без шума. То есть за пределами села, чтобы никто ничего не заметил и не возникло ненужной пальбы с угрозой для посторонних граждан... Бензина у них с собой не было ни капли...

— Ты хочешь спросить, кто поджег? Ясное дело — «гости»! А наблюдатели ваши — щенки, если были вдвоем и дали троим так легко себя взять.

— Щенки, значит... А ты, видимо, забыл, кто мы такие и чем занимаемся... Забыл, что там был паренек, который сгущенку сосал из банки с двумя дырками?

— Вообще, да... Вообще странно — как он так попал...

— А если представить, что они заскочили в дом, а там... Все облито бензином, сидят люди связанные, а кто-то из гостей держит включенную зажигалку...

— Хм... Ну, извини. Это я так, не подумав... Короче, «щенков» беру обратно. Это точно не про вас... Слушай, как они так могли попасть? Как вообще такое могло получиться?

— А сегодня вечером эти «гости» захватили телестанцию в Самашках... — последний вопрос был неконкретным, поэтому Иванов его попросту проигнорировал, — ...вышли в прямой эфир и заявили, что оккупанты сожгли заживо мирную чеченскую семью. Вот такие дела, Рашид...

— Я тебе сочувствую, полковник, — вполне искренне сказал Рашид после некоторой паузы. — Вот это вы вляпались! Это надо сильно постараться, чтобы так попасть... Только я не понял, что тебе от меня-то нужно?

— Казбек, — напомнил Иванов. — Человек, который выступал в прямом эфире с заявлением, назвался Казбеком. Кстати, его люди тут же, перед камерами, расстреляли двоих чеченцев, которые якобы кого-то там предали.

— Да, это крутая заява, — оценил Рашид. — Такие вещи у нас очень немногие делали... Только, мне кажется, ты зря в этого Казбека вцепился. Мало ли кем он там мог назваться?

— Да это понятно. Просто у нас нет другой зацепки. Это единственная информация, которой мы на данный момент располагаем.

— Мне бы запись посмотреть...

— Так он все равно в маске был.

— Ну, голос послушать...

— Извини, нет времени доставлять тебе запись. Может, наши еще живы. А если не поторопимся, завтра их уже не будет... так что придется довольствоваться тем, что имеем.

— А что имеем?

— Имеем: молодой мужик, лет тридцати или чуть меньше, телосложение среднее. Рост не установлен, он там сидел. Носит коротко остриженную, аккуратную бородку — шея под маской чистая, но в районе скул под маской характерная выпуклость. Вот и все... Рашид?

— Да погоди, я соображаю... Так... Значит так: я с первой войны знаю как минимум пару десятков Казбеков, которые могут сейчас командовать таким количеством моджахедов... Ну, чтобы захватить станцию. Там комендатуру не снимали?

— Стоит.

— Вот. Значит, как минимум взвод моджахедов. Да, таких маленьких «амиров» — человек двадцать... Самашки... Так-так... Ну, из прилегающих районов — человек двенадцать... Вот то, что сжег семью, — это сильная примета. Из этих двенадцати примерно четверо способны на такое зверство. Остальные — вряд ли. Хотя... Времени много прошло, люди меняются, мало ли кто там у них погиб и как... Поди узнай, что у них на уме... А! У тебя запись под рукой?

— Да, тут рядом.

— Так тащи, послушаем!

— Не знаю даже... По телефону голос будет сильно искажаться. Тут, бывает, хорошего знакомого не узнаешь порой. А это запись даже не напрямую, с голоса, а с телевизора, через динамик...

— Что ты мне все растолковываешь как последнему барану? Ты тащи давай, тащи — послушаем!

— Минутку, не отключайся...

Иванов стремглав бросился к «кашээмке», дал команду Сереге: поставь отдельно выписанный голос. Приложили трубку к «спикеру» ноутбука, Рашид дважды прослушал, хмыкнул в присущей ему манере...

— Тебе повезло, полковник. Я хорошо знаю этого человека...

— Кто?! — рявкнул Иванов. — Кто это?!

— Я тебе скажу: кто, где и еще раз — где, — невозмутимо ответил Рашид. — Но сначала ты мне должен кое-что пообещать.

— Да все, что хочешь!

— Дай слово офицера, что вы после этого забудете про меня. И больше никогда не побеспокоите — даже если вас всех там будут резать на части.

— Слово офицера, — твердо пообещал Иванов. — И чтоб я сдох, если побеспокою.

— Хорошо. Я тебе верю...

— Ну?!

— Это Казбек Эдаев. Причем не «скорее всего» Казбек Эдаев, а точно — он. Голос, приметы и то, что сжег семью... Короче, записывай координаты...

Полковник вяло отреагировал на замечание представителя о том, что он наговорил с Рашидом на половину своей месячной зарплаты и теперь ему придется некоторое время пробавляться сухпаем. Но упоминание о сухпае неожиданно натолкнуло Иванова на интересную мысль.

— А слабо договориться со штабом МЧС, чтобы выделили нам машину с гуманитарной помощью?

— Не понял... — удивился Витя. — Вы что, намереваетесь компенсировать свои затраты «гуманитаркой»?! Там же дрянь, я в курсе. Нормальный человек такое может жрать только с великой голодухи!

— Фуру не прошу... — Иванов хорошо знал, что ест нормальный человек Витя, поэтому не счел нужным доказывать, что для остальных «ненормальных» «гуманитарка» вполне съедобна, а местами и вовсе желанна как манна небесная. — Но хотя бы «газон» — кровь из носу... Без этого ничего не выйдет. И пусть накладные на мое имя выпишут, а то замучаемся на каждом посту объясняться.

— Ну, раз надо — сделаем, — Витя деликатно кашлянул и как бы вскользь поинтересовался: — Гхм... Если не секрет... А что вы собираетесь предпринять?

— Собираюсь навестить семью этого Казбека, — доверительно сообщил Иванов. — Я, вообще, люблю в гости ходить. Особенно под вечер...

— Вот черт... — обеспокоился Витя. — Как бы там чего не... А вы уверены, что это хорошая идея?

— Не уверен, — честно признался полковник. — Но другой, извините, просто нет. Это единственный возможный вариант в данной ситуации.

— Ну ладно, раз так. Только я вас прошу... вы ж там смотрите, не повторяйте ошибок ваших коллег, которые... Гхм-кхм... Ну, короче, вы в курсе.

— В курсе. Постараемся, — пообещал Иванов. — Мы можем рассчитывать на «гуманитарку»?

— Можете, — заверил Витя. — Собирайтесь, езжайте. Пока доберетесь, все будет готово...

В 20.15 команда покинула базу. Выдвигались на двух «бардаках», имея в своем составе добровольное усиление из девяти бойцов разведбата. Десятым был сам комбат — Вася Спирин. Жевать он перестал — все-таки «на дело» выехали, улыбчиво щурился вдаль и с любовью оглаживал рукоять своего боевого ножа. Вот ужо доберусь я до вас, соколики...

Разведчики ехали не с пустыми руками, помимо необходимой экипировки, везли с собой две двадцатилитровые канистры с бензином. Запасливые ребята, мало ли что там в рейде может приключиться...

До штаба МЧС долетели мигом: еще светло, видно, кто едет, ничего вроде не везут...

В штабе тоже все получилось быстро и без проблем. Взяли тентованный «газон», груженный коробками с табельной «гуманитаркой» (консервы, мука, сахар, крупа — в общей сложности две с половиной тонны), получили накладные. Никто даже вопросов не задавал: почему так срочно да на ночь глядя.

Тут же, по ходу дела, обзавелись тремя комплектами эмчеэсовской формы — для Лизы, Иванова и Глебыча. Поменяли три нулевых «склона» на ношеную робу и глазом не моргнули. Спасатели, ставшие счастливыми обладателями новой формы, тут же и переоделись, не стесняясь Лизы. И посмотрели, как на идиотов. Надо же, такие классные «комки» — на такой утиль... Ну не странные ли товарищи?

Водилу «газона» оставили — Глебыч сел за руль, торжественно пообещали вернуть машину завтра утром и помчались...

Точнее, это сначала — помчались, а чуть спустя стали тормозить буквально на каждом посту и КПП. Вредные ребята на постах и КПП прекрасно знают, что именно возят тентованные грузовики с эмблемами МЧС, и каждый маленький начальник шлагбаума и командир пары противотаранных блоков пытается реализовать это знание с пользой для себя. И клали они вприсядку на сопровождение из двух «бардаков» и старшего колонны — полковника...

В результате до Алхазурова (всего-то тридцать пять километров, по хорошей дороге...) добрались даже не к розовым, а уже к серым сумеркам, изрядно охрипнув от ругани и безвозвратно утратив ровным счетом двенадцать коробок с бесценным грузом. Черт-те что у вас на дорогах творится, господа хорошие, и совершенно непонятно, кто для всех этих дорожных ребят является авторитетом...

Рашид сообщил, что Казбек Эдаев — уроженец Алхан-Юрта (это совсем рядом, ну разве что самую малость не юго-западный пригород Грозного), и указал, как найти его родовое поместье. Но порекомендовал не соваться туда, а сразу ехать в Алхазурово (а это значительно южнее, за Чири-Юртом, но дорога тоже нормальная). Почему? Да потому что там живет двоюродный дядя Казбека. Если Казбек сейчас работает «амиром», то его семья, скорее всего, проживает у дяди. Многие полевые командиры, которые не имеют хороших «мостов» с «правительственным» тейпом, прячут свои семьи у родственников. Рашид в свое время сам так делал.

В километре от села «бардак» разведчиков замаскировали в «зеленке», неподалеку от дороги. Иванов, Глебыч и Лиза переоделись в форму МЧС и, грубо нарушив МБ при передвижении транспорта, залезли все втроем в кабину «газона». Петрушин, Серега и Вася Спирин остались на «бардаке» команды, прихватив с собой двоих бойцов и столько же канистр с бензином.

Канистры упаковали в «трюм» «бардака», туда же сунули четыре коробки «гуманитарки», обернув их плащ-палатками. Отладили связь с остающимся резервом и двинулись в село колонной в составе двух единиц транспорта. Получилось вполне по теме: «гуманитарка» с тремя спасателями и скромное сопровождение в пять стволов (плюс два — в башне). Почему не днем, а гораздо к ночи — придумать не проблема. Транспорт, как известно, у нас дрянной, ломается на каждом шагу, приходится подолгу стоять и ремонтироваться...

В подавляющем большинстве чеченских сел такое понятие, как «адрес», отсутствует напрочь. Как пережиток эпохи застоя. Зачем адрес? Если по делу или в гости, стукни в любой крайний дом, тебе покажут, как проехать. Здесь все знают друг друга.

Нохчи считают, что таблички с номерами и названиями улиц придумали оккупанты, чтобы удобнее было делать «зачистки» и хватать по ночам родственников моджахедов. Если лояльная режиму администрация все же вывешивает такие таблички, они очень быстро исчезают. Селяне, пряча в бороды хитрые улыбки, разводят руками: пришли «люди из леса» и сняли. Очень ругались! Зачем, говорят, вешаете? Жить, что ли, надоело?

Вот поди и поищи тех людей...

Рашид, сын своей родины, адрес дяди Казбека объяснил на два счета.

Раз: заезжаете через Чири-Юрт (там можно еще с другой стороны въехать, через Гойское), прямо по дороге — два дома, потом в переулок направо, еще два дома, потом вдоль крайней линии домов на северной оконечности села до самого канала. Два: у канала поворачиваете налево, едете вдоль второй линии домов, останавливаетесь у третьего от канала дома на второй линии. Все, вы на месте...

Такое подробное объяснение было весьма кстати. Въехали в сумерках, даже если бы и были таблички, на ходу не разглядишь, а останавливаться нельзя. Короче, замучились бы искать! Почему нельзя останавливаться, смотрите дальше.

Несмотря на сумерки, публика присутствовала. На скамейках у ворот заседали деды, из калиток выглядывали женщины и детишки. Никто, однако, под колеса не бросался, и это радовало. Притормозить тут раньше времени — значить завалить все дело.

Благополучно проследовав по указанному Рашидом маршруту, колонна финишировала рядом с усадьбой дяди Казбека в соответствии с разработанным планом. А именно: «газон» ловко заглох, не доехав пару метров до калитки, а «бардак», укативший по инерции дальше, «заметил», что с объектом сопровождения что-то неладно, вернулся обратно и встал задницей аккурат на линии калитки, перекрыв таким образом обзор со стороны улицы.

Иванов с Глебычем только успели показательно распахнуть капот, а вокруг уже собралась изрядная толпа. Никто пока не вопил и не рвал на себе растительность, но тронуть технику с места без риска задавить кого-нибудь было уже нельзя. Называется — заблокировали проезд.

Благодаря наличию «гуманитарки» и троих товарищей в форме спасателей удалось достаточно быстро перевести общение с публикой из трагического формата «Зачэм ты здэс? Кто тэбэ звал?!» в деловито-обеспокоенное «кому — сколько?» и даже местами в соглашательско-компромиссное «а давай поделим поровну — и баста!!!».

Из толпы скоренько выделился глава администрации при поддержке троих милиционеров с автоматами, задал вопрос по существу:

— Кто главный?

— А вот он! — Иванов коварно ткнул пальцем в Глебыча. — Все вопросы — с ним.

— Ага!

Местное начальство тут же приняло Глебыча в тесные объятия и потащило слегка в сторону, решать вопросы. Вы тут малость промазали, остановившись где попало... Надо было заехать в отделение, там бы прикинули, как правильно поступить с «гуманитаркой»... Что значит — «правильно»? По коробке в одни руки, и вся недолга! Нет, дорогой, — это неправильно. Тридцать коробок — главе. Двадцать — главному милиционеру. По пять — рядовым милиционерам. А потом уже можно и выдавать — по списку. Это же все равно на халяву, тебе какая разница? А мы тебе за это...

Тут группа аксакалов услышала лишнее и насела на главу с громогласными обвинениями и упреками. Грянули нешуточные разборки. Глебыч, как истинный миротворец, пытался урезонить спорящие стороны, утверждая, что хватит всем и не стоит оно того, чтобы так ругаться. Такой гвалт поднялся...

Словно решали вопрос не о дармовых продуктах, о которых пять минут назад никто и не помышлял, а как минимум собирались делить родную землю.

За суетой почему-то никому и в голову не пришло поинтересоваться: а по какому поводу «гуманитарка»? Алхазурово, между прочим, у нас не входит ни в одну зону бедствия, сроду не являлось объектом гуманитарной катастрофы, и люди здесь живут довольно неплохо...

Итак, несчастного Глебыча вовсю плющило в шторме нешуточных гуманитарных дебатов, двое разведчиков и Саня Жук охраняли транспорт... А остальные под шумок начали тихое вторжение на «объект».

Иванов с Серегой взяли из «бардака» коробки, обернутые плащ-палатками, и пошли к калитке. Петрушин с Васей Спириным, прихватив по канистре с бензином, двинулись следом. Тут же сбоку нарисовалась Лиза, которая имела при себе металлический саквояж с красным крестом на боку.

Калитка была распахнута, из нее выглядывали две дамы: одна пожилая, вторая значительно моложе — Лизина ровесница. Дамы вопросительно посмотрели на Серегу, шествовавшего во главе всей банды, и он было разинул рот, дабы объясниться...

Но в этот момент товарищи из той части толпы, что была прижата к забору усадьбы, заметили «левое» движение и начали возмущаться. Это что же такое творится, господа хорошие? Раздачу еще не начали, а этим уже тащат?!

— Да это не то! — выступил на хорошем чеченском Серега. — Это родственники из города просили передать. Все равно мимо ехали, вот, завезли...

Родственники — это совсем другое дело. Это святое. Возмутившиеся было товарищи тут же отступили. Пожилая дама в калитке заметно оживилась и стала кричать:

— Махмуд! Махму-уд! Иди, Султан посылку передал! Махму-уд!

— Заботливый наш Султан, — вполголоса пробормотал Серега, обернувшись к Иванову. — Посылки передает...

Полковник досадливо поморщился — и без перевода понятно, не надо переигрывать...

Из толпы по бортику газона просочился пожилой мужик с палкой и в тюбетейке, а в комплекте к нему — востроглазый мальчишка лет четырнадцати.

«Ага, дядя Казбека, — отметил Иванов. — Мальчишка, судя по всему, брат Казбека — Имран...»

— Вот, Султан просил передать, — Серега качнул в руках коробку в плащ-палатке. — Кое-что из еды и топливо. Еще просил кое-что рассказать, с глазу на глаз...

Хозяин усадьбы дернул бородой в сторону калитки — дамы послушно шагнули внутрь, пропуская нежданных гостей. Махмуд же в нерешительности замер на месте и, оглянувшись назад, наморщил лоб.

— Не волнуйся, этот вопрос решен, — подмигнул Иванов. — Пять коробок для вас отложили. Сейчас раздавать начнут, занесем потихоньку...

Махмуд обрадованно крякнул и засеменил к калитке, нетерпеливо подталкивая замыкающего Васю Спирина, тащившего канистру.

Через несколько секунд все оказались во дворе. Вася-два поставил канистру наземь, закрыл калитку и привалился к ней спиной. И привычно стрельнул по сторонам вроде бы рассеянным взглядом. Оценил обстановку.

— Донесешь сам? — Серега передал свою ношу Имрану, подхватил под локоток хозяина усадьбы и повлек его в глубину двора — под навес. — Есть разговор, с глазу на глаз...

Иванов с коробкой последовал за мальчишкой в летнюю кухню. Петрушин поставил канистру у крыльца и остался на месте. Лиза коротко пошушукалась по-чеченски с дамами, те оживленно закивали головами и повели «гостью» на женскую половину...

— "Азамат", — доверительно сообщил Серега главе семейства.

Махмуд с удивлением уставился на «гостя», сдвинул тюбетейку набок и почесал затылок.

— Не понял... — Серега изобразил недоумение. — Тебе что, Казбек ничего не сказал?!

— Ты кто? — Махмуд вернул тюбетейку в исходное положение и зачем-то воровато зыркнул по сторонам. — Ты не нохчо? Ты как-то странно говоришь...

— "Азамат" — это пароль, — тихо, но напористо затараторил Серега. — Казбек должен был тебе передать. Сейчас без разницы, нохчо я или нет. Мне нужно срочно связаться с Казбеком. Потому что...

— Какую-то чепуху городишь! — Махмуд отвернулся в сторону, досадливо нахмурился и начал потихоньку краснеть. — Гхм-кхм... Не понимаю я, о чем ты говоришь...

— Он сегодня к Саламбеку поедет, — продолжал напирать Серега. — Точнее, уже поехал, он в десять должен был выехать... А Саламбека, оказывается, чекисты купили! Представляешь? Я поздно узнал, поэтому и пришлось весь этот маскарад затевать. Мы должны встречаться завтра вечером. Но завтра вечером будет уже поздно. Да что вечером — уже утром будет поздно!

Из летней кухни во двор вышел Имран, за ним Иванов.

— Кажется, уже раздавать начали, — уставившись на рукоять боевого ножа Петрушина и вполуха прислушиваясь к гвалту на улице, заметил мальчишка. — Пошли, притащим коробки?

— Обязательно притащим, — кивнул Иванов. — Только надо немного подождать, чтоб совсем стемнело. А то люди опять возмущаться будут...

— ...У нас с ним связь только по рации, — Серега похлопал по карману «разгрузки», в котором топорщился «кенвуд» и сокрушенно развел руками. — Уже далеко уехал, не берет...

— Как-то странно все это... — Махмуд с сомнением покачал головой. — Ты федерал?

— А что, не заметно?

— Ты говоришь по-нашему... И ты работаешь с Казбеком?!

— Да, я работаю с Казбеком... Потому что он надежный человек и умеет держать слово. А платят нам такие гроши, что даже говорить стыдно — приличные люди смеяться будут... Только не говори, что у вас не уважают предателей! Я не предатель, мне просто деньги нужны, как и всем...

Махмуд вздохнул и на несколько секунд застыл, уставившись на изогнутую ручку своей палки. Во взгляде пожилого горца легко читалась напряженная работа мысли.

Серега тоже размышлял, не столь напряженно, но вполне лихорадочно. Состоятельные амиры, которые могут себе это позволить, держат дома или в другом месте, где проживает их семья, надежное средство связи. Спутниковый телефон во всех отношениях лучше, чем рация с ограниченной дальностью приема-передачи. Это даже объяснять не надо. Если семье будет угрожать опасность — один звонок, и «амир» с отрядом тут же поспешит на помощь. Удобно. И на душе спокойнее.

Вот на это и рассчитывали... Если сейчас окажется, что телефона нет (допустим, Казбек — не состоятельный «амир» и не может позволить себе такую роскошь), значит всю эту карусель зря затеяли. А может ведь случиться и так, что телефон есть, но... Казбек вовсе не тот человек, который им нужен. Рашид, конечно, утверждает, что это именно он... Но мало ли, как в жизни случается...

Серега выждал некоторое время и решил форсировать события.

— Слушай... Я не могу сказать, что люблю Казбека, как брата... Но если его сегодня убьют, меня же потом на куски порежут! Зачем молчишь? Не даешь телефон, так и скажи! Мне надо ехать на юг, может, рация там будет брать...

— Имран! — позвал Махмуд, выпадая из прострации. — Иди-ка сюда.

От крыльца прибежал младший брат Казбека. Махмуд поманил его пальцем и сказал на ухо:

— Сбегай, принеси трубу Казбека.

Мальчишка смерил Серегу внимательным взглядом, кивнул и побежал куда-то за дом.

— Пошли, — Махмуд, кряхтя, поднялся с лавки и заковылял к крыльцу. — О таких вещах лучше в доме говорить. А труба и из-под крыши хорошо ловит, ей без разницы...

...Оказавшись на женской половине, Лиза раскрыла саквояж и достала из него баллончик с хлороформом и резиновую маску.

— Сейчас я все покажу. Давайте сядем, так будет удобнее...

Речь шла о чудодейственном импортном поливитамине, который якобы дает ребенку на целый год живительную силу и иммунитет к любым болезням. Витамин поступил в МЧС на днях, в очень ограниченном количестве, выдавать будут только семьям правительственных чиновников. Но коль скоро загадочный Султан из города наш друг...

Ребенок присутствовал. В углу просторной комнаты стояла украшенная затейливой резьбой детская люлька. В люльке мирно посапывал годовалый сын Казбека. Время уже позднее, детям положено спать...

Дамы сели на ковер, подогнув ноги «по-турецки». Лиза уселась напротив.

— Это действует очень просто... У вас нет масок?

Дамы переглянулись и пожали плечами. Какие маски? Откуда?

— Это хорошо, — Лиза надела маску и взяла баллончик в правую руку. — Приступим...

Лиза направила распылитель на дам и нажала клапан, который тотчас же выпустил тугую едкую струю. При этом коварная «спасательница» для достижения большего эффекта водила баллоном справа налево, создавая сплошное облако.

Крепко глотнув густой взвеси, молодая почти сразу обмякла и завалилась на бок.

Пожилая оказалась покрепче. Быстро сообразив, что происходит что-то неладное, она плотно сжала губы и, на миг перестав дышать, посунулась к Лизе, целя скрюченными руками в горло.

— А вот это лишнее, — просифонила Лиза сквозь маску и, легонько ткнув даму в солнечное сплетение, еще разок богато оросила ее лицо из баллончика.

Женщина рефлекторно вдохнула, схватилась руками за горло и упала на ковер. Через несколько секунд она затихла.

— Ну и славно, — одобрила Лиза, переворачивая дам на спины и подкладывая им под головы шелковые подушки, сложенные кучей в углу. — Три часа здорового сна еще никому не повредили. Правда, потом головка будет маленько бо-бо... Но это не смертельно.

Ребенок продолжал безмятежно спать в своей люльке. Лиза несколько секунд задумчиво рассматривала сына «амира», затем заботливо поправила сбившуюся кисейную занавеску на люльке, вздохнула о чем-то своем и, отойдя к порогу, негромко доложила в рацию:

— Первый, у меня чисто...

Иванов в этот момент снимал на крыльце кроссовки. Серега с Махмудом уже вошли в дом, полковника никто не приглашал, так что придется немного посвоевольничать. Петрушин, не желавший отказываться от участия в заключительном акте, последовал примеру командира. Носки, правда, пованивают, но ничего не поделаешь. Заходить в чеченский дом в обуви — нехорошо, грубое нарушение традиций.

— Спасибо, — Иванов, получив доклад, облегченно вздохнул. — Ты у нас умница. Выйди во двор, погуляй пока...

Лиза одним махом избавила команду от самой сложной проблемы на данном этапе мероприятия. Проблема эта — дамы. Чеченские дамы, в отличие от своих практичных и рассудительных мужчин, публика чрезвычайно голосистая и совершенно неуправляемая. Договориться с ними нельзя, пугать оружием бесполезно. При малейшем обострении обстановки сразу начинают жутко вопить и норовят вцепиться первому попавшемуся оккупанту в морду лица. На улице, конечно, шумно... Но крики все равно услышат. Надо объяснять, чем это кончится? Не надо. В общем, спасибо Лизе — выручила...

— Пошли, — кивнул полковник Петрушину и, обернувшись к калитке, напомнил: — Василий — через минуту после того, как мальчишка зайдет...

— Эти знают? — Махмуд с нескрываемой неприязнью посмотрел на вошедших без спроса Иванова с Петрушиным.

— Да, мы вместе, — кивнул Серега. — Думаешь, я бы все это сумел один сделать?

— Ты будешь при них говорить? — засомневался Махмуд.

— А это без разницы, — Серега презрительно оттопырил нижнюю губу. — Все равно ни слова не понимают.

— Прахады, садыс, — Махмуд достал из стопки две подушки, небрежно кинул их к порогу.

Петрушин с Ивановым взяли подушки и присели на колени по обе стороны от двери. Взгляд Махмуда немного смягчился. Хоть и вперлись непрошеные, но знают свое место, не лезут к начальству, в почетный угол...

Через минуту вбежал запыхавшийся Имран. В руках у него была средних размеров жестяная коробка, обернутая целлофаном. Махмуд взял коробку и мотнул бородой в сторону двери. Имран кивнул и направился было к выходу...

— Пусть останется, — вмешался Серега. — Казбек хотел с ним поговорить.

Имран остановился, с надеждой посмотрел на дядю.

— Много чести будет, — пробурчал Махмуд, разворачивая коробку.

Имран горестно вздохнул, опустил голову и медленно поплелся к двери.

— Ладно, оставайся, — Махмуд ухмыльнулся и тепло посмотрел на младшего племянника. — Хитрый, волчонок! Когда что-то надо, такой несчастный вид делает — даже дэв пожалеет.

Имран быстро вернулся и сел рядом с дядей, улыбаясь во весь рот. Дяди и племянники у чеченцев — это особая категория взаимоотношений. Родным детям можно в чем-то отказать и проявлять в отношении к ним требовательность и даже суровость. А детей своих братьев и сестер почему-то принято баловать и во всем им потакать...

Серега тихонько принюхался — коробка отчетливо пахла прелой землей. В грядке, что ли, хранят?

Махмуд достал толстую трубку с пальчиковой антенной — точь-в-точь как у Иванова, и набрал номер.

— Казбек? Салам алейкум, родной мой. Тут с тобой говорить хотят... А? Сейчас...

Махмуд повернулся к Сереге:

— Тебя как зовут?

Ну вот, самое время познакомиться!

В этот момент в дверях возник Вася Спирин. С двумя канистрами, обутый. И, неестественно улыбаясь (сорок кило прет, половину своего веса), вошел в зал.

— Сабсэм балной? — возмутился Махмуд. — Куда обув зашол? Зачем тащиш суда, э?

Серега, воспользовавшись моментом, перехватил трубку.

— Салам, Казбек. Дело есть...

Вася Спирин, не обращая внимания на хозяина, прошел на середину зала и поставил канистры прямо на ковер. И принялся открывать крышки...

— Ты кто такой? — тревожно воскликнул в трубке Казбек. — Почему дядя кричит?

Петрушин с Ивановым встали и перевели оружие в положение «для стрельбы стоя». У Махмуда от удивления отвисла челюсть, мальчишка было вскочил...

— Сидеть, — Серега схватил Имрана за футболку и насильственно усадил рядом с собой. — Казбек, я даю трубку Имрану. Он тебе скажет, что он сейчас видит...

Серега ткнул пальцем в сторону канистр:

— Видишь?

Мальчишка одарил неожиданного агрессора потемневшим от гнева взглядом и кивнул.

— Быстро скажи брату, что ты видишь. И не забудь сообщить про крышки.

Имран взял телефон, от волнения даже забыл поздороваться, сразу пробурчал:

— Вижу канистры с бензином. Большие. Прямо на ковре стоят. Крышки открыты...

Серега отнял трубку и вполне миролюбиво сообщил:

— Ну вот, Казбек, тебе все рассказали.

— Ты кто?! — голос Казбека звенел от бешенства. — Ты знаешь, что я с тобой сделаю?! Да я тебя...

— Сейчас неважно, кто я, — Серега глумливо хмыкнул в трубку. — Сейчас важнее, где я и с кем я... А я у тебя дома, Казбек. С твоим дядей и младшим братом. С твоей женой и сыном... И мне почему-то кажется, что если ты не совсем дурак, то засунешь свою гордость глубоко в задницу и будешь вести себя вежливо. Потому что у тебя, Казбек, очень большие проблемы...