"Притворство" - читать интересную книгу автора (Ли Роберта)

Глава 3

Неделю спустя Пол снова уехал из Лондона, и четыре дня Энн нечего было делать. Даже Смизи не знала, куда он поехал, так как он не оставил никакой записки или адреса для пересылки писем.

– Часто он так делает? - спросила она у Смизи.

– Довольно часто. Мне кажется, что ему надоедает работать и таким образом он пытается выбросить пьесу из головы.

– Может быть, Сирина помогает ему в этом?

– Если так, то это будет первым полезным делом в ее жизни!

Энн нагнула голову к машинке и искоса посмотрела на Смизи.

– Когда-нибудь она может оказаться вашей хозяйкой. Вам лучше быть осторожней в своих словах.

– Мистер Моллинсон так не поступит. Он не позволит себе снова так быстро подпасть под ее влияние.

Энн насторожилась. Второй раз их разговор принимал интригующий оборот. Нежелание сплетничать о своем нанимателе заставляло ее быть сдержанной, но у Смизи таких внутренних запретов не было и, раз начав говорить о каком-то предмете, она не могла остановиться.

– Не то, чтобы мисс Браун не научилась чему-то за последние годы. Когда она появилась впервые, то обходилась без всяких этих "спасибо" и "пожалуйста". Теперь она тщательно следит за своими словами и поведением. Даже со мной.

– А что, мистер Моллинсон когда-то хорошо ее знал?

– Еще как! Да, я могла бы…

В дверь позвонили, и экономка поспешно вышла. Она не вернулась, и Энн возобновила работу, раздумывая над ее последним замечанием.

Следующие несколько дней она была занята пьесой. Исправлений было много, и часто она с трудом расшифровывала его мелкий почерк. Но на третий день все было закончено, и Энн удовлетворенно стала читать все целиком.

Пол Моллинсон сделал себе имя как мастер изящной комедии, и сначала все, что выходило из-под его пера, имело успех у публики. На волне успеха он решил попробовать себя и на чем-то более серьезном. Первой попыткой была пьеса, действие которой происходило за "железным занавесом". Главные роли в ней играли отец Энн и Кора Риис. "В тисках" имела шумный успех. Но после этого, вот уже четыре года, с какой-то однообразной регулярностью неудача следовала за неудачей. Теперь он решил от драмы перейти к сатире.

"Сущность его драм, - говорилось в одном из отзывов на последнюю пьесу, - показать нам, что мы жертвы своей собственной личности. Герои пьес этого молодого автора - марионетки, которые этим-то и вызывают жалость".

Читая новую пьесу, Энн могла представить себе, какие последуют отклики. Если она не ошибается, а интуиция никогда не подводила ее, Полу предстоял еще один провал. Неверие в людей звучало на каждой реплике, каждой ремарке и, поскольку Энн была знакома с настоящей Мэри-Джейн, она видела, где он ошибается. Будучи не в силах удержаться, она взяла в руки карандаш и сделала на полях несколько замечаний. Вышло скупо и непонятно. Она вставила в машинку новый лист и написала свои предложения более развернуто. Одна страница стала двумя, и часам к пяти почти весь второй акт был переделан.

В течение всей недели от Пола не было никаких вестей, но утром в пятницу, добравшись до Хэмпстед Мьюз, Энн увидела около ворот темно-зеленый "бентли".

Она прошла через холл и стала подниматься по лестнице в спальню, чтобы положить вещи, когда он окликнул ее. Она быстро вошла в кабинет, и одного взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять, что он прочел ее поправки. Она прислонилась к двери. Белый косяк мягко контрастировал с зеленым цветом ее платья.

– Доброе утро, мистер Моллинсон. Не ответив на ее приветствие, он раздраженно шваркнул рукопись на стол перед собой.

– У меня было впечатление, что вы работаете здесь секретарем, а не моим соавтором?

– Мне очень жаль, - нервно проговорила она. - Но мне было нечего делать. И казалось таким нелепым сидеть зря, и вот я.., я записала некоторые соображения.

– А это было еще более зря! - Он яростно схватил пьесу и, разорвав поперек, швырнул листы на пол. - Вот вам ваши замечания? А теперь подберите и перепечатайте. И проверьте хорошенько, чтобы было все так, как я этого хочу.., а не так, как хочется вам.

Два ярких пятна загорелись на ее щеках.

– Вы ведете себя как ребенок? Совершенно не нужно было все рвать.

С каким-то рычанием он двинулся через всю комнату к ней. Выражение его лица было таким угрожающим, что она попятилась и попыталась уйти. Но он схватил ее за плечи и повернул к себе лицом.

– Не слишком испытывайте мое терпение, - прошипел он. - Если попробуете, будете очень жалеть.

Она попыталась высвободиться из его рук, но ее движения только больше разъярили его, его хватка усилилась, пальцы впились ей в плечи. - Пустите меня! - задохнулась она. - Если вы немедленно не уберете свои руки, я закричу!

Долгое время он смотрел ей в глаза, потом руки его опустились, и он ухмыльнулся.

Это слова Мэри-Джейн… А я-то удивился, почему они звучат так знакомо!

Энн не ответила м, нагнувшись, стала дрожащими руками подбирать страницы пьесы, стараясь дотянуться до листов, залетевших под стул. Ее рука столкнулась с его тонкой загорелой рукой, и она отдернула свою. Моллинсон поднялся на ноги с листком в руке.

– Вот вам еще один.

Не говоря ни слова, она взяла его и села за машинку.

Уголки его тонкого рта поднялись в улыбке.

– Все еще злитесь на меня?

– Нет.

– Злитесь. Я вижу по вашему лицу. Вы не очень хорошая актриса.

Энн ничего не ответила, но его последнее замечание вызвало появление лукавой ямочки на щеке.

– Так-то лучше, - сказал он и неожиданно подошел к серванту у стены. - Я выпью шерри, хотите присоединяться?

Почувствовав, что отказываться будет грубо, Энн взяла бокал. Он налил себе тоже и задумчиво присел на ручку кресла. В сером костюме из тонкой шерсти и белой распахнутой у ворота спортивной рубашке он выглядел моложе, чем когда-либо, и, пожалуй, счастливее. Хотя она не могла понять, создалось у нее это впечатление из-за небрежной одежды или из-за выражения его лица.

– Хотите сигарету? - Она взяла сигарету и наклонилась к его руке закурить. Ее опущенные ресницы бросали на щеки легкую тень. - Сколько вам лет? - неожиданно спросил он.

– Двадцать два.

Он пожал плечами.

– Иногда вы выглядите значительно моложе своих лет, а иногда гораздо старше. - Закурив сигарету, он сел, держа свой бокал в руке. - Мне жаль, что я взорвался, но до сих пор никто не критиковал меня до такой степени жестко.

– Я тоже очень сожалею. Я теперь понимаю, как нахально это выглядело. Он передернул плечами.

– У вас есть чувство диалога. Большинство людей лишено этого дара, да и вообще умения писать.

– Меня всегда интересовал театр. - Она увидела, что он смотрит на нее с любопытством, и поторопилась добавить:

– Конечно, с любительской точки зрения. Моя мачеха была.., очень увлекалась-была связана с местной труппой. Это было единственное, из-за чего мы не ссорились.

– Большинство женщин любит сцену, - саркастически заметил он. - Некоторые просто прирожденные актрисы.

– Ваши слова звучат цинично.

– У меня на это есть причина. Женщина, с которой я был помолвлен, сбежала с моим лучшим другом. Может быть, вы сумеете раскрутить вокруг этого романтическую историю?

Энн опустила глаза в бокал и решила держаться осторожно.

– Она была актрисой?

– Да. Вы сидели с ней за столом несколько дней тому назад.

Энн ошеломленно подняла голову.

– Миссис Браун? Я понятия не имела. Вы были.., так.., так небрежны с ней.

– А вы ожидали, что я буду ползать перед ней на коленях?

– Нет, конечно! - Энн поставила бокал на стол и внимательно изучала ковер. - А что произошло с вашим другом? Поженились они?

– Да. Но он был убит в Африке два года назад. К тому времени Сирина уже оставила его и пыталась сделать себе имя в Штатах. Когда ей это не удалось, она вернулась сюда и разыскала меня… Лучше синица в рукавице.., сами знаете.

По его виду трудно было понять, что он чувствует, и Энн подумала, не скрывает ли его ироничный тон разбитое сердце. Легко можно было себе представить, как должна была привлекать такая, похожая на фею, женщина. И хотя Энн чувствовала, что характер у нее неприятный, но ведь известно, как слепы мужчины, когда влюбляются. Она обернулась к нему, чтобы сказать это, но он снова заговорил.

– А как обстоят дела с вашими романами, мисс Лестер? Вы все еще поддерживаете контакт с агентством Мак Брайд?

– Пока без особого успеха, - солгала она. - Вы были лучшей кандидатурой в их регистрационных книгах. Жалко, что вы передумали. - Она помедлила и рискнула. - Хотя теперь я понимаю, зачем вы туда вообще пошли с самого начала.

– Неужели?

– Конечно. Вам не нужна была жена, мистер Моллинсон, вы собирали материал. По правде говоря, мне непонятно, почему вы не продолжали притворяться со мной. Подумайте, как я и мои рассказы могли быть вам полезны.

На его лице мелькнуло выражение осторожной сдержанности, он как-то напрягся.

– Полезны?

– Конечно. - Она сплела пальцы. - Где нашли вы такой тип, как Мэри-Джейн?

Какое-то мгновенье он молчал, и она, глубоко вздохнув, заставила себя расслабиться. Если бы он только признался, что использовал Розали! Если бы он признался хоть одним словом, что был не прав, поступая так с ней! Если бы он это сделал, она рассказала бы ему, кто она такая и почему она здесь. Но он молчал.

Часы на каминной полке отбили час, и он, подняв брови, посмотрел на шерри, которое еще держал в руке, покачивая бокал, так что рубиновая жидкость поймала солнечный свет и отбросила красноватый отблеск на его лицо.

– Откуда вообще берутся персонажи? - летаю после долгой паузы проговорил он. - Часто из жизни, часто это воображение, а часто - тяжелый труд за столом: сидишь и сочиняешь.

– Я уверена, что она - слепок с кого-то реального, - быстро сказала Энн.

Он опустошил свой бокал и снова подошел к серванту.

– Какое богатое воображение в такой белокурой головке. - Он обернулся. - Вот вас я бы с удовольствием вставил в пьесу. Не вас в действительности.., но кого-то в подобных обстоятельствах. Я вам дам премию, если вы это мне разрешите.

Она со злостью приготовилась печатать.

– Во мне нет ничего интересного.

– Конечно, есть. - Не реагируя на ее холодный тон, Моллинсон подошел к ней. - Я никак не могу в вас разобраться. Вы очень хорошенькая, но не можете найти себе приятеля. Вы общительная, но обратились в агентство, чтобы вас с кем-то познакомили. Что стоит за этим на самом деле? Какова была истинная цель вашего прихода к Мак Брайд?

Желание рассказать ему правду, повернуться и уйти стало таким сильным, что Энн изменилась в лице, и, увидев это и поняв по-своему, он проникся сочувствием.

– Я не собирался лезть вам в душу, - тихо произнес он.

Она с усилием подняла голову, взгляд стал нежным, а губы алыми и зовущими.

Никто из мужчин, которых я встречала в ходе обычной жизни, не мог дать мне то, что я хочу. А я хочу многого, - она глубоко вздохнула, - драгоценности и меха.., большой дом, машину. Какой обычный человек может дать мне это?

– Но мужчины, которые могут это дать, не ходят в агентство, чтобы найти женщину.

– Могут пойти, если они в годах. Пол в ужасе отшатнулся.

– Вы шутите? Не можете же вы всерьез думать о том, чтобы стать утехой старика?

– Как плохо вы знаете прекрасный пол, - бархатным голоском проворковала Эни. - Именно это я и собираюсь сделать. Если вам хочется знать, как продвигаются мои дела, я с удовольствием буду вам рассказывать и не буду возражать, если вы дадите мне премию, когда используете это в пьесе.

– Я теперь не уверен, что меня это интересует, - холодно ответил он и сел за свой стол. - Нам лучше начать работать.

Он продолжал диктовать ей весь день с небольшим перерывом на ланч и еще более коротким перерывом на чай. Он менял какие-то строчки диалога, вводил новые акты, сокращал сцены. Было гораздо позже восьми, когда он остановился, и Энн, вытащив последнюю страницу из машинки, стала читать и разгибать усталые пальцы.

– Это все на сегодня?

Подперев голову рукой, он задумался и не слышал ее, так что ей пришлось повторить вопрос, прежде чем он повернул к ей голову.

– Простите, я задумался. Да, это все. - Он бросил взгляд на часы. - Боже правый, я не обратил внимание на время. Вы должны были остановить меня.

– Мне не хотелось делать этого. Вы почти полностью переделали первый акт. Он стал гораздо лучше.

– Вы так говорите, потому что я принял одну или две из ваших идей.

Признание было сделано грубым тоном, но поскольку при его самолюбии ожидать чего-то другого не приходилось, она вспыхнула от удовольствия.

– Я все думала, признаете вы это или нет, мистер Моллинсон.

– Отчасти.., ваша критика замкнула цепочку моих размышлений. Что ж! Может, мне надо принести вам свои нижайшие извинения на коленях!

– Не стоит, - едко ответила она. - Смирение вам не к лицу.

Он сдвинул брови.

– Я все равно не удовлетворен Мэри-Джейн. Что-то в ней не так, но убейте меня, не могу догадаться, в чем дело.

– Потому что вы циник и видите в своих героинях лишь карикатуры.

– Разве? - Усталым жестом он взъерошил себе волосы. - Как я понимаю, вам тоже не очень нравится пьеса?

– Только из-за Мэри-Джейн. Его снова охватило раздражение.

– Может быть, вы хотите, чтобы я сделал ее блондинкой с зелеными глазами?

Она вспыхнула, и к ему снова вернулось хорошее настроение.

– Мне нравится вас дразнить, вы всегда так покупаетесь на подначку! А теперь перестаньте притворяться, будто занимаетесь машинкой. Оставьте ее в покое. Я повезу вас куда-нибудь поесть. Смизи уехала на уик-энд, а мне не хочется возиться.

– Я могу вам что-нибудь приготовить.

– Вы, наверное, устали.., и кроме того, я ненавижу хозяйственных женщин.

Энн не удивилась бы, если бы Пол Моллинсон привел ее в какой-то скромный непритязательный ресторанчик, но когда потом она анализировала происшедшее, поняла, что он такого никогда бы не сделал. Если он собирается поужинать в ресторане, то пойдет туда, куда хочет, независимо от того, будет ли с ним актриса, на которую он хочет произвести впечатление, или ничего не значащая для него секретарша.

Они поужинали в Дорчестере, сидя за круглым столиком на террасе в углу. Уже стемнело, и лампы в виде свечей лили мягкий свет на белые скатерти и листву живой изгороди, отделявшей их от Парк Лейн. Мимо проносились с шумом автобусы и автомобили, время от времени заглушая жужжание разговоров и музыку, доносящуюся из окон танцевального зала.

Так же быстро, как он делал все. Пол заказал обед и, только когда официант ушел, вспомнил, что не посоветовался с ней.

– Я сожалею, - коротко бросил он. - У меня совершенно это вылетело из головы. Но надеюсь, вы любите икру и цыпленка?

Энн собиралась уже ответить "да", когда неожиданно решила, что будет хорошо дать ему первый урок.

– По правде говоря, - сладким голосом ответила она, - икра кажется мне слишком соленой, а цыплят я просто не ем.

Тогда я верну официанта. - Пол поднял руку и официант немедленно подошел к ним. - Может мадам снова посмотреть меню.., она хочет заказать что-то другое.

Мгновенно перед ней на столе оказалось меню, и Энн притворилась, что изучает его.

– Я, пожалуй, заказала бы копченую селедку.

– Копченую селедку? - удивленно переспросил официант.

– Копченую селедку, - твердо повторила Энн, - поджаренную с помидорами.

– Мы подаем копченую селедку только на завтрак, мадам. Может быть, вы обратитесь в кафетерий?

Разговор взял в свои руки Пол.

– Леди хочет, чтобы ей подали копченую селедку на террасе.

– Но ее невозможно приготовить на нашей кухне!

– Мне все равно, где вы ее приготовите, - резко проговорил Пол, - лишь бы вы принесли ее.

– Хороню, сэр.

Официант исчез, а Пол положил руки на стол - Посмотрите на меня, мисс Лестер. Она подняла глаза на него.

– Да, мистер Моллинсон?

– Вы ведь на самом деле не хотите копченой селедки? Правда?

Быстрая ямочка появилась и исчезла у нее на щеке.

– По правде говоря, нет.

– Тогда зачем вы ее заказали?

Она ничего не ответила, и он заулыбался.

– Мне очень хочется дождаться и посмотреть, как вы будете ее есть! - Он щелкнул пальцами, и официант вернулся. - Мадам передумала. Она решила все-таки взять цыпленка и икру!

Во время обеда Пол решительно взялся развлекать Энн, и она с удовольствием включилась в эту игру остроумия. После кофе они потанцевали. Она была высокой, но и он был выше ее почти на голову. В его крепких объятиях она почувствовала себя маленькой и беззащитной и, вздохнув, доверчиво прижалась к нему.

– Вы довольны?

– Очень. Спасибо, мистер Моллинсон.

– Лучше зовите меня Пол. Я отказываюсь слушать весь вечер, как вы называете меня мистером Моллинсоном! А есть у вас второе имя, кроме Энн?

Она покачала головой.

– Просто Энн. Ничего интересного.

– Не простая и очень интересная Энн, красивая Энн, - поправил он. - Вы ведь очень красивы и знаете это. Возможно, это одна из причин, по которой ваша мачеха вас невзлюбила. Там, где вы жили, в том районе были состоятельные холостяки?

– Один или два.

Говоря это, Энн придвинулась ближе к нему, чувствуя, что это был единственный способ прекратить опасный разговор. И его рука сжала крепче ее руку, когда он вел ее в сложном рисунке танца. При его индивидуализме можно было ожидать, что он будет танцевать нечто собственное, не подчиняясь ритму танца. Энн так и думала, но оказалось, что несправедливо: он был великолепным танцором, да и Энн не уступала ему в этом, их дуэт был идеально гармоничным. Музыка стала медленной, потом прекратилась совсем, и он, поддерживая ее под локоть, вывел из танцевального зала.

Энн зевнула и попыталась прикрыть зевок ладонью.

– Вы устали, - быстро проговорил он. - Я отвезу вас домой.

– Но вы, должно быть, тоже устали. Ведь это вы весь день занимались творческой работой. Он улыбнулся.

– Это что, острота на мой счет?

– О, нет, - серьезно сказала она и коснулась рукой его руки. - Я это говорю как комплимент.

Они прошли через весь танцевальный зал, через фойе и, обойдя отель сбоку, подошли к его машине. Поездка по темным улицам пролетела мгновенно, и очень быстро они уже были у дверей ее дома.

Это был чудесный вечер, Энн. Еще раз спасибо, что задержались на работе.

– Я рада, что смогла быть вам полезной. Она повернулась посмотреть на него. Его лицо было почти не видно в слабом свете приборного щитка.

– Кстати, если вы и следующую неделю будете отсутствовать, мне бы не хотелось брать жалованье.

– А на что вы собираетесь жить? Будете питаться воздухом? Я могу позволить себе оплачивать ваше время, глупышка.

Его губы небрежно коснулись ее рта. Это был первый намек на что-то интимное, на ту близость, к которой она стремилась с самого начала, но сознание того, что он целует ее, принимая за совсем другого человека, лишило поцелуй всякого удовольствия. Ей захотелось, чтобы он поцеловал ее саму, а не вымышленную героиню. Видимо, ее колебания как-то передались ему и, когда она обняла его за шею, он тут же отпрянул.

– Вы очаровательный ребенок, Энн. Идите спать.

Наклонившись вперед, он открыл ей дверцу и почти что вытолкнул из машины.

Улыбаясь, Энн поднялась по ступенькам к входной двери, отперла ее и вошла в дом.

В течение выходных она много думала о Поле. Из всех мужчин, которых она когда-либо встречала, он был самым непредсказуемым, переходил мгновенно от раздраженной озлобленности к душевной теплоте, от сарказма к комплименту. Нисколько не льстя себе, она могла сказать, что за то время, пока она у него работала, он стал все меньше видеть в ней секретаря и больше воспринимать ее как индивидуальность. Но только в этот последний вечер, когда они танцевали вместе, когда он провожал ее домой и легко поцеловал перед домом, она почувствовала, что он увидел в ней женщину. Теперь, если все пойдет по плану, она скоро сможет осуществить замысел.

Она лениво размышляла, как он прореагирует на это. Если Марти права, это заставит его с еще большим недоверием относиться к женщинам, а это, в свою очередь, отразится на его работе. Она отогнала от себя эту мысль: он должен был думать о последствиях до того, как обидел Розали Дональде.

Утром в понедельник она оделась с особой тщательностью, радостно сознавая, что бледно-лимонный цвет ее ситцевого платья точно совпадает с цветом ее волос. Высокая, загорелая, вся золотая, она напоминала колос пшеницы, с которым Пол когда-то сравнил ее. Весело мурлыкая какую-то мелодию, она вошла в дом на Хэмпстед Мьюз. Повесив пальто в шкаф, она прошла на кухню. Смизи еще не вернулась со своего уикэнда, и задняя дверь была открыта. Она поставила чайник, чтобы выпить чашку чая и прошла в кабинет.

На столе стояли бокалы, пепельницы были полны окурков, на многих из них были следы помады. Энн быстро прибрала в комнате, опорожнив пепельницы, поправив подушки на диване и сменив в вазах цветы. Ей было интересно, спит ли еще Пол, и, решив приготовить ему чай, она отправилась на кухню. На пороге она остановилась в изумлении: Сирина ставила на поднос две чашки. В коротком розовом сарафанчике, с лентой из той же материи в волосах, она выглядела невинной и юной, но это впечатление быстро рассеялось, когда она подняла глаза и заметила Энн.

– Не рано ли вы приходите на работу?

– В мое обычное время. Сейчас больше 9.30. Сирина поглядела на кухонные часы.

– Действительно. А я и не обратила внимания. Я сегодня пришла сюда рано, чтобы сделать Полу сюрприз. Я знаю, что Смизи нет, и решила, что приготовлю ему завтрак.

Энн с усилием улыбнулась.

– Вы могли не беспокоиться. Я могла сама это сделать.

– Уверена, что могли бы.

Чайник засвистел, и Сирина отступила в сторону, ожидая, пока Энн выключит газ, наполнит заварной чайник и достанет из буфета молоко и сахар.

– Не знаю, хотите ли чего-нибудь еще, миссис Браун, - сухо проговорила Энн. - Не уверена, что вы сможете найти все сами.

– Вообще-то я хотела попросить вас быть ангелом и отнести для меня наверх поднос. Я могу споткнуться на своих высоких каблуках.

Без слова Энн подняла поднос и пошла наверх. Перед дверью спальни Пола Сирина забрала у нее поднос.

– Спасибо, теперь я справлюсь сама. - Не тратя времени на стук, она толкнула дверь и вошла. - Просыпайся, соня. Я принесла тебе чудный завтрак.

Через полуоткрытую дверь до Энн, стоявшей в холле, донесся голос Пола.

– Тебе не стоило так беспокоиться. Подойди сюда, я хочу поблагодарить тебя.

Энн захлопнула дверь кабинета и остановилась у своего стола, дрожа от ярости. Что ей за дело, если Пол Моллинсон позволяет Сирине распоряжаться в его доме и вести себя так, как будто он ее собственность. Они очень хорошо знали друг друга четыре года назад, и для них было вполне естественно, если они собирались продолжать свои отношения, продолжать быть накоротке друг с другом. Возможно, Сирина уже жалеет, что когда-то отвергла Пола? Энн нахмурилась, взяла чистый лист бумаги и застыла, напряженно глядя на его белую поверхность, будто надеялась прочесть на ней ответ на свои вопросы.

Она все еще задумчиво стояла над бумагой, когда молодая актриса вошла в комнату с шляпой от солнца в руке.

– Все готово к работе?

Чувствуя себя рядом с ее миниатюрной головой куколкой великаншей, Энн ответила не очень вежливо:

– Конечно.., если и мистер Моллинсон готов. Сирина улыбнулась входившему в этот момент в комнату Полу.

– Дорогой, твоя драконша-секретарша сердится потому что ты не готов с ней работать.

– Я этого не говорила. - Энн обернулась было к Полу, но тут же отвела глаза в сторону Впервые она видела его одетым так вольно: в од них шортах, плотно сидевших на бедрах, с обнаженной Заросшей грудью.

– Я не знала, мистер Моллинсон, хотите вы сегодня утром работать или нет.

– Конечно, хочу. - Он повернулся к Сирине. - Будь ангелом, поразвлекай немного себя сама.

– А ты долго будешь занят? Я не хочу одна сидеть в саду.

– Не очень долго. - Он полуобнял Сирину тонкой загорелой рукой. - Посиди в гамаке, согрей его для меня.

Сирина, не обращая внимания на Энн, вывернулась в его руках и подняла к нему свои губы для поцелуя. Энн демонстративно занялась бумагами у себя на столе, пока низкий голос Пола, в котором звучал смех, не заставил ее поднять глаза.

– В чем дело, Энн? У вас такой грозный вид. Не в силах отвлечься от следов помады на его тонких губах, Энн промолчала. Пол закурил сигарету и уселся верхом на стул около своего стола.

– Вам не нравится, когда сюда приходит Сирина, не так ли?

– Я об этом совершенно не думаю, - обретя наконец голос, который неожиданно стал высоким и дрожащим, произнесла Энн. Она откашлялась и продолжила:

– Я готова работать, если готовы вы.

Он пожал плечами.

– Вы, дорогая моя, паршивая актриса. Я не уверен, что смогу ясно мыслить под вашим хмурым взглядом. Что мне сделать, чтобы к вам вернулось хорошее настроение? Еще один вечер в Дорчестере?

– Нет уж, спасибо.

– Ну, ну. Блестящее окружение очень вам идет.

– Счастлива, что вы так считаете, - едко ответила она. - У меня, кажется, появился шанс, что оно будет у меня всегда.

– Что вы имеете в виду?

Энн сказала это, не подумав, но вопрос Пола требовал ответа и, чтобы разозлить его, она ответила:

– Просто агентство Мак Брайд очень помогло. Я, кажется, встретилась… - Она помолчала, - именно с таким человеком, какого я искала.

– Вы мне раньше не говорили об этом.

– Я не знала, что должна докладывать вам о своей личной жизни!

– Конечно, не должны! Я не это имел в виду, и вы это прекрасно знаете.

– Боюсь, что не знаю.

Пол пристально посмотрел на нее и с ненужной силой потушил окурок.

– Как он выглядит.., этот мужчина, с которым вы встретились?

– Очень приятный.

– Это я понял. А еще?

– Он.., ему, думаю, около сорока семи, очень интересный, даже красивый. Высокий, волосы темные, слегка седеющие. Очень элегантно седеющие. На висках.

– Как романтично, - саркастически заметил он. - Полагаю, он богат?

– Думаю, да. - Теперь Энн начала получать удовольствие от разговора. - Он приглашал меня в субботу и воскресенье и хочет увидеть меня снова. Я почти уверена, что нравлюсь ему.

– Почему бы вам не нравиться ему? Вы молоды и красивы.

– Вы так считаете? - Она наклонилась вперед, завлекающе облизнула губы. - Вы действительно так думаете?

– Да, думаю. И нечего строить мне глазки. Покраснев, она выпрямилась.

– Прошу прощения. Я считала, что вам нравится, когда ваши женщины не скрывают своих чувств.

– Вы не относитесь к моим женщинам! - холодно проговорил он. - Вы недостаточно опытны и изощрены, и поэтому я взял на себя труд дать вам совет. Не думаю, что вам стоит встречаться со всеми этими незнакомыми мужчинами. Вы еще ребенок, и вам могут вскружить голову.

– Я не моложе Сирины. Глаза его потемнели.

– Возраст не имеет с этим ничего общего. Вы будете невинным младенцем и в сорок лет.

– Как скучно!

– Ничего подобного. Удивительно свежо.

– Как странно слышать это от такого циника, как вы.

Он поднялся и приблизился к ней.

– Не раскладывайте людей по отдельным полочкам раз и навсегда, они редко остаются на них.

Они с вызовом смотрели друг на друга в упор, и Энн увидела золотые искорки в его темно-серых глазах так близко от себя. Пол первый отодвинулся с отчужденным видом.

– Лучше продолжим работу. Я хочу сделать вставки в первое действие.

Они прекратили работу, только когда вошла Смизи и сообщила, что она вернулась и что ланч готов. Пол зевнул, потянулся.., и вскочил на ноги: в комнату вплыла Сирина.

– Ты так и не пришел, - протестующе провозгласила она. - А обещал.

– Прости, дорогая. - Он прошествовал к серванту. - Что будешь пить?

– Пожалуйста, шерри. - Сирина подобралась к письменному столу и взяла несколько рассыпанных страниц.

– Это твоя новая пьеса, Пол? - мягко проговорила она. - Сколько у меня сразу пробуждается воспоминаний! Помнишь эту твою последнюю пьесу, в которой я играла?

– Как я могу забыть? - тихо сказал он. - "В тисках" - самая большая моя удача. Удлиненные глаза Сирины сощурились.

– Такие громкие имена: Лори Лэнгем, Кора Риис и юная я. Как было бы чудесно, если бы ты смог повторить такой успех!

– Боюсь, это было бы трудновато. Кора ушла со сцены, а Лори умер.

– Так что осталась только я, - Сирина подошла к нему поближе. - О, Пол, я кожей чувствую, что эта пьеса предназначена мне судьбой. Поэтому я и вернулась в Англию: какая-то странная сила привела меня к тебе и теперь повелевает связать порванные нити наших отношений.

– Порванных нитей не связать, Сирина.

– Но можно протянуть новые, - нежно промолвила она, - при желании.

Энн опустила голову, и Пол, почувствовав ее смущение, сделал шаг назад от Сирины и взял в руки графин. Он налил бокал и подал ей. Думаю, это тебе понравится. Я в этом уверена. - Она взяла бокал и коснулась рукой рукописи. - Я хочу сегодня прочесть эту пьесу.

Она еще не закончена.

Мне все равно. Пожалуйста, Пол, дай мне почитать ее.

Он пожал плечами.

– Хорошо, но только после ланча: ты тогда станешь снисходительней.

К тебе я всегда снисходительна, улыбнулась она.

Я знаю, что в этой пьесе есть роль для меня.

Не очень тонкая реплика.

Сирина свернулась клубочком на кушетке.

– Подумай, оценил бы ты тонкость моего ума, если бы я не проявила интереса к твоим писаниям?!

– Хитрюга! - Он взъерошил ей волосы, и этот жест быстро поднял Энн на ноги.

– Смизи ждет, чтобы подать ланч, мистер Моллинсон. Я предлагаю пойти в столовую.

– Конечно. - Пол потянул Сирину за собой. - Какие у тебя для нас планы на вечер?

– Я думала, мы сходим куда-нибудь, где можно потанцевать. У меня есть новое платье, которым я хочу тебя потрясти. - И она сделала несколько танцевальных па перед ним по направлению к двери. Ее рыжие волосы облаком поднялись вверх. - После ланча я прочту твою пьесу, а потом поеду домой и сделаю себя красивой. Ты можешь заехать за мной в восемь, а до тех пор целый день ты можешь работать, работать и работать. Я уверена, Энн это понравится! - В ее словах прозвучал плохо скрытый сарказм.

Верная своему слову, сразу после ланча Сирина скрылась в сад с копией пьесы, а Пол и Энн вернулись в кабинет. В доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком машинки.

Печатая, Энн никак не могла полностью отвлечься от мысли о присутствии мужчины с безмятежным лицом, растянувшегося во весь рост на кушетке и широкими плечами придавившего подушки. Она физически ощущала вес его тела.

Страница за страницей росла груда рукописи. Энн была так поглощена потоком слов, что вздрогнула, когда зазвонил телефон. Пол протянул руку и, повернувшись на бок, взял трубку. Послушав он изменился в лице и передал трубку Энн.

– Это вас. Ваш новый ухажер.

– Мой кто?

Мужчина, - раздраженно повторил он. Моего телефона нет в справочнике, так что наверное, вы дали ему номер.

Она озадаченно смотрела на него. Она не давала номера телефона Пола никакому мужчине по той простой причине, что не было никакого мужчины, которому она могла бы его дать.

Этой лжи невозможно было стать реальностью, если только Марти не решила разыграть ее. Но и Марти не могла знать, что именно сегодня утром она сказала Полу. Собрав все свое самообладание, Энн взяла трубку.

– Хелло, это Энн Лестер, боюсь, вас плохо слышно.., не могли бы говорить погромче, пожалуйста? - Она сильнее прижала трубку к уху и внезапно побледнела. Закрыла глаза на мгновенье, потом открыла их, быстро заморгала, чтобы смахнуть слезы, которые застлали ей глаза. - Да, - прошептала она. - О, Боже, дорогой, да, я и подумать не могла… Сию минуту я не могу, но через полчаса… У отеля "Дельфин".

Она положила трубку и увидела, что Пол наблюдает за ней. Нервно облизав губы, она почувствовала отчаянное желание рассказать ему правду.

– Я так понимаю, это ваш приятель? - переспросил он.

Если на то пошло, это… и замолчала, потому что, размахивая пьесой, в комнату ворвалась Сирина.

– Пол, это изумительно! Теперь я поняла, почему ты возился с этим жутким существом. - Сирина обернулась к Энн. - Когда я снова с ним встретилась, с ним была совершенно ужасная девица. Вы себе представить не можете, как она выглядела. Никакой косметики, чудовищно одетая. Я решила, что он сошел с ума. Но теперь я все поняла! - Она звонко рассмеялась. - Ей-Богу, дорогой, ты гений. Она, должно быть, и есть твоя Мэри-Джейн.

Энн фыркнула от злости.

– А вам не кажется, что это была жестокая шутка?

– Жестокая, - голубые глаза широко открылись. - Эта девица должна быть счастлива, что Пол вообще пригласил ее куда-то!

Прежде чем Энн успела ей ответить, вмешался Пол.

– Мой простодушный юный секретарь полагает, что женщине можно встречаться с мужчиной, которого она не любит, но мужчине поступать так в отношении женщины нельзя! Не так ли, Энн?

– Раз вы уже ответили за меня, мне ничего не остается добавить! - Энн закрыла машинку чехлом. - Если позволите, я хотела бы сейчас уйти. У меня срочная встреча!

Не дожидаясь ответа, она выскочила из комнаты.

Сирина пожала плечами.

– Ну и горячка. Куда это она так заторопилась?

– Не знаю, и мне некогда об этом думать. Я должен идти.

– Куда? Что-нибудь случилось?

– Ничего. Не забивай этим свою прелестную головку. Езжай домой и переодевайся, а я заеду за тобой позже. У меня свиданье: мне надо кое-кого повидать в отеле "Дельфин"!