"Кот, который жил роскошно" - читать интересную книгу автора (Браун Лилиан Джексон)

ШЕСТНАДЦАТЬ

Прибежав в 14-А и обнаружив, что вода струится по полу, а Коко восседает на унитазе; Квиллер не стал тратить времени на анализ мотивов поведения кота. Он скинул ботинки, содрал носки и набросал на пол полотенец, которые тут же принялся отжимать, – это представление Коко очень понравилось. Квиллер рявкнул на него, Коко посмотрел на босого человека с выражением «мы по-английски не понимэ».

Завершив уборку, Квиллер понёс полотенца в сушилку, но прачечная оказалась закрытой на ночь. Зато у него было время – пока он спускался вниз на Красном, а поднимался на натужном Зелёном – подумать о бесчинствах кота. Коко тёрся челюстью о рычаг крана… Кот скучал и хотел привлечь к себе внимание… Юм-Юм постоянно спала, и Коко не хватало погонь, прыжков, борьбы и обоюдных ласк, совершенно необходимых каждой сиамской парочке.

«Моя вина, – подумал Квиллер, – это я повёз их в город, несмотря на то что они хотели остаться в Пикаксе».

Когда он вернулся с мокрыми полотенцами, его поджидал Коко.

– Прости, старина, – сказал Квиллер. – Завтра воскресенье. Проведём день все вместе. Найдем какое-нибудь интересное занятие. Если погода позволит, может, отправимся погулять на крышу?

– Йау! – сказал Коко, прищурившись.

Выдав кошкам перед сном копченого лосося, он уже облачался в пижаму, как вдруг его что-то насторожило. Он прислушался. Вроде бы что-то шуршало под полом.

– И это не мышь, – сказал он громко. – Крыса!

Сиамцы тоже услышали шуршание: Коко, принюхиваясь, закружил по полу, Юм-Юм насторожилась.

Квиллер кинулся к телефону на кухне и набрал номер управляющей. Ответил Руперт.

– Руперт! Это Квиллер с четырнадцатого! У нас тут крысы под полом!.. Крысы! Я и говорю: крысы! Да, я слышу, как они возятся под полом спальни. Кошки тоже их слышат… Да? Серьёзно? Хмммм… Понятно. Очень жаль, конечно… Простите, Руперт, что побеспокоил. Доброй ночи.

Он вернулся в спальню.

– Это водопроводчик возится между этажами, -проинформировал он сиамцев. – Заделывает протечку. Вода просочилась в квартиру Графини. Ты не чувствуешь за собой никакой вины, Коко?

Кот с раздражающей беззаботностью вылизал себе пятнышко на грудке.

Случись такая беда над любой другой квартирой, подумал Квиллер, управляющая подождала бы до понедельника.

Держа слово, воскресенье он провёл с сиамцами. Сначала он помассажировал их новой щёткой с резиновыми зубчиками, обнаруженной в магазине для животных. Затем стал читать вслух из «Эотена», причём Юм-Юм заснула во время главы о каирской чуме. Примерно в полдень, надев на Коко шлейку, он вывел его на прогулку: по коридору, мимо лифтов, прямо к двери «ХОДА НЕТ», вверх по двум пролетам ступеней и на крышу. Коко маршировал как солдат, подняв хвост трубой.

С крыши открывался великолепный вид на город и убегающую к югу реку. Кот жадно нюхал воздух и тянул за поводок: ему хотелось походить по парапету. У Квиллера были иные намерения: он подтолкнул Коко к стеклянному куполу пентхауса. Стеклянные окошки купола со временем помутнели, но те, что заменили недавно при ремонте крыши, сияли чистотой. Сквозь них был виден длинный диван, и большие картины, и несколько посаженных в горшки деревьев. Вечером, когда зажигали свет в квартире, то, что происходило в гостиной, мог увидеть любой забравшийся на крышу.

Квиллер подумал, а что, если… Что, если кто-нибудь находился на крыше в момент убийства Ди Бессингер и видел настоящего убийцу? Почему тогда он не заявил в полицию, не выдал информацию? Из-за страха за собственную жизнь? Или унюхал возможность подзаработать шантажом? Но такие вещи скорее происходят в детективных романах, а не в реальной жизни.

Коко стеклянный купол совершенно не заинтересовал, кот предпочитал узкий парапет вдоль крыши. Он прошёл по нему по всему периметру, после чего вместе с Квиллером спустился вниз для следующего развлечения – игры в скрэбл.

Не успела игра начаться, как зазвонил телефон. Квиллер надеялся услышать Винни Уингфут, надеялся на продолжение их короткого вчерашнего знакомства. Но, к его разочарованию, трубный глас Шарлот Руп вопросил:

– Вы не заняты, мистер Квиллер? Надеюсь, ни от чего вас не отрываю?

– Я собирался прогуляться, – сказал он, – но могу и подождать.

– А я надеялась – если это не будет нахальством с моей стороны – подняться к вам и проведать ваших замечательных кошек.

Когда они жили на Речной, она не проявляла особого интереса к сиамцам.

– Разумеется, – проговорил Квиллер безо всякого пыла. – В котором часу вы хотели бы зайти?

– Ну, в ресторане мне нужно быть в четыре. Что, если я зайду в половике четвертого?..

– Хорошо, – согласился он, сообразив, что таким образом она не сможет пробыть здесь слишком долго. – Буду ждать вас в половине четвертого. Я живу в 14-А.

– Ничего, если я приду с другом?

– Ничего.

Что ещё он мог ответить?

– Шарлот, твоя старая подруга, зайдёт в три тридцать, – обратившись к Коко, сообщил Квиллер. – Постарайся вести себя как джентльмен. – Во время их последней, совсем короткой встречи кот вышел из себя и совершенно шокировал женщину. Правда, в те времена Шарлот было легко шокировать.

Они продолжили играть в скрэбл. Коко прицепился к букве «О», поэтому Квиллер составлял шедевры типа «фото», «лото», «окот», «окно», «шок», и тут снова зазвонил телефон. Ну на этот раз точно звонит Винни Уингфут, – увы, это оказалась Изабелла Уилбертон, В невменяемом состоянии.

– Чё делаем? – спросила она сонно.

– Работаю, – ответил он холодно.

– Может, я… поднимусь?

– Боюсь, сейчас не слишком удачное время для визита. Я обдумываю одну проблему…

– Может… спуститесь?

– Я же сказал вам, мисс Уилбертон, я сейчас невероятно занят, – с ноткой раздражения произнёс он,

– Почему бы не звать меня Изабеллой?

– Хорошо, пусть так. Изабелла, как я уже сказал вам, я не могу сейчас оторваться от работы.

– Не нравлюсь, да?

у него возникло мучительное желание повесить трубку, но вместо этого он проговорил как можно вежливее:

– Не то чтобы вы мне не нравились, просто звоните в неподходящее время.

– А на мою киску взглянуть не желаете?

– Я уже её видел, Изабелла. В вестибюле, вчера. Милая маленькая киска.

– Может, пойдём куда-нибудь поужинаем?

Он постарался подавить раздражение:

– Вероятно, вы не помните, я вам говорил, что сегодня ужинаю с членами НОСКа.

– Никто не хочет со мной ужинать! – вздохнула она. – У меня нет друзей. Я с крыши брошусь!

– Слушайте, Изабелла, прекратите так говорить. У вас вся жизнь ещё впереди. Сколько вам лет?

– Сорок два… или три – не помню.

– Помните разговор в прачечной? В ваши годы со мной было всё то же самое, что сейчас с вами, поэтому я понимаю, что вы ощущаете и как себя чувствуете. И я знаю, что вы, так же как и я тогда, найдете поддержку и сможете начать новую жизнь. Есть группы, в которые вы можете войти и в которые входят люди с такими же проблемами, как у вас

– Нет у меня никаких проблем. Просто нет друзей. Незачем жить. Остаётся одно – крыша и вниз.

– Изабелла, в последний раз, когда мы виделись, вы шли через вестибюль с синим одеялом, в котором был завернут котёнок, и казались вполне счастливой. Кстати, как назвали киску?

– Пышечка. – Слово вышло каким-то смазанным.

– Вам с ней хорошо?

Ответа не последовало. Ему показалось, будто в трубке всхлипнули.

– Чем вы её кормите?

– Чем-то из банки, – ответил дрожащий голос.

– Вы с ней играете? Котята очень любят играть. Привяжите на нитку бумажный бантик и крутите вокруг себя – пусть побегает, половит. – Разговор был дурацкий но Квиллер старался любым способом отвлечь её от страшного намерения. – А где она спит?

– На моей кровати.

– Она счастлива?

– Наверное.

– Мурлычет? – Он надеялся каким-либо образом заинтересовать её.

– Не знаю.

– Котятам нужны любовь и внимание. Им нравится, когда их гладят, чешут за ушком. Вы её гладите? – Квиллер промокнул лоб. И что он так старается? Зачем весь этот бред? Она ведь даже не слушает.

– Хотите… ко мне выпить? – пробормотала Изабелла.

– Вы сегодня что-нибудь ели?

– Спрыгнуть с крыши… и делу конец.

– Послушайте, Изабелла, вы не должны этого делать. Подумайте о Пышке! Вы ей нужны! Что с ней станет без вас? Она всего лишь беспомощный котёнок!

– Возьму её с собой.

На мгновение он замолчал. Затем:

– Изабелла, не вешайте трубку. Слышите: не вешайте! Я сейчас!

Кинувшись на кухню, он схватил трубку служебного телефона.

– Изабелла Уилбертон угрожает спрыгнуть с крыши! – прокричал Квиллер. – Я говорю с ней по телефону!

– Старайтесь удержать подольше, – сказала миссис Таттл. – Я сейчас к ней поднимусь.

Квиллер бегом вернулся в библиотеку, но из трубки доносились только гудки. Неужели она уже на крыше – с котёнком? Грохнув дверью, он выскочил из квартиры и, перепрыгивая через три ступеньки, вылетел наверх – никого. Немного подождал, но Изабелла так и не появилась. Вдруг она успела раньше него? Нет, это невозможно! И всё же он опасливо выглянул за парапет. В лицо ударил порыв ветра, и он быстро отступил назад.

«Что я делаю в этой "Касабланке"? – спросил он сам себя. – Живу в постоянном нервном напряжении: допотопные, вечно ломающиеся лифты, холодная вода из душа, текущие батареи, кишкотанцоры, не пойми что на автостоянке, безумная Графиня и теперь вот Изабелла!» Подождав минут десять-пятнадцать, он в полной уверенности, что её перехватили внизу, начал спускаться. Но у подножия лестницы его ждал неприятный сюрприз – стальная дверь, ведшая на крышу, была заперта!

Поначалу он отказался этому верить. Затем понял, что миссис Таттл послала Руперта запереть дверь, дабы самоубийца не воспользовался ею. Квиллер забарабанил кулаком что было сил, надеясь, что Киистра Хедрог проводит воскресный день в тиши и уединении и услышит грохот. Ответом ему было приглушенное мяукание из-за двери 14-А. Коко знал, что хозяин попал в беду, но это ничего не могло изменить.

Квиллер вернулся на крышу и выглянул из-за парапета, хотя навряд ли кто его заметит на такой высоте. На автостоянке – никого: воскресенья в "Касабланке" были настолько тихими, насколько безумными были субботы. Квиллер обошел крышу, надеясь увидеть или прохожего, выгуливающего собаку, или бегуна, носящегося вокруг здания, или жильца, выкидывающего мусор в бак. Никого, и, главное, становилось холодно.

Он медленно вернулся к лестнице и стал спускаться. Послышался звук работающих механизмов и знакомое позвякивание. Это означало – либо Красный либо Зелёный приближается к пентхаусу. Кабина лифта остановилась. Квиллер птицей слетел по ступеням и замолотил в дверь.

– Господи, – проговорил робкий голос. – Кто там?

– Я заперт на лестнице! Приведите управляющую пусть откроет дверь!

– Боже! Мистер Квиллер, это Шарлот. Мы как раз пришли вас проведать… Реймонд, спустись и скажи, я подожду здесь.

Лифт поехал вниз.

– Как же это произошло, мистер Квиллер? – спросил пронзительный, но показавшийся в тот момент таким успокаивающим и приятным голос.

– Вы мне ни за что не поверите. Расскажу, когда отсюда выйду, – пообещал он из-за двери.

– Роберто ожидает вас сегодня к ужину. Просил вас подняться к нему в квартиру, когда придете.

– Я вас задерживаю? Не хочу, чтобы вы из-за меня опоздали на работу.

– Нет-нет, сейчас всего тридцать пять четвёртого. Уверена, Реймонд скоро кого-нибудь приведёт.

Квиллер всегда испытывал неудобство, разговаривая с Шарлот, даже без железной двери между ними, поэтому он обрадовался, услышав натужный стон прибывшего лифта. Руперт открыл дверь.

– Меня никто не предупредил, что вы на крыше, – сказал сторож.

– Никто об этом и не знал. Спасибо, Руперт. А то я уж собрался провести ночь на лестнице. Кстати, откройте заодно и дверь в мою квартиру: я ключ забыл.

Шарлот и её друг с нашлёпкой на ухе стояли рядом с Квиллером, пока Руперт открывал квартиру. Квиллер испытывал благодарность к ним обоим и прилив жалости к Данвуди, не понимая, зачем тот носит такой заметный знак собственного уродства. Вероятно, не может позволить себе ухо-протез.

– Заходите, – наконец пригласил он. – Добро пожаловать в сады «Касабланки».

Пара вошла, удивлённо озираясь.

– Вы здесь не бывали ранее? – спросил Квиллер.

– Нет, – ответила Шарлот. – Никогда.

– Где это произошло? – поинтересовался Данвуди.

– Что именно произошло?

– Убийство.

– Не знаю, – покривил душой Квиллер, распахивая двери в галерею. – Здесь когда-то был бассейн, теперь нечто среднее между гостиной и галереей. Пожалуйста, входите и располагайтесь как удобнее. Только осторожно – ступеньки. А я попробую отыскать кошек.

С благоговейным трепетом пара вошла в залитую светом волшебную страну деревьев в горшках и гигантских грибов по стенам.

Юм-Юм Квиллер обнаружил в спальне дремлющей на матраце, а Коко – в ванной, сидящим в латке – просто сидящим в латке.

– Прошу без комментариев, – обратился Квиллер к коту.

Вернувшись в галерею с сиамцами под мышками, он застал своих посетителей прильнувшими друг к другу. На огромном диване они казались детишками, затерявшимися в пустыне.

– Вот и они! Это у нас Коко, мужчина, а это Юм-Юм – женского пола, – пояснил он, осознавая всю глупость подобного замечания.

– Какой они породы? – спросил Данвуди.

– Сиамцы. Очень умные.

Юм-Юм тут же показала весь свой ум, проскакав вверх по ступеням, скользнув между деревьев и вернувшись на исходную, на матрац. Коко задней лапой почесал за ухом – от этого его глаза сошлись на переносице, а клыки обнажились. Это была самая неприятная из всех возможных поз.

– Что будете пить? – спросил Квиллер.

– Я – ничего, – сказала Шарлот.

– А я не откажусь от пива, – сказал Данвуди, и на его тупом лице мелькнул огонек заинтересованности.

Извинившись, Квиллер вышел на кухню и через пару минут вернулся с подносом.

– На всякий случай, если решите передумать, – обратился он к Шарлот, – вот бокал белого виноградного сока. – Он не стал уточнять, что сок взят из личных запасов Коко: замечание могло её оскорбить. Данвуди весело потянулся к стакану с пивом. – Ваше здоровье! – хмуро произнёс Квиллер, поднимая собственный стакан виноградного сока.

– Необычная комната, – заметил Данвуди.

– Эта квартира переделана из ресторана, называвшегося «Пальмовым павильоном». У здания очень интересная история. Думаю написать о нем книгу.

Шарлот обратилась к своему приятелю:

– Мистер Квиллер блестящий писатель. – И оба с восхищением воззрились на него.

– Вы тоже занимаетесь ресторанным бизнесом? – спросил Квиллер спутника Шарлот.

– Нет, работаю в городе.

– Он инженер, – с гордостью объявила Шарлот. – Мистер Квиллер, как вам нравится житье в Мускаунти?

– После того как я привык к свежему воздуху, безопасным улицам и отсутствию дорожных пробок – очень.

– А я всегда жила в большом городе. Реймонд тоже, правда ведь, милый? – Она повернулась к своему компаньону и просияла.

Квиллер с трудом удержался от того, чтобы не взглянуть на часы,

– Вы давно живёте в «Касабланке»? – обратился он к Шарлот.

– С тех самых пор, как строители взорвали дома на речной. А Реймонд въехал… дорогой, когда ты въехал?

– Четыре месяца назад.

– Это удобнее для нашей работы, – пояснила она.

– Большое преимущество, – поддакнул Квиллер.

– Автобусная остановка прямо у входа, – вставил Данвуди.

Все трое переглянулись. Квиллер отчаянно пытался найти тему для разговора. Это были самые длинные десять минут в его жизни.

Снова заговорил Данвуди:

– Что делает эта кошка?

Коко пытался забраться под коврик перед баром.

– Коко, прекрати! – прикрикнул Квиллер. Он вытащил кота и расправил коврик, дабы закрыть кровавое пятно. – Что за дурная привычка! Ещё пивка, мистер Данвуди?

– Мне пора на работу, – сказала Шарлот. – Идём, Реймонд. Большое спасибо, мистер Квиллер.

– Вы мне доставили огромное удовольствие. Слава богу, что вы оказались рядом. – Он очень обрадовался, когда они пришли, а теперь радовался тому, что уходили!

Гости пробормотали слова прощания и вышли из квартиры. Если бы Квиллер выпивал, он сделал бы сейчас двойной скоч. Вместо этого он достал неаполитанское мороженое и положил себе большую порцию, а кошкам – маленькие. Сиамцы вылизали ванильное, но неодобрительно отнеслись к клубнике и шоколаду, «закопав» и то и другое, словно указали; «Убери это и зарой где-нибудь!»

Устав от событий этого дня, Квиллер порадовался когда настало время одеваться к ужину и отправляться к Роберто. Он надел серый костюм и в шесть тридцать покинул «Касабланку», чтобы зайти за Мэри в «Голубой дракон».

На пути к ресторану Мэри сказала:

– Квилл, объясните мне кое-что. В прошлый понедельник вы сказали, что не играете в настольные игры а три дня спустя выиграли у Графини в скрэбл.

– Знаете, Мэри, меня это самого поражает. Сначала Юм-Юм обнаружила пустую фишку, затем Коко – скрэбл, я прочитал инструкцию и решил попробовать. И если мне удалось выиграть, то это счастье новичка, -добавил он скромно. – Но в игре, которую я нашёл, не хватает нескольких костяшек. Интересно, что с ними произошло?

– У Ди был кот, он крал их и пихал под холодильник.

– Я не знал этого.

– Перс, по имени Винсент, – в честь Ван Гога, разумеется.

– И что с ним стало?

– Его забрал бывший муж. Теперь Винсент живет в галерее.

– Ди нравился скрэбл или она играла только для того, чтобы развлечь Графиню?

– Она была завидным игроком. По воскресеньям они устраивали скрэбл-бои. Я иногда бывала четвёртым.

– Вы были там… в воскресенье вечером… когда она умерла?

Мэри кивнула.

– Больно об этом вспоминать. Когда я уходила в восемь вечера, ничего не предвещало беды.

Квиллер хотел ещё кое о чём спросить, но они подошли к ресторану, по ступеням которого перед ними поднимались ещё две пары, что создало определенную сутолоку в фойе, где гостей приветствовала Шарлот.

– Шарлот, мы пройдём наверх, – сказала Мэри.